Глава 5

Через три часа, после того, как Гринго отдал приказ снизить скорость, марсовые заметили на горизонте землю. Таким образом, флибустьеры подошли к цели даже раньше, чем рассчитывали. Это очень не понравилось капитану: при свете дня их могли очень легко обнаружить, что сделало бы план иабра неосуществимым. Руководствуясь этими мыслями, Питер приказал изменить курс и плыть в открытое море. Если бы береговая охрана и обнаружила флибустьеров, то этот маневр должен был обмануть аккунитов. До захода солнца оставалось примерно полтора часа, Гринго рассчитывал дождаться наступления ночи и, пользуясь темнотой, напасть на ловцов жемчуга.
Когда «Амаденоус» лег на новый курс, из каюты вышла Энни и, поискав глазами Гринго, быстро направилась к нему. Девушка все еще не очень уверенно чувствовала себя на корабле пиратов, поэтому старалась находиться ближе к трем людям: Питеру Гринго, Джерси Анвирфу и Сакуру Типро.
- На море поднялось волнение? – спросила Энни у капитана.
- Нет. Мы изменили курс.
Девушка выразила свое удивление, сказав, что все, услышанное о Питере Гринго мешает поверить в то, что флибустьер отказался от плана набега.
- Вы правы, я не отказался от своей идеи. Приказ поменять курс был дан, чтобы обмануть аккунитов, если нас, несмотря на наши предосторожности, все же заметили. Тот факт, что мы плывем не к острову, а в открытое море, должен снизить бдительность аккунитов и снять с нас все подозрения. А под покровом ночи мы вернемся и неожиданно нападем. Даже корабли береговой охраны не смогут ничего сделать.
- А что, если бой затянется? Вы так уверены в мощи и быстроте своих кораблей?
Питер усмехнулся. Он изумлялся способности Энни, даже не разбираясь в деталях, моментально и точно схватывать суть. Ведь она, побывавшая на кораблях всего несколько раз, понимала, что бой между аккунитами и флибустьерами мог затянуться и тогда на помощь солдатам вполне успели бы подойти дополнительные силы. Надо сказать, что и сам Гринго слегка опасался подобного поворота событий. Капитан объяснил, что на «Амаденоусе» есть шестнадцать орудий, к тому же его флагманское судно считается одним из самых быстрых, а «Итвос» не сильно уступает ему в быстроходности, мощности и количестве орудий. 
Следующий час «Амаденоус» и «Итвос» плыли ранее выбранным курсом, до того как с лева по борту был замечен корабль.
- Это корабль аккунитов! – воскликнул Гринго, который наблюдал за обнаруженным судном в подзорную трубу.
- Погоня! – предположил Анвирф. – Нас наверно обнаружили.
- Это вряд ли. Во-первых, нас не могли выдать те люди, которые знали о готовящейся операции, а таких немного. Во-вторых, корабль идет из противоположной стороны навстречу к нам, а не за нами, - спокойно возразил капитан. – Однако это аккунтский корабль, и он может выдать наше присутствие береговой охране, даже не зная, кто мы. Боюсь, нам придется захватить его, чтобы операция не сорвалась. Джерси, меняй курс: мы идем на перерез.
- Приготовиться к абордажу!
Эта команда, отданная громовым голосом, привела флибустьеров в движение. Этих трех слов оказалось достаточно, чтобы каждый пират поспешил на свое место. Все флибустьеры на корабле Питера Гринго были опытными и не раз участвовали в абордаже, поэтому сейчас никакой спешки и нервозности не наблюдалось. Моряки ощущали лишь обычное волнение и возбуждение в преддверии схватки и, на что они особенно надеялись, богатой добычи.
- Канониры, без моей команды не стрелять! – велел капитан.
 «Амаденоус» быстро, со всевозможной скоростью приближалась к аккунтскому судну. Было еще достаточно светло, поэтому незаметно было невозможно. Скорее всего, корабль уже обнаружил «Амаденоуса», однако, оставался шанс на то, что введенные в заблуждение аккуниты замешкаются и не успеют открыть огонь. Руководствуясь этими соображениями, Гринго приказал идти перпендикулярным курсом и ни в коем случае не делать никаких выстрелов.
Конечно, на аккунтском корабле заметили странное судно, идущее наперерез. Пока капитан не решался открыть огонь, т.к. видел перед собой судно с аккунтскими очертаниями и поднятым флагом своей родной страны. 
- Немедленно назовитесь. Кто вы? – донеслось с корабля. – Иначе мы откроем огонь.
- Не смейте отвечать! – воскликнул Гринго. – Типро, подай мне рупор.
Не получив ответа, капитан аккунтского корабля приказал сделать один предупредительный выстрел из орудия. Ядро пролетело и упало в воду рядом с носовой частью судна, подняв тучу брызг. И в этот же момент раздался ответ:
- Прекратите стрельбу. Мы принадлежим к флоту Его Высочества Филиппа. У меня есть новости для вас и пирате Питере Гринго. – Раздался на борту приближавшегося корабля требовательный властный голос.
Успокоенный аккунтской речью без акцента и повелительным тоном, капитан аккунитов приказал прекратить огонь, не замечая странностей в поведении команды. Этого хватило флибустьерам, чтобы подойти к судну очень близко и, начав обстреливать палубу из ружей, отогнать команду от орудий. Полагавшие, что к ним подходят соотечественники, аккуниты не ожидали огня и не были к нему готовы, поэтому на корабле началась паника. Воспользовавшись суматохой, флибустьеры толпой кинулись на аккунитов. Из–за внезапности нападения пиратам не было оказано почти никакого сопротивления, и минут через десять как первый флибустьер взобрался на борт корабля, аккунтское судно уже полностью контролировалось Питером Гринго. Среди побежденных было очень много убитых и еще больше раненых. В рядах же флибустьеров почти не было потерь, кроме двух человек, которые получили несерьезные ранения, да и те, наскоро перевязав раны, занялись грабежом наравне со своими товарищами.
- Что будем делать с кораблем и аккунитами? – спросил у Гринго Типро. – Как обычно команду высаживаем, а корабль забираем?
- Нет, - покачал головой Питер. – Мы же захватили судно, чтобы нас не обнаружили и не раскрыли наш план нападения на бухту Кринтано. Надо подумать, как поступить с кораблем и пленными. Кстати, сколько людей мы захватили? Вели пересчитать всех аккунитов. А мне надо поговорить с капитаном этого судна.
Через пять минут, когда в каюту флибустьеры привели высокого сутулого человека, за столом уже сидел Питер Гринго.
- Присаживайтесь, - вежливо и вместе с тем бесстрастно предложил он.
Аккунит, поколебавшись, послушался. Он сел на стул, хмуро глядя на безмятежного Гринго. Оба хранили молчание. Первым не выдержал и заговорил аккунит.
- Кто вы и по какому праву напали на мой корабль, - говорил он на своем наречии, хотя знал и иабрский язык. Это, безусловно, свидетельствовало о том, что капитан до сих пор заблуждался и считал захватчиков аккунитами. – Если вы оказались в затруднительном положении, то достаточно было лишь попросить – мы никогда бы не отказали в помощи своим соотечественникам.
- Охотно верю, - ответил флибустьер. Безразличие, с которым он приветствовал вошедшего, уступило место насмешливости - теперь он взирал на собеседника с ироничной улыбкой. – Прежде чем объяснить свои действия, мне хотелось бы знать, с кем я имею честь общаться.
- Дож Джорджо Арманре. Теперь позвольте узнать и ваше имя.
- Питер Гринго, - Гринго с усмешкой наблюдал, как на лице пленника гнев сменяется страхом, а страх – ужасом. – А захватили мы вас по очень простому праву – праву сильнейшего.
Сделав паузу и видя, что аккунит ни как не реагирует, флибустьер продолжил:
- Ваш корабль нам не нужен. Вы были схвачены, чтобы не помешать нашим планам. Когда все будет кончено, я вас отпущу на свободу, даже не потребовав выкупа.
- Каким планам?
- Это вас абсолютно не касается, - спокойно парировал Гринго. – Куда и зачем вы направлялись?
- Это вас абсолютно не касается, - с усмешкой заметил аккунит. – Я ничего вам не скажу, не собираюсь сотрудничать с презренными пиратами.
Иабр покачал головой и заметил, что вопросы о том, что его касается, а что нет, он будет решать сам, и не нуждается в советах. А насчет того, что капитан не желает сотрудничать, то если он не будет отвечать на вопросы сейчас, то все скажет палачу в пыточной. Гринго не принадлежал к породе флибустьеров, которые ради интереса или информации охотно прибегали к пыткам. Этот унизительный метод не применялся ни разу на кораблях, подчиняющихся Питеру. Однако аккунит этого не знал, а молва распространяла слухи о тех ужасных и мучительных пытках, которые якобы  практикуют все пираты. Так или иначе, ужасная слава флибустьеров сыграла свою роль: дож Арманре испугался и стал покорно отвечать на вопросы.
Минут через пятнадцать, когда Питер Гринго узнал все, что считал нужным, он позвал в каюту матроса и приказал увести пленника. Капитан был очень доволен результатами допроса и, видимо, узнал нечто важное, потому что приказал немедленно собрать совет офицеров.

…В каюту зашел Джерси Анвирф и поздоровался со всеми, уже пришедшими на совет. Здесь, кроме самого Гринго  были несколько людей, наиболее приближенных к нему: капитан «Итвос» Отад, его штурман, Типро и пятым оказался штурман «Амаденоуса» Анвирф.
- Мы можем получить огромные запасы жемчуга без борьбы и потерь, - без вступления начал Гринго, когда все приглашенные расселись.
Это заявление было так неожиданно и странно, что флибустьеры уставились на капитана, а Типро даже поинтересовался, не сошел ли Питер с ума, раз считает, что аккуниты добровольно отдадут жемчуг иабрским пиратам.
- Пиратам не отдадут, - согласился Гринго. – Но отдадут членам аккунтского герцогского флота, коими нас будут считать. Послушайте, что я узнал от пленника.
Иабр рассказал о том, что корабль, который они захватили должен быть забрать из бухты Кринтано весь запас жемчуга и перевезти его в Аккунию. Он даже продемонстрировал письменный приказ об этом адресованный руководителю охраны на острове от адмирала герцогского флота.
- Это же абсурд. Один корабль никогда не пошлют с таким ценным грузом в воды, кишащие пиратами, - возразил Анвирф.
- Ты прав, звучит странно.  Однако есть объяснение. Один корабль был послан, чтобы привлекать меньше внимания, а суда, которые будут сопровождать жемчуг в Аккунию, присоединится чуть позже, когда корабль уйдет из зоны внимания береговой охраны, - кивнул Гринго. – У меня есть предложение: не нападать на аккунитов напрямую, а попытаться прикинуться посланцами герцога и получить жемчуг, отданный добровольно… Почти добровольно.
Тех, кто был против предложения капитана, не нашлось. Отчасти это было связано с тем, что ни один флибустьеры не боялся рискованных предприятий, а отчасти продиктовано тем, что Питер Гринго был на редкость удачливым капитаном и практически все его операции заканчивались с неизменным успехом и сопровождались большой добычей. Так или иначе, все офицеры дали согласия от своего имени и от имени своих людей на предложенный план.
Появиться перед аккунитами было решено на захваченном корабле «Сан Хуан» на тот случай, если им заранее известно и визите. Так как судно, несмотря на молниеносный захват, все же пострадало. Поэтому Гринго приказал исправить все повреждения, ибо они могли насторожить аккунитов, что привело бы к краху идеи. Этим, несмотря на кромешную темноту, используя лишь свет факелов, и занималось большинство членов команды. А сам капитан, оставив у себя в каюте Типро и Отада, отдавал последние распоряжения. Он приказал Типро взять командование кораблем на себя и велел обоим кораблям курсировать так, чтобы с бухты можно было рассмотреть очертания. Оба флибустьера считали, что сделать необходимо как раз наоборот, однако никто не рискнул возразить, впрочем, на «Амаденоусе» приказы капитана встречали возражения крайне редко.
- Типро, - обратился Гринго к своему другу. – У меня есть к тебе одна просьба. Позаботься об Энни, пока меня не будет. Я не хочу брать ее с собой – это может вызвать ненужные подозрения. Присмотри за ней, чтобы ничего не случилось.
- Коли не выйдет из каюты, то ничего и не случиться, - проворчал Типро, явно недовольный, что на него навесили еще и обязанность следить за юной девушкой.
Питер, впрочем, не обратил ни малейшего внимания на это ворчание, зная, что с Энни, когда она будет под присмотром Типро, ничего не случиться.

На рассвете береговая стража у Кринтано заметила судно, которое явно направлялось в бухту. Сразу три корабля аккунтской береговой охраны направились к нему. Как только они подошли на достаточное расстояние, с одного из кораблей был сделан выстрел – приказ лечь в дрейф, и одновременно знак того, что в случае неисполнения команды, к неизвестным будут применены самые решительные действия. Впрочем, пыла и спеси у аккунитов заметно поубавилось, когда на кораблях заметили, что судно, навстречу которому они вышли – это шестнадцати орудийный мощный фрегат, и, кроме того, на горизонте курсируют еще два корабля. Их не особо успокоили даже аккунтские флаги на всех трех кораблях. Однако на фрегат послушно выполнил приказ и выслал лодку, в которой находился, помимо четырех гребцов, лишь один человек. Через пятнадцать минут лодка подошла к тому кораблю, с которого раздался предупредительный выстрел. На борт поднялся только один – высокий, худой человек в темно синем костюме, довольно длинные черные волосы были стянуты на затылке. Несмотря на то, что он находился один на чужом корабле, в полной власти незнакомых людей, человек держался гордо, даже высокомерно.
Навстречу гостю шагнул аккунит и представился:
- Дож де Сальварил. Я капитан данного судна. С кем имею честь?
- Дож Сангредо, - отвесил легкий поклон, представляясь вошедший. – Я посланец герцогского флота. У меня к вам поручение от дожа ван Легто, адмирала его высочества. 
После этой фразы подозрительность и некоторая холодность ушла из взгляда капитана, и он уже гораздо любезнее пригласил дожа Сангредо к себе в каюту для разговора. В полумраке каюты на столе стояли два бокала и кувшин с вином.
- Присаживайтесь, - предложил дож Хуан. – Вам налить выпить?
- Да, благодарю. Сегодня необычайно жарко.
- О, нет. Это обычная погода для этого времени года, - сказал капитан. В его тоне слышалось легкое презрение к невежеству и изнеженности собеседника. – Вы сказали, у вас ко мне поручение.
- Да. Причем это секретное поручение адмирала. Я привез новости. Дело в том, что произошли изменения в плане вывоза жемчуга. В этом году решено было перевезти добычу не под сильнейшим надзором, как обычно, а тайно. Корабли пойдут раньше, замаскированные под торговые суда, их будет всего три.
При этой новости аккунит вскочил и взволнованно заходил по каюте. Видно было, что он взволнован.
- Это же безумие! Отправлять корабль с огромным запасом жемчуга практически без охраны в водах, где водится столько пиратов, когда не пойман ни этот проклятый Гринго, ни хотя бы его приспешники.
- Это приказ адмирала. У меня есть соответствующая бумага, - чуть более холодно произнес дож Сангредо, пожав плечами, как бы давая понять, что он тоже не понимает причуд адмирала, но приказы начальства обсуждать не собирается, и передал капитану свиток.
Де Сальварил придирчиво оглядел печать, проверяя ее целостность и подлинность, затем хмуро развернул бумагу и стал читать. Написанное ему, очевидно, не понравилось, потому что дож недовольно взглянул на гостя и произнес.
- Если только под вашу ответственность. И оставьте мне эту бумагу. Я не намерен отвечать за это безумство.
Однако дож Сангредо покачал головой, и ответил, что отвечать тоже ни за что не собирается, операция проводится под ответственность адмирала, а он только передает его волю. Надежду капитана избежать неприятностей в случае чего посланник тоже разбил, заметив, что имеет устное распоряжение от дожа ван Легто после доставки по назначению и прочтению уничтожить письмо, дабы оно не дало информацию флибустьерам, что позволило бы им ограбить корабли с жемчугом. Это не улучшило настроения дожа Хуана.
Довольно долгое молчание прервал Сангредо:
- Когда жемчуг будет погружен на корабль?
- В письме сказано, что жемчуг повезут три корабля. Где же еще два? – подозрительно спросил капитан.
- Стоят на якоре в двух – трех часах плавания отсюда. Если вы заметили, то это тоже было в письме, - фразу гость начал спокойно, но последнее предложение произнес с достаточно заметной иронией. – В подзорную трубу вы сможете мачты и паруса двух кораблей.
Поняв, что предписания адмирала должны быть исполнены, и уклониться от выполнения рискованного задания не удастся, де Сальварил с вздохом ответил на вопрос.
- Мы не ожидали, что за жемчугом приедут так быстро, поэтому он не собран в отдельном месте, нет даже информации о точном количестве улова. Я думаю, что нам понадобиться дня четыре, чтобы все подготовить.
Дож Педро чуть нахмурился и заявил, что его такое положение дел не устраивает: во-первых, ему приказано доставить груз в Аккунию как можно скорее;  во-вторых, нахождение на одном месте трех кораблей в течение такого большого срока может привлечь внимание пиратов. Однако, понимая, что работа предстоит долгая и кропотливая, он согласен дать день.
- Всего сутки! – вскричал аккунит. – Это же невозможно, эту работу за такой короткий промежуток времени выполнить нельзя!
- Прикажите своим людям поторопиться. Я сожалею, но больше времени дать просто не могу – успех плана, предложенного ван Легтом, целиком зависит от того, насколько быстро мы сумеем увезти жемчуг вне досягаемости пиратов. Я и так превышаю свои полномочия.
Откланявшись, Сангредо в лодке отправился на свой корабль. Оттуда двум другим судам были посланы знаки о том, чтобы они оставались на местах в течение суток. Затем дож Сангредо, отдав приказания штурману и офицерам, опять сел в лодку и поплыл к берегу. Дело в том, что де Сальварил пригласил кабальеро воспользоваться его гостеприимством, пока жемчуг будет учитываться и упаковываться в специальные ящики.
… Дож Сангредо был встречен на берегу де Сальварилом и препровожден в деревянный дом на длинных сваях, построенный, судя по всему по образцу ахргилских (коренное население Анзоловического моря) домов. Воюя с некоторыми племенами аборигенов, аккуниты, тем не менее, довольно охотно использовали те изобретения и опыт индейцев, которые касались охоты, строительства зданий, практики выживания в джунглях и могли быть полезными самим аккунитам.
- Мне жаль, что принимать вас приходится в этой хижине, а не в своем фамильном поместье, - словно извиняясь, сказал хозяин.
«Эта хижина» оказалась довольно большим домом, состоящим из пяти просторных комнат. Внутри было тепло, сухо, очень светло и уютно. Учитывая, что в доме, кроме самого дожа де Сальварила проживали лишь двое слуг, разместить гостя не составило труда.
Де Сальварил жил на острове один – ни жены, ни детей у него здесь, в Анзоловическом море не было, поэтому за ужин сели всего два человека: сам хозяин и его гость. Сначала разговор шел о местной погоде и коренном населении – несмотря на многолетнюю войну с ахргилами, с ними так и не удалось справиться – ни деньгами, ни оружием. Однако примерно через полчаса де Сальварил спросил:
- Скажите, дож Сангредо, что происходит в Аккунии?
И видя, что Педро смотрит на него, но явно не спешит отвечать, продолжил.
- Почему все современные мощные корабли были отозваны? До меня доходят разные слухи, но ясности они не приносят.
- Но я не знаю, что вы называете слухами… К тому же, если честно, я не уполномочен был сообщать вам об этом деле. Однако не хотелось бы отплатить вам черной неблагодарностью за ваше гостеприимство. Давайте, вы мне расскажите какие слухи ходят здесь, на островах, я же сообщу вам о слухах в Аккунии. Так я не нарушу приказов адмирала и его высочества.
- Что ж. Так будет справедливо.
И дож де Сальварил стал рассказывать, внимательно вглядываясь в лицо слушателя, стараясь понять, какие эмоции вызывает рассказ. Однако это было напрасно: лицо гостя оставалось беспристрастным.
В аккунтском флоте, который располагается в Анзоловическом море не осталось ни одного мощного и современного корабля, они отзывались в Аккунию. Приходили герцогские приказы, согласно которым суда должны немедленно в полной боевой готовности отплыть в Аккунию. Естественно, что никакого объяснения не было. Конечно, приказы герцога никто не пытался оспаривать (да и нелегко это сделать на таком огромном расстоянии), но положение стало сложным – в береговой охране, личных эскадрах правителей, даже среди судов, сопровождающих особо ценные корабли и грузы, оставались лишь маленькие старые корабли с маломощными орудиями. Этот факт, а более того, неведение о причинах, побудивших действовать герцога так неосмотрительно и  странно, очень беспокоил де Сальварила. Надо сказать, что это беспокойство не было безосновательным – Анзоловическое море кишело пиратами, которые нападали на корабли и острова. Сильный же флот – единственная, пожалуй, сила, которая могла хоть как-то сдерживать эту силу.
- Я понимаю ваши проблемы, ваше недоумение, однако не думаете же вы, что Его Высочество поступает необдуманно и глупо. Если приходят такие приказы, значит, Аккунии необходимы именно такие действия, - сказал дож Педро, в голосе которого, когда он говорил о короле, слышалось истинное восхищение.
- Конечно, нет, - поспешно возразил де Сальварил, изначально подразумевавший именно это. – Мне бы просто хотелось знать причины такого необычного поведения.
- К моему огромному сожалению, я не имею права рассказать вам основания для приказов, которые приходят вам. Могу только заметить, что дело действительно важное для всей нашей родины. Это необходимо сделать для процветания и благополучия Аккуния.
Педро Сангредо наклонил голову, показывая, что как бы он не хотел, не может нарушить тайну, хотя очень сожалеет о необходимости отказывать такому приятному человеку.
В ответ де Сальварил грустно развел руками, словно говоря: «что же поделаешь, раз таков приказ герцога» и перевел разговор на другую тему, спросив собеседника о ценах на сахар. Это довольно сильно беспокоило губернатора, т.к. в глубине острова находились две довольно обширные плантации сахарного тростника, которыми владел дож де Сальварил. 
Еще день посланник адмирала наслаждался гостеприимством дожа де Сальварила. Они очень много гуляли по побережью в те часы, когда можно было находиться на солнце, не рискуя получить солнечный удар. А через сутки, несмотря на причитания дожа де Сальварила, жемчуг был сосчитан и уложен в ящики.
Вскоре, после того как жемчуг был с помощью лодок перевезен на корабль, дож Сангредо тепло, даже, пожалуй, по-дружески прощался с де Сальварилом.
- Когда вернетесь в Аккунию, приезжайте в мое поместье, я буду рад вас принимать в качестве гостя, - сказал дож Педро, пожимая на прощанье руку правителя. – Я бы с удовольствием погостил у вас еще, однако должен немедленно доставить груз. До свидания.