Виконт де Валье

                Авантюрно-приключенческий роман

             роман в трех частях

                1 часть

                Приключения начинаются


    Глава 1. Валье

  В 1621 году, когда во Франции еще правил, выбиваясь из-под материнской юбки, король Людовик 13, когда Арман-Жан дю Плесси, впоследствии прозванный великим кардиналом, не был еще ни первым министром, ни герцогом, а был всего-навсего опальным епископом Люсонским, в Берри, одной из богатейших провинций Франции, жизнь текла своим чередом. В то время здесь обитал мало кому известный дворянин по имени граф де Валье, имея сорок акров земли и весьма крепкий замок, в котором он жил с тринадцатилетним сыном и многочисленной прислугой.
Замок располагался буквой П, имея при этом и защитные стены, позволявшие выдержать значительный по силе штурм. Правое крыло замка занимала челядь, левое отводилось под арсенал, конюшню и псарню, так как хозяин замка отдавал предпочтение охоте перед остальными развлечениями. В центре первый этаж занимала огромная гостиная, с надстроенной над ней небольшой трапезной. Комнаты второго этажа отводились для гостей, а третий принадлежал хозяевам замка. Там были спальни, библиотека, небольшая гостиная, кабинет графа и детская, в которой, собственно, и жил наш юный герой. В один из прекрасных майских дней в замок возвращалась небольшая кавалькада охотников, собравшихся для увеселительной прогулки в замке Валье по случаю дня рожденья сына.          Расположившись в просторной гостиной, гости веселились кто как мог. Одни расхваливали прекрасные охотничьи угодья, занимавшие треть земель графа, другие играли в карты и пили вино с местных виноградников. За одним столом с графом сидел барон де Менвиль - его лучший друг, бесцеремонно расправлявшийся с куском мяса убитой сегодня его рукой оленихи. По правую сторону от хозяина замка с важным видом расположился его сын, вооружившийся ножом и вилкой, в противоположность барону, превосходно обходившемуся без них. Менвиль с восторгом следил за действиями юноши, казавшимся ему эталоном воспитанности. Он был одет хоть и просто, но красиво, предпочитая темно-зеленый цвет другим тонам и оттенкам. С одежды, барон перевел наблюдение на внешность: Темные, слегка кудрявые волосы аккуратно обрамляли его юное лицо, тонкий прямой носик ни разу не шмыгнул во время обеда, а розовые губки не причмокнули, но когда в гостиной из гостей кто-то восторженно крикнул: "Черт побери!"- его, словно пружиной подбросило на стуле.
Барон решил сейчас же познакомить Париса со своей одиннадцатилетней дочерью.
- Камила!- позвал барон властным басом.
- Да, папа?- отозвалась маленькая, нарядно одетая девочка с темно-голубыми глазами, дугообразными черными бровями и алыми, как маки, губками.
- Камила, я хочу представить тебя виконту де Валье.
Парис устремил на девочку испытующий взгляд, не поднимая головы и не вставая с места. Эта золотоволосая девочка не произвела на него особого впечатления, но из вежливости встал и, подойдя к ней, отвесил поклон. Юная баронесса ответила столь же изящным реверансом. Это понравилось Парису и он крикнул, заглушая голоса гостей: - Музыка!
Приглашенные музыканты заиграли балетную музыку. Юная баронесса выказала великолепную грациозность и чувство ритма, что вызвало в юноше интерес.
- А как на счет прогулки верхом?- спросил Парис, с удовольствием танцуя с девочкой.
- Я согласна хоть сейчас, сударь!- восторженно произнесла баронесса.
Парис подошел к отцу, ведя за руку раскрасневшуюся Камилу.
- Граф, можно мне погулять с Камилой?
- Да, сын, прогуляться тебе не помешает,- с улыбкой ответил пятидесяти четырехлетний Эдмон де Валье.- Кстати, ты прочитал главу блаженного Августина, где говорится, что мир это - дьявол, а Бог это - Бог?
- Да, сударь.
- И что ты из этого понял?
- Что все деяния мирского человека греховны.- Юноша прищурил глаз и с лукавством, присущим ему одному, добавил: -Что охота на животных - грех, что светские развлечения - грех и...
- П-поди п-проветрись, сын,- запинаясь, предложил граф.- Барон, ты не против?
- Пусть прогуляются,- разрешил Менвиль,- Тем более, что прогулка на свежем воздухе в обществе дамы, выветривает всю эту блаженную чушь, которую Августин имел неосторожность отнести на счет дворян.
После этой живописной тирады, которая далась Менвилю с превеликим трудом, он залпом осушил кубок с вином, омочив усы. Парис отвесил девочке поклон, извиняясь за заминку, вызванную острословием, и с улыбкой, дававшей понять, что он не побежден, излил такое славословие, какое сделало бы честь любому стряпчему в суде:- Ваша милость, позвольте заметить, что, невзирая на все ваши заслуги охотника и мастерство стрелка, вы, тем не менее, являетесь превосходным знатоком богословия, что редко сочетается в людях с дурными вкусами!
И довольный своей шуткой, Парис выбежал из гостиной, держа в руке маленькую ручку Камилы, пока еще не искушенной в подобного рода речах. Барон, имевший несчастье допивать вино, захлебнулся, поспешно выдергивая из кубка мокрые усы. Прокашлявшись, он разразился хохотом:
- Разрази меня гром, если этот сорванец не станет великим плутом!
Барон посмотрел на друга, на лице коего заметил чрезвычайную бледность, и разразился громом хохота.
- Марио!- крикнул виконт де Валье, подходя к конюшне.
В ту же секунду из окна конюшни высунулась лисья физиономия конюшего.
- Что прикажет мой господин?- лукавый настрой двадцатилетнего конюшего не внушал особого доверия, но юноша знал, что если поприжать разгильдяя, то можно добиться от него желаемого результата.
- Марио, оседлай нам двух лошадей. Мне моего Жемчуга, а моей спутнице ту пегую кобылку поспокойнее.
- Ваша милость говорит о той кляче, что на днях обещалась отбросить копыта?
- Именно. Я не уверен, что моя спутница также хорошо сидит в седле, как танцует.
- Мой господин изволит гулять с мадемуазель без свидетелей?- лукаво намекнул конюший, потирая ладонью правой руки левый кулак. - Прошу простить мне смелость, но это может скомпрометировать даму вашего сердца.
Краска залила лицо Парису. Он надеялся, по крайней мере, что Камила не расслышала этих слов, иначе она убежала бы со стыда. Но Камила или в самом деле не расслышала, или притворилась. Подойдя вплотную к конюшему, де Валье шепнул ему на ухо:- Эта, как вы изволили выразиться, дама, - моя будущая супруга!
Марио был сражен, он тут же убежал в конюшню. Через пять минут лошади были готовы. Парис помог забраться девочке в седло, поддержав ее за талию, причем после первой неудачной попытки, случайно уткнувшись носом в ее золотистые волосы, обнаружил весьма приятный запах. Когда баронесса оказалась в седле, юноша подошел к своему коню, перекинул повод, поставил ногу в стремя и вскочил в седло раньше, чем Марио догадался ему помочь. Затем, по достоинству оценив возможности лошади, на которой выпала честь поехать Камиле, с легкой иронией спросил:- Каким аллюром предпочитает ехать баронесса де Менвиль?
- Галопом!- вполне серьезно ответила Камила. Виконт взорвался хохотом. Заразительный смех юноши не оставил равнодушной девочку, пытавшуюся стронуть кобылу шенкелями. Но как ни было ей странно, баронесса не проехала на своей подопечной ни шага.
- Прошу прощения, Камила, я совсем забыл, что эта тугоуздая кл... лошадь трогается с места не иначе, как шпорами.
- Посмотрите-ка,  виконт, она совсем заснула!- удивилась девочка, ударяя лошадь каблучками туфель по бокам.- Может быть, найдется у вас лошадь порезвее?
- Наверное. Сейчас уже поздно отправляться верхом куда либо. Что если мы перенесем прогулку на завтра?
- Ну тогда нам нужно вернуться! - глаза юной баронессы сияли восторгом.
- Но мы никуда и не уезжали!
Камила вынуждена была признать достоверность этого факта, поскольку морда несчастного животного опустилась в фонтан, стоявший посреди замковой площади.
- Что вы делаете, Камила, не давайте ей пить после такой скачки! -Парис разразился хохотом, который не могла не поддержать прекрасная наездница. Они вернулись к дверям замка и Камила не без смущения попросила: -Не будете ли вы столь любезны, сударь...
Парис опомнился.
- К вашим услугам,- произнес он, поддерживая ее светский тон. Однако первым к баронессе подоспел барон де Менвиль и как пушинку ссадил дочь с лошади.
- Как прогулка, дети мои?- отеческим тоном спросил Менвиль, фамильярно потрепав Париса по голове.
- Ваша дочь, барон, делает поразительные успехи не только  в танцах, риторике и придворном этикете, но и верховой езде!- с подвохом заметил де Валье, передавая своего коня на попечение Марио.
- Еще бы! Я сам учил ее верховой езде!
- И я в восторге, поверьте!- произнес юноша, взмахнув рукой и прогибаясь.- Ей удалось на этой кляче доехать до фонтана!
Камила покраснела, она поняла, куда клонит юный де Валье. Барон побагровел.
- А что же ты подсунул ей клячу?!- пробасил Менвиль, размахивая правой ручищей.
- Я же не знал, что вы ее учили!- И довольный тем, что в течение дня он дважды утер нос невоспитанному и необразованному барону, Парис пустился домой.
- Да, этот... этот сукин сын достоин руки моей дочери,- пробормотал барон, когда Камила удалилась вслед за Парисом. К несчастью, проныра Марио, подслушав этот короткий монолог, не удержался спросить.
- Ваша милость, а что Парис с вашей дочкой уже помолвлены? А если так, то когда свадьба?
На этот монолог Менвиль ответил пантомимой. Он схватил конюшего Париса за грудки одной правой, приподнял и забросил в раскрытое окно конюшни, отчего лошади заржали.
- Ты, с-сверчок, знай свой шесток!- прорычал барон, расстегивая верхний крючок камзола.
- Я же только спросил!- послышался жалобный голос из конюшни.
- А я только ответил! - И, вернув себе таким образом хорошее настроение, барон зашел в двери замка.

Глава 2. Семейная тайна

Войдя в гостиную, Менвиль увидел только графа де Валье, сидевшего за столом с небезызвестной ему маркизой де Лоренс. Его жена и дочь, а также и остальные гости уже разошлись по своим комнатам, чего и ему желали. Барон понял это по тому взгляду, каким одаривала графа г-жа де Лоренс.
Вскоре появился лакей, который и проводил Менвиля в его комнату. Граф с маркизой остались в полутемной гостиной совершенно одни. Они долго молчали, держа друг друга за руки, обмениваясь лишь красноречивыми взглядами. Наконец маркиза нарушила гнетущую тишину.
- Эдмон, мне кажется несправедливым долее оставлять в неведении наших сыновей относительно друг друга. Быть может они будут рады узнать...
- Маркиза,- перебил ее граф,- Я не думаю, что мой сын будет рад узнать, что его отец из... - граф замолчал, прислушиваясь. Ему показалось, что в коридоре, ведущем в гостиную из комнат прислуги, кто-то есть.- Вот если бы мы с вами поженились, маркиза, и наши дети крепко подружились бы...
- Эдмон!- со вздохом сказала г-жа де Лоренс.- Наше время ушло. Я уже не та легкомысленная очаровательная женщина, я превращаюсь в старуху, ведь мне скоро сорок пять! Да и вы уже не тот изящный, лощеный кавалер, от вида которого я теряла голову.
Граф тяжело вздохнул и опустил голову. Он вынужден был признать, что действительно состарился и не годился на роль мужа.
- Эдмон,- сжалилась над ним маркиза,- разве нам плохо сейчас? Разве та свобода, которой обладают вдовы и вдовцы не дает нам преимущества над замужними и женатыми?
Желая переменить тему, маркиза спросила:
- Граф, вы уже решили, как устроить будущее вашего сына?
- Нашего сына!
- Тс-с. Нас могут услышать, граф. Не дай бог узнает Парис, для него это будет настоящая трагедия!
- Вы правы.
- Ну, так как?
-В отношении выбора супруги все давно решено. Мы с Менвилем поженим наших детей, а что касается службы... Пусть он сам выбирает. Если захочет, будет военным. А пока ему еще необходимо учиться. Думаю направить его в коллеж. А чем думает заняться виконт де Лоренс?
- Луи грезит военной службой, но ведь вы знаете, что он гугенот, как и его мать. Я боюсь, что если будет конфликт на религиозной почве, судьба может столкнуть наших сыновей...
- В таком случае, маркиза,- произнес граф, уловив, куда клонит его подруга,- передайте Луи вот этот перстень. Это фамильный перстень де Валье. В тот день, когда виконт де Лоренс покинет замок, вы скажете ему, что второй такой же - у его брата.
- Хорошо, пусть будет так, хотя мало вероятно, что они встретятся на ратном поле.
- Когда ты намерена покинуть меня?- спросил граф, после короткой паузы, пододвигаясь ближе к маркизе и обнимая ее за талию.
- Завтра на рассвете, граф. Граф! - жеманно воскликнула маркиза, пытаясь освободиться от объятий.- Будьте осторожны, нас могут заметить!- Прелестная улыбка, некогда сводившая графа де Валье с ума, запечатлелась на красивом, неувядающем лице маркизы.
- Пустяки,- ответил Эдмон и потушил две оставшиеся свечи.

Глава 3. Твердость характера

Примерно через месяц после описанных событий, прекрасным летним днем Парис выбежал из замка, привлеченный звуком охотничьего рога. В ворота въезжала кавалькада охотников, позади которых, запряженный в повозку шел могучий мекленбургский конь.
- Парис!- радостно воскликнул граф де Валье, подъехав к сыну с таким видом, будто собирался объявить о своей помолвке с маркизой де Лоренс. - Отгадай, что я тебе привез?
-Разве что зайчонка,- равнодушно спросил мальчик.
- Да нет же, нет! Я привез тебе раненого олененка, и ты можешь натаскать своего любимца Пирата.
Виконт вздрогнул.
- Граф, вы допускаете мысль, что я способен на такое?!
- Я не принуждаю тебя, делай с ним все что захочешь! - ретировался огорошенный граф де Валье.
- Где мой олень?- вскричал мальчик, жаждая защитить благородное животное от посягательств, как ему казалось, кровожадных взрослых. Увидев на повозке убитую оленуху, Парис поспешил к ней. Взору юного виконта предстало душещипательное зрелище. На повозке рядом с убитой матерью лежал стреноженный олененок. Не подумав, что испачкает белую рубашку, Парис сгреб олененка в охапку и понес к тому крылу замка, где была конюшня. На ходу он распорядился, чтобы Марио принес из конюшни сена, на которое и уложил маленькое беззащитное существо. Граф был озадачен таким поведением сына, но внутренне одобрял. Барон вдумчиво смотрел на Париса и теребил бородку. Тем временем Парис позвал на помощь еще двух сорванцов. Вчетвером они промыли ранку теплой водой и перевязали раненую ногу полоской материи от старого платья, которую любезно предложила виконту юная кухарка Люсьена.
Вдруг одна из собак гостей сорвалась со смычка и яростно бросилась на олененка. Помощники Париса разбежались кто куда, словно их и не было. Парис не спасовал перед гончей. Он выхватил из ножен свою коротенькую шпагу и так рубанул подбежавшей собаке по черепу, что гончая с воем умчалась обратно. Все облегченно вздохнули. Барон, едва сдерживая в груди восхищение будущим зятем, подошел к Парису и, обняв, отобрал у него старое иступленное оружие, взамен вынимая из ножен свой остро отточенный клинок.
- Дарю, ты достоин настоящей шпаги!
- Я не знаю, как мне благодарить вас, господин барон,- пролепетал потрясенный юноша. Довольный собой, барон вернулся к графу.
- Это - будущий записной дуэлист, пусть меня черт сожрет, если я не прав! Какая хватка в тринадцать лет! А какой удар! Шевалье!- крикнул Менвиль, обращаясь к владельцу собаки,- Как здоровье вашего пса? Клянусь честью, он скоро ноги протянет с голоду! Парис отрубил ему морду по самый хвост!
Парис тем временем, поцеловав сталь новой шпаги с красивым позолоченным эфесом, вложил ее в ножны и собрался было принести воды, как вдруг услышал за спиной голос, преисполненный жалости и доброты:
- Надо дать ему молока!
Парис резко обернулся и пронзил девочку взглядом, но разглядев ее хорошенько, почувствовал, как сердце сжалось от мысли, что он хотел отругать или того хуже, оттолкнуть бедняжку. Это ее-то, худенькую, смуглую непричесанную девочку. Парис заметно изменился в лице и нежно спросил:- Как тебя зовут?
- Мария,- испуганно сказала девочка и поклонилась чисто по-деревенски.
- Поручаю тебе ухаживать за олененком, так как у меня много дел.
- Но я не здешняя, ваша милость!
- Правда, я не подумал. Откуда ты и почему плачешь все время?
- Папку жалко,- проговорила девочка, вытирая красные от слез глаза, которые, как показалось Парису, не просыхали никогда.
- Расскажи мне про свою беду. Я помогу, чем смогу.
- Хорошо, я расскажу,- всхлипывая начала Мария.- Мой отец болен. Он совсем выбился из сил, потому, что наш управляющий, заставляет его и других крестьян пахать без лошадей.
- Что значит без лошадей? На коровах что ли? - с недоумением спросил де Валье, внимательно слушая девочку.
- Без лошадей, это значит, ваша милость, что он впрягается и сам, понимаете, ваша милость, сам тащит этот ужасный плуг!
Кровь ударила Парису в голову. Он не вникал никогда в хозяйские дела, но и думать не мог, что крестьяне его отца так страдают.
- Но и это еще не все,- продолжала Мария, ломая руки,- Месяц назад отец тяжело заболел, он не смог работать и не смог заплатить налог. И вот теперь моего отца привели сюда и хотят выпороть! Помогите мне, добрый господин! - Мария упала на колени, хрипло зарыдав.
- Черт возьми!- в первый раз в жизни выругался виконт.- Кто ваш управляющий? Где он? Где твой отец?
- Его отвели в конюшню, а вот идет человек с плетью... Боже, помоги моему отцу!
Парис поспешил за человеком с плетью в конюшню, где лежал на куче соломы, обнажив спину, отец Марии, ждавший экзекуции. Рядом, сидя на табурете, развалившись по-хозяйски, сидел управляющий деревней, в которой имела несчастье родиться эта добрая девочка. Человек подошел к отцу Марии, с намерением отхлестать его по всем статьям, но его вовремя удержал виконт. Он отобрал у мужика плеть и хотел собственноручно всыпать Мореверу, но быстро пришел в себя.
- Вы уже получили приказ графа, относительно вот этой вещицы?- спросил Парис, помахивая плеткой.
- Нет, ваша милость, а что это необходимо?- спросил мужик, смущенный видом Париса. У него горели глаза, а руки, по-видимому, чесались не меньше, чем у него самого.
- Вообще-то нет надобности. Отец доверяет мне кое-какие дела. Поэтому я, не дожидаясь разрешения, дам вам приказ: Дать пятьдесят плетей.
- Но ваша милость, он не выдержит и двадцати!
- Этот выдержит,- произнес Парис, указывая плеткой на Моревера, собиравшегося уснуть.
- Его?- шепотом спросил мужик, которому Парис передал плетку.
Виконт кивнул, обращая на Моревера негодующий взгляд.
- С превеликим удовольствием!
- Сделайте милость, подождите, пока я заткну уши! - Довольный своей проделкой Парис вышел из конюшни и подпер дверь палкой, лежавшей подле двери. Через секунду раздался вопль такой певческой силы, что зазвенели стекла на первом и втором этаже замка.
- Что там?- испугалась за отца Мария.
- Все в порядке,- успокаивал Марию Парис, - твоему отцу больше нечего бояться, он под защитой виконта де Валье. Парис церемонно повернулся к конюшне и вовремя отскочил от двери, так как палка, подпиравшая дверь, сломалась пополам и, из конюшни вылетел на огромной скорости, в изодранной рубахе Моревер.
- Ваша милость, ваша милость!- взмолился он, упав к ногам виконта.- Произошла какая-то чудовищная ошибка! Невинного человека хотят выпороть!
- Что вы говорите, Моревер?- с иронией сказал Парис. - Я не позволю обижать невинного человека!
В это время из конюшни вышел мужик с плетью и весьма удивленный всем происходящим, отец Марии.
- Постойте, мы сейчас разберемся!- воскликнул Парис. На лице Моревера замелькала злорадная противная улыбочка.- Итак, отвечайте мне как на духу, Моревер. Вы распорядились отобрать у крестьян лошадей?
- Да, но...
- Никаких но! Вы заставили впрягаться крестьян в плуги? Вы требовали с них уплаты налогов, заранее зная, что им негде взять денег?
- Я, но...
- Продолжайте!- приказал Парис. Тонкое жало плетки взвилось в небо и с такой хлесткой силой вонзилось в жирное тело управляющего, что тот взвыл и бросился к фонтану.
- Пощадите, сударь, ему же больно!- этот голос принадлежал дочери человека, которого по приказу управляющего должны были сегодня высечь.
Парис с удивлением посмотрел на Марию.
- Ты добрая, и ты мне нравишься. Ты сумеешь позаботиться об олененке.
Сударь, довольно! Слушайте мои приказания. Вы, Моревер, пойдете в деревню пешком, вернете крестьянам лошадей все до одной, а если этого не сделаете, я сам всыплю вам и не плеткой, а моей бализардой!
Жалкое лицо Моревера покрылось плесенью, мало того, что тина из фонтана висела на его острых ушах.
- Вы,- сказал Парис, обращаясь к человеку с плеткой,- пойдете с ним и все проверите. А вы, милейший, можете погостить с Марией несколько дней, вам нужно поправиться. Что же касается Марии, то она останется в замке до тех пор, пока будет необходимость.
- Как, господин, вы отнимаете у меня самое дорогое в жизни, мою дочь?- взмолился крестьянин, подняв брови.
- Ей тут будет лучше. А вам в виде компенсации я подарю своего коня. Вы не беспокойтесь, ее никто здесь не обидит, ручаюсь!
Из замка вышел граф, очевидно привлеченный столь редкими в этой местности голосами.
- Что здесь произошло?
- Я отдал за вас некоторые распоряжения, граф. Надеюсь, вы простите мне смелость?
- Ну, в чем дело?
- Если позволите, я объясню вам все в кабинете.
- Ты что это напустил на себя, сынок?- удивился граф поведению сына.- Кого ты сейчас разыгрываешь?
- Честное слово, не вас! Подождите меня в кабинете, граф, я должен завершить начатое дело.
- Ну давай,- согласился граф, остановившись в двери, чтобы посмотреть, что будет делать его славный отпрыск.
- Люсьена! - крикнул Парис. Вскоре та прибежала, довольная тем, что может услужить молодому барину.
- Вот этого человека отведи на кухню, а эту девочку приюти у себя, пусть она тебе помогает.
- Эту замарашку? - переспросила Люсьена, переводя взгляд на Марию. Виконту не понравился вопрос.
- А вот и постарайся сделать из нее человека. Пусть ее покормят, как следует, причешут, помоют... Не мне тебя учить!
- Все будет сделано, сударь!
Парис подошел к своему подопечному и нежно погладил олененка. Тот не испугался прикосновения, только лишь вздрогнул раз. Из псарни выбежал трехмесячный щенок Пират. Увидев олененка, он подбежал к нему, принял ласку от хозяина и, обнюхав "гостя", лизнул его в черную влажную мордочку.

Глава 4. Друзья

Однажды после ужина, это случилось примерно через полтора месяца после появления в замке Марии, когда граф, дворецкий и все лакеи ушли из гостиной, девочка убирала со стола посуду. В этот вечер это дело поручили ей, так как служанка, прислуживавшая за барским столом, занемогла, и доверили Марии. Неожиданно в гостиной оказался Парис, вошедший с улицы после прогулки верхом. После того, как виконт распорядился отдать Жемчуга отцу Марии, он ездил на менее родовитой, но более молодой лошади, Полете. Увидев, его без берета, раскрасневшегося от быстрой скачки, в изящном парчовом камзоле со шпагой на боку и в высоких сапогах со шпорами, Мария словно окаменела, что,  однако, позволило юноше получше рассмотреть двенадцатилетнюю девочку, в которой, благодаря заботе виконта, все больше стало выделяться женственности. Мария преобразилась. Черные брови, изогнутые под красивым углом, служили как бы ореолом прекрасным карим глазам с блестящими белыми белками. Правильные черты лица и розовые губы делали ее весьма привлекательной, а темные волосы, спадавшие на плечи, в последнее время все больше принимавшие округлую форму, делали ее тем пленительным существом, в котором на каплю кокетства приходилось ведро добродетели.
Взяв ее за руку, Парис заметил, что руки этой девочки не отличаются красотой, и он понял почему.
- Мария,- произнес юный де Валье, и в этом голосе чувствовались забота, беспокойство может быть даже дружба,- Мария, я наблюдаю за тобой последние дни, и мне кажется, что ты чем-то недовольна, кем-то может быть обижена.
- Я обижена? Боже мой, нет!- воскликнула девочка, сложив руки на груди и пытаясь найти в гостиной распятье, чтобы помолиться.
- Но ты грустишь!- возразил Парис, пытаясь понять, что творится на душе у Марии.
- О, что вы, сударь! После того, что вы для меня сделали, я не смею просить о чем-то еще!
- Мария, ты знаешь, что я к тебе хорошо отношусь, скажи мне, чем вызвана твоя грусть, почему ты так тяжело вздыхаешь? Может я смогу помочь твоему горю?!
Мария легонько высвободила свою розовую ручку из белой холеной руки Париса и в смущении опустила глаза.
- Ваша светлость бесконечно добры, но я не заслуживаю того, чтобы обо мне заботились такие... такие благородные люди, как вы, виконт.
- Да какой я тебе виконт! Я для тебя Парис и все!
- О нет, я не осмелюсь назвать вас по имени, - промолвила Мария, и по щеке ее скатилась слезинка, тронувшая юного господина за сердце.
Парис подошел ближе и посмотрел Марии в глаза, при этом не упустив случая взглянуть на ее щечки, отливавшие самыми притягательными оттенками.
- Так в чем печаль твоя, Мария? Ты хочешь, чтобы я угадал?
Мария молчала, только всхлипывание говорило вместо всего того, что она хотела и не могла поведать виконту.
- Я скучаю по отцу,- наконец промолвила она, не желая, чтобы господин, перед которым она благоговела, понапрасну ломал свою голову.
- А-а-а...- протянул Парис, но не успел добавить к этой фразе то, что он задумал, как в дверях появился старший лакей Бризмон, недовольно ворча себе под нос: "Где эта девчонка?! " Увидев в гостиной и Марию, и Париса, Бризмон остолбенел, что позволило виконту перейти в наступление.
- Слушайте мой приказ, Бризмон! А впрочем, я буду к вам вежлив настолько, что попрошу вас, милейший, забрать отсюда эту посуду и унести ее.
Бризмон опомнился не сразу. Он поднял посуду и уже, было направился к дверям, как вдруг остановился, повернулся и хотел, возразить.
- Что ж вы остановились, Бризмон? Вы шли в верном направлении!
- Но позвольте...
- Пошел вон!- вскипел Парис, наполовину обнажив шпагу. Бризмон чуть всю посуду не разбил, удирая с такой поспешностью, которая сделала бы честь скаковой лошади. Парис повернулся к Марии:
- Дитя мое,- проговорил юноша, почесывая то место, где в будущем будут красоваться усы на манер мушкетеров Людовика 13,- Завтра на рассвете мы оседлаем Полета и он домчит нас до твоей деревни за два ча...
Девочка не дала ему договорить - в ее глазах вспыхнула радость, благодарность и кое-что такое, о чем виконт и не подозревал. И вместо слов благодарности она лишь поцеловала виконту руку и, стыдливо покраснев, убежала в другое крыло замка. Парис посмотрел вслед убегавшей девочке и, задумавшись над такой бурной радостью и проявлением признательности, почесал затылок.
На следующее утро, как было условлено, Парис ждал ее возле конюшни, где, держа коня под уздцы, был и Марио.
- Эти девчонки заставляют себя долго ждать,- посетовал конюший,- вспомните мадемуазель де Менвиль.
- Ты опять за свое, негодник? - рассердился виконт. - Имей в виду, Марио, что я не долго буду терпеть твое нахальство. - С этими словами Парис положил левую руку на эфес шпаги, что произвело на конюшего положительный эффект. Вскоре вышла Мария веселая, бодрая и жизнерадостная, как весна. В руке у нее был приготовлен узелок с гостинцами для отца. Она поздоровалась с виконтом, и тот помог ей забраться на коня. Затем подал ей узелок и влез сам. Мария оказалась верхом на лошади в первый раз и почувствовала, что сейчас выпадет. Парис это заметил и обхватил за талию левой рукой, правой держа повод. Однако, Мария смутилась и попыталась вырваться. Виконт, чей юный ум схватывал все на лету, понял причину такого поведения девочки и поспешил успокоить: - Мария, Полет молодой и горячий конь, тем более, что я пущу его галопом. А чтобы ты не выпала из седла и, поскольку ты не хочешь, чтобы я поддержал тебя таким образом, сядь боком и обними меня.
Мария сочла совет благоразумным, не заподозрив господина в корысти, и сделала так, как ей было предложено. Они прекрасно уместились на большом английском седле, шитом серебром. Парис крикнул стражникам, чтобы те открыли ворота, и дернул повод. Полет пошел прибавленной рысью и, почуяв простор, перешел на галоп. Через два с четвертью часа Мария была в «Горбатке» в объятьях отца. Парис не счел нужным посещать крестьянина, и остался на улице, сказав Марии, что у нее два часа свободного времени.
Парис и Мария возвращались из деревни, когда солнце уже клонилось к западу, но до заката было еще далеко. Парис казался немного грустным. Мария была довольна и тем, что повидалась с отцом и тем, что находится в обществе обаятельного юного виконта. На ее лице сияла задумчивая улыбка, преображавшая ее до красоты восхитительной.
Получив хорошую порцию овса и отдохнув два часа, Полет половину пути покрыл галопом, не чувствуя усталости, и только теперь, поскольку хозяин не давал коню никаких указаний, осмелился перейти на шаг. Парис во время пути рассматривал пейзажи. Он любовался необычайной зеленью лесных массивов, которые принадлежали его отцу и которые, со временем будут принадлежать ему. Все здесь было его и оттого казалось прекрасным. Постепенно виконт перевел наблюдение на небо, кое-где покрытое облачками. Солнце, хоть и сентябрьское, выглядывало из-за облаков, одаряя природу позолотой. Мария, уставшая за день от тряски, спокойно дремала, положив свою курчавую головку на грудь юноше и обхватив его руками за талию. Парис прервал наблюдения на небе и вернулся на землю, почувствовав, что лучший пейзаж покоится у него на груди.
«Интересно,- предался размышлениям юноша, - нет, пожалуй даже забавно! Если бы нас увидел кто-нибудь из соседских мальчишек, я провалился бы сквозь землю со стыда вместе с седлом и лошадью, но вызвал бы на дуэль всякого, кто осмелился бы сказать по этому поводу хоть слово! Но делать нечего, до замка еще далеко, а я за Марию отвечаю.  И все-таки!- продолжал размышлять юноша. - Сколько же может продолжаться это блаженство, эти душетрепещущие вздохи, это благоухание? Я решительно не выдержу такого испытания! Но поступлю ли я правильно, если помешаю сну этого ангела? Нет, положительно необходимо оставаться рыцарем до конца!»
Он бережно обнял Марию обеими руками, что, однако разбудило девочку. Она открыла глаза, подняла голову и растерянно озираясь, спросила: - Мы еще не приехали?- Мария смотрела на виконта прелестными и чистыми, как озера, глазами, не отпуская руками его торса. Потом вдруг вскрикнула и всплеснула руками:
- Какой ужас! Какой ужас!
Парис чуть заметно царапнул коня шпорой и тот перешел на рысь. Испугавшись, Мария вынуждена была обнять виконта, но все же сказала, что хочет пройтись пешком. Парис не мог отказать в просьбе, и через мгновение они шли по дороге пешком, погруженные каждый в свои мысли. Полет чуть взмыленный, не чувствуя на спине седоков, потихоньку трусил вслед им. Через полчаса Парис предложил:
- Мария, надо спешить, я обещал отцу, что вернусь к ужину. Садись на коня, и поскачем. До замка еще целых два лье.
Девочка прошла еще несколько шагов и, наклонив голову, искоса посмотрела на Париса так, словно не верила в чистоту его слов, между тем как виконт остался стоять на дороге. Но ослушаться его она не посмела. Парис вскочил в седло, помог влезть Марии и, пустил коня галопом. Через десять минут они были в замке. Он соскочил с коня, помог сойти Марии и, отдав Полета на попечение Марио, а Марию - Люсьены, поспешил к отцу, который дожидался сына в дверях замка, проявляя нетерпение.
- Я не опоздал к ужину, отец?
- Н-нет, я сейчас распоряжусь, чтобы подали в трапезную. Речь не об этом.
- А о чем же? - Парис сиял от удовольствия прогулки, и граф не хотел его огорчать, однако, он не знал как отреагирует на это сообщение его славный отпрыск.
- Ты помнишь, я подавал прошение господину де Люиню, чтобы тебя приняли в Сорбонну?
- Да, граф.
- Он отказал.
- В самом деле?
- Да, но зато дал рекомендательное письмо к господину дю Тродье, наставнику коллежа в Бурже при аббатстве.
- Жаль,- огорчился Парис,- я так хотел поехать в столицу!
- Но зато я смогу тебя чаще навещать!
- Ну что ж, провинция, так провинция,- вздохнул Парис, поджав нижнюю губу.- Надеюсь, я не умру там со скуки!

Глава 5. Коллеж при монастыре

Одно из преимуществ книгописания - истребление времени, и используя этот прием, мы перейдем непосредственно к лету 1625 года, опустив таким образом четыре ученических года в жизни Париса, не представляющих интереса для читателя. Позади был курс богословия, риторики и прочего, что составляло набор наук, необходимых дворянину для полного образования. За это время де Валье завел ряд знакомств, из которых не стремился извлечь выгоду, но сам оставаясь полезным вследствие обеспеченности. Граф де Валье неизменно снабжал сына деньгами, от которых предусмотрительный сын не смел отказываться, так как если он сам ни в чем не нуждался, то его друг шевалье де Маньян, постоянно бедствующий, время от времени выигрывал у де Валье пару пистолей, чтобы в воскресный день после благодарственной мессы нет-нет да и зайти в кабачок на улице Франциска Первого, чтобы отменно пообедать и весело провести время, чему Парис, зная нужду своего друга, всячески способствовал.
В один из таких воскресных дней, когда воспитанникам дают своего рода увольнительную, де Маньян пригласил Париса в кабачок, предварительно выиграв у него целых пять пистолей, пояснив необходимость в своем товарище тем, что хочет отметить собственный день рождения. Виконт простодушно согласился участвовать в маленькой пирушке, оправдывая свое отступничество от строгих правил непомерным поползновением любопытства. И поскольку Парис не собирался в кабачке бедокурить, он счел вполне естественным составить компанию другу, тем более, что ему так хотелось не отстать от других, которые в его понимании были более свободны. Итак, подбросив луидор и поймав, де Маньян подмигнул Парису и собрался выйти, как вдруг де Валье, достав из штанов кошелек, весьма соблазнительных размеров, отсыпал в ладонь несколько пистолей, а остальное положил в ящик стола. Через несколько минут оба они оказались в небольшой комнате местного кабачка.
- Что угодно господам?- спросил услужливый кабатчик, низко склонившись перед юнцами, имевшими, однако, по бокам достаточной длины шпаги.
Де Маньян окинул кабатчика оценивающим взглядом знатока в подобных вопросах, посмотрел свысока на новичка Париса и, крякнув, сказал:- Сегодня у меня день рожденья, милейший! А поскольку я не какой-то там мужлан, я закажу вам, сударь, все самое лучшее!
- К вашим услугам, монсеньер!- опять поклонился хозяин кабачка, надеясь сегодня хорошенько подзаработать.
- Итак, несколько жареных пулярок, раков и какого-нибудь легкого вина!
Сладенькое выражение на лице кабатчика сменилось кислинкой. Столько много спеси и так мало заказов! Увидев его реакцию, де Маньян добавил:
- Это только начало!
Юноши уселись за свободный стол и, дожидаясь, пока принесут их заказ, беззаботно болтали.
- Александр, я все время хочу тебя спросить и все время забываю, каким ветром тебя, жителя Гиени, занесло в Берри?
- Гм, здесь климат хороший, -неловко ответил де Маньян, поеживаясь.
- Но, насколько мне известно, на юге Франции климат ничуть не хуже, чем в Берри. И все-таки?
- Видите ли,- стараясь перейти на светский лексикон, сказал де Маньян, - Мой отец захотел дать мне образование, а поскольку из-за состояния кошелька он не мог отдать меня в более престижное место, то договорился с родственниками в Берри и те помогли мне. Вот и вся история, не заслуживающая интереса. Лучше расскажите мне, де Валье о вашем замке. Красивый он?
- Не столько красивый, сколько надежный. Стены в тридцать футов, по углам стен - башни, ров, подъемные ворота, рогатка. В общем, там можно выдержать осаду.
Вскоре принесли яства, и де Маньян, скрепя сердце от того, что угощает друга на его же собственные, выигранные деньги, предложил:
- Давайте выпьем, Парис!
- Признаться, я никогда не пил вина, - смутился юноша. Но тут как назло в кабак вошли однокашники и, увидев смущение юноши, не упустили случая посмеяться.
- Ба, наш ангелочек не осмеливается омочить губы!
Де Маньян уже на треть вытащил из ножен шпагу, но Парис вдруг схватил со стола кружку с вином и с видом триумфатора встал из-за стола.
- Кто меня перепьет, пусть скажет на весь коллеж, что де Валье новичок в этом деле! Кабатчик, всем вина!- Парис бросил на стол пригоршню золотых монет. Однокашники опешили, они не ждали восстания от обычно сдержанного юноши. Только один молодой человек лет двадцати-двадцати двух, отделившись от стены, встал, принял от кабатчика кружку и, сказав: - Ваше здоровье, сударь!- опрокинул содержимое в рот. Парис последовал его примеру. Терпкое и крепкое вино, не разбавленное водой, с трудом проталкивалось в желудок Париса, но юноша, проявляя известное в таких случаях упорство, выпил все до последней капли и перевернул кружку вверх дном, оглядывая присутствующих туманным взглядом победителя. Де Маньян опустошил кружку вслед за ним.
- Ну что, сосунки, кто смелый?- спросил де Маньян, бывший старше своих однокурсников года на два. Это был вызов, подхлестнувший мальчишек к такого рода "подвигам". Кружки тотчас были опорожнены.
Зная, чем это может закончиться, кабатчик улучил момент, чтобы смыться. Однако его планы не ограничивались бегством из своего заведения. В его поле зрения оказались альгвазилы, которых он не замедлил позвать.
- Господа полицейские, недаром вас называют блюстителями порядка, я взвываю к вашей справедливости!
- А что случилось?- заинтересовался один из двух полицейских, вероятно направлявшихся по своему делу.
- Да понимаете, у меня пьянствуют школяры! Один такой шабутной, с аристократическими манерами, завел всех остальных и сейчас они, вероятно уже буйствуют.
- Вероятно?- возмутился альгвазил, схватив кабатчика за шиворот, чтобы получше рассмотреть.- Да как смеешь ты, дурья твоя башка, отвлекать нас от столь важного дела?!
Некстати оконное стекло кабачка разбилось, и на улицу как раз к ногам полицейских прилетела кружка.
- Я же говорил, что этим дело кончится!
- Зайдем-ка,- сказал альгвазил, державший кабатчика, обращаясь к напарнику.
Втроем они вошли в кабачок, в котором происходила, что называется оргия. Школяры гуляли, как могли. Только Парис с де Маньяном отменно закусывали, оставаясь в отличие от других, нормальными посетителями.
Альгвазилы разогнали тех, кто еще мог уйти сам, повыбрасывали тех, кто не мог, и, попросив у кабатчика чего-нибудь промочить горло, присели за стол, не спуская глаз с двух наших друзей и третьего лица, которое, притихло в углу, надвинув берет на брови.
- Завтра все в коллеже узнают о том, что Парис де Валье, вызвав пол класса на состязание, проиграл его в чистую, остановившись на первой же кружке,- шепнул де Маньян.
- Видите ли, дорогой друг,- произнес де Валье, - победил здесь не тот, кто больше выпил, а тот, кто остался на ногах!
- Хм, да вы - мудрец, мой друг!
Парис хотел, было улыбнуться на фимиам, как вдруг старший альгвазил, указывая кружкой на него, спросил:
- Не этот ли заводила?
Кабатчик уже хотел кивнуть, как вдруг заметил, что де Валье встал с места и как ни в чем ни бывало прошелся по комнате и присел снова. Кабатчик подумал, что юноша, чей аристократический вид внушает большее доверие, чем его собственный, может отрицать сказанное им, кабатчиком, и в таком случае он окажется клеветником.
- Нет, того уже и след простыл!
- Ну, тогда мы пойдем. Благодарю за угощение.
Когда достойные стражи порядка покинули заведение, человек, что сидел в углу, с облегчением вздохнул, оглядел двух молодцов, что потчевались, встретился глазами с Парисом и, решив, что гроза миновала, встал и пошел к выходу.
- Подождите, прошу вас, подождите, сударь!
Незнакомец оглянулся.
- Не сочтите меня навязчивым или любопытным, но я буду рад, если вы разделите нашу трапезу, - сказал Парис, жестом приглашая незнакомца к столу.
- Вы, безусловно, добры, сударь,- произнес незнакомец,- однако позволю себе заметить, что я не питаюсь за чужой счет.
Заносивший в это время де Маньян добрую половину пулярки в рот, поспешно его захлопнул. Незнакомец видел, в какое положение он поставил молодых людей, и, улыбнувшись Парису, бросив на стол экю, крикнул:
- Кабатчик, анжуйского молодым людям!

Глава 6. Рассказ Круазе

Он подсел к школярам, когда кабатчик, решивший искупить свою вину перед посетителями, которые вздумали угощать однокашников, устремился во внутренние помещения.
- Виконт Парис де Валье!- отрекомендовался юноша, подавая руку.
- Шевалье де Маньян, Александр! - гордо изрек высокий смуглокожий юноша с острым носом и не менее острым взглядом карих глаз.
- Полагаю, я не среди предателей, а...
- Черт возьми, сударь!- воскликнул де Маньян, привстав.
- А среди друзей, господа,- невозмутимо продолжал незнакомец,- поэтому я не сочту за безрассудство назвать вам свое имя: шевалье де Круазе.
- Это тот самый, который...- пробормотал де Маньян, пораженный в самое сердце.
- Это тот самый, которого разы...- Парис оборвал речь, поняв неуместность.
- Да, господа, я тот самый,- сказал приглушенно де Круазе,- который убил на дуэли графа де Молине, и которого ищет полиция.
- Поэтому вы так облегченно вздохнули,- заметил Парис с улыбкой.
- Вы очень наблюдательный юноша,- упрекнул шевалье. Парис понял, что его несвоевременное замечание вышло некрасиво.
- Расскажите нам, шевалье де Круазе, как это произошло?- просил де Маньян, подвигая табурет ближе к гостю. Как раз кабатчик принес вино и, не желая беспокоить гостей, молча удалился.
- Угощайтесь, тогда, может быть, и я угощусь от вашего стола.
- С удовольствием,- согласился де Маньян. Парис помотал головой.
- Это анжуйское, оно не такое крепкое, как то, что вы выпили.
- С меня довольно и этого, сударь. Лучше расскажите, что произошло между вами и тем господином?
- Хорошо, так и быть,- согласился де Круазе, отхлебнув вина, - Это случилось месяц назад. Мы с другом гуляли возле дома маркиза де Ланеля, и я ей богу не знаю, почему на нас набросились эти двое: сын маркиза виконт и его двоюродный брат граф де Молине. Мы схватились за шпаги, впрочем, выбора у нас не было. Против меня оказался де Ланель, которого я обезоружил и уложил на землю. Мой друг тоже был близок к победе, но в этот самый миг из дома выбежала Кетти де Ланель - их сестра. Ее умоляющий крик отвлек моего друга и... Молине нанес предательский удар в живот. Я не должен был прощать его, но Кетти, с которой я к тому времени успел познакомиться, просила за него. Она боялась за нас обоих. Я уже было согласился примириться, если бы Молине попросил у меня прощения, но он не только не сделал этого, он оскорбил меня, назвав трусом. Я ушел от де Ланелей с адом в душе. Помню только заплаканные глаза Кетти, умолявшие меня быть великодушным.
- Черт возьми!- воскликнул де Маньян.- Нельзя требовать невозможного от человека, у которого две причины искромсать ее брата.
- Подождите, де Маньян, дайте человеку рассказать все!
- Я быть может и простил бы, но мой противник стал распускать в городе слухи и сплетни, что я ничтожный трус. Я - дворянин!
- Еще бы...- поддакнул де Маньян, но Парис не позволил в этот раз чертыхнуться.
Друзья внимательно слушали рассказ дворянина, который при виде богатого обеда, глотал слюнки, но не притрагивался.
- Мы назначили день, час и место встречи. Как водится, сняли камзолы, обнажили шпаги, отдали приветствия и...
- И?- спросили враз два друга.
- И после первого же парада я проткнул его насквозь!- Де Круазе опрокинул кружку с вином в рот.- Я не хотел его убивать. Я надеялся, что он заметит движение и станет отражать удар, что приведет к ранению, а он...
- Чем меньше на свете таких наглецов, тем лучше!- резюмировал де Маньян.- А что потом?
Благородное лицо де Круазе, изящно очерченное русыми волосами, покрылось бледностью, что вызвало еще больший интерес. Горькая усмешка искривила линию губ, покрытых аккуратно подстриженными усами.
- Де Ланель сказал, что не хочет больше знать меня, Кетти, естественно, сильно огорчилась, Рауль, ее родной брат ищет меня повсюду, чтобы вызвать на дуэль. В общем, дела мои плохи. Но плохи они еще тем, что в дело вмешалась полиция. Вы знаете, что не так давно на месте Вьевиля, возглавлявшего королевский совет, оказался Ришелье, который издал эдикт, запрещающий дуэли. Теперь честь гораздо легче замарать, чем защитить.
- А-а, кто такой Ришелье?- спросил де Маньян плохо осведомленный о дворцовых интригах и политике.
- Ришелье?- переспросил де Круазе с видом знатока.- Ришелье это не только министр и кардинал, это еще... впрочем лучше нам и не знать его вовсе. Я рассказал вам, друзья о своей дуэли, расскажите теперь о своих, если они у вас есть.
- С условием, что вы отведаете этих превосходных пулярок,- с хитрецой сказал Парис.
- С большим удовольствием!
- В отличии от моего друга, у которого, как мне известно, есть на счету пара...- Парис посмотрел на друга. Де Маньян кивнул... - дуэлей, я только еще собираюсь скрестить шпа... фехтовальную рапиру с моим учителем. У меня скоро экзамен.
- Мой друг страдает из-за добродушия,- флегматично добавил де Маньян,- На его месте я бы уже наделал дырочек, как говорят у нас в Бурже.
- Или, как говорят в Париже: записал на счет!- проговорил де Круазе, расправляясь с пуляркой по всем правилам кулинарии.
- Так вы из Парижа?- восторженно спросил Парис, проявляя нетерпение.
- Я был там и остановился на день, чтобы отдохнуть, так как моя родина-Пикардия. А вы славные ребята! Если когда-нибудь вас вызовут на дуэль, не поленитесь найти меня.
- Можете быть уверены, мы так и сделаем!- воскликнул де Маньян, южный темперамент коего говорил за своего хозяина.
Неожиданно для всех двери кабачка с шумом раскрылись, и на пороге появились три офицера полиции и с ними молодой смуглый человек, богато одетый, что совсем не соответствовало данной обстановке. Увидев де Круазе, этот дворянин, с надменным видом похлопывая перчатками по руке, небрежно бросил:
- А вот и наш Жорж, сменивший общество моей сестры на более изысканное!
Безусловно, после таких слов статуя молчания заговорила бы, так как за подобное оскорбление, по тогдашним понятиям, стоило убить человека на месте, но де Круазе был не таким человеком, чтобы позволить кому бы то ни было вывести себя из равновесия. Поняв, о чем идет речь альгвазилы разразились хохотом. Юноши стали переглядываться, словно задавая вопрос их приятелю: чего он медлит? Жорж де Круазе обдумывал свои дальнейшие шаги, но пока он думал, Парис решил посостязаться с молодым человеком в острословии.
-Сударь, - сказал он, облокотившись левой рукой о стол,- хоть общество вашей сестры и желанное, но люди, окружающие ее вряд ли могут этим похвастаться!
- А ты кто такой, чтобы... черт подери, какой-то молокосос смеет задавать мне такие вопросы!- зарычал виконт де Ланель, делая шаг к столу. Парис с достоинством встал и отвесил противнику поклон.
- Парис де Валье, виконт к вашим услугам, сударь!
- Вы делаете мне вызов?- не так удивился, как растерялся Ланель.
- Если вы на этом настаиваете.
Де Ланеля душила злоба, он встретил такого хитреца, с которого нечего было спросить, но разговоры с ним были для Рауля весьма неприятны.
- Господа,- обратился он к полицейским, облизывая губы, как лошадь, жующая удила,- вот тот господин, который вас интересует, а мы с этим юношей непременно найдем общий язык.
- Нас это устраивает,- проговорил полицейский, делая шаг к де Круазе. Жорж, заметив этот маневр, схватил свою скамью и нанес удар по плечу полицейского с такой невероятной силой, что казалось, расплющил его. Двое других альгвазилов поспешно обнажали шпаги. Ждать, пока двое нападут на него Жорж не стал. Он швырнул в полицейских скамейку и выпрыгнул в окно, перед тем крикнув: - Если бы Кетти не была вашей сестрой, мы бы с вами так не разговаривали! Альгвазилы бросились за ним. Де Маньян уже хотел помешать им осуществить намерения, но де Валье вовремя шепнул ему на ухо:- Не спешите подставить свою голову под топор. Нам еще предстоит вытащить из-под него Круазе.
Де Маньян рухнул на пол, он и забыл, что скамью, на которой они с Жоржем сидели, последний бросил в альгвазилов.
Де Ланель хотел броситься в погоню, забыв о словах юнца, с которым он не очень-то хотел связываться.
- Сударь, а как же ваше обещание найти общий язык?
- А ты еще здесь, юноша!- произнес виконт, оборачиваясь.- Тебе не терпится получить от меня удар шпагой?
- Слушайте, господин...
- Виконт де Ланель, сударь!
- Виконт, меня поражают ваши великосветские манеры! А этот пассаж: удар шпагой! Сразу видно, что вы прибыли из Парижа!
Ланель смерил юношу презрительным взглядом.
- Вы только это хотели сказать?- спросил он, искривив губы усмешкой.
- Нет, я прошу вас показать мне этот удар шпагой, или в Париже больше говорят, чем делают?
- Я к вашим услугам!
- Вы меня вызываете?
- Если вы настаиваете.
- Ну вот, господин де Ланель, мы и нашли с вами общий язык!- невозмутимый тон виконта де Валье привел Ланеля в бешенство.
- Шпагу, мальчишка, кровь на пол!- заорал он.
- Ого, надо будет запомнить!- воскликнул Парис, отскакивая в сторону. Некстати в это время в кабачок вернулись альгвазилы. Увидев обнажившего шпагу де Ланеля, они ворвались в комнату.
- Что происходит?- спросил один из двух.
- Я расспрашивал господина де Ланеля о парижской жизни, но видимо ему что-то не понравилось и он, обнажив шпагу, набросился на меня! Эти гугеноты совсем обнаглели!
- Вы гугенот?- изумленно спросил альгвазил, удерживая Ланеля за руку.
- Да какое это имеет отношение к делу?- кричал де Ланель с пеной у рта.
- Большое,- произнес альгвазил,- кто еще может подтвердить, что все так и было?
Де Маньян было поднялся со своего места, но вдруг полицейский лежавший на полу, зашевелился, протянул руку и, поднявшись, сказал:
- Юноша прав, о дуэли он даже речи не заводил, тогда как этот размахивал своей шпажонкой у его лица.
- Шпажонкой?- вскипел де Ланель, пытаясь вырваться.- Ну, ты у меня еще получишь!
Парис с кислой миной уселся на скамейку, выдавая свое разочарование словами молодого человека.
- А этой пошлости вас тоже в Париже учили?
Де Ланель сделал еще одну отчаянную попытку вырваться из тисков двух полицейских.
- А где Жорж? Вы не поймали его! О, разрази меня Бог, если я не отомщу!
- Отдайте вашу шпагу, сударь!- потребовал полицейский, что поднялся с пола и действовал одной левой рукой.
- Черт подери, вместо того, чтобы ловить де Круазе, вы схватили меня!
Когда все четверо вышли, Парис, пригубив вина, которое им предлагал Жорж, весело сказал: - Ну вот, одна дуэль на счету!
- Черт возьми, Парис!- восторженно вскричал Александр.- С вами, ей Богу, не пропадешь!
Парис остался равнодушен к фимиаму.
- Я бы хотел помочь Жоржу де Круазе.
- Тогда вам без меня не обойтись!
- Это почему же?
- Перед тем, как Жорж удрал, он сказал мне адрес!
- Прекрасно! В таком случае, давайте навестим его на будущей неделе.
- Фи, де Валье, откладывать такое дело на целую неделю!
- Что же ты предлагаешь, Александр?
- Ты спрашиваешь, Парис? Я думал, ты сам догадаешься!
Парис еще раз отхлебнул из кружки.
- Да, это вино не пьянит, но веселит. У Жоржа хороший вкус.
- Не заговаривай мне зубы, де Валье, я тебя знаю, ты уже придумал, что делать!
- Нужна абордажная кошка, темная ночь и...
- Удача!
- Верно, де Маньян. Кабатчик!

Глава 7. Женский монастырь

К восьми часам вечера на Францию начинает опускаться вечерняя мгла.
Еще можно было разглядеть, как воспитанники коллежа прогуливаются у портика и здания, наслаждаясь майской прохладой. А вот заметить, как вдоль западной стены, скрытой тенью, промелькнули две тени, было практически невозможно.
- Послушайте, де Маньян,- послышался приглушенный голос,- вы уверены, что это та стена, которая нам нужна?
- Конечно, де Валье!- Ответил другой голос, более резкий.- Все другие стены освещаются солнцем!
Послышался звук бряцанья железа о бетон.
- Вам удалось, де Валье?
- Удалось, но как только мы окажемся на стене, нас заметят.
- Правильно, лучше подождем.
- Нет, знаете, я бы предпочел, пока нас здесь не обнаружили, рискнуть!
- Тогда залезайте!
Парис с проворством куницы вскарабкался по веревке на стену и как пташка спорхнул вниз. Его окружила темнота. Де Валье оказался в каком-то коридоре, так как смутно различал впереди себя другую стену. По бокам виднелась железная изгородь.
- Де Маньян, не забудьте забрать кошку, иначе мы тут сгнием заживо!
- Не волнуйтесь, Парис, кошка со мной,- ответил юноша,  наматывая веревку на руку.- Куда это мы попали, а?
- Я хотел бы знать это не меньше вашего, - произнес де Валье, шагая к стене напротив.
- Сейчас узнаем,- сказал Александр и ловко забросил кошку. Через мгновение он был уже на стене, с которой так же быстро слетел обратно.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Парис. Лицо де Маньяна сияло.
- Сами увидите, когда залезете, только нужно взять немного правее, там растет дерево. Вот здесь.
Де Маньян забросил кошку, проверил, как она держится и стал взбираться на стену. Через минуту на том же месте оказался Парис. Росшая у стены груша позволяла юношам оставаться незамеченными.
- Женский монастырь!- воскликнул Парис, увидев гулявших перед вечерней молитвой воспитанниц.
- Я бы с удовольствием поменял его на свой коллеж,- проговорил де Маньян, перелезая со стены на дерево.
Парис хотел возразить, как вдруг послышался голос настоятельницы:
- Кетти! Кетти, пора молиться! Девочки, молиться!
Де Маньян чуть с дерева не упал, когда на зов настоятельницы прибежала одна из послушниц.
- Милашка, неправда ли?- сказал он.
- Послушайте, Александр, помнится мне, Жорж де Круазе называл ту девушку Кетти!
- В самом деле!
- Надо бы пробраться к этой милашке, как вы изволили выразиться, и поговорить, выяснить, не является ли она...
- Любовницей де Круазе?
- Я бы настаивал на слове «возлюбленная», Александр.
- Будь по-вашему, но как это сделать?
- Нужно привлечь внимание послушниц. Надо чтобы каждая из них выглянула в окно, и тогда...
- Я понял, де Валье, и тогда мы проберемся... кстати, как мы попадем внутрь? Двери же закрыты!
- Насколько я знаю, в этих монастырях регулярно чистят печные трубы.
- Ну да, что бы я провалился в эту преисподнюю и угодил на жаровню!
- Игра стоит свеч!
- Сковороды, вы хотели сказать! Ну хорошо, а как мы выйдем оттуда?
- Ну выйти-то мы как-нибудь выйдем!
- Хорошо. Вы, де Валье, умеете подражать голосам животных?
- Только лошади, а что?
- Не годится, виконт, откуда здесь взяться лошадям?
- Тогда я попробую изобразить сову.
Он испустил такое душераздирающее оханье, что все кармелитки прильнули к окнам, думая: уж не дьявол ли ворвался в их монастырь.
И, поскольку в кельях еще горели свечи, де Маньян с де Валье успели рассмотреть лица. Соблазненный большой грушей, де Маньян потянулся за ней, но ветвь на которой он стоял обеими ногами, обломилась, и шевалье с треском рухнул на землю. На этот раз юноши были полностью обнаружены. Из здания выбежали старшие послушницы и служки с факелами в руках.
Александр, тем временем, ловкий как кошка, взвился по стволу дерева и перебрался по толстой ветви на стену, с которой оба искателя приключений поспешно ретировались.


Глава 8. Первое приключение

После неудавшейся вылазки, юноши предприняли вторую попытку лишь через неделю, но уже основательно подготовившись. Парис, располагавший большими средствами, нежели Александр, снял в приличном доме на улице Жанны д’Арк две комнаты и нанял слугу из тех добрых малых, что составляет элитную часть горожан, которая в особенности проявляет свои элитарные способности в дни баррикад. Де Валье также пристроил у себя посланного его отцом конюшего Марио, и чтобы тот не слонялся без дела, купил двух лошадей, тем более, что конюшня во дворе дома была превосходная.
Все утро Парис ждал прихода де Маньяна, но поскольку шевалье где-то задерживался, нетерпеливый юноша жаждавший объездить новую лошадь, решил выехать из дому с лакеем.
Парис спустился во двор и стал ждать конюшего. Вскоре тот вышел из конюшни с двумя взнузданными лошадьми, держа их под уздцы.
- Марио, мы едем развлекаться, постарайтесь не посрамиться перед господином! - назидательным тоном сказал де Валье и одним прыжком, даже не ставя ногу в стремя, оказался в седле. Конюший решил последовать примеру господина, но не удержался и съехал по другую сторону лошади, больно ударившись бедром.
- Вперед, милейший Марио, за приключениями! Что же касается вас, то с вами это уже случилось!
Парис ударил буланую лошадь шпорами и скрылся из поля зрения Марио прежде, чем тот снова влез на лошадь.
Выехав за город, Парис пустил коня шагом и позволил слуге себя догнать. Они ехали шагом бок о бок и, наслаждаясь весенним пробуждением и первыми цветочками, в раздумьях молчали. Когда Бурж уже не стало видно, всадникам встретилась карета, запряженная парой лошадей, бежавших рысью. Парис решил заглянуть в карету и выяснить кому она принадлежит. Юноша успел заметить, что обладательница кареты весьма привлекательная молоденькая блондинка. Он снял шляпу и склонился до шеи своего коня. Сидевшие на запятках лакеи о чем-то шушукались, не обращая внимания на всадников. Парис проводил карету взглядом, развернул коня и вновь предался размышлениям о будущем, которое грезилось ему блестящим, как вдруг размышление его прервал пистолетный выстрел.
- Смотрите! Смотрите же! - взволнованно вскричал Марио, вытянув руку в направлении удаляющейся кареты. Парис увидел, как из лесу на дорогу выехало четверо всадников весьма недоброй наружности.
- Разбойники!- воскликнул Парис, приподнявшись в стременах, чтобы лучше разглядеть бродяг и карету.
- Вы что, сударь, собираетесь ринуться в пекло?- испуганно спросил конюший.
- Нет лучшего способа познакомиться с дамой, нежели спасти ее!
- Куда это вас понесло, ваша милость! Уж верно к черту в зубы!
Парис нагнулся к земле, подобрал обломленную часть толстой ветви и пришпорил коня.
Тем временем разбойники окружили карету и открыли стрельбу. Кучер лежал на земле с пробитой головой. Один лакей также был убит, второму удалось бежать. Заметив мчавшегося на всем скаку молодого человека, один из разбойников весело прогундосил: - Атаман, к нам пожаловали!
Увидев, что особой опасности нет, атаман с презрительной  усмешкой на губах изрек:
- Возьми Можирона, да вздуйте этого смельчака хорошенько.
Открыв дверцу кареты, он забрался внутрь, тогда, как два всадника выступили на перехват, собираясь задержать тайфун. Не сбавляя скорости, Парис что было сил, запустил дубину в обоих. Древесина со свистом пролетела над головой одного из них; второму повезло меньше. Но пока первый из бандитов уворачивался, де Валье уже держал шпагу в правой руке. Удар полукругом оставил в боку разбойника смертельную рану. На пути юноши вырос третий разбойник. Он был с пистолетом в руке и при шпаге. У виконта оставалась шпага его отца. Она блеснула в лучах солнца когда противник выстрелом из пистолета сбил с де Валье шляпу. Пуля состригла с головы юноши несколько волосков.
«Ну, наглецы», - рассвирепев, пробормотал виконт. Он направил коня прямо на лошадь противника и, парировав удар шпагой, заставил скакуна сшибить лошадь вместе с разбойником.
- Проклятье! - проворчал он, придавленный лошадью. Последняя поднялась на ноги, чего не смог сделать ее всадник, которому лошадь отдавила все, что только можно отдавить в таком случае.
Виконт был уже рядом с каретой. Увидев красное от гнева лицо юноши, атаман ударил сопротивлявшуюся женщину ладонью наотмашь и выхватил пистолет. Парис опередил его на секунду, метнув шпагу. С ужасным криком, который должно быть слышали в Бурже, атаман со шпагой в груди, которую он тщетно пытался выдернуть из тела, вывалился на землю.
- Черт возьми, славная работа!- похвалил себя юноша. Сойдя с коня, виконт подошел к карете, в которой без чувств лежала ее обладательница. Красивые черты лица исказил страх и отвращение. Верх платья был разорван от плеча до груди. Подъехавший к карете Марио заметил хозяина сконфуженным, поспешно вылезающим из кареты. Юноша не знал, что делать, как привести в чувство женщину. Он попросту взял пистолет атамана и выстрелил. Веки женщины дернулись. Она вся встрепенулась и, обнаружив себя в таком виде, вскрикнула.
- Не пугайтесь, сударыня, вам больше не грозит опасность!- пылко произнес юноша, с любопытством глядя на спасенную им женщину. Ее лицо стало спокойнее, и Парис смог рассмотреть несчастную: белокурые волосы кудряшками обвивали прелестную белую шею. Голубые глаза придавали ее лицу выражение загадочности и кокетства, а плавный овал лица, восхитительный носик и красные, как маки губы говорили о достойной красоте.
- Как зовут моего спасителя?- спросила женщина, глядя на Париса с благодарностью.
- Ваш ангел-хранитель, виконт Парис де Валье! Не сочтите за грубость мое желание узнать ваше имя.
- Графиня дю Тродье,- представилась женщина, протягивая юноше руку не столько из этикета,  сколько их желания вознаградить его.
Парис вступил на подножку и почтительно притронулся к красивой ручке губами.
- Если бы вы знали, как я вам благодарна, виконт!- промолвила графиня, обращая на юношу очаровательный взгляд.
- О, сударыня, я готов перебить целую шайку разбойников, только бы иметь возможность еще раз поцеловать вашу руку!
Графиня с миловидной улыбкой подала юноше руку, которую тот поцеловал более страстно, чем в первый раз.
- А теперь, графиня, приказывайте, что я могу еще для вас сделать?
- Нет, это я вам обязана спасением моей жизни и моей чести, это вы должны просить меня, а я, уж поверьте, ни в чем вам не откажу!- горячо заявила графиня. Тогда Парис осмелел: он залез в карету, сел на сидение рядом с графиней и, обняв ее за голову, нежно по-мальчишески поцеловал в губы. Графиня налилась как вишня, но что обещано, то выполнимо. Ей оставалось довериться юноше.
- Простите меня, если я злоупотребил, если позволил себе больше, чем заслужил,- сказал де Валье, пожирая женщину глазами.
- Нет, вы не сделали ничего предосудительного, но я, со своей стороны, не должна была позволить вам этого, я замужем за графом дю...
Парис отпрянул от графини, словно увидел фурию.
- Как жаль, - пробормотал он, выходя из кареты.
- Куда же вы, виконт? Разве муж это непреодолимая преграда, если!...
Парис резко обернулся.
- Прощайте, сударыня! - с разочарованием изрек де Валье, садясь на коня.- Кажется, это ваш лакей прячется за кустами? Он отвезет вас, до города недалеко, а мне нужно спешить!
- Виконт, простите, что я не предупредила вас о своем замужестве, но если вам что-нибудь понадобится, зайдите на улицу Карла Шестого, там есть дом с красивым балконом.
- Прощайте, графиня,- кивнул Парис.- Марио, где ты пропадаешь? Обшарил карманы разбойников?
Марио самодовольно кивнул.
- Выбрось. Я не буду повторять дважды!- добавил Парис, видя возмущение конюшего. Марио вышвырнул кошелек в кусты.
- Теперь из другого кармана достань золотую цепь!
Не мало удивившись, слуга вышвырнул и цепь, сопровождая действия такими вздохами, что покойники едва не разрыдались.
- Так, теперь выплюнь луидоры.
- Боже мой!- воскликнул конюший, выплюнув пяток золотых монет внушительных размеров.- Я был так богат, а теперь!
- А теперь твоя совесть чиста. Поехали домой, Марио.
- Ага, как и мои карманы,- сетовал конюший.
- Можешь подобрать все, что выкинул и катиться на все четыре стороны! Трусливый мародер! На кой черт ты мне здесь нужен?! Имей в виду, несчастный, что если ты не избавишься от этих грязных замашек, я тебя выпорю, побью и... Лучше тебе не знать, потому что я еще и сам не знаю, на что способен. Сегодня я отправил на тот свет двоих и двоих покалечил... - Париса бил нервный тик - осознание содеянного не давало ему покоя еще неделю, но... в те времена молодые люди не очень сентиментально относились к вопросу жизни и смерти.

Глава 9. Влюбленный де Круазе

Де Валье вернулся домой. Оказалось, что у него гости и при том желанные!
- Ба, шевалье де Круазе!- радостно воскликнул Парис, пожимая протянутую ему руку.- Мы наконец-то встретились! А что вы сидите, как на похоронах?
- Очень здорово подмечено, дружище Парис! - иронизировал Александр.- А дело собственно, почему такое, потому, что возлюбленную Жоржа выдают замуж!
При этих словах де Круазе опустил голову ниже обычного.
- Неужели против ее воли?- возмутился виконт, словно застыв на миг.
- Да, виконт, это так,- с тяжелым вздохом ответил Жорж.
- Парис,- произнес де Маньян, проведя пальцем под носом,- у вас есть идея, как помочь нашему другу?
- Прежде я бы хотел узнать, любит ли Кетти вас, шевалье?
- Мне кажется, она была бы счастлива выйти за меня замуж,- неуверенно ответил Круазе.
- А вы, Жорж, любите ее?
- Черт, я боготворю ее!
Виконт де Валье сел за стол, налил из бутылки вина, которое он на днях велел купить своему метрдотелю Бонифацию, и сделал жадный глоток. Де Маньян в удивлении воззрился на друга.
- Парис, что это вы в будний день...- Де Маньян замолчал, увидев в глазах друга огонек потаенной злости, вызванной сегодняшним приключением.
- Я только хотел сказать, дорогой де Валье, что нас, возможно, попрут из коллежа. Кто-то нажаловался, дескать, де Валье с де Маньяном споили целый класс.
- Пустяки, де Маньян. Наши беды просто смешны по сравнению с бедой нашего друга. Но и с этой бедой можно сладить.
- Каким образом?- Глаза де Круазе загорелись.
- Можно пойти на крайние меры. Выкрадем ее ночью из дому, подкупим священника и обвенчаем Кетти с Жоржем!
- Да вы просто кладезь премудрости!- восхищенно вскричал де Маньян. Однако, взглянув на де Круазе, Александр снова пребывал в том прохиндейском настроении, которое явно указывает на бессильную озабоченность.
- Я против насилия,- ответил Жорж.
Парис пожал плечами, но тут же лицо его озарилось плутовской радостью.
- Есть еще один способ.
- Какой?
- А вы не назовете меня сумасшедшим?
- Говорите, чего вы тянете! - не утерпел де Круазе.
- Нужно под любым предлогом заманить Кетти в дом и отнять у нее...
- Не тяните, Парис!- требовал де Маньян.
- Мне неудобно говорить об этом. Догадайтесь, чего можно лишить девушки и чего нельзя - женщины?!
- Девственность!- воскликнул Александр, надеясь, что уж эта затея понравится де Круазе непременно.
- Вы с ума сошли!- выдохнул Жорж, отворачиваясь от виконта.
- Я вам говорил.
- Ну что ж вы предлагаете: заманить девушку в дом и обесчестить ее?! Вы бы так поступили?
- Пожалуй, нет,- согласился де Валье. Вдруг лицо его озарила лукавая улыбка.- Выход есть!
- Какой??
- Я не скажу, но сделаю все сам! Иначе вы со своей чертовской порядочностью опять все испортите!
- С каких это пор, сударь, черти стали порядочными?!- иронизировал Жорж.- Учтите, виконт, если ваши действия будут незаконными, я не приемлю того, что вы мне предлагаете. Но в любом случае, я вам благодарен, друзья!
- Ждите меня через неделю с известием! Кстати, где, говорите, живет маркиз де Ланель?
- На королевской площади. Дом с большим парадным, не ошибетесь.

Глава 10. Интриган

Итак, пылая желанием проявить свои способности в миротворческом деле и завоевать дружбу прекрасного, как он считал, дворянина, Парис направился на Королевскую площадь. Рассмотрев издалека дом с большим парадным, виконт заприметил и карету, в которую впрягали пару отличных запряжных лошадей. Быстро, как молния, в голове де Валье созрела идея. Со скоростью оленя он примчался домой и выпросил у Марио склянку с конским возбудителем, который тот припасал для особого случая, ведь в его распоряжении имелось три лошади. Конюший и не думал отказывать господину, и, получив склянку, Парис бросился опять на Королевскую площадь. Смочив траву в снадобье, виконт подошел к лошадям. Возле них, держа коня за уздечку, стоял конюший маркиза де Ланеля.
- Хорошие кони!- произнес юноша, сунув траву в морду жеребцу.
- Вы правы, наш хозяин знает толк в лошадях!- ответил конюший, не подозревая о подвохе.
- А кто ваш хозяин?- осведомился де Валье, погладив лошадь по шее.
- Маркиз де Ланель, сударь!
- Ба! Его сиятельство уезжает!
- Нет, ваша милость, ее сиятельство едет!- осторожно поправил виконта конюший.
- И куда едет досточтимая маркиза?- спросил де Валье, в руках которого остались последние травинки.
- Не имею чести знать это. Впрочем, как я слышал, она собиралась навестить своего будущего зятя.
- Вот как! - рассмеялся виконт. - И кто же зять?
- О, это влиятельная личность! Командир охраны  губернатора Берри!
- Шевалье де Бриссак?
- Он самый. А вот и госпожа!- Конюший обернулся к собеседнику, но того уже не было. Парис спрятался в одной из прилегающих к площади улиц и стал ждать. Маркиза не принадлежала к тем дородным дворянкам, коим требуется значительное время для "погрузки" в экипаж. Карета тронулась, но лошади не прошли и двадцати шагов, как из ближайшей улицы послышалось ржание кобылицы. Неподражаемое ржание Париса заставило жеребца взбунтоваться. Закусив удила, он понес и заставил вторую лошадь бежать быстрее. Кучер тщетно пытался их остановить и на повороте в улицу, выпал с козел. Кони мчались галопом и не известно, чем бы все дело закончилось, если бы на пути у лошадей не возник молодой человек. Он выбежал на средину дороги и, подняв руки вверх, преградил путь лошадям. Воспользовавшись заминкой, Парис схватил того самого жеребца, которого он опоил, за уздечку и повис, принуждая коня остановиться. Маркиза была спасена. Она вышла из кареты поблагодарить отважного юношу.
Парис почтительно поцеловал протянутую ему руку и отвесил поклон.
- О, храбрый юноша, как мне благодарить вас, не знаю,- растерянно промолвила г-жа де Ланель.
- Ну что вы, мадам, не стоит меня благодарить, ведь это же самое мог сделать любой другой человек!
- Едва ли много найдется храбрецов, способных на такое! Кстати, как зовут юного героя?
- Виконт де Валье, Парис,- представился юноша. По его лицу разливался яркий румянец.- Разрешите узнать, кого я спас?
- Маркиза Элеонора де Ланель. Пойдемте ко мне домой, я с удовольствием представлю вас родственникам.
- О, вы окажете мне неоценимую услугу!
Они вошли в роскошно обставленный особняк, где Париса, благодаря усилиям маркизы, приняли как родного. Рауля де Ланеля, которого увели с собой полицейские, не было дома, зато его отец не знал чем и отблагодарить молодого человека.
Затем к гостю вышла девушка лет восемнадцати с русыми волосами, спадавшими на плечи и черными бархатными глазами, украшенными овального вида бровями. Ее легкая статная фигура понравилась Парису, а ее внешность произвела на юношу впечатление.
"Да, пожалуй, таких вот красавиц и любят люди такие, как Жорж де Круазе".
- Познакомьтесь, виконт, это моя дочь, Кетти,- радушно изрек отец семейства.
- Ваша дочь очень красива, но отчего-то грустна,- заметил виконт, пристально глядя на девушку.
- Она скоро выходит замуж, а перед свадьбой все невесты грустят,- с улыбкой ответил пятидесяти двухлетний де Ланель.
- Разве перед свадьбой грустят? Я полагал, что наоборот!
- Молодой человек,- холодно сказала Кетти,- если вам когда-нибудь встретится веселая невеста, знайте, что она выходит замуж по-любви.
- Черт возьми! Я полагал, что все выходят замуж по-любви!
- Пройдемте в гостиную, виконт,- неловко предложил маркиз.
- Пройдемте, сударь,- согласился Парис, проходя вперед.- Какая красавица ваша дочь. Очень повезет тому человеку, за которого она согласится выйти замуж, не так ли!?
- Совершенно верно,- кивнул де Ланель, сбитый с толку быстро меняющимся настроением одной и той же темы.
- А кстати, вы не назовете мне имя счастливчика?- спросил Парис, оказавшись в уютной комнате с креслами и диванами, перед которыми на столиках имелись напитки и десертные блюда.
- За капитана охраны губернатора, шевалье де Бриссака,- изрек маркиз, самодовольно поглядывая на юношу. Он уселся в кресло и закинул ногу на ногу. Парис присел на край дивана и легко положил ногу на ногу, так что обе они образовали одно целое. Он разглядывал гобелены комнаты и вдруг ни с того, ни с сего спросил:- И вы считаете достойным сего господина быть мужем вашей дочери?
- Он знатен, виконт, у него тридцать тысяч ливров ренты в год! Карьера, положение при дворе герцога...
- И вы считаете, что этого достаточно?- перебил Парис, подняв брови.- А достаточно ли он родовитый дворянин, чтобы иметь честь войти с виконтессой де Ланель в храм божий? Шевалье... что это за титул! Карьера может в любой момент пойти прахом, положение при дворе это вещь довольно не надежная, а тридцать тысяч ренты в год можно с успехом промотать за месяц!
- А ведь вы правы, мой мальчик!- воскликнул маркиз, поменяв позу на менее вальяжную.
- Ну, конечно же, я прав, сударь! Отдать такую девушку, отдать такую красавицу дочь за какого-то солдафона! У вас нет сердца, маркиз!
- О, боже мой!- запричитал де Ланель.- Я чуть было не совершил ошибку! Бедное мое дитя!
- Да, бедное дитя... Как, совсем бедное?- Парис скорчил испуганное лицо.
- Нет, ну что вы, я отдаю с Кетти полмиллиона ливров приданого!
- Тогда это меняет дело!
- Что?
- Дело в том, что я знаю одного человека, который богат, знатен, прекрасно фехтует, красив собой и кроме всего прочего, любит вашу дочь! Ему покровительствует не то, что герцог де Бурж или король, ему покровительствует сам господь Бог!
Глаза маркиза загорелись.
- Вы имеете в виду кардинала Ришелье?
Парис не подал виду, что не знает такого человека, и кивнул.
- Вы говорите правду, виконт? - спросил маркиз, думая, что этот человек сидит перед ним на диване.
- Безусловно!
- И когда вы намерены открыть мне его имя? - спросил маркиз, ломая пальцы.
- Сегодня же, но прежде я бы хотел поговорить с мад-мазель де Ланель. Наедине.
- Вы - славный юноша,- проговорил маркиз, вставая и протягивая для объятий правую руку,- вы столь же умны, сколь и отважны. Идемте, я предоставлю вам такую возможность.
Введя виконта к дочери, маркиз оставил их вдвоем. Кетти настороженно принялась выслушивать гостя, который без лишних велеречий приступил к выполнению задуманного плана.
- Мадмуазель, хотите, считайте меня сумасшедшим, но я не могу не сказать вам, что влюбился в вас с первого взгляда. Я знаю, вы любите другого, но разве я хуже того, кого вам навязывают?
- Я не люблю его,- выдохнула баронесса де Менвиль, неуверенно взглянув на юношу, который не казался ей неприятным.
- Так что же мешает мне похитить вас у него?!"- пламенно воскликнул юноша, сделав шаг к девушке и упав на колено.- Кто такой этот капитан де Бриссак? Я сотру его в порошок и завоюю ваше сердце!
Парис поднес к губам край платья Кетти.
- Скажите только, чем я смогу заслужить ваше расположение и дружбу?
Тон и слова показались девушке искренними, в них чувствовалась поддержка благородного человека.
- Если вы, в самом деле, желаете мне добра, то не просите моей руки, сделайте эту милость.
- О, я готов перевернуть небо и землю, сокрушить всех католиков, но только не это!- произнес Парис, вскочив на ноги.
- Значит, вы обманываете меня!
- Бог с вами, сударыня, я спасаю вас от замужества с де Бриссаком!
- Ах, боже мой, вы правы,- согласилась Кетти, ломая пальцы.
- Ради всего святого, баронесса, согласитесь выйти за меня замуж, и я сделаю вас счастливой!
- Откуда у вас, молодой человек, такая самонадеянность?!
Кетти отошла к окну и, тяжело вздохнув, добавила:
- Я люблю другого человека.
- Что же в таком случае, помешало вам быть счастливой  с ним?
- Мой отец.
- Где же надежда, что ваш батюшка не помешает вам осуществить вашу мечту? По-моему, вам лучше смириться и забыть его.
Видя, что баронесса ушла мысленно в себя, Парис решил отправиться к ее отцу. Войдя вновь в гостиную, Парис увидел маркиза.
«Ну что ж,- размышлял Парис,- невеста не согласна, зато ее папаша наверняка будет за. Он купец и не упустит такого случая. Пора оформить сделку».
- Вы уже поговорили с моей дочерью?- спросил маркиз, потирая руки в предвкушении радостного известия.
- Да, но Кетти тоскует по другому и не сказала мне ничего определенного, - подавленно ответил виконт.- Может обвенчать их, в самом деле, раз они так любят друг друга?
- Нет и еще раз нет!- вскричал де Ланель.- Вы предлагаете мне отдать дочь замуж за этого бедного дворянчика с длинной шпагой, которой он убил моего любимого племянника?!
Парис поежился в кресле, воткнув взор в пол. Половина его плана провалилась.
- Вот, что молодой человек,- Ланель перешел на серьезный тон, - я благодарен вам за спасение моей супруги, и если у вас к моей дочери охладело сердце...
- Так вы согласны выдать вашу дочь за меня?- вскричал Парис с деланной радостью.- О, ваше сиятельство, вам не придется раскаиваться в сделанном выборе!
- Быть посему. Я выдам за вас Кетти и благословляю вас,- отеческим тоном произнес маркиз.
- О, сударь, вы не представляете, как я счастлив!
Ланель кивнул в знак одобрения и позвал домашних. Вошли Кетти и маркиза.
- Дочь моя, этот славный юноша, спасший сегодня твою мать от верной гибели, просит у меня твоей руки! Он красив, богат, знатен как Монморанси или Роган. Я прошу тебя отдать ему свою руку, если не сердце.
Видя упрямство баронессы, де Ланель добавил:
- Если ты откажешь, я выдам тебя замуж за Бриссака!
- Нет, только не за Бриссака!- взмолилась Кетти, обращая заплаканные глаза на отца.- Лучше я выйду замуж за этого юношу.
Парис бросился к ногам девушки.
- Я не заставлю вас пожалеть об этом шаге, хоть и знаю, как тяжело было его сделать. - «Все идет по плану. Вероятно, я нравлюсь женщинам».
Вдруг в гостиной появился сын маркиза виконт де Ланель. Увидев в доме юношу, с которым его связывают неприятные воспоминания, Рауль надулся как индюк.
- Что здесь происходит? Почему этот юноша у нас в доме, если ему место в гробу?!
- Тише, тише, сынок!- поспешил успокоить сына Ланель старший.- Ты вернулся, и я рад. Садись, я расскажу тебе о том, что случилось.
- Я присяду, но пусть этот ублюдок сначала уберется из моего дома!- вскричал виконт де Ланель, порываясь выхватить шпагу, которой у него в данный момент не было. Парис вспыхнул до корней волос, но снес оскорбление.
- Это виконт де Валье, спасший сегодня твою мать от неминуемой смерти, и он никуда не уйдет!- повысив голос, сказал маркиз. - И это не твой дом, а мой, черт возьми!
- Спас мою мать? Тогда заплатите ему и пусть катится отсюда ко всем чертям!
- Сударь, - процедил сквозь сжатые зубы Парис,- может быть между нами и было что-то, но это что-то не дает вам права оскорблять дворянина!
- Успокойся, наконец, сын!- возвысив голос до гневного, изрек маркиз.- Этот юноша - твой будущий зять. Сегодня я отдаю ему руку твоей сестры.
Де Ланель младший едва не сошел с ума. Ноги его подкосились и он сел, наконец в кресло.
- Черт возьми, а как же шевалье де Бриссак?
- Твой Бриссак - беден как Иов, к тому же он мот, а твоей сестре нужен настоящий муж, который обеспечит ее будущее и будущее ее детей!
- Боже мой, боже мой!- пролепетал виконт де Ланель.- А вы знаете, в какой компании я застал вашего зятя на прошлой неделе? Он сидел в кабачке за одним столом с шевалье де Круазе!
Маркиз повернулся к де Валье, обращая гневный взор на юношу; в его разум закрались сомнения, и чтобы их развеять, Парису пришлось проявить завидное хладнокровие и талант актера.
- Как? Этот молодой человек, что подсел к нам с другом, - набивался в мужья Кетти? Моей Кетти? Черт подери! Я прикончу его при первом же... При первой же встрече!
Парис схватился за шпагу, метая из глаз молнии и ища по сторонам противника. От этого младший де Ланель смутился, а старший счел своим долгом успокоить пылкого юношу.
-Ну-ну, виконт,- произнес он отеческим тоном, беря его за руку,- пройдемте в трапезную, за ужином все и обговорим.
- Вы так добры!- сказал де Валье, принимая приглашение отужинать. В результате продуктивной работы зубами и языком, стороны пришли к решению справить венчание через две недели.


Глава 11. Заговор

Накануне дня венчания Парис навестил невесту. Она сидела в кресле, полуобернувшись к вошедшему и расчесывала прекрасные волосы, перламутрами отливавшие на солнце.
- Обожаемая,- проговорил виконт, подойдя и целуя руку,- близок день, когда мы оба будем счастливы!
- Оба? - с упреком сказала девушка.- Очевидно, вы не знаете, что значит потерять любимого человека и выйти замуж за нелюбимого.
- Бедная девочка, ты не знаешь всей правды, но я не могу тебе ее открыть.
- Отчего же?
- Знаете, есть пословица: если знают двое, то узнает и свинья.
- Кого вы имеете в виду?- с обидой спросила Кетти.
- Это не важно, главное, что вы завтра, войдя в церковь Святого Павла, обретете счастье. Завтра вы все узнаете, клянусь честью де Валье.
Парис поцеловал прекрасную руку девушки и простился с ней, но, проходя мимо комнаты виконта де Ланеля, прислушавшись, разобрал слова:
- Вот, что, Рауль, мне не нравится, когда меня надувают столь наглым образом!
- Поверьте, господин де Бриссак, для меня все это было полной неожиданностью! Отец от чего-то стал лоялен к католикам!
- Этот прохвост де Валье, как я слышал, спас вашу матушку.
- Да, сударь. Его как будто бог послал!
- Скорее - дьявол. Ладно, с ним я разберусь сам. Что слышно из Бордо, Кастра, Нима, Ла-Рошели, наконец?
- Говорите тише, у этих стен тонкие перегородки, господин де Бриссак.
- Ладно. Так что?
- С Бордо ничего не ясно. Гугенотов поддерживают: Ним, Кастр и Юзес. Из Ла-Рошели пришел приказ о подготовке восстания в Берри, где противников папской ереси тоже немало.
- Где пакет?
- Вот он.
- Отлично, господин де Ланель, отлично. Я начинаю действовать, но сначала разделаюсь с де Валье. Мальчишка, сопляк решил утереть нос матерому волку!
Больше Парису ничего не нужно было знать. Он тихонько прокрался к выходу из дому и, сунув пистоль в руку привратнику, попросил молчать о том, что он вышел из дому не четверть часа назад, а только что.
Отойдя от дома, виконт стал дожидаться появления де Бриссака. Вскоре тот вышел из дому, молодцевато натягивая перчатки. Парис чуть не столкнул его, сделав вид, что спешит к невесте.
- Сударь, куда это вас черт понес?- невежливо спросил де Бриссак, положив правую руку на левое плечо виконта.
- О, простите, я вас не заметил!- извинился виконт, порываясь пройти в дом.- Вы, наверное, не знаете, я завтра женюсь на Кетти де Ланель! Моя невеста ждет меня, и я лечу на встречу счастью!
- Ах, вот оно, что! - в гневе воскликнул шевалье, разворачивая юношу от крыльца на улицу.- Вы завтра женитесь и потому налетаете на людей, как бык!
- Простите, если я вас задел, сударь!- менее терпеливо сказал Парис. - Вы не можете представить, как я счастлив! Отпустите же меня, меня ждет невеста! Ее губы, дрожа в предвкушении поцелуя...- мечтательно произнес виконт...- Нет, вам, сударь, не понять моего сердца, вы далеки от этого!
- Черт подери, сударь!- зарычал Бриссак, хватаясь за шпагу.- Мне не понять, я далек... Тысяча чертей!
- Уж не хотите ли вы сказать: шпагу - наголо, кровь - на мостовую? - деланно испугался юноша.
- Именно так, сударь, именно так!
- Я польщен вашим предложением скрестить с вами шпагу, но право же, я не знаю, в чем я виноват?- сказал де Валье, тыча себя в грудь пальцами.
- Идемте, юноша, я вам все расскажу, только в другом, более удобном месте!
- Да, вы правы, моя невеста не должна видеть моей смерти, она будет в отчаянии. Бедная моя Кетти!
- Тысяча чертей, если вы не замолчите, я заклепаю вам  глотку двумя хорошенькими ударами шпагой!
- Вы окажете мне большую честь!
- Идем, придурок!- гаркнул де Бриссак, хватая Париса под руку.
Они завернули за угол дома и вошли во двор соседнего, где раскинулся прекрасный сад, позволявший двум соперникам скрестить шпаги.
- Мы будем драться без секундантов?
- Да заткнись ты, щенок! Ты что ли будешь драться с командиром охраны герцога Буржа шевалье де Бриссаком? Я просто убью тебя и все тут!
- Так это вы, шевалье де Бриссак?- с деланным удивлением спросил Парис, принимая стойку и освобождаясь от ножен.- Это вы принуждали Кетти выйти за вас замуж? Ну так защищайтесь, сударь!
Парис вмиг преобразился. Из придурковатого наивного юнца он превратился в хладнокровного фехтовальщика, готовясь проявить все свое искусство, которое он еще ни разу не проверял на деле.
Де Бриссак расхохотался и выхватил шпагу внушительных размеров, годившуюся для боя на дистанции. Учитывая это, де Валье подскочил к противнику и нанес удар. Шпаги сошлись эфес к эфесу. Неожиданно Парис ослабил нажим, но в следующую секунду локтем правой руки угодил Бриссаку в левую бровь. Тот потерял равновесие, и Парису не стоило труда поразить падающего противника в руку. Шевалье неудачно упал, ударившись затылком о корень. Он потерял сознание. Де Валье обшарил Бриссака, нашел письмо и стал разворачивать.
- Отдыхайте, шевалье де Бриссак, заговор гугенотов это дело ей богу позабавнее, чем тащить Жоржа под венец! Посмотрим, что тут написано:
- Милостивый шевалье де Бриссак! Близок час отмщения католикам за подлое и вероломное кровопролитие в ночь святого Варфоломея! Лангедок и Гиень готовы начать восстание. Герцог Бекингэм обещает нам поддержку с моря, преследуя известные интересы. Мы выполним свои обещания, выполните же и вы свои. Вам, как командиру охраны, нет препятствий для посещения герцога Буржского, этого католического прелата. Как только получите это письмо, вышлите гонца, чтобы мы начали действовать.
Герцог де Субиз.

- Черт возьми, это  дело куда забавнее!- воскликнул Парис. Он вложил письмо обратно де Бриссаку и поспешил его покинуть, так как шевалье мог в любую секунду очнуться.

Глава 12. План де Валье

Оставив в саду шевалье де Бриссака, Парис вернулся домой и застал у себя Жоржа, задумчиво склонившего голову на грудь, сидя на стуле за столом. При виде де Валье Жорж поднял голову, и его красивые серо-голубые глаза осветились радостью.
- Добрый день, дружище де Круазе!- беззаботно воскликнул Парис. Шевалье не понравилось такое фамильярное обращение.
- Вы полагаете, Виконт, что имеете право называть меня другом?
- Вы в этом сомневаетесь?- улыбаясь, произнес де Валье.
- Дружбу де Круазе не так-то легко заполучить,- произнес де Круазе, кивая головой.
- Я заполучу ее, когда вы узнаете, что я сделал!
- Ну так говорите скорее!- нетерпеливо сказал де Круазе.
Но волею случая Парису не дал раскрыть рта, неожиданно вошедший с улицы де Маньян.
- Я вам скажу!- Тон и вид Александра озадачили Жоржа. Он поднялся со стула. Парис не успел рта раскрыть, как де Маньян добавил:- Наш друг Парис де Валье женится завтра на Кетти де Ланель!
- Не может этого быть!- воскликнул Жорж, обращая вопрошающий взор на виконта.
- Это так, клянусь честью!- сказал де Маньян. По лицу его было видно, что шевалье не шутит.
Против всех ожиданий, Парис улыбался, думая вскоре раскрыть друзьям карты и посмеяться. Однако он успел только сказать: «Я женюсь на Кетти...»- как Жорж с быстротой молнии выхватил шпагу и ринулся на виконта. Парис едва увернулся от страшного удара, поспешно вынимая шпагу из ножен.
- Говори правду, иначе я вышибу из тебя дух!
- Де Маньян сказал правду: если завтра ты откажешься жениться на Кетти, я сам женюсь на ней!
Жорж ничего не понял из сказанного - он был ослеплен яростью.
- Ах так!- вскипел шевалье. Он ринулся на виконта и, отпарировав его шпагу, припер его к стене. Глаза де Круазе метали такие молнии, что Парис невольно испугался за свою жизнь.
- Пустите меня, я вам все объясню,- проговорил де Валье, напрягая все силы, чтобы оттолкнуть Жоржа. - Де Маньян, на помощь!- вскричал Парис после того, как Жорж схватил его рукой за горло. Но шевалье де Маньян не думал вмешиваться, полагая, что его друг заслуживает подобную кару.
Наконец, собрав все свои силы, Парис уперся Жоржу коленом в живот и отбросил его к дальней стене квартиры.
- Никогда не видел таких психов!- произнес де Валье, растирая сдавленное горло. Разбушевавшийся де Круазе запустил в голову виконта стул. Парис хладнокровно пригнулся, и стул ударился о пустую стену. Тогда Жорж как стрела бросился на Париса. Неимоверным движением корпуса де Валье смог вывернуться из-под удара, не рассчитывая отразить выпад де Круазе шпагой. Шпага Жоржа вонзилась на треть в деревянную перегородку. Парис мгновенно ударил шевалье ногой по руке, и тот остался безоружным. Водя шпагой перед носом де Круазе, Парис, переведя дух, сказал:
- А теперь успокойтесь, поскольку завтра состоится ваша свадьба с Кетти де Ланель.
У Жоржа подкосились ноги, он сел на пол и принял позу полена, ожидающего удара топора.
- Моя свадьба?- переспросил де Круазе, совершенно не улавливая смысла сказанного.
- Ну не моя же, черт побери! Если вы немного наберетесь терпения, я расскажу вам всю правду.
Де Круазе вытер пот, бежавший со лба.
- Недели две назад я спас маркизу де Ланель от ее пьяного кучера. - Начал рассказ де Валье, опустив шпагу. - Я был приглашен в дом де Ланелей и был тепло принят самим хозяином этого гостеприимного дома. Затем я вошел в доверие и стал просить руки его дочери...
Воспользовавшись случаем, де Круазе как тигр прыгнул на Париса и сшиб его с ног.
- Я убью тебя, как собаку!- заорал де Круазе, наваливаясь на юношу.
- Не спешите меня убивать, милый друг, иначе не узнаете самого главного!
- Говори, или я прикончу тебя как крысу, клянусь небом!
- А правда такая,- хладнокровно продолжал Парис,- завтра, во время нашего с Кетти венчания, когда мы с Кетти...
- Тысяча проклятий!
- Да, когда мы с Кетти будем проходить мимо колонны, а родственники гугенотки, пожелавшей переменить веру, останутся вне храма, мы с вами, достопочтенный Жорж де Круазе, поменяемся ролями, и вас с Кетти обвенчает священник, с которым я уже договорился. Вот вам и родительское благословение и рука вашей возлюбленной. А теперь обнимите меня поскорее, ибо преданнее друга у вас нет!
У де Круазе потемнело в глазах. Он отпустил Париса и сел на пол с тупейшим выражением на лице. Парис, как ни в чем не бывало, встал с пола, отряхнул одежду и сел на стул. Де Маньян взорвался хохотом, поняв, какую авантюру провернул его друг. Его истошный хохот вернул де Круазе сообразительность.
- Что ты ржешь, как жеребец!- воскликнул Жорж.- Я чуть было не убил нашего друга!
Де Маньян, не переставая хохотать, схватился за живот и рухнул на диван.
- И это правда, Парис?- спросил рехнувшийся от счастья де Круазе.
- Он еще спрашивает! Разве я мог поступить иначе?
- Но я вас чуть не убил!
- Я сам виноват, что играл с огнем. Я же не знал, до чего могут дойти обезумевшие влюбленные!
Жорж поднялся с пола, раскрывая юноше свои объятья.
- Друг,- чуть не рыдая сказал де Круазе,- да знаете ли вы кто, после всего, что для меня сделали?
- В любом случае - не враг,- произнес виконт, обнимая Жоржа.
- Вы для меня самый дорогой человек на свете!

Глава 13. Венчание

К двенадцати часам следующего дня площадь у церкви Святого Иоанна была заполнена каретами и верховыми лошадьми, на которых гордо восседали воспитанники коллежа - знать Берри. Прямо от карет процессия направилась  в церковь, где должно было состояться венчание. Молодых проводили до самых ворот храма родители Кетти. Обиженный отказом его другу, Рауль остался дома. Одетый, благодаря пистолям отца, как принц крови, Парис был великолепен рядом с очаровательной, но бледной невестой, одетой в белоснежное платье.
Проходя мимо колонны, Парис нырнул за нее, но рядом с Кетти тут же появился Жорж, одетый в точно такой же наряд. Девушка не заметила подмены и покорно подошла к алтарю. Священник прочел пресловутую тираду, после чего спросил Жоржа:
- Согласен ли ты, раб божий Жорж, взять в жены рабу божью Кетти?
Жорж молчал, мысли его улетели за ворота, он уже представлял лица обманутых родителей Кетти и себя, проклятого и презираемого всеми.
Горемычная Кетти не расслышала слов священника, но долгая пауза заставила ее взглянуть жениху в глаза. Каково же было ее удивление, когда рядом с собой она увидела человека, ради которого, не задумываясь, рассталась бы с жизнью.
У девушки подкосились колени, она рухнула на руки жениха, но вскоре пришла в себя.
- Прости меня, Кетти, не я придумал эту игру,- трогательно произнес Жорж, сжимая руку невесты.- Идем к отцу, я не хочу играть на чувствах твоих родителей! Пусть я на веки потеряю тебя, но честь превыше всего на свете!- И Жорж потащил за собой сопротивлявшуюся этому подвигу Кетти.
- Куда ты, глупец!- крикнул ему из-за колонны Парис.
- Спасибо тебе за все, друг, я верну тебе все затраты, но кто вернет мне поруганную честь?
- Остановись, несчастный!- крикнул де Валье, пытаясь спасти весь план, задуманный и воплощенный им с таким усердием. Жорж молчал и упорно шел к выходу, держа руку Кетти. Увидев такую сцену, родители Кетти едва не перенесли апоплексические удары.
- Что все это значит? - голос де Ланелю изменил, и он лишь прохрипел. Мать Кетти вовсе лишилась голоса.
- Прошу великодушно простить меня, господин де Ланель и вы, госпожа.
И Жорж рассказал им всю историю с интрижкой его друга.
- Я не хотел этого. Вот вам ваша дочь, ее честь незапятнанна. Простите моего друга де Валье. Мальчишка старался не ради себя. И если в вашем сердце не осталось больше ненависти ко мне, то позвольте мне удалиться. Я никогда больше не нарушу вашего покоя.- Жорж поклонился маркизам и сделал шаг к отступленью. Мать Кетти стояла остолбеневшая, пораженная до глубины сердца этим благородным рыцарем. Поражен был и сам маркиз. Кетти, эта бедняжка, которая была на волосок от счастья, бросилась в ноги отцу.
- Отец! Если вы не выдадите меня замуж за Жоржа, я, клянусь небом, уйду в монастырь и никогда не прощу ни вас, ни мать мою! Умоляю вас, верните мне мою любовь, мою жизнь! Пусть Жорж де Круазе беден, но он честен и благороден!
Маркиз взглянул на жену - та молила его взглядом, не имея сил сказать слова.
- Да Бог с вами!- вскричал тронутый в самое сердце маркиз.- Эй, Жорж! Иди ко мне, сынок, вот тебе рука моей дочери!
Жорж полуживой обернулся, на лбу выступила испарина. Он бросился к ногам маркиза. Ланель хотел было благословить обоих, но вдруг увидел у дверей храма Париса де Валье и позвал того пальцем.
- Иди-ка сюда, плут!
Парис, утирая слезы радости, подошел и склонил перед маркизом голову.
- Хорош, гусь, а еще притворялся влюбленным в мою дочь! - вознегодовал де Ланель, хватая Париса за ухо. Де Валье стерпел пытку.
- Ваша дочь - красавица, и я влюбился бы, если бы не знал, что ее любит мой друг Жорж де Круазе - благороднейший человек наших дней, дружбу которого я почту за великую честь!
- Сын мой,- обратился Ланель к Жоржу,- у вас прекрасный друг, дорожите им!
- Я знаю,- с улыбкой ответил де Круазе.
- Ну что ж, дети мои, идите в храм, священник, поди, заждался!
Де Круазе с Кетти удалились в храм. Парис остался с маркизом.
- Славно сработано,- вслух размышлял де Валье.
- Что? О чем вы?- спросил маркиз.
- Все удалось на славу, маркиз. Я ведь знал заранее, что Жорж откажется от моего плана, я знал так же, что вы не устоите перед проявлением такого благородства и благословите Жоржа с Кетти, оставив за ней приданое.
- Что?- вскипел де Ланель, порываясь схватить юношу за ухо. На этот раз Парис ускользнул от руки маркиза.
- Не думайте, господин де Ланель, что Жорж знал о моих планах и не думайте так же, что его интересовало приданое.
- Ну и плут!- в гневе изрек Ланель.- Убирайся с глаз долой, и чтобы я не видел твоей хитрой рожи на празднике!
- С большим удовольствием, маркиз! Мне не досуг развлекаться! Я предпочитаю развлечения иного характера!


Глава 14. Герцог Буржский

Оставив своих несостоявшихся родственников, Парис направился прямиком в особняк губернатора Берри и испросил у его секретаря для себя аудиенцию. Получив разрешение войти, виконт поправил на груди перевязь и уверенно шагнул к приемной, у дверей которой столпилась личная охрана герцога. Де Бриссака в этот момент не было, и де Валье смог беспрепятственно войти в приемную.
- А-а, милейший господин де Валье!- воскликнул молодой вельможа, указывая рукой на кресло, стоявшее напротив его огромного дубового стола.- Присаживайтесь! А знаете, юноша, до меня дошли слухи о вашем неблаговидном поведении! Прямо-таки неблаговидном!
- В самом деле, ваша светлость?- смущенно спросил Парис и поспешил прибавить:- Ваша светлость, слухи это не более, чем слухи!
- И тем не менее, сударь, ведете вы себя не как воспитанник такого благочестивого заведения, а как... я вам скажу!- Герцог глотнул воды из стакана, вытер платком лоб и вперил в Париса взгляд змеи, собирающейся заглотать зайца.
Парис опередил волеизлияние губернатора.
- Ваша светлость, разрешите мне письменно объяснить свое поведение!
- Ну что ж, вот, к вашим услугам мои перья и чернила, бумага,  распоряжайтесь! - небрежно бросил герцог.
- Я не отниму у вас много времени, герцог,- произнес де Валье, садясь к столу. Он написал слово в слово то письмо, что прочел, ранив Бриссака, и подал его герцогу.
- Что! Что это такое?- вскричал он, прочтя письмо.
- Тише, ваша светлость, вас могут услышать преданные вашего командира охраны!
- Преданные Бриссаку? Здесь только преданные мне! Честные католики!
- Я бы на вашем месте не был так уверен, ваша светлость,- осторожно заметил Парис. Это письмо я взял у Бриссака, когда он отдыхал возле дерева в саду.
- Бриссак отдыхал в саду? Что за чушь!
- Он вынужден был отдыхать, ваша светлость.
- Так это заговор?- возмутился герцог. Взор его пылал.
- Да, ваша светлость!- подтвердил де Валье.- Заговор против католиков, против вас лично и против единой Франции. Вот почему я счел должным проявить активное участие в раскрытии этого заговора.
Герцог стал быстро-быстро стучать пальцами левой руки по столу, правой подперев подбородок. Ничего не придумав, он спросил виконта.
- У вас есть какие-нибудь планы, юноша?
- У меня есть соображения по этому поводу,- скромно ответил Парис.
- Выкладывайте.
- Ваша светлость, насколько я понимаю...
- Давайте без велеречий!
- Поскольку Бриссаку поручено расправиться с вами, он не может быть гонцом, следовательно, гонца мы не знаем. А поскольку Бриссак не сможет в ближайшее время осуществить свой замысел из-за личных интересов, мы можем действовать таким образом: Нужно послать погоню за гонцом, чтобы опередить гугенотов, которые будут ждать сигнала. В то же время нужно предупредить короля о готовящемся восстании. Бриссака же, я полагаю, нужно отстранить от занимаемой должности, обвинив в нарушении эдикта кардинала о дуэлях.
- Он будет заточен в тюрьму!!
- Тс-с, ваша светлость, не забывайте о его помощниках. Вам нужно сменить начальника охраны.
Герцог встал, потом устало бухнулся на диван и предался размышлениям.
- Я не знаю, кому мне сейчас довериться, кому поручить охрану!
- Позвольте мне предложить вам одного молодого, но смелого и преданного вашей светлости человека.
- Дозволяю!- заинтересовался герцог.
- Это мой однокурсник, шевалье де Маньян. Смелый человек, могу вас уверить! Жаль только, что он не успел закончить учебу.
- Пустяки, мы выправим ему документы. Пусть приходит, посмотрим, на что он сгодится. Итак, юноша, план будет таков: Бриссака мы арестуем, за гонцом вышлем погоню из пяти человек - честных и добрых католиков, а на вас я возлагаю миссию гонца к аббату дю Трамбле. Кардинал доверяет дела такого рода аббату дю Трамбле, - он вами заинтересуется. Найдете его в Париже в монастыре капуцинов.
- Я полагал, однако, что вы дадите мне рекомендательное письмо к королю!
- К королю?- надменно переспросил герцог.- Настоящий король это кардинал Ришелье, а дю Трамбле - его правая рука, глаза и уши, довольно чуткие. Королю Людовику 13 недосуг заниматься государственными делами!
- Вы прекрасно осведомлены, ваша светлость!
- Еще бы! - высокомерно изрек герцог. Он снова чувствовал себя в своей тарелке. - Итак, за дело, юноша! Подождите немного за дверью. Мой секретарь принесет вам все соответствующие бумаги.
- И деньги, ваша светлость!- подсказал де Валье, подняв брови так, что его красивый гладкий лоб слегка сморщился.
- Я полагал, что вы служите Франции бескорыстно!
- И вы не ошиблись, герцог. Просто в настоящую минуту я беден, как Иов, а мне нужно добраться до Парижа.
- Хорошо,- махнув рукой, ответил губернатор Берри.- Двести экю вас устроят?
Парис чинно кивнул, развернулся на одном месте и вышел, гордо держа голову. Он полагал, что дворянину не пристало торговаться, когда речь идет о спасении Франции.
Герцог мотнул головой, не оставшись равнодушным к этому жесту. Через несколько минут Парису принесли письмо к г-ну дю Трамбле, патент на должность лейтенанта личной охраны губернатора Буржа для шевалье де Маньяна и обещанные двести экю серебром. Далее секретарь назвал имена пятерых солдат охраны губернатора, которые затем вошли к герцогу.


Глава 15. На пороге в ад

Несмотря на свои обещания, Парис посетил дом на Королевской площади и, извинившись за вторжение, передал шевалье де Маньяну патент на должность начальника охраны герцога Буржского, на что Александр отреагировал взрывом радости. Друзья сердечно обняли юношу, и он, растроганный до глубины души, отправился домой. Когда Парис уже завернул за угол, его внимание привлекло лицо человека, показавшееся знакомым. Увидев виконта, человек поспешил зайти в дом, так что любопытство юноши, уже было разгоревшееся, обречено было потухнуть. Глаза Париса, какими бы острыми они не были, не успели достаточно хорошо распознать черты этого загадочного лица, так поспешно исчезнувшего.
Парис пришел домой уже поздно вечером, слегка подкрепился и улегся спать в прекрасном расположении духа, однако, проспав часа два-три, он проснулся от не дававшей ему покоя мысли о том незнакомце. Наконец Парис вспомнил, что у того человека была перевязана рука.
«Ну, конечно же, это Бриссак!- Парис вскочил с постели. - Этот человек так просто не сдастся, а если Рауль с ним заодно... Рауля не было на свадьбе, а это означает, что он не признал Жоржа за зятя. Боже мой! Гости сейчас все пьяные, они не в состоянии помочь Жоржу, на которого навалятся все эти головорезы Бриссака! Бриссака не арестовали! Бриссак опасен!»
- Слуги!- вскричал де Валье, поспешно одеваясь. - В ружье!
Не успел Бонифаций зажечь свет, как с улицы раздались удары топора в дверь. Было ясно, что взломщики замышляют серьезное преступление.
- Марио, заряжай пистолеты, Бонифаций - мушкет! Встретим врагов шквальным огнем!
Слуги тотчас исполнили приказ. Пока выламывали наружную дверь, Парис успел экипироваться.
- Марио, Бонифаций, под стол, марш!- приказал виконт, занимая удобную позицию за буфетом, как в засаде.
Послышались торопливые шаги по лестнице, громкие угрозы и лязг металла. В следующую секунду дверь в комнаты Париса открылась, и на пороге показались три человека. Стоявший на столе посреди комнаты канделябр был снесен топором, пущенным сильной рукой. Свечи, до этого затенявшие слуг, стали их выдавать. Марио с испугу нажал на спуск и выстрелом из мушкета убил наповал метателя холодного оружия. В ответ другой выстрелил из пистолета и ранил Бонифация, сидевшего рядом с конюшим. Марио не растерялся. Он перевернул стол и, сотворив из него баррикаду, открыл огонь из пистолетов. Еще один налетчик сложил голову на пороге квартиры виконта. Бретеры ответили двумя выстрелами, но пули не пробили дубовый стол. К оставшемуся в живых бандиту подоспел еще один. Вдвоем они шагнули в комнату с обнаженными шпагами. Выскочив из-за буфета, стоявшего справа от дверей, Парис всадил кинжал в живот первому из нападавших, отразил удар второго шпагой и толкнул полумертвого бретера на шпагу второго. Пока бандит освобождался от тела падающего сотоварища, Парис успел дважды поразить его в обои руки. Виконт торопился расправиться с врагами и поскорее прийти на помощь Жоржу. Парис выскочил в коридор и едва не погиб. Боковым зрением он успел заметить наведенный на него ствол, и вовремя спрятался за косяк - пуля расщепила древесину и засела глубоко в ней.
На улице начинало светать, и юноша смог разглядеть врагов, оставшихся с одними лишь шпагами. Среди трех противников, виконт узнал Бриссака. Два его помощника выступили вперед, рассекая шпагами воздух. Парис, было, бросился на них очертя голову, но встретил сильное сопротивление и вынужден был отступать. Он поднялся на площадку и занял удобную позицию, встречая выпады и удары внахлест кинжалом, а шпагой безжалостно разя противников, так что им не удавалось ни оттеснить, ни сразить де Валье.
Улучив момент, Парис прижал шпагу противника к стене и, парировав удар второго кинжалом, ударил первого в живот ногой и эфесом шпаги отправил его, что называется, в нокаут. Второй, что был слева, атаковал виконта прямым ударом с кварты, но де Валье отвел его шпагу кинжалом и хлестким ударом клинка чуть не раскроил ему голову. Противник покатился с лестницы. На смену им пришел сам де Бриссак.
- Ну, щенок, готовься к смерти, на этот раз я тебя убью!- злобно изрек он.
- Хватит болтать, дурак! Шпагу наголо, кровь на лестницу!- Парис сделал вниз несколько скачков. Шевалье только этого и надо было. Он стоял на ровной площадке, тогда как виконт вынужден был моститься на ступеньках.
Бриссака не нужно было просить дважды, он занял позицию и выставил вперед свое грозное оружие, которому, однако, было мало места для размаха.
- Что вы сделали с Жоржем?- гневно спросил Парис, готовый как тигр напасть на шевалье.
- Убирайся к дьяволу, щенок, неужели я буду с тобой разговаривать!
- А Кетти? Я отправлю вас в ад, если вы не скажете мне, что сделали с Кетти!
- Кетти в надежном месте с братом. Я не позволю кому бы то ни было отбирать у меня то, что мне принадлежит по праву!
Бриссак нанес удар с терца. Парис, защищаясь, отступил на шаг. Бриссак шагнул вперед и оказался на невыгодной позиции. Желая покончить с юношей, шевалье отчаянно наступал, так что к четвертому параду Парис оказался на ровной площадке, а Бриссак - на ступенях. Парировав удар кинжалом, Парис нанес быстрый удар шпагой, но шевалье успел его парировать. Однако в такой позиции было неловко отражать удар следующий, и виконт ударом кинжала располосовал Бриссаку левую руку, которой он дрался, так как правая, как мы помним, была ранена. Шевалье отступил, но его место тотчас заняли два его приятеля. С одним из них Парис покончил быстро, метнув кинжал. Преграждать отступление шевалье остался тот из бретеров, что незадолго до этого получил удар шпагой по голове.
- Ну этого-то мы быстро сотрем в порошок!- разгорячился виконт, чувствуя себя увереннее. Противник не уследил за быстрыми движениями руки де Валье и когда готовился отразить удар с кварты, ему с терца влетело в грудь три дюйма стали. Бедняга окончательно доломал свои кости.
Разделавшись со всеми врагами, Парис выбежал на улицу.
- Бриссак, где ты, трус?- кричал Парис. Юноша увидел лишь хвост лошади, уносившей Бриссака в сторону Парижа.
Он хотел отпустить вслед ускакавшему противнику колкую реплику, но вспомнил о слугах.
- Марио, Бонифаций! Где вы?- крикнул он первым делом, оказавшись снова в квартире.- Марио, седлай коней! Бонифаций! Что с Бонифацием?
В углу из-за дивана послышался всхлипывающий голос Марио:
- Он умер!
- Тысяча проклятий, я убью его!- в гневе вскричал Парис. - Не время рыдать, нужно помочь де Круазе! Беги в конюшню!- приказал де Валье, подбирая с пола пистолеты. Марио не трогался с места. Парис усилием воли сменил презрение и гнев на доброту.
- Марио, ты добрый малый, а таких храбрецов судьба щадит. Иди спокойно в конюшню и не думай о Бонифацие. Когда рассветет, хозяйка войдет в наши комнаты и позаботится о нем.
Заткнув пистолет за пояс, Парис спустился во двор. Не побрезговав самолично оседлать коня, виконт пустился галопом к Королевской площади. Спрыгнув с лошади, де Валье вбежал в дом маркиза де Ланеля. Последний преградил ему дорогу, тряся подсвечником.
- Я не позволю нарушать ночной покой молодых!
- Кетти похищена, а Жорж наверняка ранен, возможно, даже убит!- призывно вскричал Парис.
- Что вы тут бормочете? Приснилось что ли? Идите, юноша, домой, вы пьяны!
Парис уже начал сомневаться в правоте своих подозрений, как вдруг услышал в соседней комнате какую-то возню и приглушенный стон.
- А, так вы заодно с сыночком и де Бриссаком!- Парис оттолкнул несостоявшегося тестя и ворвался в комнату. Разрезав веревки, Парис освободил Жоржа и он сам вытащил изо рта кляп. Растирая покрасневшие запястья, де Круазе позволил вылиться гневу.
- Канальи! Они оглушили меня сзади, когда мы с Кетти... О боже, бедная девочка! Ее увезли силой! Где мне теперь ее искать?- Де Круазе вооружился шпагой и вышел в гостиную, где его неприветливо встретил тесть. Ланель нахмурился и сел в кресло в углу, приняв положение отрешенности.
- Где ваша дочь, маркиз?- спросил Парис, обнажая шпагу наполовину.
Жорж положил на плечо юноши руку, потом подошел к тестю и сел в кресло напротив, в упор смотря такими глазами, при виде которых содрогнулись бы люди сильнее маркиза де Ланель.
- Где моя жена? - спокойно спросил де Круазе, по-прежнему прожигая маркизу всю душу взглядом, который невозможно было выдержать. Ланель подумал, что если этот человек, волею судьбы доводившийся ему родственником, так хладнокровно задает вопрос, то он может также хладнокровно отправить его, маркиза де Ланель, ко всем святым.
- Я думал...- начал, было, маркиз, но Жорж не хотел слушать оправдания. Он гаркнул, да именно гаркнул так, что содрогнулись стены:
- Где моя жена?!
- Сын везет ее в Париж! Вы все равно ее не получите! Как не получите и наследство! Я лишаю вас наследства!
Жорж не дослушал тестя. Он получил все, что хотел и ни секунды не хотел задерживаться в этом доме, где на его счастье было совершено гнусное покушение.
- Больше мне от вас ничего не надо, дорогой тесть! - воскликнул Жорж, бросаясь вон из дому. Парис последовал за ним, напоследок бросив маркизу де Ланель презрительный взгляд.

Глава 16. Погоня за счастьем

В то время, когда Парис осматривал, безопасна ли улица, Жорж оседлывал,  в конюшне тестя, превосходного серого в яблоках андалузского жеребца, которого маркиз де Ланель обещал подарить ему после свадьбы. Увидев Жоржа, выводящего из конюшни свадебный подарок, с которым маркиз не хотел расставаться и, впоследствии, как мы видим из сюжета, пожалел о том, что позволил себе расчувствоваться, г-н де Ланель крикнул на всю улицу с балкона своего дома:
- Вор!
Жорж, как и в прошлый раз счел ниже своего достоинства отвечать на подобные оскорбления, зато его друг словоохотливый и веселый, в долгу не остался:
- Ваш зять, господин маркиз, дабы вы не чувствовали себя скрягой, забирает с собой приданое вашей дочери, ибо, насколько я разбираюсь в лошадях, этот конь - истинно королевский подарок!
Парис ударил своего скакуна пятками сапог, так как не успел обзавестись высокими сапогами со шпорами. Он был в том шикарном небесно-голубом камзоле, такого же цвета штанах и в фетровой шляпе с белым пером.
- Нам нужно спешить, мой друг, - на скаку сказал де Круазе, полуобернувшись к другу, отстававшему от него на корпус лошади.- Если Рауль достигнет Парижа раньше, чем мы догоним его, мы можем не найти Кетти.
- Я думаю, шевалье, что Кетти они повезут в карете, а это дает нам некоторое преимущество.
- Тогда нам нужно использовать его, - проговорил де Круазе, пришпоривая коня. Прекрасный скакун помчался крупными скачками, и Парису на его гнедом Полете стоило большого труда не отстать от него. И все же, подъезжая к Орлеану к вечеру этого дня, Парис упустил Жоржа из виду. Де Валье нашел друга в гостинице Гран-Мартен уже глубокой ночью. Как оказалось, де Круазе с нетерпением ожидал прихода друга.
- Где это вас черти носили?- недовольно спросил Жорж, бросая на стол полпистоля за ужин.
Парис с недоумением, подчеркивающим его невиновность, ответил:
- Должно быть вас, дорогой шевалье, унес ветер, а я ехал на лошади, можете себе представить такую оказию!
- Что будем делать, Парис?- спросил совета Жорж, считая юношу весьма неглупым товарищем.
Парис уселся за стол и с удовольствием промочил горло, отхлебнув из кружки вина, которым оказалось великолепное бургундское. Затем положил на язык шпинат, сдвинул шляпу на затылок и, как ни в чем ни бывало, принялся за трапезу.
- Я, кажется, задал вопрос,- с недовольством изрек Круазе.
- А я на него отвечаю,- пробубнил де Валье с полным ртом.
- Как вы можете есть, когда надо действовать?!
- Дорогой Жорж,- произнес де Валье, прожевав, наконец, шпинат,- как вы собираетесь действовать, не поев?
Жоржа эти слова не убедили.
- Милейший Парис, как вы можете есть в такую минуту?...
- Ну я же не потерял головы, поэтому мой рот, как вам может быть не известно, со мной.
Жорж готов был схватиться за шпагу, но спокойствие юного друга несколько образумило и охладило пыл де Круазе. Он понял, что де Валье уже придумал, что им делать.
- Я вас слушаю, виконт!- проявляя нетерпение, сказал де Круазе.
Парис вытер губы салфеткой и, скользнув по влюбленному лицу Жоржа проницательным взором, беззаботно изрек:- Берегите подарок тестя.
- И это все, что вы можете мне сказать?- возмутился де Круазе, навалившись на стол.
- Можете на меня положиться, но зачем ложиться в салат,- заметил Парис, укладываясь на скамейку.
- Черт возьми!- крикнул Жорж, ударив кулаком по столу так, что блюдо с салатом подпрыгнуло.- Этот юноша меня уморит!
Парис приоткрыл один глаз, заметил диспозицию де Круазе и снова закрыл.
Чуть свет, друзья оседлали свежих лошадей, купленных у трактирщика на деньги герцога де Буржа и мчались в направлении Парижа. Проскакав несколько лье, друзья заметили вдалеке карету и всадника.
- Это они!- несдержанно вскрикнул де Круазе.
- Нужно держаться на таком расстоянии до самого Парижа, а там, под покровом ночи, напасть и обезоружить Рауля и его пособников.
- Я не лиса, де Валье, я - тигр, а тигр нападает, не дожидаясь, пока жертва сама сдохнет.
- Мы их упустим, Жорж!- Парис не сумел удержать друга, де Круазе вонзил шпоры в бока лошади, и та, заржав от боли, понеслась сломя голову.
Заметив погоню, Рауль де Ланель велел кучеру гнать карету как нельзя быстрее, а сам с товарищем выехал наперерез тайфуну.
Жорж на всем скаку сразил противника шпагой, в то время как между Раулем и де Валье завязалась схватка. Рауль выстрелил из пистолета, но попал в голову лошади. Парис полетел кувырком и затих, лежа ничком. Рауль решил проверить, жив ли юноша, но, подойдя к сраженному, Ланель забыл об осторожности. Парис перевернулся на спину и выстрелом из пистолета пробил де Ланелю левое плечо. Рауль вынужден был сесть на землю.
- Одолжите мне вашу лошадь, сударь, - проговорил де Валье, подходя к коню Ланеля, смирно стоявшему неподалеку.
- Мы еще встретимся, мальчишка,- процедил сквозь зубы Рауль.
- Если вы настаиваете, сударь,- произнес де Валье, всовывая ногу в стремя. Он легко вскочил в седло.- Я верну вам лошадь, как только смогу.
Рауль принял слова юноши за насмешку и сплюнул в его сторону.
- Ну что ж, если у вас в отношении лошадей такое плевательское отношение, то я оставляю ее себе, спокойной ночи!- Парис развернул коня и пустил его галопом. Он надеялся догнать Жоржа, но его друг был настоящим наездником, все равно, какая лошадь была под ним, он умел выжать из нее все силы. После того, как ударом с терца он сразил противника, Жорж помчался за каретой, ведомой парой сильных руанских лошадей. Конюх бил лошадей так, словно хотел засечь их до смерти. Обезумевшие животные несли карету с огромной скоростью. Но как ни торопил лошадей кучер, а Жорж, выжимая из коня последние силы, догнал карету и зацепился за крышу, оставив вконец измученную лошадь. Забравшись на крышу кареты, Жорж протянул свою тяжелую руку вниз и, схватив кучера за волосы, выкинул с козел. Затем прыгнул на лошадь и сжал ее бока коленями. Карета вскоре остановилась, но Жорж не смог освободить невесту, чьи крики раздавались изнутри. Дверцы оказались заперты, а на окнах были жалюзи.
- Я сейчас, любимая!- воскликнул, обуреваемый любовью шевалье. Он залез на крышу кареты, рассчитал, где находится его невеста и, подпрыгнув, обрушился всей тяжестью на крышу кареты, приговаривая: «Чтоб мне провалиться!» Его желание осуществилось. Он оказался в объятьях Кетти. Долгий, пламенный поцелуй был наградой за все страдания, которые Жоржу пришлось вынести.
- Едем ко мне в Пикардию, Кетти! Едем, любовь моя, в мой замок, в мое поместье. Оно хоть и не большое, но мы будем там счастливы. В Бурже или Париже твой брат и отец не дадут нам покоя.
- С тобой, хоть на край света!- промолвила Кетти, упиваясь поцелуем.- Но как мы выйдем отсюда? Дверца заперта.
Жорж поудобнее сел на сиденье и с силой ударил ногой в дверь. От натиска замок на дверце сломался, дверца открылась так молниеносно, что стоявшего за ней кучера начисто снесло с ног. Возле кареты оказался Парис.
- Ай, ай, ай, разве вас не учили, не подглядывать в замочную скважину?
- А, виконт!- произнес де Круазе, выходя из кареты.- Благодарю вас, дорогой друг, но вынужден сказать, что наши пути теперь расходятся.
Парис остолбенело воззрился на друга.
- Как, разве вы не вернетесь в Берри?
- Нет, Парис, мы едем в Пикардию. Я и моя жена. Спасибо, дорогой друг, за все, что вы для меня сделали.
Парис спешился и стоял, понуря голову.
- Мне будет недоставать вас, Жорж, но ведь вы же приедете ко мне в замок когда-нибудь?
- А вы сами-то, когда туда думаете вернуться? С вашим хитроумным складом, с неуемным характером, вы обречены на приключения, де Валье!
- Ну хоть когда-нибудь?- с надеждой спросил Парис, теребя перчатки.
- Когда-нибудь - непременно. Мне будет недоставать вас, де Валье...- И Жорж сердечно обнял юношу, столько для него сделавшего. Парис уже было пустил слезу, как вдруг возник всадник, наводивший на обоих друзей дуло пистолета.
- А вот они где, голубки!- с издевкой произнес Бриссак.- Вы, Жорж де Круазе, арестованы за участие в дуэли и за убийство шевалье де Молине! Садитесь в карету, кучер отвезет вас в Бурж, а Кетти мы вернем ее отцу, и пусть он решает, что с ней делать дальше, а вы, молодой человек,- произнес де Бриссак, обращаясь к Парису,- с вами разговор особый. Вы тоже арестованы, но за нападение на виконта де Ланеля!
Жорж до боли прикусил губу. Когда счастье поистине казалось незыблемым, вдруг является человек, который способен все это счастье развеять в прах! Он и не заметил как Парис вытащил у него из-за пояса пистолет, не вынимая из-под камзола взвел курок и выстрелил в де Бриссака через его камзол. Жорж в испуге отскочил от Париса, хлопая себя по дымящемуся камзолу на животе. Парис подошел к Бриссаку, корчившемуся в муках. У него оказалось простреленное правое плечо.
- Сударь,- обратился к нему виконт де Валье,- я имею полное право прикончить вас сейчас, так как вы устроили погром в моем доме, ваши пособники убили моего лакея, и потом совершили кощунство, напав на молодоженов, вы осквернили таинство брачной ночи! Но и это еще не все! Вы - заговорщик, вы замыслили заговор против герцога и католиков!
Бледное лицо шевалье выдало испуг. Парис горел желанием разделаться с врагом, но вдруг услышал приближающийся топот. Показался всадник, коим оказался де Маньян. Он успел облачиться в форму командира охраны герцога, и имел представительный вид.
- Не стреляйте, де Валье!- крикнул он, увидев, что виконт, поспешно перезарядив пистолет, наводит дуло на лоб негодяя. Парис опустил пистолет.
- Шевалье де Бриссак, вы арестованы по подозрению в участии в заговоре!- чинно выкрикнул де Маньян. Парис улыбнулся тому, как быстро его друг Александр освоился с новой должностью.
- И кто же мне это заявляет?- нагло бросил Бриссак.
- Командир охраны его светлости герцога де Буржа!
- Черт возьми, это заговор! Вы все сговорились!
- Вы угадали, но мы, в отличие от вас, более удачливы!- произнес де Валье.
- Ну что, едем?- весело спросил де Маньян.
- Ехать-то едем, но все в разные стороны,- грустно изрек де Валье.
- Что это значит, друзья? Мы расстаемся?
- Да, господа,- печально ответил де Круазе.- Я еду с Кетти в Пикардию...
- Мой путь лежит в Париж,- сказал Парис.
- Будьте счастливы, друзья!- проговорил Александр, и обнял товарищей.


Глава 17. Серый кардинал

Заночевав в окрестной деревеньке, Парис решил войти в столицу утром. Лютеция, расширившись, сменившая некогда свое имя на более привлекательное и грозное, Париж, встретила юношу грозными башнями Бастилии, возвышавшейся слева от улицы Сент-Антуан. Глядя на эту тюрьму - символ власти королей, Парис подумал: «Рано или поздно, но я в ней побываю». От улицы Сент-Антуан виконт де Валье прошел совсем немного и оказался у монастыря капуцинов. В монастыре юноше сказали, что аббат дю Трамбле у кардинала, резиденция коего была в малом Люксембургском дворце, что находился рядом со дворцом его августейшей покровительницы Марии Медичи.
Парису стало интересно, ему захотелось встретиться с Ришелье, о котором ходили и страшные слухи и невероятные мифы. Гвардии, конечно же, у кардинала еще не было. В эту пору он довольствовался небольшой охраной, широко используя агентуру капуцина.
Парис доложил о себе камердинеру кардинала, и спустя минут пять его проводили во внутренние апартаменты этого скромного, но красивого дворца. Он увидел сидевшего на софе пухлого человечка, невзрачного, с землистым лицом и подвижными руками, в которых беспрестанно крутились четки. Неподалеку от софы в кресле сидел одетый как дворянин среднего роста человек с умным лицом, лбом без морщин, как у честного человека, и тщательно подстриженными усами, подчеркивающими принадлежность к знати. Парис шагнул к серому преподобию, оставив без внимания вельможу. Однако нескольких взглядов на него Парису хватило, чтобы понять, что вельможа не совсем тот, за кого хотел бы себя выдать. Этот странный дворянин не отличался щегольством, присущим людям его круга. Кругловатой спине этого человека удобнее было сидеть, часами склоняясь над столом, нежели в седле. Особенно подозрительным показался взгляд этого дворянина. Так пронзительно смотрят политиканы и судейские чиновники. Но Парис решил доиграть свою партию и не выдал догадки.
- Ваше преосвященство,- сказал он, поклонившись аббату. Дю Трамбле посмотрел на вельможу, сидевшего в кресле. Тот кивнул в знак одобрения.- Ваше преосвященство, я прибыл из Берри, мое дело не терпит отлагательства!
- А что случилось, сын мой? - с недоверием спросил дю Трамбле.
- Я могу говорить при этом человеке?- спросил Парис, указывая взглядом на дворянина.
- Можете. Давайте, выкладывайте скорее, что там стряслось?
- Так, пустячок, я раскрыл заговор гугенотов.
Постное лицо аббата в миг сделалось сдобным.
- Продолжайте, сын мой, продолжайте!
- У меня - два письма. Одно отобрано у заговорщика, а второе принадлежит герцогу де Буржу. Я послан герцогом. Право же, я надеялся попасть на прием к его высокопреосвященству монсеньеру кардиналу, но, как говорится, на безрыбье и рак - рыба!
- Кто это, рыба?- возмутился дю Трамбле.- Кого вы назвали раком, милостивый государь?
- Это поговорка такая, ваше преосвященство, я никого не хотел оскорбить, а вас так еще в меньшей степени, чем кардинала.
- Почему это меня в меньшей? Впрочем, где письма?
- Вот, но могу ли я довериться вам? Лучше я передам эти письма этому человеку,- сказал де Валье, шагнув к дворянину.
- Это почему?- возмутился аббат.
- Потому что через него я быстрей попаду к кардиналу!
- Зато через меня вы медленнее попадете в Бастилию! - вскричал аббат.
- А я туда вовсе не спешу!- воскликнул виконт, думая: когда же этот человек разоблачит себя?
- Хватит!- воскликнул дворянин, приняв величественную позу. - Отдайте аббату дю Трамбле письма.
- Я вижу, что попал именно туда, куда хотел!- радостно изрек де Валье.
- Еще одно слово,- шипя произнес аббат,- и вы попадете туда, куда никто не хочет попадать!
Парис молча достал из кармана камзола два свитка бумаги. Первым на глаза дю Трамбле попало письмо заговорщиков, вторым он стал бубнить письмо герцога: «Ваше преосвященство, я раскрыл заговор гугенотов. Посылаю вам гонца, от которого я вам советую поскорее избавиться, так как он несносен и весьма прыток! Жду дальнейших указаний,
преданный вам герцог де Бурж».
Закончив чтение, дю Трамбле злобно взглянул на гонца.
- Вы читали это послание, сударь? Письмо вскрыто! Печать сломана!
- Безусловно, ваше преосвященство!
- Что-о-о? Вы признаетесь?
- Да, ваше преосвященство! В целях безопасности, я вскрыл это письмо, так как на дороге в Париж мне встретились гугеноты, и чтобы ценное содержание письма не пропало, а ведь в случае поражения мне пришлось бы письмо съесть, я выучил его наизусть.
- Вот как?- удивился серый кардинал.- Почему же вы явились сюда, если в письме, которое вы прочитали, было рекомендовано от вас избавиться?!
- Вы, вероятно, не так поняли, ваше преосвященство,- ответил Парис, поменяв ногу,- Избавиться, если понимать лексикон нашего губернатора, означает - послать с заданием. Там ведь написано, что я не сносим и прыток?
- Несносен!- поправил аббат, пыхтя.
- Вероятно, это описка герцога. Я весьма сдержан и почтителен с вами.
Дворянин, сидевший в кресле рассмеялся, но рассмеялся так, что у де Валье отчего-то пробежали мурашки по спине.
- Дю Трамбле, дайте-ка мне оба письма,- раздался властный, но мягкий голос дворянина. Аббат направился к нему, как вдруг Парис преградил ему дорогу.
- Что вы делаете? Вы доверяете дела государственной важности простому дворянину?
- Хватит играть комедию, де Валье, вы давно поняли, что я не просто дворянин и имею право читать письма, даже любовного содержания.
Парис вытянулся в струнку, поняв, что игра окончена.
- Пожалуйста, пусть его преосвященство отдаст вам эти письма, тем более что любви там мало.
Дворянин внимательно изучил оба письма и сказал:
- Виконт де Валье, если не ошибаюсь, вы не состоите на службе ни у короля, ни у кардинала.
- Да, ваше...
- Вы - ученик Буржского коллежа,- твердо произнес незнакомец.
- Да...
- Ступайте, доучивайтесь, виконт, а по окончании коллежа приезжайте опять сюда, я найду вам дело.
- Благодарю вас, сударь, но позвольте вас спросить, откуда вы меня знаете, ведь в письме ничего не сказано про коллеж?- растерялся Парис.
- Вы меня еще плохо знаете, виконт. До свидания. - Это до свидания означало, что аудиенция закончена.- Аббат, проводите господина до ворот, я не хочу, чтобы с нашим юным гостем что-нибудь случилось. Он нам еще пригодится.
- Вы правы, монсеньер, когда доучусь!
Выходя под руку с дю Трамбле, Парис шепотом спросил:
- А кто этот странный человек?
- Это? Это кардинал Ришелье.
- Что вы говорите? А я думал - король!- воскликнул Парис в восторге.
- Вы мне льстите,- заметил аббат.
- С чего вы взяли? Я польстил себе!
- Н-несносимый, вот ваш конь! Езжайте, поучитесь манерам в вашем коллеже!

Глава 18. Экзамен

В Бурж Парис вернулся спустя три дня, не заезжая в Валье. Первым делом он направился к герцогу и все ему обстоятельно доложил, затем путь его простирался к самому коллежу, куда его даже не впустили, посоветовав обратиться к директору этого заведения господину дю Тродье. Графа дю Тродье он нашел в его собственном особняке на площади Карла 6.
- А-а, это вы, господин де Валье?- спросил граф, встретив Париса в прихожей.- Что вы намерены мне сказать по поводу вашего отсутствия в коллеже, когда все, кто жаждет знаний, усердно занимаются и сдают экзамены?
- Скажу, что у меня есть оправдание. Я выполнял свой долг честного католика! Если вас такое объяснение не устраивает, я больше ничем не смогу оправдать свой поступок, поскольку мое дело, которым объясняется мое отсутствие, касается важной государственной тайны.
- Ну что ж, риторику вы знаете достаточно хорошо! Да и этикет, признаюсь, неплохо. А вот богословие?
- На счет богословия... Я разговаривал на эту тему с господином кардиналом три дня назад, и он остался мной доволен.
Дю Тродье вкрадчиво посмотрел на юного плута.
- Пройдите в дом, мы поговорим обо всем спокойно.
Парис сделал первые шаги, как вдруг в приближающейся женщине узнал ту, которую он спас от разбойников.
- Познакомьтесь, Атенаис, это виконт де Валье, весьма способный воспитанник моего коллежа!- произнес граф, подводя Париса к графине.
- Я весьма рад познакомиться с вашей дочерью,- пролепетал, растерявшись, виконт.
- Гм, гм,- неловко пробубнил граф,- Атенаис - жена мне.
- Никогда бы не подумал,- Парис сказал первое, что ему пришло на ум, так как красивая женщина, казавшаяся ему доступной, вдруг оказалась за каменной стеной, называемой: муж.
Атенаис подала юноше руку, и этот факт сильно раздосадовал директора коллежа.
- Пьер, помните, я третьего дня рассказывала вам о юноше, который спас меня, вырвав из рук разбойников?
- Что? - удивился граф, отпрянув. - Ты хочешь сказать, что этот мальчик расправился с четырьмя разбойниками? Но это невероятно!
- Невероятно, но это так! Этот юноша пришел к вам с какой-то просьбой? Удовлетворите ее. Я вас прошу.
Директор изумленно посмотрел на виконта.
- Хорошо, если действительно он спас...
- Он. Ему вы обязаны тем, что я сейчас перед вами! - настойчиво сказала графиня, благосклонно глядя на совершенно растерявшегося юношу.
- Ну хорошо, я выправлю ему документ,- пролепетал граф.
Оставшись наедине, графиня сказала:
- Я очень рада, виконт, снова видеть вас!
- Признаться, и я тоже,- виновато ответил Парис, целуя, протянутую ему руку.- Однако же, я огорчен тем, что не могу по всем правилам сдать экзамен по богословию, что мне нелегко, в общем-то, дается, и...
- Вам не нужно знать богословие, если вы сдали экзамен по фехтованию. За вас все сделает случай.
- Полагаться на случай нелепо, графиня.
- Что за тон, виконт? Помнится, в моей карете вы были более любезны.
- Вы замужем, а я не безумец, чтобы развивать отношения, которые заранее обречены на несчастье.
- Вы ни сколько не любите меня? - огорчилась женщина.
- Разве можно любить далекую звезду? Можно любоваться ею, но любить бессмысленно, графиня. Вы не сможете стать моей женой, будучи замужем за графом. И даже если вы родите мне сына или дочь, вам придется признать ее дочерью графа. Зачем напрасно вздыхать?
- У вас отсутствуют романтические чувства, виконт,- разозлилась графиня, теребя веер.
- Иными словами, безрассудство?
Графиня хотела оскорбить юношу, но тут подошел граф, неся исправленные для виконта документы об окончании коллежа.
- Настоящим утверждаю, что...
- Не нужно, граф, виконт не заслуживает вашей... нашей благодарности!- воскликнула графиня, выхватывая у супруга документы.
- Но ведь вы же только что просили за него!
- А теперь я прошу вас выгнать его ни с чем!
- Да, но...
- Господин директор, ваша молодая супруга, которая обязана мне честью и жизнью и потому благосклонна ко мне...
- Благосклонна?!
- Да, она хочет, чтобы я остался на второй год, чтобы иметь возможность...- Парис перегибал палку, но он знал, что это должно сработать.
- Возможность? О чем вы говорите, сударь? Вот ваши документы об окончании, убирайтесь!- граф отобрал у супруги диплом и буквально швырнул в лицо юноши.
- Благодарю вас за все, господин дю Тродье и вас графиня. Берегите папочку! Он у вас паинька!
- Вон!- вскричали супруги.
- С вашего позволения,- поклонился Парис. Он сунул диплом в карман камзола и свистнул своего Полета.
- Домой!- радостно крикнул де Валье, вскочив на спину коня. - Рад был познакомиться, графиня, с вашим супругом!

Глава 18. Домой!

Отыскав на своей квартире конюшего Марио, так и не рискнувшего отправиться той роковой ночью в поход с господином, Парис распрощался с хозяйкой дома и велел конюшему скакать во весь опор в Валье, чтобы Парису подготовили торжественный въезд. Сам же он навестил сокурсника Александра де Маньяна, который имел основание считать, что его судьба устроена как нельзя лучше.
Проведя в квартире последнюю ночь, Парис де Валье отправился домой. Уже к обеду он вторгся в пределы замка, где его восторженными криками встречала челядь. Уже собрались гости - в основном соседи и соседские дети. Войдя в зал, Парис предстал перед отцом и гостями. Эдмон де Валье, пятидесяти четырехлетний дворянин, участвовавший в походах лиги и поздно женившийся, раскрыл сыну объятья. После нескольких сентиментальных вопросов и знакомства с гостями, коих в этот день оказалось менее обычного, граф де Валье предложил всем сесть за длинный стол в зале и начать торжественный обед. Познакомим и мы читателя с хозяином этого замка и гостями, поскольку некоторые из них будут принимать немаловажное участие в жизни Париса.
Слева от него сидел Эдмон де Валье, благородная внешность которого имела некоторую привлекательность, несмотря на седые виски, морщинистый лоб и седеющую бородку. Голубые глаза его самодовольно оглядывали гостей, он явно гордился своим отпрыском. Еще правее занял позицию его друг - барон де Менвиль, лучший в провинции охотник. Барон был здесь с дочерью пятнадцати лет. Юная баронесса де Менвиль преображалась буквально на глазах, превращаясь из девочки в прекрасную девушку, чего, правда, не хотел замечать Парис. Однако он замечал пылкие взгляды шевалье де Феррюссака, то и дело обращавшего на нее внимание. Шевалье было девятнадцать лет, но, несмотря на юность, он уже участвовал, по крайней мере, в шести дуэлях и лишь в одной был легко ранен. Внешность его производила на людей впечатление смелого человека, не отступающего перед трудностями. Ко всему прочему, он был симпатичный блондин, щеголяющий аристократическими манерами. Слева от него сидел его друг, весьма знатного происхождения, граф Франсуа де Барада, добивавшийся положения при дворе Людовика13. Напротив графа обосновалась маркиза де Лоренс, приехавшая в Валье с сыном виконтом де Лоренсом, который, как успел узнать де Валье младший, имел чин лейтенанта и служил в Наваррском полку маршала Конде.
Старшее поколение, естественно, разговаривало о политике, перемывая косточки Анне Австрийской, Марии Медичи и даже королю, но почему-то никто не вспомнил о кардинале. Молодежь тем временем, оставив пожилых допивать бургундское, высыпала во двор замка. За время обеда Парису не удавалось щегольнуть своими познаниями в области геральдики, генеалогии и политике: ему все время задавали вопросы о Буржских дамах. Но вот, почувствовав свободу, виконт решил показать свои лучшие качества.
- Господа!- громко сказал он, окинув уверенным взглядом гостей,- Не хотите ли поворошить старое?
- Цицерона или Цезаря?- заинтересовалась Камила де Менвиль, обернувшись к Парису.
- Ну зачем погружаться в такую древность, баронесса! - слегка заметил Парис.- На мой взгляд Генрих 3 заслуживает внимания.
- Очень интересно,- промолвила баронесса, ласково взглянув на де Барада и переводя взгляд на де Валье. Феррюссак, поймав этот взгляд, посчитал Париса соперником.
- Вам известно, как был убит герцог де Гиз?- просил де Валье, ожидая от гостей отрицательного ответа.
- Помилуйте, Генрих третий - это так давно,- ответил Барада, разводя руками.
- Генрих Гиз был убит, по всей вероятности, кинжалом,- высказал предположение де Лоренс, вопросительно взглянув на Феррюссака, которого считал умнее и опытнее.
- Вовсе нет,- самодовольно улыбаясь, изрек Парис.- Генрих 3 заманил Гиза в Блуасский замок под предлогом переговоров, и когда тот вошел в приемную, на него набросилось шестеро фаворитов короля и разделались с ним кинжалами и шпагами, господа. Но вот что поразительно! Гиза предупреждали о готовящемся покушении, но он пошел, будучи уверен, что король Франции не посмеет!
- Естественно, потому что Генрих 3 был трусоват,- подчеркнул де Лоренс.
- Но не все из вас знают, что за этим последовало.
- Расскажите нам, Парис, что же за этим воспоследовало?- попросила Камила.- Мы вас внимательно слушаем, правда, шевалье?
Феррюссак с неохотой кивнул.
- Смертельно раненый Гиз,- продолжал де Валье, чувствуя, что оказался центром внимания,- вполз в апартаменты короля и сказал: «Я пришел, Валуа!»
- И что же ответил король?- с большим интересом спросила Камила.
- Короля чуть не хватил удар, когда подле его ног образовалась лужа крови,- с отвращением изрек Парис.- Позднее Генриха3 настиг удар кинжалом Жака Клемана.
- Как Генриха4 - удар ножом Франсуа Равальяка,- вставил Феррюссак, до этого внимательно слушавший разговор.
- Жаль Генриха Наваррского, он объединил всю Францию и заставил трепетать Европу,- с печальным оттенком в голосе изрек Франсуа де Барада, любуясь маленьким фонтаном.
- Путем измены гугенотам,- подчеркнул Парис.- Этот беарнец никогда бы не стал королем Франции, если бы не перешел в католицизм, сказав у стен Парижа: «Париж стоит мессы!»
- И все-то вы знаете,- восхищенно сказала Камила, посмотрев на виконта де Валье. Феррюссака словно палкой ударили. Пренебрегая приличиями, шевалье нагловато изрек:
- Безусловно, виконт получил эти знания в коллеже, но что он знает о современной жизни Лувра и Парижа? Ответьте нам, виконт, а граф вас проэкзаменует.
Парис был поставлен этими словами в тупик. Он хоть и побывал в Париже и даже волею случая разговаривал с кардиналом, но не набрался всех этих сплетен о дворцовых интригах, разлетавшихся, как вирус, по провинциям. Учась в коллеже, он не мог знать последних новостей из Лувра. Камила ждала от него достойного ответа, но юноша молчал и все больше краснел.
- Извините, господа, я забыл взять одну вещицу,- сказал Парис, думая увильнуть из трудного положения. Повернувшись, он быстро зашагал в замок. В зале ему попался барон де Менвиль.
- Парис, у тебя скоро будет праздник. Прими от меня эту перевязь,- благодушно изрек барон, взяв юношу за плечи.
- Я от всей души благодарен вам, господин де Менвиль,- с признательностью сказал де Валье, принимая от барона шитую золотом перевязь. Юноша уже хотел броситься на лестницу, но по ней спускался его отец.
- Граф, у меня в скором времени состоится день рождения. Не могли бы вы подарить мне вашу шпагу, которая великолепно подойдет к этой роскошной перевязи, которую мне только что преподнес барон?
У Менвиля от такой ловкости брови взлетели на лоб.
- Конечно, сын, но зачем тебе сейчас шпага? Уж не поссорился ли ты с гостями?- осведомился де Валье старший.
- О, ссориться с друзьями! - хладнокровно возразил юноша.- Просто все гости со шпагами, а я как школяр!
- В самом деле. А шпага действительно подойдет к этой великолепной перевязи,- сделал вывод граф.
- Черт возьми, вы как всегда правы, отец!
- Что такое? Это так ты учился в коллеже богословию?!
Если бы в это время барон де Менвиль не расхохотался, юноша принял бы слова отца за чистую монету, но смех барона выдал Парису мягкое настроение графа.
- Ладно, бери, но помни, это фамильная шпага, и ты обязан ее беречь,- нарочито изрек Эдмон, вынимая из ножен шпагу с позолоченной гардой и украшенным, дорогими каменьями, эфесом. Парис поцеловал клинок и с достоинством вложил его в красивые чеканные ножны, полученные от барона вместе с перевязью.
- У тебя еще что-то?- спросил граф, обернувшись, было к другу.
- Граф, я четыре года провел в стенах коллежа и совершенно не осведомлен о светской жизни,- неуверенно сказал Парис, с ожиданием глядя на отца.
- А что тебя интересует? Или, вернее, кто?
- Кардинал Ришелье. Это загадочная личность.
- А зачем тебе?
- Простое любопытство.
- Ну хорошо, слушай.
И отец рассказал сыну о последних событиях в жизни двора, к которым сын-паинька присовокупил свои собственные наблюдения. С летавшими в голове свежими новостями, Парис выбежал во двор, горя желанием вернуть свое положение.

Глава 19. Шпагу наголо!

Выбежав во двор, Парис первым делом заметил изменившееся к нему отношение Камилы де Менвиль. Тщеславие заиграло в виконте, а так, как он был весьма самолюбив, кровь бросилась ему в лицо. Еще юноша заметил, что молодые люди были в модных шляпах, а поскольку у него не было такого головного убора, он скинул берет в прихожей. Озорной ветерок трепал его длинные, волнистые волосы и придавали виконту некоторый шарм.
- Прошу прощения, дамы и господа. Я вынужден был ненадолго отлучиться,- гордо произнес Парис, представ перед гостями в новом обличье.
- Ба, да у вас превосходная шпага, виконт!- с тонкой иронией заметил де Феррюссак, однако, восхищенный подарком графа своему сыну.
- И я могу показать ее ближе, если вам вздумается спрашивать меня о сплетнях Лувра или Люксембургского дворца,- с намеком сказал де Валье, прищурившись и дерзко смотря на шевалье, которому такой тон явно пришелся не по вкусу.
- А что, если я и в самом деле спрошу вас о Парижской жизни? - надменно спросил Феррюссак, начиная раздражаться, но стараясь скрыть волнение.
- Что же вас в таком случае интересует?- равнодушно спросил виконт, убрав руки за спину.
- Политика и любовные похождения кардинала Ришелье!
При этих словах де Лоренс вздрогнул, а де Барада стал оглядываться, боясь шпионов дю Трамбле. Камила побледнела. Один Парис не знал, что значило вторгаться в личную жизнь первого министра Франции.
- Я могу порассказать много интересного,- произнес де Валье, замечая на лицах страх.- Арман Жан дю Плесси...
- Не продолжайте,- с трепетом сказал де Барада.
- Отчего же, граф,- возразил Феррюссак, сам невольно поеживаясь.
- Итак, слушайте, господа!- воскликнул Парис, убежденный, что теперь он займет подобающее для себя место.- Ришелье родился 5 сентября 1585 года и пришел к власти с помощью политических и любовных интриг. Одно время он был заодно с маршалом д’Анкра, но когда Кончито Кончини подвергся опале со стороны первого министра Люиня, Ришелье, будучи всего-навсего епископом Люсонским, уехал в Италию, где добился от папы шапки кардинала. Возвратившись в Париж, он сумел убедить короля в том, что может ему пригодиться, тем более, что Люинь внезапно умер, и госпожа де Шеврез, которая ставила Ришелье палки в колеса, и по вине которой Анна Австрийская потеряла ребенка, сама попала в немилость к королю. Далее, Ришелье надоела Мария Медичи со своими происпанскими настроениями, и он решает сменить предмет вожделения. Его кумиром становится Анна Австрийская, которая, решив раз и навсегда избавиться от ухаживаний кардинала, высмеяла его с танцем под названием сарабанда. При этом кажется присутствовала графиня де Шеврез, и я ей не завидую..
- Что вы несете? - в ужасе воскликнул де Барада, отшатнувшись.
- А что, разве придворным это неизвестно? - возразил Парис.- Вы же приехали из Парижа! Далее...
- Замолчите сейчас же!- взволнованно вскричал де Барада.
- Какого дьявола вы затыкаете мне рот, сударь,- недовольно изрек Парис, окинув фаворита короля уничтожающим взглядом.- Я еще не рассказал вам о встрече Бекингэма и королевы в Амьенских садах!
- Ради всего святого!- взмолилась баронесса.- За одни эти слова вас могут четвертовать и колесовать!
- Ба, и только из-за этого вы устроили такой переполох, что даже смельчаку Феррюссаку стало не по себе,- насмешливо изрек виконт, смерив шевалье с ног до головы. Такая смелость или, вернее, дерзость, пришлась шевалье не по душе. Едва сдерживая в себе ярость, де Феррюссак сказал:
- Виконт, вы обещали мне показать вашу красивую шпагу.
Парис, ни слова не говоря, хотел обнажить клинок здесь же, но шевалье вовремя удержал его.
- Не здесь,- сказал он, стараясь не показывать вида, что он злится.
- А где же, черт возьми? - Это "черт возьми" повергло баронессу в дрожь.
- Если вам будет удобно - за стенами замка,- с достоинством произнес шевалье.
- Что это вы, мальчики?- взволнованно спросила Камила, заподозрив ссору.
- Это значит, дорогая гостья, что мы сейчас пройдем с шевалье де Феррюссаком на прогулку в лес, где я покажу ему свою шпагу,- лукаво изрек Парис, беря шевалье под руку и с самым милым видом ему улыбаясь.
Слегка успокоенная баронесса шагнула к дверям замка. Четверо молодцов вышли за ворота. Парис шел вместе с виконтом де Лоренсом. Видя, с каким хладнокровием ведет себя Парис, де Лоренс усомнился в том, догадывается ли наследник замка Валье об истинной цели прогулки, или так наивен, что думает легко разделаться с таким противником, как шевалье де Феррюссак. Де Лоренс решил спросить, опасаясь обидеть своим вопросом виконта:
- Де Валье, вы дрались когда-нибудь на дуэли?
- Нет, а что? - как ни в чем ни бывало ответил Парис, шагая к поляне.
- Значит, это первая ваша дуэль?- взволнованно спросил де Лоренс.
- Да, сударь, первая,- спокойно ответил Парис. Такое хладнокровие в семнадцать лет поразило виконта де Лоренса.
- Кстати, я хочу попросить вас, быть моим секундантом,- попросил де Валье.
- Должен вас огорчить, но я - секундант де Феррюссака,- признался де Лоренс.
- Что ж, придется просить графа,- печально сказал Парис, останавливаясь на зеленой лужайке.
- Здесь,- серьезно проговорил Феррюссак, снимая камзол и шляпу.
- Черт бы вас всех побрал, вы что, серьезно собираетесь драться?- взволновался де Барада, принимавший эту затею за игру.
- А вы, вероятно, думали, что одни вы, столичные, деретесь на шпагах?- надменно изрек шевалье, обнажая шпагу.
- Но это же не учтиво! Убивать хозяина в его замке в день его торжества!
- Черт возьми, давайте убьем гостя!- задорно предложил Парис, повторяя действия шевалье.
- Но это не гостеприимно!- возражал граф.
- Зато справедливо,- произнес Парис, пробуя, как держится на клинке эфес. Шпага показалась немного тяжелой.- Сейчас я угощу Феррюссака по всем правилам гостеприимства, и он будет доволен. Граф, я прошу вас быть моим секундантом.
- Делайте, что хотите - я не собираюсь смотреть, как убивают друг друга мои друзья,- произнес граф, и в полном расстройстве зашагал к замку.
- Черт возьми, и это слова фаворита!- воскликнул де Валье.- Как, должно быть, скучает с вами король!
Ни чем не выдавая волнение, Парис напал первым, используя размашистые удары, которые шевалье успешно отражал. Вскоре инициативу захватил Феррюссак, тесня противника по всем правилам боя. Чувствуя, что его тактика проигрышна, Парис стал кружиться на поляне, нередко показывая тыл. Феррюссак как вепрь носился за своим шустрым противником. Оба они оказались возле толстого ствола орешника, где устроили гонки вокруг него, только непонятно было, кто за кем гонится. Парис оказался проворнее своего соперника и так ловко от него убегал, что догнал своего гонителя. Феррюссак отлетел от дерева  получив сапогом под зад. В бешенстве, закусив губу, шевалье бросился на противника и произвел молниеносный выпад, пронзив Парису правую руку и пригвоздив его к дереву. В тот же миг виконт перебросил шпагу в левую и пронзил Феррюссаку живот. Шевалье упал навзничь.
- Я не хотел,- с раскаянием пробормотал Парис.- У меня не было другого выхода.
Дернувшись и завопив от боли, так как шпага Феррюссака продолжала удерживать юношу возле дерева, Парис схватил клинок противника и с коротким криком выдернул из дерева и своей руки. Он подошел к раненому.
- Вам плохо? - побеспокоился усовестившийся фехтовальщик.
- Не издевайтесь над умирающим, если волею судьбы оказались в победителях,- негодующе изрек шевалье, приподнимаясь на локте.
- Бог с вами, шевалье, у меня и в мыслях не было насмехаться,-оправдывался де Валье, рассматривая сраженного.
- Тогда, будьте любезны, отвезите меня домой, это недалеко,- попросил де Феррюссак, силясь не потерять виконта из виду. Кровавое облако заволакивало его глаза. Он с трудом дышал. Оба его приятеля тотчас к нему подошли.
- Виконт, вы приехали в карете?- спросил Парис де Лоренса.
- Да,- замогильным голосом ответил тот.
- Бегите за ней и отвезите раненого домой,- повелительным тоном сказал де Валье. Виконт нехотя повиновался. Ему не понравился приказной тон Париса, но с другой стороны, забота о раненом доказывала благородство юноши.
Через четверть часа шевалье де Феррюссака положили в карету и де Лоренс, вместе с его кучером, отвез раненого в Феррюссак, что находился в четырех лье от Валье. Вместе с ними уехал и граф де Барада.
Только когда карета с раненым скрылась за холмом, юноша вспомнил о своей ране. Клинок Феррюссака хоть и не задел кости, но рана вызывала жгучую боль. Парис невольно поморщился.


Глава 20. Несносимый.

Подобрав с земли шпагу, Парис направился к замку. Его собственная рана все еще кровоточила, но юноша не смущался от вида крови, считая подобное кровопускание вполне естественным для мужчин того времени, когда дуэльное бешенство, жестоко пресекаемое кардиналом Ришелье, еще было в моде.  Таким несгибаемым виконт предстал перед гостями в зале. Впрочем, из гостей там оставался только барон де Менвиль с дочерью.
Увидев залитый кровью рукав сорочки, граф де Валье пришел в ужас.
- Сын мой, что это такое?- воскликнул граф, спеша к сыну.
- Мне очень жаль, граф, но пришлось обнажить вашу шпагу против де Феррюссака. - Парис показал Эдмону шпагу, хранившую следы крови.
- Браво, мой мальчик!- воскликнул Менвиль, считавший всех смелых людей порядочными.
- Подождите, барон, здесь дело куда серьезнее!- прервал восторг де Менвиля граф.- Здесь нарушены правила гостеприимства! Я вынужден отобрать у тебя шпагу.
- Значит, я наказан?- с недовольством спросил Парис, искоса взглянув на отца.
- Именно! Ты будешь сегодня целый день сидеть безвылазно в своей комнате и учить латынь,- негодующе ответил граф, смотря поверх головы юноши.
- Отлично!- недовольно пробормотал Парис, раздувая ноздри. Бросив скользкий взгляд на юную баронессу, виконт заметил упрек.
- Почему вы сказали неправду, когда я спросила вас: что вы собираетесь делать?- укоризненно спросила Камила, исподлобья глядя на юношу.
- Я хотел оградить вас от переживаний, мадмуазель,- ответил Парис мягко.
- А где же, позволь тебя спросить, виконт де Лоренс с графом?- спросил Эдмон, взяв сына за плечи.
- Они уехали с шевалье,- проговорил Парис, побледнев от боли, как мертвец.
- Ты серьезно ранен, сын?- взволновался граф, заметив, что Парис стиснул зубы, дабы не простонать от боли.
- Ерунда, если мадемуазель де Менвиль окажет мне помощь, то через три дня я смогу заняться фехтованием всерьез,- заметил юноша, приветливо взглянув на юную баронессу.
- Добро. Камила с детства любит заниматься врачеванием и перевяжет тебе рану лучше любого лекаря,- добродушно изрек Менвиль и подтолкнул дочь к сорванцу.
- Если вас не затруднит пройти со мной в детскую, то там вы найдете все необходимое для перевязки,- учтиво изрек Парис, приглашая девушку к лестнице. Камила выполнила реверанс и, подав юноше руку, шагнула на лестницу.
- Черт возьми!- воскликнул Менвиль, когда молодые люди скрылись на втором этаже.- Какой великолепный кавалер ваш Парис!
- А какая очаровательная у вас дочь, мой дорогой друг!- ответил на комплимент граф.
- Да, она вся в меня!
- В таком случае, я ошибся.
Барон расхохотался.
Поднимаясь на третий этаж, Парис молча размышлял: «А эта девчонка в самом деле становится красавицей. Что-то будет через два, максимум, три года? Нужно любой ценой вытерпеть процедуру с перевязыванием и, превзойдя в красноречии Цицерона или самого Демосфена, поразить эту прекрасную гостью!»
Они прошли по галерее вправо и зашли в детскую комнату, в коей все оставалось по-прежнему, как и четыре года назад. Лишь белье и драпировки заменены.
- Садитесь на стул, виконт, сейчас я буду вас лечить,- повелительным тоном сказала Камила, остановившись перед виконтом и пытаясь в его ясных голубых глазах прочесть его мысли.
- Я уже здоров,- благоговейно сказал Парис, обращая на баронессу влюбленный взгляд. - Ваш ангельский голос остановил кровотечение, и кровь вся хлынула в сердце, которое отчего-то стало биться сильнее.
Как ни юна была Камила, а до нее дошел смысл сказанного. Едва выделяемый румянец выдал ее волнение. Но, желая скрыть от виконта свое настроение, она еще увереннее сказала: - Займемся вашей раной,- промолвила баронесса, взявшись за окровавленный рукав сорочки. Она подвела виконта к умывальнику и промыла окровавленную руку водой из кувшина. Парис помог ей, оторвав рукав до плеча.
- Мне не видно рану,- посетовала баронесса.
- Моя рана не на руке, а в сердце!- пылко сказал виконт.
- В сердце?- ужаснулась Камила.- Боже мой, где же?
- Вот тут,- нежно сказал де Валье, беря Камилу за руку и прикладывая ее к своему сильно бьющемуся сердцу. Смутившись, девушка опустила прелестные глазки, сказав только:
- Давайте займемся раной на руке. Где у вас бинты?
- Вот,- произнес Парис, передавая их девушке.- Хотя зачем они, когда ваш лучезарный взгляд лечит лучше бинтов?!
- Не паясничайте, не то я сделаю вам больно,- строго промолвила баронесса, начиная перевязывать руку.
- Ваши нежные ручки не способны причинить мне боли,- проговорил виконт, и когда руки девушки завязывали узелок, Парис склонил голову и поцеловал их. Камила неосторожно стянула узел, так что юноша от боли содрогнулся, но тут же овладел собой.
- Больно?- побеспокоилась Камила, робко взглянув в голубые глаза Париса, изливавшие любовь.
- Это боль моего сердца, против которой есть лишь одно средство,- пламенно сказал де Валье, вновь прикладывая руку баронессы к своей груди.- И поскольку вы - мой лекарь, вы должны помочь мне.
- Но я не знаю, смогу ли?- неуверенно ответила девушка, отнимая от Париса руки.
- Сможете. Один поцелуй, и вы враз излечите меня от страданий!
Камила подняла на виконта испуганные темно-голубые глаза, не шелохнувшись. Парис в тот же миг нежно поцеловал ее в губы, смотря на девушку со страстью.
 Покраснев от стыда, как наливное яблочко и вялая, как спящая красавица, Камила медленно повернулась к двери и вышла, не сказав ни единого слова. Она снова очутилась в зале, где были ее отец и граф де Валье.
- Папа, я хочу уехать домой. Я хочу сейчас же уехать,- решительно заявила Камила, смотря на отца и стараясь скрыть волнение.
- Что-нибудь случилось, дочь? - заботливо спросил барон,- пытаясь узнать, что побудило ее на такой шаг.
- Но как же ужин? Завтрашняя охота?
- Поужинаем дома,- настаивала баронесса.
- Может быть, мой сын вас обидел?- допытывался граф.
- Вовсе нет. Ваш сын был очень мил,- с обидой в голосе ответила Камила.
- Ничего не поделаешь, граф, придется ехать!
Вскоре все остальные гости разъехались. Последней уезжала маркиза де Лоренс, претендовавшая на особое прощание. Одевшись во все новое, Парис провожал гостей победоносным взглядом.
«Черт побери, как скучно дома. Гости разъехались, соперников вовсе не осталось, новых друзей не нашел, красавица Камила побеждена. Нет, положительно мне здесь больше нечего делать! Подучусь немного фехтованию - и в Париж!»
Но его бравое настроение основательно подпортил Эдмон де Валье.
- Объясни мне, Парис, почему Камила так поспешно покинула замок? - спросил он, положив руку на плечо сына. - Что между вами произошло?
- А, вы об этом? Она побоялась, как бы я не сделал ей предложение руки и сердца.
- Вот как?- удивился граф, негодуя.
- Да, отец,- жеманно ответил Парис.- Камила расцветает и становится все прекрасней, и я не захотел упустить такой шанс...
- Ты поцеловал ее?- потеплев,  спросил Эдмон.
- Да, отец, я поцеловал ее в губы, и она была прекрасна в своем смущении!
- Отлично, сынок, я вижу, наши дела идут полным ходом!
- Какие такие наши дела?- встревожился юноша.
- Ты же знаешь, мы с бароном еще при рождении Камилы решили вас...
- Папа, я думал, это шутка! - всерьез обеспокоился юноша.
- Нет, сынок, это серьезно!- не сбавляя радужного тона, ответил граф.- И я рад, что у вас с Камилой...
- У меня с Камилой? Кто она такая, эта Камила? Мне нет до нее дела, я знать ее не хочу!
- Как так, сын?- опечалился Эдмон.- Она же тебе нравилась!
Парис повернулся к отцу, прожигая ему сердце взглядом отрешенности.
- Самое интересное в браке, это азарт! А какой азарт в браке, который уже решен?!
Граф сменил досаду на твердость.
- Вот именно, решен! Года через три, самое большее, через пять, я женю тебя на Камиле де Менвиль, и мы с другом, наконец, породнимся!
Парис от негодования вскинулся.
- Да будет вам известно, граф, что я немедленно уезжаю в Париж и поступаю на службу к кардиналу! А Камила... Она выйдет замуж за Феррюссака, он чертовски в нее влюбился!
- И, тем не менее, ты женишься на баронессе Менвиль!
- Через три года! А пока что я вольная пташка!

21. Лагерь Конде у Кастра

Настало время сказать несколько слов о политике Ришелье, принимавший огромное участие в судьбе Франции той эпохи, которую ваш покорный слуга пытается отобразить на фоне любовной истории с участием Париса де Валье.
Одним из самых важных пунктов программы великого кардинала было централизовать государство и установить абсолютную монархию. С самого начала правления то есть с 1624 года Ришелье стал добиваться своих целей, которые он называл не иначе как государственные. В 1626 году кардинал Ришелье издал эдикт, запрещающий дуэли, казнив для наглядности известного дуэлиста Франсуа де Бутевиля, осмелившегося "фехтовать" под окнами его преосвященства. Ришелье считал дворян главным нервом государства. Дворяне, по его мнению, имеют право проливать свою кровь только на службе королю. В 1927г. Ришелье издал указ о снесении сильно укрепленных замков. Указ этот был издан для безопасности монархической власти, дабы в случае бунта эти замки не могли защитить от кары первого министра. Сепаратистская знать была сломлена. Дворяне чувствовали над собой королевскую власть. Чиновники парламента стали служить оружием в руках государства, а те, кто не подчинялся воле министра, изгонялся из Франции или попадал в Бастилию. Небогатые дворяне служили в королевской гвардии и были опорой короля. Из народа выжимали все соки. Ришелье по этому поводу говорил: «Народ это - мул, который портится без работы больше, чем от работы». Он также говорил, что этот мул должен время от времени отдыхать, но в силу государственных обстоятельств это дополнение было вскоре забыто.
Еще одной немаловажной задачей министра Франции было уничтожение гугенотского государства в государстве. После того, как Генрих Наваррский пришел к власти и стал Генрихом 4, он издал Нантский эдикт, оставляющий гугенотам право вероисповедования и несколько самостоятельных городов, в том числе Ла-Рошель, Ним, Кастр и Юзес. Не успел Ришелье как следует осадить Ла-Рошель, как вождь гугенотов герцог де Роан взбунтовал Лангедок - юг Франции. К лету 1627 года, к которому подошло наше повествование, у гугенотов оставались, кроме мелких населенных пунктов, еще и эти крупные города - Ла-Рошель, Ним, Кастр и Юзес. Ла-Рошели была оказана помощь Англии. Первый министр Карла 1 лорд Джордж Вильерс герцог Бекингэмский произвел нападение на остров Ре и, высадив десант, готовился прийти во главе флотилии на помощь ларошельцам. 10 сентября король Людовик 13 дал приказ войскам двинуться на юго-запад,, в Пуату. Под Ла-Рошель была послана армия под командованием маршалов: Франсуа Бассомпьера, Шомберга и герцога Ангулемского. Вслед за ними двинулся и сам кардинал. Король пообещал прибыть позже, но приступ малярии задержал его в Париже, и он опоздал на целый год.
По заранее разработанному плану Ришелье, Ла-Рошель была отрезана от внешнего мира огромной в 1500 метров плотиной с моря и валом в 1000 метров с суши. В городе, упорно державшем оборону, начался голод, так как из-за плотины рыба ушла из гавани. Герцог Бекингэм, которого вскоре прогнали с острова Ре, ничем не мог помочь защитникам крепости. В городе умерло свыше двадцати двух тысяч человек. Несмотря на это, защитники города не собирались сдаваться, и осада длилась больше года. Ришелье считал Ла-Рошель неприступной в военной стратегии и, отказываясь от кровопролитного штурма, упорно продолжал осаду.
Одновременно с началом осады Ла-Рошели на юг была послана армия принца Конде де Бурбона с маршалом Луи де Марильяком. В армии принца Марильяка был и наш герой, капитан легкоконников, побывавший с принцем в нескольких боях и штурмах. У Кастра Конде столкнулся со сложной задачей. Ему предстояло взять штурмом город, так как защитники его не испугались угроз и не открыли ворот. Город был хорошо укреплен, оснащен боеприпасами, и, в случае штурма, пролилось бы много крови с той и другой стороны.
Пятнадцатитысячная армия расположилась вокруг города и лишила его возможности сноситься с внешним миром и пополнять запасы продовольствия. Горожане были обеспечены только питьевой водой, которую брали из реки Гаронны, протекавшей через город. Перед Конде стояла задача разработать план взятия города и начать штурм.

Глава 22.  Капитан легкоконников дает совет маршалу.

После военного совета, на котором присутствовали маршалы и генералы, Конде уединился с Марильяком в своей палатке и, расстелив на столе карту города Кастра, погрузился в думы. Думать ему предстояло в первую очередь о том, как с наименьшими потерями овладеть городом. Иногда он обращался за советом к принцу, но большей частью полагался на самого себя. После получасового совещания с Марильяком, Конде утвердился во мнении относительно своего плана, однако, обещавшего большую кровь обеим сторонам. Этот план явно не удовлетворял тщеславного старого военачальника, И Конде продолжал ломать голову. Вдруг в палатку вошел капитан легкоконников виконт де Валье. Конде с Марильяком обратили на юношу кислые, недовольные мины.
- Милостивый государь, как это вы осмелились помешать совету?!- разгневанно изрек Конде, сдвинув к переносице брови.
- Ваше высочество, не сочтите меня дерзким и бесцеремонным, но я пришел к вам с единственной целью: поведать вам о своем плане нападения.
Слова Париса не только не заинтересовали Конде, они его рассмешили.
- Вы что, собираетесь подсказать мне, как захватить город?- смеясь, сказал он.- Вы, верно, не в своем уме, юноша.
Парис нисколько не удивился и решил во что бы то ни стало доказать, что его план гениален.
- Ваше высочество, мне, безусловно, не известен ваш план штурма, и я готов признать себя смешным, пытаясь соперничать в стратегии и тактике, но ради бога, выслушайте меня!
Принцы переглянулись, словно говоря друг другу: кто пустил сюда этого нахала, готового перещеголять в военном искусстве самого Конде? И все же Конде решил выслушать капитана и уж затем выставить за дверь или наказать за дерзость.
- Прошу вас, юноша, покажите нам с принцем, как надо воевать,- с иронией проговорил Конде, показывая рукой на корзину, служившую стулом. Тонко чувствуя интонацию, Парис сразу почувствовал, каким будет прием у главнокомандующего. Он подошел к столу и, осторожно сев на перевернутую корзину, сказал:
- Я постараюсь короче.
И Парис выложил им свой блестящий хитроумный план, который вызвал в глубине души коннетабля огонь интереса, а у Марильяка вырвал возглас удивления:
- Черт возьми, гениально!
Парис ждал от военачальников одобрения и похвалы, но его настроение сменилось досадой, увидев на лицах принцев угрюмость и раздражение.
- Милостивый государь, ваш план извращает само понятие тактики и правил военных действий,- изрек Конде, взглянув на виконта исподлобья.
У Париса округлились глаза. Он не ожидал встретить такое невежество.
- Противник не так глуп, чтобы водить его за нос,- продолжал Конде, хмуря брови,- и вы напрасно думаете, что ваш план бесподобен, а мы с принцем никуда негодные полководцы. Извольте выйти вон.
Парис от досады до крови закусил губу.
- Но, господа,- пробормотал он,  пятясь к выходу.
- Вон, я сказал!- в гневе изрек Конде, вытянув руку в направлении выхода. Парис был умен и ему не зачем объяснять, что побудило маршалов к такому исходу. А поскольку наш герой был дерзок и смел, то он позволил своей обиде выйти наружу.
- Прекрасно, господа полководцы,- с ехидцей произнес виконт, окинув военачальников презрительным взглядом.- Я знаю, почему вам не понравился мой план. Ущемленное тщеславие мутит ваш разум!
- Что-о?- разъярился Конде, встав из-за стола и угрожающе взглянув на юношу.- Да как ты смеешь, молокосос! Пошел вон!
- Тысяча чертей, сударь, по счастью я имею дело с принцем крови, а то бы при известных обстоятельствах...-Парис вышел из палатки, не договорив, но принцы отлично поняли намек дерзкого юноши. Растерявшийся от всей этой истории тридцати двухлетний принц Марильяк спросил:
- Что будем делать, ваше высочество?
- Во-первых, надо избавиться от этого капитана, такого ловкого, что норовит превзойти в военном искусстве нас с вами,- раздраженно ответил коннетабль, потирая от злобы руки.
- Но это не так просто, ваше высочество. Этот юнец, несмотря на свои девятнадцать лет, весьма силен физически, я имею в виду его фехтовальные способности, вхож во многие знатные семьи и... кстати, он получил этот чин и место из рук самого кардинала.
Конде задумался.
- Так что же нам делать с виконтом де Валье? - вновь спросил маршал, проявляя нетерпение.
- Его нужно уничтожить, но предоставим это сделать врагу. Нельзя допустить, чтобы его план получил огласку, как его собственное изобретение, иначе, вы понимаете, кем будет он, а кем - мы?!
- Да, ваше высочество,- мрачнея, согласился Луи Марильяк.- А что мы сделаем с его планом?
- Садитесь, принц, подумаем вместе.
Они уселись вокруг стола в таком же порядке, в каком располагались их армии и, обдумав план виконта де Валье, нашли его не просто приемлемым, но и новым для военной стратегии того времени.
- Гениально, вы не находите?- сказал маршал.
- Да, его план бесподобен. Пожалуй, я подарю его изобретение вам, принц.
- О, ваше высочество, я не смею забрать себе всю славу,- отказался Марильяк.
- Ну что ж, тогда мы поделим ее пополам,- согласился Конде, улыбнувшись маршалу.- Надеюсь, вы придумаете, как расправиться с виконтом де Валье.
- Я уже придумал. Я пошлю его роту на штурм Кастра и не далее, как завтра. Пусть покажет себя в деле.
- А чем вы будете мотивировать свой приказ?
- Я скажу ему, что его атака будет отвлекающей. Он клюнет на эту наживку и очертя голову ринется на Кастр.
- Мы потеряем роту,- резюмировал Конде.
- Фи, что значит одна рота, по сравнению с полками, которые нам сбережет план де Валье?!
- Тогда разошлите немедленно адъютантов. Послезавтра штурм! И сообщите капитану де Валье о нашем приказе.
- Как вам будет угодно,- согласился Марильяк. Выйдя из палатки, принц подозвал к себе трех адъютантов и одному из них велел разыскать капитана де Валье. Вскоре Парис явился к маршалу с лицом, выражавшим надежду.
- Милостивый государь,- ледяным тоном начал маршал,- за то, что вы посмели дерзко разговаривать с коннетаблем, вас следовало бы расстрелять на месте, но, принимая во внимание вашу молодость, мы решили дать вам шанс выжить. Я приказываю вам с вашим отрядом атаковать город Кастр и не далее, как завтра!
- Но это - верная гибель, ваша светлость!- возмутился виконт, сжимая кулаки от злости.- Вы посылаете моих солдат на смерть!
- Вы испугались?- надменно спросил принц.
- Я?- спесиво воскликнул виконт.- Да будет вам известно, сударь, что имя виконта де Валье принадлежит самому смелому человеку в королевстве!
- Вот и докажите это,- проговорил Марильяк, чуть склонив голову набок.
- Но погибну не только я, но и мои солдаты - сто двадцать человек!
- Подумаешь, потери! На войне все гибнут,- усмехнулся Марильяк, скрестив руки на груди.
- Хорошо, тогда дайте мне время до завтрашней ночи,- попросил юноша, сверкая глазами.- Мне необходимо подготовиться.
- Ну что ж, готовьтесь, ведь мне все равно когда вы пойдете на... штурм: днем или ночью,- равнодушно ответил маршал.
- И еще, разрешите мне взять в лагере топоры, бечевку и прочие мелочи.
- Берите, если это может вам пригодиться для... загробной жизни,- пробормотал принц, понижая голос и отворачиваясь.
- Ваша светлость, разрешите спросить, что вы собираетесь сделать с моим планом?- с ехидцей спросил Парис, в голове которого уже созрел новый план.
- Он никуда не гож,- надменно ответил принц, поправляя плащ и делая шаг в сторону с намерением вернуться в палатку главнокомандующего.
- Вы правы, принц! Тот план, что я собираюсь осуществить, куда лучше прежнего!
- А что вы собираетесь делать?- заинтересовался Марильяк.
- Обойти город три раза, трубя в иерихоновские трубы!
Маршал, чертыхаясь во все стороны, ушел.

23. Назло чертям!

Парис шел к своим солдатам, повесив голову на грудь. Он не знал, как приказать воинам умереть без вины. Как объяснить им необходимость отправиться на штурм города и противостоять целой армии? Если сказать правду, то вряд ли солдаты пойдут на штурм. Скорее всего это деморализовало бы их, заставило бросить армию и искать спасения быть может среди защитников Кастра. Парис решил пустить в ход хитрость - оружие, никогда ему не изменявшее. Уже бодрее смотря перед собой, виконт сказал построившимся солдатам:
- Воины! Командование оказало нам честь первыми атаковать город!
Послышалось душераздирающее приветствие.
- Наша задача состоит в том, чтобы незаметно пробраться в город, сжечь склад с боеприпасами и по возможности продержаться до подхода главных сил! А для этого нам необходимо построить пять больших плотов, смастерить десять луков и сотню стрел. Сержант де Бриенн, ваш отряд должен срочно научиться стрельбе из луков. Лейтенант де Сент-Малинн, ваши солдаты займутся постройкой плотов. Они мне нужны будут к завтрашней ночи. Всем остальным обучаться фехтованию!
И закипела работа. Солдаты не очень понимали, зачем их командиру плоты и луки, но доверяя его военному гению, занимались делом, не задавая вопросов. Как-то проезжал мимо лагеря, где происходила вся эта затея, Конде. Рядом был маршал Марильяк.
- Чем это они там занимаются?- поинтересовался принц Конде Бурбонский.
- С вашего позволения, монсеньер, я сейчас узнаю,- пролепетал Марильяк. - Эй, милейший!- окликнул маршал одного лейтенанта. Тот обернулся.
- Мое имя: лейтенант де Сент-Малинн, ваша светлость,- гордо ответил лейтенант, учтиво поклонившись принцам.
- Я запомню его,- произнес маршал, покраснев от дерзости солдата. - А сейчас позовите сюда виконта де Валье.
Подойдя к командующим, Парис отвесил им изысканнейший поклон, в котором варварство, подогретое дерзостью, породило изящество, граничащее с оригинальностью и безвкусицей.
- Объясните нам, сударь, что все сие означает?- потребовал Конде, пристально смотря на юношу, от которого мог ожидать чего угодно.
- Ваше высочество, сие означает, что я и моя рота готовимся въехать в загробный мир на плотах!
- А для чего вам понадобились луки?- поинтересовался принц Марильяк. Вы что же, считаете их более совершенными?- в тоне Марильяка чувствовалась насмешка, и Парис не удержался ответить тем же.
- Видите ли, пуля имеет большую убойную силу и порой выходит навылет, а поскольку мы нападем на город с другой, нежели его высочество стороны, мы бы не хотели рисковать жизнью такого прославленного полководца, как его высочество принц Конде.
- Что вы несете!- воскликнул Марильяк.
- Но есть и другая причина. Пуля делает много шума. Зачем будить народ, пусть отдыхают!
- Можете идти,- холодно произнес Конде.
Парис отпустил в адрес принцев малозаметную, но ехидную улыбку и вернулся в свою палатку. Он сел за стол и устремил взгляд, полный дум, на матерчатую стенку, словно видя происходящее на ней сражение. В задумчивости он вонзил пальцы в густую шевелюру. Ясный взор голубых глаз, могущий вскружить голову любой женщине, был обращен в Кастр - туда, где решится его судьба. Рота против армии, хитрость против отчаяния, внезапность против бдительности. Был ли у него шанс? Понимал ли, что его ждет неминуемая смерть, или мальчишка верил в свои силы и ум настолько, что не терял голову в подобной ситуации?
А мальчишка этот был далеко не промах и самым тщательным образом готовился к вторжению в Кастр. К ночи были построены четыре плота и сделаны луки со стрелами. Некоторые из солдат уже научились владеть этим старинным видом оружия. Когда стемнело, Парис отдал приказ солдатам спать, а сам вернулся в палатку и сел за изучение карты города Кастра. Его интересовали улицы, прилегающие к восточному шлюзу, склад с боеприпасами, которого, разумеется, не было на карте, и улицы, ведущие к южным воротам. Он тщательно проработал план захвата города и, лишь решив все задачи, поставленные перед ним командованием, улегся спать.
Чуть свет, солдаты были за работой. К полудню все приготовления завершились. Осмотрев свое войско и плоты, капитан де Валье сказал:
- А теперь несите плоты к Гаронне и оставьте людей охранять их. Лучникам продолжать упражняться в стрельбе. Пиратам учиться кидать абордажные кошки!
Пиратами он назвал четырех солдат, обучавшихся закидыванию кошек.
После этого капитан зашел в палатку Марильяка.
- А, де Валье, вы пришли выпросить у меня прощение за ваше вторжение в штаб?- насмешливо спросил он, едва завидя виконта.
- О чем вы, ваша светлость, я еще ничего не сделал, чтобы просить прощения! Вот возьму город, тогда и приду с повинной.
Марильяк подавился улыбкой.
- Ваша светлость, я думаю, что моя смерть для вас не так важна, как взятие города малой кровью, а посему я осмеливаюсь попросить у вас две пушки.
- Пушки? Чем вы командуете, виконт?- надменно изрек маршал.
- До сего дня я командовал кавалерией, но теперь командую морской пехотой и хоть и смешной, но флотилией, а флотилии нужны пушки. Если вам угодно, я могу обменять сто девятнадцать лошадей на два орудия и боеприпасы.
- Черт с вами, де Валье, у вас все равно нет шансов,- равнодушно ответил Марильяк.- Берите, если это вам поможет... в загробной жизни.
- Еще как поможет, ваша светлость!- с хитрецой воскликнул Парис.- Я начиню пушки ладаном и так шарахну по городу, что черти взвоют на все лады!
- Черт возьми, де Валье, вы ей богу мне симпатичны, и если бы не одно обстоятельство, я бы, быть может, и простил бы вас!
- И какому же обстоятельству я обязан моей смертью?
- Графине де Бельеф! Я однажды застал вас в ее доме, в Париже, но вы хитро подсунули ее мне как служанку и улизнули. Теперь уже все равно вас ничто не спасет, скажите, это ведь была не служанка? Что вы молчите, де Валье? Вы наставили мне рога с моей любовницей?
- Ваша светлость, встречаясь с графиней, вы изменяли жене, так с чего вдруг вам пришло в голову, что не изменят вам? Все в мире относительно. Почему вы требуете от других постоянства, если сами изменяете?
- Вы что, пришли читать мне мораль? А ну, катитесь отсюда ко всем чертям!
- Адрес верный,- заметил Парис, выходя.
К ночи все было приведено в боевую готовность. Построили еще три плота для артиллерии и боеприпасов. Таким образом, восемь плотов были наготове возле реки Гаронны. Орудия завалили ветками, и плоты походили на плавучие острова. Десять лучников и пятнадцать стрелков расположились на первом плоту, на котором отплывал и сам виконт. Все указания Парис отдал лейтенанту еще на берегу. Под покровом ночи был спущен на воду первый плот флотилии де Валье. Через двадцать минут он достиг восточного шлюза Кастра. Первый, как и плоты с мортирами, был замаскирован кустами и ветками. По приказу Париса на головы солдат также были повязаны ветки, и неподвижные фигуры солдат были приняты стражей за плавучий остров.
- Эй, погляди-ка, что там за чертовщина приплыла?- сказал один стражник другому, высовываясь из бойницы. По любопытным стражникам с плавучего острова хлынул дождь стрел. "Пираты" ловко выудили гугенотов кошками. Один упал в воду. Всплеск от падения тела привлек внимание других охранявших этот важный пост. И эти, в свою очередь, получив по несколько стрел, вывалились, как птенцы из гнезда. Последним из этих несчастных был начальник стражи.
- Бросайте кошки,- шепотом приказал Парис. Пираты тот час исполнили приказание. С плота на стены взвились абордажные кошки, по которым стали взбираться самые ловкие из солдат де Валье. Через несколько минут ворота шлюза стали открываться, пропуская внутрь все восемь плотов. После того, как первые ворота закрылись, лучники незаметно подкрались к внутренней охране и, пустив в ход бесшумное оружие, луки и кинжалы, овладели внутренними воротами. Вскоре, никем  не замеченная флотилия де Валье, вторглась в город и перебазировалась на сушу. Плоты де Валье велел тихо сложить в баррикаду и на время обеспечить себе крепкий тыл. Затем, увлекая по улице орудия, двинулся со своей армией по улице, ведущей на центральную площадь, где намеревался дорого продать свою жизнь. Еще не достигнув желаемого, отряд де Валье натолкнулся на конный патруль. Будучи незамеченными, солдаты рассыпались по закоулкам, по подворотням и, приготовив оружие, стали ждать. Всадников, а их было десять, заинтересовало появление на улице двух пушек. Патруль подъехал ближе, и град стрел сразил девять из десяти. Оставшегося Парис сам захватил в плен, зацепив его абордажной кошкой. Вывалившегося из седла всадника тут же схватили солдаты.
- Где склады с боеприпасами?- потребовал виконт, для устрашения взводя курок пистолета.- Говори, или я отправлю тебя в преисподнюю вслед за твоими собратьями!
Устрашающий тон и вид Париса подействовали на солдата должным образом.
- Я прошу оставить мне жизнь!- воскликнул он, пытаясь освободиться от тесных пут на руках.
- Я даю тебе слово дворянина. Говори!
- Склад там... На площади, в большом деревянном сарае.
К виконту подошел лейтенант. Если мы оставим его в живых, он выдаст нас.
- Придется оставить, я дал ему слово. Вот что, завяжите ему рот и руки за спиной и посадите вон к тому дереву. Помните, как я показывал?
Солдату заплели ноги и усадили на землю так, что он не смог бы подняться без посторонней помощи.
- Солдаты, зацепите пушки за лошадей и ведите к площади. Лучники - вперед, на дозор.
Приказы капитана де Валье, которого солдаты уважали за храбрость и находчивость, всегда исполнялись быстро и беспрекословно. Десять лучников побежали по улице до первого перекрестка и, заняв позицию, стали ждать. С помощью абордажных кошек лафеты орудий кое-как прицепили к лошадям. Вскоре "конная артиллерия" достигла перекрестка и, подождав команды лучников, двинулась дальше. Все было бы хорошо, если бы в тот момент, когда лошади пересекали перекресток, с боковой улицы не завернул патруль числом в двадцать пеших солдат. Спрятаться не было никакой возможности, и Парис решил атаковать. Лучники и стрелки открыли беспорядочный огонь, а орудия, увлекаемые лошадьми, не теряя времени, переместились ближе к площади. Завязавшаяся перестрелка разоблачила отряд де Валье. В окнах зажегся свет, послышался барабанный бой и к месту перестрелки со всех концов города устремились войска. С патрулем вскоре было покончено. Рота потеряла лишь трех солдат, уничтожив девятнадцать из двадцати. Оставшемуся солдату удалось бежать. Парис, сидя на трофейном коне, четко отдавал приказы.
- Вперед, не останавливаясь, на площадь! Любой ценой взорвать склад!
Лошади дернулись, но веревки не выдержали рывка и орудия остались без тяговой силы. Солдатам пришлось толкать орудия к площади, уже показавшейся в конце улицы. Парис организовал конную разведку и направил ее в назначенное место. Вскоре доложили, что со всех концов к площади устремляются народ и солдаты. Одного конного сразила вражеская пуля.
- Найдите склад!- приказал Парис, гарцуя на коне рядом с мортирами. Конные солдаты тотчас пришпорили коней и умчались в разные концы улицы. Немного погодя вернулись два всадника из пяти, потрепанные в переделке с горожанами.
- Ну?- взволнованно спросил капитан.
- Ваше высокоблагородие, склад находится между двух улиц, ведущих к северным воротам,- задыхаясь, ответил всадник.
- Хорошо, солдат. Где остальные?- спросил Парис, уже догадываясь о случившемся.
- На одной из улиц нас обстрелял пеший отряд гугенотов из ополчения.
- Сколько их?
- Примерно триста.
- Триста! Отлично! Орудия на север! Пехоте приготовиться к броску!
Две мортиры тотчас были развернуты жерлами на ту улицу, где разведка виконта де Валье понесла потери. Не успел отряд противника, показавшийся из-за угла одного из домов, начать стрельбу, как две пушки посеяли среди гугенотов смерть, а залп пятидесяти мушкетов скосил два ряда солдат. Отряд в панике отступил. Пехота бросилась в атаку и оттеснила горожан. Подтянув артиллерию, виконт приказал развернуть жерла пушек в сторону склада и открыть огонь. Батарея сделала всего два залпа, как пороховой склад взлетел на воздух. От него остались одни руины. В тот же миг на улице показалась конница неприятеля.
- Слушай мою команду!- крикнул Парис, развернув коня в сторону неприятеля.- Пятнадцати человеками залечь во всю ширину улицы, другим пятнадцати - опуститься на колено, а третьим стрелять стоя! Остальным заряжать ружья! Приказ был произведен в действие в считанные секунды. Конница гугенотов наткнулась на шквальный огонь и, потеряв больше сотни всадников, вынуждена была отступить. Продвигаться дальше было бессмысленно. Выстрелы раздавались ежесекундно.
- Канониры, тащите пушки к южным воротам! Будем пробиваться с боем, площадь нам не удержать!- отдал распоряжение Парис, продолжая сидеть верхом на коне позади цепи стрелков. Тридцать человек, развернув пушки на площадь, покатили их на противоположную улицу под прикрытием стрелков. Повозка с порохом и ядрами тащилась за артиллерией на безопасном расстоянии. Парис следил за всеми передвижениями, будучи между площадью и улицей. Заметив, что пушкари благополучно переправились через площадь, Парис дал команду остальной части роты перейти, и сам поскакал на юг. Боковым зрением виконт увидел вспышку справа, и вовремя пригнул голову. Пуля снесла с его головы шляпу. Достав из-за портупеи пистолет и осадив коня, виконт выстрелил во врага, почти не целясь. Стрелок, а им оказался один из командиров армии противника, вывалился с балкона.
Шестьдесят стрелков роты де Валье пересекли площадь под массированным огнем противника, окружившего площадь со всех сторон. Прикрыв тыл шестидесятью стрелками, Парис с пушкарями пробивался к южным воротам, которые он намеревался взять силой и открыть путь армии Конде. Вся оборонительная мощь города была сосредоточена на площади и прилегающих к ней улицам. Теснимые превосходящими силами противника, солдаты де Валье отступали и сжимали поле деятельности. Неожиданно батарею атаковала конница и лишь благодаря быстрым действиям, пушкарям удалось отразить удар. Тем временем стрелки, потеряв человек пятнадцать, но, уничтожив сотни три пехоты, продолжали отступать к батарее. Патроны уже не оттягивали карманы стрелков, как и ядра не прогибали днища повозки, и, зная это, капитан отдал приказ отойти в переулок, примыкавший к кабаку. Одно орудие осталось прикрывать отступление, второе солдаты поволокли в переулок, еще свободный от вражеских войск. Десять добровольцев осталось умирать на улице под непрерывным огнем противника, в то время как остальные тридцать отошли в переулок. Из десяти волонтеров ни один не уцелел. Улица запрудилась войсками гугенотов, и, чтобы не быть окруженными, пушкари взорвали орудие и поспешно скрылись в переулке. Конница устремилась за ними, но грянул выстрел из орудия и тесный переулок усеяли трупы животных и людей. Всадники были вынуждены повернуть обратно, но это оказалось не так просто сделать, и ядра, посылаемые из оставшегося у де Валье орудия, упорно уничтожали конницу противника. Наконец в одном конце переулка показались вражеские пушки. Парис понимал, что устоять против артиллерии невозможно и продолжать защищать переулок было равносильно самоубийству.
- Все в кабак! Орудие в двери!
Пушкари мгновенно заняли хорошо укрепленный на случай атаки Конде каменный кабак, заведя через широкие двери единственную мортиру и выставив ее жерло в окно, смотревшее на ту сторону переулка, откуда стреляла вражеская артиллерия. Увидев, что все отошли в кабак, Парис прямо на коне влетел через окно в помещение. По приказу капитана из восьми столов были немедленно сделаны заграждения от пуль и картечи. Чтобы защитить канониров от пуль, из оставшихся четырех столов Парис приказал сделать нечто наподобие дота. Тридцать оставшихся солдат во главе с капитаном де Валье, разместились по углам кабака, заняв выгодные места и наводя мушкеты на окна.
- Сержант де Бриенн,- сказал Парис, слезая с коня,- обыщите кабак и проверьте, нет ли в них пороха и пуль.
Сержант мгновенно проник внутрь помещения склада и стал обыскивать все комнаты подряд. Наступило короткое затишье. Очевидно, гугеноты соображали, как лучше атаковать кабак, превращенный солдатами де Валье в крепость. Протестанты потеряли уже свыше двух тысяч человек и не хотели бездумно жертвовать другими. Было принято решение послать парламентера. В переулке с белым флагом показался солдат городского гарнизона. Париса это обрадовало. Ему было важно выиграть время. Уже светало, но солнце пока светило явно не солдатам католической армии.
Парламентера Парис встретил на улице.
- Господин капитан,- высокомерно начал гугенот,- мое командование предлагает вам сдаться. В противном случае, мы атакуем кабак и всех, кого захватим живьем, повесим.
Парису не терпелось ответить дерзостью, но он сдержался.
- Милостивый государь, вы имеете дело с элитным подразделением католической армии, и сами видите, что взять нас непросто. Ваши угрозы о повешении просто наивны - ни один солдат не бросит оружия и не сдастся. Мои солдаты набраны из отборных фехтовальщиков-головорезов, и мы шпагами сделаем больше, чем вы мушкетами и аркебузами. И как вы посмели предлагать нам такую низость?! Однако, интересно, как хватило у вашего командования духа идти на переговоры с кучкой солдат?!
- И, тем не менее, предложение остается в силе,- мрачно изрек парламентер.
- Попусту тратите время. Однако, мне все же хотелось бы узнать, что ждет моих солдат, если мы сдадимся?
- Вас под охраной выпроводят за ворота,- обрадовано изрек гугенот. Парис, мудрствуя лукаво, сделал вид, что задумался над предложением.
- Дайте нам два часа времени на раздумья,- попросил он, закручивая черный лихой ус.
- Только полчаса,- ответил гугенот, переменив позу. Протестантский офицер повернулся к своим войскам, намереваясь отправиться восвояси, но слова Париса его ненадолго задержали:
- Сударь, если мы не надумаем, то милости просим в наш кабак, я лично угощу вас ударом шпагой, которой я недурно владею.
Офицер улыбнулся, жаждая дуэли, но долг парламентера обязывал его вернуться в расположение своих частей.
Парис заскочил через окно в кабак.
- Солдаты!- громко сказал он, собрав все свое мужество,- Гугеноты, эти трусливые крысы предлагают нам сложить оружие и покинуть город, который мы почти захватили. Мы продержимся, я уверен, здесь еще часа два. За это время армия Конде нападет на город, и мы выйдем отсюда героями, а не побитыми собаками. Если кому-то дорога своя шкура, я не держу, путь на виселицу свободен. Неужели вы, в самом деле, поверили, что солдат, уничтоживших добрую четверть всего войска, уничтоживших склад с боеприпасами отпустят за здорово живешь?
- Мы будем драться!- раздались голоса самых отчаянных.
- Но почему медлит Конде?- спросили другие, менее храбрые.
- Я уверен, Конде в скором времени начнет штурм! - голос де Валье дрогнул. Штурм Конде он нарочно выдумал, чтобы вселить в солдат веру в победу.- Готовьтесь к бою. Через полчаса гугеноты начнут штурм нашей крепости. Сколько у каждого зарядов?
- У меня пять!
- А у меня два.
- Лично у меня ни одного.
- Поделите заряды поровну,- приказал де Валье, заряжая пистолет и отдавая солдатам оставшиеся двенадцать пуль. - Бриенн, нашел ты что-нибудь для боя?- спросил Парис, увидев в коридоре сержанта.
- Только девку!
- Отлично, я ей займусь на досуге.- Такая веселость придала солдатам бодрости и силы духа. Все видели, что их командир не помышлял о смерти.- Тащите ее сюда, если она не Мегера!
Солдаты покатились со смеху. Де Бриенн потащил девицу за руку и, вытащив на свет, подвел к командиру. Увидев ее, Парис многозначительно присвистнул.
- Венера Родосская! С руками!
Солдаты захохотали как сумасшедшие.
- Скажи-ка милашка, как тебя зовут?
- Наннета,- боязливо ответила девушка, пытаясь вырвать руку из руки виконта.
- Какой ты веры, краса моя?
- Протестантской!
- Отлично, я тоже еретик. Будем воевать вместе, правда?
- С кем?- нерешительно спросила Наннета, введенная Парисом в заблуждение.
- С вероотступниками, прелесть моя!
- Если вам будет угодно. А что произошло, сударь? На нас напали католики?
- Точно! Возьми мой пистолет и займи оборону на втором этаже,- ласково изрек Парис, передавая девушке один из двух пистолетов. Наннета поднялась по деревянной лестнице на второй этаж и стала ждать понравившегося ей молодого офицера. Парис взглянул на свои карманные часы. Время перемирия истекло. Проверив, легко ли вынимается из ножен шпага, юноша вылез через окно. Парламентер уже дожидался.
- Ну-с, милостивый католик, не надумали ли вы сдаться?
- Идите к черту, за кого вы нас принимаете?- насмешливо ответил де Валье.
- Вы отказываетесь?- изумленно спросил офицер.
- Вас это удивляет?- возмутился Парис.- Послушайте, где я мог вас видеть раньше?- спросил виконт, разглядывая незнакомца - высокого брюнета с усами и злобным выражением глаз. Тот вгляделся в Париса и на мгновение закрыл глаза, словно от возмущения, гнева и злорадства.
- Ну конечно, мальчишка де Валье стал командиром католиков! Наконец-то я разделаюсь с тобой, негодник!
- Ба, виконт де Ланель! Мне кажется, мы наконец-то нашли общий язык!- проговорил де Валье, молниеносно выхватывая шпагу. Рауль де Ланель был весь собран и напряжен и держал грудь Париса как бы под прицелом. Де Валье, наоборот, расслабился и волочил шпагу по полу, приглашая противника напасть. Рауль как стрела ринулся на капитана, но в тот момент, когда он наносил удар, Парис увлек его вращательным движением шпаги мимо себя и поддал пинка. Рауль чуть не упал под хохот наблюдавших за сражением католиков. Повернувшись лицом к противнику, де Ланель вновь ринулся в бой, но на этот раз не так опрометчиво. Он имел дело с ловким противником, требующим максимальной собранности и хладнокровия. Рауль метался как бык, нанося мощные удары со всех сторон. Парис как змея ускользал от него, не забывая жалить. За две минуты поединка Ланель оказался дважды задет. Не успел Рауль произвести очередной удар, как де Валье ударом с терца полукругом вонзил ему шпагу в горло. Лицо гугенота было ужасно. Парис выдернул шпагу из тела убитого и был забрызган его кровью.
- Черт возьми,- только и проговорил де Валье, шагая к кабаку, откуда доносились восторженные крики. Едва он сделал шаг, как в воздухе засвистели пули и пролетели в футе над головой юноши, хранившего гордое достоинство и сохранявшего невозмутимость. Парис лишь обернулся в сторону стрелявших, говоря сам себе: «Чертовы гугеноты, стреляют словно птенцы из гнезда».
- Однако, заметив жерло кулеврины, наведенной на него и суетившихся возле нее пушкарей, Парис подумал, что было бы неплохо убраться восвояси. Одним прыжком юноша оказался у окна кабака, и в тот момент,  когда прогремел выстрел, виконт щукой нырнул в помещение.

24. Взятие Кастра

В Лагере Конде, тем временем, собрались все военачальники и вели последние приготовления к штурму. Еще ночью до солдат и полководцев дошли звуки отдаленных выстрелов в городе. Затем грохот орудий и мощный взрыв. Конде с Марильяком сели на коней и под охраной двадцати всадников выехали ближе к городу. Им стало интересно, что происходит в Кастре. В городе, как я уже описывал, происходило целое побоище, и звуки не смолкали остатки ночи.
- С кем воюют гугеноты?- недоумевал принц Марильяк.
- Вероятно, с виконтом де Валье,- ответил Конде с насмешкой, в которой проскальзывала еле уловимая надежда на спасение славного юноши.
- Бросьте, не может отряд в сто двадцать человек противостоять целой армии!
- Вы не знаете этого ветрогона, Луи,- произнес Конде, переводя взгляд с Марильяка на маршала Гассиона. - Виконт де Валье необыкновенный человек и мне будет искренне жаль, если он погибнет,- мрачно добавил Конде.
- Мне очень стыдно говорить, но тот план захвата Кастра, что привел вас в восхищение, маршал, придуман не нами с Марильяком, а виконтом де Валье,- искренне признался принц. Маршал Гассион потупился в удивлении.
Стрельба на некоторое время прекратилась, и принцы опустили головы, оплакивая капитана.
- Вечная слава этому юноше, ставшему жертвой нашего тщеславия,- замогильным тоном сказал Конде, снимая шляпу. Маршалы проделали тоже самое. Они некоторое время молча постояли и собрались, было вернуться в расположение частей, как вдруг стрельба возобновилась.
- Что это? - обезумев от радости, воскликнул Конде.- Господа, наш де Валье не сдался, он еще сражается, он жив!
- Скорее гугеноты сдадут город, чем де Валье отдаст богу душу!- в восхищении сказал Марильяк.
- Ваше высочество, а нельзя ли ему помочь?- спросил он, с надеждой взирая на Конде.
- Я начинаю штурм через час,- твердо ответил коннетабль,- еще не все готово к штурму.
Военачальники еще с полчаса стояли на открытом месте, прислушиваясь к шумам. Выстрелы, еще некоторое время раздававшиеся, смолкли.
- Все,- заупокойным голосом сказал Марильяк. Конде снял шляпу во второй раз. Он ждал донесения адъютанта, чтобы двинуть войска на город, но адъютант еще не приехал, и минуты длились вечность. Конде взглянул на Марильяка, ища сочувствия или прощения, но тот не походил сам на себя. Луи де Марильяк ликовал, глядя на город, над стенами которого взвился белый флаг. Открылись южные ворота города и на дороге показался отряд католической армии во главе с капитаном де Валье, сидевшем верхом на коне. Конде, не видя еще де Валье, заметил, что у маршалов волосы встали дыбом.
- Господа,- сбивчиво залепетал Марильяк,- это же наш герой! Это же наш виконт де Валье!- Слезы выступили у него на глазах. Парис приближался к маршалам словно король.
- Что за чудеса!- изумленно изрек Конде.- Он взял город! Один, с ротой солдат взял город! Но этого не может быть!
- Но что теперь делать нам?- растерялся Гассион.
- Наградить! Это единственное, что нам осталось сделать. Все остальное за нас сделал этот храбрец!
В один момент принцев окружили солдаты католической армии и встречали победителей восторженными криками.
Вслед за капитаном де Валье из ворот города выходили его защитники и бросали оружие в кучу. Парис подъехал к принцам.
- Ваше высочество, ваш приказ выполнен: город взят, три тысячи убиты и тридцать тысяч взяты в плен. Мною был взорван склад с боеприпасами.- Парис понизил голос и, с упреком глядя в глаза коннетаблю, добавил,- от моей роты осталось восемнадцать человек.
Конде не мог спокойно смотреть на этого чудесного воина, который в девятнадцать лет, с ротой солдат сумел взять такой сильно укрепленный город, как Кастр. На виконте не было живого места. Камзол в нескольких местах продырявлен пулями и порублен шпагами, сам он был черен от порохового дыма, но глаза... Его глаза сверкали подобно молниям. Конде вздохнул от переполнивших его душу чувств.
- А теперь, господа, за нанесенные мне оскорбления и жертвы, я требую от вас удовлетворений. По очереди или все вместе, как хотите.
- Что вам угодно? - дрогнувшим от умиления голосом спросил Конде. Парис поглядел на лощеных принцев, посмотрел на небо, зажмурив один глаз, и ответил:
- Семьям убитых солдат выплатить по тысяче пистолей, а этим восемнадцати дать по роте каждому.
- А вам? Полк?- с надеждой на примирение спросил Конде.
- А мне отставку.
- С одним условием.
- Каким?- удивился Парис.
- Если вы примете вот этот орден. - С этими словами Конде снял со своей груди орден Золотого Руна и приколол к камзолу Париса.
- Я бы не взял его ни за что, но, черт возьми, не каждый день удается брать города всего лишь с ротой!- весело сказал Парис.
- Это верно,- подчеркнул Марильяк, улыбаясь.- Кстати, де Валье, как вам удалось заставить их сдаться?
- Я пригрозил им, что если они не сложат оружие, то сам маршал Гассион, возьмется трубить в иерихоновские трубы. А если серьезно, у них не было выбора. Склад с боеприпасами взорван, авторитет армии подорван, а тут еще принц Марильяк с бритвенным ножом наголо выскочил перед самой стеной у неприятеля.
- Де Валье!- запротестовал маршал, однако прощая герою подобную шутку. На него невозможно было обижаться в такую минуту.
- Виконт, вы геройски выполнили приказ. Я признаюсь, что мы поступили некрасиво, и я бы не ограничился этим эпитетом. Вы проявили талант полководца и доблесть воина, на которого всем нам следует равняться. Вас ждет блестящая карьера. Я могу вас завтра же произвести в полковники. А через несколько лет вы станете генералом. Зачем эта нелепая отставка?
- Мне нужно лечиться, ваше высочество. Я серьезно болен.
- Но ведь вы прекрасно выглядите... Я не имел в виду ваш внешний вид.
- Мне нужно лечить душу. Я хочу вернуться домой и провести остаток дней за мирным делом, буду выращивать цветы и фрукты...
- Не могу поверить!- воскликнул Марильяк.- Такой лихой воин, такой сорвиголова, и выращивать цветы!
- Ваша светлость, я убил три тысячи французов и повинен в смерти ста моих солдат!- с упреком сказал де Валье.
- Хорошо, я не буду вас удерживать, но отставку вам может дать только кардинал, он вас назначал.
А в это самое время в расположение частей принца Конде вторгся влиятельный человек в красной мантии. Он вышел из кареты и отдал распоряжения адъютанту.
- Пусть Конде явится сюда. Немедленно!
Читатели, вероятно, догадались,  кому принадлежал этот властный тон. Да, это сам великий кардинал, узнав о том, что принц медлит с атакой, решил сам подстегнуть полководца.
- А вот и он, ваше высокопреосвященство,- с поклоном доложил адъютант. Взору кардинала предстало удивительное зрелище. Чуть ли не под руку с Конде и принцами чинно шествовал прокопченный и изодранный виконт де Валье.
- Это из какой же бочки вы выловили этого Диогена, господа?- с иронией спросил кардинал, кивнув маршалам в знак приветствия. Те отвесили поклоны.- Что с вами, де Валье, вы собрались на маскарад?
Парис выдержал паузу, желая, чтобы кардинал переменил тон, но великий политик был в скверном расположении духа и тогда виконт решил подыграть.
- Очень много писчей работы...
- Что?!
- А если честно, то я беседовал...
- С духами, не так ли?- усмехнулся Ришелье.
- С духами города Кастра.
- И о чем вы беседовали?
- Я поспорил с ними, что если я отдам его высокопреосвященству город Кастр, то взамен он оставит мой замок в неприкосновенности.
- Вы проспорили... Подождите... Не хотите ли вы сказать...- Кардиналу не часто приходилось удивляться, но в этот раз де Валье привел его в замешательство. Он покусал усы, дружелюбно улыбнулся, взглянул на взятый город и смерив де Валье одобрительным взглядом, сказал:- Не часто мне преподносят такие подарки. Иной раз их слишком долго приходится ждать, не так ли, господин маршал?!
Конде потупил взор.
- Чего вы хотите?
- Покоя, ваше высокопреосвященство,- смиренно изрек Парис, склонившись в плие.
- Вы намекаете на отставку?
- Да, ваша светлость.
- Вы ее получите. Однако насколько я разбираюсь в людях, вы не принадлежите к разряду людей, которые усидят дома более месяца. Таким как вы, де Валье, нужны приключения. Нужны как воздух! Поезжайте в свой замок, отдохните, а когда вы устанете от отдыха, приезжайте ко мне, я найду вам занятие.
- Вы очень добры, ваша светлость,- поклонился Парис.- Значит, я могу передать духам, что спор выиграл я?
Ришелье задумался на секунду.
- Чтобы завистливые не судачили, снесите защитные стены, а когда любопытство некоторых остынет, постройте новые.
- Я так и сделаю. До свиданья ваше высокопреосвященство.
- До свидания, смельчак. Господин маршал, потрудитесь объяснить мне, почему в штурме города участвовала одна рота?
- Я...Я все вам объясню, ваше высокопреосвященство. Пройдемте в мою палатку.
Парис с победным видом провожал принцев, попавших в очень щепетильное положение. Виконт невзлюбил маршалов и если вглядеться в дальнейшую судьбу военачальников, их ждала не лучшая доля.
Парис дошел до своей палатки, умылся и переоделся в дворянское платье, приказал своему преданному конюшему Марио седлать лошадей и выехал на Вьерзон.


                2 часть.

              Жизни сладкая отрава.

1. Встреча и прощание

Спустя два дня виконт де Валье оставил позади город Лион, причем, собираясь в дорогу, он значительно опередил своего конюшего, чей отменный храп заставил виконта пожалеть своего слугу. Парис уехал, зная, что Марио догонит его в дороге. Де Валье скакал на коне по разъезженной осенней дороге и думал об отце, к которому спешил и хотел рассказать о своей жизни. А ему было что рассказать. Хотелось поведать о своих похождениях и победах, о встрече с кардиналом, королем и королевой. Но вдруг размышления его прервали четверо пеших людей с мушкетами, преградивших дорогу. Парис узнал в них солдат из армии Конде, дезертировавших еще до начала штурма.
- Какого черта вы тут делаете? - спросил капитан в отставке, на всякий случай ощупывая под плащом пистолет.
- Сейчас узнаешь,- с ненавистью произнес один, поднимая мушкет на уровень груди всадника. Парис молниеносно выхватил пистолет и уложил дезертира. Тогда трое его собратьев заняли оборону, намереваясь изрешетить славного юношу. Парис разрядил второй пистолет, наградил третьего ударом шпаги и, разворачивая коня на четвертого, заметил, что за спиной у него еще шестеро конных солдат во главе, как ему показалось, с офицером. Четвертого, промахнувшегося в него из мушкета, виконт смял лошадью. Он стал быстро заряжать пистолеты, посматривая на приближавшихся всадников.
- Эй, сударь, давай сюда свою лошадь, шпагу и деньги конечно тоже!- крикнул один из шестерки.
- Это вы мне? - воскликнул де Валье, ощупывая пальцем спусковой крючок пистолета. - Ну наглец, сейчас я отправлю тебя кормить червей!
Парис хорошенько прицелился и свалил дезертира с сорока шагов, что привело остальных в изумление. Четверо дезертиров двинули коней на виконта. Лишь офицер остался стоять на возвышении, думая, что перевес в его пользу и так достаточный. У де Валье оставался еще один заряженный пистолет, который он разрядил в противника с тридцати шагов на полном скаку. Ошеломленные этим, трое бродяг разом вскинули оружие и прогремел залп. Де Валье поднял коня на дыбы, и две пули из трех пробили грудь Полета. Парис легко соскользнул с коня и распластался на земле. Одной рукой он держался за рукоятку кинжала. Всадники подъехали к сраженному и, спешившись, подошли вплотную к лежавшему ничком виконту де Валье.
- Отвоевался,- усмехнулся один из трех, присев на корточки. Он и не подозревал, какую угрозу представлял хитрый, сильный и гибкий юноша, который словно матерый волк, в одно мгновение мог раскидать трех гончих.
Вскочив на ноги, Парис поддел сапогом сидевшего перед ним, с разворота всадил кинжал в стоявшего за спиной и, выхватив шпагу, пронзил третьего. Жало клинка обогнуло ствол мушкета, нацеленный на него, и угодило в живот. Прогремел выстрел, но Парис, как всегда, ускользнул от пули.
- Бросай оружие! - прозвучал голос, заставивший капитана де Валье вздрогнуть. Он обернулся и узнал в человеке, державшем его под прицелом пистолета, виконта де Лоренса.
- Боже мой, сосед! - воскликнул де Валье. Но не тут то было. Де Лоренса не ввел в заблуждение добродушный тон офицера католической армии.
- Бросай шпагу!
- Гм, видите ли, виконт, эта шпага фамильная, я не могу ее бросить, сами понимаете, это бесчестье для дворянина. Я лучше вложу ее в ножны.
- Тогда я вас убью!
- А это как вам заблагорассудится! Впрочем, я не думаю, что дворянин Франции способен убить безоружного.- Виконт вложил шпагу в ножны, отстегнул перевязь и бережно положил шпагу на землю.
- Может поговорим?- предложил де Валье.- Каким образом вы, виконт де Лоренс, офицер королевской армии оказались дезертиром? С каких пор, добрый сосед, мы с вами по разную сторону баррикад?
- А мы никогда по одну и не были,- мрачно ответил де Лоренс.- Если вы помните, я - гугенот, как и моя мать.
- Ах, вот в чем дело!- догадался Парис.- Знаете, вашему горю уже ничем нельзя помочь. Кастр пал. Со дня на день падет Ла-Рошель. Гугенотского государства в государстве больше нет. Но вам я могу помочь. Я спрячу вас в своем замке на первое время, а когда вас перестанут искать...
- Не говорите чепухи, де Валье, я никогда не приму помощи от врага. Кстати, как был захвачен Кастр?
- Да очень просто. Я снарядил несколько плотов, замаскировал их, снабдил солдат бесшумным оружием и под покровом ночи с ротой солдат проник в город. Там мы постреляли, пошумели, взорвали склад, заперлись в кабаке и, когда нам предложили сдаться, я в свою очередь предложил сдать город, поскольку отстоять его не было никаких шансов.
- И это правда?- не поверил де Лоренс.
- Могу поклясться честью. Вот взгляните. - Парис показал на орден Золотого Руна, красовавшийся у него на груди.
- Поистине Бог послал мне награду!- обрадовался де Лоренс, взводя курок.- Убить героя, захватившего город и отомстить за всех убитых гугенотов... Благодарю тебя, небо!
Де Лоренс поднял глаза и руки к небу.
- Не богохульствуйте, мой друг, это скверно!- воскликнул юноша.
- А ну-ка, сними перчатки, я хочу посмотреть на твои руки, руки убийцы!- прохрипел виконт, принимая угрожающую позу.
- Извольте, сударь, взглянуть на руки человека, пролившего кровь трех тысяч человек, но спасшего жизни тысяч гугенотов и католиков!- воскликнул Парис, срывая перчатки. На правой руке Париса красовался изумруд в золотой оправе. Де Лоренс как чумной впился глазами в этот перстень, снял со своей руки перчатку и увидел точно такой же. В этот момент послышался щелчок курка. Де Лоренс обернулся на звук и в тот же миг кровь залила его лицо, прогремел выстрел. Парис посмотрел на стрелявшего и узнал Марио, догнавшего хозяина.
- Я не опоздал?- виновато спросил конюший, пуская коня с кручи к виконту.
- Думаю, даже слишком рано,- подавленным тоном произнес де Валье. Он посмотрел на упавшего навзничь де Лоренса. Тот глотал воздух, силясь сказать слово, но не мог.
- Сударь, откуда у вас этот перстень?- спрашивал Парис, нагнувшись к умирающему виконту. Тот сделал последнее усилие сказать слово, но кровь хлынула горлом и оборвала жизнь молодого человека.
- Черт возьми! Когда старые люди, которым надоело жить, которых уже ничто не радует и не интересует, умирают в своих постелях, я понимаю, но этот молодой человек, жаждавший жить и любить, сражаться за свои убеждения, жаждавший отмщения, умер неприкаянным! Что ждет его душу? Это ужасно, Марио, поди сюда, мерзавец!
Конюший с виноватым видом подошел. Парис надел на правую руку перчатку и сжал руку в кулак, способный свернуть Марио скулу. Но подумав, виконт опустил, занесенную было руку, ведь Марио не хотел смерти человеку, он спасал своего господина. Парис это понимал. Он лишь хлопнул парня по плечу и сказал: - Седлай лошадей.
Парис подошел к убитому де Лоренсу, снял с его пальца перстень и положил в карман.
«Нужно будет рассказать обо всем маркизе. Благо, ее замок по пути».

2. Горе маркизы де Лоренс.

Приведя всю экипировку в порядок и зарядив на всякий случай пистолеты, Парис вместе с преданнейшим Марио тронулся в путь. Заехав в первый же населенный пункт, де Валье сделал распоряжения на счет офицера, заплатив за его доставку в замок Лоренс, и двинулся дальше.
Через два дня виконт с конюшим вторглись в пределы владений маркизы де Лоренс. Парис приказал конюшему оставаться вне пределов замка, а сам,  с адом в душе, доложил о своей персоне привратнику. Радость маркизы, поспешившей встречать юношу с распростертыми объятьями, едва не лишила его чувств. Он не знал, как рассказать ей о смерти сына. Еще издали г-жа де Лоренс заметила сильную бледность на обычно румяном лице юноши и порыв ее нежности заметно угас.
- Что случилось, Парис?- взволнованно спросила маркиза, разглядывая виконта и находя, что он скорее мертв, чем жив.- Что-нибудь с отцом?
- Я...-голос изменил юноше.- Я не из дома, маркиза. Я из-под Кастра, где воевал ваш сын...
- Мой сын? Луи? Что с ним?- не на шутку встревожилась маркиза, ломая руки.
Парис достал из кармана перстень с изумрудом и передал матери виконта. Потом снял перчатку и показал на свой.
- Что с Луи, Парис? Что с ним?- маркиза схватила виконта за плечи; взгляд ее прожигал юноше всю душу.
- Его скоро привезут сюда,- пересиливая рыдания, сказал Парис. Маркиза рухнула в его объятья.
- Сын, сын мой, скажи, что случилось с Луи?- рыдая, спросила г-жа де Лоренс.- Скажи мне правду!
- Мне жаль, маркиза, я не мог ему ничем помочь.
- О горе! О горе мне!- Маркиза прижала ладонь к горлу и отшатнулась от де Валье, словно теряя равновесие. Потом, найдя в себе силы, посмотрела на юношу, спросив:- Ты видел, как умер Луи?
- Он умер у меня на руках. Он все пытался сказать что-то и не смог. Его мать может гордиться своим сыном, он умер, как герой.
Маркиза де Лоренс закачалась и опрометью бросилась в двери замка, бросив Парису:- Не ходи за мной, возвращайся к отцу, Парис, сын мой!
- Но маркиза!- призывно вскричал Парис.
- Мне нужно побыть одной.
Парис в отчаянье повернулся к выходу, но увидев собравшихся зевак, пришел в бешенство. Он увидел среди челяди маркизы какого-то крестьянина с бычком трехлетком, пялившимся на него, жуя жвачку. Не раздумывая, виконт нанес быку удар такой страшной силы,  что тот не устоял и завалился на бок, придавив ногу хозяину. Слуги разбежались кто куда. Марио, увидев эту сцену, втянул голову в плечи и затрясся от страха. Удар, потрясший быка, изначально предназначался ему.

3. Здравствуй, Валье!

Через два часа бешеной скачки Парис вторгся в пределы родового поместья.
- Отец!- крикнул он что было сил, спрыгнув с коня и отдавая повод подбежавшим конюхам. Марио, естественно, отстал. Послышался шум открываемой рамы в окне третьего этажа. Парис поднял голову и увидел отца, приветственно машущего рукой.
- Сынок!- раздался старческий голос.
- Отец, я сейчас!- Парис бросился в двери, но в прихожей было темновато, и он не разглядел гибкого силуэта служанки, которую сшиб с ног. Запутавшись ногой в ее подоле, виконт полетел на пол, увлекая за собой девушку.
- Кто это, черт возьми?!- возмутился юноша, собираясь разразиться громом и молнией, но, заметив, как она хороша, переменил гнев на улыбку. В другой ситуации виконт не замедлил бы ее поцеловать, но смерть де Лоренса, горе его матери и загадочная ситуация с перстнями, не располагала к романтическим чувствам. Виконт перевернул девицу так, что она вскрикнула от испуга, но, оказавшись наверху, поспешил подняться. Он взял девушку за руку и поднял ее легким движением. Парис увлек ее к окну, желая рассмотреть черты лица, показавшиеся ему восхитительными.
- Ты кто?- спросил Парис, продолжая держать девушку за руку.
- Я - Мария, служанка графа, а вы кто?- растерянно спросила девушка, разглядывая виконта и находя, что в его фигуре и лице все совершенно и пленительно.
- Кто я?- переспросил виконт, отпуская руку Марии и удаляясь в сторону лестницы. - Твой новый господин!
- Виконт де Валье... Парис...- пролепетала потрясенная до глубины сердца девушка.- Ты приехал, мой принц, мой кумир, мой заступник... мой...
Парис тем временем уже был в объятиях отца, успевшего спуститься на второй этаж.
- С возвращением, сынок,- проговорил Эдмон, целуя красавца сына в обе щеки.
- Да, папа, я приехал, я соскучился. Я соскучился по тебе, по дому, по деревьям в саду, которые мы с мамой садили, когда мне еще не было восьми лет. Как они там, не упали еще, плодоносят?
- Плодоносят, да еще как! В этом году в полтора раза больше яблок, чем в прошлом и позапрошлом.
- Ну, еще бы! Знали, наверное, что их хозяин возвращается!
Неожиданно тон виконта сменился на грустный, что встревожило старого графа.
- Что-то произошло?- Эдмон глядел на сына во все глаза, ожидая самого худшего.
- Да, отец. Я должен тебе сказать кое-что, но сначала спрошу: почему фамильный перстень с изумрудом я увидел на руке виконта де Лоренса?
- Ты видел его? Когда?- с напряжением спросил граф, безуспешно пытаясь сдержать дрожь в губах.
- Я видел его недавно. Он дезертировал из армии Конде и напал на меня неподалеку от Лиона с девятью другими дезертирами.
- Напал? Но ведь ты живой, стоишь, со мной разговариваешь!
- Я-то живой...- замогильный тон Париса не на шутку перепугал графа.
- А что сталось с теми десятью?
- Не знаю, один из них должен был остаться жить.
- А де Лоренс? - дрогнувшим голосом спросил Эдмон. Парис пристально всматривался в отца, но не мог понять его тревоги.
- Он умер последним...
Граф закрыл глаза и отвернулся.
- Что с вами, отец? Что означает эта боль на вашем лице? Почему у де Лоренса такой же, как у меня перстень?
- Несчастная мать. Несчастная, несчастная, несчастная!!- вскричал граф. Как ей пережить такое горе?! Она, должно быть, возненавидела тебя!
- Я не сказал ей правды, но и не солгал. Она думает, что ее сын погиб под Кастром.
«Боже мой, что натворили мы,- подумал граф, закрыв лицо руками,- Нужно было раньше сказать детям всю правду, а теперь она искалечит Париса. Он не простит себе, что убил своего брата. Боже мой, боже мой!»
- Сын мой, располагайся, распорядись на счет обеда, а мне нужно съездить в Лоренс, успокоить маркизу. Ты знаешь, мы же соседи и друзья.
- Вы не объяснили мне, почему у де Лоренса точно такой же, как у меня перстень!
- Я подарил один маркизе, а она, видимо, сыну.
- Но это же фамильная реликвия, вы не имели права...
- Имел, сын мой. Не скучай, я скоро приеду. Бризмон, распорядитесь, чтобы мне запрягли карету!
Парис, недоумевая, поднялся к себе и бухнулся на заправленную кровать во всей амуниции. Мысли то сплетались в клубок, то терялись в бескрайних просторах Вселенной. Он ни как не мог представить, что у его отца с маркизой де Лоренс была любовная связь еще до его рождения. В глубине души Парис признавался себе, что просто силой гонит эту мысль от себя. Разум блокирует сознание, щадя душу. Виконт хотел, было раздеться и заснуть, но почувствовал, как засосало под ложечкой.
- Эй, кто-нибудь!- крикнул он в коридоре. На зов явился молодой парень, сын дворецкого, Бюзиньи.
- Чего изволите, ваша милость?
- Принеси чего-нибудь поесть.
- Прикажете сюда или...
- Сюда, сюда, милейший, да поживее!
- Будет исполнено.
Парис только вынул пистолеты, отстегнул перевязь и в одежде прилег на кровать, продолжая размышлять о случившемся. Вдруг дверь тихонько отворилась и в комнату вошла служанка. Парис узнал в ней Люсьену. Она поставила поднос на столик возле кровати и нарисовала нечто наподобие реверанса.
- Благодарю, Люсьена, можешь быть свободной,- произнес де Валье, собираясь отменно поужинать.
- Вам больше ничего не нужно?
- Нет.
- Может быть, принести вина?
- Ни стоит.
- А тогда, может быть...
- Может быть, но в другой раз,- резко ответил виконт, и в глазах его сверкнули искорки раздражения. Однако девица не сдавалась.
- Виконт, хотите, я исполню любое ваше желание?
Парис как следует всмотрелся в лицо молоденькой девицы и угадал в нем признаки страсти. По всему было видно, что Люсьена по уши влюбилась в молодого барина.
- Хочу,- произнес де Валье, беря травинку шпината.
- Тогда говорите!- воскликнула Люсьена, перекруживаясь.
- И ты обещаешь исполнить?- с подвохом спросил Парис.
- Обещаю,- жеманно ответила Люсьена.
- Поди вон.
Радужное настроение девицы улетучилось с быстротой молнии. Краска залила лицо. Она злобно взглянула на юношу и быстро выскочила в коридор.
«Я отомщу тебе, де Валье, за мои растоптанные чувства!»- думала она, стремительно уносясь в крыло прислуги.
- Черт возьми, какая приятная маска у алчности и какое отвратительное лицо, когда ее срывают!
Парис отменно поужинал и прилег спать. Тело ныло от переутомления и ушибов, и дремота напала мгновенно. Проснулся виконт от пения птиц в саду, в который как раз выходило окно его комнаты. Он открыл окно, и свежий аромат яблонь наполнил всю комнату. Виконт порылся в тумбочке, нашел веревочную лестницу и, закрепив за кровать, сбросил лестницу за окно. Словно белка юноша проворно спустился в сад и сорвал первое попавшееся яблоко. Плод источал эфиры, пахнущие так сладко, что виконт не стал мыть яблоко, а с хрустом откусил.
«Поспели,- подумал юноша, наслаждаясь дарами природы,- И что я забыл в этом Париже, в этой чертовой армии? Нужно быть идиотом, чтобы бросить свое родовое поместье, бросить все, что тебя любит, и уехать не весть бог куда и черт его знает зачем!»
Размышляя, Парис уловил шум колес от кареты на площади. Виконт сорвал еще пару яблок, налившихся багрянцем, и, обогнув правое крыло замка, оказался на площади. Там как раз из кареты выходил граф, его отец, спрашивая подошедшего Бюзиньи о сыне.
- Виконт еще не вставал?
- Не могу знать, ваше сиятельство!
- Но он не выходил?
- Никак нет, ваше сиятельство?
- Вот на счет никак, ты может быть и прав, а на счет нет, ты поторопился,- проговорил Парис, появившись в поле зрения обоих.
- Что это значит, Бюзиньи?- с недовольством спросил граф.
- Я стою тут с трех часов ночи, и при мне, ручаюсь вам, никто из дверей не выходил!
- А-а,- граф догадался о способе выхода сына.- Парис, тебе уже девятнадцать, а ты все как мальчишка.
- Очень яблок захотелось,- отшутился виконт.
- Ладно, пойдем со мной, сын,- невесело произнес граф, обнимая сына за плечи.
- Пойдем. Кстати, я хотел тебя спросить, как там маркиза?
- Очень плохо. Вчера вечером привезли Луи, сегодня похороны. Ты...
- Нет, отец, я не смогу... Я не смогу видеть, как страдает эта несчастная. Если хочешь, поезжай один и передай мои глубочайшие соболезнования.
- Ладно, сынок, ладно,- произнес граф и хлопнул сына по плечу.
Они зашли в гостиную и граф распорядился на счет завтрака. Пока отец с сыном беседовали, в гостиную, вернее в тот отдел ее, что назывался трапезной, на большом подносе внесли супы, следом - жаркое и вино. За лакеями следовала молодая девушка, несшая соусы. Парис узнал ее, и когда милашка опустила на стол поднос, виконт подмигнул ей и бросил яблоко, которое она ловко поймала. Мария тут же поклонилась, а Парис послал ей ничего незначащий воздушный поцелуй, бросивший служанку в краску. Этот жест не остался незамеченным спрятавшейся за портьерой Люсьеной, которая и без того была в бешенстве после вчерашней выходки Париса.
- Как поживают наши соседи Менвили, отец?
- Прекрасно, сын.
- Камила, наверное, уже вышла замуж?
- А разве ты уже сделал ей предложение?- лукаво спросил граф.
- Причем здесь я? Разве мало в провинции парней, бросающих убийственные взгляды?
- Оставим до поры этот разговор. Я не буду торопить тебя с женитьбой, но знай, что Камила твоя будущая супруга. Мы с бароном...
- Такова ваша воля, хотите сказать,- подчеркнул виконт.
- Именно, такова наша родительская воля,- ответил граф, вытирая губы салфеткой.
- А знаете, отец, почему в мире так много супружеских измен? Потому, что родители, чья воля подчас всесильна, женят детей на деньгах и титулах. Если бы все люди женились бы по любви, измен было бы гораздо меньше. Впрочем, вы предлагали мне переменить тему, и я с удовольствием соглашаюсь с вами.
Граф с удовлетворением кивнул.
- Знаете, отец, придется нам снести старые защитные стены. Кардинал разрешил взамен старых построить новые.
- Что-то я тебя не пойму, ты о чем?- спросил Эдмон де Валье, вопросительно глядя на сына.
- Вы же знаете, Ришелье издал указ о срытии сильно укрепленных замков. И если бы я не выменял у кардинала наш замок на Кастр, едва ли бы он устоял.
- Что значит выменял?
- Так получилось, что Конде де Бурбонский с Луи Марильяком послали меня с моей ротой брать город. Я им действовал на нервы, и они решили избавиться от меня таким образом.
- Ну и?- недоумевал граф, перестав есть.
- Ну и я его захватил. А что мне оставалось делать. Взамен кардинал пообещал сохранить наш замок. А новые стены поставим подальше. Сад загустел, ему нужен простор.
- Постой, постой, ты что же, один с ротой солдат взял город? Такого никогда не было! Это невозможно!
- По-вашему я самовольно снял с груди Конде этот орден?
Эдмон воткнулся взглядом в орден Золотого Руна и подавился изумлением.
- Вот чудеса! Рассказывай, как тебе удалось!
Парис хотел пуститься в рассказ о взятии Кастра, но вдруг увидел проходившую под окнами Марию, которая, встретившись с ним взглядом, стыдливо опустила ресницы.
- Отец, я рад, что Мария живет здесь. За те семь лет, что я не видел ее, она стала девушкой и прехорошенькой!
- Интересно,- проговорил граф, испытующе глядя на сына,- уж не влюбился ли ты часом?
Парис расхохотался.
- Что вы, отец, как вы могли подумать, что я могу увлечься этой деревенской девчонкой?! К тому же она худа и немодно одета.
- У тебя острое зрение,- заметил граф, про себя думая, что если он не женит сына в ближайшее время, то его сын вскружит голову всем домочадцам из числа женщин.
- Я осмотрю замок, отец, ведь я забыл все ходы и выходы,- сказал юноша, вставая из-за стола.
- Конечно, это же твой замок!- разрешил граф.

4. Новые забавы.

Пробежав по коридору в правое крыло замка, Парис оказался у комнат прислуги, где встретился лицом к лицу с Марией, прекрасной девушкой лет восемнадцати. Она не успела опомниться, как потеряла под ногами опору и оказалась в объятьях де Валье. Мария в страхе забилась, как пташка. Самоуверенное выражение лица виконта ее пугало.
- Мне кажется, вы скучали по мне, сударыня,- сказал юноша, пожирая Марию глазами.- И эта встреча доказательство тому, что мы оба этого хотели.
- Я не понимаю вас, сударь,- прошептала смущенная девица.
Парис поставил ее на ноги, но не выпустил руки.
- Мы с вами еще увидимся, сударыня. И все вы понимаете,- сказал де Валье, прежде чем расстался с розовой ручкой Марии. Он больше не удостоил ее взгляда, а прошел к лестнице.
- О, боже, боже!- вскричала бедняжка.- Столько лет ждать и надеяться, чтобы встретить и возненавидеть! Как он мог поступить так со мной!
Спускаясь по винтовой лестнице, Парис про себя подумал: «Была бы Мария баронессой или простой дворяночкой... гм... гм... А что она вообще из себя представляет? Затрепетала, как пташка, крылышками замахала. Непонятное существо. Люсьена на ее месте уже удавила бы меня в объятьях».
Парис спустился на первый этаж и вышел во двор из крыла прислуги. Во дворе как раз замковые слуги играли в интересную игру. Парень ходил с завязанными бантом глазами и искал, и ловил девушек, а поймав, снимал бант и бросался вдогонку. Если догонял, целовал в губы, если жертва не очень сопротивлялась. Несколько веселушек бегали, хохоча возле парня, растопырившего руки. Парис подошел к парню, снял повязку и указал ему на скамейку.
- Иди, отдохни,- сказал виконт и надел повязку себе на голову. Девицы с еще большим энтузиазмом забегали вокруг Париса, который не спешил ловить первую попавшуюся. Наоборот, он хотел поймать ту, которая не решалась попасться. На счастье, его левый глаз имел небольшой обзор снизу и он понял, чьи торопливые шаги он увидел. Сделав несколько скачков в сторону, Парис поймал добычу за талию. Когда же он снял повязку, то увидел перед собой перепуганную насмерть Марию.
- Отпустите меня, ваша милость, я не играю в такие игры,- промолвила девушка, пытаясь освободиться.
- Не разочаровывай меня, крошка. Я первый раз стал играть и вдруг неудача. Это не к добру. Возьми бант и беги, я так хочу.
- Но ваша милость!- взмолилась девушка.
- Я настаиваю,- изрек Парис, лисой смотря на Марию. Что было делать? Парис - ее господин, и она обязана выполнять приказы. Взяв бант, девушка что было духу, бросилась к псарне, думая найти защиту у отца, работавшего с некоторых пор там, но юноша отрезал ей путь к дверям псарни и заставил забежать в конюшню. Мария надеялась, по крайней мере, что там есть люди, но в конюшне, кроме лошадей никого не оказалось. Ее поиски оказались тщетны. В это время догнавший ее Парис схватил за руку и, заключив в объятья, рухнул на кучу сена, увлекая девушку с собой. Упругое тело девственницы и аромат от ее волос вызвал в де Валье страсть. Он перевернул Марию на спину и стал покрывать пылкими поцелуями щеки и шею. Но вдруг почувствовал рыдания и плач, исходившие из груди его жертвы. Он взглянул в глаза девушки и, увидев слезы, с недоумением спросил.
- Ты что?
- Вы не смеете надругаться над честной девушкой!- плача воскликнула Мария, закрывая лицо от стыда.
- Но ведь ты сама попалась мне в руки!- недоумевал виконт. Он присел рядом, позволяя сесть Марии.
- Боже мой, боже мой, что будет, если меня здесь увидят!
- Что будет, что будет - позавидуют!
- Чему завидовать, господи, когда честь поругана, свобода попрана, а душа... Вы, знатные, подчиняете бедных своей похоти, не думая о том, хотят ли этого другие.
- Так значит, ты не хочешь?- удивился виконт.
- Вы, виконт де Валье безусловно красивы снаружи, но внутри... Годы, проведенные в Париже, не прошли для вас даром. Конечно, вы не встречали отпора от придворных дам, но это говорит о их безнравственности. Эх, виконт, каким вы были до коллежа! И каким стали! Не думала, что наша встреча будет такой карой для меня!
Мария выскочила в двери, оставив ошеломленного юношу переваривать все сказанное ею.
«Вот это урок! И от кого! От бедной, безродной девчонки... с которой мы бывало, ездили на лошади к ее отцу».
Парис поднялся на ноги и, выходя из конюшни, бросил бант парню:- Она не знакома с правилами игры.
- Виконт, поиграйте с нами!- визжали девицы.
- Как-нибудь в другой раз! У меня нет настроения!

5. «Охота»

Этим же вечером виконт упросил отца, чтобы Мария занималась уборкой в его комнате и приглядывала за садом. Эдмон де Валье согласился, думая, что Парис просто решил поразвлечься. В те давние времена частенько случалось, что господин обольщал кого-нибудь из служанок, а потом, чтобы избавить девицу от бесчестья, выдавал ее замуж и делал щедрый подарок. Эдмона де Валье не шокировала такая мысль. Граф де Валье тут же распорядился, и Мария с дрожью приняла это известие. И в этот раз, входя в комнату Париса, Мария не могла унять дрожи. Она увидела юношу якобы спящим и ненадолго задержала на его прекрасном лице восхищенный и, в то же время, испуганный взгляд, который, благодаря умению виконта смотреть через прикрытые длинные ресницы, не остался незамеченным. Мария окинула взглядом удобную небольшую комнату, обставленную богатой мебелью с инкрустацией, и принялась стирать пыль с комода, как вдруг цепкая рука увлекла ее на кровать.
- Боже милосердный, зачем ты обрушиваешь на меня такие испытания!- взмолилась бедняжка. Парис тут же выпустил пташку из когтей.
- Я знаю, крошка, что ты честная девушка, но не до такой же степени!- с изумлением изрек де Валье, вылезая из-под одеяла во всей одежде.
- Ваша милость, не будьте так жестоки к бедной девушке,- просила пощады Мария, отскочив к окну.
- Да разве я жесток? Черт возьми! Помилуй, крошка, это выходит за рамки моего понимания. Я не делаю ничего дурного, даю тебе лучшую работу, оказываю больше внимания, чем всем домашним слугам вместе взятым.
- Не нужно мне вашего внимания и работы лучшей не надо, это непорядочно!
- Я непорядочный? Ты это хотела сказать?- Парис поднял брови и встал с кровати, намереваясь приблизиться к Марии.- Да если бы я был непорядочный, я бы уже поцеловал тебя. Впрочем, ничто не помешает мне это сделать сейчас.
Мария вздрогнула от испуга и ловко проскочила у виконта под мышкой.
- Стой, я не отпустил тебя еще!- сказал Парис, видя, что жертва ускользает от него. Тогда Мария просто залилась слезами, ноги ее подкосились, и она опустилась на кровать де Валье.
- Да это просто наказание какое-то!- в сердцах вскричал де Валье. Он подошел к Марии и опустился перед ней на одно колено. Девушка закрыла лицо руками. Парис осторожно убрал руки с ее лица и его взору открылись чистые и прекрасные, хоть и заплаканные глаза Марии, смотревшей на него с укором. Парис запустил руки в курчавые волосы Марии, а большими пальцами вытер слезы. Его заботливый вид тронул девушку за сердце, она еще два раза всхлипнула и успокоилась.
- Милое создание, поверь, я не хотел обидеть тебя, у меня и в мыслях не было причинить тебе боль. Я просто хотел поиграть...
- Ага, как кошка с мышкой,- обидчиво ответила Мария, пытаясь встать.
- Но ведь и кошка может приласкать,- произнес юноша и нежно обнял Марию за плечи и талию. На этот раз Мария не вырывалась, она купалась в блаженстве, даря юноше умиротворение, какого он не испытывал от интимных связей со столичными женщинами. Курчавая голова Марии покоилась на его груди, и Парис вспоминал, как семь лет назад они ехали на коне, и Мария вот так же была в его объятьях.
- Я могу идти?- тихонько спросила девушка, надеясь, что виконт не отпустит ее, но опасаясь дальнейших его действий.
- Лети, лети, пташка,- произнес виконт, отпуская девушку. Мария бросилась к выходу, но оказалось, что одна ее рука оставалась в плену.- Но не раньше, чем поцелуешь меня. Вот сюда,- виконт указал на щеку.
- А если я не сделаю этого?- робко спросила Мария.
- Тогда я поцелую тебя и не столь невинно!
Мария робко приблизилась к Парису и, закрыв глаза, просто прижалась губами к его щеке. Де Валье весь вздрогнул и покрылся пурпуром. От наслаждения он закрыл глаза и стоял так несколько секунд. Когда же открыл, Марии не было и следа. Пташка упорхнула в свое гнездышко.
- Очаровательное существо!- пробормотал виконт.
После полудня граф уехал на похороны де Лоренса, и Парис оставался полновластным хозяином замка. Он взял в библиотеке интересную книгу и позвал к себе Марию. Девушка с трепетом вошла в его комнату и остановилась у двери, испуганно озираясь.
- Что вам угодно, ваша милость, вы звали меня?
- Мне угодно, прелестное создание, чтобы ты почитала мне книгу, или я этого не заслуживаю?
- Как вам будет угодно, ваша милость.
- Вообще-то ты можешь называть меня по имени. Ты умеешь читать?
- Только молитвы.
- Ну, раз умеешь читать молитвы, сможешь и книгу,- произнес де Валье, садясь с книгой на диван.- Присаживайся рядом, я тебя не съем.
- Вы, в самом деле, не тронете меня?- спросила Мария, сделав робкий шаг к дивану.
- Да что я, кот, что ли? Можешь читать отсюда,- попросил юноша, передавая книгу Марии. Та начала читать по слогам:
- Дон Диего, предложил сесть донне Анне на один диван с ней...
- Надо же! Какое коварство!
- И потом лег на диван так, что его голова оказалась у нее на коленях.
- Нет, какова ловкость! Постой, Мария, для лучшего представления, я предлагаю тебе честную игру. Я предлагаю тебе делать так, как донна Анна. Я естественно, все буду делать как этот, как его, черт, Диего, и ни на йоту не отойду от написанного!
- А что там будет происходить?- испуганно спросила Мария, прекрасно зная, как изощрен этот искушенный ловелас.
- А я почем знаю! Итак, первое, что сделал Диего, это...- И Парис положил голову на худенькие колени девушки, затрепетавшей всем сердцем.
- Что там дальше, Мария?
- Донна Анна положила правую ладонь на его лоб и нежно ерошила волосы.
- Что же ты медлишь, крошка? Или ты считаешь действия донны Анны предосудительными?
- Вовсе нет, сударь,- дрожа, промолвила Мария и погладила юношу по голове. Парис от блаженства зажмурился.
- Дальше, дальше, Мария!- настаивал виконт, взяв правую руку Марии и поднося ее к губам.
- Дон Диего взял ее за руку и поцеловал ладонь.
Парис поцеловал ладонь Марии, в упор глядя в ее лучистые глаза.
- И потом что сделала донна Анна? Что же дальше, птичка ты моя райская?!
Мария взглянула в книгу и прочла слова, поразившие ее как нечто сверхъестественное.
- Она нагнулась и поцеловала Дона Диего прямо... - Мария готова была подыграть юноше, но тот не любил обреченность. Он поднял голову и сел рядом.
- Я так и думал, что прямо! А надо было криво, вот так!- Парис обнял девушку, увлек ее на колени и упился сладким поцелуем прежде, чем она успела опомниться и заплакать. Мария на этот раз не заплакала, в ее глазах не было слез, они излучали счастье. Парису казалось, что на него смотрит сама судьба, которая все больше завладевала его чувствами и сердцем с помощью невидимых волшебных струн. Он ощутил не дыхание девушки, а веяние природы. Виконт лишь коснулся прелестных губ девушки, но почувствовал небывалое до этого блаженство, блаженство прикоснуться к божественному творению, которое, наконец, он открыл для себя. Парис не устоял и с жадностью пленил розовые губы Марии, чувствуя, как по венам стала лихорадочно бегать возбужденная любовью кровь.
Опомнившись, словно отойдя от спячки, Мария освободила губы из жаркого плена и, вскочив с дивана, бросилась прочь из комнаты. Парис замешкался лишь на мгновение, но когда он выбежал в коридор, в нем уже никого не было. Виконт вернулся в комнату, растирая грудь, словно от удушья.
«Что случилось со мной? Мария убежала и унесла на губах мое дыхание». - Виконта едва не трясло. Он дышал так, словно удирал от погони. -«Я будто заболел? Как бьется сердце! Как оно не разорвется?! Боже мой, неужели это любовь? Неужели это любовь так гонит по жилкам кровь и ударяет в голову одной из своих струн? Если это так, то это поистине прекрасно! Мария бедная, Мария безродная, но она - богиня! Она достойна любви! Мы можем быть счастливы, не открывая никому своей тайны! Она сегодня же будет моей! Сегодня же, ночью! И эта ночь будет самой прекрасной в моей и ее жизни!
Он бросился на диван, пытаясь успокоиться и прийти в себя от охвативших его чувств, но любовь так терзала его грудь и так мутила рассудок, что он метался на диване и никак не мог успокоиться. Шатаясь, как пьяный, де Валье вышел из комнаты и, пройдя в правое крыло замка, встретил Люсьену.
- Ваша милость?- испуганно спросила та, впервые увидев возбужденное лицо господина.
- А хорошо, что я тебя встретил,- обрадовался виконт, остановив на служанке горящий взгляд.- Хочешь заслужить мое расположение, выполни мою просьбу!
- С удовольствием,- согласилась Люсьена, улыбнувшись.
- Мне нужно, чтобы твоя подруга Мария, оставила дверь на ночь открытой.
Люсьена покрылась мертвенной бледностью. Теперь она знала, из-за кого вчера ее прогнал господин.
- Но ваша милость, вы просите о невозможном!
Тогда Парис, сняв с пальца перстень с алмазом, отдал его Люсьене.
- Исполни, я так хочу!
- Ну что ж, я попытаюсь,- промолвила Люсьена, довольная презентом. Парис повернул к себе, на ходу думая: «Я отдал, не задумываясь, перстень графини де Бельеф. В прочем, какое мне дело до графини!»


6. Притяжение любви

Парис едва дождался ночи, жаждая встречи с возлюбленной, к которой неожиданно воспылал такой бешеной страстью, что едва ее переносил. Он лежал на диване, отказываясь от обеда. Бывало он соскакивал с дивана, бросался к столу и черкал на бумаге. Это были стихи, которые помогали ему переносить жар любви. Бумага стерпит. Еще днем Парис услал отца Марии  на охоту, чтобы пугливая девушка, оставшаяся в комнате одна, попросила подругу, которой оказалась Люсьена, переночевать в ее комнате.
Но вот на Францию спустилась мгла, и Парис вышел из комнаты, спрятав на груди стихи для любимой. Когда совершенно стемнело, Люсьена покинула комнату подруги, сказав, что идет на свидание. Мария поспешила закрыть дверь на засов, но когда подошла к двери, в проеме показался силуэт виконта де Валье. Парис молча вошел в комнату, и осветившая его лицо маленькая свеча, выдала Марии намерения юноши, его волнение и огонь в глазах.
 Девушка шарахнулась в дальний угол, сжалась в комочек и застыла, с ужасом наблюдая за действиями господина. Виконт закрыл дверь на задвижку.
- Не трогайте меня, я буду кричать!
Как ни был решительно настроен де Валье, но такое поведение Марии несколько охладило его жар и остановило натиск.
- Ты боишься меня, а значит, не любишь. Можешь ли ты осознать, как это больно? Мария, крошка, поверь мне, мною движут искренние чувства!
Мария внимательно всмотрелась в лицо молодого господина. Оно показалось ей честным.
- Даже если это правда, любовь между нами неосуществима,- твердо ответила девушка.- Вы господин, я - служанка. Наши положения неравны.
- Не то, Мария, не то! Ты просто не любишь меня!- в отчаянии воскликнул виконт, шагнув к Марии. При его приближении девушка подалась, сколько было можно назад.
- Да, я вас не люблю,- промолвила девушка, не смея взглянуть в глаза виконта. Парис подошел к Марии и заглянул в глаза.
- Если бы это была правда, я бы сейчас не стоял здесь. Как жестоко лгать!
- А вы разве не поступаете со мной жестоко, намереваясь сделать меня своей любовницей?!- гордо бросила Мария.- Любовь, это прекрасное чувство человека к человеку, свободное от порочащих его честь действий и желаний, а не то, что вы думаете.
- Ты говоришь о платонической любви? Так вот я в нее не верю! Ты мне нужна, Мария! Я хочу дышать тобой, я хочу владеть тобой, ласкать тебя, встречать рассветы в твоих объятьях и доносить последний вздох перед сном твоим губам! И какой бы она ни была,  платонической или всеобъемлющей, любовь свята, потому что она прекрасна!
Комната освещалась одной свечой, но даже при таком плохом освещении Мария видела, каким огнем горели глаза ее возлюбленного и голос, никогда до этого не дрожавший, от волнения звучал фальцетом. Она была поражена страстностью слов и красочностью фраз, с которыми к ней обращался виконт, и сердце ее затрепетало от вторжения такого же сильного чувства, которое завладело и Парисом, когда энергия любви передалась ему через поцелуй. Не в силах больше переносить разлуку, Парис бросился к ее ногам и, упав перед ней на колени, обнял Марию за бедра, прижавшись головой к ее мягкому и теплому животу. Изнемогая от переполнивших ее тело и душу нежных чувств, девушка обняла Париса за голову и еще крепче прижала к себе. Парис сладостно вздохнул.
- Никогда, слышите, никогда больше не говорите мне о своей любви, ибо, если я совершу этот страшный грех, я не смогу смотреть людям в глаза. Мне будет стыдно перед Богом и перед вами, Парис!- сквозь слезы произнесла Мария, перебирая кудри де Валье, который при каждом нежном прикосновении душетрепещуще вздрагивал и вздыхал.
- Но что мне делать, жизнь моя! Я так люблю тебя!- призывно вскричал Парис, подняв на девушку горестные глаза.
- Я не знаю,- плача сказала Мария, не зная, куда девать свои руки и глаза. Парис не сдержал страстного порыва и, вскочив на ноги, подхватил Марию на руки. Положив ее на кровать, виконт страстно перецеловал все лицо, но не успел захватить в плен губы, как услышал просьбу:
- Не смейте...
Виконт, как ошпаренный выскочил за дверь, решив, что только бегство спасет Марию от натиска страсти, но ноги совершили круг, и виконт вновь оказался у двери. Однако Мария уже успела закрыть дверь на засов, и влюбленный де Валье вынужден был оставаться за дверью.
- Открой, душа моя,- просил юноша, прижавшись щекой к двери. Девушка, прислонившись к этой же двери с другой стороны, затаив дыхание, молчала. Она, безусловно, понимала, что если впустит виконта в комнату, то уже ничто ее не спасет. Оба они стояли, прижавшись к двери; Мария даже чувствовала толчки в дверь, испускаемые пылким сердцем де Валье.
- Мария, ты слышишь, как бьется мое сердце. Впусти, или я не доживу до утра!
- Тогда мы вместе будем в облаках парить.
- Ты издеваешься?! Скажи что-нибудь!
- Нет!
В сердце Париса взвыло само отчаяние. Он бросился по коридору к центральной части замка, бегом поднялся на третий этаж и, забежав в свою комнату, бросился без сил на кровать.
«Нет, это чересчур!- собираясь с духом, подумал Парис,- Страдать из-за служанки! Мучиться? Это недостойно тебя, де Валье, тебя, который сам заставлять сходить с ума от ревности придворных дам. Свою любовь я вырву из сердца, как надоевшую занозу! Черт возьми, или я не мужчина!»
Пообещав себе истребить в сердце недостойную любовь, Парис попытался уснуть, но тело изнывало от томления, душа просилась к Марии и не было сил бороться с любовью. Ни Парис, Ни Мария не сомкнули в эту ночь глаз.

7 Отчаяние.

Неделю Парис боролся с любовью, пребывая как на том свете, ни с кем не разговаривая и совершенно забыв о развлечениях. На вопрос Отца, Парис отвечал, что скорбит о де Лоренсе, и этот ответ удовлетворял старого графа. Он и предположить не мог, что его сын, гроза Парижских дам, страдает из-за любви к своей служанке. Граф так же съездил в барону де Менвиль и сообщил,  что барон и его жена желают видеть у себя виконта. Однако Парис наотрез отказался их посещать, а также просил не привозить их в замок.
Сославшись на скуку, виконт вышел из гостиной и направился в сторону конюшни, как вдруг, словно из-под земли появился преданнейший конюший.
- Ваша милость!- призывно воскликнул Марио, представ перед виконтом таким же убитым, каким был и он сам.
- Исчезни, Марио, мне не до тебя,- печально вздохнул Парис, проходя мимо.
- Но ваша милость, помогите!
- Да что стряслось, дружище? Неужели и ты влюбился?
- Это горестная правда, сударь. Моя возлюбленная Люсьена. Я прошу вас милости выдать ее за меня! Ведь вы же можете! Вы можете приказать!
- Нет, Марио, сердцу не прикажешь. Любовь не терпит приказов, она своенравна и любит свободу воли. Я могу приказать Люсьене, но она превратит твою жизнь в ад. Другое дело, если бы она любила тебя.
- Она любит меня... Только не хочет выходить замуж. Словно ждет чего-то. Может быть, она надеется...
- Неужели, черт тебя дери, ты мог подумать, что я приберегаю Люсьену для себя?!- возмутился де Валье. Марио сделал шаг назад.
- Я никогда бы не посмел так думать, но я видел на ее пальце перстень, который вам подарила графиня.
- Я подарил ей перстень, чтобы она помогла мне встретиться с другой девушкой. Поверь, дружище Марио, на свете есть девушка, способная затмить сотню и даже тысячу таких Люсьен! Люби, Марио, страдай, но люби, ибо, если ты добьешься взаимности, ты будешь по-настоящему счастлив.
Покинув Марио, так как ему уже расхотелось ездить верхом и захотелось встретиться с Марией, Парис зашел в крыло прислуги и почти сразу же наткнулся на картину дикой болью резанувшую его сердце. Парис увидел у дверей комнаты Марии ее саму и сына дворецкого Жульена Бюзиньи, разговаривающего с ней. Он держал ее за руку и о чем-то увлеченно говорил. Мария с вниманием слушала его. Парис замер на месте, не сводя глаз с этой так сказать, парочки, затаив дыхание и заглушив стук сердца, которое, как ему показалось, перестало биться. Наконец, не вынеся пытки, виконт позволил себя разоблачить, появившись из-за укрытия.
- Жюльен, у меня к тебе дело,-с потаенной угрозой сказал де Валье. При виде его, Мария вся словно обмерла и прижалась к стене.
- Сию минуту, ваша милость!- ответил сын дворецкого, продолжая стоять возле Марии.
- Нужно построить,- настаивал виконт.
- Одну секунду, вы же видите, я разговариваю с Марией.
Парис стиснул зубы, едва удержавшись от того, чтобы не свалить наглого слугу ударом кулака.
- Я долго не задержу тебя, и ты сможешь снова разговаривать с Марией.
- К вашим услугам,- с недовольством сказал Жульен.
- Слушай внимательно: нужно спилить дерево, обрубить сучья, распилить его на две части и прибить одну к другой, затем большую часть врыть в землю, а к меньшей закрепленной перпендикулярно, привязать веревку покрепче.
- Но мой господин, вы имеете в виду виселицу?- догадался Жульен.
- Какой ты догадливый. А догадайся, для кого она?
Тон и взгляд, де Валье, горящий пламенем, поверг лакея в трепет. Он сел, затрясся и стал бормотать молитву.
- За что, боже милосердный, за что мой господин? Чем я провинился перед вами?
- Мария тебе скажет, вы же прекрасно находите общий язык, вам интересно вместе. У Марии отличный вкус, она выбрала себе настоящего рыцаря. Оставь нас.
Лакей умчался без оглядки. Парис, обращаясь к Марии, опершись рукой о стену, сказал несколько слов и тон его отнюдь не был любезен:
- Ты заметила мою холодность к тебе и решила заставить ревновать? Зря ты затеяла интригу. Интриговать против мастера интриг бессмысленно. И вообще это на тебя не похоже. Я любил честную, если не святую Марию. Интриганка Мария меня не интересует,
- Но я и не думала...
- Ты думаешь, я поверю, что разговор с этим суфле тебе интересен? Нет.- Парис развернулся на каблуках и ушел, оставив Марию в полном отчаянии.
- Господи, почему он переменился ко мне? Почему он так себя ведет? Он не любит меня? Да, наверное, не любит! Любящие не говорят таких обидных слов! Значит, не любит и никогда не любил! О, боже, дай мне сил устоять!
По счастью, эти слова Марии были услышаны Парисом, который не торопился уходить от дверей комнаты Марии. Взвыв от горя, де Валье бросился к себе. Страсть накрыла его новой волной и с новой силой терзала сердце. Вечером он встретился с Люсьеной.
- Люсьена, помнишь, о чем я просил тебя, когда дарил перстень? Сможешь сделать то же самое?
- Это невозможно, ваша милость. После того случая Мария не пускает меня на порог и не разговаривает. Она не доверяет мне.
- Ну, тогда, по крайней мере, открой окно. Ты умная девушка и найдешь путь к примирению.
- Я попробую,- согласилась Люсьена, не понимая, зачем нужно открывать окно, если на месте Марии она держала бы двери нараспашку.

8. Любовь земная.

Как только стемнело, Парис вышел из замка, обогнул крыло прислуги и подошел к задней части замка, где стены увивал плющ. Он давно вычислил, какое окно принадлежало Марии. Сейчас оно было приоткрыто, так как Люсьена незадолго до этого, умудрилась занести к Марии горящую головню и сильно надымить. Марии поневоле пришлось проветривать помещение. Парис осторожно карабкался по толстому стеблю плюща к своей заветной цели. Плющ был крепкий и выдержал атлетически сложенную комплекцию виконта. Забравшись на оконную нишу второго этажа, Парис осторожно толкнул створку. Та подалась без единого скрипа, словно помогая пылкому юноше осуществить его план. А план его был прост. Он хотел увидеть Марию.
Ступив на подоконник, Парис оказался в комнате своей возлюбленной, где благодаря любовному свечению, исходившему из глаз юноши, становилось светлее. Он увидел девушку спящей в своей уютной кроватке. Ему захотелось встать на страже и охранять покой даже от самого себя. Парис присел на пол, прислушиваясь к животрепещущим вздохам этого ангела. Ночь казалась виконту волшебной спутницей сердец, соединивших их с Марией. Ему захотелось прикоснуться к Марии, ощутить ее плоть, и он нежно взял ее руку в свою. Чем больше он себе позволял, тем больше хотелось вольничать. Он встал с пола и поднял Марию с кровати вместе с одеялом, словно ребенка. От явственных ощущений душа его дрожала. Сердце забарабанило так, что разбудило Марию. Девушка проснулась, и, увидев себя на руках виконта, подумала, что видит прекрасный сон. Она не испугалась, а лишь спросила.
- Ваша милость, вы снитесь мне, или...?
- Я привиделся тебе, ведь дверь закрыта, а я не комар, чтобы пролезть в замочную скважину. Кроме того, здесь ее и нет. Я привиделся тебе, хотя истинные влюбленные не знают преград.- Ты видишь мою душу, которая влетела к тебе.
- Но что же вы держите меня, отпустите на кровать,- кротко попросила девушка, высвобождая из-под одеяла руку.
- Ты думаешь, мне легко расстаться с тобой?- трогательно изрек Парис, не трогаясь с места.
- Но право же, я не ребенок, чтобы вы держали меня на руках даже во сне.
- Для меня ты - ангелок, и мне, в самом деле, хочется взять и удочерить тебя, если мне не суждено на тебе жениться.
- Вы с ума сошли,- испугалась девушка.
- Что же тут удивительного, ведь я почти лишился рассудка из-за безумной любви к тебе. Скажи и ты, что любишь меня, Мария, мне твои признания нужны как воздух!
Девушка хотела произнести это волшебное слово, но, боязливо дотронувшись рукой до горячей щеки юноши, поняла, что он держит ее на руках на самом деле. Она не испугалась, но была тронута заботой и искренней, чистой любовью этого благородного юноши, проявившего терпение. Мария не стала изобличать виконта, а наоборот, воспользовавшись этим обстоятельством, позволила себе некоторую вольность.
- Мы спим, и это твоя душа держит на руках мою, а перед Богом все равны,- промолвила Мария и нежно провела левой рукой по щеке и губам юноши, замеревшего от блаженства, и остановила ладонь на груди. Эти ласки подействовали на виконта наркотически. Он нагнул к Марии голову и, щекотя мягкими усами, перецеловал оголенную шею и округлые плечи девушки. Мария от наслаждения испустила нежный стон, заразивший виконта желанием возобладать возлюбленной. Он шагнул к кровати, бережно опустил в нее Марию и нагнулся, горя бешеным желанием похитить ее губы. Мария уловила его желание и, словно мифическая Далила остановила пылкий натиск юноши мановением руки, приложив пальчики к губам Париса.
- Спокойной ночи,- сказала она, натягивая одеяло до глаз.
- Но перед тем как я исчезну, ты скажешь мне, что я не одинок в своем стремленье, что я любим тобою, которой повинуюсь по первому слову?- Парис с надеждой взирал на Марию, встав у ее кровати на колени.
- Парис, мое признание будет означать мою погибель. Я не могу...
- Скажи, родная, оно мне душу согрет и спасет, отводя от пропасти!- настаивал Парис, страстно глядя на девушку.
- Неужели вы меня на самом деле так любите?- в изумлении спросила Мария, приподняв голову.
- Так сильно, что сердцу моему покоя нет ни днем, ни ночью,- изрек виконт, с жаром покрывая поцелуями руки возлюбленной.- Так сильно, что едва дышу, завидев издали мерцанье света твоих глаз. И так люблю, что умер бы давно, услышав твой отказ! Меня ты манишь днем и ночью, в глазах, как лунный свет стоишь. Прекрасный облик твой воочию меня пленил, но ты молчишь?! Звезда моя на небосклоне зажглась и, веришь, не тая, скажу тебе: конец свободе - твой вечный пленник, это я!
- Боже мой, вы даже говорите стихами,- удивилась Мария, затрепетав от счастья.
- Это говорит моя душа, которая отныне принадлежит тебе одной, Мария, мечта моя!
- А если я скажу, что люблю, вы даете мне слово, что тотчас покинете меня?- волнуясь, спросила девушка.
- Умчусь как молния тем же путем, что и пришел, и унесу благословенье губ твоих в своей душе, как божество в цветах из перламутра!
Мария облокотилась, приподнялась на постели и, приблизив свои жаркие губы к губам виконта, нежно, совсем тихо сказала:- Да, я вас люблю...
Она смотрела в упор на юношу и два взгляда слились в единый мощный поток энергии любви. Парис уловил нежное дыхание возлюбленной и уже совсем потерял голову, как вдруг прозвучали слова, остановившие лавину чувств:- Вы обещали!
Неимоверным усилием воли виконт повиновался. Он вскочил на оконную нишу и со словами: жизнь прекрасна! - спрыгнул со второго этажа в сад, слегка отбив пятки. Счастливый он вернулся в свою комнату по веревочной лестнице, но счастье как и несчастье отбивает сон, и юноша провел очередную бессонную ночь. Лишь под утро сон одолел влюбленного. Мария же по иному провела остаток ночи. Ее целомудрие забило тревогу. Она молилась до самого утра, сама не зная, чего хочет; просила Бога защитить ее и в то же время молила о счастье. К утру после напряженной борьбы между целомудрием и страстью, Мария поняла, что ее бастионы рухнули в пропасть. Она бросилась на постель, заливая слезами подушку.
«Господи, я так люблю его, что ад кажется пустячным кошмарным сном в сравнении с разлукой! Я люблю его, Господи, и если он завтра придет, я не смогу сказать нет, я скажу: да! и пусть он делает со мной все, что захочет. Ведь он мой принц, он такой славный, такой красивый, такой...»
 
9. Браки заключаются на небесах.

Утром Мария как обычно подавала завтрак в трапезной, но юноши там не оказалось. Днем она зашла в комнату виконта, чтобы прибраться, но и там юноши не было. Она вышла в сад и вдруг обнаружила между двух яблонь сооруженный неизвестно кем шатер. Любопытство подтолкнуло Марию подойти поближе, а когда она заглянула внутрь, кто-то сзади навалился на нее и повалил на мягкие подушки, разбросанные по всему полу в шатре. Мария хотела вскрикнуть, но некто прижал палец к ее губам и сказал: тщ-щ.
Это был Парис. Мария вся обмякла от облегчения и глубоко вздохнула. Де Валье прильнул к ней всем телом и прижал все ее существо к себе, наслаждаясь прикосновением. В глазах его сияло счастье.
- Мария,- блаженно прошептал виконт, не желая расставаться с сокровищем,- Мария, я решил! Я решил, не смотря ни на что соединить наши сердца венчанием!
Девушка совершенно смутилась и смотрела на Париса во все глаза.
- А разве такое возможно?- с трепетом спросила она.
- Возможно. Для того, кто носит имя Париса де Валье возможно все! Нет, ты не думай, я не хвастаю, я не имею в виду свою силу и ловкость, я просто влюблен до безумия!
- Ах, боже мой, боже мой, я теряю голову,- прошептала Мария, обнимая де Валье за голову.- Но ваш отец?!
- Да, отец будет против. Возможно, против этого брака будет вся родня, все соседи в провинции. Пусть даже мой поступок не будет одобрен церковью, но во Франции правит не папа, а кардинал, у которого я на хорошем счету.
Мария ослабила объятья и опустилась на подушки.
- Я не имею права, используя вашу любовь ко мне, становиться между вами и вашим отцом. Это нечестно! Ваш отец наверняка прочит вам в супруги какую-нибудь герцогиню или принцессу, а я... Кто я такая для него?
По мере того, как девушка говорила, Парис чувствовал, как у него замедляется сердцебиение и прекращается дыхание. Он сел на свои ноги и в задумчивости не шевелился несколько секунд. Румянец, сводивший в Париже с ума хорошеньких женщин, схлынул с лица без следа. Мария поняла, что причинила виконту нестерпимую боль. Она смотрела на юношу с раскаянием и любовью, а, увидев на его щеке сверкавшую, подобно алмазу, слезинку, сняла ее губами, обняв де Валье за шею.
- Но я люблю вас и ради вас на все готова! Я не могу быть вашей женой, но я люблю вас, о, видит бог, как!
- Я не вынесу такого счастья!- воскликнул юноша, вздыхая от полноты ощущений. Он опустился с Марией на мягкую постель и стал покрывать пылкими поцелуями ее прелестную шею, все ниже к груди, которую ловким движением рук сумел освободить от одежды. Впервые он затрепетал так сильно, словно впервые видел женские прелести. Небольшая, упругая грудь золотистого оттенка с светло-коричневым соском манила его таинством божественной природы. Парис прикоснулся к соску и почувствовал, как затрепетала под ним Мария, вздрогнув.
- Не сейчас, любимый!- истомно произнесла девушка.
- Когда же, счастье мое? Я же с ума сойду от страсти!
- Быть может тогда, когда я буду безумной, когда весь мир умрет для нас!
- Душа моя! Факел жизни моей! Приходи сегодня ночью сюда, ради всего святого! Приходи!!- Жаркое дыхание де Валье пьянило Марию, она глубоко вздыхала, отчего ее сногсшибательной красоты грудь вздымалась и показывалась из кофточки.
- Придешь?
- Приду,- еле вымолвила девушка, отказываясь от счастья, когда уже все ее существо кипело страстью.
- Дух захватило, голос твой - забвенье! Как сладостен порыв любви земной! О, это неземное наслажденье, когда наедине останемся с тобой!
Подталкиваемая любовью, Мария первая поцеловала виконта в губы, по девичьи, стыдливо, но это была самая большая награда в жизни Париса. Он прижал ее животрепещущую к груди. Он был счастлив, и сама мысль об обладании отошла на второй план. Он не торопился насладиться прелестями Марии, а упивался легким блаженством, дрожа всем телом при мысли о взаимности чувств.
- Я люблю тебя, мой милый виконт,- прошептала Мария, положив голову на плечо юноше и обняв его за талию.
- Твои слова - бальзам для моей души,- проговорил Парис и, обхватив руками чудную курчавую головку, поцеловал сначала в необычайно красивые глаза, в зардевшиеся огнем щеки и, наконец, захватил в плен ее губы, чуть не задушив.
- Скажи, что любишь меня!- воскликнул Парис, оторвавшись наконец от прекрасных уст девушки.
- Я люблю тебя, Парис!- страстно сказала Мария, проведя рукой по густой шевелюре виконта.
- Как бьется сердце, оно разорвет мне всю грудь!
- Боже мой, что же делать? - испугалась Мария, перестав ласкать возлюбленного.
- Скажи еще раз, что любишь.
- Люблю тебя с той сумасшедшей страстью, которая с ума меня свела!
- Еще, Мария!
- Люблю тебя душой и телом и вся принадлежу тебе!
- Я схожу с ума!- прорычал виконт, душа Марию в объятьях.
- О, боже, не сейчас! Я приду ночью! У нас впереди вся ночь, любимый,- сказала девушка, порываясь оставить де Валье. Он отпустил Марию, повинуясь явно незначительной силе девушки. Она вышла из шатра и сделала уже несколько шагов, как вдруг голос де Валье достиг самых потаенных уголков ее души:
- А как дожить до ночи?!
Мария обернулась и увидела влюбленное лицо юноши, пылавшее пожаром страсти. Парис стоял на коленях и отрывал кружева от сорочки.
- О, боже, как дожить до ночи?!- прошептала Мария и бросилась сломя голову к своей любви. Не добежав немного, она потеряла опору, но Парис подхватил ее и положил на подушки, страстно целуя в губы. От этих поцелуев, которыми его наградила уже осмелевшая девушка, виконт словно обезумел. Он схватил ворот платья Марии и одним движением разорвал надвое. Мария тихо вскрикнула от неожиданности, но Парис впился губами в ее золотистую грудь. Девушка испустила вздох неги, похожий на стон. Из груди Париса вырвался приглушенный крик счастья.
- Боже, как ты прекрасна, Мария, я с ума схожу! Мария не дала ему договорить, поймав его губы...

10. Подозрение Эдмона де Валье.

Не увидев сына за ужином, Эдмон начал всерьез беспокоиться. Ну увлечение увлечением, а ужин по расписанию. Эдмон поужинал без аппетита и, выйдя из-за стола, направился в комнату сына. Однако Париса на месте не оказалось. Эдмон решил действовать до конца. Он набрался решимости зайти к Марии, хоть и опасался найти там сына. Однако и в комнате Марии никого не было. Зато ему на глаза попалась подружка Марии Люсьена.
- Люсьена, ты случайно не видела моего сына?
Девица подумала, что самое время нанести удар своей сопернице и обидчику, и с прямой душой указала графу на шатер в саду. Эдмон сделал первый шаг, но голос Люсьены остановил его:
- Вероятно, вам не следует сейчас беспокоить его, он не один.
- Вздор... А с кем он может быть?- Эдмон остановился как парализованный.
- Ну, я не имею права выдавать своих подруг,- увиливала девица.
- А, с Марией!- вслух догадался граф.
- Ваша светлость, я не называла вам имени!- будто бы взволновалась Люсьена.
- Конечно,- ответил граф, провожая девицу недовольным взглядом. Он хотел, было пойти сейчас же, но подумал, что утро вечера мудренее, и зашел к себе. Из окна своей спальни ему был виден купол шатра, скрывавшийся в кронах яблонь. Как ни стар был граф, но, прислушавшись, смог различить в наступающей ночной тишине задорный смех Марии, чмоканье губ и слова: Люблю! Эдмон выскочил из спальни и крикнул на весь коридор: - Слуги!
На зов прибежали двое: Бюзиньи и Марио. Граф взглядом отослал Бюзиньи и призвал Марио, как особо доверенное лицо сына.
- Марио, ты знаешь, с кем проводит время мой сын?
- Не имею представления, ваше сиятельство,- робко пробормотал конюший Париса.
- Со служанкой, которую зовут Марией! Черт возьми, мой сын, благородный вельможа, проводит время с деревенской девчонкой!
- Это великая честь для безродной девушки, и я думаю, сударь, если виконт ее обесчестит, то это совсем не будет бесчестье, то есть не совсем...
- Что ты болтаешь, дурак?!
- Не имею представления, милорд,- пробормотал Марио.
- Пошел вон, придурок! Стой! Сходи к Парису и скажи, что я немедленно хочу с ним поговорить!
Марио пошел было, но замялся на месте.
- Ты еще здесь?
- Я не смогу выполнить вашу просьбу, потому, что если я сейчас потревожу виконта, он наверняка убьет меня.
- Но если ты не пойдешь, я лично придушу тебя, как цыпленка!- пригрозил граф, начиная выходить из себя.
- Вы, по крайней мере, позволите мне перед смертью прочитать молитву, а ваш сын убьет на месте.
- Пшел вон!- заворчал граф, понимая,  что этот придурок совершенно логично рассуждает.
Марио опрометью бросился в то крыло замка, которым располагала прислуга, и нос к носу столкнулся с Люсьеной.
- Ты что такой перепуганный?
- Люсьена! Ты... Я... меня послал граф за его сыном. Он подозревает, что его сын обхаживает Марию.
- Да? И ты пошел?
- Нет, что ты! Виконт будет дьявольски взбешен если я ему помешаю!
- А ты все-таки помешай, Марио, не то я расскажу графу де Валье такое, от чего он сживет тебя со свету!
- А что такое ты можешь ему рассказать?- взволновался Марио, не ожидая от Люсьены предательства.
- А то, что именно ты застрелил виконта де Лоренса!
- Ну и что? При чем здесь граф?
- Как это при чем?! Ты не знаешь разве, что маркиза де Лоренс - любовница графа де Валье, что ее сын это и его сын?
- Что?- ужаснулся Марио, похолодев.- Виконт де Лоренс - сын графа де Валье и брат виконта? Боже мой, я пропал! Моя жизнь висит на волоске!
- Твоя жизнь в моих руках, дорогой, поэтому слушайся меня!
- Люсьена, я доверился тебе, я открыл тайну, а ты шантажируешь меня?!
- А ты думал, я на это не способна?- лукаво сказала девица.- Иди и помешай виконту де Валье наслаждаться с этой милашкой Марией! Или считай свою жизнь конченой.
- Я иду, иду,- проговорил потрясенный Марио и побежал в сад, в котором, словно в раю, пребывали Парис с Марией. Марио разыскал среди деревьев шатер и осторожно позвал господина. Никто не ответил. Вдруг из кустов донесся отдаленный смех Париса. Марио бросился в заросли боярышника и увидел, как Парис и Мария, сажали рядом два деревца - ясень и березку.
- О, мой господин, как хорошо, что я нашел вас!- воскликнул конюший, облегченно вздохнув,- Вас разыскивает ваш отец, граф, послал меня за вами и требует поговорить!
- Передай, что я зайду к нему через неделю!- смеясь сказал виконт,- нет, пожалуй, через месяц!
- Через месяц?- переспросил потрясенный Марио.
- Да, когда здесь похолодает, мы с Марией вернемся в замок. Эх, Марио, я никогда не был так счастлив. Пожалуй, я зайду к отцу завтра. Есть о чем поговорить.- Парис взглянул на Марию и увидел ее радостью сверкавшие глаза.

11. Крупный разговор

Утром, кое-как расставшись с Марией, Парис направился в кабинет отца, где тот  дожидался его, чуть ли не с рассвета. На пути ему встретилась веселая молодая Люсьена, на лице которой можно было прочесть озабоченность. Она вертелась вокруг Париса, пока он шел по площади, и перекруживалась, словно в танце.
- В чем дело, Люсьена, ты что-то хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что вы, сударь, поступили благородно, не сказав графу, что вашего брата застрелил Марио. Парис встал, как вкопанный. Люсьена сделала вид, что сожалеет о том, что проговорилась. Парис же, напрягая всю силу воли, понял игру девицы и сделал вид, что знает все о де Лоренсе.
- Ну и что же? Марио спас мне жизнь. Если бы он не выстрелил в брата, то брат убил бы меня. Я слишком поздно узнал всю правду. Лишь умирая, он открыл мне все тайны.
- Так вы знали, что де Лоренс сын вашей матушки?- смутилась Люсьена.
- Конечно,- еле выговорил Парис, проглотив ком.- А ты-то, откуда узнала, что у нас одна мать?
- Я подслушала однажды разговор графа и маркизы де Лоренс.
- И что они говорили?- стараясь не выдать волнения, спросил Парис.
- Граф сказал что-то незначительное, я уже забыла, на что маркиза ответила: "Наши сыновья, Эдмон".
Париса прошиб холодный пот. Он вспомнил недавнюю встречу с маркизой, ее слова, когда она, обращаясь к нему, говорила: сын мой.
Виконт вгляделся в лицо Люсьены и в одно мгновение раскусил замысел интриганки. Он вспомнил, как унизил ее в тот вечер, он вспомнил и страстные взгляды, которые она ему посылала, и поймал себя на мысли, что в его отсутствие Люсьена может насолить Марии, заставить ревновать, указав на перстень. Он сказал:
- Люсьена, а где тот перстень, что я дарил тебе третьего дня?- Парис от напряжения истекал потом. Столько всего обрушила на его голову эта противная девчонка, что он едва не заорал на нее.
- Вот он. Чистейшей воды алмаз.
- По-моему, это не алмаз, а подделка.
- Что вы говорите? Вы же говорили, что это алмаз!
- Я точно не знаю, Люсьена. Я купил этот перстень у одного барыги в Париже, так что он вполне мог меня надуть. Чтобы определить, алмаз ли это, нужно хорошенько рассмотреть грани. На алмазе не должно быть царапин, потому что алмаз очень твердый камень.
- Но что же делать? Я в этом ничего не понимаю! Посмотрите, виконт, алмаз ли это?
Парис небрежно взял из рук Люсьены перстень и взглянув на него, сказал: - Да, это настоящий бриллиант в девять карат.
- Настоящий!- обрадовалась девица, жаждая получить подарок обратно. Однако, Парис сунул перстень в карман штанов, багровея от злости.
- Что вы делаете? Вы же подарили алмаз мне? Это нечестно!
- Я обязательно верну тебе этот камень в день свадьбы с Марио! Я хороший хозяин и помню все добро, которое мне приходится брать от слуг. И приданое у тебя будет будь здоров! Значит Марио застрелил моего брата, а ты знала о том, что маркиза де Лоренс моя мать, и молчала? Какую игру ты затеяла в доме, где тебя приютили, обогрели, накормили? Что ты хотела выгадать из того, что творила зло даже своей подруге? Думаешь, я не догадался о том, кто показал моему отцу на шатер?
Люсьена попятилась назад, оступилась и села на задницу. Парис в тот же миг достал из штанов ремень, намотал на руку и пряжкой заехал Люсьене по спине. Девушка взвизгнула и попыталась бежать, однако Парис догнал ее в ту же секунду и хлестнул по мягкому месту. Люсьена рванулась изо всех сил и с визгом помчалась в сторону конюшни. Парис, награждая ремнем, погнался за ней и, вбежав в конюшню, нашел там и Марио, который загородил дорогу виконту. Парис с налету плечом сшиб конюшего и наградил его тремя хорошенькими ударами ремня.
- Это тебе за брата! И тебе, Люсьена за брата, ведь если бы ты рассказала мне раньше, брат был бы жив!
Отстегав их хорошенько, Парис вышел из конюшни с чувством выполненного долга. Перед уходом он заглянул в окно конюшни, послав приговор:- Благодарите Марию, что у меня такое хорошее настроение, иначе я повесил бы вас обоих! Готовьтесь к свадьбе, кошка с собакой! Не знаю, правда, кто из вас кошка, оба одинаково противные!
Когда виконт ушел, Марио, которому досталось чуть больше, так как два ребра не меньше были сломаны Парисом, когда конюший встал на защиту возлюбленной, простонал сквозь слезы:- Не нужно было затевать игру против виконта де Валье! Пока мы были в Париже, он выпутывался из таких авантюр, что кардинал Ришелье как-то на балу сказал о нем королю: Ваше величество, перед вами не человек, а дьявол!- Люсьена взвыла при этих словах,- В нем сочетаются божественная мудрость и дьявольская хитрость, что подчеркивает наличие в человеке...- Впрочем, я понял столько же, сколько и король. Ну теперь я буду заниматься твоим воспитанием, поскольку скоро наша свадьба. И уж поверь моему слову, любовь моя, я выбью дурь из твоей дурной головушки!

12. Еще один крупный разговор.

Парис тем временем вошел в кабинет графа. Его бледность напугала Эдмона. Тот встал из-за стола.
- Парис, сынок, что с тобой, ты бледен?!
- Вы хотели меня видеть, граф?- холодно изрек Парис, скрестив руки на груди.
- Сынок, что за тон?
- Да, вы правы, отец, я хотел поговорить с вами о приятном.
- О приятном? Не о Марии ли?
- Именно, отец. Я люблю ее и хочу жениться.
Граф, где стоял там и сел.
- Ты с ума сошел?
- Возможно. Я счастлив, отец, неужели вы меня не понимаете?
- Нет, не понимаю и не хочу понимать!- сказал де Валье старший, возвысив голос.- Ты дворянин в девятом колене, твоему сыну, возможно, будет присвоен титул герцога, и ты вот так хочешь бросить все коту под хвост?
- А разве титулы делают человека счастливым? По-моему только любовь?!
- Черт возьми, неужели эта девчонка вскружила тебе голову?
- Да, вскружила!
- Да посмотри повнимательнее на нее, Парис,- произнес Эдмон, подходя к окну.- Худая и... что это, ты подарил ей платье твоей матери? - Эдмон увидел Марию в прекрасном хоть и старомодном платье, которое некогда одевала его жена.
- Моей матери? Моей ли?
Граф остолбенел. Он схватился руками за край стола и застывшими глазами смотрел за Парисом.
- Довольно тайн, отец! Выкладывайте, как могло произойти, что маркиза де Лоренс - моя мать, а Луи, ее сын - мой родной брат и почему вы молчали? Давай, давай рассказывай, так как все худшее, что могло случиться, уже случилось!
Эдмон без сил опустился на стул, да так неловко, что чуть не съехал мимо.
- Это было давно. Я еще не был женат на Луизе, твоей приемной матери, но уже был влюблен в маркизу де Этьен, которую насильно выдали замуж за маркиза де Лоренса. Мы продолжали встречаться, и результатом этих встреч стал виконт де Лоренс. Потом и мой отец женил меня силой на Луизе, которая, как оказалось, не могла иметь детей. Мы продолжали встречаться с маркизой, особенно, когда ее муж уехал на военную службу. Неожиданно она забеременела и скоро должна была родить, а тут известие о том, что ее муж подает в отставку и скоро должен приехать домой. Что делать?! Я все рассказал Луизе, и она согласилась взять у маркизы де Лоренс ее сына, тебя! С условием, что я никогда больше не изменю ей!
- Черт подери! Три тысячи проклятий! Ну и семейка, дьявольщина! Вот она ваша родительская воля! Исковеркали судьбу не одного человека! Всю жизнь я жил с чужой женщиной, лишенный материнской нежности. Думаешь я не чувствовал отчужденности с ее стороны? Как она могла полюбить ребенка, который был плодом супружеской измены?! Ну и ну!
Парис заходил по кабинету, нервно теребя усы.
- И что дальше?- спросил он, на мгновение остановившись.
- Едва мы перевезли тебя к себе домой, как вернулся муж. Он был удивлен холодностью жены, не желавшей с ним интимной близости. Но все обошлось. А дальше нам пришлось скрывать от всех и от вас правду. Потом умерла Луиза, вскоре и муж маркизы де Лоренс отдал концы, но время уже ушло, молодости не вернешь. Так и осталось все до недавнего времени. Прости меня, сын, прости, что не открылся тебе раньше. Теперь уже поздно обретать свою настоящую мать. Ты убил ее любимого сына...
- Я не убивал его, его застрелил Марио, когда Луи, мой брат, держал меня под прицелом.
- Марио?- вскричал Эдмон, подскочив.- Я прикажу его повесить! Мерзавец!
- Он спасал мою жизнь! Теперь я вижу, что вы любили меня меньше, чем Луи.
Граф опустился на стул, потупившись в задумчивости.
- Нет, Парис, я всегда любил тебя больше. Ты же всегда был рядом. Ты - наследник!
Парис уронил на пол слезу.
- У моей матери не было молока, как же вы выкормили меня?
- Нашли кормилицу в деревне...
- Деревенскую значит? То-то у меня кулаки здоровые выросли. Но если она кормила меня, значит, у меня есть молочная сестра? Где она? Да хватит тайн, отец!
- Это Люсьена, Парис.
- Черт возьми! Так это из-за ее мамочки я вырос таким интриганом! Я благословил ее сегодня на брак с Марио. Два сапога пара, вот и пусть живут. Надеюсь, что и ты благословишь меня на брак с Марией?
- Никогда! Никогда я не позволю опозорить наш род!
- Опозорить? Разве можно опозорить род истинной любовью к женщине?
- Я свое слово сказал!- твердо изрек Эдмон.- Ты женишься на Камиле де Менвиль! Если хочешь, съездим к маркизе, а потом заглянем к барону.
- Мне там нечего делать!- отрезал Парис.
- Поехали, попрощайся со своей беднячкой и поедем. Я уверен, когда ты увидишь красавицу Камилу, ты забудешь о своей беднячке.
- Ну что ж, если вы настаиваете, поедем, я превращу Менвиль сначала в Содом, а потом в Гоморру! Барон даст мне от ворот поворот, а его жена пошлет за шевалье Феррюссаком, который от радости лопнет, как жареный перепел на сковородке!
- Ха-ха, поедем, я уверен, ты переменишь свое отношение к Камиле. Она ослепительно красива.
- Что вы говорите, граф, я видел ослепительную красавицу в Париже в Лувре, это королева Франции! Она так ослепительна, что лучше бы ее совсем не видеть. Поедем, я только зайду к Марии, успокою ее.

13. Наследство

Парис спустился во двор и, обойдя замок, нашел Марию, бродившей в задумчивости возле шатра.
- Душа моя!- сказал де Валье, взяв Марию за руку.- Обстоятельства сложились таким образом, что я вынужден на некоторое время уехать. Так получилось, что я нашел свою мать, свою настоящую мать и хочу встретиться с ней, поговорить. Она убита горем, оплакивая своего второго сына, я должен ее успокоить.
Мария заглянула в глаза юноше, до конца еще не веря всему сказанному, но подумав, что такое объяснение и нарочно не придумать, поцеловала юношу в щеку и отпустила.
- Иди, мой возлюбленный принц!
- Я постараюсь недолго. Дня два не больше.
- Два дня, это же целая вечность! Парис!- воскликнула Мария, бросаясь возлюбленному на грудь.
- Но зато, когда я приеду, мы будем всегда вместе. Я уже почти убедил отца. У меня на руках козыри.
Парис и не знал, что у его отца в рукавах восемь тузов.
Виконт де Валье вскочил в седло молодого арабского скакуна, которого  по возвращению из коллежа еще жеребенком подарил ему отец, и поехал вперед, одетый в голубой камзол, такого же цвета брюки и шляпу с белыми перьями. Гарцуя на Барибаке, так он назвал жеребчика, Парис походил на короля Франции. Он держался с неподражаемым изяществом и вся женская половина прислуги высыпала во двор, провожая господ. Эдмон грузно забрался в карету, туда же сел его личный лакей Бризмон. Марио не имел возможности сидеть в седле после сегодняшнего утра и вскочил на запятки.
- Марио, почему ты не верхом?- смеясь спросил Парис.- Ах да, ваше приданое!
Через два с половиной часа езды путники увидели показавшийся в отдалении замок Лоренс. У ворот замка их встречало заплаканное лицо камердинера маркизы.
- В чем дело, милейший?- спросил Парис, первым подъехавший к воротам.- Уж не стало ли маркизе хуже?
- Она умерла, сударь. - Камердинер взглянул на Париса и, увидев его лицо, поспешил на помощь.
- Что с вами, сударь?
Виконт съехал с коня и обнял его за черную шею, лоснившуюся на солнце и отливавшую синевой.
- Как несправедливо, боже, как несправедливо!- простонал юноша, уткнувшись головой в шею коня.- А еще говорят, что я баловень судьбы! Кого еще так жестоко била в жизни судьба?
- Меня,- произнес Эдмон де Валье, выходя из кареты.- Пойдем, сын, попрощаемся с маркизой де Лоренс.
- Я не смогу, я не выдержу!- заревел юноша, вцепившись ногтями в шею Барибаку так, что конь заржал и вырвался.
- Но ты должен проститься.
Парис вытер слезы, глубоко вздохнул и пошел бодрой походкой в дом.
Сопровождавший их камердинер, на ходу произнес:- У маркизы нотариус, он знакомится с завещанием, которое госпожа де Лоренс составила после смерти сына.
Де Валье вошли в гостиную, где собрались соседи и знакомые маркизы. В центре внимания был нотариус. Увидев вошедших, он поднялся и зачитал завещание.
- Все собрались, господа де Валье здесь и мы можем начинать. Настоящим завещаю, что я, маркиза де Лоренс, будучи в полном здравии рассудка, завещаю замок и все поместье, а также весь капитал моему сыну виконту де Валье. Имеется подпись и заверение нотариуса. Господин виконт де Валье, вы - наследник всего поместья, вы поняли, что я сказал?- спросил нотариус, видя, что юноша почти не слышит и не видит из-за застилавших его глаза слез.
- Да,- слабым голосом ответил Парис и прошел в покои маркизы. Он увидел ее бледную с посиневшими губами и сделал неуверенный шаг к гробу, в котором та лежала, пробормотав: «Мама». - Вены на голове вздулись, кровь стучала в висках, слезы катились по щекам юноши; он с силой сжал кулаки, чтобы не разрыдаться при гостях, так что длинные ногти впились в ладони. Отец оказался рядом и прижал сына к груди.
- Крепись сын, сейчас ее вынесут в склеп, мы приехали слишком поздно. Почему, черт возьми, нас никто не предупредил?
В замке имелась небольшая часовня, где был склеп. Парис выдерживал всю процедуру похорон, но когда в гроб начали вбивать гвозди, стук раздавался внутри его головы. Виконт затряс головой, силясь не потерять сознание. Гроб с телом его матери опустили в специальную нишу и задвинули половицы.
- Я хочу выпить,- проговорил де Валье, оборачиваясь к отцу.
- Здесь не подают.
- Я хочу напиться до беспамятства!
- Я тебя понимаю, сын, я и сам не прочь выпить пару бутылок. Поедем домой.
- Нет, я не хочу, чтобы меня такого видела Мария. Поедем к Менвилям! Надеюсь, у них найдется пара бочек отменного вина?
- Найдется. Отличная идея, сынок. Камила это тот бальзам, который излечит тебя одним своим присутствием.
- Мне не нужна Камила, мне нужна бочка!

14. Поминки.

Парис первым въехал в открытые ворота замка Менвиль и, спешившись, отдал повод конюхам барона. По бокам коня хлопьями стекала пена. Сам Парис казался разгоряченным и возбужденным. Ветер, со скоростью которого он мчался, высушил его слезы.
- Расседлать, омыть теплым вином и протереть насухо!- распорядился виконт, пожалев верного друга. Он окинул взглядом двухэтажное здание, которое своей конструкцией больше напоминало дворец. Прямоугольная форма и накладные колонны делали его схожим с дворцом. Не было и башен на замке, выстроенном в конце шестнадцатого века.
- А где же хозяева, милейший?- спросил лакея Парис, сохраняя величественный вид и благородную осанку, не смотря на кошмар в душе.
Не успел слуга открыть рот, как обе створки дворца с шумом раскрылись, и Парис увидел объемную фигуру барона де Менвиля, дружественному размаху рук коего было мало места в дверях. Он шагнул на встречу юноше, держа руки как крылья.
- Здравствуй, здравствуй, герой!- радостно воскликнул он, уже наслышанный о подвигах Париса.- Какой ты стал, а-а! Бравый, высокий, красивый! А усы-то почти как у меня!
Менвиль заключил юношу в объятья, в которых тот чувствовал себя как в гробу, где так же тесно и душно.
- Ты что-то хмурый такой? Неужто заболел?
- Хандра, господин барон, хандра. У вас не найдется лекарства, господин барон?
- Найдется, юноша, найдется. В какой таре ты предпочитаешь, в бутылке или бочонке?
- Сударь, я смертельно болен, смертельно,- пожаловался Парис, проходя в обнимку с бароном в двери.
- Понял. Маликорн! Распорядись, чтобы в трапезной было что попить! Ты понял?
- Да, сударь! А, позвольте спросить, бургундское или анжуйское?
- Бургунд...- хотел спросить юношу Менвиль.
- Все равно.
- И того и другого и еще чего-нибудь!
Менвиль ввел гостя в гостиную и усадил в кресло.
- Здравствуйте, молодой человек, вы что-то плохо выглядите,- поздоровалась госпожа де Менвиль, сидевшая в отдалении на диване.
- Добрый день, сударыня,- Парис поднял на баронессу глаза и невольно заметил, как она красива.
- Вы приехали один или с отцом?- продолжала спрашивать г-жа де Менвиль.
- Вообще-то ехал я сюда с отцом, но он отстал в дороге.
- Не расспрашивай его, дорогая, Парис так гнал коня, что Эдмон, мой друг, видимо сильно отстал. Дорогая, юноша смущается принимать при тебе лекарство, оставь нас, пожалуйста.
- Я позову Камилу, виконт наверняка желает встретиться с ней?
- Если можно, не сейчас,- выдохнул Парис. Принесли вино, лакей стал наливать в бокалы.
- Пожалуй, это единственная посуда, которая не позволит мне стать сегодня свиньей!- это был первый тост де Валье.
Менвиль едва пригубил и поставил бокал на стол.
- Барон, вы знаете, что, возвращаясь из Армии, я встретил своего брата виконта де Лоренса?
- Да, сынок, твой отец мне все рассказал.
- Он рассказал вам не все. Это не я стрелял в Луи, это мой конюший, спасая мне жизнь, прострелил ему мозги. Выпьем за упокой души моего брата!
Менвиль и де Валье залпом осушили бокалы.
- Наливай, наливай милейший Маликорн!- проговорил де Валье, подставляя бокал.- Сегодня вино из этого бочонка перекочует в бездонную бочку, что образовалась у меня в животе. Барон, вы знали, что моя мать вовсе не моя мать? Конечно, знали! Вы же друзья с моим отцом! Выпьем за мою мать, которая мне не была матерью!
Лакей вновь наполнил бокал виконту.
- Господин барон, выпьем за настоящую мою маму, которую сегодня похоронили!
Барон выронил бокал из рук, он смотрел на юношу с отвисшей челюстью, из глаз его готовы были пойти слезы, о существовании которых барон никогда не знал.
- Боже, бедный мой мальчик, сколько тебе пришлось пережить!
Парис взглянул на сострадательное лицо Менвиля и не захотел больше притворяться сильным.
- Дядя Жак, я ехал сюда с намерением напиться и острить, изображая из себя несгибаемого, но у меня нет сил! Только любовь к Марии поддерживает во мне жизнь!
- Сын мой, тебе нужно отдохнуть. Пойдем, я уложу тебя в комнате для гостей. Пойдем! Что толку пить вино, утром голова будет болеть, а легче не станет, нет.
- Пойдемте, барон. Я так устал, что сейчас свалюсь и просплю неделю, другую.
Парис поднялся из-за стола и, опираясь левой рукой о плечо барона, пошатываясь, отправился спать. Проходя мимо окна, выходившего во двор, Парис заметил игравшую с неким юношей в какую-то интересную игру девушку в белоснежном платье.
- Это что за фея?- пьяным голосом спросил Парис.
- Это моя дочь, Камила.
- Да? Очаровательная!
- Я познакомлю вас завтра,- произнес Менвиль, помогая юноше взойти на второй этаж.
- Да уж, будьте так любезны!- проговорил де Валье прежде чем потерял сознание. Здоровенный барон де Менвиль взвалил юношу на плечо и, войдя в одну из комнат, уложил беднягу на постель.
- Матильда!- позвал барон служанку. По счастью она оказалась неподалеку. - Матильда, сними с него сапоги и камзол, брюки можешь не снимать, положи поудобнее подушку. Относись к нему с почтением, ведь это мой будущий зять!
- Зять?- удивилась Матильда.- А тот молодой человек, что не отходит от вашей дочери?
- Ты говоришь о Феррюссаке? Это не кандидатура. Не богат, не знатен, к тому же не сын моего друга. Да и к чему все эти разговоры. Займись им.
Барон вышел из комнаты.

15. Тузы в рукаве.

Выйдя из комнаты, в которой в беспамятстве отлеживался виконт, Менвиль спустился вниз, вошел в гостиную, где и увидел графа де Валье.
- Добрый день, Жак, где Парис?
- Что-то случилось, Эдмон? На тебе лица нет!
- Случилось, барон, случилось, и я делаю все возможное, чтобы не случилось худшего!
Барон вопросительно взглянул на графа.
- Что может еще случиться, Эдмон?
- А то, дорогой друг, что пока мы подготавливали наших детей к встрече, Парис влюбился и влюбился в беднячку без рода, без племени!
- Да, он обмолвился сегодня. Кажется, я припоминаю имя: Мария.
- Вот именно, Жак. Мне нужна твоя карета и твои слуги, чтобы... Тс-с.
- Ты можешь полностью располагать мной!
- Хорошо. Парис, наверное, уже пьян? Он хотел напиться до смерти.
- Он уже спит.
- Тогда мы можем действовать, мой будущий сват!

Парис проспал беспробудно добрых четыре часа и проснулся от щекотания возле уха. Он поднял голову и обнаружил, что по левую его щеку лежал букет диких трав и цветов, а по правую - ветка кедра, которую он спросонок принял за сосну. Дальше кровати он ничего не различал, все казалось ему расплывчатым и аморфным. Понюхав букет трав, виконт глубоко вздохнул и продолжал спать, не видя, что в комнате кроме него присутствует дама. Она стояла в тени между шифоньером и шкафом, наблюдая за Парисом.
- Вот ты каков, виконт де Валье. Писаный красавец, да и только. Наверное, ты имел успех у Парижских дам и не только Парижских. Мускулистая фигура, черные закрученные усы, прекрасное чело, обрамленное русыми волосами с локонами до плеч. Таким тебя я рисовала в своем воображении и даже более: бесцеремонным, целеустремленным и опасным для женщин. А ты лежишь обессиленный в кровати, и я тебя нисколечко не боюсь. И прекрасные голубые глаза твои не пускают пленяющие лучи. Мои родители сговорились с твоими и прочат мне тебя в мужья. Но если ты меня не полюбишь, все их старания будут напрасны. Я не выйду за тебя без любви. А ты меня полюбишь? Конечно же, ты меня полюбишь!
Девушка сказала эти слова громче всей речи, глядя в зеркало на свое изображение и находя себя неотразимой. Парис повернул голову в ее сторону и открыл глаза. Смутные очертания девушки не давали ему полной картины представления.
- Ты кто?- сквозь сон спросил он.
- Я фея сновидений,- проговорила девушка, подходя к кровати и садясь рядом с Парисом. Она приложила пальчики к его губам и любовалась его взором, полным забвения.
Наконец к виконту пришла ясность видения, и он смог рассмотреть черты лица, черты ослепительной красоты.
- Боже мой, где я?- спросил Парис, шокированный внешностью мадмуазель.
- Вы дома. Спите. Завтра мы поговорим с вами. Я знаю, что вам пришлось пережить, и не сержусь за ваше поведение. Отдыхайте, я не могу здесь долго оставаться, это не очень-то порядочно.
- Завтра я увижу вас, или мне придется опять так надраться?
- Увидите. Завтра наступит очень скоро и будет решающим в нашей жизни.
- Боже мой, почему феи бестелесны, почему им нельзя выходить замуж за простых смертных? Кто заставляет мужчин жениться на воронах?!
Девушка улыбнулась, при этом ее алые губки лучились задором.
- Спокойной ночи, виконт де Валье,- промолвила красавица и исчезла из комнаты как привидение.
Утро не заставило себя ждать. Парису принесли воды умыться и доложили, что его отец и барон де Менвиль с супругой уже ждут его в трапезной к завтраку. Парис встал с постели на удивление свежим и отдохнувшим. Он охотно ополоснул в воде лицо, причесал растрепавшиеся волосы и, одевшись в свой блестящий костюм, спустился вниз.
- Доброе утро, сынок!- поприветствовал его отец, но как-то скованно, словно его мучила совесть.
- Доброе утро, виконт!- разом поздоровались Менвили.
- Всем привет, дорогие мои! Спасибо за ночлег! Я так устал вчера, что свалился от усталости после второго же бокала, правда, господин барон?
- Правда, только бокал был размером с бочонок!- барон расхохотался. Парис почесал затылок.
- Кажется, ночью я видел видение. И кто-то положил к изголовью ветку сосны и траву какую-то.
- Это не сосна, сынок,- нежно промолвила баронесса де Менвиль.- Это кедр. Его запах отбивает всю нечисть и придает ясность голове.
- Благодарю вас, сударыня. Где же вы ее достали? Ведь, насколько я знаю, во Франции кедры не растут?
-Не растут, если их не садить,- ответила баронесса,- Мой свекор специально ездил в Ливан за семечками.
-  Ну что, отец, нам пора ехать?
- Что?- возмутился барон.- И слышать ничего не хочу! Позавтракайте у нас, а потом и поедете!
- Останьтесь еще ненадолго, виконт, - просила г-жа де Менвиль.- Вы же еще не виделись с Камилой!
- Х-хорошо, я позавтракаю, а потом мы поедем,- неловко ответил Парис. Он беспокоился о Марии, и ему не было дела до Камилы, дочери Менвилей.
- Маликорн! Позовите завтракать Камилу!- приказала г-жа де Менвиль.
Парис понимал, что сейчас начнутся смотрины, и решил предстать перед девушкой отвратительным типом с дурными вкусами. Он по-хозяйски развалился на стуле и принял положение холодной рассеянности. Дверь тихонько отворилась и в трапезную вошла дочь барона.
- Добрый день, господин граф де Валье! Здравствуйте, виконт.- Речь ее была слаще трелей соловья и малиновки. Заслышав этот волшебный голос, Парис поднял на девушку глаза и больше не мог отвести зачарованных очей. Он обмер от изумления. Перед ним стояла фея ослепительной красоты. Золотистые волосы волнами обрамляли слегка удлиненный овал лица и, переходя в косу, свисали до талии. На высокий лоб спускалась изящная челка. Прелестные темно-голубые глаза из-под черных бровей вразлет, при улыбке смотрели весело и задорно. Взгляд ее, когда был томен, мог пленять самые искушенные сердца. Нос не оставлял никаких надежд для критики. Разрез алых как кораллы губ, заставлял воздыхателей облизываться каждый раз, когда она улыбалась, а улыбалась она часто. Женственная и стройная фигура влекла. Она вошла в трапезную так плавно, грациозно и величественно, что Парис, глядя на нее, растерялся и забыл обо всем на свете, даже о Марии. Камила опьяняла своей красотой и недаром слыла в провинции первой красавицей. Ее точеные руки были словно вылеплены из воска и своей белизной и формой могли привести в отчаяние принцессу или герцогиню. Парис понял, что перед ним сама Афродита. Высокая, ослепительная в прекрасно сидевшем на ней модном платье, она сразу понравилась виконту, умевшему верно оценить истинную красоту, будучи в любой ситуации. Парис подавился изумлением, глядя на Камилу во все глаза, которые, казалось, сейчас запылают страстью. Убедившись, что его челюсть застряла не насовсем, виконт поспешил навстречу девушке и, подойдя, с почтением поцеловал ее руку.
- Я буду счастлив, если вы согласитесь разделить нашу... вашу трапезу,- сбивчиво произнес Парис, приглашая девушку за стол.- Господи, где же были мои глаза? Как я столько лет жил без вас?!
- Возможно, прогуливаясь в карете с гербами какой-нибудь герцогини, вы не часто вспоминали свою юную соседку?- лукаво ответила Камила, по достоинству оценив прекрасную внешность Париса. Она послала виконту убийственной силы взгляд исподлобья, обнажив белоснежные зубки. Этот взгляд действовал безотказно, и Парис не смог перед ним устоять. Его обуяла какая-то жажда обладания этой звездой. Проглотив восхищение, Парис заговорил стихами:
- Твои глаза - сапфиры в тысячу карат,
Они безумным счастием горят.
И в златых россыпях купается весна.
Я будто сплю, иль пробудился ото сна?
Камила была тронута этими немного громоздкими стихами и, с неописуемым очарованием улыбнулась Парису, еще сильнее вонзив стрелу Амура в его грудь. Пока он читал стихи, родители потихоньку улизнули из трапезной, предоставив молодым пообщаться наедине. Вдруг Камила загрустила, встав у окна, подставляя лицо свету.
- Вы знаете, виконт, что нас поженили еще в младенчестве?
- Да, я это знаю, Камила, но...
- В этом есть обреченность и обыденность и нет романтики.
- К черту родительскую волю! К черту уговор наших родителей! Моя любовь у ваших ног, я украду вас и увезу на край света без родительского благословения! Камила, главное для нас - любовь, а не брак в эмбрионе. Я люблю вас, а вы?- с трепетом произнес Парис, подходя ближе.- Ответь мне?
- Да, Эжен, я полюбила вас с той поры, когда увидела вас в замке три года назад. И с того дня все мои помыслы были только о вас. Все три года я только и делала, что ждала вас, надеялась, что нашим родителям удастся склонить вас к браку, но боялась, что вы не полюбите меня,- Камила повернулась от виконта к окну.
- Должно быть, я кажусь вам злодеем. Наговорил бог знает чего и забыл,- извинялся Парис, подойдя вплотную.- Вскружил вам голову, а сам... Камила, могу ли я не любить вас, когда роза вянет от зависти, видя, как вы прекрасны, когда солнце прячется за тучи, понимая,  что вы ослепительны! - Парис обнял мадемуазель де Менвиль за плечи, вздрогнувшие от нежности.
- Нет, вы не кажетесь мне злодеем, ведь истинные влюбленные умеют ждать,- ответила Камила и отклонила голову на плечо Парису.
- Боже, что за речи вы ведете, я совсем отупел от ваших речей, которые нежат мое сердце и наполняют голову дерзкими мечтаниями,- со страстью изрек де Валье, прижимаясь головой к ее волосам и ласкаясь, как котенок. Трепеща от нежных чувств, Камила повернулась к виконту и пылкий взгляд ее доказал виконту беззаветную любовь юной Менвиль.
- Как вы думаете, Парис, у нас есть право на счастье?
Парис совсем ошалел от вида ее алых губ, так притягательно шевелившихся, что не удержался и упился сладким поцелуем.
- Ты прекраснее всех на свете! Я ни когда ранее не ви...- Словно молния вошла в его сердце. Он вспомнил о Марии, словно говорившей в его голове: Как ты можешь, Парис, ты же клялся мне в вечной любви!
Парис вскрикнул от угрызений совести. Краска досады вспыхнула на его лице. Он повернулся к выходу, но двери перекрыли его отец с бароном, которого нелегко было отодвинуть.
- Прости, я не должен был этого делать!- вскричал Парис и выбросился в окно, вдребезги разбив стекло. Упав на землю, виконт вскочил на ноги, запрыгнул на первую попавшуюся лошадь и пустил ее карьером, ударив пятками по бокам так, как иной всадник не бьет шпорами. Не доезжая до замка Валье шагов триста, конь рухнул замертво. Парис выругался, как только мог. Разгоряченный и задыхающийся он прибежал к замку, забежал на третий этаж и бросился без сил на кровать.
- Негодяй, последний негодяй!- рычал Парис, кусая подушку от злобы на самого себя,- как я мог забыть о Марии?! Это кроткое, любящее создание стоит выше всех женщин, а я так подло предал ее! Нет мне прощенья, я осквернил нашу святую любовь. К черту! Я не посмею ей показаться на глаза.
Парис с такой же яростью грыз подушку, с какой его совесть грызла душу.
-Что же мне делать?! Я люблю Марию, но и Камилу тоже люблю! Я клялся в любви Марии, но и Камиле дал слово! Чума возьми чертячье наше племя! Где же выход? Жениться на Марии, а Камилу облечь позором и несчастьем? Жениться на Камиле, а Марию сделать любовницей? Нет! Она этого не заслуживает! Где же выход, Господи?! Что мне делать?
- Жениться на Камиле де Менвиль и забыть Марию!- раздался голос из-за двери. Парис обернулся, в дверях стоял его отец, запыхавшийся от быстрой езды.
- Что?!- взревел юноша, перевернувшись на постели.
- Да, сынок. Подумай сам. Ты вскружил голову Камиле раньше, чем обольстил Марию, мало того, ты дал мне слово, что через три года женишься. Помнишь? И потом, Камила краше Марии, образованнее, воспитаннее, тебе Мария быстро наскучит. О чем тебе, образованному, искушенному кавалеру разговаривать с деревенской девчонкой? Она начнет ревновать, жаловаться,  плакать, и ты пожалеешь, что связал свою судьбу с ней. Она не вытерпит сравнения с ослепительной баронессой. Скажи ей, что свято чтишь волю родителей, обещавших Менвилям женить тебя на их дочери, скажи, что вам необходимо расстаться, так как из-за связи с ней пострадает твой титул, престиж дома и вся дальнейшая судьба. Ну что ты будешь с ней делать, женившись на ней? Куда приведешь? На бал? Над ней же, да и над тобой все будут смеяться. Мой тебе совет, дай ей денег и отправь обратно с отцом в деревню. Она не сможет сделать тебя счастливым.
- А Камила сможет?- недоверчиво спросил Парис, искоса смотря на отца.
- Ты сам прекрасно знаешь, что Камила прекрасна, как никто и своей красотой скрасит любые невзгоды жизни и усладит любое горе.
- Да, отец, Камила тот бальзам, который залечивает любые душевные раны. Но что она думает о моем поступке? Я же удрал, разбив окно!
- Мы с бароном сказали ей, что ты страдаешь из-за потери матери.
- Боже, боже мой, что со мной делает жизнь! Я совсем забыл о маме! Вот так приехал отдохнуть! Да мне в пекле Кастра легче жилось!
- Ты решил, что будешь делать?- с напряжением спросил Эдмон, пристально глядя сыну в глаза.
- Да, отец, я решил. Поскольку я первое слово дал Камиле, то я и выполню его! А Мария... Мария, Мария!!!- Парис вскочил с кровати и бросился вон из комнаты. Он забежал в комнату Марии, но там ее не оказалось, тогда он бегом направился в шатер, но и он был пуст. На подушках лежало незапечатанное письмо. Парис лихорадочными движениями развернул свиток и вышел из шатра, подставляя письмо солнцу.
«Милый виконт! Я узнала, что ты уже помолвлен с мадемуазель де Менвиль и поняла, что навсегда потеряла тебя. Ты уехал не к маркизе де Лоренс, ты отправился к ней, своей невесте. Я не сержусь на тебя и не проклинаю тот день, когда отдалась тебе по любви. Я верю, что ты любил меня, но ты не можешь на мне жениться, я поняла. Я уезжаю навсегда. Забудь о моем существовании и будь счастлив!
Искренне любящая вас, Мария!»
- О, нет, нет!- вскричал в отчаянии Парис, притопнув ногой.- Потерять навсегда свое сокровище, которым жил и дышал! Потерять любовь, потерять свою душу! О, небо, что еще ты можешь придумать мне в наказание за грехи?
Парис упал на подушки и залился горючими слезами. Утром его нашел отец горячим, в бессознательном состоянии. Эдмон распорядился, чтобы Париса унесли в комнату и вызвали лекаря.

16. Второе дыхание

Неделю Парис пролежал в постели, метаясь по ночам в горячем бреду, разговаривая то с Марией, то с маркизой де Лоренс. И все же молодое тело победило болезнь, и через два дня после последнего кошмарного сна, виконт стал вставать с кровати, чтобы погулять по саду. Он не реагировал на окружающих и не проявлял признаков жизни. Но вот в замок приехал барон де Менвиль с семьей, и прекрасная мадмуазель де Менвиль оживила его цветением жизни. Парис охотно отзывался на ее слова, но ни на секунду не забывал о Марии. Он ходил, как в воду опущенный, и его поведение не казалось для Камилы подозрительным. Она знала, что Парис переживал смерть матери, и думала, что только этим вызвана его печаль. Парис же, прикрываясь этим, не выдавал своей тайны. Наконец Парис победил хандру и был назначен день венчания. В провинции начали поговаривать о том, что неотразимый красавец виконт де Валье женится на ослепительной красавице Камиле де Менвиль. Венчание было назначено на пятнадцатое июня. До свадьбы оставался месяц и за это время Парис успел произвести в замке небольшое переустройство. Окружавшие замок, защитные стены были снесены и построены новые, не менее прочные, далеко отступающие от главного строения. Справа и слева от замка был разбит молодой сад и подведен канал. Сзади старые деревья, переставшие плодоносить, виконт приказал спилить. На их месте он установил вольер и завел там фазанов. От ворот к площади шла красивая аллея из ясеней и березок. Причем, посаженные с северной стороны, ясени тянулись на юг, к березам. До свадьбы оставалось два дня. Парис принял у себя семью барона Менвиля и обговорил все детали праздника, во всем полагаясь на свой вкус. Эдмон и не думал перечить, чувствуя себя счастливым. Его мечта породниться с другом осуществлялась. После всех разговоров виконт ушел к себе, но не успел сесть в кресло, как в кабинет вошел Бюзиньи, двадцатилетний парень, на вид ловкий и смышленый.
- Ваша милость, к вам пожаловали!- доложил он, не скрывая восторга.
- Кто?- безразличным тоном спросил Парис, не оборачиваясь к лакею.
- Шевалье де Маньян и виконт де Круазе с супругой!
- Да неужели!- вскричал Парис, вскакивая со стула как с пороховой бочки.- Зови их немедленно сюда!
И сам бросился в коридор, сбив лакея с ног. Вбежав в гостиную, виконт увидел своих друзей и Кетти. Он бросился целовать и обнимать Жоржа с Александром, радуясь им как своему второму рождению. Они по сути дела вернули его к жизни. Парис почтительно поцеловал Кетти руку и крикнул тому же Бюзиньи:
- Милейший, зови немедленно моего отца и барона с семьей! И распорядись на счет обеда на восемь персон!
- Сейчас я познакомлю вас с моей невестой и будущим тестем с тещей,- радостно сказал Парис, усаживая друзей и Кетти в гостиной.
- Наверняка это не писаная красавица!- высказал предположение Александр, по-хозяйски разваливаясь на стуле.
- Ну, еще бы!- проговорил Жорж, приподняв густые брови. Парис впервые за всю жизнь видел улыбающегося Жоржа, и у него самого на душе становилось веселее. Он чувствовал, что живет не зря, соединив два любящих сердца. Жизнь для него обрела новую силу, и он стал опять тем грозным мужчиной и верным товарищем, с которым его друзья хладнокровно пускались на любые приключения. Парису вспомнилась жизнь в Париже, которая стала манить его обратно в Париж, в Лувр в интриги политиканов и принцев, где он был максимально полезен кардиналу и королю. Но сейчас он был не один и не имел права рисковать жизнью. В его жизнь влилась женщина, общение с которой лило бальзам на все его душевные раны, и которое наполняло его любовью к жизни.
Наконец, на лестнице показались гости.  Первой спускалась Камила, одетая в охотничий костюм малинового цвета. Она спускалась по лестнице плавно, словно плыла. Ее  задумчивое состояние поистине добавляло ей прелести, и, глядя на нее, де Маньян совершенно потерялся. Ему показалось, что в гостиную вошла не женщина, а сама богиня красоты Афродита. Он созерцал Камилу с открытым ртом. Заметив это, Жорж, сидевший рядом, прикрыл ему рот,  приподняв челюсть. Только когда щелкнули его зубы, де Маньян пришел в себя, пробормотав:- Какая женщина! Какая женщина!
Улыбнувшись этому событию, Парис встал, подошел к невесте и поцеловал ее прекрасную руку. Затем вместе с ней вернулся к друзьям. Следом за ними в гостиную спустились супруги де Менвиль и отец виконта. После церемонии представления, компания поднялась в трапезную, куда вскоре был подан шикарный обед, за которым друзья обменялись теплыми, дружескими словами. После обеда друзья прогулялись по саду. Три молодых человека великолепно смотрелись вместе, и Камила с Кетти, ждавшие их у дверей, восхищались доблестными рыцарями, о похождениях которых баронессе де Менвиль успела поведать виконтесса де Круазе.
- Расскажите, Александр, как там Ла-Рошель? Еще не сдалась?- спросил Парис, сев на край фонтана у площади, где молодые люди остановились.
- А вы разве не знаете?- удивился гасконец.- Еще прошлым летом Ларошельцы дошли до того, что стали воровать друг у друга ботфорты, чтобы сварить и съесть. Там умерло, по крайней мере, тысяч тридцать. А двадцать восьмого октября прошлого года она сдалась. Расскажите лучше, за что вы получили такой орден?
- Отличился под Кастром,- скромно ответил Парис. То, что произошло с ним дома, перекрывало по своей значимости подвиги на фронте.- Милый Жорж, как вы живете, что делаете? Я так скучал по вам!
- Я получил титул виконта и наследство Кетти.
- Наследство?- растерянно спросил Парис, неловко взглянув на де Круазе.- Разве Кетти лишилась родителей.
- Да, Парис. Они узнали, что их сын Рауль был убит в городе... Кастр,- Жорж вытянул это слово из-за зубов, видя, как меняется лицо де Валье.
- Боже мой, значит, я виноват в том, что вы получили-таки наследство,- грустно произнес де Валье.
- Что вы хотите сказать, Парис?- спросил Жорж, взяв друга за плечи.
- Не выдавайте меня Кетти, она не простит мне, что я убил ее брата. Мы встретились в самом Кастре и не могли разойтись. Война есть война.
- О чем это вы?- спросила Кетти, подходя под руку с Камилой к мужчинам.
- Я спрашивал Жоржа, не родился ли во Франции еще один дуэлист?- сказал де Валье с напускной радостью.
- Жану полгода. Он остался с кормилицей,- ответил Жорж с улыбкой.
- С кормилицей?- с кислой миной переспросил виконт.- Если моя жена, если моя будущая жена не сможет кормить ребенка, я, черт возьми, положу его рядом с ней, и пусть кормит его хоть чем! Я не допущу кормилицы!
Камила при этих словах густо покраснела.
- Ладно, я берусь обучить Жана фехтованию!- задорно воскликнул Парис.
- Но может быть у нас тоже родится сын, и вы будете обучать фехтованию его,- промолвила баронесса, устремив на Париса томный взгляд исподлобья, что придавало ей сногсшибательной прелести.
- У нас родится дочь, такая же прекрасная, как и вы, и мы с Жоржем...- Парис оборвал фразу, поймав себя на мысли, что своими мечтами творит будущее своих детей, лишая их свободы выбора.
- Что случилось, виконт?- спросила Камила, видя, как помрачнело лицо ее жениха.
- Так, подумалось нехорошее.- Пауза затягивалась, и Парис не знал, как из нее выйти. Вдруг он увидел идущего от ворот привратника, который ровным и уверенным тоном сказал, что его милость виконта де Валье желает видеть шевалье де Феррюссак.
Камила, знавшая шевалье, как первого дуэлиста провинции, не на шутку встревожилась.
- Зачем?- равнодушно спросил Парис.
- Он сказал, что намерен показать вам свою шпагу и не далее, как через час.
- Вот как! Шевалье неймется получить дырку в брюхе!- проговорил Парис, ощупывая на боку шпагу.- Он один?
- С ним были два его друга. Он просил вас быть с секундантами.
- Вы не пойдете на дуэль с этим человеком, он убьет вас!- воскликнула Камила, ухватив Париса за ворот камзола нежными прекрасными руками.
- Вы боитесь за меня?- трогательно спросил Парис, целуя обе ручки баронессы.
- Да, Парис,  он лучший дуэлист во всей округе!
- Ну это мы еще посмотрим, Камила. Феррюссак не фехтовал на каменных площадях Парижа с бретерами или головорезами из числа свиты герцога Орлеанского.
- Не беспокойтесь, баронесса, наш друг проткнет этого Феррюссака в два счета,- уверенным тоном сказал де Круазе.- Капитан охраны герцога Буржа засвидетельствовал бы это, если б мог! - Он сделал движение в сторону ворот, и Кетти тут же уцепилась за его руку.
- Будь осторожен, Жорж, если можно, не ввязывайся в драку.
- Вперед друзья мои!- воскликнул де Маньян.- Давно мы не занимались фехтованием вместе! А твой клинок, Парис, наверное, уже заржавел?
- Вот сейчас я его и поточу.

17. Старые счеты

Все трое вышли за ворота, где увидели трех молодых людей, поприветствовавших наших героев взмахами шляп. И сам Феррюссак, подойдя к Парису, сказал:
- Сударь, у меня новая шпага, и я хочу вам ее показать.
- Сударь, если бы я был уверен, что вам удастся найти и новую голову, я бы так и быть скрестил с вами шпагу.
- Черт подери, не вам советовать мне, что делать,- раздраженно воскликнул шевалье,- доставайте же шпагу, тысяча проклятий, у меня чешется рука!
- Сударь, разве вам не известно, что дуэли запрещены эдиктом кардинала?- попытался увильнуть Парис.
- Запреты не для смелых людей, виконт! Доставайте шпагу, или, клянусь небом, я убью вас безоружного!
- Вы настроены решительно,- заметил Парис, чувствуя,  что кровопролития не избежать. Он ловким движением руки избавился от ножен и произвел к ряду три быстрых выпада. Шпага шевалье, казалось, сама выскочила из ножен и устремилась вперед. Парис применил обманный прием, но безрезультатно. Удар с терца полукругом тоже был отбит. Тогда виконт применил плие с выпадом. Шевалье оставался неуязвим. Парис один за другим применил еще два приема: удар в прыжке и крюк, также не принесшие Парису пользу. Однако он не собирался отдавать инициативу. Шевалье был удивлен ловкостью и умением юноши, которого он надеялся одолеть быстро.
Де Маньян, тем временем, ловко пронзил противнику предплечье и выбил из руки шпагу. Жорж так яростно атаковал своего противника, что тот упал сразу. Между Парисом и Феррюссаком наступила заминка. Оба они не прочь были отдохнуть.
- Негодяй, я проучу тебя, как отбивать чужих невест,- прошипел Феррюссак.
- Дурак, мы с Камилой помолвлены были, как только она появилась на свет! Наши родители уже давно нас женили.
- Так вы не любите ее?!- обрадовался шевалье.
- Люблю.
Шпаги тотчас скрестились. На этот раз Парис избрал выжидательную тактику, ожидая ошибки шевалье, и она последовала. Окончательно выбившись из сил, шевалье стал замахиваться для удара, забывая, что в фехтовании замах - совершенно лишняя деталь. Воспользовавшись этим, Парис успел вывести из-под удара тело,  не отражая удар, и выведя шпагу из-за спины, поразил Феррюссака в грудь. Шевалье упал ничком и перевернулся на спину, ища противника.
- Добейте меня, виконт! Добейте, я же труп! Я не могу жить без Камилы!
- За кого вы меня принимаете,- оскорблено ответил виконт. - Где ваши слуги? Эй, милейшие! Везите своего господина домой! Да поживее!
Парис вытер шпагу о сапоги и вложил в ножны.
- Если я выживу, мы еще увидимся,- скрежеща зубами проговорил шевалье.
- Как вам будет угодно. Но это будет последняя дуэль. Я пощадил вас, зная о дружеских чувствах Камилы.
- Дружеских?!- шевалье потерял сознание. Слова де Валье доконали его лучше шпаги. Вскоре приехала карета шевалье, слуги положили его на мягкое сиденье и увезли в Феррюссак, который был в десяти лье к востоку.
Друг шевалье, коему де Маньян пронзил предплечье, провожая глазами троицу друзей, про себя подумал: «Я искал друзей не в той стороне. Вот кого надо было выбирать в друзья!»
Париса встречала взволнованная невеста.
- Слава богу, вы живы,- промолвила она, с облегчением, приложив ладонь к груди.
- Да, я как всегда жив,- мрачно ответил Парис, и поджал нижнюю губу.
- А что с Роже?- с волнением спросила девушка.
- Уехал домой.
- Живой?
- Уехал таким, каким ему позволило уехать мое фехтование. А что это вы так переживаете за него? Я не ревную, но мне интересно узнать.
- Я провела с ним юность и привыкла, что он часто бывал у нас. Я дарила ему дружбу, храня любовь для вас, Эжен.
- Спасибо за любовь, Камила. Прошу тебя, не называй меня по имени. Это имя мне дала матушка, но оно мне не нравится. Кстати, я слышал, что он был вашим поклонником?
- У меня с пятнадцати лет в поклонниках не было нужды, но к восемнадцати он их всех распугал своей шпагой. Я дружила с ним только для того, чтобы время летело быстрее, дожидаясь вашего возвращения.
Парис понял, насколько баронесса была добрее к нему, и ему стало неловко.
- Неужели вы любили меня с того самого дня, когда я проколол живот Феррюссаку... Черт, опять этот Феррюссак!
- Любила и ждала,- благоговейно ответила Камила, позволяя Парису поцеловать ее прекрасную руку.
- Я до глубины сердца тронут вашим постоянством, и хочу сделать вам свадебный подарок немедленно! Бюзиньи! Принесите ларец, что я привез третьего дня из Буржа!
Лакей быстро исполнил приказ. Парис поднес ларчик и открыл перед мадемуазель де Менвиль крышку. Ее взору предстали удивительной красоты рубиновые подвески, подхваченные алым бантом. Они великолепно подошли к охотничьему костюму малинового цвета, в котором была Камила.
- Позвольте преподнести вам свадебный подарок,- торжественно изрек Парис, прицепляя подвески к правому плечу девушки.
- Какая прелесть, Парис, у меня нет слов! Спасибо!
- Я рад, что хоть этим могу загладить свою вину перед вами.
- Господи, в чем вы виноваты?- великодушно сказала Менвиль.
- Ну хотя бы в том, что не знал о вашей любви и не любил вас.
- А теперь?- с нежностью спросила Камила, повернувшись к юноше в профиль.
- Я потрясен вашим совершенством, пленен обаянием и ослеплен. Минутное пребывание с вами грозит пленом сердцу, а обворожительная улыбка сведет с ума любого. И я - жалкий ваш раб, готов упасть к вашим ногам и умолять быть моей женой, но у меня есть небольшое преимущество перед остальными. Я сам похитил ваше сердце и мне не угрожает смерть от отсутствия взаимности.
Эти слова вызвали на лице Камилы довольную улыбку, придававшую ей еще больше очарования. Она стояла боком к виконту, положив косу на грудь, и ее грация и красота заставили Париса пойти на сближение. Он нежно взял ее за руку и, повернув к себе, постарался очаровать ее глазами синими и большими, осмысленными как у богов. Однако ее взгляд оказался убийственнее и подействовал на виконта опьяняюще. Ее слегка выпяченные губки так и манили, заражая страстью. Словно железо к магниту, Парис прильнул к ее губам, услаждаясь поцелуем. Баронесса от поцелуя зарумянилась и, плотнее прижавшись к жениху, сама поцеловала Париса в губы. Виконт обнял ее гибкий стан, прижав ее самое к себе и в исступлении страсти, обуреваемый чувствами, так крепко и пламенно поцеловал Камилу, что она едва отдышалась.
- Где вы учились так целоваться?- ошеломленно спросила девушка, переводя дыхание.
- В столице, в академии, из которой меня потом вытолкали взашей,- лукаво ответил Парис, продолжая держать невесту в объятьях.
- За что?
- Стал учить учителя фехтования как правильно применять обманный удар. Утер нос учителю танцев, выполнив плие с особым изяществом. Затем учил учителя схоластики и, наконец, подсказал учителю геральдики, что Генрих Гиз мог стать королем, если бы главная ветвь Валуа и Бурбоны не имели наследников.
- Вы, как видно, превосходно знаете все, и вам не нужна академия,- подарила комплимент баронесса.
- Вы правы, лучшей академией всегда будет жизнь, по сравнению с которой все академии - просто ничто. Пойдемте в дом, друзья и родители, наверное, заждались.

18. Перст судьбы

На следующий день в замке Валье состоялась свадьба. Молодая чета обвенчалась в Бурже и вернулась в Валье в прекрасном экипаже, запряженном четверкой великолепных вороных лошадей, с красивой  сбруей, расшитой серебром. Празднество проводили вечером при свечах и факелах. Камила была счастлива и улыбалась своей бесподобной улыбкой. Парис был тоже доволен. Он получил с приданным полмиллиона ливров. Печаль его к этому времени постепенно утихла, и он реже вспоминал о Марии, отдавшись новой страсти. Вино и звуки лютни сладко туманили его мозги, вытесняя память о его бедной Марии, которую он еще любил сильно. К тому же он теперь обладал ослепительной девушкой, которая умела вытеснять из его головы грустные мысли, заполняя своим благоуханием. Рядом были веселые друзья, готовые прийти на помощь в трудную минуту.
Поздней ночью, когда все гости разошлись по комнатам, Парис не пошел в опочивальню с женой, а остался в гостиной с друзьями.
- Ты счастлив, Парис?- спросил друга Жорж.
- Я? - переспросил виконт, захмелевший от двух бутылок бургундского.- На свете нет человека несчастнее меня,- с горечью заявил Парис, расстегивая воротничок сорочки. Пальцы не слушались, и виконт рывком оторвал все пуговицы.- Хоть я и женился, я несчастлив. Хоть Камила и красива, я не люблю ее ни капли.
- Черт возьми, как можно не любить такую красивую женщину?- удивился де Маньян, весь превратившись в знак вопроса.
- Я люблю Марию, но по воле моего отца и чтобы не уронить престиж дома де Валье, я женился на Камиле де Менвиль.
- Вы полюбили, виконт?- не поверил гасконец.- Вы, де Валье, чьи любовные похождения вошли в поговорку в самом Париже, меняли женщин как пыль на сапогах, и вы полюбили? Да за кого вы меня принимаете?
- Замолчите, Александр, вам неведомо это чувство. Любовь может прийти к любому человеку и завладеть им раз и навсегда. Я с ума сходил от любви! Эта девушка меня опьяняла.
- Да неужели на свете есть еще одна такая, как баронесса де Менвиль?- пришел в изумление де Маньян, опешив от слов виконта.
- Нет, она не была такой ослепительной, но пленяла грацией, легкой, божественной поступью и чистой душой. Это ангел, спустился с небес. Я любил ее как никого на свете!- воскликнул Парис, ударив кулаком по столу так, что посуда заплясала.- И вот, когда я заявил отцу, что хочу жениться на Марии, он обрезал мне крылья. Оказывается, я перед отъездом в Париж дал ему слово, что женюсь на Камиле. 
Парис выдохнул из легких всю горечь, которая жгла ему душу и сердце. Он налил в кружку остатки из третьей бутылки, опорожнил залпом и так же горько продолжал.
- Я сдержал слово, я женился на дочери барона де Менвиль, и вся моя жизнь пошла к чертовой прабабке!! - Парис смел со стола пустую бутылку. Но что это, дьявольщина, у меня кончилось вино! Бюзиньи!
Лакей не посмел ослушаться господина.
- Пистолет, пули и пороховницу!
Бюзиньи дрожа за свою жизнь, исполнил приказ господина. Парис зарядил пистолет, поставил полную бутылку на стол и, напрягая зрение, чтобы видеть бутылку в одном экземпляре, нажал на спуск. Горлышко отлетело.
- Друзья, а почему вас четверо?
- Парис, вы пьяны, идите спать,- предложил Жорж, вставая из-за стола.- Кроме того, вас ждет молодая жена.
- Да, Парис, что она подумает?!- подтвердил Александр.
- Что она может подумать? Она подумает, что муж ее свинья, и правильно сделает!- Парис встал из-за стола и, покачиваясь во все стороны, побрел на второй этаж.- Кто придумал эти брачные ночи?! Друзья, представьте ситуацию: Муж с женой с нетерпением ждут брачной ночи, они пылают страстью, они счастливы, но похотью невозможно насытиться, а предмет вожделения уже опостылел. Все то же самое, те же ласки, то же тело. Становится противно до равнодушия. И мужчины идут искать новое тело. Женщины тоже. Поверьте, друзья, так было со всеми моими любовницами. И почему обязательно нужно заниматься любовью, подчиняя себя инстинкту? Как это банально! Нет, клянусь всеми чертями, я не проведу с моей женой ни одной брачной ночи! Пусть хоть усохнет на брачном ложе!
Парис стал подниматься на третий этаж, а его друзья зашли в свои комнаты на втором. Шатаясь, он вошел в спальню и, стянув с кровати подушку, сказал:
- Извините, сударыня, но заниматься с вами я просто не в состоянии!
И бросив подушку на пол, рухнул без памяти. При виде такого свинства, виконтесса де Валье заплакала.
Проплакав до утра, виконтесса убежала к родителям:

19. Размолвка.

- Что стряслось, дочка?- захлопотала над Камилой мать. Девушка бросилась к ней на колени, плача.- Что случилось, говори?
- Он не любит меня! Он любит какую-то Марию! Вчера, когда все ушли спать, он остался с друзьями в трапезной и я услышала весь их разговор. Что мне делать, мама?
Барон потеребил лихой ус и повернулся, чтобы уйти.
- Я поговорю с Эдмоном. Нужно что-то предпринять.
- Успокойся, дочка. Он что, не спал с тобой ночью?
- Он пришел в опочивальню пьяный вдрызг и упал на пол. Он не любит меня, мама. Ваш план провалился, вы ничего с отцом не добились. Пусть бы он лучше женился на своей Марии. Он был бы счастлив, а сейчас...
- Что ты такое говоришь, дочка? Ты же любишь его?
- Люблю мама, я так его люблю!
- И он тебя обязательно полюбит,- успокаивала мать.
- Но что же делать?
Баронесса задумалась лишь на мгновение.
- Для начала нужно уехать домой, в Менвиль и дать ему время успокоиться и соскучиться. Побываешь на балу, навестишь соседей, примешь у себя молодых людей, а когда разнесется слух, что у виконтессы де Валье появились новые воздыхатели, он сам к тебе приедет. Его будет мучить ревность.
- А дальше?- с интересом спросила Камила, сочтя этот план перспективным.
- А дальше что-нибудь придумаем. Затеешь с ним флирт, будешь с ним то поласковее, то похолоднее.
- Я напишу ему записку.
Просыпаясь в девять утра на полу в опочивальне, Парис пришел в ужас, подумав, как он нехорошо обошелся с женой, которую временами сильно любил. Он вскочил на ноги и подошел к кровати, но жены в ней не оказалось. У изголовья он нашел записку.
«Милостивый государь! Я, как и вы, оказалась жертвой родительской воли. Мы выполнили ее, женились, но на этом наши отношения закончились. Родительская воля нас ни к чему больше не обязывает. В вашу любовь я не верю, у вас испорченный вкус, вам больше нравятся деревенские девчонки. Я уезжаю домой, в Менвиль, где меня любят.
Прощайте, ваша жена, виконтесса де Валье, баронесса де Менвиль».
«Черт! Черт, черт! А впрочем, так даже лучше! Пусть живет с родителями, а я разыщу Марию и буду счастлив! Больше никаких обязательств!»

20. Роковое письмо.

Парис бросился вниз, думая проводить жену и хоть как-то извиниться, но в гостиной он встретил только отца.
- А где Камила?- спросил Парис, собираясь проскочить мимо.
- Они уехали час назад. Сынок.
- Что такое?- спросил Парис, видя в руках отца незапечатанный конверт.
- Тебе письмо.
- Письмо? Давай!- Парис выхватил из рук отца письмо и выбежал на свежий воздух. Развернув свиток, Парис первым делом взглянул на подпись. Письмо было от Марии.
- Мария, душа моя! Мы будем вместе! Будем!- Виконт продолжал читать письмо:
«Мой дорогой! С тех пор, как я ушла от вас, я много думала о том, что было бы не честно вмешиваться в вашу судьбу. Если бы вы женились на мне, пострадали бы ваш титул, престиж дома и вся судьба. Я не смогла бы отправиться с вами на бал или любой другой праздник. Сегодня я узнала, что вы женились. Я поняла, что жизнь без вас потеряла всякий смысл. Прощайте, мой дорогой виконт. Когда вы прочтете письмо, меня уже не будет в живых.
Искренне любящая вас, Мария».

Парис весь помертвел. Рыдания сдавили горло и не давали дышать.
- Боже, боже, что ты наделала, Мария!- прохрипел виконт, глотая слезы и закрывая руками бледное, как смерть, лицо.- Жизнь моя, что ты наделала! Ведь только тебя я любил всей душой, всей жизнью своей! Как же... как же мне жить без тебя?!
Де Валье зарыдал, упав на колени и оперевшись одной рукой о землю. Уничтоженный горем, он бросился бежать, обогнул замок и прошел в старый сад, где росли маленькие березка и ясень. Их посадили Парис с Марией осенью, когда были счастливы.
- Не-ет,- прорычал Парис, вытирая рукавом слезы ярости и скорби.- Тебе не расти вместе с ней, ты недостоин ее любви!
Парис подобрал с земли, оставленную садовником, лопату и одним ударом обрубил ясень под корень.
- Зачем жить, если нет тебя? Мы будем вместе и никогда больше не расстанемся. Я принял решение.
Парис забежал в гостиную, где в задумчивости сидел его отец.
- Парис? Что с тобой, ты бледен?!
- Со мной? Спросите себя, вы же все это натворили! Вы вынудили меня на брак с Камилой, вы заставили Марию бросить этот замок, Вы обрекли нас на разлуку! По вашей вине Мария наложила на себя руки! Будьте прокляты вы, наш замок, титул, честь и все Менвили!
- Парис, я же старался для тебя!- оправдывался граф, поднявшись из-за стола.
- Вы знать не можете, как я вам благодарен, отец!- крикнул Парис в истерике. Он бросился, было на лестницу, но задержался на секунду.
- А где посланник, который принес письмо?
- Ушел, а зачем он тебе?
- Чтобы застрелить на месте!
- Тогда стреляй в меня, я передал тебе это письмо.
- Парис рассмеялся, будучи почти в агонии.- Ты сам застрелишься. Ты не простишь себе.
Виконт что было духу, бросился на третий этаж, ворвался в свою комнату, достал из комода пистолет, порох, пулю и стал заряжать оружие. Когда уже пуля была в стволе, в дверях показался задыхавшийся граф.
- Что ты хочешь делать?
- Ничего! Я ничего не хочу!- Парис приложил пистолет к виску.
- Сынок! Ты уже сделал одну женщину несчастной, теперь хочешь сделать еще одну?
- Кого вы имеете в виду?
- Камилу, свою жену! Она любит тебя всем сердцем! Если ты убьешь себя, она будет безутешна!
- У меня нет жены! Это вы женились на бароне де Менвиль! Я люблю Марию! И мне нет дела до Камилы.  Смотрите, отец, что вы наделали! Смотрите и учитесь жизни! Ваш сын уходит к Марии. Мария! Я иду к тебе! Мы будем вечно небом плыть! Из наших облаков не будет лить дождь, только слезы!
- Парис!- крикнул Эдмон, порываясь броситься к сыну. Словно мощный раскат грома раздался выстрел. Парис как подкошенный рухнул на пол.


21. Смерть де Валье.

Граф де Валье с ужасом созерцал залитое кровью лицо сына.
- О, горе мне! О, что я наделал! Я же хотел как лучше, Парис! Зачем ты ушел от меня, сынок! Я же любил тебя, Парис!
Граф прижал к сердцу ладонь и, шатаясь, подошел к открытому окну.
- Что я наделал! Нет мне прощенья!- Эдмон вступил на оконную нишу, но ноги его подкосились, и граф сорвался вниз с третьего этажа. Внезапно в комнату Париса вбежали его друзья де Маньян и де Круазе. Увидев окровавленного Париса, Жорж бросился к нему и приложился ухом к сердцу. Де Маньян не мигая, смотрел на друга, на его лицо, на котором не было ни кровинки.
- Бьется неровно, но бьется! Он жив!- вскричал Жорж.- Помоги мне, нужно уложить его на кровать.
Вдвоем они уложили Париса в постель, разорвали ворот сорочки и оголили грудь. Следом за ними в комнату вбежала Кетти. Она вскрикнула и прикусила пальцы, увидев окровавленное лицо юноши.
- Кетти, принеси воды, пожалуйста!- просил Жорж. Виконтесса де Круазе быстро выбежала в коридор, завопив:
- Слуги!
Слуги, узнав, в чем дело, принесли воды и чистую тряпку. Когда омыли лицо, виконт де Круазе увидел, что у Париса нет глубокой раны, была большая царапина на виске.
- Будет жить,- сообщил Жорж. Слуги взвыли от радости. Де Круазе взглянул на пистолет, валявшийся на полу. От него осталась одна рукоять.
- Разорвало,- произнес де Маньян.
- Да, и пуля, по-видимому, ушла в сторону, а осколком поранило Парису висок.
- А где же граф?- спросил де Маньян.- Никто не видел графа де Валье?
- Черт возьми, мы же шли следом за ним и он точно вошел сюда!- Жоржа осенила страшная догадка. Он выглянул в окно и увидел внизу графа Эдмона де Валье, лежавшего без движений. Голова его казалась не на месте.
-Что?- спросил гасконец.
- Он сломал себе шею,- мрачно доложил де Круазе.
- Черт возьми!- выругался де Маньян.
- Скорее, Бог возьми. Надо послать кого-нибудь за лекарем.
- Не надо,- послышался слабый голос виконта. Он открыл глаза.
- Тебе лучше?- осведомился де Маньян.
- Конечно лучше, разве может быть хуже? А где отец?- спросил Парис, сев на кровати и трогая пораненное место.
- Мне больно тебе говорить, но он упал с третьего этажа... и сломал шею,- произнес Жорж. - Извини.
- Не извиняйся, разве может меня что-нибудь огорчить еще больше? Одним тираном меньше. Еще бы с тестем разобраться.
- Ты что говоришь-то!- вскричал Жорж. Он надавал Парису оплеух. Ни от кого виконт де Валье не стерпел бы оплеух, но Жоржу он прощал все, да, собственно, и прощать-то было нечего. Эти затрещины привели Париса в чувство.
- Что случилось? Отец? Где мой отец? Мария, Мария!- Парис лишился чувств.
- Все-таки пошлите за лекарем,- сказал Жорж лакею виконта Бюзиньи. Я опасаюсь, что у него горячка.
- Надо сообщить Менвилям,- предложил Александр. - Пусть приедут и помогут с похоронами, а, Жорж?
- Правильно. Если приедет Камила, Парису будет легче выздороветь.
- Видеть ее не желаю!- вскричал де Валье, поднимаясь с кровати.- Из-за нее я потерял Марию!
- Как ты?- осведомился Жорж, удивленный несгибаемой волей друга.
- Я в порядке,- ответил виконт, трогая голову за разные места, словно проверяя: цела ли.
- Тебе нужно пустить кровь, Парис, ты весь пылаешь,- предложил де Маньян, рассматривая друга.
- Тогда пошлите за Феррюссаком, он это сделает с большим рвением. - Друзья мои, я провел бурную юность, я не раз рисковал жизнью, я воевал в армии Конде, взял всего лишь с одной ротой Кастр, дрался до последнего в кабаке этого города, укладывая баррикаду из трупов, но нигде я не чувствовал себя так плохо, как здесь, дома! Почему? Почему дома на меня обрушились все эти страдания? Сначала погиб брат, потом я похоронил мать, затем... мне пришлось оставить мою любимую, мою Марию, потом я получил от нее письмо, где говорится, что она сведет счеты с жизнью. Теперь отец! Всю жизнь мы жили с ним, я не знал любви матери, отец заменял мне ее. За что я так страдаю?
Де Маньян потупил взор, но старший из тройки де Круазе, осмелился сказать:- Мы редко задумываемся над тем, что делаем и творим, не замечая греховности. Иногда нам везет, но иногда судьба наказывает нас, и мы спрашиваем небо: за что?- не ведая преступлений. Сколько раз вы, Парис, дрались на дуэлях?
- Восемнадцать, а что?
- А сколько женских сердец вы разбили?
- Не считал,- помрачнев, ответил виконт.- Вы правы, Жорж, я совершил много плохого в жизни. Мне чертовски везло! И с женщинами и на войне, в политических интригах и в любви. Я питался изо всех кормушек. Что мне теперь делать, кто скажет?
- Сходи в церковь, исповедуйся,- предложил де Маньян.
- В церковь? Мне посредники не нужны.
- Позови жену,- сказал Жорж.- Она красавица, она излечит тебя от хандры.
- Видеть ее не могу!
- Как же так, Парис?- удивился де Маньян, сев на стул.- Твоя жена самая красивая женщина на свете!
- Вот поэтому и не могу. Камила заслуживает лучшего. Лучшей доли. Зачем ей горемыка муж, который, обнимая ночью жену, будет бормотать: Мария! Пусть лучше Феррюссак утешит ее. Он ее любит по-настоящему. А наш брак это всего лишь формальность.
- О чем ты говоришь? Ты спятил!- де Маньян вскочил со стула.
- Ты только сейчас заметил? Я давно спятил! Давно, понимаешь? Как только я влюбился в Марию, я потерял голову! Эх, друзья, сейчас бы завалиться в какой-нибудь кабачок, выпить, закусить, завести амурные разговоры с тамошними девками! Зачем я променял мою разгульную жизнь на спокойную?!
- Вы не в себе,- испугался де Маньян.
- Возможно, вы правы. Слишком много на меня свалилось за последние десять месяцев. Вы погостите еще у меня, друзья?
Жорж с любовью посмотрел на друга и сказал:- Жан скучает. Я не могу оставаться здесь больше двух дней.
- А я должен ехать в армию маршала де Лафорса. Меня повысили в звании. Я стал капитаном. Отпуск мой, к сожалению, закончился. Послезавтра я уезжаю.
- Значит, завтра вы еще будете со мной, друзья?- обрадовался Парис.
- Конечно!- подтвердил де Маньян.
- Отлично! А теперь оставьте меня ненадолго, мне нужно побыть одному. Да и прикажите слугам внести тело моего отца в его спальню. Будьте любезны.
- Не волнуйтесь, дорогой друг,- сказал де Круазе, выходя. Друзья оставили виконта наедине с его мыслями, его чувствами и его горем. Как только закрылась дверь, виконт откинулся на подушки и заплакал. Он стеснялся плакать на людях, особенно при друзьях, но, оставаясь один на один с горем, он мог себе позволить излить немного горечи.

22. Обида виконта де Валье.

Отца Париса, графа Эдмона де Валье похоронили в подземелье замка Валье в фамильном склепе рядом с гробом его законной супруги. На похороны съехалось полпровинции. Был здесь также и барон де Менвиль, но без жены и дочки, пожелавших остаться дома. Парис был мрачен и грустен как никогда. На следующий день его друзья покинули Валье, разлетевшись, кто куда. Жорж уехал с Кетти в родную Пикардию, а де Маньян - в Авиньон, где стояла лагерем армия Лафорса. Парис остался один. Один за другим его замок покидали гости, отдавая дань скорби графу де Валье. Последним уезжал барон де Менвиль. Парис решил проводить друга своего отца. Когда еще барон садился в карету, Парис спросил:
- Как себя чувствует виконтесса де Валье? Не скучно ей без мужа?
- Нет, мой друг. Камила не скучает. Приемы, танцы, игры. Нет, сударь, таким красавицам, как моя дочь скучать не приходится. Пошел!
Кучер хлестнул лошадей плетью, но слова барона ударили виконта сильней. Парис закусил губу.
- Передайте ей, что я рад за нее! Мне тоже не скучно! Похороны и так далее!- крикнул он вдогонку.
«Черт возьми!- подумал Парис, входя в замок.- Моя жена не скучает, она дает приемы, устраивает танцы, игры и совершенно не думает о своем муже! Что-то здесь нечисто. Насколько я знаю Камилу, она сама ни за что не уехала бы из Валье, это не в ее правилах. Значит, она затеяла игру, но кто же ей подсказал уехать? Барон? Едва ли. Значит многоопытная баронесса де Менвиль. А эти слова барона: приемы, танцы, игры... и это в день похорон его друга. Да ни за что не поверю, что барон мог такое сказать без чьего-то наущения. Черт возьми, интриговать против мастера интриг! Интересно посмотреть, как примет меня жена, что она станцует, увидев меня, кукую игру поведет?»
Парис поднялся на третий этаж, прицепил к перевязи шпагу, достал из комода абордажную кошку и пошел к выходу. Внизу он сказал конюшему.
- Марио, запрягай графскую карету, мы едем в Менвиль!

23. Игры в Менвиле

В Менвиле не было траура, но не было и танцев.
Карету барона вышли встречать баронесса и мадмуазель де Менвиль.
- Как там мой муж, папа?- спросила Камила, в чьих голубых глазах можно было прочесть большую любовь.
- Как всегда на своем коне. Острит.
- Ты сказал ему, что Камила развлекается?- осведомилась баронесса.
- Сказал.
- И что он?
- Ничего. Буркнул что-то, что рад за Камилу и тоже не скучает.
- Боже мой! Он так и сказал?- волнуясь, спросила девушка.- Надо было мне оставаться в замке и постараться разделить его горе. Сочувствие сближает.
- Ни в ком случае, Камила!- воскликнула баронесса. Она вдруг замолчала, прислушиваясь. Ей показалось, что где-то в саду о стену брякнуло железо.- Мы избрали правильную тактику. Пусть соскучится, поревнует, а потом приедет и попросит прощения. Но прощения ты сразу не давай. Помаринуй его, заставь страдать, а потом, когда наступит кульминация, вознагради его теплым взглядом.
- По-моему мать права, а, Камила?
Вдруг все трое «окаменели». К ним по аллее приближался виконт де Валье.
- Добрый день, господин барон, госпожа баронесса и госпожа виконтесса,- Парис поклонился только баронессе де Менвиль. - Вас не удивило мое появление здесь? Я, знаете ли, соскучился, заревновал! Дай думаю, заеду, попрошу прощения. А впрочем, ты ведь так сразу его не дашь,- сказал Парис, обращаясь уже к жене.- Кстати, приготовлен ли маринад для вашего гостя? Я так исстрадался без него! Вы, госпожа де Менвиль тоже такого мнения? Камила, по-моему, мать права, а, господин барон?
Все трое проглотили языки. Мать Камилы была в шоке, ее положили на все лопатки.
- Что ты себе позволяешь?- возмутился барон.
- Кажется наступила кульминация. Что ж вы молчите?- спрашивал безжалостный юноша.- Камила, я, в самом деле, хочу попросить прощения, хоть и знаю, что ты не простишь меня. С Вашего позволения,- Парис взял жену под локоть и отвел немного в сторону. - Я признаю, что вел себя по-свински, но я боялся... боялся, что наша семейная жизнь в один прекрасный момент наскучит. Ты не знаешь, скольких женщин я любил, когда жил в Париже, среди них были красавицы, но все кончалось после нескольких ночных свиданий. Я понял, искать бесполезно. У меня есть один шанс любить женщину долго. Но для этого нужно, чтобы сначала пришла любовь, настоящая любовь! Не моя вина, что женщины отдавались мне, едва я заговаривал о любви. Я потерял девушку, которую сильно любил, но теперь у меня есть шанс полюбить тебя, а для этого не должно быть интимной близости. Это трудно не только для меня, но и для тебя, хоть ты и не познала сладострастья. Представь только, что мы не спим вместе, не занимаемся любовью, как это принято в кругах. Что из этого следует? Ты остаешься желанной всю жизнь! Я всю жизнь буду обожать  тебя!
- А как же дети, Парис? Разве можно строить свою жизнь без детей?
- Дети - дело святое, но для этого не нужно заниматься любовью каждый божий день. Тебе кажутся мои слова вздором? Я сам не совсем с этим согласен, но душой чувствую, что это правильно.
- Ну что ж,- с задором сказала девушка, сверкнув ослепительными глазами,- в таком случае, поезжайте домой, а меня оставьте в покое. Когда вам вздумается заиметь детей, пошлите за мной!
- Играешь по нотам матушки? Ты что, в самом деле, надеялась вызвать ревность? Заставить меня скучать? Такие люди, как я, не ревнуют, они злятся и принимают меры.
- И какие меры вы намерены принять?- с тем же задором спросила Камила, поворачиваясь от виконта.
- Увидите, виконтесса де Валье. А пока что до свидания. Может быть, лет через десять мне захочется завести ребенка, а может быть через двадцать.
Парис повернулся и пошел к воротам. За воротами его уже ждала карета. Он приказал Марио ехать в Лоренс. Нужно было разобраться с делом о наследстве, а потом виконт собирался съездить в Париж на аудиенцию к королю, чтобы выпросить причитающийся ему по-наследству титул графа.
Однако, отъехав на значительное расстояние, виконт заметил, что по дороге на встречу ему в сторону замка Менвиль едут сразу пять карет.

24. Незнакомец в маске.

Семья Менвиль принимала гостей, среди которых были люди разного возраста. Это были друзья барона де Менвиля и родственницы баронессы, а так же подруги Камилы и молодые люди, неравнодушные к ней. Всем им был дан теплый прием. Последним вошел в замок молодой человек в маске. Роста он был шесть футов, хорошо сложен и статен. Он был одет в темно-зеленый камзол и носил на боку простую шпагу. Камила долго приглядывалась к этому странному субъекту, думая: уж не ее ли это муж, решивший пробраться в замок инкогнито. Ее ввели в заблуждение темно-русые волосы, которые не доходили до плеч и шея казалась короче. Хотя при более внимательном наблюдении можно было заметить, что волосы обрезаны не так давно, а шею незнакомец намеренно изогнул.
Менвили пригласили музыкантов, и молодые люди закружились в танце. Камила не танцевала, она поздоровалась с незнакомцем в маске и услышала его странный голос, чем-то он напоминал ей голос виконта де Валье, только звучал приглушенно и более низко.
- Вы не снимите маску?
- Вы очень этого хотите?
- Да, я хочу познакомиться с вами...
- Но что же вам мешает, сударыня?
Камила хотела ответить, но ее отвлек молодой человек.
- Камила, подарите мне один танец, умоляю вас!
-М-м, но только один!- Камила подала руку юноше, и они упорхнули на площадь, где летом проходили гуляния и танцы. Незнакомец пока близко не подходил, но не спускал глаз с прелестной г-жи де Валье. Камила не позволяла воздыхателям лишнего, но танцевала с удовольствием. Танец кончился, и незнакомец поспешил к виконтессе. Возле нее уже оказался другой юноша, стоя перед Камилой, преклонив колено и умоляя подарить ему танец.
- Прошу прощения, но г-жа де Валье обещала подарить этот танец мне.
Он взял руку Камилы, и та вздрогнула, однако, согласилась танцевать. Ей стало интересно, кто скрывается под маской. Они прекрасно оттанцевали партию, чем вызвали симпатию г-на и г-жи де Менвиль. Баронесса сказала:- Вот за кого нужно было выдавать дочь! Как он танцует!
- Неправда, Парис танцует не хуже, ты просто не видела.
Окончив танец,  незнакомец поднес к губам великолепную руку виконтессы. Это спровоцировало целую бурю негодования троих воздыхателей Камилы.
- Сударь, это слишком!
- Сударь, даже нам она этого не позволяет!
- Вы, сударь, ведете себя бесцеремонно!
- Я имею на это право,- сказал незнакомец изменившимся голосом. Камила снова вздрогнула и улыбнулась.
- Почему это?- спросил один из троих воздыхателей.
Незнакомец открыл рот, но Камила его опередила:
- Потому, что это - мой муж!
Парис сорвал маску.
- Виконт де Валье!- прошептали молодые люди.
- Да, господа, я - муж Камилы де Валье, и требую, чтобы вы покинули пределы этого замка!
Юноши отступили на шаг.
- С какой стати вы распоряжаетесь в этом замке?- возмутилась красавица, бросив Парису уничтожающий взгляд.
- Давайте, давайте, дуйте отсюда!
Камила поняла, что дело принимает серьезный оборот, и серьезно встревожилась.
- Тысяча чертей, сударь!- воскликнул один из трех, хватаясь за эфес шпаги. Второй молча обнажил клинок. Третий пока выжидал.
- Камила, уйми их, или я за себя не ручаюсь,- попросил де Валье, скрестив руки на груди.
- Уходите, уходите, мальчики! Этот человек опасен, несколько дней назад он заколол Феррюссака!
Парис вздрогнул. Из-за всех этих событий, навалившихся на него разом, де Валье не знал о том, какие последствия имела его дуэль с Феррюссаком.
Молодые люди поспешно оставили замок. Лишь один оставался.  Тот, что обнажил шпагу.
- Молодой человек, видите этот красный жетон?- сказал Парис, достав из кармана камзола значок.- Я представляю здесь службу кардинала и могу арестовать вас и отдать под арест. Дуэли, к вашему сведению, запрещены! Вложите шпагу в ножны и чешите отсюда.
Тон и грозный вид Париса должным образом подействовали на юношу. Он ударился в бега, вложив шпагу в ножны.
- Мой грозный и ревнивый муж пришел и разогнал всех!- с иронией сказала Камила.
- Ты правильно заметила, ревнивый. Но ведь ревность не любовь, а только признак.
- Я рада, что вы обошлись без кровопролития.
- Эти юноши портят руку. Какой прок фехтовать с теми, кто не умеет? Камила, будьте так любезны, проводите меня до ворот.
- Вы уходите?- с печалью в голосе спросила девушка.
- Да, мне пора. До следующего праздника я не приеду. Буду ревновать в одиночестве у себя в замке.
- Какой вы странный, де Валье,- промолвила Камила, прогуливаясь с Парисом по аллее.- Непонятный, я бы сказала: непредсказуемый. Вы боитесь, что когда-нибудь вам надоест моя любовь, пресытят ласки. Но ведь я же красива. Я красива?
- Еще бы!
- Я пленительна?
- Черт возьми!
- Я...
- Ты сногсшибательна. Давай я продолжу: ты неотразима, ты самая обаятельная, изобретательная, очаровательная...
- И ты думаешь, что я тебе надоем?- спросила Камила, пустив свое безотказное оружие: томный взгляд исподлобья.
- Дело не в тебе, дело во мне, Камила! Я боюсь тебя разлюбить! Я боюсь напугать любовь постелью. Так не раз бывало.
- Но ведь не со мной?
- Ты чертовски прекрасна! С каждой секундой я все больше убеждаюсь, что неправ. Ты не можешь пресытить!
- И что же вы надумали, виконт де Валье?- заигрывала Камила.
- Увезти тебя домой! Эй, Марио!- Парис хлопнул в ладоши и карета виконта поравнялась с господами.
- А если я не поеду?
- Тогда я увезу тебя силой!
- Вы серьезно?- испугалась девушка.
- Куда еще серьезней, милая!- Парис подхватил жену на руки и почти закинул на сиденья кареты, вскочил сам и закрыл дверцу.
- Но мои родители! Что они подумают?- испугалась Камила.
- Твои родители заслужили кару. Твой отец настоял на том, чтобы я женился на тебе...
- А ты что, жалеешь?- с обидой спросила девушка.
Парис замолчал. Он понял, что совершил ошибку.
- Когда ты рядом - нет. Когда тебя нет рядом, я часто вспоминаю о Марии и жалею. Но когда я вижу твои глаза, твои ослепительно сияющие очи, я забываю обо всем на свете.
- Ты будешь видеть их всю свою жизнь, день за днем, ночь за ночью,- проговорила Камила, схватив мужа за ворот камзола и в упор расстреливая его глазами.
- Камила, не смотри на меня так, я боюсь.- Парис начал задыхаться от страсти.
- Чего ты боишься?
- Я боюсь не удержаться и задушить тебя в объятьях! Ты выводишь меня из равновесия, я способен на сумасшествие!- Камила продолжала гипнотизировать мужа,  и он схватил ее в объятья, целуя в губы все более страстно и дольше. В миг Камила осталась без верхней одежды. Парис помог ей избавить себя от камзола и тут же прижал все ее существо к своему пылающему любовью телу.
Разум Париса помутнел, и первая брачная ночь их состоялась бы в карете, если бы не крики молодых людей, догонявших карету верхом. Карета остановилась, из не выскочил разъяренный Парис и, махая шпагой, бросился на конных всадников. Он ловко уворачивался от мчавшихся на него коней и награждал всадников ударом шпагой. Вскоре те угомонились и, зажимая раненые места, ускакали восвояси. Парис хотел, было сесть обратно в карету, но она оказалась пуста. Куда могла подеваться Камила? До Менвиля слишком далеко идти пешком.  До Валье - несколько сот шагов. Парис сел в карету и приказал кучеру ехать домой. Опросив домашних слуг, Парис узнал, что его жена принимает так сказать ванну в комнате его матери.
- Отличная идея!- вскричал он, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь. Камила чуть не захлебнулась в большой бочке, вся уйдя под воду.
- Как вы посмели сюда войти?- разозлилась она, появившись над водой.
- Но ведь это я собирался сегодня помыться, это для меня нагрели воду.
Парис подошел к самой бочке и сел на край.
- Ну что ж, раз это ваша вода, я уйду!- Камила встала, наполовину показавшись из воды. Ее обнаженная грудь сразила де Валье наповал. Он рухнул во всей одежде в бочку, где его поймала виконтесса. Они долго смеялись над этим казусом.
- Камила, я бы с удовольствием помылся с тобой, но боюсь, этим дело не кончится. Я не хочу проводить первую брачную ночь в бочке Диогена.
- Ну, тогда, быть может, у тебя найдется простыня?- нежно спросила Камила. Парис заметил, что такого тона он еще не замечал и понял, какая она разнообразная.
- Найдется.- Парис подобрал со стула простыню и раскрыл, закрывая себе видимость. Камила встала во весь рост и вышла из бочки, как наяда из озера и подошла вплотную к Парису. Тот укутал жену простыней и подхватил на руки.
- Куда ты несешь меня, Парис?
- В пещеру.
- А серьезно?
- В страну любви, где фея разбросала сны, где птицы счастья ждут весны, даря блаженство и усладу! В мою комнату,- прозой закончил речь Парис.
- В которой вы...
- Нет, ее там не было. И забудем об этом. Я почти совсем забыл ее. Ведь твои глаза...
Камила томно посмотрела на виконта.
- Указывай мне дорогу, я совсем ослеп от сиянья твоих глаз прекрасных!
- Прямо, а впрочем, я забыла. Кажется сюда.
Парис почти вошел в комнату, как вдруг в другом конце коридора возник Бризмон.
- Господин, там приехали Менвили. Они...
- К черту!
- Господин!
- Что еще?
- Менвили...
- К дьяволу! У меня нет их дочери, у меня здесь только богиня красоты!
Парис зашел в комнату и нежно положил жену на кровать.
От подушек исходил приятный аромат, это действовало саше -сухие духи, и вся комната благоухала от благовоний, раскуренных специально для этой встречи, исход которой Парис предрешил с самого начала сегодняшнего приключения. Кругом: на подоконнике, на столе и даже в висевших на стене ножнах, вместо шпаги были цветы.
- Парис, когда приехали твои друзья и вы завели разговор о детях, ты обмолвился о дочке. Тебе, в самом деле, хотелось бы иметь дочь? Или ты...
Камила с надеждой смотрела на мужа, который остолбенел от ее взгляда.
- Тогда я сказал это просто так, но теперь! Я бы хотел, чтобы она походила на мать и была такой же красивой и нежной.
- Ты считаешь меня нежной, да?
- Самой нежной женщиной на свете. Камила, я люблю тебя и не боюсь разлюбить. Таких женщин как ты, я это понял, любят всю жизнь!
- Парис, ты знать не можешь, как я счастлива слышать эти слова! Как долго я ждала их от тебя, любимый!
- Ты сводишь меня с ума,- произнес Парис, нежно целуя жену в губы.- Я хочу дочку, милую, красивую, здоровую, такую, что наполнит мою жизнь смыслом!
- Я сделаю все, что ты захочешь, родной! Я тоже хочу дочку! - сказала виконтесса, обнимая мужа за шею.
- Ты можешь воплощать мечты, Камила! О, Господи, лучшая из женщин в мире - моя жена!

                Продолжение следует