Заботы Эрика

Эрик смотрел в окно на оранжевую Луну, как вдруг вспомнил, что не укутал на ночь лес и кусок моря в своей бухте. Он подошел к столу, одним глотком допил настойку пустырника в граненом стакане и засуетился в поисках шляпы. За окном был лютый мороз, и выйти без шляпы управиться с последними делами в этом году Эрик поостерегся.
Перевернув вверх ногами полдома, он, наконец, нашел ее: иссиня-черную длинную шляпу звездочета, усыпанную серебристыми звездами разных размеров. Она упала за деревянный ящик с обувью и слегка извалялась в пыли. Шляпа была бархатная снаружи и атласная внутри. Натянув ее на уши как можно ниже, Эрик, кряхтя, напялил высокие меховые сапоги и с неохотой вышел за дверь, на завьюженную дорогу.
В двадцати шагах от хижины на черном столбе раскачивался большой фонарь, служивший Эрику маяком во время переползания через сугробы по дороге из леса в хижину каждый вечер. Лес, высокий и хвойный, стоял поодаль и угрюмо чернел. Возле фонаря Эрику показалось, будто он что-то забыл, но возвращаться уже не хотелось.
После долгих мучений Эрик, вспомнив с нежностью все прелести жизни в глухом уединении, залез в межу у самого леса, заросшую еще задолго до потопа, и осмотрелся острым и внимательным взглядом стареющего холерика. О том, что Эрик стоит в меже, а не в обычной заросшей яме, знали только сам Эрик и темная стена перед ним.
– Вот только не надо так раздражаться. У меня дел много, могу и забыть. Ты б лучше напомнил, чем губы в трубочку вертеть.
Эрик залез рукой в карман своей грязной куртки, порылся в его глубине и извлек пригоршню снега. Скептически осмотрев ее, он небрежно размазал снег по лохматой лапе одной из близстоящих елок. Лес, подбоченившись, заскрипел.
– То-то, – сказал Эрик, засунул руку в карман поглубже и, размахнувшись хорошенько, бросил на лес несколько белоснежных мегатонн теплого снежного покрывала.
– Такой старый, а обидчивый, как дитя, – ворчал Эрик, пробираясь в сторону леденеющего побережья.
У бухты был скучающий вид. Она развалилась, голая и холодная, как мраморная статуя, и безучастно смотрела на огни далекого города, которые изредка отражались звездами в небе, прореженном облаками. Стараясь не обращать на себя внимания, Эрик стеснительно накинул на нее тонкое шелковое покрывало из другого кармана и энергично поскакал через сугробы, пытаясь согреть дыханием озябшие руки.
«Вот что я забыл», – подумал Эрик. – «Рукавицы».
Дома Эрик вскипятил воду и заварил пустырник, который распространял по кухне спокойный запах, вызывающий легкую жажду. Он смотрел в окно и слушал, как на протяжении длинных километров вокруг его хижины все спит или засыпает. Эрик встречал Новый Год, глядя на оранжевую Луну. В руке он сжимал длинную иссиня-черную шляпу.