На стакан

О, подайте! Мне. На стакан.
Буду биться в граненой его конвульсии.
Моя суженая, зеленовласая утопленница Тоска,
Мне в висках бьет молотом пульс.

И душа моя – матовое стекло,
И цена ей теперь – просвира.
Эта жидкость – последнее западло,
Сотворившее мне кумира.

…Я плевался из плена зеленых стен
Весь последний свой час под петлею,
И небес пелена провалилась в тлен
На полшага под полыньей.

Стал я серою крысой на крестный ход
В честь сожженья иконостаса.
Нас тащили в коробках, а эшафот
Кто-то в шутку назвал Парнасом.

…Ясли. Хлев. Смех и грех. Я ложусь под нож.
Опустись же! Ну, где ты, вострый?
Поиграли – и хватит, Сизиф, хорош!
Эдак вышло бы слишком просто…

Где монах? Покажите, пред кем грешить!
А, пустое… Купите знамя!!
В девятнадцать на похоронах души
В полосатой стою пижаме

На краю… Ты расти, борода, расти…
По утрам ты уж дружишь с рожей…
Где пути?.. И куда мне теперь ползти?..
Не поможешь рублем, прохожий?..

Оно раз продерет, зато потом – ох, пойдет!!
Черт с душою, потешься, тело!
Подавай на стакан, пусть хотя бы жжет,
Хоть и хочется, чтобы грело.

На стакан подайте – и на смерть прошу.
Нынче то и другое – во благо.
Скинемся, братва, по полрубля алкашу,
Пожалеем бомжа – доходягу.

Час не ровен разбить о ступеньки лоб…
Вы уж лихом не поминайте.
Так что дайте!! Пожалуйста… Грош… На гроб.
На стаканчик… На гроб… Подайте.