Герцог де Валье 1 Часть

  1 часть
  Мещанин во дворянстве


 1. Тоска по совершенству

Время нашего повествования о жизни и приключениях Париса подошло к весьма интересному политическому событию – фронде . Когда в 1643 году скончался Людовик 13,  регентша Анна Австрийская, не имела ни политического веса, ни умения управлять государством. Она с трудом удерживала в своих руках бразды абсолютистского правления. К счастью для нее, на политическом олимпе появился преемник великого кардинала Ришелье кардинал Мазарини, деятельность которого мы опишем по ходу дела. А теперь, дабы не утомлять читателя, мы перенесемся в провинцию Берри, что – в центре Франции, в прекрасный замок Валье, где происходили события первого романа графе де Валье.

Прекрасным весенним днем 1648 года в замок приехал Жан де Круазе, а также герцог де Бенсерад с сестрой Анной де Ла Круа, одиннадцатилетней девочкой с весьма томным взглядом и какой-то лисьей, хитрой улыбкой. Уже по этому можно было судить, что у девчушки не будет отбоя от кавалеров лет через шесть-семь. Сам Бенсерад, ставший герцогом, вел себя подобающе своему титулу, в нем стало еще больше проявляться спеси, старательно укрываемой напускным величием.
После отменного обеда гости вышли в сад, где уже цвели почти все плодовые деревья и влекли человека естественностью и гармонией, музыкой красоты, если хотите. Мария вышла в сад вместе с сыном и приемной дочерью, Констанс, ставшей удивительно привлекательной. И Бенсерад, и Круазе наперебой старались дарить ей комплименты, но у более искушенного герцога комплименты выходили изящнее, а грубоватый Жан казался мастером скобяных изделий на фоне ювелира Жака де Бенсерада, и это сильно досадовало виконту.
- Мадемуазель де Валье,- говорил Бенсерад,- очаровывая Констанс глазами, излучавшими блеск славы и знатности, величия и буйства его внутреннего мира. Голос Бенсерада источал бархатистый баритональный оттенок, что явно говорило в его пользу.- Констанс, как вы полагаете, деревья, травы, кусты, весь этот прекрасный мир чувствует вашу любовь к нему, или остается равнодушным?
- Право, Жак,- смущенно ответила девятнадцатилетняя девушка,- вы затрагиваете такие философские вопросы, в которых я не сильна.
- Герцога не туда понесло,- заключил виконт де Круазе сардоническим тоном.- Что может чувствовать дерево по отношению к человеку, если он дуб?
- Это вы о человеке, Круазе?- нежный, мелодичный голос юной богини звучал так сладостно, что Жан   не обиделся на шутку.
- Нет, я о дереве,- ответил виконт, устремляя на Констанс два совиных глаза.
- Вы не ответили мне, мадмазель,- подметил Бенсерад.- Я постараюсь вам помочь. Быть может чувство вам что-нибудь говорит об отношении к вам других?
- Мне хорошо, когда я гуляю по саду, посаженному моими родителями, вот и все.
- Прекрасно, вот мы и подошли к сути дела. Теперь же мне остается только спросить, чувствуете ли вы то же самое, когда вы в кругу друзей?
Констанс была отнюдь не глупа и сразу поняла куда клонит герцог де Бенсерад. Она не стала обострять обстановку и отвечать на любезность, не будучи уверена в том, хочет ли она этого.
- Посмотрите, распустились нарциссы!- воскликнула Констанс и бросилась бежать, заливая все вокруг смехом.
- Констанс не нравится ваш витиеватый разговор, она любит, когда с ней объясняются проще,- колко заметил Жан, направляясь вглубь сада, вслед за баронессой де Менвиль Констанс.
- Проще пусть изъясняются простаки,- с недовольством ответил Жак и поспешил за виконтом де Круазе.
В это время к Констанс с другой стороны шли Франсуа с Марией о чем-то оживленно разговаривая.
- Ах, мама, я очень боюсь за Жана!- Голос Франсуа звучал звонко и в то же время мягко, что придавало ему, несомненно, еще большего очарования.
- А что тебя беспокоит?- спросила Мария. Надо сказать, что за эти шесть лет, что они прожили с графом де Валье, она мало изменилась внешне и изменилась в лучшую сторону.
- Я боюсь, что Констанс не полюбит его. Как бы я хотел, чтобы с моей сестрой был человек, которому я доверяю, который мне нравится. Но Жан простоват, ему не хватает изящных манер и голос у него скрипуч слегка и говорить он не умеет так красиво, как Бенсерад.
- Mon mi, если бы Бенсерада сравнить по красноречию с твоим отцом, он выглядел бы точно так же, как Круазе по отношению к Бенсераду. И мне Жан приятнее, он прямодушен и все, что в мыслях, то и на языке, а Бенсерад скрытен и никто не знает, что у него на уме.
- Ах, матушка, я не знаю, как помочь моему другу завоевать сердце Констанс. Ведь ей же пора замуж!
- Да, пора, но чувствам не прикажешь. Пусть она сама выбирает себе мужа, а нам придется смириться с ее выбором.
- Интересно, что об этом думает папа!
Мария посмотрела на замок в то окно, которое принадлежало кабинету графа де Валье. На нее из окна третьего этажа смотрели теплые и нежные очи Париса де Валье.
- Папа, спускайся к нам в сад, здесь все прекрасно!- крикнул Франсуа, увидев отца.
- Я сейчас закончу дела и спущусь к вам, родные мои!- крикнул де Валье и отошел от окна. Он сел в кресло и устремил взор, полный тоски на картину, собственноручно нарисованную им. Как легко можно догадаться, на полотне во весь рост была запечатлена графиня де Валье Камила.
"Мне не хватает тебя, звезда моя, жизнь моя",- подумал Парис. Он подпер подбородок рукой и вдумчиво смотрел на Камилу, казалось он разговаривал с ней. А пока он смотрит на изображение бывшей жены, мы посмотрим на него самого. Что же изменилось за те шесть лет, что писатель пропустил в жизни героя? Парис стал выглядеть более мужественно, добавилось стати, горделивая осанка стала еще более выделяемой; Парис отрастил роскошную шевелюру, длинные пряди коей покоились на плечах. Лишь только виски, посеребренные временем, указывали на то, что мужчине недавно исполнилось сорок лет. Что такое для французского дорянина сорок лет? Во-первых, неубывающая сила, поддерживаемая закаленной в боях силой духа, а во-вторых - опыт, который бережет эту силу, рационально используя ее на благо человека. Таким образом, мы видим, что наш герой все еще храбрый воин и обожаемый мужчина, которому добавленные годы пошли на пользу.
Парис смотрел на Камилу и из глаз его текли слезы.
"Зачем ты оставила меня, радость моя?- про себя говорил Парис,- Я был так счастлив с тобой. Я и теперь счастлив, счастлив с Марией, но мне все равно не хватает твоей нежности, твоего задора, твоей душевности. Да, чего-то мне не хватает! В Марии все предсказуемо, в ней нет изюминки, а если и была, то я давно ее съел. Я люблю ее, но уже не так, как тогда, впервые! Да, семейная жизнь пресыщает, в ней не остается романтики, нет новизны! Но как же сделать так, чтобы новизна оставалась? Нужна разлука. Я засиделся дома! Что-то затевается в Париже, но что? Бенсерад приехал из Парижа неделю назад, он знает о последних событиях. Пойду, спрошу его. Быть может, стоит тряхнуть стариной? Быть может граф де Валье кому-то нужен?"
Парис встал с кресла, задернул драпировку на портрете и выглянул в окно.
В это время дверь в кабинет шумно распахнулась и в кабинет вбежал шустрый мальчуган лет пяти, одетый как дворянин, и даже кружева имелись на воротничке его сорочки.
- Папка!- крикнул он радостно и подпрыгнул да самой груди Париса. Тот схватил мальчишку в обьятья и прижал к сердцу.
- Александр, сын мой!
- Папка, я решил сегодня же сделать предложение Анне!- вполне серьезно изрек юный отпрыск.
- А она согласится?- Парис решил подыграть юному романтику, не выпуская его из рук.
- А разве может быть иначе? Ведь я твой сын, а мама мне рассказывала, что перед тобой ни одна девчонка не устояла!- Александр погрозил отцу пальчиком, и Парис расхохотался.
- Ты, безусловно прав, виконт де Валье, но я был тогда постарше тебя лет на тринадцать, а посему я бы посоветовал юному ветрогону повременить с предложением руки и сердца, тем более, что Анна де Ла Круа еще слишком молода!
- Она может и молода, но я! Я уже готов жениться!
- Ну, хорошо,- сквозь смех проговорил Парис,- давай заключим пари. Кто быстрее спустится в сад, тот и будет прав! Но только с условием: я спущюсь по веревочной лестнице, а ты обычным путем!
- Отлично, граф, я вас обгоню!- произнес юный сорванец, прищуривая правый глаз совсем как это делал Парис в свои юные годы. Надо сказать, что младший сын графа походил на него как две капли воды.
- Тогда спеши!- сказал граф и достал из комода веревочную лестницу.
- Я еще успею!- лукаво изрек мальчик.
Парис перебросил за окно веревочную лестницу и стал спускаться, как вдруг Александр подошел к столу, где лежал на подносе с пирожным столовый нож, взял его и, подойдя к окну, приставил острие к веревке.
- Вам помочь?
- Ах ты, разбойник!- Парис, смеясь, быстро взобрался по лестнице обратно в кабинет и бросился в погоню за мальчуганом, чей заливистый смех раздавался в коридоре. Ворвавшись в коридор, граф в четыре прыжка догнал сына, поймал его и закинул на левое плечо. Мальчишка хохотал не переставая, получая ласковые шлепки по мягкому месту.
- Ах ты, бандит, ах ты разбойник!- ласково приговаривал Парис, унося ребенка в сад. Выйдя во двор, Парис отпустил сына и тот бросился бежать со всех ног по направлению к саду, но как ни старался, быстрый отец его оказался впереди. Однако это обстоятельство нисколько не огорчило мальчика. Александр разрумянился и вспотел, гнавшись за отцом, но улыбался ему такой теплой улыбкой, какая могла служить наградой за особые заслуги.
- Ты прибежал вторым, сынок,- ласково произнес Парис, потрепав сына по голове,- а стало быть, проиграл пари.
- А вот и нет!- задорно воскликнул виконт де Валье,- в условие пари входило, как это... короче, граф, вы должны были спуститься по веревочной лестнице!
Граф де Валье выкатил глаза. Оказывается юный де Валье перехитрил его.
- О хитрющий лисенок!- с любовью воскликнул Парис,- я вижу, ты достоин своего отца!
- Еще бы!- улыбаясь, сказал малыш. Парис обнял его и прижал к груди, встав на одно колено.
- Я люблю тебя, сын,- прошептал Парис, прижав головку мальчика к своему плечу.
- И я тебя, папка. Очень-очень люблю! Ты у меня лучше всех на свете!
- А раз я у тебя самый лучший, то ты должен слушаться меня. Будешь слушаться?
Мальчик кивнул головой.
- Не делай сегодня предложения руки и сердца Анне. Она еще слишком молода.
- Ну, хорошо, я подожду лет пять, пока повзрослеет!
Парис расхохотался от души. Они направились к группе плодовых деревьев, где к тому времени собралась вся компания.

2. Гостеприимство графа де Валье.

Парис подошел к Марии, поцеловал ее в щеку и, взяв за руку, спросил Бенсерада:
- Герцог, расскажите нам еще раз и более подробно о последних событиях в Париже.
Жак обрадовался тому, что будет несколько минут центром внимания и, возможно, сможет заслужить улыбку Констанс.
- Париж бурлит!- громко изрек Бенсерад, чувствуя, что внимание слушателей уже в апогее.- Парламент восстал против кардинала Мазарини, его поддерживает народ! Дамы и господа, в Париже баррикады. В целях безопасности, я увез матушку в Ла Круа, а сам с сестрой, как видите, здесь.
- И из-за чего разгорелся этот бунт?- спросил Парис, пренебрегая светскими изречениями.
- Из-за того, наверное, что Мазарини, по слухам, любовник королевы, а как мы знаем, на это место стремился герцог де Бофор - внук Генриха 4!
- Нет-нет, я уверен, что дело совсем в  другом,- выразил недоверие граф де Валье.- Недавно закончилась война с испанцами, народ вернулся к семьям, но налоги по-видимому столь велики, что ремесленники не сводят концы с концами, а крестьянам и того хуже. Продолжайте, прошу вас, герцог.
- К вашим услугам, граф,- де Бенсерад кивнул Парису, посмотрел с нежностью на Констанс и продолжил:- Как я уже говорил, в Париже бунт, против королевы и кардинала выступают три партии: парламент, герцог де Бофор и коадьютор Поль де Гонди...
Жан рассмеялся, услышав звание священника.
- Напрасно смеетесь, виконт, коадьютор самый опасный из врагов Мазарини.
- Но на чьей же стороне король?- спросила Мария, опираясь на руку мужа.
- Королю еще нет и десяти лет, он подписывает в парламенте все законы, какие ему подсовывает Мазарини.
- А что он из себя представляет?- поинтересовался Франсуа. Он стоял между Марией и Анной, присевшей на скамеечку и без интереса наблюдавшей за разговорами о политике, в которые она не стремилась вникать.
- Хитрый пройдоха, сын итальянского рыбака, начинавший свою карьеру лакеем. Он многому научился у Ришелье, но в отличие от великого кардинала, которого можно сравнить с тигром, Мазарини - лис - трусливый и подлый. К тому же и скряга. Недавно я был при дворе и обнаружил в Пале-Рояле такую убогость, такую бедность, что не будь королева тщеславна, а король горд, я подарил бы ему новые простыни.
- Новые простыни?- недоумевала Констанс.
- Вот именно, простыни короля протерты до дыр!
- Боже мой, правда ли это?- усомнилась Мария.
- Черт возьми, что творится в королевстве?!- негодующе воскликнул Парис.
- Возможно, настало время вам, граф де Валье, и нам, вашим солдатам,- произнес Бенсерад уважительно,- взяться за оружие и прогнать итальянца из Франции, а испанку в Испанию?!
Парис, было, хотел улыбнуться, но увидев тревогу на лице Марии, вынужден был сказать совсем другое:
- Австриячка, как вы изволили выразиться, мать короля Франции, а итальянец - ее опора, и если уж он от лакея смог дойти до кардинала и первого министра, то значит весьма неглуп и достоин уважения.
- Констанс, ваш отец, как всегда, явил нам образчик мудрости и рассудительности, чем не многие из нас могут отличиться,- подчеркнул герцог, поклонившись баронессе де Менвиль.
- А герцог де Бенсерад блеснул галантностью!- воскликнул юный виконт де Валье.
- Александр!- с упреком произнесла Констанс,- Бенсерад всего лишь хотел сделать комплимент твоему отцу.
- Угу, а сделал тебе!
- Ну уж тебя-то он никогда не похвалит,-сказала юная герцогиня де Ла Круа,- маленький вредный мальчишка!
Александр, было отошедший в сторонку, вернулся.
- Между прочим еще не известно, кто из нас маленький. Я сегодня собирался сделать тебе предложение, Анна, но отец меня отговорил, сказал, что ты еще маленькая!
Взрослые улыбнулись, сдерживая смех, чтобы не обидеть юного ловеласа, но Анне де Ла Круа эти слова сильно не понравились.
- Ты хотел сделать мне предложение?- с возмущением спросила герцогиня.
- Да, но теперь я еще подумаю, стоит ли!
- Ах вот как?- разозлилась девочка, встав со скамейки,- Да ты сам еще ребенок! Тебе нужно делать предложение куклам! Вот если б мне сделал предложение твой брат Франсуа!..
- Мой брат Франсуа еще подумает, стоит ли водить дружбу с такими капризными девчонками!
Анна вспыхнула до ушей, Парис внутренне уливался, но Мария решила прекратить такое отношение к гостье.
- Сынок, сейчас же извинись за свое поведение!
- Я? А что я такого сказал?
- Ты непочтительно относишься к гостье, а это плохо, очень плохо, сынок!
- Ну хорошо, прости меня, Анна,- сказал Александр, повесив голову. Он не выносил строгого тона матери и всегда прислушивался к ее словам.
Анна снова села на скамеечку и протянула мальчику руку.
- Целуй руку иначе не прощу!
- Ну хорошо, раз ты моя невеста и мы почти помолвлены, так и быть! - Александр уже встал на одно колено, как его научил отец, как вдруг Анна отдернула руку и вскочила с места.
- Еще чего, помолвлены!
Александр, довольный тем, что обошелся без извинений, радостно улыбнулся и пустился вприпрыжку вдоль замковой стены к площади. Вдруг он развернулся и еще быстрее побежал обратно.
- Мушкетеры!- крикнул он, вытаращив от радости глаза,- Мушкетеры в голубых плащах,  со шпагами!
- Ну, шутник!- проговорил граф, намереваясь заняться воспитанием сына. Однако он заметил спешившего к нему камердинера Жюльена.
- Ваше сиятельство!- кричал он на ходу,- К нам гости! Много гостей!
- Да что стряслось?- спросил граф, выходя из кустов на мощеную дорожку.
- Мушкетеры!
- Мушкетеры? Сколько их? Два? Три?
- Двадцать три!
- Черт побери, неужели они приехали, чтобы меня арестовать?
- Что случилось, дорогой?- всполошилась Мария.
- Сейчас узнаем,- взволнованно ответил Парис и поспешил к площади. Обогнув здание, Парис увидел целую процессию: двадцать мушкетеров сопровождали королеву Анну Австрийскую и кардинала Мазарини, а также короля и его брата герцога Филиппа Анжуйского, которому исполнилось семь лет.
Дверца кареты открылась, придворный королевы подал ей руку и она вышла на площадь, которую оцепили мушкетеры его величества.
Парис подошел к королеве и королю, краем глаза заметив в строю мушкетеров де Саргоньяна, и отвесил царственным особам изящные поклоны.
- Чему обязан счастьем приветствовать вас, ваше величество?- спросил граф, наконец вырямившись.
- Нам с кардиналом стало скучно в Париже,- ответила Анна Австрийская, поддерживая правой рукой за голову короля,- и мы решили, взяв короля и герцога Анжуйского, проехаться по провинциям, посмотреть, как живут наши подданные.
- Вы очень добры, ваше величество,- Парис отвесил поклон,- Право же, все дни, проведенные в провинции не так хороши, как те, в которые к нам из Парижа приезжают такие желанные гости, как вы. А теперь прошу вас быть хозяйкой этого замка, в котором вашему подданному будет позволено стать вашим слугой.
Королева улыбнулась и шагнула под руку с кардиналом Мазарини, которого Парис и замечать не хотел, по площади к дверям замка. Наверное нужно сказать пару слов о королеве, коей мы не предоставили в первом томе ни слова и ни жеста. Но что из себя представляла молодая испанка, вышедшая за Людовика 13 по политическим сообра-жениям. Она была несчастна в браке, как и почти все королевы, неумело плела интриги против кардинала, успешно им распуты—ваемые и, наконец, когда уже, казалось бы, с королевской жизнью было покончено, случайное свидание с королем возвысило ее до той высоты, которую она заполучила с рождения, - родила Людовика 14-ого!
Сейчас же, будучи регентшей, войдя во вкус всевластия, Анна Австрийская очень переживала вынужденное бегство из Парижа, который она не прочь была бы разрушить до основания, лишь бы отомстить за свои унижения. Унижениями она считала мельчайшие уступки, на которые ей приходилось идти в споре с парламентом. Мазарини, в отличие от Ришелье, не уничтожал и не сажал в Бастилию чиновников из этого государственного института власти, он не имел такой смелости.
Парис пригласил коронованных особ в гостиную и распорядился подготовить гостям комнаты и приготовить ужин "по-королевски". Мушкетеры заняли посты на башнях, на стенах замка и в самом замке.
- Граф,- сказала королева, откинувшись на спинку кресла, специально для нее принесенного,- я слышала вы служили кардиналу Ришелье.
- Вы прекрасно осведомлены, ваше величество,- с легкой улыбкой ответил Парис. После короткой паузы он решил добавить.- Во времена войн с гугенотами и Габсбургами мой ум и мои способности были весьма полезны его высокопреосвященству.
- Моему злейшему врагу,- подчеркнула королева, чуть нагнувшись.
- Кто же виноват, что кардинал Ришелье умел находить преданных людей, умея также вознаграждать их за преданность и отвагу?
Королева поняла, что граф предлагает свои слуги, но за хорошую плату.
- Вы умный человек, граф, теперь я жалею, что не нашла вас в свое время.
- Благодарю за доверие, королева, однако я должен сказать вам искренне, что с охотой служу только тому, в чьем могуществе и великодушии я уверен.
- И хитрый,- добавила королева, чуть прищурив глаза.
- Я восхищен вашим величеством,- с улыбкой сказал Парис,- за короткий срок вы сумели узнать меня.
- Не думаю, что я узнала вас слишком хорошо, чтобы принять решение. Что скажет мне ваша эминенция?- королева обратилась за советом к кардиналу, молчаливо изучавшему Париса. Граф в удивлении, смешанном с насмешкой, поднял брови.
"Его эминенция! Что за чертовщина!"
- Я хорошо ознакомился с записями Ришелье, касательно графа де Валье, прежде, чем ехать к нему.
- Вот как?- иронизировал граф.- И что же вы обо мне узнали?
- Я узнал, что вам, граф, принадлежат три ордена Святого духа и что граф не прочь получить четвертый.
- А я думал, что Ришелье был более дальновиден. Нет, ваше преосвященство, я думаю остановиться на этом счастливом числе 3, к тому же, в королевстве, кроме меня есть еще всего лишь два обладателя такого ордена. Я бы не хотел, чтобы мне завидовали герцоги и принцы.
- Чего же вы хотите?- спросил Мазарини,- что может заставить вас отказаться от спокойной жизни и ринуться в пекло ада?
- Граф де Валье, вероятно, желает стать герцогом,- сказала более проницательная королева.
Парис послал королеве легкую, но премилую улыбку.
- Некогда ваш покойный супруг наградил меня маркизатом, это хороший камзол с золотыми галунами, но с некоторых пор он стал мне тесноват.
- Что же вы можете сделать для меня и ее величества за такую высокую цену?- с хитростью сказал Мазарини, сузив и без того узкие глаза.
- Почти все,- не думая ответил Парис,- но только вы, ваша эминенция, не в состоянии сделать меня герцогом, на это способен король и его августейшая мать, а посему я предпочитаю разговаривать об этом с ее величеством.
Кардиналу не понравился тон и пренебрежение графа, но он был гибким стратегом, умеющим идти, если надо, на унижения. Королева пришла на помощь своему партнеру по политическим интригам.
- Граф, я полностью доверяю его эминенции и прошу вас довериться ему. Я не склонна заниматься политическими интригами целыми днями, за меня это делает кардинал, поэтому прошу вас, доверьтесь ему.
- Ваше величество как всегда рассудительны, я прошу вас полностью располагать мной.
Королева улыбнулась графу так, как ей могла позволить ее честь и красота. Говоря о красоте с иронией, мы должны отметить, что Анна Австрийская в свои сорок шесть лет выглядела как королева Екатерина Медичи в шестьдесят. У нее был крупный нос и сама она от хорошей жизни прилично располнела.
Вскоре подали роскошный обед, к которому присоединились некоторые из придворных, король и его брат Филипп, а также друзья и семья графа де Валье, присевшие, против обыкновения, чуть дальше от графа, располагавшегося напротив королевы и короля. Поглощая пищу, Парис наблюдал за юным монархом, которому судьба уготовила и блестящие взлеты и горькие поражения. Он хотел завязать с ним небольшой разговор, но не знал еще, как к этому отнесется сам Людовик 14.
- Ваше величество,- сказал граф, поднявшись во весь рост,- позвольте мне исправить непростительную ошибку и представить вам мою семью.
Людовик поднял на хозяина замка не по годам сердитые глаза.
- За непростительные ошибки, граф, я караю смертной казнью!
Парис в одну секунду осознал, что перед ним владыка Франции, вкусивший власть с молоком матери, познавший силу своей власти и ею злоупотреблявший. Граф де Валье так и остался стоять с раскрытым ртом. К счастью, на помощь ему пришла королева.
- Луи, граф де Валье - хозяин этого дома, и так поступать с ним является признаком дурного вкуса.
- Король везде хозяин и так поступать - значит проявлять признак королевской власти!- воскликнул десятилетний король.
Парис серьезно разозлился на дерзкого, зазнавшегося мальчишку, но пока он думал, как его урезонить, Александр де Валье, встав со своего места, дерзко выкрикнул:
- Да как ты смеешь, мальчишка, повышать голос на моего папу! Он у меня герой, он спас Францию, а ты всего лишь родился в Лувре! Поезжай к себе в Париж, там и визжи на своих слуг!
Казалось в гостиной разорвалась бомба. Мария едва не упала в обморок, Парис широко раскрыл глаза, придворные издали изумленный вой, Мазарини начал теребить бороду, королева налилась краской, а взбешенный король заорал на всю гостиную:
- Повесить этого мерзавца! Как смеет он так дерзко разговаривать с королем! Схватить его, повесить!
- Сначала подбери сопли, если ты король!
Король закипел от гнева.
- Казнить, я сказал!
Но против ожидания никто не осмелился приблизиться к сыну графа де Валье. Все надеялись, что каприз короля пройдет, но тот не унимался, и даже королева не знала что предпринять.

3. Царедворец

- Разрешите мне,- произнес Парис, обращаясь к королеве. Та кивнула. Граф де Валье вышел из-за стола, поднял короля на руки и унес по лестнице на второй этаж, как тот ни сопротивлялся.
- Ваше величество, вы в моих руках, так давайте поговорим, как мужчина с мужчиной. Успокойтесь, наконец, короли не должны терять самообладания и выходить из себя.
- Откуда вы знаете!- крикнул Людовик, все еще сопротивляясь.
- Я служил вашему отцу и заслужил королевскую награду и знаю, как поступают короли в таких ситуациях. Я также не раз был приглашен на обед к вашему отцу и когда его придворные делали ему комплимент, Людовик благосклонно улыбался, а не грозил расправой, хоть и был у себя в Лувре. Что это вы, ваше величество так распустились?
- Я не распустился и мне не нужны комплименты, мне нужны преданные воины и их дела на ратном поле! Да отпустите же меня, граф!
Парис уже донес царственного ребенка до его комнаты и поставил на ноги, не выпуская его плеч.
- Ну так что, поговорим?
- Поговорим, но как король с подданным!
- Ну хорошо, но только великодушный король, поражающий не мечом, а величием своего духа. Кричать: повесить, казнить, любой ребенок сможет, но выслушать и справедливо рассудить! Вашего отца, кстати, называли и продолжают называть Людовиком Справедливым!
- Ну хорошо, я выслушаю вас, граф,- торжественно изрек Луи 14, гордо откинув голову. Он нагло смотрел в глаза графу.
- Начнем с того, ваше величество, что вы заявили будто везде у себя дома.
- Да, это так! Разве нет?
- Давайте поразмышляем, сир. Вы, бесспорно, владыка Франции, но Франция это не только Пале-Рояль, это обширная территория с лесами и реками, озерами и болотами. И хоть вы владыка Франции, вы не можете заставить реки течь в другом направлении, озерам стать шире, а деревьям в лесах расти выше. Не все в вашей власти ведь, так?
- Но это природа, а человек совсем другое дело!- не сдавался король.
- Человек тоже волен идти своей дорогой, он свободен в выборе. И уж если люди по той или иной причине идут к вам на службу, вы должны быть благодарны за это и по достоинству награждать или карать их. Вы пришли в этот замок и сказали, что вы у себя дома, но ведь не вы построили этот замок, правда?
- Правда, но меня так научили говорить.
- Тот, кто вам это внушил - лицемер и подлиза.
- Но ведь я король!
- Король по рождению, а по сути? По-королевски ли поступать, оскорбляя хозяина этого дома и желая казни для его сына, заступившегося за своего отца? Подумайте, ваше величество, если бы в Пале-Рояль приехал, скажем, турецкий султан и стал оскорблять вашу матушку, что бы вы сделали?
- Я приказал бы отрубить ему голову!- Людовик спохватился, но призадумался.
- Уложите меня спать, граф, я очень устал,- изрек король, решив не спорить с хозяином замка и не преследовать его сына.
- С превеликим удовольствием, сир,- улыбаясь изрек Парис,- вот ваша комната.
Людовик вбежал в комнату, отдернул одеяло и увидел свежие простыни.
- В ваших комнатах свежие простыни!
- Они постелены специально для вас, сир.
- А в вашей спальне тоже целые простыни?
Парис замялся лишь на секунду, но молодой монарх помчался в его комнаты, не говоря ни слова.
- Моя спальня на третьем этаже, ваше величество!
Парису пришлось провести монарха в свою спальню. Король без тени смущения отдернул одеяло с покрывалом и увидел такую же свежую простынь.
- Она целая!- с негодованием воскликнул Луи14.
Парис подошел к кровати, взял со стены кинжал, обнажил его и хладнокровно изрезал вдоль и поперек свою простынь.
- Теперь ошибка исправлена.
Король в удивлении посмотрел на графа. Кажется он начал ценить хозяина замка.
- Идемте со мной, граф, вы расскажете мне перед сном о своих победах!
- Вы делаете мне честь, сир!- изрек Парис, чувствуя, что одолел этого капризного, вспыльчивого и зазнавшегося мальчишку. Они спустились на второй этаж и с лестницы король крикнул вниз:
- Отпустить сына графа де Валье, он невиновен!
И хотя никто и не собирался казнить юного де Валье, Парис опустился перед монархом на колено и поцеловал правую руку. Людовик снова чувствовал себя королем. Войдя в комнату, король лег в постель и стал слушать рассказ о сражении под Кастром, который Парис решил ему рассказать, но, дойдя до сцены в кабаке, граф заметил, что юный монарх мирно посапывает.

4. Придворный Людовика 14

 Граф спустился по лестнице на первый этаж и, оказавшись в гостиной, еще со ступенек в полголоса сказал:
- Его величество изволили почивать.
Королева обратила на Париса восхищенный взор - справиться с буйным темпераментом ее ребенка не так-то просто. Она шепнула кардиналу, слушавшему графа затылком:
- Если уж графу де Валье удалось справиться с королем, то уж с народом тем более. Мы не ошиблись, решив заехать сюда.
Кардинал молча кивнул. Однако, кое-кто из придворных, терзаемый завистью, выразил протест.
- По какому праву вы, граф, взяли себе прерогативу укладывать короля спать? А кто раздевал его?
- Кто, как ни его верный слуга?- с достоинством ответил граф и добавил,- давший королю временный кров.
Королева пожелала разрядить обстановку.
- Граф де Вильтор, разве вам не надоело каждый день раздевать и одевать короля? Неужели вы не рады тому, что за вас это временно делает граф - образец доблести и галантности?!
Парис поклонился королеве.
- Ваше величество, говоря так, лишний раз даете понять своим придворным, как они счастливы.
- Вы очень любезны, граф,- улыбнулась Анна Австрийская.- Уже поздно, покажите господам их комнаты и посветите мне, граф де Валье.
Кардинал Мазарини с Марией посмотрели на королеву с подозрением. Словно почувствовав их опасения, она добавила, грузно вставая из кресла, - Мы с графом обсудим дальнейший план действий.
Парис поклонился.
- Мария, душа моя, возьми подсвечник и посвети его эминенции, а ты, Франсуа, посвети герцогу Анжуйскому. Что же касается вас, виконт,- строго добавил граф,- Ваше поведение перешло сегодня все границы и вам, сударь, придется самому искать примирения с его величеством.
Александр надул губки, нахмурил брови и чуть не расплакался. Тон отца, когда он был официальным, был самым страшным наказанием для маленького ветрогона.
Королева с умилением смотрела на то, как граф де Валье обходится с ребенком.
- Что же такого вы сказали моему сыну, если смогли усмирить его пыл? Не дошла ли ваша учтивость до раболепствования, а ваша дипломатия до унижения?
- Я разговаривал с королем на равных, ваше величество. Луи наверняка уже устал от раболепствования и унижений перед ним.
- Вы с каждым часом все больше нравитесь мне, граф,- произнесла королева, поднимаясь по ступеням на второй этаж, где были комнаты для гостей.
- Мое первейшее желание быть приятным моей королеве, а уж потом полезным.- "Ну почему она не молода и не красива, черт возьми?! Как приятно флиртовать с коронованной особой!"
Парис шел впереди, освещая путь большим позолоченным канделябром. Они вошли в комнату, обставленную со вкусом и снабженную всем необходимым для женщины; королева села пока в кресло, предложила сесть графу и, помедлив немного, начала разговор.
- Граф, вы должно быть уже знаете, что во Франции наступили тяжелые времена.
- Должен вам сказать, что со времен смерти Карла 8 Великого они никогда и не были легкими: то Капетинги, то Каролинги*, то Варфоломеевская ночь, то дни Лиги*, то борьба за власть между Бурбонами, то гугенотские войны, то война с Испанией и Австрией. Все эти междоусобицы измотали народ, выжали из него все соки.
- Меня удивляет то, что вы, граф, избрали сторону голытьбы, - с раздражением сказала королева.
- Осмелюсь поправить вас, ваше вели-чество, я не встал на сторону народа, я только пытаюсь примирить вас с ним.
- Примирить меня?- воскликнула Анна Австрийская, выпрямившись в кресле.- Этот народ выгнал нас с королем из Парижа, он преследует нас, добиваясь казни или изгнания кардинала!
- Ваше величество, гнев народа направлен не на вас и не на кардинала лично, он негодует на ту жизнь, которую ему обусловил Мазарини. Мазарини — источник их бед и причина их бед. К вам лично народ не питает ненависти.  Дайте ему почувствовать вашу любовь, вашу доброту и заботу, и ваш народ снова будет тем, кем он должен быть по призванию: кормильцем и защитником Франции.
Королева, сначала было вознегодовавшая на графа, посмотрела на него с теплотой.
- Я думала, что достаточно узнала вас, но нет, я ошибалась в вас. Вы гораздо лучше, чем хотите показаться.
Парис с благодарностью поклонился.
- Что вы предлагаете мне сделать?- с надеждой спросила королева, очевидно решив положиться на графа.
- Не знаю, последуете ли вы моему совету...
- Говорите, говорите, граф, мне кажется такой человек, как вы не посоветует ничего дурного.
- Вы так добры! Так вот, если моя королева мне доверяет и считает, что я гожусь в ее советчики, то первое, что я посоветовал бы вам, это избавить страну от Мазарини. На время,- добавил граф, видя возмущение королевы. - На неделю-другую не больше. Ваше величество подпишет ряд законов, облегчающих положение народа и торжественно вернется в Париж, в Пале-Рояль, а вернув себе положение, вы вскоре вернете и кардинала, который поедет в Париж не через Орлеан, а через Труа, поедет с маленьким конвоем, переодетый, как... ну это уж его эминенция решит, как ему переодеться.
- Вы предлагаете мне поражение?- взволнованно сказала королева.
- Ваше величество, едва ли временное отступление можно назвать поражением.
- Теперь я понимаю, почему вас так любил Ришелье!- с улыбкой сказала Анна Австрийская.- Вы могли бы стать его преемником, но не захотели. Почему?
- Кардинал Ришелье прожил короткую жизнь. Мазарини тоже не проживет и шестидесяти пяти. Зачем тратить и укорачивать свою жизнь, если я вполне и так счастлив? У меня любимая жена, два сына и дочь, есть прекрасный сад, слуги, доход. Что еще нужно человеку?
- А власть, деньги, огромные возможности государства?
- К счастью, я не вкусил этого в той мере, в какой это дано было вашему сыну Людовику, к чему эти искушения?
- Вы интересный собеседник. К сожалению уже поздно, позовите моих слуг и спокойной вам ночи, граф. Жаль, что я не встретила вас в молодости, мы с вами могли бы многое сделать!
"И мне чертовски жаль, Анна",- подумал Парис. Он пожелал королеве спокойной ночи и, выйдя, позвал ее дуэний. В гостиной он встретил де Саргоньяна, с которым наконец-то смог поздороваться.
- Добрый вечер, граф,- сказал в ответ мушкетер.
- Что новенького в Париже? Не удивляйтесь прямоте моего языка, мне осточертело изворачивать его в беседе с королевой,- сказал граф, увидев удивление на лице гасконца.
- В Париже фронда!
- Фронда? Это что за слово?
- Вы что, граф, не знаете латынь?
- Я изучал ее в коллеже, но по окончании постарался забыть. На кой черт мне во Франции нужна латынь?!
- Вы правы, а я, в отличие от вас, никогда даже начатков латыни не мог вбить себе в голову. И все же знаю, как переводится фронда. Праща!
- Точнее, детская игра.
- Как вам будет угодно, граф.
- Вы почему не спите, Саргоньян? Думаете, что замок могут взять приступом?
- Я в этом убежден, де Валье. Бофор наверняка снарядил за кардиналом погоню. Он терпеть его не может. Так что быть может завтра на рассвете его команда, всадников триста, осадят замок и предъявят ультиматум.
- Триста!- рассмеялся Парис.- Мой замок выдержит три тысячи!
- Отлично! Стоит за это выпить!- задорно изрек гасконец.
- Тем более, что я давно вам это обещал!- обрадовался Парис. Он позвал Оливена - бывшего слугу де Маньяна и приказал принести пару бутылок старого бургундского.
- Отличное вино!- воскликнул лейтенант мушкетеров, смакуя напиток маленькими глоточками, причмокивая и вдыхая букет.
- Согласен с вами, дорогой друг.
- Вы назвали меня другом?- Де Саргоньян был тронут.
- Я думаю, что наши приятельские отношения со временем примут вполне закономерные очертания.
- Что за тарабарщина! Уж эти мне аристократы! Говорите проще, ради бога!
- Знаете,- сказал Парис, подливая в кубки вино,- когда-то нас было трое: де Круазе, де Маньян и я.
- Де Маньян был гасконцем!- догадался мушкетер.
- Да, и вы мне его чем-то напоминаете.
- Своей гасконностью!- задорно воскликнул де Саргоньян. - К сожалению, у меня никогда не было друзей. В той среде, где мне приходится обитать, одни простаки и пройдохи, мужланы, а меня так тянет к аристократам!
- У вас будут, друзья, Саргоньян, а по такому случаю, давайте выпьем еще по глоточку бордо, которое последнее время нравится мне все больше.
Оливен налил господам из другой бутылки и, попробовав, де Саргоньян пришел в восхищение.
- Райский напиток!
- Я рад, что угодил вам,- произнес граф,- а теперь поговорим о деле. Отправьте две трети ваших мушкетеров спать, на стенах подежурят и мои люди.
- Спать? Куда? Все комнаты заняли придворные!
- Ваши мушкетеры, к счастью не придворные. Пусть устроятся в библиотеке, в моем кабинете, в конюшне, наконец! Вероятно им завтра придется сражаться.
- Хорошо, я отдам приказ.


5. Хозяин и гость

Парис поднялся на третий этаж и вошел в спальню. Мария еще не раздевалась, она ждала мужа в смятении и тревоге. Граф обнял ее как мог нежно, повернул к себе и прижал к сердцу.
- Ничего не бойся, душа моя. Я никому не позволю разбить наше счастье, никому!
- Я так испугалась, когда Александр оскорбил короля! Думаешь, Людовик простит нашего сына?
- Непременно, любовь моя. Завтра случится нечто такое, что заставит короля уважать и ценить меня и простить нашего сына. А вообще-то он молодец. Пока я думал, что сказать, Александр сделал так, как подсказали ему чувства. Мария,- граф стал немного грустным,- возможно мне придется немного повоевать, возможно мы ненадолго расстанемся. Король и его мать королева нуждаются во мне.
- И кардинал!- с недовольством сказала графиня де Лоренс.
- Для кардинала я и пальцем не пошевелю. Но король это опора и символ дворянского сословия, и он нуждается в нашей помощи. Давай ложиться спать.
- Спать?- с улыбкой переспросила Мария, положив руки на плечи мужа.
- Спать, влюбленных сном в гнезде лебяжьем, где дарят ласки ангелы и навевает страсть Амур, - произнес граф и пленил розовые губки своей страстно любимой жены.
Утро не заставило себя ждать. Кардинал в эту ночь совсем не ложился спать, он, как догадался читатель, думал о дальнейшей судьбе Франции, зато король прекрасно выспался на свежих простынях графа де Валье и был ему благодарен. Придворные и мушкетеры, свободные от службы, тоже не жаловались на бессонницу. Один Бенсерад был хмур и зол, ему пришлось уступить свою комнату служанкам королевы. Жак с утра забрался на сторожевую башню над воротами и, вооружившись подзорной трубой, созерцал восход, иногда поглядывая на дорогу, идущую с юга. Вскоре к нему присоединились Парис с де Саргоньяном.
- Что видно на юге?- попросту осведомился лейтенант мушкетеров.
Де Бенсерад оторвал взгляд от трубы и обратил его на мушкетера, прибавив к вниманию дерзость.
- Ваша милость изволили, пренебрегая этикетом, явно предполагающим сохранение дистанции между солдатом и герцогом, так неудачно обратиться ко мне?
- Тысяча чертей, сударь,- заворчал де Саргоньян, огорошенный высокопарной речью,- если бы вы не были гостем графа де Валье, я бы ответил вам с той прямотой и твердостью, о которых свидетельствует моя шпага! Сразу видно, что вы фрондер, если не уважаете мундир тех, кто служит королю и королеве!
- Почему же, мундир я уважаю,- презрительно оттопырив нижнюю губу, ответил де Бенсерад,- а на счет фрондерства вы угадали. Я ненавижу Мазарини и его приспешников!
- Черт подери, сударь!- вскипел гасконец, едва не хватаясь за шпагу. В это время, к счастью или не к счастью, на башню поднялся кардинал Мазарини, слышавший последние слова Бенсерада.
- Так вы фрондер?- спросил кардинал, надеясь, что Жак пойдет на попятную и извинится перед ним. Мазарини не знал герцога,  который скорее умрет, нежели извинится перед итальянцем.
- Сущая правда, ваша эминенция,- ответил герцог, делая презрительное ударение на последнем слове.
- Арестуйте его, лейтенант,- приказал кардинал. Мушкетер было положил руку на эфес шпаги, но вынуть ее гасконцу не дал граф де Валье.
- Не стоит горячиться, господа,- спокойно изрек Парис.- Фрондируйте, герцог, фрондируйте и тем самым покажите кардиналу Мазарини, что он не прав, обкрадывая крестьян и все третье сословие.
Кардинал широко открыл глаза и в эту бездну на секунду заглянуло любопытство графа де Валье. Парис увидел там хитрость, коварство, скаредность и властолюбие - качества отрицательные, но, к сожалению, присущие многим монархам и правителям.
- Кто здесь главный?!- вызывающе прошипел кардинал, опять сузив глаза.
- Конечно я,- хладнокровно ответил Парис, заметив на дороге облако пыли и первых всадников, мчавшихся во весь опор.
- Арестуйте графа!- приказал Мазарини.
- Я бы не советовал вам этого делать,- с угрозой изрек граф де Валье.
- Почему?
- Видите отряд? Я прикажу слугам открыть ворота, и ваших мушкетеров раздавят как клопов.
Де Саргоньян вспомнил, что накануне граф посоветовал ему отправить спать мушкетеров, и на стенах в основном остались слуги графа де Валье. На секунду он подумал, что Парис затевает измену, но старательно отмел эту мысль.
- Вы - мой гость,- спокойно сказал граф де Валье,- так ведите себя подобающе гостю и не беспокойтесь о том, что вас выдадут вашим врагам. Де Бенсерад тоже гость, и его персона в этом замке также неприкосновенна, как ваша.
Мазарини поежился и спросил.
- Что вы намерены предпринять?
- Сначала узнаем, что от нас хотят эти люди.
Люди де Бофора к этому времени уже расположились полукругом возле восточной стены замка. Взяв у де Бенсерада подзорную трубу, Парис постарался рассмотреть непрошенных гостей. Бофора, во всяком случае, с ними не было. К воротам замка подъехало трое всадников, судя по одежде, знатных особ.
- Что вам угодно?- спросил граф, высунувшись из бойницы.
- Нам угодно кардинала Мазарини!- выкрикнул твердый голос.- Мы знаем, что он здесь!
- А что будет, если я его не отдам?
- Мы возьмем замок приступом!
- Дайте мне на раздумье полчаса!
- Полчаса много, с вас хватит и десяти минут!- крикнул все тот же голос.- Послушайте, де Валье, на кой черт вам сдалось защищать этого итальянца?!
- Я не знаю вас, сударь, но отвечу вам на этот вопрос через десять минут!
Парис отвернулся от бойницы и посмотрел на Мазарини. Тот был бледен. Он понимал, что его судьба в руках графа де Валье. Тот взглянул на мушкетера.
- Сосчитали, Шарль?
- Их триста,- изрек гасконец, не терявший времени даром.- Из них пятьдесят дворян, остальные солдаты.
- Граф,- кардинал судорожно сжал руку Париса,- мы выдержим осаду?
- Есть о чем беспокоиться, ваше преосвященство! Подите в вашу комнату и помолитесь за души этих несчастных,- Парис показал на солдат внизу.

6. Осада и штурм.

Парис свистнул, ему вторил начальник охраны замка Данжо. Живо во дворе собрались все слуги и вся стража, не считая той, что охраняла стены.
- Слушай мою команду!- зычно крикнул граф, спускаясь со стены по каменной лестнице.- Оливен, выкатывай из конюшни кулеврину и прячь в дверях замка, запасай ядра и порох! Бюзиньи, возьмите ключи от оружейной и раздайте все оружие слугам! Марио, подкати две бочки с порохом поближе к воротам и обложи камнями! Лейтенант, спрячьте своих мушкетеров за зданием, им придет свой черед.
- Полагаюсь на ваш гений, дорогой граф!- радостно ответил де Саргоньян. Он дал приказ мушкетерам седлать лошадей, спрятаться в тыловой части замка и ждать команды.
За пять минут все было готово к отражению атаки.
- Граф!- крикнул Бенсерад, оставшийся на башне,- они просят ответ. Что им сказать?
- Пошли их к чертям!
Бенсерад повернулся к осаждавшим и хладнокровно передал слова хозяина замка: - Граф просил передать, чтобы вы катились ко всем чертям!
В ответ в сторону Бенсерада полетело полсотни пуль. Жак неторопливо спрятался за стену, достал из-за пояса пистолет и послал пулю в ответ. В рядах осаждающих было так густо, что промахнуться было просто невозможно.
За те десять минут, что граф выпросил для раздумья, осаждающие успели срубить неподалеку дерево и готовились пойти тараном на ворота. Другого выхода у них не было. Солдаты де Бофора не ожидали встретить на своем пути такую преграду, ведь во времена Ришелье, многие замки, представлявшие угрозу, были срыты. Читатели знают, какой ценой Парису удалось уберечь замок от подобной участи. Итак, у солдат Бофора не было осадных орудий, не было ни лестниц, ни большого количества пороха для подрыва стен.
Первый удар тарана ворота выдержали. Наблюдая за событиями у ворот из окна коридора, Мазарини вдруг уставился на ворота, как баран. Он вдруг осознал, что те ворота, в которые он въезжал вчера не были теми воротами, которые он увидел сегодня. Эти ворота, местами прогнившие, не выдержат  и получаса таранной атаки.
Заметив его изумление, Парис сказал:
- Вы совершенно верно заметили, я сменил ночью ворота. Зачем портить новые? Да пусть они раздолбают эти гнилые деревяшки, им же будет хуже!
Увидев, что очередной удар ствола дерева прошиб древесину ворот, граф посоветовал придворным женщинам спрятаться в комнатах, доверил мужчинам защиту второго этажа, а сам, приказав де Круазе и де Лоренсу охранять королеву и короля, спустился на первый этаж.
- Все готово к выстрелу, Оливен?- спросил граф, подходя к кулеврине, возле которой орудовал бывший канонир с королевской галеры. Ему помогал Шано.
- Вот это верно, господин граф!- с упоением ответил Оливен, наводя пушку на ворота.
- А ты помолился, бродяга?- спросил Парис.
- За кого?- оторопело спросил канонир графа.
- За тех несчастных, которых ты вскоре отправишь ко всем святым!
- Вот это правильно,- ответил слуга и перекрестился.
Тем временем ворота не выдержали и пяти минут напора. Створки отшвырнуло в разные стороны и в проеме показалась спешившаяся кавалерия.
- Огонь!- скомандовал Парис.
- Вот это верно,- ответил Оливен и поднес фитиль к запалу. Ядро с грохотом унеслось к воротам и вытолкало обратно с десяток человек, искалечив и убив их.
- Шано, ядро!- командовал граф,- Оливен, целься! Огонь!
Очередное ядро с воем умчалось в сторону ворот и уложило более пятнадцати человек в их пределах.
Оливен умел мастерски не только стрелять, но и быстро заряжать орудие. Через полторы минуты кулеврина снова разметала несколько человек. Пространство возле ворот было усеяно трупами и ранеными. Наступила некоторая передышка. Осаждающие думали, что еще можно предпринять. Шквальный огонь из орудия Оливена не давал им пройти сквозь ворота.
В это время юный король жаловался матери.
- Я ничего не вижу отсюда!
- Луи, там опасно, осаждающие могут открыть огонь,- отговаривала сына Анна Австрийская. Вдруг, не вытерпев, король открыл дверь в коридор и увидел перед собой виконта де Валье, понуро склонившего перед ним голову. Александр хотел было извиниться перед монархом за вчерашнее, но услышал слова короля и, встрепенувшись, воскликнул:
- Я могу показать вашему величеству место, где совсем не опасно, но хорошо все видно!
И не успела королева что либо предпринять, как два сорванца убежали по коридору в сторону оружейной комнаты. За оружейной была небольшая комната, укрепленная более толстыми стенами с небольшими окнами. Александр подвел короля к окну. Восторгу Луи 14 не было предела. Из окна этой комнаты были как на ладони видны ворота и часть площади.
Александр, довольный своей услугой, ходил по комнате, как петух, тем более, что за поясом его король заметил небольшой пистолет, который сын графа де Валье, достал и взвел курок.
- Вы хотите меня застрелить?- испугался Людовик.- Это ловушка!
- Что вы, ваше величество, разве можно так плохо думать о ваших подданных?! Да пусть только кто-нибудь из них, - виконт показал глазами за окно,- войдет сюда, я прострелю ему грудь, а потом достану шпагу и...
Малыш вложил пистолет за пояс и обнажил свой игрушечный клинок.
- Виконт де Валье к вашим услугам, сир! Он позволит скорее разорвать себя, чем оскорбить еще раз своего короля!
- Ладно, вы прощены,- высокомерно изрек король. Он снова обратил внимание на ворота, которые после некоторой паузы снова загудели. Осаждавшие соорудили из стволов деревьев нечто вроде передвижной баррикады и за этой броней ворвались в замок. Выстрел из кулеврины повредил баррикаду, но это не остановило осаждавших.
- Ай, ай, ай!- воскликнул де Валье младший,- как же это отец не предусмотрел!
- Что не предусмотрел?- спросил Людовик.
- То, что нас могут обойти сбоку!
Александр посмотрел во двор и крикнул королю:
- Ваше величество, пригнитесь, сейчас жахнет!
И только король нагнул голову, как бочки, стоявшие неподалеку от ворот, взорвались,  послав смертоносный заряд - камни, в стан неприятеля. Один осколок влетел в комнату, разбив стекло.
- О, ну это уже слишком!- раздухарился де Валье младший. Он стал шарить по углам.
- Что вы ищите, виконт?
- Гранаты. Где-то они должны быть.
Де Валье притащил из угла оружейной гранаты и попросил короля помогать ему их поджигать от трута.
Во дворе, тем временем, схватка разгоралась все жарче. Используя передвижную баррикаду, осаждавшие смогли убрать от ворот все трупы и таким образом расчистили пространство для конницы, которая не теряя времени ворвалась через ворота на площадь. Часть ее направилась было в обход здания, что усугубило бы положение осажденных, но в руках де Валье младшего было по гранате, с фитилями сгоревшими до половины. Одна за другой они свалились на головы всадникам. Раздались страшные взрывы. Лошади вставали на дыбы или падали сразу, создавая пробку, ведь от стены замка до здания было не более двадцати футов расстояния.
За первыми двумя гранатами полетели еще две, что напрочь отбило охотку идти окружным путем. В это время в комнату ворвался Франсуа.
- Ваше величество, ваша матушка беспокоится, прошу вас, вернитесь в комнату!
- Место воина в первых рядах, солдат!- сказал Людовик напыщенно,- в то время, как ваш брат держит оборону с левого фланга, вы, взрослый мужчина, занимаетесь тем, что...
Людовик слегка запутался в своей длинной пафосной речи, впрочем, его титул позволял ему совсем не заканчивать речь, и так было понятно.
- Ваше величество, граф де Валье приказал мне охранять вас.
- За вас это сделает ваш брат, виконт. Ступайте к моей матушке и скажите, что я в безопасности.
Франсуа не стал перечить монарху и ушел к королеве.
- Ну то-то,- с удовольствием пробормотал Александр, видя, что преимущество на его стороне.
Меж тем страсти накалялись. Полторы сотни оставшихся в живых всадников прорвалась к замку, но внезапно окна во всем замке, в том числе и прислуги, открылись и в неприятеля полетел дождь пуль. Особенно метко огонь велся со второго этажа центрального здания – придворные, в большинстве своем, отличные охотники.
Словно под проливным дождем солдаты герцога Бофора метались по площади не находя спасения и всюду встречая смерть. В довершение ко всему двадцать мушкетеров, выскочив из-за правого крыла замка, ударили осаждавшим в тыл. Расправа была короткая. Со стороны Бофора погибло двести пятьдесят человек, на стороне графа ранен один мушкетер и то шальной пулей от слуги графа. Несколько солдат, видя гибель всего отряда, бросились сломя голову к воротам. У Виконта де Валье оставалась одна подожженная граната. Он размахнулся со всей силы и добросил почти до центра площади. Взрыв подкосил ноги лошадей, всадники лежали на земле, хоть не раненые осколками, но покалеченные при падении.
- Оливен, как это тебе удалось прострелить сквозь своих, не убив ни одного, но взорвав тех, что удирали?- Парис недоуменно смотрел на канонира.
- А я и не стрелял!- ответил Оливен, потрясенный не меньше графа.
- Кажется я догадываюсь, чьи это проделки,- улыбаясь изрек Парис.

7. Франсуа поступает на службу

По коридору в направлении комнаты для королевы чинно шествовал Людовик 14. С ним рядом шел раскрасневшийся, немного подкопченный виконт де Валье. Короля встречала королева-мать.
- Мой сын может быть доволен графом де Валье, который отразил натиск солдат Бофора.
- Конечно же, матушка, я доволен графом но не только им, но и его сыном. виконтом де Валье. Виконт, вы оказали мне неоценимую услугу и я хочу наградить вас. Что вы хотите?
- Я?- растерялся Александр.
- Вы, да.
- Если можно, плащ мушкетера!- Что еще мог пожелать пятилетний мальчуган, увидев у себя в замке грозную стражу короля Людовика, в голубых плащах, расшитых серебром. Сердечко Александра трепетало в ожидании ответа короля, взор его был так ясен, так пылал надеждой, что королева и все придворные снисходительно улыбались юному воину.
- Хорошо,- согласился Людовик,- я напишу грамоту, в которой вы будете приняты в мои мушкетеры по достижении вами совершеннолетия.
Александр отвесил низкий поклон, но не удержался на одной ноге и сел на попку. Однако он тут же вскочил и исправил оплошность.
- Я не знаю, что и сказать  вам, сир,- пролепетал потрясенный виконт, не обращая внимания на смех придворных.
- Ни стоит благодарности, вы заслужили,- воодушевленно изрек король. Он вдруг заметил поднимающегося по широкой каменной лестнице графа де Валье, который поддерживал раненого дворянина.
Королева погладила сына по голове и слегка подтолкнула его к графу. Тот понял, что надо делать.
- Я очень рад, граф, что у меня такие верные и смелые слуги. Вы заслужили награду, и я хочу ее вручить вам.
- Ваше величество, отстаивать интересы короны и защищать своих гостей мой святой долг, поэтому я не считаю себя вправе просить награды,- с поклоном ответил Парис.- Моя самая большая награда, иметь возможность, служить вам.
- Граф де Валье хитрый стратег,- вступила в разговор королева,- и хоть он отказывается от награды, вы все же наградите его по-королевски.
- Хорошо, мадам, я так и сделаю,- согласился король.- Я уже произвел заочно вашего младшего сына в мушкетеры, и если ваш старший сын мечтает о такой чести...
Парис не успел отказаться, как Франсуа, упав на колено, склонил перед монархом голову, сказав:
- Я благодарю вас, сир, за эту честь и клянусь быть достойным ее!
Но тут вознегодовал младший де Валье.
- Вот так всегда!- возопил он, жестикулируя рукой,- Я воевал, как лев, а почести получает мой старший брат!
Видя недовольство виконта, король решил примирить их.
- Я не отказываю вам, виконт де Лоренс, но видите ли... пока нет свободных вакансий, я предлагаю вам послужить в полку гвардии кардинала Мазарини под началом капитана де Верне.
Хоть де Лоренс и был несколько разочарован, отказываться от предложения короля было невозможно.
- Я буду рад служить вашему величеству в полку гвардии его высокопреосвященства.
- Вот и хорошо. А теперь обсудим план действий. Это что за человек?- король показал на дворянина, которого все еще поддерживал граф де Валье.
- Это мой приятель, ваше величество, он слегка пострадал, но он берется передать вашу волю народу Парижа.
Королева улыбнулась графу, которому не было никакой нужды отдавать в опалу раненого командира осаждавших, на благодарность коего он мог впоследствии рассчитывать.
- Нужно передать Бофору...- хотела было сказать королева, но ее прервал кардинал.
- Лучше действовать через парламент. Это сейчас главная сила в столице.
- А Гонди?- спросил король.
- Поль Гонди влияет на небольшую часть народа, тогда как парламент стоит во главе всех парижан,- пояснил Мазарини.- После этого поражения влияние Бофора уменьшится.
- Я с вами полностью согласна, ваша эминенция,- сказала королева,- Итак, милей—ший приятель графа де Валье, беретесь ли вы доставить в Париж в парламент нашу петицию?
- Да, но мне не доехать верхом,- ответил дворянин.
- Я дам вам свою карету,- сказал граф и, подумав, добавил,- и своего лекаря.
После этого королева и кардинал уединились в комнате и обсудили ряд уступок, на которые они шли, скрепя сердце и посылая проклятия в адрес парламента.

8. Возвращение кардинала в Париж

В Париж королева и кардинал возвращались разными дорогами. Мазарини внял совету графа и поехал через Труа (Шампань), тогда как королева с сыном и весь двор возвращались через Орлеан, предварительно получив согласие парламента и народа. У Фонтенбло - резиденции королей, двор встречали гвардейцы кардинала во главе с капитаном де Верне, другая рота под командой де Лега, выстроилась от ворот Ивре до Сены, от которой королеву и всех остальных сопровождали серые и черные мушкетеры. У правой дверцы кареты ехал граф де Валье, время от времени переговариваясь с королевой. Такой фавор несколько льстил самолюбию графа, хотя в свое время он обладал фавором и куда более могущественной фигуры, чем Анна Австрийская. Рядом с графом ехал его старший сын Франсуа. В Париж граф взял свою дочь Констанс, в надежде, что какой-нибудь знатный молодец составит ей блестящую партию. Возле кареты Констанс, по обе ее дверцы гарцевали ее поклонники: виконт де Круазе и герцог де Бенсерад.
Пообещав королеве, что будет присутствовать на утреннем приеме, граф оставил процессию неподалеку от Сены, чтобы приобрести дом. Его Парис задумал купить в Сен-Жерменском предместье, где обычно жила знать, а с другой стороны дом на улице Вожирар был не так близко к Пале-Роялю, который мог в дни фронды оказаться в кольце баррикад.
Парис не смог сразу купить, но зато снял большой дом с конюшней неподалеку от Люксембургского дворца, с которым его связывали пережитые минуты в обществе великого кардинала. Вечер ушел у графа де Валье на обустройство. Бенсерад вежливо раскланялся и покинул предмет своих грез, Жан поехал в дом Круазе на Королевской площади, Франсуа только приступил к своим обязанностям в гвардии, в доме остались двое хозяев и несколько слуг, в том числе и талантливый конюший графа Шано. Марию с младшим сыном Парис, в целях безопасности, в Париж не взял.
Утром, поцеловав дочь в лоб и посоветовав ей никуда пока не выходить, Парис направился в Пале-Рояль. В десять часов там состоялся утренний прием, на котором, за отсутствием Мазарини, всем заправляла регентша Анна Австрийская. В большом зале собрался весь двор, мало этого слова - весь цвет Парижа. Не хватало  только принца Конде и герцога де Тюренна, которые еще не возвратились с армиями от границы с Соединенными провинциями.
Со стороны оппозиции здесь был только коадьютор. Герцога де Бофора, опасавшегося ареста, в Пале-Рояле не было.
Группа придворных, окруживших королеву-мать, бурно обсуждала те уступки, на которые ее толкнул парламент, провоцируя Анну Австрийскую на контр меры.
- А что скажет по поводу всего этого граф де Валье?- королева обратила на Париса благосклонный взгляд.
- Я думаю, что вашему величеству нет никакой пользы выслушивать советы подстрекателей, которые в случае чего не станут защищать Пале-Рояль от пуль мятежников.- Одной этой фразой Парис настроил против себя половину двора, но он знал, что так оно и будет. Граф хотел узнать, кто в данный момент по-настоящему предан короне, а кто занимается дворцовыми интригами с своей личной выгодой. Первым вознегодовал Вильтор.
- Не хотите ли вы, граф, сказать, что королеву окружают плохие советчики?!
- Я хочу сказать, что ее величество окружают плохие воины,- уверенно ответил граф.
- Может быть вы, граф де Валье, проявите свои способности?- с иронией изрек де Вильтор.
- Когда в этом будет необходимость,- Парис кивнул дворянину и устремил взор на королеву.- Ваше величество, если все-таки мой совет не будет резать ваш нежный слух, я посоветовал бы вам не предпринимать пока ничего, что могло бы вызвать ропот, или, того хуже, восстание. Я думаю, коадьютор полностью согласится со мной.
Поль де Гонди слегка покраснел. Он надеялся, что в стане его врагов назревает провокация, которую он с нетерпением ждал, чтобы поднять мятеж и потребовать удовлетворений своих амбиций, но граф не только упредил его, но и обезоружил.
- Граф де Валье, как всегда рассудителен и осторожен,- сказал коадьютор, улыбаясь.
"Да, пожалуй то же самое я могу сказать и про тебя, хитрый лис",- подумал Парис.
- А вот мы сейчас спросим того, кто ближе всех к народу,- произнесла королева,- Господин коадьютор, довольна ли ваша паства теми подачками, которые мы пожаловали с кардиналом Джулио Мазарини?
"О как она высокомерна!"- подумал Парис,- Если когда-нибудь во Франции рухнет монархия, причиной будет гордыня королевы!"
- Моя паства терпеливо ждет, когда их пастырю будет одет головной убор достойный того предмета, на котором его носят,- заметил коадьютор, с поклоном.
- Вы имеете в виду рога?- насмешливо спросила королева. Гонди пришел в бешенство, но это осталось незамеченным для всех, кроме королевы и графа де Валье, отличавшихся особой проницательностью.
"О, как она неосторожна!"- подумал Парис, наблюдая за лицом коадъютора, который, не ответив на насмешку, направился к выходу.
- Арестуйте его, или ждите беды!- воскликнул один из придворных королевы.
- Ни в коем случае, или через полчаса Париж оденется в баррикады!- воскликнул Парис. Услышав его слова, выходящий в двери Гонди пробормотал что-то себе под нос. На улице к нему подошел человек в рясе, Гонди что-то сказал ему и человек тут же исчез в закоулке.
Вдруг улицу Добрых Ребят огласили крики: долой кардинала! Вон из Франции, итальянец!
Потом пара выстрелов из пистолетов сменились предсмертным криком и бурей негодования. Оказывается в Париж возвращался кардинал Мазарини.
«Как некстати!»- в голове графа де Валье промелькнула мысль, — «Ярость Гонди и приезд Мазарини!»
Тем временем Мазарини вторгся в пределы Пале-Рояля. Он вышел из кареты, подошел к королеве и поцеловал ей руку.
- С приездом, кардинал,- улыбаясь улыбкой близкой к ужимке любовницы, промолвила Анна Австрийская.- Что там за шум, Джулио?- осведомилась королева, явно обеспокоенная случившимся.
- Ничего особенного. Так народ встречает своего министра. Мушкетерам пришлось применить оружие. Кстати, сколько солдат в Пале-Рояле?
Тревожный тон всерьез заставил волноваться королеву.
- Двести казаков и рота серых мушкетеров.
- Маловато. Скорей бы Конде вернулся с войсками в Париж. Как стало шатко на троне.

9. Осада Пале-Рояля

Неожиданно с Улицы Гемене раздались выстрелы из пищали. Один из них разбил стекло в окне королевского дворца. Кардинал с королевой поспешили укрыться во внутренних помещениях.
- Саргоньян, узнайте, в чем дело,- на ходу приказал Мазарини. Гасконец вышел через парадное и к своему удивлению увидел неподалеку от Лувра свеже сделанную баррикаду. Тогда Саргоньян обошел дворец и посмотрел, что делается со стороны Сен-Дени. Там собралась толпа народа, вооруженного, чем попало. Затем лейтенант мушкетеров поспешил проверить, что творится с востока. Там кучка монахов натаскивала баррикаду. С этими сведениями гасконец поспешил в Пале-Рояль к королеве.
- Ваше величество, ваше преосвященство, Пале-Рояль в осаде!
- Что?- королева была в бешенстве. Она заломила руки и закусила губы, побелевшие от гнева.- Они еще смеют требовать от меня что-то, когда я и так сделала больше, чем могла! О, народ! Народ Франции, за что ты мстишь мне? Неужели за то, что я испанка?!
Едва придя в себя, Анна Австрийская обратилась к графу де Валье.
- Граф де Валье, я знаю, что вы способны один брать города, я знаю так же, что вы можете и выстоять против сильного врага. Возьмите всех солдат, что у нас во дворце и разгоните этих оборванцев, которые ничего не заслуживают, кроме плети!
- Ваше величество, ничто так не предает вам блеска, как ваша благородная ярость,- начал Парис с комплимента, ибо иначе мог навлечь на себя опалу,- Но подумайте ради бога о миссии, которую вы на меня возлагаете. Разве могу я пойти против своего народа с плетью?! Разве хватит у меня духу стрелять в своих кормильцев?
- Что?- вскипела Анна Австрийская,- вы отказываетесь?
- Я вынужден это сделать, ваше...
Кардинал не успел удержать королеву от резкого жеста ярости, Анна Австрийская указала графу на дверь.
- Тогда пойдите прочь! Мне не нужны предатели, прячущие трусость под маской доброты.
Парис покраснел до кончиков волос, но сдержался от грубых слов.
- Я попробую поговорить с ними,- под этим благовидным предлогом Парис неспешно удалился.
- Зря вы так, ваше величество,- досадовал Мазарини,- граф де Валье единственный, кто может трезво, а значит правильно рассуждать! Верните же его скорей!
- Я?- возмутилась королева.- И не подумаю! Где ваши гвардейцы, Джулио?
- Они рассредоточены в Париже.
- Так сосредоточьте их в Пале-Рояле!
Парис, выходя из дворца вне себя от обиды, шел, не глядя вперед. Ему было безразлично куда идти, лишь бы подальше от королевы и противного ему двора, как вдруг пуля, выпущенная из пищали, снесла с его головы шляпу и унесла к парадному дворца. Граф взглянул вперед и поторопился отскочить в сторону, так как сразу пятеро людей, укрывшихся баррикадой, целились в него. Залп из мушкетов не ранил графа, но одна из пуль прорвала его плащ.
- Сукины дети!- взревел Парис. Он быстро вернулся в Пале-Рояль и отвесил поклон королеве.
- Я пытался поговорить с народом, но он решил, что моя шляпа очень нужна коадьютору,- Парис показал на дырку в тульей шляпы, из которой торчал его палец. Королева улыбнулась на этот раз благосклонно.
- Я погорячилась, граф, надеюсь, вы простите меня.
- Мне не за что вас прощать, вы были правы, этих наглецов надо разогнать! Я хотел бы узнать, чем мы располагаем?
- Во дворце имеется две роты донских казаков и рота серых мушкетеров, а также двадцать мушкетеров роты де Саргоньяна.
- Этого более чем достаточно. Могу ли я взять на себя временно командование этими подразделениями?
- Командуйте, граф, я полностью доверяю вам,- торжественно, произнесла Анна Австрийская. Она предвкушала победу и наслаждалась предвкушением.

10. Освободитель

- Шарль, вы  были со всех сторон дворца?
- Совершенно верно.
- Расскажите, что творится вокруг Пале-Рояля?
 Гасконец вкратце доложил Парису обстановку.
- Отлично,- произнес граф, узнав все, что ему было нужно.- Итак, слушайте мой приказ: Черные мушкетеры, полезайте все на крышу, расположитесь со стороны парадного и палите по баррикаде, не давая ей ответить. Рота казаков, не знаю еще кто вами командует, пробирайтесь через сады и парк Пале-Рояля в Сен-Дени, оттуда пройдите с боем к Лувру и ударьте с тыла. Вторая рота казаков, вам даю приказ ударить в лоб по той баррикаде, что напротив парадного. Вас будут прикрывать мушкетеры. Пятьдесят серых мушкетеров расположитесь у парадного, займите позиции в окнах первого этажа. Остальные пусть останутся с других сторон и зорко глядят в оба.
- Все-таки кто командует казаками?- спросил Парис.
- Хорунжий Багун,- представился молодой, красивый хлопец.
- Поняли приказ?
- Не беспокойся, батько!- по-украински ответил Багун. По интонации Парис понял, что все идет хорошо.
В считанные минуты приказ Париса был приведен в исполнение. Казаки вскочили на коней и поскакали по двое через сады Пале-Рояля на север, вторая половина готовилась пешей напасть на баррикаду. Парис, подумав, сказал, обращаясь к кардиналу:
- Ваше преосвященство, мне нужна ваша карета.
Пока Мазарини думал, зачем, королева разрешила. Парис переговорил с де Саргоньяном и вскоре действия начались. Несколько донских казаков разогнали карету кардинала от парадного почти до самой баррикады и немного отстали. Осаждавшие не поняли подвоха. Они думали, что казаки используют карету, как прикрытие, но те не торопились бежать за каретой, которая мчалась на баррикаду с устрашающей скоростью. Мощный взрыв сотряс баррикаду. Пока мятежники приходили в себя, казаки уже взобрались на вершину баррикады и орудовали саблями. Донские казаки - наемники - они не собирались щадить народ Франции, и, имея это в виду, Парис послал на баррикаду именно их.
Услышав выстрелы с улицы Добрых ребят, туда устремились восставшие с других улиц, но были вынуждены проходить открытое место возле Пале-Рояля. Меткий огонь с крыши и из укрытий пресек попытку окружения донских казаков, которые уже овладели одной баррикадой и собирались с силами взять приступом следующую, с которой велся огонь. Мушкетеры с крыши дворца старательно прикрывали казаков. Но вдруг с улицы Гемене прорвалось около двух сот повстанцев, и ринулись на Пале-Рояль. Парис вовремя вернул пятьдесят мушкетеров, рвавшихся в бой, расставил их по трое в ряд у стен Пале-Рояля, как он это делал всегда в случае нападения, и дружный залп рассеял ряды восставших. Тем временем просочив-шиеся в Сен-Дени конные казаки, нападая с тыла, легко расчистили от баррикад три улицы, окаймлявшие дворец и вернулись к Пале-Роялю со стороны Лувра. Мятежники были разгромлены, потери королевских войск так мизерны, что о них и не вспоминали.
Парис удовлетворенный вернулся в Пале-Рояль. Королева подошла к графу и протянула ему для поцелуя правую руку. Граф впервые удостоился этой чести и был немного польщен.
"Я должен его заполучить!!"- пронеслось в голове у Мазарини, - «Любой ценой!"
Париса поздравляли придворные, в том числе и Вильтор.
- Недаром вы, граф де Валье, являетесь обладателем сразу трех орденов Святого Духа.
- Благодарю, граф,- сдержанно ответил Парис.
- Ваше величество,- сказал он,- чтобы Пале-Рояль не превращался каждый день в осажденную крепость, потребуются действия и с вашей стороны.
- Что вы хотите сказать?- с улыбкой спросила Анна Австрийская.
- Я хочу предложить вам устроить раздачу милостыни в том квартале, который находится возле церкви коадъютора.
- Нет, нет, это невозможно!- воскликнул Мазарини,- Казна и так пуста!
- Ваше преосвященство, каких-нибудь четыре горсти серебра. Ливров тысячу или три, и я обещаю, вы неделю проживете спокойно!
Мазарини испустил тяжелый вздох, словно ему предстояло взойти на эшафот.
- И к тому же хорошо бы отслужить благодарственную мессу в церкви Гонди!
Анна Австрийская пришла в восторг.
- И отомстить и посмеяться над ним враз!
- И причем узаконить в парламенте!- добавил Парис.
- Ну, граф де Валье, я вижу, что кардинал Ришелье не зря хотел сделать вас своим преемником,- промолвила королева. Кардинал как-то неуютно поежился. Парис поклонился, ему начинал нравиться королевский фавор. Кроме того, как помнит читатель, он надеялся получить от королевы герцогский титул. На этом утренний прием у королевы был закончен. Придворные разошлись, оставив Париса наедине с королевой и кардиналом.
Мазарини о чем-то пошептался с Анной Австрийской, та ответила кивком и улыбнувшись напоследок графу де Валье своей августейшей улыбкой, вышла из зала.
- Не угодно ли вам, граф, последовать за мной в мой кабинет, поскольку разговаривать в таком большом помещении неосмотри—тельно с моей стороны?
- Как вам будет угодно, ваше преосвященство,- ответил Парис и последовал за кардиналом.


11. Шантаж

Они поднялись на второй этаж, прошли немного по коридору и вскоре очутились в том самом кабинете, где паркет бережно хранил следы шпор графа де Валье, оставленные им в бытность Ришелье. Парис сел на стул и вперил взгляд в отметины.
- Надо же,- заметил он с возмущением,- какой-то негодяй испортил шпорами паркет!
- Хвалю вас, граф, за самокритичность,- ответил Мазарини, усаживаясь в кресло. Парис понял, что Мазарини достаточно хорошо ознакомлен с его делом.
- Мои ли это шпоры? Может стоить поставить рядом такие же отметины и сравнить, а?
Кардинал оторвал от стола взгляд и устремил его на графа, пытаясь воздействовать на психику. Но глаза нынешнего кардинала напугали Париса не больше взгляда лошади.
- Перейдем к делу, граф де Валье.
- Не знаю, о чем вы говорите, ваше преосвященство,- Парис прикинулся непо—нятливым.
- Я бы настаивал на слове высоко—преосвященство!
- А я бы в таком случае не согласился.
- Ну, хорошо, граф, не будем больше об этом,- с начинающимся раздражением изрек кардинал.- Как я знаю, вы мечтаете стать герцогом, и я могу вам в этом помочь.
- Вы? - с деланным удивлением спросил Парис, откинувшись на спинку стула.
- Да, именно я!
- Вы, может быть, и можете, но я от вас ничего не хочу получить!
- Это почему же?
- Потому, что вы не француз, не Ришелье, не король, а хитрый авантюрист, обокравший Францию, обескровивший ее финансы и доведший народ до отчаяния!
Кардинал в гневе вскочил с кресла, но, видя, как спокоен граф де Валье, свалился обратно на сиденье, глубоко вздохнул и сказал.
- Такие, как вы, граф, французы по национальности, законные наследники владений своих отцов, ничего не сделали для укрепления королевской власти и для пополнения финансов, Вы только тащите от короны по жемчужине каждый, а если кому достается больше, устраиваете междо-усобицы, в то время как я, итальянец, как вы говорите, авантюрист, своей рукой поддержал трон юного короля, который зашатался, как только умер Ришелье!
- Да как вы смеете, итальянский паяц, так говорить обо мне!- теперь вознегодовал Парис,- Да у меня рубцов на теле больше, чем у вас извилин в голове! Да если бы я захотел тогда, в 1642 году стать преемником великого кардинала, вас бы и близко у трона не было! И молите бога, чтобы я не пожалел о том, что отказался!
Кардинал медленно встал во весь рост.
- Спасибо за откровенность, граф,- кое-как выдавил он,- а теперь, когда мы сказали в лицо друг другу, что мы о нас думаем, можно перейти к делу.
- Дело я предпочитаю иметь с королем, но поскольку он еще молод, за него может решать дела королева, которая преследует, как мне кажется, интересы Франции, а не свои собственные!
- И все-таки вы будете служить мне!- вскричал кардинал.
- Это почему же?- спокойно спросил Парис, закинув ногу на ногу.
- Потому что на сегодняшний день, единственный король во Франции, это я!
- Выглядит впечатляюще,- сказал Парис, намекая на роль, а не должность главы государства,- но не убедительно.
Мазарини с трудом стерпел эту насмешку.
- Я найду способ заставить вас повиноваться мне.
- Пообещаете сделать меня принцем и подарите Лувр?- сардоническим тоном сказал Парис.
- Нет, гораздо проще. - Видя, что граф никак не реагирует, Мазарини выложил карты на стол:
- Я украл вашу жену и маленького сына, которыми вы очень дорожите.
Первой мыслью графа было придушить этого итальянского мерзавца, но Парис понимал, что у кардинала поблизости есть охрана и ему не удастся осуществить свой план, к тому же, королева не простит смерти Мазарини.
Второй мыслью было то, что кардинал блефует.
- И давно вас посетила эта столь неудачная идея?- беззаботно спросил Парис.
- Еще тогда, в замке. Ваше пренебрежение подсказало мне, что добровольно служить мне вы откажетесь...
- И вы прибегли к шантажу, похвально. Теперь я вижу, что не ошибался в вас.
- Вы не оставляете мне выбора, граф,- в тоне Мазарини прозвучали нотки оправдания.
- И где же моя жена и сын Александр находятся?
- Там, где вам не придет и в голову искать.
- В каком-нибудь сыром подземелье, в какой-нибудь старой, поросшей тиной тюрьме. Учтите, ваше преосвященство, однажды я взорвал Шатле, освобождая сына, что же я могу взорвать, освобождая жену и сына?
- Сначала найдите их!
Парис встал и направился к выходу.

12. Грязные приемы

- Куда вы?- удивился Мазарини.
- Искать родных. Но будьте уверены, пороху у меня хватит и на Венсенн и на Бастилию. Буду взрывать все по очереди, пока не найду их.
- Только напрасно потратите время.
- Так что ж?!- Парис спускался по лестнице на первый этаж, Мазарини со второго этажа сделал знак гвардейцам у выхода не выпускать графа. Солдаты роты де Верне преградили дорогу.
- Что это значит?- спросил Парис, поворачиваясь к Мазарини.
- То и значит, что вы арестованы,- злорадно ответил Мазарини.- Отдайте шпагу. Виконт де Лоренс, арестуйте вашего отца и препроводите в Бастилию.
Несчастный Франсуа оказался в неподходящий момент не в том месте и не знал, что и делать.
- Вы не станете жертвовать карьерой своего сына ради своей свободы,- с ехидцей изрек кардинал.
- Я нет, но мой сын пожертвует своей карьерой ради свободы своего отца,- хладнокровно заметил Парис.- Возьми мою шпагу, сынок...
- Нет, нет, капитан де Верне, я возлагаю на вас эту миссию, заберите у графа шпагу.
Парис устремил на своего бывшего гвардейца пламенный взор.
- Возьмите ее, де Верне, ведь вам давно хотелось это сделать.
Удар пришелся в цель. Де Верне не смог пойти против своего сердца и против своего бывшего командира.
- Я готов принять отставку, монсеньер, но вынужден отказаться от этой миссии,- произнес де Верне, возвращая Парису шпагу.
- Мушкетер, ко мне!- крикнул обеспо-коенный кардинал. На его зов прибежал де Саргоньян.- Приказываю вам арестовать графа де Валье!
- Я не ослышался?- Едва сдерживая смех от своей дерзости, переспросил мушкетер.- Вы приказали мне наградить графа де Валье за освобождение Пале-Рояля? Но что же я могу сделать для него?!
Кардинал кусал губы и усы.
- Что это такое?!- вскричал он в истерике,- Нет ни одного человека, кто бы мог арестовать де Валье! Что это такое?
- Фронда!- величественно произнесла королева, появившись в фойе дворца.
- Точно, они все фрондеры!
- Вовсе нет, ваше преосвященство,- хладнокровно ответил Парис,- просто во дворце нет ни одного негодяя, который бы заключил сделку с совестью.
- Из-за чего весь этот шум?- с величественной улыбкой в голосе спросила Анна Австрийская.
- Граф отказывается служить мне!
- Граф,- жеманно произнесла регентша,- я прошу вас, послужите его эминенции, а за наградой дело не станет.
- Я не могу вам отказать, ваше величество,- с поклоном ответил Парис,- я буду служить королю и вам, а приказы получать от кардинала. - Парис подумал, что если он сейчас откажется, то дело для него примет плохой оборот, а ему еще нужно отыскать Марию с сыном.

13. Граф на службе у сына рыбака.

Королева улыбнулась Парису и кардиналу и удалилась. Мазарини стал немного понимать графа и решил поменять тактику.
- Граф, я приглашаю вас на партию в шахматы!
- От партии в шахматы я не могу отказаться!- изрек Парис и поспешил за кардиналом в один из его кабинетов.
- Вы играли с Ришелье в шахматы?
- Мы играли с Ришелье в более интересные игры,- ответил Парис и сходил белыми: Е2 -Е4.
- И какие, например?
- Надеетесь на то, что я стану с вами откровенным? Вы же все про меня знаете.
- Мда, приятно иметь дело с умным человеком,- сказал Мазарини, делая ход конем.
- Только тогда, когда этот человек не умнее тебя. Итак, начнем, ваша эминенция.
Кардинал чувствовал в словах Париса пренебрежение, но решил мириться в целях пользы, которую обещал гений де Валье.
- Начнем с того, что нам нужно покончить с фрондой.
- А в чем загвоздка?
- В том, граф, что принцы начинают тянуть на себя одеяло, иными словами, они хотят вернуть феодальные привилегии.
- Например?
- Например, герцог де Лонгвиль, по наущению своей молодой жены, требует Нормандию, Конти - Франш-Конте, а...
- А коадьютор - шапку кардинала,- подытожил Парис.
- Да и, кроме того, герцог Орлеанский просит, пока еще просит титул наместника Франции. Что бы вы сделали на моем месте?
- Я с трудом представляю себя в красной мантии, ваше преосвященство,- улыбнулся Парис.
- Но что вы можете мне предложить?- обиженно изрек Мазарини.
- Чтобы съесть ту или иную фигуру и поставить мат, нужно чем-нибудь пожертвовать,- ответил Парис и как бы нечаянно подставил под удар ладью.
- Что вы имеете в виду?- спросил Мазарини и съел фигуру.
- Вам мат, ваше преосвященство. Таким же образом мы подсунем принцам и коадьютору какую-нибудь фигуру. Мне нужно время все обдумать. Я иду домой.
- Идите, граф, и докладывайте мне обо всем, что затеваете.
- Непременно,- с потаенной угрозой ответил Парис, так посмотрев кардиналу в глаза, что тот невольно вздрогнул.
- Не волнуйтесь за свою жену и сына, они не чувствуют себя стесненно.
Парис выходил из Пале-Рояля с чувством глубокого оскорбления. Он обдумывал план подавления фронды, но в голове зрел совершенно другой план - как вернуть Марию с сыном и как отомстить, а вернее наказать, кардинала.
" Этот итальянец пожалеет, что связался со мной!"

14. Семейный разговор

Прямо из Пале-Рояля граф де Валье направился домой на улицу Вожирар, в тот самый дом, где Парис проживал свои юные, самые бесшабашные, если хотите, ветрогонные дни. В том самом доме он встречался с женщинами и шпионами кардинала Ришелье, с друзьями и, иногда, с недругами. И теперь, увидев Париса, хозяйка этого дома госпожа Буаренар, не без содрогания сдала ему три комнаты на втором этаже. Однако, заметив с ним молоденькую, красивую девушку, и вовремя поняв, что эта особа - его дочь, а ни как не новая пассия, г-жа Буаренар поняла, что граф де Валье остепенился и ее дому не угрожают ураганы и вулканы, а также наводнения и землетрясения. При встрече Парис расцеловал пятидесятилетнюю полную, что называется, в теле, хозяйку, коротко рассказал о себе и попросил показать ему комнаты. Сейчас же, его не встретила госпожа Буаренар и ничто не помешало графу де Валье додумать его идею. Входя в дом, граф еще раз оглянулся. Мы говорим еще раз, потому что все время пути от дворца Бурбонов до своей квартиры, Парису казалось, что за ним следят. Граф поднялся по неширокой деревянной лестнице на второй этаж и вошел в комнату. Впереди он увидел стоявшую у окна Констанс, оживленно внимавшую какому-то театраль-ному событию, творившемуся за окном, то есть в саду г-жи Буаренар. Из открытого окна раздавалась музыка, Констанс то хлопала в ладоши, то восторженно вскрикивала. Парис подошел неслышно, обнял дочь за плечи и выглянул за окно. Оказывается в сад достопочтенной хозяйки пробрался герцог де Бенсерад, прихватив с собой полдюжины музыкантов, и сам отчаянно музицировал на тему, название которой нетрудно угадать.
- Папа! Ты меня напугал!- воскликнула девушка и бледнея, и краснея от испуга.
- Мне кажется, я зря привез тебя в Париж, дочка.
Констанс не успела ответить, как граф задал вопрос:
- Тебе нравится Бенсерад?
Девушка внимательно посмотрела на отца, пытаясь угадать его настроение. Ее чистый, слегка выпуклый лобик немного исказила тревога.
- Мне нравится Жак, он веселый, умный, красноречивый,- с легкостью ответила Констанс. Парис стремился сделаться для детей не только отцом, но и другом, которому доверяют практически всё, и это ему удалось.
- Но замуж за него ты не собираешься,- резюмировал Парис, испытующе глядя на дочь.
Констанс отвернулась в сторону окна, в которое все еще вливалась музыка, и ответила отцу.
- Я не уверена.
- В чем, дочь моя?
- Я не уверена в своих чувствах, и вообще, не уверена в том, что он, именно он сделает меня счастливой.
- А Круазе? Он любит тебя, ты знаешь?
Констанс обернулась к отцу.
- Ты, папа, конечно же, был бы рад породниться со своим другом Маркизом де Круазе...
- Констанс,- прервал ее Парис,- Оттого, что мы с Жоржем породнимся, наша дружба не станет крепче. Какая мне разница, друг он мне или сват, если мы вот уже двадцать лет связаны крепкими узами дружбы, симпатий и уважения. Речь идет только о твоем счастье, дочь моя.
Констанс опустила голову, взглянула еще раз в окно и отошла от него, не поблагодарив воздыхателя ни взглядом, ни словом, ни воздушным поцелуем.
- Жан очень дорог мне, папа. Мы дружили с ним с детства, но вдруг внезапно возникшая в нем любовь, отдалила его от меня, я стала его стесняться, избегать. Я уже не могу сидеть рядом с ним наедине, не могу позволить ему взять себя за руку. Что-то сломалось во мне. Скажи мне, папа, что случилось между мной и Жаном?
Парис поцеловал дочь в лоб и с улыбкой, в которой скрывалось удовлетворение, ответил.
- Иногда, Констанс, лучше не понимать, что с тобой происходит. Любовь это такая штука, которая не любит предопределенность и предсказуемость. Со временем ты все поймешь. А сейчас пойдем обедать. Одно могу сказать с уверенностью, когда классический треугольник лопнет, ты сможешь выбрать себе мужа.
- Ты такой умный у меня, папа,- промолвила девушка и приникла к груди отца. Парис гладил волосы дочери и вспоминал ее мать.


15. Разведка у Лонгвиля

Отменно подкрепившись, Парис направился в Арсенал, где жил герцог де Лонгвиль, семидесяти-летний дворянин с женой, едва ли успевшей отметить тридцатипятилетие. По дороге граф думал: "Кого подставить под съедение? Сначала, положительно необходимо, все как следует разузнать!"
У входа во дворец стояли два стражника. Парис представился и немного подождал, пока герцог не дал разрешения войти. Оказалось, что престарелый Лонгвиль собирал у себя всю знать Парижа, если точнее - знатных фрондеров. Увидев в окружении Лонгвиля принца Конти, герцога де Бофора, герцога Ангулемского и герцога Орлеанского, Парис слегка растерялся.
"Вот так-так! Хотел попасть на прием, а попал на шабаш! Все ведьмы здесь и этот чертило тоже! Коадьютора здесь не хватает. Впрочем, это как раз и хорошо. Похоже этот монах умнее их всех".
Заметив Париса, герцог де Лонгвиль засеменил к нему.
- Добрый день, дорогой граф де Валье! Победитель австрийцев при Компьене...
- Прошу вас, герцог, не перечисляйте все мои старые подвиги, дабы не препятствовать новым!- дружелюбно начал Парис, пожимая герцогу руку.
- Как же, как же, наслышаны!- герцог не мог скрыть настороженности в восторженных тонах.
- Простите, вы о чем?- прикинулся непонятливым Парис.
- А сегодняшнее сражение у Пале-Рояля?!
- А э-это.
- Оказывается, граф, вы весьма преданно служите кардиналу Мазарини, как служили Ришелье. Похвально, похвально.
- Вовсе нет, герцог. Я не хотел атаковать восставших. Напротив, я вышел из дворца с мыслью возглавить восстание и захватить Пале-Рояль. Думаю, у меня бы получилось.
- Вот как?- удивился Лонгвиль.- Что же вам помешало?
- Мне помешала моя шляпа, не вовремя слетевшая с головы. Вы знаете, ваша светлость, какие пустяшные случайности ворочают историей? Шляпа! Все дело в ней, окаянной!
- Что же случилось с вашей злосчастной шляпой?
- Ее сбила пуля и унесла к дверям Пале-Рояля, черт возьми! Возьми стрелок дюймом выше, и все могло быть иначе! Я мог бы выгнать этого итальяшку из Парижа!
- Да, но возьми стрелок дюймом ниже, и..
- Именно так я и подумал, герцог! От одной этой мысли я пришел в бешенство!- Парис потихоньку начал жестикулировать руками, что оказывало, несомненно, влияние на доверчивость престарелого де Лонгвиля.
- И теперь ей богу, не знаю, как мне исправить свою ошибку!
- Вы говорите искренне?- захотел лишний раз убедиться герцог.
- Безусловно!
- Хорошо, я помогу вам, граф. Я познакомлю вас с герцогом Орлеанским.
- Вы окажете мне услугу, герцог!- обрадовано воскликнул Парис. Он взял герцога под руку и тот направился в сторону дяди короля герцога Орлеанского.

16. Заигрывание с герцогом Орлеанским

- Прошу прощения, ваше высочество,- с легким поклоном начал Лонгвиль,- Я спешу представить вам моего друга графа де Валье.
Герцог Орлеанский отскочил от графа, как от змеи.
- Вы сказали, вашего друга, Лонгвиль?- Гастон Орлеанский широко распахнул глаза.
- Да, ваше высочество. Извините, если чем-нибудь смог вас напугать,- престарелый герцог так растерялся, что не совладал с языком.
- Действительно, смогли! Оставьте нас наедине, герцог.
- К вашим услугам, ваше высочество,- Лонгвиль поклонился и  отошел.
- С каких пор шпион кардинала дружен с герцогом де Лонгвилем?- резко начал Орлеанский.
- Ваше высочество, позвольте вас поправить, я был капитаном охраны Ришелье, а вовсе не шпионом.- Парис понял, что Филипп намекает на связь с Мазарини, и как всегда извернулся от прямого ответа.
- Отвечайте на вопрос, граф!
- К сожалению, герцог польстил мне, назвав меня другом, я знаком с ним всего несколько минут.
- Вот как? Что же привело вас в дом де Лонгвиля?
- Меня всегда тянет к умным и великодушным людям.
- Хотите попросить прощения за тот случай?- с потаенной радостью спросил герцог.
- Я не считаю себя виноватым, я был на службе, но... Но мне бы хотелось сделать что-нибудь полезное для вас, ваше высочество. За малолетством короля, вы один достойны того, чтобы вам служили такие люди, как я.
- И такие солдаты,- подчеркнул герцог.- Я слышал, вы разгромили баррикады коадьютора. Не удивляйтесь, ведь вы же знаете, что это он решил, не предупредив... гм.. никого, начать осаду Пале-Рояля.
- Это вышло совершенно случайно. Королева приказала мне разогнать восставших. Я отказался, но когда уходил из дворца, повстанцы пустили в меня несколько пуль. Одна из них сорвала с моей головы шляпу. Что было делать, ваше высочество, я вернулся во дворец, взял солдат и разогнал этих бродяг. А за одно проверил, каков коадьютор военачальник.
- И каков?
- Такой же, какой и я коадьютор.
- Ладно, я подумаю, как использовать ваш талант. А пока что подойдите к Бофору и попросите прощения. Он находится в другой гостиной.

17. Раскаяние у герцога Бофора

Если Лонгвиль устремил на Париса любопытный, удивленный взгляд, а герцог Орлеанский - испуганный и настороженный, то Бофор, при встрече с графом де Валье, горел желанием испепелить его дотла.
- Чем обязан?- гневно спросил он, вскочив с софы, словно собираясь выхватить шпагу.
- Ваша светлость,- с деланным раскаянием начал Парис, отвесив внуку Генриха 4 глубокий поклон.- Ради бога, выслушайте меня.
- Горю желанием!- Бофор зачастую отвечал отрывисто, не потому, не утруждая себя высокопарными фразами, что он внук великого монарха, а просто потому, что не владел языком в полной мере.
- Я рад, что мое стремление оправдаться перед вами, совпало с вашим желанием услышать его.
- Ну?- спросил герцог, вновь усевшись на софу.
- Видите ли, ваша светлость, я жил некоторое время в своем замке, плохо осведомленный о происходящем в Париже.
- И?
- И случилось так, что королева с кардиналом почтили меня своим присутствием и погостили у меня в замке. И я, как настоящий дворянин не мог отказать в гостеприимстве августейшей особе.
- Дальше.
- Вы знаете, как трепетно дворяне относятся к своим гостям, даже если они неприятны.
- Кто неприятен?
- Кардинал, ваша светлость! Когда ваши солдаты подступили к замку, мы стояли вчетвером на башне у ворот. Честное слово, я едва сдержался от того, чтобы скинуть этого вора с башни и доставить этим вам радость.
- Вот как? Что же вам помешало?- оживился и еле смягчился Бофор, перекинув ногу на ногу.
- Гость – лицо неприкосновенное, если не сказать, священное!
- И вы разгромили триста моих солдат!- воскликнул герцог.
- Я сожалею о содеянном, и если смогу чем-нибудь загладить свою вину, то буду весьма вам благодарен!
- Почему я должен вам верить?
- Кардинал похитил мою жену и сына, возможно, они в Бастилии! Этот итальянский Пульчинелла, хочет, чтобы я служил ему, тысяча чертей! Поэтому я надеюсь, с вашей помощью найти своих родных и сыграть с Мазарини злую шутку.
- Я подумаю, граф. Хоть я и сердит на вас, но вы мне нравитесь.
- Благодарю, герцог, я оправдаю ваше доверие!
- Когда приедет принц Конде, я представлю вас ему, а пока вы свободны.

18. Сочувствие герцогу Бульонскому

Побродив немного по залу Арсенала, Парис поискал еще кое-кого, в чьем доверии он нуждался.
"Вот идет принц Конти. Такой же рохля, что и герцог Орлеанский. Он мне не интересен. А вот и герцог Бульонский, отец де Тюренна. Старый, больной человек, которого в политику втянула жажда наживы. Сидел бы себе дома, кормил крошками воробьев и слушал бы заунывную песню кота, которому мамаша Тюренна невзначай придавила стулом хвост".
Парис подошел к Бульонскому, отвесил старику поклон, посочувствовал, вспомнил былые победы его сына и также церемонно ушел. Больше ему в Арсенале делать было нечего. От Лонгвиля Парис направился прямиком в церковь Сен-Мишель, где отпускал грехи своему воинству коадьютор Поль де Гонди.

19. И исповедь у коадьютора

Парис подошел к алтарю, поставил свечку пресвятой деве Марии и быстренько зашел в исповедальню. С первых же слов святого отца, Парис понял, что с ним разговаривает сам Гонди.
- Святой отец, я грешен!
- Все мы не без греха, сын мой. Расскажи, что гнетет твою душу?
- Одно преступление, отец!- пылко воскликнул Парис.
- Всего одно, сын мой?
- Это тяжелее всех!
- Расскажи мне все, без утайки, и я помогу тебе облегчить страдания,- Гонди не мог до конца скрыть радость предстоящего открытия. Он узнал голос графа де Валье и ждал раскрытия тайны.
- Ах, отец мой! Я несчастный человек! Я поклялся погубить всех фрондеров! Предать и герцога Орлеанского, и Бофора, и Лонгвиля, и даже старика Бульонского!
- Каким же образом?
- Я собираюсь выдать их Мазарини!
- Но почему?
- Я хочу стать герцогом, святой отец. Кардинал обещал мне.
- Я помогу тебе, сын мой. Я помогу тебе стать герцогом, мне поможет в этом бог, а ты обещай мне пока не предпринимать ничего против перечисленных господ.
- Хорошо, пока не буду.- Это была запланированная ошибка Париса. Он знал, что Гонди слишком умен, чтобы не заметить ее. Человек за перегородкой некоторое время молчал, а Парис и вовсе скрылся, и когда коадьютор позвал его, никто не отозвался.
"Что же задумала эта хитрющая бестия?"- подумал коадьютор, выходя из исповедальни. Он с минуту напряженно думал и решил предупредить герцога Орлеанского и его приближенных. Гонди взглянул на часы, и ему показалось, что стрелки часов указывают неточное время. На самом деле должно быть позднее на четверть часа. Дело в том, что, выходя из церкви, Парис незаметно подвел стрелки часов.

20. Властвуй, разделяя.

Коадьютор, весь в мыле примчался в карете к Арсеналу, куда его тотчас пропустили. Перво-наперво он подошел к Орлеанскому и изложил ему слово в слово все, что говорил ему граф. Орлеанский насторожился и сообщил об этом Бофору. Бофор встревожился еще больше и позвал Лонгвиля и Конти. Поднялся ропот. Герцог Орлеанский стал шарить глазами по сторонам и вдруг увидел танцующего с некой дамой графа де Валье.
- Когда вы, говорите, разговаривали с графом?
- Пять минут назад! Я летел сюда, как ветер!
- Посмотрите туда и посмотрите на часы,- произнес герцог Орлеанский.- В котором часу вы видели его у себя?
- Без четверти восемь!
- Но это невозможно, потому, что сейчас без десяти восемь, а граф танцует уже второй танец, если вообще покидал Арсенал.
- Хорошо, ваша светлость, подзовите его сюда, и вы увидите, как я разоблачу этого ловкого интригана!
- Да ради бога!- воскликнул Гастон.- Граф де Валье, подойдите сюда!
Парис остановился, галантно поклонился даме, поцеловал ее руку и направился к группе знатных придворных. По сути это был самый цвет Парижа и Франции.
- Что вам угодно, ваше высочество?- беззаботно спросил Парис, отвесив поклон дяде короля.
- Граф, говорят, вы были в церкви,- с подвохом начал Филипп.
- Я как честный католик, обязан бывать в церкви.
- Сегодня, несколько минут назад,- нажимал герцог.
- Ваше высочество, я хоть и добропорядочный католик, но оставить такое развлечение, как танцы, чтобы на несколько минут посетить церковь?
- Так вы не были в церкви?- едва сдерживаясь от раздражения, спросил коадьютор.
- Сегодня? Нет.
- А кто исповедовался мне сегодня? Кто раскаивался в том, что, затевает заговор против принцев по наущению кардинала, дабы заполучить титул герцога?
- Ваше преосвященство, я и думать не мог, я и предполагать не смел, что священнослужители пьют больше лошадей их кареты! Что вы говорите! Я приходил к вам, чтобы рассказать о том, что затеваю заговор, зная, что вы фрондер и ненавидите кардинала, чуть ли не больше меня? Вы за сумасшедшего меня принимаете?
- В самом деле,- усмехнулся Бофор.- Граф только что извинялся передо мной за содеянное, просил принять его на службу, а вы говорите, что он проговорился вам в затевании заговора.
- Вы что, мне не верите?- возмутился коадьютор.
- Верить - дело верующего, а нам нужны факты,- холодно заметил герцог Орлеанский.- Вы со своими проповедями совсем свихнулись, милейший!
- Как вы смеете? - Вскипел Гонди.- Он дурачит вас, а вы верите!
- Подите домой, Гонди, прочитайте на ночь Отче наш и выспитесь, вы плохо выглядите,- произнес де Бофор.
- Мне очень жаль, господин коадьютор,- с деланным сожалением произнес Парис,- Но вы ошиблись. Успокойтесь, я не враг этим господам.
Коадьютор понял, что проиграл. Он в ярости закусил губу и бросился вон в двери. Сев в карету, Гонди погнал ее в церковь, но когда взглянул на часы, обнаружил, что стрелки двигаются в нормальном режиме, то есть не опаздывают. Оказывается, когда коадьютор помчался в Арсенал, верный слуга де Валье Шано переставил стрелки на верное время и, перекрестившись, преспокойно отправился домой.

21. Отчет у кардинала

Убедившись, что за ним не следят, Парис отправился во дворец кардинала, что был в двух шагах от Пале-Рояля и имел потайной выход, от которого шла аккуратно подметаемая, из мелкого гравия дорожка, упиравшаяся прямо в калитку Пале-Рояля.
Парис вошел с малого подъезда. Преданный камердинер имел определенные инструкции относительно графа де Валье, поэтому, как только увидел его, сразу проводил в кабинет Мазарини.
- Рад вас видеть, граф,- с деланной теплотой изрек кардинал. Он сидел за столом, как обычно, в красной мантии.
- При всем желании не могу сказать того же,- откровенно ответил Парис, проходя и садясь в кресло, стоявшее в углу.
- Ну, зачем же так сердито?- стараясь показаться добродушным, сказал кардинал.
- Зато искренне. Перейдем к делу. Сегодня я был в Арсенале и познакомился с Лонгвилем, герцогом Орлеанским, Бофором и герцогом Бульонским.
Мазарини хладнокровно выжидал, и Парис решил поиграть у него на нервах.
- И сказал этим господам, что вы похитили мою жену и сына, и просил их подсказать мне верный способ, как свернуть вам шею.
Мазарини не то, что побледнел, он почернел от злости, страха и загадки, которую не мог пока разгадать.
- А потом,- продолжал граф,- я попросил их помочь мне отыскать мою жену и сына, и господа герцоги обещали помочь мне.
- Им все равно не найти вашу жену!- выкрикнул Мазарини первое, что ему попало на ум.
- Затем я пошел в церковь и исповедовался. Кому бы вы думали? Самому Гонди! Я рассказал ему, что собираюсь...
- Что? - Каркнул Мазарини и прикусил язык.
- Что собираюсь погубить всех перечисленных фрондеров, и снова вернулся в Арсенал. Через две минуты после меня в Арсенале был Гонди и поделился тайной исповеди с герцогом Орлеанским и Бофором.
- Диаволо!- воскликнул Мазарини, силясь расстегнуть крючок мантии. Он схватил кувшин с водой и сделал большой глоток.
- И теперь, достопочтеннейший святоша, ни герцог Орлеанский, ни Бофор, ни де Лонгвиль не верят коадьютору.
Мазарини испустил глубочайший выдох.
- О, Санта-Мария, Донус-Патрус! Что вы намерены делать дальше?
- Немного отдохнуть,- сказал Парис, вставая.
- А потом?
- А потом подумать, до встречи, ваша эминенция,- еле сдерживаясь от того, чтобы не расхохотаться, ответил Парис и отправился к дверям, но у выхода остановился и, повернув лишь голову, добавил:
-Кстати, по моим сведениям принц Конде собирается примкнуть к фрондерам.
Мазарини без сил рухнул на спинку кресла.
"Кажется, я начинаю жалеть, что связался с ним,- пробормотал кардинал. - Надеюсь, все же он принесет мне больше пользы, чем вреда".

22. Два гонца

Переночевав дома на улице Вожирар и позавтракав в обществе сына и дочери, Парис сказал:
- Франсуа, мне нужна твоя помощь.
- Все, чем могу,- с готовностью ответил гвардеец.
- Сходи сегодня к своему начальнику де Верне и попроси у него недельный отпуск, чтобы съездить домой.
- Зачем?
- Передашь привет своей матушке и брату, поцелуешь их от меня и вернешься.
- Граф, я только заступил на службу, а вы говорите, отпуск.
- Ты не волнуйся. Только попроси. Если де Верне не отпустит, ну так что ж. Ты только не называй ему причину, иначе он и в самом деле тебя не отпустит.
- Граф, что-то случилось?- настороженно спросил Франсуа. - Что вы задумали?
- Когда-нибудь ты узнаешь, но не сейчас, сынок. Будь любезен, сделай так, как я тебя прошу.
- Хорошо, отец!- согласился Франсуа, вставая из-за стола.
- Констанс, - обратился Парис к дочери, вытирая губы салфеткой,- если ты не против, съездим в Люксембургский дворец, я хочу представить тебя герцогине Орлеанской.
- Герцогине Орлеанской?- обрадовалась девушка, не упускавшая случая развлечься на знатном празднестве и блеснуть перед знатью своей красотой.- С удовольствием! А когда едем?
- Прямо сейчас. Оденься понаряднее, я прикажу запрячь карету. - Парис невольно поймал себя на мысли, что его дочь чем-то напоминает ему Камилу и что будто бы Камила где-то рядом, всегда там, где Констанс. Поэтому граф так возжелал взять дочь с собой, хоть и знал, что в Париже неспокойно.
Через четверть часа карета с гербами графа де Валье оказалась на Королевской площади.
- Разве здесь живет герцог Орлеанский?- удивилась девушка.
-Нет, здесь живет юный ветрогон Жан де Круазе. Если хочешь, навестим его вместе?
- Нет, я останусь в карете, - пасмурно ответила Констанс.
- Хорошо, тогда подожди меня, я скоро.
Парис вышел из кареты и постучал в дверь молотком. Вскоре его встретил в приемной Жан и был безмерно рад увидеть, как он предполагал, своего будущего тестя.
- Граф, а Констанс приехала с вами?
- Да, дружище, но она осталась в карете.
Жан повесил голову на грудь.
- Она не любит меня, иначе бы вошла,- пробормотал он, теребя полу камзола.
- Она любит тебя, но не догадывается об этом, поверь!- попытался приободрить сына своего друга Парис.- Если девушка не любит юношу, она запросто войдет к нему, не стыдясь и не боясь, но Констанс любит, и не решилась взглянуть тебе в глаза.
- Все же это очень странно.
- Не бойся, Жан, моя дочь со временем осознает, что ее чувство к тебе есть не что иное, как любовь.
- Может быть,- повеселел Жан.- Кажется, вы пришли ко мне по делу, а я болтаю о пустяках!
- Ну что ты, Жан, разве могут быть сердечные дела пустяком?- слегка пожурил виконта де Круазе Парис. - Знаешь, Жан, я хочу попросить тебя об одной услуге.
- Все, что в моих силах!- обрадовался виконт.
- Я прошу немногого. Нужно съездить в Валье и передать письмо моей супруге. Сможешь?
- Конечно!
- Вот конверт. А теперь проводи меня до кареты.
Жан было бросился к дверям, но остановился и тупо смотрел в пол.
- Нет, я не смогу сейчас...
- Ну, вот видишь? Она любит тебя!
Жан улыбнулся, прижал письмо графа к груди, словно это было письмо его возлюбленной, и бросился на грудь графу де Валье.
- Ну-ну,- проговорил Парис и пошел к двери. Жан бросился во все комнаты, вытащил все букеты цветов изо всех ваз, и когда карета графа де Валье тронулась с места, ее осыпал дождь из цветов. Констанс невольно выглянула из оконца кареты и увидела на балконе влюбленное лицо Жана. Она помахала ему рукой и тем осчастливила юного де Круазе.

23. Первый гонец.

Франсуа вошел в Пале-Рояль, храня на лице отпечаток задумчивости. Он пытался разгадать задумку отца, но слишком мало для этого знал. По пути ему встретился кардинал. Франсуа машинально поклонился ему и прошел по вестибюлю в тот конец, где у входа в апартаменты кардинала, стоял де Верне.
- Господин капитан,- обратился к де Верне Лоренс.
- А это вы. Хотите попросить что-нибудь? Я угадал?
- Да, капитан. Быть может, это покажется вам странным, но я хочу попросить у вас отпуск на недельку.
- Отпуск? Да вы еще и минуты отпуска не заслужили, гвардеец! Виданное ли это дело?! Только вчера вас приняли в гвардейский полк, а сегодня вы уже просите отпуск! Кстати, зачем вам отпуск?
- Я хочу съездить домой, в Валье.
- И не думайте,- строго изрек капитан.- Ступайте на службу и не думайте, что гвардия, это балаган, где можно делать все, что угодно!
- Хорошо, господин капитан,- покорно ответил Франсуа. Он развернулся на каблуках и отправился к другой двери вестибюля, в которой опять показался Мазарини. Кардинал бросил беглый взгляд на гвардейца и подошел к де Верне.
- Что-нибудь случилось, капитан?
- Да ничего особенного,- с неохотой ответил де Верне. Гвардеец де Лоренс служит всего второй день, а попросил отпуск на неделю.
- Отпуск?- насторожился кардинал.- Для чего?
- Хочет съездить домой!
Мазарини заметно побледнел.
"Неужели он догадался, что я блефую?"- подумал кардинал. - "И решил послать сына разузнать все?"
- Капитан,- сказал Мазарини, немного придя в себя,- Гвардеец де Лоренс - сын графа де Валье, и я бы хотел, чтобы вы относились к нему мягче, но чтобы не подавать другим солдатам пример, скажите, что я разрешаю ему съездить в Валье через месяц или два.
- Хорошо, монсеньер!

24. Второй гонец.

Пока Мазарини обдумывал следую-щий ход графа де Валье, Жан де Круазе, проходная пешка Париса, уже скакал по направлению к Труа, откуда собирался свернуть к Буржу, как ему посоветовал Парис. Граф опасался, что дорога к замку Валье перекрыта людьми кардинала, и действовал наверняка. На всякий случай граф снабдил виконта деньгами и, чувствуя позвякивание их в кармане брюк, Жан не жалел лошадь, зная, что сможет купить другую. Уже через два дня он был возле замка Валье.




25. Заключенные

А в то время, когда Жан скакал к замку, в Валье ужинали. В трапезной сидели всего два человека, это хозяйка замка Мария и сын Александр, чувствовавший себя, в отсутствие отца и сестры с братом, полновластным хозяином. Мама, в его понимании это всего лишь мама. Виконт де Валье распоряжался, как хозяин, подражая строгости и величию отца. Ужин подать, разумеется, приказал он, опередив мать на полчаса.
Мария очень волновалась, ела без аппетита и временами поглядывала в окно, не едет ли по площади ее супруг.
- Матушка, что вы так переживаете, разве вы не знаете, что мой папа самый хитрый человек на свете? - Спросил Александр. Он явно поскромничал, не сказав: после меня.
- Я знаю, твой отец выкрутится из любой переделки и выйдет победителем из любой беды, но от него долго нет вестей.
- А они должны быть?- со вниманием спросил виконт.
- Да, сын, я посылала ему два письма, а позавчера отослала третье, но ответа до сих пор нет!
- Почта плохо работает, в этом вся штука!
В это время на площади послышался стук копыт.
- Кажется это он!- воскликнул Александр, вскочив со стула.
Мария взглянула в окно, но не узнала всадника.
- Пойдем, посмотрим, кто приехал.
Они спустились в гостиную и в прихожей встретились лицом к лицу с Жаном де Круазе.
- Это мой будущий зять!- вскричал Александр.- Здравствуй, Жан!
Виконт де Круазе покраснел и склонился перед Марией в поклоне.
- Вы привезли вести от моего мужа?- с надеждой спросила графиня де Валье.
- Да, письмо, госпожа де Валье,- ответил Жан, доставая из кармана камзола свиток.
Мария порывисто схватила свиток и вошла в гостиную, где было посветлее, и прочла письмо:
Моя алая роза! Моя дивная верность!
Поэтичная проза, прозаичная нежность!
Твоя бурная радость –
сердцу нежная сладость.
Наш любовный роман - не мечта, не обман!
Шлет эфиры Нарцисс, твой кумир,
твой Нарцисс.

- Ни подписи, ни адреса!- взволнованно произнесла Мария.- Что это за письмо? Его передал вам граф де Валье? Точно он?
- Конечно! Мы виделись с ним три дня назад в Париже, и он передал мне письмо для вас!
- Он ничего не велел передать мне устно?
- Ничего, клянусь вам!
- Странно!
- Ничего странного!- уверенно произнес Александр.- Граф де Валье, мой отец, то есть, ведет крупную интригу! Против кого? Я пока не знаю, но, думаю, узнаю. Из того, чем мы располагаем...
- Даже так? - Усмехнулся Жан зрелой речи юного де Валье.
- Именно!- воскликнул виконт де Валье, всегда внимательно слушавший, как говорят взрослые господа и особенно его отец.- Так вот. Отец боится, нет, он опасается, как бы письмо не попало в чужие руки! Вам никто не попался по дороге из Орлеана в Валье?
- Я не ехал через Орлеан,- краснея, ответил виконт де Круазе.
- А каким путем вы ехали?- спросил Александр, убрав руки за спину, выкинув одну ногу вперед и прищурив правый глаз, совсем как это некогда делал его отец.
- Я ехал через Труа.
- Это вас граф просил ехать таким путем?- спросила Мария, начинавшая всерьез беспокоиться.
- Да, не знаю, зачем ему это понадобилось, но он советовал мне ехать через Труа.
- Ага! Значит на пути от Орлеана в Валье возможно стоит засада!- догадался юный де Валье. - Но если эту засаду поставили не на отца, то на кого? Ведь глупо ставить засаду на отца у его замка, если он живет в Париже! Значит засада на гонца оттуда или отсюда. А если кто-то хочет помешать связи с кем-то, то значит, моего отца хотят ввести в заблуждение!
- Молодец, сынок, ты весь в отца!- похвалила виконта мать.
- Мама, дай-ка мне прочитать письмо.
- Но ведь письмо написано мне, а чужие письма...
- Читать нехорошо, я знаю, но для пользы дела, мама!
Мария сочла благоразумным желание сына, и вскоре тот изучал мадригал отца.
Александр дважды опускал руку с письмом, отчаявшись разгадать ребус.
- Одно ясно, как ясный день! Он не хотел рисковать вашей жизнью, Жан, и написал такую тарабарщину. Ну, что это за слова?
Поэтичная проза, прозаичная нежность! Ну, ясно, человек скучает по своей жене! Но ни намека на суть дела!

26. План виконта де Валье

- В общем так! Давайте ужинать, а завтра решим, что делать.
- Я с удовольствием проглотил бы сейчас барана, - заметил Жан, глотая слюнки, увидев сервированный стол.
- Ора, еще прибор!
После ужина Жана отвели в его комнату, где достойный сын Жоржа отдал честь сну. А что же делал виконт де Валье? Юный ветрогон продумывал весь план компании, первой в своей жизни.
Утром за завтраком, Александр осведо-мился у де Круазе.
- Жан, вас никто не видел, когда вы въезжали в Валье?
- Меня - никто. А вот я видел троих крестьян, собиравших на опушке хворост.
- Хворост? На опушке?- замечательная улыбка расплылась по лицу юного де Валье.
- В чем дело?- встревожилась Мария.
- Ни в чем. Просто с некоторых пор на опушке леса стало хвороста больше, чем в самом лесу! Вот что, родные мои!
- Родные?- улыбнулась Мария, но ведь Жан еще не зять нам.
- Но непременно будет им! - Жан покраснел и опустил взор в тарелку.- Сделаем так! Сейчас мы с Жаном поедем в Париж!
- Как!- испугалась Мария.- И ты собрался оставить меня?!
- Не на долго, матушка!- вскричал Александр.- Я только прокачусь до Парижа, узнаю об отце и вернусь домой.
- Тебе рано ездить в седле, Александр!- не на шутку переволновалась Мария.- Ты испортишь позвоночник и вообще... в стране идет фронда, а значит опасно!
- Мать права, Александр,- произнес Жан,- До Парижа слишком далеко, а ты еще очень юн. Я начал ездить на лошади, когда мне было семь. Не один, конечно, с отцом.
- Ладно, я не поеду в Париж,- с трудом согласился виконт. Он допил молоко, вытер губы салфеткой и дал указания слугам.
Через пять минут он выехал из замка на лошади с седлом, босой, держа повод еще одной лошади без седла, и понукая лошадь только пятками, не спеша, поехал по дороге в сторону Орлеана. Однако, как только он углубился в лес, ему преградили дорогу двое крестьян.
- Эй, мальчик, куда это ты поехал один такой маленький?- спросил один, схватив повод коня, на коем сидел юный всадник.
- Пусти, дяденька, лошадок попасти надо,- жалобно произнес Александр.
- А что же, в замке больше некому лошадей пасти? Такую вот малявку послали?
- Ну и послали, так что? Взрослые другими делами заняты!- разобиделся виконт.
- Ну, вот что, езжай пасти лошадей куда-нибудь в другое место!- строго приказал подошедший третий, которого за крестьянина можно было принять только с перепою.
- Хорошо, я могу и в другом месте, а вы, дяденьки, что делаете на дороге? Уж не бандиты ли вы?
- Мы бандиты?- усмехнулся один из "крестьян".- Да я такой же бандит, как и ты, сынок графа де Валье! Можешь мне поверить!
- Я поверю,- чуть не расхохотался Александр. Он помнил, что его на противоположной дороге в лесочке ждал де Круазе.
Александр ударил лошадь пятками, и та мелкой рысью потрусила к замку, обогнула его с северо-запада на северо-восток и пошла шагом, обмахиваясь от мух хвостом. Трое соглядатаев провожали маленького всадника взглядами до самого леса, выехав из своего укрытия к самому замку. Вдруг раздался крик малыша, и вскоре он, плачущий вышел из лесу, ведя в поводу неоседланную лошадь. Трое проходимцев бросились к малышу, весьма обеспокоенные событием.
- Что случилось, малыш?
- Она сбросила меня! - Ревел Александр.- Сбросила и убежала! Моя лошадь!
- Ладно, малыш, не реви, мы отыщем твою лошадь, а ты иди домой и успокойся. - Посоветовал первый "крестьянин".
- Тебе не сильно влетит?- поинтересовался второй.
- Да нет,- успокаиваясь, ответил виконт.- Если лошадь отыщется, то не очень.
- Лошадь - умное животное, она сама придет домой, вот увидишь,- добавил первый "крестьянин", вернее, слуга кардинала Мазарини, которого уважаемые читатели, конечно же давно раскусили за компанию с остальными двумя.
Александр вернулся домой грустный, но как только калитка за ним закрылась, побежал вприпрыжку к замку, возле дверей которого его ждала мать.
- Все обошлось, мама!- беззаботно изрек юный де Валье.- Жан доставит письмо отцу, и папа вскоре приедет сам!
- Ах ты, хитрец!- облегченно вздохнула Мария.- Ты весь в отца!
- Я его хитрее!

27. Отец и сыновья

Третьи сутки подряд Парис не выходил из дому, он ждал возвращения виконта де Круазе, чтобы знать, как действовать и против кого. Констанс скучала по двору герцога Орлеанского, в чьем доме было достаточно весело даже в дни фронды. Но иногда дом графа де Валье посещал де Бенсерад. Однако, не имея возможности остаться с Констанс наедине хоть секунду, всегда рядом был граф де Валье, Бенсерад придерживал свое красноречие для более удобного случая. Франсуа, имевший выходные дни от службы, часто бывал дома, и ему не нравилось все более проявлявшееся влечение герцога к его сестре. Он начинал ревновать за друга, как ревнуют влюбленные.
Наконец послышался стук копыт на мостовой улицы Вожирар. Парис метнулся на балкон, увенчанный балюстрадой, и увидел соскочившего с лошади Жана. Спустя миг виконт де Круазе был в комнате графа де Валье. Парис весь превратился во внимание и молча ждал, что же скажет Жан.
- Как вы и просили,- начал Круазе, бросив беспокойный взгляд на Констанс,- я поехал не через Орлеан, а через Труа и без труда добрался до Валье. Ваша жена... - Жан нарочно выдержал паузу, желая узнать, что чувствует в это время этот железный человек, о котором ему многое порассказал отец, то бишь Жорж. Ни один мускул не дрогнул на лице Париса, казалось, он превратился в статую.
- Ваша жена и сын пребывают в полном здравии и никуда не выезжали из пределов замка.
- О чем это он?- спросил Франсуа, не осведомленный о кознях кардинала.
- Но у замка со стороны Орлеана засада. Какие-то крестьяне собирают хворост у дороги.
- Хворост? У дороги?- усмехнулся граф.- Когда же они успели его накидать? Хорошо хоть дорогу не вспахали!
- Итак, Франсуа, я не рассказал тебе, в чем дело, но теперь расскажу так и быть. Мазарини влип в неприятную историю с фрондой, и ему заблагорассудилось взять на службу меня. Меня, потому, что он начитался мемуаров господина де Ришелье, которому я служил и хорошо служил. Но ты же знаешь, что граф может служить разве что герцогу или маршалу. Мазарини не герцог, как Ришелье и не маршал, как Конде, поэтому я отказался. Тогда негодяй итальянец прибег к шантажу. Он сказал, что мои жена и сын Александр похищены им и что я не найду их, если буду искать. Это и навело меня на мысль, что он блефует. Поэтому я и послал в Валье Жана. А чтобы сбить с его следа ищеек Мазарини, я сделал вид будто хочу послать домой тебя. И вы оба прекрасно справились с задачей.
- Да, но лучше нас справился со своей задачей ваш младший сын. Он понял, что в замке устроена мышеловка, и помог мне выехать на другой день из замка.
- Вот как?- радостно удивился Парис.- Этот мальчуган еще войдет в историю, как великий интриган! Констанс, ты ничего не хочешь сказать Жану?
- Только слова благодарности, ведь он привез вести от матушки Марии и Александра,- скромно отозвалась девушка.
- На счет вестей, - произнес Парис, вставая со стула.- Ты не привез письмо от графини де Валье?
- Нет, граф, она решила не рисковать и только передала устно, что ждет вас и любит. Такой остроумный мадригал она не смогла сочинить.
- Ты читал мое письмо?- с легкой ноткой возмущения спросил Парис.
- Она сама настояла на том. Клянусь честью, мы ничего не поняли.
- Понять, конечно, трудно, но Мария должна была почувствовать, что я изложил в письме. Кстати, я все время забываю спросить, как там отец? Как славный Жорж?
- Занят делами. Хлопотное это дело быть губернатором.
- Спасибо, сынок,- поблагодарил виконта де Круазе Парис.- Я — в Пале-Рояль, дети мои.
- Я пойду с вами, граф, ведь нам по пути, - проговорил Жан, вставая с кресла.
- Нет-нет, ты останешься у меня в гостях. Тебя хотела видеть Констанс. Ты у нас очень редко бываешь, и Констанс уже начала подумывать, что ты ее избегаешь, что ты ее сторонишься...
- Я?- с душераздирающим вздохом сказал Жан.- Да если бы было можно, я бы!- Жан испугался своей пылкости и умолк.
- Располагайся свободнее, Жан. Констанс, займи гостя!
При этих словах Констанс тяжело вздохнула и слегка покраснела.
- Как видно,- произнес Франсуа, когда граф скрылся в дверях,- отец решил вас поженить!
- Как ты бестактен, братец!- фыркнула девушка, покрывшись пурпуром.
- Я вспомнил, что мне нужно сделать одно дело!- воскликнул виконт де Круазе и вмиг исчез.
- Я все испортил,- печально изрек Франсуа.- Если все же ты выйдешь за него замуж, то после свадьбы я его цепями прикую к тебе, вот пусть тогда попробует сбежать!
- Шутишь ты не очень остроумно, вот Бенсерад, тот умеет пошутить так, что слезы выступают.
- Бенсерад, Бенсерад. Он испорченный человек, этот Бенсерад! Хоть бы ты, в самом деле вышла замуж за Круазе?!
- Я его не люблю. А за нелюбимого - я не пойду!
- И не ходи,- согласился Франсуа.- Потом, взглянув за окно, произнес.- Поздно уже, я ложусь спать, завтра опять дежурить в Пале-Рояле.

29. Месть Фердинанда

Был теплый июльский вечер. Парис решил сходить к кардиналу и дать тому самый неподходящий совет, чтобы навсегда отбить у Мазарини желание иметь у себя на службе такого неподходящего советчика. Свернув с улицы Вожирар на улицу Могильщиков, Парис к своему удивлению заметил впереди трех человек неопределенного сословия. По стати они походили больше на дворян, но по одежде явно не дотягивали до второго сословия. Слишком уж обносились бархатные и атласные камзолы. И только длинные шпаги, подпиравшие плащи достойных бродяг, явно давали понять, что эти молодцы не крестьяне и не ремесленники и уж тем более не священнослужители.
Парис сделал несколько шагов вперед и оглянулся. Сзади появились еще трое таких же типов. Граф проверил, легко ли вынимается из ножен шпага и, сделав угрожающий вид, решительно пошел вперед.
- А ну в стороны, чертово племя!- крикнул он, когда до преграды оставалось не более пяти шагов.
Послышалась немецкая тарабарщина:
- Шортофо племя? Lih fershtan?
- А, так вы иностранцы, отлично! - Парис краем глаза заметил, что бродяги сзади спешат на помощь передним, и решил напасть первым. Он сорвал с себя плащ и набросил на всех трех одновременно, и пока двое выпутывались, а третий вынимал шпагу, Парис дал этому самому третьему хорошего пинка в живот и выхватил шпагу. Зазвенела сталь немецких клинков. Граф де Валье не стал ждать, пока подбежавшие применят свое оружие. Он хладнокровно заколол одного из передних и толкнул другого на набегавших. Затем угостил еще раз пинком третьего и скрестил шпагу с тремя бретерами Фердинанда 3. Улица Могильщиков была узкой, как и большинство улиц Парижа, поэтому окружить Париса не было особой возможности, и это создавало бретерам некоторую трудность. Две минуты беспрестанной рубки почти ничего не дали ни той, ни другой стороне. Кажется, один бретер был легко ранен в руку. Такой расклад сил был на стороне бретеров, поскольку они меньше тратили сил, все время, нападая по двое. Парису на помощь пришла, как всегда, хитрость. Он уловил момент выпада, вывернулся из-под удара, сблизившись с противником, встав к нему спиной, и наотмашь ударил того рукой. Локоть пришелся по виску. Фехтовальщик рухнул как сноп. В это время двое других были рядом, но не успели нанести удары, как граф накрыл их своим плащом и тут же проткнул одного за другим шпагой. Тот, что пытался справиться с болью после пинка в живот и вставал, держась за стену, видя расправу над его приятелями, попытался было удрать, но тут не на месте оказалась нога Париса. Бедняга со всего маху ударился носом о землю. Граф де Валье схватил его за ворот камзола, приподнял с земли и спросил:
- Кто приказал вам убить меня? Фердинанд?
-Jvol,- только смог сказать наемник.
- Яволь, яволь... Я волен убить тебя, но не сделаю этого! Возвращайся в Австрию и передай своему королю, что у него руки коротки!
Немец вдруг заговорил по-французски:
- Перегитезь, краф те Фалье, у Фертинанта тлинная рука!
- Посмотрим, длиннее ли она моей шпаги! Кажется, я укокошил троих твоих приятелей. Позаботься о них.
Видя, что бретер пришел в себя и, опасаясь слежки с его стороны, граф неожиданно дал ему коленом под ребра. Наемник скрючился и захрипел. Парис спокойно пошел дальше, временами оглядываясь и озираясь по сторонам.

 28. Вечер в Пале-Рояле

К десяти часам вечера Парис добрался до королевского дворца. Назвавшись, Парис прошел внутрь, сказал какому-то лакею свое имя, и тот справился у королевы. Вскоре графа де Валье пригласили в апартаменты Анны Австрийской. Оказывается, в этот вечер в Пале-Рояле играли в карты и ни кто-нибудь, а королева с герцогиней Орлеанской и знатью пониже рангом. Париса пригласили за стол, где играла королева Анна.
- Присаживайтесь, граф,- ласково промолвила Анна Австрийская,- не каждый день вам доводится играть в карты с коронованными особами.
- Вы правы, не каждый день, и совсем не в карты,- с намеком сказал Парис, усаживаясь на свободный стул. Он вдруг увидел сидевшего в углу за маленьким столиком кардинала Мазарини, который был слишком азартен и слишком скуп для игры на деньги.
- Добрый вечер, ваша эминенция!- поздоровался Парис, доставая деньги. Он явно поскромничал выкладывать на стол весь кошелек и выложил лишь горсть золотых пистолей.
- Здравствуйте, граф,- откликнулся Мазарини,- на что вы только что намекали?
- На победу при Компьене, благодаря которой у меня появился смертельный враг.- Парис сделал ставку. Он всей душой хотел проиграть, надеясь, что эти деньги не упадут в кубышку кардинала, а пойдут на постельное белье короля, но неожиданно Парис выиграл и выиграл приличную сумму. Отдать эти деньги королеве, чтобы она купила простыни, означало смертельно оскорбить ее величество, и Парис сгреб деньги к себе в кучу. Он снова поставил и снова ему повезло.
- Вам крупно повезло, граф,- неловко сказала королева. Наверное, вы давно не играли в карты.
- Признаться, вы правы, ваше величество, я вообще никогда не играл в карты, просто наблюдал, как это делают другие.
Мазарини решил, пока граф не обчистил королеву, увести его подальше.
- Граф, я хотел бы обсудить с вами один вопрос богословия. Не будете ли вы так любезны...
- Вопрос богословия?- переспросил Парис, едва сдерживая улыбку.- Вы как раз по адресу обратились, я знаток богословия. Пожалуй, это хороший предлог, чтобы уйти и не нажить здесь завистников,- с этими словами Парис сгреб кучку золота в кошелек и поднялся из-за стола. Когда же он скрылся в коридоре от глаз герцогини Орлеанской - жены главного фрондера, он сказал, явно не выбирая тона:
- Ваша эминенция очень неосторожен! В комнате полно фрондеров!
Это не беда, мне удалось уладить кое-какие  дела.
- Вот как?- настороженно спросил Парис.- И какие же?
- Я примирился со знатью и теперь...
- И теперь вы в моих услугах не нуждаетесь, я верно вас понял?
Кардинал поднялся на последнюю ступеньку второго этажа и обернулся к графу.
- Не совсем,- в его хитрых лисьих глазах светилась угроза.
- Объяснитесь, пожалуйста, ваши намеки так туманны, что за ними совсем не видно смысла.
- Пройдемте в мой кабинет, граф.
У Париса мелькнула мысль, что его хотят заманить в ловушку и навсегда избавиться от опасного конкурента по политическим играм, а быть может его расценивают, как соперника. Парис приложил руку к левому бедру и вспомнил, что шпагу он оставил в вестибюле, как и положено, при входе во дворец. Но, надеясь на свою ловкость и силу, Парис прошел с кардиналом в кабинет и к своему удовольствию никого не увидел. Кардинал сел в кресло и предложил сесть гостю. Парис пружинисто сел в кресло напротив стола Мазарини.
- Я весь внимание, ваша эминенция!
Кардинал поманерничал и, наконец сказал:
- Я помирился с герцогом Орлеанским, пообещав ему полную свободу действий и хороший доход.
- Похвально, что же вы пообещали Лонгвилю, вернее его алчной супруге?- с иронией спросил Парис, закинув ногу на ногу.
- Я пообещал сделать ее супруга губернатором Нормандии.
- И ее это устроило?- усмехнулся де Валье.
- По крайней мере, на какое-то время.
- Что же вы пообещали герцогу де Бофору? Насколько я знаю, он зол на вас. Опять же насколько я знаю, ему не нужны губернаторства и провинции, ему нужно удовлетворить тщеславие. Вы сделаете его адмиралом или маршалом?
- И не только, граф,- тон кардинала показался Парису странным, если не сказать угрожающим, а лицо стало таким, каким бывает лицо у людей завравшихся или проговорившихся. У Париса мелькнула мысль, что Мазарини может выдать Бофору его, графа де Валье, человека, разгромившего его войско. Вдруг портьера шевельнулась, появилась рука с конвертом. Кардинал распечатал письмо и прочел следующее:
- Ваша эминенция, как вы и просили, мы перекрыли дорогу к замку и никого не пропускали, однако в замок по обходной дороге проник молодой человек, но чтобы он оттуда вышел, мы не видели. Надо ли вам сказать, что из замка на другой день выехал парнишка лет шести на лошади. Он собирался попасти двух лошадей на той дороге, которую мы охраняли. Мы его не пустили, и он поехал в другую сторону и как только скрылся из поля зрения, лошадь скинула его и ускакала. Мы думали, что она вернется домой, как делают все лошади, но эта не вернулась до сих пор!
Ваш преданный слуга, Проспер.

Парис, наблюдавший за изменением лица кардинала, прочел в его глазах свой смертный приговор.
"Все-таки я его недооценил,- подумал граф,- он не так глуп, как кажется".
- Ну что ж, если у вас все сложилось так благополучно, то позвольте мне пойти доиграть в карты,- медленно вставая из кресла, сказал Парис.- Кстати, верните мне мою жену и сына.
- Они будут свободны в самое ближайшее время,- ответил кардинал сладеньким тоном.
Парис же не стал доигрывать партию притворства до конца, ему была противна эта игра и соперник по игре. Граф поспешил уйти, из чего кардинал понял следующее:
" Он проверил замок и понял, что я блефую. Но понимает ли де Валье, какого смертельного врага он нажил, унижая меня и пренебрегая мной? Теперь никто в королевстве не сможет ему помочь!"
Мазарини думал, что никто, но ведь была же еще королева!
Парис спустился на первый этаж и сел опять за стол Анны Австрийской.

29. Покровительство королевы

- Вы вернулись, граф?- спросила королева, бросив мимолетный взгляд на красивое лицо де Валье.
- Да, я решил дать вам шанс отыграться.
- Это очень благородно с вашей стороны. Кстати, король просил вас прийти к нему.
- Я с большим удовольствием нанес бы визит королю, но только в сопровождении его августейшей матери.
- Идемте,- сказала королева, бросив карты на стол,- сегодня мне решительно не везет.
Королева и граф вошли в коридор и направились в то крыло дворца, где располагались детские, как вдруг на пути у них появились трое швейцарцев.
- В чем дело, господа?- холодно спросила Анна Австрийская.
- У нас приказ относительно графа де Валье. Подписанный монсеньером Мазарини,- ответил офицер швейцарской гвардии.
- Графа де Валье желает видеть его величество король,- отрезала королева.- Монсеньер кардинал подождет.
- Но государыня!- настаивал офицер.
- А его приказ тем более!- резко ответила королева.
Парис обвел швейцарцев ледяным взором и последовал за Анной Австрийской.
- Они пришли меня арестовать,- произнес Парис, шагая по мраморным ступеням дворца.
- С некоторых пор Мазарини, в самом деле недолюбливает вас, граф. Расскажите мне о ваших отношениях с ним.
- Что я могу рассказать, когда я так раздавлен бедственным положением?! Коадьютор, которого я поссорил со всеми фрондирующими принцами, ищет возмож-ности отомстить мне, герцог Бофор наверняка выпросил у Мазарини мою голову, да еще этот Фердинанд 3, армию которого я разбил при Компьене, подсылает ко мне убийц! Что говорить, ваше величество, я был бы рад служить вам, если бы рядом с вами не было этого итальянца!
- Вы забываетесь, граф,- холодно сказала королева, остановившись возле двери детской.
- Я говорю правду!- с огнем в глазах сказал граф де Валье. Он решил пойти ва-банк и либо выйти отсюда, не опасаясь за свою жизнь, либо погибнуть.- Вы, о, благород-нейшая королева, вы заставляли сходить с ума герцога Бекингэма, который по одному вашему слову обрушивал или усмирял армию Англии, вы, которая могла бы, оперевшись на руку великого кардинала, управлять Европой, вы перестали быть королевой, отдав право руководить страной этому итальянцу!
- Еще одно слово и я сама напишу приказ о вашем аресте!- пригрозила Анна Австрийская.
- Простите, если оскорбил вас, но разве вы не видите разницы между тем, кто вас любил и отдал жизнь за Францию и тем, кто ограбил Францию и унижает королеву и короля, заставляя сына Людовика 13 спать на драных простынях!
- Вы переходите все границы, граф!
- Ваше величество, быть может я многим рискую, быть может это последние мои слова, но я хочу дать вам совет: прогоните этого вора из Франции и этого лакея из алькова государыни...
Королева вспыхнула до корней волос и закатила Парису увесистую оплеуху. Парис понял, что королева любит Мазарини, но и к нему неравнодушна, иначе она приказала бы его казнить, но не унизилась бы до пощечины.
- Восточная мудрость права: судьба одной рукой одаривает, а другой бьет. Некогда вы позволили мне поцеловать правую руку, а ударили левой.
- Вы это заслужили,- строго сказала Анна Австрийская.
- Я заслужил гораздо больше хорошего, чем плохого.
- О чем вы?
- Некогда я, хоть и случайно, стал причиной вашего сближения с Людовиком, в результате чего вы стали матерью короля и королевой в полном смысле слова.
- Что же вы сделали?- чуть оттаяла королева.
- Я не позволил королю, вашему супругу, сделать своей фавориткой мою жену. Кроме того, я сделал так, что Людовик 13 бросил и свою любовницу графиню де... впрочем, теперь уже не важно, как звали графиню.
- Выходит, что я обязана вам троном,- сделала вывод королева,- я всегда справедлива к тем, кто мне преданно служит. И теперь, чтобы вы забыли свою обиду...- Королева поднесла к лицу Париса свою левую руку. Граф почтительно поцеловал ее кисть, все еще красивую.
- Я весьма польщен и очень благодарен вам за оказанную честь, но осмелюсь просить у вас защиты и помощи. Пошлите меня с приказом куда-нибудь подальше от Парижа.
Королева несколько секунд думала и решила:
- Я отправлю вас с миссией. Это будет безопасно для вас и с пользой для меня. То есть я хотела сказать, для Франции.
- Я очень признателен, ваше величество,- поклонился граф.
- Вы знаете, что со времен смерти Ришелье баланс сил в Европе несколько нарушился. Швеция и Речь Посполитая стали весьма сильными государствами, тогда как Австрия сильно сдала позиции. Что уж там говорить о германских княжествах. Война обескровила их. Вы поедете в Московию.
Парис от удивления так широко раскрыл глаза, что казалось, они сейчас выпадут.
- В Московию? Но это же черт знает где!
- Я напишу вам приказ и дам переводчика, это виконт де Брежи. Он знает русский. Постарайтесь сделать все возможное, чтобы Московия окрепла настолько, насколько ослабнет Швеция и Речь Посполитая. Если будет нужно, возглавьте армию и разбейте наших врагов.
- Я с удовольствием выполню этот приказ, ведь он исходит от королевы Франции и матери короля Франции!- торжественно изрек Парис, думая, что выиграл из всего этого немного.
- Вы плохо знаете кардинала и в этом ваша беда.
- Я плохо знал фрондеров, для которых политические игры, это всего лишь игры. Когда вы прикажете мне вернуться?
- Когда в вас будет необходимость. Итак, мы не идем к королю, мы идем за приказом в мой кабинет.
Спустя некоторое время Парис, имея при себе приказ королевы, демонстративно прошел мимо швейцарцев, помахав перед их носами конвертом с вензелями Анны Австрийской, и направился к выходу. К счастью у дверей дежурил капитан де Верне.
- Хорошо, что я вас встретил, де Верне. Передайте моему сыну, что я уезжаю из Франции. Меня не будет я даже не знаю, сколько.
- Хорошо, господин де Валье. Имею ли я право рассказать об этом кардиналу?
- Вы окажете мне этим услугу,- с улыбкой ответил Парис и вышел из дворца.

30. В бегах

От Пале-Рояля Парис направился прямо к дому этого самого де Брежи. Виконт жил на улице Сент-Антуан и был шокирован сообщением о столь срочном отъезде. Однако, повинуясь приказу королевы, он быстро оделся, собрал самое необходимое и велел закладывать карету.
- Нет, виконт, мы едем верхом и чем скорее, тем лучше!
Де Брежи пришлось согласиться. Они выехали ночью и, не смотря на то, что ворота Парижа были закрыты, приказ королевы позволил им выехать из города среди ночи.
Парис знал, что как только Мазарини узнает о том, что граф де Валье не арестован, а сбежал, он пошлет погоню в сторону Буржа, думая, что граф де Валье соскучился по жене и надеется укрепиться в замке. И графу ничего не оставалось делать, как помчаться в восточном, а не в южном направлении, так и не повидавшись с Марией. Таким образом, граф выиграл трое суток времени и был недосягаем для погони. А пока они с виконтом, знающим язык русичей, ехали к границе, в Пале-Рояле происходили следующие события. Кардинал решил убедиться в том, что граф арестован и препровожден в Бастилию. Но, выйдя из кабинета, он увидел в коридоре все тех же швейцарцев.
- Разве вы здесь должны находиться? Вы что, не выполнили приказ?
- Выполнили, но выполнили приказ ее августейшего величества!- виновато ответил офицер швейцарцев, прекрасно выговари-вавший все согласные буквы.
- Какой приказ? - Мазарини задрожал от гнева.
- Приказ, разрешающий графу де Валье сохранять свободу действий.
Кардинал вонзил пальцы, украшенные перстнями, в густые черные волосы и заходил, как тигр в клетке. Он бросился вниз по лестнице и увидел увлеченно игравшую с герцогиней Орлеанской королеву. Заметив его, капитан де Верне счел своим долгом доложить о графе де Валье, но прервать разговор влиятельных особ он не мог.
- Ваше величество, не могли бы вы уделить мне минуту внимания,- слащаво произнес Мазарини, подойдя к королеве и ломая пальцы от нетерпения.
Королева хотела, как всегда последовать за кардиналом, покорная его воле, но вспомнила слова графа де Валье о том, что она больше не королева, и ответила неожиданно смело.
- В другой раз, Джулио.
Кардинал ничего не понял и повторил просьбу, на что Анна Австрийская ответила.
- То, что я сделала, я сделала на благо Франции!
Мазарини понял, что лучше не нарываться сейчас на скандал. Он вдруг увидел де Верне, посылавшего ему знаки, и сразу подошел.
- В чем дело, капитан де Верне? У вас есть сведения о графе де Валье?
- Да, монсеньер. Граф только что просил меня передать его сыну, что немедленно уезжает из Франции.
- Благодарю, капитан! Есть еще в государстве преданные люди!
Мазарини вложил в ладонь капитана серебряный экю и поспешил к всё тем же швейцарцам.
"Скряга",- подумал де Верне, но опустил экю в карман.
Кардинал тем временем поднялся на второй этаж и дал письменный приказ об аресте графа де Валье, но не швейцарцам, а лейтенанту серых мушкетеров, сказав, что граф по всей вероятности направляется в Валье. Мушкетеры напрасно запалили своих коней, но найти призрака, коим для них сейчас являлся Парис, конечно же не смогли. Лишь только через две недели Мазарини узнал, что граф де Валье отправился в Московию и еще раз доказал кардиналу, что умнее его, что умеет думать и за себя и за него, кардинала.

    Продолжение следует