Сделка

                Мы - предпологаем, Бог - распологает.


               Праздник был в самом разгаре. Праздник действительно удался. Музыка, улыбки, постаревшие, но так хорошо знакомые, лица бывших сокурсников, женщины, в которых с трудом угадывались черты тех далёких спутниц, официанты и официантки, услужливо подливающие и подносящие, шутки, смех и нескончаемые вопросы - всё уже давно перемешалось в один большой и шумный коктейль. Александр никак не мог предположить, приглашая на свой юбилей всех, с кем имел хоть какую-то мало-мальскую связь, что получится такая душевная встреча. Некоторые из бывших товарищей не видились восемьнадцать лет и теперь взахлёб, наперебой, с былым юношеским запалом выхватывали друг у друга фрагменты чужой, незнакомой, но такой волнующей их, жизни.
 
   "Слушай, слушай, а Лёха-то, Лёха сейчас где?... Ну как - какой... Ну Лёша Перегубов... Ну помнишь, он всё ещё на лекциях храпока давал на первой парте вместе с Серёгой... как его... фамилия выскочила... Во, точно!... Где, где?..." - рядом с Александром басил его приятель и всегдашний оппонент Денис Зарайский, с которым они прожили в училище бок о бок все пять лет. По левую руку от него, с лёгкой скучающей улыбкой смотря на всё происходящее  сидела его жена Лена. Зарайский "пытал" Ивана-белорусса, специально прилетевшего из Минска. Александр не слушал его ответов. Он просто наслаждался происходящим.
  - Сашка! Ну ты чего млеешь? Что, уже напился, да? Вань, вот он всегда так - напьётся втихоря и сидит балдеет! А ведь какой заводила был! А теперь... Эх, старикаша! - Денис приобнял юбиляра одной рукой и добродушно потряс за плечо.
  - На себя посмотри, старикаша. Зеркало-то давно протирал? - Александр улыбнулся, поднял рюмку со стола и протянул Зарайскому, - Давайте, мужики, выпьем за наших жён. За их терпение к нам. Вон посмотри, Денис, на Ленку свою - она ж со скуки сейчас вот-вот уснёт здесь, прямо за столом. А всё равно - терпит. А, Лен? За тебя!
  - Вобще-то не мой праздник. Я только на свой день рождения уснуть за столом могу. На чужом - ни-ни, - Елена тоже взяла рюмку со стола и грациозно протянула навстречу. Она была хороша. Темно-синнее вечернее платье очень шло ей. Смуглая бархатная кожа полуобнажённых плеч, почти чёрные длинные вьющиеся волосы, спокойно-уверенные большие карие глаза, тёмно-вишнёвый не безобразно длинный маникюр - всё было в ней очень гармонично кем-то подобрано. Её даже не портила уже проступающая на шее возрастная дряблость, - Ну что вы, мальчики, замолчали? Саш, ты, по-моему, хотел тост сказать за жён. Мне кажется это для всех будет интересно.
  - Да... Лен - ты права, как всегда... Друзья! Минуточку внимания! Прошу тишины!... - Александр поднялся, постучал по бокалу вилкой, ещё несколько раз с различной тональностью и громкостью в голосе попросил всех присутствующих отвлечся от межличностного общения и обратить на него внимание, произнёс набор коротких дежурных фраз из серии "за дам", опрокинул в себя рюмку и, небрежно отодвинув стул направился в сторону выхода.
    
    На улице было хорошо. Александр глубоко вдохнул свежий вечерний воздух, насыщенный майскими благоуханиями и посмотрел в небо. Вечерело, уже зажглись первые звёзды, лёгкие перестые облака, подсвеченные закатом, уже превратились в тёмные, грязные шрамы почти ночного неба.
  - Ну что, покурим? - Денис щёлкнул за Сашкиной спиной зажигалкой, - Или ты опять бросил?
  - Да можно, почему бы и нет.
  - Слушай, Сань, вот я тебя вижу не так часто - ну раз в полгода, наверное, - Денис затянулся и громко выпустил струйку дыма в вечернее небо, - И давно заметил: ведь ты не меняешься, зараза, абсолютно!
  - Это ты о чём?
  - Да вот ты сейчас про зеркало сказал... Ну и меня на размышления потянуло. Оглянулся я по сторонам, и действительно: одни стариканы вокруг! Постарели мы, Сань, постарели... Все, кроме тебя, - Денис прищурился, картинно разглядывая Александра, наклонив голову на бок.
  - Да ладно, хорош ерунду городить!
  - Не-е-е-т, Сань, зто - не ерунда. Ты посмотри на всех нас: лысые, обрюзгшие, беззубые! У половины - по второму или третьему браку. Дети - в институтах, не сегодя - завтра внуков подкинут. И тут - ты: стройный, подтянутый, без живота, на лице - ни морщинки, в волосах (у тебя же все волосы на месте!) - хоть бы где седина промелькнула!
  - Не переживай: кое-где мелькает...
  - А-а-а..., - Денис махнул рукой, - не сравнивай и не выкручивайся!
  - Да я и не...
  - Лучше скажи: как ты с этим можешь жить?
   
    Александр недоумённо посмотрел на товарища. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать в ответ, но в голове стали мелькать видения из прошлой жизни, какие-то промахи, ссоры, неправильные поступки, квалифицирующиеся, как грехи...
  - Я знаю даже когда это произошло. Помнишь, тот самолёт? Вижу, что помнишь. Ты же один остался в живых. Самолёт - вдебезги, семьнадцать пассажиров - вдребезги, экипаж - на кусочки, а ты - живой!
  - И что дальше? - недоумение Александра усилилось, - К чему ты мне это всё говоришь?
  - К чему я это всё говорю? - Денис добродушно улыблулся и положил руку на сашкино плечо, - Ты знаешь, Сань, я пришёл к неутешительному для себя и окружающих выводу, что дьявол всё-таки реально существует. И ты об этом знаешь.
  - Это почему же? - разговор стал раздражать Александра.
  - Потому, что ты продал ему душу... Тогда, в авиакатастрофе... Никто не продал, а ты - продал... Все умерли, а ты - живой. Живее всех живых, цветёшь, так сказать, и пахнешь. И не стареешь. Все стареют, вон - посмотри на нас, а ты - каким был двадцать лет назад, таким и остался. Что, сказать нечего? Потому, что я - прав: ты - нелюдь..., - Денис отвернулся и стал смотреть сквозь ветринное стекло  на продолжающийся праздник. Люди веселились, танцевали, пили и закусывали. Кто-то подскользнулся и со всего маху растянулся посреди танцхолла, его стали поднимать всем миром. Почти напротив, за столом его жена Елена о чём-то живо беседовала с Иваном из Минска.
  - Ах вот ты о чём! Ну ты даешь! Если бы я тебя, Дэн, не знал так давно, я бы на тебя обиделся. Шутка ли - такие гадости говорить в день рождения! Слово-то какое откопал - "нелюдь". Спасибо тебе за откровенность и честность суждений. Настоящий мент! Бескомпромисный и правдивый! - Александр придвинулся к Денису и закурил вторую сигарету.
  - Ты что, завидуешь? Кому-то от меня плохо? Живу один, никому не мешаю. Наоборот - всех оградил от своей, как ты выразился - "дъявольской сущности".
  - Не "дъявольской", а "нелюдьской". Не приписывай себе чужое.
  - Ну да, да... Я что, виноват, что у меня метаболизм такой? Ты же знаешь, что у меня мать до сиих пор жива и здорова.
  - Слушай, Саш, а почему ты один? Сколько у тебя жён было? Три? Четыре? А детей почему нет? Где твои дети, а? Молчишь? Я тебе так скажу: жить с тобой рядом никто не может... Я давно чувствовал: есть в тебе что-то... звериное что ли. Ты посмотри вокруг: все стареют, кроме тебя. Ты ж  выглядишь, как мальчик в свои... У всех проблем - куча, начиная со здоровья и кончая родственниками. У тебя ж - ничего! Ты посмотри на всех нас: мы ж несчастные люди, особенно теперь... Праздник этот ещё!... Это же - пир во время чумы!  Только ты можешь просто так взять и снять целый ресторан!
  - Дурак ты, Ден. Эти люди там, за этим стеклом, сейчас - самые счастливые люди на свете! У них есть такая редкая возможность пообщаться, потанцевать, отойти, наконец, от своей кучи проблем. Ты на Ленку свою посмотри. На глазах расцвела, оставшись с Вано на едине! Вот она-то больше на дъяволицу смахивает, чем я. Смотри: щёчки раскраснелись, реснички распушились, улыбка - само совершенство! А Иван-то тоже - хорошь гусь! Умеет, старый ловелас, женщинам лапшу вешать. Знаешь, что он ей сейчас впаривает?
  - И что же?
  - Как нас на третьем курсе по пьяне в ментуру загребли. Помнишь Серёга с нами ещё был Неверов?... Я по этим его жестам знаю... А знаешь, что она ему сейчас говорит? "Какой Вы, Иван, интересный! Как Вы необычно рассказываете - в подробностях таких и красочно! Мой Денис никогда бы так не смог".
  - Я же говорю: ты - нелюдь, - Зарайский тоже достал вторую сигарету, прикурил и опять уставился в ветрину. За стеклом Елена и Иван поднялись и направились к выходу. - Сейчас всё выяснится.
  - Что выяснится?
  - Увидишь.
 
    Елена вышла первой, и, от неожиданной встречи с мужем, замялась. Иван же наоборот, войдя в образ красноречивого обольстителя переметнулся на курящих. Посыпались остроумные шутки, глумливый сарказм по поводу и без. Только через пятнадцать минут Саша и Денис смогли избавиться от белорусского друга, который, сославшись на то, что ему надо сходить "кое-куда", зашёл обратно внутрь ресторана. Александр уже стал забывать про необычный разговор, как Елена вдруг тихо сказала:
  - Иван такой интересный. Он так хорошо мне про ваши похождения рассказал.
  - Про какие похождения? - Зарайский чуть не поперхнулся.
  - Ну когда Вас на третьем курсе после празднования седьмого ноября в милицию забрали. Ты мне никогда этого не рассказывал. Впрочем, ты бы не смог в таких красках это описать... - она внимательно посмотрела в глаза Александру и, как ему показалась, чуть дольше, чем этого требовала ситуация, задержала свой взгляд, - Я что-то не то сказала?
 
    Денис опять неестественно кашлянул, прикрыл рот тыльной стороной ладони и медленно пошёл ко входу. На пороге он обернулся:
  - Нелюдь, - он быстро открыл стеклянную дверь, будто чего-то испугавшись зашёл внутрь, и плотно, чуть не сломав доводчик, закрыл её за собой.

   
    Прощались, как всегда бывает в таких случаях, долго и шумно. Целовались пугая запоздалых прохожих, обнимались, поднимая друг друга в нетрезвых объятиях. Через полчаса после закрытия ресторана к облегчению охранников и таксистов, изрядно подвыпившая компания не молодых уже мужчин и нескольких женщин, была растащена по автомобилям и поглащена ногчным городом. Последними прощались Александр и Зарайские. Денис, будучи в весьма нетрезвом состоянии, практически висел на жене.
  - Спасибо, Лена, что приехали. Ты Дениса завтра не обижай. Всё-таки редко видимся, особенно так...
  - Да я его вообще не обижаю. Ты же знаешь, он живет у меня, как... Да стой же ты наконец! Денис! Ты меня слышишь? Подожди, вот я вижу уже за нами такси пришёл... Дениска! Ну хватит, а, ведь притворяешся же больше...
  - Нэ-э-а... Я нихагда нэ притваряюсь...
  - Слушай, Саш, а может к нам, а... Тебе же на тот конец города пилить, а время уже... Я Дениса уложу, посидим ещё... Чаю попьём, а то здесь как-то всё-таки не то...
  - Ща-а-ас! Я вам нэ-э-эпозволю! Ты... Ты знаешь, хто он? Ты-ы-ы... с ним близко не стой... Он!... А ты... - Денис еле стоял на ногах и чуть не свалился под колеса подъехавшему такси.
  - К вам?...- Александру опять показалось, что её взгляд был слишком долгим. - Давай я тебе помогу его посадить.
   
    Вдруг Денис вырвался из объятий жены и, приблизившись к Саше, почти трезвым, не громким голосом сказал:
  - Саш, не надо к нам ехать.Ты же знаешь, что может быть. И я тоже знаю. И Ленка тоже знает. Я же вижу, как на тебя женщины заглядыватся. Не надо. Давай расстанемся друзьями. Ты хоть на один вечер забудь про свою сделку.
  - Про каую сделку? - Александр сжал, протянутую Зарайским руку.
  - Ты знаешь, что я имею ввиду.
  - Саш, о чём он говорит? Какая ещё сделка? Так ты с нами не поедешь?
  - Ляксандер с нами нэ эдэт. Усё, чао-какао... Шэф, моно я спереди поеду? А? - Денис вальяжно плюхнулся на сидение, хлопнул дверью и открыл окно.   
  - Нет, Лен, спасибо. Мне ещё подарки надо пособирать. Пока... До встречи...
 
    Он помог Елене сесть на заднее сидение, поцеловал её влажную, горячую, цепкую руку. Зарайский поманил его пальцем и прошептал на ухо:
  - Расторгни сделку... - а вслух с раскатистым смехом громко добавил: - И будет Вам щ-щ-щастие! Ха-ха! Погнали, шэф!





   - Я попрошу минуточку внимания у всех здесь присутствующих... Галёрка! Женя, ну помолчи две минуты!... Я хочу поднять следующий тост и выпить за тех кого уже нет с нами. Как пел Макаревич - "двадцать лет - не малый срок". За эти двадцать лет, что прошли после нашего выпуска. очень многое произошло в мире, в стране и у каждого из нас. У некоторых произошли события, выражаясь медицинским языком, не совместимые с жизнью. Это... Вобщем я не буду перечислять имена и фамилии, потому что про некоторых мы просто ничего не знаем с момента выпуска. Давайте просто молча встанем и помяним тех, кто уже точно не будет никогда сидеть с нами за одним столом.
   
    Минуту спустя Вано из Минска, обратившись к Зарайскому, спросил:
  - Слушай, Денис, а как же с Сашкой то получилось? Вроде два года назад у него на юбилее гуляли, всё нормально было. Парень здоровьем был не обижен. Я как узнал - не поверил. Думал кто-то злую пулю пустил. Что случилось-то?
  - Дома у себя - заснул и не проснулся. Несчастный случай. Как выяснило следствие - мышь газовый шланг от баллона перегрызла. Случай, конечно, уникальный. Сначала была верся, что самоубийство. Когда в дом зашли, первым делом, конечно, стали краны все закрывать - запах то от газа сразу почуствовали. И потом никто не вспомнил, закрыты ли были баллон да газовая плита или нет. Только после детального осмотра маленький надрез, больше похожий на трещину обнаружили. Эксперты установили, что это - след от мышиных зубов. По первичному вскрытию смерть наступила в результате асфиксии. Вот тебе и здоровье.
  - А почему "по первичному вскрытию"?
  - А потому, что я настоял на полном повторном. Случай-то очевидный, поэтому никто детально копаться не захотел. Проверили сердце, да лёгкие и зашили назад. Ну, а я настоял. Благо погоны милицейские ещё ношу.
  - И что же выяснилось?
  - А то, что и без этого жить ему оставалось всего ничего - глиома.
  - Что?
  - Глиома - первичная опухоль лобной доли головного мозга. Он жаловался последнее время на частые головные боли, но к врачу так и не пошёл. Говорил: "Чему быть того не миновать". Опухоль застарелая - со времён, когда он авиакатастрофу пережил. Вообще Саша после своего того юбилея, каким-то странным стал: женился на первой попавшейся, ребёнка её усыновил, в деревню жить перебрался. А когда это всё случилось - жена с сыном в Болгарии была - он для них всё делал. Вот так вот.
  - Да, жалко Сашку. Жил человек, и вдруг на тебе...
  - Ты знаешь, я полгода назад его встретил. Показалось - счастливый человек. Но, какой-то другой, устало-умиротворённый, что ли. Будто всё - достиг своего предела, и больше ему ничего не надо. И смерть эта - она как будто не "вдуг" случилась. Вдруг, Ваня, ничего не бывает. Каждый платит за своё и в своё время. У каждого - своя сделка, и рано или поздно она завершается. Так то Иван...


                19.12.08.