Гости

Никифор Бездремов, в прошлом совхозный сторож, а ныне и того меньше – всего лишь обычный пенсионер, кемарил после сытного обеда на веранде. Внутри дома было душновато. Вдруг его внимание привлек какой-то подозрительный настойчивый шорох, доносившийся, кажись, со стороны сарая. «Чтобы это могло быть?» – подумал Никифор и, насилу приоткрыв слипавшиеся глаза, нехотя поднявшись, двинулся к источнику звука.
Подойдя к двери, ведущей в сарай, он не стал заходить сразу. Приложив к одной из ще-лей глаз, попытался вначале узреть хоть что-то.
Внутри, как ни странно, кажись, никого не было. Зато шорох стал теперь слышен на-столько отчетливо, что сомневаться, что он доносится именно из сарая, больше не приходилось. Надо было делать выводы. Перекрестившись, Никифор открыл дверь, и, взяв в руку молоток, боязливо озираясь по сторонам, вошел внутрь. Сделав несколько крадущихся шагов вдоль сте-ны, нащупал электровыключатель и резким щелчком включил его! Хотя и так было понятно, что в сарае, похоже, действительно, никого нет. Яркий свет только усилил это впечатление. На всякий случай Никифор все-таки осмотрел все, что только счел нужным. Он был от природы бдительным. Шорох, казалось, шел откуда-то из-под земли. Да и не шорох это, а, скорее, какой-то скрежет. Уж не подкоп ли?!
Да не! Почти тотчас отмахнулся Никифор от данной мысли, как от назойливой мухи. Под меня копать?! Это зачем же? Да ведь у меня и нет ничего. И он собрался было уже уходить, как чей-то скрипучий тонкий голосок пропищал откуда-то сверху:
- Не туда смотришь, дедушка. Подыми-ка глаза повыше.
От неожиданности Никифор настолько растерялся, что послушно закатил глаза аж на самый лоб. И что же он видит?
Под самым потолком в каком-то розовом, правда, с некоторой голубизной сиянии парят пять маленьких зеленых человечков. Три мальчика и две девочки. Точь-в-точь люди, только с крылышками и рожками.
«Инопланетяне», - подумал Никифор.
- Да не, дедушка, всего лишь пришельцы, - прочирикал все тот же голос.
Говорил один из зелененьких мужчин, самый старший с белой бородой до самого пояса. У других бород и вовсе не было, только усики.
Видя, что никто ему ничего плохого пока не делает, Никифор потихоньку начал прихо-дить в себя. А как пришел, то и вовсе расхрабрился. Даже права качать начал.
- Чего это вы, - говорит он им, - без спроса-то? А вот счас как пожалуюсь, куда следует, узнаете тогда, как бедокурить!
- Да ты не кипятись, - успокаивает его старший. – Мы всего лишь на минутку, так и то, проездом! А там, глядишь, и опять домой.
- Это куда же?
- Как куда, на небеса!
- То есть… как это?! Так вы что, ангелы, что ли?
- Да нет, Никифор, бери еще выше.
- Не может быть! Неужто Сам еще и с командой?!
- А ты как думал?! Знай наших! Мы всегда только компанией ходим. Так толковей!
От гордости Никифора Никифоровича едва не разорвало. Да и было от чего. И все-таки, даже тут он не дал маху. Малость опомнившись, он тут же понял, что с этого можно поиметь многое. Только, как это сделать? Никифор начал усиленно размышлять.
Но долго это делать ему не пришлось. Человечек, как оказалось, запросто читал его мысли.
- Нет, дед, это уже слишком. – Отрезал он, ехидно взглянув на Никифора.
Поняв, что его раскрыли, Никифор набычился и решил играть несознанку.
- Да ты не обижайся, - уже более мягко добавил Сам, - в твоем возрасте думать об этом?!
- А что, мне, может, уже и помирать пора. – Хотел было обидеться Никифор и только тут осознал, что думает вслух.
- Ишь ты, все-таки проговорился, козел старый! – в сердцах рявкнул Бездремов и что было сил стукнул себя рукой по лбу, да, видать, сгоряча позабыл про молоток в руке. Короче, вырубился он. А как очнулся. Так пятерицы уже и след простыл. Только записка какая-то на полу брошенной осталась. Ну, дед подобрал ее и, недолго думая, прочитал. «Ну, ты и баран! А ведь мы так хотели тебе помочь! Но ничего, надейся и жди. Может, еще и свидимся. А если нет, что же… значит, не Судьба!»
Подпись главного из пришельцев.
Вот так-то утратить бдительность в самый неподходящий момент! Хорошо еще, что Ни-кифор Бездремов был выкормыш атеистического общества! А, если бы он жил в верующей стране, то точно бы помер от  растройства

17 июня 2004