Троих надо убрать - часть 2

*   *   *

В каждом эстрадном коллективе есть свой Казанова. Это не значит, что остальные схимники или примерные мужья. Каждый мужчина в командировке немного холостяк. Но получить этот титул, наклеить на себя ярлык с именем, ставшим нарицательным, может только тот, кто фанатично предан делу «Большого секса». В нашем ансамбле Казановой, как вы уже догадались, был Игорь.

У всех «ходоков» (да простят меня за это слово) есть принципы. Большинство категорически против романов внутри коллектива. Уже какое-то ограничение по шансам. Часто встречается строгий критерий внешних данных - от роста до цвета глаз. Как-то один индивидуум поразил меня таким откровением: - Если женщина не соответствует определённому интеллектуальному уровню, я не получу удовлетворения от близости с ней. Как это вам? В нашей среде редко, но всё же извращенцы встречаются. Вот со всем этим «хламом», принципами и критериями они не могут подняться на верхнюю ступень пьедестала, где награждают званием Казанова.

Наш «Казанова» начинал «клеить» дам с первым шагом в вагон поезда или с запуском двигателей самолёта. Главной его «методой» была настойчивость. Трепетному ухаживанию подвергались все: стюардессы, администраторши, работницы торговли и просто любые девушки оказавшиеся в пределах досягаемости. И при этом ни одна женщина коллектива не была обойдена вниманием. Заканчивался процесс на перроне или в аэропорту, когда его встречала жена. Ну, кто ещё мог пойти с балетными девчонками искать сервиз для подарка? 

Игорь саксофонист. Но сказать, что он здорово играет на саксе – это почти ничего не сказать. Обладая приятным баритоном, он готов петь в любой тональности, если песня ему нравится. Иногда приходилось с боем отбирать у него песню, которую должен исполнять более высокий голос. Быть на сцене в центре внимания, для Игоря также естественно, как для птицы летать. Однажды понадобилось танцевать – он справился и с этой задачей. Неудивительно, что после посещения концерта дамы часто сдавались на милость победителю.

*   *   *

В дверь номера постучали условным сигналом. По почерку было ясно – Лёня. В этот раз мы расселились по двое: я с Димой, Серёга с Лёней.

- Чуваки, пора идти на день рождения, - сказал Леонид, входя в номер. – А вы лучфе устроились, - осматривая апартаменты, говорит Лёнчик, - Опа, и телефон у вас есть! Давай «удаву» позвоним, заодно и поторопим его. Лёнька набирает, ждёт. Длинные гудки. По его лицу видно, что приготовил какую-то пакость для Серёги. Мы с Димкой заинтригованы: - Ну, вот что он сейчас ляпнет?

- Похоже, к нам идёт,- говорит Лёня, вешая трубку. Ждём ещё несколько минут.

- Надо за ним зайти, - предлагаю я, и мы идём к номеру Серёги и Лёньки. Войдя, сразу поняли, Сергей закопался.

- Мы тебе по телефону звонили, чего трубку не брал? – с претензией спросил Лёня.

- Да не успел, наверно, - ответил Серёга, пряча кипятильник и задвигая кружки в тумбочку.

- А звонки-то были? – не унимается Лёнька. Понятно, ему хотелось знать: работает ли у них в номере телефон.

- Ну да, звонки, кажись, были, - ответил Сергей.

- А где телефон-то? – воскликнул наблюдательный Дима. Он показал нам на сиротливо торчащие над тумбочкой проводки. Самого аппарата не было.

*   *   *

В самом большом номере царили предзастольные хлопоты. Женская часть коллектива нарезала салатики, колбаску, словом всё то, что можно приготовить в походных условиях. Мужская, - сдвигала столы, расставляла стулья, сортировала напитки. Основу составляли соки и минеральные воды. Мы ж находились как никак в Кисловодске. Спиртного было немного.

- Посмотрел я на ассортимент напитков и скажу тебе так Проша,  беседа не завяжется, - сообщил мне умудренный опытом Серёга.

- Да ладно, мы своё вино позднее можем принести, - утешил Дима.

Приготовления закончились, и коллектив начал рассаживаться. Зазвенели бокалы, а точнее стаканы всех мастей (условия, как уже говорилось походные), поднялся шум и гам приподнятого настроения. Первым делом поздравили нашего руководителя и преподнесли ему сервиз. В последующих тостах отмечалась его выдающаяся роль во многих достижениях: программа стала намного интереснее за счёт появившихся современных танцев, вследствие чего коллектив стал более востребован. Была отмечена великолепная физическая форма Анатолия Штайна. Это была чистая правда. В свои пятьдесят он мог дать фору любому  тридцатилетнему. Наконец Анатолий Митрофанович встал, чтобы произнести аллаверды.

- Дорогие мои, спасибо вам за то, что вы пришли меня поздравить и подарили мне сервиз. Я бываю строг иногда, но вы не сомневайтесь, я всех вас люблю… - Вообще наш «тенор» мастером произносить речи никогда не был. Однако он продолжил уже более конструктивно: - Хочу сообщить вам очень приятную новость. В скором времени наш коллектив поедет за границу.

Вот это да! По тем временам выехать на гастроли за рубеж, это как сейчас в казино выиграть. Мы же не ансамбль «Берёзка», понимать надо. Тем временем Штайн продолжал: - Возможно, это будет Германия. ГДР, конечно, добавил он, упредив наивные вопросы. И дальше была произнесена фраза, ставшая впоследствии афоризмом на долгие годы.

Забегая вперёд, я должен заметить что, работая со Штайном пять лет, я ни разу не видел, чтобы он читал что-нибудь кроме ведомости о зарплате. Естественно, что всякие там фразеологизмы могли быть им запомнены только в устной форме. Так в выражении «не ударить в грязь лицом» одно слово случайно заменилось другим, и наш руководитель выдал: - Ну, я надеюсь, что вы там лицом в грязь не промахнётесь! Ой! - Он хотел исправить фразу, но было поздно. Взрыв дружного хохота перекрыл его оправдания. Нашему «тенору» не часто удавалось рассмешить кого-либо остротой, поэтому физиономия его постепенно приняла довольное выражение.

После двух с половиной часов застолья для нас вечер становился томным. Дима с удовольствием слушал Штайна. Мы с Серёгой были не в той кондиции, чтобы начинать философский спор. Лёня пока ещё воздерживался от сатирических выпадов в чей-нибудь адрес. Вдруг к нам подсел недавно пришедший в коллектив танцор Юра.

- Ребят, пошли ко мне в номер, - неожиданно предложил он.

- Зачем? – спросил Лёня, выразив общее удивление.

- Потом скажу. Ну давайте, пошли, пошли. Вы чего боитесь что ли? – продолжал настаивать Юра. Этот провокационный вопрос обычно не даёт осечки.

- Да нет, ничего мы не боимся, пойдём, - сказал Серёга. – Дим, пойдёшь с нами?

- Нет, погодите тут разговор, вы идите, - ответил через стол Дима.

- Сейчас Игоря ещё позову, - сказал Юра. Игорь присоединился к нам, и мы впятером пошли к Юрке в номер.

*   *   *

Войдя первым, Юра сразу подошёл к шкафу и распахнул его. Там стояли на полочке несколько бутылок вина. Юрий извлёк бутылки и начал их быстро и сноровисто открывать. Потом поставил рядом два стакана, наполнив один, сказал: - Серёжа, пей. Мы молча смотрели на все эти манипуляции, не зная, что сказать. Серёга ещё ни разу в жизни не отказался от предложенного стакана вина, а потому просто механически взял и выпил. Юрий тем временем наполнил второй стакан, молча протянул Лёне. Пока Лёнчик пил, Юра наполнял освободившийся… и так далее. Вся процедура заняла не больше десяти минут.

- Ты можешь объяснить, за что мы пили, - отдышавшись после своеобразного конвейера, спросил я Юру.

- Да разве я не сказал? Это же моя прописка. Ну что, пошли?

Мы слегка ошеломлённые вышли в коридор. Потом очень медленно, похожие на процессию награждения Нобелевской премией, с поднятыми вверх подбородками, пошли по коридору, опасаясь расплескать выпитое. По пути зашли в номер к Серёге с Лёнькой, чтобы немного отдохнуть. Ведь всё это мероприятие с пропиской - стоя, впопыхах. Юра нас покинул, вероятно, вернулся на празднование дня рождения Штайна.

- Ну фто, куда пойдём, - обратился ко всем Лёня.

- Вернёмся, посидим там ещё немного, - как-то без энтузиазма предложил Серёга.

- У меня мужики, предложение получше, - сказал Игорь. – Пошли на дискотеку. 

- На какую ещё дискотеку? – спросил Лёнька и уставился на Игоря.

А вот здесь мне хочется сделать небольшое отступление. Дело в том, что из всех присутствующих я пришёл в коллектив последним. Однако Игоря я знал раньше, мы вместе учились. Придя в ансамбль, я почувствовал некоторое отчуждение между Серёгой и Лёней с одной стороны, и компанией в которой был Игорь с другой. Нет, отношения были неплохими, но теплоты явно недоставало. Сейчас, похоже, был шанс для сближения. Мне хотелось, чтобы мы вместе пошли на эту дискотеку.

Пока мы отдыхали, вино делало свою работу. Когда Серёга набирает определённый градус, в нём возникает стремительность. Допустим, появилась идея. Пока мы думаем, что её обсуждаем, Серёга давным-давно её реализовывает. Так и сейчас. Обменявшись с Игорем какими-то короткими фразами, Сергей вскочил, за ним Игорь… Нам с Лёнчиком ничего не оставалось, как последовать за ними.

*   *   *

Ведомые Игорем мы поднялись на второй этаж местного ДК. Нашему нетрезвому взору предстала дискотека начала 80х годов. Темно, танцуют редко, в основном молодёжь сидит на стульях по периметру зала. Пока мы осматривались, пытаясь разглядеть, где находятся интересующие нас объекты, из тёмных закоулков смотрели зоркие молодые глаза местных мачо. И что они видели? Четверо залётных «фраеров», явно «под шафе», собираются «клеить» их девчонок на их же дискотеке. По всем законам жанра они давно уже должны были подойти к нам и предложить, как тогда было принято: - «Пойдём, выйдем…», чтобы «разобраться» где-нибудь в укромном месте. Но их смущал наш возраст. Скорее всего, на нас временно работали сомнения такого рода: - Может это гости наших мужиков? А чего тогда они одни припёрлись? Договорились встретиться здесь что ли?

В общем, пока местные «комсомольцы» ломали головы, диск-жокей успел поставить уже два медленных танца. Сопроводив девушку после второго «медляка» до её места, Игорь оттуда уже не вернулся. Он лирически с ней беседовал, применяя свои приёмы. На концерт надо полагать она была уже приглашена. Хотя кое-кто из нас тоже танцевал с местной девушкой, мы трое пока держались вместе. Время шло, мы не «добавляли», закономерно, что в некоторых головах проклюнулись ростки здравых мыслей.

«А не уйти ли нам отсюда подобру-поздорову?» Взгляды устремились на Игоря и… Мы увидели, что идиллия давно нарушена! С нашим Казановой общаются местные ребята, и разговор носит неприязненный характер. Приняв решение, подойти к ним и узнать о чём идёт речь, мы двинулись через танцпол. В это время Игорь переходит к аргументам с резкими движениями. Его оппоненты отвечают тем же. Мы, полны решимости вступить в схватку, как вдруг всех парализует резкий звук милицейского свистка.

Дальше события развивались плавно. Пожилой милиционер, дежуривший на дискотеке, препроводил нашу компанию на первый этаж. Там была выделена просторная комната, куда нас и пригласили для «предварительного расследования».

К сожалению, наше дальнейшее поведение оставляло желать лучшего. К тому же мы совершили целый ряд ошибок. Во-первых, мы стали возмущаться, почему разбираются только с нами, в то время как наш Игорь пострадал во время разговора с местной молодёжью. Как потом мне рассказали, я, например, повёл себя излишне высокомерно. На вопрос милиционера – Как ваша фамилия? – я почему-то ответил: - А какое это имеет значение? К тому же отвечать вопросом на вопрос неучтиво. А уж то, что мы порывались вообще гордо удалиться, явилось, наверное, последней каплей. Устав от нас, милиционер вызвал наряд из отделения.

Результатом «предварительного расследования» была сопроводительная записка. В ней перечислялись кое-какие наши поступки, а насчёт Игоря указывалось, что его должен осмотреть врач. Сам же пожилой милиционер в отношении Игорька написал следующее: «Удар гражданину был нанесён тупым и твёрдым предметом. Скорее всего, головой».

*   *   *

Приехал милицейский УАЗик. Нас с «почётом» погрузили в машину и повезли. Ну, ещё бы! Поди, не каждый день артистов из большого города отвозят на «воронке» в милицию. Вот если бы ещё девушки махали нам вслед платочками… Эх, хорошо.

Я тогда сделал два открытия. Первое: оказывается самое эффективное средство протрезвления – это когда вы оказываетесь в отделении милиции. Мысли направляются только в одну сторону: как бы поскорее покинуть это интересное заведение. И чтобы мечта стала явью, становишься тихим и покладистым. Второе: многие окружающие тебя люди кажутся тоже выпившими. Уверенности нет, но мучают смутные сомнения.

Нас поместили в «обезьянник». Это так полагается: «фрукты» должны дозреть. Вызвали Игоря и увели на медосмотр. Наверное, прочитали сопроводительную записку. Теперь тот пожилой милиционер вспоминался как бывалый и добрый старший товарищ. И было стыдно за наше хамоватое поведение.

Вернулся Игорь в крайней степени задумчивости.

- Ничего не понимаю, - проговорил он. Мы придвинулись к нему с неподдельным участием. Игорь посмотрел на наши ждущие рассказа физиономии. Серёга задал наводящий вопрос: - Тебя осматривали?

- Ну да, осматривали. Я даже раздевался, ложился на кушетку. Потом врач пошёл руки мыть, заметьте: после осмотра, а не перед; ну и я случайно у него на столе прочёл…

- Чего прочёл-то? – спросил теперь я в недоумении.

- На бланке… там… написано было… - Игоря не отпускало затянувшееся состояние прострации.

- Да чего написано-то? – снова Серёга.

- «После осмотра поставлен диагноз: - триппер. Дан совет».

Хотя мы все были изрядно осовевшие, всё-таки кто-то предположил: - Так может это не про твой осмотр?

- А про чей же? Больше там никого не было.

Воцарилось молчание. Я уверен, что у каждого шёл мыслительный процесс, но результатов он пока не давал. Игорь, нарушив молчание, медленно проговорил: - Я только не понимаю, откуда они узнали?

- Что у тебя триппер? – подключился к рассуждениям Лёнька.

- Да нет у меня никакого триппера! – в сердцах ответил Лёне Игорь.

- Так, а чего же ты говоришь… - погоди Лёнь, решил оборвать несуразный разговор Серёга.

- Но ты же сам спрашиваешь: откуда узнали…

- Да я подразумеваю, если бы был, то откуда узнали? – Игоря не на шутку интересовал этот феномен.

- А у тебя он есть? – снова проявил участие Лёня.

- Я тебе щас в лоб твой толоконный дам! – потерял терпение Игорь.

- Да что это за фигня такая, в лоб. Я сам кому хочешь в лоб, могу - начал разогреваться Лёнька.

В общем, на подъёме дискуссии, на мажорной ноте… (прижилось же это дурацкое выражение; мы-то с вами знаем, что одна нота не может быть ни мажорной, ни минорной), застали пришедшие вызволять нас, товарищи. Впереди шёл Юра, за ним ребята из ансамбля.

Потом за нас ручались, говорили: – «да ребята они неплохие, вот только выпили лишнее…», обещали наказать, брали на поруки…

Из отделения мы вышли все вместе. Когда шли в гостиницу, ребята как-то заботливо нас четверых обступали. Дошли благополучно и разбрелись по номерам.

Продолжение следует...