Здравствуй, милая картошка! Часть 2. День рождения

Часть 2. День рождения  а ля Александровка
     Пробежало  с десяток однообразных дней. Мы уж и к картошке приладились, и с колхозными продуктами наши желудки подружились.  И даже бабка Матрена была нами довольна – мы ей с поля, по ее заказу, каждый день по ведерку-два доставляли  картошечки в  закрома, для  ее  ненаглядной свинюшки.  А поскольку все вроде  образовалось само собой, появились у студентов разные левые мысли в свободное от картошки время. Скучновато же, в конце концов, только ее, родимую, из борозды в мешок таскать! Душа песни просит!. Тем более, что душ в нашем домишке аж двенадцать, да по соседству жили человек десять студентов. Тут и повод появился -  через два дня день рождения у одного парнишки должен быть. Грех такие вещи мимо себя пропускать – решили все к этому делу основательно подготовиться. Выгребли на общий стол остатки домашнего из рюкзаков, прикинули, чем можно отовариться в сельском магазине. Там в этот период, кроме консервов из красной рыбы (Не подумайте, что семга! Кильки в томате!) и  серого хлеба особо брать было нечего. Но молодость! Ах, молодость – ее килькой не напугаешь!  Понятно, что мальчишки возмутились – безалкогольный день рождения – да вы что, с ума посходили? Мы же взрослые мужики, нам же почти по восемнадцать!. А где ж его, родимое, это спиртное, взять-то? Да и кто даст! В деревне за спиртное такое дать могут – мало не покажется! Ребята говорят : «Достанем! Жарьте, девчонки картошку!»
Как всегда на выручку приходит смекалка. Нажарили картошки  огромную сковороду, бабка дала соленых огурцов. И в самый последний момент мальчишки водрузили на стол что-то мутно-серое в классической кулацкой бутыли, которые я до сих пор только в кино про деревню видела. Это, конечно же, александровское виски! Мы так и поняли, когда понюхали. Там от одного запаха можно уже часа два было закусывать…
Было весело! Пели  веселые песни под гитару, пока были еще достаточно  трезвые, слушали  частушки под гармошку, когда пришел соседский тракторист и украсил своим синим носом и старой трехрядкой наш скромный праздник. В общем, праздник удался. Пела и пила даже бабка Матрена , и все приговаривала, что самогон какой-то не такой, и она гонит    лучше и качественней этот божественный напиток.
… На следующий день было воскресенье. Дождик лил как  из худой бочки, идти никуда было не нужно. А у нашей бабки  это воскресенье было знаковым – свояк ей должен был на тракторной тележке привезти дрова на зиму, и она с нашими ребятами уже договорилась, что те помогут их разгрузить  Ничто, казалось бы,  не предвещало грозы.  И свояк вовремя приехал, и ребята на месте, - выгрузили, под навес дровишки стаскали, в поленницу уложили. Бабка не нахвалится : «Молодцы! Сейчас вас буду угощать после трудов праведных!» Ребята заскромничали, а тракторист тут как тут : «Угощай, давай, меня, Матрена!» Бабка и пошла в свои знаменитые сени, в секретный уголок, где у нее  живительный напиток во фляге сохранялся. Фляга была непростая: все горло было обмазано воском, обмотано тряпочками и попасть туда можно было, только зная пароль. Но его, кроме бабки, видимо, не знал никто. Щедрой рукой  бабка, воткнув в воск медную трубочку, «надоила» граммов этак со  сто пятьдесят и подала  своему любимому родственнику. Тот лихо выплеснул виски в свой опытный пищевод и замолчал. Секунд через десять говорит: «Не понял?»    Бабка в позу вопроса: « Что не понял?» «Не пошло, -говорит. –Еще налей.»  Вижу, наши мальчики потихоньку  задом-задом слинивают с  места событий. Ну, думаю, что – то тут не так! Бабка Матрена, скрепя сердце, из трубочки очередную порцию накапала свояку, тот глотнул, да как заорет: «Ты что, карга, издеваешься? Чем поишь? Водичкой ?» Бабка за честь и марку своей продукции чуть не в драку: «Самогон у меня самолучший во всей Александровке и прилегающих к ней странах!» И все тут. «Пей,- приказывает ей родственничек.- Пробуй!» 
… О дальнейших перипетиях лучше умолчать. На бабкин вой сбежалось пол-Александровки! Пробовали злосчастный самогон все желающие. Решили, что он выдохся от чересчур длительного хранения. Все же не коньяк – доводить его до совершенства выдержкой. Бабка полечилась корвалолом и залезла на печку – снимать стресс, а девчонки
 стали приставать к пацанам и пытать их на предмет такой странной трансформации с бабкиной самогонкой. Что же удалось выпытать. Оказывается на бабулины хитрости с флягой нашлись  свои мудрецы. (Господи! Что же, во всем колхозе одна что ли медная  трубочка была?) И уж давненько бабкин самогон служил живительным лекарством от тяжелой картофельной работы и серых деревенских будней нашим мальчишкам . Вот и на день рождения он пригодился. А мы и не знали! Но чтобы устранить несправедливость, наши мальчишки регулярно подливали бабке водички вместо изымаемого напитка, пока не разбавили до состояния – сначала «виски с  содовой», а потом уже - до «просто содовой».