Глава первая

   

   Глава первая.

   

   
    Мир рождался. Из хаоса, из темноты. Не из тьмы. Как семя, брошенное в землю, даёт всходы, так и мысль, посеянная в живой, но вечно изменчивый хаос, рождала теперь материю. Мечты шестерых Изначальных приобретали очертание, форму, краски, звуки, с каждым мгновением становясь всё ярче и ощутимее. Их можно было потрогать, вдохнуть ароматы. Сколько их? Неисчислимо - столько же, сколько цветов, трав, деревьев... И звёзды горстями бросали в чёрную землю, небесную. Светом прорастали в ней звёзды.

   Радовались Изначальные тому, что ещё одно дитя родилось - ещё одно в череде миров. Открыло глаза множества оттенков. Живёт и дышит. А мысли продолжали работать воедино - единым духом рожденные, единой душой. Особенный мир творили - место отдохновения своего.
   Впрочем, сколько их было до этого?  С той же надеждой, с той же радостью сотворенных. Но потом - откуда-то приходило разрушение, и первоначальная гармония гибла от деяний ими же созданных. И мир терялся навеки. Почему? Если бы они знали. Может, причина была в том, что не слуг творили себе, а таких же, как они сами - свободных, прекрасных, способных воплощать свои мечты. Разве что материальных, имеющих всю полноту жизни. И вновь надежда, вновь чаяние - на этот раз их творение останется с ними.

   Теперь их осталось шестеро, а когда-то было больше. Иногда, на границе миров, там, где царил живой хаос, как материал для нового воплощения грёз, они отдыхали, принимая вид своих детей, а в Цитадели Света были едва заметны, почти бесплотны. Все, как единое целое, хотя и отличались друг от друга.

   Не оскудеет рука Творящих! Ожили, пошли по земле разные животные, моря и реки приняли в себя души живые, расправили крылья птицы. Сколько их? Не считают. В небо поднялись, неведомые ранее, драконы. В них часть духа Изначальных - мысль и знание. Как учителя, как советчики. Будет трудно кому, зададутся вопросами - придут, отыщут. Рядом с таким драконом все тревоги улягутся, разум станет чистым, открытым, мысль пойдет незамутненная, но не дарёным будет ответ - сами ответят.

   Всё для них - для детей своих. Колыбелью выбрали красивейшую из долин, сплошь усыпанную цветами. И плоды для них, и ягоды, и вода, вкуснее которой не найти нигде. Любуются на детей своих. Всю душу вложили в них, всю свою любовь. Никогда ещё дети не были столь прекрасны.

   Пробудили первого - не рождённого, созданного. Не простые дети у Изначальных. Пробудятся - каждый в себе источник силы откроет, магии волшебной. В каждом из них живёт частичка Изначального. Ей и будут землю украшать, создавать то, что коснётся души желанием. Знают Изначальные, как прекрасны поначалу бывают творения их детей, потому что в каждом из них яркой звёздочкой светится в сердце искра таланта. Щедры Изначальные. Особенно к тем, кто рождён от них духом. К первым. Истинно, дети. Своих детей назвали - визарами - подобными. Любуются детьми своими. Спят среди цветов, как цветы, и тела юные ароматы цветочные впитывают в себя каждой клеточкой.
   Один из них - самый первый, во сне улыбается. Во снах знания приходят - проснутся, увидят мир, так будто вспомнят, будто вернутся домой. Всё знакомое, всё родное. Улыбается... Локоны тёмные разметались. Ресницы пушистые и такие длинные, что на щеках нежная тень. Разбудили. Вложил в него Дэльнийя Изначальный - провидец и Учитель, дар гармонии. Позвал его: "Эмилис..." Открылись глаза дивные, изумрудные. Вздохнул и улыбнулся в ответ. Огляделся... Остальных сам разбудит. Пусть проснутся они от прикосновения Гармонии.

   
  Ветер в лицо, кудри по ветру. И песня звонкая. Места эти пусть и незнакомые, но не опасные. Далеко позади осталась граница, что пролегла между миром визаров и эвиров - чуждых.

   Приостановили коней, спешились. Один - темноволосый, с изумрудными глазами, второй со светлыми кудрями, а глаза - будто небо перед грозой. Сколько времени прошло, как они ездят вместе, избрав себе путь странников - аттаров? Давно уже стоят поселения, называемые танами. Много времени прошло, многое изменилось. Не потому ли на поясе мечи, хотя и хранят их Вышние Учителя - ни разу ещё не пришлось нарваться на эвиров. Да и притихли они после первых стычек.

   Но смерть оба видели. Однажды оказались в одном тане, как раз после нападения. Неожиданно напали эвиры на тан. Многие не успели даже вооружиться. Здесь и там видели они обезображенные смертью тела. Стоны и плач звучали в ушах. Невозможно забыть такое.
   Ограждали тан, ставили невидимый барьер света. Не проникнут больше эвиры пока не уподобятся духом. Видели глаза жён, потерявших мужей. Разрушен святой союз. Когда ещё встретятся, когда найдут друг друга...

   И хвала Изначальной Элейе! Создала Обитель Сестёр. В Обители покой - боль утихает, дарит силы жить, ждать... Но не только. Дар исцеления им дала, ключ к проходам быстрым, открыла Летописи живые, доступные, разве что, Изначальным. Могут сёстры видеть мир, чувствовать нити скорби. Быстро оказываются там, где есть раненые. Иногда даже смертельные раны затягивают, спасают.

   Невесёлые воспоминания. К тому же, чувствует Эмилис, что путь их совместный подходит к концу. Нет, Элиас навсегда останется его другом, он был первым, кого Эмилис пробудил ото сна. С тех пор не расставались. Духом обменявшись, навечно дружбу скрепили. Стали называться эладами - друзьями. А путь они держат... Не знает того Эмилис, только чувствовать стал с недавнего времени, что не сам едет - друг его ведёт. Сразу после того утра, когда, проснувшись, прошептал Элиас: "Эльтэ..." Судьба. Значит, судьба ведёт. А, как встретит, то осядет. Создаст дом, вступит в союз. И сейчас, сидит рядом, но впервые так далеко от него, где-то там - где любовь. Сердце же самого Эмилиса спокойно - ни предчувствия, ничего. За друга рад - каждый знает, что нет большего счастья, чем встретить свою судьбу - дар Изначальных.

   Немного отдохнув, двинулись дальше. По дороге крутой, горной. Там за перевалом есть тан. Когда они здесь были последний раз, тан только-только начинал создаваться. Был избран и правитель - Илион. Правители визаров отличались от правителей в иных мирах. Избирался, как правило, тот, кто пользовался наибольшим уважением, любовью, знаниями. Да и почитание было не принято - по силе визары все равны, все обладают тем или иным даром, той или иной магией. Только времени с тех пор прошло немало. И теперь Элиаса просто тянет вернуться в этот тан. Что ж, они обязательно там погостят. Странников всегда встречают с радостью. Ведь в танах живут те, кто имеет семью, кого уже не зовёт ни судьба, ни дорога. Впрочем, иначе и быть не может. С начала сотворения, все визары будто нитью связаны между собой. Ту же нить и детям своим передают, и внукам. Только нет у визаров такого понятия, как внук. И по возрасту, и по виду, они ничем не отличаются друг от друга. Всегда юные, вечные, только уже не бессмертные, потому что с появлением эвиров - чуждых - узнали, что такое смерть. Правда, душа остаётся, отправляется в Обитель скорби, откуда потом вновь сходит в этот мир. А потом, вырастая, визар вспоминает себя. Будто и нет смерти, но... есть. Потому что нет большей муки, уходить неведомо куда, жить неведомо кем, пока вновь не встретишься с самим же собой. И воспоминания горькие, и разрываешься на две половины, не в силах принять, соединить. А если это уже рождённый?.. И навсегда остаётся в памяти тот страшный миг, когда гаснет сознание, и возникает понимание того, что это конец. И не думаешь в этот момент о том, что вернешься, что вновь станешь самим собой. Станешь, только не таким, каким был прежде. Таит взгляд тех, кто возвратился, некую тайну. А когда-то, в самом начале было так хорошо! Знать бы, что произошло - почему, как возникло это разъединение? Почему часть из них стала эвирами? И не эти ли страхи, не пролитая ли кровь родили потом ущелья ордонтов?

   Об этих ущельях ходили легенды. Будто скопилась в некоторых местах тёмная энергия. Неопасная сама по себе, но только те, кто сталкивался с ней, начинали испытывать такой ужас, что обычное воображение давало сбой и помимо воли рисовало что-то страшное и неведомое, и эта тёмная энергия начинала принимать форму и образ этих страхов. И порой оживали такие немыслимые чудовища! Откуда это взялось в их мире? Если бы ещё эти ордонты находились только в ущельях, но энергия не имеет границ, она способна расползаться - и, вот, уже какой-нибудь малыш, пугается тени у кроватки... А ведь каждому визару от рождения дано быть творцом.
   
   Друзья поднялись на вершину, впрочем, гора была не так уж высока, и подъем не принёс никакого особого неудобства. Глянули вниз и ахнули почти одновременно. Вид внизу был просто восхитителен. Цветущие сады, дома, как дворцы. Но, нет! На небольшом возвышении был виден и сам дворец - дворец правителя Фарна. Фарн, значит, огонь, и дворец сияет в лучах клонящегося к закату солнца, как огонь.
   Илион встретил их с радостью. Красив правитель Фарна, только ощущается в нём что-то детское, не пробуждённое до конца. Не успел? Протянул руку подошедшей жене. Лайда. А вот в ней чувствуется сила - тёплая, солнечная. И сама вышла, будто светом озарила.
   
   ...он увидел её сразу. И весь мир в ней. Тоненькая, с волосами расплетёнными, золотисто-русыми. В глазах небо полощется. Походка лёгкая, кажется, даже трава не пригибается под ногой.
   Качает головой Улайя-Изначальный. Он Илиону дар приготовил особый, хотел учеником своим сделать, провидцем, а Илион иной дар выбрал - любовь. Осознал себя через неё. Элейя смеётся. Сестра их по духу, единственная. Любовь в ней ко всему живому, и не только. Судьба в её руках. Коснётся кого - и вот уже его зовёт дорога. А тут и в дорогу звать не пришлось.
   Вниз. К ним. Прикоснулась невидимо - одной рукой Илиона обвила, другой Лайду. Ведь любовь не делится на двоих, она едина в обоих.
   - Лайда, эльтэ таэль, левейя таэль... судьба моя, любовь моя... - шепчет Илион. Так тихо, но слышит его Лайда. И тихий шёпот в ней звучит так сильно, что кажется дрожь эта по телу именно от этих слов - таких тихих, но таких оглушающих. Счастьем, радостью... любовью. Светятся глаза Илиона светом странным. Или огнём? Проникают, окутывают, жгут. Чем-то неведомым ранее, мучительно-сладким. Нет сил бежать, только прижаться, слиться... может, в этом и есть спасение?..
   Первый союз. Юный союз в юном мире. Не только стали мужем и женой - стали жрецами союзов. Знания пришли - как украсить вступление в союз, чтобы навеки запомнился. Таинства любви открыли, первый Храм любви создали.
   Зима в мире короткая, засыпает всё. И розы тоже. И срезаются две уснувшие розы, а потом Жрецами даются в руки тех, кто пришёл освятить свою любовь перед Изначальной. Мертвы розы. Но сила любви оживляет их - на глазах распускаются. И остаются в Храме. Любви ли, роз ли... Живут, пока любовь жива. А любовь живёт вечно.
   Разошлись потом визары, разбрелись группами в разные стороны. Где чувствовало сердце найденную родину - там и поселялись. Вот так появлялись таны. Заселялся мир.
   Лайда...
   
   Вошли во дворец, и лишь присев, ощутили усталость пути. Да, многое изменилось с тех пор, как они здесь были последний раз. Разросся тан.
   Нет слуг у визаров - сама Лайда принесла поднос с лёгким вином, фруктами. Принесла, поставила на стол и оставила их с Илионом. Быть бы беседе, если бы...
   Открылась дверь, и в зал вошёл юноша. Почти визар, только чувствуется, что ещё не зажёгся в нём огонь мужа, тот огонь, который делает визара совершеннолетним.
   - Мой сын, Эстар... - но это услышал лишь Эмилис. Потому что взглянул он в этот миг на своего друга и понял - свершилось! Понял, что Элиас не слышит уже ничего. Забрала его в плен судьба, навеки забрала. Кто знает, понял ли это Илион? - но он что-то тихо сказал сыну, и юноша вышел.
   
   Когда это произошло?.. Давно.
   Граница миров... Улайя сидит, глядя куда-то вдаль. Куда? В три стороны раскинулась бесконечность, пустота... живая пустота. Здесь такая тишина, и в то же время ощущается постоянное движение. Что он видит, что прозревает?.. Но хмурятся брови, дума ложится на прекрасное чело.
   - Что с тобой, брат?..
   Ариэль. Ещё один из Изначальных. Самый прекрасный из них. Духом с ними един, но есть в нём какая-то тайна неизведанная. Сколько раз Улайя всей своей сущностью сливался с ним, но даже ему не удалось провидеть, разгадать. И Дэльнийи не удалось. А уж Дэльнийя самый сильный из них.
    - Не знаю... - нет, скрывать Изначальные ничего друг от друга не могут. Не знает. Только тревога какая-то или предчувствие... А, может, что-то почувствовал в их любимом мире? Что-то и знакомое, и незнакомое. Но слово они дали друг другу, что не оставят этот мир, как прежние, до конца будут за него бороться, что бы не случилось. Так не случилось же! Или... что-то не то? Но пока одна мысль всё-таки определена. Вот и союзы в мирах растут, как грибы. И таны множатся... Населяют визары землю, только... до каких пор?

   Эмилис - их первое дитя, гармонизировал природу, убрал инстинкты, но ведь визары не животные, ими движет любовь. Правда, дети в союз даются не часто. Одно или два дитя, но ведь каждый союз мечтает познать радость созидания, рождения себе подобного. Всё могут творить визары, кроме одного - души живой. А тут... Чувствуют себя равными Изначальным. С радостью открывает Элейя душам чистым, ещё безликим, дверь Цитадели, самой потаённой её Обители - Обители душ... И летит частичка живая светлым мотыльком невидимым, незримо касается будущей матери - и та сразу чувствует, что пришёл дар Небес, что подарит она миру дитя. Готовятся супруги к этому событию, как к творению. И не страсти огонь горит в эту ночь - духом творят. Если дочка даётся, то визара будущий образ провидит, рисует своим воображением, будто рисует самыми прекрасными, невидимыми красками. Если сын - то визар. Поэтому и чувствуют себя творцами - не потому ли рождённые так хороши собой, не уступают перворожденным? Нет, не инстинкт, но... природа. Женская, живородящая.
   Основываясь на прошлых горьких опытах, не дали Изначальные дочерям своим собственного огня. Лишь муж пробуждает в их теле огонь. Да, так и было. Только... нет-нет, да и пробуждалось что-то в визаре, состоящей в союзе. Что-то огненное, только иным огнём опаляющее, тем, что в недрах земли горит. И тело жаждало любви особой, как земля жаждет семени, чтобы родить плоды. Нарушалась тогда гармония, замысел. Силой неведомой вырывалась искорка души из тайной обители, неслась в чрево матери, в страсти безумной зачинался плод. Рождался визар, но... духом чуждый. Эвиры...

   Нет. Поначалу их не гнали - сами уходили. Уходили что-то искать, что-то, что было бы близко их духу. Что они находили? Где? Но строили и свои таны. Только усилий немало приходилось затрачивать - не та была в них сила, не та магия. Слабее намного. Не потому ли рождалась ненависть? За отличие своё. Эвиры - чуждые. Визары дали им это название. Причём часто говорили так ещё тогда, когда дитя жило среди них.
   Вечные ли они? Больно о том думать Улайе. Нет, не вечные. Но могут! Могут же! Лишь осознай, приди к свету, изгони из себя эту злобу, зависть... Нелегко. Знает Улайя, как нелегко. Сколько раз тщетой тлела эта надежда, не здесь - в других, потерянных уже мирах. Не смеет винить их. Лишь одно утешает, что в этом мире не все ушли от света, хоть и разделились. А что будет дальше?.. Чувствует, тревожится, но не видит. А, может, не хочет увидеть?
 
   - Миром правит природа... Элейя-любовь... - Ариэль. Он не ушёл. Стоит рядом. Чувствует Улайя, что хочет сказать ему что-то Ариэль. Не решается?
   Всё же заговорил, сначала медленно, будто с трудом подбирая слова, потом всё более открыто, увереннее.
   - Ведь можно всё упорядочить.
   - Не вправе мы этого делать, Ариэль, упорядочить можно было природу, но не визаров.
   - Которыми также движет природа, - улыбается, а в глазах всё та же неизведанность, - но ведь можно всё привести к концу, если дать им и иной дар любви. Иной природы. Природы огня, не земли... - помолчал и выдохнул, - я говорю о союзе одного начала, одной, единой природы, - и, словно боясь, что помешает, перебьёт, уже быстрее, жарче... - я могу дать им иную судьбу, поведу тех, кто будет сам искать её. Пойми, Улайя! Если есть союзы подаренные природой - пусть станут союзы, рождённые порядком. И когда-нибудь родятся последние двое, те, кто своим союзом замкнут этот круг.
   Замолчал, спрятал взгляд под ресницы.
   Молчит Улайя. Изумлённо смотрит на Ариэля. Эта горячность, огонь... у Изначального?! Огонь... Засмеялся:
   - О чём ты, Ариэль! Они же испепелят друг друга. Ведь не только у визар природа своя, но и у визаров, и ни один не захочет усмирять её, становиться в таинстве любви визарой.
   - Не испепелят. - Улыбается, и нет уже тайны в глазах, если только совсем чуть-чуть. Выплеснулась.
   - Вспомни обычный союз - визар пробуждает жену свою, свой огонь ей дарит. А здесь... У кого-то из двоих, всё равно, огонь вспыхнет при встрече раньше, а значит, ошеломит поначалу, откликнется в другом дарящим чувством. И пусть потом опомнится, но и желание своё мимолётное тоже запомнит. Да, будет борьба, но как игра. Сколько песен родится, сколько музыки - это станет оружием борьбы. А, может, случиться и так, что кто-то сильнее осознает свою любовь и подарит себя - ведь знать будет, что без этого невозможен союз. А я им дар пошлю, свой огонь - освятит он их таинство, и в нём, несмотря на разность положения, оба достигать будут фаэроса, оба услышат Музыку Сфер!
   - Да будет, по-твоему, Ариэль, Жрец любви... - а мысль вновь вперёд рвётся, и не знает сам, откуда берутся слова, - если уж союз визары и визара сильнее любого из тех, кто ещё лишь ищет свою судьбу, то какой же силой будет обладать этот союз? Многое будет им подвластно. Защитниками станут... воинами... - и сам испугался сказанного.
   Слышал ли Ариэль, нет ли? Только яркой звездой вниз рванулся. В мир. И в небе зажёг звезду новую - яркую, лучистую. Отныне станет она освящать союзы визаров.
   
   Эстар... Ещё немного и светать начнёт. Спать хочется, а Элиас не даёт. Уткнулся в плечо, шепчет жарко. Видел Эстара совсем недолго, а каждой клеточкой в себя его впитал. Улыбается Эмилис, слушая любовный бред своего друга. И не удивляет выбор судьбы.
   Окно в сад открыто настежь, аромат жасмина наполняет спальню. Всё вокруг спит, только песня неожиданно врывается. Тихая такая, нежная - то ли визар поёт, то ли визара... Бросился Элиас к окну. По саду идёт Эстар, волосы в свете луны совсем серебряные, тяжёлыми локонами падают на чёрный плащ. Полыхнул в груди огонь, захлестнул разум. Едва не махнул - туда, к нему. Схватить, бросить на коня, похитить, умчать!..
   "Нельзя, - будто не его мысль остановила, чужая, - сожжёшь его, а счастья не подаришь, одну только боль. И сам не достигнешь фаэроса - ведь только двоим он даётся. Мальчик он ещё, подожди... совсем немного..."
   Кулаки до боли сжал, словно в лицо холодной водой плеснул кто-то. Откуда в нём эти знания? А так тянет... Туда, в сад. В ушах смех тихий... Эмилис? Но, нет. Эмилис серьёзен, даже вскочил с ложа, чтобы остановить.
   И снова шепчет горячо в ухо. Не выдержал Эмилис, напустил сон на друга. Улыбнулся - вот теперь можно и самому уснуть. И обожгло! Как огнём. Воздух стал раскалённым, опалил душу, забилось сердце. "Эльтэ?.." Нет, молчит, не зовёт дорога. Неужели рядом совсем? Где?.. Охватывает сон сладкий, упала голова на подушку - уснул. И не почувствовал, как поцелуй лёгкий коснулся щеки.

   Граница миров. Один Ариэль. Только вернулся. Смотрит вдаль - пронзает взглядом расстояние. Кажется, совсем рядом спит Эмилис. Видит, как шёлковым веером разметались волосы по подушке. Спит и улыбается во сне. Точь-в-точь, как тогда, в Долине пробуждения. А потом дрогнули ресницы, открылись чудные глаза, изумрудные... С тех пор всегда следил за ним, следовал незримо, от всех бед охранял.
   "Судьба моя, любовь моя", - шепчет Ариэль. И знает, что есть такая возможность. Хоть сейчас готов умереть, чтобы родиться. Там. В мире.
   - Не время! - вздрогнул, обернулся. Дэльнийя. Не помнит Ариэль, когда последний раз видел на лице брата своего улыбку. Почти всегда суров. Да и сейчас тоже.
   ..."не время"... "Не время?!" - забилось радостью сердце. Значит, прав был - есть такая возможность! На миг, лишь на миг, в страхе метнулась душа. Смерть! Умереть, чтобы родиться. Не помнить, забыть всё... даже Эмилиса? Нет, знает, что потом вспомнит многое, вспомнит, кем был, только память эта будет принадлежать лишь этому миру, все прежние миры забудутся. И пусть! Так будет даже лучше, слишком на многое пришлось насмотреться.
   - Поможешь мне? - на колени готов опуститься перед Дэльнийей.
   - Придёт время - помогу, - дал надежду, повернулся и пошёл прочь. Другим был Дэльнийя когда-то. Даже весёлым был. А теперь... Изначальный. Страж. Воин.
   Откуда взялась эта мысль? Воин! И Улайя что-то подобное сказал о союзах...
  Тяжело стало на душе, неуютно. Потянулся к Эмилису. Спит...