к рисунку моей подруги

Лежа на кровати, уставившись на стены, завешанные постерами и плакатами рок звезд, я думала, что все-таки так нельзя…

Когда-то я была девчонкой, влюбленной в барабанщика The Rasmus, любившей прогуливать уроки директрисы и курить возле школы со шпаной, и не умеющей выражаться без слов-паразитов. Я одевалась в рваные джинсы, закатывая одну штанину, и забирала вечно немытые волосы в узел. Это именно тогда я развесила плакаты на хороших обоях в своей комнате. Я не ценила ни той красоты, которая меня окружала, ни тех усилий, которые прикладывала мама для этого. Для меня Жизнь Outdoor  была слишком заманчивой…
Но то ли я выросла, то ли я переболела этой странной и порой абсолютно нелогичной болезнью «Подростковый период», но сейчас я стала замечать все то, что всегда было со мной, но так ловко ускользало от моего взгляда.… Да, сейчас я стала умнее, но это не значит, что все должно стать таким простым и понятным…

Мне многое в себе нравится. Моя внешность, моя независимость, умение постоять за себя и многое другое. Но есть вещи, которые меня расстраивают, от которых я не могу избавиться, а может быть, и не хочу. У меня такая же мама, как и у многих. Деловая, целенаправленная и разумная. У моей мамы изысканный вкус, всегда одетая строго, она выглядит настолько привлекательно, что ей пора охрану ставить. Однако держится она так, что люди вокруг всегда в избытке испытывают два чувства: бесконечное уважение к ней, и чувство, что их всегда понимали.… Она прекрасно различает работу и дом, но работа психотерапевта накладывает на нее определенные рамки, эта работа становится как штамп – всегда можно определить, когда она говорит серьезно, а когда шутит.
Она всегда разговаривает со мной невозмутимым тоном и часто просит, чтобы, слушая ее, я присела. Да, я ее очень люблю, она моя мама, но иногда…

Однажды в течение нескольких дней приходили жалобы от директрисы, когда мама заходила в мою комнату поговорить о моем поведении, я специально надевала наушники и включала музыку. А когда мама отобрала плеер, я наговорила ей много лишнего.… Но моя мама любит меня, мы говорим с ней много, и договорились такие вещи забывать сразу…

Я лежала на кровати, на столе возле окошка с балконом горит лампочка, слабо освещая комнату оранжевым светом,  в ушах играет Пилот, и в отличие от многих напряженных вечеров, когда я совершала глупости, когда я ругалась, обижалась на маму, в отличие от них, в этот раз я точно знала, чего я хочу.

Я понимаю, что я поступаю неправильно.… Однако я встаю, гляжусь в маленькое зеркальце, убираю со лба волосы. Я была уже готова идти в клуб, на мне было короткое платье, потрясающие босоножки на завязочках и заметные серьги кольцами, которые я надевала крайне редко, когда мама настойчиво попросила меня остаться, а потом сказала свое твердое «нет». У меня не было намерений выяснять причины, выслушивать ее убеждающие доводы и просто не хотелось прикладывать невероятные усилия, чтобы добиться своего. Меня всегда пугали неудачи.… Поднявшись к себе в комнату, рухнув на кровать, я поняла… что-то не то.… Это совсем не то, что мне хотелось бы.

Я тихонько приоткрыла стеклянную дверь на балкон, бесшумно шагнула, еще раз убедившись, что  путь назад мне останется беспрепятственным, я с легкостью перемахнула через ограду, повиснув на руках, я так же легко оказалась на земле. Я проделывала такое много раз, но каждый раз я все сильнее чувствовала, что буду жалеть об этом. Но почему же я решилась на это сейчас, уже давно пережив ту странную болезнь, я решила не задумываться.

И вот то, чего я хотела: клуб, огни прожекторов и громкая электронная, расковывающая музыка… Игра света, игра взглядов, забытые напрочь проблемы.… Все – я оказалась в другом мире, и попрошу, прежде чем заходить ко мне в этот мир, стучаться…

Вокруг молодые люди, пришедшие расслабиться, и девушки, по красоте и заметности я бы могла с ними потягаться, и даже в какой-то момент мне этого захотелось – как некая навязчивая игра.
Нет никаких забот, вокруг беспечные лица, счастливые, подмигивающие, лукавые, серьезные, оценивающие, расслабленные, заинтересованные, не скучающие, пытливые, мечтательные и просто радостные лица.… И есть только общий ритм, который, как волна подхватывает и уносит с собой….

Да, это именно то, что я тогда хотела. Я танцевала до упаду, потом, я познакомилась с одной девчонкой, я и раньше видела ее на нашей улице, но теперь узнала ее имя, перекрикивая музыку… никаких ограничений, никаких поводов… поговорила с незнакомым мне парнем, и, когда я успела привязаться к нему, он решил познакомить меня со своей девушкой.… Я снова стала танцевать, и танцевала до тех пор, пока ко мне не подошли две девчонки и не предложили выйти. Они мне показались очень дружелюбными, только не совсем разговорчивыми. Я вышла из клуба, едва успела отойти от шума в ушах, громко выдохнув, откинув волосы, я стала искать глазами девочек, но они исчезли, видимо зашли обратно в клуб. Зато у входа… я не поверила своим глазам.… Стояла моя мама… Понятно, для чего мне нужно было выйти.

Не скажу, что я расстроилась или испугалась, когда увидела маму.  Она почему-то была одета в свой деловой костюм – никогда раньше не видела, чтобы она надевала его, если собиралась не на работу. Я подошла к ней и поняла, что я на самом деле чувствую.… Мне было ужасно стыдно, и не потому что, у меня что-то не получилось, меня застали с поличным и, возможно, меня накажут, нет. Мне стало стыдно за то, что свой побег я считала хорошей идеей…. Неужели мне и правда это так было нужно? Я стояла около нее с опущенной головой и молчала. Мама начала мне что-то говорить. Она говорила все спокойным, размеренным голосом, но, разумеется, недовольным. Я пыталась ее слушать, но я все воспринимала, как сквозь пелену, я мало что отражала, была занята другими мыслями, и если быть честной, то не совсем отошла от того состояния, которое было на танцплощадке, и все еще стоял шум в ушах. Мама говорила что-то про ее завтрашние дела на работе, про то, что она вернется поздно вечером, зачем-то мне говорила абсолютно неважные вещи.… Потом я набралась смелости взглянуть ей в глаза. Оказывается, все это время мама смотрела прямо на меня, не отрывая от меня глаз, и говорила какие-то бессмысленные вещи.… Встретив мой взгляд, все переменилось в ее лице. Я захотела провалиться сквозь землю. Она, наконец, спросила меня тем неприятным родительским тоном, когда укоряют ребенка за его непослушание. Она спросила, довольна ли я? Я смотрела на нее – на лице у нее была написана злость. Злость и непонимание. Я и сама на себя злилась, и, конечно же, не понимала.… Но мама не желала мне зла, она была разочарована во мне, это понятно. И я решила, что больше никогда не совершу подобной глупости. Да, я совершила самую большую глупость! Это моя ужасная ошибка.… Нет, не буду больше так – это я знаю! Мама ругала меня, мама стояла надо мной и тихим, но очень недовольным голосом, говорила, что я подло поступила. А я стояла, опустив голову, и сверлила землю взглядом. Я понимала, что больше никогда не совершу подобного….

А через полгода я снова убежала. Я встречалась с одним ночным романтиком, звавшего меня погулять при луне. Я так же бесшумно, шагнула с балкона и оказалась на улице. И как у мамы хватает столько терпения? …