Феи живут недолго

Феи живут недолго. Они рождаются с новой луной и погибают на первом после полнолуния закате. Клори тоже не была исключением. Без опоздания даже в секунду, она внезапно, в том числе для самой себя, вывалилась из одуванчика. Едва не сломав хрупкое крылышко, она свалилась на землю и чихнула. Вообще-то у фей не бывает аллергии на цветы, но у Клори почему-то была. Поэтому одним чихом всё не ограничилось, бедняжка чихала и чихала, пока не выбежала на тонюсеньких ножках-спичках прочь с лужайки. Ещё раз звонко, похоже на колокольчик, чихнув, фея осмотрела себя.
Как уже было написано, у Клори оказались длинные худые ножки. А ещё у неё были тощие ручки, тоненькая шейка, стройная фигура, вьющиеся на концах золотые волосы и очень милое жёлтое платьице. Крылья у себя за спиной фея смогла увидеть только в отражении внезапно пролетевшей прямо перед ней капли. А крылья эти были стрекозиными, на вид будто хрустальными, и хрусталь этот был янтарного цвета. И они светились.
И в той же капле Клори разглядела, что она вся усыпана странными золотистыми искорками, а, кроме того, над её острыми, как оказалось, ушками, кольцом проходили торчащие в разные стороны одуванчиковые лепестки.
Внезапно из травы, кашляя и чертыхаясь звенящими голосками, выбежало ещё несколько фей. Все они были как-то растеряны и расстроены. И все были разных цветов — синие, малиновые, белые, оранжевые, красные. Феи всё прибывали и прибывали. Они разглядывали друг друга, кто-то пытался с кем-то познакомиться.
У всех фей была общая черта — лепестки того растения, из которого они вывалились. Клори безнадёжно оглядывалась, чувствуя себя потерянной — среди всех крылатых существ не было больше ни одного «одуванчика». Казалось бы, самое простое и распространённое растение, такое частое, но вместе с тем такое красивое и странное, а «выбрала» его одна лишь Клори. Почему-то она знала, что сейчас она должна найти именно такую (или даже такого) жёлтую фею, чтобы с ней поговорить. Собственно, руководствуясь этим желанием, она внезапно взлетела.
Не сказать, чтобы это было очень просто — скорее наоборот, управлять полётом оказалось чрезвычайно сложно. Более того, она с непривычки постоянно в итоге выделывала какие-нибудь кульбиты, из-за которых — поначалу таких весёлых и захватывающих — нещадно кружилась голова, а те самые искорки мелькали перед глазами. Кроме того, всё худощавое тельце Клори было настолько лёгким, что её постоянно сносил ветер.
Но со временем она научилась держаться более-менее ровно, а потому смогла даже успешно приземлиться на ограду. Где-то внизу неравномерно бились огоньки — яркие и тусклые, большие и крохотные, близкие и далёкие… Великое множество огоньков, как будто очень странный сахар рассыпался по траве. В этом неярком свете Клори увидела, что к ней обращены все взоры, а все крохотные личики выражают удивление и восхищение. Фея зарделась и поспешно улетела, побаиваясь всеобщего внимания.
Так началась её жизнь.
В общем-то, весь день её сводился к полётам над городом. Она быстро нашла общий язык с птицами, а потому если она уставала, либо ей хотелось поесть, она просто устраивалась в гнезде и ждала, не беспокоясь о том, что может несдобровать. Хуже получалось дружиться с остальными животными — собаки пытались её съесть, кошки — поиграть, а мыши и вовсе так чурались светящейся девушки, что та едва могла приблизиться.
Время от времени она пыталась познакомиться и с людьми, но те либо не замечали её вовсе, либо просто отмахивались.
Но самая странная находка, которая ждала её за всю её короткую жизнь, была совершенно случайно обнаружена Клори во время очередной стоянки в синичьем гнёздышке, которое так уютно забилось под крышу одного из домов.
Пробираясь к стене, Клори внезапно споткнулась о какую-то деревяшку. Обиженно посмотрев на этот странный брусок, она заметила, что тот резко сужается к концу. А ещё рядом с ним лежали… стрекозиные крылышки. Как будто хрустальные, а по цвету напоминающие янтарь. Они не светились, но вокруг них были разбросаны как бы тлеющие искорки.
Клори с ужасом отшатнулась от останков своей предшественницы, как вдруг заметила, что на стене было нацарапано несколько слов:

Феи живут недолго. Не пуст…

Странное начало и призрачный конец.
Что хотела сказать та фея? Для Клори это стало загадкой. Она подползла к стене и внимательно рассмотрела каждую букву. Но ничего нового ей это не принесло.

Прошло ещё несколько дней. Клори всё так же не понимала, что ей нужно, а потому круглыми сутками только и делала, что летала по городу. Всё это ей уже наскучило, и потому когда внезапно сгустились тучи, она была только рада.
Снова отыскав какое-то гнездо, она разлеглась посреди веточек и была уже готова уснуть, как вдруг с внезапной чёткостью вспомнила ту надпись на стене.
«Феи живут недолго? Как забавно. А сколько времени мы живём? Откуда приходим, куда исчезаем, оставив только крылышки и искры за собой? Откуда мы знаем, что мы феи? Откуда мы вообще что-то знаем?»
Она засыпала себя бесконечными вопросами, на которые не могла дать ответы. Наверное, так бы она и заснула, убаюканная стуком капель и собственными мыслями, но внезапно в голове Клори прозвучал странный голос — явно не её — тот самый, что подсказал ей, что нужно искать других «одуванчиков».
«Первый закат после полной луны».
«Что?» — удивилась она. — «Что — первый закат после полной луны? Наступил? Но нет, день ещё даже не близок к завершению, да и луна ещё не наполнилась даже на половину!»
С каждым вздохом она понимала происходящее всё меньше и меньше, пока, наконец, не запуталась окончательно. Безнадёжно теребя раскиданные во все стороны золотистые волосы, фея лежала посреди вороньего гнезда. И через полчаса она погрузилалсь в беспокойную дрёму.
И именно в этот день она увидела свой первый сон.
Сначала она раскрыла глаза и увидела, что лежит, свернувшись, в одуванчике. Кажется, том самом, в котором она начала эту странную жизнь. Почему-то она оказалась очень мала. Ещё меньше, чем была на самом деле. По сути, вся она как-то уместилась на одном лепесточке. Внезапно она стала стремительно расти, пока не оторвалась от одуванчика вместе с лепестком. Она всё падала и падала, падала и падала, но никак не могла достигнуть земли. А в конце концов она внезапно приземлилась на пол того самого чердака, где нашла надпись. С трудом приподнявшись на ручках, она подняла голову и мутным взглядом осмотрела то, что было впереди. А была там стена. Мгновенно «протрезвев», Клори уставилась на стену. Точнее, на ту, что перед этой стеной стояла. Эта самая «та» держала в слабеньких ручонках длинный карандаш, который сам-то весил немногим меньше самой феи. Тревожно оглядываясь, она торопливо чиркала на стене кривые буквы — свой последний подарок этому миру:
«Феи живут недолго. Не пуст…»
Тут чердак как-то внезапно потемнел и фея, разочарованно улыбнувшись, во мгновение ока рассыпалась на искорки, оставив после себя только крылья. Карандаш с шумом упал на пол. Но, так как это был сон, буквы продолжили выцарапываться, сдирая штукатурку и кроша её на пол.
«Не пусти свои две неде…»
Тут буквы, так и не открывшись до конца, сложились в небольшую ворону и громко каркнули. Клори удивлённо на это посмотрела и…

… открыла глаза. Сон, как ему и полагалось, закончился на самом ответственном моменте, ведь иначе сознание просто не сохранило бы его. Но перед феей действительно сидела — или стояла? — молодая ворона, склонившая набок голову. Она ещё раз каркнула и улетела, оставив Клори ни с чем.
Неизвестно, сколько времени она проспала, но уже стемнело, а туч не было и в помине. Фея сладко потянулась. Несмотря на поздний час, оказалось довольно светло — прямо посреди неба сияла половинчатая луна. Выглядела она так, словно какой-то умелый мечник просто взял, и разрубил её ровно на две части, оставив на небе лишь одну из половинок.
«Получается, я живу на этом свете уже неделю?» — любуясь небом, спросила себя фея.
И вдруг она подумала про свой сон.
«Не пусти свои две неде… Недели?»
— Мне осталось жить всего неделю? — испуганно воскликнула Клори.
И тут она вспомнила. Она поняла, откуда что-то знала. Ту, настоящую, её зовут вовсе не Клори, а как-то иначе… Кажется, по-человечески.
И эта кто-то на самом деле маленькая девочка всего пяти лет, которая ужасно не хотела переезжать на новое место. Летом, не попрощавшись с друзьями. А когда они с семьёй всё же покинули это место, девочке приснился сон, где уже наступила осень и она приехала повидаться с подругами.
Этим-то сном и была Клори. Может, из-за того, что произошла счастливая случайность, а, может, потому, что этот сон просто снился той девочке каждый день, одно из сновидений угодило на новолуние, и появилась Клори.
Появилась с единственной целью — исполнить желание маленькой девочки, которая не успела что-то сделать.
Времени ей было отпущено — с новолуния по полнолуние, на растущую луну, покровительницу детей. И половину этого времени она безбожно протранжирила.
Внезапно с головы феи упал лепесток. Она беспомощно замахала ручками, пытаясь поймать оный, но бесполезно — жёлтое «пёрышко» ускользало каждый раз, как тонкие пальчики были готовы сомкнуться вокруг него.
Незнамо почему это казалось очень важным — не дать лепестку коснуться земли.
Но Клори не успела.
Она последний раз сомкнула пальчики вокруг пустого места и, не рассчитав торможение, грубо впечаталась в землю. Бурча что-то нечленораздельное и неистово треща конвульсирующими крылышками, фея поднялась на колени и плюхнулась уже в нормальное положение сидя. Помотав головой с целью отряхнуть с волос земляные комочки, а заодно немного прийти в себя, Клори тупо уставилась на лепесток. Точнее, то, что было лепестком ещё несколько секунд назад.
Теперь перед ней лежал одуванчик. Во все сторону топорщились смешные золотые лепестки, ну будто перья нахохлившегося птенца! Тёплые, мягкие, пушистые, отчасти сердитые.
Клори чихнула.
В ответ на этот чих цветок задумчиво заколыхал тычинками, размышляя, не пустить ли в сторону «нахальной девицы» ещё пыльцы. «Нахальная девица» поспешно вскочила и тут же взлетела, благодаря создательницу за то, что слышит мысли цветов.
Но зато, кажется, теперь она знала, что нужно делать. На следующий же день она полетит к старому дому девочки и… и… В общем, на месте разобраться всегда легче, чем заранее.

Так фея и поступила. Проблема была только одна — она не знала, где этот дом. Клори понадеялась на то, что судьба сама заведёт её, куда надо, однако этого не происходило...
Поиски продолжались четыре дня, ещё два шёл дождь. Но, наконец, фея поняла, что достигла нужного ей места. Одно «но». У неё оставался последний день, а солнце уже показывало время далеко за полдень.
Безнадёжно глядя на обширный двор и обилие на нём детей, Клори внезапно поняла, что не успеет...
Со смешанным чувством злости и досады она вырвала все лепестки, прижала их к себе и забилась под ближайшую крышу и заревела.
Ну почему, почему она потратила целую неделю впустую? Дурацкий, дурацкий мир...
Мир снаружи подёрнулся розовым, затем рыжим. Начался закат. Клори, всё ещё пришимающая к себе лепестки, а свободной рукой вытирая слёзы, подошла к краю. Детей уже не было, наверное, всех разогнали по домам.
И тут фее в голову пришла до гениального простая идея. Она спрыгнула со своего металлического пола и пронеслась вдоль земли, затем в обратном направлении... Крылья устали, да и закат уже приближался к концу, но вдруг поднялся ветер и Клори отпустила лепестки.
Все они разлетелись в разные стороны, как искры фейерверка. Переливаясь всеми оттенками жёлтого, оранжевого, иногда красного, они все кувыркались, озорничали, в точности как дети час назад! Те из них, что уставали, не проходили эстафету, приземлялись. И мгновенно распускались медовыми одуванчиками, иногда с росой на нежных лепестках.
Сама Клори взлетела выше и смотрела на желтеющую внизу поляну.
А потом стемнело.
Но теперь фея знала, что она не умрёт. Родившаяся из лепестка и ставшая лепестками, она будет душой этих цветов. И до тех пор, пока не угаснут искры и не сломаются крылья, оставшиеся от неё, никто не посмеет изничтожить её племя!