Безумные фантазии о Лилит

Preludium


Все мы живем в жестоком мире, хотя сказать только это, значит, не сказать ничего. Но главный вопрос – почему наш мир такой, какой он есть. Ведь на Земле достаточно места всем. Каждый из нас может быть счастлив и иметь то, что ему необходимо. Просто у людей не хватает сознательности. Да и какая там сознательность – главное – побольше легкой, хотя иногда и трудной, но все равно наживы. Кому-то достается больше, кому-то – меньше. Хотя никто даже и не подозревает, что в основном обслуживает интересы небольшой группы людей, которые чувствуют себя почти богами. Этих людей обслуживают полубоги, а их, соответственно, – недобоги, ну и т.д. Только к чему все это безумие? Не пора ли опомниться?

Главный вопрос заключается в том, а зачем вообще мы живем. Ведь должна же быть ну хоть какая-то цель. Понятно, что у каждого человека есть своя мини-цель. Но в целом,  зачем все это надо? Удовольствие, рабский труд ради обогащения или самопожертвование для счастья других? Самое забавное, что на этот вопрос просто не существует ответа. Разгадка есть лишь в смерти человека, без которой жизнь просто ничего не стоит. Но пока взять интервью у живущих Там еще никому не удавалось, поэтому наша жизнь на протяжении тысячелетий почти не изменилась. Меняются декорации, но люди остаются прежними. Вся суть человека заключается в любви к себе, иногда к семье, реже – к стране, совсем не часто – к окружающим людям.

В мире очень много тех, кто думает, что верит в Бога и живет по его заповедям. Притом не важно, какая религия, но почему-то все трактуют священные книги только так, как им удобно и соблюдают заветы лишь формально, в теории, а на самом деле, не соблюдают их вообще. Если люди – это чей-то эксперимент, то он явно не удался. Наша жизнь – это не Рай, это – Ад, притом даже у тех, кто имеет неограниченную власть и деньги. Впрочем, во многом они ее такой и делают с нашего молчаливого согласия. Наша любовь эгоистична, наши порывы корыстны, да нам вообще плевать на всех, как и всем на нас. И кто в результате остается в выигрыше? Да пожалуй, никто.

Человечество – это вирус, убивающий все живое на Земле. Только человек является абсолютным потребителем и берет у природы в сотни раз больше, чем ему необходимо для жизни. Правда, потом приходится еще лечить свой организм, который даже не способен столько принять. У человека есть разум, но зачем он? Ведь весь прогресс – это ничто иное, как медленное уничтожение всей планеты. Исчезновение многих видов животных, загрязнение природы, изменение климата. Разве для этого дан разум?

Все науки направлены лишь на укреплении власти человека на Земле, но к чему привела эта власть? Не смоет ли нас Великий потоп, чтобы очистить Землю от скверны, созданной человеком?

Настало время задуматься, пока еще не пройдена точка невозврата. Она уже очень близка, но шанс выжить и существовать в гармонии с окружающим миром еще есть, правда, он ничтожен, поскольку кто откажется от благ ради будущих поколений или, тем более, животного мира. Это, право, смешно. Но не глупо ли тогда предполагать, что Рай – это реальность для тех, кто превратился в зомбированное существо, нацеленное на извлечение прибыли? Ведь тем, кто сеет вокруг лишь деструкцию невозможно попасть в мир гармонии. Туда, возможно, попадут лишь единицы, поскольку, не желая жить в гармонии здесь, кто же Вас допустить разрушать ее Там. Это же абсурд! Но в любом случае каждый делает свой выбор сознательно и полностью несет за это ответственность. А дальше, кто знает, что нас ждет. Возможно, все, а возможно и ничего…




Глава I. Добро пожаловать в безумие.

Саша лежал на кровати и размышлял. В голове пролетали различные мысли, которые было очень сложно привести в порядок. Ему не очень нравилось лежать в психиатрической лечебнице, которая когда-то носила гордое имя, а точнее, фамилию великого врача-психиатора. Хотя название больницы и стало нарицательным, но теперь она называлась как-то по-другому, но это было не столь важно.

Александр Сергеевич, пациент так называемой VIP-палаты  №8, попасть в которую можно было только за деньги или по очень большому блату, думал о том, что он здесь делает, и как же дошел он жизни такой. Он принимал успокоительные таблетки 3 раза в день, точные название которых не помнил, но про себя называл их все «Релакс». От них он был немного рассеян, и не всегда мог сконцентрироваться на одной мысли. Он понимал и помнил, что сделал что-то не так, поэтому его и определили сюда. Он точно знал, что лечение ему никак повредить не сможет, поскольку он дал свое согласие побыть здесь некоторое время (три недели, а возможно, и больше), чтобы избежать более серьезных неприятностей. Лежал он полулегально, т.е. проходил только по внутренним документам, о которых не мог узнать никто, кроме лечащего и главного врачей, чтобы не испортить ненужными пометками в нужных документах дальнейшую жизнь.

Он не помнил точно даже, сколько дней находился здесь. По его расчетам, не более недели. В конце концов, ему удалось сконцентрироваться на своей палате. Это была обычная небольшая палата с кроватью, тумбочкой, маленьким столом и стулом, удобствами и решетками на окне, из которого виднелись голые ветви деревьев, немного вздрагивающие от ветра. Наручные часы показывали без пяти два после полудня, на улице было пасмурно, и шел дождь. Сегодня процедур и посещения врачей у Саши больше не намечалось, так что свободного времени было валом. Он медленно встал, и, зацепив ногами тапочки, сделал несколько неуверенных движений, а затем подошел к окну, чтобы видеть, как холодный дождь поливает больничный двор, и без того имеющий какой-то унылый вид.

Саша не следил за числами, но точно знал, что сегодня 31 октября – канун Дня всех святых (Halloween). Он всегда любил этот праздник, поскольку увлекался мистикой, а когда-то даже относил себя к готам . Он даже до сих пор носил анк – египетский крест, символизирующий вечность. Этот символ имел еще огромное количество значений, но главное – он олицетворял готическую субкультуру. Все пошло от культового фильма «Hunger» («Голод»), где вампиры носили этот символ. А поскольку эстетика готов очень близка к вампирской романтике, то именно этот символ и был выбран, образно соединив их воедино.

Раньше Александр носил только темную одежду, посещал множество концертов различных групп и, конечно, отмечал 31 октября, но со временем это пршло. Жизненная рутина поглотила почти все увлечения, заменив все на работу, не приносящую ничего, кроме усталости. Конечно, в 25 уже было положено стать серьезным, завести семью и занять определенное положение в обществе, но все это звучало как-то фальшиво в мире, где многие истинные ценности уже давно ровным счетом ничего не значили. Саша был одинок. Он до сих пор не встретил свою единственную и неповторимую. Да и вообще с девушками было тяжело. Чаще всего их интересовало лишь то, что они могут приобрести от знакомства. Говоря проще – деньги. Просто им всем еще с детства навязывалась легенда, что избранник должен быть умным, а если он не богат, значит – глуп. Конечно, не все были такими, но пока Саше не везло. Хотя были еще друзья, но все они куда-то подевались после института. Наверное, взрослая жизнь давала о себе знать – у многих были уже дети.   

Он долго стоял около окна и смотрел вдаль, как будто пытаясь найти что-то в сером небе, плачущем большими каплями дождя. Уже давно пришло время приема лекарства, но Саша не торопился это делать – лечащий врач не контролировал его, как, впрочем, и всех тех, кто был здесь по своей воле и за деньги. Саша пытался понять, зачем он здесь. Это была уже не первая попытка проанализировать то, что случилось, и то, что он помнил, но было очень тяжело об этом думать. Множество воспоминаний кружились в голове, и только сейчас они начинали приобретать какие-то форму и хронологию.

«Как же я его ненавижу», – думал Саша, всматриваясь в мерзкое лицо своего начальника.

Это был невысокий, почти лысый человек лет 40 с остатками рыжих волос по бокам и очками, за которыми прятались маленькие поросячьи глазки.

«Почему он надо мной издевается, – не понимал Саша. Я работал допоздна, исполнял все его поручения, никогда не спорил, так за что же он меня так не любит?».

Все дело было в том, что так называемый Лысый (он же bald gay ), имя которого не заслуживает даже упоминания, вычел из Сашиной зарплаты новогодние праздники, аргументируя это тем, что сейчас компании не хватает наличности. А компания, в которой он работал самым обыкновенным рекламщиком, занималась строительством, продажами и прочими нехитрыми манипуляциями с недвижимостью. Самым обидным было то, что «показательные порки» Лысый устраивал при всех сотрудниках, находящихся в комнате, но они смотрели в свои компьютерные мониторы и делали вид, что ничего не происходит. Особенно поражала одна особь женского пола, которая любила пускаться в философские рассуждения о безразличии людей (она часто цитировала различные фразы о безразличии людей из одного фильма, названного числом присяжных, известного российского режиссера), но сама, когда в ее силах было сказать лишь одно слово в защиту, притом, что ей за это ничего бы не было, поскольку Лысый трепетал и заискивал перед всеми девушками, молчала, тупо думая о своем. Еще в этой так называемой «сплоченной команде» работал арт-директор. Он был по многим признаком геем. Саша считал его ошибочно хорошим человеком, поскольку он тоже не любил и критиковал Лысого, и был всегда приятен в общении. Но, если его сексуальные предпочтения все-таки были на уровне догадок, то моральные устои точно являлись традиционно гнилыми, ибо дружил он только с теми, с кем было выгодно. Лысого он критиковал за неадекватность, безделье и утопический менеджмент. Арт-директор ходил даже жаловаться на него самому президенту совета директоров, но безуспешно, поскольку Лысый был «блатным» , т.е. другом одного из совета, ссориться с которым по таким пустякам никто не хотел. Таким образом он понял, что от Лысого никак не избавишься, а ругаться с ним невыгодно. Так наш арт-директор и Лысый стали не разлей вода парочкой. А, быть может, и любовниками, кто знает. Во всяком случае, почти все сотрудники отмечали странности в их поведении и отношениях. Типичная история для города Москвы.

Тут Лысый вдруг встал и направился к Сашиному месту.

«Ты почему не провел исследование относительно политических пристрастий сотрудников компании?» – начал возмущаться Лысый. – «Зачем?» – не понял Саша. – «Ты что, тупой?»

Надо отдать должное Лысому – он увлекался политикой и любил поделиться своими соображениями относительно власти в стране, которые сводились к необоснованной критики, но при личной встрече он был готов облизать любого из представителей нашей власти с ног до головы. Конечно, любая власть заслуживает критики, но уж, явно, не его, поскольку он разбирался в ней, как американский президент в потемках русской души.

«Совет директоров должен быть в курсе, за кого проголосуют наши граждане», – завизжал Лысый (его голос был очень похож на женский, но его немного спасало то, что он курил). – «Но каким образом это может повлиять на нас?»

Лысый покраснел.

«Ты просто идиот. Ты умеешь только детские стишки писать, а для серьезных дел ты не годишься, и учить мне тебя некогда. Ты мне тут не нужен. Иди, вон лучше пообедай с какой-нибудь новой девушкой. Ты же с ними со всеми дружишь. Если здесь ни на что не годишься – так доставь хоть им удовольствие».

Эти издевательства продолжались уже давно. Саше даже казалось, что Лысый просто пытается самоутвердиться посредством него. Ведь он строил из себя просто «гиганта мысли и отца русской демократии» , хотя был придурковат и набит комплексами, как Вини-Пух  опилками.

«А где мои деньги, которые ты вычел из зарплаты?» – не удержался Саша. – «Деньги. Ха-ха. Может тебе еще и зарплату поднять?» – засмеялся Лысый.

Саша не удержался и встал.

«Слушай, у тебя пятно какое-то на очках». – «Где?» – удивился Лысый и снял очки.

Далее последовал смачный удар в нос, от которого Лысый еле устоял на ногах, и, понимая, что дело принимает критический оборот, выбежал из комнаты. Вскоре прибежала охрана и скрутила Сашу. Милицию вызывать не стали. Во всех уголках офиса класса «А» были камеры, и красивый удар, очень отдаленно напоминающий решающий удар Льюиса Ленокса в бое с Виталием Кличко , был запечатлен на современный информационный носитель. Дальше все было, как в тумане. Лысый что-то кричал про встречу в суде. Его бровь была подбита, вокруг уже намечалась синева. Ну а Саша просто написал заявление об уходе, получив под расчет какие-то копейки, которые полагались ему официально, а то что полагалось неофициально, конечно, зажали.

Но это был не конец. Ведь у Лысого был влиятельный друг, благодаря которому его бездарный менеджмент и терпели в компании. В целом никто не был заинтересован в судебном разбирательстве, поскольку могли всплыть некоторые грешки компании, за которые могли не только закрыть, но и обеспечить новым жильем и фронтом деятельности на долгие годы, но это было из ряда фантастики. А в действительности Лысый просто был не всегда адекватен, поскольку часто разговаривал сам с собой и напевал песни, когда сидел на горшке в кабинке, поэтому ожидать от него можно было всего, что угодно.

Родители Саши были людьми очень умными и рассудительными. В данном случае решение приходилось принимать быстро. У сына был нервный срыв – это было очевидно. Из его бессвязных речей, можно было сделать вывод, что его начальник получил по заслугам, но собирается затаскать по судам, поскольку на офисную камеру заснято, как он получил в бровь, и у него есть какой-то друг полубандит. Решение было не простым, но лучше всего здесь могла бы помочь психиатрическая лечебница, в которую можно было лечь за деньги, без занесения в компьютерную базу и в другие документы, но с возможностью предоставления справки (это было теоретически возможно, на практике – сложно). Таким образом, в случае чего у Лысого вряд ли был бы шанс надеяться даже на денежную компенсацию, которую он, скорее всего, он получил, закрысятничав неофициальную часть Сашиной зарплаты.

Кроме того, Саше требовался отдых. В последнее время он был очень раздражителен и бледен – сказывались недосыпание и усталость.

Таким образом он попал сюда. На приеме у врача за него говорила мать – сам он был в подавленном состоянии. Главврач выслушал интерпретацию произошедшего и отнесся ко всему с большим пониманием, особенно ощутив хрустящий зелененький бонус в конверте.

Потом Сашу проводили в палату. Он выходил из нее только на процедуры и на обед с ужином, поскольку завтраки в больнице состояли в основном из каши, которую он терпеть не мог. Остальное время Саша проводил в палате, хотя пару дней назад, когда немного пришел в себя, вышел поиграть в бильярд, который, как ни странно, был в больнице, но играть в него могли только «блатные» или «платники», т.е. те, кто лежал за деньги. Обыкновенных психов, туда, конечно, не допускали. Он сыграл одну партию с оказавшимся рядом пациентом Максимом, который просил называть его Максом и постоянно что-то рассказывал о своей жизни, но Саша не слушал, думая о своем, даже не заметив, что проиграл партию. На прощанье Макс сказал, что лежит в 6 палате и часто бывает тут от скуки.

В целом в больнице было не так уж и плохо, но вид некоторых пациентов, которых можно было встретить в коридорах, производили удручающее впечатление.

Саша не заметил, как, задумавшись, взял стул и сел. Дождь прекратился, и он немного приоткрыл окно. Подходило время ужина, на который идти не особо хотелось. Сейчас надо было выпить очередную порцию таблеток, лежащую в специальном хранилище с подразделениями завтрак/обед/ужин, которое каждый день наполняла медсестра-ровесница весьма приятно наружности. Препараты типа «Релакс», как он сам их окрестил, были хороши тем, что позволяли не страдать от одиночества, беспочвенно улучшая настроение. Но порция таблеток «на ужин» полетела в окно в след за обеденной. Сашу немного мучила совесть, поскольку его лечащий врач – женщина бальзаковского возраста с проницательными глазами доступно объяснила, зачем ему необходимо пройти этот курс лечения. Более того, она разрешила плавать по утрам в бассейне, но Саша пока туда не дошел. Он любил все настоящее – любовь, море, а не любовный суррогат, замешанный на взаимовыгоде, или хлорированную воду, в которой плавали психи.

Он снова лег на койку и заснул, хотя обычно ложился позже.




Глава II. Лилит.


«She has come from the shadows of the dream world
A dark angel from the darker side of love
Across a sea of tears
A hundred thousand years…»

Inkubus Sukkubus


Саша проснулся от того, что стало значительно холодней. Он оставил окно немного приоткрытым, чтобы хоть немного впустить свежего, пускай и сырого, воздуха – в любом случае лучше, чем запах медикаментов. Саша встал, чтобы закрыть окно, но, внимательно присмотревшись, увидел за окном девушку с длинными темными волосами, буквально висящую в воздухе.

«Я могу войти?» – спросила она.

Ее голос был крайне приятен, но в нем улавливалась уверенность и даже холодные нотки.

«Да, конечно», – не раздумывая, ответил Саша.

Девушка беззвучно прошла сквозь окно и оказалась на расстоянии метра от Александра. Ветер за окном почти утих, и небо после дождя расчистилось. Полная луна была особенно яркой, завораживая своим великолепием. В ее свете девушка казалось прекрасной и загадочной, и произвела на него очень сильное впечатление, очистив его разум от тумана, в котором он пребывал последнюю неделю.

От его гостьи веяло вечностью, соблазном и немного холодом, который не отталкивал, а, скорее, привлекал. Ее черные пряди густых волнистых волос спадали на плечи, в ее глазах отражалось желание, а ее темное длинное платье нисколько не прятало изящность фигуры, в которой невозможно было найти ни одного изъяна, по крайней мере, здесь и сейчас.

Легким движением руки она закрыла окно. Снова повернувшись к Саше, она сбросила себя платье, под которым скрывалось самое желаемое любым мужчиной и даже женщиной. О таком многие не могут даже позволить себе мечтать.

Саша уже давно ни с кем не встречался. Его последняя неудачная любовь осталась в институте, в котором прошли далеко не худшие дни его жизни.

Александр Сергеевич не мог пошевелиться, снова утратив связь с реальностью. Все происходящее не имело ничего общего с той глупой жизнью, которой он жил и собирался жить до конца. Девушка быстро избавила его от лишней одежды, после чего в жизни Саши произошло то, что не только оправдало его пребывание в психбольнице, но и придало ему новое значение.

Это была страсть, которую он не испытывал даже к многообещающей девушке из института, не говоря о предыдущих. Но сейчас ему казалось, что этой страсти был подчинен весь его организм, и она становилась только сильнее…

Воздух в палате пропитался каким-то чудесным запахом. Это был запах асфоделей , который был знаком Саше, но он не мог его вспомнить.

Тишину прерывали лишь звуки нежности, способные посеять цветы даже в воздухе палаты городской больницы.

Таких ощущений он не испытывал никогда, и это удваивало наслаждение страстью.

Девушка грациозно встала, и луна проявила ее нежные очертание, способные воспалить воображение любого, способного оценить красоту женского тела. Она не дала долго любоваться своим великолепием и надела свое длинное темное платье также легко, как оно спало.

«Кто ты?» – спросил Саша. – «Я – Лилит », – ответила она. – «Лилит», – повторил задумчиво Саша.

Лилит подошла к окну.

«Не покидай, меня, – попросил он. Поговори со мной, мне здесь так паршиво, как, впрочем, и везде».

Лилит рассмеялась своим сладким, но холодным смехом.

– Хорошо, я побуду еще с тобой.
– Лилит, я все-таки удостоился Рая?
– Нет, ну что ты, ты еще жив.
– Мне кажется, что я люблю тебя.
– Знаешь, ты мне сразу понравился, но запомни, что любовь, особенно ко мне, – это иллюзия. Ты чувствуешь страсть, но это не любовь. Любовь встречается редко. Я когда-то любила одного человека, но он хотел сделать из меня рабыню, и я ушла от него.
– Как он мог?
– Это тебя не касается. Мужчины все эгоистичны по своей натуре, и с этим ничего не поделаешь, правда, даже они способны иногда любить.
– Но почему я? Как ты меня нашла? Откуда ты меня знаешь?
– Я знаю всех. Вы для меня лишь небольшие звездочки в полнолуние. Но ты, действительно, произвел на меня впечатление. Твоя история, твой бунт – мне это нравится. Ты даже летал в своих безумных снах, что у остальных редко получается. Ты – находка, но не для меня, хоть ты и заслужил мою симпатию.
– Но тогда зачем?
– Я живу этим. Страсть – моя стихия.
– Но я люблю тебя.
– Меня любят многие, но это лишь страсть, которая проходит, как только я исчезаю.
– Почему ты так жестока?
– Я? Только что ты получил то, что тебе не смогла бы дать ни одна женщина на этой грустной планете, и ты называешь меня жестокой?
– Но как мне жить дальше?
– Ты называешь это жизнью?
– Впрочем, думаю, что тебе стоит подождать.
– Чего?
– Скоро рассвет, мне пора.
– Возможно, я еще загляну к тебе, мой новый воздыхатель.
– Я буду ждать.
– Конечно, будешь.

Лилит исчезла в бесконечности ночи, а Саша заснул. Ему снилось детство. То счастливое время, когда он был маленьким и рос на острове, где зеленые луга, где нет места грусти и унынию.




Глава III. Земля грез.


«Did you ever feel restless on full night?
Well, that’s alright,
That’s so tide.
I will take you to your dream side».

The Dreamside.


Там всегда хорошая погода, пускай и не всегда солнечно и тепло, но зато рядом океан. Часто идет дождь, но он никогда не портит настроения. Это не Рай, но для Саши эти места были самыми прекрасными, самыми родными, самыми сокровенными – ведь там прошло его детство. Чудесный остров, где все так хорошо начиналось…

Резиденция, которая была предназначена для высокопоставленного дипломата СССР – деда Александра, располагалась на тихой улице. Это был двухэтажный дом с большой прилегающей территорией. В нем было ровно настолько комфортно жить, насколько Саше нужно было для счастья. Он часто любил побегать по зеленой лужайке, залитой солнечным светом и полюбоваться прекрасными розами, растущими рядом. А вокруг была природа, которая восхищала своим зеленым великолепием. Леса, луга, водопады, залив – чего еще желать ребенку, пока не ощутившему всей бессмысленности своего существования.

Там так нравилось Саше. Эти воспоминания, часто приходящие во сне даже спустя много лет будоражили его воображение и вызывали неутолимую ностальгию. Он воспитывался в очень интеллигентной семье. Он даже всегда говорил: «Нello, my name is Alex» большинству островитян, с которыми сталкивался на улице и в магазинах.

Саша очень любил кино, и его было не оторвать от телевизора, когда показывали различные фильмы и сериалы, хотя они все шли на английском языке. Правда, спустя, этак, лет 15, ему предоставилась возможность посмотреть их на русском уже на родине, до которой все современные тенденции доходили обычно на четверть века позже.

Он хорошо относился ко всем людям, наивно предполагая, что они желают ему только добра. Но как можно было даже допустить мысль, что такому счастливому ребенку ну хоть кто-нибудь пожелает чего-то не того или, тем более, сделает.

Саша любил свою бабушку, деда, для которого эта командировка была последней в виду выхода на пенсию. Он обожал гулять с дедом, когда у того было время, по берегу морского залива. В то время мир казался ему для чем-то новым, интересным, непознанным.

Из своего детства ему особенно запомнилась небольшая экскурсия на водопад, на который его как-то взяла бабушка, которая была для него олицетворением всего самого доброго и хорошего. Там было так красиво. Саше даже разрешили походить по камням, через которые можно было перейти через небольшой ручей, протекавший рядом. А на обратном пути они остановились и стали собирать прямо с кустов очень вкусную ягоду, название которой Саша не помнил, но по вкусу она очень напоминала чернику. Он до сих пор думал о жизни на том острове, как о сказке, из которой его выбросило в ужасную действительность московских будней. А этот маленький водопад, который он часто вспоминал, был для него источником сил, и он отдал бы жизнь, чтобы вернуться туда снова, но жизнь уготовила для него совсем другой сценарий…

Сейчас он лежал на койке в больнице и спал, как младенец на руках у матери, когда ему снился этот чудесный сон. И если во сне он видел Рай, то больница, скорее всего, была не Адом, но его Чистилищем.




Глава IV. Mad  Max.

В 9 утра Сашу разбудила медсестра, за которой вошел лечащий врач. Медсестра поздоровалась и после того, как насыпала новую порцию таблеток «Релакс», торжественно вручила Саше повестку на очередную процедуру со словами «сегодня у Вас электроэнцефалограмма», и затем удалилась. Саше вдруг вспомнилась песня «Relax, don’t do it», которую спело столько групп, что первоисточник установить было сложно. Он остался наедине с Марией Сергеевной – врачом с проницательными глазами. Обычно она приходила позже, но сегодня, по ее словам, у них было какое-то собрание, и поэтому она пришла раньше.

– Как Вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо.
– Вы не забываете принимать лекарство?
– Нет, ну что Вы. После завтрака обязательно примите. Ну, давайте, я Вас посмотрю.

Мария Сергеевна сначала послушала Сашу, а затем померила давление и, судя по лицу, осталась удовлетворенной состоянием Александра Сергеевича.

– Вы не ходите в бассейн? Ведь, насколько мне известно, Вам привезли все необходимые принадлежности. Мне об этом сказала Ваша мама.

Мать, действительно, навещала Сашу несколько дней назад и завезла ему фрукты, пару шоколадок, немного денег, а также плавки, вьетнамки и, конечно, идиотскую резиновую шапочку для бассейна (он просил как-то по телефону привезти ему вещи для бассейна).

– Еще не ходил, но обязательно схожу.
– Сходите, сходите – это очень полезно.
– Ладно, мне пора бежать, у меня еще куча пациентов, с которыми, правда, менее приятно общаться, чем с Вами, но они требуют большего внимания ввиду своего состояния. С Вами же, я уверена, все будет в порядке.

С этими словами Мария Ивановна ушла. На завтрак Саша, как всегда, не пошел, но залез в душ, чтобы смыть остатки сна. Затем он побрился, что было непозволительной роскошью для большинства пациентов этой больницы, как и зеркало, в которое он пристально себя разглядывал. На него смотрело худое лицо с грустными зелеными глазами и темными волнистыми волосами средней для мужчины длины. Саша не был красавцем с обложки глянцевого журнала, но его внешность всегда располагала к себе, особенно когда он был немного полнее. За последнее время он сильно похудел и осунулся. Раньше он мечтал сбросить лишний вес, но теперь, когда его мечта странным образом сбылась, он почему-то совсем не был этому рад. Возможно, потому что при его достаточно высоком росте ему не шла худоба, а, возможно, потому что он стал другим не только внешне, но и внутренне. В свете последних событий в нем что-то сломалось и не подлежало восстановлению. Это было очень больно и тяжело. И теперь, перестав принимать таблетки он снова это ощутил.

О Лилит он вспомнил не сразу. Но воспоминания о ней были приятны. Саша был уверен, что это был первый сон (вторым был сон о его детстве). Он даже не помнил имени таинственной незнакомки. Ведь такое часто случается, что сны кажутся не менее реальными, чем окружающая действительность. Вдруг он почувствовал себя бодрее и даже решил сходить в бассейн.

«А почему бы нет», – подумал Саша.

Быстро взяв все необходимое, он спустился на первый этаж, где и располагался бассейн. Все были еще на завтраке, поэтому народу было мало. Нырнув и проплыв туда–обратно, Саша услышал, как его кто-то зовет. Это был его старый приятель – Макс. После встречи с Максимом плавание пошло насмарку, уступив место беседе.

– Какими судьбами, дружище?
– Да вот решил немного поразнообразить свой досуг.
– У тебя сегодня процедуры есть?
– Да, что-то есть (Саша помнил, что ему надо было идти на какие-то процедуры в районе 12).
– Слушай, Макс, а тебя-то как сюда угораздило?
– Да я ж тебе рассказывал. Не помнишь что ли? Таблеток много скушал? Ты с ними поаккуратнее, а то превратишься в сухофрукт. Гы-гы.
– Да, прости, я помню, что ты рассказывал. Просто я только со вчерашнего дня могу адекватно воспринимать информацию.
– Ну ты и приколист . Я здесь, как и ты, по собственному желанию. В строительной компании работал коммерческим директором, но у меня что-то нервишки сдали, ну я и с катушек-то и съехал.
– Знакомая история. Наверное, мы все работаем в одних местах, способствуя великому строительству непонятно чего. Наверное, идиотизма.
– Александр, а ты тоже в строительной компании работал?
– Ага.
– В какой?
– 21.
– Что 21?
– Компания так называлась.
– Забавное название. Лучше бы назвали «Очко». Всем бы сразу все стало понятно.
– А ты в какой?
– А я в «Системе ниппель».
– Да, чего-чего, а названия у нас придумывать умеют.
– Макс, а у тебя тоже нервный срыв был?
– Да не, срыв не срыв – не знаю. Я работал 24 часа в сутки. Получал много, но постоянные командировки. Я за неделю мог сменить четыре города. Спал только в самолете. У меня крыша  ехать стала. Ну я и забил на все это – взял да и ушел. Заработанных денег мне на какое-то время, возможно даже очень продолжительное, хватит. А так никаких срывов у меня не было. Спиртного много было поначалу. Забыться очень хотелось, но потом решил тут вот спрятаться на какое-то время. Бухать  надоело.
– Слушай, да ты просто mad Max . Если бы меня на работе не прессовали и нормально платили, то я бы до пенсии трудился.
– Ну, возможно тебе такая возможность еще и представится. А тебя что не платили?

Тут Саша в красках поведал свою печальную историю, которая очень развеселила Безумного Макса.

– Так прям в бубен  ему и пробил?
– Ага.
– Ну ты крут. Правильно сделал. Такие гомачи  другого языка, к сожалению, не понимают.
– Да, только теперь я здесь тусуюсь .
– Ну и что. Не самое плохое место. Мне, например, тут нравится. Бассейн, бильярд. Правда, жрачка  отвратная, но это же не пятизвездочный отель в Турции. Зато здесь не сопьешься, как там. Ха-ха. Правда, здешние таблетки только наркушникам  принимать, но ведь в тебя их насильно не заталкивают. Я своими голубей кормлю. Правда, вчера видел, как один голубь летел как-то странно – как будто его штормило . Но, может, у него просто какой-нибудь птичий грипп. Гы-гы.
– Да, Макс, ты точно коммерческий директор. Реализация товара у тебя хорошо поставлена. Ничего не пропадает даром. Я бы вот никогда не додумался птиц психотропными лекарствами кормить.
– Поэтому ты и не коммерческий директор. Ха-ха. Ладно, слушай, пора выходить, а то застоялись мы что-то в этом лягушатнике. Холодно...

Саша и Безумный Макс переоделись и разошлись по палатам. За обедом они снова встретились, но общество психов как-то не прибавило аппетиту, и они пошли в номер к Максу, у которого было достаточно много всяких кулинарных изысков, которые ему регулярно готовила и приносила жена. В номере они снова мирно болтали о жизни, приправляя разговор множеством циничных шуток.

Безумный Макс был интересным собеседником, которому было, что рассказать. Судить о его возрасте было сложно, но, скорее всего, ему было под сорок или чуть более. Макс был высок, худощав, коротко подстрижен и крайне циничен, что, скорее всего, и способствовало его карьерному росту.

Пациенты закончили уплетать мясо по-французски, приготовленное женой Безумного Макса, и приготовились кипятить воду в банке, чтобы попить чаю. Пока кипятильник нагревал воду, Макс похвастался купленной у врача рубашкой для психов, рукава которой можно было завязывать сзади. Он называл ее трофеем и собирался обязательно прийти в ней на свое старое место работы, чтобы порадовать грустный и вечно скучающий офисный планктон   ну и генерала , если повезет.

Вечером Макс пригласил поиграть в бильярд, а до этого предложил ненадолго выйти на улицу, чтобы выветрить запах медикаментов, пахнуть которыми предстояло еще долго. Саша был не против, тем более что в коем-то веке на улице выглянуло солнце, и жизнь показалась не такой уж пустой.

Больничный дворик не имел достопримечательностей, достойных описания. Он больше напоминал загон для скотины, но, с другой стороны, было бы странно, если бы он напоминал рекреационную зону для отдыха. После прогулки Саша немного поспал. Его разбудил Безумный Макс, который пригласил на ужин, пообещав, что на этот раз он принципиально съест то, что дают в больнице, поскольку надо быть ближе к народу. Кстати, ужин оказался весьма неплохим. Наверное, психам решили устроить праздник, или намечалась какая-нибудь проверка.

После ужина был бильярд. Саша не любил эту глупую игру, но это было лучше, чем лежать на койке и смотреть в потолок. Конечно, можно было почитать, но книги перестали доставлять удовольствие Александру Сергеевичу после того, как он понял, что все написанное – это чушь и вранье, не имеющее абсолютно никакой связи с действительностью. Кроме того, он заканчивал гуманитарный Вуз, в котором приходилось, действительно, много читать. А потом, после окончания и пятерки за дипломную работу Саша несколько лет с упоением читал непрограмные книжки, на которые в институте просто не хватало времени. Но впоследствии, столкнувшись с реалиями повседневной жизни, разочаровался и в них. В повседневной жизни начитанные люди, были попросту не нужны, поскольку статус человека определяло бабло, т.е. деньги. Человек мог страдать последней степень кретинизма, но им все равно могли бы восторгаться, поскольку деньги решали и оправдывали все. Конечно, таких людей могли и покритиковать, но делалось это весьма осторожно и без перехода на личности. Власть, деньги – вот ориентиры реального мира. А начитанные романтики пылились на самых жутких работах, как и классические книги, пылящиеся на самых дальних полках больших книжных магазинов. Правда, наше общество всегда позиционировало себя как самое читающее. Это, наверное, потому что в метро некоторые читали что-то вроде «Путь бешеного» или «Бомжи тоже занимаются сексом». Такие книги, разумеется, не пылились на полках, всегда находя своего читателя и принося авторам неплохие гонорары.

Бильярд довольно быстро наскучил, да и беседа за ним что-то не клеилась. Саша и Безумный Макс разошлись по палатам, тем более, скоро должен был начаться вечерний обход.

Саша и Безумный Макс стали друзьями по больнице. Вместе было все-таки не так тоскливо, хотя отказавшись от приема таблеток Саше иногда хотелось выть. Последующие несколько дней были ничем не примечательными, но затем произошло событие, которое заставило Сашу на самом деле засомневаться в своем здравом рассудке.




IV. Все предания врут.


«This is madness
The same images over and over again
The pictures of her  are repeated
Clearer and clearer every time…»

Ram-Zet


Когда Саша открыл глаза, рядом с ним боком сидела та самая девушка, которая, как он думал, ему приснилась. Эту ночь снова озарила полная луна, что было очень странно в это время года да еще и при такой дождливой погоде, но Саша не придал этому абсолютно никакого значения. Она повернула к нему голову и посмотрела своими большими красивыми глазами.

– Здравствуй, ты уже успел по мне соскучиться?
– Да, думаю, что ждал тебя, но боялся даже себе в этом признаться. Ведь ты – это сон.
– В какой-то мере.
– Прости, но я забыл твое имя.
– Это неудивительно. Лекарства, срыв, новые ощущения. Меня зовут Лилит.
– Мне знакомо это имя. Так звали первую жену Адама, которая ушла от него, не желая повиноваться мужу, потом жила с падшим ангелом и нарожала ему кучу тварей, а сама стала суккубом  .
– Хм… У меня, действительно, был муж Адам, но, боюсь, что остальные сведения обо мне не совсем верны.
– Так это ты? Но ведь это было еще до нашей эры? Ты призрак?
– Ты же ласкал мое тело. Разве можно придаваться страсти с призраком? Хотя, в принципе, можно все.
– Ты высосешь из меня все жизненные силы?
– Ты мыслишь слишком примитивно. Разве ты чувствовал упадок сил после нашей встречи? И потом, когда Вы занимались любовью со своей девушкой, разве ты не чувствовал после этого упадка сил? Если нет, то думаю, что Вы занимались чем-то не тем.
– Но кто ты?
– Я? Зачем ты задаешь так много вопросов? Не лучше ли заняться чем-нибудь поприятней.
– Мне все-таки хотелось бы узнать о тебе хоть что-нибудь.
– Хорошо, это не в моих правилах, но я расскажу тебе. Ведь я не просто так выбрала тебя. Конечно, глупо думать, что я увлеклась тобой. Я давно жажду лишь страсти. Я прихожу, беру ее, а когда она исчезает, исчезаю и я. Ты привлек меня тем, что никогда не испытывал настоящей страсти, поэтому способен дать мне больше, чем искушенный человек.

Это было очень давно. Мы жили в небольшом селении рядом с прекрасным озером. Это были прекрасные теплые места, где природа благосклонна к людям. Я родилась в самой обыкновенной семье. Мой отец был ремесленником, а мать следила за детьми. У меня был младший брат и сестра.

В те времена люди не только вели натуральное хозяйство, но и сами выбирали женихов и невест своим детям. Когда пришло время, я должна была выйти замуж за Адама, жившего неподалеку от нас. Я не любила его, поскольку мое сердце давно принадлежало другому человеку. Я не хочу называть его имя, поскольку это причиняет мне боль, хотя с тех пор прошли тысячелетия.

Мне казалось, что он тоже любит меня. Он смотрел на меня глазами, полными любви и страсти, но не осмеливался признаться в своих чувствах. Иногда, когда я ходила за водой, я встречала его по дороге, и мы болтали о всяких пустяках, боясь сказать чего-нибудь лишнего.

Вскоре меня выдали замуж за Адама. Он был неплохим человеком, но я его не любила и должна была ему во всем подчиняться, как любая жена своему мужу в те времена. Мне было противно заниматься с ним сексом. Особенно ужасно было то, что он решал, когда мы этим займемся, запрещая мне фантазировать и хоть как-то вносить разнообразие, чтобы сделать это занятие менее неприятным. Детей у нас не было, да и прожили мы вместе недолго. Сначала я пыталась уйти домой к родителям. Мать меня жалела, но отец сказал, что я его позорю, и прогнал обратно к мужу. Тогда я ушла. Я жила в лесу и питалась, чем придется. Меня не искали, но ненавидели. Адам был опозорен, моя семья тоже. Тогда были очень строгие порядки. Обо мне ходили ужасные слухи, что спуталась с нечистым – антиподом Большого Бога, которому молились люди, и что из-за меня на наше поселение высшие силы послали голод и засуху.

Мне было ужасно одиноко и тоскливо, но вернуться я не могла. Однажды в лесу меня случайно заметили люди из старой жизни, которые знали меня и мою семью. Они поймали меня и притащили обратно. В нашем поселении было священное дерево, которое было символом нашей мудрости. На нем росли сладкие плоды, которых мог отведать любой житель. Меня привязали к этому дереву, а потом просто закидали насмерть камнями, считая меня виноватой в том, что в последнее время на нем ничего не росло.

Потом мое тело сожгли, мой прах развеяли по ветру, но, как видишь, я стала лишь прекрасней. Единственное – моя кожа теперь значительно бледнее, хотя от природы я была смуглой.

Через некоторое время священное дерево стало снова приносить плоды. Радостные люди стали их собирать. Казалось, их несчастья закончились. Первым плод отведал Адам, который к тому времени забыл обо мне и снова женился на красивой местной девушке по имени Ева. Но все, кто отведал вновь выросших плодов, умерли мучительной смертью, и Адам был первым.

– А твоя семья?
– С моей семьей все было в порядке. Они не любили плоды того дерева, а после того, как меня не стало, вообще к нему не подходили. Особенно мать горевала, но у нее было еще двое детей, и ей было необходимо заботиться о них.
– А твой возлюбленный?
– Он молча смотрел, как в меня бросают камни, а потом одним из первых побежал отведать того, что есть не следовало.
– Но что было потом с тобой?
– Возможно, ты об этом скоро узнаешь, если, конечно, захочешь.
– Мне кажется, что я отчасти удовлетворила твое любопытство. Сможешь ли теперь ты удовлетворить мою страсть?
– Я попытаюсь.
– Тогда не будем терять времени…




V. Грустное щебетание птиц по утрам.


Утро для Саши выдалось тяжелым. Он встал несколько позже, чем обычно, благо ранних процедур сегодня не было. Саша не помнил, как исчезла Лилит, но прекрасно помнил ее рассказ. Это пугало, так он еще до этого знал, кто такая Лилит, но ее рассказ не давал покоя, поскольку разрушал все его представления о некогда интересующем образе. Единственным утешением было то, что, то ли что-то подозревая, то ли по случайности, вчера к нему дважды заходила Мария Сергеевна  в самое неудачное время, когда Саша собирался избавиться от таблеток. Ему пришлось показать, с каким рвением он выполняет все ее предписания. Хотя принимать лекарства следовало три раза в день, но и меньшая доза, возможно, могла повлиять на организм не самым благоприятным образом. Но говорить об этом врачу, разумеется, не следовало, поскольку это могло несколько осложнить и без того деликатную ситуацию его пребывания здесь.

Самым разумным решением было пойти в бассейн и попытаться успокоиться, а, может, и посоветоваться с Безумным Максом.

Макс уже плавал, производя своей шапочкой для плавания очками и стилем «баттерфляй» неизгладимое впечатление на тех немногих психов, которые допускались до плавания под присмотром санитаров.

Друзья по больнице встретились, как всегда, в лягушатнике и обменялись парой стандартной фраз. Но уже сейчас можно было сделать вывод, что Макс был явно не в настроении. Разговора не получилось, но они договорились вместе пойти пообедать, а вечером поиграть в бильярд.

На обед Безумный Макс не пришел. Саша хотел к нему зайти, но у него были процедуры, и он не успел, а потом проспал до ужина. Перед ужином Саша все-таки зашел к Максу, чтобы захватить его с собой, и постучал в дверь.

– Я не одет.
– Макс, это я Александр.
– А, ты, ну заходи.

Макс сидел на кровати в спортивном костюме с эмблемой лилии и держал в руке недопитую бутылку виски «Chivas Regal».

– Макс, ты что охренел? Тебя же выгонят.
– А мне по фигу!
– Что случилось?

Безумный Макс глотнул прямо из горлышка.

– От меня ушла жена и забрала ребенка.
– Но почему?
– Она решила, что ей не нужен бывший коммерческий директор-псих и нашла себе какого-то алюминиевого магната.

Саша как-то раз видел жену Макса, когда она выходила из палаты бывшего мужа. Его жена была обычной гламурной  леди, возглавляющей какое-то рекламное агентство. Она не любила себе ни в чем отказывать и, по рассказам Макса, выбрала в свое время его, потому что он был «объективно лучше других ее поклонников». То есть он был перспективнее (уже тогда начальник отдела аренды коммерческой недвижимости), симпатичнее, с машиной и отдельной квартирой. Ну чем не муж?

– Макс, может она вернется?
– Да на фига она мне нужна. Только бы с дочкой разрешила общаться. Выпить хочешь?
– Не, Макс, думаю, что этого делать не стоит, по крайне мере сейчас. Ты где вискарь достал ?
– Да одного медбрата подкупил. Он тебе за деньги и ганджубаса   принесет.
– Макс, тебе в таком виде лучше никому не показываться.
– Да я догадываюсь. Слушай, я посплю пару часов, хорошо, а потом в бильярд сыграем.
– Давай, конечно, это самое правильное решение.

Саша пошел на ужин, оставив «усталого»  Макса собираться с силами. Потом пошел в свою палату подумать обо всем случившемся за эту ночь и день. Безумного Макса было жаль, но все это было как будто в тумане, а разговор с Лилит был ясным и намного более реальным, чем больница.

Часа через 2–3 в дверь палаты раздался стук. Это был Безумный Макс. Его волосы были всклокочены, глаза были еле видны сквозь щелки век, а изо рта шел добротный выхлоп шотландским виски. Выглядел он неважно, но все-таки немного лучше, чем пару часов назад.

– Ну, как самочувствие?
– Хреново.
– Пить меньше надо.
– Это точно.
– Добил бутылочку?
– Слава Богу, нет. Остатки вылил, от бутылки избавился, чтобы не запалили, хотя я выписываться собираюсь.
– А врачи отпускают?
– Куда они денутся. Я же за деньги лежу.
– И когда ты собираешься?
– Да дня через два три. У меня как раз до конца недели заплачено.
– А что делать будешь после больницы?
– Не знаю. Может, риелторское агентство свое открою, если денег хватит. Посмотрим.
– Слушай, а давай с тобой лучше рок-группу организуем? Я раньше так об этом мечтал. Даже название придумал – Sadmatin.
– Это что значит?
– Переводится как грустное щебетание птиц по утрам. Я тексты песен писать буду, может, играть на чем-нибудь, а ты продюсером станешь. У тебя же опыт большой. На фига тебе риелторское агентство, их итак слишком много, а вот хорошей музыки мало.
– Боюсь, что с таким названием мы сможем только на стройках перед гастарбайтерами выступать, скучающими по дому и рано встающими на работу. Потом далек я от музыки. Сложно из нее прибыль извлечь, особенно в нашей стране.

Саше стало ужасно обидно, поскольку название группы в свое время он придумывал полночи и такого названия больше ни у кого не было.

«Странно, что тебя жена бросила, вы же с ней просто, как два сапога – пара», – подумал Саша. – Ладно, пойду я к себе – голова трещит. – Давай, до завтра.




Глава VI. Побег.

«Nothing else but trouble,
Nothing left to gain.
All I want a painless end
To conclude this endless pain…»

To/Die/For.


Но на следующий день он так и не встретил Безумного макса, а заходить к нему никакого желания не было. Потом, когда через пару дней Саша все-таки зашел, Максима в палате уже не было, а на его месте лежал какой-то другой мужчина с бородой и спал.
Дни были похожи один на другой. Саша был в больнице уже третью неделю. Депрессия никуда не уходила, возможно, еще потому, что он продолжал выбрасывать в окно таблетки. Кроме того, воспоминания о Лилит продолжали воспалять его разум.

Но как-то ночью он проснулся от того, что его кто-то тихо звал по имени бархатным голосом. Саша открыл глаза. Лилит сидела рядом на прежнем месте.

– Ты вернулась? А я уж, было, подумал, что я – сумасшедший, а ты – это мое больное воображение.
– Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Тебя скоро выпишут. Да и больше 3-х недель тебе здесь в любом случае делать нечего. Но хочешь ли ты вернуться в мир, в котором жил раньше?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду реальный мир, действительность, с который ты до сих пор не ладил, из-за чего и попал сюда.
– А каков у меня выбор?
– Выбор есть всегда.
– Какой?
– Я могу взять тебя с собой.
– Куда?
– Там, где твой дом, настоящий дом.
– На остров?
– Нет, туда я перенести тебя не могу. Это всего лишь место, где осталось твое детство, и вернувшись туда, ты будешь разочарован, поскольку взглянешь на него глазами взрослого, не найдя того, что любил раньше.
– Тогда куда ты меня возьмешь?
– Я отведу тебя на темную сторону, в королевство мертвых.
– Ты хочешь убить меня?
– Не совсем. Ты считаешь, что ты живешь? Да ты мертвее любого мертвого. Потом неужели ты думаешь, что, избавившись от телесной оболочки, ты действительно умрешь? Она же тебе никогда не нравилась.
– А как же родители?
– Ты обязательно с ними встретишься, если захочешь. Они присоединятся к тебе чуть позже.
– Но я еще ничего не видел в жизни.
– Ты видел достаточно, чтобы понять бессмысленность пребывания в этом мире. Ты все равно не сможешь в нем жить. Я не предлагаю тебе Рай, но свобода и покой будут твоими. Ты же так хотел этого. Но это должен быть твой выбор. Если ты не готов к этому, то я исчезну, и ты забудешь о том, что мы когда-то встречались.
– А это больно?
– Забудь о боли, ее больше не будет. Я редко предлагаю свою помощь, особенно мужчинам, но ты вызвал во мне интерес и даже симпатию, заинтересовавшись мной как личностью и выслушав мой рассказ.
– Хорошо, я согласен. Возьми меня с собой.
– Расслабься, закрой глаза и подумай о чем-нибудь приятном.

Лилит положила Саше что-то холодное на глаза и стала произносить слова на латыни, хотя он не был уверен в определении языка. Да и все происходящее снова стало казаться ему сном. Возможно, поэтому он так легко со всем согласился, не думая о последствиях. Но тут на него снова нахлынули воспоминания о прекрасном острове, и он заснул, как младенец на руках у матери.




Глава VII. Харон.


«This all you kept inside
Once you give it all
Sorrow and despair
Took me where I belong…»

Charon.


Саша проснулся от того, что кто-то снял с его глаз монеты, которые положила Лилит. Но, открыв глаза, он увидел перед собой немолодого мужчину с седой бородой. Он был одет во что-то темное, напоминающее плащ, а на голове была широкополая шляпа, из-под которой торчали его длинные седые волосы, казавшиеся серебряными.

«Пойдем, нам пора», – сказал незнакомец. – «Куда?» – не понял Саша. – «Туда, откуда ты пришел и куда должен вернуться». – «Кто ты?». – «Я? – незнакомец посмотрел своими суровыми глазами из-под косматых бровей. – Харон ».

Задавать еще вопросы было глупо. Саша повиновался своему спутнику. Да и какой у него был выбор? Он прекрасно понимал, что у него остался лишь один путь, и по этому  пути его вел Харон. Они подошли к реке, где на берегу их ждала большая лодка необычной формы лодка. Она чем-то напоминала индейское каноэ, но была значительно просторнее. Сашин спутник столкнул лодку на воду и велел садиться. Пройдя по воде и расположившись в лодке, Сашу что-то насторожило, что-то было не так. Харон также залез в лодку и стал неторопливо грести. Вокруг было необычайно тихо.

Саша стал потихоньку приходить в себя и отдавать себе отчет в том, что с ним происходит. Он и его загадочный спутник по имени Харон плыли по реке с темной, почти черной водой. На небе сияли звезды, и оно казалось сотканным из синего бархата, но луны видно не было. Кроме того, в воздухе ощущался очень приятный запах каких-то цветов, растущих на берегах. Саше даже казалось, что он видит эти цветы. В голове кружилось множество мыслей. Саша прекрасно знал, кто такой Харон, и куда он перевозит души людей, но не шутил ли его спутник? На шутника он явно похож не был. Кроме того, когда Саша садился в лодку и, по идее, должен был промочить ноги, этого почему-то не произошло. В лодке вообще было поразительно сухо. Но самым странным было то, что при разговоре ни Харон ни Саша не произносили ни звука. Мысли передавались на расстоянии, а голос звучал уже в голове, если она у них вообще была.

«Если рассуждать логически, то все происходящее – это бред, но если вспомнить мифологию, то все сходиться, – думал Саша. Харон – перевозит души людей в королевство мертвых. Мы плывем по реке Стикс, а асфодели , растущие на берегах, наполняют воздух этим чудесным ароматом».

Все эти мысли в реальной жизни вызвали бы только чувство страха, но сейчас Саша чувствовал себя как никогда спокойно и уверенно. Он чувствовал, что это была судьба, спорить с которой не имело смысла. У Саши захватило дух только тогда, когда они спустились  на лодке по большому водопаду, хотя на лице его спутника не дрогнул ни один мускул.

– Но почему ты не предупредил?
– Зачем? Тебе надо привыкнуть к тому, что больше бояться нечего. Все страхи остались в другом мире. А здесь тебе ничто не угрожает, если, конечно, ты сам не будешь для себя угрозой.

Саша не придал этим словам особого значения, поскольку пищи для размышлений итак хватало.

Перед тем, как они причалили к берегу, им пришлось скатиться еще по двум водопадам, но для Саши это уже было совсем не так страшно, как в первый раз.

«Мы приехали. Дальше ты пойдешь один. А мне пора в обратный путь», – сказал Харон. – «Спасибо, надеюсь, увидимся еще». – «Возможно, только это будет еще не скоро».

Саша вышел на твердый берег, огляделся по сторонам и, не найдя вокруг ничего, кроме пустоты, пошел вглубь темноты…




VIII. Элизиум.


Александр шел вперед, не разбирая дороги. Он был в черной пустоте, но чем дальше он шел, тем становилось вокруг светлее. Наконец, под ногами уже можно было различить зеленую траву, деревья и самую обыкновенную дорогу. На небе даже появилось солнце, но, казалось, что оно клонилось к закату, а не наоборот. Впереди Саша увидел свой родной дом. Нет, не тот, в котором он жил в Москве, давно превратившейся во второй Вавилон, а дом на острове, в котором он когда-то был счастлив в детстве. А вокруг появились очертания города, как будто выныривавшего из тумана. Этот город был точь-в-точь таким, в котором Саша жил в детстве, но что-то с ним было не так. Скорее всего, несколько настораживало полная тишина и отсутствие людей и птиц, хотя в обычной жизни любой среднестатистический человек, поглощенный собой вряд ли вообще бы обратил на это внимание.

Саша потянул за калитку – она была открыта, прошел по дорожке, поднялся по лестнице и вошел в знакомую дверь. Дом был трехэтажным. Он прошел через парадный вход, который располагался на втором этаже. Внутри ничего не изменилось. Та же атмосфера, обстановка, интерьер. Он поднялся на третий этаж, в свою комнату, в которой проводил большую часть времени, когда был маленьким. Его кровать также стояла на месте. При виде нее он почувствовал некое подобие усталости и прилег. Он думал, что спал, но это был не сон. Скорее, он думал о том, где и почему очутился. Разобраться в этом было почти невозможно, но он помнил разговор с Лилит и понимал, что если он еще окончательно не сошел с ума, то находится далеко за гранью реальности.

Александр обошел весь дом. Все было без изменений: шкафы, стулья, столы, мебель, даже телевизоры и телефоны, которые были забавно устаревшими и, может, поэтому и не работали. Как и в детстве, Саша обошел свои владения – прилегающую территорию, состоящую из зеленого газона, розария, деревьев. Все было таким родным, красивым и свежим. Лишь солнце не торопилось садиться, а так и повисло в небе красным диском.

Саше стало немного грустно. Он любил одиночество, но не настолько, чтобы провести в нем вечность и один день. Но тут в его голове прозвучало: «Я могу войти?».

Голос был очень знаком. Это была Лилит. Увидеть ее сейчас – это, пожалуй, самый большой подарок, на который он только мог рассчитывать. Лилит не заставила себя долго ждать. При заходящем солнце она была особенно прекрасна.

– Рада видеть тебя здесь.
– Здесь… А где я?
– Разве ты сам не видишь? Ты дома.
– Но вокруг пусто. Даже птиц нет.
– Неужели? А ты прислушайся повнимательней.

Саша прислушался. Повсюду, действительно, раздавалось щебетание птиц.

– Тебе нужно лишь представить то, что ты хочешь, и это появится. Здесь сбываются все самые заветные мечты, на которые только способно твое воображение. Ты сам себе хозяин, и хозяин миру, создаваемому тобой вокруг.
– А люди? Здесь есть и люди.
– Конечно, здесь есть люди. Тебе стоит лишь захотеть их увидеть. Кстати, о людях. Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить.
– С кем?
– Увидишь, не все сразу. Но тебе бы переодеться.

Саша до сих пор был в больничной одежде, которая состояла из спортивных штанов, футболки и тапочек.

– Но во что?
– Здесь тебе не нужен гардероб. Стоит лишь подумать. Здесь все идет через мысль. Мы ведь даже не разговариваем друг с другом, а лишь посылаем мысли.

Саша подумал о кожаных штанах, черной водолазке и казаках , и тут же оказался в это одет.

«Нет, это слишком пошло, – справедливо подметила Лилит. – Надень что-нибудь более изысканное».

Тогда Саша подумал о роскошном темном фраке, белой рубашке и дорогих туфлях, незамедлительно преобразившись.

«Вот теперь ты просто неотразим. Пойдем», – сказала Лилит.

Они вышли с участка и, захлопнув черную калитку, пошли по улице, на которой уже появлялись люди, которые шли в обратном направлении. Саше вдруг показалось, что они шли, не касаясь тротуара, но ему уже ничего не казалось странным. Очень быстро они оказались перед огромным замком с огороженной территорией и остановились у ворот.

«Иди, я думаю, он примет тебя»,– сказала Лилит. – «Но кто он?». – «У него много имен, но каждый называет его по-разному, кто знает, кем он будет для тебя».

 


Глава IХ. Аид.


Саша открыл большую калитку в воротах. Его взору открылся чудесный сад, в котором росли оливки, лимоны, апельсины. Около входа во дворец его ждал мужчина величественного вида с довольно безразличным выражением лица.

Он был довольно высоко роста, с длинными темными волосами, аккуратно собранными сзади. Он явно был аристократом с запоминающимися чертами лица – греческий нос, карие глаза, бледный цвет кожи. Одет он был в превосходный черный фрак и бордовую рубашку. Смотрелось очень эффектно.

– Что привело тебя ко мне?

«Откуда он меня знает?» – подумал про себя Саша.

Ответы и вопросы приходили в голову сами собой.

– Мне хотелось бы узнать ответы на некоторые вопросы. Ведь вопросы есть у всех, а найти на них ответы так сложно.
– Спрашивай, раз уж пришел, но неужели ты ничего не помнишь?
– Нет, я даже не помню тебя. Как тебя зовут?
– У меня много имен. Уж как только люди меня не называют и какие грехи не приписывают. Но тебе, чтобы в твоей, как говорится, голове все встало на свои места, лучше всего называть меня Аидом.
– А что это за место?
– Здесь все берет свое начало и обретает конец. Назовем это место условно Элизиумом – королевством мертвых, но это не совсем правильно, поскольку это самое живое королевство, которое только может быть. Посмотри вокруг – здесь так красиво, тут живут все, даже очень смелые, фантазии. Пойдем, пройдемся по моему саду. Это я его создал.
– Ты здесь король?
– Нет, я король лишь в своем замке, как и ты в своей резиденции. Все остальное – плод воображения здешних обитателей, и принадлежит исключительно им.
– Коммунизм какой-то (засмеялся Саша).
– Не вижу в этом ничего смешного. Создание коммунизма – это задача людей, живущих в реальном мире, с которой они не справились.
– Но ты здесь главный?
– Нет, просто я первым оказался тут. Я заложил крупицу своей фантазии, и мир начал разрастаться. Здесь все фантазия людей, но ведь мысль может обретать и реальные формы.
– И ты не мучаешь людей?
– Мне что, заняться больше нечем? Я же тоже человек. Если люди того заслуживают, то мучают себя сами, своими больными фантазиями. Например, Чарльз Мэнсон  охотится за своими жертвами, но не может не только причинить им вреда, но его так называемые жертвы даже не могут увидеть его в здесь принципе. Это убивает его в прямом смысле. Он теряет разум и превращается в простую энергетическую субстанцию, и неизвестно, сможет ли она превратиться во что-нибудь путное даже через несколько тысяч лет.
– А почему здесь у всех такая бледная кожа, как у вампиров?
– Это не кожа. У нас ее вообще нет. Мы все лишь сгусток энергии. Наша энергия создает и внушает другим твой образ, т.е. видение тебя, состоящее из эфира, который лучше воспринимается на образном уровне, чем просто энергия. Но я не силен в физике, да и к чему эти глупые научные термины? Наука в нашем мире бессильна. Только образы, сила воображения, духа, наконец.
– А как же Лилит? Ведь у нее было тело, когда она являлась ко мне в другой жизни?
– Лилит – одна из немногих, кто может находиться и в нашем мире, и в реальном. Но ее реальная плоть – это тот же эфир, который твоя фантазия сделала реальной плотью.
– А я смогу возвращаться в реальный мир?
– Ты? Это возможно, но лишь родившись заново. Впрочем, есть и еще один вариант (тут Аид задумался). Но зачем тебе это? Разве тебе там не надоело? Зачем тогда ты захотел оказаться здесь?
– Нет, мне просто интересно.
– Твоя проблема в том, что ты приходишь ко мне слишком рано. Ты еще не вспомнил ни одной из своих предыдущих жизней, которые, надеюсь, хоть чему-то тебя научили. Или просто развлекаешься, но на меня ты нагоняешь лишь тоску. Не знаю, зачем Лилит вообще тебя ко мне притащила. Правда, раньше Вы с ней не были знакомы. Но меня-то ты помнить должен. Иди, придешь, когда хоть что-то вспомнишь, а сейчас ты мне уже наскучил.

Саша стоял, как пораженный громом. Аид развернулся и ушел, показывая всем своим видом, что разговаривать он больше не желает. Александру ничего не оставалось, как уйти. Он был настолько поражен новыми открытиями, что даже не помнил, как попал домой. Он обрел себя лишь лежащим на кровати вспоминающим прошлые жизни.




Глава X. Бессмертие.


«И какими же они были?» – вспоминал Саша.

Но теперь воспоминания приходили сами собой. Он помнил многие свои жизни, которые ему удалось прожить.

Воспоминания носили довольно странный характер. Они приходили урывками, между которыми неизменно появлялся Аид со своими напутствиями. Саша помнил себя фараоном, заставляющим египтян строить в свою честь огромную пирамиду. Потом появлялся Аид, но он был в образе Анубиса  и говорил, что к людям нужно относиться так, как ты хочешь, чтобы они относились к тебе. Также он помнил себя рабом в Древней Греции, который умер от тяжелых работ, которые его заставлял делать хозяин. Потом снова появлялся Аид и спрашивал, не хочет ли Саша попробовать снова? Саша прекрасно понимал, что речь шла о новой жизни. Он всегда отвечал, что хочет и все начинал по-новому.

Саша очень четко помнил, как был настоящим рыцарем на службе у самого Папы Римского. Он помнил свой плащ, развевающийся по ветру, с вышитым на нем крестом. В этой жизни он даже помнил свою смерть. Схитрив и оторвавшись вперед от своего отряда крестоносцев, он первым нашел сокровища тамплиеров, желая поживиться ими вдоволь и исчезнуть. Все бы подумали, что его просто убили. Никто не стал бы его искать. Но он был застигнут врасплох за похищением сокровищ. Он помнил занесенный над ним меч и свою руку, которой он пытался смягчить удар, но потом – пустота. Далее Аид–наставник объяснял, что воровство и жадность – это главные пороки, губящие все светлые идеи на Земле.

Саша был похож на младенца, который за какие-то часы впитывал в себя опыт прежних жизней. Правда, свои предыдущие пребывания здесь он не помнил. Возможно, в этом был какой-то специальный умысел.

Саше захотелось прогуляться. Он вышел из своей резиденции (по крайней мере, она так называлась, когда он был ребенком). Он шел по знакомым улицам, гуляя вокруг. Саша вдруг вспомнил об одном своем друге, который, по идее, тоже должен был быть здесь. Его друг Вассаго, как его все называли, конечно, не был повелителем 9 круга Ада, а был отличным парнем с самой доброй и бескорыстной душой, которою только можно было встретить в реальном и циничном мире. Он покинул наш говеный мир довольно рано, еще даже не успев окончить институт, а мотивы его побега из реальности были окутаны  тайной. Но Саша помнил, что его лучший друг любил гусаров и Вальхаллу, где мечтал очутиться, так что искать его стоила там.

«Так где же здесь Вальхалла?» – думал Саша, разгуливая по родным улицам острова.

Но это место, как ни удивительно, оказалось совсем рядом. Стоило только его представить, и Александр стоял около его ворот. Он даже знал, что делать. Спросить разрешения войти в чужую фантазию – это было правило, необходимое для вторжения в чужое гостеприимство.

«Я могу войти?» – спросил Саша. – «Войди», – услышал он в своей голове.

Саша вошел. Вальхалла – это довольно забавное место. Пожалуй, единственное, которое позиционировалось викингами, как Рай, и имело четкое описание того, что там ждет, в книгах. Викинги от рассвета и до заката рубили друг друга мечами, потом воскресали, а потом пили густой эль из рога, празднуя свое воскрешение. Веселое времяпрепровождения, чего не говори. Его друг был довольно щуплый, но когда Саша увидел его здесь, в доспехах, он просто оторопел. Это был самый настоящий викинг с бородой, в доспехах, и огнем в глазах. Вассаго только что зарубил своего соперника, который тут же воскрес и предложил всем нам выпить, но мы вынуждены были отказаться, поскольку не виделись целую вечность. Я не смог сдержать слез. Мы обнялись. Он так много для меня значил. Это была крепкая дружба, настоящая, без фальши и масок.

– Рад приветствовать тебя, друг мой!» – отрапортовал Вассаго.
– Да, я помню, что ты любил высокопарные фразы.
– Какими судьбами?
– Лилит привела.
– Ааа… Местная звезда?
– Она прекрасна.
– Конечно, прекрасна, но я бы не советовал тебе с ней связываться. Она всегда останется сама по себе, как черная кошка, которая прекрасна, но приносит лишь  несчастье своим воздыхателям. Но тебе, похоже, она, действительно, помогла.
– Почему ты меня бросил меня в том говеном мире – я чуть с ума не сошел? Без тебя все было таким тухлым, таким обыденным.
– Помнишь, я никому из вас не позвонил? Я боялся, что вы меня остановите. Просто мне все надоело. Какой смысл продолжать, если там делать нечего. Я раньше был викингом, и мне сейчас хорошо здесь. А иногда я посещаю гусар – там тоже весело. Их я тоже всегда искренне любил. Эх, родились мы с тобой не в то время и не  в том месте.
– Вассаго, а тебе здесь не надоело? Неужели махать мечами и пировать – это и есть твой Рай, ведь наша фантазия так разнообразна. Это только фантазия викингов способна лишь на это.
– Нет, пока не надоело. Возможно, потом я уйду отсюда. Просто сейчас хочется почувствовать себя тем, кем я не мог быть в реальном мире.
– А помнишь, как мы с тобой любили глэм 80-х  и хотели быть рок-звездами с кучей пустых бутылок пива по утрам? Ведь сейчас мы можем все это воплотить.
– Конечно, воплотим. Давай с завтрашнего дня? Ты – Слэш , а я – Аксель .
– Да не вопрос!

Саша и его лучший друг еще долго разговаривали, рассказывая друг другу о том, что мучило и мешало им в реальной жизни, сдабривая разговор изрядными порциями эля. Потом, когда язык уже начал заплетаться, Вассаго предложил ему остаться здесь, с викингами, но Сашу потянуло домой…




Глава XI. Rock ‘N’ Roll и любимые люди.


Утром Саша проснулся дома еще под впечатлением Вальхаллы, но довольно быстро пришел в себя, вдруг осознав, что этот дом не имеет смысла без его бабушки и дедушки. Все это звучало наивно и глупо, но бабушка была для него идеалом всего, что он любил. Она жила не для себя, а для своих детей и внуков. Дед был очень строгим и своеобразным человеком, но души в нем не чаял, и Саша отвечал тем же. Тут он увидел их обоих, державшихся за руки в его комнате.

Говорила в основном Сашина бабушка. Дед не отличался многословием, хотя у него было много других замечательных качеств.

«Это Вы?» – «Да, дорогой, это мы. Мы ждали тебя значительно позже, но судьба послала нам тебя раньше», – сказала Сашина бабушка.

Саша встал, обнял их и заплакал. Он так их любил, ему так их не хватало. И сейчас сбылось то, о чем он даже не мог мечтать. Они снова были вместе.

– Но почему вы не нашли меня сразу?
– Мы не хотели появляться, не почувствовав, что нужны тебе.
– Я так вас люблю. Вы – все для меня. Моя жизнь без вас превратилась в Ад. Я был так одинок, так несчастен.
– Мы знали, но ничем не могли тебе помочь. Нам было приятно, что ты не забывал нашу могилу и приходил, хотя и нечасто.
– Теперь мы навсегда вместе.
– Во многом это зависит от нас. Пойдем лучше позавтракаем все вместе, как это было раньше.

Саша помнил. Его любимый повар тетя Таня, которая тоже жила здесь на первом этаже со свои мужем, приготовила прекрасный завтрак, состоящий из яичницы и вкуснейших бутербродов из черной икры, которую Саша ел всего несколько раз, и колбасы. Все сидели за общим столом, как настоящая семья. Это было просто чертовски приятно.

После завтрака, когда все вышли из комнаты, дед сказал: «Тебе нужно освоиться здесь, сходи, погуляй подальше, подумай, и разум сам пошлет тебе решение того, на что ты пока не нашел ответа». Ведь, хоть мы и выглядим при помощи эфира, как при жизни, мы видим, слышим и ощущаем окружающий мир совсем по-другому. Это место существует в головах многих, но в то же время его не существует…

Саша последовал совету деда. Он был так рад, что снова воссоединился со своими родными. На улицах он встретил своего друга Вассаго, уже сбрившего бороду викинга, с тремя парнями экстравагантно-гламурной внешности – длинные волосы, казаки, рваные джинсы и макияж.

– Смотри, мне удалось возродить рок 'н' ролл 80! Буду с ними играть весь их репертуар, пока наши ряды не пополнят их настоящий басист и вокалист! Присоединишься к нам вокалистом?

Под «ними» он подразумевал очень известную в свое время группу Guns N' Love.

Саша вспомнил их вчерашний разговор у викингов. Все было совсем просто. Вокалист и гитарист – последние участники группы, которые еще оставались в реальном мире. Остальные были тут. Так то время славы пришло. К тому же Вассаго с остальными членами группы позаботился о достойной рекламе, которая была на каждом углу. Они репетировали до позднего вечера, а потом отыграли отличный концерт. Вассаго пел самым настоящим голосом Акселя времен Guns N' Love. А Саша вдруг так заиграл на гитаре, как это умел лишь Слэш из одноименной группы. У нас был полный аншлаг. Все, кто посетил наше шоу, остались довольны.

– Вассаго, классно мы отыграли!
– А то!
– Повторим как-нибудь?
– Да не вопрос.
– Пойдем, отметим, как в старые добрые времена – устроим симпозиум у профессора Бабилова.
– Да, что может быть лучше. Стоило лишь подумать – и все воспоминания стали реальностью.

Симпозиумы у профессора Бабилова – это были веселые тусовки у Вассаго дома в отсутствие родителей, где они отмечали день рождение рок ‘н’ рола, дни рождения, сдачи зачетов и экзаменов, а также и многие другие веселые праздники. Просто на двери одной из комнат висела табличка «Профессор Бабилов». И на этот раз праздник удался. Они отметили свое первое живое выступление со всеми участниками Guns 'N Love, кучей поклонниц и морем пива. Было просто потрясающе! Саша вернулся домой немного уставший, но счастливый и радостный – ведь он обрел друга и семью. Разве мог он желать большего?




Глава XII. Вечный рассвет любви.

«She was the sun
Shining upon
The tomb of your hopes and dreams so frail
He was the moon
Painting you
With it's glow so vulnerable and pale…»

HIM.


Как и следовало ожидать, Саша очнулся в своей кровати. После завтрака, который был лишь имитацией, хотя и приятной, он вышел из дома. Саша решил просто прогуляться, чтобы привыкнуть к новому месту пребывания.

Он шел по улице, но вдруг вечно заходящее солнце показалось ему восходящим…

Все вокруг приобрело еще более насыщенные и приятные тона и краски – яркие, нежные, наполняющие новой энергией. Это было чертовски приятно…
Саша решил навестить своего друга Вассаго. Саша представил дом, в котором прошел «симпозиум» и тут же оказался в знакомом дворе. Он подошел к подъезду и позвонил в домофон.

«Ну кого там еще нелегкая занесла?» – раздался знакомый голос. – «Это я». – «А, заходи».

Раздалось длинное «пииии», и дверь открылась. Саша поднялся на Митяе (так почему-то они прозвали лифт в доме Вассаго), а затем вошел в открытую дверь. Вассаго пытался казаться сонным, хотя сон носил здесь лишь условный характер. Они пошли на кухню пить кофе и обсуждать вчерашнее. Все было, как в старые добрые времена…

Жизнь Саши (назовем ее так условно) приобрела новые краски и оттенки. У него была семья, друг, и все, о чем можно было лишь мечтать, но все-таки чего-то не хватало.

Однажды он шел по улице и увидел впереди девушку, идущую ему на встречу. Ее красота не была яркой, скорее скромной, не привлекающей к себе всеобщего внимания. Они почти сравнялись, и Саша не удержался, чтобы не уставиться на нее.

Она была невысокого роста, но очень стройная, с длинными светлыми волосами и большими голубыми глазами. Это все, что успел разглядеть Саша, проходя мимо. Но, не успев отойти на расстояние более чем нескольких метров, он остановился и развернулся в ее сторону. Она не остановилась, но повернула голову назад.

Саша окликнул ее: «Как тебя зовут?»

Девушка остановилась, и их взгляды встретились.

«Меня зовут Селена, а тебя?» – спросила она нежным голосом.

Саша подошел к ней ближе.

«Александр», – ответил он.

И тут вспомнил. Он знал и любил эту девушку в большинстве из своих бесконечных жизней. Они часто были счастливы вместе, но в последней жизни расстались из-за убогих бытовых проблем, мелких разногласий и идиотских жизненных обстоятельств, которые приходилось брать в расчет. Селена еще ничего не вспомнила – воспоминания приходили ко всем по-разному и в разное время, но она истинктивно чувствовала, что любит этого человека. Саша поклялся себе, что больше они никогда не расстанутся, не при каких обстоятельствах.

– Ты давно здесь? – спросил Саша.
– Нет, наверное, пару дней, но точно не знаю – ведь здесь всегда рассвет.
– Я тоже здесь недавно. А куда ты идешь?
– Мне просто хотелось прогуляться.
– Мы могли бы пройтись вместе.
– Да, конечно, почему бы и нет.

Саша взял Селену за руку, и они пошли, как будто никогда не расставались. Им предстояло многое вспомнить, многое обсудить, но главное, что даже тут им удалось найти друг друга. Ведь два полюса всегда притягиваются…




Глава XIII. В Раю.


Он так ее любил, так любил, и она отвечала ему тем же. Им было хорошо вместе. Саше, наконец, удалось достигнуть гармонии. Они жили, почти слившись воедино, эти два сгустка энергии.

Селен переехала к Саше. У нее, конечно, был свой замечательный домик, но он был настолько похож на Сашин, что ей казалось, что она никуда не переезжала. Они часто вместе фантазировали и вспоминали свои прошлые жизни. Им особенно нравилось направлять свои воспоминания на экран телевизора, и складывалось ощущение, что это самый настоящий фильм.

Они много путешествовали, ведь теперь, когда две энергетические половинки обрели друг друга, то возможностей становилось значительно больше. Они перемешались в различные древние миры, в которых обитали души тех или иных культур – древние египтяне, индейцы племени майя, римляне. Все это вмешал Элизиум. Стоило лишь представить.

Еще Саша познакомил свою прекрасную Селену с его любимыми бабушкой и дедушкой, которым она очень понравилась, а также с его лучшим другой Вассаго, которому окончательно надоела Вальхалла, и он остался пока жить в родной сердцу квартире, где прошел «симпозиум». А с Вассаго, как это было неудивительно, общий язык нашел Сашин дедушка, который любил поговорить на исторические темы, которые также никогда не оставляли равнодушным и Вассаго. Все вместе они создавали свой чудесный Рай, где надеялись прожить целую вечность. Чем больше людей создавали что-то вместе, тем большие возможности перед ними открывались.

Вокруг дома Саши и Селены они создали прекрасный лес с озером и небольшим водопадом неподалеку, тем самым, который Саше так запомнился из детства. Также они оборудовали специальное место под пастбище с лошадьми, на которых всем очень нравилось кататься, но особенно Вассаго, так как, кроме викингов, он еще очень любил гусар. Саше, Селене нравилось встречать рассвет в своем маленьком лесу у еще непотухшего костра. Вассаго по-прежнему был один. Еще в реальном мире несколько женщин оставили большие шрамы на его сердце, поэтому он был еще не готов открыть свое сердце рассвету.

Лилит Саша больше не видел. Скорее всего, узнав, что, наконец, Саша обрел свою истинную любовь, она решила их не беспокоить. Ведь Лилит была мудра и, действительно, в некотором роде очень помогла Саше. Она играла мужскими страстями, но была бессильна перед настоящей любовью…

Счастье оказалось таким нежным, таким прекрасным, таким приятным. Однажды Вассаго рассказал Саше и Селене, что они могут, если захотят, вернуться в реальный мир, в одно и тоже место и время. Сначала эта идея показалось им абсурдной, но потом им очень захотелось прожить вместе счастливо ну хоть одну жизнь, на протяжении которой они были готовы заниматься лишь любовью. Ведь сюда они вернуться в любом случае. Здесь их жизнь, а реальный мир – это всего лишь небольшое приключение, испытание. Сам Вассаго тоже планировал как-нибудь вернуться в реальный мир, но пока еще был просто не готов к этому и не знал, как туда снова попасть. Сашины бабушка и дедушка тоже не хотели возвращаться. Их совместная жизнь была там достаточно долгой и насыщенной, и новых испытаний пока не хотелось.




Глава IV. Прощание с Аидом.


Мысль о возвращении не давала Саше и Селене покоя.  Им хотелось испытать вместе новые ощущения, хотя о прошлых жизнях сохранились не самые радужные воспоминания. Но они решили посоветоваться с Аидом, которого, кстати, еще ни разу не видела Селена.

Аид, как и прошлый раз, стоял около входной двери замок, в который он так и предложил зайти. Наверное, его жилище было для него сокральным местом.

– Рад видеть тебя, вспомнившим себя и нашедшим свою вторую половинку. Селена, если я не ошибаюсь?
– Спасибо. Мы пришли за советом.
– Видишь, раньше тебе всегда были нужны лишь ответы на вопросы, а теперь ты даже спрашиваешь совета.
– Аид, можем ли мы вернуться в реальный мир? Прожить жизнь?
– Я ожидал этого вопросы. Люди, в сердцах которых закат сменяет рассвет, обычно хотят снова попробовать пожить в том мире. Похоже, что Вы готовы к этому. Правда, странно, поскольку тот мир был для вас Адом. Чистилище у Вас было разное – у тебя, Саша – психбольница, у Селены – общество эгоистичных обывателей, с которыми приходилось иметь дело. Здесь Вы оба обрели друг друга и снова хотите туда вернуться?
– Нам бы очень хотелось прожить там хоть одну счастливую жизнь. Да, я понимаю, каждый раз возвращаясь, вы хотите снова и снова. Притом приходите вы все туда с чистыми сердцами и помыслами, а там превращаетесь черт знает в кого. Хотя основная задача тех, кто туда возвращается превратить тот мир в Рай, но все вы постоянно проваливаете эту миссию. Единственное оправдание, что Вы забываете Элизиум, но в этом-то и заключается трудность, которую необходимо преодолеть. Иначе все было бы слишком просто, и духовная личность бы не развивалась.
– Но как нам вернуться обратно и найти друг друга?
– Здесь все зависит только от Вас, от Вашего желания. Если оно будет достаточно сильным, то вы окажетесь там, когда захотите. Я же не перевозчик. Харон у нас один и возит он только в одну сторону.
– Спасибо, Аид, ты очень помог.
– Заходите еще. Я всегда рад гостям.




Postludium.


Саша проснулся от того, что врач тихонько гладила его по руке. Сначала он вообще не понял, где он, и что с ним происходит. Он снова находился в психбольнице, а врач, у которой были очень знакомые большие голубые глаза, сказала, что Мария Сергеевна заболела, и она будет лечить Сашу вместо нее, хотя, скорее всего, как та и рекомендовала, через пару дней его выпишут…