Полина Сафронова Деник Деттектив
Полина Сафронова
ДЕНИК
детектив
1.
- Эй, за забором, отзовись!
Молчание.
- Что затих? Я вижу тебя.
Вновь молчание.
- Борода, ты глухой или контуженый?
- Что орешь? – послышалось из-за не струганных, сколоченных в ряд досок. – Чего надо?
- Наконец-то слышу хозяина. А то просто подумывать начал, что ты сявка какая-то, поденщик. А может, ты на чужой усадьбе втихоря подворовываешь?
- Чего надо?
- Разузнать хочу: это Сиреневая, дом семь?
-Знамо дело…
- Я по вопросу покупки дома по Сиреневой, пять.
- Ну и чеши туда.
- Позволь, но в объявлении сказано, что обращаться нужно в седьмой дом по этой улице. Стало быть, к тебе. Вот я и обращаюсь.
- Ну и что…
- Хозяин, не крыша ли у тебя поехала? Я хочу осмотреть дом на предмет покупки.
- Я его не продаю.
- Так зачем в объявлении написали, что обращаться нужно к тебе?
- Ну написали.
- Значит ты мне должен показать соседскую усадьбу.
- Я никому ничего не должен.
- Тогда я тебя прошу показать мне соседский дом.
- Не покажу.
- Почему?
- Читать в очках нужно было. В объявлении сказано: смотреть в субботу. А сегодня что? Пятница. Такой тупой и в соседи набиваешься.
- Борода! Да какая тебе хрен разница, когда я посмотрю. Ты – здесь. Я - здесь. Чего не глянуть. Чем раньше увижу, тем купить быстрее надумаю. Тогда ты деньги раньше получишь. Есть резон.
- Никакого. Мне без разницы, когда домино продастся. Я к этому дому имею отношение, как рукав к интимному месту. Не хозяин я. Не мне деньги считать.
- А кто его продает?
- У дома есть хозяйка.
-Дамочка?
- Да.
- Молоденькая?
- Вполне. Вижу, тебя это встряхнуло.
- Естественно. А она красивая?
- О! Еще как! Сам засматриваюсь.
- Что ж теряешься?
- Женат. Двое детей. И баба моя глазастая. Даже сейчас за нами из окна дома сечет.
- Тогда зачем на чужое зариться?
- Красота – она глаз радует. Не смотреть невозможно. А когда чужое и потрогать нельзя, еще больше желание полыхает. Ты-то женат?
- Волен.
- Значит, по чужим подушкам макушку протираешь…
- Да, есть такое.
- Знаешь, а ключи от дома у меня.
- Так что ж ты мне мозги полощешь! Пойдем, посмотрим.
- Не поведу.
- Я оплачу услугу.
- Хоть я и не богат, а с тебя не возьму.
- Борода, ты меня притомил.
Калитка скрипнула. Через образовавшуюся щелку хозяин долго разглядывал покупателя одним глазом.
- Что уставился? Людей не видел? Я – один из них.
- Людей видел, а вот самоубийц не приходилось.
И калитка захлопнулась.
«Что за чертовщина?- подумал Деник, отходя от забора, - опять я куда-то вляпался. Ну и везет же мне на всякого рода придурков и сумасшедших».
Он еще раз оглядел приглянувшийся ему дом и остался доволен. Выбор хороший. В доме высокий фундамент и широкие окна. В такие с земли не заглянуть. Пена резных наличников украшает окна. Лепота! Простенки меж окон широкие. Дом не клетушка, а настоящий особняк. Интересно, а как там внутри? Так же великолепно? Скорее всего, да.
Собрался было уйти, но что-то не отпускало, задерживало. Дом словно притягивал к себе и звал. Тут же в мозгу пролетели слова Бородача: самоубийца. Почему? Что кроется за этим второпях брошенным определением?
Деник - отменный жизнелюб. Именно жажда жизни спасала его, выводила из не выходных ситуаций, даровала не один глоток воздуха. Без этой жажды жизни он давно бы загнулся. Ему было где.
Хорошо, что не сразу ушел, а тормознулся. В доме по Сиреневой, три скрипнула калитка. На улицу вышла полная женщина и направилась к колонке. Она наполнила водой оба ведра.
- Давайте помогу, – предложил он свои услуги предполагаемой соседке и, не дожидаясь согласия, подхватил ведра и пошел в сторону ее дома.
Во дворе он поставил ведра на крыльцо и присел на лавку. Женщина устроилась рядом.
- Спасибо, сынок, за помощь...
- На здоровье, мать… А мне от тебя тоже помощь нужна.
- Сокол ты мой ясный! Да чем же старуха молодцу помочь сможет! А… Может тебе сосватать кого надо? Это мне по силам.
- Сватать - это позже. Сейчас о другом. Совет мне, мать, нужен. Один живу. Ни семьи, ни родителей. Подсказать некому. Поделиться мыслями не с кем. А шаг я делаю важный, решительный. У тебя лицо доброе и глаза ясные. Ты плохого не посоветуешь.
- Да как же не посоветовать! Девки у нас все хорошие. Я по округе каждую знаю. Ты какую себе приглядел? Для женитьбы ты, сокол, в сам раз поспел.
-Не о женитьбе я, мать. Покупочка намечается. Хочу выкупить в собственность пятый дом у соседей твоих.
- Ой, святы угодники! Ты сказился али рехнулся? – она замахала руками, закрестилась и на него крест наложила.
- А почему рехнулся? Дом добротный, район хороший. В самый раз.
- Сами мы здесь, сынок, с недавних пор живем и боимся. Покойничка за покойничком из дома выносят. Батюшка отпевать еле успевает. Неспроста все это.
- А дом причем, если люди умирают?
- Если люди умирают часто, значит на доме лежит проклятие. И покойнички эти не сами с жизнью расстаются, а им кто-то помогает.
-Это как?
- Представляешь, человек только живой бегал, и вдруг стал покойником. Что-то здесь не чисто.
-Так может, они сами на себя руки накладывают? А батюшка их отпевает?
- Батюшка отпевает потому, что мрут они не своей смертью. Кто-то их жизни лишает. Царство им всем небесное, место упокойное. И пусть земля им пухом будет. Помяни их, Господи, во царствии своем…
- А что в народе поговаривают? Кем они убиенные?
- Это, милок, для всех загадка. Один Бог только в тайну сию и посвящен. Нам, смертным, она не ведома.
- А что милиция говорит?
- Да эти дармоеды только хлеб жуют, а его не отрабатывают.
- А скажи, мать, с чего все началось. Со смертями с этими. Первой жертвой кто был?
- Первого порешили в том году.
- Зимой, летом?
- Летом. Здесь всех, аккурат, летом убивают. С июня по сентябрь.
- Не кажется ли тебе это странным?
- Что странного. Когда хотят, тогда и убивают.
- Чудной убийца, сезонный… Ладно, продолжай.
- Значит так: первым был старичок-профессор. Мирный такой, культурный. Придет, бывало, ко мне и говорит: Сходи ты, Дарьюшка ( Дарьюшка – это я) в церкву и поставь свечку по душе супружницы моей, усопшей Полюшки… И я ходила.
- А супруга его давно умерла?
- Давно. Здесь ее никто не знал. Профессор этот купил дом пять годков тому назад. А супруги его почти пятнадцать годков как в живых нет.
- Так когда дедок умер?
- Да не умер он. Убили его. В июне прошлого года дело было. За пятнадцать минут до смерти видела я его бодрым и здоровым. И все так мгновенно.
- Сердечник был?
- Нет. Помер совсем по другому.
- А говоришь мгновенно. Мгновенно только сердечники умирают.
- Ты постой. Знать хочешь, слушай. А я по порядку докладывать буду.
- Я весь внимания.
- Так вот. Помнится, сидел он в своем комнате за столом и что-то писал. А его окно прямо напротив моего парничка с помидорчиками. Я поливаю помидорчики, а он сидит в своем кабинете за столом и что-то пишет. Уставится, бывало, в одну точку своими словно невидящими глазами, а взгляд внутрь себя обращен, и думает. А ветер его волосы развевает. Несмотря на преклонный возраст, волосы у него были что надо: густые, лохматые, только седые. Прическа не то, что у тебя. Ты, как больной или призывник в армию… Ну, поливаю я. Вдруг слышу шум какой-то. Выхожу из парника, смотрю. Тихо все. И тут вижу его. Лежит он себе, сердечный, положив голову на книжки, словно спит. А оказывается, и не спал он вовсе, а был уже мертв. А времени прошло минут пятнадцать, как я в парничке была…
- Ты сказала, что на шум вышла. А кокой был шум?
- Вроде как по стеклу чем-то легким постучали. Потом шорох, словно бумага прошелестела. Только все гораздо громче. Словно через микрофон усилено. А потом хрип.
- Так от чего умер сосед? Врачи что написали?
- От удушья, сынок.
- Сердечное или астматическое?
- От петли. Бестолковый ты какой-то. Петлей его удавили.
- Ей, мать, ты что-то путаешь. За пятнадцать минут вошли, петлю на шею накинули, удавили. А он, считай, и на помощь не позвал. Не сопротивлялся, не боролся. Сзади что ли напали? Не видел он убийцу, выходит. Чем его давили?
- Не знаю. На месте преступления ничего не было обнаружено: ни веревки, ни лески, ни шарфа.
- Выходит, убийца опытный, раз на месте преступления орудия убийства не оставил. Да еще и действовал без шума. Дед не звал никого на помощь. Не кричал, не сопротивлялся. Подпустил его близко к себе. Выходит, убийцу он знал в лицо.
- В доме все родственники были. Никто в дом не заходил. Во всяком случае, никто никого из чужаков не видел.
- А из своих кто мог?
-Акстись!. Разве ж такое можно! Нечистая это сила его убила.
- Какая, мать, нечистая сила! Будет тебе. Наверняка кто-то из родственников.
- Нечистая, - женщина стояла на своем. – Верь не верь, а дом этот проклят.
- Чем ваш убиенный сосед занимался?
- Он ученый был, профессор. Сорта разные огурцов выводил. Удобрения для них разные придумывал, чтоб росли лучше и не болели. Один сорт своих помидорчиков мне дал. Чудные плоды. Объеденье. Давай принесу, попробуешь.
Бабка Дарья привстала с лавки, но собеседник остановил ее:
- Отведаем позже. А пока скажи, кто следующий.
Тяжело вздохнув, женщина села на место.
- А следом убили двух кошек – мою и ихнюю. На том же злосчастном окне кошки сидели. Так и остались на подоконнике лежать удушенные.
- Мать! Кому кошки-то нужны? Ты что!
- Вот нужны оказались. Никто их не захотел в расчет брать, и ты туда же. А у меня такое чувство, словно нечистая развлекалась и тренировала на кошках свою силу и свои возможности на них выверяла.
- Я, мать, никого и ничего со счетов не сметаю, пока до конца все не выясню. Котов я взял на заметку. А дальше? Еще смерти были?
- Были и не одна. За кошками в середине июля пошел сынок старший. А следом – его жена. А в этом году недавно убили второго сына профессора.
-Мать, ты говоришь что-то невероятное. Дом смертей. И всех задушили?
- В том-то и дело: всех до одного.
- Так почему в газетах ничего не пишут об этом, на базаре люди не судачат.
- Мы слухов не разносим. Молчим и боимся. А вдруг эта нечисть и за нас, соседей, возьмется. А газеты что? Они, сынок, пишут то, что велено. А в медицинском заключении у каждого убитого написано, что покойнички -самоубийцы. Это что б милиции убийц не искать и делов не заводить.
- Не вяжется то-то. Говоришь, что врачи посчитали твоих соседей самоубийцами, а орудия убийства рядом с ними не найдено. Хотя бы у профессора.
- И у других тоже.
- Так как человек сам себя удушить может и при этом на месте не оставить веревки или проволоки какой?
- Ты меня или не слушаешь, или в уши серы напхал, - возмутилась бабка. – Я ж тебе русским языком говорю: не сами они себя жизни лишали.
- Значит, кто-то из родных или близких.
- Неа… У всех их есть оправдание. Как это по научному?
- Алиби.
- Вот-вот. А убивал моих соседей кто-то потусторонний. Нечисть.
- Хорошо, пусть нечисть? А откуда она взялась?
- Э, кто ж ее знает…
- Ладно, пусть нечистая сила у вас тут зверствует…А в живых-то кто остался? Кто продает дом?
- Осталась друга невестка профессора, жена младшенького сына, убитого в этом году. Девка-то совсем молоденькая.
- Странно как-то. А до нее у нечистой силы руки не дошли? Так выходит?
- Правда твоя. А вдруг как дойдут. Девка одна на белом свете осталась, вот и боится. Поэтому и дом продает. Жить в нем страшно.
- А может смерти – ее рук дело? А дом продает потому, что следы заметает? Или наживы ради.
- Какая нажива? Ты цену дома знаешь?
- Да. Она меня несколько радует и в тоже время настораживает. Дешево больно. Я вначале подумал, что дом этот – развалюха какая-то. Но, увидев, удивился: почему такие хоромы в полцены идут?
- Желающих купить дом предостаточно. Но когда мы, соседи, говорим им о странностях этого строения, бегут они отсюда как шут от ладана. Кому ж охота себя риску подвергать?
- Ах вы сердобольные, - Денник засмеялся. – Заботитесь о чужих, а свою, выходит, не поддерживаете. Чем же она вам так насолила? Али девка так плоха? Или вы ее вините в смертях всех обитателей дома?
- Так да не так. Девка она непутевая, шатлая, но греха на душу не возьмет. При живом муже она дружка имела. Дружок до денег жаден. Для него она очень старается.
- А дружок не мог убить?
- Еще как мог. Живодер он и гад ползучий.
- А она помочь ему?
- Сомневаюсь. Девка ловка по другой части. Убить – это не для нее.
- Как по вашему, почему она дом продает? Из-за боязни, дурной славы, от безденежья или наживы ради?
- Скорее всего, она считает себя очередной жертвой и боится. Страх ее гонит. На днях она мне призналась, что очень хочет продать этот дом и купить другой, где было бы ей спокойно. Чтобы привидения ее не мучили и жить в нем без страха. Только вряд ли это у нее выйдет.
- Почему?
- Город наш маленький. Слухи все же роятся. Дурная слава за домом идет. Сможет ли она с дурной славой его продать?
- Так вот он я – покупатель.
- Ну, хорошо. Купишь ты дом. Получит она деньги, но ее прохиндей ей нового жилья купить не даст. Он деньги у нее отберет и все просадит.
- Ее теперешний кавалер без квадратных метров?
- Прям уж! Еще с какими квадратами. У него на Ивановских дачах особняк имеется, сараев тьма тьмущая, три гаража, три машины и огородище как колхозное поле.
- Тогда зачем ему на этот дом зариться?
- Деньги к деньгам. К тому же малый – игрок. Все по игорным домам просаживает. А вот ты почему решил этот дом купить? Что, других не нашлось?
- Я, мать, без угла, без кола. А деньжонки сбил. На днях читаю в газете: продается дом. Вариант хороший, район хороший. Дом посмотрел, отличный. И просят не много. Вот и позарился. Скажи, мать, а жила ли здесь новая владелица после смерти мужа?
– Ни дня. К этому прощелыге уехала сразу после похорон мужа. Она даже вещи не забирала из дома. Поговаривали, что он требовал.
-Зачем?
- Вещи в доме не барахло какое-то, а настоящий антиквариант.
- Антиквариат?
- Да. Иконы разные, посуда из серебра и золота. Все старинное, красивое и большую цену имеет. На одной продаже вещей можно безбедно жить ни один десяток лет.
- А завтра хозяйка сама здесь будет?
- Да. Один раз в неделю по субботам она сюда заезжает. Вот как случилось: от своих хоромов да по чужим углам живет.
-Никак ты ее жалеешь?
- Божью душу всегда жаль. А сердце мне вещует, что эта ягодка что-то знает, да молчит.
- Что знает?
- Не интересовалась. Сам спроси.
- Что ж, хорошо, мать. Спасибо за советы. Надеюсь, скоро соседями будем.
- Неужто купить решил? – ужаснулась женщина.
- Непременно. Меня всегда интересовали тайны. А дом с убийцей – находка.
- Да ты с самим дьяволом готов тягаться! Ты сам, видать, дьявол.
- Человек я, мать, человек, но прошедший огонь, и ад, и воду, и даже медные трубы. Здесь я сразиться хочу.
Он встал и пошел к выходу. Женщина перекрестила его вслед.
-Да хранит тебя Господь…
Наверное, он действительно самоубийца, если знает, что в доме умирает всяк в нем живущий, а вот от покупки не отказывается. Ему так нравится разгадывать жизненные шарады, что он с удовольствием примется и за эту. Он соберет нужную информацию, проверит энергетику жилья, он ответил всем и сам себе: почему в доме номер пять по Сиреневой улице умирают люди. На то он и Деник.
- Адресное бюро. Вас слушают.
- Привет, Ален. Деник.
- Ой! Я счастлива слышать тебя. Неужели у нас сегодня свидание?
- Непременно.
- Говори, говори…
- Хочу увидеть тебя.
- Когда, где?
- В шестнадцать на старом месте.
- Я счастлива…
- Ключи от хором я раздобыл. Вилла дружка моего в нашем распоряжении.
- Шик.
- Так что к приходу своего благоверного Андриянова ты сможешь быть дома.
- Ой, Деник! Я от счастья реву.
- Глупая, зачем плакать.
- Перестаю… До вечера.
- Стой, стой, Ален! Мне помощь твоя нужна.
- Для любимого дружка – хоть сережку из ушка. Требуй.
- Прошу: Сиреневая, пять. Кто прописан?
- Сейчас посмотрю… В доме прописана одна Жукова Сюзанна Артемьевна. Ей тридцать. Она вдова. Мой друг, для тебя она старовата. Ты там глаз положил крепко?
- Мой глаз там не созерцал.
- Тогда что?
- Покупочка организуется.
- Ты о чем?
- По чужим углам с тобой встречаться надоело. Хочу свой иметь.
- Ой, Деник, все для меня!
- Конечно. И не ревнуй, напрасно.
-Тогда целую. Пока.
- До встречи.
- Бюро технической инвентаризации. Слушаю вас.
- Иванову Анну Сергеевну пригласите.
- Ее сегодня не будет. Кто ее спрашивает? Может я вам смогу чем-то помочь?
- Надеюсь, что сможете. Редакция газеты «Репортер», Журналист Деник.
-Не верю! Неужели сам Деник?
- Да. Это я.
- Я счастлива только слышать вас.
- Я тоже рад. Так вы мне поможете?
- Я готова. А вы?
- Вы нуждаетесь в моей помощи?
- Нуждаюсь.
- Милая девушка, как вас зовут?
- Близкие называют Наной. Вам я тоже разрешаю называть меня именно так.
- Спасибо за доверие. Ваше имя обворожительно.
- Я и сама не плоха. И вы сможете сегодня вечерком в этом убедиться.
- Не боитесь разочароваться? Я могу оказаться старым, лысым и страшным.
- Ха-ха. Этого не может быть. У вас чудный голос. Им бы только слова любви говорить. А как вы пишите! Если б не вы, в «Репортере» нечего было читать.
- Вы мне льстите… Хотя в чем-то и правы…
- Переходим на «ты». Это сближает.
- Согласен. Но как мы сегодня узнаем друг друга?
- Я выберу тебя из тысячи.
- О, кей! Тогда у меня в руках будет номер нашей газеты. Место встречи: центральный парк, у поющего фонтана. Восемнадцать ноль - ноль.
- Спасибо. Я сумею сегодня вечером тебя не разочаровать.
- Теперь твоя очередь помочь мне.
- Спрашивай. Я готова.
- Открой папочку: улица Сиреневая, дом пять. Что можешь сказать? Начни с того времени, когда дом был приобретен на имя Жукова.
- Итак: Сиреневая, пять. Мой компьютер мне сообщает, что сейчас дом на правах дарения принадлежит Жуковой Сюзане Артемьевне. Дом подарен ей месяц назад – пятнадцатого июля.
- Кто преподнес ей такой щедрый подарок?
- Жуков Андрей Иванович.
-Кем он приходится хозяйке дома?
- Он ее муж.
- Зачем он подарил дом жене, когда сам там живет?
- Он там не живет. Он умер. Причем умер 16 июля.
- Выходит, он знал, что умрет? Вчера подарил дом, а сегодня умер. Он самоубийца, раз рассчитал день своей смерти.
- Может было предчувствие? Диагноза у меня нет. А может, его убили?
- Кто?
- Такими данными я не располагаю.
- А какие мысли возникают лично у тебя на этот счет?
- Странное совпадение. Муж подарил жене подарочек. Недвижимость. Подарочек достаточно дорогой. Тут что-то не ладно. Похоже, эта Сюзанна штучка та еще. Она могла или сама мужа убить, или киллера нанять… Как интересно! Почти детективная история! Неужели такое возможно?
- В этой жизни все может быть.
- Согласна.
- Спасибо за консультацию. И до вечера. Не опаздывай.
- К тебе? Да ни в жизнь.
-Привет, Ферзь. Деник беспокоит.
- Привет, старина. Сколько лет, сколько зим. Живешь хорошо? Систематически?
- Твоими молитвами по мере сил и возможностей.
- Деник, больно загадочный у тебя голос. Выходишь на что-то жареное или денежное? Угадал.
- Угадал.
- Сто лет знаем друг друга, чувствуем…
-Да, нам на пару столько испытать довелось, через такие тернии пройти…
- Намекни по старой дружбе, что у тебя сейчас намечается.
-Намекаю: я пытаюсь законно войти в один богатый дом, становясь при этом самоубийцей, чтобы заглянуть глаза дьявола или нечистой силы.
-Пояснил шикарно.
-Как смог.
- Вчерашний «Репортер» – тоска зеленая. Твоего – ничего, и пустая газета. Не разочаровывай подписчиков и читателей. Публикуйся чаще. Вся моя ресторация от тебя в восторге. Вся моя клиентура от тебя без ума.
- Ферзь, как ты думаешь, мне это льстит?
- Должно. Это оценка твоего труда.
- Ладно, будем считать, что так… У меня дельце к тебе есть. Ты как, в норме?
- Обижаешь. Я всегда в форме и готов, как юный пионер. Излагай. Горю от нетерпения.
- Сегодня в восемнадцать ноль-ноль в парке у поющего фонтана меня будешь ждать девушка Нана.
-Я так и знал.
- Сам пойти не смогу, а обидеть ее не хотелось бы… Ты как?
- Ради тебя готов всегда. Старый козел! Сам в другом месте, видно, будешь резвиться?
- Угадал.
- Ха-ха! Твоя нестыковочка мне в радость. Девчонки к тебе липнут классные. Правда, и ко мне ничего, но твои круче. Прошлый раз ты турнул меня на встречу с такой очаровашкой. Она превзошла все мои ожидания. Кобылка горячая, резвая. Все было, как во сне. Правды я ей так и не открыл. Когда ко мне придешь винца испить, расскажу такие пикантные подробности, умрешь от зависти. Можно ли мне сегодня представится твоим именем и не раскрывать инкогнито?
- Как знаешь. Главное: не урони моего доброго имени в глазах девицы.
- Ну, старик, обижаешь! Я – клиент проверенный. Ты будь спок. От родителей мне ничего путного не досталось, но ту малость, переданную мне от рода природой – матушкой, я использую достаточно широко и умело: а главное, я не ленюсь, совершенствуюсь. Если бы не сумел познать ресторанного бизнеса и развить свое собственное дело, дал бы в твоей газете объявление следующего содержания: «Сексуальный, ласковый и темпераментный мужчина готов в любое время суток оказывать интимные услуги женщинам от 16 до 70 лет за умеренную плату. Удовольствие гарантирую». Как? И поверь: это мое дело процветало бы не хуже, чем теперешнее.
- Дамский угодник, не забудь сегодня на встречу газетку мою прихватить. По ней тебя барышня узнавать будет.
- Понял, не дурак. И не боись. Не подведу.
- Тогда пока… Хотя, постой. Тебе ни о чем не говорит фамилия: Жукова?
- Жукова? Уж не Сюзанка ли?
- Сюзана Артемьевна.
- Ну ты даешь! Подцепил такую кралю. Шустер. Но поберегись. Ее сожитель – гром мужик. Не из наших. Скорее из тех, кто по другую сторону баррикад стоит. За деньги и мать родную зашибет. Амбал стопудовый. Тупица безмозглая…
- А ты мужа ее знал?
- Андрея?
- Да, Андрея Ивановича.
- Знал.
- Говорят, месяц назад его порешили. За что, не ведаешь?
- У нас поговаривали, что за Сюзанку. Любвеобильная она. Мужика ни одного мимо себя не пропустит. У ее муженька такие ветвистые рога произрастали, что страшно представить. Как он с ними жил?
- Мужик с рогами жить привыкает, и они перестают ему мешать. Думаю, он из них. А чем он занимался?
-Кафешку держал на окружной. Дело честно вел. Тут не подкопаешься. Врагов у него не было – мужик безобидный. Отстегивал везде и всем, кому полагается. Его смерть, я думаю, связана с чем-то личным, не касаемым работы. Кстати, бабу свою он любил страшно, а она этим пользовалась.
- Прямо перед смертью он дом ей подписал. Решил, может, счеты с жизнью свести.
-Не думаю. Он был отменный жизнелюб.
-Откуда у него дом?
- От отца. Батяня его – профессор, мужик классный. Я знавал его.
- Я слышал, что у батяни было два сына.
-Да. Старший в прошлом году умер.
- Старый был?
- Да нет. Сорок лет не возраст для мужика.
- Болел сильно?
- Нет. Мужик крепкий. Права, зашибал.
- От чего скончался? Спился?
- Да не помню я. Меня это не касалось, а ненужной информацией мозги не засоряю.
- А тебе не покажется странным тот факт, что мужик подписывает бабе дом, а на другой день умирает?
- Все может быть. Жизнь иногда бывает фантастичнее любого вымысла. Говорят, его убили в саду собственного дома. А в этом есть и вина Сюзаны.
- Тиранил он бабенку?
- Естественно. Рога его все время росли.
- Не вижу логики. Зачем ей наставлять рога собственному мужу, а потом его убивать? Не люб – не живи. Забирай чемоданчик и уходи.
- В том то и дело, что чемодан. И куда уходить? В неизвестность. Дом Кому? Лучше просто устранить помеху. Она могла убить муженька при помощи своего сожителя. Теперь владеет всем безраздельно. Дом – полная чаша. И все ее. Да, а ты можешь себе представить, она волосы чуть подсинят? Информация к размышлению.
- И что с того?
- Как что? Андрей – второй муж. А до этого у нее был другой. Говорят, его тоже убили.
- Что про первого мужа знаешь?
- Почти ничего. Слышал лишь, что Сюзанке от него досталось много всяких ценных бумаг и кругленькая сумма в валюте. Так что, репортер, веди расследование. Тебе и карты в руки. Пока.
- Пока. И еще: если что узнаешь интересное о новом ее теперешнем сожителе, то звякни.
- Непременно.
- Поликлиника?
-Да.
- Комитет по имуществу городской администрации. Хотелось бы посоветоваться с главврачом, с Семеном Петровичем.
- Я слушаю вас.
-Мы, Семен Петрович, для нужд администрации подыскиваем дом. Присмотрели строение по Сиреневой, пять. Но у нас есть сомнения, которые при вашей помощи и при вашем участии либо развеются, либо укрепятся.
- Я весь внимания.
- Поговаривают, что второй год в этом доме умирают люди. Нет ли там чего инфекционного, заразного? Нам в этом доме потребуется покой и уют. А тут разборки. Дом Жукова, профессора. Помните?
- Никакой инфекции! Что за бред! История дома пять по Сиреневой улице крайне трагична. Пять лет назад дом с участком земли приобрел в собственность известный в нашем городе человек Иван Иванович Жуков. Профессор химии и биологии, потомственный дворянин. Я хорошо знал его лично. Уважаемый человек. Гордость нашего города и всей мировой науки. Светило. А год назад его убили.
- Кому была выгодна его смерть?
- Врагов у преуспевающих людей всегда много. Да и детки у профессора были неудачными. Каждый из них мечтал прогулять отцовское состояние. Невестки алчные.
- А есть ли у профессора родственники?
-Совершенно точно: нет.
- А от чего умер профессор?
- Не умер он, я вам говорю. Убили его.
-Убийца найден?
- Да что вы! Там так тщательно было спланировано убийство, так кропотливо убраны все следы преступления, что наша доблестная милиция не может ничего установить. Мистика какая-то!
- А кто-то из членов семьи мог пойти на преступление?
- На сегодня в живых осталась одна профессорская невестка. Ей перешел дом, коллекция бриллиантов, картин и икон. Вот и считайте. То, что внутри дома имеется, в сотни раз дороже самого строения.
- Спасибо за информацию. Думаю, что дом с такой дурной репутацией нам ни к чему.
- Толстый, это Деник.
-А, привет.
- Что, не рад?
- Рад. Устал, как собака. Вот и еле-еле пищу. Затиранили меня, бедного. Начальство поедом ест.
- Тебя сожрешь! Начальник РОВД – не пешка.
-Это раньше было. Сейчас все по-другому… Что звонишь? Помощь нужна?
- В некотором роде, да. Хочу узнать, кто у вас занимается убийствами в семье Жуковых?
- У. черт! Уже пронюхал. Деник, прошу тебя, как друга прошу: ничего не давай в прессу. Криминогенная обстановка в городе и так не спокойная. Лишняя информация нам ни к чему. Она иногда только мешает расследованию. Мы и так буксуем. И ты нам своими публикациями масла в огонь подольешь.
- Так кто этим занимается? Писать не буду, обещаю. Обойдусь лишь разговорами с тобой.
- Федотов Севка этим и занимается. Друг твой гарный. Больше никому не мог доверить. Взял весь огонь на себя.
- Ну, раз друг, тогда Всеволод Петрович скажи по дружбе все, что ты знаешь по этому делу?
- Думаю, не больше тебя. Топчусь с этим делом год, а ни насколько вперед не продвинулся. Сплошная безнадега.
- Слышал, что всех жильцов дома убивают, душат, как котят.
- Так.
- Чем убивают? Есть орудия убийства?
- Вот тут-то и не связывается ничего. На ее каждой жертвы есть характерные следы от удушения, а орудия убийства нет. Ни веревочки, ни проволочки – ничего.
- А если не по протоколу, а мне, как лучшему другу, выдай свои соображения. Какой рубец на шее оставался? Тонкий, толстый? От чего он может быть?
- Веревочка толстая. Примерно толщиной с палец. И очень твердая, режущая. Но это просто моя личная версия. Ни веревочки, ни волокон от нее, никаких других следов просто нет.
- И ты тоже склоняешься к версии о нечистой силе?
- А что делать…Приходится…
- Слышал я, что Жуковский дом – полная чаша. Что из дома сперли?
- Ни хрена.
- Картины, иконы, сокровища? Что?
- Ничего.
- Севка, напрягись! Может что не учли?
- Учли. В семье существует каталог всех изделий и ценностей, имеющихся в наличии. Все по нему сверено, и все цело.
- Может, профессор что изобрел? Может какие его труды или научные открытия пропали?
- Прорабатывали и эту версию. Тщетно. И в семье, и в институте, где профессор работал, нам сказали, что ничего не пропало. Ничего из дома не умыкали.
- Твои выводы?
- Есть предположение, что в смертях заинтересован тот, кто остался в живых.
-Значит следствие подозревает Сюзану Артемьевну Жукову?
- Подозревает, но доказать ничего не может.
- Что натолкнуло вас на подобное подозрение?
- Согласись: она – лицо заинтересованное. Она одна получает все наследство и богатеет на этих смертях.
- А если не она? Если ей самой угрожает смерть? Что ты на это скажешь?
- Да, она боится дома и не заходит в него. Ну и что с того! Она – единственное оставшееся в живых существо, которое там жило. Она реальна – из крови и плоти. Ее можно заподозрить. Сам посуди: дело удивительное и уникальное. Куча повойничков, один подчерк и никакого следа. Приходят неоткуда и уходят в некуда. Мне что, списывать убийства на разбушевавшуюся нечистую силу.
- На нечистую силу не хочешь, а на беззащитную бабенку можешь. Эх, Севка! Выходит, убийцы у тебя по воздуху летают. Соберут свои пожитки, орудия преступления, и - в полет. Или это у тебя Жукова с пропеллером на спине курсирует?
- Думай что хочешь, а мне как быть? Ни клубочка, ни ниточки, ни зацепочки.
-А если я тебе помогу что-то раскопать…
- По гроб жизни обязан буду.
- Тогда вот какое дело. Сегодня, этак часиков в двадцать, мне будет необходимо проникнуть в тот дом, желательно в сопровождении официальных лиц с твоей стороны, а не одному, и оглядеться.
- Хочешь разведать обстановку?
- Нет, приведу экстрасенса. Устрой мне это проникновение без лишнего шума и огласки.
- Сделаю. Все будет шито-крыто. Если бы ты хоть какой кончик веревочки нашел, я бы крепко мог за него ухватиться и дернуть. Я – цепкий.
- Не загадывай.
- Я не гадаю. А экстрасенс тебе зачем? Уж не пидора ли Незабудочку ты решил привести?
- Его. Он – лучший. С помощью Незабудочки я хочу отработать версию о нечистой силе, обитающей в доме. Отработаю, и навсегда отброшу.
- Светик, приветик! Это Деник. Нужно твое участие.
- Приветик, красавчик! Думаю, помочь не смогу. Сегодня брачуем пятнадцать пар. Дел невпроворот.
- Я брачеваться не собираюсь не сегодня, ни когда - либо. Мне по горло хватило одного развода при двух браках. Дай, солнышко, девчонкам твоим заданьице: пусть покопаются в архиве. Найди мне всех мужей Сюзанны Артемьевны Жуковой. Это ее фамилия по последнему браку. Шампанское за мной.
-Деник, я не знаю…
- Светик! Ты в своем деле царь и бог. Ты знаешь все и всякого. Мимо тебя ни одна птица не пролетит незарегистрированной. От тебя судьбы людские зависят. Вот какая ты судьбоносная. Мне без твоей помощи просто не обойтись. Слышишь, на колени падаю.
-Что-то плохо слышу…
- Как же! Хруст суставов стоит отменный. Должна слышать.
- Ой, Деник, Деник! Сколько бумаги придется перерыть, переворошить, перекидать…
- Ну. Светик, прошу, молю, падаю…
- Ладно, снисхожу до тебя. В понедельник получишь ответ. Если б ты не спас жизнь моему брату на той проклятой войне, в жизнь не стала бы копаться в макулатуре…
- Светик, в понедельник мне будет поздно. Крайний срок – завтрашнее утро. Позвони мне в редакцию.
- С ума сошел. Завтра суббота.
- Мы, моя сладкая, и по субботам трудимся. Да и ты тоже.
- Тогда шампанским не обойдешься. За тобой стол в ресторане на двоих.
- Кого решила кормить за мой счет.
- Тебя самого. С тобой сидеть буду.
-Понял. Не дурак. Тогда целую и жду звонка.
-Пока, сладенький…
Если сложить все факты воедино, что получается? Жуков Иван Иванович, потомственный дворянин, ученый, покупает дом на улице Сиреневой, строение пять ровно пять лет тому назад. При всех жизненных катаклизмах и заварушках умудряется сохранить свои фамильные драгоценности, а может и подкупает их, пополняя состояние. Человек не бедный. Живет открыто: о нажитом им капитале знают многие. Скорее всего, путь добывания капитала честный. Деньги часто вызывают зависть со стороны отдельных лиц.
У профессора – два сына. Пока это темные лошадки. Факт налицо - их нет в живых. Если нечистая сила как таковая имеется в доме, то уже сегодня ее можно нейтрализовать. Незабудка – специалист в своем деле грамотный и сильный. Правда, эта версия крайне сомнительна. Остается только Жукова Сюзана Артемьевна. Вокруг нее круг замыкается.
Да, предстоит работа. Да не простая. Это не то, что не два пальца об асфальт.
Женщина у его бока встрепенулась, отвлекла от мыслей.
Он обнял ее, погладил по светлым волосам и заглянул в прекрасные голубые глазки. Сегодня в них ничего не отражалось. Казалось, что вся любовь, которую питала к нему Аверьянова, вычерпнута полностью. И не капли ее не осталось. Да и от тела женщины веяло уже не теплом, как встарь, а холодом.
Ровно год назад он мечтал обладать этой женщиной единолично. Но кем он был год назад? Пустым местом. Сорняком придорожным. Душевным калекой без гроша в кармане. Раздавленным войной подобием человека.
Аверьянова полюбила сразу, но не его, а тело, крепкое, сильное, отзывчивое. Но ее муж, рыжий толстяк с лысой, как арбуз головой, устраивал ее больше, - у него тугой кошелек и дом, полная чаша. Она любила менять шубы и костюмы, машины и мужчин, а не влачить бедное существование с каким-то жалким отрепьем. А он, Деник, был тогда именно таким – никчемным и жалким.
-Деник, - позвала его Аверьянова и вывела из раздумий, - Деник…
Он обнял ее и поцеловал.
Часы любви, проведенные вместе, подходили к концу. Они достаточно измучили друг друга, опустошались и никаких сил больше ни на что не осталось. Денику даже говорить не хотелось.
-Ты помнишь нашу Сонечку, Деник?
- Какую? – вяло спросил он.
- Ее стол рядом с моим стоял. Черненькая такая. Волосы всегда носила на пробор и гладко зачесывала.
- Это такая с пучочком, как у учительницы?
-Угу.
- Тогда вспомнил.
- Понимаешь, она пропала.
- Как пропала? Она что, иголка?
- Пару дней назад ушла из дома и не вернулась.
- Куда ушла?
- Никто не знает. Официальный поиск смогут начать только через две недели. Она жила на Запарковой в пятиэтажке. С ней жила и ее мама. Мама недавно умерла, и Сонечка осталась одна. У нее есть брат. Он живет где-то на Ивановских дачах. После смерти мамы он захотел наследства и предложил Сонечке поделить квартиру. Она не согласилась. Что ей останется? Квартира-то однокомнатная. А у него на дачах целое поместье. Она не уступала. Он ее стращал. По телефону звонил, грозил. А пару дней назад наша Сонечка не вышла на работу. Мы пошли к ней домой, а соседи сказали, что она поехала к брату и пока не вернулась. Мы ему позвонили, но он нас заверил, что она к нему не приезжала. Дал понять, что сестра может быть у бабки в деревне. Но название деревни не сказал. А вчера случилось неимоверное: в квартиру Сонечки пришли чужие люди, стали прямо из окон выбрасывать мебель. Соседи поинтересовались, почему они так поступают, а пришлые ответили, что купили квартиру у Сонечки. И документы показали на куплю-продажу. Соседи пригласили юриста. Он смотрел бумаги и заверил: все в порядке. Все вроде и верно, но что-то не вяжется. Она никогда не говорила, что собирается продавать квартиру.
-По такому вопросу нужно обратиться в милицию.
-Обращались. Они проверяли документы купл-продажи. Все в порядке. Квартиру Сонечка действительно продала. В договоре сделки стояла именно ее подпись. Когда мы сказали, что девушка пропала, в милиции ехидно посмеялись и ответили: с большими деньгами она могла и на юг укатить. Но Сонечка не такая. Она очень правильная.
-И что?
- Ты пойми: раньше чем через две недели в этой милиции ничего не хотят предпринимать. Похоже, они вообще не станут заниматься ее поисками. А время идет. И чем позже возьмутся ее искать, тем больше времени будет потеряно.
-Позвоните в бюро регистрации несчастных случаев. Там должны помочь.
- Звонили. Они обещали искать.
- А от меня что ты хочешь? Разве может журналист заменить собой сотрудника милиции?
- Я к тебе обращаюсь сейчас не как к журналисту, а как к близкому человеку. От тебя в этом городе многое зависит…
- Ты преувеличиваешь моли возможности.
- Тебя знает каждая дворовая собака. Помоги. Ты знаешь, кого и как попросить, где и на кого нажать. Мы волнуемся.
- Хорошо. Называй полные имена.
- Софья Михайловна Ковалева. В браке не состояла. Фамилии не меняла. Брат – Николай Львович Зацепин…
- Брат? Львович? Зацепин?
- Их мама дважды была замужем. Сонечка – ребенок от первого брака, Николай – от второго.
- Понятно. А где он работает?
- Нигде. Ведет свое хозяйство и им кормится.
Она быстренько встала и достала из сумочки фотографии. Перебрав стопочку, выбрала нужные и показала.
- Прошлым летом мы ездили к Сонечкиному брату за город на шашлыки. Посмотри. Вот Сонечка, а рядом с ней – брат Николай.
Деник засмеялся.
- Рояль неожиданно оказался в кустах.
- Ничего подобного, - обиделась Аверьянова, - я фотки специально захватила.
- Ну-ну… Я их запомню. И помогу чем смогу.
- Заранее тебя благодарю от всех нас.
- Пока не за что. Пора собираться. Время бежит. Тебе домой пора, да и мне тоже…
На этот раз Аверьянова не поинтересовалась, встретятся они еще и когда, и Денику показалось, что они полностью себя друг в друге исчерпали и сегодняшняя встреча, похоже, будет последней.
Экстрасенс Незабудка заходился от счастья. Еще бы! Сам Деник прибег к его услугам. Но восторги держал при себе и скромно стоял в сторонке, словно довольствовался второстепенной ролью в обозначенном спектакле. Денику, красавцу-мужчине, он отводил ведущую партию и с восторгом наблюдал за его движениями по авансцене. Истинное удовольствие.
Пока поднимались на крыльцо дома пять по Сиреневой улице, он послушно брел следом за зачинщиками – начальником райотдела милиции Федоровым, незнакомым ему молодым лейтенантом и Деником.
- Я могу приступить к работе? – поинтересовался он у Деника, когда компания вошла в дом.
Тот кивнул.
Владислав Петрович Незабудка развернул атрибут своей деятельности – так называемую рамку, и заскользил с ней вдоль стен, придерживаясь правой стороны. Усы его нехитрого устройства то сходились и скрещивались, то, как антагонисты, отталкивались и разлетались в стороны друг от друга.
Деник молча ходил следом, глядя на работу экстрасенса. Он ничего не понимал в его действиях, но вглядывался в каждое движение. На внутренний интерьер дома не отвлекался. Не для этого прибыл.
Вернувшись к входной двери, Незабудка перевел дыхание и позволил себе высказаться:
- Дом чист.
- Чист от чего? – вмешался начальник РОВД.
- От всякого рода нечисти.
- И от нечистой силы? – полюбопытствовал Деник.
- Да.
- И от привидений?
- От всего. Здесь не живет ничего потустроннее. Нет ни Барабашки, ни Лешего, ни дьявола. Один Домовой.
-Домовой? – разом воскликнули друзья.
- Да, - Незабудка кокетливо улыбнулся, - но он хороший.
-Был бы хорошим, сохранил бы всех своих домочадцев и не дал бы их поубивать, - сказал начальник милиции.
- Домовой оберегает дом. Это ему удается. У него в доме все в порядке. Если и есть какая нечисть, то она обитает снаружи.
-Ты за этим сюда меня вытащил? – поинтересовался Севка.
- Да.
-Убедился?
- Естественно. Примерно так я и думал, но мнение специалиста по аномальным явлениям мне знать было крайне необходимо.
Незабудка улыбнулся: его оценили по достоинству. И не кто-нибудь, а сам Денник – человек в городе хорошо известный.
Деник достал деньги и протянул экстрасенсу:
-За работу.
- Ни, ни… Для тебя, как для дружка, только безвозмездная услуга. Быть тобой приглашенным - большая честь. И реклама. Из уст в уста будет передаваться, что сам Денник воспользовался моей услугой.
- Безвозмездным ничего не бывает.
- А дружба?
- Хочешь войти в круг моих друзей? Но он так узок.
- Я могу довольствоваться и ролью приятеля, - Незабудка потупил взгляд, - А там… кто знает.
- Скромность украшает, но не кормит. Я напишу о тебе хорошую статью в газету. Похвалю. Ты этого заслуживаешь.
«Вот он, момент счастья, - подумал Незабудка.
2.
Деник уснул под утро. Казалось, и не спал, но настойчивый толчок в бок заставил его проснуться.
- Вставай! – женщина стащила с него одеяло, - таскаешься где-то, приходишь далеко за полночь, а утром встать не можешь.
- Уйди…
- И что я вожусь с тобой?!. Мне пора обидится. Я только и слышу грубости. Поэтому и жена тебя бросила.
-Нонна, пожалуйста, заткнись.
- Прекрасно! Давай, груби. Хорошо еще, что ты не предлагал мне расписаться. От всей безумной своей любви к тебе я бы могла согласиться. А сейчас что? Нет росписи, нет и развода. Развод… Вот потехи-то было. Но ты забываешь, что я в этом доме хозяйка и в любой момент могу вышвырнуть тебя за порог. Почему я должна терпеть твои оскорбления? Что, нашел новое пристанище для себя? Поэтому ты ведешь со мной не подобающим образом? Думаешь, стал независим. Ты уже забыл, кем был совершенно недавно? Фигня фигней. А теперешним ты стал только благодаря меня. Деньжонки сумел сбить, разбогатеть. Теперь ты и дом себе можешь купить. Конечно, зачем тебе я. Но не спеши плевать в колодец. Вот поживешь один в пустоте, тогда вспомнишь о том тепле и уюте, который я тебе создавала. Тогда ты вспомнишь свою Нонночку и сможешь меня лучше оценить. Я ли не красива? Я ли не хороша? Посмотри на меня повнимательнее, полюбуйся на мои прелести. Какая я куколка. Да на меня засматриваются все мужики от мала до велика. А я, дура, выбрала тебя. Ты посмотри на мои волосы. Чистое золото. Разве не чудо? Я не крашу их. Истинное естество. Да меня фотографы и художники звали в свои мастерские, деньги предлагали лишь за то, чтобы я немножко попозировала им. Знаешь, сколько за один сеанс мне предлагали? Страшно вымолвить. А я все с тобой быть хотела, все для тебя старалась. А надо было бы и о себе подумать…
Он встал, вскочил в брюки, натянул рубашку.
Он поднял с пола спортивную сумку. И этим уничтожил все следы своего пребывания в чужом доме.
- Адью, любовь моя…
И вышел.
Пробежка до третьего этажа редакции согрела Деника. За последний год он отвык рано вставать, а тем более бегать по утрам.
Коридор редакции был пуст. Какой дурак в выходной день выходит на работу. Если б у него был дом, а в нем компьютер или, на худой конец, пишущая машинка, его бы сегодня здесь не было. Но увы, ни домом, ни личным компьютером он не обладал. Так вот случилось.
Деник влетел в свой кабинет, включил технику, достал блокнот и принялся набирать текст.
Работа спорилась, листы только отсчитывались. Вскоре он облегченно вздохнул, потянулся и выполнил последнюю операцию – задал мудрой машине напечатать набранный текст. Однако поблаженствовать с чувством исполненного долга не пришлось: зазвонил телефон.
Он снял трубку.
-Слушаю вас.
- Это из ЗАГСа. Расписаться с кем - нибудь не желаете?
- А, Светик! Приветик! Расписываться желания нет, а вот услышать от тебя информацию ой как хочется.
-Записывай. Первый муж твоей Сюзаны – Алехин Николай Сергеевич. Кстати, одна моя сотрудница его хорошо знала. Они были соседями, пока тот не умер. Лиза сказала, что он был чудак. Алехин – художник. Часто он что-то вырезал из коряг и дерева, и украшал своими творениями скверик на их улице. Многие его поделки и поныне стоят. Людям они нравятся. Три года назад его убили. Говорили что причиной стала картина да не одна. Ты меня слушаешь?
-Да, да, продолжай.
- Что до истории с картиной, то сделал он ее, кажется, не одну. Продавал их. А одну из них продавать передумал, хотя взял задаток, и подарил своей жене, теперешней Жуковой.
- Что-то не понятно. Из-за какой-то мазни местного периферийного задрипанного художника его убивают. Неувязка.
- Не скажи. Он был не плохим художником. У нас его, быть может, должным образом не признавали, а вот за рубежом покупали его картины с удовольствием. Какой-то мужик приезжал к нему раз в месяц, забирал работы, а с ним сваливал «за бугор». А из-за последней картины меж ними произошла стычка. Посредник орал дурниной: дескать, деньги получил, проел и пропил их, а картины не дал. Вот и убили этого Алехина. А жена, в девичестве Цветкова, покидая дом мужа, унесла с собой все картины.
- А мне говорили, что хапнула она после смерти мужа целое состояние в ценных бумагах и валюту.
- Да будет тебе… Откуда у пьяницы деньги? Получал он много. Много и пропивал.
- Спасибо, Светик.
- Спасибо в карман не нальешь и на хлеб не намажешь. За тобой столик в ресторане. Усек?
- Всегда к вашим услугам, мадам.
Он положил трубку на аппарат и потянулся, но телефонный звонок вновь обратил на себя внимание.
-Да, - сказал он в рубку.
- Денис?
- Деник, - поправил он.
- Деник? Ты с ума сошел! У тебя кличка, как у кота.
- Нет, у меня псевдоним, как у приличного журналиста. Им я подписываю все свои материалы в газете. Понимаешь? У Дениса Январцева есть свой псевдоним, который читатели знают лучше, чем его фамилию. И я этим горжусь.
- Мне ближе другое.
- Каждому свое. Ты зачем звонишь?
- Соскучилась. А ты?
- Нет. Я забыл тебя как кошмарный сон. К чему помнить о лживой и неверной жене? Зачем в памяти хранить ее голос?
- Врешь. Не забыл. Ты меня сразу узнал.
- Что тебе надобно, Катенька? У меня от тебя аллергия. И внутри нехорошо.
- От любви до ненависти как от ненависти до любви…
- Что ты мне звонишь? Неужто твой педераст оставил тебя?
- Боже мой! Ты вспомнил Толика! Да я оставила его, как только ты уехал в этот ужасный район военных действий. Ты бросил меня на произвол судьбы, как песчинку. Зачем тебе нужна была эта война?
- Каждому свое.
- Думал, чеченцы тебе спасибо скажут? Ты ж не глуп. Хотя, говорят, ты на этой войне разбогател.
- Почему ты связываешь воину с богатством?
- Ах, не притворяйся! Я тебя без рентгена вижу насквозь. С войны без трофеев не приезжают. К тому же ты и в журналистике преуспел. Твое имя гремит. А где гром, там деньги.
- Что ты от меня хочешь?
- Что б ты со мной поделился.
- Чем? Пережитым?
- Нет. Пережитое – это твое. Я не вправе на него посягать. Мне нужна лишь крошечная материальная помощь. Помоги своей когда-то любимой, а потом брошенной женушке, которая продолжает тебя помнить и любить.
- Я как раз сейчас закончил статью о памяти.
- Память – это хорошо. И ты должен помнить, что я как жила на той старенькой ветхой улочке, так и продолжаю жить. Я еле держусь на плаву. Представляешь, маленькое хрупкое суденышко, которое бросают волны и бьют о берега, точно щепочку. Надеюсь, ты вновь станешь для меня надежной гаванью.
- Моя гавань не для тебя. Ищи другую пристань… Кстати, я оставил тебе все, даже свои рубахи. Я оставил тебе и наше уютное гнездышко, и средство передвижения между гнездышком и другими присутственными местами. Так что ты должна путешествовать комфортно и удобно.
- Да ты что! Твои рубахи Толику были малы. Остальное? Машина просто разбилась о совсем другой причал. А гнездо… Она обветшало и требует нового переустройства. Надеюсь, мы с тобой вдвоем как раз этим и займемся.
- Оставь подобные надежды.
-Я хочу, чтобы ты сам ко мне приехал и на все посмотрел. Я хочу быть с тобой.
- Мы в разводе уже несколько лет. И встреча эта никому из нас не нужна.
- Часто мужья возвращаются к своим первым женам.
- Ты забыла, что до тебя у меня уже был брак.
- К той не вернешься – она мертва. Остаюсь только я.
- Меня, Катя, можешь не ждать. Я не приду к тебе не только на жизнь, то даже на миг. Пока.
И Деник повесил трубку. Повесил и рассмеялся. До чего же она глупа и забавна, эта его вторая жена.
- Чему ты с утра так радуешься? Шла мимо. Везде в редакции тихо. Только отсюда слышно ржанье ретивого жеребца.
Серый костюм, черная сумочка из кожзаменителя – деловой вид деловой женщины.
- Кларочка, ты не в духе?
- Это мое дело, в каком настроении прибывать. Я – главный редактор, и вправе задавать вопросы своему подчиненному.
- Вот как ты заговорила, Кларочка! Неужто. все так плохо? Твой кастрированный козел вернулся из командировки, и сегодняшнюю ночку тебе пришлось слушать его сопения, а не резвиться на стороне с очередным кобельком.
Лицо Клары пошло пятнами.
-Урод! Я выставлю тебя за дверь!
- Выставляй. Я – дорогая безделушка. Но у меня есть цена. Такую штучку отхватит любая газета. Я держу тебе тираж. Уйду я, уйдут и твои читатели. Вспомни, когда ты начинала, сколько их у тебя было? А сейчас? Деник – имя. Деник всегда свободен. Кусаешься ты или ласкаешься, я с тобой до тех пор, пока мне это выгодно. По-твоему не будет. И я больше не буду протирать своими портками плед на твоем диване.
- Идиот! – лицо редакторши стало синеть, - я вытащила тебя из сточной канавы!
- Не спорю. Год назад я валялся в дерьме. Ты заметила меня там, достала и обмыла. Я получил у тебя место и кусок хлеба. Я это прекрасно помню и не перестаю тебя за это благодарить. Но я отработал свою сточную канаву и в твоей газете, и в твоей постели. А если у тебя есть желание и ты хочешь, чтобы я продолжал на тебя работать, то тебе, моя дорогая, начиная с сегодняшнего дня, придется в два раза увеличить мою тарифную ставку и гонорар. Думай сама.
-Дерьмо! Неблагодарное дерьмо!
Клара фыркнула, развернулась на каблуках и поспешила к выходу.
- А еще, душечка: если в понедельник не будет висеть приказ нужного мне содержания, я считаю себя с того дня свободным от работы в твоей газете. Я создам свою, и тогда твоя будет просто в заднице.
Женщина выслушала его молча и выскочила, хлопнув дверью.
Ровно в полдень, как написано в объявлении, он стоял у дома номер семь по Сиреневой улице.
- Эй, Борода, я приехал!
Калитка распахнулась, и волосатая рука схватила его за край кожаной куртки и втянула внутрь.
-Не передумал… Уважаю… - сказал хозяин и представился: - Иван.
-Деник.
- Странное имя, но знакомое.
- Знакомое… Я – журналист газеты «Репортер». А странного в моем имени ничего нет.
-Поясни.
- Расшифровываю: Денис.
- А Деник откуда?
- Так мама звала. Ее в живых нет, а имя осталось.
- Значит, зовешься в память о маме.
-И. вдобавок, нравится.
-_Деник, так Деник…
Они не стесняясь, разглядывали друг друга.
Хозяин дома коренаст и силен. Борода и усы густые, а вот волосенок на голове с годами поубавилось, виски полысели. Но все компенсировал волосяной покров тела. Эта, не присущая русскому человеку лохматость, напоминала Денику о недавней жизни, в которой такие, внешне на него похожие, воевали на противоположной стороне. Но глаза у мужика были добрыми, и это успокаивало.
Посредник разглядывал черты лица покупателя: длинный прямой нос с широкими полушариями, сжатые губы, высокий лоб и ясные зеленые глаза. Крепкий, спортивный, мышцы так и играют под курткой. После недавней стрижки «под ноль» волосы чуть отросли, но Деник походил скорее на рекитера, чем на журналиста.
- Почему ты так пристально меня разглядываешь? – спросил Деник.
- Журналист-самоубийца. Это интересно. Знаешь, что дом странный, а покупаешь.
- Откуда знаешь, что я знаю.
- Соседка из третьего дома рассказала, как ты ее пытал. Вчера с ментами и голубым придурком сюда приходил. Тебе не терпится быть убитым?
- Отнюдь. Не на одной паршивой войне мне удалось побывать, а вот, как видишь, не убили. Хоть и выслеживали, и караулили, и деньги предлагали за мою поимку. Фига вам! Я жив!
- Тогда, тем более, нужно найти тихую гавань и залечь.
- Пробовал.
- Ну и?
- Не вышло. Только сегодня отошел от причала.
-А я годков пятнадцать на приколе стою.
- На ремонте?
- Нет, скорее используюсь на коротких перевозках.
-На коротком поводке живешь, значит…
-Выходит так…
- Где-то твоя соседка загуляла? Время пятнадцать первого, а ее не видно и не слышно. Может не придти?
- Придет обязательно. Правда, иногда опаздывает. Живет девка где-то в тьме тараканьей. В своих хоромах обитать боится.
-Что бояться?
-Как что? А нечистая сила. Она ж в доме живет. Не всяк хочет на смерть нарываться. Один ты жаждешь.
-Я не смерть ищу, а имею желание докопаться до сути. Вот ты? Что ты можешь рассказать мне об этой нечисти?
- Оно по воздуху летает.
- Как птица.
- Вполне. И живет оно за домом. Со стороны третьего участка.
- Его кто видел?
- Думаю, Сюзана. Она что-то знает, но так испугана, что отмалчивается.
- Почему ты решил, что она что-то знает?
- Сложно объяснить… Но промеж разговора меж нами у меня такое мнение возникло.
- Ясно… А как давно хозяйка поставила дом на продажу?
- Да в течении месяца торгует. Глядя на цену, покупателей много приходит, а как слушок до них доходит о нечисти, сразу исчезают. Ты один не передумал… пока…
- Да как я могу отказаться от дешевого приобретения шикарного дома? Четыре тысячи – сумма курам на смех.
- Сумма символическая, но ее пока хозяйке никто не дает… Может пора на улицу выйти?
- Да. Вдруг пришла.
На лавочке сидела женщина. Завидев мужчин, встала.
-А вот и хозяйка… - сказал Борода, - Я к вам покупателя веду, Сюзана Артемьевна.
Деник рассматривал женщину с особой тщательностью.
Голенаста, длинноволоса, хрупка. На милом личике серые острые глазки. Глазами измерил размер бюста и подивился. А каждый его новый взгляд добавлял и новые волнения.
Она привыкла к таким рентгенам и внешне не проявляла никакого беспокойства.
- Анна, - представилась женщина.
- Почему Анна? Сюзана Артемьевна.
- Можно без отчества. И прошу - Анной.
- Странный каприз. Вам больше подошло бы имя Сюзи.
- И все же Анна. А вы?
- Деник.
- Что за имя? Вы мне в отместку?
- Вовсе нет. Это мой газетный псевдоним, к которому я привык...
-О, нет! Журналист из «Репортера» в поисках сенсаций!
Она махнула рукой, словно отгоняла его как надоедливую муху и собралась уходить, но Деник остановил ее легким касанием пальцев к локтю.
-Прошу вас, Анна, постойте. Я хотел бы поговорить с вами на предмет покупки дома.
-Вы не шутите? – в ее глазах загорелся живой огонь. – Вы же наслышаны о его дурной славе, я так думаю…
-Да, я навел справки.
- А обо мне?
- Тоже.
- Вам уже рассказали о смертях моих родственников? Сказали, что во всех случаях подозревают меня, как лицо заинтересованное?
- Да.
- И каково ваше мнение?
- Я хочу сторговать дом.
- Вы знаете его цену?
-Четыре штуки зелени, если он вдруг не подорожал.
- Больше я запросить не могу.
- Напрасно. В Англии дом с привидениями стоит всегда дороже.
- То Англия… И вы готовы въехать в дом, хотя знаете, что здесь вас может подстеречь смерть?
- Да.
- Я открою вам маленькую тайну: если закрыть все окна и двери, в доме можно жить спокойно. Тогда в нем безопасно.
- Почему вы так решили?
- Всех убили за домом, за исключением свекра, но у него тогда было открыто окно в комнате. А оно как раз за дом выходит. Раньше там росла малина, и мы называем это место малинником.
- Это упрощает мою задачу. Мой дом – моя крепость. Чем не чудо. Но я не хочу вводить вас в заблуждение: я об этом знаю.
- Как?
- Сопоставил факты, подумал, мудрых людей послушал. Создалось такое впечатление.
-Удивительно.
- Потом я его еще и проверил. Мы вчера побывали в вашем доме и провели исследования. Экстрасенс сказал: все чисто.
- Кто вам позволил войти в дом?
- Милиция.
- Милиция, наверное, имела право. Дом находится под ее охраной. Но меня, хозяйку, я думаю, все же нужно было спросить.
- Не будем копаться в прошлом. Лучше дайте ответ: когда я смогу въехать в новое жилье.
- Хоть сейчас.
Деник достал из кармана деньги.
- Плачу тоже сейчас. Потом оформим. Уже сегодня мне негде ночевать. Так случилось. Я спешу с покупкой.
Женщина осторожно взяла деньги.
- А вы не передумаете? Я могу начинать их тратить?
- Можете. Передумывать я не собираюсь, а вот предложение вам хочу сделать.
- Какое предложение?
- Я добавлю к указанной вами сумме еще тысячу, если вы будите жить со мной вместе.
- Вы хотите купить дом вместе со мной?
- Ну…
- Вы предлагаете мне сожительство?
- Насколько я знаю, вы и сейчас живете на таких же правах, но только в чужом доме. Здесь – по другому. Я готов даже не переделывать документы на свое имя. Вы, фактически, можете здесь оставаться хозяйкой, да еще при деньгах.
- Вы хотите быть у меня на содержании?
- Нет. Для этого я себя достаточно уважаю. Я плачу деньги и буду в доме хозяином. Просто переписка документов на мое имя не даст вам уверенности во мне. Так как?
- А мое мнение вас не интересует?
- Думаю, такой вариант нас устроит. Я – разведен и свободен от всех. Вы – вдова, а от ненужных загородных уз вы можете освободиться прямо сейчас. По рукам?
- Я не продам вам дом! – возмутилась хозяйка.
- Вижу, что с каждой минутой я нравлюсь тебе все больше и больше. Не упирайся. Все равно будем жить вместе.
- Как я вас ненавижу! – воскликнула Сюзана. Она фыркнула, развернулась на каблуках, и побежала к трассе.
По тому, как она уходила, как подол тонюсенького платьица трепетал на ветерке и облегал ноги, желание Деника разгоралось. Он смотрел ей вслед и посмеивался: она не очень-то шибко спешила уйти. И его тянуло к ней. А чем дальше она уходила, тем притяжение это становилось все сильней и сильней.
- Что стоишь, догоняй, - предложил Борода, молчавший до этого времени.
Деник сорвался с места и бросился следом.
Легким движением руки Сюзана остановила первую проезжающую мимо машину.
Водитель вывалился из лимузина и распахнул перед ней дверцу. Усаживая женщину в салон, он причмокивал языком и рассыпался перед ней в комплементах.
Пока водитель возвращался на свое место и с усилием вталкивал свои окорока внутрь лимузина, Деник добежал до машины, открыл заднюю дверцу и плюхнулся на сиденье. Для этого понадобилась вся его сноровка, но он успел вовремя.
Сюзана оценила его бросок и улыбнулась. Хозяин лимузина и предположить не мог, что кто-то ворвется так бесцеремонно на его законную территорию, - Деника он не приметил.
- Красавица, к кому едешь за город? – поинтересовался хозяин комфортной машины, как только сумел отдышаться.
- Живу там, - буркнула женщина.
- А меня в гости не пригласишь?
- Раскатал губища! – засмеялся Деник, - к жене поезжай.
- А ты как здесь оказался? – водитель искренне удивился, оглядываясь на голос.
- Хочешь избавиться? – хохотнул журналист, - а ты меня высади.
- Здесь на трассе остановки запрещены. Сам знаешь об этом, вот и издеваешься…
Выехали из города. Впереди завиднелся лесопарк.
- Пожалуй, у лесочка мы тормознемся, - заверил Деник.
- Вряд ли, - буркнул водитель и поинтересовался у Сюзаны: - Это ваш знакомый?
- Я его сегодня в первый раз увидела.
- Ничего подобного, - не унимался Деник. – Она – моя жена. Поссорились мы немного. Вот еще чуть-чуть, и наступит примирение меж нами.
Подъехали к лесопарку.
- Дорогая, а не пора ли нам выйти?
Сюзана молчала.
- Уж не собираешься ли ты найти мне замену и полюбить этот бурдюк с жиром? Обмен не равнозначный. Представь, какой у него видок в постели. С ума можно сойти!
Водитель обернулся и показал Денику кулак.
- А ты, обезьяна, что из себя возомнил. Вези, давай…
- Ну нет, - разозлился водила и затормозил, - пусть я буду трижды оштрафован, но дальше ни метра тебя не повезу. Вышвыривайся.
- Спасибо, - крикнул Деник.
Он быстро выскочил из машины, открыл переднюю дверцу и вынес на руках Анну.
- Что ты сделал? – Сюзана искренне возмутилась. – Теперь мне придется идти до дома пешком.
- Пешком?
- Да. Здесь никто и никогда не останавливает машину. Запрещено.
- А я тебя и дальше на руках понесу.
- Время не то. Сейчас женщин на руках не носят. Для теперешнего мужика такая ноша неимоверно тяжела.
- Ты мне не в тягость. К тому же я давно не держал на руках женщину. И не потому, что некого было. Просто такового желания не возникало.
- А сейчас возникло?
- Да.
- Думаю, пора опустить меня на землю. Подержал и будет.
Он поставил ее на ноги, взял под руку и повел по тропинке в сторону города. Их руки то и дело вздрагивали, а следом и тела.
И Деник сменил направление движения – повел спутницу вглубь леса. Она всецело доверилась ему и не протестовала.
На опушке они остановились.
Вокруг было прелестно: ярко светило солнце, пели птицы, зеленела листва.
Теперь Сюзана взяла инициативу на себя. Она потянула его к маленькому стогу сена.
- Присядем, - предложила она.
- Хорошо, - согласился он.
- Ты очень странно смотришь на меня, - сказала она.
Денник не ответил, а прильнул к губам женщины, и они слились в страстном поцелуе.
Все дороги ведут в Рим. А для Сюзаны и Деника Римом являлся большой дом на Сиреневой улице.
Ни ей, ни ему идти больше было некуда. И путь двух одиночеств, встретившихся по воле случая или судьбы, лежал именно сюда.
Они проголодались, но сидеть где-то в людном месте не хотелось. Только в четырех стенах дома, где есть место только ей и ему, им сейчас может быть уютно и хорошо.
Они накупили в магазине кучу продуктов, добавили к нему отменное вино и пошли к единственному месту на земле, где им было бы хорошо.
Сюзана взошла на крыльцо дома, остановилась и очень внимательно посмотрела на своего спутника. Ее взгляд как бы спрашивал: не подведешь?
Она увидела тепло и понимание в глазах мужчины, сопровождавшего ее, и решительно сорвала пломбу с замка, повернула ключ в скважине и распахнула дверь.
Деник за ней поднялся по ступенькам на крыльцо.
- Почему дом опечатываешь? – поинтересовался он.
- Я давно здесь не живу. Поэтому поставила его на охрану в милицию.
- Что будет теперь?
- Теперь будем жить. Я сорвала печать и взяла полную ответственность на себя.
- Я готов с тобой в полной мере разделить эту ответственность.
- Верю.
- Не боишься?
- С тобой мне не страшно.
- Я оправдаю твои надежды.
- Спасибо.
Перекусили не плохо – Бог послал хорошую трапезу. И выпили в удовольствие. Первый тост - за дом, второй – за общечеловеческое счастье.
Говорили мало, ели почти молча, прислушиваясь немного к себе, а больше к звукам дома.
- Ты смелый. Решил купить такой странный и страшный дом.
- Это ты самая смелая. Ты решилась войти в него после всего пережитого.
- Я не смелая, а безрассудная. Но рука об руку с тобой я готова идти и в огонь и в воду, и даже через медные трубы. Только б ты не бросил меня, не оставил.
- Ты сама от меня не уйди. Если ты будешь рядом, я горы сверну.
- Я с тобой.
- Знаешь, как хочется пройтись по дому и осмотреть его. Он кажется мне музеем, а скорее, запасниками музея.
- Но ты здесь бывал!
- Да, не отрицаю. Но я не рассматривал дом. Я интересовался только одним: как Незабудка проверяет его энергетику. Я вел себя так, словно боялся, что он может меня обмануть.
- Это теперь твой дом. Ты вправе ходить везде, где хочешь. Ты – хозяин.
Сильный удар в окно заставил Сюзану тихо вздрогнуть, но скорее от неожиданности. Деник мгновенно вскочил и распахнул створки окна. Он выглянул на улицу и рассмеялся.
- Обманули дурака на четыре пятака…
- Ты о чем?
- Ветер грабли уронил. Они, падая, стукнули рукояткой по стеклу
- Значит, все в порядке?
- Даю отбой.
- Знаешь, внутренности дома можно и потом осмотреть, а сейчас давай выйдем в сад, поваляемся на травке, позагораем.
- На травку не пойду. Дел много. И позвонить нужно, и пописать.
- Тогда я пойду одна?
- Без вопросов.
-Ты где расположишься?
- С твоего позволения в кабинете профессора. Сама обстановка и атмосфера кабинета придает уверенности и призывает к порядку. Ты не против?
- Да, тебе там будет удобно. Кабинет профессора – отличное место для любого человека, работающего за столом.
- А куда пойдешь ты?
- Я лягу под твоим окном. Я хочу, чтобы ты мог видеть меня.
- Но эта сторона, как я понимаю, в доме самая опасная. Именно с той стороны был убит профессор.
- Я свято верю, что со мной ничего не случиться. К тому же ты рядом.
Стол профессора он облюбовал сразу, как только увидел его комнату. Именно здесь, за этим столом, он оборудует свой кабинет. В том неблагополучном гнезде, где приходилось ютиться раньше, он работал на кухне. Никогда в жизни у его не было своего стола, а наличие личного кабинета еще утром казалось ему фантастикой.
Он еще не привык к своему счастью.
Деник распахнул окно, сел за стол, достал чистый лист бумаги и быстрым убористым подчерком стал набрасывать текст. Он любил сначала доверить свои мысли бумаге, и только потом перепечатать все на электронный носитель.
Сезанна тихо подкралась сзади, но Деника ей не провести - он чувствовал ее легкое движение за спиной. А главное – в комнату ворвался аромат свежесвареного кофе. Этот аромат плыл по комнате, все ближе и ближе продвигаясь к столу.
Она поцеловала его в щеку и поставила перед ним фарфоровую чашечку с божественным напитком. Машинально он отметил художественные достоинства рукотворного изделия. Его познания в мире изящных искусств были не так велики, как самому хотелось бы, но они все же были намного выше, чем у рядового обывателя.
Они встретились взглядами и улыбнулись друг другу.
Сюзана не стала мешать Денику, не прервала его занятие, и вскоре он увидел ее в малиннике. Она разложила прямо под его окном надувной матрац и улеглась на него, чтобы загорать. Причем, совершенно голая.
При виде этой первозданной красоты журналист отвлекся от работы.
Если не та незабываемая встреча на лесной полянке, он не смог бы пожирать глазами ее изящные формы, а давно бы перемахнул через подоконник, разделся и улегся рядом.
Она перевернулась на живот, устремив высь свою маленькую аккуратную попку. Он полюбовался, повздыхал, и принялся за работу. То, что он должен сделать сегодня, не стоит откладывать на завтра.
Но как она легка и грациозна. Как хороша. И как несчастлива. Он обязан одарить ее счастьем, искупать в нем, окутать с головы до ног.
От слабого дуновения ветра маленький стебелек вьюнка лег на крутое бедро женщины. Он шевелился на ее теле, словно ласкался.
Деник заставил себя сосредоточиться и некоторое время не выглядывал за окно. Но по прошествии получаса позволил себе немного отвлечься от письма.
Теперь Сюзана лежала ан спине, выставив вверх груди. И уже не один вьюнок, а целое множество стеблей перемещались по ее телу и щекотали его, ласкали и нежили. И Сюзане были приятны эти прикосновения.
Деник невольно залюбовался. Как жаль, что он не художник. Он бы тогда отобразил, как белые цветы на жестких длинных стеблях покрывали женское тело. Они – как оправа к дорогому изумруду. А все вместе смотрелось как изящное дорогое изделие. Нет, невыносимо смотреть: нужно участвовать.
Деник встал, перепрыгнул через подоконник и вмиг оказался с Сюзаной. Он лег рядом, не раздеваясь.
-Ты что-то хочешь у меня спросить? – поинтересовалась она.
- Я размышлял о смертях этого дома и все пытался понять, почему ты одна из всех осталась жива.
- Ты меня в чем-то подозреваешь?
- Нет. Но я ищу ответ: всех убили, а тебя не тронули.
- Моя, очередь, пожалуй, еще не пришла.
- Дело не в очереди. Здесь кроется что-то другое. Это необъяснимо, но это так: почему-то ты одна нужна этому неизвестному и неведомому убийце.
- Но сейчас я не одна. Рядом ты. Из этого, согласно твоих размышлений, следует…
- Что я становлюсь для нечести неугодным и он должен на меня открыть охоту.
- Ты рискуешь.
- Мне не привыкать.
-Ты становишься подсадной уткой.
- Я – не подсадка. Я вызываю огонь на себя.
- Но. Деник…
- Такое в моей жизни случалось не раз. Ты видишь, я сумел остаться живым.
- Я боюсь за тебя.
- Ты, главное, береги себя. Предположения предположениями, а что на уме у этого икса не знает никто.
- Его самого никто не знает. Но мне все равно кажется, что в первую очередь стоит беречься тебе.
Деник засмеялся и показал подруге обоюдоострый кинжал.
- Он, практически, всегда при мне. Я им владею в совершенстве.
- Деник!
- Как тебе нравится мое холодное оружие?
- Деник, не надо.
- Не бойся. Оно меня не раз защищало. Этот басурманский нож служил мне службу и еще послужит.
- Ты все равно будь внимательным и себя береги.
- Все сделаю, как велишь. Сюзи, скажи, а дедок-профессор никогда тебя не обижал?
- Никогда.
- Ты уверена?
- Да.
- И не ругался на тебя, не повышал голос, не выговаривал свое недовольство чем-то?
- Если считать один случай, то было такое. Но он скорее отругал меня за неверный поступок, за мою ошибку.
- Как тебя понимать?
- Это случилось прошлой весной. Иван Иванович сидел за своим рабочим столом. Он производил какие-то опыты: сливал жидкость из одного пузырька в другой. Когда он вышел из комнаты, чтобы покушать, я решила в его берлоге, из которой он практически не выходил неделю и никого туда не впускал, убраться. Я стала стирать пыль и выметать мусор. Стол был весь угваздан какой-то липкой жидкостью. Бумаги по комнате валялись. Представляешь?
- Вполне. И что дальше.
- Убрала я почти все. Аккуратно поднимала его колбочки и пузырьки, протирала мебель и инструменты, а потом ставила все по своим метам. Полы даже успела протереть. Я почти закончила свою работу, когда случилось непоправимое: на форточке меж рам на дощечке студилось в маленькой колбочке жидкость…
- Почему ты решила, что студилась?
- Пар от нее шел. Тут-то я нечаянно зацепила эту дощечку и опрокинула колбочку за окно. Она упала на землю и разбилась. Естественно, все содержимое пролилось и тут же впиталось в землю. А в это время профессор вошел.
- Что он сказал, увидев это?
- Он не сказал, а закричал. Он бесновался и прыгал, как мяч. Таким я его не видела никогда.
- Что у него в колбочке было?
- Он мне об этом не сказал. Я быстро вышла, чтобы не быть для него раздражителем. А вскоре он успокоился.
- Что потом?
- Потом он просил у меня прощение за содеянное. Но я понимала свою вину: надо быть такой неуклюжей.
- И это все?
- Да. Что было в колбе, я не знаю.
- А потом он об этом ничего не говорил? Очень интересно: что же в колбе было. Может, быть какие-то записи остались?
- Записи были, Из института приходили люди, смотрели его бумаги, но ничего от нас не взяли. Кому теперь это нужно?
- Где бумаги?
- В шкафу. Последние записи – на верхней полке.
- Ты не будешь против, если я в них покопаюсь?
- Копайся.
- А ты не могла бы вспомнить, что было на столе профессора в день убийства?
- И вспоминать нечего. Стопка чистых листов бумаги, ручка, блокнот и голубая папочка с тесемочками. Когда он умер, я блокнот вложила в папку.
- Эта папочка цела?
- А что с ней будет…
- Она тоже на верхней полке в шкафу?
- Должна быть там.
- Чувствую, что ты что-то недоговариваешь.
- О чем ты?
Но Деник перевел разговор на другую тему:
- А кто из жильцов этого дома тебя обижал?
- Никто.
- А муж?
- Он косвенно.
- Это как?
- Когда напивался пьяным… Мне это его состояние очень не нравилось. И когда ревновал.
- Такое случалось часто?
- Да.
- А другие?
- Другие тоже косвенно. Брат мужа и его жена меня не любили. Они постоянно подчеркивали свое неприятное отношение ко мне.
Деник засмеялся.
- Мой вопрос покажется тебе странным, но я спрошу: обижала ли тебя кошка?
Сюзана удивленно воскликнула:
- Бог мой! Ты что?!
Но, поразмыслив, сказала:
- А вообще-то да. Она меня укусила, когда я не дала ей второй кусок рыбы.
- Где это случилось?
- Да на этом злосчастном окне.
Кошка сидела в саду на траве. Я пришла убирать остатки еды из комнаты свекра: он в тот раз обедал в кабинете. Остатки недоеденной рыбы я бросила кошке вниз, а больший не обкусанный кусок не дала. Она пищала и верещала, прося добавки. Даже на подоконник вспрыгнула. Я думала, она приласкается, потрется, но кошка словно взбесилась: набросилась на меня и укусила. Я вскинула не столько от боли, сколько от неожиданности.
- Это интересная информация. Правда, не знаю, насколько она окажется полезной.
-Знаешь, я хочу сегодня доехать до одного места и забрать оттуда свои вещи.
Сказала тихо, просительно. Но он не перечил. Он все понимал.
- Пойдем, провожу.
- Я хочу пойти туда одна.
- Хорошо, - стараясь бодриться, проговорил Деник, - а чтобы мне не терять драгоценное время, я посещу читальный зал библиотеки. Наверное, и визиты кому-нибудь нанесу.
Он хорошо понимал, куда Сюзана собирается идти. Он поставил все точки над «и» в своей недавней жизни, это должна сделать и она. Бывший ее любовник имеет право все знать. Она не могла уйти «по-английски», не простившись.
Деник долго сидел в читальном зале, перелистывал разного рода журналы по аномальным явлениям, читал о привидениях, духах и другой разной нечисти.
Много интересного узнал для себя, много выписал, пометил.
Маленький шустренький старичок в роговых очках подкрался к нему почти незаметно. Но Деник хоть и был заинтересован поисками и читал внимательно, прекрасно почувствовал это приближение и был наготове.
Старичок долго хмыкал и кряхтел над ухом Деника, но все же решился к нему обратиться.
- Молодой человек, я дико извиняюсь, но я, кажется, вас знаю.
Деник обернулся. Они встретились взглядами. Нет, это явно не почитатель его журналистского таланта. Тут что-то другое.
- Ради Бога! Вы меня извините, но я вас, кажется, знаю. Нет, нет, не поймите меня превратно, я не набиваюсь вам в знакомые… Но это вы покупаете дом пять по Сиреневой улице с очаровательной особой в придачу…
- Какое…
- Нет, нет, я вижу – вам эта дама по душе. Я ничего плохого не хочу сказать в ее адрес. Я хочу поговорить о доме.
- Кажется, о доме я знаю все…
- Я считаю необходимым высказать вам собственное мнение. Этот дом проклят.
- Кем?
- Если б я знал. Но силы в нем действуют сатанинские. И если вы собираетесь там жить, вам необходимо освятить его.
- До меня дошли слухи, что батюшку уже приглашали, - ответил Деник, - что вы еще хотите сказать?
- Дело в том, что у меня есть крайне секретные сведения для вас.
- Да какие в наше время секреты!
- Я чувствую, что мое сообщение вас заинтересует.
- Сейчас меня больше интересует то, что я нахожу в этих старых журналах.
- Не спешите отмахиваться от меня, молодой человек. Я – бесценный свидетель.
- Вы хотите продать мне свой секрет и на этом заработать?
- Ни в коем разе. Я подарю вам свою информацию.
- Так что же бесценного вы хотите мне сообщить?
- Дело в том, что сын профессора – Андрей Иванович, умер почти у меня на руках.
- Вы видели, как его убили! – воскликнул Деник.
Не совсем так. Я убийцу не видел. Но рядом с Андреем Ивановичем я не стоял не более пяти минут. За это время его не стало.
- Не могли бы вы мне рассказать все более подробнее?
- Да, да…Дело в том, что я – коллекционер. Я собираю картины и иконы. Жажда завладеть парочкой понравившихся картин и привела меня в этот злосчастный дом.
- Вы вор?
Коллекционер смутился.
-Скажем так: на грани. У нас, у коллекционеров, слух распространяется очень быстро. Я узнал, что Андрей Иванович поиздержался и находится в крайне затруднительном финансовом положении. Вдобавок он в пух и прах проигрался в карты и время возвращения долга начало его догонять и хватать за пятки.
- Он был игрок?
- Игрок. Он мог выиграть состояние и тут же его спустить. А судьба сыграла с ним злую шутку: он в пух и прах продулся одному заезжему гастролеру. Поговаривали, что тот – шулер.
- И Андрей Иванович попался в расставленные сети?
- Истинно так.
- И вы решили оказать ему помощь не без выгоды для себя.
-Да. Я решил прикупить у него две картины.
- Стоящие?
- Для кого как, а для меня – бесценные.
- Значит, пополнение коллекции?
- Нет, молодой человек, коллекцию я бы пополнил только одной. Другую – продал.
- Большая выгода?
- Не то слово. Одна продажа окупила бы половину моей коллекции.
- Кому вы собирались ее продавать?
- Одному ловкому иностранцу. Нет, нет, когда-то он был нашим соотечественником, а потом поменял гражданство.
- И для обогащения вам нужны были две картины от Андрея Ивановича.
- Да. Он начал потихоньку спиваться и кое-что не самое ценное выносить из дома и продавать.
- Кому нужно не ценное! Барахла везде навалом!
- Не скажите. Не самое ценное из этого дома с радостью бы приобрел любой провинциальный музей. А некоторыми изделиями и столичный не побрезговал.
- Андрей Иванович был пьяницей?
- Не совсем так. Его жена… гм… вдова…извините, ваша дама, в то время от него сильно погуливала. И он, заглушая тоску, обиду и мужское самолюбие, потянулся к рюмочке, а дошел до стаканчика. И начал потихоньку спиваться.
- Вы решили воспользоваться ситуацией.
- Называйте это как хотите, молодой человек. Но если не я, то кто-то другой. Зачем упускать возможность?
- Тем более, что цена за произведения искусства обещала быть не такой высокой.
Собеседник не подал вида, что понял реплику Деника, и продолжил:
- Картины были не большие, но ценные. Одну называли «Дафна», а другую – «Девушка на быке».
- Именно их вы хотели приобрести?
- Хотел, да не пришлось.
- А кто их написал?
- Местный автор, - уклончиво ответил коллекционер.
Деник засмеялся.
- Уж не первый ли муж Сюзаны Артемьевны?
- Ах, вы и это знаете…
- Да вот узнал. А не тот ли вы человек, кто покупал у художника Алехина картины и продавал их за границу?
Коллекционер кивнул головой и сразу сник.
- Хорошо, оставим эту тему. Что произошло дальше в рассказываемой вами истории?
- Я договорился с Андреем Ивановичем, пригласил его в ресторан, поил на славу. Нет, нет, не подумайте, что это жульничество. Я платил деньги. Я покупал. Тем более, сами понимаете, картины местного провинциального неизвестного автора. Не Врубель, не Тициан.
- Ну и…
- Картины эти мне по ночам стали сниться. Я должен был овладеть ими. В вашем возрасте мужчина жаждет овладеть понравившейся ему женщиной, той, что голой ножкой по сердцу провела, взглядом душу обожгла. Если вы это испытали, то сможете понять.
Деник улыбнулся.
- Вот видите, понимаете… Итак: я поил покойника, царство ему небесное…
- Тогда, правда, живого…
- Потом, после пирушки, повел домой. Мы вошли в калитку дома пять по Сиреневой улице. Он повел меня за дом, чтобы там нас никто не увидел. Велел мне ждать, а сам пошел за картинами. Вскоре он их вынес. Как только я увидел эту красоту, руки мои затряслись, тело задергалось. Я даже испугался, что меня паралич хватит. Но обошлось. Как бы не был пьян продавец, состояние мое уловил и тут же стал взвинчивать цену. А мы первоначально уже обо всем договорились. Я попытался его в этом убедить. Безуспешно. Его же новой цены мне платить не хотелось. Чувствуя, что покупка сорвалась, я наговорил ему много всяких некрасивых слов и ушел. Когда я вышел со двора на улицу, то услышал его голос. Он звал меня и заверял, что продаст по ранее обговоренной цене. Я вернулся. Во дворе было темно, и я шел медленно. Да и зрение мое не очень. Я завернул за угол дома в сад и услышал звон разбитого стекла…
- Что это было?
- Как потом выяснилось, разбили стекло в окне дома.
- Кто это сделал?
- Не знаю. У меня есть предположение, что Андрей Иванович. Он позвал меня и стал ждать. И тут он увидел нечто. Скорее всего: привидение этого дома, нечистую силу. Он решил, что оно может украсть у него картины, и бросил их в окно. Учитывая, что оно было закрыто, тяжелые рамки картин разбили стекла. Когда я дошел до места, где мы с Андреем Ивановичем стояли, там картин не оказалось. Правда, и самого его я не увидел. Только когда пригляделся, понял, что он лежит на траве. Я подумал, что он завалился от перепития. Подошел ближе, потрогал его, а он - теплый, но бездыханный. Представляете мое состояние?
- Представляю. А картины не попытались найти?
- Пытался. Обшарил все вокруг, да бес толку. Я и подумать не мог, что он забросил их в дом. Эта версия возникла у меня потом, когда я увидел их в доме на старом месте во время похорон.
- Вы искали картины, шарили по земле и не боялись стать жертвой привидения?
- Я о нем тогда и не думал. На уме были лишь эти картины.
- А почему вы не помогли Андрею Ивановичу? Его, может быть, ему можно было спасти?
- Нет, молодой человек. Ранее я работал фельдшером. Я могу констатировать смерть человека даже по ощущению собственного тела: покойник рядом со мной или живой. Привычка, знаете ли, опыт…
- Почему вы решили, что картины в дом забросил Андрей Иванович?
- Кому ж еще?
- А мистер Икс, привидение? Вы забыли о нем?
- Да будет вам!
- Почему: будет? Тот мистер Икс, который, предположительно, убил Андрея Ивановича, не захотел, чтобы картины ушли из дома, и сам их в дом и отправил. Самого же торговца убил за разбазаривания домашнего имущества. Что б в другой раз ему неповадно было.
Старичок вздрогнул и встрепенулся.
- А ведь все может быть…
- Если вы фельдшер, то можете сказать свое особое слово по поводу убитого. Не создалось ли у вас впечатления, что умер Андрей Иванович от сердечного приступа? Подобное может случиться, когда человек перепьет.
- Тем вечером я так подумал, но когда пришел на похороны, то увидел на шее покойника под рубашкой характерный след удушения.
- А не находите ли вы странным то, что вас не было пять мнут, а его за такой короткий промежуток времени смогли убить? Милиция, кстати, утверждает, что рядом с телом покойного не обнаружено никаких следов, даже ваших.
- Вечером моросил дождь. А потом и ночью моросил. А дождь, как известно, смывает все следы. Я тогда вышел во двор, постучал в окно и крикнул, что Андрей Иванович за домом и ему плохо. На мой крик выбежала хозяйка. Я указал ей, в какую сторону бежать, а сам поспешил скрыться.
- Побоялись ответственности?
- Всего побоялся. Да и зол я тогда был на Андрея Ивановича. Из-за его дурости и беспардонности я такую выгодную сделку упустил.
- И вы считаете, что человек за столь короткий срок не может убить человека, и что в доме обитает мистер Икс, посланец потустороннего мира.
- Нет. Это или привидение, или Демон, или еще какая нечисть, но в доме она есть.
- И все же если представить, что это кто-то из крови и плоти убивает всех, а нам пытается внедрить версию, что в доме действует нечисть. Вы говорите, что в саду было темно.
-Темно.
- А если бы человек спрятался за куст или дерево, вы бы его увидели?
- Нет. Зрение у меня слабое. Но человек должен оставить следы.
- Позвольте. Вы говорите, что моросил дождь и смыл все следы. Значит, он мог смыть и другие человеческие следы, а не только ваши.
- Все может быть…
- Мне кажется, что вокруг дома действует очень ловкий убийца, а то и не один. И они пытаются извлечь выгоду из этого дома.
Старичок засмеялся.
- Считаете, что убивают люди, А сами что читаете? Журналы о потусторонних силах.
- Я привык отрабатывать все версии до единой, а уж потом определять кто и что. Профессия такая. Привычка.
- Журналист ведет расследование. Когда-то такая рубрика в центральной прессе была очень популярной.
- Считайте, что так… Насколько я чувствую, вы все это рассказывали мне не бескорыстно. Взамен вы от меня чего-то хотите поиметь.
- Да, молодой человек. Я жажду приобрести две обозначенные мной картины – «Дафну» и «Девушку на быке».
- Вынужден вас огорчить. Я купил только дом, а картины и все, что в доме, мне не принадлежат.
- Но ваша дама…
- И дама пока что не полная владелица.
- Как так? Почему?
- Если дом она получила от мужа по дарственной, то все, что есть в доме, перейдет к ней по истечении шести месяцев после смерти мужа в общем порядке по закону.
- Думаете, что найдутся претенденты на добро?
- Закон один для всех. Да и все может быть. Чем черт не шутит, пока Бог почивает.
- Тогда я думаю, что эта встреча не последняя в нашей жизни. По прошествии обозначенного срока я вновь к вам приду. И мы вернемся к этой теме.
- Это не ко мне.
- К вам, молодой человек, к вам…
Наконец-то его оставили одного. Он вновь спокойно стал просматривать журналы, но увы… Часы работы читального зала истекли, и конопатая вертихвостка демонстративно всем своим видом это показывала. Она то поглядывала на часы, то покашливала, а ее ключи постоянно падали на пол с короткими интервалами.
Деник ее не осуждал: каждому свое.
Уходить не хотелось. Он, как говориться, въехал в тему. Но и на вечер полно работы. Необходимо осмыслить те записи, которые сделал, просматривая журналы.
На Сиреневой улице было спокойно. Иногда гортанно выкрикивали свой призыв отбившиеся от времени петухи, а в такт им вторили собаки. Было светло, но видно по привычке под фонарем в середине улицы по скамейкам расселись старики и старушки. Незнакомый Денику пенсионер играл на гармошке, но звуки тихого стариковского веселья на эту сторону улицы долетали плохо.
Деник подошел к дому и увидел на двери замок. Заходить одному в необжитые хоромы не хотелось.
Он устроился на лавочке у дома. Решил посидеть, по сторонам посмотреть. И здесь какие-то события происходят.
Непривычный к безделью, открыл блокнот с записями. Полезное это дело, не то, что лопухи у забора считать. Не прочел и пары строк, как почувствовал на себе чужой пристальный взгляд. Поднял глаза от записей.
Метрах в трех от него, придерживаясь за ствол дерева, на крепких, но вздрагивающих ногах, стоял нетрезвый мужик. Сизо - лиловый нос выдавал обожателя крепких напитков, а солидное пузцо – любителя обильной и калорийной пищи.
- Привет…и… ик… - икнул толстяк, - разрешите присесть рядом?
- Прошу.
Деник по своим жизненным убеждениям уважал каждого человека, кем бы тот не был, и считал личностью. К новому знакомому отнесся с живым интересом. Что-то, да сможет услышать новенького. Так и время скоротается.
Толстяк долго не мог оторваться от дерева – ноги подкашивались. Он боялся в любой момент потерять устойчивое положение вертикального плана. Однако, собрав всю свою силушку в комок, оторвался от опоры и пошел.
Шел он медленно, переваливаясь с ноги на ногу и сопел. Деник видел, как трудно давались пьяному эти шаги: он вспотел. Видел, но не вмешивался. Каждый сам должен справиться с поставленной перед собой задачей, не потеряв при этом гордости и чувства собственного достоинства.
- Эдуард Викторович, - представился незнакомец, усевшись на лавке и отдышавшись: - А ты?
- Деник.
- О, кореш! Тогда я – Дик. Ты Анькин новый мужик?
Деник засмеялся.
- Чего лыбишься? Думаешь, пьянь какая-то? – Эдик стукнул кулаком по груди, - я не пьянь, а самая что ни есть настоящая русская интеллигенция. Я преподаю в университете. А ты брезгуешь со мной разговаривать…Как звать-то, повтори?
- Деник.
- Деник так Деник, - он напрягся, пытаясь что-то вспомнить, и эти усилия отразились на его лице, - ты из газеты. Знаю. Выходит, тоже интеллигент. Мы, интеллигенты, хорошо поймем друг друга. На нас, таких сильных и умных, все держится. Весь мир. Ты видел как я шел к тебе?.. С трудом… Каждый шаг давался с усилиями. А почему? Да потому, что мир на плечи давит, к земле тянет. Но мы, интеллигенты, сильные. Мы держимся.
Деник улыбнулся.
- Ты считаешь свои усилия оправданными?
- А как же. Или ты не чувствуешь груза на своих плечах? А ты не промах, одобряю… Подвалил к чудной бабенке и при таком приличном состоянии.
- Я купил этот дом.
- Купил?
- Да.
- Зачем? Тут ты, браток, промашку дал… Хотя нет… Ты гусь еще тот… Дом купил, бабу при доме поимел, а женишься на ней и твои деньги вновь к тебе вернуться да при всем этом и богатство дома. Одобряю.
- А ты, я вижу, и сам не прочь?
- Я везде не прочь, где оставляют.
- Попробуй и здесь. Может пробьешься.
Эдуард Викторович как-то разом сник.
- Прости, брат. Глупости говорю. От зависти это. Понимаешь?
Деник утвердительно кивнул.
- Ты думаешь, что я просто так хожу к этому дому?
- Не знаю.
- Вот… Не просто так. А если б ты когда видел ее, то в жизни б не забыл. Что твоя Анна? Да по сравнению с моей Инной она дурнушка.
- Ты потише в выражениях…
- Понимаю. За подобное можно и по морде схлопотать. Ты прости, я не прав.
- Прощаю.
- Ты когда-нибудь видел мою Инну?
Деник покачал головой.
- То-то. Мимо моей Инны сам царь не проехал бы, из кареты бы приметил, спешился.
- А Инна, кто она?
- Здесь жила.
- А, вторая невестка профессора…
- Так точно. Моя Инночка.
- А почему твоя, когда она была замужем за профессорским сынком?
- Ну и что?
- Как что? Ее муж жил с ней в этом доме и состоял с ней в законном браке.
- Ой! Ты как не мужик! Любили мы друг друга, понимаешь?
- Да.
- Ты знаешь, что такое любовь?
- Знаю.
- А ты любил только незамужних женщин?
- Почему? Всяких.
- Вот. Понимаешь, а вопросы задаешь. Любили мы с Инной друг друга и пожениться хотели… ну, когда она разведется. А тут случай подвалил, и мужа ее не стало… Нам и карты в руки.
- Ты силен! Убрать с пути мужика и следов не оставить.
- Не убивал я! – Эдуард Викторович рассвирепел и схватил Деника за грудки, но тут же отпустил, - Я три года просил у бога призвать к себе ее мужика. Я жаждал его смерти. Но не убивал. На мне его смерти нет. На мне, кажется, другая смерть…
- Ты о ком?
- Об Инночке… Не я ли… Как ты считаешь, мог я своими руками свою Инночку убить?
- Думаю, что нет. Ты не из их числа.
Эдуард Викторович расплакался. Он похлопал Деника по плечу и поцеловал своими мокрыми губами в щеку.
Деник тихо отстранился от расчувствовавшегося собеседника.
- Спасибо, друг, - поблагодарил Эдик, - можно я расскажу тебе свою историю?
- Я готов слушать.
- Ты выслушаешь меня?
- Да.
- Я хочу облегчить свою душу.
- Давай.
- Ты – чужой, а готов взять на свои плечи мою тяжелую ношу. Я всегда говорил, что интеллигент интеллигента понимает с полуслова.
- Я слушаю, - повторил Деник.
- В тот день мы в ресторане гуляли. Не вдвоем. Весь преподавательский состав института был. Ну, поддал я тогда изрядно. Нагрузился через край. Вроде себя контролировал, старался не перебрать, а вышло…
- Почему?
- Сам не знаю. То ли злость во мне сидела, что Инка не хочет показывать на людях наши отношения, то ли мне казалось, что уж больно усердно она вдовствует. Не знаю. Короче: ее мое поведение не радовало. Я тогда какую-то глупую шутку в ее адрес бросил. Она встала, извинилась и ушла.
- А ты?
- Пьяному море по колено. Вот что я. Я что-то ей вслед кричал. Она не обернулась, но плечи как-то в шею убрала, поджала и ушла.
- Ты обидел ее?
- И обидел, и оскорбил. Я догнал ее у дома. Этого злосчастного дома. Я бросился перед ней на колени и молил простить меня. Она оттолкнула мои руки, открыла калитку и побежала к крыльцу.
- Продолжал стоять на коленях и орать, моля о прощении. Выл на всю улицу. Она остановилась, обернулась в мою сторону и тихо сказала, чтобы я навсегда оставил ее.
- Она обрывала все отношения меж вами?
- Да. Я рассвирепел, как бык. Я не мог представить, что она будет принадлежать кому-то, кроме меня. Я ринулся к ней. Она почему-то побежала за дом. Я - следом. Но побежал не к калитке, а чтобы перехватить ее, а к забору с другой стороны дома. Там две доски оторваны снизу. Через них я входил и выходил не раз. Я пробрался через нишу в заборе и оказался за домом. Мухины называют это место малинником.
- Что она? Ты видел ее?
- Нет. Я слышал только себя. В голове у меня мелькали картинки одна страшнее другой. Я собрался крушить все вокруг. Я орал, как резаный и звал ее. И она подошла ко мне.
- Она не боялась тебя?
- Нет.
- Она хотела с тобой расстаться, но на зов пришла.
- А куда ей было деваться. Она знала, что спьяну я непредсказуем. Я мог такое учудить…
- Например?
- На похоронах ее мужа я прыгал по саду голым. Еле поймали.
- А голым зачем?
- Спроси что полегче. Если б я знал.
-Тогда продолжай.
- Я схватил ее…
- Уж не под профессорскими ли окнами?
- Да, под ними. Там я поскользнулся и упал. Недавно дождь прошел, и трава была сырая. Знаешь, мне показалось, что я наступил на что-то живое и круглое.
- И что это могло быть?
- Не знаю. Не видел.
- А по ощущениям?
- По ощущениям это походило на змею.
- На змею? Ты не ошибся?
- Мне не могло показаться. Я служил в Средней Азии, видел змей, наступал на них. Впечатление то же самое.
- Может, не змея это вовсе была? Ты ж ее не видел.
- Нет, только чувствовал. Хотя это могла быть и чья-то рука.
- Странное у тебя восприятие. Рука и змея – ощущения совершенно разные.
- А откуда ты знаешь?
- Имею опыт.
- Тебе что, доводилось наступать и на руки, и на змей?
- Приходилось. Ты не отвлекайся, продолжай.
- Я пытался подняться, но не мог. И не потому, что трава была мокрой.
- А в чем причина?
- Она стояла и смеялась. Ее смех прибивал меня к земле и не давал подняться. Наконец я почти встал, но тут она вскрикнула, резко толкнула меня ногой под зад, и я вновь растянулся. И она упала. Я слышал.
- Почему слышал? Глаза где были?
- Да темень же кругом стояла. Еще и фонарь уличный у дома кто-то из хулиганья разбил. Я ползал в кромешной темноте, как у негра в заднице.
- Дальше что?
- Как бы темно не было, я увидел ее, когда подполз почти вплотную. Она лежала на спине, раскинув руки в стороны. Подол ее юбки был задран почти до самой талии. Всей своей позой она манила меня, звала, обещала блаженство. И я стал целовать ее руки, ноги, шею. Она не шевелилась. Всегда такая живая, она теперь не реагировала на мои ласки. Я посмотрел ей в лицо. Она лежала и показывала мне язык. Она издевалась надо мной. Подобного надругательства над собой я выдержать не мог. Я сомкнул пальцы рук на ее шее, но она не шелохнулась. Тогда я понял, что она мертва. В ужасе я смотрел на ее нежное лицо и думал, что схожу с ума. Я встал перед ней на колени и уткнулся лицом в траву. Сколько я так простоял, не помню. Когда вышел из оцепенения, ужаснулся: ночь, и труп любимой женщины рядом. Страх подбросил меня с земли. Я вскочил и ломанулся через прореху в заборе. Тут полил дождь, и под проливным дождем я бежал по улицам города. Бежал, и мне казалось, что Инна бежит за мной, догоняет и показывает язык. Очнулся я уже в больнице.
- Почему в больнице?
-Мне сказали, что я бросился под колеса проезжающей мимо машины.
- А ты сам этого не помнишь?
- Нет… Скажи, из моего рассказа тебе не показалось, что я самолично убил мою красавицу?
- Ты не убивал.
-Тогда кто?
- Не знаю. Но убийца хотел, чтобы подозрение пало на тебя. Все было подстроено именно так.
- Спасибо тебе, - Эдик сильно сжал руку Деника, - ты поддержал меня. Но понять не могу до сих пор: как ее могли убить в моем присутствии? Я никого тогда больше не видел.
- Так уж и никого?
- Нет. Никого… Представляешь, я копаюсь в грязи, как свинья, пьяный и противный, а ее убивают.
- А не мог ли ты находиться забытье или потерять на время память?
- Не знаю. Я иногда могу уйти в отключку, но тогда, я точно знаю, я туда не удалялся… Соседка тутошняя мне сказала, что ты пытаешься расследовать это дело и узнать, кто здесь всех поубивал. Так?
- Да. Я люблю разгадывать шарады.
- Поэтому я здесь. Я рассказал тебе все без утайки. Может мое свидетельство пригодится тебе в расследовании.
-Пригодится.
-Деник, ты можешь себе представить: я каждый день прихожу сюда к этому дому?
- Зачем?
- Не знаю. Ноги сами несут. А если я не убивал, то зачем хожу к месту не моего преступления?
- С этим домом у тебя многое связано. Поэтому, наверное.
Мужчина встал и медленно побрел к трассе, на ходу бросив:
- Найди виновного, найди… Отомсти за мою девочку..
В дом Деник и Сюзана вошли вместе. Женщина бросила на террасе тяжелую сумку с вещами и пошла на кухню, а Деник – в большую комнату. Его распирало желание и любопытство увидеть те злосчастные картины, за которыми гонялся коллекционер, и которые Мистер Икс или Андрей Иванович спасли от продажи.
Они висели на стене рядышком. На одной – чистая и непорочная девушка Дафна из греческой легенды, на другой – юная блудница. Обе – с ликом Сюзаны.
Дафна – прекрасна и грустна. Она вбежала на пригорок и замерла, взметнув руки вверх с мольбой о помощи. «Отец мой небесный! – кричит маленькая нимфа Сюзана –Дафна, - помоги мне!» А он, обидчик Аполлон, незримо рядом и вот-вот причинит ей вред. На лице прелестницы и страх, и решимость. И отец слышит ее воззванья, и начинается превращение юной девушки в лавровое дерево. Ее ноги стали тонким стволом, а одна рука – ветвистой ветвью. Скоро ее нежное тело с полупрозрачной кожей покроется корой и жизнь навсегда уйдет из нее, но юная красавица сможет остаться такой же чистой и непорочной: ни один мужчина не прикоснется к ее прекрасному человеческому телу и главное – Аполлон. Она умрет недоступной.
На другой – совершенно другая Сюзана – блудница и обольстительница. Она нага, восседает на укрощенном быке и властвует им. Бык смиренен и тих. Он покорен и счастлив. А вокруг – бычье стадо. Они ревут: мычат, наседают на собственную наездницу. Она смеется и всем своим видом обещает: сейчас, еще чуть-чуть, и я смогу объездить всех вас. У меня хватит на всех и силы, и страсти, и желания, и восторга.
Блудница прекрасна и желанна. Внутри кольнуло, защемило. Это выражение ее лица, полное безумного блаженства. Таким взглядом она на него не смотрела. Что он не сумел сделать, чтобы пробудить в ней подобное состояние? Почему не затронул струнки ее души, чтобы стала она такой, как на картине? И эти глаза…
- Ты расстроен и раздосадован, - Сюзана подошла сзади и обняла Деника за плечи.
- Почему так решила?
- Чувствую.
- Наверное, да…
Он повернулся к ней и нежно поцеловал.
- Ты напрасно переживаешь.
- Понимаешь, глядя на одну из картин, я ощутил внутри себя какой-то неприятный холодок.
- Я тебе неприятна в этом сюжете?
- Нет, наоборот.
- Объясни.
- Я, скорее всего, завидую тем быкам-мужикам, что на картине.
- И ты хочешь видеть меня именно такой, как там?
- Наверное.
- Все мои неприятности со вторым мужем начались именно с этих картин. Часто вечерами он садился перед ними и разглядывал. Особенно «Девушку на быке». Я объясняла, просила, умоляла – все без толку. Он хотел видеть меня именно такой, как там: днем – непорочной Дафной, ночью – девушкой на быке. И ты думаешь об этом.
Деник молча кивнул.
- Для того, чтобы наша дальнейшая жизнь стала возможной, ты должен уяснить для себя одну простую истину…
- Интересно, какую?
- Тебе придется смотреть на меня глазами художника, а это – невозможно. Каждый видит по - своему.
Деник притянул к себе Сюзану и поцеловал.
- Ты права. Нужно на все смотреть своими глазами. Я ничего не хочу терять. В моей жизни слишком много потерь.
- Ты о чем?
- О женах. Я был дважды женат. От второй жены я сбежал на войну, лишь бы ее не видеть, а первую я просто потерял. Все произошло так неожиданно и глупо. Мы пошли на рынок за покупками. Мы молоды. Нам хорошо вместе. Даже пучок морковки мы любили покупать вдвоем. И тут на базаре случилось непредвиденное: обкурившийся наркоман ни с того, ни с сего начал стрелять по людям, как по мишеням. Она увидела это, испугалась и побежала. Он расстрелял ее почти в упор. Тогда вместе с моей девочкой погибла и часть меня.
Сюзана прижалась щекой к мужскому плечу и прошептала:
- Я с тобой. Вместе мы все преодолеем.
- Да.
- И смотри на меня своими глазами, а не через чужое зрение.
- Хорошо.
Он поднял ее на руки и закружил по комнате.
- Я хочу всегда быть с тобой. Считай, что я поставил все точки на своей прошлой жизни. А тебе это удалось?
-Думаю, что нет. Давай присядем.
Они сели рядом на диване.
- Мне кажется, что он никогда не отстанет от меня.
- Он? Кто?
- Человек, от которого я только что ушла.
- Его поступками правит любовь?
- Отнюдь. Алчность. Сегодня он сказал мне об этом открытым текстом.
- Он угрожал?
- Да. Пообещал, что в покое меня не оставит.
- Что ему от тебя надо?
- Деньги, дом, а первую очередь то, что внутри его.
-Что сказала ты?
- Отказала. К тому я ничем не распоряжаюсь. Дом я продала, а во владение его сокровищами вступлю лишь после полугода после смерти Андрея.
- По закону все от мужа переходит к жене.
- Ладно дом. Он мне подарен. А добро, что внутри – не мое. Эти красоты собирало не одно поколение. По прошествии полугода я хочу подарить много вещей институту, где работал свекор, чтобы там создали музей в память о нем. Он это заслужил. У нас есть руки-ноги, головы и мозги. И мы сами должны создавать для себя свой мир. Этот – чужой и нам не принадлежит.
- В этом есть что-то рациональное…
- Но Гепард так не считает.
- Гепард?
- Человек, от которого я ушла.
- Он хочет все прибрать к своим рукам? Этого мы сделать ему не дадим.
- Я его боюсь.
- Он может убить?
- Запросто. Он может все самое подлое. Несколько дней назад я слышала разговор его дружков. Они говорили, что ради денег он расправился со своей несговорчивой сестрой. Расправился подло и безжалостно.
- Что имелось в виду?
- Я до конца все не поняла. Когда я сказала, что ухожу от него, он озверел. Еле убежала. Даже вещи все забрать не удалось.
- Думаешь, он посмеет придти сюда?
- Запросто. Его ничем не остановить.
- А нет ли на нем вины в смерти всех твоих родственников? Может этот Гепард и есть наша неуловимая нечисть?
-Давай забудем о нем. Есть только мы и нам не в силах кто-либо помешать.
И правда, с каждой минутой Сюзана волновала Деника все больше и больше. Когда она проходила мимо, он раздувал ноздри и ловил только присущий ей одной пьянящий и волнующий аромат тела. И он тревожился и волновался, ожидал и желал новых ощущений, доселе неведомых. Деник чувствовал себя мальчиком, предвкушающим первую в своей жизни близость с женщиной, нервничал и ощущал во рту сладковатый привкус. От волнения он сам себя не понимал.
Сюзанна чувствовала, что происходит с мужчиной, и старалась его еще больше раззадорить.
Он не мог отвести взгляда от ее лица, от тела, гибкого и легкого, которое содержала в себе готовый вырваться наружу ураган неистовой страсти.
Улучив момент, он прыгнул на нее, как зверь на добычу, опрокинул на диван. На миг они оба прижались друг к другу и застыли. Он ждал, когда ее тело обретет еще большую гибкость, а она предвкушала предчувствие почувствовать его неизмеримую силу, и тогда они закружатся в неистовом танце страсти на неопределенный срок.
Потом они лежали, не касаясь друг друга телами и смотрели глаза в глаза.
- Почему мы не встретились раньше?
Сюзана протянула к нему руки. Он поцеловал кончики ее пальцев.
- Тогда только что пережитые мгновенья остались бы у нас в далеком прошлом.
- Ты хочешь сказать, что со временем нам не будет хорошо так, как сегодня?
- Нам будет еще лучше.
- Мне очень хорошо с тобой.
- Я никогда не встречал такой женщины, особенной и чудесной. Я счастлив!
- Мне так хорошо с тобой.
Она подкатилась к нему под бочок.
- Скажи, тебе хоть немного приоткрылась тайна нашего дома?
Деник привстал и взял свои записи с тумбочки.
- Я тебе прочту о необычных случаях, которые потрясли мир. Может у нас что-то подобное происходит. Слушай… В 1921 году на борту парохода «Брехзес» произошло странное событие. Капитан по традиции обходил судно и увидел на палубе человека, который сражался с невидимкой. На теле человека то тут, то там возникали раны от удара невидимым ножом. Любопытные и свидетели, присутствующие при медицинском обследовании пострадавшего, увидели на его теле под неповрежденной одеждой множество ран.
Деник оторвался от чтения и посмотрел на Сюзану.
Женщина побледнела.
- Что с тобой, Аня?
- Все в порядке. Продолжай.
- Как в порядке? На тебе лица нет!
- Это так естественно: я боюсь.
- Чего ты боишься?
- Не знаю. Я пережила в этом доме ужасы нескольких смертей, меня многие сторонятся, словно я – убийца. И теперь мне кажется, что я боюсь всего.
- Ты со мной. Будь смелой, моя девочка, и слушай дальше то, что я сегодня откопал… В 1957 году в городе Атланте на концерте юного Джона Рида неизвестное невидимое существо обрушило крышку клавиатуры на руки пианиста и разбило ему пальцы, а потом принялось бить мальчика по лицу и выбило у него несколько зубов. Мальчик потерял сознание и пришел в себя только в больнице. Когда происходила эта сцена, рядом с мальчиком никто никого не видел, как не видел и он сам.
- Как это объясняется?
- Нам объясняют это параллельными мирами. Параллельный мир очень слабо связан с нашим, но случается, приоткрывается какая-то дверца и кто-то к нам проникает.
- Чтобы творить зло?
- Неизвестно. Может только тогда, когда они проникают к нам, и совершается зло.
- Тогда у нас за домом образовалась та самая брешь, и к нам из чужого мира приходят существа, которые убивают.
- И такое возможно.
- А я там загораю.
- Тебе нечего бояться, крошка моя.
- Почему?
- Я седлал вывод и не могу просчитаться: убийца сметает всех на своем пути, даже кошек. И все ради тебя. У него к тебе особая любовь имеется.
- Я не уверена…
- А я полностью уверен. Это – гипотеза, но она очень правдоподобна. Я наблюдаю, ищу, смотрю, но всегда надо быть начеку, чтобы отразить любой удар. Я готов к неожиданностям. Сегодня один мужик мне сказал, что тело нашей нечисти, которая появляется под профессорским окном, напоминает змеиное. Он, кажется, наступил на этого монстра. Но нападавшего все равно никто не видел.
- Почему никто? А свекор?
- Ты до сих пор молчала об этом, хотя знала. Говори все немедленно. Рассказывай по порядку.
В уличное окно постучали. Собеседники от неожиданности вздрогнули.
Деник отдернул штору. Незнакомый мужик, небритый, злой и угрюмый, стоял под окном.
- Чего тебе? – спросил Деник.
- Ты что ль в «Репортере» работаешь?
- Я.
- Тогда выходи. Дело есть.
Деник встал, но Сюзана неожиданно заволновалась:
- Не ходи.
- Почему?
- Я боюсь.
- Да ты что, моя девочка, - Деник улыбнулся, - волков бояться – в лес не ходить.
- Я предчувствую нехорошее.
- Все в порядке. – Он погладил ее по голове, как маленькую девочку, - Это – моя работа. Именно так собираются факты, которые потом раскручиваются и выдаются читателям как классный захватывающий материал.
Деник вышел во двор, открыл калитку и собрался шагнуть на улицу, когда в глаза ему ударил яркий свет, в нос – ядовитый газ. Он потерял сознание.
3.
Деник резко пришел в себя, но глаза не открыл. Прислушался. Все тихо. Руки-ноги целы, туловище не ломит от боли. Вот только глаза. Огнем горят. Открыл их. Видят. И на том спасибо. Пока жив и цел, а это в его положении самое главное.
Он огляделся. Обветшалый сарай, и она на полу. Через большие щели в стенах просвечивался рассвет. Значит, провалялся он здесь почти всю ночь.
Попытался ослабить путы – не тут-то было! Хотел встать, не получилось. Его не только связали, но и привязали к скобе, торчащей из пола. Побывав не на одной войне и попадая в разного рода переделки, он умел кожей почувствовать за секунду до взрыва, до нападения или удара, угрозу для своей личной жизни. Тогда принимал все меры для сохранения собственной персоны. Он знал науку выживания, освоил и владел ею в совершенстве. Оттуда, откуда он возвращался, без знания этой науки не выйти.
Именно кожей он вдруг почувствовал, что в этом сарайчике помимо его еще кто-то есть. Внимательно посмотрел по сторонам, всматривался в тьму, но так никого и не увидел. Вспышка обожгла глаза и притупила зрение. Когда еще оно восстановится.
Скрежет в углу заставил его насторожиться.
- Кто здесь? – тихо спросил он.
Тишина была ответом.
Уверенность в том, что он не один, не проходила, а лишь росла. Он пристальнее стал всматриваться в темноту, а сам весь обратился в слух.
Теперь звук раздавался с другой стороны. Он был более отчетливый. Послышались приближающиеся голоса, однако разложить гул на отдельные слова было не возможно, - говорили тихо. Вот повернули ключ в замке, настежь распахнули дверь сарая, и в помещение вошли трое.
Вспыхнул яркий свет. Деник от неожиданности закрыл глаза.
- Это сморчок плюгавый и есть журналист? – спросил крупный крепкий мужик, по всему верховодящий.
Деник открыл глаза и откровенно рассматривал амбала.
Эта личность была ему явно знакома, но откуда? Быстро перебрал в памяти все возможные варианты и выкопал: на фото у Светки Андриановой. Так это брат пропавшей без вести Сонечки. Зацепин, так кажется, его фамилия.
Вспомнил, и почувствовал себя уверенней. Вспомнил, что только что его назвали сморчком плюгавым и усмехнулся. Деник знал себе цену.
- Веселишься?
- А ты предпочитал, чтобы я плакал?
- Победу праздновать тебе рановато. Думаешь, если Сюзанка с тобой – ты победитель?
- А разве нет?
Амбал что-то тихо сказал. Деник не расслышал, но его сопровождение поспешно вышло за дверь.
- Хочешь поговорить без свидетелей? – усмехнулся Деник.
- Ты зачем перешел мне дорогу, журналист?
- К девушке или к дому?
- Я думал, ты сообразительнее. Девушка – ступенька к дому.
- Тебя очень интересует этот дом?
- А тебя что, нет? Изобилие разве кому вредило?
- Но дом с привидением, а оно – убивает.
- Да кому оно мешает? Живет себе у дома, в хату не лезет. Держи лишь окна закрытыми. Но сейчас не об этом. Сюзанка сказала, что ты купил дом.
- Предположим, что да.
- А на кого документы оформлены? Кто по закону им владеет?
- Прикидываешь, кого из нас убить, а кого оставить в живых?
- Естественно. Один из вас – лишний. Кто-то ж должен документ дарения на мою персону подписать.
Деник быстро смекнул и поинтересовался:
- Так ты уже с сестрой поступил. Она подписала – ты убил. Опыт имеешь.
- Твое время рассуждать не пришло. И вряд ли придет. Будь мужчиной, ответь: кто владеет домом?
- А что в противном случае произойдет?
- Придется за Сюзанкой ехать, сюда везти. Вдвоем вы быстренько разговоритесь.
- Анна не причем.
- Так-то лучше. С этого и следовало начинать. Значит, документы с тобой оформлять будем.
- Выходит, со мной.
- Тогда жди. Утречком мы притащим нотариуса. Поставим все закорючки на документах в нужных местах и ты со спокойной совестью и чувством выполненного долга отправишься в мир иной.
- А сестра сразу подписала бумаги?
- Нет. Кочевряжилась. Пришлось помучить.
- Жаль не было? Она – родная кровинка.
- Превыше всего - деньги. Скоро и ты рядом с ней упокоишься на полянке у кустиков. Места у нас здесь тихие, как на кладбище.
- И много нас таких рядом лежать будет?
- Когда на тот свет перейдешь, тогда и посчитаешь.
Мужик засмеялся, довольный своей шуткой.
- До утра, красноречивый, - и вышел.
Дверь закрыли на ключ. Вскоре стихли и шаги.
- У-у, - послышалось из угла сарая, и Деник уловил легкое шевеление.
- Кто там?
Вновь раздался протяжный стон.
В том, что в углу сарая находится человек, сомнений не возникло.
Послышался треск ломающейся доски. Кто-то с огромными усилиями выламывал ее из стены сарая. И, наконец, это старателю удалось сделать.
Доску отбросили, и в темноту помещщения проник слабый утренний свет, который вскоре кто-то закрыл своим телом – в сарай явно лезли. От пола стала расти гора – человек вставал. Сначала ему удалось встать на колени, а потом и в полный рост.
- Ты кто? - спросил Деник.
Фигура в углу замерла. Деник удивился. Ему показалось, что его просто не слышат.
- Кто ты? – вновь спросил он.
- Ты здесь? – донеслось от угла.
Фигура, спотыкаясь и падая, поспешила на его голос. И Деник понял: Сюзана.
- Зачем ты пришла? Я бы и сам выбрался.
-Боюсь, ой как боюсь.
Они присели рядом, прижались друг к другу телами. Денику стало жаль женщину: от страха она вся дрожала.
- Я пришла тебе помочь, - сказала она. – Что я должна сделать?
- Развязать веревки, и желательнее, в первую очередь, на руках.
- Попробую тебя освободить.
Она наклонилась над Деником и потянула за конец, дернула, но пенька не поддавалась. Тогда она вцепилась в нее зубами.
- Будешь ставить мне зубные протезы, - причитала она. – От такой работы все зубы скрошатся.
После некоторых усилий ей удалось ослабить путы, и Деник ловко вывернул свои руки из силков. Ноги он освободил сам без лишних усилий.
- Ты как сюда попала?
- Легко и просто. Не забывай: я знаю здесь все.
- Мы сможем уйти?
- Я выведу тебя. Ты готов?
Деник встал, потянулся.
- Пора бежать, - торопила Сюзана. – Жизнь измеряется временем.
- Да. Светает. А темнота, ты сама об этом знаешь, друг молодежи.
-Боюсь, убежать не удастся: охрана сильная.
- А мы очень постараемся.
- Он догонит нас.
- Не догонит.
- Он потом нас догонит.
- Не догонит. У нас око всевидящее. Мы и сами с усами. Пошли.
- Ты все шутишь…
Одним ударом ноги Деник вышиб две доски в углу сарая там, где Сюзана уже проделала маленький лаз, выбрался через образовавшееся отверстие и помог спутнице.
Присели. Огляделись. Тихо.
Он распрямился, поспешил нырнул в заросли, увлекая за собой Сюзану.
- Не пойду! – тихо завопила она. – Не пойду!
- Что с тобой? – он зажал ей рот рукой, чтобы ее крик не услышал кто из посторонних. – Так ты нас сдашь!
- Отпусти, - взмолилась Сюзана.
- Только веди себя тихо, - предложил он ей и разжал рот.
- Здесь за кустами – кладбище! – тихо кричала она, - Я боюсь.
- Слышал. Твой бывший дружок и меня пообещал здесь похоронить.
Сюзана вздрогнула.
- Не бойся. Благодаря тебе, ему этого сделать не удастся. А ты много что знаешь…
- Нам не до речей. Пора бежать. Даем деру.
- Указывай путь.
Сюзана потянула Деника в сторону сараев, и он пошел следом, но обернулся, чтобы точно запомнить место кладбища. Он не сомневался, что еще вернется сюда. Но только один.
У гаража на них напали. Деника предательски ударили со спины в район уха, и он на миг отрубился и потерял сознание. Сюзану повалили на песок. Один зажал ей рот рукой, а другой уже задрал подол юбки и расстегивал свои штаны.
Когда он встал на колени перед Сюзаной, Деник очнулся. Он сжал ноги и подбросил себя вверх. Тот, что стоял над ним и усмехался, получил сильный удар в челюсть. Кости захрустели. Малый завыл и упал к ногам вскочившего с земли Деника.
Ударом ноги Деник опрокинул темпераментного насильника. Тот, не поняв, что произошло, упал на спину, так и не вытащив рук из штанов. Третий бросился бежать, но его нагнал мощный удар кулака в спину и повалил на землю.Деник усмехнулся: всем ребяткам придется ни одну минуту отдыхать на росной траве.
Деник схватил за руку не опомнившуюся от пережитого Сюзану, поднял на ноги и потащил за собой.
- Бежим, - потребовал он. – Скорее.
Она пришла в себя и включилась в бег, ни на шаг не отставая от сильного и крепкого мужчины.
Они выбежали к автостанции, когда отправлялся в путь первый троллейбус.
Мой дом – моя крепость. И пусть рядом убийца живет, крепостью он не перестает быть – внутри все спокойно.
Только упав на диван, Сюзана и Деник смогли перевести дыхание.
- Ты спасла меня. Ты такая смелая.
Он поцеловал женщину долгим и нежным поцелуем.
- Я трусиха…
- Не скажи.
- Я испугалась, что тебя могут убить.
- Хочешь сказать, что твоими поступками руководил страх?
- Да… наверное…
- Но тебя могли убить.
- Нет. Я бессмертна, пока нужна ему.
- Зачем? Как только ты подпишешь дарственную на дом, он убьет тебя.
- Нет. Ты забыл о том, что находится внутри этого дома. Я этим завладею лишь через полгода.
-Значит, на полгода тебе гарантирована безопасность.
- Скорее всего: да.
- Ань, а ты знала о кладбище?
-Да.
- А почему никуда не заявляла?
- Боялась. У него щупальца длинные. Он очень кровожаден. Я его боюсь.
- Но в милицию ты могла бы сообщить о деяниях его.
- Тайное рано или поздно становится явным. Он бы все равно вычислил меня и убил.
- Но сейчас ты об этом говоришь…
- Потому что я с тобой и боюсь меньше. Раньше я бы такого просто не посмела сделать. Хотя я и сейчас все еще его боюсь.
- А давай мы забудем о нем. У нас есть занятия поважнее.
- Ты о чем?
- Стресс и страх, который мы с тобой пережили, нагнали много адреналина в кровь. Внутри у меня все кипит и бушует и требует выплеска.
- Ах, как ты все закрутил…
Он поцеловал Анну.
- Такой поцелуй требует продолжения, - сказала она.
И они улыбнулись друг другу нежно и понимающе.
Перелистывая страницы блокнота и вчитываясь в профессорские записи, Деник все больше и больше разочаровывался. В нем было все: формулы, выводы, ход роста растений, описание как их отдельных видов, так и сортов, но вот только ответа на вопрос: кто вы, мистер икс? Не было.
На улице заморосил мелкий дождь, а в доме - тепло и уютно. Правда, дождевые капли стали влетать в окно, И Деник закрыл его створки.
В папке с тесемочками он также ничего интересного для себя не нашел: формулы, графики, таблицы, результаты бесконечных опытов и выводы из них. Он захлопнул папку, отодвинул от себя, и тут же поймал себя на мысли, что он только что проглядел что-то очень важное. Оно бросилось ему в глаза, попалось, а он не отфильтровал это от общей информации.
Его внутренний голос говорил: сосредоточься, дружок. Ты промахнулся.
Деник вновь подвинул к себе папку и методично, страничка за страничкой, листочек за листочком стал перелистывать.
Увы. Ничего нового.
Теперь он еще раз взял в руки блокнот. Тщательно просмотрев его, закрыл. На миг замер и засмеялся: в последний момент зрение уловило, что мозг среагировал правильно: запись на одной страничке обрывалась на слоге, а следующая была совершенно чистой. Кто-то явно вырвал лист. А в этом самом вырванном листе и был ответ на поставленный вопрос: кто вы, мистер Икс? Что за змея такая живет в саду пятого дома по Сиреневой улице? Нет, он не прав, что так плохо подумал сегодня о своем внутреннем голосе. И Деник извинился мысленно перед ним.
- Аня, - тихо позвал он.
Она вошла неслышно и село в кресло напротив.
- Я смотрю записи профессора.
- Нашел что-нибудь любопытное?
- Да.
- Что?
- Нет страницы в блокноте. Она вырвана.
- Я знаю.
- Помнится, вчера ты хотела мне что-то сказать. Об этом?
- Да.
- Ты знаешь, что было написано на вырванной страничке?
Сюзана кивнула.
- Так что же? – Денику не терпелось узнать правду.
- Вначале я хочу тебе объяснить мотив своего поступка, а потом…
- Слушаю тебя внимательно.
- После убийства свекра и я, и другие люди смотрели бумаги профессора, но невнимательно. Естественно, в них ничего не находили. Уже позже, когда стали умирать один за другим домочадцы, я вспомнила о самой последней записи в блокноте.
- Ты достала его и…
- Перечитала. А в это время события стали развиваться в невыгодном для меня свете: меня заподозрили во всех убийствах, потому что я одна осталась жива. Все косились в мою сторону, шептались за спиной. И я подумала, что если кто-то возьмет блокнот и прочтет последнюю запись, то мне не отвертеться от подозрений и тогда…
- Ты вырвала эту страницу.
- Да. На всякий случай. Этим я старалась обезопасить себя от обвинения в действиях, которых не совершала.
- Ты уничтожила ее?
- Полностью. Сожгла в камине.
-Ах, как жаль!
- Ты с каждым разом начинаешь, наверное, думать обо мне все хуже и хуже? – тихо спросила Сюзана.
- Глупенькая, это не произойдет никогда.
- Почему?
- Во-первых, ты продала мне дом по дешевке…
Сюзана ожидала услышать все, что угодно, но только не это и растерялась.
- И это все?
- Нет, зачем. Во-вторых, этой ночью ты спасла мне жизнь.
- Но я плохая…
- Плохая? Да я люблю тебя, такую плохую девчонку.
- Меня любить не за что.
- Ошибаешься: любить можно даже за недостатки. Это необъяснимо, но это так.
Он взял ее пальчики в свою ладонь и поцеловал каждый по отдельности.
- Я не ослышалась?
- Не должна. Я повторяю: я люблю тебя, плохая девчонка.
Сюзана заревела в голос. Деник не останавливал ее, а лишь гладил по рукам и голове. Он понимал, что эти слезы для Сюзаны – спасение. Сколько ей, бедненькой, пришлось пережить даже лишь только за одну последнюю ночь. А до этого…
- Я тоже тебя люблю, - почти простонала Сюзана.
Со временем она успокоилась и открыто посмотрела в глаза своего мужчины.
- Ты странный, - сказала она, - Ты не пытаешь меня, не торопишься узнать, что было написано на той вырванной из блокнота странице.
- Всему свое время. Захочешь – скажешь.
- Хочу сказать! Там крупно и размашисто рукой профессора было выведено… Знаешь, а крупный подчерк ему был не свойственен. Он всегда писал мелко и убористо.
- Да. Я знаю его подчерк. Видел записи.
- Мне показалось, что он крупно написал потому, что торопился. Боялся, что не успеет.
- Все может быть.
- Так вот… На вырванном листе было написано: «Я ее вижу. Она идет ко мне. Она…» И запись обрывалась. Он не успел всего сказать.
-А кто это «она»?
- Я не знаю.
- Выходит, у убийцы женское лицо?
- Женское-то, женское, а сила – мужская.
- Почему ты так решила?
- Эта, с позволения сказать, змея, несколько раз нападала на Андрея. Казалось, она преследует его.
- Когда это случилось?
- Первый раз в прошлом году. Кто-то выбил две доски в заборе за домом. Андрей пошел их забивать. Он работал, когда что-то тяжелое обрушилось на него сзади. Удар был настолько силен, что он вывалился за забор. Поднялся, огляделся – никого.
- И ничего странного не приметил?
- Нет.
- А потом?
- Следующий случай произошел этим летом. Возвращался он со дня рождения друга. Пьян был чрезмерно. Зачем его тогда в сад понесло, он так конкретно ничего не смог объяснить. Правда, говорил, что протрезвел разом, когда что-то просвистало у него за спиной. Он в это время поскользнулся на сырой траве и стал падать, и руками стал хвататься за воздух в надежде за что-то зацепиться. И тогда он почувствовал, что на его вытянутую руку кто-то невидимый накинул лассо и затянул на запястье. Он дернулся пару раз и сумел освободиться. Правда, этой рукой он долго не мог владеть. Она была как неживая. Пальцы не сгибались, кисть болела. Силища у этой мадам, видать, не малая.
- Мне понравилось, как ты назвала эту невидимую силу. Давай отныне так и будем называть ее: Мадам.
Сюзана рассмеялась.
- Я согласна.
- Что Андрей смог увидеть во время нападения на него? Вы не говорили с ним об этом?
- Больше ничего. Во-первых, дело происходило ночью, а во-вторых, он был изрядно пьян.
- И все?
- После этого случая Андрей потребовал, чтобы мы пошли к нотариусу и он подписал на меня дарственную на дом и все, что есть в нем.
- Чувствовал, что дни его сочтены.
- Выходит, что так. Он говорил, что ему кажется, что эта Мадам крадется за ним, следит, подстерегает, особенно, когда он пьян, а значит бессилен.
Сюзана замолчала.
- И она все же застала его врасплох, - предположил Деник.
- Да. Подкараулила и убила. После смерти Андрея, которая произошла сразу же на следующий день после подписания дарственной на мое имя, меня еще сильней стали подозревать в убийстве всех моих родственников. Так тяжело было. Не испытывала я любви к Андрею, но благодарна ему была. Он спас меня от одиночества. После смерти первого мужа свекровь выкинула меня на улицу в чем была, и разрешила взять с собой лишь две картины, написанные ее сыном, на которых была изображена я. И эти самые картины стали яблоком раздора между мной и моим вторым мужем. Боюсь, что и с тобой такое сможет повториться.
- Я вижу тебя такой, какой вижу я.
- Спасибо… Теперь тебе следует быть более внимательным. Эта дрянь, названная Мадам, начнет охоту за тобой. Не знаю почему, но в живых она оставляет лишь меня. Я зачем-то нужна ей. Причем, живая, из крови и плоти. А ты – лишний. Я так чувствую. Поэтому, любимый, поберегись. Не дай этой твари застать тебя врасплох.
- А я заговоренный, - пошутил Деник, - я из всех ситуаций живым возвращаюсь.
- Не смейся и будь серьезен. Эта гадость коварна и зла. Она выждет нужный момент и нападет на тебя. Берегись!
- Хорошо, не волнуйся.
- Спасибо, что будешь себя беречь… А не испить ли нам кофейку, сказала графиня графу?
И женщина засмеялась.
- Не помешает.
- Тогда ты занимайся своими делами, а я пойду приготовлю.
И Сюзана вышла из комнаты.
Сильный удар в окно не напугал Денка. Он быстро вскочил и распахнул створки.
За домом было тихо. Шелестела трава на ветерке, цвели цветочки. Травянисто-цветочный ковер не примят. Никто под окнами не проходил. Ничьего присутствия не наблюдалось. Тогда кто же оставил на стекле отпечаток – длинную тонкую полоску, которая может образоваться от удара канатом или веревкой? Мадам, видать, дает о себе знать. Деник усмехнулся и тихо проговорил: Слышишь, Мадам, я принимаю твой вызов.
Не раздумывая, он вышел во двор, и через сад прошел за дом. Огляделся. Вокруг – никого.
Может Мадам боится ножа, рукоятку которого он крепко сжимал в руке?
- Ты где? – тихо спросил Деник, обращаясь к пустоте, - я пришел. Входи. Мы сможем силами померяться. Покажись. Докажи, что ты существуешь. Так как, Мадам?
Но, увы: она так и не показалась.
Анне стало на миг страшно. Она почувствовала, что в кабинете профессора что-то происходит. Там кто-то присутствует.
Через стену она слышала звуки, похожие на протяжный посвист. Ей показалось, что там по полу протащили что-то тяжелое. Потом всплеск, грохот и все стихло.
Она чуть приоткрыла дверь кабинета и заглянула внутрь. Никого.
- Ты что здесь притихла? – услышала она за спиной голос Деника и вздрогнула.
- Фу, как ты меня напугал.
- С чего бы это?
- Представляешь, я сижу себе в зале и вдруг слышу, как кто-то копается в этой комнате.
- Что ты имеешь в виду под словом «копается»?
- Не привязывайся к словам. Если тебе не нравится нормальное русское слово «копается», считай, что там кто-то присутствовал.
- И как это присутствие было выражено?
- Сначала - посвистывали, потом - стучали, а потом - плескались.
- Тебе от всего пережитого начинает мерещиться всякая дрянь. Я же только что был за домом.
- Не скажи.
- Давай войдем в комнату и за руку поймаем того, кто там вздумал копаться.
Они вошли в профессорский кабинет и огляделись.
- Видишь, пусто, - сказал Деник.
- Не верю.
- Чему не веришь? Глазам своим?
- Я верю слуху.
- Смотри. Все веши разложены по местам. Тебе просто от пережитого всякая чушь начинает мерещиться.
- Все может быть. Но есть один нюанс. Ты ничего не замечаешь?
Она подошла к окну, выглянула в него и рассмеялась:
- Я была права.
-В чем? В комнате ничего не изменилось.
- А вот и не все.
- Я ничего не понимаю.
- А тут и понимать нечего. Наша Мадам просто захотела попить, вот она и посетила эту комнату.
- С чего ты так решила?
- Вазу на столе видишь?
- Конечно, я же не слепой.
- А в вазе что?
- Цветы.
- А в чем стоят цветы в вазе, когда их срезают и украшают ими комнату?
- В воде. Я не понимаю, куда ты клонишь?
- А ты видишь, что один цветок не стоит в вазе, а валяется рядом.
- Что с того?
- А почему с ним одним такое случилось?
- Все очень просто. Цветочек с короткой ножкой. Он взял себе и выпал.
- Подобные вещи сами по себе не происходят.
- Тогда кто-то достал его из вазы и положил рядом. И этот кто-то – ты.
- А если я этого не делала?
- Тогда просто сдаюсь.
- Значит, цветочек или выдернул кто-то, или случайно обронил, когда трогал вазу.
- Кому нужна ваза с цветами? Кому нужен этот цветочек?
- Цветочек выпал случайно, а вот ваза была нужна нашей Мадам.
- Значит, наша незнакомка косорукая, если оно роняет цветы.
- Вполне возможно. А теперь я тебе предлагаю взять эту вазу в руки.
Деник выполнил просьбу.
- Ну и что. Я держу ее в руках.
-Ничего странного не замечаешь?
- Нет.
- Деник, ты, скорее всего, придуриваешься. Я не верю, что ты можешь быть таким невнимательным.
- Да в чем дело?
- В вазе нет воды.
- Тут ты права, - согласился он, рассматривая сосуд на свет.
Он подержал вазу в руках, а потом поставил на стол.
- И ты решила, что воду из нее выпила Мадам?
- А кто же еще?!
- Ваза могла просто упасть, и вода из нее вылиться.
- Тогда ваза бы валялась, а вода была разлита по столу и полу. Но этого не произошло.
- Вполне логично.
- А ты не хочешь посмотреть за окно?
Деник выполнил просьбу.
- Мокрую траву видишь?
- Да.
- И это тебя не наводит на определенные мысли?
- Какого ответа ты от меня ждешь?
- Нормального. Дождя давно нет, а наша Мадам захотела или попить, или искупаться. Вот оно и вылакало всю воду из нашей вазочки.
- Что-то моя дорогая, идет в нестыковочку! Первый раз я слышу, что привидение, каким бы оно не было, пьет воду.
- Ты хочешь сказать, что наша Мадам – привидение бестелесное и ей не нужна вода?
- Совершенно верно: бестелесна.
- Но привидения и убивать не могут. Они только пугают.
- Я считаю, что за нашим домом живет не привидение, а что-то другое. Это существо проникает к нам из другого мира. Оно материально и ему необходимы вода и пища.
- Подожди делать выводы. Ты, кажется, заблуждаешься. О пище, как о потребности этого существа, мы ничего не знаем. Вода – дело другое. Есть еще что-то интересное. Вновь выгляни в окошко.
Деник исполнил просьбу.
- Что ты еще можешь отметить?
- Да ничего. Разлита вода под окном. От воды трава блестит. Сейчас под лучами солнца она высохнет. И все.
- Стоит отметить одну маленькую детальку: привидение или Макам, а мы называем его пока так, не разлило воду по всей территории, а вылило ее в одно определенное место. К чему бы это?
- Дорогая. В этой вазочке так мало воды, что разлить ее по всей территории просто не представляется возможным.
- А я другое думаю: если Мадам налила воду только в одном месте, значит это для нее важно.
- Ты хочешь сказать, что именно в этом месте у нашего привидения расположен рот?
- Вполне возможно.
- Что ж, будем считать, что наша Мадам подбросила нам новую информацию к размышлению.
- Дежурный РОВД майор Петров слушает.
- Здравствуйте. Я бы хотел Всеволода Петровича услышать. Это возможно?
- Никак нет. Сегодня выходной, и Всеволод Петрович отдыхает, как и все нормальные люди.
- А вы не в курсе, где он может отдыхать? Его домашний телефон не отвечает.
- А зачем ему дома быть?
- Как зачем? Отдыхать.
- В такую жару никто не сидит дома и не отдыхает. За городом наш Всеволод Петрович.
- К кому-то в гости поехал?
- Сам по себе. Зачем ему в гости. Он не так давно дачу себе купил. Там его и ищите.
- Почему я об этом узнаю от вас, а не от него?
- Значит, он не счел нужным вам это сказать.
- Ваша правда.
-Так точно.
-Что ж, спасибо за информацию.
Треск был настолько сильным, что Анна замерла в оцепенении.
- Что случилось? – Деник встревожился, увидев ее лицо.
- У меня такое ощущение, что там, на улице, что-то сломали.
- Не знаю, может быть деревце.
Деник вошел в кабинет профессора и выглянул в окно. Он увидел выломанную доску в заборе и понял, что треск действительно имел место. И рассмеялся.
Анна, осмелев, вошла в кабинет и спросила:
- Что тебя так развеселило?
- А ты выгляни в окошко.
- Не хочу.
-Боишься?
- Не хочу. Ты сам можешь мне рассказать, что там увидел.
- Конечно. В этом нет никакой тайны. Просто какой-то дурак выломал в заборе доску.
- Ты считаешь, что это дел рук человека?
- А чье же еще?
- Может это сделало наша Мадам?
- Мадам?
-Да.
- Вряд ли. Зачем ей доски ломать?
- А зачем ей убивать?
- Раньше наше приведение в шалостях замечено не было.
- И что с того. Мы не знаем, что сегодня взбрело ей в голову, если таковая у нее имеется.
- А ты решись, выгляни в окошко и поймешь, что я прав.
- Выгляни в окошко – дам тебе горошку, - передразнила его Сюзана.
- Давай рассуждать здраво: кому нужно ломать доски в нашем заборе?
Тут Сюзана пришла в ужас только от одной мысли.
-Думаешь, он приходил?
- Может быть. Он крупный. Видно, не смог протиснуться в прореху забора, вот и выломал доску.
- Гепард? Сюда? Средь бела дня? Не верю.
- Почему?
- Тогда зачем ему слуги-шестерки, если самому приходится выполнять черную, по его понятиям, работу.
- О слугах не знаю. Но мне кажется, что он пришел, а его что-то напугало. От страха он ломанулся и доску выбил.
- Что его могло испугать?
-Деник! Ты смеешься надо мной! К чему такие глупые вопросы?
- Думаешь, его напугала наша дорогая нечисть?
Сюзана утвердительно кивнула. Она, наконец, решилась подойти к окну и выглянуть за дом. Увидела забор, искореженную в нем доску и…
- Деник! Ужас!
- Что ужасного?
- Там чудо.
- Э-ко невидаль: чудо. А какой вид оно имеет?
- Там яйцо.
- С тобой, моя дорогая, не соскучишься.
- Я говорю правду.
- Что с того, что яйцо. Соседская курица забралась к нам за дом и снесла яичко.
- Да нет же. Это яйцо совсем не куриное.
- Его снес динозавр.
- Я не видела яиц динозавра, а вот страусиновые видать приходилось Оно такое большое. Его непременно снес страус.
- Ты веришь сама в то, что говоришь?
- Я верю своим глазам.
- Анна, ты в своем уме?
- Вполне. Под окном на траве лежит большое яйцо… Да что ты со мной все споришь и споришь! Высунься, и сам все увидишь.
Он выглянул в окно.
- Ах, Анна! Где ты его узрела?
- Прямо под окно, внизу. А ты все по сторонам глазеешь.
- Почему я его сразу не приметил.
- Престань смотреть по сторонам. У меня такое чувство, словно ты надо мной издеваешься или придуриваешься. Или подшучиваешь. Смотри вниз, говорю.
Деник наконец-то увидел то, что так тревожило Анну. Он смотрел на яйцо, размышлял, и ничего лучшего для ответа не нашел, как сказать:
- Ты права.
- Тебе не кажется, что это наше привидение снесло яичко? Скоро их будет двое.
Денис вскочил на подоконник и спрыгнул с него за дом.
- Что ты делаешь? Зачем?
Но было поздно. Деник взял в руки большое яйцо и стал его разглядывать.
- Яйцо как яйцо. Но что-то в нем есть неестественное.
-Потусторонне.
- Не знаю. Оно такое тяжелое.
- Ты думаешь, оно не куриное?
- Курица такого снести не могла. Это и дураку понятно.
- Брось его. А то как бы из-за него беды не приключилось.
-Он положил яйцо на подоконник.
- Что ты хочешь седлать?
- Рассмотреть его получше.
- В доме?
- А где ж еще. Не сидеть же мне с ним наедине на улице.
- Деник, я тебя умоляю, - взмолилась Анна, - выбрось его.
- Ни в коем случае. Мы должны сохранить его для науки.
- А вдруг из него нечто начнет вылупливаться прямо в доме.
- Не должно.
- Оставь его. Пусть за окном и валяется.
- У страха глаза велики.
- Велики или малы, мне плевать. Но послушайся меня. К тому же я его панически боюсь.
- Хорошо. Я не оставлю его в доме.
- А давай мы его закопаем.
- Зачем?
- Помнится, мне еще мама говорила, что если что-то от нечисти произошедшее или от дьявольской силы и сопряжено с нечистью, то эту вещь нужно закопать в землю. Если оно нечистое, то обязательно над землей появиться.
- Тогда зачем его закапать, если оно поднимется.
- А если в земле останется и не вылезет, значит беды от него не будет.
- Ерунда это. Ты веришь в сказки и поверья старых бабок.
- Это правда.
- Я в разные бабские байки не верю.
- Напрасно. Я хочу рассказать тебе случай…
- Анна, я не хочу об этом.
Она насупилась.
- Выходит, я должна тебя слушать, а ты меня не хочешь. Считаешь дурой.
-Э-ко тебя повело…Хорошо, рассказывай.
- Ты хочешь сделать мне одолжение?
- Я хочу выслушать твой правдивый рассказ.
- Опять издеваешься.
- Не издеваюсь. Я приготовился слушать. Весь внимания.
- Так вот, когда я еще жила со своей мамой и была школьницей, был случай. Наша соседка раз вышла в сад, а там в дальнем углу у нее росли рядом пять антоновок. Время было к осени, и падалицами была усеяна вся площадь в углу сада. И тут видит соседка, что среди зелени три наливных красных яблочка лежат. Они словно манят ее к себе, зовут.
- Тут соседка твоя скушала одно яблочко, и у нее выросли рога.
- Не так все было.
- Тогда скушала она одно красное яблочко и умерла.
- Ты неудачно шутишь.
- У меня есть еще одна попытка. Она подняла яблочко с земли, и у нее отвалились руки.
- Опять не угадал.
- Неужели подняла все три, сожрала и с ней ничего не случилось?
- Мимо кассы.
- Сдаюсь и слушаю версию соседки.
- Она хотела взять одно яблочко и скушать его, но остановилась и задумалась: как среди зеленых антоновок появились эти три ярких наливных плода?
- Да. Ветром их занести не могло. Что же тогда сделала эта мудрая женщина?
- Она побежала к местной бабке. Та ей объяснила, что это дело рук нечисти. И велела ей яблоки землей присыпать.
- Соседушка подчинилась – она закопала прекрасные плоды.
- А на утро они опять поднялись из-под земли на свет божий.
- Поднялись?
- Не иронизируй. Было все так.
- Я не думал спорить. Я лишь помогаю тебе вести этот удивительный рассказ.
- Все было именно так.
- Верю. И меня очень интересует: что же стало с этими удивительными яблочками?
- Что б не было беды, их сожгли на костер.
- Как Жанну д. Арк.
- Смеешься надо мной?
- Как можно! И что же дальше было? Беды удалось избежать? Все обошлось?
- Конечно.
- И в свете этого поучительного случая ты предлагаешь мне…
- Закопать яйцо.
- Хорошо. Все будет по-твоему.
Деник принес лопату, вырыл под окном глубокую яму и поинтересовался:
- Такой глубины достаточно? Так оно не убежит?
- Да. Только вот шутить надо мной не надо.
- Мне не до шуток. Я стараюсь соблюсти инструкции, положенные выполнять при данном деле.
- Клади яйцо.
Деник положил на дно ямки самозванное яичко, засыпал его землей и попрыгал сверху, утрамбовывая землю.
- Я все сделал, как положено?
- Да.
- Ты довольна?
- Теперь можно жить спокойно, без оглядки.
- Что мне сделать для моей девочки, чтобы настроение ее стало игривым и беззаботным?
Сюзана улыбнулась.
- Поцеловать ее в лобик.
- А если я поцелую ее в лобик и носик, она будет радоваться?
- Очень.
- А если в обе щечки?
- Она будет смеяться.
- А если в губки?
- Она тебя тоже поцелует в губки, и мы понесемся по волнам любви и удовольствия в еще неизведанные миры.
И будем счастливы…
- Сюзи, девочка, зачем ты вновь пошла в кабинет профессора? Что ты там забыла?
В ответ – молчание.
- Девочка моя, что тебя туда все тянет как магнитом?
Ответа не последовало.
Деник встал и пошел в комнату.
Сюзанна сидела на подоконнике и смотрела за окно.
- Что ты тут делаешь?
- Смотрю.
- На что?
- Выгляни. Сам все увидишь.
Он выглянул. Ямка, в которую он совсем недавно закопал яйцо, была разрыта, а яичко лежало поверх земли.
- Чудеса да и только.
- Скорее всего, это действует наше привидение. Оно сменило тактику. Теперь оно не убивает, а издевается над нами.
- Так и до безумства недалеко.
- Деник, ты приглашал экстрасенса и он проверял наш дом. Он сказал, что в доме все хорошо. А за дом ты его водил?
- Знаешь, я об этом не подумал.
- Об этом не поздно подумать и сейчас. Немедленно ему звони. Пусть он исследует яйцо и все пространство за домом.
Незабудка подъехал на Сиреневую, пять так быстро, словно жил по соседству. Он вышел из своей «Тайоты», захлопнул дверцу машины и решительно прошел к калитке.
Во дворе его ждали.
- Ах, какая здесь благодать! - сказал экстрасенс, усаживаясь на скамеечку у крыльца. - век бы так сидел и вдыхал аромат сада. Как я мечтаю о своем домике где-то в районе лесополосы.
- А почему не купите? Нет средств?
- Средств хватает. Высшие силы сдерживают мой порыв. Они говорят, что до зимы с насиженного места мне сниматься нельзя. А я к их советам ой как прислушиваюсь.
- Вам без этого нельзя, - резонно заметила Сюзана.
- Конечно, конечно… Я понимаю, что меня сюда вы пригласили не ароматами наслаждаться, а работать. Что на сей раз вас тревожит?
- Яйцо, - сказал Деник и протянул Незабудке предмет, вызвавший столько беспокойства.
Прорицатель взял его в руки, погладил по поверхности и засмеялся:
- Что случилось? – встревожилась Сюзанна.
- Сей предмет – творение рук человеческих.
-В смысле?
- В самом прямом. У вас есть пила?
- Да…
Сюзана была в растерянности.
Деник принес пилу и дал Незабудке. Казалось, что нежные выхоленные руки с длинными утонченными пальцами никогда не держали такого инструмента, как пила, а касались лишь возвышенного и утонченного, но он умело приложил острое волнистое лезвие к яйцу и с одного маха ровно пополам распилил овальный предмет.
- Смотрите, - победно сказал Незабудка, - сие творение рук человеческих. Какой-то искусный столяр выточил его на своем станке.
И действительно, яйцо было изготовлено из древесины и покрашено.
- А я – болван, – весело сказал Деник. – Нам его ради хохмы подбросили. Пошутили. Этот шутник и доску в заборе выломал.
- Вполне логично, - сказала Сюзана, но полностью оптимизма любимого не разделила. – А почему тогда это яйцо вновь появилось из-под земли?
- Собаки могли раскопать.
- Собаки будут рыть землю там, где закапан курочек мяса или кость. Псина не такая дура, чтобы мордой рыть землю ради какой-то деревяшки. Она идет на запах, а эту болванку она вряд ли учует.
- Вполне.
- Ты хочешь сказать, что это наше привидение его выкопало?
- Логично.
- Привидение? Что я слышу! - Незабудка встрепенулся. – Где обитает привидение?
- Живет за нашим домом.
- Ведите меня к нему скорей, - потребовал он.
- Секундочку, - остановила его Сюзана. – Скажите, а как вы узнали, что яйцо не живое?
- Да все просто, моя дорогая. – Незабудка подмигнул ей. – Я заглянул внутрь яйца и увидел его содержимое. Все просто.
- Да, проще простого, - иронизировала Сюзанна.
Незабудка ничего не ответил. Он сорвался с места и, не дожидаясь хозяев, поспешил за дом.
- Я, кажется, его чую… - шептал он.
Он выставил перед собой руки ладонями вниз и описывал ими круги.
- Вижу, все вижу. Оно действительно живет здесь. Оно большое и сильное. Оно, как проволочная паутина, опутала пространство за домом. Кто попадает в эту сеть, тот гибнет. Вижу, что паутина нацелена на новую жертву. Даже саму жертву вижу. Ждать осталось немного.
И он попятился назад.
- Что еще скажите?
- От него можно избавиться. Оно не бессмертно.
- Как это сделать?
- Пока не могу ответить, но природа паутины не сверхъестественна. Она – творение рук человеческих.
- Как это?
- Не знаю. Я не готов ответить.
- Когда сможете?
- Сложно сказать. Но я буду заниматься этим вопросом.
- А почему привидение выкопало из-под земли яйцо? Яйцо же безвредное.
Незабудка улыбнулся.
- Просто это яичко не понравилось вашему привидению. Вот и весь ответ.
Сюзана кивнула головой. Кажется, она была удовлетворена.
Тут Незабудка повернулся к Денику.
- Вас эта паутина не любит. Даже ненавидит. Но она вас побаивается.
- Побаивается? А почему?
- Побаивается, но готово убить. Правда, ближайшей ее жертвой будите не вы.
- Я? - побледнела Сюзанна.
- Вас, моя милочка, паутина любит всем сердцем, если можно так выразиться по отношению к этому чудовищу. От нее в вашу сторону идут флюиды нежности и тепла.
- А что оно хочет от меня? – полюбопытствовала Сюзанна.
- Наверное, жениться…
- Шутка не удалась, - отпарировала женщина.
- Согласен. Прошу меня извинить. Я, кажется, забылся. Но оно жаждет близости с вами.
- Неужели это возможно?
- Думаю, что да. Правда как, ответить затрудняюсь.
- А почему вы называете наше привидение паутиной? – поинтересовался Деник. – Все, кто хоть как-то соприкасался с ним, говорят, что оно похоже на змею.
- Если говорить о змеях, то здесь их живет целый пучок. Они расползлись под землей и, сплетясь меж собой, образуют самую настоящую паутину. Но пока, хотя бы сегодня, эту гадость бояться не стоит. Оно прибывает в состоянии покоя. Оно слабо и беспомощно. Оно обессилено. Оно не агрессивно. Но эта фурия еще покажет свой нрав.
- Привет, Ферзь!
- И тебе тем же концом по тому же месту.
- Что-то новенькое возникло в твоем лексиконе.
- Конечно. Растем, совершенствуемся. Вчера у нас в ресторане клиент один богатый да говорливый побывал, так он наговорил до фига интересного…
- И денег в твоем заведении оставил не мало.
- Это само собой. Хочешь, я анекдот тебе свеженький расскажу?… Идет по пустыне козел…
- Ферзь, меня совершенно не интересуют ни козлы, ни пустыня, ни анекдот.
- А почему? Анекдот классный. Повторяю, идет пол пустыне козел…
- Ферзь, и я тебе повторяю: мне это не интересно.
- Деник, но козел этот попал в такой переплет, что обхохочешься.
- Сам ты козел.
- Напрасно ты меня козлом обозвал. Я уже обиделся.
- На правду обижаться нельзя. Я хочу…
- Он хочет. Да что для тебя охота по сравнению со мной.
- Как это? – не понял Деник.
-Та девчонка, которую ты прошлый раз под меня подложил, Нана, превзошла все мои ожидания. Она так мне в душу запала, что там и засела. Короче: мы начали встречаться. И никакой другой красотки вместо нее я не хочу. Так что, друг, извини: если за тебя мне вновь нужно идти на какое-то свидание, то на меня не рассчитывай.
- Запал, говоришь?
- Да. Деник, она такая особенная, такая необыкновенная и славная.
- Позволь поинтересоваться: она со мной или с тобой встречается?
- Не понял?
- Ты сказал ей правду, что ты – это не я.
- Она такая умница. Она все знает. Я как встретил ее, то понял: врать нельзя, иначе все потеряю. Сразу же всю правду ей и выложил. Конечно, кое-что маленько приукрасил. Сказал, что ехали мы с тобой вместе. Ты – к ней на свидание, я – по делам фирмы. И вдруг я из окна машины ее увидел и понял, что без нее мне не жить. Еле тебя, якобы, уговорил разрешить мне с ней встретиться.
- Она поверила?
- Не то слово. Она была польщена. Правда, требует, чтобы я ее с тобой познакомил.
- А ты?
- Пообещал. Но тут я тебя, как друга, прошу: к ней – ни-ни. Она – моя судьба. Даже, думаю, моя жизнь.
- Будь спокоен. У меня есть кем дорожить.
- Кто она? Мне известна?
- Да. Сюзанна.
- Если честно, я про вас все знаю. Мои осведомители донесли.
- Когда успели?
- Долго ли умеючи. А ты – мужик не промах. Что ж, желаю тебе систематической жизни. Надеюсь, ты и мне того же желаешь.
- Резвись, пока молодой.
- Моя букашечка такая милашечка. Так дает, что ни взять нельзя. Знаешь, мы тоже начали вместе жить.
- С чем тебя и поздравляю. Но меня интересует…
- Значит, ты догадался?
- О чем?
- О моем шутливом подарочке.
- Ферзь, говори понятнее. Твои загадки меня утомляют.
- Тогда я обиделся как маленький мальчик и больше ничего не скажу.
- Да будет тебе. Говори, коль начал.
- Не надо делать мне одолжение.
- Я и не делаю.
- Неужели моя шутка показалась тебе слишком плоской?
- Шутка?
- Да.
- Ферзь, если ты будешь говорить загадками, а не как положено настоящему мужику, я просто повешу трубку.
- Может все и вышло неудачно, но я хотел как лучше.
- С кем хотел?
- Да не с кем, а с чем. С яйцом этим.
- Ферзь, ты – гад. Мы так перепугались из-за твоего подарочка.
- А что так? Выходит, ты не догадался, что это я яичко вам подбросил? Я как узнал, что вы стали одной семьей жить, решил вам его под окошко положить. С намеком. Дескать, живите, размножайтесь.
- Значит, и забор ты выломал?
- Я. Кто ж еще.
- Зачем?
- Совершенно случайно. Но в мою задачу не входила порча вашего забора. Просто когда я отодвинул доски и стал выбираться через расщелину, я в нее почему-то не вписался. Хотел протиснуться, да оступился и упал.
- А зачем вернулся? Мы закопали яйцо, а ты взял и выкопал.
- От этого уволь. Это не моих рук дело.
- Не врешь?
- А какая корысть. Я подкладывал под вас яичко исключительно с добрыми намерениями.
-Ладно, хрен с ним, с яйцом. Дело у меня к тебе есть на сегодняшний поздний вечерок.
- Извини, друг. Боюсь, не смогу. У меня сегодняшний вечерок и вся последующая ночка спланированы.
- Что ж… Скажи, а Толстый к тебе не забегал?
- Нет. Правда, я его сегодня видел. Он с женой на машине еще с утра на дачу рванул.
- Выходит, вечером может и не вернуться.
- Ты о чем?
- Так, мысли вслух. Думаю, я и сам справлюсь.
- С чем справишься?
- Да ерунда все это. Не суетись. Пока.
- Как знаешь. Пока.
Деник не стал откладывать задуманное в долгий и дальний ящик. Когда Сюзанна уснула, оделся по-походному и вышел из дома.
Зачем его вновь несет на Ивановские дачи? Вся дорогу он задавал себе этот вопрос, но ответов на него давал несколько.
Главное – журналист искал сенсацию. Он всегда жил в поиске. И если Гепард убийца, то он сможет найти улики на так называемом кладбище. Разоблачение банды – материал сенсационный. Но есть и другой ответ: на Ивановские дачи Деника гнало желание узнать правду о своем доме по Сиреневой улице. Ему показалось, что не досказал амбал ему что-то при их первой встрече. Знает он намного больше.
До конечной доехал на троллейбусе, потом – пешком.
Было темно, но Деник все равно старался не светиться: нырнул под машины и пополз к нужному забору. Он стремительно подтянулся и перемахнул через ограждение, и, спрятавшись за кустарники, согнувшись, побежал в сторону сараев. Несколько раз останавливался, прислушивался, то ничто не нарушало устоявшейся тишины. Его никто не заметил и никто не преследовал.
Перебравшись через ров во дворе, затаился. Ему послышались неясные голоса: у домов кто-то приглушенно разговаривал.
Январцев посмотрел на часы. Скоро полночь.
Память у журналиста была цепкой, и даже в кромешной темноте он видел хорошо и мог ориентироваться на местности. Стоило немного подождать. Курильщики затянуться последним дымком сигарет и «отойдут» на покой, тогда он и сыграет свои заключительные аккорды в деле, и обыватели в очередном номере газеты прочтут очередную сенсацию. А может он еще ближе сможет подойти к разгадке тайны убийственного привидения, обитающего за его новым домом.
4.
Вот и пришло его время. Деник выбрался из укрытия и вышел на полянку, которую Сюзанна назвала кладбищем.
Вокруг – тишина как на самом настоящем кладбище. Не слышно лая собак, голосов людей. Да и птицы давно уснули.
Он вытащил из мешка саперную лопату и принялся копать «на удачу» там, где земля показалась ему рыхлой и свежекопанной. Точного места захоронения Деник не знал. А может, эта полянка и вовсе не было кладбищем.
Он не жалел себя и не экономил сил. Лопатка с остервенением вгрызалась в грунт, работа спорилась, и это придавало ему уверенности в действиях. Он отбрасывал с лопаты землю и уже через пол часа его труд увенчался успехом: он наткнулся на недавно закопанное тело. Этот мертвец нашел здесь свой приют пару дней назад. Пройдя войны, насмотревшись на мертвых, Деник хорошо разбирался в подобных вещах.
Рядом с мужчиной почти вплотную была захоронена молодая женщина. Он посмотрел на ее лицо и понял, что это не Соня, фотографию которой видел у Аверьяновой. Эта – выше и крупнее.
«Неужели эта поляна – большая братская могила?» – подумал он и ужаснулся. А не связана ли это поляна хоть как-то с его Мадам? – возник у Деника новый вопрос.
Он достал фотоаппарат, повесил его на шею и стал с разных ракурсов снимать свою страшную находку.
Удар по голове опрокинул его в свежевырытую могилу.
На этот раз в себя пришел быстро – удар оказался не очень сильным. Голова гудела, а из рассеченной брови текла кровь и застилала глаз. Хотел стереть кровь, да не смог. Его уже пеленали веревками по рукам- ногам. Попробовал растянуть путы – тщетно. Его скрутил настоящий мастер своего дела. Усмехнулся: фотоаппарат не отобрали. Он продолжал болтаться на шее.
- Привет, придурок! – Гепард смотрел на Деника с явным превосходством, - вот ты и вновь попался. А знаешь почему?
- Почему?
- Вспышка фотоаппарата тебя выдала.
Деник умел из самой запутанной ситуации находить выход, но сейчас он что-то не отыскивался. Мозги работали в нужном направлении, да без толку: он не находил ни одного варианта для спасения своего бренного тела. Поэтому он и не спешил прерывать почти ненужного разговора, тянул время. Вдруг, да что на ум и придет.
- Ты рад нашей новой встрече? – Гепард явно издевался.
- В принципе, да. А то столько вопросов у меня находятся без ответов.
Он говорил, а сам умудрился развернуться и нажать на кнопку диктофона, лежащего в кармане. Теперь вся их дальнейшая беседа запишется на пленку. И если с ним не дай Бог что случиться… Правда, думать об этом не хотелось.
- Значит, сюда придти тебя угораздило исключительно из любопытства? А помнишь, что любопытной Варваре нос оторвали?
- Помню.
- И все равно как мышь залез в мышеловку и захлопнул ее?
Цепкие, холодные, внимательные глаза смотрели на Деника, наблюдали, но не увидели на лице журналиста и тени страха или волнения.
- Герой! – Гепард усмехнулся. – Так героем и сдохнешь. И следа от тебя не останется.
- Если уж мне в любом случае придется помирать, то поделись тайной своей, которую я в могилу унесу: ты как-то связан с той нечестью, что в доме у Жуковых орудует?
- Никак.
- Но мне кажется, что ты что-то знаешь.
- Знать знаю, но это нечто другое. Тебе скажу. Твоя тайна с тобой, действительно, в могилу ляжет.
- Я смогу перед смертью удовлетворить свое любопытство?
- Получить удовлетворение хочешь! Ну, получай. Я расскажу тебе, что видел. С гадостью, что у дома Жуковых обитает, я не знаком, а вот видеть приходилось.
- Продолжай.
- Когда умер муж Сюзьки, я решил в дом залезть, чтобы самому убедиться: так ли там богато, как слух идет. Вечером дело было. Подошел я к забору и полез через него.
- Перелез?
- Нет. Только сел на верхотуру. Я не очень-то ловок по части лазанья…
- Это точно, - согласился Деник.
- Так вот, сидя наверху я увидел удивительную картину: из-под земли вверх поднялся огромный толстый змеиный хвост.
- А где голова была?
- Откуда я знаю. Поднялся хвост, размахнулся и сбил меня с забора.
- А хвост каким был?
- Истинно змеиным. На кончике – тонкий-тонкий, а вниз, к основанию, утолщался. Змей сильный, раз сумел сбить меня с забора одним ударом.
- И все?
- Относительно змея: да.
- Не густо.
- Чем богаты… Ты радуйся: умрешь знайкой. Правда, от тебя, знайки, и следа не останется. На костер его, ребятки, и дотла.
Один из окружения Гепарда ударил Деника сзади тяжелый ботинком по печени, и боль почти лишила его чувств. Бедная печень! Сколько ж тебе достается!
Крепкие ребятки подхватили его под руки и поволокли в сторону костра, который все сильнее разгорался в ночи.
Наблюдать за кончиной Деника Гепард не пожелал.
- Исполнение доложите, - бросил он на ходу, неизвестно к кому обращаясь, и пошел в сторону домов. А за ним, практически, ушла вся его многочисленная свита.
«Один – справа, один – слева, - прикидывал в уме Деник, - не было б кого сзади. Двое на меня одного – не так уж и много».
Его кинули у костра. Сами принялись бросать в огонь все новые и новые ветки.
- Может хватит? – поинтересовался Деник.
На него посмотрели, как на сумасшедшего. А один бросил:
- Придурок! Тебя это заботит?
- Дров маловато. Гореть долго буду.
- И не прогоришь.
- А Гепард велел дотла.
- Да, дровишек надо бы еще поднести, - решил толстомордый.
- Давай привезем.
- И я согласен с предложением, - сказал Деник.
- Идти вместе нужно, - сказал толстомордый напарнику, - сразу одной ездкой принесем много дров. Что туда-сюда гонять.
- А что с этим? – напарник пнул Деник в бок тяжелым ботинком.
- Что с ним будет? – мужик засмеялся, - спеленат он как младенец. Такие не убегают. Он и шага сделать не сможет.
И они ушли за дровами в темноту ночи.
Не раздумывая, Деник сунул в костер ноги. Брюки вспыхнули мгновенно, а вместе с ними и веревка. По ногам вверх огонь не пошел. Разрывая могилы, Деник ползал по земле на коленках и промочил брюки в мокрой траве. Теперь в районе коленок они только тлели.
Боль, возникшая у щиколоток, разом пронзила все тело. Веревки ослабли, а потом и вовсе рассыпались. Он вытащил из костра ноги и сунул туда руки. Стиснув зубы, ждал, когда веревка, горевшая вместе с кожей и мясом, лопнет.
Двое возвращались. Они тащили тяжелые охапки двор.
- Паленым пахнет, - сказал один.
- Быть не может, - другой явно не имел развитого чувства обоняния.
- Да нет, воняет…
- Щас посмотрим…
Боль пронизывала все тело, дым и неприятный запах забивали горло и туманили голову, но Деник терпел. Только через эту страшную боль лежал его путь к спасению.
Наконец веревка лопнула. И он сбросил путы с рук, но вставать не спешил. Выжидал.
Его палачи бросили дрова недалеко от кострища и подошли к жертве. Деник вскочил одним прыжком с колен на ступни, и моментально двинул плечом одного, а рукой ударил ему же в ухо. Тот обмяк. Следующим ударом журналист выбил ему воздух из груди.
Кожа еще тлела вместе с одеждой, тошнотворный запах паленого мяса, ткани и волос кружил голову, но контроля над собой Деник не потерял.
Он встал во весь рост и пошел на другого мужика.
И противник сломался. Он растеряно посмотрел на Деника, на валявшегося у костра напарника, издал дикий крик и бросился в сторону колхозных полей подальше от сумасшедшего журналиста и мстительного на промахи хозяина – Гепарда.
С трудом Деник затащил на костер бездыханное тело убитого им мужика, которое тут же вспыхнуло ярким пламенем. Пусть думают, что это он, Деник, в огне догорает.
И Январцев побежал со страшного места в сторону леса.
Под первым деревом остановился и с трудом перевел дух. Через силу пописал на свои сожженные руки и ноги, и потерял сознание.
И виделся ему бой. Виделось, что попал он в плен в том бою. И приговорили его, спецназовца, к смерти. Там тоже был костер, у которого ему перед смертью дали возможность погреться: такую милость оказывали враги перед тем, как отрубить пленному голову. И тогда, стиснув зубы, он сунул руки в огонь. И тогда веревки горели вместе с мясом.
- Ты живой? – Ферзь плюхнулся рядом и вернул журналиста в действительность. Друг тяжело дышал, видно, пришлось бегать.
Деник посмотрел на Ферзя и не поверил своим глазам.
- Ты откуда?
- От верблюда. Я в полночь тоже за тобой почалил, да заплутал. Района этого совсем не знаю.
- Как узнал, что я здесь?
- После твоего звонка на душе стало неспокойно. Предчувствия плохие одолевали. Позвонил Анне. Она точно не знала, где ты, но предположила, что отправился навестить Гепарда. Вот я следом и подался. Подумал, что моя помощь может тебе пригодиться.
- Надо уходить, - предложил Деник.
- Рано. Сейчас начнется самое интересно: я дозвонился до Толстого. Севка выехал к нам на подмогу… Как руки-ноги?
- Горят и щипят, но буду жить.
- Может твои раны подорожником обложить?
- Не стоит. Я уже полечился.
- А чем?
- Нашим испытанным способом.
Друзья переглянулись и рассмеялись.
- То-то я чувствую, что ты так неприятно попахиваешь…
- Знаешь, развязки этого спектакля мне ждать невмоготу. Помоги-ка до дома добраться. Оттуда я Севке позвоню и поинтересуюсь подробностями.
- Как скажешь, - Ферзь встал и осторожно приподнял друга, подставив под его тело свое плечо.
- Моя машина в пяти минутах ходьбы отсюда. Идти сможешь? А то давай понесу.
- Хочешь показать, что я смертельно раненый?
- Какой там смертельно…
- Тогда дойду и сам. Поддерживай…
Переваливаясь через порог собственного дома, Деник уже не чувствовал своего тела – все лишь сплошная не отпускающая боль. Сожженные ноги не хотели держали, но хоть и с трудом, но он шел, если его передвижения еще хоть как-то можно было бы назвать ходьбой. От мочи раны драло и тело дергалось, а трава, налипшая на горелую кожу, причиняла дополнительную боль.
- Помоги, - попросил он Анну.
Сюзана вместе с Ферзем довела его до дивана. Она не закричала, не запричитала, увидев его таким, лишь глаза ее открылись шире. И прочел в них Деник ужас, боль, а главное – переживание за него, любимого.
- Теперь я здесь лишний, - решил Ферзь и рокировался.
- Спасибо, - успела поблагодарить его Сюзанна.
Она присела на краешек дивана и склонила голову к его плечу. Потом сняла с тумбочки аптечку. Ее нежные руки быстро смазали мазью страшные ожоги, наложили бинты. Вдобавок, она и укол обезболивающий сделала.
- Ты настоящая медсестра, - улыбнулся Деник. – Спасибо. Но сегодня еще попользую тебя, уж извини… Набери, пожалуйста прямой телефон Толстого. Он записан в блокноте.
Вскоре он разговаривал с Севкой Федотовым.
- Толстый, все в порядке?
- Ну и заварил ты кашку….
- Мне показалось, что застоялся ты в стойле как сивый мерин.
- Еще что-то хочешь подбросить? Не хватит ли?
- Нет. Просто попросить хочу. Первое: не пускай сегодня в прессу информацию о банде Гепарда. Придержи. Дай завтра, после выхода в моей газете моей статьи.
- Согласен. Дальше.
- Тот прыщ убивал людей ради квартир, а как причина – денег. Ты сам с ним по-своему разберешься. У меня же есть шкурный вопрос к этому мужику. Есть у меня предчувствие, что он еще что-то знает о моем доме помимо того, что сказал.
- И что же ты знаешь?
- Гепард сказал, что видел змеиный хвост, который вылезал из-под земли. Этот хвост и сбил его с забора. Но мне кажется, что сказал он мне не все. Я на информацию имею особый нюх.
- Да уж…
- Прошу: если что новенького от него узнаешь, позвони.
- Понял. Будет исполнено.
- Завтра, друг мой, я в газете помещу очерк большой и длинный о делах этого преступника. Твои оперативные действия по защите граждан города найдут достойную оценку. Я опишу их соответствующим образом. Так что, расширяй грудь под медали, а плечи - под погоны.
- Спасибо на добром слове.
- Почему только на слове?
- А мне начальство может не захотеть дать медали или звания.
- Да куда оно денется! Случай вопиющий. Если рассматривать его в масштабе страны, так он просто уникален. А ты оказался бдительным и все раскрутил и нейтрализовал опасного преступника.
- Ну, спасибо, спасибо…
- Не за что родной ты наш герой и защитник. Кстати, банду взяли без потерь?
- Все живы и целы. Один лишь там в костре как-то очутился. Видно, жертва.
- Нет. Это бандит. Я сам видел, как там два мужика сцепились…
- Из-за чего?
- Да бабу не поделили. Меж двумя бандюгами произошла драка, в которой один и погиб. Другой его в костер бросил, чтобы следы замести. Понял?
- Как не понять.
- Тогда бывай.
Деник повесил трубку и посмотрел на Сюзанну.
- Мои руки совсем взбесились и уже не могут держать трубку. Скоро я совсем ничего не смогу ими делать. Так что, золотце мое, будь добра, набери телефончик моей редакторши. Ох, и наслушаюсь я от нее нежных слов.
- Алле, - услышал в трубке Деник знакомый голос далекой, но любимой редакторши.
- Приветик, Кларочка! Ты что, спишь.
- Сумасшедший. Ты на часы посмотри. Звонить среди ночи. Да я тебя просто уволю!
- Кларочка! Что завтра на первую полосу у тебя есть?
- Газета уже в наборе. Не будет же передовица пустой.
- Приостанови выпуск. У меня на первую полосу есть сенсация.
- Ага, разбежалась.
- Нужно разбежаться. Если хочешь быть первой в области газетой и выдать сенсацию вперед телевизионщиков, тогда поторопись.
- Так что время тянешь? Говори!
- Сегодня ночью наши славные сотрудники милиции выловили самую настоящую банду, которая мухлевала с квартирами, при этом не брезговала и убийствами.
- Да, это бомба, которая разорвется с шумом и треском. Мы давно такого ничего не взрывали. Диктуй, - сказала она обреченно, - сейчас поеду в типографию менять передовицу. Удастся ли.
- При хорошем старании все удастся.
- Попробую.
- Да, кстати, не забудь увеличить тираж на завтра.
- Ты с ума сошел. Как?
- Это твои проблемы.
- Тебе легко говорить.
- Я бы сумел.
- Тогда и я смогу. Хотя бы тебе назло. Диктуй…
Несмотря на то, что ночь Деник почти не спал, встал утром ни свет ни заря. Сюзанна уже была на ногах.
- Дорогая моя Анечка, - начал Деник с длинного вступления, - просьба у меня к тебе огромная. Не могла бы ты сходить в соседнее ателье и проявить пленочку, что в фотоаппарате. Только достань сама. И осторожно. На ней – уникальные кадры.
- Я постараюсь.
- Да, в фотоателье попроси сделать побыстрее.
- Срок изготовления фотографий – час. Это везде.
- Дорогая, а ты скажи что фото для Деника.
- И подействует.
- Будет изготовлено прямо при тебе.
- Ну хорошо, я проверю.
- Непременно, моя сладенькая.
Сюзанна переусердствовала, забинтовывая ему руки. Слоев десять на каждой из них были лишними, но он не хотел обижать любимой женщины, которая с такой заботой за ним ухаживала. Он давно не чувствовал на себе такого ухода. Пожалуй, последний раз это было, когда ему исполнилось лет пятнадцать. Мама гладила его по голове и приговаривала: ты стал совсем большим мальчиком. А он старался головой подлезть под ее ладонь, чтобы ласковые касания не прекращались и длились вечно.
Он с трудом поставил на стол диктофон и попытался включить его, но тщетно. Руки-крюки, ими он владел плохо.
После некоторых усилий удалось включить диктофон носом. Он подвинулся к нему поближе и начал начитывать текст. Это его завтрашняя статья в газете.
Через час и диктофонную запись и фотографии Анна отвезла в газету.
- Деник, я все прочла, - голос Клары в трубке звучал хрипло, словно она была сильно простужена.
- Что скажешь?
- Потрясена. Как сам?
- Спасая свою шкуру, немного в костре подпалился.
- Ты все шутишь?
- Юмор помогает выжить.
- А что сам не пришел? Прислал за себя девушку?
- Понимаешь, я и ножки маленько опалил. Болят, сердечные.
- Девушка – новая пассия?
- Думаю, здесь намного серьезнее.
- Претендентка на место третьей жены?
- Да.
- Какая она счастливая. Завидую.
- Пока рано.
- Деник, тут мне все уши прожужжали о доме, который ты прикупить изволил. Говорят, гоняешься за привидением?
- Не совсем там…
- Не хочешь говорить – молчи. Но помни: ты работаешь в моей газете.
- И что с того?
- Как что? Когда поймаешь эту нечисть, сразу материяльчик сюда.
- Это естественно, Могла бы не напоминать. Кто заказывал девушку, тот с ней и танцует.
- Да, знаешь, я решила дать тебе выходные за счет предприятия. Отдыхай, гуляй, набирайся сил.
- Спасибо. Выходные не помешают. Я собирался идти в больницу за больничным.
- Нет, нет, гуляй за счет фирмы. И мне это будет очень приятно.
- В смысле.
- Ты же не козел какой! Ты вновь хоть чем-то, а будешь обязан. Пусть самую малость.
- Ну ты даешь!
- Да и еще: отдыхать можешь сколько сумеешь.
- Зная мой характер, думаю, что не долго.
- Правильно думаешь. Тебя, естественно и премия ожидает. Газета покатила и идет на «ура». Я тираж в три раз вкрутила, и он в киосках на глазах тает. Твою заметульку старается прочесть каждый. Еще бы! Накрыли банду в нашем тихом городе – это невидаль. Да, а что о себе ты так мало пишешь?
- Главная заслуга в деле – у ментов.
- Ну как знаешь, как знаешь. Желаю тебе скорейшего выздоровления.
- Спасибо.
- Да, упустила главное: не забудь пригласить на свадьбу.
- Это непременно.
- Что ж, тогда отдыхай, выздоравливай и удачно размножайся.
Отвечать не пришлось. Редакторша повесила трубку.
- Деник, - Анна вертела в руках цветную открытку, - пока ты тут по телефону с редакторшей разговаривал, приглашение принесли.
- Куда? Если не секрет?
- На выставку цветов.
- С чего бы это?
- Все по случаю. Устроитель выставки продажи «Мир цветов и растений» - фирма «Растение», с которой мой свекор когда-то сотрудничал. Там будут образцы его некоторых растений, сортов и гибридов.
- На чье имя пришло приглашение?
- На мое. Дело в том, что они, я и институт растениеводства решили сложить воедино наши усилия и сделать небольшой музейчик памяти профессора Жукова.
- Прекрасно. Тогда мы не имеем права пропустить такую выставку, тем более что там – сфера твоего интереса.
- Я рада, что ты пойдешь со мной.
- Непременно. А когда?
- На днях, утром.
- Начинать день с цветов – это прекрасно. Цветы радуют глаз, ласкают душу.
- Пожалуй, не все.
- Ты что имеешь в виду?
- Ядовитые растения. Они могут убить рыбку, птичку, мошку и блошку. Они только насекомыми и питаются.
- Это в экзотических странах в южном полушарии. А у нас тишь, гладь да Божья благодать!
- А вот ты и ошибаешься!
- Не может такого быть.
- Может.
- Тогда назови хоть одно наше растение.
- Крапива обжигает тело, осока режет. Они не убивают, просто вредят человеку.
- Да, твоя правда… А посмотри-ка, что у меня с рукой. Пощипывает.
Сюзанна подсела на диван к Денику, посмотрела на перебинтованные руки.
- Визуально все в порядке. Идет процесс медленного заживления ран.
- Ты уверена.
- С виду все нормально. А что тебя беспокоит?
- Твоя близость.
Он опрокинул женщину на диван и нежно поцеловал в губы, а потом постепенно обошел мягкими, но чуть шероховатыми губами ее лицо.
Она тихо смеялась и была счастлива.
- Знаешь, дорогая, в нашем доме нам не хватает кого-то третьего.
- Да. Согласна. Нам не хватает кошки.
- Кого?
- Кошки. Но ты же знаешь мое неудачное общение с этим милым животным закончилось трагически.
- Вообще-то я думал о другом, но кошка тоже ничего.
- Тогда давай заведем.
- Чуть позже, когда будем уверены, что Мадам от нас ушла и больше нас не побеспокоит.
- Да она давно не дает о себе знать. Наверное, меня, как живца, не воспринимает.
- А может, оно уже покинуло нас?
- Было бы неплохо.
- Расскажи о своих планах на сегодня. Шефиня, как я понимаю, дала тебе выходные.
- Да, моя дорогая. И я посвящу их тебе.
- Так уж и все?
- Почти. Вначале я поработаю над профессорскими записями. Кажется мне, что я что-то упускаю. Что ответ именно там.
- Что ж, мешать не буду.
- Но потом мы где-нибудь погуляем.
Бывшая жена Деника бесцеремонно открыла калитку и вошла во двор. Она поднялась по ступенькам крыльца и дернула дверь. Увы! Дом был закрыт. Пришлось звонить. Но на ее долгий и тягучий звонок никто не отозвался.
- Я не верю, что тебя нет дома. Я все равно не уйду.
Она сошла с крыльца и подставила под окно один на один несколько кирпичей, которые лежали у забора, залезла на них и заглянула внутрь.
- Я буду вас ждать. Тебе от меня не уйти!
Всматриваясь в интерьер комнаты, она тяжело вздохнула: внутренне убранство дома ей явно понравилось.
- Живут же люди.
- Что вы делаете на чужом дворе? – услышала она резкий окрик из-за забора.
От неожиданности дамочка вздрогнула и, оправившись от испуга, закричала:
- Кто ты, невидимый собеседник? Что дает тебе право пугать меня?
Но Бороду усовестить ей не удалось. Он вытащил одну из досок забора и уставился на непрошеную гостью. Оглядев дамочку с ног до головы, он приказал:
- Кышь отсюда!
Женщина от возмущения покраснела.
- Да как ты сеешь мне приказывать!
- Смею. Уходи с чужого двора.
Он просунул голову сквозь прореху в заборе.
- Я сказал: кышь!
- Накося выкуси. И перестань смотреть на меня в упор. Ты что, приличных женщин в глаза не видел?
- Приличных видел. Но ты не из их числа.
- Кто дает тебе право оскорблять меня?
- А кто дал тебе право влезать в чужой двор, глазеть в чужие окна.
- Я в дом не входила, я во дворе стою. Я просто стою и ни на кого не посягаю.
- Дай тебе волю, ты бы и в дом вломилась, и утащила бы, что под руку подвернется.
- Вот уж нет. Я ни воровка и никогда ею не была. Я иду лишь взять свое.
- Когда это свое ты здесь забыла?
- Да не твое собачье дело. Будь уверен: я пришла за своим, а до чужого мне и дела нет.
- Накося выкуси. Твоего здесь никогда не было и нет. И не тешь себя глупой надежной.
- Хрен ты угадал. Я пришла и мне видней, где чье. Ты почему не в свое дело лезешь?
Борода на миг задумался. Сообразив, рассмеялся.
- Да ты баба из бывших.
- Не поняла? – женщина оторопела, - что ты сказал? Что ты имеешь в виду?
- Что имею, то и имею, тетка. Да ты же бывшая Денькина краля.
- Вот еще, краля! – женщина фыркнула, - я его законная жена.
- Да нет, - Бороде доставляло явное удовольствие спорить с пришлой, - жена с Денькой в этом доме живет, а ты тетка приблудная.
- Я больше не намерена разговаривать с тобой и слушать твои оскорбления.
- Вот и вали отсюда.
- Да хоть тресни, но я уходить не намерена. Пойду поброжу по садику и подожду своего муженька. Там-то ты меня не достанешь, учитывая, что такой правильный и на чужой двор ты ногой не ступишь.
- Я достану тебя вежде!
- Да не хрена ты не угадал! – возмущенная женщина показала ему кукиш с фигой, - я пойду на ту сторону участка, за дом.
- Не советую, - поостерег ее сосед. Баба была ему неприятна, но он не желал ее смерти.
- Да кто ты такой, чтобы давать мне советы!
И она пошла вдоль дома.
- Остановись, глупая баба! С той стороны дома живет привидение.
- Мужик, - женщина посмотрела на соседа, - да ты совсем придурок. Ну кого сейчас можно напугать приведением?!
- Я правду говорю, - кричал вслед удаляющейся женщине Борода, - это приведение опасно. Оно убивает.
- Что за бред! Что за детский лепет. Я давно вышла из возраста, когда верят в сказки.
И она скрылась за углом дома.
Борода прошел чуть вперед по забору, поменяв место своей дислокации, и женщина вновь оказалась в поле его внимания.
- Я кому сказал: не ходи за дом, - вновь он крикнул предупреждающе.
- Тебе не удастся меня остановить, болван.
И она решительно завернула за другой угол дома, а вслед ей неслось призывное: «Вернись!»
«Дурак, он и в Африке дурак, - размышляла вслух женщина, - я не упущу своего момента. И никакие привидения меня не напугают, раз речь идет о деньгах. И если он все же не захочет жить со мной, так пусть хоть как-то откупится. Ему есть чем».
Она вкарабкалась на завалинок и заглянула в окно.
- Так и думала: дом – полная чаша, - говорила она вслух сама с собой. – Той девице и добра предостаточно. А с таким добром она себе нового мужика найдет. А мне нужен мой. И я его добьюсь.
И тут ей или показалось, или она услышала наяву, но тихий протяжный вздох где-то совсем рядом привел ее в исступление. От неожиданности она сорвалась с завалинки и упала вниз, больно ушибла ладони рук и колени.
- Ну, Борода, да ты гад! Нашел, чем напугать. Ты за это ответишь.
Она встала с земли и огляделась по сторонам.
Никого.
- Хорош мужик! – закричала она, оглядываясь по сторонам и считая, что он где-то здесь спрятался, - нападать сзади – это подло. К тому ж на женщину. Мужик! Ты подлец в кубе.
Не успела она это все проговорить, как получили еще один крепкий удар по ягодицам. Но устоять смогла.
- Не смей нм меня нападать! – завопила она. – Ты с ума сошел!
Огляделась по сторонам – никого.
- Как это у тебя получается? А? – спросила она и получила еще один удар плеткой по спине.
- Где ты, выходи, - крикнула она и замерла. Вспомнив слова Бороды, она тихо спросила:
- Где ты? Кто ты? Покажись! Почему ты невидим и пугаешь меня.
Она сказала и притихла. «Неужели это все же привидение, или меня пугают», - размышляла она и ответа не находила.
- Эй, привидение, ты здесь? – и замерла от страха и ужаса.
Новый удар оказался как нельзя кстати. Он вернул ей желание сопротивляться. Она вскочила на ноги и бросилась вон с чужого участка, крича от страха во все свое горло:
- Привидение! Привидение!
Борода проводил взглядом летящую на всех порах женщину, а когда за ней захлопнулась калитка, многозначительно сказал:
- А я что говорил…
Он помялся с ноги на ногу и вслух добавил:
- А тетку эту привидение не убило. Странно. И к чему бы это…
Он почесал за ухом, покумекал что-то и затаил крепкую мужицкую думку в своей голове.
- Денис! Ты сущий гад!
- Позволь не согласиться с тобой дорогая моя бывшая женушка.
- Правильно. Я всегда всем говорила и продолжаю это делать – ты любишь только меня.
- С чего ты это взяла?
- С твоих слов. Я только что услышала от тебя слово «дорогая».
- Это по выработанной годами привычке. К тому же я всем женщинам это говорю. Тебе, как никому надлежало бы это знать, моя дорогая.
- Зачем пытаться отказываться от почти признания в любви, которое ты мне только что сделал.
- Нет, дорогая, ты не уловила интонаций моего голоса.
- Ладно, хватит пререкаться…
- Иду на контакт. Уступаю.
- Я спешу тебе сообщить сногсшибательную новость: я только что побывала в твоем новом уютном гнездышке.
- В смысле?
- В самом прямом. На улице Сиреневой в доме номер пять. Ты что, не знаешь своего адреса или места проживания?
Пауза.
- Что ты молчишь, Денис.
- Перевариваю сказанное.
- Я смогла тебя удивить и ввести в оторопь. Мне это так приятно.
- Зачем тебя туда понесло, дорогуша?
- Хотела посмотреть, как ты живешь.
- И как?
- Добротно. Дом большой, крепкий. Внутри тоже ничего. Видела я мало, а впечатлений много. Одно жаль: на сожительницу твою мне так хотелось посмотреть, да не судьба. Увидеть твою кралю мне не удалось.
- Мы скоро распишемся…
- Пишись, не пишись, жена настоящая у тебя была и остается одна. И это я.
- Ты кого еще видела у нас?
- Видела. Мужика за забором. Бородатого и противного. Лез ко мне со всякими дуростями.
- Что он сказал?
- Он приставал. Он не разрешал мне ходить по двору. Но я не послушалась и продолжала тебя ждать.
- Ты откуда звонишь?
- Из дома… Из своего дома. Там я тебя так и не смогла дождаться.
- Удивительно, ты всегда умела выжидать в засаде как разведчица.
- Выждешь тут! Этот паршивый твой сосед начал ко мне приставать. Чтобы он не докучал мне своими глупыми баечками, я ушла за дом. А там такое началось…
- А там такое началось?
Голос Деника стал тихим и вкрадчивым, и женщина это тут же уловила.
- Тебя интересует мой дальнейший рассказ?
- Да.
- Я могу дальше рассказать, но из всего из этого хочу извлечь для себя пользу.
- Это как?
- Очень просто: я хочу получить деньги за информацию.
Деник рассмеялся.
- И как я смог это забыть. Ты, как всегда, не промах. Вот только с чего ты взяла, что я тебе заплачу?
- Чутье мое меня никогда не подводило, да и тебя я как облупленного знаю. И по интонации твоего голоса я слышу, что ты очень заинтересован в моем сообщении и я, поверь мне, не продешевлю.
- В этом я не сомневаюсь. Так сколько?
- В некоем американском фильме я видела, как одному мужику за информацию заплатили 100 долларов.
Она замолчала, ожидая реакции бывшего мужа, но и он молчал. Женщина была вынуждена продолжить торг.
- Но я хочу получить с тебя 200 долларов.
- Так много?
- Часть денег пойдет на мои моральные издержки, которые я перенесла в твоей усадьбе.
- Дорогая, как ты была тягомотиной, так ей и осталась на все оставшиеся годы.
- Так ты собираешься платить? Я жду.
- А за что? Я же не знаю.
- Просто за рассказ о том, что произошло с твоей женушкой в доме пять по улице Сиреневой.
- А с тобой что-то все же произошло?
- А ты как думал… Так ты будешь платить? Я жду ответа, как соловей лета.
- Вынужден.
- Деньги вперед.
- Тебе мало моего слова? Разве ты плохо знаешь его цену? Как?
- Я согласна. Так когда ты со мной рассчитаешься?
- Не позже, как завтра.
- Так принесешь их мне?
- Да. Деньги будут у тебя ровно в семь.
- Может, тогда и договорим?
- Нет. Я хочу все услышать сейчас.
- Тогда набавь 50 долларов за срочность.
Деник заскрипел зубами.
- Будет тебе прибавка, но если ты сиеминутно не выложишь все, что знаешь, я просто брошу трубку.
- Хорошо, хорошо, - заторопилась женщина и в деталях и подробностях передала ему все свои переживания и ощущения, которые испытала час назад.
- И это все? – Деник был очень удивлен. Почему это привидение не убило ее, но своей заинтересованности не выказал. – Дорогуша! Ты ничего новенького мне не сказала.
Теперь пришло время беспокоиться женщине.
- Ты дал мне слово, что заплатишь за сообщение.
- Да я и не отказываюсь.
- Но я чувствуют по интонации твоего голоса, что ты очень недоволен.
- Поверь, денег за то сообщение, что ты мне наговорила, да вдобавок таких больших, мне просто жаль. Овчинка выделки не стоит. Я выбрасываю деньжонки на ветер.
- Во-первых, не на ветер, а на меня. А я по-прежнему тебе дорога. Во-вторых, за твоим домом живет привидение, а ты об этом молчишь. Да я сейчас пойду в любую газету, конкурирующую с твоей газетенкой, и продам им все информацию да намного дороже. И ты будешь в заднице. Весь город задумается, почему прославленный Деник, популярный Деник, справедливый Деник, любимчик Деник и вдруг промолчал об известном только ему феноменальном факте? Значит он говорит народу только ту правду, которая ему выгодна? А привидение, которое живет в саду у дяди Вани, ой, дяди Дениса, страшная штучка. Она жаждет смерти и крови. Как отмываться будешь? Представляешь, народ повалит к твоему дому валом. Всем будет хотеться взглянуть самолично на эту невидаль. Представляешь, что будет? А ты мне деньжат жалеешь.
- Ладно, остынь.
- Я студеная. Но я требую с тебя еще 200 долларов за молчание.
- Больше я тебе ни рубля не дам.
- Дашь как миленький. Куда ж ты в такой ситуации денешься.
- Хорошо. Даю тебе эти деньги, но только до поры до времени заткнись.
- За деньги я готова молчать и не буду портить твоей сенсации. Считай, что я свой роток повязала платок. Я нема как рыба. А тебя это привидение еще интересует?
- Очень.
- А если я про него добуду еще какую-нибудь информацию, ты мне денег заплатишь? Дополнительно.
- Обязательно. Только не советую играть с огнем. Это опасно.
Деник стабильно обосновался в кабинете профессора. Каких-то пару дней, и он слился воедино и с чужим кабинетом, и со столом, и воспринимал его как свое родное, законное. И как раньше он мог обходиться без всего этого? Да, к хорошему быстро привыкаешь.
По планам Деник собирался сегодня провести в этом кабинете если не целую вечность, то день непременно. Он приловчился своими культяпистыми руками перелистывать страницы в тетрадках и блокнотах, внимательно вчитывался в непонятное их содержание, стараясь проникнуть в самую суть написанного, но, практически, так и не мог. Конкретно он чувствовал себя свиньей в апельсинах. Но занятия своего не прерывал. Его внутренний голос и так называемое седьмое чувство шептали дуэтом: читай, вникай, изучай. И он подчинялся.
Сюзанна скучала. Дома убралась, посуду помыла, кой чего простирнула и развесила белье во дворе на улице. А дальше что? Вот и слонялась она из комнаты в комнату от нечего делать. И занятие для себя никак не могла подобрать.
День выдался солнечным, безветренным. С утра было достаточно жарко. С ковриком и книжкой она пошла на свое излюбленное место под профессорские окна и расположилась на отдых. С недавних пор Мадам она про себя называла подружкой и нисколько ее не боялась. Да и ее орел-мужчина, спаситель и защитник Деник был рядом. Увидеть его – лишь глаза кверху поднять.
Деник приметил Сюзанну и помахал ей рукой, но от своего занятия не оторвался. И не потому, что стихийно возникшая страсть в этой женщине улеглась в нем с первым глотком живительной влаги, которую он испил до дна, просто делу время, потехе – час. Эти два понятия Деник никогда не путал: гулять так гулять, любить так любить, читать так читать.
Вьюнки, растущие в этой части участка, вновь маленькими веточками легли на тело любимой женщины. «Как татуировка на теле», - подумал Деник.
Следующая запись привлекла его внимание. Он вчитывался, перечитывал, пытаясь хоть как-то понять написанное, но вновь разочарование. Все не то, не то. И перевернул страницу.
Он оторвался от записей и задумался. Вспомнил предсмертную записку профессора. «Она идет ко мне…» Кто это, она? Как идет, почему идет? По траве, по подоконнику, по столу? Боже праведный, да где же ответ?! Почему эта тварь затаилась и не показывается. Он здесь.
Деник долго размышлял о Мадам и пришел к выводу: а он мало подставляется, мало бывает на улице и у дворовой гадины нет возможности на него напасть. К тому же, по его понятиям, она бросается на жертву мгновенно и убивает, но при одном немаловажном условии – жертва должна быть одна.
А он? Все время или с Сюзанной, или вне дома. Он не предлагает этой твари себя. Ее кто чувствовал, кто видел. Даже Гепарда она своим длинным хвостом сбила с забора, а ему почему-то не показывается. Интересно, а Сюзанна его видела? Кажется, она что-то недоговаривает.
Он посмотрел в окно. По телу Сюзаны вились теперь не три веточки стеблей растения, а целое скопище, напомнившее ему клубок червей. И это клубок кишел на любимой женщины. Его охватила ярость: они не имели права ползать по ней. Сюзи принадлежит лишь ему. Кто дал право этим вьюнкам наваливаться на женщину, обнимать и трогать ее тело.
Сюзанна уловила на себе пристальный взгляд Деника, улыбнулась и сказала:
- Такой сушмень. В земле влаги совсем нет.
- Зато травы на тебе в избытке.
- Травка доставляет мне удовольствие. Она щекочет мое тело, будоражит душу, навевает всякие грезы. Мне нравится.
- А Мадам тебя никогда не обнимала?
- Было дело!
Деник аж вскочил:
– И ты спокойно об этом говоришь!
- А что здесь такого?
- Значит, ты его видела?
- Нет.
- А что же тогда?
- Чувствовала.
- Это как?
- Оно меня обнимало. Точнее сказать, овивало.
- Подробнее, подробнее. Почему из тебя все клещами приходится вытаскивать?
- А мне просто кажется, что в этом нет ничего особенного или сверх важного. Вот я и молчу.
- В деле с нашей Мадам важно все. Пойми ж ты, наконец.
- Ну хорошо. Я готова ответить тебе на все вопросы.
- Какая она, Мадам?
- Большая и сильная.
- А как выглядит? Из чего состоит?
- На этот вопрос я не могу ответить
- А как дело было?
- Я стояла в саду в стороне от этого места. И я почувствовала, как сзади мне на талию поползла чья-то, скажем, рука. Она обвила меня.
- И прижала к себе.
- Нет. Ни к чему не прижала. Просто обвила. Мне даже показалось, что это Андрей. Тогда еще он был жив.
- Что ж, тебя обнимают, а ты не видишь кто?
- Обнимали со спины. Как это можно увидеть.
- Но на собственной талии ты что-то видела?
- Было темно. Ночь на дворе.
- Хорошо, а ощущения у тебя возникли. Ну хоть какие-нибудь.
- Эта рука держала меня крепко. Она была жилистой, сильной и прохладной.
- Это мог быть хвост змеи.
- Вполне возможно. Но мне трудно сравнивать. Я никогда не гладила змей, и тем более, они меня не обнимали.
- Как так можно, Анна! Тебя обнимают, а тебе даже не интересно, кто?
- Почему, интересно. Просто я не смогла ничего увидеть.
- Ты как-то странно…
- Стоп, - перебила его Сюзанна, - я так и думала, что это мое откровение может вылиться в некую ссору. Предлагаю тебе закончить допрос и успокоиться. Наша перебранка до добра не доведет.
- Твоя правда, - пробурчал Деник, - буду довольствоваться услышанным.
- Вот и хорошо.
- Извини, то не так. Просто очень хочу разобраться в этом деле.
- Я верю тебе и стараюсь помочь. Просто все сейчас сказанное мной ничего нового не добавило, а только разозлило тебя.
Деник кивнул головой, соглашался. Он понял для себя одно: этой ночью непременно выйдет под профессорские окна один и вызовет на себя весь интерес этой самой потусторонней дамы.
Руки-ноги ныли, и Деник прилег средь дня на кровать, а чуть позже рядом и Сюзанна примостилась. Они тихо лежали, прижавшись друг к дружке, и не заметили, как уснули.
Сколько они спали, пять минут или несколько часов, он не знал, но разбудил его странный голос.
Сквозь сон Деник отчетливо расслышал, как кто-то за окном шепеляво шептал:
- Аня…
- Ты слышала? – спросил он у дремлющей Сюзанны.
- О чем ты, дорогой?
- Кто-то за окном разговаривает.
- Тебе просто показалось…
- Ничего подобного. Со слухом у меня в порядке, и произносили слово «Аня».
- Ну и что.
- Кто-то звал тебя.
- Сплошная чушь. Давай спать.
Деник поцеловал женщину, но на этом не успокоился. Он встал и подошел к окну. Ему показалось, что чья-то тень промелькнула совсем рядом, вновь раздался невнятный шепот, потом тяжкий вздох и все смолкло.
«Какая ж это Мадам, - подумал Деник, - раз приходит к Сюзи, это явно Мосье. Не может же привидение быть лесбиянкой».
Он еще некоторое время побродил по комнате и собрался было лечь, когда услышал, что в зале звонит телефон.
Чтобы не тревожить Сюзанны, Деник тихо вышел в другую комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
- Деник, это я.
- Привет, Толстый!
- Ты стоишь или сидишь?
- Стою.
- Тогда сядь, что б не завалиться.
- Ты хочешь сообщить мне с ног сшибательную новость?
- Вроде того… Гепард от нас сбежал.
- Ну, ты дружок, обрадовал.
- Я и сам весь не свой.
- Как же вы его упустили, стражи порядка?
- А… по дурости…
- Тут ты прав: только по дурости все у вас и случается.
- Представляешь, поехали мои ребятки следственный эксперимент проводить, а он там от них и деру дал.
- Как же он у вас сумел деру дать, если на следственном эксперименте он должен быть в наручниках и к одному из твоих ментов-ротозеев одним кольцом прикован.
- Должен…
- Значит, твои подчиненные инструкций не выполняют?
- Выходит, что так.
- А поподробнее изложить сможешь. Как Гепарда упустили?
- Да все просто. Этот гад в сортир попросился. Довел его мой сотрудник до заведения, что неизвестным архитектором сконструировано…
- Туалет на улице?
- Само собой. Заглянул мой малый внутрь, а там стены, пол, потолок и дырка в полу. А Гепард его просит: отстегни, дескать, меня. Куда ж я отсюда уйду. Не будешь же ты смотреть, как я свою большую нужду справляю?
- И твоему малому за этой картины наблюдать не захотелось…
- Естественно. Он расстегнул наручники, закрыл за Гепардом дверь и встал чуть в стороне от нужника.
- Дальше можешь не продолжать. Продолжение этой истории я и сам вижу.
- Да… Гепард из сортира упер. Был у него в стене лаз заготовлен. Через него он и слинял. Мой малый ждал, ждал, а потом окликнул арестованного.
- А в ответ – тишина.
- Естественно. Он заглянул внутрь…
- А там – дырка от бублика.
- Да… две доски в стене оторваны. Через них этот гад и утек.
- Ищи теперь ветра в поле.
- Ищу, Деник, ищу. Я своему сотруднику выговор объявил за потерю бдительности.
- Ну, ну… Таких увольнять из органов нужно.
- Нужно-то оно может и нужно, да кто вместо выбывшего в строй встанет. Не ты ли?
- Я свое отвоевал.
- Вот, не хочешь мусорком-то быть. Всех на чистенькое тянет. Кому ж в дерьме копаться охота.
- Поверь, друг, я в не меньшем дерьме копаюсь.
- Да знаю я все это. Прокол вышел. Неприятно мне. Но ты не думай: я малого своего предупредил, что он мне Гепарда хоть из-под земли достал. Как потерял, так пускай и находит.
- И он сможет найти или достать?
- Тут я ручаться не могу, но мы все очень постараемся.
- Ты, Толстячок, сам уж как-то руки к этому делу приложи. А то старания твоего сотрудничка нам хорошо известны.
- Да уж…
- Ладно. Не мог бандита укараулить, бывает. Спасибо тебе…
- Деник, я обиделся… Зачем же соль на рану…
- Ты мне договорить не дал. Я благодарю тебя за то, что ты нашел в себе мужество сказать мне об этом случае. Сам знаешь, кто предупрежден, тот защищен.
- Я за тебя боялся…
- Придется нам быть поосторожнее. Чует мое сердце, он наверняка придет.
- И я так думаю, Деник. Может тебе охрану дать.
- Вашу охрану я знаю, как облупленную. Лучше мы как-нибудь сами.
- Ну как знаешь…
Иван Борода выгуливал по улице собаку. Псинка бегала меж кустарника, деревьев, валялась на траве и была весела и радостна. Она гавкала на соседских кошек, переметила всю прилегающую к своему дому территорию и неоднократно справляла свою малую и большую нужду.
Вдруг собака замерла в стойке «смирно» и долго водила ушами, прислушиваясь к происходящему. Ее взгляд был устремлен на забор дома номер пять. За ним явно что-то происходило.
Собака слушала, слушала, а потом протяжно завыла. Но на месте ей не сиделось. Она бросилась к забору и запрыгала около него.
Иван постарался успокоить собаку – куда там! Тогда он отодвинул одну доску на заборе, которая держалась только на верхнем гвозде, и заглянул внутрь.
За домом было все тихо и спокойно. Ничего нового, необычного и мало-мальски интересно Иван не приметил. Но собака продолжала бесноваться. Она то скулила, то лаяла и визжала.
Не долго думая, Иван подпустил ее в дыре в заборе и приказал:
- Фас!
Фас, так Фас, - решила собака и влезла на чужую территорию. Она кружилась под профессорским окном, прыгала то в одну, то в другую сторону, а потом принялась рыть передними лапами землю.
- Что там происходит? – поинтересовался Деник.
Он услышал шум за окном и вышел на улицу.
- Сам не знаю, - отозвался сосед, - но собака моя ведет себя как-то неадекватно. Она захотела прыгнуть в твое подворье, а теперь вот роет землю лапами.
- Что бы это значило, как ты думаешь.
- Кто знает, но сдается мне, что псинка что-то учуяла.
- Да, у них нюх не чета нашему.
- В том-то и дело. Это мы ничего не видим и не слышим, а они все через свои органы обоняния и осязания улавливают.
Хозяин позвал животное:
- Рекс, ко мне.
Собака повиновалась: она подбежала к хозяину, и протяжно завыла.
Мужчины посмотрели через дыру в заборе, но ничего не увидели. Собака просто улавливала все своим внутренним чутьем.
Из кустов сирени, что росли на углу Сиреневой улицы, бывшая жена Деника видела, как журналист и его сосед с собакой разошлись в разные стороны. Куда подался Денник, ей было в сей момент все равно. Главное, подальше от дома. Пока он не скрылся за поворотом, она наблюдала за красавцем-мужчиной, а вернее не наблюдала, а любовалась. Вот он какой, большой и сильный. Обнимает, так обнимает, целует, так целует. Даже страшно становится от тех воспоминаний, которые чередой полезли в голову. Ах, как сладко.
А если еще не все потеряно? Если она вновь сможет его соблазнить, приблизить к себе. Тогда все из мира грез перейдет в мир реальности. А в реальности помимо чувств существуют и средства. А со средствами, да причем хорошими, любая любовь слаще.
Она подошла к забору, подвинула доску и заглянула внутрь.
- Ку-ку, - сказала она.
В ответ ей никто ни словечка не произнес.
- Я иду к тебе, - добавила Катя и перелезла через перекладину.
Юбку для лазанья по заборам она выбрала себе явно неудачную – узкую и длинную. Ее пришлось подтягивать почти до бедер, оголив ноги, прежде чем она перевалилась через забор.
- Привидение, ты где? – спросила она и огляделась по сторонам.
В ответ – доброе молчание. Никого не видно и не слышно.
- Ну, хорошее мое, привидение. Я пришла к тебе поговорить и пообщаться. Я хочу услышать тебя, почувствовать и узнать, тебя поближе.
Шорох за спиной заставил ее оглянуться. Но и там никого.
Она озиралась по сторонам, но привидение явно не спешило к ней на встречу.
- Где ты, привидение дворовое. Я хочу тебя…
Договорить ей не удалось. За спиной раздался свист и хлесткий, и гладкий канат взметнулся из-за ее спины и перевязал ей рот.
Она и увидеть ничего не успела, как другой такой же канат завязал ей глаза.
Она хотела бежать, но следующая бечева захлестнула ей ноги, а потом были скованы и ее руки.
Катя поняла, что попала в плен какого-то чудища, похожего по ее представлениям на осьминога или спрута. Сначала она замерла от страха, что быть ей убитой во цвете лет, но сообразила, что если привидение не убило ее сразу, то теперь оно это вряд ли сделает.
Адреналин фонтаном бил в кровь. Страх сменялся сильным возбуждением. И тут случилось самое неожиданное: щупальца чудовища задрали ей юбку по самую шею, а змеиный хвост заскользил меж ног, пробираясь к интимному месту.
От страха у Кати подкосились ноги. Она поняла тайное намерение этого гада и вся задрожала. А щупальце змеи уже проскользнуло вглубь тела женщины.
Катя тихо завыла от ужаса. Происходящее ее пугало и обескураживало. Но, прислушавшись к своим ощущениям, она поняла, что ей хорошо и приятно. Женщина подумала, что если нельзя изменить обстоятельства, то можно пересмотреть свое отношение к происходящему. Она позволила себе расслабиться.
Волны неги и блаженства захлестнули ее, но они сменились животным страхом: ее любовник тоже дошел до вершины экстаза и напрягся. И все жгуты, опоясавшие тело, сдавили ее еще сильнее.
Падая на землю и теряя сознание, Катя подумала, что после совокупления она наверняка родит каких-то осьминогов от неведомого магического монстра, а этого ей совершенно не хотелось. У нее же есть Денис.
- Ленка, подружечка, привет! Это Анна.
- Ой, Нюшка! Ты куда пропала?
- Исключительно никуда. Где была, там и есть.
- Ничего подобного. Ты где-то далеко-далеко от всех нас скрываешься.
- Да нет же, Алена. Это чушь.
- Никакой чуши. Поговаривают, что только за последние дни с тобой столько всего случилось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Говорят, на целую жизнь многим из нас, смертным, столько не выпадет, сколько тебе досталось только за считанные дни.
- Они все приукрашивают.
- Как это приукрашивают! – возмутилась собеседница. – Говорят, ты одного мужика оставила и перешла к другому.
- Ален! Ты меня обижаешь. Я что, переходящее красное знамя или вымпел какой-то.
- Ну нет конечно…
- И хватит об этом.
- Как это хватит! Подруга, я хочу знать: то, что о тебе говорят, это правда?
- А что говорят?
- Что ты ушла от Гепарда.
- Есть такое.
- Анька! До чего же ты все сделала вовремя. Я читала в газете, что этот гад настоящим живодером оказался.
- Да.
- Ты вовремя ушла. Иначе и тебя бы замели.
- Меня за что?
- А за компанию. Всех в таких делах под одну гребенку гребут. Кто ж разбираться будет. И еще тебе повезло в том, что жива осталась. Он, говорят, свои жертвы убивал и закапывал. И тебя мог закопать.
- Все к этому шло. Я только поняла…
- Аньк, неужели не пожалел бы?
- Нет, Лен. Он – зверь.
- Теперь тебе, подруга, можно вздохнуть свободно.
- Рада бы, да не получается.
- Что еще?
- Скажу по секрету, если не разболтаешь по округе.
- Подружка, разве ж ты меня плохо знаешь.
- Не плохо.
- Так я ж могила.
- Да. Тут с тобой нельзя не согласиться.
- Так что ж ты тянешь! Говори, что ты хотела мне доверить.
- Доверяю тебе свою маленькую тайну – Гепард из милиции сбежал.
- Да ты не транди! Из ментуры!
- Оттуда.
- Боже мой! Девочка моя, да тебе угрожает опасность.
- И я подумываю об этом.
- Аньк, ты откуда мне звонишь?
- Из дома что на Сиреневой улице.
- Слушай меня, ты там сиди и никуда не выходи. Я сейчас звоню своему Юрику. Он сегодня дежурный, но ради такого случая отпросится.
- Что ты надумала, Лен?
- Ничего удивительно. Мы сейчас к тебе приедем.
- Зачем? Что ты так волнуешься, когда у меня все порядке.
- Какой в порядке! Ты с ума сошла! Душа ты наивная!
- Повторяю: у меня все хорошо.
- А будет еще лучше. Мы с Юриком сейчас приедем к тебе и увезем в свой дом. Поживешь у нас. Считаю, что только здесь бы будешь в безопасности.
- Спасибо за заботу, подружка моя, но у меня все в порядке.
- В смысле?
- Я сейчас не одна.
- Значит, молва донесла до меня все в точности?
- Ты о чем?
- Поговаривают, ты такого тигра заарканила?
- Ой, Аленка, - Анна засмеялась, - этого мужчину можно назвать тигром.
- Он хорош?
- Несказанно.
- А в постельке вы уже поближе познакомились?
- Да.
- И как?
- Он и там тигр.
- Я рада за тебя. А скажи мне, подружка моя, это правда, что твоего тигра зовут Деником и он журналист из «Репортера»?
- И это правда.
- Кажется тебе несказанно повезло.
- Еще не могу уверенно об этом говорить, но надеяться так хочется.
- Поздравляю. Да, а что ты мне позвонила. Хочешь что-то еще сказать. А может что спросить? Или просто так?
- Не просто так. У меня есть повод.
- Какой? Говори, не томи.
- Мы когда-то разговаривали с тобой об одной твоей знакомой, и ты мне сказала, что она умеет гадать.
- Есть такая. Это Оля.
- Она гадает по-настоящему, или просто так.
- Считаю, что по-настоящему. Она мне предсказала замужество, рождение дочери, карьерный рост и смерть отца. Все тютелька в тютельку сошлось.
- Она гадает на картах?
- На картах. Они у нее не совсем обычные. Таро называются. А еще она читает ауру, льет воск и накладывает руки.
- Это как?
- На излечение.
- Мне не важно, чем и как она будет смотреть. Мне нужно найти ответ на свой вопрос, или узнать путь, по которому я должна пойти.
- Я слушаю тебя и ничего не понимаю. Выходит, тебе с этим журналистом тоже не сладко.
- Я не о Денике спросить хочу. Другое меня мучает.
- Поделись своей мукой.
- Зачем тебе мои проблемы?
-Ты уже смогла забыть, кто мы есть друг для друга. Я напомню, что когда мне было очень плохо и жизнь становилась в тягость, из состояния тоски и безысходности меня сумел вывести только один человек. Им была ты. Помнишь?
- Да.
- А когда мой папа умер, кто первым пришел утешить меня и нашел слова сострадания и успокоения. Ты.
- Я все помню. Зачем ты перечисляешь?
- А когда моей дочери было совсем плохо и думали, что она не выживет после той тяжелой аварии, а которую мы все попали, ты утешала нас словом и делом, ты сдала свою кровь, и только благодаря твоей сильной крови моя девочка пошла на поправку.
- Лена, успокойся.
- Не могу… А помнишь, как ты сидела у моей постели и держала ладонь на лбу. Я так боялась, что мне ампутируют ногу, а ты успокаивала и говорила, что все у меня будет хорошо. И все обошлось. Говори о себе. Я жду.
- Ты знаешь о смертях, которые второй год витают над нашим домом.
- А что здесь удивительного. Так совпало. Вон у Гальки Петровой, помнишь, толстуха с параллельного «а» класса…
- Что-то смутно. А что у нее?
- Вся семья – семь человек – за одну ночь умерли.
- По причине?
- Поехали в деревню. А там печку топили. Рано закрыли вьюшку. Вот все и угорели.
- Очень жаль. И Галю, которая осталась одна, и семью, которой в одночасье не стало… Но у меня совсем другой случай.
- Так поделись
- Лен, ты только не смейся. Мне кажется, что около нашего дома живет привидение или нечистая сила.
- Да ну! Быть такого не может.
- И я так думала, а вот теперь сомневаюсь.
- А причина?
- Я начинаю слышать голос… Эта нечисть поговорить со мной хочет.
- Да ну ты…
- Вот я и хочу найти гадалку, которая сможет ответить на мои вопросы: что это за чудище живет с нами рядом.
- Слушаю тебя подруга и ушам своим не верю. Неужели еще водятся на земле нечистые силы.
- Выходит, что есть.
- Анька, я хочу тебя попросить о невозможном…
- Проси.
- Разреши мне две вещи. Первое – посидеть и послушать, когда тебе Ольга будет гадать. И второе – посмотреть на приведение.
- Увы, во второй просьбе я вынуждена тебе отказать. Наше маленькое привидение, нечисть подоконную, змею подколодную никто никогда не видел. Из живых, конечно.
- Так и никто?
- Моего свекора перед смертью она посетила. Он написал, что она идет.
- Аньк, а давай попробуем. Может мы с тобой будем первыми, кому это удастся.
- Я советую тебе не лезть куда не следует. Живи себе спокойно и сопи в свои две дырки.
- Ну, Ань…
- Нет.
- А можно я тогда к тебе после гадания в гости схожу. Может я что увижу.
- Ну хорошо.
- Подруга, - голос Алены зашелся от восторга, - что если мы к тебе во двор приведем Ольгу, если она конечно согласится.
- Да был у нас в доме Незабудка, экстрасенс местный.
- Почему только дома.
- Он и за домом был. Сказал, что ему нужно время, чтобы разгадать тайну.
- А когда разгадает, ты мне расскажешь?
- Об этом ты узнаешь от меня первой, а не из газет. Обещаю.
- Анечка, тогда я кладу трубку. Ты не уходи никуда. Если Ольга сейчас дома, о результатах разговора с ней я тебе тут же сообщу.
Подруги опустили трубки на телефонные аппараты, буквально через пять минут Сюзанна услышала звонок.
- Да, - сказала она в трубку.
- Анька! Твоя судьба, твой дом с привидениями настолько заинтересовали Ольгу, что она через полчаса ждет нас у себя дома.
- Она может чем-то помочь, или призывает всего лишь ради собственного интереса.
- Ольга не просто гадалка, она прорицательница и ворожея. Она изгоняет нечисть. Готова и нам помочь.
- Хорошо. Я рада, что не приходится решение вопроса откладывать в долгий ящик.
- И я так считаю. Ты никуда не выходи. Я за тобой сейчас заеду.
И повесила трубку.
В ожидании подруги Аня прошлась по дому, но она чувствовала, что ее сильно тянет к тому заветному окну, что в комнате тестя. Она боролась с собой, пыталась, но искушение не победила - ноги сами повели ее в обозначенное место.
В бывшей комнате профессора все было по старому. Она подошла к окну и сквозь стекла посмотрела в малинник. Тишина и покой. Она собралась отойти от окна, когда ей вновь послышался тихий шепот. И в этом затаенном шопотке она различала свое имя – Аня.
Что последовало бы дальше, Анна судить не бралась, но протяжный звонок вывел ее из состояния какого-то оцепенения и скованности, и она побежала открывать подруге дверь.
Они обнялись, расцеловались, и, не заходя в дом, поспешили к местной гадалке.
- Денис, это вновь я, твоя любимая жена Катерина.
- Что с твоим голосом, дорогая?
- Ах, Денис, мой Денис! Я пережила такое, что сама удивляюсь, как вообще могу разговаривать.
- И что случилось? Ты потеряла деньги?
- Нет.
- Очередная рыбка с крючка сорвалась?
- Да причем здесь рыбка! Все гораздо сложнее!
- Так говори.
- А сам не догадываешься?
- Неужели ты повстречалась с нашим привидением?
- Да.
- Ты его видела?
- Это я тебе скажу только при встрече.
- Боишься, что я не отдам тебе деньги.
- Чушь.
- А что же тогда?
- Хочу, чтобы ты увидел меня.
- Зачем? Это не доставит мне удовольствия.
- Тут ты прав. Сейчас смотреть на меня мало кому захочется.
- Ты потеряла свой эстетический вид?
- Хуже.
- Что может быть хуже!
- Я после встречи с привидением.
- Думаю, ты преувеличиваешь.
- Ничего подобного. Оно хотело меня убить.
- Это оно может. Но за что?
- Об этом тебе лучше его спросить.
- А ты не поинтересовалась?
- Ты начинаешь надо мной издеваться.
- Да как я смею.
- Так когда ты приходишь ко мне?
- Могу как только, так сразу. Через пол часа.
- Ты придешь?
- Естественно. Я посещу когда-то наше уютное гнездышко.
- Ностальгия.
- Иногда нужно заглянуть в прошлое, чтобы понять настоящее.
- Тут ты прав. Я всегда считала, что потерял ты несоизмеримо больше, чем нашел.
- Вот приду к тебе и сам все пойму. Так ли это.
- Приходи. Тем более что твоя милашка давно ушла из дома, и оправдываться перед ней не придется.
- Ты что, за нами следишь?
- Нет. Все получилось случайно.
- В смысле…
- Да в самом простом. Стою я у себя в комнате, смотрю в окошко и вижу, внизу идет какая-то дамочка. А она мне не знакома.
- Мало ли незнакомых тебе дам ходят по городу.
- Да и я бы на нее особого внимания не обратила. Просто она была не одна…
- А с кем?
- Ты уже заинтригован.
- Просто любопытно.
- Можешь вздохнуть спокойно. Она шла с другой дамой.
- А.
- Что полегчало… Так вот, перед тем, как войти в мой подъезд они обе подняли головы и посмотрели вверх. И я узнала Жукову.
- Зачем она к вам?
- Вот и я задала себе этот вопрос.
- Ну и…
- Поняла, что она идет ко мне выяснять отношения. А чтобы ей не было так боязно, прихватила с собой подружку.
- А дальше что?
- Я очень испугалась…
- Дорогая, ты никогда не была из числа пугливых.
- А я такой и осталась. Просто мой внешний облик заставляет желать лучшего.
- И это тебя испугало?
- Конечно. Представь: стоим мы друг напротив друга и друг друга разглядываем.
- И что с того.
- Я выгляжу плохо. Поэтому я как безоружная. Значит, я уже в проигрыше.
- Дорогая, такие как ты практически не проигрывают, если захотят иметь реванш в битве.
- Тут ты прав. Но при виде этой Жуковой я все же напугалась. Выглядеть перед соперницей дурнушкой – это ужасно.
- Отойди от этого момента. Ты на нем просто зациклилась. Что дальше было.
- Я притаилась у входной двери и ждала ее. Но на мое счастье лифт проехал вверх и остановился этажом выше.
- И ты естественно знаешь, к кому приехала Аня?
- Само собой. Она поехала к Ольге – местной гадалке. Ворожее. Наверное, она хочет купить у нее приворотное средство.
- Я и без всяких средств ее люблю.
- Ну и что? Это дела не меняет.
- Какого дела?
- Нашего.
- Дорогая, я так устал от твоих загадок. Лучше ответь: сама-то ты ходила к гадалке?
- Тебя это интересует?
- В принципе, да.
- Ты хочешь начать отношения.
- Я спешу их закончить. Может быть, и мне сходить к этой Ольге. Скажи, у нее отворотные средства имеются.
- Конечно.
- Спасибо за сообщение. Я непременно ее посещу.
- Напрасно. Твоя судьба предугадана.
- В смысле?
- Я, например, тоже была у Ольги и твердо знаю, что ты сегодня придешь ко мне…
- Допустим.
- Я знаю, чем закончится наша встреча?
- Полюбопытствую: чем?
- Мы два часа будем вместе.
- Это естественно.
- Ничего не естественно. Мы будем близки.
- Ты заблуждаешься.
- Нет, Денис, нет. Ольга мне сказала именно так. Правда, близки мы будем духовно. И заешь, что самое главное: я от тебя уйду.
- Ты оставишь меня в покое?
- Да. Я избавлюсь от тебя, чтобы освободить место в своем сердце для другого человека. Он уже идет.
- Тогда оставь меня прямо сейчас.
- Не могу. Мне, да и тебе тоже, нужно перейти Рубикон.
- Хорошо. Будем переходить.
- Денис. Я считаю, что нам пора закончить разговоры и начать сближение: жду тебя. Неужели тебе не хочется услышать что-то новенькое о своем привидении.
- Несомненно, хочется.
- Да, не забудь прихватить деньги.
Денис засмеялся: Катя была в своем репертуаре.
- Привет, Мы пришли. Это Сюзи… - представила Лена подругу. – Я тебе о ней говорила.
Ольга, высокая стройная блондинка пропустила клиентов в квартиру и закрыла за ними дверь.
- Нам будет удобнее здесь, - сказала она, приглашая женщин пройти в комнату.
Анна огляделась по сторонам и удивленно посмотрела на Лену. Обычная комната, в которой нет никаких ритуальных предметов.
- Вы удивлены убранством моего жилья, - засмеялась гадалка, - а напрасно. Я же не гадаю за деньги, у меня это дело не поставлено на поток. Только для себя, только для близких и друзей и только для души. Если я не хочу кого принимать, то и не буду.
Анна невольно покраснела.
- И не нужно стесняться. Вы меня ничем не обидели. Давайте присядем к столу и поговорим.
Гости и хозяйка сели за круглый стол. Ольга пристально посмотрела на Анну.
- Я вижу, зачем вы ко мне пришли. Вас две любви окружают. Одна – большая и сильная, другая – без человеческого лица. Какая вас больше интересует?
- Человеческая, естественно, больше. Но та, другая… Она волнует и беспокоит. И больше мне хочется узнать именно о ней.
- Что-то конкретно?
- Вы можете мне сказать, как выглядит наше привидение?
- Это мужская особь. Он гибок и силен, он высок и статен. Он вам благодарен.
- Как вы это можете знать! – воскликнула Анна.
Гадалка улыбнулась.
- У вас на столе карты не разложены, - сказала Анна, - зелья вы не варите, хрустальный шар не крутите…
- Вы представляете меня средневековой ведьмой.
Сюзана вновь покраснела.
- Нет. Но как вы все это читаете?
- Каждый человек несет на себе информацию. А я ее просто считываю. В данном случае с вашей ауры. Видите, все как просто и элементарно.
- Да, проще простого, - подала голос Лена.
- Давайте все же вернемся к существу вопроса, - предложила Сюзана, - вы сказали, что он мне благодарен. А за что?
- Если так можно выразиться, вы вдохнули в него жизнь.
- Как? Когда?
Гадалка улыбнулась.
- Этого в книге нет.
- В книге чего? – не поляна Сюзанна.
Гадалка опять улыбнулась.
- В книге вашей жизни… Кстати, как вы называете этого я позволю так выразиться, обожателя.
- Привидение.
- А еще?
- Мадам.
- Ни одно из этих имен ему не нравится.
- У него есть имя?
- Думаю, да.
- Вы мне его сможете сказать.
- Нет. Оно закрыто завесой тайны. Узнав его имя, вы сразу поймете, кто он такой.
- Тогда юудем называть его змеем. А как этот змей выглядит?
- Я уже сказала то, что вижу. Дальнейшая информация стерта. Вам достаточно лишь увидеть его, чтобы понять, как его уничтожить.
- А что он хочет?
- Как и все живое… Да иногда и не живое тоже – любви.
- Моей любви?
- Да.
- Но как этот Змей может любить, если он убийца.
- И убийцы тоже любят. Он убивал, кстати, ради вас.
- Я этого не хотела.
- Знаю. Вы косвенно стали виновницей всех смертей.
- Но почему?
- Потому что каждый, кто умер в вашем доме, по мнению змея когда-то хоть чем-то вас обидел.
- Мне страшно, - воскликнула Анна.
- Я вижу цветок, кактус… Он у вас в руках… Вот вы ставите его на стул… Тут звенит телефон… Вы забываете о цветке.
- Да. А потом пришел мой свекор. Он не глядя на стул, садится на него. Вернее уже не на него, а на кактус. Мне тогда от него досталось.
- Змей это видел и запомнил.
- Боже мой! Из-за какой-то ерунды он убил человека.
- Это не единственный случай, когда вас обижал свекор.
- Может и не единственный. Я их и помнить не помнила. Но этот заразный змей убить умудрился даже кошку! В чем перед ним провинилось беззащитное животное?
- Вижу двор, траву. Вы лежите, а кошка рядом.
- Да, она часто лежала в моих ногах, когда я загорала или просто отдыхала. Подвалит иногда по мне под бочок и дремлет.
- А вспомните. Когда забыли про нее, перевалились на другой бочок и чуть ее придавили.
- Но такое случалось часто.
- Но именно в этот раз она вцепилась вам в руку и прокусила кожу. Пошла кровь.
- Да. У меня даже сейчас на пальце шрам остался.
- И за это кошка поплатилась своей жизнью.
- Ужас! Какой ужас! Кто дал ему право распоряжаться человеческими жизнями!
- Змей – существо низшего порядка. Им правят инстинкты.
- Знаете, я в шоке… И как мне быть?
- Думать и искать выход из ситуации. Скоро вы ее найдете. Вернее не вы, а ваш друг…
- Деник.
- Мне можно рассказать ему о том, что была у вас?
- Рассказывать ничего не придется. Он уже знает об этом.
Анна удивилась:
- Откуда? Он что, ясновидящий?
- О нашей встрече ему успела нашептать его бывшая жена. Кстати, он и сейчас у нее. В этом доме этажом ниже.
- Он мне изменит?
- Нет Душой и телом он навеки ваш.
- Но почему он встречается с ней?
- Ради информации.
- Я тебя жду, не дождусь.
Деник не успел нажать даже кнопку звонка, как дверь распахнулась и Катя, отступив в темноту, пропустила его вперед себя.
- Что так темно? Почему не зажжешь свет? – поинтересовался он.
- Хочешь поскорее меня увидеть? Сейчас тебе это удастся. Давай войдем в комнату.
Они прошли в комнату. Деник огляделся. Обстановка знакомая, мебель та же. Все как было. Но что-то и не то. Но что?
Он вновь оглядел комнату и вдруг понял – вокруг все чужое. И что с того, что купил он некоторые книги из библиотеки на свою самую первую в жизни зарплату? Когда это было! Да и в его ли жизни? Все ушло, все в прошлом, как и эта женщина, которую он когда-то кажется любил.
Он перевел взгляд на Катю.
- О Боже! Кто тебя так!
- А ты угадай с тех раз.
Но Деник и сам понимал ненужность вопроса. Катя просто пообщалась с привидением.
А общение это было мало приятным.
Все лицо Кати представляло собой сплошной синяк с кровоподтеками, плавно переходившими со щек и подбородка на шею и декольте. Запястья рук и ног выглядели не лучше.
- Что, мил дружок! Не нравлюсь?
Деник молчал.
- А ты посмотри на мое тело.
Она сбросила халат, под которым ничего не было. Бедра, живот и грудь были словно сине-зелено-желтой краской выпачканы, а вокруг этого художества мелкая россыпь пятнышек. Создавалось впечатление, что побрызгали Катино тело цветными красками их пульверизатора.
- Ты бы оделась…
- Не нравлюсь, понятное дело… Только одетой ходить я не могу. Все болит. Даже дотронуться больно.
Деник кивал. Он знал, что такое боль и невольно посмотрел на свои руки.
- Когда я зашла за ваш дом, то чудовище охватило меня всеми своими щупальцами, опоясало. Помнишь, ребята в детстве делали друг другу крапивку?
- Да. Накладывали разом две руки на чье-то запястье, сжимали и начинали крутить в разные стороны.
- И мне такое делали. Было очень больно. Рука сразу же краснела, и появлялись мелкие пятнышки.
- Крапивка. Она потом долго чесалась и болела.
- Такое испытала я. Только все мое тело было скручено и перекручено на крапивку. Сейчас все болит.
- Бедненькая.
- Да, я бедненькая, а ты должен меня пожалеть. Помимо моего тела сейчас огнем горит и моя душа. Она кровоточит, ноет.
Катя подошла к Денику и села рядом с ним на диван.
Жалость переполнила его сердце. Своими больными перевязанными руками он невольно потянулся к ее телу и стал его гладить.
- Денис, мой Денис! – прошептала Катерина. – А знаешь, ты лучше привидения.
- Признаться, я ничего не понял.
- Это ваше привидение меня изнасиловано. Оно было страстным и сильным. И я как женщина и человек, кое в чем все разбирающийся, с полной ответственностью заявляю: ваше привидение – мужчина.
- Ты видела его?
- Нет. Только чувствовала. Он закрыл мне глаза, чтобы я не видела его, рот, чтобы не могла кричать. Но уши мои были свободны, и я могла слышать.
- И что же ты слышала.
- Он шептал мне на ушко, но слов я не разобрала. Похоже, ему со мной было хорошо.
- А чем были закрыты твои глаза и рот?
- У него много рук. Они как щупальца. Мне кажется, что он – осьминог, который лишили своей привычной среды обитания.
- Все может быть. Никакую версию нельзя отметить.
- Ты доволен моей информацией?
- Она интересна.
- А мной?
- Ты смелая.
- А знаешь… Мне вдруг стало все равно… Я утратила к тебе интерес. Такое, видно, бывает.
Деник пожал плечами.
- А, ладно…Ты принес деньги?
- Конечно.
- Давай.
Она пересчитала сотенные.
- С тебя нужно было бы взять еще и плату за интимную услугу…
- Не понял.
- Что тут непонятного? Я оказала интимную услугу твоей нечестии. А за это тоже деньги полагаются.
- С нечестии и проси. Я тут не причем.
- Как не причем. Раз приведение живет в твоем дворе, то ты обязан за него отвечать.
- Это уж слишком…
- А ты знаешь, ваша нечисть меня исцелила. Только сейчас я поняла, что ты мне больше не нужен. Я отпускаю тебя. Лети, мой сокол ясный на все четыре стороны света.
- И на том спасибо.
- Думаю, что больше наши пути не пересекутся.
- Не загадывай.
- А я не загадываю.
- Но пути Господне неисповедимы.
- Что ж. Все может быть. Но когда я с тобой встречусь, я просто сделаю вид, что мы незнакомы.
- Как знаешь, - пробурчал Деник.
- Как странно устроен этот мир, - сказала Сюзанна. Она лежала на диване, а ее голова покоилась на коленях Дениса, - в то время, когда ты встречался со своей бывшей женой…
- Откуда ты узнала о моей встрече?
- От гадалки. А что ты так встрепенулся.
- Да просто так. Продолжай.
- Так вот, в то время, когда ты встречался со своей бывшей женой, я выходила в малинник. Хотелось пообщаться с нашей нечистью.
- Тебе довелось его увидеть?
- Нет. К тому же гадалка сказала, что он не являет своего облика лишь потому, что боится.
- Чего?
- Если кто его увидит, тот сразу поймет, как его уничтожить.
- И что же он тебе нашептал?
- Удивительно, но по твоему голосу я понимаю, что ты меня ревнуешь.
- Да нет…
- Надо быть отменным дураком, чтобы ревновать женщину к призраку.
- Да не ревную я. Просто все противно. А ты мне так и не сказала, что же он тебе наговорил.
- Ничего. Говорила я. Просила, чтобы он больше никого не убивал.
- И он пообещал, - Денник рассмеялся.
Сюзанна надула губки:
- Нет, такого обещания он не давал.
- Толстый, привет!
- Привет, коль не шутишь.
- Не до шуток мне, мил друг. Как дела?
- Как сажа бела. Подкинул ты мне работенки с этими Ивановскими дачами. Начальство из центра прикатило. Только успевай крутиться. Да еще этот хрен мармошкин сбежал. Шею мылят, только так. Ополаскиваться не успеваю.
- Так все у тебя нормально. А пробежки тебе не лишние. Глядишь с ними и жирок сбросишь.
- Сбросишь тут. Я на нервной почве наоборот больше ем. Скоро в ворота проходить не буду.
- Самое главное, тебя должны к награде представить как особо отличившегося на невидимом фронте.
- Дождешься от них… Трясут как грушу. Последние регалии с самого как бы не стряхнули. А ты о новых наградах.
- Неужто не хочешь?
- Как не хотеть. Медалька лишней никогда не будет… Тем более, есть за что.
- Да, от скромности ты вряд ли умрешь, друг мой ласковый. Скорее смерть ждет тебя от геморроя.
- Ты звонишь мне для того, чтобы поиздеваться. Да?
- Нет. Зачем так. Я говорю правду. Медальку или орден ты заслужил, потому что жизнью на дачах рисковал.
- Ну, было дело.
- А что сразу обижаешься. Ты мне всегда нужен. Вот и сейчас я к тебе с просьбой.
- Что такое?
- Завтра утречком пришли мне к дому Анны троих крепеньких ребяток. Они в моем распоряжении часочек побудут.
- Это можно. Но зачем? Мне интересно знать. К тому же я начальник и должен поставить перед ними конкретную задачу.
- Понимаешь, мы будет выкапывать убийцу.
- Что ты мелешь? Или с ума сошел!
- Зачем так. По всем рассказам очевидцев…
- Да так уж и очевидцев?
- Пусть так. По всем рассказам выходит, что под окнами кабинета профессора живет какая-то хрень, которая убивает людей. Так?
- Ну вроде того.
- Так вот я что думаю: а если глубоко покопать, может мы эту хрень и вывернем?
- А если нет.
- А если нет, то хоть потревожим.
- А может спугнете.
- Может спугнем, и она уйдет жить в другое место.
- Пусть лучше в другой город.
- Твоя правда.
- Для такого благого дела пришлю тебе завтра пятерых сотрудников. Ребята будут толковые и умные.
- Типа тебя?
- Да.
- Тогда с такими орлами мы и всю землю перевернем, и чудовище из земли выкопаем.
- Знаем, я что надумал. А не дать ли мне им бронежилеты на всякий случай.
- Это может и не помешает. Но разве бронежилет спасает от змей.
- Нет. А причем здесь змеи.
- Да у чудища нашего есть, говорят, щупальца, которыми оно стягивает жертву и убивает.
- Да, тут бронежилеты не помогут.
Деник только голову положил на подушку, как тут же уснул. Он мирно сопел, приступив к просмотру своего первого сна.
Сюзанне спать не хотелось, к тому же ей постоянно чудился голос, который звал: «Иди ко мне».
«Наверное от пережитого начались галлюцинации», - подумала она. Но, тем не менее, встала, набросила халатик и пошла в кабинет профессора.
Выглянула в окно. Никого.
Она включила свет и подошла к книжному шкафу. Ей почему-то показалось, что там, среди книг и профессорских тетрадей лежит ответ на вопрос, который никак не удается раскрыть ни ей самой, ни многим людям, которые живут рядом.
Она не видела, как черная тень метнулась от кустов сирени к забору. Кто-то спешил к светящемуся окну, как мотылек к горящей лампочке.
Гепард раздвинул доски забора, которые держались только на верхних гвоздях, пропихнул в прореху свое большое тело, внимательно окинул взглядом окрестность и заглянул в окно.
Анна была в кабинете.
- Ты-то мне и нужна, - сказал он вслух и отошел к противоположной стороне – соседскому забору.
Он, сопя и пыхтя, с трудом забрался на верхнюю перекладину, долго устраивался на ней, и, умостившись, снял с плеча сумку.
Пошарив в ней рукой, наконец, нашел то, что его на данный момент интересовало – пистолет.
Гепард еще раз повилял задом, плотнее усаживаясь на шатком заборе, навел курок и прицелился.
В тот миг, когда его палец нажимал на спусковой курок, что-то длинное и тяжелое взметнулось от земли и выбило из его рук оружие. Толстый и жесткий канат перехватил его шею, оторвал тучное тело от забора, поднял высоко вверх и с силой ударил оземь.
Гепард умер мгновенно.
Все произошло так быстро, что он и пикнуть не успел.
Сюзанна услышала выстрел и последующий за ним неприятный хруст. Она выглянула в окно, но в начале ничего не увидела – глаза со света в темноте не различали даже очертаний предметов.
Догадалась выключить свет. Вновь посмотрела за окно. Постепенно глаза адаптировались, она увидела лежащего в траве мужчину, и сразу поняла, что это Гепард и он мертв.
И она закричала громко и протяжно.
Деник тут же появился в комнате. Казалось, он и не спал вовсе.
- Что случилось?
- Там… - Анна указала в сторону окна.
Деник выглянул наружу и увидел мертвое тело.
- Стрелял он?
- Думаю да.
- В тебя?
- Наверное.
Анну трясло как в лихорадке, и она говорила с трудом.
- А кто убил Гепарда?
- Похоже, что нечисть.
- Ты что-нибудь видела?
- Нет. Я лишь слышала выстрел и хруст.
- А нечисть голоса не подавало?
- Нет. Змей все делал молча.
- Выходит, он тебе жизнь спас.
- Да.
- Так надо поблагодарить спасителя.
- Надо.
- Так давай это сделаем вместе.
Анна выглянула за окно и тихо проговорила:
- Спасибо тебе… Ты спас мне жизнь.
- И от меня спасибо, - добавил Деник.
В ответ они услышали лишь тихий и, как им показалось, веселей шепот, похожий на смех.
- Что это значит? – спросила Анна.
- Знать не знаю, но думаю, что пришло время звонить Толстому.
- Севка, это Деник!
- Ты с ума сошел!
- Не думаю.
- На часы посмотри.
- Это тебе нужно посмотреть на часы, чтобы при составлении протокола указать точное время смерти.
- О господи, опять…
- Не опять, а снова.
- Кто на этот раз?
- Человек, чья смерть всем только в радость.
- Я его знаю?
- Само собой. Это твой беглый бандит.
- Гепард.
- Так точно.
- Да, тут мне действительно повезло. Теперь смогу отрапортовать начальству, что матерый бандит ликвидирован. Да, а кто его убил? Не ты ли?
- Нет. Здесь змей руку приложил.
- Змей? Какой змей? Почему не знаю?
- Змей – это наше привидение, нечисть, которая живет во дворе.
- А… Ты видел все как было?
- Нет. Просто я стою у окна и смотрю на его труп.
- А может, труп жив? Я приеду, а он уйдет.
- По его позе можно с уверенностью судить, что он не встанет и не уйдет. Он мертвее мертвого.
- Ты там смотри не ходи, а то следы затопчешь.
- А зачем тебе следы, когда ты все равно почти все от балды будешь писать.
- Деник, ты говори, да не заговаривайся. Нужно же соблюдать приличия.
- Нашел на что обидеться. Между друзьями не может быть недомолвок. Я же не в статье об этом пишу.
- Ладно, ладно. Ты все-таки следы побереги.
- Да как можно их затоптать. И что ты переживаешь. Пора привыкнуть, что я все тонкости не хуже тебя знаю.
- Тогда жди. Мы сейчас выезжаем. Ну и даешь ты мне работенки по ночам…
Анна видела, как подъехали две милицейские машины и осветили фарами пространство за домом, как милиционеры вымеряли расстояния, фотографировали труп со всех сторон. Когда мертвое тело положили на носилки и понесли, с ней случился нервный припадок.
Денику пришлось с ней повозиться, чтобы успокоить и утихомирить. Приняв определенную дозу лекарства, она уснула.
Деник вышел на улицу.
Милиционеры уже рассаживались по машинам – их работа была закончена.
Дав последние распоряжения, Толстый вернулся к другу.
- Посидим, поговорим…
Они сели на лавку у крыльца. Закурили.
- Сев, как дело было? Можешь рассказать.
- Конечно, - Толстый тяжело вздохнул, - Гепард проник к вам за дом через лаз в заборе. Кстати, когда ты починишь свою собственность и заделаешь этот чертов лаз, чтобы через него к вам ни человек, ни нечисть какая не проникали.
- Да я здесь и толком-то ничего не успел сделать. Только дом сторговал и жить в него переехал, тут все и началось. Целая вереница событий. А теперь вот руки.
Толстый посмотрел на бинты, опоясавшие руки друга от пальцев до локтя и согласно кивнул.
- Как заживут, займись забором. А может тебе помочь?
- Сам справлюсь. Только время дай.
- Непременно.
- Расскажи, что ты там за моим домом накопал?
- А все просто. Гепард проник к вам, залез на соседский забор, оттуда комната профессора видна как на ладони. Кто в комнате был?
- Сюзана.
- Так вот. Гепард взял револьвер. Он хотел Сюзанну убить.
Деник ничего не ответил и только крепче сжал зубы.
- И тут он выстрелил.
- Но в дело вмешался змей.
- Похоже на то. В эту историю действительно кто-то вмешался. Этот кто-то отбросил оружие убийцы, а самого взял за шею и с силой приложил оземь. Шейный позвонок жертвы переломился в один миг.
- Уместнее говорить не о жертве, а об убийце.
- Ты прав.
- Да, картина печальная. А как в протоколе ты все изложил?
- Естественно, немного не так.
- Ну говори.
- Сам должен понимать, что если я напишу, что привидение убило Гепарда, мне никто не поверит и заставит искать настоящего убийцу. Того, что из крови и плоти.
- А такого в природе просто нет.
- Вот видишь, поэтому я и изложил в протоколе свою версию.
- И как же она выглядит?
- Очень просто. Гепард решил вам мстить. Он пролез через дырку в заборе, залез на верхотуру и прицелился.
- И в момент выстрела…
- А в момент выстрела сорвался. Пистолет выстрелил мимо намеченной цели.
- Вы нашли пулю.
- Да.
- А в протоколе что написали?
- О пуле?
- Да нет, о дальнейшем развитии событий.
- Да все просто и прозаично: он неудачно упал с забора, ударился о землю и свернул себе шею.
- Но на шее у Гепарда должны быть следы от удушья.
- Эту хрень я обошел стороной. И ты об этом ничего не пиши.
- А я вообще об этом писать не собираюсь.
- А как же очерк в газете.
- Я не собираюсь этой мрази посвящать очерк. А в газете будет просто дана маленькая информация в отделе криминальная хроника.
- Ты смотри, не напиши, что попало.
- Да нет, дорогой. Официальную хронику мы берем в вашей пресс-службе. А там твои ребятки напишут все, как надо. И без комментариев.
- Ну, ты меня успокоил.
Утром Сюзанна встала бодренькой и веселой, а Деник с облегчением вздохнул: лекарство и его доброе слово сделали свое дело, – женщина оправилась после ночного кошмара. Даже длинный протяжный звонок ее не встревожил.
Деник вышел на улицу, а следом и Анна.
- Бригада милиционеров для боевого задания прибыла, - четко отрапортовал молоденький лейтенант, встав по стойке «смирно».
- Вольно! – засмеялся журналист.
- Готовы приступить к выполнению задания. Можем обезвреживать старые снаряды и мины, можем что-то иное.
- Снарядом на нашем участке нет, а вот в земле действительно покопаться придется.
- Как прикажете, - отпарировал лейтенант.
Вооружить людей лопатами – дело пяти минут.
Ловкие и сильные парни быстро взялись за работу. Лопаты так и вгрызались в землю, а земля отлетала с лезвий ровными пластами.
- Пять минут работы. Клад не обнаружен! – докладывал лейтенант. – Разрешите продолжить поиски.
- Валяйте.
Для него, веселого, молодого и совсем еще зеленого эта работа чем-то напоминала игру и поэтому притупляла монотонность задания.
Деник его отлично понимал: так, с шуткой и задором, любая работа кажется интересной. И он принял предложенную ему игру. Однако он со вниманием наблюдал за каждым выброшенным в сторону платом земли. Что он там надеялся увидеть и сам не знал, а вдруг…
За полчаса молодцы с командиром перекопали всю площадь вдоль и поперек. Ни клада, ничего иного так и не было обнаружено.
- Рапортую, - лейтенант улыбался во весь рот, - задание выполнено. Результаты плачевные.
- Благодарю за службу, братцы! – подыграл ему Деник. – Спасибо.
- Можем еще все перекопать – предложил лейтенант.
- Можно копать от забора до обеда, но толку-то.
Все дружно захохотали.
- Мы можем считать себя свободными и отбыть в распоряжение руководства.
- Никак нет. Марш в дом. Хозяйка вас накормит.
- И напоит… - шутил лейтенант.
- Если имеется в виду кофе, то непременно.
- А остального нам никак нельзя. Служба.
- То-то.
Анна, как добрая хозяйка вышла на крыльцо и пригласила помощников в дом. А Деник обошел все вспаханное поле, но ничего мало-мальски интересного не обнаружил. Змей не подавал ни признаков жизни, ни своего присутствия.
- Знаешь, Деник! Мы знакомы с тобой несколько дней, кажется, что целую вечность.
- Согласен.
- Мне кажется, что вся моя жизнь за весь ее период была так скучна и однообразна. А после встречи с тобой она наполнилась смыслом и целой чередой событий.
- Я тебя предупреждал – я живу на вулкане.
- На вулкане любви…
- И событий.
- Скажи, а ты берешь в расчет, что змей спас мне жизнь?
- Да.
- А свое отношение к нему ты поменял?
- Скажем так: в какой-то мере я ему благодарен.
- Значит, ты не стремишься его уничтожить.
- Не забывай, что он монстр, выродок потустороннего мира.
- Ну и что?
- Ему нет места среди нас, и он должен быть уничтожен.
- Но он меня спас.
- А скольких он убил. На его счету вся ваша семья. Ты этого не учитываешь?
- Деник, но ведь он стал лучше, чище и благороднее. Ты этого не заметил?
- Моя дорогая. Это существо живет инстинктами или чем-то наподобие этого. Сработало у него что-то внутри и он готов совершить и совершает тот или иной поступок. Я считаю, что на чувства он не способен.
- Неужели он будет убивать и дальше.
- Непременно. И не думай, что тебя он будет защищать вечно. Сегодня ты ему чем-то дорога, а уж завтра он может пересмотреть свое отношение к тебе и убить.
- Так и люди поступают. Значит, у змеяа тоже есть какой-то интеллект.
- Да. Многие люди ведут себя как монстры, и их интеллект прибывает на нулевой отметке, но они все же люди. Этот от рождения – другой. И мир, в котором он жил и родился, другой.
- Но он может любить. Я уверена, что дорога ему. Я ему нужна.
- Сомневаюсь. Зачем собаке пятая нога?
- Сравнение неудачное.
- Совершенства своего я не доказываю, но предупреждаю: будь осторожна.
- Осторожной быть я согласна, но в обиду своего змея отдавать не хочу.
- Ты хочешь сказать, что у меня появился соперник, - Деник засмеялся, стараясь перевести разговор на другую тему.
- Это не соперник. Это, скорее всего приятель.
- Пусть приятель… Ань, а помнится ты мне показывала какое-то приглашение на выставку цветов.
- Было такое.
- С этими нашими событиями мы мероприятия еще не прозевали?
- Нет.
- Так когда же она состоится.
- Сегодня. Через час. Я помню о ней. И думаю, что мы ее посетим.
- Непременно. Цветы сейчас нам с тобой необходимы. После череды мокрухи и чернухи хочется посмотреть на что-то яркое, веселое и прекрасное.
Сюзанна кивнула головой в знак согласия.
Прямо с порога выставка цветов и растений поражала зрителей своим великолепием. Она, маленькие и большие, были повсюду: на полу, на стенах, на окнах и даже на потолке. И в горшках они сидели разных. Другие в кадках, третьи – в цветочных вазах различных форм и расцветок.
- Как чувствует себя мой герой при входе в чарующий мир великолепия? – спросила она своего спутника.
- Превосходно.
- Красота завораживает и манит.
- Они великолепны, эти цветы. Посмотри вокруг – тьма народу и я не вижу ни одного равнодушного взгляда.
- Даже мужчинам здесь нравится.
- И не удивительно их сегодня здесь много.
- А ты раньше ходил на выставки цветов?
- Никогда.
- Даже по заданию своей газеты?
- Анечка! В этой газете я работаю не один. А пишу я в основном о более неприятном, чем тебе кажется. О цветочках лучше меня напишет любая журналистка и читателю, поверь будет интереснее читать ее информацию, нежели мою, если б меня сюда все же отправили.
Аня засмеялась.
- Мне нравится твоя серьезность и горесть. Ты с жаром отстаиваешь свое мнение. И о работе говорить сегодня мы не будем. Давай просто смотреть и наслаждаться.
- Ты раньше на такие выставки ходила?
- Случалось.
- И всегда была такая масса народу?
- По всякому. А эта выставка вызвала неимоверно большой интерес.
- А в чем причина, как ты думаешь?
- Сегодня здесь не просто выставка, а выставка-ярмарка. Желающие могут приобрести для себя понравившийся цветок, купить книги по цветоводству, получить консультации специалиста, приобрести сопутствующие цветоводству материалы и просто насладиться красотой.
- Откуда мы начнем с тобой просмотр этой выставки.
- Предлагаю подняться наверх. Там размещаются экзоты. А я их люблю больше всех цветов мира.
Деник шел по залу, поднимался по лестнице и не переставал смотреть по сторонам. Чем больше он видел, тем еще больше увидеть хотелось. Находясь среди буйства форм и красок, ему не верилось, что мать-природа способна сотворить такое чудо. Об этом он и поделился с Анной.
- И не только мать-природа творит. И руки человека, его ум и жажда произвести на свет что-то новое. Отсюда рождаются новые цвета, гаммы цветов, новые формы и виды.
Анна чувствовала, что ее спутнику здесь нравится и благодарно пожала ему руку.
- Знаешь, Деник, - одна из моих подруг ходит в астрал… Ты знаешь, что это такое?
- Примерно да. Это тот мир, куда мы все попадаем в новую жизнь после смерти на этой земле. Так называемый рай.
- Пусть так, - Анна засмеялась, - так вот когда она ходит в астрал, она видит и там красивые растения. Она мне говорила, что краски там ярче и светлее, но у цветов нет оттенков, а сами они в большем своем виде похожи на наши ромашечки.
- Выходит нам повезло. Пока мы живем в этом мире, мы можем наслаждаться этим разнообразием и буйством. Давай ловить момент.
Счастливая Сюзанна под руку с Денисом ходила от витрины к витрине и была счастлива. Ее не торопят, не зовут уйти, а так же с удовольствием созерцают и любуются. Такого в ее жизни никогда не было. Истинна любительница сада и цветов, Анна была готов часами созерцать эту красоту, наслаждаться причудливыми формами растений и их ароматом.
- Пойдем посмотрим на лилии, - преложила она, - это мои самые любимые цветы.
- Боже мой! Анна!
Женщина, высокая и стройная, вышла из-за цветочной витрины и устремилась к ней навстречу.
Они обнялись, расцеловались.
- Это Деник, - представила своего спутника Анна, - мой жених.
- А это Маша, моя подруга.
- И не только подруга, а коллега, - сказала Маша, пожимая руку Деника.
Рукопожатие женщины было крепким, как и сама рука.
- Коллега? – удивился Деник.
- Конечно, коллега, - Маша вскинула брови, - а вы разве не знаете, что ваша невеста не только любит цветы, но и селекционирует их.
- В первый раз слышу.
- Да я так, на любительском уровне… - пропищала Анна.
- Ничего себе на любительском. У нее, молодой человек, есть три сорта лилий, которыми гордился бы любой цветовод-профессионал. А белая орхидея «Невеста Севера» так причудлива и бела, что никто не имеет даже малейшего права сказать что-то нелестное в ее адрес.
- В адрес лилии? – пошутил Деник.
- И в адрес цветовода, - ответила Маша.
- Маша! А что вы здесь сегодня представляете?
- Всего понемножку.
- А главное в коллекции?
- Конечно, роза Рамболь.
- Причем здесь Рамболь? – просил Деник у Анны, когда они уже отошли от Маши.
- Рамболь, - это Машина фамилия.
- Она француженка.
- Нет.
- А где такую фамилию для себя раздобыла.
- Муж наградил. Кстати, когда я за тебя замуж выйду, как я буду звучать?
- Сюзанна Январцева. Ничего?
- Ничего хорошего.
- Тебе не нравится фамилия. Можешь оставить свою и носить с гордостью. Я перечить не буду.
- Нет. Фамилия мне нравится, и я ее возьму с радостью и носить буду с гордостью. Мне не нравится имя. Лучше я бы все же смотрелась как Анна Январцева.
- Угу, - Деник довольно усмехнулся.
- И к тому же ты копался в моей подноготной и хорошо знаешь, что я дважды выходила замуж и дважды брала фамилии мужей.
- Чего так?
- Всегда считала, что со сменой фамилии ко мне придет и смена жизни. Но, увы.
- Смею тебя заверить, моя белая лилия, что на этот раз у тебя будет все в ажуре. Со своей новой фамилией – Январцева тебе придется жить всю свою жизнь.
- Эту фамилию выбьют и на моем надгробном камне.
- Это так, но сие печальное событие случится совершенно не скоро.
Оказалось, что и Анна и Деник были людьми компанейскими и на выставке они или останавливались, чтобы поговорить с теми или иными знакомыми или просто кивали кому-то в знак приветствия.
Когда же на выставке Деник увидел Ферзя, то от удивления даже замер.
- Боже мой! И ты здесь.
- Что, не верится?
- Естественно. Ты и на выставке цветов. Мне кажется, ты в нее и вписаться не можешь.
- Шас! Еще как могу. Тем более, я здесь не один, а со спутницей. Покажись, мое солнышко.
Из-за широкой спины Ферзя показалась маленькая, как игрушечная куколка или точеная статуэточка, девушка и стала с ним рядом.
- Это моя Нинуся! – представил он свою спутницу. – Какая красавица.
- Нана, - сказала девушка и опустила глазки вниз.
- Аня, - представилась Сюзанна.
- А это, - Ферзь махнул рукой в сторону Деника, - и есть тот самый знаменитый репортер, Деник.
Девушка подняла любопытные глазки, посмотрела на журналиста и протянула руку.
- А я Нана.
Деник нежно пожал маленькую ладошку, боясь ее раздавить.
- Очень приятное знакомство.
- Спасибо, - сказала Нана, - а как мне-то приятно, - и многозначительно посмотрела на журналиста.
- Кто такая? – спросила Анна Деника, когда пары разошлись.
- Знакомая. Сталкивались с ней по работе.
- На знакомую не похоже. Стояла и смотрела на тебя как кошка на сметану. Облизывалась даже.
- Тебе это просто показалось.
- Нет, когда кажется, тогда крестятся. А я все видела отчетливо. Расскажи подробнее, кто такая.
- Аня, ты такая странная. Зачем мне что-то тебе говорить, если говорить вообще-то и не о чем. Давай лучше пройдем дальше и будем смотреть на цветочки.
- На цветочки, так на цветочки.
Поднимаясь по лестнице, Деник сказал.
- Как вокруг прекрасно. Какая печальная красота.
- Печальная.
- Печальная. Увяданье природы.
- Чушь! Ты не тем взглядом смотришь! Я вижу торжество и великолепие жизни.
- Пусть так, пусть так…
- Деник, а давай мы сразу заберемся на четвертый этаж, а оттуда медленно будем спускаться вниз, тщательно осматривая все, что будет попадаться на нашем пути.
- Согласен. Давай начнем смотреть с лучшего.
И вот, наконец, они вошли в зал раритетов и экзотов. Народу здесь было на удивление мало. Основные массы начали обход выставки с нижнего этажа.
- Посмотри, как здесь всего много, какие ароматы.
- Да угореть можно от запахов.
- Это чем-то напоминает наркотический дурман.
- Ты имеешь опыт в этом вопросе.
- Я пробовала.
- И как?
- Не понравилось. Если бы получила удовольствие, могла бы и пристраститься.
- Прости, что написано, - он кивнул на табличку, где помещалась информация о зале и ее растениях.
- В экспозиции представлены 160 видов. О-го-го, - сказала Анна.
- Откуда все это? – удивился Деник.
- Помимо института, где работал мой свекор и известной тебе фирмы, с которой у него был заключен контракт, в зале представлены образцы, выведенные селекционерами нашего города.
- На выставке есть частники?
- Да, конечно. Так бывает из года в год.
- Это замечательно.
- Я хочу похвалиться: в прошлом году я тоже участвовала в выставке со своими лилиями и моя «Невеста Севера» получила приз зрительских симпатий.
- А в этом году ты как? Подведешь меня к своему цветку?
- Увы. События последнего времени повернули все вспять. У меня нет ни желания, ни настроения заниматься этим.
- Напрасно. А дома у тебя что есть.
- Да. Для себя я не прекратила этой работы и сегодня смогу показать тебе еще одну свою лилию.
- Я не видел ее?
- Ты в саду практически не был. Что ты видел? Место, где привидение живет, да скамейку во дворе. А сзади дома разбит прекрасный сад. И в нем есть моя тепличка и экспериментальный участок. Там я занимаюсь с лилиями.
- Я не переживаю. Хотя смотря на все это разнообразие, я несколько завидую.
- Тебе присуща зависть?
- Нет. Я, видно, не так выразилась. Я умею восторгаться, а не завидовать.
Наибольший интерес у Деника вызвали орхидные растения. Он долго восторгался цветками бифренарии и баркерии, нежной калантой и веселенькой целогиной, желтым божественным хизисом и длинными серьгами локартии. Не оставил без внимания и другие, более скромные цветы. Нашлись и такие, что откровенно не понравились, особенно саррацения, гуерия, худия и аристолохия. Об этом он и Сюзанне сказал.
- Напрасно ты к ним так, - возразила женщина, - это редкие драгоценности растительного мира, сотворенные природой, и за это их надо любить.
- Насильно мил не будешь, - пробурчал Деник, мысленно соглашаясь с Сюзанной.
Деник сделал несколько кругов по залу и пришел к выводу, что белые орхидеи понравились ему больше всего. В их цветках было столько чистоты и непорочности, что он невольно к ним возвращался.
- Украсть не удастся, - заметила Сюзанна.
- От образчика я бы не отказался. У кого узнать, можно ли здесь что прикупить. Выставка-прожада, как-никак…
- Можно. Внизу я видела зальчик. Там торгуют и букетами и горшечными растениями.
- Тогда по возвращении…
- Мне букет, тебе – горшок.
- Согласен.
За событиями последних дней он не прочел субботних газет, которые подняли переполох вокруг этой выставки. Еще до официального открытия юные журналисты смогли проникнуть в выставочный зал и увидеть экспозицию. Но и сегодня они просто кишели в здании. То тут, то там сверкали вспышки фотокамер и устанавливались софиты для теле-видео съемки.
На третьем этаже здания было немноголюдно. Здесь – цветочные удобрения и сопутствующие товары. Деник к этой экспозиции не имел практически никакого интереса, пока его острый взгляд не зацепился за удивительную надпись: «М-3 – стимулятор роста. Профессор И.И. Жуков».
Любопытный Деник не удержался от вопроса и задал его продавщице:
- Поясните: какое отношение профессор Жуков имеет к стимулятору роста М-3?
- М-3 изобретено профессором.
- Но, позвольте, - не унимался Деник, - профессор – биолог. При чем здесь химия.
- Вы были на втором этаже?
- Еще нет.
- Тогда поспешите. Там представлены некоторые образцы растений, над которыми работал профессор. Именно на них он применял свой стимулятор. А что из этого вышло, вы сможете убедиться сами.
- Спасибо, - поблагодарил Деник и почти потащил Сюзанну вниз на второй этаж.
У входа в зал второго этажа к ним бросилась женщина средних лет, похожая на учительницу. Пучок на затылке, очки на носу и строгий трикотажный костюм.
- Я вас ждала, - приветствовали женщина пару, - разрешите представиться: Леснова Нелли Ивановна, устроитель выставки. Некоторое время я работал с вашим родственником Иваном Ивановичем. Поразительный человек. Светлая ему память. Я хочу предложить вашему вниманию некоторые растения, над которыми экспериментировал ваш… свекор. Прошу.
Она пошла вглубь зала, приглашая следовать за собой. Шла и постоянно оглядывалась, словно они могли заблудиться.
Деник и Сюзанна посмотрели друг на друга и улыбнулись. Эта неутомимая живая устроительница выставки им явно приглянулась.
- Вот, смотри. Все, что может заинтересовать зрителей, написано на щитах. Мы делаем это потому что многие люди не могут отличить пестика от тычинки, поэтому мы и пишем, растолковываем.
Деник кивал молча, Сюзанна поддакивала голосом.
Она водила почетных гостей от растения к растению, от бочки к кадке и направилась к стеклянному колпаку.
- А почему эти два растения под стеклом? – удивился Деник. Две лозы, совершенно друг на друга не похожие, сидели каждая под своим колпаком и в отдельных ящиках.
- О, мы думаем, что это генетическая ошибка известного ученого Жукова, вашего родственника. Проводя эксперимент, он чем-то привил эти две лозы и подкормил их каким-то средством, вот они и стали не похожи на своих собратьев.
- Случайно, это не стимулятор роста, который продается этажом выше? – полюбопытствовал Деник.
- Нет… Работу этого средства вы можете проследить на соседнем стенде. Там – два куста смородины. Видите – один не высокий и скромный, а другой и крупнее собрата, и ветвистее, и мощнее. Поверьте, урожай с подкормленного куста в два раза выше.
- А чем лозы на своих собратьев не походят? Почему их заточили под колпак? – Деник наседал с вопросами.
- Одна из них стрекочется, стрекается, да так, что на теле остаются не характерные следы, как от крапивы, а самые настоящие ожоги, как от огня.
- Волдыри и не только. Ощущение, что кожа прожжена почти до кости и при соприкосновении человеческая кожа начинает издавать запах, как при сильнейшем ожоге. Она горит.
- Удивительно, - не удержалась от реплики Сюзанна.
- Есть пострадавшие?
- Да, молодой человек. И первым пострадавшим был сам профессор. Потом лаборанты.
- А другое как себя проявило?
- Другое пока себя ни чем не проявило, но его почему-то все боятся. Сотрудникам института казалось, что у растения есть глаза и его следит за ними.
Она внимательно посмотрела на своих экскурсантов и спросила:
- Вы не настолько удивлены, насколько я ожидала.
- Мир растений многолик и разнообразен. Сколько еще непознанного и неизученного вокруг нас.
Устроительница благодарно кивнула.
- Скажите, а эти растения что под колпаком, чем подкармливал профессор? Не осталось ли рецепта этого средства, формулы? А может где хранится сама жидкость?
- К сожалению нет. Когда Иван Иванович увидел, что создал, то пришел в ужас. Он тут же уничтожил все труды и все экспериментальные растения. И эти хотел сжечь, но мы его уговорили и отстояли и огненную лозу, как раритет, и как экспериментальный образец. В назидание потомкам.
К коллеге профессора Жукова подошел невысокий услужливого вида мужчина, и что-то зашептал ей на самое ушко. Женщина внимательно выслушала и сказала:
- Извините, но я вынуждена вас оставить. По обустройству музей Ивана Ивановича мы поговорим чуть позже. С вашего позволения.
Сюзанна согласно кивнула, и женщина ушла вместе с коллегой.
- Что ты скажешь о выставке? – поинтересовалась Сюзанна.
- Много интересного. Особенно удивил профессор Жуков. И эти его эксперименты…
- Ты заинтересовался?
- Да. Хочу собрать побольше материала и о нем, и о его растениях и написать большой очерк в его честь. На память потомкам. О чем есть что писать.
- А меня, если честно, больше всего поразили цветы, а особенного белые орхидеи.
- Я не забыл о своем обещании.
С этой выставки каждый из них унес свое: Анна – букет прекрасных белых орхидей, Деник – с горшечной орхидеей и большой толстой книгой-справочником о растениях. Но главное – Деник вынес с выставки страстное желание изучить хоть немного мир растений и записи самого профессора, чтобы написать о нем свой может быть главный в жизни журналистский труд. Это не погоня за сенсацией, а очерк о человеке, который достаточно много сделал для развития отечественного растениеводства. На миг ему вдруг показалось, что изучая эту тему, он найдет ответы и на другие свои вопросы.
После обеда он принялся штудировать книгу, особое внимание уделяя ядовитым растениям.
Он понял, что в природе существует целый ряд растений, которые раздражают кожу, вызывают аллергию, тошноту и рвоту, а клубень глориозы роскошной, если его употребить в пищу, может стоить человеку жизни.
За чтением он притомился и задремал. Ему снились две виноградные лозы за стеклами саркофагов. Они бились о стекло и шептали: «Приди к нам. Мы обнимем тебя нежными побегами».
Пробуждение после такой дремы было не очень радостным.
- На тебе и лица нет! – удивилась Сюзанна, - что с тобой?
- Вздремнул. И такая белиберда в голову полезла.
- Мне тоже нехорошо.
- Что так?
- Повестку принесли…
- По делу Гепарда?
- Да. К следователю придется идти.
- Ничего страшного. Скажешь все, как было. Ты же в его делах не участвовала.
- Нет.
- Так зачем напрасные волнения?
- Сознаваться в собственной дурости не очень-то приятно.
- Не стоит этого бояться. Дурость – она у каждого, зависит лишь от количества. Главное – сделать выводы и не допускать подобного впредь.
- И раскаяние важно.
- Тем более. И нужно помнить, что говорил великий Соломон: и это пройдет.
- По Соломону выходит, что и наша Мадам нас покинула. Прошли все ужасы.
- К данной ситуации Соломон не подходит. Я считаю, что наша Мадам затаилась где-то рядом и выжидает удобного случая.
- Выжидает? Что ей выжидать?
- Удобного момента для нападения.
- Ничего подобного, - Сюзанна засмеялась, - ты почти всю ночь провел за домом, а она на тебя так и не напала.
- Ты видела…
- Конечно. Смешной ты какой! Неужели я буду спать, когда ты подвергал себя большой опасности.
- И что скажешь?
- Думаю, наша Мадам в тебя влюбилась.
- Ерунда, - Деник отмахнулся.- к тому же не забывай, что он змей и любит тебя.
- Тогда почему он принимает тебя так же как меня.
- А если не принимает. Если просто ушел на время, чтобы потом вернуться?
- А куда ушел? Почему не показывается?
- Може, ему кто-то мешает?
- А что?
- Это как раз нам и предстоит выяснить.
Сюзанна посмотрела на записи профессора, которые и тут и там лежали перед Деником.
- Нашел что-нибудь интересное в записях профессора?
- Совершенно ничего интересного для нас нет. Мне сейчас кажется, что еще тройку дней, и я буду разбираться в этой ботанике не хуже самого профессора. Я теперь не то, что тычинку от пестика отличу, а даже сорта, виды и подвиды.
- Знания никогда не бывают лишними, - засмеялась Сюзанна.
- Правда твоя. Скоро я приступлю к большому труду в своей журналистской жизни. Я буду писать о профессоре.
- И труд твой будет интересен и насыщен подробностями.
- Знаешь, читая об этих растениях, их повадках, характерах и поведении у меня появилось еще одно непременное желание…
- Какое? Не томи, так интересно…
- Написать сказки о цветах. Мне кажется, что читателю подобное произведение покажется занятным.
- Вполне. Все зависит лишь от того, как напишешь.
Деник задумался, а Сюзанна не торопила его, давала собраться с мыслями.
- Знаешь, Ань, еще одна мысль крутится в моей голове и не находится на нее логическое объяснение.
- Ты о чем?
- Профессора убил змей, когда тот сидел в этой комнате и работал за этим столом. Он увидел свою убийцу и успел написать в блокноте, что она идет. И был убит. Все это заняло несколько минут. Соседка из дома рядом видела его за пятнадцать минут до смерти.
- У этой кончины есть почти свидетель, то есть человек, который видел профессора до смерти и после нее. Ты это хочешь сказать?
- Да. Именно это.
- Ну и что. Ход твоих мыслей мне не понятен.
- Потом погибла жена брата твоего мужа. Она умерла почти на руках своего героя-любовника.
- Это всем известно. Что с того?
- Во-первых, это известно не всем, а лишь нам с тобой да твоему герою. А во-вторых, я размышляю вслух, а ты меня торопишь. Потом твой муж. Здесь тоже есть почти свидетель. Это коллекционер, который жаждет заполучить твой запечатленный образ сразу на двух картинах.
- Да. Так и есть. Но я все равно не понимаю, куда ты клонишь?
- На этом доме еще одна смерть. Убит брат твоего мужа.
- Да. И его постигла та же участь, что и других жильцов дома. Но ты о чем?
- Мы ничего не знаем о смерти этого мужчины. Упущен очень важный факт. Ты не приподнимешь мне завесу над этой тайной?
- Я?
- Что удивляешься. Да тебя пока не спросишь, ты все время молчишь.
- Просто считаю то или иное событие не столь важным, вот и молчу.
- Но выходит, что информация, которой ты располагаешь, не такая уж туфтовая. А как здесь?
- Все может быть.
- Ты не ответила мне на вопрос: есть ли по твоим данным хоть какой свидетель смерти брата твоего мужа.
Сюзанна покраснела.
- Я не хочу говорить об этом.
- Значит, ты опять что-то знаешь?
Сюзанна встала.
- Понимаешь, Деник, каждый человек перед другим человеком хочет казаться лучше, чем он есть на самом деле. Так и я. И не заставляй меня говорить. Я не хочу представать перед тобой совершенно дурой и в черном цвете.
- Но почему, почему?
- Ты просто не сможешь любить меня, и я тебя потеряю. А мне этого меньше всего хочется.
- Ты не права, глупая девочка. Любят потому что любят. Не за то, что у тебя дом или машина, не за то, что ты стала известна или зарабатываешь много денег. Это все расчет. Поверь, я как никто другой знаю это чувство. А я – просто люблю. Люблю такой, какая ты есть. Со всеми недостатками и изъянами. И постарайся понять это побыстрее. Самой станет легче.
Но Сюзанна вышла из комнаты и, как показалось Денику, совершенно не прочувствовав тех слов, что он сказал. Всем своим видом она давала понять, что возвращаться к разговору о смерти брата мужа ни сейчас, ни потом не собирается. Выходило, что она опять что-то знала.
«Что ж делать?» – Деник задумался. Если Сюзанна не захочет рассказать, из нее клещами ничего не вытащить. А вдруг то, что она знает и скрывает, окажется как раз тем хвостиком большого клубка, за который достаточно лишь чуточку потянуть, чтобы размотать его полностью и докопаться до тайны. Узнав тайну мадам, в этом доме станет жить легче.
«Эх, Сюзи, что ж ты такая скрытная…»
Звонок показался Денику тревожным. Он снял трубку, ответил. Его односложные «да» и «нет» Сюзанне ни о чем не говорили, но по выражению лица она понимала, что новость, как и сама беседа не очень-то ему приятны и каким-то боком касаются именно ее.
Деник положил трубку и взглянул на Сюзанну, которая застыл в ожидании его объяснений. Но Деник тоже умел держать паузу, как великие артисты, и Сюзанна не выдержала.
- Кто звонил?
- Толстый.
- Его звонок как-то касается меня и затрагивает мои интересы?
- Да.
- Он может чем-то помешать? Сильно или так, с легонца?
- Сильнее не бывает. До гибели у Гепарда взяли показания, а теперь прошли предварительные допросы его товарищей-подельщиков…
- И что?
- А ты как думаешь?
- Петух думал, думал и в ощип попал.
- Значит, плохо думал. Так вот: твой любезный Гепард, как его величают, обвинил тебя в смерти брата твоего мужа. Как его там?
- Артема.
- Вот-вот. Того самого Артема. Его убийство произошло в прошлом году. Вспоминаешь?
- Я знаю… Что будет со мной.
- Придется идти в милицию для дачи показаний по делу.
- Вот гад, - Сюзанна села в кресло, - решил и меня прицепом за собой поволочить.
- А есть за что?
- Сомневаюсь. Но любую ситуацию можно переиначить, если поменять ракурс видения.
- Не пришло ли то время, когда у тебя возникло острое желание поговорить со мной, поделиться пережитым, рассказать что-то интересное о смерти этого самого Артема? Ты же что-то знаешь?
Сюзанна собралась с мыслями.
- Все смешалось в доме Облонских, - сказала она, - только автор перепутал фамилию. Все смешалось в доме Жуковых…
- И когда эта мешанина началась?
- Той весной. И всему виной – неудовлетворенные женские желания на сексуальной почве.
- О чьих желаниях идет речью.
- Естественно, о моих.
- Ты тогда была замужем.
- А ты знаешь, как я жила со своим мужем? Случалось ли тебе сидеть на пороховой бочке, когда вокруг все горит и рушится?
- Случалось.
- И как впечатления?
- Не самые приятные.
- Вот так жила и я. Наши отношения – непонимание сумасшедших. Андрей умудрялся ревновать меня ко всем и каждому, боялся выпустить за порог дома, запретил мне работать. Я сидела в четырех стенах, как собака на цепи и ждала подходящего момента, чтобы с нее сорваться, чтобы ухватить глоток свободы.
- Ты могла бы с ним развестись. И вот она – свобода.
- Я уходила к подруге. Он днями напролет орал под окнами, вешался на соседнем дереве, мешал жить всей округе, и подруга мне в приюте отказала. Больше идти мне было некуда. Так что территориальной свободы я не получила. Тогда я стала жаждать итого – морального выхода.
- И тогда тебе подвернулся этот Гепард?
- Нет. Тогда я взглянула на Артема – он был рядом и такой же одинокий, как и я. Его жена имела двух ухажеров сразу – Эдика, придурка из своего института, и другого – Гепарда. Нашего общего знакомого.
- Значит, он достался тебе как переходящее красное знамя от… Как жену Артема звали?
- Инна. Но если ты хочешь что-то узнать, умей слушать и не перебивай. Иначе я перестану исповедываться.
- Молчу и внемлю.
- Артем знал, что его жена погуливает от него направо и налево и как-то раз еще в том году по весне пришел ко мне в сад.
- Чем ты занималась в саду?
- Розами. Пришло время, и цветы потребовали моего прямого участия.
- Давай не о цветах, а об Артеме.
- Да, о цветах я могу говорить часами…
- Он приставал?
- Артем сел в стороне и долго наблюдал за моей работой, а потом сказал несколько комплиментов. Дескать, руки у меня золотые, чуткие…
- В этом он был прав. Твои руки я на себе испытал.
- Дальше – больше. Он подвинулся поближе и сказал, что хотел бы быть тем розовым кустом, которого касаются мои пальчики.
- Я его понимаю.
- И так стало продолжаться изо дня в день. Каждый раз он садился все ближе и ближе ко мне, а однажды решительно поцеловал мои руки.
- Да, мужик со вкусом. А когда это произошло?
- Сирень цвела. В кустах сирени мы с ним и уединились.
- А потом ваши встречи стали систематическими и все более и более страстными.
- Да. При каждом удобном случае мы искали утаенный уголок и придавались плотским утехам.
- Вы любили друг друга?
- Нет. Но мы были очень нужны друг другу. Происходил выброс накопившейся плохой энергии, и это устраивало нас обоих.
- А при чем здесь Гепард?
- Наша встреча произошла в начале июня. Я была дома совершенно одна, когда у двери позвонили. Я вышла и увидела его.
- Что он хотел?
- Просто поговорить, но со мной.
- О чем? Разве вы были знакомы.
- Знакомы не были, но видели друг друга не раз. Был даже случай, когда я неожиданно застала их в саду за интимным занятием.
- Значит Инна пошаливала и с Эдиком и с Гепардом.
- Сам подумай: разве сильную молодую женщину может уважить такой пьяница тщедушный, как Эдик? А Гепард. Представь: сильный, крепкий, спортсмен. Естественно, он подходил Инне больше.
- Мы отвлеклись. Что хотел от тебя этот амбал?
- Самую малость – интима. Нечастых встреч на его территории.
- И ты с радостью согласилась?
- Нет. Сначала я возмутилась. Тогда он выложил передо мной прекрасные цветные фотографии, где были запечатлены я и Артем в моменты наших нечастых встреч.
- И ты согласилась?
- А что мне оставалось делать? Я была разбита и подавлена. А тут еще сверка убили. После его смерти Андрей озверел. Он считал виновным каждого, кто жил в доме.
- И тебя?
- И меня тоже. Напивался пьяным и кричал, что в голову его нетрезвую взбредет. А тут случилось самое неожиданное и непредвиденное. Гепард ошалел. Он пришел на мою территорию и потребовал пойти в сад. Сказал, что тайное свидание его возбуждает. Нас увидел Артем. И такое началось…
- Он оскорблял тебя?
- Нет. Они подрались. Валялись по траве, кричали, драли волосы, нещадно лупили друг друга кулаками и ногами. Страшно было смотреть – все в крови и в грязи. Недавно прошел дождь, а они попали на грядки с морковью и устроили там настоящее месиво. Я бросилась их разнимать. И мне пару раз досталось. Артем бесился от ревности, а Гепард, он был сильнее, его подзадоривал. Потом он приложил Артема пару раз мордой к груше и пошел к себе.
- А Артем?
- Он быстро опомнился и бросился следом, он побежал не через двор, а по тропе за домом, чтобы путь скостить. Я побежала следом, в малиннике повисла на нем. И тогда он меня ударил. Я отлетела, стукнулась головой о завалинок и потеряла сознание.
- Финал на удивление понятен.
- Да. Я пришла в себя, а рядом уже убитый Артем. Но это еще не все: за забором стоял Гепард. Он смотрел на нас и смеялся.
- Он посчитал, что ты убила Артема?
- Кажется, он что-то видел, но пригрозил мне…
- Что если ты оставишь его, он расскажет о тебе как об убийце.
- Да. И с этого дня я всецело стала зависеть от него.
- Почему?
- Я боялась. Как мне доказать свою правоту? Кому интересно, что я была без сознания? На меня могли повесить и смерть свекра.
- А дальше – больше.
- Да. И Ннну, и моего мужа.
- А тебе не показалось, что Гепард сам мог убить Артема?
- Вначале такое было, но когда погибли другие, я поняла это не его рук дело.
- А при аресте он обвинил тебя в смерти Артема.
- Хочел потянуть за собой, утащить на самое дно.
- Месть.
- Деник, а почему ты не спросишь, как я решилась пойти с тобой и порвать с Гепардом.
- Неужели я похож на дурака?
- Нет, - Сюзанна улыбнулась.
Деник погладил по голове любимую женщину.
- Сколько тебе пришлось пережить, моя маленькая девочка. Но ты ничего не бойся: я с тобой…
- Понимаешь, какая бодяга получается, - сказал Толстый, - нашелся еще один свидетель, некий Петров…
- Это имя тебе о чем-то говорит? – поинтересовался Деник у Сюзанны.
Она отрицательно покачала головой.
- Продолжай, - предложил Деник приятелю.
- Так вот этот Петров утверждает, что являлся свидетелем убийства Артема Жукова…
- Которое совершила Анна, - продолжил Деник.
- Действительно так. А ты откуда узнал? Она созналась?
- Догадался.
- Этого не может быть! – воскликнула Сюзанна. – Этого в природе не существует.
- И тем не менее – факт налицо, - Толстый стал официален, - что мне прикажете делать с этим фактом?
- Вещи надо называть своими именами, - Деник оставался спокойным, - это у тебя не факт, дорогой, а самая что ни есть настоящая туфта. Тебе ее впендрили, а ты норовишь ее нам здесь втереть.
- Ну я… - обиделся Толстый.
- Ты, дорогой, как всегда идешь по пути наименьшего сопротивления.
- Ты не прав.
- Прав, да еще как.
- Мне не все равно, кто будет сидеть в тюрьме за эти убийства.
- Ой, не пой лазарем. Тебе важнее всего найти любого, кто впишется в рамки этого убийцы. Хочется дело побыстрей сдать в архив.
- Не скрою, хочется. Но я так же хочу, чтобы истинный убийца понес наказание.
- Тогда почему ты не догадываешься, что стоит чуть-чуть поработать с этим свидетелем Петровым, как появятся нестыковки и все встанет на своим места. А они есть.
- Откуда тебе знать?
- От верблюда. Эти два лжесвидетеля объединились, чтобы насолить женщине и мне.
- Не может этого быть.
- Но даже если представить хотя бы на миг, что в этих показаниях все сходится, и нет разночтения, то они развалятся на первом же следственном эксперименте. Ты его провел?
- Да когда… - Толстый обиделся. – Итак весь в запарке, - решительный и воинственный тон начальника райотдела стал более мягким, дружелюбным.
- Хорошо, что ты понимаешь свои ошибки, - констатировал Деник, но этого мало. Скажи, а как объясняют оба свидетеля – живой и почивший в бозе - наличие ссадин и кровоподтеков на теле убитого Артема Ивановича Жукова?
- Об этом не написано…
- А написано там о том, что за минут пятнадцать до смерти Артем Иванович был сильно избит этим самым Гепардом?
- Нет.
- Вот видишь, все рвется. Зачем тогда нас пригласил?
- Не на чашку чая… - пробурчал Толстый.
- А жаль, если бы мы с чая начали, глядишь, наша теперешняя беседа пошла бы совсем по другому руслу.
- Да, чайку бы сейчас не помешало испить. Эта удручающая жара совсем меня иссушила, а чай, как живительная влага придает силы, бодрость духа и энергию. После чая и дела вершить хочется, и на подвиги тянет.
- Да, - согласилась неожиданно Сюзанна. Она совершенно не волновалась, потому что правда была на ее стороне и Деник. Его помощь и поддержка были сильнее любой правды, - мы – как растения. Нет дождя – и они поникли, обессиленные и умирающие. Прошел дождь, и они встрепенулись, ожили. Всем нужна вода.
Неожиданно Деник вскочил и почти выкрикнул:
- Что ты сказала?
Таким Сюзанна его еще не видела никогда: лицо побелело, зрачки расширились, губы сжались.
Она бросилась к мужчине, принялась махать перед его лицом подвернувшейся под руку газетой, нагнетая холодный воздух, и все спрашивала:
- Тебе плохо? Тебе плохо?
Деник быстро взял себя в руки. Он обессилено опустился на стул и предложил начальнику райотдела:
- Готовь оперативную группу, понятых. Желательно опера с видеокамерой.
- Что ты еще придумал?
- Мы едем арестовывать убийцу, на счету которого четыре загубленных человеческих жизни и две кошачьих.
- Пять, ты Гепарда не учел.- Толстый недоверчиво посмотрел на журналиста: - Ты меня полным идиотом перед подчиненными не выставишь?
- Все может быть. Но я думаю, что не ошибаюсь.
- Тогда хоть объясни?
- Лучше один раз увидеть, чем сто услышать. Приготовься смотреть.
Деник подсоединил шланг к водопроводному крану и включил воду. Она забулькала и с шипением вырвалась на свободу из длинной резиновой кишки. Мужчина старался пролить все пространство за домом, которое недавно так тщательно перекопали.
Публики было предостаточно. В основном, люди в милицейской форме.
- Деник! Когда можно начать съемку?
- Включай камеру, и поехали!
- Деник, что ты делаешь, объясни? – Сюзанна села на подоконнике и наблюдала за происходящим.
- Поливаю, - он односложен и категоричен.
- Ты меня завораживаешь.
- Считай, что мы проводим эксперимент. Есть у меня одно соображение…
Вода, струящаяся за окном, быстро уходила в землю, впитывалась засохшей почвой. Растения от живительной влаги воспрянули, встрепенулись, раскрыли свои листочки и цветы.
Денику и Сюзанне показалось, что они услышали шепот, который шел откуда-то из-под земли. Они переглянулись, но от комментариев воздержались.
- Ты поишь нашего змея? – тихо спросила Сюзанна.
- Думаю, что да.
- Надеешься, он оживет?
- Предполагаю, что так и будет.
- Откуда такая уверенность?
- Неожиданно для себя я одновременно вспомнил рассказы всех почти очевидцев, которые однозначно утверждали, что змей появляется после дождя, когда земля пропитана влагой.
- А вдруг ошибка. Сколько ты льешь воды, а ее все нет и нет.
- Придет. Еще не напилась. Эта тварь попивает воду из земли. Думаю, чем больше воды, тем она сильней.
Возглас удивления раздался за окном, и Деник предположил:
- Кажется начинается…
И действительно, один маленький вьюнок поднялся выше всех своих собратьев, затрясся и затрепетал. От главного стебля, выходившего из-под земли, побежали волны. Они сотрясали растение и, дойдя до его кончиков, затихали. Складывалось впечатление, что из-под земли на свет божий прорывается какое-то существо.
- Я это вижу или брежу, - выкрикнул начальник райотдела милиции.
- Похоже, мы присутствуем при чем-то сверхъестественном, - оператор стоял на коленях и снимал каждое движение растения, стараясь ничего не упустить.
- Что тут особенного? – один из понятых не понимал происходящего, - подумаешь, трава шевелится.
- Она как живая, - Сюзанна прижалась к Денику всем телом, боялась, предчувствовала что-то, но с подоконника не уходила.
И тут в воздухе повис возглас одновременного удивления, боязни, восторга – главный стебель растения и его боковые побеги поднялись с земли и потянулись вверх. Создавалось впечатление, что растение встает.
И всем показалось, что оно попискивало от удовольствия.
- Оно растет, - в ужасе зашептал Толстый и попятился, - трава живая.
Растение встало. Теперь своей макушкой оно доходило до подоконника. Сделав паузу, вздыбленная трава, похожая на маленькое миниатюрное деревце, принялось быстро расти и наливаться соком. Его стебель становился все толще и толще. Теперь он напоминал прочный канат. При усиленном утолщении стебли и ствол на глазах изумленных зрителей отбрасывали листья и цветки, и растение стало совершенно голым. Дотянувшись макушкой до крыши, трава перестала расти.
- Обалдеть, - сказал удивленный оператор, - не увидел бы сам, никому не поверил.
- Самое настоящее чудо, - милиционеры восторгались.
И все не могли оторвать взглядов от невиданной особи, а пожилой понятой стало плохо.
- Можно отключить подачу воды? – спросила Сюзанна.
- Да. И прошу, захвати фотоаппарат.
- Ты прав. Каждый получится уникальным.
С фотоаппаратом Сюзанна побежала за дом и с разных ракурсов стала снимать так называемую Мадам, змея, который принесла в мирный дом смерть, разрушение и слезы.
- Будь внимательна, - предупредил Деник Сюзанну, - не увлекайся, будь подальше от этой твари. Что у нее на уме, кто знает. Поберегись.
А растение словно действительно имело мозги. Этот красивый и стройный смертоносный экземпляр склонялся в разные стороны, красовался, кланялся, кружился вокруг своей «ноги».
- Перед тобой выпендривается, - крикнул Деник, - но ты посторонись, посторонись.
Сюзанна послушно отошла в сторону.
- Я поражена, - тихо сказала она.
Тут растение «присело» на своей ноге, потихоньку стало укладывать главный стебель на землю и поползло в сторону Сюзанны.
- Оно действительно идет, движется! – выкрикнула Сюзанна, - вот мы и встретились, Мадам.
- Если кто рассказал, не поверил бы, - Толстый был в явном шоке.
- Вот он – последний экземпляр неудачного эксперимента профессора.
- Он его породил, он его и убил.
Сюзанна пришла к Денику в дом, села на подоконник и тихо спросила:
- Ты считаешь меня виноватой?
- В чем? Ради Бога…
- Это я породила урода. Думаю, когда пролила жидкость за окно, тогда и породила. Жидкость дала траве такую жизнь, которая несла смерть.
- Ты не права.
- Теперь я понимаю, почему профессор тогда был так недоволен, ругался.
- Почему именно ты. А может и кто-то другой. Ответа точного не может дать никто.
- Косвенно все смерти на мне.
- Нет. И не вини себя. На этом месте мог оказаться каждый.
Он взглянул в окно и, обращаясь прежде всего к начальнику райотдела, спросил:
- Не пора ли нам приступить к ликвидации и уничтожению этого экземпляра.
Толстый утвердительно кивнул.
Деник принес из сарая мешок сена и выпотрошил его содержимое к основанию растения. Сено полил бензином и бросил в сухой травяной ком зажженную спичку.
Сушняк вспыхнул, а с ним и растение-убийца. Оно пыталось увернуться от пожирающего его пламени, хотело выскочить из эпицентра или хотя бы выбросить побеги-стебли, но горело само основание, а по нему пламя бежало по всем отросткам и окончаниям.
И тогда растение потянулось к людям. Стеблями оно попыталось поймать кого-то, но люди были недосягаемы, и оно рухнуло вниз, объятое пламенем.
- Трудно поверить, что такая особь жила на земле рядом с нами и уничтожала нас, людей, - Толстый развалился на диване в гостиной дома Жуковых, попивал кофеек и размышлял.
- В природе еще много тайн нераскрытых, - обобщил Деник.
- Знаешь, если б не видел все своими глазами, не в жизнь не поверил бы.
- Очевидцем всегда быть интереснее. Недаром русская пословица гласит, что лучше один раз увидеть.
- Я в милиции со школьной скамьи. И что только мне увидеть не удавалось. Иногда ситуация выходила из человеческого понимания, но такого… Создал профессор себе травку на погибель свою и семьи всей.
- Ошибка научного эксперимента. От этого никто не застрахован.
- Не скажи…
- Скажу. Неужели в твоей работе ты не делаешь ошибок? Скажешь нет, не поверю. А разве ты не с людьми связан?
- С ними, сердечными. И все же это выше моего понимания.
- А ты не старайся понять что и как, а прими как аксиому как свершивший факт, смирись и порадуйся, что все позади.
- Что ж, придется, – Толстый выбрался из удобного кресла. – Пора восвояси. Гость в чести, коль меру знает.
- Хорошо. Думаю, напоминать не стоит, но я все же на всякий случай.
- Ты о чем?
- Наш стародавний договор, смею надеяться, останется в силе?
- Ты о эксклюзиве для прессы?
- Естественно.
- Да нет вопросов. К тому же тебе в раскрытии этого путанного висячего дела принадлежит лидерство, - Толстый тяжело вздохнул.
- Это мы с тобой знаем, а читатели должны быть уверены, что наша доблестная милиция их бережет и охраняет, поэтому… все как всегда: мы – лучшие, а ты – неподражаем.
Толстому явно нравился такой поворот дела.
- Спасибо, - он засмеялся и почти отечески похлопал Деника по плечу. – Надеюсь, ты скоро поправишься.
- Стараниями Анны непременно и в скором времени.
- Дорогуша! Что у нас на завтра на первую полосу?
- Драгоценный, а не хрена. Чушь собачья. Даже гранки в реках держать противно.
- Кларочка, а что-то сенсационно-читабельное тебя устроит?
- Спрашиваешь…
- Тогда в двух словах. У нас вновь сенсация.
- Тираж увеличиваем?
- Непременно.
- Извини, перебила. Продолжай.
- Я дом купил на улице Сиреневой пять, помнишь?
- Конечно. Это строение с дурной славой и стервозным привидением. Оно еще кого-то сожрало или убило?
- Вот тут-то ты и не угадала. Это самое приведение выведено на чистую воду, поймано и уничтожено.
- И что же это было?
- Когда факсом передам текст, поймешь.
- Я, видно, не ошиблась, когда подобрала тебя в сточной канаве, обмыла, накормила и дала работу.
- Ты сделала добрый поступок, несравненная Кларочка. К тому же слышу в твоем голосе что-то тягуче-кошачье. Думается, у тебя некоторые улучшения на личном фронте.
- Да. Я улыбаюсь… и мяучу.
- Кто он? Я знаю?
- Он Вовчик. Именно его и ждала всю свою жизнь и теперь безгранично счастлива.
- Он свободный или где-то прифрахтованный.
- Вовчик – это ветер, он – в свободном полете.
- Не упустишь.
- Постараюсь. Но моя мельница ему очень нравится…
- Да, твоя мельница трудолюбива.
- Это и Вовчик понимает. Думаю, он меня не скоро оставит.
- Удачи тебе.
- И тебе. Я сегодня щедрая и всем желаю добра, даже тебе, неблагодарному мальчику.
- Надеюсь, ты меня прощаешь. Счастливый человек – щедрый.
- Естественно. Я желаю тебе только добра. И не забывай о своей газете. А уж я не поскуплюсь на премии и подарки.
- Из кожи вон лезть буду… и включай факс – посылаю текст.
- Шли. Жду и, не пропадая насовсем…
- Деник, это я.
- Привет, Толстый. Что опять? Не хочешь оставить нас в покое?
- С этой целью и звоню.
- Неужто?
- Да. Тот лживый свидетель забрал свои показания.
- А по-другому и быть не могло.
- Наверное, он что-то краем уха услышал о сегодняшнем событии в вашем дворе.
- Все может быть.
- Под гнетом неопровержимых улик отказался от обвинения в адрес твоей дамы.
- Это должно было случиться.
- Так что Сюзанна Артемьевна свободна как ветер.
- Естественно.
- Ты не хочешь мне сказать огромное человеческое спасибо.
- За что?
- За свою даму.
- Не дождешься. Твоей заслуги в этом нет.
- Жаль… Да, меня тут твои коллеги донимают.
- Что им надо?
- Сам знаешь. Журналистам нужна сенсация.
- Ты забыл, как мы договорились?
- Да в общем помню.
- Тогда в чем вопрос?
- Хотелось бы…
- Придется без желаний. Придумывай, что хочешь, но сегодня ты нем, как рыба.
- А может быть…
- Нет, мой дорогой. Сегодня – мой день, а вот завтра ты волен давать интервью, делать сенсационные заявления и прочее, прочее, прочее.
- Ладно.
- Ты не прилаживай: уговор дороже денег. А то следующего раза не будет.
- Молчу. Тогда пока.
- Пока, друг мой сердешный…
-Деник, привет! Это я.
- Привет Ферзь.
- Я слышал, ты – герой дня.
- Да нет…
- Как нет? Ты не скромничай. Выловил таки убийцу.
- Ловила милиция.
- А ты подвозил, - Ферзь хохотнул. – Мне иногда кажется, что из тебя получился бы отменный мент.
- Ну, загнул.
- Я прав.
- Мне и на своем месте хорошо.
- Да, писака ты не плохой. Прошлый номер «Репортера» до дыр зачитывали. Надо ж такое дело раскрутить.
- Раскручивал не я, а Толстый.
- Это пентюх раскрутит. Мне-то уж можешь сказать правду. Свои люди.
- Тогда спасибо.
- Деник, а слабо тебе бабу свою прихватить и ко мне в ресторацию прикатить. Мы тут отмечаем…
- Что? Повод есть?
- А как же! Нам без повода нельзя!
- Так за что пьете?
- А за тебя, дорогой. За твои достижения. И недели не прошло, а ты два убийства раскрутил. Настоящий Эркюль Пуаро.
- Скажешь тоже…
- Так приедешь, не молчи? За тебя ж гуляем.
- Без меня меня женили.
- Деник, друг, да нам за что не гулять. Главное – повод. А за тебя рюмашку вдвойне приятнее опрокидывать.
- Если Анна согласится, то через пару часиков подскочим. Не поздно будет?
- К Ферзю никогда не поздно. Ты и сам об этом знаешь.
- Опять на всю ночь зарядил?
- Да, до утречка.
- Не сопьешься?
- Да нас с тобой споить, что сломить – хрен угадали. Сам знаешь.
- Да, обушком не перешибить, это точно.
- Ну давай, не тяни резину и прируливай.
- Жди. Будем.
- К Ферзю поедем, Аня?
- Можно, но позже… Побыть дома хочу, с тобой посидеть, поговорить. За эти дни нам это не удавалось.
- Похоже, что так.
- Не верится, что наступили дни, когда можно жить без оглядки и страха.
- Выходит, так.
- А у меня словно камень с души свалился.
- Да, я тебя понимаю. Жить под подозрением очень трудно. Даже невыносимо. Но ты выстояла. Ты у меня сильная.
- Под стать тебе… Но все прошло, и теперь я птичка вольная.
- То есть как, вольная?
- Вольная друг мой, вольная. Если я с тобой, это не значит, что на мне силки.
Деник рассмеялся:
- Действительно, вольная.
- Вот на этой вольности мы и будем строить свою дальнейшую жизнь. Сколько мы с тобой знакомы?
- По-моему, с недельку.
- А событий, событий.
- Да, у некоторых за всю жизнь столько не наберется.
- А у нас столько произошло. Ощущение, что мы живем на вулкане, который то и дело вздрагивает, сотрясается и извергает лаву. Я к такому не привыкла.
- Боюсь тебя разочаровать, но это – мой образ жизни. Я никогда не жил тихо, размеренно и спокойно.
- Ты хочешь сказать, что и мне теперь это грозит?
- Останешься рядом со мной – да.
- Куда ж я от тебя денусь, - Сюзанна рассмеялась, и прижалась к Денику, - такого мужчины рядом со мной еще никогда не было. Ты надежный, обстоятельный. Ты настоящий.
- Мы очень давно знакомы с тобой, моя девочка…
- Так уж давно?
- Целую вечность. Я считаю, что пришло время, чтобы сказать тебе главные слова: я тебя люблю.
Сюзанна в свой ответ вложила всю свою нежность:
- Я тебя тоже люблю.
Деник засмеялся:
- Если меж нами наступила идиллия, то пора сказать еще одни главные слова…
- Так говори, не тяни.
- Не перебивай, быстрей услышишь.
- Я вся внимание.
- Дорогая Аня. Я знаю тебя достаточно давно. За это время мы прошли вместе не самый легкий отрезок пути и не подвели друг друга. Та даже спасла мне жизнь. И наши отношения выдержали испытания на прочность.
- Уж не делаешь ли ты мне официального предложения?
- Да. Почему-то получается коряво и длинно, нудно и не интересно.
- Кто как умеет. Продолжай.
- Я предлагаю пожениться. Ты не против?
- Почему против. Очень даже за. Правда, я считала, что ты – человек творческой профессии и сделаешь мне предложение как-то по- особенному.
- Прости, не оправдал твои надежды. Но поверь, все мои слова идут от самого сердца.
- Я принимаю твое предложение.
- Слава Богу. Камень с души свалился. А вдруг как отказала бы.
- Тебе, да не в жизнь. А у нас будет свадьба?
- Непременно, но не простая, а самая что ни на есть особая.
- Это как?
- Ты была замужем два раза, я столько же раз состоял в браке. Мы дважды регистрировали наши отношения в загсе. Теперь я предлагаю обвенчаться.
- Неужели? И мне можно будет пошить себе подвенечный наряд?
- Обязательно. Как-то мне батюшка говорил, что только брак освященный в церкви является настоящим и скрепляется на небесах. Загсовые браки – это сожительство.
- Выходит, мы и женаты с тобой еще не были, так, прелюбодействовали.
- Не спорю.
- Я счастлива, Деник. Я согласна на церковный брак. Мне хорошо с тобой. Пусть так всю жизнь будет хорошо… Но я мучаюсь одним вопросом: как ты понял, что нашу Мадам нужно подпоить водичкой и тогда она явится?
- Думал о ней много. Ответ сам и пришел. Но, дорогая, о ней пора забыть. Есть ты. Есть я. Пришло время просто жить…
© Copyright: Сафронова, 2008
Свидетельство о публикации №208122100442
Свидетельство о публикации №208122100442
Рецензии