Глава 1

По водам Анзоловического моря стремительно шел большой корабль под названием «Амаденоус». Это был бы обычный корабль (по крайней мере, на первый взгляд), если бы не одно обстоятельство – на судне не было флага. Данное недоразумение объяснялось просто: команда поднимала тот флаг, который был необходим в данных обстоятельствах. Да, этот корабль принадлежал пиратам, а именно иабру Питеру Гринго. «Амаденоус» возвращался из очередного похода против аккунитов. Добыча была богатой, и пираты находились в хорошем настроении в ожидании прибытия на острове Апладио, где все золото можно будет весело спустить.  Этот остров был чуть ли не единственным местом, где пираты могли чувствовать себя в полной безопасности. Его даже называли пиратским островом, потому что большую часть населения составляли именно пираты. Порядки на острове были более чем свободными.
В хорошем расположении духа находился и капитан корабля – он еще раз удачно преодолел  ловушки, расставленные его давним врагом – аккунтским командиром дожем Мигелем де ла Герди. Единственное, что омрачало настроение Гринго – это неизвестность по поводу судьбы одного из его кораблей «Эффишнс». Корабли были разлучены пять дней назад штормом, необычным в это время года. Все бы ничего, но «Эффишнс» получил повреждения при атаке аккунтского острова, и теперь Гринго волновался, не потопил ли шторм плохо управляемый корабль. Конечно, капитан сделал все, зависящее от него, послал на судно людей с «Амаденоуса», сделав свой флагманский корабль более незащищенным. Впрочем, Питер Гринго, поступая так, особо не рисковал, потому что боем всегда руководил он лично, а его искусство было настолько высоко, что на его счету не более десяти проигранных боев за всю жизнь. А жизнь этого человека нельзя было назвать скучной.
«Амаденоус» проделал довольно большой путь, и теперь уже оставалось не более двух дней плавания, как наступил полный штиль и моряки заметили первые признаки надвигающегося шторма. Штурман Джерси Анвирф сразу же сообщил об этом капитану, который целый день провел в каюте, занимаясь ранеными пиратами (по солее судеб, Питер Гринго был неплохо знаком с профессией лекаря) и поэтому не видел, что надвигается буря.
- Капитан, мне надо с вами поговорить, - Анвирф вошел, в то время как Гринго отмывал руки от крови, в которой испачкался, делая перевязки. – На нас надвигается шторм. Если я понимаю море, то буря будет сильная.
- Я знаю, Джерси. Да… Два шторма за неделю – это, пожалуй, слишком много, тем более, что сейчас не сейчас не сезон…
- Питер, откуда ты знаешь про бурю?! Ты же весь день не выходил из этой каюты,- с изумлением спросил штурман.
- Я же моряк. Мне не обязательно выходить на палубу, чтобы узнать, что через час начнется шторм.
Удивительно, но слова Гринго оказались пророческими: шторм начался где-то спустя час после этого разговора. Как всегда в таких случаях, капитан находился на капитанском мостике, иногда подходя к Джерси Анвирфу, стоявшему у штурвала. Со стороны могло показаться, что оттого, что штурман находится у руля, нет абсолютно никакого толка – волны швыряли корабль как щепку, словно им никто не управлял. Но так считал бы лишь неопытный, далекий от моря человек, а тот, кто хоть как-то разбирался в морской навигации, понимал, насколько важна и тяжела работа Джерси Анвирфа. Именно он не давал кораблю окончательно сбиться с курса и затеряться в открытом море.
Не только слова Питера Гринго сбылись, Анвирф тоже был прав: буря действительно была очень сильной. В какой-то момент капитан даже засомневался, сможет ли корабль выдержать такой напор стихии.
Неожиданно особо сильная волна сорвала одну из четырехместных лодок, при этом чуть не смыв двоих матросов. Им лишь чудом удалось зацепиться за обшивку борта, тем самым, спася свои жизни. Падение за борт неминуемо означало гибель – волны были такими, что даже самый лучший пловец не продержался бы на поверхности воды дольше десяти минут.
На корабле царила суматоха, но не было беспорядка или паники. В море с Гринго выходили опытные и смелые люди, которым шторм был не в новинку и которые знали, что каждый должен выполнять, чтобы судно успешно преодолело бурю.

К счастью команды «Амаденоуса» и всех мореплавателей, оказавшихся в зоне действия шторма, волны скоро улеглись, а тучи рассеялись, подул легкий, попутный кораблю капитана Гринго ветер. Судно управлялось опытными людьми, поэтому буря не нанесла ему серьезных повреждений. Однако члены команды были предельно измотаны борьбой со стихией, больше всех, устал Джерси Анвирф, поэтому Гринго отправил его отдыхать.
На следующее утро капитан проснулся рано (примерно через час после восхода солнца). Выйдя на палубу, он увидел очертания острова на горизонте и не поверил своим глазам. Чтобы удостоверится, не мерещится ли ему, он подозвал шкипера.
- Джерси, что за остров виден на горизонте?
- Апладио.
- Он должен был показаться лишь завтра к вечеру, - нахмурился Гринго. – Неужели из-за вчерашнего шторма мы добрались так быстро?
- Да, как ни странно, но буря сослужила нам хорошую службу.
- Надеюсь только, что этот шторм не стал последним для «Эффишнс», - кивнул Гринго. 
Ближе к вечеру «Амаденоус» уже вошел в хорошо защищенную самой природой бухту Апладио. Она была настолько превосходно укреплена, что пираты чувствовали себя в абсолютной безопасности: даже при нападении врагов, во много раз превосходящих их по численности, не составляло бы никакого труда защищать Апладио. Как всегда, когда прибывал корабль Питера Гринго, на пристани его встречала шумная толпа. Капитан Гринго пользовался популярностью у морских волков за удачу, которая сопутствовала ему во всех операциях. Отвечая на приветствия знакомых, Гринго шел по направлению к дому правителя острова нонаку Ботелквону. Казалось бы, что может быть общего у человека, поставленного вне закона и наместника герцога?! Пираты были людьми непредсказуемыми, вспыльчивыми и Ботелквон не имел на них особого влияния, поэтому он и стремился поддерживать дружеские отношения с людьми умными, удачливыми, авторитетными в среде пиратов, одним из которых несомненно являлся Гринго. Помимо всего перечисленного, Гринго и Ботелквона связывали деловые отношения –  капитан обменивал у правителя часть добычи не на деньги, которые были в ходу в Анзоловическом море, а на золото и драгоценность – просто так, на всякий случай. Эти сделки были выгодны обоим.
Проходя мимо вечерни «Подводные рифы», капитан «Амаденоуса» услышал шум драки и пьяный хохот. Он покачал головой: по всему было видно, что его храбрые матросы уже добрались  сюда.
- Теперь за несколько дней они промотают всю добычу. Кажется в этот раз мои люди решили не оставить от этого увеселительного местечка камня на камне, - пробормотал Гринго, услышав за спиной особенно сильный грохот.
Вскоре капитан уже входил в ухоженный сад правителя. Не успел он сделать и дюжины шагов, как его окликнули:
-Фрер Гринго! – обернувшись, пират увидел спешащую к нему девушку. Это была Липрол, младшая дочь правителя.
Надо сказать, что Питера Гринго всегда принимал с радостью не только сам Ботелквон, но и его дочери. Вот и сейчас, увидев гостя, Липрол решила проводить его в дом сама.
- Здравствуйте, фрер Гринго. Я очень рада вас снова видеть, - проговорила девушка чуть запыхавшимся голосом, делая реверанс (ритуал приветствия, характерный для иабров. Он состоял в том, что при встрече люди одну ногу чуть отводили назад, наклонялись вперед в знак почтения так, чтобы прямая спина была параллельна земле). – Давно ли вы вернулись?
- «Амаденоус» встал на якорь около получаса назад. Мы должны были вернуться немного позже, но благодаря шторму прибыли почти на сутки раньше, чем задумывали.
Беседуя, Гринго и сва Ботелквон пошли к дому. Правитель радушно встретил гостя, предложил ему выпить освежающего холодного вина, которое было как нельзя кстати, т.к. день был очень жарким.
 Примерно через час все дела были закончены, и Питер Гринго откланялся. Теперь он был пока не нужен на корабле, поэтому капитан решил зайти в «Подводные рифы» - навестить друзей, узнать последние новости.
Как всегда в трактире было шумно и многолюдно. Окинув взглядом зал, Гринго заметил, что большую часть толпы составляют его собственные флибустьеры, окруженные товарищами и девицами легкого поведения. Появление капитана вызвало новый взрыв шума: каждый приглашал его присоединиться к своему столику. Гринго сел на свободное место рядом с Сакуром Типро, Йола Калимом  и Джерси Анвирфом.  Не успел он сделать несколько глотков превосходного рома, (напитка, наиболее ценимого большинством пиратов) как к нему подошел Мальер де Гарбер. Когда-то этот человек служил под началом Гринго, а затем отделился и сам стал командовать кораблем. Сейчас, уже порядочно подвыпивший Гарбер, рассказывал своему товарищу последние новости Апладио.
- А ты знаешь, что аккуниты опять увеличили награду за твою поимку. Между прочим, в два раза, кроме того, за мертвого теперь предлагают больше, чем за живого, - слегка заплетающимся голосом поинтересовался Мальер.
- В самом деле? Они высоко ценит мою голову, но, видимо лишь в качестве украшения на стену, - иронически ответил Гринго. – И это все новости?
- Ну почему же. Теперь у нас будет вестись работорговля.
- Что?! – в изумлении вскричал Питер. От этой новости он даже растерял свое внешнее спокойствие.
- Несколько торговцев основали здесь невольничий рынок, и каждый желающий может приобрести рабов, - Гарбер даже протрезвел немного, так страшна была вспышка ярости капитана Гринго.
Апладио был чуть ли не единственным местом, где никогда не велась работорговля, хотя труд рабов, в основном негров, все же использовался, но в гораздо меньшей степени, чем повсюду. Рабство здесь отличалось и еще одним: рабы никогда не занимали на острове положение вещи, они были слугами, которые не могли ничего делать без повеления хозяина, а через пять лет и вовсе становились свободными. 
- Анвирф, Типро, Калим, давайте-ка прогуляемся и посмотрим на этих торговцев, - обратился он к своим офицерам, внимательно слушавших разговор капитана с де Гарбером. – Мальер, где они находятся?
- На рыночной площади. 
Четыре человека не спеша вышли из трактира и направились к рыночной площади. Джерси Анвирф, как самый молодой, не мог сдержать негодование по поводу возникновения рынка живой силы, поэтому спросил у Питера Гринго:
- Почему Ботелквон не запретил торговать здесь людьми!? Он же правитель!
- Ты уже сам ответил на свой вопрос,  Джерси, - спокойно объяснил Гринго, возмущение которого улеглось. – Именно потому, что он представитель официальной власти, Ботелквон не может противиться герцогской политике, а как ты знаешь, его родина Вивердита имеет большую прибыль от работорговли. Боюсь также, что и мы ничего не можем сделать, - помолчав, добавил капитан.