Рецидивист Карр-лоо

Рецидивист Карр-лоо

Карр-лоо был запойный, горький пьяница, еще таких алкашей называют «подзаборные».
Высокий, сутулый, с красной пропитой мордой, выпученными налитыми кровью глазами и большими черными мешками под ними. С залысиной, на голове, блестевшей на солнце как медный таз и длинными, редкими волосами, одиноко свисающими на оттопыренные уши. Редкие гнилые зубы во рту, вкупе с тонкими, обветренными, потрескавшимися губами, делали его улыбку омерзительной. Сросшиеся брови и огромные надбровные дуги, как у первобытного человека,  придавали особую свирепость выражению лица. Руки у Карр-лоо были не пропорциональны и похожи на длинные сучья, ноги кривоваты и к тому же - шарманщик прихрамывал. Его убогая походка напоминала, не ходьбу нормального человека, а передвижения питекантропа, в момент охоты на мамонта. Вообще, Карр-лоо больше напоминал огромную, взбесившуюся обезьяну, но к несчастью, он был человеком.

По молодости, пока учился в путяге, Карр-лоо был еще более-менее полуприличным человеком. Даже, с горем пополам, на спор, научился играть на шарманке. Благо, тут ума совсем не  нужно.  Знай, крути ручку, как идиот, да меняй пластинки.  Но плохое, неблагонадежное окружение, тяга к алкоголю и алчные, продажные женщины столкнули молодого шарманщика с пути истинного -в омут преступности и противозаконных деяний. Покатился Карр-лоо вниз, на дно общества. Работать, после путяги, не особо хотелось – на *** молодому парню где-то работать, время зря тратить?! « Проще, бля, чо-нибудь замутить, можно и не слишком честное. Баблом разжиться, на скорую руку, а еще лучше отнять добро у лоха». Короче, начал Карр-лоо конкретно воровать, бухать, дрючить всяких ****ей, общаться по шалманам с всякими темными личностями.
Когда нельзя было что-нибудь стырить или кого-нибудь от****ить, играл  Карр-лоо на  старой, рассохшейся шарманке, которую увел обманным путем у какого-то терпилы. С такой разгульной жизнью, вскоре,  залетел он на кичу, где мотал срок, от звонка до звонка. Потом еще раз залетел и понеслось…

На зоне Карр-лоо  реально заслужил авторитет, своим  правильным пОтцонским поведением. Типа конкретно, по правильному,  себя, по жизни, поставил. Босяки,  Карр-лоо уважали. Одним словом, он был «чисто отрицалово», ведущим аморальный, преступный образ жизни, не желавшим вступать на путь исправления.
 В городах, где он зависал, после своих отсидок, его побаивались окружающие, памятуя, о внешнем виде и об уголовном прошлом. Особенно боялись его маленькие дети и пожилые женщины.

Напившись, Карр-лоо шел по улице, своей гиббонской походкой, размахивая руками и свирепо глядя вперед. Дико завывая при этом. У людей слышавших этот вой, подкашивались   ноги. Одинокие и не очень, прохожие, завидев из далека это кособокое чудовище - разбегались. Испытывая настоящий животный ужас, прячась в ближайших закоулках и подворотнях, трясясь от страха  и повторяя « чур, чур, меня». Маленькие дети начинали плакать, старушки креститься, а молоденькие девушки падали, от ужаса, в глубокий обморок. Мужчины вооружались и сбивались в отряды самообороны.
Птицы замолкали, рыбки метались в аквариумах, кошки и собаки стремились заныкаться куда-нибудь, с глаз долой, даже мыши прятались по норам.
А всего-то лишь: пьяный Карр-лоо шел домой и пел блатные песни. А так как,  делал он это с завидной регулярностью, если не сказать, что каждый день, то ни в одном населенном пункте долго не задерживался.  Местным жителям быстро надоедало это каждовечернее, пьяное бедствие: женщинам и детям прятаться по углам, а мужчинам хвататься за топоры,  при первых звуках приближающегося Карр-лоо. Горожане бежали к держимордам, катали заяву на хулигана и Карр-лоо был вынужден, по быстрому, соскакивать. Так и шарахался бедный шарманщик по всяким вьебиням и ***кукуевскам,  пока не осел рядом со Страной Дураков, в небольшом занюханном городишке Уйня, полном всякого сброда и подонков всех мастей.

 Там он себе выкружил небольшую каморку, кинув очередного чертилу. Личность не уважаемую, в местном блатном кутке, офоршмачившегося пьяницу – лоха, с погонялом Дрищ, который крясятничал и втихую  торговал всяким бутером. За это был послан братвой «на ***», отпизжжен и отправлен  жить на болото, в соседство к отмороженной черепахе Торчиле.
 Покуражившись по блатной теме, в этом злоебучем городке, с десяток лет и хлебнув еще три срока уголовной романтики. Пропив всё здоровье, выбив все зубы и подарив свои почки держимордам,  Карр-лоо задумался: «Куда ж я, по жизни,  качусь? Сопьюсь и сдохну, либо кореша заколят пикой на очередной малине или шмара какая, чем наградит позорным. Либо держиморды завалят на скачке или в камере сгноят. Короче, сгинет правильный арестант Карр-лоо не за грош, вернее не за уёльдо. Не... е…е… так  кончать, на старости лет, мне западало, надо правильную тему найти! ».

Сделав выводы Карр-лоо  начал пытаться жить честно, почти не воруя, и почти никого, и ничего не ****я. С горем пополам, припомнив,  как он в молодости поигрывал на шарманке, стал какое-то время шароебиться по окрестностям, сшибая гроши честным трудом. Но скоро его эта тема заебала - бабла нет, бухла нет, ****ей нет. И он, не долго думая,  с нее соскочил. Но погоняло «шарманщик»  прилипло навсегда. Бичуя по притонам, скорефанился с одним местным дурачком, откликавшимся на погоняло, вернее имя - Джужопе. По замазкам тот был фраер, но не фраер, это точно и не из блатных. Карр-лоо так и не мог понять, какой же масти его новый дружбан. Вроде за ним никакого блудняка не наблюдалось, но на зоне он не чалился, да и малявы присланные от кентов, на предмет «Чё, за пассажир Джужопе?», были чистые, без порожняков.

Так, по началу, Карр-лоо еще стремался своего нового дружбана - как бы не офоршмачится на таком голяке. Но Джужопе  не косячил. По понятиям рамсил правильно, ботало пустое не гнал, в общак жратву и бухло откидывал. И старый прожженный арестант Карр-лоо стал теснее гужбаниться с Джужопе, отходить от воровской темы, все больше становиться обычным, бытовым пьяницей. Вскоре, со своим новым кентом, Карр-лоо бухал каждый день, пропивая все и вся. Когда уёльдо заканчивались, шарманщик вспоминал свое уголовное прошлое и ставил лохов на гоп - стоп, в какой-нибудь темной подворотне, а Джужопе стоял на стреме. Если лохов не было, они с Джужопе долбили чефир, под базары Карр-лоо о том,  как он по молодости конкретно масть держал и чисто  всех фуфлыжников под шконарь загонял.