Глава 15. Бал

Как же жарко! Еще немного и я точно задохнусь, - подумал Грен, сморгнув выступившие на глазах слезы. Молодого человека мутило от духоты и обилия запахов, стоявших в зале: острые специи, что были примешаны к еде, кисло-сладкий аромат фруктов и тошнотворный привкус разнообразных духов, которыми в огромном количестве пользовались столичные дамы, - Единый, ну неужели нужно устраивать эти балы, чуть ли не каждый день? Во-первых, это опасно, особенно сейчас, когда идет война, во-вторых, да это же просто душегубка какая-то!
- Ну хватит тебе, - смеясь шепнул ему на ухо Калеб и тут же поморщился, потому что кто-то из гостей задел его рану, - ох… хотя, я могу тебя понять, но все же, - в голубых глазах вновь зажглись искорки смеха, - у тебя все на лице написано, причем весьма красноречиво. Пошли, у трона посвободнее.
Светловолосый лорд подмигнул своему другу и стал пробираться через толпу приглашенных в сторону огромного черного гобелена, изображающего огненный круг. Под этим знаменем находился деревянный трон с высокой спинкой, которую покрывала искуснейшая резьба. Место монарха располагалось на некотором возвышении, по бокам располагались места для двух телохранителей. Именно их и заняли Калеб с Греном. Сегодня им предстояло лишь наблюдать и охранять жизнь своего императора, а веселятся пусть гости, которых сегодня собралось не меньше сотни.

Вежливо улыбаясь и перекидываясь на ходу парой-тройкой формальных фраз, он медленно двигался по залу, ловко лавируя между яркими и пышными нарядами гостей; Риал оказался в привычной стихии балов и придворной жизни, и хотя он предпочитал тихий уют островов, лорд-регент не мог отрицать, что при дворе ощущает себя вполне уверенно и спокойно.
- Добрый вечер, лорд Лориарис! – послышался откуда-то сбоку знакомый маслянистый голос, - Вы уже пообщались с племянницей?
Белозубая улыбка заиграла на смуглом лице императора, медно-карие глаза оценивающе оглядывали Наместника.
- Да, милорд, - вежливо ответил Риал и почтительно кивнул, - Что бы она не совершила, но миледи Шейрена остается дочерью моей сестры, и от этого никуда не деться Каэт Амбра, - глаза, сейчас больше напоминающие холодные аметисты, спокойно смотрели на молодого монарха.
Лорд-регент Лирна был одним из немногих, кто решался называть императора по имени: среди лордов было одно негласное правило – имя и родовую фамилию монарха могли произносить вслух лишь немногие. Причину такого поведения никто не мог объяснить, но люди боялись этого имени, словно в нем была сокрыта какая-то особая сила.
- В этом вы правы, Риал, - Каэт усмехнулся, - ну мы еще увидим ее сегодня, я в этом уверен, - медные глаза хищно сверкнули, и молодой император направился к своему трону, по дороге переговариваясь с некоторыми гостями.
Лорд-регент какое-то время смотрел вслед удаляющемуся юноше в очередной раз спрашивая себя, как может сочетаться внешняя красота и внутреннее уродство. Каэт Амбра, наследный монарх объединенной Империи, был на удивление красив: густые каштановые кудри, медно-карие проницательные и умные глаза, идеально очерченные губы, яркая улыбка, красивые волевые черты и статная фигура. И все это в сочетании с таким странным маслянистым голосом, от которого создается впечатление, что каждое слово прилипает в коже, подобно паутине.
- Дамы и господа! – громко разнесся над залом этот самый голос, - хочу представить Вам мою дорогую гостью! Миледи Шейрену Майнен Аэлмаркин. Дорогая моя, я рад, что Вы решили присоединиться к нам! – сладко заговорил император, обращаясь к только что вошедшей девушке.
Все взоры обратились к той, которую так приветствовал молодой монарх; Риал тоже повернулся к южному входу, и, хотя он представлял, что увидит, восхищенный вздох, все равно, сорвался с его губ. Лорд-регент увидел призрак, он готов был поклясться, что в зал только что вошла его сестра – красавица Элиа Лориарис-Аэлмаркин, наследница древнего лирнийского рода и королева горцев. Нежный беж платья мягко оттенял смуглую кожу и шелковые локоны, цвета темного шоколада; изящное колье из аметистов, такие же серьги поразительно сочетались с такими же глубокими и насыщенными глазами; легкая полуулыбка играла на алых губах, а на щеках застыл румянец. Риал восторженно следил, как это видение гордо плывет по залу, а люди безмолвно расступаются перед ней, не в состоянии оторвать глаз от девушки. В высокой прическе сверкали заколки, инкрустированные маленькими аметистами и крохотными бриллиантами, создавая причудливую игру радужных капель. Сам Император, славящийся умением превосходно контролировать свои эмоции в любых ситуациях, застыл в восторге и затаил дыхание.
Принцесса, довольная эффектом, который произвело ее появление, удовлетворенно улыбнулась. Именно эта улыбка отрезвила Риала: лишь уголок губ чуть приподнялся, отмечая удовлетворение, а Элиа всегда улыбалась открыто и щедро; лорду сразу стали заметны все мелкие детали, которые отличали мать и дочь, но столь знакомые ему самому. Он легко проскользнул к своей племяннице и галантно подал ей руку:
- Миледи, буду раз сопровождать Вас, - тепло улыбнувшись ей, произнес наместник, в ответ получив столь же теплую улыбку и вежливый кивок, после чего принцесса вложила свою ладонь в руку дяди.

Она долго разбирала вещи матери, касалась ее украшений, просто чтобы оказаться к ней ближе, вспомнить, ощутить…. Когда Рена брала в руки платье Элии, ей казалось, что в комнате повис легкий аромат материнских духов – едва ощутимый запах дикой розы. Змейке казалось, что стоит ей закрыть глаза, и она услышит сладкий и ласковый голос королевы, который будет напевать легкую мелодию колыбельной; еще чуть-чуть и мягкие теплые руки коснуться ее, пройдутся по волосам, аккуратно убирая выбившиеся пряди. Шейрена очень плохо помнила свою мать, но у нее хранились в памяти хоть какие-то детали, а Лин не досталось и этого… ее сестренка могла судить о королеве лишь по рассказам других. Змейка старалась рассказать Лианне все, что сама помнила, лишь бы та не чувствовала себя лишенной чего-то слишком дорогого. Но тяжелее всего пришлось отцу: принцесса очень хорошо помнила перемену, которая произошла в нем после того несчастья. Король практически перестал улыбаться и полностью погрузился в дела государства, наверное, лишь благодаря Лин они смогли тогда это пережить. В малышке Змей нашел какую-то отдушину, лучик надежды, что-то, что смогло вырвать его из маленького мирка, в котором он закрывался от всего вокруг; нет, Рена никогда не завидовала сестре, что именно ей удалось вернуть Акмеда, Змейка и сама осознавал, что без теплоты и света Лианны не справилась бы. Ей и сейчас безумно недоставало младшей сестры, девушка каждый день желала, чтобы вторая принцесса оказалась рядом, но тут же одергивала себя и ругала за столь безрассудное желание.
- Ты поразила даже меня, - шепнул ей на ухо Риал, вырвав из раздумий, - будь осторожна, племянница, даже император бросает на тебя достаточно красноречивые взгляды, что уж говорить о других, - хоть он и предупреждал Рену, лорда явно забавляла реакция окружающих, что выдавала улыбка и озорные огоньки, пляшущие в аметистовых глазах.
- Они, кажется, забыли, что я обручена, - несколько раздраженно ответила Змейка и хмуро огляделась, - хотя, наш многоуважаемый монарх, может объявить мою помолвку фарсом, - девушка поморщилась.
- О чем я и говорю, - уже серьезнее продолжил Риал и кивнул в сторону приближающегося юноши, - а вот и он сам.
Белозубая ухмылка не сходила с красивого лица Императора, медно-карие глаза без какой-либо скромности оглядывали Шейрену. Молодой человек двигался к ним, легко и плавно огибая всех гостей, что встречались ему на пути.
- Моя дорогая, - с некоторым удивление обратился он к девушке, - Вы решили затмить всех сегодняшним вечером? Я боюсь, столичные модницы вам не простят такой наглости, миледи, - приторно сладкая улыбка заиграла на его лице.
Рена тут же ощутила тошноту, подступившую к горлу, стоило ей услышать этот маслянистый голос и увидеть слащавую улыбку: паук, мерзкий паук… паук, плетущий свою липкую паутину… из слов…. Змейка с трудом удержалась, чтобы не поморщится. Этот человек вызывал у нее отвращение, а его красивое лицо казалось жуткой маской, под которой скрывается явная мерзость. Но как бы принцесса не относилась к нему, сейчас является его пленницей, да и ни к чему ему знать, что она думает.
- Благодарю Вас, милорд, - девушка заставила себя вежливо улыбнуться, но от язвительной реплики не удержалась – мое положение при Вашем дворе уже ничто не испортит, поэтому я решила, что смогу позволить себе небольшой каприз.
- Драгоценная моя, такие капризы дешево не обходятся, - смеясь, ответил юноша.

Калеб сильно пожалел, что буквально за пару секунд до появления принцессы Шейрены позволил себе глотнуть из поясной фляги, потому что чуть не подавился прохладной водой, стоило ему увидеть девушку.
- Тьма! Как ей удается так поражать всех?! – выругался про себя молодой лорд.
Он видел ее в походно одежде, когда они впервые встретились; видел в запыленном платье, когда вез в Цитадель; видел в обычной легкой тунике, когда девушка гуляла по оранжерее, и каждый раз принцесса была совершенно другой, но всегда собой. И сейчас Змейка появилась в, казалось бы, простом платье: незамысловатый покрой, никаких пышных юбок и причудливых шалей, лишь легкий лен, правда искуснейшей выделки, да изящные украшения… но дочь Змея вновь сверкает. Калеб готов был поклясться, что все ее облики – это разные люди, если бы не гордая осанка и фиалковые глаза, горящие решимостью и волей. Вот и сейчас она смотрит на гостей, словно и не пленница вовсе.
- Тьма ее забери! – подумал светловолосый лорд, - у меня дыра в боку, благодаря ее женишку, а я восхищаюсь ее украшениями и нарядами!
- Тебе плохо? – взволнованный голос друга, вырвал Калеба из мыслей, - ты побледнел, как рана?
Грен хмурился и внимательно вглядывался в лицо друга, порой смотря, нет ли на одежде крови: мало ли, рана могла снова открылась.
- Все нормально, - покачал головой лорд Шамрок, - просто слишком жарко и душно, вот и все.
- Как я тебя понимаю! – закатил глаза молодой капитан и тяжело вздохнул, видимо, он еще не видел принцессу.

Появление принцессы вызвало у него мимолетную улыбку, ему даже не пришлось сравнивать слепок с аурой: Шейрену невозможно было не узнать. Она ворвалась в этот зал, словно какое-то пламя, ураган, молния. Неудивительно, что ее так любили горцы: молодая Змейка сияла ярче любых драгоценностей. Маг усмехнулся: привлекать внимание принцесса умела, еще как умела; она любила общество и внимание, но самое главное, была уверена в себе, а это вернее всего приковывает взгляды. Необычные глаза Видящего следили за Реной, отмечая отлично подобранное платье и драгоценности, но такого же восхищения и завороженности, которую испытывали практически все в этом зале, не ощущал: вибрации, исходящие от Змейки, раздражающе действовали на него и вызывали легкую головную боль, в отличие от успокаивающего кокона, что окружал Лианну. Кир вновь улыбнулся и скользнул в нишу в стене, чтобы избежать столкновения с парой гостей, которые вряд ли его видели: жреческий плащ отлично скрывал от ненужных глаз.
- Что ж, Чертенок, - подумал маг, - постараемся найти еще одного человека, - юноша закрыл глаза и сосредоточился на истинном ритме, который напоминал шуршание морского прибоя.