Живая

Открылись глаза с непонятным скрипом. Черный потолок и серые стены. Как коробка. А я в ней – кукла. Надо не забыть смазать маслом глаза – стали плохо видеть и жалобно скрипят, когда моргаю. Хотя нет. Какая ей разница. Кукле с пластмассовым сердцем.

Опять запуталась в проводах, когда вставала с кровати и упала… отсоединилась правая рука. Мне не больно. Нервные окончания давно перерезали, как только я пошла на работу. Так надо было… иначе не платили бы деньги, которые тратились в основном на поддержание здоровья матери и собственные умирающие потихоньку глаза. Единственное настоящее, что во мне осталось. Что-то вдруг кольнуло в груди.. так резко, отзываясь тоской. Зеленые глаза на миг расширились, и я медленно приложила уцелевшую руку к груди… нет… тихо. Как и всегда. Поднялась, прикрутила руку на место привычным движением.

Зеркало. Отражение. Всегда одно и то же – симпатичная мордашка, идеальная искусственная кожа, идеальные фарфоровые зубы, накладные ресницы… фальшь, оболочка. Но глаза… были живые. Тоскливо серые с утра. Сегодня вторник – надо надеть разноцветный парик. Босс будет ругаться – придется надеть и линзы… Несколько быстрых движений – и я еще больше похожа на куклу. Они все думают, что если внешне я кукла, то и внутри тоже. Пускай… их мнение ничего не меняет.

-Мам, я на работу! - крикнула я, когда натягивала комбинезон и ядовито-желтые сапоги на полосатой платформе. Обычная рабочая одежда… для людей неудобно, я знаю. Но мне плевать, я же кукла. Мама остановилась в проеме двери и наблюдала за тем, как я промываю проколотые уши и вставляю многочисленные гвоздики. Она всегда любила смотреть как я собираюсь на работу. И она никогда не называла меня куклой. Мягкие руки поправили комбинезон, пробежали по побрякушкам на руках и провели по искусственным волосам.

-Может уволишься?... – я подняла взгляд и в отражении зеркала увидела обеспокоенное лицо матери близко с моим. Я прикрыла глаза и покачала головой. Веки отдались скрипом и я почувствовала, как руки матери сомкнулись сильнее на моих плечах. Как бы я хотела ощутить тепло ее тела… снова. Как в далеком детстве до того, как все подростки стали умирать. До того, как меня превратили в куклу… я БЫЛА человеком. Душа моя жива, хотя я разучилась чувствовать некоторые вещи. Но всем наплевать на мою душу… для них я – красивое тело, кукла. Я была одной из немногих, кто выжил таким образом благодаря своим семьям, выложившим крупную сумму. Но все эти немногие предпочли смерть искусственному телу. Так что я осталась одна – внешне кукла, внутри – душа. И я всегда надеялась, что мое сердце оживет и забьется.

-Я пошла, мам… Так будет лучше. – ощущение тяжести тела матери исчезает и я, раскрывая крылья на ходу, вылетаю в окно.

Полет… это единственное время, когда я чувствую себя живой. Как ни странно, но ощущение ветра в голове у меня не украли…единственный остаток свободы, за который я цеплялась. Направила черные крылья в нужный поток ветра и стремительно мчусь по нему, закрыв глаза и подставив лицо навстречу правителю неба. И я точно знала, что ветер – не холодный и не теплый, но порывистый, сильный.. как раз такой, который я любила в детстве. Так здорово было подняться на высокий холм, и, расставив руки в стороны, наслаждаться потоками ветра… закладывало уши и можно было кричать сколько угодно и что угодно – никто не услышит. Потом от усталости падать на мягкую траву и пожевывать сладкие травинки, наблюдая за божьей коровкой на пальце… свобода.

Крылья – единственный плюс после клинической смерти. Но за полеты приходилось платить… Так что свобода длится недолго – счетчик на браслете замигал, и я увеличила скорость, мигом оказавшись на работе. Там меня всегда поджидал хищного вида старикашка и уже протягивал руку для оплаты.

-Так-так, любительница полетов. Когда ты уже заплатишь свой штраф, черт возьми?!

Я сунула ему в руку красную бумажку и пробурчала, что я не буду платить за лишние пять минут полгода назад. Тот противно засмеялся, засовывая деньги в ящик. Резко его кривая улыбка с фарфоровыми зубами исчезла, и он со всего размаха вмазал мне кастетом по лицу, схватил за крылья, которые я еще не успела сложить, и стал их перегибать. Перья опасно согнулись, одно уже поломалось…

-Ты поплатишься за свои делишки своими крылышками… они могут стоить недешево… ишь какая особенная сучка – почернели крылья у нее… - процедил старикашка. Его стеклянные глаза впились в мои, скрывавшиеся за очками. Мне не было ни страшно, ни больно. Я просто чувствовала, как промокла толстовка в области правого плеча. Я устало закрыла глаза. –Слышишь, я тебя из-под земли достану, но ты заплатишь мне за все… и твоя мать тоже.

На меня резко накатила странная волна чувства, название которого я забыла, я порывисто взмахнула крыльями, оттолкнув противного старика коленями, и плюнула ему прямо между глаз. Гневно взмахивая крыльями, я повисла над ним в воздухе и наблюдала, как тот вытирает красную от крови слюну со своей уродливой рожи, которую иначе назвать нельзя. Он несколько секунд пялился на меня, потом вдруг резко вскинул руку…

Меня пронзило электрическим током..  я перевернулась в воздухе. Потом еще..и еще…меня подкидывало от каждого выстрела. Люди вокруг остановились и жадно наблюдали за моим телом, гадко улыбаясь. Я смотрела на них через очки разноцветными глазами и слышала, как ломаются мои перья…

-А ну стой, ублюдок!

Выстрелы прекратились. Я висела в воздухе несколько секунд, потом мои крылья вдруг сами резко сложились и я рухнула вниз в высоты двухэтажного здания… куда-то откатилась левая рука… в ушах шумело… картинка стала застилаться белым дымом…
Меня кто-то поднял на руки и тряс, но я не могла выбраться. Сквозь треск поломанных микрочипов слышала, как кто-то говорил «Она же кукла, мертвая. Работает где-то неподалеку. Нечего за нее беспокоиться. Она просто сломалась…» Отключилась.

Свет. Скрип век. Толчок. Резкий звук в голове и я инстинктивно закрываю уши и открываю рот, из которого вырывается подобие хриплого крика. Когда-то давно, когда я была еще жива, была популярна музыка с таким вокалом… Вот опять воспоминание. Иногда они возникают у меня после встрясок на работе.

Чья-то рука закрывает мне рот, вторая резко опускает мою голову вниз и надавливает на шейные позвонки. Крик и терзающий шум резко прекращается и появляется цветное изображение. По телу пробежала дрожь – следствие электрошока, а не холода. Я позволила себе оглядеться, застегивая желтый кожаный комбинезон. Хм.. знакомое место. Что-то типа подпольной лаборатории-медпункта, куда я попадала почти каждый раз после работы. Незнакомые руки. Я все еще ощущала их прикосновение… как ни странно. Резко спустила ноги с длинного операционного стола, продолжая смотреть разреженным взглядом, и столкнулась с парой зеленых глаз. И сразу поняла, что это не линзы, не имплантаты, а живые глаза.
Две-три секунды. Искра, или мне показалось?..

-Откуда у тебя живые глаза?

Ему почти столько же, сколько и мне. Настоящие темно-коричневые волосы. Человеческое тело. И тонкий шрам на щеке. Две-три секунды я глядела на него и отвела взгляд. Непривычно видеть тут пару живых, но чужих глаз. Руки помогли мне спуститься на пол, но он так и не ответил на вопрос. Просто снял мои очки и заглянул в мои глаза сверху вниз. Высокий. Худой. Лохматый как пес. Он – настоящий.

-Оттуда же, откуда и у тебя. Как ты сохранила их?

Я пожала плечами и опустила взгляд на его руки, которые все еще держали мои. Тот поспешно спрятал свои за спину. Откуда он здесь взялся? Это он кричал? Это они меня спас? Наверно..

-Я… - начала было я, но передумала. Нечего знакомиться на рабочем месте. – В общем.. спасибо. Большое. Ты спас мои крылья.

-Я – Калеб, - он улыбнулся, протянув мне руку. – Не надо меня благодарить, теперь это моя работа.

-Майка, - удивленно приподняв брови, я быстро пожала его руку. – Так ты тот самый новенький талантище? Келли мне много рассказывала про тебя… – Келли – ученая, которая поддерживала мое существование на протяжении трех лет на этой грязной работе, собирала по кускам. Она была единственным хорошим получеловеком – только глаза у нее были искусственные, хотя и самые лучшие. Она не раз рассказывала мне о своем восемнадцатилетнем младшем брате… Действительно, он идеален в работе. Я уже успела заметить, что веки не скрипели.

-Да нет, на самом деле я никчемен.. – и он улыбнулся, смешно взъерошив волосы на затылке. Он такой живой. И так часто улыбается… – Видел твои крылья. Ничего подобного я никогда .. – и он запнулся и улыбнулся еще раз. -Да ты знаменитость…

-Крылья – единственное живое кроме глаз, хотя это тоже имплантат. Но с ними много проблем…

-Я вставил тебе несколько перьев, которые у меня были, - он перебил меня. - Прости, они не совсем новые… и белые… - я вздрогнула плечами, освобождая иссиня-черные крылья, и с удовольствием заметила, как округлились глаза Калеба. – Так я же только что вживил белые перья…

-Спасибо, - на этот раз перебила я и заглянула к нему в глаза… - Ты же не раз слышал мою историю от Келли, думала ты не удивишься.

Дело в том, что всем киборгам, таким же как я, «ставят» белые крылья, которые лучше видать в постоянно темном небе, следовательно, таких легче контролировать и сдирать деньги за полеты. Когда мне вживили крылья с такими же белоснежными перьями как и у всех, они стали темнеть как только меня включили. Я была единственная чернокрылая. Во всем этом чертовом мире. И эти крылья подарили мне не только ощущение свободы… но еще и проблемы.

Тут я спохватилась, что опаздываю на свою чертову работу… я подхватила рюкзак и окровавленную толстовку. И остановилась на пути к двери, еще раз проговорив «спасибо» и растянула губы наподобие улыбки.

-Ничего, - Калеб тоже улыбнулся. – Надеюсь сегодня мы больше не увидимся. – Мне бы тоже не хотелось вновь оказываться на операционном столе… но видеть Калеба… нет, плохая мысль.

Длинный темный коридор и чертовски много дверей. Толкну любую – попаду именно туда, куда направляюсь. Немного барахлили микрочипы в ушах – звуки поспешных шагов слишком резко отдавались в черепной коробке. Я встряхнула головой, пару раз зажмурилась и толкнула ногой черную дверь. Волна музыки охватила меня… светомузыка, люди и киборги. Да.. именно тут я работала. Как всегда грубая рука схватила зазевавшуюся меня и куда-то потащила.

-Сегодня ты опоздала. Значит будешь лишний день работать в «волшебной комнате», - процедил резкий голос на ухо. Босс. Она жуткое существо. Оса… желтая и полосатая бритая и с двумя вмонтированными руками чуть ниже настоящей пары. Что у нее было настоящее, а что – нет, никто не знал. Но я больше чем уверена, что она полностью состоит из чипов и натянутой кожи… она ненавидела меня за то, что у меня есть душа. Но не выгоняла с работы – я была самой любимой куклой ее отца, который был богом этих мест. Именно она придумала жуткое развлечение для местных ублюдков. «Волшебная комната» - четыре черных стены, пол и потолок, операционный стол, множество инструментов – скальпели, ножи, ножницы, бензопилы… и много чего, я не знала всех названий. И все черное, чтобы цветная кровь таких же как я не особо выделялась. Была и белая комната, но за нее платить надо было больше. Так вот… тот, кто хотел развлечься выкладывал денежки, и ему предоставляли девушку-киборга и несколько инструментов, опять же в зависимости от суммы. И клиент с помощью этих «орудий» мог издеваться над телом как хотел, пока киборг не отключался, а если заплатит еще – может и продлить свое «удовольствие». За всем этим следили «болельщики» - такие же подонки, жаждущие крови и зрелищ. Они ставили на время, которое продержится киборг. Ужасно?.. В этом пошлом мирке люди получают экстаз только от вида крови и распотрошенных тел. Хотя кровь у нас ненастоящая.

Толчок в комнату, щелчок замка сзади. Внутри – четыре таких же, как я. Правда, не таких разноцветных. И у всех у них были искусственные глаза. Они даже не отреагировали, когда я появилась. Кто уж точно куклы – так это они. Безжизненные глаза и выражения хорошеньких лиц. По идее такие куклы – старая технология, таких давно не делают. Вот и используют для развлечения. Внезапно загорелась лампочка над маленькой дверью, как в больнице, и одна из четырех кукол автоматически поднялась и направилась к двери. Но я оттолкнула ее. Хотелось быстрее отмучаться…

Стол. В сторону комбинезон – он слишком дорогой, чтобы покупать новый. Ремни. Руки… Даже без перчаток. Белая комната…и один-единственный инструмент. Скальпель. Да именно это выбирают самые кровожадные. Я вздохнула и закрыла глаза, не желая видеть ошметки своего тела, хоть и искусственного, которые разлетятся по всей комнате, а кровь забрызгает стены.

Этот сумасшедший рисовал скальпелем по коже какие-то непонятные узоры, кресты, писал цифры… зачем это надо.. отключи меня уже быстрее. Я чувствовала и слышала, как лезвие прорезает кожу вдоль вен на левой руке. Профессионал… знает как выкачать из меня всю кровь не дав мне отключиться. Я чувствовала, как он начал лишать меня пальцев на левой ноге… мне не было больно. Даже не было жутко – привычно, скорее. Многие «профессиональные» клиенты так делали – отрезали пальцы, вскрывали вены, чертили узоры – знали, как продлить себе удовольствие. А когда им надоедало – сами «приканчивали», показывая тем самым, что наигрались. Я была любимой куклой главного… потому, что со мной можно было играть очень долго.

Клиент стал снимать верхний слой кожи, подрезая скальпелем и отрывая пальцами… медленно и неприятно. Кровь хлестала из вскрытых вен отовсюду – на сгибах локтей, запястьях, шее, ногах… Она стекала со стола на белый пол. Белая комната. Белый операционный стол. Бледная обнаженная девушка с разноцветными волосами и человек в белом халате со скальпелем в руках колдует над плоским животом. Прекрасно. Он добрался до искусственных органов… Что-то вытащил наружу. Не знаю точно – просто не видела. Аккуратно положил это что-то рядом. И провел пальцами по моим щекам и лбу, разукрасив их кровью в красный. Похоже на обряд. Внезапно я перестала ощущать признаков движения. И открыла глаза.

Тут он резко вонзил скальпель прямо в солнечное сплетение… Идеальный способ выключить киборга.


И снова свет, стол, руки. Глаза… такие зеленые. Голос. Что-то говорит, но я еще наполовину «там». Прикосновения. Я их чувствую не так, как другие… Что-то с его руками не то. Либо со мной что-то не то. После такого акта насилия – явно. Я знаю как трудно Калебу сейчас – он наращивает новую кожу, зашивает мне брюхо и «приделывает» пальцы. Возвращает к «жизни». Я внезапно понимаю, что тоже что-то ему говорю. Я напрягла все микрочипы и разобрала несвязную речь… я опять рассказывала о прошлом.

-..А когда мне было 15, как раз перед этой чертовой эпидемией.. я влюбилась… Был там парень.. барабанщик. М.. Мэтт. Да, кажется… но… что-то произошло. Вроде эта гребаная…эпидемия. Сейчас я забыла как это – любить. А там был снег…много. Декабрь. Поэтому у меня такое прозвище…слышишь?

-Да…

Руки Калеба колдовали надо мной часа три… не меньше. Я испытывала странное чувство… наверно привыкла к нему. Этот голос, глаза… мягкие волосы, задевавшие меня, когда он слишком низко склонялся над телом. Я не понимала, что творится. Все смешалось ощущение его прикосновений… и вдруг я почувствовала ТЕПЛО его рук…

-Все. Я закончил. Сейчас я тебя включу на режим жизнедеятельности, готова?

Я закрыла веки. Щелчок. Ощущение как будто вынырнула откуда-то с большой глубины… Я здесь.

-Спасибо… - стараясь не смотреть на него, я кинулась одеваться. Странное явление, обычно мне было плевать на обнаженность. Я знала, что Калеб отошел к своему столу и стоит, отвернувшись и сложив на груди руки. Мне становится непонятна реакция на его присутствие… и потом, я ПОЧУВСТВОВАЛА его тепло. Киборги не могут чувствовать ни тепло, ни холод. Им просто фиолетово. Может, что-то сломалось? Да не может такого быть… меня только что восстановили. Я провела ладонями по новой коже… идеально. За три часа такое сотворить..

-Ты действительно профессионал.. – произнесла я, приблизившись к нему. – Ты всегда хотел работать с киборгами?

-Ну.. спасибо, - Калеб неловко улыбнулся, проследив глазами, как я устроилась на краешке стола и принялась вертеть в руках забавную безделушку – шар с водой, домиками и искусственными снежинками. –Вообще это сестра предложила мне такую работу. Изначально я учился в техническом, потом заболел мой отец и я решил стать медиком… Хотел лечить людей, - он слабо улыбнулся, встретившись с моим заинтересованным взглядом. –Я выучился и получил хорошие рекомендации… но помочь отцу я не успел. И тогда я принял решение… - он внезапно запнулся и опустил голову. –Не знаю, зачем я тебе это рассказываю… в общем… мой отец – такой же, как ты.

Зрачки расширились. Я поставила игрушку на место, чтобы ненароком не выронить.

-То есть как так?..

-Ну… у него искусственное тело… правда полностью. Но это не просто кукла. Это мой отец. У него есть память и все такое..

-То есть душу вживили в тело? Как и у меня?

-Да…именно.

-Так.. ты – сам?

-Да… мне ничего больше ни оставалось делать. Но… он не тот. Он не умеет чувствовать.

Странно, но под глазами и на щеках у Калеба появилась вода. Вроде это называется слезами… если я не ошибаюсь, они возникают у людей когда им больно… и плохо. Парень стал вытирать эти слезы тыльной стороной ладоней и отвернулся. Я не знала, что сказать. Я не понимала. Наверно, он любит своего отца. И я тоже отвернулась. Вдруг что-то вновь кольнуло в области груди…

-Я пошла… спасибо.

Закрытая дверь. Уставшие крылья несут меня домой… а в черепной коробке множество «лишних» мыслей. Я все думала и вспоминала Калеба. Голос… приятный и такой…теплый, отзывается где-то внутри... И теплые руки, прикосновения которых я чувствую на коже... И глаза зеленого теплого цвета, в которых можно раствориться… И взъерошенные мягкие волосы, которые хочется взлохматить еще… Стоп! Откуда у меня такие мысли? Что это? Что происходит?... Почему сердце пять колет? Я начала чувствовать боль…

Дом. Мама… я все ей рассказала.

-Да ты… влюбилась.

-Я не знаю, что такое любовь, мам. Я киборг… у меня искусственное сердце.
-Дурочка… у тебя есть ДУША. Она умеет любить.

Какие-то обрывки разговора. Я не помню. Чипы опять барахлят… я начинаю плохо слышать. Мама говорит, что я волнуюсь. А я не знаю, что такое это «волнуюсь». Это когда… что-то в груди щемит, как плоскогубцами? Это когда такое ощущение, будто у тебя вытащили искусственные внутренности? Это тогда… когда колет сердце?

-Что мне делать, мам?

-Скажи ему.

Крылья. Взмахи. Полностью искаженная реальность, а в голове проснулись воспоминания. Мэтт. Да, я как сейчас вижу его перед собой. Светлые волосы, зеленые глаза. Немного колючий взгляд… но. Я вспоминала, что значит «любить» и «чувствовать». Я вспоминала, что такое «плакать». Вроде я часто это делала. Мне было больно… это необъяснимое чувство, когда … Я не могу воспроизвести, но я поняла что это. Я вспомнила, что значит «жить»… Я не знала, что будет через несколько минут. Но я определенно собиралась узнать.

Фонари вместо звезд. Небоскребы…и пусто. Невыносимо пусто в этом пошлом городе. Так же, как пусто в сердцах многих, кто здесь живет. Если не пусто – то души наполнены ненавистью… у абсолютного меньшинства – болью. Таков этот мир.

Двери, двери… какую выбрать? Я на миг забыла, что здесь даже не существовало выбора – все равно попадешь туда, куда должна, а не туда, куда хочешь. Но странным образом «должна» и «хочу» совпало, и я на всем ходу влетела в лабораторию. Калеб все еще был здесь… он обрабатывал инструменты. Он обернулся при звуке открывающейся двери и улыбнулся:

-Разве ты еще не ушла?

Я приблизилась к нему и опустила голову, разглядывая желтые сапоги. Что сказать?

-Ну… мне стало скучно. Вот.

-Аа… ясно, - он отвернулся и продолжил работу. – Я скоро закончу, так что нам придется уйти…

-Я ненадолго…наверно, - перебила я дрожащим голосом. –Можно я спрошу… ты когда-нибудь любил?

Его как будто шарахнуло этим вопросом.

-Ну я.. ээ.. нет. Не приходилось. Кого можно любить в этом чертовом мире? Повсюду подонки… и киборги, что врятли лучше. Да и потом… я никогда не думал о чувствах. Я сам как будто превратился в киборга. Вы не умеете чувствовать. И вас невозможно полюбить, какими бы вы не были… Потому, что вы не умеете чувствовать. Вы – не люди…с значит – не умеете любить… - он не заметил, как резко изменилось мое лицо. Сердце кололо. И мне перестало хватать воздуха… резко исказилась слышимость. Картинка стала плыть перед глазами…

-А что если… я… - оторвав взгляд от пола, я посмотрела прямо ему в глаза. – Влюблена.. в тебя?

Смех.

Хлопок дверью – и меня нет. Несусь. Расправила крылья. Плевать. Мне плевать…я не умею любить. Да. Он прав. Пусть это будет так!... щемило все внутри… из глаз потекла.. вода, которую люди называют слезами. Они холодили щеки.. я начала чувствовать еще и холод. Механическое сердце готово было разлететься на куски… я не смотрела, куда летела… и вдруг в полете меня кто-то схватил за запястье. Черт.. я догадываюсь, кто это. Рванули на землю, кинули с размаху об асфальт. Шершавые руки. Грубые. Дрожь, кровь… и боль. Красное заливает глаза, и я почти ничего не различаю…

-Привет детка. Вот мы и встретились. Будешь знать, как не платить за полеты.

Схватили за волосы.. удар. Еще и еще. Шипованным ботинком… прямо по лицу. Адская боль… Что-то острое вонзается в живот… крик. Кричу я. Больно. Разрывает на части голову…  Настоящая боль отзывается во всем теле. Так больно мне не было никогда, даже при жизни. Терзает барабанные перепонки… меня разукрасили в алый. Чувствую себя выпотрошенной птицей. Скоро будет конец. Болевой шок я сдерживать теперь не в силах.. и кровь хлещет слишком быстро, даже не думая сворачиваться. Она заливает мне глаза и попадает в рот. Она стала соленой. Я чувствую как нож прорезает мне кожу и ощущаю холод металла… Вдруг кто-то резко его оттаскивает и у меня появляется шанс… ползу и расправляю сломанные крылья…боль. Взлетаю.. тяжело и резко, придерживая обеими руками раскроенное туловище… кто-то заламывает руки старику, и я сквозь боль трясу головой чтобы хоть как-то увидеть его… и тут меня шарахнуло.

Калеб

Мигом оглохла.

Хватаю мертвой хваткой его теплое тело и несусь вверх и вперед… он кричит. А я не слышу… мы летим слишком быстро… Все искусственные внутренности вывалились из распоротого тела… он оставил мне только сердце, к которому я прижимала обхватившего меня Калеба. Потеря крови слишком велика… и внезапное ощущение боли сводит меня с ума… я не чувствовала боль три года. Падение… какие-то растения. Путаются мысли, которые я не слышу. Он подполз ко мне, таща за собой окровавленную ногу и обнял, прижав к своему бешено бьющемуся сердцу. Он что-то говорил.. не важно. И не помню. И не слышала. Но вдруг звук резко врубается, и я слышу…

-Прости, что не понимал.. ты – живая. Не умирай…

Мне стало так весело и спокойно… захотелось посмотреть в его глаза и улыбнуться. Так я и сделала. Я проговорила «я люблю тебя» и засмеялась счастливым смехом. Впервые за несколько лет. Дрожь сотрясала все мое тело и зубы стучали, так что говорить и смеяться было очень трудно. Было страшно холодно…

-Холодно… все будет хорошо…. Я люблю тебя… холодно. Господи, как же мне холодно… и смешно..  – внезапно я почувствовала что-то внутри. Приложила остатки от ладоней к своего груди, взяв и его теплую ладонь. – Ты чувствуешь? У меня бьется сердце… правда бьется… я живая!!… как холодно..


*  Здесь обрывается запись на микрочипе памяти в теле Майки. Ее не удалось восстановить. Она ушла туда, куда ей следовало уйти три года назад.

** Мы живем в мире, в котором даже у машин есть душа и они умеют любить. Больно становится оттого, что живые люди любить не умеют…