Клотильда

                Одно из моих лучших произведений...
                Отдельное спасибо моей подруге,
                которая "втравила" меня в эту историю
                и даже совместно написала где-то      
                около одного тетрадного листка. Тема
                оказалась мне очень близка, так что
                написано всё на одном дыханьи. 
 Сказка про принцессу Клотильду
 и сэра Лэнца


   -Мама! Мама!  - кричали дети. - А расскажи нам про принцессу.
- Ну вас, - отмахивалась кухарка. - Вам только начни рассказывать, до полуночи потом не уснете.
-Уснем, - пообещал старший мальчик, а младшенькая уцепилась за материн передник.
-Расскажи, мамочка, - жалостливо канючила она. - Я глазки могу прямо сейчас закрыть.
-Ах, вы озорники, - засмеялась кухарка, - ладно, упросили мать. Слушайте.
  Про леди Розалинду я вам, помните, в прошлый раз рассказывала. Ну как она, бедняжечка, сто лет проспала, пока ее сэр Ричард не разбудил поцелуем. Так вот. В этот раз я расскажу вам об их дочери, леди Клотильде, о принцессе, которая сейчас томится в замке страшного Фурофира. И будет сидеть там, несчастная, пока какой-нибудь безумец не решится освободить ее.
 -Почему "безумец"? - удивился старший сын.
-Ну потому, сынок, что ему тогда придётся жениться на ней.
-Но жениться  на принцессе - это здорово! - возразил мальчик.
-Так то оно так, да не совсем. Ведь у леди Клотильды, окромя её приданого и достоинств-то нет.
-Как это? - не поняла девочка, сладко зевая в своей кроватке.
-О, об этом   нужно рассказывать с самого начала. С того самого момента, как наша принцесса появилась на свет.
  Несчастна леди Розалинда, видно, слишком долго проспала в своём хрустальном гробу, потому что когда сэр Ричард женился на ней, детей у них долго не было. Король уж совсем было отчаялся, да и королева тоже все слёзы выплакала, а потом мужу и говорит:
- Сходил бы ты к Первому Министру. Он чего-нибудь да придумает.   
-Дети? - удивлённо переспросил Первый Министр. - Ладно, будут тебе дети.
  И он принёс королю две бутылочки: в одной была зеленая жидкость, а в другой золотистая.
 -Это ты выпьешь сам, - сказал Министр, протягивая королю зелёную бутылочку, - а это отдашь Розалинде. Сегодня вечером, перед тем как возлечь на брачное ложе, - Министр ухмыльнулся. - Да смотрите, чтоб вас не вырвало!
   Так король и сделал. И через положенное время родилась у них дочь, принцесса Клотильда. Родители были настолько счастливы, что забыли позвать к ней фей, чтобы у девочки была хорошая судьба. А феям ведь тоже лестно заняться судьбой королевской дочери, принести ей счастье, красоту и добрый нрав, и потому они с нетерпением ждали, когда
же их позовут к колыбельке. Но их все не звали и не звали, потому что король с королевой не могли  наглядеться на возлюбленное дитя и забыли о времени.
   И тогда феи обиделись.
-Ну и пусть растёт дурнушкой!
- Злюкой!
- Врединой!
- Неряхой!
- Неумехой! - разлетаясь по своим делам, кричали они. -Нам и так есть чем заняться. Подумаешь!
   И когда король с королевой спохватились, было уже поздно. Все феи оказались заняты.
  Вот так и росла наша принцесса трудновоспитуемым ребёнком. Уж и что с ней только не делали! Как ни пытались! Нет результата, и все тут! Чуть чего не по ней, посуду бить начинает. Швыряется чем ни попадя. А уж ленива! И с лица страшилище: рот, как у лягушки, зубы кривые, уши лопухами и нос крючком. А глазки маленькие да злые.
 -И кто ж такое сокровище замуж-то возьмет, -вздыхала королева Розалинда.
 -А уж пора, пора отдавать...-вторил ей король. -Пойду-ка я опять к Министру своему Первому.
-Н-да-а, -протянул Первый Министр, -об этом я как-то и не подумал.
 Король Ричард озадаченно топтался у входа в подземелье, где обычно любил обитать Министр, не решаясь зайти -мало ли что с ним может случиться в мрачных чертогах.
 -Может, ей зелье какое надо? -нерешительно спросил Ричард. Король он был неплохой, дрался хорошо и границы своего славного государства защищал весьма недурно, но...Но, по совести говоря, окромя как сражаться с врагом. наш король Ричард ничего другого делать не умел. И поэтому неожиданно возникшая проблема, которую Первый Министр, кажется, решить не мог, неприятным грузом, тяжелым и непосильным, легла на королевские плечи.
  Первый Министр (кажется, имя ему было Сайгэн, но никто никогда не решался называть его по имени) убрал со лба прядь волос - не темных и не светлых, не поймёшь каких - толи русых, толи каштановых и задумчиво ответил королю:
 -Нет, зелье здесь не поможет... - и пряча от сэра Ричарда загадочный взгляд болотных невыразительных глаз, успокаивающе добавил. - Но я что-нибудь придумаю.
  И король ушел к себе успокоенным. Потому что во-первых, если Первый Министр что-нибудь обещал, он обычно это делал, а во вторых -теперь это не проблема короля, он уже отпереживался своё, пусть теперь об этом беспокоится его Министр. А беспокоился он несколько своеобразно. Начал он с того, что  нацедил себе стаканчик прозрачной остропахнущей жидкости и присел с ним на мягкий уютный диван. Из-за этой-то жидкости, вспомнил Министр, всё тогда и приключилось. Перебрал он малость да за королём-то ,ошалевшим от счастья и не проследил. М-да, а теперь вот расхлёбывай. Министр отхлебнул из стаканчика и поморщился. В голове прояснилось. Он вызвал одного из своих гвардейцев.

  С самого утра Фурофира одолевали мрачные предчувствия. Заглянув в свой колдовской прозрачный шар (а с этого он взял за правило начинать каждый свой день),Фурофир увидел, как в красном мареве быстро движется   вперед маленькая чёрная точка. Это означало известие, причём неприятное. Колдун встревожился и решил раскинуть карты. Выходило ещё того хуже: гонец от могущественной особы спешит к нему опять же с неприятным известием. Фурофир был не из робкого десятка, да и способностями к магии кое-какими обладал, и немалыми, между прочим. Подойдя к большому зеркалу в изящной серебряной раме, он произнёс заклинание, позволяющее увидеть, кого это скоро принесёт нелёгкая на его голову. В зеркале ничего не отразилось. Неприятный холодок пробежал у колдуна по спине: некий более могущественный маг препятствовал ему своей колдовской силой. "Ох, не нравится мне всё это," - пробормотал Фурофир.
 -Н-у-у, ещ-щ-щё бы, -послышался у него за спиной свистящий насмешливый голос.
  Фурофир обернулся. Перед ним качался в воздухе синеватый туман, очертаниями напоминавший человеческую фигуру. Это был фантом, Фурофир знал, что он служит Первому Министру, который, как поговаривали, вообще повелевал всякой нечистью, потому что (тут говоривший обычно  понижал голос до шёпота) был тёмным эльфом, а от таких лучше держаться подальше. Всё это с быстротой молнии пронеслось в голове колдуна. Призрак между тем продолжал:
 -Первый Минис-с-стр предлагает тебе с-сделку.
 -Сделку? Какую сделку? - оживился Фурофир. Сделки он любил. Особенно выгодные.
 -Ты должен похитить королевс-с-скую дочь и держать её взаперти, пока её не придут с-спасать.
 -Я? Клотильду? Да она мне тут всё разнесёт! Э, нет, я пока из ума не выжил. И потом, какой дурак будет спасать королевскую дочку? Я что-то не верю во всё это.
 -Ты не с-согласен? - иронически прошипел фантом. -Мне так и передать Первому Минисстру?
 -Нет, погоди, погоди, - заторопился Фурофир, мигом представив, что его ждёт в случае отказа. - Давай, так сказать, обсудим всё по пунктам. Во-первых, будет честно, если, Первый Министр возместит мне весь ущерб, нанесённый моему замку в результате пребывания в нём принцессы.
 -Возмес-с-стит, - согласно прошипел призрак. - Тридцать тыс-с-сяч
 золотых.
 -Тридцать пять, - горячо воскликнул колдун. - Принцесса наша, как известно, особа буйная...
 -Тридцать тыс-сяч золотых, - повторил призрак таким тоном, что Фурофир поспешил утвердительно закивать. - Плюс-с-с пятьдес-сят за работу.
 -А моральный ущерб? Мне ведь придётся её выходки терпеть и всякое такое... Да ещё рыцарь этот... А вдруг он за ней не явится? Я же тогда...
 -Явитс-с-ся. Это уже не твоя забота.
  Фурофир видел, что слуга Министра начинает терять терпенье. В его прозрачной руке появилась грамота. Колдун метнул в неё маленькую молнию, и она застыла на документе руной Ф и изящной головой гидры с оскаленной пастью -его подписью. Фантом тут же испарился, а Фурофир, произведя в уме некоторые подсчёты, довольно улыбнулся: сделка получилась весьма выгодная.

  -Всё устроилось, дорогая, - войдя в спальню и протянув руки к жене, объявил Ричард. - Прости, что заставил тебя волноваться, не смог сказать тебе об этом вчера.
 -Ты весь в делах, муж мой, - вздохнула Розалинда в его объятьях. - Так за кого же Первый Министр просватал нашу дочь?
  Король крякнул, и, пряча свою неуверенность, бодро ответил:
 -Не знаю пока, но он обещал помочь.
  Королева едва заметно нахмурилась, но промолчала. Сэр Ричард успокоено вздохнул и, как бывало в молодые годы, легко подхватил леди Розалинду на руки и ринулся с ней на брачное ложе.
  А утром они услышали истошный вопль дочери. Клотильда верещала так, что в замке дребезжали все стёкла, какие были, включая зеркала, а в парадной двери, в потайном глазке даже наметилась трещина. Король полуодетый выскочил во двор и увидел, что центральные ворота открыты, мост опущен, и по нему торопливо удаляются две волосатые медвежеподобные ушастые фигуры с драгоценной принцессой в руках. За мостом похитители вскочили на огромных лошадей, посадив на одну из них  пленённую Клотильду, и ускакали, быстро скрывшись из вида.
  Сэр Ричард просто онемел от бешенства. У него, можно сказать, из-под носа выкрали дочь и никто не наказал обидчиков. Охрана вообще будто вымерла. Никого не найдёшь. А открытые ворота? А опущенный мост?! Заговор! И где? Здесь, дома, в родном замке. Неужели Первый Министр решил-таки показать, кто есть кто? Ярость холодной тоской осела в сердце. Плохи его дела, коли так. Первый Министр был в жизни короля всегда - с момента своего рождения Ричард помнил его неизменное невыразительное лицо с неуловимым мутноватым взглядом. Юный принц взрослел, становился королём, получал в сраженьях бесчисленные рубцы и, вот уже первые морщины появлялись при улыбке и всё больше проседи заблестело в благородной шевелюре, а Первый Министр оставался таким же как и прежде, не изменяясь и не старея.
  Когда отец нашего короля собрался уходить в мир иной, он подозвал к себе безутешного сына и напоследок передал Ричарду такие слова:
 "Сын мой, вот и настал твой черёд сесть на трон. Тебе остаётся власть, и немалая, знаю, ты сможешь её удержать и защитить. Тебе остаётся богатство, кое ты так же в состоянии приумножить. Это всё так. Но самым главным, что я оставляю тебе -это Сай...Сайгэн. -отец закашлялся и продолжил после передышки. - Мне уж недолго осталось быть на этом свете, и я не боюсь вслух назвать его имя. Помни, сын мой, Сайгэн -это главное богатство династии Билерров, не одну сотню лет он служил верой и правдой нашему роду. И не раз спасал многих от неминуемой гибели. Пусть и твоим верным ангелом-хранителем останется наш Первый Министр. Береги его и не беспокой по-напрасну по пустякам. И...пусть живёт там, где он хочет..."
  Ричард услышал тогда много полезных советов и ещё на прощанье получил шкатулку из слоновой кости с древнейшими записями о Сайгэне, Тюльпане и несчастной принцессе по имени Инесса, которую так и никто не спас из лап дракона. Отдав ценнейшую реликвию с упоминанием в ней о Первом Министре, отец, наконец-то успокоился и заснул вечным сном.
  Итак, после нахлынувших воспоминаний боевой пыл сэра Ричарда несколько поугас, но идти больше было не к кому и король, горестно вздохнув, повернул к лестнице, ведущей в подземелье замка.Чем бы это не кончилось, Первому Министру придётся выслушать от короля всё, что тот о нём думает.

  Из-за темной дубовой двери, обитой благородным чёрным серебром, дохнуло мрачноватой прохладой. Сэр Ричард отцепил меч, оставил его у порога  и осторожно двинулся дальше. В комнате был полумрак и не видно где начинаются стены...кажется, одна совсем рядом и на ней ковёр.. нет, это вовсе не ковёр, а какие-то объёмные знаки, таинственной светящейся нитью извиваются на сером камне. Король замер и не мог двинуться, заворожённый. Его всё больше охватывало оцепенение, краем зрения он с ужасом заметил, что его ноги уже окаменели.
 -А, это ты, Ри - ик! -чард, -едва ворочая языком, произнёс Первый Министр откуда-то сбоку. - Проходи, раз пришёл.
  И король словно оттаял. Он осторожно повернул голову на звук. В глубине подземелья виднелся столик с гнутыми ножками. Ричард подошёл ближе. Колышущийся огонёк свечи, стоящей на столе, неярко освещал одутловатое лицо Первого Министра, два полупустых прозрачных бокала и огромную стеклянную бутыль с хороший пивной бочонок величиной, с трубкой и краником у самого низа. Бутыль была почти пуста. Рядом с Министром сидела какая-то гадкая тварь, длинная и скользкая, очень похожая на змею, только у неё около самой головы торчали две маленьких симпатичных лапки. Тварь обхватила ими один из бокалов и спокойненько попивала прозрачный напиток с резким спиртовым запахом. Сайген развернулся всем корпусом к королю и неуверенным жестом пригласил:
 -С-садись...
  Тут же появился третий стул. Ричард безоговорочно опустился на него, уверенно ожидая, что окаянный стул в любой момент испарится под ним.
 -Угощайся! - покачнувшись, объявил Первый Министр и перед королём появился третий бокал, доверху полный вина.
  Тварь скользнула под локоть, будто нацеливаясь на королевский кубок. Змеиный язычок уже высунулся наготове из её продолговатой чуть приплюснутой пасти. Ричард невольно отшатнулся.
 -Рыдва! - прикрикнул Сайгэн, нахмурившись. -Не пугай м-моего гостя. Пей, Ричард.
  Король вздохнул, отодвинул змеюку с лапками и решительно осушил бокал.
 -Ну-у? -требовательно спросил Первый Министр.
 -Б-божественный напиток! - сказал король, немного запинаясь.
 -Ну так! - довольно ухмыльнулся хозяин подземелья. Потом он подлил в свой бокал из бутыли, сделал пару неторопливых глотков и произнёс:
 -Ну, говори, зачем пожаловал.
 -Я видел, как только что двое гоплинов похитили мою дочь. Твоих рук дело? -Ричард решил, что лучше не откладывать на потом самый главный вопрос и начал прямо с него.
 -Моих, - улыбнулся Первый Министр и от его улыбки у Ричарда забегали по спине мурашки. - Так надо. Ты же хотел, чтоб она выщла замуж?
  Король обречёно кивнул.
 -Так вот теперь всё устроилось, -продолжая улыбаться, проговорил Сайгэн. -Её похитили гоплины Фурофира. Тот, кто спасёт принцессу и станет её мужем.
  Ричард любил своё дитя, да и видел свою дочь достаточно редко из-за бесконечных битв на границе с многочисленными врагами, и капризная невыносимая Клотильда не успела измучить родного отца "милыми" выходками, но король трезво смотрел на мир и потому резонно возразил Первому Министру:
 -Не думаю, что найдётся такой охотник. Даже если я отдам полкоролевства впридачу.      
  Сайгэн нетерпеливо взмахнул рукой и сосуд в руках короля вновь наполнился благородной тёмно-бордовой влагой.
  Король молча выпил второй бокал.
 -Славное вино, - выдохнул он.
  Первый Министр с небрежным довольством кивнул головой и продолжил:
 -Ричард, ты же король, чёрт побери! Сделай так, чтоб такой охотник нашёлся. Собери совет... или что там сейчас у тебя... В конце концов, похищение принцессы - это дело государственной важности.
  Король сидел в глубокой задумчивости, а змеюка ласково обвила его вокруг шеи, вытянутая умная головка участливо покачивалась в воздухе в такт королевским вдохам.
 -Как всегда ты прав, мой несравненный Первый Министр, - наконец согласился сэр Ричард. - Они не посмеют отказаться.
  Сайгэн глядел на опустевшую бутыль. Ну вот, с этими разговорами он опять совершенно протрезвел. Да, пожалуй, и хватит на сегодня...
 Ричард поднялся, змеюка элегантно  сползла по его правому плечу на стол.
 -Рыдва, попрощайся с его Величеством, -приказал Сайгэн, уже совсем трезвый и бодрый. Даже отёчность исчезла с его лица, будто и не бывала там вовсе.
  Рептилия послушно приподнялась ввысь на хвосте и раскланялась, раздвигая вширь маленькие кожистые лапки, как в настоящем реверансе. Король неопределённо мотнул головой и быстро двинулся к выходу, старательно не глядя по сторонам и едва не забыв про свой меч.

  Фурофир лихорадочно листал колдовскую книгу Курунибуса и никак не мог найти подходящего заклинания. Старина Курунибус писал её для себя и поэтому тут во многом Фурофир не мог разобраться, не смотря на то, что вот уже сто лет прошло, как в чёрные дни Большой Смуты он выкрал сию полезную вещицу для своих нужд. А сейчас Фурофир от своего шпиона узнал, что баранина дороже всего на Левобережном Рынке подручный с овцами в двух днях пути оттуда. И даже если Фурофир ускорит их шаг в два раза, как это он сделал с лошадьми гоплинов, посланных за принцессой, отара добралась бы до Левобережья только через сутки. Это долго и экономически не выгодно. Так что нужно перенести блеющих на все голоса барашков и Ги мгновенно. Фурофир знал одно заклинание и, конечно, мог бы им воспользоваться, но... Тогда бы погонщик и белокурые овечки возникли на нужном месте с шумом, треском, сиянием огней, зелёным дымом и прочим "феерверком", что распугало бы всех потенциальных покупателей, а это было вовсе ни к чему.
  Фурофир пробегал глазами строчку за строчкой в поисках нужных волшебных слов, как вдруг его прозрачный шар, настроенный на связь с Ипом и Бо тревожно загудел. Это означало, что с гоплинами и похищенной принцессой что-то не так. Фурофир немедленно отбросил "библию" Курунибуса и прильнул к Вездесущему Глазу. Хрустальный шар на миг затуманился, отбросив на стол тысячи бликов, затем изображение прояснилось, оставаясь чётким в центре и расплывчатым по краям.
  Волшебник пригляделся и недовольно цыкнул. Принцесса ещё не добралась до замка, а уже появились неприятности.
  Собственно говоря, с самой принцессой был полный порядок. А вот Ипу и Бо, несомненно, срочно требовалась помощь. Бо бегал, как сумасшедший с опрокинутым котелком на голове. От мохнатой сизой спины во все стороны поднимался влажный пар, Ип болтался в Щучёвке и неумело двигал лапами, стараясь выбраться из быстрой реки. А довольная Клотильда сидела на мягкой котомке возле костерка и безмятежно наворачивала огромный дымящийся кусок мяса.
  "Буйная девчонка, - вздохнув, подумал маг. - Придётся самому перенести её в замок, пока она кого-нибудь не угробила".
  Колдовство всегда отнимало часть жизни, а Фурофир, увы, хоть и его мать была феей, не являлся бессмертным. И хоть и не скоро, но он отправится в страну призраков. Фурофир, как мог, оттягивал этот момент. Каждый раз, используя для своих нужд колдовство, после произнесённых заклинаний, волшебник глотал молодильный эликсир. Живительный напиток возвращал магу потраченные на колдовство силы. Эликсир готовить приходилось тоже самому, возни было много, поэтому волшебник экономил его как мог и наименее важные дела решал без колдовства.
  Маг понял, что на этот раз без заклинаний не обойтись. И он приготовил всё, что было нужно для чародейства: эликсир, сушёные крысиные хвосты, ночную паутину, солнечную пыль и несколько капель утренней росы. Разложил всё это перед собой и начал совершать таинство.

  Хоть и обнадёженным вышел король от Первого Министра, но с глубокой печалью на лице. Потому как уж больно мала надежда была на успешный исход затеянного тёмным эльфом мероприятия. И решил тогда сэр Ричард, чтоб укрепить в душе надежду свою, послать гонцов во все тридцать три королевства с тем, чтобы больше желающих отыскалось спасти принцессу из плена злого волшебника, стать её супругом и заодно обрести полкоролевства в качестве приданного.
  И гонцы в выданных по такому случаю семимильных сапогах быстренько обежали всех подходящих принцев, герцогов, баронов и вообще мало-мальски подходящих граждан для роли будущего супруга Клотильды, но всё  безрезультатно. Многие поначалу оживлялись, когда речь заходила про полкоролевства, но как только гонец доставал из потайного кармана портрет принцессы, несостоявшиеся женихи по большей части старались незаметно исчезнуть, а какие по-слабже - так те просто-напросто лишались чувств от увиденной на картинке страшилищи.
  Первый Министр в кои-то веки протрезвел полностью и ещё раз посоветовал не терять время понапрасну и созвать Совет Рыцарей Круглого Стола. Гонцы один за одним возвращались с неутешительными новостями и настал тот день, когда король сдался. Глашатай прокричал на Главной площади королевский указ о сборе совета и рыцари, побросав все свои дела, поспешили к столице.
  Сэру Лэнцу, собственно говоря, далеко ходить не надо было - он жил при замке, своего дома у него не было, коня ему выдали как гвардейцу королевской охраны, да и рыцарем он стал называться совсем недавно. Это  произошло, когда лошадь под королём вдруг взбесилась на охоте и понесла венценосного седока прямёхонько на его свиту. Свита разбежалась, как могла. А Лэнц как столб стоял на пути у лошади, задумчиво приоткрыв рот. Наверное, ему следовало испугаться и ретироваться, как это сделали остальные. Но такая мысль не успела возникнуть в голове бедного гвардейца, так как думал он непростительно медленно.
  И вот безумная коняга встала перед Лэнцем на дыбы, а потом так взбрыкнула задними ногами, что сэр Ричард не удержался в седле, взвился в поднебесье, а оттуда свалился аккурат на застывшего гвардейца, тем самым смягчив паденье.
  Король высоко оценил храбрость единственного, кто не побоялся защитить его, королевскую жизнь. Лэнц и опомниться не успел, как стал рыцарем. Это событие мало что изменило в его жизни, разве что обращаться к нему стали с большим почтением, чем прежде, но этого гвардеец просто не замечал, да вот ещё: иногда теперь приходилось ходить в главную залу замка и зачем-то там подолгу сидеть за большущим круглым столом. Когда остальные рыцари приветствовали короля, и он приветствовал, когда одобряли какое-нибудь решение и поднимали вверх меч -и он поднимал, когда, напротив, рыцари протестовали и стучали мечами по столу - и он стучал. Но зачем всё это делается, и какое решение в данный момент принимается, до новоиспечённого рыцаря, по большей части, так и не доходило. Он с успехом бы мог поднять оружие за собственную казнь, до последней минуты жизни так и не поняв, за что же он проголосовал.
  Вот и в этот раз, благодаря своей медлительности, сэр Лэнц запоздало понял, что от него требуется, и на совет прибыл одним из самых последних. Ему даже прищлось немного раздвинуть локтями сэра Артура и сэра Витольда, чтобы поместиться за столом. А дальше пошло всё вроде бы как обычно: благородные рыцари по-очереди вставали, описывали свои проблемы, потом предлагались выходы из болезненной ситуации, и всё завершалось совместным выбором рыцарей того или иного решения. Лэнц мирно подрёмывал под бормотание собратьев по оружию, под их дружный звон мечей, как неспешный ход Совета вдруг был прерван. Это произошло, когда сэр Ричард рассказал о своей проблеме и напоследок добавил, что она теперь стала общей... Демократия демократией, но король остаётся королем и последнее слово всегда за ним. И после его выступления за круглым столом поднялся такой возмущённый гвалт и грохот протестующих мечей, что сэр Лэнц наконец-то проснулся и стал натужно воспринимать окружающие его звуки.  Звуков, исходящих от рыцарей, было так много, что отдельные слова не разобрать, всё слилось в нестройный рассерженный гуд "шмелей".
 -Так! - король поднял руку и по его знаку за круглым столом воцарилась тишина. -А теперь бы я хотел спросить каждого, сидящего здесь, как он собирается спасать леди Клотильду. Вы, сэр Роберт?
 -Простите, Ваше Величество, я мог бы поехать спасать принцессу, но... без вознаграждения.
-Да? - Ричард скрестил руки на груди. - Тогда женитесь на моей дочери без половины королевства.
 -Но я не могу...Я.. у меня невеста в интересном положении.
 -Не беспокойтесь, сэр Роберт, мы подыщем ей достойного мужа.
  Давая понять, что на этом разговор окончен, король перенёс свой невозмутимый взгляд на следующего рыцаря. Тот, словно спохватившись, ойкнул и, продолжая стонать всё громче и громче, левой рукой поднял правую и стал нежно убаюкивать её, как ребёнка.
 -Что, сэр Дуваюнг, рука заболела? - с язвительным сочувствием поинтересовался Ричард.
 -Ох, Ваше Величество, я едва сдерживаюсь от горючих слёз! Как я желаю отправиться к Фурорфиру и сразиться с ним за очаровательную леди Клотильду! Но моя застарелая рана не позволит мне твёрдо держать меч..
  Дуваюнг так вошёл в роль тяжелораненого, что, взглянув на едва заметную царапину на правом мизинце, весьма натурально побледнел, и даже покрылся обильной испариной.
 -А левая у вас в порядке? - ледяным тоном спросил король.
 -Да. То есть нет...
 -Вот и замечательно, -прервал его сэр Ричард. - Друзья мои, мы ведь все так наслышаны о вашем превосходном владении мечом как правой, так и левой рукой. Ваша помощь при спасении принцессы будет просто неоценима. И не благодарите меня за оказанное вам доверие.               
  Сэр Дуваюнг затрясся, всхлипнул и зарыдал слезами благодарности.
  Король перешёл к очередному "мученику" и вкрадчиво задал вопрос:
 -А вы что так тщательно пыхтите, сэр Артур? Внезапное несварение желудка?
 -Угу. - Побагровев, как индюк, промычал рыцарь. = Живот у меня. Болит.
 -Даже если вы обгадите весь лошадиный зад и будете благоухать подобно розе, это не причина для отказа! - разъярился сэр Ричард и нервно заходил по Главной зале. Рыцари насупленно и напряжённо наблюдали за ним. Потом Его Величество несколько успокоился и сел на своё место. Он продолжил натянутым как струна голосом:
 Итак, завтра вы все отправитесь в путь. И одному из вас предстоит в последующем стать королевским зятем. И возражений я не приму!
  Но на самом деле король ожидал отказа. Он ведь даже не пригрозил казнить непослушных - это нарушило бы принципы Круглого Стола. И Совет распался бы навсегда. Но неожиданно все потенциальные женихи энергично закивали головами в знак согласия и ретиво ринулись из-за стола, чтоб немедленно начать собираться в дальний путь. От такой неожиданной удачи король нервно пожал плечами. Он не видел того, что видели все рыцари и сэр Лэнц в том числе: как за спиной Его Величества из ниоткуда возник сам Первый Министр и грозно покачал головой. Когда же сэр Ричард обернулся, его тайный ангел-хранитель уже исчез.

  Когда зелёный дым развеялся, Фурофир увидел принцессу. Нервы у него были крепкие, но чародей всё же не выдержал, крякнул. "Боже мой, как хороша!" - Саркастически подумал он, разглядывая широкий растянутый рот, полный мелких зубов. - "Поставить бы её на подсолнечном поле, и на пугало тратиться не надо."
  Леди Клотильда, причмокивая, обсасывала совершенно голую кость. Она была тиха и в чём-то напоминала младенца. Волшебник перевёл взгляд на гоплинов. Он незаметно поманил их пальцем. Гоплины осторожненько, бочком-бочком, стараясь не поворачиваться к принцессе спиной, пробрались ближе к Фурофиру.
 -Хозяин, - громоподобным шёпотом произнёс Бо, морщась розовыми обваренными веками, - девка-то шальная, зря ты клетку нам не дал...
  Ему вторил Ип, виновато моргая мокрыми белёсыми ресницами:
 -Хозяин, мы не справились. Девка твоя дракона разбудила, Поющую Гору так разъярила - мы насилу успели убраться. Бо -злой, Ип -злой, гоплины хотели съесть девку, так разозлились. Но она сильная, как гоплин и вредная, как голодный дракон.               
 -Хозяин, не нужна она тебе, она -плохая, -предупредил Бо. Он, морщась, снял варёную полоску лапши с ворсистого сиреневатого уха и заботливо посоветовал: - Хозяин, клетка нужна. Крепкая, прочная. Девку в клетке нужно держать...
 -Благодарю вас, слуги мои верные за службу, - косясь одним глазом на дремлющее с берцовой костью во рту "сокровище", проговорил волшебник. -Вы терпели лишения ради меня...Когда вы вернётесь к себе, найдёте награду-  жирного барашка и одну, нет, две золотые монеты!
  Гоплины радостно загалдели. Хозяин был скуп и редко разорялся на подобные щедрые подарки. Ип и Бо торопливо откланялись и поспешили в свой подвальчик за вознаграждением. А Фурофир остался наедине с принцессой.

  К замку злого волшебника было два пути - длинный и короткий. Короткий шёл напрямик, ввысь, через Старые Скалы, пересекал горный ручей Драконовы Слёзы и в конце концов сливался воедино с основной дорогой за Поющей Горой. А длинный, главный путь, прежде чем соединиться с коротким, петлёй растянулся по Сладкой Долине, пробежал зигзагами мимо Проклятого кладбища (того, что находится рядом с трактиром под названием "Свежий ужин"), далее плавно огибал Бездонную Пещеру со спящим драконом Тюльпаном, и только очень неосмотрительными людьми назывался безопасным.
  Но все рыцари единодушно выбрали именно его, потому что лучше пообедать в дурном трактире и "посражаться" со спящим драконом, чем, обливаясь потом и сбивая в кровь руки и ноги острыми камнями покорять Старые Скалы.
  Так же большинство будущих женихов предпочло бы вызволять принцессу из неволи с комфортом, но король строго-настрого запретил снаряжать целые подводы с перинами, тёплыми одеялами, копчёным салом, мясом, рыбой и прочими весьма полезными в дальнем походе вещами и разрешил взять с собой провианта ровно столько, сколько унесёт на себе одна лошадь. Но некоторые и здесь ухитрились обойти приказ короля и снарядили двух лошадей - так как Его Величество не уточнил можно ли брать с собой запасную лошадь.
  Один сэр Лэнц  был, как всегда, налегке - меч, краюха хлеба, небольшая баклажка вина, огниво, да старая тряпка, заменяющая подстилку для сна -вот и все вещи, с которыми он воодрузился на свою ребристую клячу. Слуги или оруженосца у сэра Лэнца так же не имелось. Он не переживал и не сетовал по этому поводу - наш рыцарь так привык везде и всюду всё делать сам, что мог бы и не заметить присутствие рядом с собой слуги.
  С раннего утра рыцари стали съежаться к месту сбора, а ровно в полдень колонна женихов двинулась в путь. Сэр Роберт пришпорил   коня и ускакал далеко вперёд. Ему казалось, чем быстрее всё кончится, тем лучше. Он скорее погибнет от чар злого мага и его не родившийся сын останется без отца, чем...чем такое унижение! Ладно, если бы принцесса просто имела вздорный нрав- это полбеды, он не сомневался, что справится с этим, и не таких укрощал (его возлюбленная Селина тоже раньше тигрицей была),но непроходимая глупость королевской дочки и внешность потрепанного вороньего пугала... Да над ним же все тридцать три королевства смеяться будут! Каждый, от младенца до седовласого старика, от отупевшего крестьянина до королевского вельможи будут дико гоготать и тыкать в него пальцем, где бы он не появился с нежеланной супругой. Поэтому -лучше смерть!
  Но так близко к сердцу предстоящее путешествие принял только сэр Роберт. Остальные же рыцари не паниковали прежде времени - их было много, они были вместе...Просто бесстрашные Герои устроили себе увеселительную прогулку по Сладкой Долине. Цветы Радости пьяным сладковатым ароматом дурманили им головы похлеще старого вина. Приторный возбуждающий запах манил в заросли Сладкой Долины, но рыцари не раз бывали в здешних местах и поэтому не сворачивали с дороги - нанюхавшись цветов Радости можно было захмелеть и, чем чёрт не шутит -остаться в розовых лепестках навсегда.
  По дороге женихи развлекались, кто как мог -сэр Дуваюнг пел грустную пень о любви и пытался поудобней угнездить свой зад в седле, постоянно подтыкая сползающую то на один бок. то на другой прихваченную с собой пуховую подушку. У него ничего не получалось. Сэр Дуваюнг весьма разочаровался, что послушался маменьку и выстлал мягким седло, и песня от физических неудобств получалась особенно жалостливая. Рыцарь пел и ронял слёзы на лошадиную гриву:
  -Люблю тебя, прекрасная Инесса,
   Но ты дракону в дань передана.
   Так суждено: несчастною принцессой
   Страна пожертвовать должна.
   Дракон живёт, по жилам льётся кровь,
   А я слезинки над тобою проливаю.
   Не воскресит тебя моя любовь,
   И я глаза твои рукою закрываю.
  Кое-кто подпевал ему вслед, лениво растягивая слова, а кое-кто вообще  не обращал никакого внимания - сэр Милфорд и сэр Бернард развлекали себя свежими скрабезными сплетнями и анекдотами, а сэр Артур одиноко погрызывал копчёную индюшку и запивал её вином из кожаной фляжки...
  Когда солнце зацепилось за горизонт и покраснело, как не целованная девушка, дружная разноголосая компания добралась до Проклятого кладбища. Сразу стало как-то тихо - ни птица какая не пролетит, ни зверь полевой мимо не пробежит, и кони нехорошо, испуганно ржут, не хотят идти дальше. Рыцари сбились в кучу, уже было не до шуток, каждый с опаской оглядывался по сторонам, стараясь разглядеть притаившегося за склепом вампира. Казалось, кресты кренятся, а могильные плиты расшатываются со страшным грохотом, и из-под земли тянутся ввысь мёртвые костлявые руки... Но, положа руку на сердце, можно честно сказать, что ничего такого рыцари всё-таки не увидели, как ни вглядывались в закатный полумрак. Разве что летучие мыши шныряли вверх-вниз, сопровождая вздыбленных коней, ну так это вовсе не страшно. Так, ерунда! Женихи немного приободрились и пришпорили хорошенько лошадей - хоть и не страшно,но всё же ночь луше переждать в трактире. От греха подальше.   
  Сэр Ричард проснулся на рассвете от неприятного предчувствия. Он встал тихонько, не тревожа леди Розалинду, и раздвинул шторы, чтобы взглянуть в окно. Так и есть. Предчувствие не обмануло. Напротив окна, на каменной башенке сидел чёрный ворон. Сколько себя король помнил, как только появлялся ворон, так случалось какое-нибудь несчастье, приходила беда. Чаще всего этой бедой была война. Стоило сэру Ричарду увидеть ворона, как на следующий день ему приходилось собирать своё войско в военный поход. Чёрная птица-это всегда плохо. А сейчас, наверное, вдвойне - ворон выглядел сильно потрёпанным, с выдернутыми перьями из хвоста. А ещё у него появилась крошечная повязка, закрывающая правый глаз.
  Король наклонился над окном, затаив дыханье. Ворон печально поглядел на него единственным глазом, мрачновато каркнул и, тяжело взмахнув крыльями, слетел с башенки, покружился перед глазами и скрылся из вида.
 -Чем ты опечален, муж мой, -спросила, пробудившись, леди Розалинда.
 -Я видел ворона.
   Королева вздохнула:
 -Может, на этот раз обойдётся?
  Король покачал головой:
 -Нет. Он никогда не обманывает. Мне очень жаль, Розалинда, но завтра беда разлучит нас.
  Леди Розалинда совсем сникла. Она так редко видит своего короля! Сэр Ричард внимательно посмотрел на неё и добавил к только что сказанным словам:
 -Это будет завтра. А сегодня я хочу видеть леди Розалинду в своих объятьях.
 И сэр Ричард вернулся на супружеское ложе...
  Первый Министр сидел за излюбленным столом и что-то быстро писал длинным гусиным пером. Потом он пробегал глазами написанное, задумчиво комкал лист и взглядом сжигал его.
  Змей растянулся кишкой на столике, хвост слегка приподнят и чуть раскачивался, а голова внимательно уткнулась в крошечную книжечку -Рыдва читал. Потом оторвался от своего занятия и подполз к руке Сайгэна.
 -Всё пишешь, пишешь...- вздохнула змеюка, - а потом всё жжёшь и жжёшь...
  Сайгэн последний раз воспламенил бумажный ком, исписанный бордовыми чернилами, поразительно напоминавшими кровь, и с грустью улыбнулся:
 -Да, Рыдва, вспомнил кое-кого.
  Рыдва со знанием дела уточнил:
 -И хотел вернуть его себе?
 -Да.. Но память слаба, а душа - пуста. Мне не вернуть его... её.
 -Выпьем? - участливо спросил змей.
  Сайгэн усмехнулся:
 -Соблазняешь? Нет, Рыдва, не сегодня. Не пьётся что-то. Да и не помогает это.
  Рыдва пожал плечами и отполз к своей книжечке:
 -Ну, как знаешь.
  Маг покрутил меж пальцев гусиное перо, растрепал шелковистые волокна, наделал бордово-бурых клякс на бумаге, да и отбросил перо в сторону.
 -Глупости всё это, Рыдва. Ведь сколько раз пробовал! Помнишь, это уже при тебе было -пару раз даже похоже вышло, а что толку -холодное мёртвое тело из камня, растаявшее, как снег -и запой на полгода...Хорош же из меня маг! Волшебник, не властвующий собой...
 -Да ладно! - махнул на него лапкой Рыдва. - Прибедняешься! Ты всё можешь. И нет поблизости мага сильнее тебя. Это все знают.
  Сайгэн мутно поглядел на Рыдву - вид у подбоченевшегося змея был очень решительный и забавный. Маг невесело рассмеялся:
 -Да, Рыдва, я всё могу. Всё, кроме одного...
 -Ну-у, это совсем мало и вовсе не считается! - перебил его змей.
  Первый Министр опять рассмеялся, уже по-настоящему:
 -Да, Рыдва, ты молодец! Что-что, а настроение поднять ты умеешь.
  Рыдва гордо вздёрнул свою гладкую вытянутую головку.
 -Да, - добавил, прислушавшись маг, -а к нам гость.
 -Прошенный или не прошенный?
 -Сейчас увидишь.
  Дверь в подземелье распахнулась сама собой и Рыдва увидел на каменном пороге облезлого ворона. Ворон каркнул приветственно и подлетел к ногам Сайгэна. Маг не нуждался в волшебной палочке, достаточно было лёгкого взмаха руки -и вместо ворона перед Первым Министром стоял измождённый человек в чёрных изорватых одеждах и повязкой через один глаз.
 -Моор вернулся! - воскликнул радостно змей. - Здравствуй, Моор!
  Человек молча поклонился присутствующим. Сайгэн коротко кивнул и сказал вместо приветствия:
 -Откуда?
  -Со стороны Холодных Ветров, господин.
 -Их много?
 -Как всегда, господин. Но не больше обычного.
 -Как далеко они?
 -В пяти днях конного пути.
 -Так, хорошо, у Ричарда есть время. Он уже знает?
 -Я успел предупредить его.
 -Пусть готовится, не буду ему мешать. Что ещё случилось, Моор?
 -Тюльпан проснулся. Я не смог удержать его в рамках заклинанья.
 -Хорошо, я займусь этим сам. Что-то ещё Моор?       
 -Да, господин. Ещё один дракон. Со стороны Пробуждающегося Солнца. Он пока далеко, но летит в нашу сторону. Гиера передал, что чужак голоден.
  Сайгэн заходил взад-вперёд, сцепив за спиной руки.
 -Твои новости, Моор, одна хуже другой, - шутливо пожурил слугу-ворона Первый Министр. - Ладно, пусть Тюльпан пока порезвится. Сначала разберёмся с непрошеным гостем. Теперь ты всё мне рассказал, Моор?
 -Да, господин. Я хотел бы себе новый глаз, вернуть силы, ну и... сытный обед...
  Сайгэн едва заметно кивнул и что-то произнёс тихонько на незнакомом языке. Моор тут же преобразился: лицо его помолодело, плечи выпрямились и он сам, довольный, снял ненужную теперь повязку через правый глаз. На столе с кручёными ножками моментально появились яства - кувшин с вином, луковая похлёбка, жаркое из оленины, мелко нашинкованная капуста, заправленная какими-то пряностями, свиной рулет и прочая снедь.
Угощай, Рыдва, - сказал Первый Министр и деликатно отошёл в сторону.
  Не зря он отказался от выпивки. Дела ведь какие неотложные!

  Трактир назывался просто и без затей: "Свежий ужин. "И усталые путники мысленно представляли себе горы горячей еды на столе с чудесным вином в придачу. Так, собственно говоря, и было, да ещё и выпивка обязательно была бесплатной. А на дармовщинку, как известно, все напиваются до совершенно скотского состояния. А на утро обычно немного побаливала голова и мучила лёгкая слабость, этому никто не удивлялся. Ну, а аккуратные следы зубов на руках, а чаще всего на шее обычно не бросались в глаза. И мало кто догадывался о том, что именно они, путники, нашедшие в гостеприимном месте тепло, еду и постель, являлись для хозяев трактира действительно "свежим ужином".
  Семейство, управляющее ночной гостиницей, всегда вело свои дела очень деликатно и осторожно, чтоб за ходячей едой на двух ногах не приходилось гоняться по всем окрестностям. Всё было сделано для того, чтоб она сама с охотой шла к ним в логово. А что же касается дурной славы трактира... Так ведь это ещё доказать надо! Разве найдётся бесстрашный глупец, который займётся всем этим?
  Первым на пороге появился сэр Роберт. Он мельком оглядел мрачноватое убранство комнаты, прочные дубовые столы и такие же скамьи без излишеств, стены из серого булыжника (на одной были прикреплены оленьи рога и старые рыцарские доспехи под ними), окна, тщательно занавешенные бордовыми плотными шторами, трактирщика, прежде подрёмывающего за стойкой, а теперь с живейшим интересом следящим за входящими рыцарями... Сэр Роберт подумал-подумал, глядя в бледное лицо застывшего от ожидания трактирщика, и спросил:
 -Скажите-ка, милейший, а не найдётся ли комнаты в вашем славном заведении для меня и моих друзей?
  Трактирщик радостно закивал головой:
 -Конечно-конечно! Для каждого господина будет своя, отдельная комната.
 -Ну уж нет! - рьяно возразил подошедший сэр Артур. Он вытер рукавом вдруг вспотевшую лоснящуюся физиономию. - Так дело не пойдёт! Хозяин, сели нас всех вместе. Есть у тебя большая зала? Вот и славненько. А пока...- он вытащил мешочек с монетами и швырнул его на стойку. -Пожрать нам чего-нибудь сообрази.
 -Конечно-конечно! - трактирщик подобострастно улыбнулся. - А против старого доброго вина господа не возражают?
 -Хорошо, - кивнул сэр Артур, - отсчитай монет, сколько нужно.
 -Это бесплатно, - вкрадчиво лепетал хозяин заведения, продолжая растягивать губы в неестественной улыбке.
 -Дерьмо, наверное, какое-нибудь, пробурчал сэр Артур и разрешил, - ладно, неси.
  Господа разместились за столами и приготовились есть. Пара симпатичных девушек шустро разносила чашки с ароматной чечевицей и кусочками говядины, тяжеленные подносы со связками колбас, головками сыра и жареными курами. Рыцари быстро сметали всё, что им приносили, запивая еду кувшинами замечательного старого вина, шумно требовали добавки, потом ещё, ещё...
К полуночи благородные господа насытились и потребовали увеселительных песен.
  На площадку, что находилась перед самой стойкой вышли всё те же девушки, к ним прибавилось трое юношей, со скрипками в руках и со всей добросовестностью принялись развлекать публику.
  Еда была отменной, да и пели девушки великолепно, рыцари расслабились
и в конце концов сэр Дуваюнг, расчувствовавшись, ляпнул во весь голос:
 -И как такой замечательный трактир могут считать дурным?
  Шутки и разговоры вмиг стихли, все разом обратили свои взоры на сэра Дуваюнга. Кроме сэра Лэнца (тот давно утолил голод и отправился спать).
 -Всё это домыслы и злые козни наших конкурентов, вздохнул озабоченно улыбчивый хозяин.
  Рыцари сочувственно повздыхали, напряжение после неудачно сказанных слов угасло. Сэр Милфорд принялся дорассказывать бесконечно неприличную историю про известную придворную даму, сэр Дуваюнг затянул одну из своих любимых песен, а сэр Роберт не спеша осушил бокал вина и произнёс как бы между прочим:
 -Жаль, милейший, что вы не оправдываете наших ожиданий...
  Трактирщик по привычке забормотал своё "конечно-конечно", а потом вдруг вздрогнув и потеряв свою незабываемую улыбку, тихо-тихо прошептал:
 -Что вы хотите этим сказать?
  Сэр Роберт невозмутимо вновь наполнил бокал и пояснил:
 -Я и мои друзья имеют большое желанье потерять немного крови...
  При слове "кровь" трактирщик, не выдержав, облизнул засохшие губы, а рыцари возмущённо заорали на все голоса:
 -Отвечайте за себя! -
 -Как вы могли такое сказать?! -
 -Дурные шутки у вас, сэр Роберт!
  Сэр Роберт оглядел выступавших насмешливым взглядом и саркастически произнёс:
 -О, здесь собрались почитатели достоинств леди Клотильды? Я буду рад за любого из вас, кто станет супругом принцессы. А ведь речь идёт всего лишь о нескольких глотках крови... Ведь так, милейший?
  Хозяин затрясся за стойкой, не зная, что ответить.
 -Неужели так мало? - заинтересованно спросил сэр Артур.
 -Ну, если всего лишь пара-тройка глотков...- согласился с ним сэр Дуваюнг, -то я был бы не против. 
 -Эй, трактирщик, ты что молчишь? - крикнул сэр Артур. - Как ты на счёт того, чтобы немножко покусать нас?
  Трактирщик был в полуобморочном состоянии от страха, но всё же промямлил:
 -Желанье наших гостей для нас - закон! Поможем, чем можем.
 -Вот это уже разговор! - удовлетворённо потирали руки рыцари.
  И начался у здешних вампиров пиршество такое, какого не было никогда прежде и вряд ли ещё когда будет.

  Фурофир подсчитывая будущую прибыль, мысленно представлял себе золотые, которые заплатят за принцессу. Получалась весьма внушительная сумма. Хорошо бы начать наполнять деньгами тот новый сундук, что на прошлой неделе привёз с Левобережья... Волшебник стал перебирать в голове все те сундуки, что уже были доверху у него наполнены золотом, серебром и драгоценными камнями. Об этом было приятно думать. Потом он вдруг представил в одном из сундуков принцессу. Удовольствие сразу исчезло, зато появилась тревога. Клетку-то он заказал у кузнеца, но работа будет готова лишь к вечеру, а пока пленница на свободе, в обычной комнатке, пусть и закрытая на прочный засов, маг чувствовал неуверенность и лёгкое беспокойство.
  И тут Клотильда оправдала его ожиданья. Из комнаты раздался рёв, перешедший в дикий необузданный визг, потом послышался звон бьющейся посуды и грохот швыряемой мебели.
  "Маменькин сервиз".- Озабоченно подумал Фурофир. - "А клетку нужно в Башне Слёз поставить.. Там на окнах решётка крепкая". Волшебник поспешил к вопящей пленнице. Закрытая дверь ходила ходуном, грозясь вот-вот выскочить с петель.
 -Клотильда! - прокричал грозно Фурофир из-за двери, не рискуя войти к принцессе.
  На миг визг утих, а потом разразился вновь, с ещё большей силой.
 -Клотильда! - повторил волшебник зычным голосом. - Скажи, чего ты хочешь? Да прекрати орать! Будешь орать, ничего не получишь.
  В ушах зазвенело от враз установившейся тишины, а после принцесса чётко скомандовала:
  -Хочу синее платье в жёлтый цветочек и медовый пряник.
  Фурофир замешкался, как дальше быть- сладости ещё можно было поискать на кухне, кухарка всегда оставляет ему на ночь что-нибудь вкусненькое, а вот платье, синее, да ещё и в жёлтый цветочек! Где ж его взять? Может, у слуг поспрашивать - вдруг, кто из их жён носит такое...
 -Сейчас, Клотильда, подожди немножко.
 -Не хочу ждать! Не хочу ждать! - завопила Клотильда.
  Фурофир, чертыхаясь и проклиная всё на свете, побежал на кухню за пряником. По пути спросил о платье кухарку и конюха, хотел узнать ещё у птичницы, но не стал искать её, опасаясь потерять на поиски слишком много времени. Маг торопился, как мог. Но когда он вернулся со сладким коржиком, было уже поздно. Клотильда выломала дверь, забралась в кабинет волшебника, разбила там несколько склянок с различным зельем, зелье смешалось во что-то совершенно чудовищное, и по полу из-за этого скакала разная нечисть и мерзость. Фурофир вскрикнул и выронил из рук коржик, когда увидел, как принцесса схватила колдовскую книгу и из Библии Курунибуса полетели в разные стороны истерзанные страницы. Тут уж Фурофир не выдержал, в сердцах выкликнул заклинанье, топнул ногой и, кожей чувствуя, как на голове его поседели три, а скорее всего аж четыре волоска, облегчённо вздохнул, когда навязанная ему пленница стала падать, сражённая сном заклинанья. Волшебник лихорадочно искал глазами в кабинете склянку с молодильным эликсиром. Вдруг она разбита? Но нет, слава небесам, склянка лежала, покачиваясь, на боку и вылилось с неё совсем немного. Фурофир сделал несколько глотков и седина привычно исчезла с его головы.

  Сайгэн торопливо пробормотал полагающееся в таких случаях заклинанье и поднялся в воздух. Обычно он добавлял пару слов, чтоб стать невидимым, но не в этот раз. Иногда стоит напоминать людям о себе каким-нибудь образом, чтоб не забывали. Не забывали?! Сайгэн усмехнулся сам над собой. Народ и так пугает им своих детей и боится произносить его имя вслух. Ну и да ладно! Первый Министр потуже утянул узелок на заплечном мешке и, преодолев налету толщину дубовой двери, взмыл вверх. Он повернулся лицом к солнцу и, щурясь от красноватого света, полетел на восток.
  Жители с благоговейным ужасом провожали взглядами его уменьшающуюся фигурку. А потом долго перешёптывались, гадая, какая беда на этот раз подняла Первого Министра в небо.
  Когда маг пролетал над Бездонной Пещерой, несколько замедлился и взглянул вниз. Дракона пока видно не было, но слышен был его грозный рёв из-под камней, заваливших вход в Пещеру, заговорённых Моором. Старый слуга сделал всё, что мог, но Тюльпан был сильнее и у Первого Министра шевельнулась мысль, что вход очень скоро станет свободным, и тогда..."Тогда я стану укрощать сразу двух драконов", - апатично подумал Сайгэн, прибавляя скорость. -"Ну и пусть. Так даже забавнее".
  Внизу заблестела река, а потом начался Лес. Тот самый. Дремучий. Где сейчас обыкновенному смертному гулять было нежелательно. Сайгэн скользящим взглядом заметил в самой гущине зелёной массы какое-то шевеление. Белёсые мохнатые тени цеплялись за ветки, по земле бегали зубастые многоногие твари, из болота на него таращилась наглая хвостатая лупоглазая девка. Маг неприязненно поморщился. Вспоминать о том, как несколько сотен лет назад на него напал пьяный кураж, и он в зелёной тоске и чёрной ярости кружился по лесу, выплёвывая одно заклинанье за другим, уверяя себя, что вот-вот из праха земного поднимется Она, его Инесса, было и сейчас муторно, неприятно и немного стыдно. А дрянь, наделанная им тогда, не пропала и не исчезла. Она все эти годы дружно плодилась и размножалась. И в Дремучий Лес и впрямь стало опасно ходить.
  "Надо как-нибудь подчистить здесь всё" - нехотя подумал маг. Его спящая совесть открыла один глаз, а потом закрыла. "А может и не надо", сказал сам себе чародей, когда лес кончился. Он в общем-то не совсем кончился, просто внизу вместо деревьев торчали мокрые обгоревшие пеньки. А некоторые деревья были не тронуты огнём, но зато они были повалены, поломаны, а кое-где даже вырваны с корнем.
  Впереди виднелась небольшая деревушка. Дома полыхали сине-красными кострами, а над улицами с молниеносной скоростью носился огромный трёхглавый дракон. Сайгэн приготовил налету горсть заговорённого порошка и, ни секунды не мешкая, кинулся к незванному гостю. У дракона из одной головы шёл ветер, из второй била вода, а из третьей вырывалось пламя. Поразмыслив немного, маг налетел на него с тыла - со стороны хвоста, высыпал на сутулую спину весь порошок, прочитал все полагающиеся заклинания и опустился на землю, стал ждать, когда же дракон упадёт спящим.
  Но то ли порошок был немного староват, то ли слова были немного не те, но дракон и не подумал засыпать. Хотя ветер, воду и огонь из пастей перестал выпускать. Он приземлился рядом с Сайгэном и всеми тремя головами стал внимательно разглядывать мага.
 -Ты кто таков будешь? - спросила, облизнувшись, средняя голова на чужом, незнакомом языке.
  Но Сайгэн мог понимать любой язык, включая языки деревьев, цветов, зверей и птиц. Так что маг понял язык дракона. Пока тёмный маг обдумывал, что бы ответить, левая голова добавила:
 -Уж не Иван ли царевич? Или Иван - крестьянский сын? В общем, не помню чей. Если Иван, и разговаривать не буду. Зажарю и съем.
  Маг улыбнулся:
 -Нет, я не Иван. Меня зовут Сайгэн. А как тебя звать, дракон?
 -Это у тебя здесь драконы. А я был Змей Горыныч, Змей Горынычем и останусь!
  "Странное прозвище",-отметил про себя волшебник,а вслух спросил:
 -Ты зачем,змей Горыныч к нам залетел?Я ведь тебя не звал!
 -А кто ты таков,чтоб у тебя спрашиваться,где мне летать?Куда хочу,туда лечу!
 -Я -Сайгэн!-строго произнёс маг и стал увеличиваться в размерах.- И я могу всё.Захочу -превращу тебя в лягушку,захочу -в крысу.А если нужно будет -ты совсем исчезнешь!
  Сайгэн уже был размером с дракона и продолжал увеличиваться.Он и вправду мог парой нужных слов навсегда избавиться от дракона,но...у мага была одна слабость,о которой никто не знал -он не любил убивать.Об этом не знал и дракон.Он спешно набрал в себя воздух,вознамерившись во всю мощь плюнуть огнём,раздавить водой и разнести в разные стороны ветром.Но пасти сипло выпустили жиденький пар.
  Змей Горыныч заплакал горючими слезами:
 -Сайгэн,верни мне силу!Без неё ведь отощаю!Умру голодной смертью!
  Маг стал обратно уменьшаться.Он задумчиво поглядел на дракона.
 -Силу я тебе не верну,-решительно сказал волшебник.-Неугомонный ты больно.Залетел незванным гостем и насадомил как хорь в курятнике.Не хорошо.Заставил меня в такой дальний путь отправиться.А я покой люблю.Ну а с едой,конечно,нужно что-нибудь придумать.
 -Придумавй,родимый,придумай!Хочешь,я тебя сам сейчас угощу?У меня тут в одном местечке лакомая добыча припрятана.Или чаем напою...Хотя нет,-Змей Горыныч понюхал воздух,-чай ты вряд ли пьёшь.А водочки... водочки будешь?Водочка крепкая,душистая.Сама старуха готовила.
  Дракон заискивающе оскалился магу в лицо.Волшебник улыбался.
 -Чай я и вправду не пью.Да и мяса не ем. А вот водочку желал бы попробовать.
 -Летим!- обрадованно воскликнул Змей Горыныч и они полетели.
  В гостях у дракона Сайгэн никогда не был.И ему всё вокруг было любопытно.
  Жилище,которое Змей Горыныч недавно себе состряпал,волшебнику очень понравилось.Настоящее подземелье!Тёмное и прохладное.А сделал дракон его очень просто. А камней поблизости не было, лес не доходил как строительный материал из-за своей горючести. Змей Горыныч вырыл просторную нору, а чтоб землянка не обрушилась, полыхнул огнём пару раз и стенки нового дома схватились намертво. Сайгэн вертел головой, осматривая остекленевшие, поблёскивавшие при свете факела своды подземелья, мечтал как-нибудь уединиться в подобном местечке. Из приятных раздумий его вывела мамаша Змей Горыныча. Старая дракониха выползла им навстречу и прошамкала всеми тремя беззубыми ртами:
 -Что, шынок, ишшо добычу принёш? Уш больно худосочный!
 -Мамаша, это не еда, это гость. Доставай заначку, что вон в той ямке припрятана.
 -Ох,шынок, он же ма-ахонький, на троих-то не хватит, - запричитала старуха и пошла, переваливаясь с лапы на лапу влево, в закуток. -Шынок, шуп варить, али так съедим? Давай шуп, а то жубов у меня нет шырую добычу жувать.
  Змей Горыныч указал на огромную глиняную остекленевшую лавку за таким же огромным остекленевшим столом.
 -Садись, гость дорогой. Так ты говоришь, мясо не ешь? - уточнил дракон, оглядываясь на мамашу с пухленьким, аппетитным, но таким маленьким (если на троих делить-то!) упирающимся мужичком. - Вот водочка, как и обещал, - продолжил Змей Горыныч, выдвинув лапой на стол глиняный кувшин чуть больше Сайгэна по высоте. - Пей!
  Рюмок, бокалов или кружек в семействе драконов не имелось. Маг уж подумывал опрокинуть "кувшинчик" себе в рот и эффектно опустошить его перед Змей Горынычем, но решил, что это будет выглядеть немного неприлично перед гостеприимным хозяином. Тогда он сотворил себе хороший бронзовый черпачок, но рука его застыла на полпути, когда маг увидел, кого мамаша притащила на "шупчик". В толстеньком мужичке Сайгэн признал одного из рыцарей, достопочтенного сэра Фунга, одного из рыцарей Ричарда, так и не доехавшего на Совет Круглого Стола.
 -Отпусти его! - властно приказал Сайгэн и дракониха, вздрогнув, выронила добычу из лап. Фунг тут же рванулся к выходу.
 -Эй, так мы без обеда достанемся! - возмутился Змей Горыныч, но догонять вырвавшуюся жертву не стал.
  Старуха жалобно заохала разными голосами: писклявым, надтреснутым и басом, плотоядно провожая подслеповатыми глазами румяную спину рыцаря. 
 -Ну голодными не останетесь, уверенно произнёс Сайгэн. Он нагнулся под стол, туда, где сохранилась кучка не прихваченного огнём песка и зачерпнул горсть. Потом пошептал что-то над ней и несколько песчинок стряхнул на стол.
 -Какого мяса ты хочешь? - спросил волшебник у дракона.
 -Человечьего! - радостно взревел Змей Горыныч.
 -Тогда так и скажи, подержав лапу над столом: "Хочу человечьего мяса", и всё исполнится.
  Дракон с готовностью всё это и повторил и глиняный стол покрылся порубленными на порционные куски частями человеческого тела - руками, ногами, спинами и ягодицами совершенно как настоящими, только неправдоподобно огромными (например, человеческая кисть была размером с драконью лапу).
 -Так питаться вы сможете каждый день, стоит только немного песочка на стол насыпать и сказать: "хочу такого-то мяса", и  пожелание сбудется. Но запомни, Змей Горыныч, как только ты решишь вновь охотится на настоящих людей, мой подарок исчезнет и я вернусь, чтоб наказать тебя.   
 -Что ты! Что ты! - отмахнулся от него дракон, выбирая ногу пожирнее. - С такой жратвой охота не нужна! Правда, мамаш?
 -Правда, шынок, правда! Давненько я так не лакомилась. А мясо-то какое мягонькое, сочное, и жевать не надо... А ты пей водочку-то, гость дорогой, пей, порадуй меня, старуху.
  И Сайгэн наконец-то добрался до заветного глиняного кувшина.

  После ворона к сэру Ричарду всегда прибывал гонец и сообщал ему, где напал враг. Вот и в этот раз король отдал приказ своему войску приготовиться к военному походу, а сам ждал известий. Но прошли сутки, а гонца всё не было. Всю ночь Его Величество провёл в мрачных раздумьях, а утром направился к Первому Министру за советом. Но Министра тоже почему-то не было на месте, а нахальная змеюка с лапками радостно сообщила, что её хозяин "улетел по делам". Преодолевая некоторую внутреннюю неприязнь, король продолжил разговор с гадом ползучим и поинтересовался, когда его Первый Министр собирается вернуться. На что Рыдва пожал плечами и ответил что это совершенно неизвестно. Как с делами управится...
  Король горестно вздохнул и ушёл, несолоно хлебавши.
А в приемной зале уже ждала его аудиенции толпа рыцарей. Они имели наглость вернуться без принцессы. Ричард был в такой ярости, что не мог говорить. Он лишь кивнул головой, давая понять, что готов выслушать наглецов.
 -Ваше Величество, - произнёс трагическим голосом сэр Дуваюнг,  -произошло несчастье.
 -Да! - поддакнул сэр Артур, а остальные рыцари согласно закивали головами.
 -Продолжайте! - скрипя зубами, выдавил из себя король.
   Сэр  Дуваюнг судорожно вздохнул и пустил горестную слезу.
 -А-ах, Ваше Величество, это очень печально, но мы пока не сможем вызволить из плена леди Клотильду.
 -Да! - опять сказал сэр Артур.
 -Что-о? - не выдержав, рявкнул сэр Ричард.
  Сэр Дуваюнг вздрогнул, побледнел и запнулся. И тогда за него продолжил сэр Роберт:
 -Да, Ваше Величество, сэр Дуваюнг, к сожалению, совершенно прав. Какое-то время нам нужно будет набраться сил, ибо нас искусали вампиры.
  Рыцари стали закатывать рукава и освобождать от воротников шеи, чтобы Его Величество мог удостовериться -они говорят правду, вот они, следы вампирских зубов!
  Королю стало так горько, так больно за своё родное дитя (эти подлецы даже отдались кровопийцам, лишь бы только избежать брака с Клотильдой! ), что злость покинула его.
 -И все мои "друзья" пострадали? - глухо спросил он, опустив голову.
  Рыцари понуро перетаптывались с ноги на ногу рядом с ним. Предавать своего короля было неловко и стыдно. Боже мой, как стыдно!
  И тут вдруг сэр Дуваюнг обрадовано вскрикнул:
 -Нет же, Ваше Величество! Сэру Лэнцу повезло и он, совершенно невредимый, продолжил свой путь к замку Фурофира!
  Король поднял голову:
 -Лэнц? Опять сэр Лэнц. Не зря он был произведён в рыцари, не зря! А вам, милостливые господа, я настоятельно советую быстрее поправить своё здоровье, так как на нас напал враг и мы едем на войну!
 -Это обязательно, Ваше Величество! - обнадёжил сэр Артур.
 -Вы не волнуйтесь, дезертиров не будет!
 -На битву с врагом - мы все как один! - дружно пообещали рыцари.
 -Очень на это надеюсь, - грустно ответил король.

  Лэнц проснулся от того что хорошо выспался. Он скинул с себя покрывало, кто-то заботливо укутал им рыцаря до самых ушей. Рыцарь протёр глаза и медленно осмотрел полутёмную комнатку. Спустя какое-то время Лэнц понял, что в спаленке он находится один и что это всё тот же трактир, что он с сотоварищами накануне вечером. Подумав, сэр Лэнц решил, что он проголодался и что сейчас, несмотря на темноту в комнате (в спальне совсем не было окон),уже довольно поздно. Его друзья, вероятно, уже давно поднялись и завтракают без него. Но то обстоятельство, что они игнорировали сэра Лэнца, нисколько не задело рыцаря, потому что, если уж совсем быть честным, никакой он не сэр и колкие насмешки уважаемых рыцарей никогда не задевали Лэнца. Ему было всё равно, считаются ли с его мнением или нет, так как и он сам частенько не знал, а есть ли оно у него, это самое мнение? Даже бесцеремонному сэру Артуру не удавалось своими тяжеловесными шутками вывести сэра Лэнца из мира прекрасных грёз. Одним словом, гвардеец, в одночасье волей короля в рыцаря был совершенно не честолюбив.
  Он неспеша оделся, прицепил к поясу меч и пошёл, как он думал, к завтракающим без него друзьям в столовую залу. Но всё оказалось вовсе не так, как предполагал сэр Лэнц. От стола к столу сонно передвигалась девушка, собирая объедки в один большой медный чан, чьи-то ноги выглядывали с дубовой скамьи, иногда нервно подрагивая, а около стойки валялся сам хозяин кверху пузом и храпел на всю залу.
 -А где все? - робко спросил Лэнц у девушки.
  Та оторвалась от сбора костей и огрызков, тупо уставилась на рыцаря.
  Лэнц терпеливо повторил вопрос.
Девушка словно проснулась:
 -Они уехали, - сказала она безмятежным голосом и глупо захихикала.
  Трактирщик всхрапнул громче обычного и очнулся ото сна. Но с пола он не поднялся. Вид у него был сытый и довольный, как у кота, обожравшегося сметаной. Хозяин почесал колыхающийся переполненный живот и, зевая, напомнил девушке:
 -Дочка, собери на стол нашему гостю и заверни ему что-нибудь с собой. У нашего гостя впереди дальняя дорога.. - сказал и опять уснул.
  Сэр Лэнц дожёвывал вчерашнюю чечевицу и без особой заинтересованности гадал, какая причина заставила его сотоварищей уйти без него. Но долго рыцарь не стал ломать голову. Уехали? Ну и что. Так даже лучше, без гама и шума. Он поедет дальше один. Спокойно отправится в путь и без лишней суеты спасёт принцессу, как велел король.
Девушка передала ему узелок с едой, и сэр Ленц покинул гостеприимный трактир с весёлым названием "Свежий ужин". Он оседлал лошадь и его кляча послушно засеменила по каменистой дорожке.

К утру Форофиру удалось заснуть. Из башни слез все время доносились какие-то подозрительные звуки, будто кто-то точил меч или грыз железо. Фурафир не решился среди ночи проверить, чем там занята принцесса. Когда гоблины затаскивали её спящую в клетку, магу показалось, что чудовище, называемое девушкой, немного подросло. Может, это только показалось уставшему за этот вечер волшебнику? Может быть, может быть... Но только мага настолько это беспокоило, что даже когда рассветный сон сморил его, зловредная Клотильда и тогда не покинула его. Фурофиру снилось, как принцесса разворотила дверцу в потайное подземелье, добралась до заветных сундучков с драгоценностями. Она уселась прямо на каменный пол, пододвинула к себе сундуки и занялась делом. Маг с ужасом взирал, как милая Клотильда открывала очередное вместилище драгоценностей и зачёрпывая растопыренной лапой горсть сверкающих изумительных бриллиантов, не мешкая отправляла их в рот, с наслаждением хрустя ими как леденцами. И так горсть за горстью драгоценные камушки постепенно исчезали в ненасытной пасти. А Фурофир стоял и смотрел, не в силах произнести ни одного заклинания. Потом настал черёд золота - оно стало просто таять, и жалобным мелодичным звоном пело, как только принцесса дотрагивалась до него. Маг, не в силах сдержаться, стонал и рыдал от такого горя. Этот плачущий тихий звон исчезающих монет не возможно больше слышать! Но вдруг звук изменился, стал тише и глуше, из звона превратился в шелест. В шелест или лёгкий треск крыльев, от которого безутешный маг в конце концов и проснулся. Подушка была мокрой, Фурофир простонал и открыл глаза. Над его головой парила фея, стрекоча прозрачными розовыми крылышками.
- Маменька, у вас новые крылья, - первое, что на ум пришло Фурофиру.
- А, проснулся, наконец, - проворчала фея и подлетела к шкафу, заглядывая туда, где раньше стояло стекло. - Ты чем же здесь занимаешься, сынуля? Мебель вся поцарапана, из дивана солома торчит, а в шкафу, вон, стекла не хватает. Да, а где мой сервиз? Тот, с кошечками на блюдечках? Продал, небось, скряга! У-у, весь в своего папашу-ростовщика! Сколько говорила себе, не связывайся, Жужажура, с людьми, они до добра не доведут... Так связалась, вот, на свою голову!
Фурофир сначала пробовал вставить в её пламенную обличительную речь хотя бы словечко в своё оправдание, но всё было безуспешно. Тогда он махнул рукой и, беспрестанно постанывая, просто возлежал на подранном Клотильдой диване, держась рукой за голову, и ждал, когда маменька выговорится. Он уже опять было стал подрёмывать, как вдруг вскочил от звона металла и какого-то грохота. Маменька от неожиданности икнула, ойкнула и бухнулась на диван рядом с сыном. Что это? - спросила она, с подозрением глядя на своего отпрыска. Фурофир, страдальчески искривив лицо, приготовился выложить маменьке всё как есть, но не успел - в комнату ворвался перепуганный Бо.
- Хозяин! - заорал он, трясясь от страха, словно мышь, только сизая и очень большая, - хозяин! Беда! Девка дыру в клетке прогрызла, камнями из стены бросается. И еду ей нёс, а она камнями в него! Иди, хозяин, а то твоя девка всё здесь разрушит.
Фурофир, чертыхаясь, схватил эликсир и самую сильную вещь, что была под рукой - усыпительный порошок для усмирения драконов и помчался что было сил к Башне Слёз. Фея не отставала и проворчала на лету
- Ну, кого ты завёл на этот раз? Дракона в свинью превратил и оставил на откорм, чтоб потом сплавить его на левобережье по сходной цене?
- Хуже, - жалобно выдохнул Фуролфир, - там сидит принцесса.
- Что-то непохоже, - нахмурилась фея.
Чем выше поднималась лестница, тем сильнее ощущалось, как раскачивается башня. Дверь в саму темницу была открыта, на пороге лежал Ип в помятой кольчуге с жареной индюшкой, надетой на копьё, под ногами валялись булыжники. Сама клетка была каким-то образом сдвинута с места, а один из прутьев отломан, или скорее перекушен где-то посредине и загнут вверх. Принцесса грозно рычала через решетку на мага. Она и вправду подросла - задница её стала огромной, а плечи вообще необъятными, рот ещё сильнее расползся в стороны, а зубы увеличились. Только поросячьи глазки Клотильды как были маленькими, так и остались.
- И это принцесса? - ужаснулась фея, - И зачем она тебе? Ты хочешь жениться на ней?
Фурофир испуганно замотал головой. Мать тогда взяла из его рук горсть драконьего порошка и, буркнув заклинание, сыпанула его на принцессу. Та, перестав рычать, уставилась на жужажурины крылья, потом зевнула, глаза её закатились и она уснула.


Сэр Ленц понукал коня, изо всех сил ударяя по ребристым бокам сапогами, но его лошадь лишь вздрагивала от каждого удара и сердито фыркала, не прибавляя шага. Солнце слепило глаза и нагревало доспехи. Под струйками стекал по сухощавой спине рыцаря. Хорошо бы найти тень!
Кобыла плелась, едва передвигая ногами, спотыкалась о каждый валун, попадающийся на пути. Да, так им и к вечеру до Поющей Горы не добраться. Сэр Ленц устремил свой взор вперёд. Где-то здесь недалеко должна быть бездонная пещера. Неплохо бы передохнуть у её входа хотя бы немножко в прохладной тени. Рыцарь прищурился и душа его возликовала, кажется, они дошли. Лэнц соскочил с лошади и пошел с ней рядом. Когда цель близка, можно и не спешить, дать отдохнуть старой кобыле. Приближаясь к пещере, сэру Лэнцу показалось, что на дороге впереди образовалась какая-то гора красновато-бурого цвета. А возле входа в бездонную пещеру разбросана куча камней. Когда они с лошадью подошли совсем близко, выяснилось, что на горе, внезапно возникшей на их пути, чешуйчатый рисунок. Стрелка, всегда такая спокойная и ко всему безучастная, подстать своему хозяину, вдруг дико заржала и стала вырываться из рук рыцаря. Кобыла взбрыкнула передними ногами, долбанув чешуйчатую гору копытами.
- Стрелка, да что с тобой! - в сердцах выкрикнул сэр Лэнц, безуспешно гоняясь за выпущенной из рук уздечкой.
Гора внезапно шевельнулась и повернула в сторону странствующего рыцаря голову. Дракон, сам себе сказал сэр Лэнц и стал лихорадочно вытаскивать меч из ножен. Тюльпан моргнул красным слизистым глазом, слегка повёл расширенными ноздрями, примериваясь, какую жертву выбрать. Рыцарь схватил свою клячу за облезлый хвост и, пятясь, потянул её назад. дракон молниеносно, как змея во время атаки, дёрнул головой и в зубах его оказалась  зажатой трепыхающаяся костлявая кобыла. Лэнц досадливо выпустил стрелкин хвост и наконец-то вытащив меч, ткнул им дракона в морду. Тюльпан отмахнулся от него головой, и сладко захрустел стрелкиными костями.
- Вот гад-то, - обречёно вздохнул рыцарь, сел на драконий хвост и вытер со лба пот.
  На сэра Лэнца что-то упало сверху. Оказалось, это метла. Рыцарь поднял голову. Над ним замерла в воздухе растрёпанная старуха, сидящая в ступе.
 -Сынок, метлу-то отдай бабушке! - скрипуче попросила косматая ведьма, наклонившись немного из ступы.
  Сэр Лэнц протянул старушке её "веник", печально вздохнув при этом. Ведьма оказалась словоохотливая и доброжелательная.
 -Спасибо тебе, сынок, - радостно пробасила она и поинтересовалась:
 -Что не весел, голову повесил? Али случилось чего?
  Сэр Лэнц опять тяжко вздохнул:
 -Дракон лошадь у меня съел, бабушка.
 -Ай-я-яй! - покачала головой ведьма. - Уж не этот ли, на котором сидишь?
 -Он, бабушка.
  Старуха покосилась на Тюльпана. Тот со смаком догрызал лошадиную голову. Бабуся опять сочувственно потрясла головой, а потом неожиданно предложила:
 -Ну, садись, что ли! Довезу, куда надо!
  Сэр Лэнц недоверчиво улыбнулся. Но ведьма и не думала шутить.
 -Ох, спасибо, бабушка! - радостно воскликнул рыцарь, взбираясь, как на трамплин, на драконью спину. Ведьма затянула его к себе в ступу и они полетели вместе, медленно и осторожно.
  Старая деревянная посудина раскачивалась во все стороны, не расчитанная на столь большой вес. Баба-Яга помахивая метлой, как веслом, рассказывала добру молодцу, зачем она в здешних местах оказалась.
 -Братца, понимаешь, названного ищу, Змея Горыныча. Не видел ли где его? Он такой же, как твой красный дракон, только о трёх головах и маленько потушистее будет. Не видел?
 Сэр Лэнц отрицательно помотал головой.
 -Вот жалость какая! - ведьма опечалилась. - Ко мне Иван-Царевич прибыл, Змея Горыныча сыскать требует, чтоб в битве сразиться с ним. А я всё своего братца названного никак не найду. Царевич уж совсем замучил меня, бузить начал. "Ищи где хошь, бабка", - говорит, - "а я пока в твоей избушке жить буду. И еду твою всю поем!"
 -И поел? - заинтересовался рыцарь.
 -Съел, ирод окаянный! Брюхо отрастил - в дверь не проходит!
  При этих словах под ними что-то ужасающе треснуло, ступка разломилась на две половинки, и Баба-Яга с рыцарем рухнули на землю.
  Старуха закряхтела, потерев ушибленное место, запричитала над останками ступы, а потом, охнув, уселась на метлу и сказала рыцарю:
 -Ты уж извиняй, сынок. Не выдержала моя ступа, одна метёлка у меня осталась... Так что дальше один пойдёшь.
 Сэр Лэнц безмятежно кивнул. Один, так один. Бабуся и так ему помогла.
  Старуха разогналась, подпрыгнула, пару раз оттолкнулась от земли костяной ногой и взлетела.
 -Будешь в наших краях - заходи... - на прощанье с воздуха прокричала она.

 -Угу, - пообещал рыцарь и побрёл, ковыляя по бугристой дороге.


  Войско было собрано, господа рыцари давно сидели на конях и ждали, когда король поведёт их в бой. А король молчал. Он не знал, где и с кем придётся воевать - гонца до сих пор не было. Ричард нервничал. И даже кусок излюбленной оленины остался на блюде нетронутым. И вино из королевского кубка совершенно не уменьшилось. Ну, может быть, всего лишь на пару глотков. Королева, вздыхая, тайком утирала слёзы. Сердце её чуяло большую беду.
  И...одно оконце с цветными стёклами в трапезной распахнулось само собой. Влетел чёрный ворон и зловеще уселся на доспехах короля, приготовленных Его Величеством для предстоящей битвы.
  Онемев от неожиданности и вдруг накатившей робости, Ричард взглядом следил за роковой птицей. Ворон, как и полагается, зловеще каркнул, а потом откашлялся и произнёс мрачным хрипловатым голосом:
 -Ричард, не жди гонца, он убит недругом! Лежит в чистом поле со стрелою в сердце. Не медли, Ричард! Иди на север, там ты найдёшь своего врага. Берегись Белолобого Воина, сеющего смерть. Пусть погибнет лишь тот, кто должен погибнуть...
  С этими словами ворон взмахнул крыльями и покинул замок. Ричард, бледный, едва стоял на ногах. Страшно было слышать подобное пророчество, но в глубине души король был рад, что пришёл конец неопределённости. Северные соседи не раз беспокоили королевство и Ричард всегда находил силы отбить от границ настырного противника.

 -Сынок, - озабоченно вздохнула Жужажура, восстанавливая заклинаньем прутья клетки, - как ты мог Это притащить в свой дом? Тебе необходимо избавиться от неё немедленно.
  Фурофир вытер испарину со лба и покачал головой:
 -Маменька, я и сам бы не против это сделать, но не могу. Мне навязали это дело и...и... в общем, мне нельзя отказаться от м-м сделки.
 -И почему же, интересно знать, ты не можешь отказаться? - фея замерла, подбоченясь, в воздухе.
 -Потому, - волшебник понизил голос, - что с этим делом связан Сай... Сайг...Первый Министр короля Ричарда.
  Жужажура затрепетала и отлетела чуть в сторону.
 -Сам Первый Министр? - пролепетала вслед за сыном Жужажура.
 -Угу. Сам. - Вздохнул Фурофир и вкратце рассказал маменьке, какими судьбами леди Клотильда оказалась у него.
-Бедная, бедная девочка! - вдруг с сожалением произнесла фея и вернулась к клетке с принцессой. - Вот что происходит с несчастным ребёнком, когда нерадивые родители забывают вовремя пригласить фей!
 -О чём вы, маменька? - усмехнулся волшебник. - Вы полагаете, тут что-нибудь поможет?

- Не знаю, не знаю, - покачала головой Жужажура. - Пожалуй, я подарю ей кое-что ради тебя, Фурофир.
- И что же? Золотой ошейник, - скептически поинтересовался сынок.
- Нет... - Фея зашелестела крыльями, достала откуда-то волшебную палочку и взмахнула ей. - Если найдётся идиот, который поцелует тебя в таком обличии, ты в миг станешь... м-м... - Тут Жужажура призадумалась, что же подарить принцессе - доброту, ум или красоту, ведь Клотильда нуждалась во всех этих качествах. - доброй принцессой и полюбишь своего спасителя...
- Ну хватит пожалуй с неё, в конце концов не могу же я делать подарки за всех фей.
Фурофир склонил голову перед матерью.
- Вы знали, какой подарок преподнести, - с уважением сказал он.
- Ну так! - фыркнула фея и капризно заявила: - Пойдём отсюда, в этой ужасной башне холодно и отвратительные сквозняки.


Змей Горыныч отдуваясь и отпихиваясь, откинулся немного назад.
- Фух, хорошо, - поглаживая раздувшееся брюхо, сказал он. - Сайгэн, тебе хорошо? - Спросила средняя голова, а две другие вопросительно изогнулись над волшебником.
Сайгэн не мигая, глядел на гору гладких розоватых костей. Тоскливая пьяная слеза скатилась по его желтоватой отёкшей щеке и шлёпнулась на глиняный стол.
- Мне плохо, - невыразительно сказал первый министр и уронил голову на грудь. Дракон тщательно прислушиваясь услышал его невнятное "Инесса" а потом и вовсе отчётливый храп.
- Напоил гостя, - удовлетворённо констатировал Змей Горыныч, обращаясь к матери, но та давно спала, уютно свернувшись трёхголовым калачиком сытым крепким сном. Дракон прислушался к мирным хырчащим звукам, зевнул всеми тремя головами сразу, потом выбрал на столе косточку потоньше и начал ею от нечего делать в зубах ковырять.
- Да, когда весь день не летаешь в поисках еды, тоже оказывается плохо, скука начинает одолевать, что бы сделать такого, полетать над лесом, что - ли?
Змей Горыныч осторожно пощупал переполненное растянутое брюхо.
-Так ведь и не взлетишь - или взлетишь?
Его глубокомысленные размышления остановил какой-то посторонний звук вне норы. Будто кто-то покряхтывает, шелестит чем-то или принюхивается шумно. Дракон тяжело поднялся и переваливая брюхо с одного бока на другой не торопясь зашагал к выходу. На пороге стояла старая ведьма с метлой в руках.
- Вот где он прячется, - проворчала косматая, потирая морщинистой рукой свою скрюченную спину. - Заставил меня, старую в такую даль забраться.
- Ягуся, - радостно прогундосил Змей Горыныч и потянул шею к старушке.
- Окопался тут, - недовольно пробормотала бабка. - А мне что прикажешь делать - сидит у меня в избушке на курьих ножках Иван-Царевич, Змей Горыныча требует и без твоих голов уходить не собирается.
- Что?  - было возмущенно воскликнул Змей Горыныч. А потом, вспомнив грозное предупреждение Сайгэна о запрете охоты на людей, сразу остыл, безразлично моргнув перепончатой, когтистой лапой. - Ну и пусть сидит, не пойду я к нему. Очень надо!
- Да как же! А где я жить буду? - возмутилась Баба-Яга.
- Ягуся, будь моей гостьей столько, сколько душе твоей угодно. Надоест Иван Царевичу в избушке твоей пузо отращивать когда-нибудь тогда и вернёшься.
- Да? И угостить найдёшь чем Бабу-Ягу?
- Найду, найду, да и с гостем познакомлю. Знаешь, у меня ведь есть замечательный гость...
- Съедобный? - Поинтересовалась ведьма.
- Что? А, нет, не съедобный... Да пойдём, ты сама увидишь.
И он повёл её в самолично вырытые хоромы. Баба-Яга шла, со скрипом переставляя костяную ногу, охая на каждой ступеньке.
- Ревматизьма проклятая, - сказала ведьма, когда спустилась. Она увидела подслеповатыми глазами на огромном остекленевшем столе остатки пиршества в виде обглоданных костей, здоровый пустой кувшин, валявшийся на боку и спящего тёмного эльфа, с зажатым черпаком в левой руке, опять же пустым.
- Сайгэн! - позвал Змей Горыныч, - Сайгэн, просыпайся, я сестру вот названную привёл. Волшебник одурманено поднял голову и пристально посмотрел на старуху. Ему что-то померещилось, и он вскричал, моментально трезвея.
- Инэсса!
Потом трезвый, разглядя, что Баба-Яга вовсе не Инесса, хмуро поднялся и не прощаясь, рявкнул неразборчивое заклинание и исчез.  Баба-Яга и Змей Горыныч вздрогнули.
-Эх, не понравилась я ему, - посетовала Баба-Яга, кокетливо распрямляя лохмы. А Змей Горыныч уже сыпал на стол песок и говорил, облизываясь.
- Хочу человечьего мяса.


Дорога медленно уходила в сторону от скал, далеко позади оставив Бездонную Пещеру. Путь сэра Лэнца постепенно становился не таким каменисто-унылым, как прежде. Стали попадаться меж расщелин чахлые деревца. Чем ниже спускалась тропа, тем чаще трава, кусты и прочая растительность обрамляли её края. Рыцарь слегка прихрамывал, он не привык столько ходить пешком. Сапоги натёрли на сопревших ногах кровяные волдыри, но сэр Лэнц не сетовал и не роптал - он обладал редкой способностью отстранять свой дух от боли и вообще от физических страданий. Это получалось у него само собой, когда он глубоко задумывался над чем-нибудь, то не замечал вокруг себя почти ничего. А так как грезил наяву сэр Лэнц, можно сказать, практически постоянно, то и боль мучала его не больше, чем комар рыбака, у которого на крючок вдруг попалась ну просто необыкновенная рыбина!
  Рыцарь думал о предстоящем деле, о вызволении принцессы из плена и о возвращении несчастной отцу. Если быть честным, то само вызволение сэр Лэнц представлял себе плохо - как он, обыкновенный рыцарь, пусть и привыкший участвовать во всяческих войнах и сражениях, будет биться за Клотильду с таким  могущественным и тёмным волшебником, как Фурофир... Об этом даже подумать страшно! А вдруг чародей превратит его в крысу или ещё хуже - в какого-нибудь навозного жука? А вот последующая встреча с королём живо возникала перед мысленным взором, и сэр Лэнц с удовольствием мечтал, как благодарная улыбка заиграет на губах сэра Ричарда. Да и принцесса, наверное, будет рада, что её спасли. Тут странствующий рыцарь вспомнил, что король обещал отдать Клотильду в жёны тому, кто её спасёт. А спасёт её получается он, сэр Лэнц. Значит, он станет ей мужем? Сэр Ричард, наверное, будет этому очень рад. А Лэнцу приятно принести радость своему королю... Потом сэр Лэнц задумался, каково же это - быть мужем Клотильды. Принцессу он видел, и она показалась ему самой несчастной девушкой на свете. Быть похожей на раздавленную лягушку это никому не понравится. Немудрено, что бедняжка скандалы устраивает. Это ничего, сэр Лэнц никогда не брал близко к сердцу, когда его бранили. Его единственно страшила мысль, что когда они окажутся вместе в постели и придёт время для сна, и сэр Лэнц уснёт, не станет ли принцесса кусаться. Когда он бодрствовал, то не боялся боли, а вот во сне... Хоть бы она не кусалась, ведь у леди Клотильды так много острых зубов.
Размышляя подобным образом, рыцарь и не заметил, как очутился у начала развилки около невысокого холма, где сливались короткий и длинный пути в одну широкую дорогу. кривые деревца давно уже отбросили длинные тени, стремительно вечерело, а второго приличного (да и неприличного тоже) трактира впереди не предвиделось в ближайшем будущем, поэтому сэр Лэнц решил заночевать на открытом воздухе у подножья холма. Он наскоро подкрепился едой из узелка, собранного девушкой из "свежего ужина" и запил вином из того же трактира, потому что воды у Лэнца не было, и быстро уснул. Толи устал так сильно, то ли вино было крепким, но во сне сэр Лэнц абсолютно ничего не слышал и может быть поэтому дожил до утра.


Дорога на север вела воинов Ричарда через поля, луга, перелески. Кроме Лысой Горы, стоящей на самой границе с северным соседом, откуда всегда дули злые холодные ветра, никаких неприятностей и колдовских таинственных местечек не было, так что армия на войну шла споро, без досадных задержек на пути. Северный сосед всегда мечтал захватить земли Ричарда и Лысая Гора не впервые предстала пред взором его величества. Сэр Ричард осадил коня и осмотрелся, прислонив ладонь к бровям. Врагов было так много, что они напоминали издали реку, бурным потоком стремящуюся с Лысой Горы в долину. Король взмахнул рукой, и его воины поднялись на врага.
И началась битва кровавая. Рубились две армии насмерть. Гора переходила из рук в руки, и не ясно было, кто победитель в этой страшной борьбе.
Но вдруг все воюющие увидели, как с севера движется огромный детина в белых доспехах и на белом коне. Бой замер. Все следили за необыкновенным пришельцем, а сэр Ричард вспомнил слова ворона: "Бойся белолобого воина". Шлем у великана тоже был белым.
  -Довольно драки! - прогремел голос воина. - Так не найти победителя. Пусть кровь прольётся всего лишь раз. Кто сразится со мной, Ричард? Если победишь ты, то мы уйдём обратно. А если я - ты отдашь мне Лучезарную Долину. Решайся!
  Ричард в замешательстве поглядел на противника, а потом на своих рыцарей. По закону на подобный поединок мог идти только рыцарь, а его сотоварищи после укусов вампиров вряд ли могли победить вражеского богатыря, хотя все они добровольно сделали шаг, в знак того, что желают участвовать в поединке. И сомнения стали одолевать короля -то ли самому решиться на бой, то ли кого-то из рыцарей своих послать на верную смерть.
 -Государь, - церемонно поклонившись, подошёл к нему с речью сэр Роберт. - Позволь доказать мне, что я не трус. И трусом никогда не был! Ты не должен подставлять королевство под удар, рискуя собой в этом бою. Прости меня, государь, за леди Клотильду... А в остальном - я весь твой! И пусть мой будущий сын лучше гордится мёртвым героем, чем живым трусом! С горечью вспомнил опять король слова ворона: "Пусть погибнет лишь тот, кто должен погибнуть..."
- Пусть будет так, - едва шевеля губами, жестко произнёс сэр Ричард. Рыцарь кивнул благодарно и ринулся в бой с белолобым воином.


Когда поднялось солнце, и первые лучики добрались до Горы, она проснулась. Подняла тяжелые земляные веки, поросшие сероватой травой, посмотрела вниз: лежит? Лежит! Значит, никуда не уйдёт. Вчера не добудилась, а сегодня сам проснётся. И у неё будет великолепный завтрак, как тогда, с пухленьким поэтом. Ха, как он старательно пятился, пока ещё мог сопротивляться и сколько их, таких было, бездарных поэтов, бардов, пришедших воровать песни. И они получали то, что хотели. Но за всё нужно платить. Только цена каждый раз разная. Иногда и своими сладкими косточками. Но вчерашний путник не похож на поэта. У него нет ни бумажного свитка, ни обязательной чернильницы, болтающейся на верёвке, обвязанной вокруг пояса, ни гусиного пера...
Человек, спящий у подножья, зашевелился, значит, он проснулся. Гора зевнула, открыв рот-пещеру пошире, и так и оставила его несомкнутым. Она прокашлялась, пропела несколько нот, привлекая к себе внимание, но путник не очень то среагировал на это. Он сел на траву рядом с дорогой, не спеша порылся в своём узелке, нашел недоеденную краюху хлеба и задумчиво вонзил в неё свои зубы. Тогда гора бодро проговорила, обращаясь к жующему рыцарю
- Короли и народ ели бутерброд, а он всё падал маслом вниз...
Сэр Лэнц продолжал меланхолично двигать челюстями. Гора напряженно повысила голос.
- Дорога твой дом и для любви это не место...
От столь мощного звука русые волосы рыцаря волной всколыхнулись и опали. Лэнц удивлённо обернулся, дожевывая краюху. Гора тут же обрадовано выпалила:
- Ты инопланетянин, любовью управляемый...
Рыцарь пожал плечами, ничего не понимая, и поднялся на ноги.
- Я буду слёзы долго лить, зачем любимой уходить, - жалостливо пропела Гора. Сэр Лэнц удивлённо воззрился на Гору.
- Мне нужно спасать леди Клитильду, - несколько неуверенно ответил он.
- Клотильда зла, страшна и глупа, я съем её заместо супа, - выпалила землистая громадина. Потом она поняла, что ляпнула что-то не то и льстиво пропела:
- Девушки бывают разные, чёрные, белые, красные...
  Сэр Лэнц сделал шаг в сторону, и Гора, боясь упустить добычу, запела так трогательно и задушевно, что эти слова даже задели рыцаря за живое:
 -Ой-да, я ещё не жила и тебя не любила...Я ещё не ждала и тебя не просила.
  Он обернулся и внимательно поглядел на неё светлыми прозрачными глазами.
  Гора восхищённо продекламировала:
 -Глаза голубые, как яйца дрозда...М-м...Что не проси, всё тебе отдам!
  Это было не совсем складно, но земляная туша так переживала, что может остаться без завтрака, что пела первое, что ей приходило в голову.
 -Да не нужно мне ничего, - вздохнул Лэнц и рассеянно провёл рукой по голове, приглаживая спутанные волосы цвета пожухлого сена.
 -Уходи, если сможешь, стань опять одиноким. Только сердце не тро-огай! - прорыдала Гора.
 -Да чем же я тебе могу помочь? - расстроено проговорил рыцарь и шагнул к Горе.
 Она напряжённо замерла и пропела ну совсем уж аброкодабру:
 -Вот я застыла, вытянув спину...
  Дальше она поперхнулась и сменила песню:
-Я от любви кричу, только тебя я хочу!(Что в общем-то было верно -Гора хотела именно его.)
  Сэр Лэнц со слезами на глазах задумчиво сделал ещё шаг навстречу. Гора временно перестала петь и облизнулась.

  Сайгэн с кислым видом придерживал одной рукой голову, другой помешивал на огне какое-то зелёное зелье. Густая жижа на дне котелка бурлила и плюхала. Рыдва отложил в сторону свою маленькую книжку и, вытянувшись стоймя во весь рост, чтоб его голова была на уровне глаз волшебника, слегка покачиваясь, чтоб удержать равновесие, спокойненько докладывал Первому Министру:
 -Приходил Ричард, искал тебя.
 -Да? И что же? - Первый Министр зачерпнул ложкою зелье и, морщась, отправил его в рот, потом поперхнулся и выплюнул.
 -Ничего. Я сказал, что тебя нет, и он ушёл.
  Первый Министр досыпал в котелок какой-то сухой травы, тщательно перемешал и вновь поднёс ложку с зельем ко рту. Давясь, он всё же смог проглотить тягучую гадость. Вкус, должно быть, был преотвратнейший, у Сайгэна аж слёзы из глаз выступили. Отдышавшись, посвежев в лице, волшебник спросил:
 -Рыдва, ведь ему помощь наверняка нужна была...
 -А, - махнул лапкой змей, - гонца у него убили, он не знал, откуда враги идут. Моор помог ему уже. Так что всё нормально. Только вот..
 -Ну, что же ты замолчал, - Первый Министр теперь уже выглядел бодро и подтянуто, словно это не он вовсе только что вернулся с попойки от Змея Горыныча. - Что замолчал-то?
  Рыдва мягко опустился на стол и, якобы раскаиваясь, почесал затылок:
 -Я тут без твоего разрешения хрустальный шар брал...
  Сайгэн плюхнулся в кресло с высокой изогнутой спинкой, махнул ногу на ногу и заинтересованно изогнул бровь.
 -И что же ты увидел, за кем следил? - усмехнулся тёмный эльф внешне спокойно, а внутренне от чего-то напрягаясь.
 -Скоро наша Клотильда без последнего жениха останется.
- Мой хитроумный план провалися? - с насмешкой, за которой, однако чувствовалось горечь, проговорил Сайгэн.
- Ага, почти. Все рыцари разбежались, окромя малохольного Лэнца, так и у того Тюльпан кобылу сожрал. А ночевать, знаешь, где он улёгся? У подножья Поющей Горы.
Первый министр нахмурился, стал постукивать пальцами по подлокотникам кресла.
- Он ещё жив? - отрывисто спросил он.
- Не знаю, сегодня я ешё не смотрел.
Сайгэн открыл шкатулку и вынул из неё хрустальный шар. Мгновение посмотрев вовнутрь, маг резко вскочил.
- Рыдва, поедешь на помощь, - решительно сказал Первый Министр.
- Это почему это? - возмутился змей. - Почему я? Чем я помогу? Да и не поеду я! Меня Гора сожрёт!
Но маг уже не слушал его. Он проговаривал заклинания одно за другим. А когда в полутёмном подвале появилась белая светящаяся лошадь с лебедиными крыльями, посадил сопротивляющегося Рыдву на седло и улыбнулся.
- У тебя получится! Ты заговоришь кого угодно.
Потом Сайгэн взмахнул рукой и выкрикнул в заключение
- Чрибос  тап  вуар!
И Рыдва почувствовал, как лошадь оттолкнувшись рывком от пола и вырвавшись из чертогов Сайгэна, понесла пресмыкающегося седока по небесам.

Гора вздохнула и стала медленно затягивать сэра Лэнца в рот. А он шел безропотно, совершенно не сопротивляясь. Еще чуть-чуть и своды пещеры сомкнуться за ним... Так было со всеми певцами и бардами, так будет и с этим случайным путником... Но что-то извне нарушило естественный ход событий. Поющая Гора дрогнула, как от удара, потом кашлянула, и рыцарь вылетел из пещеры как пробка из бочки с вином и покатился вниз по траве.
Белая лошадь ещё пару раз стукнула по пыли копытами, взмахнула крыльями, заставив Гору вдохнуть в себя дорожную грязь и закашляться, а потом кобылица скакнула в сторону и наклонила голову к лежащему на дороге сэру Лэнцу. Рыдва отпустил поводья и соскользнул на землю по лошадиной холке.
- Одна, опять одна, осталась я без силы, не покидай меня, мой милый, - тоскливым тенором, переходящим в сопрано, пропела Гора, лишённая завтрака. 
 -Садись, - не обращая на пение никакого внимания, Рыдва деловито толкнул рыцаря в бок.
  Рыцарь поднялся и с затуманенными глазами обернулся к коварной обольстительнице.
 -Садись! - недовольно повторил змей, дёргая, дотянувшись до локтя, сэра Лэнца за руку.
-Но она... плачет! - выдохнул, сдерживая рыданья, рыцарь.
 -Она всегда плачет, когда хочет есть! - разозлился Рыдва. Он заполз вверх по рыцарю до самой головы и обвил его вокруг шеи.
 -Ты хочешь быть её завтраком? - спросил Рыдва полушёпотом в самое ухо рыцаря.
  Лэнц некоторое время думал, не двигаясь, потом информация дошла до его сознания, он печально вздохнул, и нехотя взобрался на белую лошадь. Рыдва облегчённо улыбнулся и дёрнул за поводья вместо Лэнца. Кобылица заржала пронзительно, захлопала крыльями и взлетела.

  Толпа, пятясь, расступилась, освобождая плешь на вершине Лысой Горы для поединка. Сэр Роберт и северянин разъехались в разные стороны, развернулись и приготовили копья, ожидая команды начать бой. Король Ричард тягостно вздохнул и взмахнул платком. Рыцари дёрнули поводья, лошади взвились и понеслись навстречу друг другу.
  Копьё Белолобого рыцаря было направлено в грудь сопернику, но сэр Роберт в последний момент исхитрился чуть уйти от удара, копьё лишь вскользь зацепило доспехи, сбрасывая благородного воина наземь. Но и северянину не удалось удержаться в седле -падая, сэр Роберт сбил косым ударом копья противника с лошадиной спины.
  Воины поднялись и схватились за мечи. Бой длился долго. Белолобый Воин был сильнее и самоувереннее, а сэр Роберт - выносливее и отчаяннее. И вот ,когда северянин, ранив противника в правое плечо, обрадовано расслабился и потерял бдительность, сэр Роберт не стал ждать, когда его добьют последним, более точным ударом, сам изо всех сил, превознемогая боль, размахнулся и пронзил Белолобого рыцаря в грудь. Насквозь. Враг, зашатался и упал.
  Две армии взревели - одна с сожалением, а другая -с великой радостью.
 -Мы выиграли бой, - торжественно произнёс король и взмахнул платком в знак окончания поединка. Он направил коня к поверженному противнику. Откуда-то взялся чёрный ворон и закружил вокруг Его Величества, не давая ему проехать к Белолобому Воину. Сэр Ричард спешился и озабоченно отмахнулся от мрачной птицы.
 -Бой уже выигран! - выкрикнул король. Но ворон не улетал. Чёрная птица будто оглохла. Она с тревожным криком кидалась в лицо Ричарду. Он закрывался от ворона рукой.
 -Бой выигран, бестолковая птица! - повторил король.
   Да, это было так. И армия северян уже медленно стала отступать назад -бой был честным и пора было выполнять условия договора.
 -Слава победителю, - проговорил король, приклонив голову перед сэром Робертом. Чёрный ворон утомлённо спикировал на землю и укоризненно посмотрел на Ричарда.
  Победитель старался держаться прямо, чтоб не упасть от потери крови рядом с побеждённым.
 -Благодарю, Ваше Величество, - с достоинством проговорил сэр Роберт. На большее его не хватило.  Рыцарь, пошатнувшись, переступил с ноги на ногу и грохнулся наземь.
 -Лекаря! - воскликнул король.
  Рыцаря подхватили и унесли с места поединка.  А сэр Ричард шагнул к бездыханному врагу в белых доспехах и задумчиво склонился над ним. Ворон взволнованно каркнул и взметнулся к склонённой голове короля.
 -Хм... А ты вовсе не такой уж и страшный, Белолобый Воин...- грустно усмехнулся Ричард.
  Но стоило ему разомкнуть губы, как от тела Белолобого Воина поднялось что-то синевато-белёсое, неуловимое, как морозный искрящийся воздух, как льдистый туман. Поднялось, закрутилось голубым вихрем и вошло в короля через открытый рот. И Ричард почувствовал, как холод пронзает его тело, добираясь до самого сердца, как горячая кровь остывает, а душа медленно засыпает сизым хрустальным комочком в оледеневшей груди. Лицо его потеряло свой цвет, синий лёд проступил сквозь кожу, а чёрные волосы покрыл белый иней.
 -Домой! - скомандовал король в последний раз, и глаза его закрылись.
  Ворон выдернул из себя перо, пустил его по ветру, потом, что-то не переставая каркать, трижды перевернулся налету через голову, а затем, ударившись о землю, превратился в Моора.
 -Эх, Ричард, Ричард, - с сожалением вздохнул слуга Сайгэна, достал из складок своей чёрной одежды крошечную склянку, побрызгал из неё на короля и убрал обратно. - Когда ты поумнеешь!
  Потом Моор опять ударился головой об землю и, превратившись в ворона, полетел к Сайгэну.

  Ип и Бо сидели на солнышке, чтобы лучше было видно, и делили принесённую от Фурофира кучу старого белья. Как ни жаль ношенной одежды, а на рынке её уже не продать, разве что старьёвщику сбагрить по дешёвке...Об этом волшебник уже как-то подумывал, но тут слуги его появились и опять стали жаловаться на "злую девку". Они долго причитали перед хозяином, а под конец вообще отказались близко подходить к Клотильде. И пришлось Фурофиру задабривать гоплинов барахлом, приготовленным для старьёвщика. Подарки были с радостью приняты, жалобы на время забыты, и волшебник пока мог облегчённо вздохнуть.
  Старые подштанники и рубахи Ип и Бо разделили примерно на две равные кучки, а вот великолепный малиновый плащ  с рваной жжёной дыркой в месте, где обычно заканчивается спина, так понравился обоим гоплинам, что стал кочевать из одной кучки в другую попеременно.
 -Ип хочет шкуру  хозяина! - сердито проговорил Ип, и потянул плащ на себя.
 -Бо тоже хочет! Бо возьмёт шкуру себе! - настойчиво просопел другой гоплин и схватил угол малиновой материи.
  Ип не собирался выпускать свою добычу из лап. Гоплины стояли друг против друга, насупленные и сердитые. Они в конце концов, наверное, разодрали малиновый плащ пополам и успокоились бы, как вдруг их отвлёк страшный грохот со стороны Башни Слёз. Так громко "злая девка" ещё никогда себя не вела! Гоплины бросили плащ и решили посмотреть, что же там делается. Но близко подходить они побоялись.
  Бо нашёл кривую лестницу из сухих жердей, приставил её к глинобитному сараю, где хозяин хранил свалявшуюся сопревшую овечью шерсть и махнул мохнатой рукой своему сотоварищу. Они немедленно влезли на крышу сарая, а оттуда всё было видно, как на ладони. Гоблины замерли истуканами от картины,  представшей пред их глазами, и стояли так довольно долго.
- Ого, -значительно сказал Ип. Больше человеческих слов он подобрать не мог, так потрясло его увиденное.
- Ага, - выдохнул следом Бо, и они опять замолчали, следя за происходящим во все глаза. А посмотреть действительно было на что. Башня Слёз исчезла. Испарилась. А когда пыльный туман развеялся, стало возможным разглядеть отдельные фрагменты рухнувших стен и покорёженные металлические прутья. Основная же часть башни слёз была раздолблена до состояния камней и развеяна по окрестностям замка Фурофира. Но не это так взволновало Ипа и Бо. Странно было другое. В огромном чудовище размером с Поющую Гору кровожадно рычащем возле развалин гоплины узнали Клотильду. Злая девка выросла раза в три и, несомненно, стала ещё злее...
Слуги не знали, что их хозяин также наблюдает за освободившейся принцессой со второго этажа замка. После увиденного он побледнел, схватился за седеющую голову  и побежал за молодильным эликсиром.

Белая лошадь, хлопая крыльями, неподвижно зависла над замком Фурофира.
- Ты всё понял, что я тебе сказал? - настойчиво переспросил змей.
      - Угу, - кивнул головой сэр Лэнц.
-  Решительно зайти к волшебнику, топнуть ногой и потребовать принцессу! - снова растолковывал Рыдва рыцарю.
-Угу. Потребовать, - опять согласно мотанул головой гвардеец.
Рыдва скептически оглядел рыцаря, стряхнул не стряхиваемую пыль с выцветшего сероватого плаща и вздохнул.
- Ну, давай!
Он тронул поводья, и крылатая кобылица перебирая ногами в воздухе, послушно стала снижаться. Внизу около замка стояла подозрительная тишина. Ни кухарка с помоями не выскочит, ни слуга не пройдёт... даже гоплинов не было видно и слышно. Про такую тишину обычно говорят, что она мёртвая.
Сэр Лэнц слез с лошади и направился к центральному входу в замок. Дверь оказалась запертой изнутри на засов. После длительных настойчивых стуков испуганный голос изнутри спросил: "Кто здесь?"
Лэнц ответил. За дверью стало тихо. Рыцарь уже стал подумывать, что злой волшебник не желает его видеть, как заскрежетал проржавленный замок и сэра Лэнца втянули внутрь.
  Слуга-гоплин с полузажившими ранами на голове схватил рыцаря за руку и торопливо потащил по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. Он ввёл сэра Лэнца в небольшую уютную комнатку, богато обставленную позолоченной мебелью, однако, вид имевшей какой-то поцарапанный и растрёпанный. В шкафчике стояли склянки с какой-то дрянью, сразу было ясно, что это жильё волшебника.
  Сам волшебник тоже присутствовал, маленький и всклокоченный, он больными от страха глазами выглядывал из-за портьеры. Рассмотрев посетителя, маг успокоился, сделал значительное лицо, пригладил растопыренной пятернёй волосы и шагнул к гостю.
 -Чем обязан? - как можно строже спросил Фурофир
  Сэр Лэнц затуманенным взором обводил помещение, безмятежно приоткрыв рот. Он так увлёкся, разглядывая жабьи лапки и крысиные хвостики, плавающие в прозрачной жидкости в пузатых толстостенных бутылках, что волшебнику пришлось повторить вопрос.
 -Чем обязан?! - рявкнул что было мочи волшебник.
  Рыцарь встрепенулся, вовремя вспомнил, зачем пожаловал и внушительно грохнул стоптанным сапогом по полу:
 -Коварный Фурофир, ты захватил принцессу Клотильду, и я готов сразиться...-начал говорить Лэнц давно заготовленную речь.
  Но стоило ему произнести всего несколько слов, как лицо коварного Фурофира радостно расплылось в улыбке.
 -Жених? - продолжая улыбаться, воскликнул маг.
  Сэр Лэнц смутился и промычал своё обычное:
 -Угу... Наверное.
 -Так забирай свою прелесть! - довольно объявил Фурофир.
 -А.. а где она? - замявшись, спросил рыцарь.
  В этот миг за окнами раздались мерные глухие удары, от которых задребезжали стёкла и рёв, переворачивающий душу.
 -Где она? - весело переспросил волшебник. - Во-он там! Милая Клотильда резвится на вольном воздухе. Иди и возьми её. Ты заслужил! - с пафосом закончил Фурофир, прощаясь с гвардейцем.
  Стоило рыцарю отправиться за принцессой, как волшебник прильнул к зарешеченному окну, чтоб посмотреть, чем это всё закончится, стараясь, однако, сильно не высовываться, чтоб разъярённый взор Клотильды случайно не пал на него.

  Устав раскидывать по камешку крепостную стену, Клотильда вздохнула и бесформенной тушей повалилась на вытоптанную траву. Принцесса упала и лежала не двигаясь, раскинув в стороны кувалдоподобные ручищи и уставившись в небо своими бессмысленными глазами. Когда-то, очень давно, ей всё было дано от природы -материнская ласка и красота, отцовский ум и умение управлять людьми...Но. Всё в этом "Но" и заключается. Все эти положительные качества были в принцессе спрятаны, как в ларчике, а ключик от этих драгоценностей так и остался у добрых покровительниц-фей, не приглашённых на день рождения дочери не предусмотрительными родителями. А тут ещё этот Фурофир со своим неумелым колдовством... Пару словечек неправильно произнёс, да и порошок драконий для усыпления был испорченный, старый. Он осел на теле Клолтильды и благодаря ошибке в произнесённых ранее заклинаниях, всё, что было в принцессе плохого, стало резко расти и увеличиваться в размерах.
  Где-то, в глубине подсознания, у принцессы шевельнулась мысль, что с ней что-то не так. Но из-за "запертого на ключ" ума она ни как не могла понять, что же происходит с её телом, разумом и характером. Лишь смутное беспокойство испуганным зверем бродило в душе.
  Проплывающие мимо облака казались ей чем-то прекрасным, как детская сказка, рассказанная матерью, когда Клотильда была совсем маленькой и созерцание белых воздушных перин чуть успокаивало неукротимую принцессу. Вдруг она увидела вдали красное облако. Оно было отвратительно красновато-розовым и на всех парусах летело к принцессе.
  Клотильда взревела, вскочив на ноги. Облако так же ответило рёвом. К принцессе приближался Тюльпан, окончательно проснувшийся и голодный. Его вид принцессе чем-то не понравился и слоноподобная девица подхватила булыжник размером с бычью голову и запустила им в красное хвостатое облако. Удар её оказался метким и дракон от неожиданности гортанно вскрикнул и налету неуверенно перевернулся через голову. Потом взревел и ринулся к Клотильде с твёрдым намерением перекусить её шею.
  Сие зрелище происходило перед глазами сэра Лэнца. И медлительный рыцарь вдруг вовремя сообразил, что он - рыцарь и должен защитить бедненькую принцессу от острых зубов дракона. Сэр Лэнц вынул из ножен меч и угрожающе поднял его.
 -Эй,  дракон! - негромко позвал благородный воин.
  Тюльпан то ли не расслышал, то ли не понял, то ли вовсе не посчитал нужным среагировать. Его клыкастая морда лезла к лицу Клотильды, роняя на землю тягучие розоватые слюни. Принцесса, что было сил, отбивалась от Тюльпаньей головы кулаками. Девица не кричала и не рычала. Лицо её выглядело почему-то растерянным, словно она не ожидала нападения.
 -Дракон, не смей её трогать, - мужественно прокричал сэр Лэнц и, решившись, вонзил меч обеими руками в драконий хвост.
  Тюльпан нехотя повернул голову выяснить, в чём дело. Рыцарь воинственно помахал окровавленным оружием перед ним. Дракон яростно следил мутными глазами, подёрнутыми красноватой пеленой за мечом, метясь для ответного удара. Клотильда, увидев, что Тюльпан отвернулся от неё, с визгом схватила его за шею и стала отчаянно душить. Красное чудовище замотало башкой во все стороны, но не тут-то было - мощные разросшиеся телеса принцессы сбросить с себя было просто невозможно.
  Воодушевившись успехом, сэр Лэнц почувствовал, что он способен победить дракона. Рыцарь легко взобрался по спине Тюльпана к его шее и с силой победителя взмахнул мечом. Оружие легко перерубило шею пополам. Из раны потекла розовая пенистая кровь. Клотильда испуганно вскрикнула и выпустила из рук драконью морду с остатками обрубленной шеи.
 -Маменька! - вдруг басом взревела огромная девица и заплакала.
  Сэр Лэнц спустился к ней с драконьего тела и глупо переминался с ноги на ногу, стоя перед принцессой. Он разглядел в маленьких глазах бедной Клотильды обыкновенный страх юной девочки перед чудовищем и невыносимую тоску.
 -Ну, не плач, - не зная, что делать, промямлил он невнятно.
  Тут из окна второго этажа замка, раздвигая решётки, высунулась голова Фурофира, а потом решётка и вовсе исчезла и злой волшебник вывалился из окна.
 -Целуй! - крикнул маг, приподняв чуть над землёй голову.
 -Что? - не понял Лэнц.
  Фурофир, простонав и скривившись, сел.
 -Да целуй же её, глупый, целуй! Ты что, не видишь, она ждёт этого!
 -Да? - моргнул вдруг повлажневшими глазами рыцарь и, поднявшись на цыпочки, дотянулся до огромного Клотильдиного рта и робко поцеловал её в мокрые дрожащие губы. Жалость переполняла сердце рыцаря.
 -Испугалась, бедняжка? Не бойся! Дракон больше не посмеет обидеть тебя.
  Клотильда постепенно успокаивалась. Она всхлипнула последний раз и вытерла глаза большими мясистыми ладонями.
 -А ты спас меня, - сказала она, подумав. - Ты - добрый. А я бедная. И совсем-совсем одна...
 -Ты не одна, я с тобой. Ты хочешь вернуться домой? - спросил сэр Лэнц, нежно поглаживая Клотильду вытянутой рукой по подбородку (выше он просто не доставал).
 -Хочу, - всхлипнула принцесса. - Очень хочу.
 -Ну... тогда пойдём, - сказал Лэнц и украдкой вытер рукавом глаза. - Дома ждут нашего возвращения.
  И они пошли, не видя ни Рыдву, махающего им призывно лапкой (белая лошадь под ним так раздулась, что на её спине поместился бы и сэр Лэнц и леди Клотильда),ни волшебника Фурофила, радостно отплясывающего во дворе своего замка счастливый танец освобождения от больших бед.
  Ничего этого они не видели. Принцесса и её рыцарь возвращались домой. 

  Король лежал, холодный и неподвижный. Голубовато-прозрачной была его кожа, хрустяще-белыми были его волосы. Королева сидела подле мужа и беззвучно роняла слёзы на его ледяную руку.
 -Ричард, милый, очнись, - без надежды произнесла она, проведя рукой  по заиндевевшим волосам, и зарыдала пуще прежнего.
  Наверное, нужно было что-то делать, хотя бы сходить к Первому Министру, но сил на это не было. Розалинда могла лишь сидеть, склонившись над родным остекле-невшим телом и плакать, плакать, плакать...
 -Прости, Розалинда, - виновато сказал Сайгэн, возникший у неё за спиной. - Нам не вернуть его.
 -Как?! Почему...-королева не могла поверить своим ушам, что Первый Министр, всесильный маг, говорит ей такое.
 -Откуда было знать, что сам Нордор вольёт свою колдовскую силу в Белолобого Воина. Мало ему Страны Холодных Ветров, мы ему понадобились, - Сайгэн говорил ровно, но за кажущимся спокойствием скрывалось огромное напряжение и внутренняя душевная боль. -Но Нордору не получить нашего королевства, здесь есть кому защитить его!
  Первый Министр замолчал. Королева беззвучно утёрлась платочком, смотря на Первого Министра, как на последнюю надежду. Сайгэн не выдержал, опустил голову. Он горько усмехнулся:
 -Тогда Нордор решил ослабить королевство, лишив его короля. И он погрузил Ричарда в ледяной сон.
 -Ты не можешь... - королева подавила рыданье, - как-нибудь расколдовать его?
 -Увы, Розалинда. Я имею равные силы с Нордором. То, что сделаю я - не по зубам ему, а то, что сотворит он - неподвластно мне. Наш Ричард может проспать и день, и год, и сто лет... И лишь великая радость прервёт сон бесконечности.
 -Ему нужна радость? - со слабой надеждой переспросила королева.
  Сайгэн поправил её:
 -Великая радость, Розалинда. А таковой пока нет.
 -Она будет! - воодушевлёно произнесла королева.
  Первый Министр неопределённо пожал плечами и, чтоб более не расстраивать Её Величество, бесшумно покинул королевские покои.

  Тянулись бесконечные дни, вот уже и сэр Роберт, победивший Белолобого Воина, смог без посторонней помощи взобраться на лошадь, рыцари так же оправились от ран и разъехались по своим замкам, а сэра Ричарда прочно держал в плену ледяной сон вечности. И глаза королевы стали тускнеть от выплаканных слёз, а золотистые волосы - поседели. Она, как прежде, с печалью на лице сидела у изголовья и, казалось, её горестям не будет конца.
  Но однажды в королевские покои с робостью и улыбкой на устах шагнул всеми забытый сэр Лэнц и радостно объявил, что он спас принцессу и просит благословения у Их Величеств на священный брак между ним и леди Клотильдой.      
  Розалинда выглянула в окно и увидела дочь. Вернее, то чудовище, в которое превратилась и без того не симпатичная Клотильда. Мать вскрикнула, переменившись в лице.
  -Ах, Клотильда! Дитя моё несчастное! - прошептала королева. Потом, однако, она решительно загородила собой проход к мужу и сказала в сердцах: - Не пущу! Увидит Ричард дочь такой и заснёт не ледяным, а могильным сном!
  Клотильда услышала слова матери и заплакала. Злости в ней больше не было благодаря нежданному подарку Жужажуры, воинственная и устрашающая видом девица превратилась в огромное, доброе, душевно ранимое существо. Сэр Лэнц с укоризной взглянул на леди Розалинду и молча покачал головой. Не такого приёма ждал рыцарь.
 -Не плачь, Клотильда! - приказала в окно королева. - Я.. я схожу к Первому Министру и… и пусть только попробует не помочь!
  Сайгэн хмуро выслушал её, его невыразительные глаза метали молнии, но он не разу не прервал жалобы королевы, а когда слова её иссякли, кивнул:
 Хорошо, я дам ей зелье. Ей и ему, им обоим, как когда-то давал вам с Ричардом. Но не жалуйся, Розалинда, если вдруг... выйдет хуже, чем было.
 -Хуже, Сайгэн, быть уже не может.
  Услышав из уст Её Величества своё имя, маг удивлённо приподнял брови. Но Розалинда, доведённая до состояния крайнего отчаянья, этого не заметила. Сейчас решается будущее, так до соблюдения ли ей формальностей, запрещающих произносить имя Первого Министра?
  Маг сделал знак, и королева покинула подземелье. Рыдва, прежде спрятавшийся, чтоб не пугать Розалинду своим видом, выполз и спросил с опаской тёмного эльфа:
 -И чем ты будешь поить Клотильду?
  Сайгэн уже приготовил две склянки и с мрачным видом произносил над ними одно заклинанье за другим, огонь переливался всеми цветами радуги, перекатываясь от одной ладони к другой. Маг прервал своё колдовство и обернулся к змею со взглядом гения или сумасшедшего:
 -Что, Рыдва, боишься? Разуверился в моих способностях? Нет, малыш, горький пьяница Сайгэн ещё кое-что может. Может! - почти выкрикнул он с внутренним торжеством.
Взмахом с его руки слетели светящиеся руны и струйкой стеклись на дно склянок, растворившись в искрящейся жидкости.
  Когда тёмный эльф вышел на волю из своих мрачных чертогов с готовым питьём для принцессы и рыцаря, глаза его всё ещё  блистали, а голову обрамлял мерцающий серебряный ореол.
 -Пейте! - приказал волшебник, протягивая склянки Клотильде и Лэнцу.
  Потом он обернулся к королеве и, метнув на неё взгляд, стал медленно тускнеть, становясь прежним привычным Первым Министром.
 
 - Оно подействует, пообещал он Розалинде. Если она в душе не чудовище, то оно подействует. Нужно лишь чуток подождать...
И они ждали, напряженно вглядываясь в принцессу, вдруг не поможет.
Кожа на Клотильде полопалась и начала сползать как снег весной к подножью горы. И из-под неё показалось что-то новое, кажется прекрасное, скрытое серебристым туманом. Туман осел седыми хлопьями на землю и мир увидел новую Клотильду, прекрасную принцессу, красоту которой трудно описать словами. Золотистые светлые волосы струились волнами до самой земли, скрывая совершенное тело богини из древних легенд. Сайгэн смотрел на неё во все глаза, неожиданно задрожал как осиновый листок, вскрикнул отчаянно:
- Инесс, моя Инесс!
И кинулся к Клотильде. Принцесса невольно отстранилась от волшебника, прильнув к родному плечу сэра Лэнца. Он, отметим к слову, мало изменился. Пожалуй, взгляд его стал менее мечтательным, да и рот теперь плотно сжат.
- Всё правильно, - глухо произнёс маг. - Всё так, как должно было быть. Вот уж радость для короля Ричарда. Так ведь, Розалинда?
Не дождавшись ответа, Сайгэн исчез. Королева и счастливые влюблённые так и не успели поблагодарить его. А дверь в подземелье оказалась закрытой.
- Что ж, дети мои, - вздохнула королева, - Пойдёмте со мной туда, куда вы шли раньше, к нашему королю Ричарду!
Она подвела сэра Лэнца и Клотильду к Ричарду и приказала рыцарю:
- Говори.
Едва сэр Лэнц стал просить у застывшего короля руки его дочери, как произошло чудо. Волосы сэра Ричарда оттаяли и почернели, кожа порозовела и потеплела, Ричард вздохнул глубоко и открыл глаза.
- С Богом, дети мои. Совет вам, да любовь. - Первое, что он сказал.
 И радостно обняли его близкие. Плакала, смеясь, помолодевшая королева. Великое счастье вернулось к ним ко всем.

И зазвенели колокола во всех церквях, оповещая о свадьбе прекрасной принцессы Клотильды и благородного сэра Лэнца.
Вот, наверное, и всё.

Сайгэн с трудом поднял голову со столика и в очередной раз говорил змею.
- Рыдва, ведь у меня получилось, получилось... Я сделал её, мою Инесс.
- Получилось, получилось, - вздохнул Рыдва, оторвав глаза от книжечки. - Не пил бы ты, Сайгэн, вином горя не зальёшь.
- Знаю, - согласился маг и непослушными руками опять наполнил бокал прозрачной спиртовой жидкостью. Он приготовился влить её в себя, как дверь его, хоть и весьма прочная, разлетелась мелкими осколками в разные стороны. В образовавшейся дыре появились три драконьи головы, одна над одной.
- Привет, Сайгэн, - миролюбиво пророкотала средняя голова.
- При-ивет, - пьяно кивнул маг. - Что песок кончился? Сейчас наколдую...
- Да нет, с песком полный порядок, я с собой целый мешок набрал… Улетаю я, Сайгэн. Залетел попрощаться. Нашел меня Иван-Царевич и здесь. Совсем житья не стало. Грозится, супостат, все головы мне перерубить. А как я без голов? Вот и летаю, местечко подыскиваю, чтоб самому спрятаться, да и мамашу перетащить. Неужто всю жизнь мне вот так мучиться? - вздохнул Змей Горыныч.
Сайгэн отставил бокал и, тоже вздохнув, произнёс следующую речь.
- Да уж, видать таковы наши сказки. Тебе всю жизнь скрываться от добра молодца, а мне оплакивать утраченную любовь. Что ж, пусть будет так. Выпьешь со мной Змей Горыныч?
И перед трёхглавым драконом вмиг появилось три больших бокала со спиртом.
В общем, всё, как полагается.


- Мама, а ведь это не совсем сказка, да? - спросил старший сын. - Я вчера видел издали принцессу, она и вправду стала очень красивой.
Кухарка, улыбнувшись, потрепала сына за торчащие в разные стороны вихры.
- Ты прав, сынок. У каждого своя сказка и своя жизнь. Я рассказывала тебе чужие, а свою сказку тебе придётся прожить самому.
- И мне? - заинтересовалась младшенькая.
- И тебе, золотце моё.

Июнь 2002 года.