Фофан и золушка Продолжение следует

Глава 5


Из города мы уехали через две недели. Потом еще не раз меняли место нашего проживания, но никогда при этом не затрагивали вопрос о Маргарите.
Мама объяснила, что не знает настоящей причины моей болезни и тем более причастности к этому Маргариты.
 Оказывается, она увидела ее в первый раз только в детдоме.
Из рассказа мамы Вали я узнал, что моя биологическая мама умерла при довольно странных обстоятельствах, когда мне было всего два месяца. Ее нашли мертвой в своей квартире. Причину смерти так и не удалось установить.
Милицию вызвали соседи, встревоженные громким, беспрерывным плачем малыша, то-есть мной.
Ну а поскольку у меня кроме мамы никого не было, я оказался в доме малютки, а потом уже попал в детский дом.
Усыновлять меня никто не захотел, наверное, моя экзотическая внешность отпугивала потенциальных родителей.
 Я был худым как спичка, с болезненным выражением лица, взлохмаченные непослушные рыжие волосы торчали во все стороны, а крупные веснушки превращали мое лицо в недозревший подсолнух.
Думаю, люди просто старались огородить себя от назойливых вопросов любопытных. Не каждому ведь объяснишь, почему ребенок такой рыжий и на кого он похож, а сам факт усыновления, как правило, никто не хочет афишировать.
Правда был один случай, когда меня хотела усыновить одна пара. Я хорошо помню тот день, когда они пришли. И хотя прошло много лет, и мне было тогда всего четыре годика, я до сих пор прекрасно помню все до мелочей.
Воспитательница вывела нас на прогулку. Все дети бегали, резвились, а я все время стоял у изгороди, рядом с воротами. И, несмотря на неоднократные просьбы воспитателя отойти от забора, по-прежнему оставался на месте, ухватившись ручками за металлические прутья. Меня к ним, как магнитом притягивало.
 В конце концов, воспитательница оставила меня в покое. А я в предчувствии какого-то чуда, не отрываясь, смотрел на ворота.
  Наконец чудо совершилось, к воротам подошли мужчина и женщина. Сердечко мое бешено застучало, и я вдруг громко крикнул:
-Папа.
Мужчина с женщиной застыли на месте, а я побежал к ним на встречу и от страха, что они так и уйдут, не заметив меня, продолжал кричать:
- Папа, папочка, не уходи.
На мой крик прибежала воспитательница и, пытаясь оторвать меня от ворот, говорила:
- Ну что ты Петенька, успокойся, это не твой папа.
Я сопротивлялся, из последних сил вцепившись побелевшими от напряжения ручками в стальные прутья, и не отрываясь, смотрел на мужчину.
- Сынок, - прошептал он и, не оглядываясь, бросил через плечо своей спутнице, - Это мой сын. Слышишь, это мой сын.
Дальше все было как в тумане. Я плакал и кричал, вырываясь из рук воспитательницы, а она, испугавшись, что со мной случился приступ, закричала:
- Врача, скорее врача, ну вызовете кто-нибудь врача.
- Я врач, - ответил мужчина,-  Не волнуйтесь, доверьте мне ребенка.
Я мгновенно успокоился. Воспитательница открыла ворота, и мужчина подошел ко мне.
 Он взял меня на руки и бережно понес в беседку.
 Стояла напряженная тишина. Казалось, что если сейчас где-нибудь треснет сучок, тишина  взорвется громким плачем застывших от удивления детей, с завистью смотревших на все происходящее и искренне поверивших в то, что меня действительно нашел отец.
  Впервые меня держал, как мне казалось тогда, на руках отец. Он смотрел на меня, не отрываясь, и губы его шептали:
- Сынок, наконец-то я нашел тебя. Спи родной, спи, и ничего не бойся, я с тобой.
В его словах было столько любви и нежности, что хватило бы растопить сердца всех ребятишек нашего детского дома.
От уверенности, что я никогда больше не потеряю своего отца, от тепла, которое окутывало меня со всех сторон и проникало в каждую клеточку моего тела, я расслабился и крепко уснул.
Проснулся  только на следующий день, огляделся вокруг, и понял, что потерял отца навсегда. Слезы градом посыпались из глаз. Я плакал молча, кусая свой кулачок до крови, и боялся только одного, что вот сейчас проснуться ребята и будут надо мной смеяться или еще хуже смотреть с жалостью и состраданием.
До сих пор не знаю, что тогда произошло и почему этот неизвестный мужчина, которого я принял за отца, так и не появился больше в детском доме.
Зато буквально через неделю появилась новая медсестра тетя Валя,  а спустя месяц меня стала навещать Маргарита.
Что произошло дальше, ты уже знаешь.
Конечным пунктом наших с мамой скитаний оказался этот городишко.
Я прожил здесь с ней всего полгода, а потом уехал учиться в Москву, оставив ее одну. Никогда себе этого не прощу. Она умерла, а вернее погибла, и я остался один на этом свете.
Фофан замолчал, и Света заметила, как  глаза его снова покрыла пелена  печальных, искренне скорбящих слез.
Чтобы как-то утешить его, она сказала:
- Не кори себя. Так случилось. На все воля Божья.
Он молчал.
Света взяла его за руку и, не  зная почему, тихо прошептала:
- Нас теперь двое.
Фофан вздрогнул, посмотрел ей пристально в глаза и растерялся. На него смотрели глаза того мужчины, которого он когда-то принял за отца.
- Не может быть, не может быть?  Я схожу с ума, – молнией пронеслось в голове и  его  как будто прорвало.
Не выпуская ее руку, он говорил, говорил,  захлебываясь словами, стараясь успеть излить ей все, что  накопилось за эти годы на душе.
 От страха потерять ее так же как когда-то много лет назад неожиданно приобрел и потерял отца, он крепко прижал Свету и горячо, с сумасшедшим надрывом, хриплым голосом прошептал, заклиная:
- Только не уходи, только не исчезай, …. папа.
Света с силой оттолкнула его и ударила по лицу.
- С ума сошел, что ты себе позволяешь?
- Прости. Прости, умоляю, прости. Не знаю, что со мной происходит. Ты так внезапно ворвалась в мою жизнь, и я впервые за эти годы позволил себе расслабиться. Странно, но, взглянув в твои глаза, я вдруг понял, что они  как две капли воды похожи на  глаза того мужчины, который приходил в детский дом.
 В моем сознании так ярко возник его образ, что я не удержался и снова позвал отца.
У меня такое странное чувство, что он действительно ищет и обязательно найдет меня.
- А свои то ты глаза видел? – подумала Света. - Ведь они так похожи на мои. Что это может означать?
 Как только я увидела Фофана мне сразу показалось, что на меня смотрят до боли знакомые и родные глаза. Но что может быть между нами общего? Мой отец погиб, когда мне было всего два годика, и я прекрасно знаю, что никакого братишки у меня не было. Во всяком случае, мама бы мне все рассказала  о нем.  Да и мало ли на свете похожих глаз. Но этот взгляд?
- Тебе не кажется, что нас что-то связывает. Какая-то мистика преследует и тебя и меня.
 Наверное, не зря я оказалась этой ночью у порога магазина, а ты вовремя открыл дверь и не дал мне возможности уйти, - произнесла она вслух.
- Мистика? Вполне возможно. Вся моя жизнь – мистика. Расскажи мне о себе. И мы вместе подумаем об этом.
(Продолжение следует)