Wie bitte?

Однажды незнакомая девушка позвонила в мою дверь, я открыла с интересом и некоторой настороженностью. Скорее всего, очередная религиозная группа, а, может, и что похуже.
- Здравствуйте! Курьерская  служба  доставки цветов. У нас букет на имя Макаровой Марии.
- Это я… - только и смогла я прошептать, когда увидела корзину белых лилий, стоящую у порога.
- Будьте добры, распишитесь вот здесь. – Девушка улыбнулась, вручила мне цветы и поспешила ретироваться.
- Простите, а от кого это?- поймал ее вопрос уже на лестнице.
- А там на открытке все написано. До свидания!
- До свидания…

Я поставила корзину на пол в прихожей, принявшись за поиски заветной открытки с секретом. Я подозревала, что там будет написано. Даже предполагала имя отправителя.
«Я скучаю по тебе. Иван» Однозначно мой бывший любимый решил вернуться, так и не справившись с навалившимся на него месяц назад одиночеством. Конечно, пустая квартира, пустая машина, пустой холодильник, да и, наконец, пустая постель. Если честно, то мне казалось, что это примирение должно было совершиться многим раньше, еще когда я тихо плакала по ночам в подушку. Конечно, я тоже очень скучала по нему, и подругам всегда говорила, что он – единственный нормальный мужчина из всех, кого я встречала.
«Спасибо Вам»
Что, простите? Может, курьер перепутала букеты?.. Спасибо? За что?..
Боже, что же творилось в моей голове в тот момент! Я вспомнила каждого своего знакомого, друга, сокурсника. Странное стечение обстоятельств. Позвонила Олегу, Андрею, Игорю, которому помогла с работой, Мише, с которым неделю назад переспала, Сереже, который меня бросил когда-то, Илье, которого бросила когда-то…Нет, не те. Неделю мучила себя вопросом, осаждала всех расспросами, позвонила в курьерскую службу, там ответили, что им ничего неизвестно.
Вот только анонимных поклонников мне не хватало! Я достаточно видела самых разнообразных фильмов о маньяках, сумасшедших идиотах, пытающихся убить своих возлюбленных. Только в фильмах жертвы спасались от господина Лектора при помощи какого-нибудь выдающегося следователя в коричневом пиджаке и со звездочкой суперкопа, а мне вот никто не поможет. У меня тогда даже паранойя началась. Если с учебы уезжала поздно, то только на такси, озираясь, выходила из квартиры, отвечала только на звонки знакомых мне людей.  А потом…потом забылось.


Скромный звонок в дверь. Время – половина шестого. Мама обещала зайти, и я без сомнения, в фартуке, перепачканном в слоеном тесте и какао, грязными от топленого шоколада руками открыла дверь.
- Здравствуйте, – и легкая улыбка на незнакомом лице.
- Здравствуйте…
Я не знала его. На пороге стоял высокий мужчина в черном пальто, брюнет со стальным голубым взглядом. На вид ему было порядка двадцати пяти лет.
- Вы, верно, не знаете, кто я такой, – по его лицу пробежала легкая тень смущения, и он улыбнулся, прикоснувшись пальцами к губам.
Этот мужчина показался мне безумно привлекательным, он не был похож на голливудского красавца als Supermann, вроде прославленного романами Джорджа Клуни, но в нем горел холодный огонь…Боже, как пафосно я говорю об этом человеке! Но по-другому я просто не могу, потому что он был таким непривычным для меня. Я знала милых ухоженных мальчиков, ковыряющих карманы в поисках стодолларовой купюры, переменные движения в такт техно или прогрессив транс, ласковые потуги в неоне и скучные бокалы Мартини в пятницу вечером. Но это был ein richtiger Mann с головы до ног, все в нем дышало уверенностью, силой, мужеством.  Хотя в ту минуту он, как маленький мальчик, впервые признающийся в любви, стоял на пороге моей квартиры.
- Я не знаю…Конечно, я не знаю Вас.
Меня будто молнией ударило. Какого черта я открываю дверь незнакомцу, а вдруг он пришел, чтобы ограбить или изнасиловать меня?...Да-да, Ганнибал Лектор собственной персоной, только моложе. Раньше начал.
- Извините, я не знаю Вас, а потому я не обязана сейчас с Вами разговаривать,- я потянула на себя дверь, чтобы захлопнуть ее до того, как этот псих успеет что-то сделать.
- Я просто пришел поблагодарить Вас. – Услышала я его тихий голос на лестничной клетке.
- Поблагодарить за что?
Занимательная, должно быть, картина получилась. Перепачканная тестом, в грязном переднике, ненакрашенная Маша Макарова, распахнувшая настежь дверь, стояла босиком на холодном каменном полу подъезда.
- Простите, за что Вы хотите меня поблагодарить?
Он смотрел на меня сквозь лестничный пролет, и в пролитом уличном фонарем свете его глаза горели, будто кто-то включил газовую конфорку. Люди, дорогие, соблюдайте правила безопасности, не оставляйте газ включенным!
- Вас ведь Марией зовут?
- Да…
- Я сразу так и понял. Макарова Мария Александровна.
- Вы что, из милиции?
Он засмеялся, прикрыв ладонями глаза, будто те устали гореть.
- Я не хотел Вас испугать, извините. Мы можем с Вами встретиться завтра?
- Завтра…То есть в четверг…Да… Да.
- Я буду Вас ждать в кофейне на углу Кирова в пять.
- Хорошо… Но…
- Вы – мой спаситель. – Прошептал он в темноте, растворившей слова, и стал спускаться вниз.
Я перевесилась через перила, чтобы увидеть его, но было слишком темно, и я видела только огонек загоревшейся сигареты. Мне даже показалось, что огонек был не оранжевым, как обычно, а синим.
-Машенька, ты, что же, выбежала босиком в подъезд? Ты меня в окно увидела?- мама заботливо поцеловала меня, передав сумки с покупками.
- Да, видела. Я очень рада тебя видеть.
- Чувствуешь, как пахнет в подъезде? Разные непонятные люди курят, даже не побеспокоившись о том, чтобы выйти на улицу.

Я не могла уснуть. Кто же этот человек?... Что это за шутки такие? Может, это друзья меня разыгрывают… Правильно, хорошая встряска перед Новым годом. Неделя осталась…Я смотрела в потолок, разрисованный обесцвеченными узорами Хохломы от деревьев в близлежащем парке. Приходилось отдавать себя отчет, что при мысли о незнакомце, все внутри меня трепетало. Бабочки в животе, говорите, американские друзья? Но это уже не бабочки, а настоящие птицы, колибри, как минимум. И больше всего меня пугало то, что я действительно хотела видеть и ощущать его. Ночью мне приснился Ваня с корзиной белых цветов, он улыбался мне и благодарил за то, что мы расстались.

Без четверти пять я была на улице Кирова, но мне совсем не хотелось приходить раньше времени, что является абсолютным нонсенсом для леди. Меня не покидала мысль, что, возможно, я совершаю огромную ошибку. Это просто беспечность, я поддалась обаянию des Fremdes, а теперь могу поплатиться за это заголовком в криминальной сводке. Никто не гарантировал, что через неделю мое тело не найдут в пригородном лесу, раздетую, без следов жизни, но со следами каких-нибудь ножевых ранений. Боже, только бы лицо не портил!..
Это было какой-то детской игрой, запретное так манит. А если это запретное  - молодой обаятельный мужчина…Der beste Mann. Я не устояла.
- Здравствуйте! – На входе ко мне подошел официант в белой рубашке с бабочкой, очень симпатичный (если бы не ситуация, то я непременно оставила бы ему свой номер телефона) и провел меня к столику в самом дальнем углу. Незнакомец смотрел в окно и курил, у него был шикарный профиль, отнюдь не греческий, а просто самый прекрасный, какой я когда-либо видела.
- Здравствуйте, Мария Александровна! Вы курите?
- Нет, бросила.
- Тогда, пожалуй, и я не буду. Согласитесь, пагубная привычка…Но это единственное, в чем я нахожу свободу. Это как протест обществу, стремящемуся к здоровому образу жизни. Как Вы?
- Все хорошо, спасибо. – Я попросила принести чашечку двойного эспрессо у симпатичного официанта и в первый раз за тот день подняла глаза на него. Боже, я так боялась этого человека, но еще больше я хотела, чтобы он обнимал меня. И если за это надо заплатить моей жизнью, то я готова.
- А как Вы? Простите, я не знаю Вашего имени.
- Андрей.
- Очень приятно, Маша.
- Я знаю.- Он затушил сигарету и, скрестив пальцы, поднес их к губам. – Я думаю, мне необходимо кое-что объяснить.
- Да, пожалуй. Откуда Вы знаете мое имя и мой адрес?
- Ну вот…А я хотел начать с того, что ты, Машенька, спасла меня.
Вызов в его глазах. Вызов, призыв. Догадайся, Машка, дорогая, раскинь мозгами, кто это? Как ты могла его спасти? Пожертвовала последние пять евро в Милане какому-то фонду, направляющему деньги больным СПИДом? Не может быть, никогда бы не нашел, там были только мое имя и родная страна. Вызвала скорую, когда бабушке в магазине стало плохо, а это ее внук? А, может, тогда, на трассе, это он попал в аварию? Но мы просто останавливались спросить дорогу…
- Я не понимаю…Вы что, разыгрываете меня?
- Ничуть! Вспомни, пожалуйста, что ты делала в  конце октября?
- Не помню, это было почти два месяца назад.
- Жаль, Машенька, что ты не запоминаешь, когда и кому помогаешь. С другой стороны, это значит, что ты настолько добрая девочка, что твоя милейшая головка не помнит всего хорошего, что ты совершаешь. – Андрей отвернулся к окну, и ни единая эмоция не красовалась на его лице, будто вылепленном из мрамора талантливыми руками Микеланджело.
Я молча пила жуткий эспрессо. Что за нелепость? Господа сценаристы, кто подсказал вам сценарий этой комедии абсурда?
- Маша, - он прикрыл своими холодными ладонями мои руки, обжигаемые жаром кофе. – Машенька, ты – мой спаситель. Двадцать седьмого октября я решил покончить жизнь самоубийством. Вряд ли ты меня понимаешь. Такой хорошей девочке не должно быть известно это безумное чувство, когда твое тело будто бы рвут на клочья мысли, воспоминания. Мне казалось, что нет надежды, что все, что я делаю, напрасно. Ни любви, ни семьи, ни друзей.
Как мог этот восхитительный человек говорить такое? Ведь он самый замечательный, я готова отдать ему свою жизнь. F;r den besten Mann.
- Не хочу мучить тебя своими глупыми рассказами. Собственно, ночью двадцать седьмого я поступил в клинику с большой потерей крови. Но, понимаешь, в тот день мир однозначно решил со мной попрощаться, и крови для переливания не оказалось. И тогда я лежал где-то там, слышал разговор врачей о жутком дне двадцать седьмого октября, когда произошло столько аварий, что на самоубийц крови не осталось. Какой жизненный сарказм!

Он закурил, и я не стала протестовать. Я вообще не могла промолвить ни слова, будто была готова заплакать в любую минуту.

- А потом какая-то женщина сообщила, что кровь нашлась. Не знаю, когда это было. Утром, ночью, в октябре или уже в ноябре… Будешь еще кофе?
- Что?
- Кофе будешь? А то ты как-то неважно выглядишь, я наверняка тебя утомил. Прости, пожалуйста. Просто, видимо, мне совсем стало не с кем поделиться. Хотя кому я еще могу рассказать о своих передрягах, как не спасительнице!
Я улыбнулась и заказала еще кофе.
- В конечном итоге, когда я пришел в себя, мне рассказала медсестра, что совершенным чудом в тот вечер пришла чья-то кровь, совпадающая с моей. Она говорила, что меня, очевидно, охраняет Ангел-Хранитель. Я, в свою очередь, через некоторое время узнал имя этого Ангела-Хранителя. Поскольку в тот день каким-то странным образом пришла лишь одна партия крови, то это не составило неимоверных усилий. Через неделю я послал тебе цветы. А через месяц захотел встретиться…
Я действительно сдавала кровь в конце октября, сейчас я вспомнила это отчетливо. Тогда Олька потащила меня сдавать, поскольку нам нужны были два выходных дня для поездки в Питер. Понимать, что в этом волшебном человеке течет моя кровь, - это можно было сравнить с эйфорией.
- Это точно? Не было ли какой-нибудь ошибки?
- Нет. Поверь, это так. И, понимаешь, Машенька, я хочу поблагодарить тебя. Если бы не ты, то сейчас я бы не сидел напротив. Теперь же жизнь открылась для меня с другой стороны, она заиграла свежими красками, это будто второе дыхание. Мне даже не описать до конца своего состояния…

Я слушала его и вдыхала каждое его слово. Я понимала, что если этот человек захочет меня, то я забуду обо всем, что было раньше. Я уже не помню ничего, кроме его холодных глаз и его грустного голоса.

- Машенька, скажи, что я могу сделать для тебя?
- Я…я не знаю. Может…

Может, возьмешь меня на руки и увезешь в дальние страны? Может, расцелуешь меня при всех? Может, украдешь меня, как Наташу Ростову? Может, покажешь мне небо Берлина?

- Тебе хватит двух тысяч евро? Если это кажется недостаточным, то я найду больше. У друзей займу, в конце концов.
- Что, простите?..