Хормвард. Глава 1. 11. Иргудеон

     Маленький хоммер, как губка впитывал картинки приходящие извне, часто обрывочные и беспорядочные,  и всё это вместе с усвоенными дома икосами, кондаками, акафистами плавало в бесконечном море вопросов. Внешний мир манил и пугал. Пришло время и у маленького хоммера сложилось свое представление и понимание картины того мира, где он существовал. Тряня решил, что живет он на границе двух миров юзеров и хоммеров к которым и сам принадлежал. Он уже успел услышать два слова почему-то нелюбимых хоммерами:  Хормвард и Юземвард. Суеверные в большинстве своём хоммеры,  явно побаивались необъятности того, что стояло за этими словами. И в силу своей природы для себя уменьшали до не столь страшных масштабов, упрощая  Хормвард до Хорма, а Юземвард до Юзмы. И  у каждого был свой Хорм и своя Юзма, лишь то, что было знакомо и доступно в понимании. Ну, зачем всё понимать. Хоммеры в массе своей не любили докапываться до сути вещей и событий. Мало ли что можно откопать и вообще они предпочитали существовать в границах определяемыми словами здесь и сейчас, не загружая себя тем, что связано с другими понятиями – там и потом. 
     Юного хоммера  манила запретная неизвестность. Он жадно ловил слова гостей наставника, но вопросов становилось всё больше. Как-то малыш проснулся среди ночи и долго не мог заснуть, прислушиваясь к непонятному разговору Иргудеона с неизвестным гостем.
  – Ты брат Иргудеон по всему кордону и не только слывёшь защитником юзеров.  Не пойму  от кого их то защищать. Юзером быть  не так уж и плохо. Нажал на кнопочку, и ты уже не одинок. И любим, любим бескорыстно. А бедный хоммер сидит проклятый Гранью и  поедает глазами счастье своё и судьбу. И рад угодить. Да что угодить, жизнь отдать. Защитить, помочь чем только может и не может. А что в ответ чёрная неблагодарность и пакости разные.
  – Тебя дружище  большие хормы испортили.
  – Ну почему испортили? Вразумили.  Ты вот брат по виду хоммель, а по сути по нутру хомм и немаленький.
  – Кто сейчас  в этом разбирается? Не отличишь хоммера от хормера. Никто не вспомнит, откуда хоммены пришли, и чем опасны хоммесы.
  – Тут ты прав.  И дом свой обустроил надЁжно, и к Грани не пройдешь и Геймхолл заблокирован. Защита стоит крепкая. Для малого стараешься?
 Не хочешь чтобы джи-джи проведали.
  – Нет никаких джи-джи. Сказки хоммерские.
   На этих словах малыш заснул в недоумении.
   Наставник всегда старался сохранить Тряню в чистоте нравственной, ограждая от многого извне. Но  прорывалось запретное, непонятное,  опасное, манящее куда-то. Почувствовав  в юном хоммере сильный интерес ко всему такому, мудрый, но во многом наивный, Иргудеон решил действовать  старым методом.  Добрые положительные примеры, истории о соблазнах великих и тех, кто смог победить в борьбе со злом.
  Наставник, усадив ученика, рядом начинал благотворные, по его мнению, речи:
– Послушай Тряша радость моя. неразумное создание историю, что случилась в стародавние времена в мире  там за гранью запретной.
   Родился  в семье благочестивых  христиан мальчик. Родители его очень боялись подвергнуть сына искушениям мира. Поэтому он не знал никого другого, кроме них и своего дома. Антоний, так его звали, уже ребенком  проявлял равнодушие к удовольствиям, например, никогда не просил сладостей, довольствуя тем, что ему давали.
   Родители умерли, оставив юношу с маленькой сестренкой на руках. Брат любил ее, но бесконечно такая жизнь продолжаться не могла. Он жил словно во сне, недоумевая, почему так страшно расходятся его впечатления, получаемые в храме, и мирская жизнь. Раздарив все наследство, Антоний оставил сестру на попечение христианок, давших обет безбрачия, и стал вести строгую подвижническую жизнь.
   Уже в начале пути его отличало большое смирение. Он обошел множество отшельников и получил знания, необходимые подвижнику. Возрастание Антония в святости не смогло остаться незамеченным для бесов. Они преследовали его большую часть жизни, причем в таком количестве и так энергично, что едва ли за всю историю  христиане сталкивались с чем-либо подобным. Волна за волной накатывали на Антония все новые и новые демоны, то в виде прекрасных девушек, то в виде жутких зверей, то облеченные в свет, то в виде колоссальных чудовищ, расшатывающих келью. Иногда они, казалось, оставляли его, подбрасывая всякие дорогие вещи на пустынных тропах, а бывало  нападали открыто и избивали до такой степени, что люди принимали инока за мертвого.
   Человецы и не только они,  почти не в состоянии противиться бесовским нападения. И Господь прощает  временные падения. Но иногда, в редчайших случаях, бесы вдруг ощущают свое полное бессилие. И тогда весь ад ополчается на  сумевшего дать демонам отпор. Окажись хоть на мгновение на месте святого другой, он был бы тут же уничтожен и физически и душевно. Но Антоний, видя множество бесов, иногда даже находил в себе силы шутить, замечая: “Если бы у вас было сколько-нибудь силы, то для борьбы со мной достаточно было бы и одного из вас, – но так как Господь отнял у вас силу, то вы и пытаетесь устрашить своею многочисленностью; уже одно то служит очевидным знаком вашей слабости, что вы приняли на себя образы неразумных животных”.
В другой раз разговор вышел еще более лаконичным.
– Я – Божия сила и премудрость, – заявил демон, – проси у меня чего хочешь, и я дам тебе.
  Антоний в ответ плюнул. Затем с именем Божьим ринулся вперед. Бес, испугавшись, немедленно исчез.
   Чем больше удалялся Антоний от человеческого жилья – тем быстрее росла слава о нем. Устав, наконец, бегать от людей Антоний, наконец, смирился со всем этим. Когда ученики, однажды решив, что посетители слишком стесняют святого, стали гнать их, Антоний кротко сказал: “Число приходящих ко мне не больше полчищ демонов, с которыми ведем непрестанную борьбу на горе”.
   Гости были самые разнообразные. Например, умудрялись находить Антония в самых безлюдных пустынях языческие философы. В то время они сильно разуверились в своих знаниях, но и христианство принять не могли. Оттого и искали человека безупречного, чтобы он мог рассудить их. Со свойственной своей профессии язвительностью, философы пытались сначала посрамить Антония, но всегда терпели поражение. Вот один из примеров. Двух ученых гостей Антоний спросил:
– Зачем вы, мудрецы, проделали столь долгий путь. Неужели лишь для того, чтобы спорить со мной неразумным?
– Нет, – отвечали философы, – мы вовсе не считаем тебя неразумным, а наоборот, человеком мудрым.
– Если пришли к неразумному, – сказал Антоний, то труд ваш был напрасен, если же вы считаете меня мудрым, то должны следовать тому, кого считаете мудрецом. Если бы я пришел к вам, то мне нужно было бы подражать вам; но так как вы пришли ко мне, так станьте христианами.
   Удивленные философы признали свое поражение. Этому способствовало подтверждение слов инока делом. На глазах ученых  Антоний изгнал бесов из одержимого.
     Ничто не могло заставить Антония покинуть пустыни. Лишь однажды он вынужден был это сделать. Еретики –  распустили слух, что будто бы великий пустынник их поддерживает. Несмотря на немощь и страх перед городами Антоний предпринял путешествие и при большом стечении людей объявил о том, что это ложь, и исповедовал перед всем миром Сына Божия Единосущным Отцу, Творцом мира, а не каким-то там посредникам.
   Умер Антоний Великий на сто шестом году жизни. Незадолго до этого он спустился с вершины горы объявить о приближающейся кончине духовным чадам. Похоронить себя велел тайно, чтобы люди не смогли найти его могилы.
    Воодушевленный  наставник не замечал скучающего вида ученика и нарастающей в оном силы, готовой во всем противоречить нажиму извне пусть и доброму положительному, идущему от любви. Логично предположить, что сила та  тянула  юное создание к пагубным соблазнам и свободе.