Велосипед

          Глава из повести "Атлантида детства".               
             Мне исполнилось три года и папа купил мне трёхколёсный велосипед. Не
помню, было ли это в день рождения, или в какой другой день, когда для этого пришло время, но событие это было настолько впечатляющим, что запомнилось навсегда. Он был упакован в плотную бумагу и перевязан шпагатом, как «Московская» колбаса в гастрономе за углом. Папа аккуратно разрезал ножом шпагат, снял упаковочную бумагу, и это чудо харьковского автозавода предстало перед глазами. Что говорить, машина была шикарной:
блестящие на солнце спицы, выкрашенная зелёной краской рама, на которой гордо красовалась эмблема с аббревиатурой ХВЗ и красиво изогнутый руль с установленным на нём звонком. Между задними колёсами находилась хромированная подножка для пассажира, куда вполне помещалась одна детская нога. Второй ногой пассажир должен был, отталкиваясь от земли помогать велосипедисту, за плечи которого держался, а тот, в свою очередь, изо всех сил крутил педали. Самое сложное в таком виде перевозки заключалось в достижении синхронизма  участниками действа. Момент отталкивания от земли стоящим сзади пассажиром должен был совпадать с нажатием на педаль, если добиться этого не удавалось, то велосипед вёл себя, как не объезженная лошадка, продвигаясь вперёд рывками. Лошадку эту мы объезжали всем двором, выстраиваясь в очередь. Через небольшой промежуток времени, видя мои успехи в освоении техники, сосед,  дядя Лёня, убрал заднюю ось с местом для пассажира и одно колесо. Потом сказал: «Садись и крути педали непрерывно, не то упадёшь». Оседлав велик, я стал изо всех сил крутить педали и поехал, боясь при этом повернуть руль влево или вправо. Тогда мне казалось, что в момент поворота я обязательно потеряю равновесие и упаду. Так я пересёк весь двор, а оказавшись за воротами,и булыжную мостовую, потом узкий тротуар, после чего столкновение с домом на противоположной стороне улицы, стало неизбежным. Врезавшись в стену, мы вместе с велосипедом провалились в пространство между окном  полуподвала и тротуаром. Это был кирпичный цементированный колодец, в котором всегда достаточно мусора и который почему-то не был закрыт металлической решёткой. Обидно было вдвойне. У меня ободранные локти и колени плюс боль от ушибов, у велосипеда свёрнутый на сторону руль и примятое переднее колесо. Мои повреждения были щедро замазаны зелёнкой, а велосипед ремонтировал дядя Лёня, видимо чувствуя некоторую причастность к случившемуся.
           Так я  обкатал велосипед и вскоре выезжал на нём во двор прямо из квартиры, сначала через  длинный коридор, затем спрыгивая на нём со ступенек, как на лошадке. Потом я вырос, а велосипед остался таким же, и мне пришлось приспосабливаться к папиному велосипеду. Сначала пристраиваясь к нему сбоку и просовывая одну ногу под раму, затем через раму, приторочив к ней подушечку и сняв седло, толкая педали носками ботинок. Потом наш дом после неудачно проведенного ремонта попал под снос и всех жильцов расселили в другие квартиры. Отец был инвалидом войны, и мы получили квартиру в новом доме, где уже не было сарая и хранить велосипед стало негде. Так мы лишились летней дачи и транспортного средства одновременно.