Ошейник Боли, глава 4 - BDSM, ФемДом, nc 21 -

Глава 4

"Смирение"


«Надо же, он помыл каюту, все так хорошо складывается!.. – Думала Лика, сидя в капитанском кресле за монитором и проверяя работу приборов на быстром тестинге. – Прошло не более трех суток, а он уже выполнил мой первый приказ. Все как и описывала Рина…  Нет, конечно не без капризов, куда уж без этого… Но все-таки, выполнил, и столько мольбы в голосе, столько смирения! Мне нравится этот мужик, правда нравится! Но понравится больше, когда перестанет артачиться!»
Сэм спал на полу. Волосы его разметались, хоть и вымытые, но из-за того, что пряди свалялись, выглядели они грязными и непромытыми, борода взлохмаченная, страшная, закрывала половину лица, и нельзя было разглядеть спящего, - что он чувствует, или что ему снится.
Мужчина вскрикивал иногда, и дергался всем телом, но не просыпался. Видимо, все еще продолжал страдать, вспоминая воздействие ошейника.
- Подъем! – Лика не больно, толкнула пленника ногой.
Сэм с трудом разлепил веки, прикрыл рукой глаза, потер их, пытаясь проснуться. Потом только увидел свою тюремщицу и, без предупреждения, с места, бросился на нее. Почти дотянулся, даже почувствовал ее хрупкую шейку под пальцами. Но неожиданная и резкая боль свалила на пол, заставила закричать.
- Ты дурак, да?! – Лика обошла обидчика и больно ударила его в живот.
Бородач согнулся пополам, задохнулся от острой боли прошившей от горла до пяток.
- Прости!.. – Простонал он.
- С какой стати?! – Лика подождала, когда мужчина разогнется, и ударила ногой в пах. – Ты, скот, видимо забылся, да?! Так вот знай, ошейник не позволит тебе даже думать обо мне плохо, не то, что напасть!
Сэм попытался сдержать удар, выставив блок, но тонкий пластик на шее ударил такой болью, что заставил забыть обо всем на свете.
- Я не буду больше, не буду, сжалься!.. – Прохрипел пленник, сотрясаясь на полу, брызгая пеной, вцепился в ошейник, в надежде сорвать его и освободиться раз и навсегда, но лишь добился усиления воздействия. – Пожалуйста!.. Пощади!..
Он с трудом перевернулся на живот, пытаясь отползти от разъяренной девушки.
- А ведь я сдерживаю себя каждый раз, Сэм, а мне так хочется наподдать тебе посильнее, я так на тебя зла! – Она ударила снова, вызвав новый приступ, заставив закричать и забиться от боли.
- Я больше никогда… Никогда!.. – Ошейник, чувствуя гнев хозяйки, наращивал воздействие, рвал каждую нервную клетку, заставляя чувствовать острее, страдать и мучиться, сдаваться на милость тюремщицы. – Пожалуйста!..
- Так уж и быть! – Смилостивилась повелительница боли. – На этот раз прощу, но это в первый и последний раз, Сэм!
Воздействие ослабло, и хотя не ушло окончательно, все-таки позволило расслабиться, но облегчение пришло лишь на миг.
- За свое недостойное поведение будешь наказан «красной» болью. – Вынесла свой приговор Лика, активировала браслет и вышла из каюты.
Пленник взвыл от резкой, огненной боли, он, с новой силой, забился на полу, колотился головой, и снова мечты о смерти заполнили сознание. Все в теле сейчас рвалось и взрывалось, кости скручивались в тугие пружины, а потом распрямлялись, норовя прорвать тонкий слой кожи и вырваться на свободу. Голова трещала по швам, казалось, что ее одновременно сжимало снаружи и раздувало изнутри. На спине будто разложили костер, и он пылал, проникая через поры в тело, растекался по нему, сжигая все на своем пути.
- Пощади!.. – Крик перешел в вой, а потом в хрип, затем затих и он, потому что голос куда-то пропал, будто горло сварилось, а легкие сгорели и больше не могли дышать.
«Красный» спектр жестко ломал волю невольника, превращая его в покорное, забитое животное, не оставляя ни следа на теле, не калеча физически, не давая умереть.
- Глупец! – Лика сидела перед монитором, отображающим траекторию полета «Черного смерча». Яркими полосками, прорисовывались торговые пути, рассчитанные навигаторами Земли. – Пусть мучается, видимо это идет ему на пользу.
Внешний щуп выдал информацию о крошечном метеорите, пролетевшем совсем близко, но даже не задевшем защитное поле корабля. Системный навигатор предупредил о приближении к колониальным планетам Синдо.
Лика скорректировала полет, заметив небольшое отклонение от курса, и на всякий случай послала опознавательный сигнал на главную планету системы, чтобы не создалось лишних проблем.
Она тут же получила ответ, будто диспетчер только и ждал, когда кто-нибудь пройдет рядом с колонией. Перекинувшись парой слов с неизвестным ей человеком, девушка дала отбой, снова вверила корабль автопилоту, а сама отправилась к себе в каюту.
Книжка, выбранная для того, чтобы скрасить скуку, оказалась неинтересной, и, незаметно для себя, Лика заснула, хорошо, что перед этим она завела будильник, дабы отследить время выключения ошейника.
Снилось ей, что она бегает по ромашковому полю, а рядом с ней ее подружка детства Генриетт, обе девочки одеты в белые, бальные платьица и ромашки белые, легкие, нежные. Солнышко и радуга на пронзительно-голубом небе. И ощущение радости и невероятного счастья. Так бывает только в детстве, когда еще ничего не знаешь, доверяешь всем и на все смотришь широко раскрытыми, жадными глазами. И, кажется, что можешь обнять целый мир, и он в ответ откликнется радостным смехом.
- Любит, не любит!.. – Лика сорвала цветок и принялась гадать.
- На кого ты загадала?! – Спросила подружка, тоже срывая ромашку.
- Да есть тут один дурачок!..
Будто током ударило, и чуть раньше, прежде чем зазвенел будильник, девушка открыла глаза.
- Черт, сколько времени?! – Тут же раздался пробуждающий сигнал. – Хорошо, не проспала.
Лика встала, умылась и поспешила к своему пленнику.
- Не надо, не надо! – Сэм отползал от своей мучительницы. – Я больше не буду, сжалься!..
Из глаз несчастного лились слезы, а сам он испуганно смотрел на мучительницу и дрожал всем телом.
Лика отключила ошейник, и Сэм тут же обмяк на полу. Закрыл лицо ладонями, пряча от девушки, свой позор, - расплакался как ребенок. Перенести это унижение казалось невозможным, но остановиться он уже не мог, поскольку боль перекорежила его, поставила на колени.
- Пожалуйста, не надо больше… - Глухо проговорил мужчина. – У меня нет сил…
Лика внимательно изучила материал, написанный Риной об ошейнике и болевом спектре, и знала, что «красную» боль никто выдержать не мог, никакой герой не способен был пережить подобного воздействия и сохранить самообладание и гордость. Этот спектр ломал любого, превращая в покладистого и покорного раба. Девушка понимала, что ее подопечный оказался на грани: еще чуть-чуть надавить, и сломается окончательно. Она видела, что он предпочел бы подчиниться, только бы больше не испытывать «красной» боли.
- Послушай! – Лика протянула пленнику пакетик с питательным пюре, сделанным из мякоти плодов Филории. – Хочу поговорить с тобой.
Она села на порожек у двери, а Сэм придвинулся ближе, он не спешил воспользоваться подарком хозяйки ошейника.
- Ешь! – Приказала девушка. – Я не хочу чтобы ты загнулся от голода.
Сэм тут же вскрыл пакет и втянул в себя кисло-сладкое пюре, помогающее восстановить ослабевший организм.
- Так вот, слушай!.. – Продолжила Лика. – Так случилось, что ты попал ко мне в плен, и конечно же ты помнишь обо всем, что предшествовало этому. Твое поведение можно классифицировать, как отвратительное. Ты меня бил, издевался, насиловал, да еще грозился превратить в рабыню, сломать и перепродать… Брр…
Девушка передернула плечами и интуитивно потрогала синяк, ставший желто-зеленым, с темно-серыми подтеками.
Мужчина опустил голову, показывая, что все хорошо помнит и теперь очень сожалеет о том, что натворил.
- Вижу, ты ничего не забыл, это похвально. Так вот, считай, что это твое наказание за преступление. Признаюсь, сначала я хотела тебя помучить, попугать и отпустить, но потом подумала, что это слишком легкий путь, и он не поможет тебе исправиться. Вот, отпущу я тебя, а ты за старое примешься, поймаешь еще кого-нибудь и снова станешь мучить…
- Не буду, клянусь! – Перебил Лику Сэм, вскинувшись и прижав руки к груди, с надеждой заглядывая в глаза тюремщицы.
Она же взглянула на него так, что внутри все похолодело, а тело кинуло в испарину. Пленник тут же прикусил язык, снова опустив голову.
- Свежо придание, да верится с трудом! Нет, люди не меняются, а чтобы они изменились им нужен жесткий и долговременный стимул. Ты встретился на моем пути, наши дороги пересеклись и, поразмышляв тут на досуге, я решила, что ты все-таки останешься на этом корабле в качестве моего помощника… Нет, не так, помощник это для тебя слишком уж вольно звучит! Ты будешь моим рабом!
- Чего?! – Сэм вскочил на ноги, но боль, проснувшаяся в позвоночнике, охладила его пыл, заставив снова опуститься на пол. – Я не буду твоим рабом! Этого никогда не случится, поняла?!
- Значит, поймать вольную женщину, унижать и бить ее, обещать ад на земле, это можно?! И ты ведь нисколько не сомневался, что я стану твоей рабыней! Как ты там говорил, что я ноги твои лизать буду и за счастье это стану считать, так?!
Сэм насупился и ничего не ответил, только злобно смотрел из-под густой черной челки.
-  Да, вижу, что я правильно решила, и тебе придется смириться, ты станешь рабом и будешь выполнять мою волю с радостью и благоговением, и другого выхода у тебя нет!
Лика поднялась.
- Я не раб и никогда рабом не стану! – Прорычал пленник. – Я свое слово сказал!
- Ну, тогда подохнешь от боли! Это мое слово, а оно, поверь, сильнее твоего, придется тебе свыкнуться с этой мыслью!
Девушка вышла из каюты, вновь активизировав ошейник, выставила на браслете «красный» спектр.
«Черный смерч» приблизился к Проксиме-Десять и запросил разрешение на посадку. На удивление быстро диспетчер дал добро. Поскольку груза на борту не было, досмотр корабля прошел формально, к тому же Лику хорошо знали в этой системе. И заказчик, работавший ни один год с красивой землянкой, уже ожидал дальнобойщика, с очередным заданием.
- Я слышал, что у Вас были проблемы?! – Толстый невысокий мужчина семенил рядом с пилотом «Смерча».
- Это ерунда, главное, я уложилась в сроки. У нас же с Вами заключен договор, и я бы ни за что его не нарушила. – Лика улыбнулась, Дирк Лангред являлся одним из постоянных и самых аккуратных и преданных клиентов.
- Да, я уж испугался, что придется из местных кого-нибудь нанимать, а это очень опасно, можно и груз потерять, да и репутацию… У меня ведь такой товар, Вам только и могу поручить. Как жаль, что Вы не смогли доставить материал с Земли, но это терпит… Главное, что сами живы остались, я так рад, что все обошлось!
Хозяин груза, предложил девушке-пилоту оплатить номер в гостинице из средств компании, но она предпочла остаться на корабле, к тому же погрузку назначили на раннее утро, и, чтобы добраться до космопорта, пришлось бы вставать затемно. А еще нужно было проверить грузовой терминал, крепление опор, да и со всевозможными тестерами повозиться.
Сэм даже не понял, что корабль больше никуда не летит, он мучился в своей каюте-тюрьме, испытывая жуткие страдания. Даже перегрузки, пусть сниженные разгрузочной системой корабля, но все же ощутимые, воспринимались пленником, как новые приступы боли. Единственное, что занимало его воспаленное сознание, была одна только мысль: «Приди, умоляю, приди и сними боль!..»
Все остальное ушло на второй план, мир, расположенный за стенами каюты, какой бы он ни был, больше не волновал, вся жизнь сейчас сосредоточилась на той, в чьих руках находилась власть повелевать ошейником боли. Власть, ломать и корежить Сэма, делать его послушным и беспомощным в ее хрупких, но сильных, руках.
Она пришла, будто услышала мысленный зов, открыла каюту, остановилась в дверях, глянула сверху вниз. Поднесла ладонь к браслету и одним взмахом сняла боль. Будто божество, способное сотворить чудо.
Сэм захлебнулся счастьем, закашлялся, но несмотря на приступ кашля, не сводил своего восторженного взгляда с неземного создания, дарующего умиротворение и покой.
- Я задам тебе только один вопрос, Барелл. Кто ты на этом корабле?!
Очаровательное явление растаяло, подобно утреннему туману, и пленник вновь увидел тюремщицу, насупился, настороженно глядя на своего мучителя.
- Никогда, слышишь!.. – Прорычал мужчина. – Никогда я не буду твоим рабом!
- Как скажешь! Прощай!
И снова боль ударила в позвоночник, разбежалась во все стороны, заползла в каждую клетку, наполнила собой вены и сосуды, заструилась по кровотокам, загорелась в каждом органе, вырывая крик несчастного, заставляя пожалеть о своих словах.
Закончив все работы на корабле, девушка нашла в себе силы для похода в бар предназначенный для работников космопорта, в небольшом, но уютном зале, можно было расслабиться, выпить что-нибудь вкусное, а так же посмотреть визор и послушать свежие сплетни пилотов и местных старожилов.
Бар буквально ломился от народа, и свободное место нашлось лишь за стойкой. Лика заказала ликер, перекинулась парой фраз с барменом, и как-то потеряла всякий интерес к людям, отдыхающим от трудов насущных.
Вспомнилась комната отдыха пилотов на Земле, и незаметно мысли перекинулись к Сэму, на миг стало жалко пленника, которому доводилось испытывать адские муки, но потом воспоминание о жестоком захватчике перечеркнуло все жалостливые чувства. Лика взглянула на браслет, он светился ровным синим цветом.
Когда девушка уходила в бар, она сменила «красный» спектр, снизив уровень боли, чтобы предотвратить сумасшествие узника гостевой камеры. Правда, Сэм вряд ли заметил перемены, устройство ошейника было настроено так, чтобы постепенно снижать воздействие и не дать страдальцу расслабиться ни на мгновение. Только хозяин браслета имеет право позволить отдых носителю ошейника. И чем быстрее уяснит это пленник, тем легче и спокойнее станет его жизнь.
Девушка вернулась на корабль, подошла к гостевой, прислушалась, Сэм кричал и плакал, призывая ее смилостивиться над ним.
«Ладно, думаю, это хороший знак! – Лика не вошла к заключенному. – Надеюсь, утром он станет посговорчивей».
Она вернулась к себе и легла в гамак, сначала сон не шел, мысли бередили сознание, не принося покоя, но потом веки отяжели и девушка спокойно заснула.
А в каюте-камере Сэм не находил себе места от боли, он понял, что побежден ошейником и покорится девушке, приняв ее волю, лишь бы больше не испытывать этого чудовищного, невыносимого страдания. Боль вымотала, извела, высосала остатки мужества, растворила упрямую гордость, согнула, заставив почувствовать себя жалким и бесправным.
Когда утром девушка вошла в камеру, Сэм даже не посмел поднять на нее взгляда, он вжался в пол, мечтая об одном, чтобы ошейник прекратил посылать болезненные импульсы. А это могла сделать только хозяйка браслета, потому ее не следовало злить.
- Доброе утро, Сэм! Может быть, хочешь что-то мне сказать? – Лика отключила ошейник.
- Пожалуйста!.. – Мужчина оставался на коленях, и смотрел строго в пол. – Умоляю, сжалься надо мной, отпусти, ради всего святого… Я обещаю… Обещаю тебе, что никогда не причиню зла, никому не доставлю больше боли!..
- И долго ты эту речь сочинял, Баррел?! – Лика присела на ступеньку. – Видимо, зря я вчера понизила уровень боли, это повернуло твои мысли в неправильное русло, и создало неверные представления. Заруби себе на носу, я не меняю решений, и свое слово я сказала, поставив его против твоего, или ты уже забыл?!
- Я помню, но я взываю к твоему милосердию! Что тебе стоит, ну отпусти, пожалуйста! Ты уже достаточно наказала меня… Я все понял, все… Если ты меня отпустишь, я клянусь, что не стану преследовать тебя, и если узнаю, что ты где-то рядом, обойду за десятки километров… Нет, за сотни, за тысячи… Обещаю, ты меня никогда не увидишь больше… Пожалуйста!.. – Он осмелился поднять глаза, и девушка увидела, что в них плещутся слезы.
- Значит к моему милосердию взываешь, да?! Хм… - Лика выслушала пламенную речь узника, но не испытала жалости, да и слезы Сэма, почему-то казались фальшивыми.
«Крокодил тоже плачет, когда добычу пожирает!»
- Ты же добрая… - Надежда осветила осунувшееся лицо бородача.
- А ты, Сэм, интересно, проявил бы милосердие к своей рабыне, а?
- Но ты же ею не стала… - Узник понял, что напрасно затеял разговор и буквально физически ощутил гнев, идущий от хозяйки браслета.
- А если бы стала, ответь, ты бы внял моим мольбам?!
Сэм опустил голову и ничего не ответил.
- Вот, то-то и оно, думаешь, я не знаю про пиратов из системы Зулуста, выродков, нападающих на корабли, грабителей, не останавливающихся ни перед чем, работорговцев и насильников?! Какой ты наивный, Баррел, если решил разжалобить меня. Считай, что не повезло тебе, просто карта по-другому легла, и ты сам оказался в шкуре жертвы, смирись! – Лика погладила браслет, и он окрасился желтым.
- Но я искупил свое преступление! – Закричал пленник, метнувшись из последних сил к девушке, но свалился у ее ног, поверженный «синей» болью.
- А вот это, мой дорогой, я буду решать! Мне не понравилось твое поведение, да и тупишь ты… Когда же ты уяснишь, что ошейник не даст тебе причинить мне ни малейшего вреда?! В общем…
- Умоляю, убей меня, пожалуйста! – Прохрипел мужчина.
- Снова-здорово! – Лика сжала запястье с браслетом. – В общем, подумай еще, вижу ты тугодум. А я пока пойду, там погрузка начинается.
Сэм снова остался один на один с «красной» болью и быстро раскаялся, и в своих словах, и в поведении. Он отчаянно звал хозяйку ошейника, умоляя сжалиться над ним, но никто не пришел на его зов, не отключил ненавистный девайс.
Девушка пришла лишь однажды, но даже не выслушала, будто не заметила страданий несчастного. А он готов был унижено молить ее о милости. Лика кинула пакет с пюре на пол, а потом понизила воздействие боли и ушла, не сказав ни слова. Двое суток изводил «зеленый» спектр пленника гостевой, естественно, еда так и осталась не тронутой, а сам он превратился в слух, выжидая, когда же вновь в коридоре раздадутся тихие шаги, дверь каюты, тяжко вздохнув, медленно отъедет в сторону, и придет избавительница, желанная, любимая, милосердная.
Когда, наконец, Лика переступила порожек каюты. Сэм разрыдался от счастья, уже не скрывая слез. Не дожидаясь вопроса хозяйка, он распластался на полу и покорно произнес:
- Госпожа, я в твоей власти… Сжалься, умоляю!..
- Пожалеть я могу только своего раба, Сэм… - Лика коснулась браслета, это заметил пленник, он вздрогнул, когда почувствовал, что утихнувший было ошейник, вновь пробудился, наращивая вибрацию боли в позвоночнике.
- Я твой раб! – Поспешил согласиться пленник. – Только не наказывай больше, госпожа!
Смирение принесло свои плоды, вибрации прекратились, а браслет на запястье хозяйки потух, став обычным украшением.
- Хорошая попытка, Баррел, очень хорошая, только уловки эти оставь в прошлом. Они, может быть, и подкупили бы кого-нибудь поглупее, но не меня! Да и актер из тебя бездарный!
Сэм удивленно вскинулся, он рассчитывал на то, что сможет разжалобить девушку, если позволит ей думать, что смирился со своей участью, прогнется под нее, подыграет. Но, хозяйке ошейника этого было мало, она решила по-настоящему подчинить воина Зулуста, заставить его  лечь под свои ноги, сломить непокорную волю раз и навсегда.
- Я же признал в тебе госпожу?! – Возмутился Сэм. – Чего тебе еще надо?!
-  Даю тебе три часа на раздумья, отдыхай, потом включу боль на всю ночь, и если к утру не увижу, то, что надо мне, ошейник больше не отключу, ни на минуту! И хватит разыгрывать передо мной спектакли – не поможет!
Сэму хотелось ругаться, снова кинуться на девчонку, но он сдержался, понимая, что лишь накажет этим себя. А мысль о том, что через три часа ошейник снова начнет свою работу, вызывала ужас и заставляла трястись от панического страха. И этот страх не позволил расслабиться, насладиться, пусть кратким, но все-таки отдыхом.
Когда Лика вернулась, пленник рухнул на колени.
- Умоляю, скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты не включала боль, пожалуйста! – Взмолился он. – Я все сделаю, все, что ты захочешь! Только не включай!..
Хозяйка покачала головой.
- Я изучила твою натуру, и вижу, что мы с тобой многого достигли, но если сейчас я пойду на поводу твоих желаний, то завтра снова получу мерзкого мужлана, не желающего смиряться со своей участью. Поэтому, я включу боль, и прошу, подумай над своим прошлым поведением, и над будущим тоже. Спокойной ночи, Сэм!
Цветовая шкала окрасилась желтым и медленно поползла по браслету, меняясь на зеленый спектр.
- Я подумал, я больше никогда не буду противоречить тебе, сжалься! – Стонал несчастный узник гостевой, но не получил ответа. И тогда он взъярился. – Ненавижу тебя, сука! Убью!
Пленник кинулся вперед, но наткнулся на закрытую дверь. Ошейник самостоятельно повысил боль, мгновенно откликнувшись на агрессию носителя.
- Пощади! – Тут же сменив поведение, заныл Сэм, сползая на пол. – Я больше так не буду, прости, пожалуйста!
- Конечно прощу! – Лика отошла от двери и пошла в рубку, чтобы скоординировать полет корабля. После того, как она покинула Проксиму-Десять, приходилось постоянно выравнивать сбивающийся автопилот, забирая управление «Смерчем» на себя. – Обязательно, Сэм, я прощу тебя, но только после того, как ты раскаешься и смиришься по-настоящему.