Сын, жена в больнице

СЫН, ЖЕНА В БОЛЬНИЦЕ

У водителя маршрутки Антона Петрова тяжело заболел маленький сын. Теперь, когда сынишка попал в больницу, глядя на опустевшую его кроватку, вспоминал Антон, как, однажды, рассердившись на Егорку, грубо схватил его сзади за плечики, и, не рассчитав силы, толкнул его так, что сынишка ударился об угол стола и рассек себе бровь. Врач, зашивая поврежденный лобик, поинтересовалась, в чем причина травмы. Егорка, наученный и мамой, и папой, сказал, что это он сам бегал по квартире и упал. Теперь вот Егорка лежал в больнице с тяжелым диагнозом, что-то с почками, полунамеком было сказано, что, возможно, необходима операция, но успех гарантировать нельзя. Жена Антона была в больнице с ребенком, ей разрешили там остаться после долгих уговоров и небольшой взятки. Егору как раз сегодня ис-полнялось четыре года. Антон попытался представить, как бы проходил этот день рождения, если б Егорка не заболел. Пришел бы в гости Никита, соседский мальчик, ровесник Егорушки. Поставили бы на стол угощение, потом он, Антон, пил бы водку с отцом Никиты, хмурым продавцом хот-догов из Стат-ойл. Продавца не взяли в рекламный клип, там, помните, такой счастливый поедатель сосисок выставляет вверх большой палец, «Стат-ойл» у меня мол, все, а если у вас не «статойл», покупайте наши сосиски. Из-за хмурости Никитиного отца не взяли, сначала снимали для клипа, но потом вырезали, и он, выпив, всегда рассказывал об этом.
У Антона заболела голова, и он пошел было на кухню запивать таблетку, но в это время зазвонил телефон. Ругнувшись, Антон взял трубку: Звонила Белла из финансового техникума, недавно ставшая его любовницей.
– Приходи прям ко мне, – сказал, недолго слушая, Антон. – Да, улица Гагарина, да, тот дом, рядом с остановкой. Квартира семь. Сын, жена в больнице. Да приходи ты, все объясню, чё по телефону прям.
Антон разозлился и бросил трубку. Выпил таблетку и стал ждать. Чтобы руки занять, нарезал колбасы, сыра, открыл банку с огурцами, выставил пиво, фисташки высыпал из пачки в блюдце. Начал курить, но боль в черепушке, уже было прилегшая, подняла голову, и Антон потушил сигарету. Залился искусственным соловьем звонок. Видно, Белла, развеселившись, не хотела отнимать палец, подняла трезвон-перезвон малиновый.
– Ну чё ты раззвонилась? Ну, чё ты дура совсем, […] cын, жена в больнице, а ты звонишь.
– Это у тебя в звонке заело, я уж давно не звоню.
И верно, звонок не унимался, хоть Белла и не давила на него.
– Чё это с ним? Ладно, щас разберусь, проводка, тут […],  да […], – и вдруг Антон с силой оборвал провод.
– Зачем? Теперь как звонить?
– А никак! Кого жду, так заранее открою. А кого не жду, так и […] не надо. По мобиле позвонит.
– Ты чего такой злой? Что с женой у тебя? Что-то серьезно?
– Да не с женой, с сыном. С Егором. Я тебе показывал своего Егора? Вот, смотри фотки.
– Да, хороший мальчик. На тебя не очень похож, больше на жену.
– Все так говорят. А мне […]. Все равно это мой сын, я точно знаю, как, не могу, понять, а знаю.
– Ну, псих ты, Антон, я и не имела в мыслях, что это не твой.
– Ты знаешь, какой у меня сын? Какой он пацан классный? Какой веселый, какой он такой из себя весь, ну, тебе  не понять. Ешь колбасу.
– Не хочу.
– Ну, пиво пей.
Белла осторожно поцеловала Антона в губы. Он не ответил на поцелуй.
– Все хорошо будет, выздоровеет твой Егор.
– Это я ему имя придумал.
– Вот и хорошо.
– А я его раз из детского сада забирал, так вот слышу, как кто-то обзывается на него. Мне, поверишь, так обидно стало, я прям не удержался, и тому мальцу говорю: еще раз услышу, что ты на моего сына: смотри у меня, сказал.  Я с Егором гулять любил.
– Все хорошо будет. Что с ним?
– Почки. И, главное ведь, участковый, […], ОРЗ ставила, ОРЗ да ОРЗ, а потом у него подскочила температура, скорую вызвали, а там совсем не ОРЗ, могли бы вообще парня потерять.
– Да, врачи, они такие. Вот, я тоже помню, у меня у подруги дочка, у Верки…
– Нет, я пойду в эту […] поликлинику, я там все скажу. Точно пойду. Загубили мне парня. Помню, гуляю с ним однажды в центре,  там у памятника Ленину магазин игрушек есть, он увидел в витрине, говорит: «Зайдем, папа, а?» Я говорю: «Давай, Егор, только чур не просить ничего, только смотрим». И он кивнул так важно, мне смешно сделалось, он серьезный такой был, надо видеть. И вот в магазине он увидел педальную машину, говорит мне: «Да, на такой бы машине хорошо бы прокатиться». И он не просит у меня, не выпрашивает, а так солидно рассуждает: хорошо бы было прокатиться. А я не купил, потому что денег пожалел, а ведь были деньги. Куда я эти деньги девал потом, ведь на это пиво вот, да я потом их прогулял за месяц с такими вот как ты.
– Это какие такие как я? Да пошел ты […].
– Да сама ты у меня пойдешь сейчас, не пойдешь, а полетишь ты с лестницы у меня.
– Псих ненормальный, пусти, […], ах ты.
– Сама ты.

Выгнав Беллу, Антон утих, тем более что жена позвонила из больницы, сказала успокаивающие слова, что у Егорки состояние стабильное, опасности нет. Ласково поинтересовалась, не скучает ли, посоветовала пораньше лечь спать, завтра рано на работу.
Антон, однако, рано не лег, смотрел до поздней ночи видак.
На другой день свою «Газельку» вел быстрее обычного, но при том подчеркнуто вежливо общался с пассажирами, пока у «Чайки» его не вывел из себя молодой парень.
– Стоя не повезу, вылазьте.
– Да ладно тебе, командир, билетик не давай, и все.
– Я говорю, вылазьте, не положено. Вы… лазь… те. Я жду.
– Ну и […] же ты.
– Сам ты…
И долго не мог успокоиться, его трясло, а в голове сидела мысль, что парень чем-то похож на него чисто внешне. Сдав смену, Антон поспешил в детскую поликлинику, успел к закрытию. По дороге банку пива, чтобы успокоиться, выпил. Прием заканчивался, и Антон подождал, пока из кабинета вышли последние посетители, молодая женщина с дочкой. Быстро, решительно открыл дверь.
– На сегодня прием закончен.
– Вы моему сыну, Егору Петрову, неправильно диагноз поставили. Он теперь в больнице.
– Диагноз был правильный, просто пошло осложнение на почки.
– Послушайте, вы…
– Выйдите, вы пьяны.
– Я пьян? С банки пива? Ладно. Вы будете уволены, я добьюсь своего.
Антона затрясло, он, выйдя на улицу, выкурил несколько сигарет подряд, потом поехал в больницу. Жена выглядела успокоенной
– Мне тут сказали, что врачи часто перестраховываются, – шепнула она Антону. – На самом деле ничего страшного нет.
Антон стал говорить жене, что нельзя раньше времени терять концентрацию внимания. – Нельзя, нельзя, – повторял он бессмысленно, потом начал нести Бог знает какую невнятицу, и, наконец, расплакался.
– Ничего, ничего, – гладила его по щеке жена.