Глава 11. Рыжая

Я просыпаюсь от звонка в дверь. Ругаться по поводу ранних визитёров передумываю, взглянув на часы - половина второго. Проспала до обеда. Иду открывать.
- Флай дома? - На пороге стоит рыжий призрак из моих ночных кошмаров последней недели. Хельга.
- Кто? - Я прекрасно понимаю, кого она имеет ввиду, но хочется немного покривляться.
- Фла... А... Ар... Рина. - Она заикается. С чего бы это? Она старше Арины. Не то, что меня. Я пожимаю плечами, изо всех сил стараясь выглядеть безразлично.
- Входи. - Отступаю на шаг, пропуская рыжую внутрь, разглядывая её с нескрываемым интересом.
- Так её нет? - Она косится на меня. Я игнорирую вопрос.
- Разувайся. И иди на кухню. - О, я знаю, что я наглая. Но ей стоило хорошо подумать, прежде чем позволять Арине себя любить.
Она не отвечает, просто делает то, что я сказала. Я иду следом.
- Кофе? - Увидев на её лице невысказанный вопрос, вздыхаю. - Нет её. Жди. Придёт.
- А. - Она немного расслабляется. - А ты Настя, да?
Я? Настя? Нет, благодаря тебе, моя радость, я не Настя. Я сама уже теперь не знаю, кто я. Впрочем, я тебя боюсь. Но ты этого не заметишь... Надеюсь.
- Если здесь и есть какая-нибудь Настя, то это я.
- Гм. Красивая. - Она говорит это тихо, и скорее себе.
- Ты тоже. - А вот я говорю для неё. Она мне не нравится.
- Скоро зима. - Невпопад сообщает она.
- Сколько же ты спишь?
- Что? Это тут при чём?
- Сейчас середина декабря.
Она смотрит на меня с интересом.
- Ты от неё нахваталась?
Ох, несомненно. Но я делаю вид что не понимаю.
- Прости, что?
- Ну, Флай. Она обычно такая. Колючая.
- А почему она... Флай?
- А тебе не рано это знать? - Хитро щурится рыжая. - Сколько тебе, пятнадцать?
- Семнадцать. - Я демонстративно зеваю, чтобы она не заметила моей обиды. Я всё ещё обижаюсь, когда мне дают меньше, чем есть, и готова прыгать до потолка, если вдруг дадут больше. - И спроси Ар... Флай, то есть, не рано ли мне целоваться с женщинами.
- А почему её? То есть... Я хотела сказать, почему не с мальчиками... То есть нет, я...
- Потому что она меня целовала. И вряд ли я теперь когда-то смогу с мальчиками.
Неожиданно она рассмеялась.
- Волшебно. Она только поцелуями ограничилась?
Я отвернулась, чтобы не покраснеть, и почти прошептала:
- Не только... Не совсем.
Она встала. Я почувствовала это лишь по движению воздуха. Оборачиваться не стала. Ведь сгорела бы от смущения.
Вдох.
Секунда.
Что-то будет.
Ма-а-ма...
Арина.
Сильные руки довольно грубо развернули меня на сто восемьдесят градусов. По коже прошёл озноб.
Ну уж нет. Я ей не позволю.
И прежде, чем она успевает что-то сделать, я впиваюсь в её губы поцелуем.
О, господи, как я её ненавижу.
Дьявол, как восхитительно она целуется.
Это не я её целую. Это моя ненависть. Моя боль. Я не умею так целовать. Сильно царапая зубами её губы, а потом слизывая кровь - жадно и с силой, чтобы было больно, словно стараясь выпить из неё всю жизнь и душу. Каждое моё движение - безмолвный крик о ненависти к ней. Я больше не думаю ни о чём. Важно лишь удержать этот страшный поцелуй, чтобы Арина успела увидеть.
И она успела. Я отпустила губы Хельги лишь тогда, когда заметила ярость прозрачных глаз моей приёмной сестры. Казалось, она меня ударит. Было всё равно, и я, высоко подняв подбородок, попыталась поймать её взгляд. Но она на меня не смотрела. Она смотрела на рыжую. Смотрела так, что я чуть не поверила в пирокинез. А секунду спустя наотмашь ударила её по лицу, оставив постепенно краснеющий след.
- Уходи. - И, видимо предвидя возражения, добавила: - Немедленно.
Такой я её никогда не видела. Как сбежала Хельга, я даже не заметила. Я смотрела на Арину, зачарованная пылающей яростью её глаз.
И почему-то решила, что мне нечего терять.
- Почему её? - Я услышала собственный голос словно со стороны. Ровный, спокойный голос. - Ты же любишь её. Ты должна была выгнать меня.
- Ох. - Арина устало выдохнула, выпустив вместе с воздухом значительную часть ярости. - Позволь мне самой решать, что я должна. Ещё не поздно отправить тебя следом.
Она пыталась угрожать, но угрозы не получилось.
- Не поздно. Но я уже увидела, что хотела. Ты её не любишь.
Арина болезненно поморщилась.
- Я знала, что ты дрянь, но не думала, что до такой степени. Целовать кого-то, чтобы проверять мои чувства... Ты дура ненормальная.
- Ну почему же. Мне понравилось. - Вру, и не краснею, какая прелесть. - Просто совместила приятное с полезным. - А вот это почти правда. Парадокс. Не понравилось. Но приятно было.
- Не присваивай себе чужие заслуги. Это ведь она к тебе целоваться полезла.
- Да неужели? Догони её, да спроси, кто кого поцеловал. Она скажет правду.
- Кошмар. - Казалось, она почти успокоилась. - Такими темпами ты переспишь с половиной города.
- Ну кто же виноват, что у тебя педагогических талантов только на то и хватает, чтобы учить девочек-подростков однополой любви?
Она фыркнула.
- Научишь вас, как же. Вы сами кого хочешь, чему хочешь научите. И голышом по квартире шастать, и бельё не надевать, дабы мастурбировать не мешало, и дома неделями не ночевать...
- ... И являться вдрызг пьяными пред светлы очи приёмных сестриц, это ты хотела сказать?
Арина вздохнула. От ярости не осталось и следа - она уступила место глубокому удивлению. Она пыталась понять, откуда я взяла подобный тон и манеру выражаться, и похоже, даже для неё было очевидно, что кроме как от неё же самой нахвататься подобного мне было не от кого. На мгновение она застыла, решая что-то, потом посмотрела мне прямо в глаза.
- Этот раунд ты выиграла. Теперь мы на равных.