Софи

***

Впервые я увидел Софи (если это действительно было ее имя) в одном из ночных клубов, это было как раз одно из тех модных местечек в готическом стиле с легким намеком на bdsm.
В ту ночь шел дождь. Я тоже шел. Пешком. По-этому моей единственной надеждой была блестящая дверь увеселительного заведения. Атмосфера клуба довольно быстро проникла в мое сознание вместе с несколькими стаканами виски. И то ли это были чьи-то духи, то ли чересчур накурено, но в воздухе явно пахло чем-то запретным, но, по закону подлости, так безумно манящим. И тут я заметил ее. Черные лакированные сапоги выше колена, короткое свободное платье голубого цвета, почти прозрачное, черные волосы, длиной ниже плеч. И кожа такая… мертвецки-бледная, казалось, она холодная как мрамор. Да… подумал я, эта девица хорошо вписывается в интерьер этого клуба. В этот момент, видно почувствовав на себе мой взгляд, она оборнулась ко мне. Плачет. Ее глаза были цвета воды у побережья Багамских островов в Атлантическом океане, пляжа у самого дорого пятизвездочного отеля.
- Виски, мисс? – я указываю ей на стакан.
Слезы плещутся у нее в глазах, подобно шелковым морским волнам.
- Еще кровавую мери, пожалуйста. – обращается она к бармену, указывая на меня – Он платит.

1.

- Какая это твоя кровавая мери по счету?
- Третья… или четвертая… - она пожимает плечами и отвечает так, как будто я спросил, какой сегодня день недели. – Я всегда напиваюсь, когда грущу… - Продолжает она.
- И часто ты так грустишь? – спрашиваю я, смотря на то, как Софи опустошает четвертый, «а может быть пятый» бокал коктейля.
- Нет, абсолютно не часто! Просто сегодня…когда он… и я бы может… но они… - на  ее глазах снова появились слезы и я понял, что вечер пора заканчивать.
- Хочешь, я провожу тебя до дома? – она начала всхлипывать еще сильнее и я почувствовал, что «мы ее теряем» - Я поймаю такси, ок? Тебе нужно на улицу.
С этими словами я приобнял ее за плечи, она совершенно не противилась и послушно шла, ведомая мной, изредка вытирая глаза и размазывая тушь по щекам.
В такси Софи засыпала. Сначала она положила свою голову мне на плечо, но в полусне сползла вниз и уже лежала просто на моих коленях. Я разглядывал ночной город и старался не смотреть на то, как ее голова мерно раскачивается и подскакивает в такт кочкам и ямам, по которым мы ехали. Таксист с любопытством наблюдал в зеркало заднего вида, как голова девушки плавно переместилась в область моих брюк.

Софи жила в самом бедном районе города. Месте, где скапливаются отверженные и непонятые. Нелегальные эмигранты, городские сумасшедшие, обнищавшая интеллигенция и их дети, вынужденные торговать своим телом на дорогах.
Я нес ее на руках, а она сквозь сон указывала куда мне идти, так как ей уже в полной мере владел лишь закон тяготения.
Найдя нужную квартиру, я обнаружил, что дверь была даже не заперта. Зачем запирать дверь, если у тебя нечего украсть.
Без труда найдя спальню (она была единственной жилой комнатой, так как две остальные выполняли роли ванной, туалета, кухни и гостиной одновременно) и уложив девушку на кровать, я вышел покурить на кухню, в доме и без меня пахло куревом, по-этому я решил, что Софи не обидеться. Пододвинув себе стул я сел и невольно стал разглядывать обстановку дома: ободранные обои, кое-как заклеенные плакатами из дешевых закусочных и афишами малобюджетных фильмов, одежда, в беспорядке разбросанная по полу и пустые бутылки из под спиртного. Я как раз разглядывал полупустую бутылку портвейна на столе, как в дверном проеме появилась и сама хозяйка дома. Немного лохматая и смотрела на меня из под полу прикрытых век. Левым плечом она облокотилась о косяк двери, бретелька платья упала с ее правого плеча. Пальцем она подманила меня к себе. Я затушил сигарету, подошел, взял ее на руки и уже в спальне уложил на наверное никогда не застилаемую кровать. Стоит ли говорить о том, что трусов она не носила?

2.

- Любишь джаз? – кричала мне она сквозь потоки музыки.
Я не знал, сколько дней я пробыл у Софи.
Здесь, среди грязного белья и пустых бутылок из под виски она танцевала для меня. В белой майке и черных трусах, она прыгала и вертела передо мной задницей, не замечая, что под ногами у нее осколки битого стекла. Не замечала она и моего взгляда, жадно хватающего каждое ее движение. Запомнить момент. Моя маленькая копилка неоцифрованной памяти. Она скакала и кричала что-то мне, но я не обращал внимания. Я сидел, развалившись в кресле и пил портвейн, смотря как ее грудь прыгает вместе с ней. Милый мотылек. Ночная бабочка с большими наивными глазами ребенка. Здесь, вместе с ней, в этой дешевой квартире с плотно закрытыми шторами я потерял счет часам, дням, неделям… Мы только слушали музыку, о чем-то разговаривали, смеялись, добивали ее остатки спиртного и без передышки трахались. Да, этого с ней мне хватало. Мы не делали абсолютно ничего из того, что пишут в умных книжках и пособиях из журналов, всего того, что советуют нам наши мамы или бабушки, что навязано обществом или телевидением. Я не водил ее в кино и по ресторанам, не знакомил со своими родителями, мне наплевать, понравится ли она моим друзьям, а ей наплевать, есть ли у меня друзья вообще. Я не знаю кто она по знаку зодиака и кем была в прошлой жизни, ей безразлично болел ли я в детстве ветрянкой и какой мой любимы цвет. Она не поздравит меня с днем рождения и не будет бегать выбирать мне подарок. Потому что она даже не знает, сколько мне лет. Меня не интересует ее семейное положение и наличие или отсутствие бойфренда. Мы просто вместе. Нам хорошо. А все это социальное, оно лишнее и только мешает.

"Целыми днями мы только ели и трахались. Как слизни. Такая вот слизневая любовь"(с).