Чайный снег

Вечер пятницы… Точнее, почти ночь. Тебе не надо никуда спешить, не надо думать о завтрашнем дне, не надо думать о  работе. Ты сидишь в кухне у окна и куришь. За окном – тишина. В желтом свете фонаря кружит снег. Снег…

«Ночь, улица, фонарь, аптека… Аптеки во дворе нет. А так бы – полностью соответствовало Блоку. Блок… Блок… Надо завтра купить блок сигарет. Опять кончились. Бросить курить что ли? Нет. Не смогу. Нет стимула на бросание. И почему всегда нужен стимул? Или все-таки нужен не стимул, а обыкновенное желание? Желание-желание…»

Мысли лениво бежали по одной им известной дорожке, цеплялись друг за друга, как звенья цепочки. Иногда они начинали хаотично прыгать – и тогда возникало чувство, что ты думаешь в нескольких направлениях одновременно.

«Надо включить чайник и заварить чай. А то пришел попить чая, а на самом деле просто сижу и курю. Чай-чай…»

Темнота заявила свои права на кухню. Свет включать не хотелось. Вообще не хотелось ничего делать. Просто сидеть в темноте и курить. Я включил чайник. Достал пачку чая, сполоснул горячей водой заварочный чайник.

«Чай будет крепкий. Это даже лучше. Не нравится мне подобие чая, когда подкрашена вода. Это не чай, так, обыкновенное желание подражать деланию чаепития. Как часто мы подражаем всему, что видим или слышим. Желаем выглядеть, хотя бы в своих глазах, другими, похожими на кого-то, но только не самими собой. Выглядеть желаем. Можно решить, что если ты выглядишь – то это уже и есть ты. А на самом деле? На самом деле, обыкновенный снег за окном. Осветился фонарем и пропал. На короткий миг попал в круг света и исчез. Исчез… Растворился в темноте. Темнота…  Горечь и вязкость чая придают темноте неповторимое очарование. Очарование исчезания.»

Резкий, стальной звук телефонного звонка разбил темноту квартиры на части.

«Опять не отключил телефон. Подойти? Не хочется двигаться. Надо телефон в кухню провести. Тогда бегать к нему не понадобиться. Чайник вскипел…»

Звонок телефона продолжал дробить темноту квартиры, я встал, залил в заварочный чайник воды и подошел к телефону.

- Да – нехотя сказал в трубку.
- Я соскучилась
- И что?
- Может, сходим куда?
- Зачем? – мне никуда не хотелось идти.
- Ну… тааак… прогуляемся… На улице снег…
- Видел.
- Ты совсем не хочешь меня видеть?
- Да – сказал я и положил трубку. Нажал на кнопку и отключил телефон.

«Теперь никто мне не помешает пить чай и курить. Ночь – это моя стихия. Нравится мне ночь. Ночь и тишина за окном. Снег в свете фонаря. Интересно, зачем она мне звонит раз за разом? Неужели надеется на что-то? Ведь уже все выяснили, выяснили, что мы настолько разные, что не можем одновременно находиться рядом. Ничем хорошим наши встречи не заканчиваются. Лишь только ссоры и слезы. Слезы… слезы… стоишь и не знаешь, что делать. Вроде бы надо утешить, сказать что-то, а не можешь. Не можешь и все. Интересно, у женщин слезы - это тайное оружие? Или это обыкновенный удар в спину? На что же она надеется? На что? Надежда – чисто женское свойство? Или все-таки у мужчин тоже существуют надежды? А у меня есть надежды?...»

Щелкнула зажигалка. Темноту разорвал маленький огонек света. Затем, в темноте появилось красное пятнышко. Достал чашку. Налил чай.  Запах свежезаваренного чая распустился красновато-коричневым цветком в ночи. Он рисовал свой рисунок в кухне. Запах и темнота. Темнота и запах.

«Хорошо, что поставил вытяжку в кухню. Не так сильно несет сигаретным дымом. Странно, курить – курю, а вот запах дыма не переношу. Так, что там у нас с надеждами? На что я надеюсь? Интересно… На что? Вроде бы надежд у меня нет при ближайшем рассмотрении. А они были? Наверное, были… Или это были просто желания? А в чем разница между желаниями и надеждами?...»

Сделав глоток чая, я поставил чашку на подоконник и посмотрел в окно. Там все также падал снег в желтом свете фонаря. Снегу не было дела до моих  вычислений. Он обыкновенно кружился и падал.

«Снег кружится, летает, летает, и поземка… - вспомнилось мне – Поземка…» - я попытался рассмотреть, есть ли поземка. Усмехнулся. – «Какая поземка, если ветра нет. Тихо. Тихо и снег… Снег в свете фонаря.»

Крупные хлопья снега рисовали запутанный рисунок в пятне света. Они сталкивались и разбегались.

«Совсем как люди. Мы сталкиваемся на мгновение, проживаем это мгновение и разбегаемся, унося с собой радость от встреч и печаль расставаний. Иногда, чувствуем облегчение, что все закончилось. Что больше тебе не надо бежать на свидание и дарить цветы. Не надо пытаться выглядеть в ее глазах лучше, чем ты есть на самом деле, выглядеть, чтоб понравиться… Почему мы так хотим нравится другим? Что за мания такая? Или это обыкновенный страх? Страх, что если мы не нравимся, то нас и не замечают? Не замечают, значит, мы можем не существовать? Не существовать для других? Или для себя? Страх несуществования…»

Я допил чай, затушил сигарету и, не включая света, вышел из кухни. За окном продолжал кружиться снег. Фонарь все так же рисовал  круг. Ночь тихо перешептывалась с тишиной. Мир продолжал распускать свои цветы.