Точка

Их смутно - неопределенные чувства с каждым днем превращались в непреодолимую тягу друг к другу. Но, если для Сеймура роль любовника не была обременительна (его разрыв с женой ни для кого не было секретом), то для Лели репутация замужней  не допускала вольности такого рода, как тайные любовные встречи. Да еще с кем-кем, с другом мужа! Но, надо сказать,  она делала все, чтобы эта роль не стала  общественным порицанием. Она кротко и заботливо ухаживала за безнадежно больным мужем: подолгу не отходила от его постели, по ночам тревожно прислушивалась к его дыханию, приносила и уносила «утку», кормила из ложечки. Одним словом, старалась отдать дань той  жизни, которая  все еще теплилась в его обреченном теле. И только в тайных встречах с Сеймуром она обретала  покой, - то, что помогало ей забыть, желать и смеяться.

Ни он, ни она никогда не заводили разговора о их общем будущем.  Это было бы смешно и грустно. Вскоре, однако, судьба сама разрешила  эту  коллизию: один из ее участников ушел из жизни, предоставив двум другим разобраться в их партиях.

Сеймур переселился к ней с небольшим чемоданом  пожитков.
Жизнь Лели преобразилась, как преобразилась и сама она, ее внешний облик. Она, сменила темную одежду на светлую и, хотя удобную, но уже не модную обувь на туфельки «на шпильках». И это не все. Главное, считала она, теперь, когда они  вместе необходимо создать уютный  домашний очаг. С самого утра она хлопотала  по убранству квартиры. У каждой вещицы было постоянное место. И, если случайно чашки в шкафу или книги на полках были сдвинуты и порядок нарушен, она испытывала почти физическое страдание. С еще большим старанием она вычищала одежду и обувь Сеймура, стирала и гладила его сорочки, тщательно расправляя каждую складочку и замятину.
 Сеймуру было забавно и трогательно видеть ее старания. В первое время он не упускал случая поблагодарить ее, но постепенно привык,  воспринимая это, как вполне естественное. Но Лелю это не смущало. Ведь она целые годы не испытывала  упорядоченного семейного благополучия. Стоит ли удивляться, что она счастлива, оттого, что с ней рядом мужчина, готовый принять  заботу о нем и ответную к ней любовь. Нет, она не требовала от Сеймура возвышенных чувств, не ждала громких слов любви и не произносила их сама - она просто верила, что  встретила  в нем глубочайшее понимание и утешение. "Все хорошо, вот только бы поскорее он оформил официальный развод с женой" – порой вызревало в ней беспокойство. Ведь поползли уже слушки о том, что в его жизни ей отведена вторая роль.
Леля посмеивалась над слухами, но как бы сама она ни относилась к браку, все чаще и чаше внутри у нее что-то бунтовало. Это "что-то"  казалось непрочным, эыбким, как карточный домик.  Она уже не раз пыталась заговорить с Сеймуром о разводе с женой. Он либо отмалчивался, либо соглашался с ней, благодушно заверяя: «скоро, скоро... потерпи."  Леля решила больше не терзаться этим вопросом. «Он верен мне. Клялся, что навсегда» - говорила она себе и все ее сомнения отступали.

Было субботнее утро.  Сеймур  поспешно направился к двери.
 - Ты куда? – спросила Леля.
 - Сегодня похороны Исая. Забыла?
 – Ах, да, - вздохнула Леля, -  он был хорошим  другом.   Я пойду с тобой.
Сеймур бросил  нерешительный  взгляд  на дверь, потом на нее и снова на дверь.
 - Нет, тебе нельзя, -  строго произнес он.
 - Нельзя?- удивилась Леля- Почему?
  Сеймур кашлянул, прищурился и,  слегка заикаясь , произнес:
 -  Там будет моя жена, не  представляю, как это будет выглядеть!
 - Не понимаю, - пожала плечами Леля, - ты, что собираешься с ней общаться? Будете изображать…
 - Послушай,- прервал  Сеймур - мы ничего не собираемся изображать. - Помолчав, он тихо, как бы про себя, произнес: - Она слишком гордая, чтобы что-то изображать.
С этими словами он вышел, хлопнув дверью.
 - Да что это с ним? Вылетел как пробка. Что вообще происходит? - недоумевала Леля.
 Она задумалась. Что, если он чего-то боится, не хочет, чтобы она увидела нас вместе? Да ведь по отношению к ней это просто… просто...
"Унижение, унижение» - забарабанило у Лели в висках.
 
Чуть поэже  на нее накатила другая волна сомнений: «Какая всетаки  я эгоистка! Может быть, он обо мне заботится? Не хочет, чтобы мне было неприятно встретиться с ней лицом к лицу? Да, конечно, он прав. Я просто дура, что усомнилась  в его порядочности, зря расстроила его".
 
 - Ты устал? – ласково встретила она Сеймура. - Сейчас принесу твои домашники
 - Не надо, я сам.  -  выпалил  Сеймур  не глядя на на не.
 - Ты устал.- утвердительно произнесла Леля – Будешь чай? Я сейчас...
 - Не надо, не суетись,  - пробурчал  Сеймур.
Леля недоуменно  взглянула на него.
 - Ты, вижу, не в духе, - робко произнесла она- Извини, если все еще сердишься на меня.
 - Да нет, ты тут ни при чем, -вздохнул Сеймур, - Совсем не при чем.
Постояв минуты - две в нерешительности, Леля вышла на балкон.
« Ну что я затеяла этот дурацкий разговор? – пробовала она пенять себя, но  неужели он не сознает, что вернулся какой -то  мрачный,  сам не свой. Так неужели...  И что теперь?»
   Оона  вернулась  в комнату.
Сеймур сидел на кушетке, устремив взгляд в какую-то дальнюю точку.
 - Ты не переоделся, – кротко произнесла Леля. - Ну хотя бы ботинки снял. 
 - Ничего, - не глядя на нее прошептал Сеймур. 
 - О чем ты думаешь? - не вытерпела Леля. - Я же вижу, что  как то странно уставился в одну точку и молчишь.
Сеймур встрепенулся, отрицательно покачал  головой, но ничего не ответил.
 -  Отвечай же! - настаивала Леля- У тебя такой вид…
 -  Черт побери, человек сам себя не знает, - рассыпался Сейму странным смешком.
 -  Ты это о чем? - опешила Леля. – Объясни.
Сеймур молчал.
Леля пристально всмотрелась ему в глаза и только тут ее пронзило что-то настоящее, несомненное, как если бы завернулся краешек ковра и выглянула подкладка.
 - Ты думаешь о ней… о своей жене, –    решительно      произнесла она
 - Да, -улыбнулся Сеймур. - Я думаю о ней.
 - Ясно. Мне теперь все ясно. -  Выдохнула Леля.- Ты ее увидел… вы встретились и ты не смог…
 - Нет Леля, нет.  Я не об этом… -  вздохнул  Сеймур и, повернувшись к Леле, продолжал: 
 - Понимаешь, она там была, к ней никто не подошел, не заговорил, делали вид, что ее не замечают. Подхалимы! Думали мне этим угодить. И вообще, что это за общество, где…
 Не слыша и не желая уже ничего слушать Леля медленно опустилась на кресло.
  "Так вот о чем вопила эта точка! Вот какую бурю чувств хотела она выразить!» -  Сердце Лели  словно опустилось и поползло  куда-то вниз. Все вокруг накренилось, понеслось в разные стороны.
  -... она ведь особенная, не такая, как все, - доносился до нее голос  Сеймура. - Не то, чтобы она была  мудрая или особо правильная,  нет, не то, она, скорее всего, всегда была чистая и наивная  до глупого.  Верила всему и всем. Совершенно бескорыстная, часто во вред самой себе. Ее непосредственность меня всегда  поражала... А как она умеет радоваться! И знаешь, у нее какой-то особый смех.  Когда она смеялась…
    «Проснулась и понеслась  потревоженная дрема" - билась в голове Лели какая-то книжная строчка.
  - Почему ты все это мне  рассказываешь? -  прервала она его. 
  - Сам не знаю, - пожал плечами Сеймур.
  - А я знаю, - ледяным тоном произнесла  Леля.
  - Почему?
Леля не ответила. Махнув рукой, она встала и вышла из комнаты.

  В ванной комнате она открыла оба крана.
 Горячая и холодная вода  шумной струей наполняла ванну. Не моргая, широко раскрытыми глазами, Леля смотрела на серебристо - пенящую воду.
  - Это ужасно, ужасно, - шептали ее губы.
Обреченно пожав плечами, она вышла из ванной и вошла в комнату.
На столе к хрустальной вазе была приставлена записка: «Прости!  Не жди. Не вернусь»
В оцепенении Леля продолжала стоять, сжимая в кулаке бумагу.  Все вокруг слилось в одно темное пятно, она зажмурилась, потом с силой тряхнула головой и открыла глаза. Оглядев все вокруг так, будто все увиденное представилось в новом свете, она неожиданно метнулась в комнату мужа, закрытую со дня его похорон.
  Леля опустилась на колени перед портретом мужа. Губы ее шептали какие-то бессвязные слова обиды, по щекам текли теплые струйки, как вдруг ей показалось, что лицо в раме задвигалось, силясь вырваться наружу и в следующий миг на изображенни  появились капельки, похожие на слезы.
В ужасе Леля вздрогнула всем телом и сильно зажмурила веки. Через долю секунды  открыв глаза, она увидела, что все вокруг по-прежнему, а в темной комнате над портретом мужа светились точки, образуя луч.
  - Прости  меня! - вырвалось у нее  из груди.
Все еще дрожа  и недоумевая, она поднялась на ноги и тут вдруг ощутила как ум ее стал яснее, а в душе воцарился покой. Разжав кулак, она разорвала записку  на мелкие кусочки и  выбросила в окно. Стремительный ветер не замедлил  угодливо подхватить и раскидать  обрывки в разные стороны.
 Не двигаясь, Леля продолжала стоять у окна, когда из столовой донесся звон телефона. Звон с перерывами продолжался пока, наконец,  наступила полная тишина.
 Облегченно вздохнув, Леля вышла из комнаты мужа и пошла к себе спать.