Порядочный

Темным зимним утром. Когда воздух еще довольно-таки свеж, Иван Арнольдович Полу-пьянов, крадучись возвращался домой. А прятаться ему было зачем. Ведь шел он с самого что ни на есть воровского дела. И хотя делал это он уже не впервые, ему все-таки было страшно. Не дай-то бог, увидит кто-нибудь не тот, а вдруг вообще не из ихней деревни, тогда точно кранты! Ведь в глаза-то сразу бросается, что прет-то он не свое добро. Ну и что, что можно сказать ни-чейное, а все-таки ворованное. А ведь это плохо, воровать-то! И вот почти что у ворот своего дома Иван Арнольдович неожиданно спотыкается и роняет добычу на землю, да с грохотом, аж на всю улицу. «Мать моя, - думает Иван Арнольдович, - на кой черт меня угораздило взять та-кие большие листы. Лучше бы взял те, что поменьше. Один ведь хрен – крышу крыть!»
Но Иван Арнольдович отнюдь не был дураком. И не успел еще шум от падения листов окончательно растаять в воздухе, как он уже был внутри своего дома


 И пока соседи спросонок осмысливали, что же все-таки случилось,        благо,  родствен-ники дрыхли без задних ног, после вчерашней попойки, раздевшись, юркнул в постель. Жена даже не шелохнулась.
А соседи меж тем, все уже на улицу высыпали. И глаза еще со сна, как следует не про-драв, уже наводят всякую напраслину. Будто сами никогда ни-ни! А ведь тоже люди.
Ну, да шут с ними! Иван Арнольдович, слыша такое дело, тоже решил подняться с кро-вати да еще и жену с собой прихватить. Но с женой ничего не вышло. Хорошо еще, что сам на-силу добрался до окна. Сами знаете, нелегко вставать спозаранку, когда спиться.
- Чего это вы, вашу мать, разгалделись? – вежливо обратился Иван Арнольдович к сосе-дям через форточку. – Не поделили чего, что ли?
- А тебе, Иван, только бы поспать подольше, - огрызнулась баба Шура из дома напротив.
- Не, - возмутился Иван Арнольдович, - я сейчас тоже выйду! Помогать!
И, накинув пальто, он опрометью бросился на улицу, не то соседи, и вправду, могут не-весть чего подумать.
А уж кто-кто, а он-то меньше всех виноват в случившемся. Он же это не специально.
А соседи меж тем уже начали растаскивать оброненное им добро
- Э, - заорал Арнольдович, видя такое дело, - что же это вы делаете? Может оно чьейное?!
- Тогда скажи, кого, - не уступает приставучая баба Шура, подтаскивая самый здоровен-ный лист уже аж к самой калитке.
Да и другие, похоже, не отстают.
Поняв, что напрягать бесполезно, Иван Арнольдович решается на крайние меры. Он на-чинает гнать пургу о том, что это, мол, те самые листы. Которыми собирались латать кровлю колхозного свинарника еще позапрошлым летом. И что надо бы пока еще не поздно отнести их обратно, и что он, Иван Арнольдович, согласен добровольно это сделать.
- Так, кажись, залатали-таки, - опять вмешалась подозрительная баба Шура.
- А, может, их ветром посшибало да и протащило аж сюда, - заступился за Ивана сосед Авдей из дома на другом конце улицы.
«Он-то как здесь очутился?» - изумился Иван Арнольдович. Но вслух не растерялся, а, напротив, бойко ответил:
- Так и я о том же говорю! А вот и нет, - пискнула Любка, внучка бабы Шуры, осматри-вая свой лист. – Это не те. Эти, как новенькие, будто только что со склада сперли.
- Думай, что говоришь, - строгим голосом рявкнул Иван Арнольдович. – А ну, давай, тащи сюда, я сам посмотрю!
- Как же! - взвизгнули хором бабка с внучкой. – Да и вообще, Иван Арнольдович, какой-то вы подозрительный. Может, удумали чего?! Нехорошо. Это уж совсем не по-соседски.
Осознав, что дело проиграно, Иван Арнольдович, нехотя двинулся к своей калитке.
- Эй, Арнольдыч, - вмешался теперь уже и Авдей. – Тут еще два листа осталось. Один мне, а другой тебе. Идет?!
- Не идет, - даже не оборачиваясь, отчеканил Полупьянов. – Мне чужого не надо.
Он уже был внутри дома, а вслед ему все еще неслись восторженные возгласы поражен-ный соседей:
- Вот это да! Какой все -таки порядочный этот Иван Арнольдович.

16 июня 2004 г.