Мой сын

Мне не хотелось думать, что я стал причиной смерти маленького котенка, попавшего под колеса моего авто, но увы это так. Прямо у калитки собственного дома… видимо замечтавшись о чашке кофе…
Я заметил его лишь когда вылез из машины. Черный котенок с белой мордочкой. С ним недавно играла соседская девчушка… Теперь был похож на невнятную кляксу, больно давящую на что-то внутри меня.
Я взял то, что от него осталось, и унес в огород - подальше от двора, куда не забегают дети. Всего пол штыка лопаты мне хватило, что бы скрыть следы преступления.
Совершенно подавленный, войдя в дом, я уперся в подозрительный взгляд своего шестилетнего сына.
- А че ты там делал? – спросил он выглядывая в занавешенное окно.
- Собачка накакала! – соврал я. – Я и убрал с дороги…
- Руки помой! – кивнул мне сынок и не сводя с меня глаз, задом вошел к себе в комнату.
Наверное, видел! Но промолчал, что папка врет… Скверно. Надо завтра перенести «могилку».
Я помыл руки, попил кофе (виня теперь исключительно этот напиток) и уложился спать, даже раньше, чем это сделал Мишка.
Внезапно пришедшее утро, взорвалось звоном будильника. Я привычным движением спихнул его на пол, где «складывал» домашнюю майку и трико… и резко подскочил, услышав вместо привычного приглушенного «бац», звон разбитой тарелки…
У кровати, в осколках белого фарфора и лужицы молока вздыбившись замер перепуганный черный котенок с белой мордочкой, ошалело глядя на будильник. В тот момент я наверное выглядел так же как напуганное животное, не понятно каким образом вернувшееся с того света… .
- Что это? – вырвалось у меня.
- Мяу ! – ответил мне котенок и тенью скрылся в комнате моего сынишки.
Тот мирно посапывал, никак не отреагировав на  происходящее. И я бы тут же ушел разбираться - Кого же я вчера переехал, если бы не испачканная землей подушка и грязь под ногтями Мишки…
Мне стало почему-то страшно. И дело даже не в том, что маленький мальчик мог ночью пойти в огород… а то, что он там делал!!! Ведь не у каждого взрослого индивида хватит «характера», в станичной темени выкапывать труп – пускай и маленького животного… Или не труп?...
Звонок в калитку вернул меня в реальность, в которой я опаздывал на работу. И я решил оставить разбирательство на вечер – искренне надеясь  к тому времени найти разумные объяснения произошедшему.
Чуть позже днем, мне позвонила баба Галя, которая любезно соглашалась посидеть с Мишкой пока я на работе. И своим звонком вогнала меня в то же скомканное состояние, в котором я прибывал сутра. Она объявила, что я ужасный отец, и бросила трубку…
Бросив все на свете, я через час (рекордное, кстати, время) уже рвался внутрь дома, где перегородив проход, стояла баба Галя, шепотом обкладывая меня трехэтажным матом и ничего не объясняя…
- Это, что ж делать-то надо? – надрывалась бабулька – Как? Я спрашиваю КАК надо зашугать ребенка… что бы на седьмом годе сединой пойти…
- Какой сединой? – я внезапно засомневался в трезвости Галины Алексеевны. – У мелкого моего?
Мне немного стало легче. Бабка наверняка дерябнула соточку, и ей что-то причудилось! Но я, все же оттолкнув агрессивную старушку, добрался до своего «балбеса» подслушивающего под дверью. Подхватил его на руки, и осмотрел на предмет седых волос. И правда! Над левым ухом Мишки я обнаружил белую прядку, никак не оттирающуюся до привычно каштанового цвета.
- Ага! – хлеще разошлась старушка, когда я ее выпроваживал. – Не получается выдернуть! Всем расскажу!
Замкнувшись на все замки, не выпуская сына из рук, я прошел в его комнату.
- Рассказывай! – я всегда так начинал, когда нужно было немного поругать мальчугана за какие-нибудь шалости.
Мишка сбивчиво начал со вчерашнего вечера, когда я ЧУТЬ не раздавил котенка, мяуканье которого якобы полночи не давало спать… как мой сын пожалел бедного Ваську и принес его домой, потому что дверь была открыта… А насчет «СИ-ДИ-НЫ» он вообще не знает и никогда не видел!
Потом Михаил вовсе разрыдался (на всякий случай), не понимая в чем виноват. И перестал отвечать на вопросы.
Я тоже окончательно запутался. Но на всякий случай сходил посмотреть на коричневатое пятно засохшей крови у калитки и на не большую ямку в огороде.
Думаю, на много дней я впал бы в ступор, если бы не обстоятельства следующего утра…
Мы с Мишкой ехали на автобусе в город к терапевту, когда на бешеной скорости вылетевшая на встречную полосу иномарка до смерти перепугала нашего водителя. И тот не справившись с управлением, вылетел в колонну тракторов стоявших у обочины готовившихся выйти в поле…
Ужасный грохот! Скрежет рвущегося металла! Мелькающие перед глазами обломки…
Я даже не успел вскрикнуть, как налетел лицом на острый нож плуга…
Сначала далекий шепот… потом резкая боль в переносице… и приятное тепло…
- Все живы? – несколько удивленно звучит чей-то голос.
Вскочив на ноги, еще не полностью отойдя от удара, я окидываю взглядом место аварии в поисках сынишки. Кругом покореженный метал… и с десяток пассажиров, удивленно озирающихся по сторонам. Кто-то сидел, кто-то еще лежал часто моргая и ощупывая свое тело…
- Мишка! – завопил я, отмахиваясь от деда пытавшегося ухватиться за мою руку. – Сын…
Я и до этого дрожал всем телом, но тут разглядел «дедово» лицо! Без единой морщинки! Молодое… детское!
На меня смотрел мой сын, молча хватая мою руку. Его лицо обрамляла белая, как у одуванчика шевелюра…
И только теперь до меня дошло!
Я подхватил сынишку на руки. Прижал, обливая внезапными слезами. Тискал, теребя седую шевелюру… И терялся – что сказать – глядя на окровавленный нож тракторного плуга…