Писательская жизнь

. Союз писателей в свое время сыграл немалую положительную роль-поддержка со стороны государства. Но беда в том, что как только открывается "кормушка", так к ней припадает и "кум и кума и Настья- хрома" - эта такая была поговорка у моей матери и касалась она ,конечно, не союза писателей. Когда я "пришел в литературу", конкретно в донскую, то писатели были писателями прежде всего, а не "адъютантами", инвалидами войны и просто "хорошими парнями". И Шолохов-Синявский,  и Никулин, и Жак (детский поэт) ,и Петров-Бирюк, и тот же Соколов, главный редактор журнала «Дон»...С Соколовым связана такая забавная история. Он собирал время от времени "ареопаг" журнала и читал новые главы своих "Искр". К счастью, я себя сразу зарекомендовал  "молчуном", это выражалось в том, что после чтения, а иногда и во время, с "красных плюшевых кресел» вскакивали то Чапахов, то Фарбер, то Семенов(сидя) и выражали свой восторг: Ох, как у Вас, Михаил Дмитриевич, сильно показана сцена прощания Ленина с матерью, просто слезы у меня на глазах...Нет! - провозглашал другой: Такого Ленина еще в советской литературы не было!...После всех этих долгих и бурных «всхлипов», когда все уже "выдыхались" я говорил  что-то  вроде :"Вот закат, Михаил Дмитриевич, как зола на горизонте после огромного костра...-это хорошо.Я как-то видел такой в поле..."
Толстенность книг Соколова объяснялась его "методом". Вот он читает главу из романа "Грозные годы"(написан был в пику Солженицыну "В августе  1914 года" - так кажется называется) "Людендорф был взбешон!...Его раздражало все. Даже портрет кайзера, который висел в его в кабинете... Кайзера Людендорф первый раз увидел, когда еще был камер- юнкером. В те молодые годы и т. д. ...Потом продолжение описания предметов, раздражавших Людендорфа и историй, связанных с этими предметами...Это страниц на пятнадцать-двадцать...
В ростовской организации почему-то "прижились" двойные фамилии: Шолохов- Синявский.Петров-Бирюк,Оленич-Гнененко.. Как-то Сталин спросил у Шолохова: Это Ваш родственник? Нет, товарищ  Сталин. Однофамилец..."Смотри какой! ...Мало того, что он - Шолохов, так он еще и Синявский "(Это был очень популярный футбольный комментатор.)
Петров-Бирюк, тоже "импозантная личность". О нем говорили: Крупный писатель...,но малограмотный...
Как-то мы с ним вместе были в Гагре в Доме творчества. Мне было лет  35 примерно, ему под 70...Тоже там были "желающие, чтобы я учил их плавать"... Нет я не был я ловеласом, но, может, и напрасно(Шутка).Так вот Петров-Бирюк мне и говорит: Игорь Михайлович, возле вас все время крутятся какие-то хорошенькие женщины, не могли бы вы меня познакомить с одной из них? Я говорю ему: Дмитрий Ильич, пожалуйста...Но было бы неплохо, если бы вы "даму" пригласили в "Гагрипш"(был такой ресторан из дерева в центре)...Я знал и все знали о его патологической скупости и на этом я сразу же решил его "остудить"...Так оно и вышло. «Игорь Михайлович!.Ну...Зачем же в Гагрипш...?Я могу взять бутылочку вина в номер., мандаринчиков...Я ведь еще ничего...Я ведь еще ого- го!...»
 Оленич- Гнененко-поэт, бывший эсер, но полностью "раскаявшийся".
 Когда-то Соколов работал с Фадеевым в газете, как она называлась, еще,  не "Молот», кажется,«Советский юг».С Фадеевым Соколов поддерживал связь до самоубийства Фадеева. Вот еще один штришок. Товарищ Сталин был читателем, активным. Все, что выдвигалось на Сталинскую премию, он читал обязательно, Иногда сам предлагал кандидатуры. Вот со слов Фадеева... Сталин посмотрел список, принесенный ему Фадеевым, и спросил: «Александр Александрович, а почему среди кандидатов нет Мариэтты Сергеевны Шагинян?.»..». Товарищ Сталин...Мы тут посоветовались.., понимаете,… многие товарищи считают..." Сталин его выслушал, а потом говорит: "Ох и попадет нам с Вами, Александр Александрович, от Мариэтты  Сергеевны, что мы не включили ее в список..."Конечно, Шагинян тут же была внесена в список.
Все писатели были "забавными". Одна аспирантка Ростовского пединститута  решила  сделать   диссертацию по произведениям Шолохова-Синявского.Был он еще не стар , лет 60 с хвостиком.Они частенько гуляли на левом берегу Дона. Тогда этот берег был пустынный, особенно осенью. (Сейчас там «кабаков» немеряно.., а тогда было пусто и… чисто.)Стукачей в Союзе было как и везде предостаточно, стучали не только по «политическим» вопросам, но и  по «бытовым».Главным «следователем» был у нас заместитель  главного  редактора журнала «Дон», бывший майор СМЕРША Захарушкин Иван Иванович.Вот кто-то ему настучал, что Шолохов-Синявский «Шуры-муры» завел с аспиранткой. Иван Иванович, конечно, вопрос  вынес на партбюро.Меня только что избрали туда, нет, не случайно. Секретарь обкома Михаил Кузьмич  Фоменко был другом моего отца, который погиб в 1937 году.Фоменко был значительно моложе отца и был  как бы его учеником. Он-единственный из знакомых отца навещал нас, хотя мать ему говорила: Не приходи,  Миша, к нам, посадят тебя..» А он приходил.Я думаю, спасло его то, что в 1939 году его послали работать  в Западную Украину, он как бы «сгинул» с глаз и про него «забыли»."Прошел" всю войну. Куча орденов,  майор…Вот он в 60-ые годы стал секретарем обкома. Это с ним я советовался, подавать мне завяление в партию или нет. Меня ведь с моей биограифей уже раз «зарубили» в  политотделе спецчастей Архангелького военного округа, хотя рекомендовали меня фронтовики-начальник автотанковой школы майор Марьин,капитан Рахманов, Сережка Никитин-сержант( начинал в Сталинграде.) Была такая «установочка», таких, как я, в партию не принимать… пока…Так вот, чтобы во второй раз не подводить людей (хороших), я  прежде чем просить рекомендации, решил посоветоваться с ним. Позвонил по прямому проводу, из кабинета главного редактора,и он тотчас же приехал…Кто-то сегодня спросит меня, зачем тебе нужна была эта  партия? А чтобы ее «исправить».Смешно? Да.И кто-то скажет неправда. За карьерой «погнались».Да нет, в 1962 году я стал ответственным секретарем журнала, а 1963 подал заявление,Коля Скребов был секретарем партбюро и дал мне рекомендацию в партию. В 1964 меня приняли, и в должности ответственного секретаря я проработал до 1991 года, до августовского путча, когда вышел из партии.Так что карьера тут ни при чем…Фоменко меня и в партбюро «двинул» писательской организации.Но через  четыре года Фоменко самого «съели», так что все тут чисто…Длинное отступление. Так вот Иван Иванович Захарушкин ведет «допрос» Шолохова-Синявского: было или не было…На сей раз «стукачи» не напрямую  вышли на партбюро, а подкинули «материал» жене Шолохова-Синявского- Лизе. Для начала Лиза запустила утюгом в мужа, а потом, естественно, на партбюро. Шолохов-Синявский как «партизан»- не было…"А Вы  что же уже не можете?"…Провокационный вопрос Иван Ивановича…  «Как, не могу?. Могу…» "А утверждаете, что ничего не было…",-так Шолохов-Синявский "попался", как касноперка на крючок.Вот такая была писательская  (бытовая) жизнь, сейчас это все звучит смешно….