Глава 6. Сон

"Гудящая тишина опустилась на огромный зал, будто заставив всех гостей замолчать, а музыку затихнуть. Все взоры направлены на одного человека, только что появившегося в дверях  – лорд Фрей, один из министров Императора.
- Как мило, - голос, напоминающий скрип ржавых петель, разнесся по всему залу, - Бунтарка, дикарка и отступница гостит у преданного слуги нашего всеми любимого Императора…
Едкий смешок резанул слух, лорд смотрел прямо на принцессу, тем самым нарушая все возможные приличия. Принцесса на фоне худого, даже слишком, с жиденькими грязно-русыми волосами, крючковатым носом и водянисто-зелеными маленькими глазками Фрея казалась неземным существом, правда порождением скорее демонов, нежели ангелов.
- Какой звезде следовало упасть, чтобы Вы, милорд, нас посетили? – подчеркнуто вежливым и учтивым тоном осведомилась Змейка и присела в реверансе, - Что же Вас привело в столь отдаленную провинцию, которая к тому же граничит с вражескими землями?
Фиалковые глаза с вызовом смотрели на человека, стоящего в дверях. Чья-то рука легла на плечо девушке – Нед, безмолвно сообщает, что он рядом. Ядовитая улыбка появилась на тонких губах лорда, превращая желчное лицо в мерзкую гримасу:
- Вы забываетесь, миледи. Может Вам забыли сообщить, что это территория Империи, где Вы официально объявлены отступницей, и моя прямая обязанность – заключить вас под стражу, - столь едкого выражения Грунтору видеть, еще не доводилось: Гору аж передернуло.
В наступившей тишине послышалось множество шагов, которые приближались с каждой секундой, вслед за звуком перед гостями предстали имперские гвардейцы, облаченные в багрянец и золото – цвета Императора.
- Арестуйте нашу гостью, господа; принцессу Шейрену следует доставить к Правителю, - лениво велел министр, но гвардейцы немедленно двинулись к Змейке сквозь толпу, - Спасибо вам, милорд Пайк, Империя этого не забудет.
Все взгляды устремились на невысокого полного человека, хозяина этого места и организатора бала; уже лысеющий толстяк стоял недалеко от принцессы, которая наградила его ледяным взглядом:
- Так-то вы платите моему отцу за его помощь и поддержку? – голос лишен каких-либо эмоций, слова просто брошены под ноги и не требуют ответа: все и так ясно…"

- Госпожа, - горячая рука коснулась ее плеча.
Очертания комнаты медленно проступали в темноте: небогатый интерьер, везде идеальный порядок, только все вещи, точно мертвые – к ним уже давно никто не прикасался.
- Миледи Лианна, - тихонько позвал мальчишка-паж, - простите, но вы просили сообщать о любых новостях…
Паутина сна, окутывавшая ее, медленно сползала, давая возможность четко мыслить:
- Да, Пэк, спасибо, - рассеянно ответила девушка и, встряхнув головой, повернулась к парнишке, - Где Олаф?
- Милорд ждет Вас в Круглом Зале, - почтенно произнес мальчишка, смотря в пол, и поклонился, ожидая, когда же ему позволят уйти.
Девушка закрыла глаза, приходя в себя, и вновь открыла их; тонкие изящные пальцы прошлись по волосам – это всегда успокаивало ее и приводило в чувство; она вздохнула и только сейчас сообразила, что паж все еще в комнате:
- Можешь идти, Пэк, - бросила через плечо, - только скажи Олафу, что я спущусь минут через десять.
Мальчонка снова поклонился и выскочил из комнаты. Как только дверь закрылась, девушка, наконец, позволила себе опустить глаза на постель, где лежал человек. Изящная девичья рука очень нежно коснулась практически белой щеки, но тут же отлетела назад, точно обжегшись. Непривычно было видеть отца таким: кожа побелела и стала практически прозрачной, так что вены и сосуды были отчетливо видны; черты еще больше заострились, щеки впали; теперь уже совсем легкие веки прикрывали провалы глаз; он сильно похудел, и под кожей выпирали кости. Периодически ей удавалось дать ему хотя бы немного сладкого травяного настоя или же разбавленного бульона, но все это было такой малостью…
Девушка закрыла глаза и отвернулась, словно пытаясь порвать какую-то незримую связь, что удерживала ее. Лианна закусила губу, поднимаясь с колен: ноги затекли от долгого отсутствия движения и с трудом слушались. Кое-как она доковыляла да двери, по пути цепляясь за мебель или опираясь о стены, лишь бы не упасть. Когда ее рука легла на изогнутую дверную ручку, чувствительность к ногам уже вернулась, и девушка могла стоять ровно, а идти, не норовя упасть при каждом шаге. Открывшаяся дверь впустила в покои свет из коридора, показавшийся Лианне слишком ярким: у нее заслезились глаза, привыкшие к полумраку. Смахнув тыльной стороной ладони выступившие слезы, она поморгала, чтобы привыкнуть к столь яркому освещению, и двинулась по коридору в направлении Круглого зала.

Десять минут уже подходили к концу, когда одна из дверей, расположенных между колоннами, открылась, впуская в зал молодую девушку. Светло-серые льняные одежды (цвет жриц Многоликого) струились при движении, мягко обволакивая фигуру; шаги были едва слышны и то лишь потому, что она так хотела; черные, цвета вороного крыла, волосы были распущены, в отличие от обычного (жрицы заплетают волосы особым способом: каждая прическа говорит об определенном ранге).
- Добрый вечер, Капитан, - ровный текучий голос разнесся по залу, отражаясь от потолка и стен, - Какие новости нам принесли?
Олаф поклонился вошедшей и заговорил:
- Моя принцесса, - остальные слова были остановлены взметнувшейся рукой.
- Оставь эти формальности и впредь никогда не называй меня так, - устало произнесла девушка, - тебе прекрасно известно, что я отказалась от этого титула, став служительницей Многоликого.
Черные, точно уголь, глаза посмотрели на Капитана королевской гвардии: достаточно высокий мужчина, подтянутый, лицо гладкое, не считая морщинок в уголках глаз и рта – с первого взгляда сложно определить, сколько ему лет, лишь седина, уже начавшая проступать в каштановых волосах, и серые глаза говорят, что это человек уже немолодой и умудренный опытом.
- Хорошо миледи, - ответил Олаф и кивнул, как бы еще раз подтверждая, - Ваша сестра выиграла битву на Пустоши, правда весьма странным способом, я бы сказал даже старым.
Эти слова вызвали легкую улыбку у девушки:
- Каким же? – она с интересом посмотрела на своего собеседника и добавила, - Хотя, я не удивлена, это в ее духе.
Мужчина улыбнулся и ответил:
- На закате следующего дня, после прибытия всех войск, был поединок между представителями армий. За противника бился лорд Кловер, за нас – Волчонок.
- Калеб, кажется, так зовут этого лорда, что носит на своем знамени трилистник, - задумчиво произнесла девушка и прищурилась, - Нед… я в нем не сомневалась, хотя Кловера считают сильным бойцом.
Капитан кивнул, подтверждая ее слова, и оглядел Лианну с ног до головы, что вызвало тяжелый вздох: под глазами проступали темные круги - она практически все свое время проводила у постели отца; черты истончились и стали какими-то призрачными; лишь бездонные черные глаза блестели по-прежнему ярко и гордо. В отличие от своей старшей сестры, которая была точной копией матери, Лианна безумно походила на отца: темные прямые волосы; черные, точно уголь, глаза; светлая кожа и тонкие, даже немного острые, черты лица.
- Что еще? – ее голос вырвал Олафа из размышлений, заставив вспомнить еще одну весть, правда, уже не столь приятную, что вызвало новый тяжелый вздох. Подняв серые глаза на принцессу, капитан заговорил:
- Миледи Шейрена получила приглашение на бал, от лорда Пайка, - тяжелые слова с трудом сорвались с губ и зависли в воздухе.
"Пайк!" – слово резало слух, а в памяти что-то настойчиво стучало, будто говоря: "Вспомни! Вспомни! Перед глазами стали всплывать картины из недавнего сна, пока еще расплывчато и мутно, но настойчиво: бал, гости, огромный зал, Рена в своем бордовом платье, низенький толстячок и худой желчный мужчина – лорд Фрей… наполовину лысая голова и краснеющее от стыда лицо Пайка, маленькие свинячьи глазки, которые бегают туда-сюда, боясь встретится с ясными и холодными фиалковыми. Скрипучий голос – звуки шагов – имперские гвардейцы – безразличный голос ее сестры… так значит, это был не просто сон" – как-то запоздало всплыло в мыслях:
- Туда прибыл лорд Фрей, а вместе с ним отряд гвардейцев, - девушка не спрашивала, а утверждала, смотря на Капитана, - и моя сестра была арестована, поскольку по указу Императора объявлена отступницей и предательницей.
Серые глаза расширились, звук, больше напоминающий удивленный возглас, сорвался с губ и улетел, подобно какой-то птичке; Капитану пришлось сглотнуть какие-то слова, застрявшие в горле, прежде чем он смог что-то произнести:
- Да… - с трудом выдавил Олаф, встряхнул головой и спросил, - но откуда?
Лианна покачала головой и вновь провела рукой по волосам, вздохнув, она опустилась в одно из кресел, что окружали огромный каменный стол, на котором была изображена карта всей Империи и некоторых близлежащих земель. Худая рука легла на столешницу, послышался легкий звон: о камень ударился тонкий серебряный браслет, в котором поблескивало семь камней (такие браслеты могли носить лишь жрицы Многоликого, количество камней говорило о ранге, а сами камни обозначали различные дисциплины: бледно-голубой топаз – история, бриллиант – точные науки, рубин – целительство, молочный опал – философия и психология, изумруд – земледелие, насыщенно-синий сапфир – изучения свойств воды, аметист – жизнь и смерть, фианит – магия, черный адамантин (драконово стекло) – тайные науки). Олаф знал Лианну с детства, так же как и Шейрену, он видел, как девочки росли; две сестры, но такие разные… Рена с детства училась воевать, драться, изучала политику и готовилась стать наследницей Змея, а Лин – уже в пять лет была посвящена в служительницы Многоликого, и надела светло-серые одежды. Девушка была еще так молода, но в ее браслете уже блестело семь камней, нахватало лишь фианита и адамантина; никто не знал, как она переходила на новую ступень обучения, просто в какой-то из дней в браслете становилось на один кристаллик больше, а принцесса неуловимо менялась…
- Сложно сказать, откуда, Олаф, просто я знаю, - устало произнесла девушка, рука снова прошлась по волосам, - Это все или что-то еще есть?
- Т-только то, что конвоем, охраняющим вашу сестру, командует лорд Кловер, - проговорил Капитан, слегка заикаясь, поскольку все еще не до конца справился с удивлением и, к тому же, был погружен в свои мысли, - принцессу Шейрену везут в Цитадель, Император хочет ее видеть, но сложно сказать зачем.
- Скорее всего, он хочет предложить ей какие-то свои условия: это война складывается не слишком удачно для него, - рассеянно произнесла Лианна, думая о чем-то своем, - даже поймав ее, он все равно остается в сложном положении: Вольный народ любит свою принцессу, плюс, Нед и Грунтор на свободе, а они смогут повести армию за собой. Убивать Рену Император не будет, потому что ее смерть только разозлит Вольный народ, и люди будут драться намного ожесточенней и скорее всего разнесут Цитадель, а самого Императора порвут на мелкие кусочки. Нет, сестра ему нужна, чтобы провернуть какое-то дельце, которое в итоге принесет выгоду лишь ему.
У Олафа хватило сил только чтобы доковылять до ближайшего кресла и осесть в него: так легко и спокойно говорила девушка о планах Правителя, говорила рассеянно и без особого интереса, точно давно известный факт. Да, Капитан думал о таком варианте, подозревал что-то, рассматривал возможные пути развития ситуации, но чтобы быть настолько уверенным? Нет, до нынешнего момента он еще сомневался.
- Ты говорил с Ометом? – неожиданно спросила девушка, посмотрев на своего собеседника, тот молча кивнул, - Что он сказал? Светолов готов?
Капитан покачал головой и опустил глаза, весь как-то поник и съежился. Лианна отвернулась, веки тяжело опустились, закрывая глаза, очередной тяжелый вздох сорвался с нежных девичьих губ, рука вновь скользнула по волосам. Тяжелое, давящее молчание опустилось на огромный зал, воздух казался чересчур густым, точно желе, и с трудом проникал в легкие.
- Значит время пришло, - уверенно произнесла девушка, хотя голос ее почти неуловимо дрогнул, - ты останешься здесь и будешь следить за порядком, пока я буду на Пике, надеюсь много времени это не займет…
Олаф вскочил с кресла, как ошпаренный, ошарашено смотря на нее, он открывал рот и тут же захлопывал его, словно никак не мог подобрать слова, руки летали в воздухе, вырисовывая какие-то совершенно непонятные фигуры:
- Нет! Нельзя! Плохо! – первое, что он смог произнести, лишь, когда руки его перестали летать, а скрепились в замок за спиной, он смог нормально заговорить, - Вам нельзя уходить сейчас: в городе и так волнения, а с твоим уходом их станет еще больше. Король, его нельзя оставлять…. Некоторые лорды могут не понять этого ухода, могут пойти сплетни, начнутся споры, а если мятеж?
Капитан испытующе смотрел на девушку, брови нахмурены, на лицо легли тени. Принцесса встала и, повернувшись к мужчине, сказала, смотря ему в глаза:
- Именно потому, что отец в таком состоянии, я ДОЛЖНА пойти. Именно потому, что в городе волнения я ДОЛЖНА буду это сделать, - черные глаза совершенно спокойны, голос глух и тверд, - волнения и так будут расти, лорды тоже покажут свое неудовольствие, все это произойдет рано или поздно, по мне, так лучше раньше. И я не собираюсь сидеть здесь, ожидая того, что и так произойдет, я пойду на Пик. И ни ты, никто другой меня не остановит! Если Светолов не будет готов в течение трех дней, отец умрет. А я знаю, что он не будет готов. Значит, остается только одно – я ДОЛЖНА пойти на Пик и получить еще один камень.
Черные угольки глаз с вызовом смотрели на Олафа, в них отражалась только сталь и невероятная уверенность: Капитан знал, что здесь спорить бессмысленно, потому что она права. Ему хватило сил только кивнуть, говоря, что он все сделает, и она может идти.
- Вот и хорошо, Капитан, - спокойно произнесла Лианна, - сегодня же я отправлюсь туда, ждите меня завтра к вечеру.
Девушка непроизвольно опустили глаза на тоненький браслет, в котором поблескивали, отражая лунный свет, камни… по одному на каждую дисциплину. Тонкие пальцы прошлись по маленьким кристалликам, задерживаясь на некоторых немного дольше: кровавый рубин, молочный опал и насыщенный аметист – эти три были крупнее остальных, что говорило об определенных отличиях в данных областях. Вновь скользнув по семи камням, изящные пальчики замерли на двух пустующих выемках и, почти ласково, погладили холодный металл. Еще одно испытание и еще одна метка, - устало подумала Лианна и вышла из зала.