Крест Анисьи

     Анисья Семеновна, уже немолодая женщина лет пятидесяти, устало опустилась на стул. Так она сидела долго и неподвижно, тупо уставившись на печную задвижку. В ее голове медленно, отрывками, словно короткометражное немое кино, прокручивалась вся ее жизнь.
     Вот она еще девочка лет четырех, пасет гусей во дворе. Она была из многодетной семьи, и при том самая младшая, тихая и робкая. Старшие братья и сестры кто в школе, кто играть убежал, а она одна-одинешенька воюет с большущими птицами.
     - Пошли, пошли, - и машет хворостиной, пытаясь загнать их во двор.
     Или вот уже она в школе, примерная пионерка, в черном фартуке с белым воротничком и аккуратно отутюженном алом галстуке. Собрала больше всех макулатуры, получила почетную грамоту от директора, а от ребят зубоскальство:
     - Давай-давай, Анисья, трудись! Может, орден получишь!
     Анисья смолчала, мол, не со зла же так подшучивают…
     Замуж вышла рано, только-только восемнадцать исполнилось. Муж попался работящий, но выпивоха. Работал шофером на «Скорой помощи». Бывало, сутками нет дома, и все немалое хозяйство на ней: корова, овцы, куры. Да еще и ребята – мальчик и две девочки. Одна из дочек оказалась инвалидом с детства, не совсем разумной. Отговаривали ее в больнице:
     - Оставь ребенка, не выживет! А если выживет – сама рада не будешь.
     - Нет-нет, что вы! Как оставить? Девочка мне от Бога, какая есть, такую и любить буду.
     Оставила. Трудно было, но все вынесла, и теперь вот ухаживает. Дети помогают, кто как, но основная тяжесть все же на ней. Морально тяжело. Чем же она Господа прогневала, что наказание такое послал? А может это и не наказание, а испытание? И Анисья молча несла свой крест.
     Старшие дети, сын и дочка, выучившись улетели из родного гнезда. Осталась Анисья со своей несмышленой доченькой Настенькой. Муж загулял, но и это стерпела Анисья. Лишь сказала:
     - Если надоела – уходи, сама справлюсь, но Настеньку на твоих бабенок не променяю.
     И понесла свой крест дальше. Но тут беда пришла с другой стороны – средняя дочка, Вероника, замуж неудачно выскочила. Какой-то там нефтяник, то здесь, то там… Ни кола, ни двора. Троих ребятишек настрогал, а жить и то негде. Вагончик или барак. Измучилась Вероника, привезла всех троих детей матери:
     - Сил моих больше нет. Помоги, мама.
     Анисья молча улыбнулась, погладила дочку по щеке:
     - Справимся, не горюй.
     Подняла и этих троих ребятишек. И вдруг их отец объявился, мол, дети мои, забираю их. Анисья решила воевать, а потом одумалась – отец все же. Даст Бог, жизнь наладится.
     Вероника с мужем и детьми уехала, но неспокойно на душе у Анисьи. Третью ночь заснуть не может. Вот и сегодня сон приснился страшный. Будто она в лесу темном-претемном идет, выходит на полянку, а там стол стоит, весь в закусках и прочей снеди, и рядом никого. Только плачет кто-то, да так жалобно! С этим и проснулась.
     Все утро ходила Анисья сама не своя. Все из рук падает, не знает, что и подумать. А тут телеграмма: «Внуки твои с дочкой Вероникой разбились в машине. Зять живой, в больнице лежит».
     Анисья, наконец, очнулась, пошла к соседке:
     - Ты, Мария, за моей Настенькой пригляди, корове сена да пойло дай. А я на похороны поеду. Хочу внуков и доченьку в последний путь проводить.
     И уехала, полная горя и уверенности в себе. Так, видно, Богу угодно.
     «Вот она жизнь, и нет в ней фальши, если живешь по-честному. Только за что же она так жестоко наказывает?» - думала Аксинья, и не могла на это ответить сама себе.