Как я хоронил дорогого Леонида Ильича

   Легкий морозец уже  успел посеребрить редкие  лужи на разбитом асфальте. Свежий ветер с Амура легко пробирался сквозь демисезонное пальто. Обычный, рядовой день 11 ноября 1982 года.
   Вернувшись  домой   в отличном расположении духа,предвкушая послеобеденный отдых на любимом диване,я вдруг услышал звонок телефона. Звонила жена.
  -Саша, Брежнев...умер,- как-то странно и необычайно осторожно,без пафоса, сообщила она.
  -Hе может быть! Он вечный,- сказал я и инстинктивно посмотрел по сторонам.
  -Да нет! Девчонки из Москвы позвонили и по секрету сообщили. Еще вчера в   восемь часов тридцать минут по Московскому времени,включи телевизор.
 
   Седьмого ноября Генеральный еще стоял на трибуне Мавзолея и казалось был гарантом стабильности и непоколебимости окружающего мира.
 
   Только профессионалы могли  различить,что лицо "первого" несколько изменилось: морщины углубились, правая рука не поднималась выше плеча, когда он  пытался приветствовать представителей трудящихся  и передовой отряд советской интеллигенции.
 
  По телевизору, по всем программам, передавали классическую музыку. Уже потом мы поняли, что это - зловещий признак очередных кремлёвских похорон, но тогда это было в диковинку.
 
   Чайковский и Бетховен воспринимались совершенно  обыденно, без намёка. Только к  вечеру,в двенадцать часов по московскому времени Игорь Кириллов зачитал важное правительственное сообщение. Вся страна была в шоке. Только на следующий день, ввиду разницы во времени были проведены митинги на предприятиях и учреждениях и всеобщий траур на одной шестой части суши.
Дилемма! Как мне  совместить три очень важных для меня мероприятия,выпавших на эту неделю: командировку на север, похороны дорогого Леонида Ильича и открытие хоккейного сезона...
 
Нужно заметить, что у нас была  традиция,такая же как у Жени Лукашина и его друзей. Только у них- баня под  Новый год,а у нас - первый матч чемпионата СССР по хоккею с мячом в сезоне.
 
Кто любит   русский хоккей меня поймет: двадцатиградусный мороз,тридцать тысяч ревущих и жаждущих гола болельщиков, белый пар  плывет над трибунами, знакомые фигуры игроков и  скорости сумашедшие. Для маленького дальневосточного города событие по-истине знаковое.

На  работе я не заметил искренних эмоций  или  страшного горя. Никто не убивался, хотя некоторые и были грустными, ведь прощались с  целой эпохой. 


Умер пожилой человек, который сам любил пожить красиво и, по возможности, не мешал окружающим. 


-Говорят любил  "Зубровочку" и сигареты  "Новость", пользовался успехом у женщин, «боец» был до мозга костей, -шушукались молодые.

Особенно жалели пропавшие теперь анекдоты, которые в изобилии ходили про генсека на просторах нашей Родины.
 
 Траурный  митинг в лекционном зале больницы...
 
 -Постоянная работа на руководящих постах требовала  большой отдачи сил и энергии,-читал  по бумажке  секретарь парторганизации...
.
 - А портретик-то повесили еще с 3-я звездочками,а это политическая близорукость, можно сказать,вредительство,- язвительно заметил я про себя.
 
  -Так! Дуй-ка  ты в бухгалтерию,за  командировочными, жизнь продолжается ,- одернул меня заведующий отделением.      

...Милый моему сердцу "малый" аэропорт,не такой заносчивый,как основной, а добрый и приветливый, встретил нас гулом прогреваемых моторов стареньких  АН-2.
 
Рейс на Тугур. Пять часов полета с дозаправкой в городе Комсомольске-на-Амуре.

- Скорее! Скорее! Летный час на  Севере  короткий,-крикнул, на бегу, летчик,совсем ещё мальчишка в форменной ушанке,сдвинутой на затылок.
 
Восхитительные пейзажи среднего Амура : сопки,покрытые снегом,кое-где видные крошечные поселки, как косточки домино, равномерно расположившиеся по краям реки.
 
 Дух замирает, когда летишь  между двумя сопками, ощущение того, что самолет стоит на месте, а  они  вальсируют вокруг, и на долю секунды мир замирает.
Какая атракция!
 
 Дозаправка в городе юности запомнилась приспущенными флагами с траурными лентами и вожделенным туалетом, который представлял собой бетонное строение без  дверей, с
 характерными желтыми разводами по бокам.

Через два часа  мы уже летели над Татарским проливом. Край света. Высокие обрывистые берега, каньоны, море свинцового цвета с огромными серыми льдинами,все это дополняло  и без того траурно-тревожное настроение у всех присутствующих на этом флагмане малой авиации огромной северной страны, потерявшей своего бессменного лидера.
 
 Ан-2 зашел на посадку с моря и через несколько минут наступила звенящая тишина.

После пяти часов  полёта  всё тело дрожало. В ушах гудело как после хорошего похмелья.
 
Из-за  серого, с разбитыми стеклами сарая,который все дружно называли аэровокзалом,
вынырнули сани-розвальни.  Худенькая  лошадка подлетела прямо к самолету.
Это - Мишка, местный главный врач, мой старый приятель,ревностный любитель деревенской жизни.
 
 -Ну и времечко вы выбрали для командировки, сегодня похороны Генерального!- с
 нескрываемой иронией бросил он.
 
 Тишина, абсолютно белый снег , запах пота лошади и бескрайная  тайга вокруг немного  успокоили наши истерзанные полетом души.
 
 -Гроб с телом Генерального секретаря, на орудийном лафете, в  сопровождении...-грохотали динамики, разрывая тишину  почти девственного леса. 
-У гроба с телом члены политбюро ЦК: Андропов...Устинов...
-Мишка  гони, а  то опоздаем,- крикнул я.
 Н-о-о-о ! ,- хлестанул кобылу лихой главный.
-Попрощаться с Леонидом Ильичом прибыли представители зарубежных государств,-вещали в полной тишине громкоговорители.
 
-Успеем, без  нас  не  начнут!-искусно управляя агрегатом,-закричал  Михаил. 
А хрустальную тишину поселка Тугур буквально взрывали слова прямого репортажа  с  Красной площади:
-Председатель Великого народного хурала МНР, председатель партии Фрелимо, председатель исполкома ООП...
 Мы  с  ветерком пролетели мимо опустевшего морского порта.
 Море, с какой-то остервенелой, безудержной силой, билось о волнорезы, подчеркивая всю ответственность и значимость скорбного момента.
 
- Ну вот  и приехали!- "припарковав"  кобылицу мы вошли в  дом.
 
 -Михаил Андреевич,-Мишкина  жена называла  его уважительно по отчеству, хотя прожили они уже  15  лет,- А ты знаешь, что помянуть Ленчика у нас просто нечем.

Мишка  сдвинул  брови.
Как? Хорошо  ты  подготовился для встречи краевых  специалистов,- сохранаяя серьёзный тон, сказал  я.
 -Так, Наташка , руби  салаты, мы – мигом! -ругнувшись себе под нос, рявкнул  Мишка.
  Мы рванули в  селмаг,а  там - большой  замок. 
  -Поверх лафета установлен деревянный постамент,обитый красной тканью с черными
  маркизами по бокам,- резала тьму радиоточка .

 
   -Быстро! Быстро!Мы подъехали к дому, где  жила завмаг,шустрая, боевая бабёнка, которая мигом смекнула что надо молодым докторам.

 
-Только  "Кальвадос",- развела она руками. Ящиками с этим зельем до потолка  был  забит
 сельский лабаз.


Так я отлично знал сей продукт , производства Ровенского ликёроводочного завода ,  меня слегка замутило.

 
-Траурный митинг открыл председатель комиссии по организации похорон...

 
-Быстро, берем , время уходит,- проявил свою  активную жизненную позицию Мишка.
Мне показалось,что  к снегоходу подвесили парочку турбин, т.к. уже через пару минут мы были дома.

 
Здесь все  уже  шкварчало. На столе были огромные куски отварной осетрины, дышала
картошка , рассыпаясь вместе  с чесноком и сухим укропом.И всю эту прелесть дополняла огромная чашка с красной икрой.
 
-Так ! Ввиду отсутствия времени и чрезвычайной скорбности момента прошу налить.
 Старая "Спидола"  с  кривой, видавшей виды   антеной, выдавала нам:

 
 -Процессия направилась к кремлёвской стене. - Под звуки...
 -Успели!-разливая очередную бутылку,-заметил я.  А строганина из Ленка будет?
               
-Уже несем,- Мишкина жена  появилась с целым тазиком нежного,бело-розового мяса, сдобренного луком, уксусом и черным перцем.

 
-Под  такую закуску можно начислять до бесконечности,-строго заметил мой друг.
 Потом выпили за Викторию, потом за Галину, потом... Мишка рванул струны на гитаре:

 
 -...И вновь продолжается  бой, и сердцу тревожно в груди, и Брежнев  такой молодой,и
 юный Колчак впереди.
 
Дальше были гонки на мотосанях с гиканьем в сопровождении стаи собак, кальвадоские возлияния на бергу Тугурского залива, попытки различить ночью Шантарские острова..


Утро не предвещало ничего хорошего. Тело отделялось от  души, подкрадывался тошнотворный запах благородных яблок с благодатных полей ридной  Украины.
 
-Миша ,по-моему , я вчера  потерял шапку,- выдавил я.

 
-Какая  к черту шапка !  Я авторитет потерял,- отозвался главный врач участковой больницы, наливая лечебную дозу того же  Кальвадоса...
 
За несколько дней мы осмотрели почти все население поселка, чередуя  приятное с полезным,включая  зимнюю рыбалку на хариуса в нижнем течении живописной реки Тугур.


 
 Дорога  домой  всегда  короче, но к открытию хоккейного сезона я все-таки опоздал.
Может  это было предостережение, так как после матча чемпионата СССР по хоккею с мячом, в котором встречались "Зоркий" из Красногорска и хабаровский СКА  погибло в давке 22 человека.

 
На следующее утро ни одна  газета, ни одно информационное агенство не сообщило о трагедии на Хабаровском стадионе.
.
Страна находилась под впечатлением пышных , державных похорон Генерального секретаря, которые ещё раз продемонстрировали незыблемость системы. 


Страна  была в трауре, приказанно было не мешать.
 
 
Эти три события  хотя и не связаны между собой, ярко отпечатались в  моей памяти , как финальная часть правления Л.И.Б, и подвели черту под целой эпохой.