Глава 13. Только для тебя и только сегодня

Я глубоко вдохнула и открыла глаза. Арина сидела там же, где я её оставила. И улыбалась.
- Браво, детка. Браво.
- Я... Я не попала на тебя?
- Попала. Ещё как. Я не могу оценить размер ущерба, ибо, благодаря своей реакции, успела отвернуться. Но спина болит адски. Довольна?
- Я... Прости. Я не хотела.
- Да ладно? Хотела, и сделала. Расстроена, что не удалось подправить мне лицо? Ну так ничем не могу помочь, инстинкт самосохранения не позволил мне доставить тебе такую радость.
- Не говори так. - Устало попросила я. - Я вовсе не хотела причинять тебе боль.
Она усмехнулась.
- Не говори о боли, ты не имеешь представления, что это такое. Знаешь, а ты всё интереснее становишься.
- Что? - Я не понимаю, о чём она говорит.
- Ты назвала меня шлюхой, попомнила мою матушку, и облила меня кипящим кофе - и всё это за считанные секунды. Где же наша воспитанная девочка, падающая в обморок при виде трёх букв на заборе, а?
- И вовсе не падала я в обморок. - Я опять на грани вспышки. - Прекрати, Арин. Пожалуйста. И дай мне посмотреть.
- Посмотреть на что?
- На страшное деяние рук моих. - Увидев её взгляд, спешно добавляю: - Не ругайся. До спины ты сама не дотянешься, а я вовсе не хочу, чтобы ты, моими стараниями, заработала себе несколько шрамов на всю жизнь.
И она неожиданно соглашается.
- Смотри. Правда, сомневаюсь, что у твоего взгляда есть исцеляющая сила. Хочешь полюбоваться на мои сиськи, так и скажи.
Игнорируя последнее замечание, я сообщаю, что у меня есть мазь от ожогов.
- Ты часто обливаешь кого-то кипятком? - Ехидно поинтересовалась она, стаскивая платье. - Зачем тебе мазь от ожогов?
- Я курю до фильтра, и вечно обжигаю пальцы. - Только бы сохранить спокойный тон. А это тяжело, когда видишь Арину в одних трусах, и она при этом всеми силами пытается лишить тебя морального равновесия.
Ожоги были кошмарные. Нежная кожа сморщилась и покраснела, на её спине почти не осталось живого места.
- О... - Я чуть не зажала себе рот рукой, чтобы не прокомментировать состояние её спины вслух.
- Эй, в обморок только не упади. Если это выглядит так же, как болит, я тебе не завидую.
- Это выглядит... Эмм... Довольно впечатляюще, но уж точно не до обморока. - Не дожидаясь новых ехидств, я выдавила на пальцы мазь, принявшись смазывать Аринины ожоги легкими прикосновениями. И лишь тогда поняла, насколько ей больно. Она прерывисто дышала, иногда чуть слышно всхлипывая, и сердце её колотилось, как пойманный воробей.
- Больно? - Неожиданно для самой себя я вложила в слово столько нежности и волнения, что Арина не стала ругаться.
- Больно. Но я потерплю. - Без тени насмешки. Тихим, обманчиво-спокойным голосом.
- Почему... - Я храню в голосе неожиданно обретённые интонации. - Почему ты не ударила меня?
- Ты мне нравишься такая. Когда защищаешься. Не стоишь, опустив голову, и выслушивая мои издёвки. За тебя такую... Стоит потерпеть.
- Это правда ты говоришь? - На самом деле, я сильно в этом сомневаюсь. Это не Арина. Арины такими не бывают.
- Это правда я. Только для тебя и только сегодня. - Тон последней фразы напомнил цирковые анонсы.
- Спасибо.
- Никогда меня не благодари. Я ничего не делаю просто так. Я никогда не делаю того, чего делать не хочу. И если я что-то делаю, то точно не для того, чтобы это услышать.
- Ясно. - Я закончила смазывать её спину. - Не одевайся. - Не давая ей возразить, поясняю: - Мазь должна впитаться в кожу, а не в одежду.
- Хорошо. - Она пожала плечами и повернулась лицом. - В конце концов, ты уже давно всё видела. - Заметив мой вздрогнувший взгляд, она усмехнулась. - Заметила я тебя. Когда ты подглядывала за мной в душе.
- Я вовсе не подглядывала! - Вспыхнула я, и опустила голову. Она поймала мой подбородок, и заставила смотреть себе в глаза.
- Возможно. Но ты ни секунды не пожалела о том, что всё же увидела. - Крыть было нечем. Кроме, разве что...
Я потянулась к ней и поймала её губы. Она не сопротивлялась, но и не помогала. Пришлось пробираться внутрь почти силой, раскрывая напряжённым языком сложенный в усмешку рот. Руки собственной волей легли ей на плечи. Её целовать можно только взахлёб, хватая каждое мгновение за радужный хвостик, и выпивая до конца. Её я кусать не стану, её надо нежно. Словно она - лёд, который нужно растопить. Кончик моего языка ласково скользит по её ровным зубам изнутри, пальцы нежно гладят её плечи, как бы случайно задевая шею. Я ничего не умею, меня не учили. Я только чувствую, чувствую, чувствую...
И где-то на грани сознания понимаю - она отвечает.