То, чего не было 2

…Календарному лету оставалось быть ещё без нескольких дней месяц. Дул юго-восточный ветер, грозивший повторением прошлогодней жары, и солнышко грело вполне себе по-летнему. Но особо внимательный (я бы сказала – въедливый) человек узнал бы грядущую осень по еле заметным признакам. Признаки эти уже явились сами собой, как морщинки на лице девчонки, которая начала в подражание приятельницам вовсю штукатурить детские ещё глазки и щёчки; дело было только за тем, чтобы их «выцепить» и принять к сведению…
Впрочем, речь пойдёт о другой, уже реальной и «неоштукатуренной» девочке – или всё-таки уже девушке?.. Она и сама с ходу не смогла бы определить, какое из этих понятий точнее ее определяет – сейчас ей было совсем не до этого. Вон она, сидит на лавочке в скверике у памятника, поджав под себя ногу в потёртой кожаной туфле, и что-то строчит в блокноте с такими усилиями, как будто от этой писанины зависит вся её жизнь! «Поэтесса», – снисходительно бросил бы какой-нибудь «знаток» человеческой природы. И ошибся бы, потому как эта девочка-девушка (барышня, если хотите) уже давно не писала стихов и не горела желанием этого делать. С начала нынешнего года она ударилась в прозу и, по слухам, делала заметные успехи. Но и не прозу она строчит в своём блокноте. Что же именно?..
Пока не поздно, пока она ещё не перевернула листок – подойдём, посмотрим. Сдаётся мне, она сейчас будет только благодарна, если кто-нибудь прочитает то, что она пишет, пусть это и не предназначено для обнародования…

«…Я всегда считала себя Разумихиным по натуре. Я была настолько в этом убеждена, что лишь недавно в голову мою (читай – в дурью башку) осторожненько так пришла мысль о том, что весь холодный сезон я была никем иным, как Раскольниковым. Пришла – и поразила меня, как гром. Я, кстати, ещё верить отказывалась, а это верный признак того, что так оно и есть.
А что?.. Чем не Раскольников? И гордыня налицо – это моё фигово увлечение фиговой «психотерапией», которое чуть меня не погубило… И самокопство, и нежелание работать – странное нежелание, ведь при всём при том я отлично знала, что именно работа может мне помочь! Впрочем, я же считала, что не нуждаюсь в помощи – а как же, ведь я человек самопсихотерапевтичный!.. Я предпочитала сидеть по-паучьи в тёмном углу да кусать ногти…
А Наполеон! Господи!..»

Читатель, будь осторожен! Она так запрокинула голову, глядя на небо, что мы запросто рискуем оказаться в её поле зрения, а то и встретиться с ней взглядами, что будет ещё хуже… Да не спрашивай, почему хуже. Читай дальше! Так сказать, в режиме реального времени. Она пишет, а мы читаем…

«Вот вечно мне больше всех надо! Пока все другие девочки любуются одноклассниками, резидентами Комеди Клаба или, на худой конец, «левыми» фото из интернета – я снова начинаю оригинальничать. У всех девочек был кто-то. А у меня…
Товарищ Сталин. (Называется: рассказать – не поверят!) Притом что ещё в тринадцать лет я прочла «ГУЛАГ» Солженицына, а в пятнадцать написала по нему сочинение и получила за него «отлично». Но почти одновременно с этим, с ужасом, который испытывает любой нормальный человек, читая о тех временах, – я испытывала странное тяготение к личности «товарища Сталина». К его психологии, к подробностям частной жизни – только не поймите меня превратно, я ни в коем случае не тянулась к основному предмету теории доктора Фрейда! Просто самые обыкновенные подробности. Casual.
Да-да-да, многие подростки тянутся к сильным личностям. Да-да-да, это норма. Всё это мы уже слышали и думали. Но нам-то от этого не легче!..
Сталин БЫЛ сильной личностью. Но сила эта была со знаком «минус», который я перетянула на себя, примеряя сталинские последовательность и расчётливость. И этим минусом впоследствии очень больно ахнуло. Сначала я, потом меня.
Кого ахнула я?.. Малыша, по сути. (Они ведь все ещё малыши в такое время, пусть он и был старше меня на год!) Юного поэта, чуть невежественного, чуть самоуверенного – да не ты ли, родная, сделала его таким, не ты ли его захвалила?! А потом – кинула. Кинула… То есть – не в этом дело, кинула – не кинула… Ты ведь могла предотвратить ту бойню, но не стала! Я, мол, снимаю с себя ответственность… А потом ещё смотрела на всю эту дурацкую свалку и бахвалилась – я, мол, прямо как товарищ Сталин!.. Дурья твоя башка!..
И ведь действительно: как Сталин. Я осталась после этого – маленькой доброй пушистой девочкой. Вся в белом. Почти все, кого хоть как-то задела эта история, были на моей стороне, так как никто не знал изнанки.
Но есть в мире справедливость. Ахнула я – ахнуло меня. Сначала этот трахеобронхит, потом навязчивое желание «прозить», потом психотерапия, потом…
А с-о-в-с-е-м п-о-т-о-м – осознание того, что я в яме. Господь смилостивился-таки и вразумил. До того, как я пошла бы по головам… Вот и всё. Хотя нет, это-то как раз не «всё». «Всё» было тогда, на рубеже зимы и весны… Аж вспоминать не могу.

И ещё. Пожалуй, я больше не буду вести дневник. Бумажный. Электронные блоги – пожалуйста, там совсем другая петрушка. Но бумажные дневники, все эти сопли, самокопание… Гадкая и дурошлёпская привычка!
Аста ля виста! ;»

…Ну, как вам историйка? Да нет, на блокнотную барышню больше не смотрите. Она уже успела забрать свои каракули и пойти в военторговский магазин. Наверное, она накупит всякой съестной дряни и пойдёт домой. Праздновать превращение в Разумихина…
Впрочем, нет. Так было бы раньше – дрянь, отмечать… Но сейчас – никогда! Это я точно знаю.
Откуда знаю?
А-а-а, так вы ещё не догадались, кто же эта девочка?..