Верона

Было время, когда я с моей подругой Вероной мог бегать весь день напролет по зеленеющей траве, лугам и полям, мы могли просто наслаждаться жизнью, светом солнца, каплями весеннего дождя. Помню,  в один из таких дней, когда мы могли встречаться, она предложила мне сходить к Риурским горам, что находились, наверное, километрах в семи от нашей деревни.  Я, недолго размышляя, согласился и мы отправились. День был ясный, светило солнышко, пели птицы. Мы шли через небольшую тропинку в лесу, и тень деревьев заботливо укрывала нас от жарких лучей солнца. Верона шла впереди меня и напевала удивительной красоты песню, ее чудесный голос наполнял мою душу чем-то невыразимым, это невозможно описать здесь, сейчас. Она шла босиком по земле и даже иногда пританцовывала, могла запрыгнуть на пенек и начать рассказывать мне историю о том, как хорошо, что мы пошли к Риурским горам и как там красиво. Хотя она сама там не была, но рассказывала очень живописно и весело. Мы шли по тропинке и уже поднялись на возвышенность. Здесь дул небольшой, теплый ветерок, он развевал светлые волосы Вероны и открывал ее прекрасную шею. Ах, как красива она была! На ней было длинное платье, которое сейчас считается старомодным, длиной почти до щиколоток, а на талии у нее был расписанный узорами пояс, подчеркивающий ее  прекрасную фигуру. Ах, просто слов нет, чтобы описать всю ее красоту! Верона шла впереди, иногда поворачиваясь ко мне, чтобы рассказать что-то веселое или интересное, а я был заворожен ее красотой, лишь иногда ко мне возвращался дар речи и я мог что-то ответить, а она и не сердилась за мою молчаливость, быть может, понимая ее причины. Да, она нравилась мне, может быть я ее любил, не знаю, но она была для меня чем-то большим, чем просто женщина. Так мы прошли до конца леса и уже стояли у предгорья. Впереди была небольшая долина с  тенистыми рощицами и ручьями, а дальше простирались Риурские горы, в которых, как рассказывала  Верона, находилось священное озеро ее предков, о котором ей рассказывал ее дедушка.  Мы пошли вперед через долину, солнце уже было в зените, но ветерок охлаждал землю, и было не жарко. Как оказалось, к горам была тропинка, по которой мы и пошли. Верона рассказала мне, что в этих горах живет старец-отшельник, говорят, он может творить многие чудесные вещи, но его никто почти и не видел. Мы шли по тропинке и впереди уже виднелась небольшая рощица. Начал собираться дождик, маленькие капли начали падать с неба и живительной влагой насыщали землю. Небо затянулось серыми тучками, из-за которых, изредка выходило солнце, своими лучами освещая горы и всю местность вокруг до самого горизонта. Все живое на земле, каждая травинка потянулась к небу, жизнь спускалась на землю в каждой маленькой капельке дождя, прохладного, свежего дождя. Верона подняла руки к небу, как бы принимая дождь, благодаря все живое в этом мире за саму жизнь и не желая ничего более. Она стояла босиком в уже мокрой траве, ее платье намокло и прилипло к телу, еще больше подчеркивая ее фигуру, ее женские формы. Она стояла передо мной, на ее лице было и счастье и спокойствие, мне казалось она обнимала своей любовью каждую травинку, каждый листок, каждую капельку того дождя что падал с неба. Мы стояли так посреди долины под дождем и не было даже мысли бежать от него, скрываясь. Нет, мы стояли тут в траве, босиком, и смотрели друг на друга и ощущали, как капельки дождя несут что-то вечное – жизнь. Верона улыбнулась мне, я улыбнулся ей в ответ, и в этот момент моя душа наполнилась жизнью, светом, любовью. Она протянула мне руку, и я ее взял. Мы слились в этот момент, но не физически, нет, духовно! Что-то проснулось во мне, что-то первобытное, но не дикое, а то, что в древних религиях называли Богом природы, а Верона стала мой Богиней, матерью жизни, заботящейся о каждом зверьке, о всем в этом мире. Мы пошли вперед держась за руки. Ветер развевал ее мокрые волосы и прижимал мокрое платье к груди. Дождь не утихал, но он и не был неприятным, наоборот. Мы шли, держась за руки, к роще. Зайдя в нее дождь перестал бить по нашим телам и лишь капельки падали на нас с листьев. В роще был источник, который образовывал небольшое озерцо. Было невероятно удивительно и красиво это видеть. Только представьте себе, во время дождя, весной, в небольшой рощице Вы останавливаетесь перед озером, озером укрытым дикими цветами, валунами поросшими мхом, все это в тени деревьев. На гладкую поверхность озерца лишь изредка падают капельки дождя. Все это в некой тени, заботливой тени, даже полумраке, и дует ветерок, колышущий траву и листья на деревьях. Вокруг невероятная тишина и спокойствие. Вам уже не хочется уходить отсюда, и вот эта тишина наполняет вашу душу, ваш ум и сердце, Вам становится тихо-тихо, спокойно-спокойно. Вы спокойны, подобно зеркальной глади озерца. Вы чувствуете аромат диких цветов, он успокаивает Вас. Безмолвная природа, жизнь, тишина и спокойствие озера наполняет Вас и пробуждает жизнь. И выходя, Вы покидаете это место с желанием вернуться сюда, вернуться к своей природе, к жизни внутри себя - той частички озера, что дала Вам природа.
Мы стояли перед этим озером мокрые и одуваемые ветром, чувствуя подошвами ног тепло земли. Верона чуть отошла от меня и сняла платье, ах, моя Богиня, как она красива, волос спадал на ее груди но не закрывал их, тонкая талия подчеркивала бедра. Она смотрела на меня своими выразительными глазами, в которых можно было утонуть. Но нет, это не было пошло, это было естественно! Я снял одежду вслед за ней и вот мы уже стояли полностью нагие в этом невероятном мире. Я подошел к ней и взял на руки. Она улыбнулась мне, и я понес ее к озеру. Вода была теплая, я ступил ногой в озеро и пошел вперед, постепенно заходя все глубже. Когда мне было уже по пояс воды, я опустил Верону в озеро и она стала рядом. Она посмотрела мне в глаза, что-то чистое было в этом взгляде, что-то невероятно женственное. Не сексуальное, нет, женственное, сексуальность была сейчас где-то далеко и не могла сравниться с этой красотой. Это женственность сейчас смотрела на меня, та Богиня, что живет в каждой женщине. Верона прижалась ко мне и положила свою голову мне на грудь, я обнял ее и легонько прижал к себе. Мы стояли так посреди озера, уже был закат и в роще стало еще темнее. Дождь уже окончился и лучи солнца пробивались сквозь листву деревьев, немного освещая нашу рощу. Мы стояли в теплой воде, прижавшись друг к другу уже почти во мраке, который рассеивался редкими лучами заходящего солнца. Нам было тихо-тихо, спокойно-спокойно, ни капли грусти или уныния, наоборот, мы были счастливы и в то же время, спокойны. Но нужно было идти дальше. Мы вышли из воды, и не одеваясь пошли к горам. Хотя и прошел дождь, сейчас было почти сухо и дул теплый, освежающий ветерок. Солнце уже почти зашло за горизонт, и лишь редкие его лучи проскальзывали по земле. Мы шли вперед по тропинке одуваемые ветерком, абсолютно нагие и не было ни капли стеснения, наоборот, это казалось нам естественным, чем-то таким, что должно быть само собой разумеющимся и так оно и было. Мне казалось, что мы уже в другом мире, что сейчас не двадцатый век, а самый расцвет жизни, когда люди верили, что в лесу живут духи леса, в огне духи огня – саламандры и так далее. Раньше люди верили, что жизнь не столь проста, верили, что существуют духи, верили, что мир творят Бог и Богиня, и мы, люди, их дети. Люди были живые в те времена, наполненные чем-то возвышенным, а сейчас что? Господство техники и науки, которая все отрицает, что не может понять. Люди перестали верить в Бога и Богиню, хотя они перестали это делать еще тысячи лет назад, назвав женщину низшим существом, чем-то вроде рабыни или домработницы. Вырубают леса, истощают реки, травят землю ядами, все в большей жажде наживы. А сейчас ведь только начало века, что будет в следующем веке, быть может этот бред научной мысли смениться поэзией души? Может быть настанет время когда прекратятся войны? Настанет время, когда люди осознают что они Боги и Богини? Ах, Боже мой, может быть, сколько еще такого «может быть…», а ведь может и не быть. Но что творится сейчас, что творилось двадцать веков до этого. Всякого, кто осознавал свою природу предавали огню как лжеца и убийцу истины. Власть имели самые низшие существа рода человеческого, да и не то ли сейчас? Ах, как же мало надо иметь ума, что бы править людьми…
Мы шли по тропинке вперед и уже подходили к горам. Солнце уже полностью опустилось, и на небе начали появляться звезды и луна. Луна была полная, яркая, она освещала всю долину и Риурские горы. Наши тени падали на землю и шли за нами как верные помощники. Свет луны освещал тело Вероны. Ее волосы уже высохли и развевались на ветру, полностью открывая грудь и шею. Мы шли общаясь, но разговаривали мы редко, лишь иногда проскальзывали слова, слова сейчас были слишком ничтожны, они не могли выразить волнения души, а точнее то спокойствие и тишину которая в ней воцарилась. Мы смотрели друг на друга и, казалось, понимали без слов все, что могли бы сказать. Мы шли вперед, вперед в вечность и дорогу нам освещала луна и солнце, и каждая травинка, каждый кустик и каждое дерево тянулись к нам, мы могли с ними разговаривать, а они с нами и нам было приятно это общение. К нам начали подходить дикие звери, волки, медведи, олени, лисы, даже змеи сползались к нам. Они подходили, словно поклониться нам, каждое животное стояло рядом с тропинкой и смотрело на нас, словно провожая в дальний, бесконечный путь. Мы шли с чувством благодарности ко всем этим животным, что забыв о своих инстинктах, собрались в одном месте, что бы проводить в дальний путь два человечески существа – мужчину и женщину, тех, кто дает жизнь, само проявление жизни. Верона шла рядом со мной, положив свою руку на мою, она смотрела вокруг с какой-то вечной любовью, заботой и тишиной, а я шел рядом, словно защитник жизни, заботливый отец, оберегающий и защищающий всю природу, всю жизнь.
В тот вечер я пережил нечто удивительное, что не мог забыть всю свою жизнь. Прошло уже много лет с того времени как я видел Верону. Тогда это был последний раз. Мы дошли до озера, этого прекрасного озера в горах. Оно было освещено лунным светом, Верона отпустила мою руку и пошла вперед, она зашла в озеро по колено и позвала меня. Я подошел и она обняла меня, прижалась ко мне сильно-сильно и я поцеловал ее, мы слились в этом божественном поцелуе, который имел не физический, но духовный смысл, но тогда это не имело значения. Мы шли все дальше в озеро, и вода была уже по пояс, мы заходили все глубже и, казалось, растворялись в теплой воде.  Верона отошла  чуть и посмотрела не меня, ее лицо было освещено лунным светом, на нем было видно блаженство, покой и умиротворенность. Она смотрела на меня глубоким взглядом, проникающим в самые потаенные глубины моей души и привнося в них свет. Отойдя, она взяла меня за руки и повела все глубже, она была в чем-то уверена, уверена всем своим существом и хотела убедить в этом меня, показать мне что-то, что-то скрытое. Мы заходили в воду все глубже, и вот вода была уже возле горла. Все вокруг было тихо-тихо, прочно-спокойно. Мы стояли в озере освещенные лунным светом. В лесу ночью очень спокойно, какая- то гнетущая тишина наполняет пространство. Верона улыбнулась мне и запела свою песенку, так протяжно, нежно, красиво, будто она пела для всего мира. Мелодия ее голоса наполняла все вокруг жизнью, как наполнял сегодняшний дождь землю. Деревья притихли и даже ветерок затих, лишь только иногда своими порывами он будто подпевал в так Вероне. Мы погрузились под воду и слились в своем последнем поцелуе, упускаясь на дно. Лучи лунного света переливались под водой и создавали совершенно другой мир. Мы медленно опускались ко дну и растворялись во всем бытие. Постепенно наше сознание начало угасать, Верона открыла глаза и посмотрела в мои. В  ее глазах не было страха или уныния, наоборот, она была как необыкновенное существо перед вратами, за которыми простирается что-то новое и она приглашала меня вместе с собой, мы вместе должны были пуститься в вечность. Сознание на миг угасло, все стало темным, я ничего не видел, и через миг, все наполнилось невероятными красками. Верона стояла со мной рядом и улыбалась мне, а я ей. Мы вышли из озера держась за руки. Деревья и трава и все вокруг уже не было пустынным и тихим, нет, все играло свою мелодию, свою песенку. Каждое дерево, каждая травинка создавали свой неповторимый звук, но в этом многообразии не было диссонанса, все это играло в совершенной гармонии. Мы пошли в глубь Риурских гор по еще одной тропинке, которая вела ввысь…