Вместо дембельского альбома

Недаром советские коммунисты, ругая маоистов, утверждали, что те строят в Китае «казарменный коммунизм», тем самым, указывая на сходство китайского общества времён Мао Цзэдуна с военной организацией. Солдат должен быть исполнителен, аккуратен, честен, корректен. Именно для привития этих замечательных качеств человек, очутившийся на срочной военной службе, становится объектом тотального контроля. Зачем лишать солдата свободы передвижения? Чтобы держать под пристальным наблюдением и таким образом отвратить его от аморальных поступков (равно как и в любую минуту привести в боевую готовность по тревоге). Зачем солдату навязывать строго определённый порядок заправки кровати, расположения личных вещей в тумбочке, укладки обмундирования на стуле? Чтобы гарантировать стопроцентную аккуратность личного состава. Так, на основе предписаний и запретов, в людях пытаются воспитать лучшие качества (тот, кому государство вверило оружие, не должен стать в случае войны угрозой своему же народу, превратиться в убийцу, насильника и мародёра). И армейское воспитание даёт свои результаты: мою войсковую часть, расположенную в столице, справедливо можно называть одним из самых чистых и безопасных мест в городе, поскольку здесь не сорят и не выясняют отношения. Рай? Но рай только для стороннего наблюдателя, который и может задаться мыслью: а почему бы и всем людям не жить так, как живут эти солдаты? Но что ответили бы на это сами солдаты, угнетаемые мелочной регламентацией их жизни, отношением к ним не как людям, а как к вещи. Они бы конечно промолчали, потому что терпят, тешат себя небесконечностью военной службы, неизбежным «дембелем». Долгожданный солдатский «дембель» - это то же «светлое будущее», тот же «коммунизм», о котором в своё время грезили миллионы людей, чьи страны превращались в настоящие военные лагеря (в маоистком Китае сочили красивый лозунг: «Три года борьбы и десять тысяч лет счастья!»). Там добропорядочность граждан воспитывали также армейскими методами. При этом авторитет государственной власти, как и командования в войсках, конечно же, неоспорим. Оппозиция наказуема, подобно тому, как в армии запрещается возражать командованию и критиковать его. Выборы в таких странах проводятся, но они условны. Нам теперешний президент занимает пост и Верховного главнокомандующего, и потому за сочувствие оппозиции солдата могут упрекнуть чуть ли в не нарушении субординации. Но мы всё же голосуем, от чего сам собой напрашивается вопрос: высший командный пост Вооруженных Сил и внутренних войск страны – выборный? Ясно, нам укажут за кого голосовать. Но уже тот факт, что президент – Верховный главнокомандующий, подчёркивает фиктивность этих выборов. Президент попросту расширяет свой электорат за счёт покорных военнослужащих.
Вижу, как моих малолетних племянников восхищает военщина. Однако почему многие, достигнув призывного возраста, только и хотят «откосить». Байки о «дедовщине» пугают? Лично я, уходя в армию, думал о двух вещах: как бы не озвереть самому и как бы уберечь свои зубы. Но самое неприятное – это несвобода, а не «дедовщина», которая в последние годы действительно изживается. Кто-то назвал армию государством в государстве, но надо признать, что «государство» это тоталитарное, и мне, как и многим другим, довелось в нём немного пожить.

ДМБ-2009