Параллельные миры 5

5

Николай не стал откладывать на потом визит к хозяину «Весенних зорь». Уже на следующий день сразу после работы он сидел в просторном кабинете Владимира Павловича Жаркова, бизнесмена, владельца фирмы «Весенние зори».

– Давай еще по маленькой, и перейдем к делу, – сказал, очередной раз разливая водку по рюмкам, хозяин кабинета – Правда же, хорошая водка «Зори»? Видишь, вот здесь на штампе написано «ЗАО «Весенние зори», значит моя, – нахваливал водку Владимир. – Ну не совсем моя, я ее разливаю и продаю, но поставщиков водки выбрал я, и они делают ее по моему заказу.

– Знаю, недавно пил, правда, не такую хорошую, – ответил Николай, нюхая рюмку с водкой, – это мягкая, с приятным вкусом.

– Это ты пил, наверное, с голубой наклейкой, а это вот красно-коричневая. Она значительно лучше и дороже той, голубой.

– Да нет, наклейка была точно такая же, но вкус был другой, – возразил Николай.

Владимир засмеялся, вертя в руках бутылку.

– Попался я. Это, так сказать, маленькие хитрости большого бизнеса, – разъяснил он Николаю. – Наверное, работники перепутали наклейки. Такое бывает при массовом, почти ручном производстве, товара. Чего только не бывает в бизнесе, – продолжал улыбаться хозяин кабинета. – Давай, выпьем еще раз за встречу.

Они закусили бутербродами с осетровым балыком.

– Молодец, что зашел, давно мы не встречались. Значит, хочешь сменить работу? Давно бы пора. Уцепился за свой паршивый завод – и никуда. Что в нем хорошего нашел?

– Ты же сам там работал.

– Так это когда было. Да и не работал я там, а сачковал, ты же знаешь.

Действительно, Владимир сразу после прихода на завод энергично влез в общественную работу, и скоро руководил цеховой профсоюзной организацией. В то время было трудно с продуктами питания, с дефицитным товаром, и он, имея доступ к базам – отец содействовал, – активно занялся снабжением цехового и заводского руководства дефицитом. Не забывал он и себя, за что и схлопотал три года условно. В начале перестройки он развил, используя отлаженные связи, бурную деятельность по вживанию в новое, капиталистическое общество. И вот у него своя фирма, свой кабинет, своя водка.

– Работу я тебе подыщу. Я мог бы тебе предложить очень хорошую работу в руководстве фирмы, но, извини за прямоту, не тот ты человек, Коля, ты с этой работой не справишься. Характер и воспитание тебе не позволят. Уж очень ты правильный и добрый, ну прямо идеал коммунистического общества. – Владимир весело засмеялся, налил водки себе и Николаю, выпил. – Я иногда вспоминаю один эпизод из нашей совместной работы на заводе. Помнишь, однажды, когда ты уже в цехе работал, поломалось дорогое импортное оборудование. Твоей бригаде поручили его отремонтировать, пообещав за выполненную работу премию. Вы справились. Когда мне в профком принесли на согласование ведомость на премию, я очень удивился: ты получал меньше всех, не намного, но меньше. Я поинтересовался, почему? Оказывается, ты сам так разделил. Помнишь?

– Помню. Но ребята же работали и по ночам.

– Ребята работали! Ты же сам, по-существу, разобрался в поломке, сделал нужные чертежи, ты же был руководитель бригады, а ребята только разобрали и собрали, и ты получил меньше всех. Ты по своей природе не частник, а, если можно так сказать, общественный человек – раздам другим, а себе ничего не оставлю. Ты же наверняка не изменился.

– Не знаю, теперь нам премии не дают, – Николай попытался обратить воспоминания Владимира в шутку.

 – Честный, совестливый человек в современной России по определению не может быть богатым, – продолжал Владимир, не обращая внимания на ответ гостя. – Сейчас совсем другим должен быть человек: нахрапистым, наглым, уметь вырвать кусок у другого, потому что кусков на всех не хватает. Всего богатства нашей великой Родины недостаточно много, чтобы всем быть богатыми. Поэтому тот, кто в состоянии, подминает под себя других. Вот так и происходит перераспределение и накопление капитала. Ты сможешь так?

Николай пожал плечами.

– Нет, конечно, я так не смогу. Это же несправедливо у кого-то вырывать кусок, тем более, если он последний.

– Несправедливо, кто-то другой, не задумываясь, вырвет его у тебя, и будет прав – капитализм. Капитал должен сосредотачиваться у решительных, деятельных бизнесменов, чтобы они смогли его приумножить, расширить дело – это польза и ему, и обществу. А ты так не можешь, вот поэтому ты так и живешь, поэтому я тебе и не предлагаю работу менеджера, где требуется решительность, авантюризм, наглость и даже хамство по отношению к другим. Ты не переживай, таких, как ты много. Нам, наглым, чем больше вас, тем лучше, – засмеялся он. – Сам понимаешь почему. В нашем новом обществе двум на одном стуле сидеть нельзя, сидит тот, кто сильнее. Это при социализме поощрялось: подвинься или даже уступи место другому, более слабому. Сейчас это правило ведет к твоему разорению, к смерти.

Владимир вновь налил себе водки, Николай свой стакан прикрыл рукой.

– Ты не обижайся, Коля, я к тебе отношусь с пониманием, и не считаю тебя идиотом. Просто ты другой человек, человек из прошлого, а может, из будущего. Вот ты, если не мог что сделать, всегда говорил об этом. Ты совершенно не учитывал психологию начальника, которому приятно услышать, что его требования будут выполнены. Нужно вначале брать под козырек, и сразу же искать причину, по которой ты не сможешь выполнить его распоряжение. Начальник быстрее запомнить твое желание браться за любое дело, а не то, что у тебя ничего не получилось с работой. Ты и этому простому правилу не научился. Ладно, не переживай, еще вся жизнь у тебя впереди, научишься. Давай, твое здоровье, – поднял он рюмку.

Николай кивком головы поблагодарил за тост.

– Вот скажи мне, что ты делаешь, когда с кем-нибудь поругаешься? – продолжил Владимир, откусив большой кусок бутерброда с балыком. – Только честно.

– Ну что, стараюсь какое-то время ему не попадаться на глаза. Затем, обдумав причину ссоры, часто понимаю, что я был неправ, и при встрече прошу прощения у него.

– Я так и думал! А вот я, когда поцапаюсь, например, с соседом по даче, беру свою газонокосилку – она у меня звонкая – и полдня вою, кошу уже скошенную траву, – со смехом говорил Владимир. – После этого соседи долго ведут себя смирно. И я не мучаю себя размышлениями: кто прав? Мне было так надо – и все.

Он помолчал немного, глядя на Николая, подавленно смотрящего в полупустую рюмку.

– Сколько я тебя знаю, ты всегда был такой, – продолжил свой монолог хозяин. – В школе ты учился хорошо, почти в отличниках ходил, но лидером ты никогда не был. Вот ты как катался на велосипеде?
– Обычно, как все катаются.

– Вот! А ты никогда не пробовал кататься задом наперед или стоя на седле? Нет? А чтобы быть лидером, надо делать что-то необычное, тогда ребята будут с тобой. Я в школе тоже не был лидером, потому что был плохим учеником, с плохим поведением, и меня все выставляли заводилой, или даже хулиганом и бандитом. А с таким дружить было нельзя. Но я не был ни хулиганом, ни, тем более, бандитом, я просто не хотел подчиняться школьным законам, стоять в строю. Ну не нравилась мне жесткая школьная дисциплина, подавляла она меня. В институте мне уже было легче: я повзрослел, и законы там были другие. – Он засмеялся. – Вот там я и научился сачковать – занялся профсоюзной работой, потому что она давала льготы и какую-то власть. И с народом я любил поговорить. Хотя и учился плохо, но был всегда на виду у всего начальства.

– Я помню. У тебя всегда хвостов было много, но ты все это как-то утрясал, – Николай немного оживился.

– Хорошее было время. Я ничуть не жалею, что был таким. Видишь, ты каким был, таким и остался, и я тоже. Человека трудно изменить, хотя изменять себя надо. Это только в песне поется, что мир надо изменить под себя. Вот он изменился, но не всем это подошло. Так что, надо самому меняться под этот «переменчивый мир». Кто это может делать, тот при любом строе будет жить хорошо. Знаешь, как продавцы говорят? Пена на пиве будет при любой власти, только нужно уметь этим пользоваться.

Он встал, прошелся по кабинету, потянулся до хруста суставов, улыбаясь и любуясь своим превосходством, остановился перед Николаем.

– Конечно, идея коммунизма: «от каждого по способности, каждому по потребности» - очень хорошая идея. Но, я уверен, что это будет, если оно будет, очень и очень не скоро. Поэтому, сейчас не надо ждать, пока кто-то удовлетворит твои потребности, надо самому добиваться их удовлетворения. Надо идти к поставленной цели иногда напролом, иногда обходя препятствия, но идти, а достигнув ее, ставить новую цель, и снова – вперед.

Он выглянул в окно, взглядом, молодого и довольного своей жизнью человека, окинул свои владения и продолжил.

– А мне нравится капитализм. Сумел – разбогател, разбогател – удовлетворяй свои потребности. А есть деньги – есть все. Дом, машина, отдых на престижных курортах, поездки за границу за покупками – это жена любит. Все уже можно купить здесь, но Анфисе надо там, в бутиках известных кутюрье, – довольно засмеялся. – Сейчас все сделано для того, чтобы деньги не задерживались в кармане. Я имею в виду не очень большие деньги. Большие деньги не расходуешь просто так.

– Сейчас Анфиса молодая, ей только наряды подавай, а скоро начнет всякие подтяжки лица делать, целлюлит убирать, да не здесь, а за границей, – еще больше денег потребуется, – вступил в разговор Николай.
 
– А, пусть, лишь бы дитя не плакало. На это денег хватит.

У Владимира настроение было хорошее: было чем похвастаться перед старым товарищем.

– Я тебя не уморил своими разговорами? Ты ведь всегда всех выслушивал, не перебивал, вот я и обрадовался, что ты пришел, поговорить можно по душам, выговориться, – Владимир улыбнулся, и вновь, подняв руки, с хрустом потянулся, словно он действительно получал несказанное удовольствие от разговора со школьным другом.

– Нет, ты меня не уморил, – ответил Николай. – Я вот только всегда хотел знать: ты научился много говорить, когда общественной работой занялся, или стал общественником потому, что любил говорить?

Владимир засмеялся, кивнул на бутылку, но Николай замахал руками – нет.

– И здесь ты не прав. В жизни не бывает такого: да или нет. Все перемешано. Да, я любил всегда говорить, но по-настоящему научился говорить, когда стал работать в профсоюзных комитетах.

– Да, неисповедимы пути Господни, как говорят. Активно работал в профсоюзе – школе коммунизма, а стал капиталистом. Поделись опытом, как разбогатеть. У тебя склады, цех по разливу водки, магазины, даже небольшой магазин возле нас есть.

– Тот магазин я закрываю.

– Почему? – удивился Николай, зная, что предпринимателей медом не корми, дай только расширить свое дело.

– Понимаешь, собственность должна приносить прибыль или, хотя бы, доставлять удовольствие. В противном случае от нее надо избавляться. С тем магазином одна морока.

– Понятно. Но все равно, для того, чтобы все это приобрести, нужен был стартовый капитал, нужны были деньги, а у тебя таких денег не было, насколько я знаю.

– Деньги у меня были, – после недолгого раздумья сказал Владимир, – вспомни, я тогда уже несколько лет торговлей занимался, – но их было не столько, сколько нужно. Еще отец помог с деньгами. Но не деньги помогли мне приватизировать все это, – повел он вокруг рукой, – нахальство помогло. Конечно, деньги тоже сыграли роль, но не главную.

Он вернулся на свое место, улыбаясь воспоминаниям.

– Встречался я тогда с одной женщиной, она была уже разведенной. Ей я больше нравился, чем она мне. Как-то она проговорилась, что встречается изредка с заместителем мэра города, – тогда еще заместителем руководителя администрации города, – как раз того, кто приватизацией заведовал. Все обдумав, я решился на авантюру. Это полуразрушенное здание, бывший детский сад «Весенние зори», я уже давно присмотрел, но денег на его покупку, на взятки всем чиновникам, особенно этому заму, у меня не было. Подготовил я – за взятки конечно – все бумаги на приватизацию всего этого за небольшую цену, и пошел к заму на прием. Зашел я к нему в кабинет – он был один – и говорю, что Анастасия, так звали ту женщину, моя жена, и если он не хочет скандала, то пусть подписывает бумаги. Он подписал. Конечно, был риск, что он, узнав, что это не так, предпримет какие-то действия против меня, но он не стал этого делать. Вначале я подумал, что он действительно испугался, но потом понял, что это здание для него, что песчинка на пляже. Ну не получил он взятку в несколько кусков зеленых – вот и все.

– А вот Настя тогда очень обиделась на меня и перестала со мной встречаться. – Он весело и гордо смотрел на Николая. – Вот так я стал владельцем этого здания и его дворика, где сразу же организовал склады по оптовой продаже товара, а затем и легальное производство водки «Весенние зори» – тогда еще это можно было сделать легко. Кощунство над детьми, но мне так понравилось название «Весенние зори», которое знали все в округе, что я оставил его в названии фирмы и водки. Теперь я прикрываю производство водки, потому что уж очень хлопотное это дело, – проверяющие замучили, – да и государственная монополия когда-нибудь надвинется.

Он вновь поднялся из-за стола, подошел к окну, за которым раскинулась привычная картина складов и подъездов к ним. Здесь все было в образцовом порядке, и, несмотря на позднее время, повсюду сновали тележки, автокары, грузившие в машины товар. Отсюда товар расходился по торговым точкам, магазинам. Товар был ходовой: недорогой ширпотреб, электроника, напитки, в том числе и водка, бытовая химия. Стояли здесь и автофургоны под разгрузкой вновь прибывшего товара, который вскоре окажется на прилавках. Вся эта круговерть приносила немалый доход, но Владимира он уже не устраивал.
 
– Можешь использовать мой опыт, чтобы стать собственником такого же хозяйства, – Владимир широко улыбнулся, повернувшись к Николаю, – хотя сейчас он может и не пройти: даже предварительных взяток сейчас столько надо дать, что лучше просто жить на эти деньги. Но пока ты будешь искать такие деньги, поработай у меня. Я предлагаю тебе работу по твоей специальности – главным механиком всего моего хозяйства. Это ведь не только вот эти склады и магазины, я собираюсь переключиться на игорный бизнес. Пока у меня немного игровых автоматов, но скоро я вот на этом месте построю казино, и тоже назову, наверное, «Весенние зори» – это название мне всегда удачу приносило, – пояснил он.

– Завидую я тебе, Володя, ты такой уверенный в себе, у тебя все получается, что бы ты не задумал, не то, что у меня.

– Надо действовать! Определил цель – и действуй, – польщенный похвалой Владимир начал учить своего друга. – Если быстро не получается, делай медленно, шаг за шагом, но все время двигайся вперед, к цели. Если будешь чего-то ждать, то никогда цели не достигнешь. У меня такой принцип.

Он, довольный собой, довольный своей жизнью, своими принципами, прошелся по кабинету, снова подошел к окну, посмотрел на место, где скоро будет сверкать огнями его казино.

- Не надо бояться перемен в жизни, - вновь начал он рассуждение о своих принципах. – Вот ты, я уверен, любишь ходить в разношенных ботинках, точно?
- Люблю, ведь они уже подстроились под ногу, ноге в них удобно, нигде не жмет.
- Вот, а я люблю ходить в новых, даже если они немного жмут. Так и в жизни: ты по натуре консерватор, а я – реформатор. В таких ситуациях, как нынешняя, реформаторы всегда сливки снимают, а консерваторы сидят и ждут, что старое вернется. Нет, не вернется, оно уже кануло в Лету, а оттуда возврата нет.

Владимир сел напротив совсем поникшего Николая, изобразил улыбку сочувствия.

– Но ты не бойся, – продолжил он разговор о будущей работе Николая, – главный механик, это громко сказано. Это не завод. Будет у тебя в подчинении человек шесть. Твоя задача на сейчас: заставить работать автокары, автомашины, подъемники и прочее складское оборудование, которое на ладан дышит. Это тебе по плечу. Хотя и новое место, но гайки, электромоторы те же, что и на заводе. А насчет игровых автоматов – ты подключишься немного позже. Там ты с ребятами будешь делать то, что скажет старший менеджер будущего казино. Получать ты будешь, конечно, больше, чем на заводе, но и работы будет больше. Но эти механизмы, я надеюсь, ты осилишь. Согласен?

– Конечно, согласен. С машинами, я думаю, справлюсь, на заводе оборудование, наверное, сложнее здешнего.

– Должен осилить. Не справишься – выгоню, как твоего предшественника. Кстати, профсоюза у меня нет, так что все жалобы на меня будешь подавать мне, – вновь довольно засмеялся Владимир. – Шутка. Я хорошо знаю твои способности, поэтому и принимаю тебя на работу, зная, что ты с ней справишься. Да, чуть не забыл тебя предупредить, чтобы ты не возмущался: официальная зарплата у тебя будет небольшая, основную сумму ты будешь получать в виде неофициального вознаграждения. Это тоже маленькие хитрости большого бизнеса, – уже серьезно пояснил хозяин.

Владимир сел за стол, раскрыл папку с документами, давая понять, что пора заканчивать встречу.

– Я все понял. Спасибо за доверие, – поднялся Николай.

– Надеюсь, что я тебя буду благодарить за работу. Ну что, пора прощаться? Я и так с тобой проболтал вон сколько времени, но ничего, я очень рад встрече с тобой. Приходи завтра с утра, тебя отведут на склады, где ты познакомишься с людьми, посмотришь оборудование, и если ты согласен, то рассчитывайся с завода и начинай оформляться ко мне.