Припухший буржуй

Предупреждение

Произведение содержит ненормативную лексику.
Если Вам не исполнилось 18 лет, читать не рекомендуется.

Припухший буржуй


КАроче, в одной далекой стране, в давние, дикие и злые времена, когда бабки ломились в руки, как глупые бабы замуж, когда потцоны ходили в ***вых кожанках, в рванине, с отвисшими коленками и ездили на ушатаных шохах -  жил был один мужичок, с виду простоватый такой, типа лошок, но это только с виду. Жил себе на зарплату и в хуй не стучал. Вообщем, в стране  вскоре власть сменилась, на смену старым полуживым идиотам пришли прыткие, все такие шибко умные и младые, страждущие зареформировать все и вся. Ну, короче, зареформировали так, что тот, кто был никем и ничем - стал еще большим дерьмом, а все остальные  - как получиться. А получилось у всех по-разному.

Официальная программа от власти  была объявлена, типа: «Грабь награбленное, кто успел тот и рыбку съел, и на *** сел, и в ****у воткнул». Наш, с виду простоватый мужичок, ловко и вовремя провернул все четыре пункта официальной политики, и вскоре нажил чудовищные барыши. Стал - не а бы кто, а типа элита нового общества. Что суть одно - говно, да только в золотой обертке. А в  народе, таких, как он звали  просто - буржуйская морда. Так вот, этой буржуйской морде мало показалось нахапанного, стал он на большие куски заглядываться, да еще во властное кресло метить. Типа, с того кресла можно еще больше навара поднять и припухнуть, по жизни, так, что про всю эту копошащуюся внизу чернь, типа народ, можно разом забыть.  Стал потихоньку ****ить жирные куски буржуй, да хоть и сладкие они очень, только тяжелые больно. Трудно таскать. Трудно – не трудно, но все равно - ****ит потихонечку.

А эти черти, реформаторы младые,  все как один  - рвань, да голодрань, дорвались до «всего вокруг народного, всего вокруг моего». Сытой жизни, как за границей, хочется.  Карманы набить жирными кусками надо успеть, а то ведь век царей, да королей не долгий. Снимут их на *** или бессмысленный и беспощадный народный бунт сметет разом, и ****ец, маза кончилась.

Короче,  один фраерок, на мир, на власть и на народ обиженный за то, что сущие крошки  сиротские  ему  от дележа народного имущества падают и ничего посытней не обламывается - застучал младым реформаторам на буржуйскую морду.  Вложил со всеми потрохами : где, когда, сколько и почем, ****ил народного добра буржуйская морда и как расхищались самые сладкие куски. Алчные младые реформаторы разом подсчитали насколько их ловко буржуй объебал и очень расстроились. Стали думать, как куски вернуть, а то и с наваром. Но крут ведь буржуй непомерно, барышей и бабла много, враз чо хочешь купит: хоть правду, хоть кривду, хоть честных, хоть ****оболов. Да и буржуинство заграничное заступиться может, с такими то деньжищами,  связей уже ***ва туча нарисовалась.  Как бы, бля,  и чернь, и интеллигенцию,  и прочую  сволочь на бунт не подбил. Надо как - то ловко это дело обстряпать, ушатать припухшего буржуя и бабки вытрясти –  все, до крошки! И душу заодно, чтоб другим богатым фраерам неповадно было.

Вообщем, кличут они припухшего буржуя под свои завидущие зенки.
-Ну, здравствуй, богатей ты наш. Чо за жопа происходит? Доложили нам, мил человек, что ты нас, как лохов разводишь, объебываешь не по-детски, куски да пожирнее отламываешь и все к себе в карман кладешь. И что самое страшное -  ни с кем не делишься! *** кладешь на нас, реформаторов, пусть и младых.

 - Где, какая жопа?! Чо несёте? - говорил буржуй. - Кусков мне и моих хватает. А тот сучара, кто вам такую туфту в уши всунул, так плюнте ему в рожу. Чтоб порожняки не порол и на честнейших людей, пургу не гнал.
- Да ты чо?! Ты думаешь мы с тобой здесь, как  в песочнице с дебилами, камушки перекатываем и песок в уши сыпем? Нам из достоверных источником инфа попала. Из органов, может слышал про такие?
- Чёж не слышать? Слышал, - отвечал буржуй. -  Тока верить этим объебосам незачем. С****Ят - недорого возьмут. Дело любое, за копье готовы шить. Подкинь им косточку, а они уже и честь отдают. Так что бутер все это. Не ****ил я ваших кусков. А чтоб вы не вякали, вот, я  тут  вам принес в кулечке, пирожки сладкие к чаю. Попейте, поеште, жизнь свою нелегкую, на всем государственном, подсластите.
- Да ты чо, охуел  штоли?  Нам пирожки подгонять! Нам, бля, не пирожки, а караваи с гору нужны! Аппетит то у нас будь здоров и ртов голодных до ***! Шобла слуг народных, знаешь, какая невьебенная! И все количеством прибывает и прибывает. Отовсюду во власть ломятся и ломятся.  Вон народ, бля, по всей стране пашет, да и то прокормить нас не может. Еще ты куски жирные ****ишь, прямо у нас из-под носа… Не, к чаю пирожки твои не катят. Давай, делись половиной, а то двумя третями того, что урвал у простого народа.
- А чего я урвал то?  Сами объявили официальную программу - грабь награбленное, вот я и прикинул *** к носу. А вы взяли и сами все провафлили. Даже то, что имеете удержать и сорганизовать не можете. Только бы вам отнять и хапнуть, да раскулачить кого- нибудь.
 Ну, так и быть, добрый я.  Вот вам еще второй кулек с пирожками, да табаку пачка, да пара копеек, на орехи. А сейчас - все! Не досуг мне с вами порожняки гонять. Пошел я. Рамсы большие ждут.
Сказал буржуй и почесал по своим не хилым делам, оставив младых реформаторов  в полном ахуе, от такой своей дерзости, заседать дальше, вершить судьбы простого быдла.

- Ты смотри чо!-  возмущалась правящая элита. - Ты смотри, как он с нами говорит. Да он нас не то что не уважает, за второй сорт считает! За быдло, которое у ларька тусуется, паленую водку жрет, да окорочка с дисконтом покупает. Не бля, такого быть не должно. Пора ушатать этого припухшего буржуя. Короче, позвать суда цепных псов режима!

Злые, голодные, псы прискакали в момент. Им была обещана сытая подачка: ошейник поярче и потолще, собачья будка получше и побольше, миска почище, жрачка посытнее, да копеек подбросили, раз в десять больше. И еще сказали псам, суть смыл между слов  - если сдохнут они геройски, за верную службу на карман государственный, вернее, на карман тех, кто на государстве поставлен - то закопают их с почетом, как верных псов, и даже не в песке или мусоре каком, а где поближе к людям. И помнить их, как есть будут! В первые четыре года точно, а там уж - какая власть будет. И последние слово было  - фас!

И поскакали верные, цепные псы режима,  и вцепились своими голодными, алчными глотками в  жирные буржуйские  бока, и стали рвать куски сладкие. Вначале поменьше, а с азартом все пожирнее и потолще. Младые реформаторы зорко глядели за расправой  и хищно, в свирепой злобе потирали захрапистые ручонки, довольные тем, что скоры на расправу голодные псы режима.
 Всем, кто пытался вступиться за буржуя, младые реформаторы показали всеядную зубастую пасть и намекнули  - будете гавкать, правдорубы ****ные,  вмиг в этой пасти окажетесь!   Дураков вступится поубавилось. Погавкали защитники, да заткнулись.  Поняли, что гавкай - не гавкай, а закон один, у кого он в руках, тот им вертит и насаживает, как хочет и кого хочет! Закон ведь, он как баба - податливый, верти им, как хочешь, если силенок и ресурса хватает. Только верти дерзко и цинично. И *** клади на все и всех, если хуй, конечно, очень убедительный.

Не прошло и пары лет, как ушатали припухшего буржуя, рииАльно ушатали и надолго. Отправился он в лагерь дальний, к сожалению, не в пионерский. А самые жирные куски, младые реформаторы, попилили меж собой и своей кодлы. Пилят и  еще облизываюся, сволочи - мало им.
Отсюда мораль: рубишь бабки - руби, но не забывай - на твой частный, жирный кусок есть голодный, государственный роток.