Воровать нельзя...

В одну кавказскую семью пришла беда: тяжело заболел, постаревший и немощный глава семьи и, с каждым днем, надежд на его выздоровление становилось все меньше и меньше.
Все в доме ходили, тихо переговариваясь, стараясь не беспокоить покой больного, в ожидании, когда отец объявит свое завещание.
От его последних слов  зависело все последующее благополучие его троих уже взрослых сыновей, так как действовал общеизвестный кавказский постулат-непререкаемое подчинение воле старшего, а тем более отца, который должен был поделить между ними нажитое имущество.
Семья жила в достатке, так как промышляла конокрадством и вполне успешно.
С раннего детства дети получили от своего отца великолепное обучение и навыки в этом нелегком «ремесле», постигли все азы весьма опасного, но прибыльного дела, связанного со стрельбами, погонями, долгими переходами в холодных и крутых снежных горах и обращением с ворованной скотиной и т.д.
Да и другой профессии в том селе не было, по негласной традиции и законам этого «анклава» все мужское население занималось только конокрадством, в ином, редком  случае «отщепенец» становился презираемым всеми изгоем и так или иначе ему приходилось искать со всей своей семьей прибежище в другом населенном пункте.
И вот, наконец, отец призвал своих сыновей и начал свое последнее напутствие со следующими словами:
- Мои сыновья! Мне придется оставить вас, ибо всевышний зовет меня к себе.- Еле прохрипел он и после долгой паузы, с трудом выговаривая каждое слово, продолжил:
- Все имущество поделите по старшинству, старшему и среднему отдайте все деньги поровну, они должны построить свои дома и создать свои семьи, младшему оставляю дом, он должен жить с матерью… - тут силы почти покинули его, но усилием воли, он еле слышно прошептал:
- И последнее... вороват... нельзя…- и, окончательно потеряв силы, прикрыл глаза, и, казалось, уже не дышал.
Братья с ужасом глядели на замолчавшего отца.
Что такое он говорит! Воровать нельзя! А чем мы будем заниматься, как жить дальше?
Братья, опустив головы, застыли в величайшем горе.
Так они без движения просидели около умирающего отца еще несколько часов.
Вдруг, старик открыл глаза и посмотрел на своих, убитых горем, сыновей.
На глазах его появились слезы и он, собрав последние свои силы, не сказал, а простонал:
- Забыват... - и издав глубокий вздох, испустил дух.
Братья с облегчением вздохнули и стали молиться…