Полёт за моря

Моим друзьям посвящается.











Андрей Негривода



ПОЛЁТ ЗА МОРЯ…
                (скитания Филина)

























От автора.

Ну, вот мы и встретились опять, дорогой мой Читатель. Надеюсь, что ты уже познакомился с Филином и его командой, прочитав книгу «Филин. Сделать невозможное», и помнишь о том, что было написано в самом её конце. Да! Автор, твой покорный слуга, сказал тогда, что этот парень всё ещё жив, бодр душой и телом, и… Продолжает свой путь. Тяжёлый или лёгкий, но, путь избранный им, как видно, на всю свою, долгую или короткую, жизнь. Путь солдата… И может это предначертание Господне… Кто знает?!. И этот парень продолжает идти через эти тернии… Падает и встаёт, теряет друзей на этом пути, разочаровывается в людях и… Всё же верит в них!.. Потому что не может быть иначе, потому, что ещё остались и ждут своего бывшего командира его боевые Братья, команда «Филина». Те, кто остался…
Мы расставались с Андреем, капитаном-пенсионером ОСН «Витязь» Проценко, а в узком кругу Краповых Беретов – Филин, в 95-ом, в апреле, когда он со своей семьёй, на борту теплохода «Дмитрий Шостакович» отчалил от причала родной Одессы, направляясь в Израиль …
Сегодня на дворе 2004 год, осень…
Ты думаешь, что Андрей разжирел, растолстел на заморских харчах и перестал быть тем Филином, которого ты уже знаешь? И ты не прав! Филин остался Филином, с тем же обострённым чувством справедливости, с тем же непримиримым отношением к злу, подлости и обману!.. Наш капитан остался всё тем же, непримиримым, бескомпромиссным солдатом… Хоть и постарел немного, чего греха таить… Без малого, десять лет прошло… Но! Что неоспоримо! Он остался всё тем же балагуром-одесситом, неисправимым оптимистом и душой любой компании. И хоть пометало его за эти годы по «глобусу», всегда и везде он, дабы была такая возможность, брал в руки гитару и пел… Пел! «За Одессу», о любви, и о тех боевых братьях, деливших с ним судьбу в Афгане, Фергане, Абхазии и Карабахе… И эта светлая грусть помогала ему выживать тогда и теперь… Все эти годы вдалеке от Родины…
Ну, что? Ты Готов к встрече с Филином?
Тогда…
Поехали?..








Я так долго маялся по свету,
Всё чего-то нового искал.
Но, не понимал, что кухня эта
Для меня единственный причал…

* * * * *
Пролог
* * *
22 апреля 1995 г.
* * *
- Андрюша… А может передумаешь? Ведь, не поздно ещё – «Шостакович» отходит только через три часа…
- Поздно, Ма… Уже давно поздно…
- Отпустил бы ты их в этот Израиль… – Пожилая женщина кивнула головой в сторону своей невестки Ани и внучки Машеньки, четырехлетнего карапуза. – Аня… Ну, что Аня… Найдёт себе кого-нибудь, ведь молодая ещё. Сколько ей там, всего-то двадцать пять! Она ж «к себе на Родину» едет!.. А Машенька… Так сейчас уже не Те времена!.. И они смогли бы к нам приезжать, да и мы… И ты… Смог бы к ней ездить… Денег хватило бы – ты ж сидеть не будешь на месте! Или зря, что ли этот «Белый парус» на ноги ставил?! В последний год, вон как хорошо жили! И им бы помогал отсюда…
- Нет, Ма, больше «Белого паруса»…
- Как нет? А Игорь твой, где же тогда «генеральным директором» остаётся? Я же сама этот приказ на машинке печатала, да и другие документы видела!
- Если бы ты знала, Ма, сколького ты не знаешь!..
- Ведь не будете жить!.. Ты не сможешь! Ты чужой там, сына!
- Может быть, Ма, всё может быть… Теперь всё может быть…
- Сколько ж нам с отцом ждать-то тебя, Андрюша? – Пожилая, утомлённая жизнью женщина заплакала. – Сначала из армии твоей ждали, теперь из Израиля… Не молодые уже мы, сына, дождёмся ли?..
Ах, какие это были слёзы!!! Таким слезам позавидовал бы любой солдат. Да что там любой! Любой из группы Филина!.. А уж эти-то ребята знали цену слезам…
«Мама Аня», как её любовно называли все друзья Андрея, плакала тихо, по-мужски, по-солдатски, без всхлипов и вздохов. Просто… Из её глаз катились молчаливые, горькие слёзы, большие такие, огромные прозрачные капли…
- Из армии ждали… Только и знали, что по госпиталям ездить… Отец, вон, после твоей Ферганы в две недели седым стал…
- А ты?
- А я ещё после Афганистана… Тогда и волосы красить стала, чтобы на работе дурных вопросов не задавали…
- Простите меня, Ма…
- Да, это!.. Ты тогда сам себе профессию выбирал… Нам оставалось только ждать и надеяться… А теперь-то что? Аня?..
- Что, Ма? Что?! Гуляет? Знаю… Так уж вышло…
- Ну и отпустил бы!
- А Маська? А я?
- Только не говори мне, что не нашёл бы где «голову на подушку притулить»! Знаю я тебя – чай не ангел в белом!..
- Аня! Оставь его в покое, наконец-то концов! – Рявкнул, вдруг, всегда спокойный и уравновешенный отец Андрея, «Папа Лёша», сидевший на соседней скамеечке, видно нервничал старик. – Он давно уже мужик! Офицер! Наград, вон, до пупа!.. Давно привык сам решать! Посмотри, какие мужики под его командой служили!.. Ты это понимать должна! Раз решил ехать Так – значит так надо… Не на всю же жизнь…
- Вы, бля! – Интеллигентная женщина срывалась на мат крайне редко, да и то только при сильном волнении, и только в их узком семейном кругу. – Мужики, мать вашу!.. Решают они, бля!..
- Ма! Не ругайтесь! – Андрей не мог не вмешаться. – Я уезжаю не просто так…
- И шо ж тебя туда гонит? Сладкая жизнь?
- Зря ты так, Ма… Знаешь, ведь – я такой жизни никогда не искал… Легкой…
- А какого ж тогда? Если твоя семья и так развалилась почти?
- Ма… В нашей семье сидел кто-нибудь?
- Где сидел?
- ТАМ!
- Нет… – Женщина непонимающе уставилась на сына. – Сам знаешь…
- Знаю… Потому и не хочу портить семейную традицию…
- А ты что?..
- Лучше быть «невозвращенцем» из Израиля, чем зэком… Если ещё им дадут стать…
- Что значит «дадут»?.. Ты что…
- Я сейчас, Ма, выбираю меньшее из двух зол…
- Наворотил что-то в своём ресторане, теперь бежишь!
- Я никогда, ни от кого не бегал, Ма! – Андрей задумался на секунду. – Просто иногда бывают такие ситуации, когда умнее отступить и, даже, спрятаться, для «меньшей крови»… Поверь уж моему офицерскому опыту… Вот я и отступаю…
- Что ж ты такое…
- Да уж наворотил…
- А твой Коля? Он помочь не может?
- Это он предложил мне этот «вариант», как самый «бескровный»…
- Ты что, убил кого-то, Андрюша? Господи!..
- Перестань, Ма! Всё хорошо… Будет…
- Когда же уже, наконец!..
- Скоро… Поживу там, в земле Обетованной, годик-полтора, и вернусь…
- Все вместе?
- А вот это уже, Ма, думаю, и сам Господь не знает… Но, я вернусь – это-то точно!
- Дай-то Бог!..
- Иди, Андрей. Иди, сын. – Опять «прорезался» «Папа Лёша». – Попрощайся со своими друзьями… Кто знает, доведётся ли ещё свидится?.. Да и тёзка вон твой ковыляет, бедолага… А мы тут с матерью посидим, по-стариковски, да посмотрим на вас издалека… Вояки… Мать вашу…
Ах, как прав был тогда его отец!
«Папа Лёша» тоже был разведчиком… В далёком 41-м, десятилетний пацанёнок пришёл в партизанский отряд, да так и провоевал разведчиком полных четыре года… А медаль его нашла только в 92-м, через 47 лет после окончания войны!.. Преступников, объявленных во Всесоюзный розыск находили быстрее, даже самых отпетых, максимум лет за десять… Видать они власти были нужнее этой власти, чем пацанёнок-разведчик, которого наградили таки, на 61 год от рождения…
Провидцем был его отец…
Двоих боевых братьев из своей группы Андрей больше не увидел никогда – Змея и Тюленя.
Они были единственными, кто, после всех коллизий, не нашли своё место на «гражданке» и остались служить в, уже Российской Армии. Да так и остались в её рядах навсегда…
Первый погиб в Сербии через год, в 96-ом… Второй в Чечне, в 97-ом, через два…







































Книга первая








* * * * *
12 июня 2004 г. Израиль…
00.40 ночи…

…«Как же всё это начиналось?» – Андрей опять был наедине со своими мыслями.
Его суровое лицо было освещено голубоватым светом компьютерного монитора. Это свечение было единственным в этой, такой большой и такой чужой ему, квартире – его полуторагодовалый сын, его Максимка, уже давным-давно смотрел свои цветные, детские сны, смешно сопя в нос и чмокая губами, а «мадамы», как про себя называл их Андрей, в кругу Своих, очередных, гостей, допивали, судя по воплям, вторую бутылку «белой», закрывшись от него в «маминых апартаментах», и отгородившись стеной отчуждения… Так продолжалось, вот уже, четвёртый месяц…
Андрей опять был один…
Одинокий «пёс войны»…
Обретший, наконец-то, такого долгожданного сына… И «семью»…
Опять один на один со своими мыслями и воспоминаниями…
«Терпи, солдат! Уже немного… Сам же ведь учил других – солдат, сначала, бежит сколько может, а потом – сколько нужно!.. Так что… Терпеть!.. Ещё немного… Уже и билет на руках, и все проблемы с документами решил… Ещё три недели и всё… А всё ли?.. 6 июля твой самолёт взлетит, унося постаревшего Филина, тебя тобиш, в Одессу… Девять лет. ДЕВЯТЬ!!! Как отсидел по 102-й за то «мочилово» в 95-м… Одесса! Одесса!!! Домой… Дай то Бог… Чтобы всё наконец-то так и случилось… Девять лет! Тебе, Филин, уже почти 37… А сколько всего было за эти годы!.. Мама дорогая!.. Сколько всего произошло!.. Знать бы тогда, у трапа «Шостаковича»!.. Унижения, работа как у раба… Та стройка, на которой ты разбился, упав в шахту лифта с 12 метров… На бетон… Спасибо «Витязю» – выжил… Летел спиной, а «приземлился» на «четыре точки», как кот вывернулся в полёте… Только морду на бетоне «оставил», да колено, то, которое ещё в Афгане осколком пометили, разбил… В кашу… Операции… 3 месяца в коляске… Инвалидность… Но!.. Встал же! Потом заводы… Работа на пределе… Развод с Аней… Спасибо тебе Господи, что отвёл тогда мою руку от неё и двоих её «друзей», когда застал их в своём доме… И… Легион… «French Foreign Legion» или если по-французски      «Legion Etrangere»… И опять служба. Только теперь… Для кого и за что? А чем было ещё заняться?! Только теперь… Братство «Диких Гусей»… Soldiers of fortune… А какие неожиданные встречи случались! В джунглях Латинской Америки, Африки, в заоблачной выси Тибета – вспомнить, и то жутко!.. Некогда огромная, сильнейшая держава обнищала в миг, да и выбросила за ненадобностью из своей армии «постаревших» её «ветеранов» под видом сокращения ВС. Да только не подумали «Большие Лампасники» о том, что этим, тридцатилетним по большей части, или немногим более того, мужикам податься-то и некуда! Именно они, рождённые с 62-го по 68-ой, надевшие офицерские погоны, и были теми «ремесленниками» войны, которые не успели получить два просвета на погоны , и потому «откушали» вместе со своими солдатиками всё, что предложила им «откушать» Родина в смутное время Перестройки… А потом… Потом, не сказав спасибо, отправила на нищенскую пенсию – «младший оф.состав»… И не учла того, что они, профессионалы войны, более как стрелять, толком-то и не умеют ничего… Тарас породил своего сына, а убить не сумел – перестроился, демократизировался… И пошли его сыны, обиженные невниманием и презрением, по миру счастье искать, да опыт свой бесценный предлагать… И нашли своё место… «Солдаты удачи»… И Филин не стал исключением, чего скрывать-то… И опять с «оптикой»… Дай то Бог, чтобы всё, наконец-то закончилось! Пусть так и случится! Господь – велик! Он не оставит меня… Молю тебя, Господи, на тебя уповаю, на милость твою и благодать!..»
Андрей перекрестился на крохотную, в пол-ладони, иконку, посмотрел на святые лики Иисуса и Девы Марии и…
Опять углубился в свои мысли…
«…Девять лет! Кто бы мог сказать тогда, в 95-м, что всё пойдёт именно так, как пошло? Кто знать-то мог! Девять лет! Добровольная тюрьма… – Он вздохнул тяжело. – Может, и права была мать, когда говорила остаться? Да только… Кто об том знать может?.. Да уж: «Нам не дано предугадать, как наше слово обернётся…». Ну, ничего… Скоро уже, очень скоро! Пацанов своих увижу! Пацанов… Им всем уже за «сороковник» перевалило, пацанам-то… Девчонок… Синичку, Прапорщика, а вот Амазонку врядли – времени не хватит… Какие они теперь, мои, такие дорогие до сих пор, и такие далёкие, «боевые подруги»?.. Э-эх-х!!! Жизнь!.. А там… Максимку буду на ноги поднимать… Всего-то и есть у меня две недели надышаться Одессой за все девять лет – возвращаться, всё же придётся. Да уж… Лина вернуться в Одессу никогда и ни за что не согласится, разве что стану миллионером в одночасье. У Максимки по документам нет отца – статус «матери одиночки», очень выгодный статус…»
Андрей улыбнулся грустно, вспоминая мордаху спавшего в соседней комнате сына:
«Вот так, господин, теперь уже трижды, капитан . – Андрей погладил пальцами три «шпалы», означавшие звание «Capitan», на Легионовском Берете. – Ты как фантом, добрый ангел – трудишься для семьи, деньги носишь, а тебя нет! Ну, ничего… Главное, чтобы Максик здоровым и умным рос! А жизнь… Она потом всё на свои места расставит – кто прав, кто…»
Андрей закурил сигарету и откупорил очередную банку пива. Десяток таких же, но уже опустошённых им, стояли тут же, на тумбочке, стройным рядочком – сегодня его почему-то не забирал этот пятиградусный алкоголь, а уподобляться своим «соседям за дверью» и «жрать» водку Андрей не хотел принципиально… Да и не в одиночку же её пить! А пиво, что… Пиво можно. Под мысли…
Он, вдруг, улыбнулся и приложил ладонь, отдавая честь, к, жившему в его памяти, Краповому Берету:
«Парад! Р-равня-айсь!!! С-смир-р-но-о!!! Р-равнение на с-средину!!!»
И улыбнулся пивным банкам, стоявшим аккуратным армейским строем «в две шеренги»…
Ностальгия…
«…Как же это было? С чего началось? – Андрей потёр шершавой ладонью свой лоб. – Наверное тогда… С задней палубы «Дмитрия Шостаковича», 22 апреля 1995-го…»





























Часть первая.
Аня.
* * *
22 апреля 1995 г. «Трамвайчик» Одесса-Хайфа…
Трамвайчик… Так называли это судно – «Дмитрий Шостакович»…
В последних три года «Шостакович» ходил только по этой линии, Одесса-Хайфа, перевозя в своих комфортабельных, и не очень, каютах туристов в Израиль. Но, по большей части, тех, кто навсегда уезжал с «доисторической Родины» на «историческую», в Израиль, то биш, на ПМЖ… Нет. Можно было бы, конечно же и самолётом – два с половиной часа и ты уже в Израиле… Меньше, чем до Москвы… Но… Для тех, кто попрактичнее, везти своё нажитое барахло на «Трамвайчике», где разрешался груз в 150 кэгэ на человека, или на самолёте, где разрешённых было всего-то 50, всё тех же кэгэ, имело, наверное, огромное значение… Тем более, что разница в стоимости билетов была всего-то в 50 «вечнозелёных» американских рублей… А если такая семья состояла из 4-х человек, то появлялась возможность вывезти своего скарба на 400 кэгэ больше… Сколько же потом Андрей видел этих фанерных «контейнеров», так и не вскрытых годами… Но это было потом…
Для Андрея Трамвайчик имел другое значение…
Ему казалось, что самолёт «обрубал все концы» с Родиной…
А он…
Ах, как же он не хотел ехать!.. В совершенно чужую, далёкую для него страну. Где всё, абсолютно всё было не так и не то, к чему он привык, в чём он вырос. Там даже писали иначе – справа налево!..
Андрей выбрал Трамвайчик, чтобы посмотреть в последний раз, ведь никто не знает, как оно там будет впереди, на свою, начавшую расцветать по-весеннему, Одессу… Чтобы, на всякий случай, запомнить навсегда этот родной город во всей своей весенней красе. Такой красивый, такой всегда манящий к себе, такой колоритный и непредсказуемый и… Теперь, таящий для Андрея опасность…
Он понял, или вернее осознал, это гораздо позже. А тогда… Андрей просто хотел оттянуть, на сколько это было в его силах, тот момент, когда Родина скроется с глаз за горизонтом памяти… И может быть в этом и был элемент мазохизма и самоистязания, но… Андрей никогда не простил бы себе, если бы улетел из Одессы, «махнув серебряным крылом». Так было бы проще, а главное безболезненнее, для огрубевшей на многочисленных войнах, но, тем не менее, такой тонкой и ранимой души Филина… Но, он поступил так, как поступил… И это полностью соответствовало его характеру. А уж Филин-то никогда не искал лёгких путей…
И ещё…
Наверное!
Таким способом он наказывал самого себя… Хотя… Ни винить, ни наказывать самого себя ему было не в чем – он поступил так, как научила его нелёгкая армейская жизнь… Обвинить его могли другие… И… Буква Закона…
Этот день был, наверное, самым тяжёлым днём в жизни Андрея. Он уезжал со своей семьёй в Израиль. Возможно навсегда…
И теперь, глядя на уплывающую за горизонт Одессу, он вспоминал всё, что было вот только сейчас, всего-то пару часов назад, на Одесском Морвокзале…
…Проводить Андрея с семьёй приехали не только его родители, но и вся его команда, все те, кто ещё мог приехать: Медведь, Индеец, Змей, Тюлень, Сало, Док, Бандера. Они опять, как много лет назад, были вместе…
Пришёл, конечно, и Николай Караманов, «Монах»…
…- Ты, это, командир, не забывай нас… Ладно? – Смущаясь, прогудел Бандера, их «Безмозговая пробивная» сила в пиковых ситуациях.
- С ума сошёл, Санёк? Кого же помнить-то ещё, если не вас?
- А мы, если надо будет, и там соберёмся, поможем, если что. – Подхватил Змей. – Чё тут лететь-то? До Москвы дольше…
- Ладно, Лёша, я надеюсь, что мне от вас одна помощь нужна, будет – пару пузырей водоньки скушать, а то ведь один не потяну.
- Ну, это всегда, пожалуйста. – Засмеялся Сало. – Только свистни!
- Пацаны, ну-ка смотрите, кто идёт!
К ним приближался, опираясь на палочку, бравый, уже капитан, Андрюха Ошека, «Слон».
- Слоняра! – Друзья стали тискать в объятиях своего боевого побратима. – А про звёздочку ничего не сказал!
- Позавчера приказ пришёл, вчера объявили…
- А обмыть?!
- Всё есть, пацаны! – Слон достал из целлофанового пакета десяток одноразовых пластиковых стаканчиков и две старые знакомые, зелёные, армейские фляжки.
- «Шило»? Как в старые, добрые времена? – Спросил Андрей.
- Как «у Нас» положено, мы ж не «кабинетные»! А что, командир здоровьем ослаб?
- Да какой я тебе уже командир, Андрюха?! Ты уже и в звании со мной сравнялся, только служишь до сих пор, а я вон, в Израиловку уезжаю! Ещё пару годков и в полковники пойдёшь, а я так навсегда и останусь капитаном, пенсионером… Да!.. А со здоровьем всё в порядке, наливай!
- Не прав ты, Филин, потому, что я, рядом с тобой всегда буду твоим сержантом и «замком»… И не важно все остальное… Так жизнь распорядилась…
Слон снял китель, отковырял с погон две маленькие звёздочки и бросил их в один из стаканчиков, наполнив его до краёв «спецназовским» питьём. И они пустили этот стакан по кругу, отпивая по глотку спирта, так же, как когда-то обмывали офицерские звёздочки Филина…
- Слышь-ка, командир, а эта калоша «Дмитрий Шостакович», не булькнет где-нибудь в море ластами? – Волновался захмелевшиё немного Медведь. – Обидно будет!
- Да вроде не должна…
- Я те чё сказать-то хотел, братишка! Ты там посиди годик, да и возвращайся. Мы же себе работу везде найдём, таких «спецов» с таким опытом везде с руками оторвут, но, здесь-то Родина! А там что?.. Да и пацаны всегда рядом – случись чего, меньше суток надо, чтобы собраться по «трём тройкам»… Здесь, когда волна пройдёт, ты и возвращайся. Так, Монах?
- Так, Игорь, так! – Подтвердил Николай.
- Ладно. Не тереби душу и так погано, что коты насрали…
- И ещё! Себя не теряй! Помни, кто ты есть в этой жизни, Филин! Как говорится: «Евреем можешь ты не быть, но человеком быть – обязан!»…
…«Дмитрий Шостакович» увозил семью Андрея… Через три дня они придут в порт Хайфа и… Начнётся новая жизнь…
А сейчас…
Сейчас Филин сидел на задней палубе пассажирского судна и плакал… Он смотрел на любимый, медленно удаляющийся город. Он вспоминал все слова, которые были ему сказаны. Он смотрел на зажатый в кулаке Краповый Берет. И понимал, что вот прямо сейчас, в этот момент умирает половина его души.
И ком в горле…
И слёзы, которые он не мог, да и не хотел сдерживать…
И крик…
Крик дикого, раненого зверя. Такой, что волосы на загривке дыбом и мураши толпой вверх-вниз по спине от затылка к копчику… Да только крик этот слышал он один. Потому, что кричал молча… Потому, что так делал всегда – «Моя боль – это моя боль!». Потому, что был Филином…
Он уезжал от обстоятельств, но не от себя…
«Ничего! Я ещё вернусь моя Одесса! Не зря же у меня это написано на плече! Вернусь! А пока, поживём там, где есть возможность. Тебе не привыкать. Ты же Филин!..»
…- У вас всё в порядке?
Андрей взглянул «на голос», резко повернув голову. Как и всегда, собственно говоря – привычка, говорят, вторая натура, а уж эта-то привычка, въелась намертво в его подсознание ещё со времён Отряда.
Рядом с ним стояла «настоящая Одесситка» и это было по-настоящему заметно… Почему заметно? Ещё в Пушкинские времена было сказано, что самые красивые девушки в России – с Таврии.
А уж Одесситки!..
Александр Сергеевич, будучи в Одессе в ссылке (это ж каким нужно быть идиотом, чтобы сюда(!) ссылать в наказание!), отмечал в своих дневниках, что «красивее и загадочнее женщин, чем Одесситки, не видывал нигде более на Руси, потому, видимо, что в венах их течёт не кровь, а настоящее, крепкое и терпкое вино, созревшее в венах греков и евреев, украинцев и молдован, киприотов, турков, французов и «макаронников»…
И бал прав.
Девушка, стоявшая около плачущего Андрея, полностью соответствовала строкам великого поэта.
Она была хороша… Всем! Эдакая еврейско-хохлушная Одесситка… Коренная, не иначе, да не в одном поколении…
…- Отвали.
- Это грубо. – Надула губки-бантики девушка. – Я ж не как «другие» пристаю – просто увидела, что взрослый мужик плачет…
- Слушай, красуля, отвали, а? Дай с Родиной…
- А ведь и не видно уже!.. Всё!.. «Мама» там осталась – здесь уже только море… Да я и не подошла бы раньше…
- Ну, и чё? Чё те? Отвали, а?!.
- И так тоже можно… – «Задумалась» девушка. – Но, ведь, вам же плохо!..
- Тебе-то что? – Андрея почему-то раздражала эта фурия. – «Хорошо-плохо», «плохо-хорошо»… Иди-ка ты, красуля, отсюда, займись «делом»… И не цепляй меня – не тот «вариант»… Погано мне на душе… Да и не один я – мои в кубрике обустраиваются… Так что…
- А хорошего пива с креветками, в пиве же сваренными,  хочешь? – Она, как и любая другая, «коренная», легко переходила на «ты».
- Ты кто? Афродита? Из пены пивной?
- Ага… Почти угадал… Я в баре работаю. Вот в этом. – Девушка, не поднимая руки(!) просто показала пальчиком. – Мы ещё не открылись – рано. К нам, в основном к полуночи начинают подтягиваться… Ну, знаешь – ночная палуба, море, звёзды, свежий солёный воздух после кают… Тут, ведь, многие море только на карте да по телевизору видели… Романтику впитывают… Совместно с алкоголем… А ты ещё в Одессе сюда пришёл… И плачешь… А я смотрю – здоровый, крепкий парень, с семьёй… А в каюту не пошёл. – Она «замялась» немного… – Что? Так плохо?
Андрей внимательно посмотрел на девушку:
- Пиво, говоришь…
- С креветками!
- В пиве…
- В пиве!
- Ладно. Давай. А в душу больше не лезь – пошлю на известные три буквы без карты и не посмотрю, что красапета…
Девчонка улыбнулась, как-то очень по-одесски…
А может Андрей уже тогда начал выискивать в лабиринтах жизни всё то, что хоть немного напоминало ему о родном городе, или только казалось «одесским»?.. Ведь, если подумать. Можно ли улыбаться по-московски, по-воронежски, по-новосибирски?!. А вот по-одесски, оказывается, можно! С, эдакой, едва уловимой лукавинкой в глазах, «ну-ну!», мол, «и шо ж ты там сейчас, красавец (с одесским ударением на последний слог), нам сейчас вещать-то будешь, не иначе, как про жизнь…»:
- Не буду. Пока!.. А на те, известные буквы, я и сама могу – «школа» хорошая… Ну! Пошли, что ли?
- Кого послать? – «Прикинулся» Андрей.
- Себя пошли! Так Оно легче «встанет»…
- Жопа малолетняя… – Сказал Андрей уже без злобы, а просто так, чтобы оставить за собой «последнее слово».
Но такого шанса ему не дали:
- А что! Очень даже ничего жопка! – Она кокетливо погладила ладошками свою, так сказать, юбку (что касаемо Филина, так он видел в этой юбке лейкопластер, обмотанный немного ниже подбородка), плотно облегающую бёдра, на том месте, о котором шла речь. – И не такая уж малолетняя!.. Тех в «загранку» не пускают! А только проверенные и надёжные!..
- Жопы?!.
- Ага! Жопы!.. Так что не боись, вояка! Всё(!) будет путём!..
- А тебе палец в рот не клади!
- А мне в рот вообще ничего класть нельзя – сгрызу по шею!.. – Она озорно сверкнула глазищами…
Тем временем они подошли к барной стойке, за которой суетился молоденький парнишка, наводя последний «марафет» перед наплывом, жаждущих «охладится и расслабится после таможенного шмона» глав «сваливающих» семейств… Нервы, понимаете ли… Их же беречь надо! Надо?.. А если не сумел сберечь, слегонца, тогда поправить!.. А как? И чем? И где?..
Да какие проблемы, дорогой ты мой носато-кучерявый представитель Сиона? Только подумай, и всё к твоим услугам в пределах, используемых многими годами, а иногда и всей сознательной жизнью, твоего(!) сознания русско-хохляцкого, а иногда белорусского… Всё в их традициях!..
1. Водочка. Куда ж без неё красоты родимой?
2. Закусон. Ну, это классика! Курочка, жаренная или копчёная (всё зависит от «предыдущего» благосостояния)… Солёно-маринованости, типа огурчиков, капустки, помидорчиков и грибков…
И…
3. Долгие, длиннючие, бесконечные разговоры о том, «чем ты Там будешь?»…
…- Язычок у тебя, надо сказать… – Андрей всё же попытался не уступить.
- А язычок, «в таких делах» иногда бывает самым «важным»… Так что тренирую – вдруг пригодится!..
- Иди в задницу! – Андрей улыбнулся впервые с того времени, как поднялся на палубу Трамвайчика.
Таким родным и «до били» знакомым веяло от этой девушки, что не улыбнуться было невозможно… Одесса! Что и говорить… Здесь все и всегда говорили на грани дозволенных приличий, с таким же широким и глубоким подтекстом, как и их море… Одесситы!...
- Что-то я слона поблизости не наблюдаю! – Ему опять не оставляли шанса на « последнее слово».
- А слон-то тебе на кой? – Он уже знал ответ, просто хотел ещё раз «намазать бальзам на сэрцэ».
- А в чью же ещё меня такую можно послать? Не в твою же! У тебя, на глазок, калибр не тот! Размерчиком не вышел…
- Ну-у! На счёт размерчика – это ты зря…
- Может быть, может быть. – «Задумалась» нимфа ненадолго. – Придётся проверять… Потом… После пива с креветками…
- А почему потом?
- А пиво с креветками «сильно укрепляет семейную жизнь»… – «Прорезался» паренёк из-за стойки.
- Ладно. – Сдался Андрей уже откровенно ухахатываясь. – Давайте свое хвалёное пиво с «креветками в нём же». Отпробую, так и быть!
- На почин! – Белозубо улыбнулась «пивная королева». – Меня Лана зовут!
- В смысле Лена?
- В смысле Светлана! Но, мне так больше нравится.
- Ну, Лана, так Лана.
- А тебя?
- Андрей.
- «Мужественный»  значит… Ну… В общем подходит… Судя по «набитым» надбровным дугам, «шишкам» под глазами и на скулах, а особенно по «костяшкам» на кулаках… – Лана бесцеремонно рассматривала Андрея. – На бандюка по повадкам не похож, как и на спортсмена – те всегда пальцы «веером» ставят, хоть и по-разному… И не мент из какого-то СОБРа или ОМОНа – те тоже на «своих понтах» – «силовики»!.. Значит… Остаётся единственный вариант – военный. Причём не тот, который по кабинетам служил… И Одессу провожал, как-будто навсегда, плакал… В общем, Андрей, с тобой всё яснее ясного!..
- И какой вердикт? – Спросил «парень из бара».
- Этот «дядя» офицер, скорее всего! Судя по тому, как он начал со мной разговаривать… Армия из него, так и прёт! Солдафон!.. Но… Уже некоторое время не служит, потому, что «научился» шутки понимать. Жёсткий, но отходчивый… И ещё кое-что, «по мелочи»…
- И что это за «мелочь»? – Этот «экспресс-анализ» заинтересовал и самого Андрея.
- Думаю… Воевать приходилось, и не один день… И не в какой-то там пехоте-кавалерии – спецназ, не иначе! К гадалке не ходить!.. Думаю… Молодой пенсионер. Заслуженный и орденоносный – как пить дать! И Одессу любит, за версту видно – значит, «наш»… В общем… Наш пацан! Сговоримся!..
- А ты не «конторская» часом? – Напрягся наш герой.
- Я к этой, неуважаемой мной, организации никакого, Слава Богу, отношения не имею! – Она картинно обиделась.
- Ланка на психолога учится, а когда есть работа раз в месяц – ходит с нами на «Шостаковиче». – Пояснил ситуацию паренёк.
- Ясно, что ничего не ясно…
- Ну, так что, я права?
- Ну… В общем… – Замялся Андрей и опустил глаза.
- Судя по твоей вазамоторике я права, до последней запятой!
- Какой моторике? – Андрей сделал вид, что не понял.
- Глазки опустил, пальчики мять-хрустеть начал… Ведь тебя же учили этому – я уверена!
«Теряешь нюх, Филин! Ох, как теряешь! – Подумал Андрей. – Такая сыкуха тебя расшифровала за пять минут!.. Расслабился! Мать твою! А ведь знаешь, что взгляд в «пиковых» ситуациях нужно отводить с лица собеседника вверх и вправо, что является подсознательным подтверждением твоей правоты, и руки свои «не трогать» – это выражение беспокойства и нервозности… Права пигалица, учили тебя этому, долго и упорно… А вот она выучилась лучше, как видно!.. Двойка тебе, капитан! Хотя, нет! Не двойка и не «кол»! Ноль!!! Если бы ты себя так же у «следака» повёл, тогда всё – Готов к употреблению! «Вышак» «отломился» бы, как пить дать! Там не такие доморощенные психологи сидят, а настоящие профи! А хороший «легавый» всё равно раскрутил бы всё! А потом… Человек, «удвухсотивший», практически весь «воровской верхняк» города, из которого два «законника», до суда дожил бы врядли – всех не «сработаешь», а эти шакалы Таких вещей не прощают…» .
- Ты что-то взглядом посмурнел. – Проговорила «психолог». – Значит, я права!..
- «Holsten» вижу, а креветки-то где? – Ушёл от ответа Андрей. – Или это была так, замануха? «Понт для приезжих»?
- Ещё три минуты. – Вскочил паренёк. – И всё будет, как обещано!
- Ну и хорошо…
- Ну, так как?
- А ведь обещала в душу не лезть…
- Ладно, больше не буду… Потому, что и так знаю, что права!
- Ну, и знай себе! Только тихо, «в тряпочку»…
…Креветки оказались огромными. Те, которые «леопардовые». И вкус этого деликатеса показался Андрею абсолютно неподражаемым.
- Слушай-ка, «парень из бара»…
- Меня Сергеем зовут. – Ответил парень.
- Отлично! Вот и познакомились! – Констатировал этот факт Филин. – Ты что, действительно их в пиве варил?
- Ага!
- Брешешь, небось! Как сивый мерин!
- Чего это? – Вскинул брови Сергей.
- Пиво, если его нагреть, пенится! Не зря же его рекомендуется «охлаждать перед употреблением», иначе получится натуральное мыло! Так в чём же ты сварил этих монстров? – Андрей держал в пальцах здоровенную креветку, не уступающую по размерам куриной ляжке.
- Это секрет фирмы!
- Моча тоже пенится, если нагреть… – Задумчиво произнёс Андрей, продолжая развивать тему.
Взрыв дружного хохота барменов на секунду оглушил.
- А ничего, а? – Смеялась Лана. – Как, Серый, наш человек?
Сергей смог только кивнуть в ответ, давясь смехом и обнимая свой живот.
- Не отшибла у тебя твоя армия чувство юмора – это хорошо!
- Да с чего ты, бля, взяла, что я имею к армии хоть какое-то отношение?! Во, бля!
- Не «бля», а честная «давалка»! – Тут же среагировала Лана.
За неё ответил Сергей:
- А у тебя на лбу написано! – Произнёс он, понемногу успокаиваясь. – Огромными такими буквами, на манер транспаранта: « Я – Армия!».
- Поясни!
- Вот-вот! Именно это! «Поясни!» и всё! Понятно, лаконично и требовательно! В виде приказа… При тебе хочется встать по стойке «Смирно!» и тут же «отдать честь»!.. – Сверкнула «голливудскими» зубами Лана. – И болвану понятно, что офицер, по замашкам! Настоящий, кхм-м… Ну, полковник – это нет, конечно же! Годками не дорос! А вот капитан, по возрасту, пожалуй!
Видимо было во взгляде, напрочь обалдевшего Андрея от этой тирады что-то такое, от чего девушка засмеялась ещё громче:
- Серый, смотри! Я даже звание его угадала! Ай да я!
- Ай да сука! – «В тон ей» продолжил фразу Серёга и обратился к Андрею. – Умна, а?
- Умна… И до сих пор жива… Странно!..
- Одесса…
- А ещё, Андрюшенька, на тебя глядючи, ничего другого в голову и не приходит.
Андрей пристально посмотрел на, продолжавшую довольно хихикать, девушку и… По-кавказски «обратился к мужчине»:
- Давай, «раскрывай карты» или больше к вам не приду!
- Придёшь! Куда денешься?! – Вынесла свой «окончательный приговор» девушка. – Вы, вояки, все пиво любите!
Андрей безмолвно игнорировал выпад девушки, в упор, уставившись на Сергея.
- Ладно, не дави! Тут и психологом-то быть не нужно! Ты на себя посмотри!
Андрей «посмотрел на себя» и ничего не понял…
- Да и не понять тебе, капитан! У тебя Это в крови уже, потому и не видишь…
- Не тяни кота за яйца!
- Ладно…
- А для тебя это важно? – Спросила Лана.
- Понять хочу…
- И от кого-то сныкаться?.. – Предположил Сергей.
Андрей промолчал, «прицеливаясь» в переносицу бармена.
- Не дави на него, «дядя»! Серёга просто отвечает на твой вопрос!..
- Ты – спецназ!..
- Да почему спецназ-то?!
В этот момент Сергею пришла на помощь Лана:
- Ты сначала сними свой «рябчик» и надень что-нибудь более «гражданское», типа обыкновенной футболки или майки. – Вступилась за своего напарника Лана. – Я от кого-то слышала, что вы её «душой» называете… Так вот и спрячь «душу»!..
Андрей посмотрел на свою старенькую, ещё со времён Отряда, летнюю майку-тельняшку, носить, которую для него было так же естественно, как, скажем, трусы и брюки… Ну, а так как ничего более выносливее и надёжнее, а главное, более «всепогодного» из нижнего белья, чем армейский «тельник» он не знал, то…
- А за одно и «гюйс»  прикроешь… – Она ткнула пальцем в левое плечо Филина. – Тут и институтов кончать не нужно, чтобы по-английски прочесть «Special Forces» – школьная программа – седьмой класс, вторая четверть…
- Хорошо же шагнул вперёд в нашей школе уровень обучения английскому языку… – Пробурчал Андрей.
- А вот «Victory or Death» – это уже «повзрослее» будет…
- В каком смысле?
- «Победа или смерть»… – Девушка задумалась. – Такое мог «написать» на своём плече только человек абсолютно уверенный в своей силе и правоте или тот, кому уже всё по фигу…
- Психолог, бля…
- Бля, не бля… А вот твоя вторая «вывеска». – При этих словах Андрей непроизвольно зыркнул на своё правое плечо. – Ага, именно она!.. Окончательно завершает картинку – «Я ещё вернусь моя Одесса»! Такое ни один человек, в здравом уме, колоть не станет, если его на то не вынудили «особые» обстоятельства…
- Вот тебе и всё объяснения, спецназ! – Продолжил Сергей. – Да ещё и берет армейского образца в руках мнёшь, малинового цвета… Вы хоть и  секрет сплошной, но, что такое Краповый Берет и до «гражданки» слухи доходили… Слыхали про Вас… Спецы…
- А ты, говоришь, где учишься? – Андрею было скверно на душе от того, что его так легко, играючи, расшифровали два простых бармена. «Или не простых?». – Что-то я не слыхал о том, что бы в нашем Медине на психологов учили! На психиатров – да! А на психологов…
- Диплом «психа» у меня уже есть. – Ответила Лана просто. – Только общаться с алкашами да наркошами где-нибудь в Александровке – занятие не из самых радостных. Потому я и взяла «свободный» диплом. Теперь штудирую литературу и «практикуюсь» на «Шостаковиче» – наберусь опыта, пойду в аспирантуру, а там…
- Как повезёт? – Продолжил её мысль Андрей, а сам подумал: «А она уже совсем не «малолетка» – шесть лет института, год на Трамвайчике – это уже 24, при условии, что поступала сразу после школы… А то ещё и моей ровесницей может оказаться… А на вид не старше восемнадцати… Вот как раз именно таких Контора и подбирает, «под свои знамёна»… Девочка-целочка…».
- Ага!
- «Наших» кровей…
- Это, каких, позвольте узнать?
- НАШИХ! – Ответ был краток и многозначителен.
- Ну… Спасибо за признание.
- Кушай, не обляпайся…
- Не-е! Тебя уже не исправить – ты ей живёшь!
- Кем ей?
- Армией!!!
- А вам что, это мешает, ребята?
- Да, в общем, нет. – Ответил за девушку Сергей. – Только…
- Что, «только»?
- Вы «сложные»… С «братками» проще – лишних слов не говори, подливай, когда пусто, и не мешай «понтить». Тогда всё класс и «нос в шоколаде»! А вы…
- Никогда не знаешь, когда тебя на фуй пошлют или, того круче, по роже отходят… Ваши слова – они совсем другие… – Прошептала Лана в самое ухо Андрея, наклонившись к нему всем телом. – Вот где настоящий экстрим!
- Отклонись… – Прошептал Андрей.
- Что? – Не поняла девушка.
- Прямо сейчас! – Прошипел Филин. – Если не перестанешь тереться об меня своим выменем, я и вправду покажу тебе «настоящий экстрим»!
Лана, словно ужаленная, отскочила от Андрея на шага.
- Серый. Налей-ка ты ему гранчачок «Chivas Regal». За мой счёт…
- Двести гэ?! – Неподдельно удивился Сергей. – Попадаешь, мать! На сотку «гринов»!..
- А и хер с ней! За рейс отобью!.. Ты когда-нибудь видел такое Чудо? Чтобы Кошку, которая уже «трётся», послали?! Это ж Уникум! В Книгу Гиннеса!
- Вы это о чём сейчас? – Не понял Андрей. – Какие кошки?
- Тут вот какое дело. – И тут Сергей обратился к девушке. – Ты это… Ты сходила бы куда, в туалет, что ли… Нам поговорить надо. И нечего губасики надувать – знаешь же, что дело скажу!..
Девушка «почти безропотно» покинула «поле боя», буквально испарившись.
- Чё это она? Такая «крутая»…
- Она-то крутая… Да только бабки ей плачу я. И не плохие бабки должен сказать!.. Субординация! Ты-то это понимаешь…
- Не ****и!
- Факт!
- Ну и?..
- Ланка… Это замануха для мужиков! Ну, ты ж её сам видел!
Андрей согласно кивнул.
- Классная баба!.. А работает – мечта поэта!.. Только, при всех её качествах, с «мухой в голове»…
- В каком смысле?
- Всё принца своего ищет…
- И чё, при таких-то данных и до сих пор?..
- Даже я ни разу её не отъимел! За год!..
- Ну и чё?
- Она считает, что настоящий принц – это, не иначе как, офицер. Боевой…
- Во, бля…
- И «в кабинеты» она ходит только с Вами… Да и то не со всякими… Ей бы Что покруче…
- Дура она что ли? А если у пацана мозги набекрень?!
- Не хочу никого обидеть, но, думаю, таких «женских мозгов» тебе встречать ещё не приходилось… Ну, фишка у неё на Вас, отморозков… Да и врач-психиатр она, дипломированный – это насчёт мозгов набекрень…
- А при чём здесь коты?
- Это я её так назвал – Кошка! Ластится сначала, мурлыкает, а потом делает то, что в голову придёт – абсолютно непредсказуемое создание! Кошка, одним словом! Так и пошло… Теперь весь экипаж, если что надо: «Пришли-ка, Серый, Кошку…».
- И чё? За год-то толпа, небось?
- В том-то и прикол!!! Много вас, «жаждущих» до Такого сладенького!.. Одна беда – «не совсем» «отмороженных» пруд пруди… А вот Вас, настоящих «спецов» – единицы считанные! Тоскует девка без фуя, давно уже…
- Так чё мне теперь? В букву «Зю» её ставить?
- А она сама тебя «организует» так, какая буква ей в тот момент в голову придёт!.. Умелица! С буйной фантазией…
- Ты-то откуда знаешь? Говорил, что за год…
- А «отзывы» слышал…
- Чё ты ****ишь, парниша? – Андрей вдруг вскипел, казалось на «ровном месте». – Чтобы «спец» про Это ****оболил с барменом?! Да со своими-то, и то далеко не всегда!..
- Вот потому-то и ищет девка до сих пор… Методом «Проб и ошибок»…
- Ага. «Научного тыка»!
- Ну, или так назови…
Андрей обернулся, интуитивно почувствовав взгляд на своём затылке, и увидел Кошку, грациозно сидевшую на краешке шезлонга с другой стороны бассейна.
- Лана! – Крикнул вдруг Андрей. – Иди-ка сюда!
Девушка с истинно кошачьей грацией, немного рисуясь и картинно виляя точёными бёдрами, продефилировала по ночной, пока ещё пустой, палубе, приближаясь к собеседникам:
- Я вся(!) к вашим услугам!
Слово «взял» Андрей:
- Смотри на меня! Смотришь?
Лана кивнула согласно:
- Да.
- Хочешь меня? – Филин, как и всегда, без долгих прелюдий «взял быка за рога».
- Хочу! – Бросила Лана и с вызовом посмотрела на Андрея.
- «Акелла промахнулся»!
Она потупила взгляд:
- А может?.. Никто ничего… Серёга промолчит…
- А что, мужчина и женщина могут откровенно общаться только после того Как?..
- А я уже даже представила… Как Оно всё будет…
- Не будет, Лана… Ничего не будет…
- Уверен?!
- Не знаю… Только… У меня здесь жена, какая-никакая… И маленькая дочь! И я хочу проститься с Родиной… По-своему…
- Вот и простись! Может, я у тебя буду «последняя русская тёлка»! Я, ведь, всё понимаю…
- Не понимаешь!!! – Рявкнул в сердцах Андрей и тут же «остыл». – Мы с тобой ещё поиграем в «папу-маму»… Потом… Когда-нибудь… Если получится и повезёт… А пока…
- Андрюш! А ты знаешь, что такое верность? – Лана предприняла отчаянную попытку получить «своё», запуская свои пальцы в «шевелюру» короткого Филиновского «ёжика».
- ?
- Верность – это промежуток между изменами!
- Ого завернула! – Округлил глаза Сергей.
А Лана продолжала мысль, «уйдя глубоко в неё же»:
- А минет – не измена, и не повод для знакомства!.. Как говорят в Одессе… Дай мне хоть что-то!
- Нет!
- Дурак!
- Может быть…
- Гад! Сволочь!
- Всё может быть… А тебе ещё «опыта» набирать и набирать, будущий психолог…
- А причём здесь это?! – Не поняла девушка.
- А притом!.. Если уж берёшься «лечить» душу, то должна, да просто обязана эту душу понять! В первую очередь… А уж потом только эту душу «лечить»…
- И?..
- И если уж ты западаешь на военных. – Андрей намеренно «обошёл» слово «спецназ». – То и понимать, и «чувствовать», их должна лучше, чем кого-либо! И если такой человек говорит тебе «Нет!», то это и будет именно «нет». Без вариантов! По крайней мере, теперь!.. И попытки «надавить» будут иметь быструю и жёсткую реакцию – «проф» не терпит давления!.. И эта ваша женская манера оскорбить, если не получила желаемого, здесь не пройдёт! Не тот случай… Вот тебе, красуля, маленький урок к твоей будущей профессии…
Лана смотрела на говорившего Андрея абсолютно обалдевшими глазами.
- …И получится, в конце концов, может совершенно обратное – можно получить по «фейсу»… Не смотря на то, что красавица и всё такое… Мы сами берём что хотим, и не берём того, чего не хотим… Твой босс мне тут пояснил немного про «вашу практику»… Так что, Лана, ты должна знать, что мы за некоторые слова бьём по «морде»… Без разбору… Я ясно излагаю?
- Куда уж яснее? Даже мне понятно. – Проговорил из «недр» бара Сергей, удалившись в его глубину для вязчей безопасности, на всякий случай.
- А я, всё-таки, уже хороший психолог. – Тихо проговорила Кошка. – Расшифровала тебя от «А» до «Я»…
- И ничего, никому не скажешь! Во избежание личных неприятностей… – Андрей жёстко взглянул на девушку.
- Я тебя хочу «иметь», а не неприятности…
- Я уже сказал!
- Обидно…
- Ну-у! Это твои трудности. – Андрей улыбнулся в усы одними уголками рта.
- А я тебя напою до опупения, а потом «трахну» всё-равно! – Неожиданно улыбнулась Лана.
- Я был прав – «наших» кровей девка! – Филин улыбнулся за это вечер в третий раз, что было большой диковинкой за последние два месяца его жизни. – Если с «фасада» не вышло, зайдёт с «чёрного хода»! Стратег и тактик в юбке…
- Но я хочу! – Она смешно, как-то очень по-детски, топнула ножкой. – Аж живот болит!..
- Это проходит. – Философски заметил Андрей. – Со временем… А вот действовать так – не по-спортивному!.. Неужели тебе будет приятно производить Это действо с «бревном»?
- А вот это уже действительно моя личная проблема!
- Остынь, Коша! – Подал голос из-за бара «босс». – Что-то тебя разобрало не на шутку! Кто работать будет?
- Не боись, начальник! – Она озорно сверкнула глазищами. – Ты ж знаешь уже – когда я «на взводе» – клиент косяками прёт!
- А Капитана между делом трахать будешь?
- А там посмотрим! По ходу… Найду время!..
- Э, э, э! Вы ничего не забыли? – Вмешался в эту «перепалку» Андрей, невольно включаясь в игру. – Про меня, к примеру? Мамзель-то меня трахать собралась!..
- А ты пей, давай! – Она поставила перед Филином толстый хрустальный, на американский манер, стакан(!), наполненный, на тот же манер, на треть жидкостью янтарного цвета. – Это «Hennesy» – очень недурственный коньячишко…
- А главное – поднимает тонус?
- Точно! – Она радостно хлопнула в ладоши.
- И что? Что ты потом с этим «поднятым тонусом» делать-то будешь?
- Ты его сначала подними, а там… Жизнь покажет!
- Не получится у тебя ничего, красуля.
- Это почему же?
- У меня «на выпить» школа хорошая была… Этим, вашим, баловством только зубы полоскать – это не «шило»…
- Вот ты сам и «спалился». – Произнёс Сергей. – Что такое «шило» и я знаю, ещё со «срочной». Нам тогда это было не дано – «медицинский» была привилегия «кусков» и офицеров… Сестрички медсанбатовские их ублажали этом пойлом. Да и не только им… Ну и уж, наверняка, принял ты его уже сегодня – провожали небось?
- Провожали… Все собрались… Кто остался…
Филин опять начал впадать в тоску… Но… Не судьба:
- Вот и отлично! – Обрадовалась Лана. – Это же отлично!
- Чего это?
- Чего?! Сначала чистый спирт, потом литр(два бокала) пива, потом «двести» виски, теперь коньяк!.. Не так-то уж и дорого ты мне обойдёшься! Ещё «двести» водочки и всё!.. Готов к употреблению!.. А я уж тебя «употреблю», будь уверен!
 - Гусары, с Женщин, денег за выпивку не берут! Так что успокойся – вы с Серёгой и так меня уже хорошо «поимели» – только считать успевай! На почин… И ещё, «психолог», я всегда пью только за Свой счет! – Андре сделал ударение на последних словах. – Или не пью совсем! Когда средства не позволяют… А потому, расслабь ляжки – я тебе «ничего не буду стоить»…
- Во даёт спецназ! – Улыбнулся Сергей.
- …И баб трахаю тогда, когда сам того хочу!.. Так что, красуля, тебе со мной будет сложно… Если вообще возможно…
- А я постараюсь!
- Ну-ну… Старайся…
- Да ты на него посмотри, Коша! – «Влез» Серёга. – У него ж до сих пор «ни в одном глазу»! Его точно в Книгу Гиннеса надо – столько «выжрать»! Во даёт спецура!!!
- Ещё не вечер!
- Пожрать дадите чего-нибудь или мне сегодня разрешено в вашем баре только бухать? Чревато…
- Сандвич с колбаской и сыром будешь?
- А размер у него какой?
- Обычный. – Сергей показал булочку.
- Понятно… Давай-ка, Серый, сооруди мне десяточек этих твоих «с колбасой и сыром»…
- И «двести» «Смирновской». – Вставила Лана.
Филин взглянул на девушку и улыбнулся уголком рта: «Ну-ну…»:
- …И «двести» того, что она сказала… Номер 51…
Вот тут-то Сергей и взглянул на «клиента» с уважением:
- Редко кто знает, что хочет выпить… Особенно из «Smirnoff»… Уважаю! А уж «пятьдесят первую», пятидесятиградусную… Совсем, почти, не пьют… Всё больше «двадцать седьмую», не зная её номера…
- Так что, я не понял, она есть?
- Есть. Одна бутылка… Четвёртый рейс катается…
- Доставай!
- Не ошиблась я в тебе. – Проворковала над ухом Лана. – Это ты – наш человек!..
… Время шло незаметно.
Андрей, подкрепившись полудюжиной, про десяток это он, конечно же «загнул», бутербродов и, запив их доброй порцией холоднющей водки, вернулся к своим креветкам, пиву и «клюющим» его по очереди Сергею и Лане. Ребята оказались по-настоящему весёлые и гостеприимные , хоть и слишком остры на язык. Но… Это было не самое страшное – настоящий одессит всегда скучает за настоящими, родными, одесскими, шутками. И это не теорема, говоря языком математиков, которую необходимо доказывать, а аксиома – факт, обстоятельство, причинное состояние, которое доказывать нет необходимости – это и так всем понятно…
В каюту идти не хотелось. Андрей знал, что там сейчас «жарко» и без его присутствия – Аня наверняка сейчас раскладывала вещи, плыть-то три дня, да и, уставшую от всех этих таможенных процедур, Машеньку пора было укладывать спать. Так что там, в двухместной каюте, «без иллюминатора», сейчас было тесно и суетно – Андрей купил самые «рядовые» билеты, чтобы не привлекать внимания… Да и душа его просто бунтовала против пребывания там – почему-то эта каютка напоминала ему тюремную камеру-одиночку…
Так прошло часа четыре, или больше…
- М-да!.. Пить ты действительно умеешь, что и говорить… – Проговорил задумчиво Серёга-бармен, обслужив очередного клиента. – И что, никогда не пьянеешь?
- А зачем?
- Во даёт, а! На хрена ж тогда пить-то вообще?!
- Зачем?.. Ну, скажем, для аппетита… Или, что случается чаще, для поддержания хорошего настроения в компании, хотя это полная глупость – если компания весёлая и дружная то ей такое «поддержание» не требуется.
- Эт точно! М-да… Если бы все умели так пить я бы за год в миллионеры «приподнялся»! А то, вон, посмотри, выпили по тройке кружек пива и уже «рога в землю»… А скоро и «быковать» начнут, помяни моё слово!..
- Начнут… – Андрей бросил беглый взгляд на «клиентов» бара. – Серый.
- Я за него!
- А скажи-ка, дружище-профессионал барной стойки, что главное в выпивке?
- Качество напитка!
- Не-ет!
- Ну… Тогда закуси!
- Мимо, юноша!
- Ну, не знаю!.. Знать свою меру, наверное…
- Ага, чтобы не выпить меньше, не дай Бог… М-да, парниша, молод ты ещё… В выпивке, барменская твоя душа, самое главное – это компания!.. И если они друг другу «по фигу» то и «нажрутся» быстренько, и выяснять между собой что-то начнут… А друзья… Друзья могут пить бесконечно много…
- Может быть, может быть…
Андрей обернулся, чтобы посмотреть на, как раз начавших «быковать» «попутчиков» и поднявшие какой-то «левый» гвалт, и…
Из двери, ведущей на открытую, заднюю палубу, где, собственно, и находился бар, в сопровождении какого-то худосочного прощелыги, явно еврейской наружности, вышла Аня…
Она чему-то беззаботно смеялась и позволяла обнять себя за талию в самой нижней её точке… А «красавец» уже «пускал слюни» в предвкушении…
«Так… Уже и тут началось! И что теперь, начинать «новую жизнь» с мордобоя?! Да и бить-то нечего – соплёй перешибёшь! Не иначе «весь в корень пошёл… Когда ж успела-то?»
Видно было что-то такое в тот момент во взгляде Андрея, отчего Сергей вдруг замер и произнёс замогильным голосом:
- ****ец… Этого я и боялся…
А Андрей, тем временем, медленно подошёл к жене:
- Что ж ты делаешь-то? Где Маша? – Спросил он тихо, но с явной угрозой в голосе.
И тут… «Кавалер» решил заступиться за «свою даму»:
- Ты кто такой, а? Чё те от неё надо? Нажрался уже и приставать?!
- Пошёл на хер! – Тихо произнёс Андрей, глядя на Аню.
- Чё-о-о-о!!! Да я тебя щас! – «Красавец» нанёс удар в лицо Филина.
Только удар этой цели так и не достиг… Андрей, слегка отклонив корпус, перехватил летевший кулак «кавалера» и жёстко, без снисхождения, придавил болевую точку на запястье. При этом даже не удостоив его владельца даже тем, чтобы обернуть к нему своё лицо – такие удары он умел эффективно блокировать ещё в «школе» Зыкова задолго до получения своего Чёрного пояса – игрушки для уличных пацанов, одним словом… И уж никак не испытание для боевого офицера, командовавшего несколько лет РДГ … А «красавец», тем временем, присел от боли на корточки…
- Я задал тебе вопрос! Где Маша?!
- В каюте, с Даном! – Произнесла Аня с вызовом. – Она уже два часа, как спит, а Данчик бдит, как всегда… Отпусти его! Сломаешь руку, потом самому же хуже будет…
- С Данчиком, говоришь… Это хорошо – он умный у нас... – Андрей продолжал разговаривать также тихо и задумчиво. – Думаешь, сломаю? М-да… Такую «веточку», наверное, не сложно… А чё ж Оно тогда «прыгает», мужчинку из себя строит, не спросив кто перед ним? Или уже считает, что имеет на тебя права?..
- Отпусти его, Андрей. Зачем нам лишние неприятности?
- Да… «Лишние» нам ни к чему… Особенно… – Филин с брезгливостью взглянул на «кавалера» и высвободил его руку из своих «тисков». – Вот видишь, уважаемый… Как оно обернулось… А ведь сказали же тебе: «Иди на хер!». Вежливо сказали… А ты?.. Прислушиваться к незнакомым людям надо! ЧМО…
* * *
Сэр Майкл-Дан.

Он действительно носил это имя. С гордостью своей, надо сказать, носил… И жил в их доме…
…Анна пробуравила все мозги Андрею о том, что хочет иметь в доме собаку-охранника, сильную, а главное умную…
После многочисленных разговоров-советов с опытными кинологами и просто «собачниками», после долгих споров и обсуждений, они пришли к тому, что это будет боксёр… Не ротвейлер, не доберман и не пресловутый «Буль», а именно боксёр – лучшая «нянька» для маленького ребёнка… Причём не простой рыжий – «тигровый», и это был её каприз…
В бесчисленных словесных баталиях пришли к тому, что собаку заведут тогда, когда Машеньке исполнится полтора года…
Филин стал искать заранее.
Двухмесячные выходы на знаменитый Одесский «Староконный рынок» результата не принесли – у «боксёрских» сук был застой, и щенков они не рожали.
Желание иметь в доме большую умную собаку перевесило Анин каприз, и они решили, что это может быть и Ирландский сеттер.
1 августа 1992 года. Этот день впечатался в память Андрея на всю жизнь. Он в последний раз, как сам решил: «Ну, значит не судьба…», вышел на «Староконячий» в поисках «тигрового боксёра», или…
Щенков сеттера было «море». Тут были и гордые собой, «из королевской псарни» Сеттеры-Гордоны, и рыжие красавцы «ирландцы», и добродушные Английские Пятнистые (помните старый фильм «Белый Бим, чёрной ухо»?)…
Андрей медленно брёл вдоль бесконечных рядов продавцов «маленького, живого счастья» с их детскими манежиками, в которых то, мокроносо-умильное, косолапо-длинноухое счастье копошилось, поскуливая, в ожидании обретения своего нового дома.
 Вообще-то, если уж на то пошло, тайной мечтой Андрея (оставшейся до сегодняшнего дня) был бульмастиф. Но, содержать такого «монстра» в обычной, однокомнатной «хрущёбе» было бы издевательством не только над самим псом, но и над его хозяевами – попробуйте-ка разместиться с девяностокилограммовым «малышом» даже в двухкомнатной квартире!.. Ему нужен был большой, просторный дом с огромным участком – собака миллионеров, одним словом… Да и, если уж быть до конца честным, в Одессе в 92-ом небыло ещё ни одного бульмастифа, да и во всей Украине насчитывалось едва ли с десяток. Редкая, сложная в воспитании, да и дорогущая порода, одного разряда с бордоским догом или «Фараоновой собакой»…
Андрей искал щенка «попроще»…
…- Возьми щенка, парень. – Кто-то дёрнул его за рукав, отвлекая от мыслей. – Возьми! Не пожалеешь!
Андрей «жёстко» взглянул на мужика, так опрометчиво дёрнувшего за рубашку. Мужичёк оказался с простым, добродушным лицом, и Филин, не обнаружив в том лице и том жесте опасности, обратил внимание на тех, о ком было сказано.
В детском манежике лежала короткошерстная, светло-коричневая мамаша, кормившая шестерых щенков-карапузов, и внимательно наблюдавшая за Андреем своими умными и строгими глазами. В этом собачьем взгляде чувствовалась настоящая порода, да такая, что Филин отвёл глаза! Он отвёл глаза!!! И посмотрел на старенькую, но ухоженную «Ниву» с буквами ЧС на номере.
«Ого! Километров шестьсот от Черкасс проехали! Там что, некому щенков продать?»
- Что-то я не могу понять, дядя, что это за порода. – Спросил Андрей. – Хотя, я, кажется, все знаю… А породу видно! По взгляду…
- Это лабрадоры. – Усмехнулся дядька в усы. – Их у нас на Украине пока ещё совсем почти нет…
- А чё ж так-то? Собака большая, не меньше ротвейлера на взгляд, если не больше… И умная чувствуется.
- Эт точно! Только современные нувориши желают иметь в доме что-то, изначально, от природы злобное, типа бультерьера, питбуля, или, ещё лучше, амстафа …
- Ага!.. А ещё «кавказца»…
- Эти были самые первые… Теперь «буратины» желают быть похожими на своих забугорных собратьев – покупают дворянские титулы и «соответствующих» им собак… Да только, если ты не лорд по рождению, то с помощью всей этой мишуры лордом не станешь… Быдло, оно и с миллионами быдло!
- Кхм-м! – «Смелый дядя… Так говорить, прилюдно – это надо чувствовать за собой настоящую силу!» – подумал Андрей. – А что собачки-то твои?
- Лабрадоры! Это уникальная порода! Умная собака, сильная, смелая и… Спокойная! В Европе их используют, ну, разве что кроме немцев – там доберманы, в полиции, в армии, как собак-сапёров, особенно в Бельгии…
Вот тут-то Андрей и заинтересовался – его, конечно же, не интересовала собака-сапёр, просто он начал ощущать в ней что-то родное, рискованно-армейское:
- Да ну!
- Гретту я оттуда и привёз! – Мужик кивнул головой в сторону «мамаши с умными глазами». – Она контуженая… При подрыве накрыло беднягу. Почти совсем глухая… Заслуженная пенсионерка – две военные медали имеет, пенсию пожизненную от бельгийской армии… А ей всего-то пять лет!
Андрей с пониманием и уважением посмотрел на лоснящуюся шерстью, глухую ветеранку.
- А вообще-то, лабрадоров во всей Европе чаще используют как нянек для детей и как собак-поводырей для слепых…
- Вот это да! А я боксёра хотел…
Мужик посмотрел на Андрея с пониманием:
- Для ребёнка?
И получил утвердительный кивок головой.
- Ну… В общем это правильно. Как няньки, что боксёр, что лабрадор равны. Только… Если ребёнок маленький, то ему нужна живая игрушка – энергичная и неугомонная – это боксёр. Лабрадор поспокойнее и… Рассудительнее, что ли… Эта собака для детей постарше, после 30-ти…
- Вот и другие люди мне тоже самое про боксёров говорили…
Андрею уже успели понравиться эти маленькие лабрадоры, рождённые такой боевой мамашкой. Ему, вдруг, как Маугли, захотелось шепнуть в её глухое ухо: «Мы с тобой одной крови – ты и я!»…
- Иди, парень, поищи своего боксёра. – Понял чувства Андрея мужик. – А уж если не найдёшь – ко мне возвращайся!
- Я таки сделаю… Именно так!
И он пошёл по пищащему, скулящему, повизгивающему ряду, оглядываясь на Гретту, с её потомством и её мудрым хозяином…
А в самом конце этого живого вернисажа увидел женщину, пытавшуюся удержать в объятиях одновременно пятерых щенков, пока её, видимо, муж раскладывал очередной детский манежик. Щенки категорически не желали спокойно восседать на руках женщины и рвались в разные стороны изо всех сил в разные стороны, и было понятно, что кто-то из них вот-вот шлёпнется на асфальт. Да, собственно, именно так и случилось. Один из этих живчиков, выскользнув из объятий, полетел вниз… И шлёпнулся в подставленные Андреем ладони… И затих тут же, испугавшись.
- Красавчик! – Филин теребил плюшевую, полосатую шёрстку щенка.
- А то! – Подтвердила хозяйка. – Крови-то какие!
- А я вас давно ищу!
- Именно нас?
- Не знаю… Я хотел купить щенка «боксёрской» породы, и чтобы обязательно «тигровый».
- А-а! Ну, тогда точно нас – в Одессе хороших сук почти не осталось – почти всех вывезли…
- А вы что, всех знаете?
- Работа такая…
Тогда Андрей понял этот ответ по-своему, базар, мол, и всё такое…
Всё оказалось намного серьёзнее – мужчина с манежиком был «Президентом породы» в Одесском, региональном клубе собаководов… Выяснилось это намного позже, через полгода, когда Андрей пришёл к нему же в офис за родословной своего питомца. А тогда…
- Ну, что ж, выбирай. – Женщина показала на, уже ползавших по манежику, пятерых «боксерят».
Только вот…
Выбирать Андрею не пришлось – его самого уже выбрали.
Тот, щенок-живчик…
Он, поросёнок, с того самого момента, как Андрей вернул его к своим братьям и сёстрам, сидел смирно, пристально смотрел ему в глаза и тихонечко поскуливал. И Филину ничего не оставалось, как опять взять его на руки.
- Вот его… Мальчик, и «тигровый», как я и хотел с самого начала…
- М-да… А губа – не дура… Первого выбрал… – «Прорезался» густым басом мужчина. – А ты, парень, что в собаках-то понимаешь?
- Да в общем ничего, если честно… Просто он – То что я искал! Да и малыш, кажется, совсем не прочь взять меня в хозяева…
Супруги многозначительно переглянулись между собой.
- Мы своих щенков кому попало, не продаём! – Сказала женщина, и грустно констатировала факт в продолжение. – Только он, кажется, теперь больше ни к кому больше не пойдёт…
- Я не «кто попало», тётя! – В секунду набычился Андрей, прижимая к своей груди маленькое, «сопливое счастье». – Я боевой офицер! Хоть и на пенсии…
- На пенсии?!. Тебе, сколько лет, парень?
- Двадцать четыре, с половиной!
- С половиной… – Проговорил мужик. – Афганистан?
- И он тоже… В начале…
- Мальчики-мальчики… – Глаза женщины, вдруг, в одну секунду, наполнились слезами.
- Кто-то из Ваших там остался? – Спросил Андрей скорее для проформы – он и так уже всё понял.
- Сын… В 79-ом… При штурме Аминовского дворца… Капитаном в «Зените» служил… Пашка… Наш старший… – Задумчиво проговорил мужик, углубляясь в свои мысли.
- Теперь «Зенит» называется «Вымпелом» – спецназ ГРУ… – Филин, автоматически, «расставил точки над I».
А мужчина, не замечая ни «мокрых» глаз жены, ни «комментария» Андрея, медленно говорил дальше:
- А Санька… В 82-ом… Недавно десять лет отметили… – Продолжил он с окаменевшим лицом. – Тоже офицерствовал… В десанте… Всего-то полгода и успел…
- Земля им пухом… – Прошептал Андрей.
- А знаешь! Забирай его! Просто так забирай, без денег! – Женщина взглянула на мужа и получила согласный кивок головой. – Ты человек хороший – за километр видно, хоть и горячий, да это и понятно… А мы тебе со щенком помогать будем, по всем вопросам! Мы из него ещё чемпиона вырастим!..
Эти слова, во истину, были пророческими.
- Как же назвать тебя? – Андрей обратился к, сладко сопевшему «в две дырки», пригревшемуся на его руках, щенку.
- А никак! У него по рождению уже есть имя: Майкл-Дан!
- Во как! – Удивился Андрей.
- …А вы его Даном зовите – так проще будет…
Так в его доме появился Дан…
Ах, сколько же поначалу добавилось у них проблем и забот!
Щенок – тот же ребёнок! Такой же беззащитный, жаждущий душевной теплоты и заботы, малыш…
И выгулять часа в 3 ночи, чтобы приучить, не гадить в доме…
И кормёжку приГотовить каждый день свежую – вчерашняя еда «проходит» только у людей… Дан, кстати, с какого-то времени полюбил обыкновенную овсяную кашу (студенческая семья Андрея не могла себе позволить кулинарные изыски, а от родительской помощи он категорически отказывался) и лопал её «за оба уха», частенько предпочитая её мясу… В последствии… А уж когда этот, трёхмесячный, свинтус подхватил «чумку»…
И Андрей его вытащил…
Хотя уже и появлялись мыслишки, что Данчик нежилец – он уже и не вставал, и мочился под себя… А Андрей чувствовал какую-то ответственность за этого щенка и боролся за его жизнь, как на войне боролся за жизни своих пацанов – до самого конца…
«Держись, мальчуган! Держись! Когтями, зубками своими молочными! Держись, говнюк! Ты мне нужен!»…
…Ставил ему капельницу(!!!), кормил куриным бульоном из соски (и Дан ел – чмокал через силу!), спал с ним на полу, грея своим телом, игнорируя женину постель… И вытащил, всё же!..
А уж Дан-то помнил Это всю свою жизнь…
И позволял(!) делать с собой абсолютно всё только ему, Хозяину, и Машеньке… Анну он тоже признавал за хозяйку, но… Иногда «показывал улыбку»…
А потом были школы… Общая, специальная, служебно-розыскная, телохранителей…
И выставки…
Это уже «с подачи» и по настоянию его Дедушки, «Президента породы» – Андрей никогда не страдал амбициями…
В 94-ом Дан, имея к тому времени 9 Больших Золотых медалей, стал Чемпионом Украины… Элита!!!
Вот такой «англичанин» жил в доме Андрея.
«Сэр Майкл-Дан»(!), носитель и продолжатель знаменитых английских кровей…
* * *
22 апреля 1995 года.
Там же, Трамвайчик…

…- Э, братан! – Раздался голос из-за столика, за которым уже около получаса ели-пили три «шеи».
«Шеями» Андрей называл современных «бизнесменов» (или, как они с Медведем называли их «****есмены»), носивших, в виде униформы роскошные и пёстрые, как оперение попугая, спортивные костюмы от «Adidas» или «Puma» с кожанкой поверху. Или, «на отдыхе», малиновые пиджаки поверх черных футболок (с обязательной надписью «Versace» или «Gucci» на левой груди) с килограммовыми золотыми цепями навыпуск, на которые впору ротвейлеров привязывать… Эти «мальчуганы», как правило, были бывшими спортсменами или просто «качками», и их «раскачанные», до абсолютной невозможности, шеи были шире головы – «трапеции» шли от ушей к плечам… Потому и «Шеи»…
- Ты тут не круто борзанул?
- Нормально… Соответственно моменту… А чё? – Ответил Андрей.
- А ни чё! Познакомится, хочу, с «крутым» пацаном… – Из-за столика, улыбаясь какой-то странной улыбкой, поднялся мощный крепыш и приблизился к Андрею, протягивая свою «клешню» для рукопожатия. – Меня Игорем зовут.
«Борец. – Оценивать противника даже по походке было в Отряде стандартным, рядовым упражнением. – «Костяшки» не «набиты», значит не «кик»… Запястья мощные, сломанные ногти, мозоли на пальцах, уши «ломаные», мягкие, уверен в себе «до нельзя», значит… Самбо или дзю-до, на уровне Мастера, не меньше… Ну-ну… Здравствуй, дорогой…»
Андрей протянул свою ладонь, и по тем «тискам», в которое она попала, понял, что был прав:
- Андрей.
- Блатуешь, братэла? А право на то имеешь?
- А тебе есть разница? Может, назовёшься?
Оппонент Андрея жал руку мощно, что и говорить, и, глядя в его глаза, ждал результата. Только…
«Медведевская» школа рукопожатия научила Андрея многому…
- Ну-ну!.. – «Паренёк» уже понял, что у Андрея есть «школа». – И что же ты за птица такая?
А вот это уже было прямое оскорбление – любая птица у «зэков» ассоциировалась с «петухом». А уж кто такой «петух» на зоне, на сегодняшний день, знает даже «малолетка»… Но… Андрей решил не обижаться. Пока…
- Человек… Раньше Филином звали…
- Не знаю такого! Не по чину быкуешь, братан?!
- Ну… Последних пару лет в Одессе меня звали Витязем, в Вашем мире – Карабас окрестил…
- Оп-па-а! – Парень был удивлён и не скрывал этого. – Так это ты Витязь?!. Говорил о тебе Володя, говорил…
- Ты назвался бы, Игорёк, а? Не кайф говорить с тем, кого не знаешь… Может, это ты быкуешь не по чину?..
- Кабан.
«Плохо… Придется учить...»
Игорь «Кабан» – это действительно было плохо…
Володя-«Интеллигент» был одним из воровских авторитетов города, набиравших силу, а Игорь «Кабан» был его «начохраны», со всеми вытекающими последствиями… Только… Ходили упорные слухи по Одессе, что Интеллигент без Кабана – ничто… Все его «быки» «работали» только(!) по прямому приказу Игорька, да и вообще… Вся реальная сила Интеллигента была в руках Кабана… И ещё… Ходили по Одессе упорнейшие слухи, что Кабан очень скоро «отвалит» от Интеллигента и сам станет одним из «авторитетов» города, благо вакантные места освободились… Благодаря Андрею …
- Давно хотел с тобой познакомится, давно!
- Зачем? – Удивился Андрей.
И удивление это было вполне оправданным – «Белый парус» находился на «земле» Медузы, «законника» старой, говорили, что ещё Сталинской, воровской закалки, с которым у Андрея никогда небыло никаких трений благодаря «заботе» Карабаса … С Володей же «Интеллигентом» Андрей никогда и никак не пересекался.
- В Миру, у Людей, уже давно ходят слухи о том, как ты с пацанами Арсена, земля ему пухом, разобрался, как под его «крышу» не пошёл, как Карабас тебе имя дал… Хотел попробовать, Что ты есть такое на самом деле. Может зря братва о тебе базланила, а?
Андрей уже давно, с самого начала этого разговора, незаметно для других, «провентилировал» свои лёгкие и приГотовился к неожиданностям. А когда узнал, кто его собеседник стал вводить себя в боевой транс , понимая, что стычки не избежать…
…О том, кто такой Кабан, знало полгорода…
«Мэсэмка», как говорили в спортивных кругах – Мастер Спорта Международного класса. Самбист-полутяж, Игорь входил в состав сборной Союза, много выступал и, даже, был бронзовым призёром Европы в незапамятные времена… Но… На каких-то очередных соревнованиях, Игорь почему-то решил, что его соперник сделал что-то не так и стал его попросту избивать на «ковре» при огромном стечении народа. Когда его общими усилиями всё же удалось запихнуть в раздевалку, в зале на татами остался лежать «измочаленный», толи грек, толи турок, с окровавленным лицом сломанной ключицей, и несколько рефери с разбитыми носами… Его дисквалифицировали за неспортивное поведение, лишили всех званий и наград, и вышвырнули из сборной, да и вообще из спорта…
А Кабан, не мудрствуя лукаво, ушёл прямым ходом в бандюки, благо на дворе была весна 86-го и, благодаря «Пятнистому Вождю», на дворе расцвели махровым цветом разномастные кооперативы, повылазив из «подполья» на свет Божий… Благодаря своему жёсткому, а скорее жестокому характеру и прекрасной физической подГотовке, он быстро «приподнялся» по воровской иерархической лестнице, сколотив вокруг себя не очень большую, но, зато, очень мощную физически, команду «единомышленников», так же, как и он обиженных спортом… Здесь были и борцы, и автогонщики, и стрелки… Был даже один тридцатилетний спортивный пенсионер, тоже «Мэсэмка», который гордо носил титул Чемпиона Мира по боксу в среднем весе !..
А потом Кабан сел. На семь лет по двум статьям – «Вымогательство» и «Нанесение тяжких телесных…». Нормальные для того смутного времени, уважаемые, бандитско-рекетирские статьи новой, перестроечной волны… Отсидел он, правда, не всё, а только пять лет, и вышел, по УДО  – уж очень нужен был Володе-Интеллигенту… Вышел уже правой рукой молодого, но стремительно набирающего «силу», «авторитета» новой волны... А теперь, вот, через пару лет «бригадирства», и сам метил в такое же кресло…
…- Я ни с кем не собирался соревноваться «кто выше на стенку сцыт»! – Андрей едва уловимым движением высвободился от рукопожатия, чем ввёл Кабана в замешательство, и собрался, было, вернуться к своим креветкам и пиву.
- Э-э! Не так быстро, братэла! – Кабан жёстко схватил Андрея за правую руку, чуть повыше запястья. – С тобой не фуфел дешёвый базар трёт!
И мощно потянул удерживаемую руку Андрея на себя и чуть в сторону…
Что будет дальше, Филин уже знал, изучая в Отряде в теории и на практике все известные «ударные» виды спорта на бесчисленных, бесконечных тренировках под присмотром мудрых инструкторов. Таких, как, скажем, мудрый и пожилой, и, тем не менее, непобедимый, старший прапорщик Ким Сю, или просто «учитель Сю» – корейца по национальности. Да и Чёрный пояс в айкидо вносил во всё Это свою немалую лепту…
Кабан намеревался провести зрелищный, эффективный и вместе с тем один из самых жёстких бросков в самбо – «через спину». Когда ноги противника взлетают высоко в воздух, а за тем он всем весом, если его не страховать, как это принято в спорте, подает на спину. Страховать никто никого, надо понимать не собирался…
И Андрей пошёл на опережение.
Сделать жёсткий захват предплечья Кабана и освободить свою руку из его клешни заняло три четверти секунды. А потом… Потом пошла в ход не старая и добрая школа айкидо, а суровая армейская школа «Витязя», где причудливо перемешались и система Кадочникова, и русский бой, и киокушинкай, и Боевое самбо, и ещё много чего, но главное опыт и привычное, мощное желание «взять противника за жабры»…
Всё произошло в две секунды.
На «раз». Андрей взял на «болевой» Кабана, пригнув свободной правой рукой его кисть «глубоко к себе». (Понимающие оценят…).
На «и». Оценил ситуацию вокруг и решил, что «ронять» эту тушу на пластмассовые столики посетителей бара было бы хамством… Немного довернул корпусом, изменяя тем самым предполагаемую траекторию падения.
На «два». Немного подсел под Кабана, учитывая его вес, и провернул удерживаемую кисть по широкой дуге «в сторону большого пальца»…
На «и». Кабан, сделав красивое сальто через правое плечо и голову, и высоко взбросив в воздух ноги, с криком «А-а-ах-х-ха-а!» и миллионом брызг, «вошёл» в бассейн…
Дальше началась «замедленная съёмка из немого кино»: немногочисленные, пока, посетители бара замерли в тех позах, в которых их застало это действо. Пробежали долгие несколько секунд, пока ошалевшие от такой наглости спутники Кабана пришли в себя и стали медленно подниматься со своих стульев:
- Ты чё сделал, баран? – Прорычал один из них. – Ты кого?..
Почти одновременно прозвучали характерные, «металлические» щелчки и в руках «парнишек» появились Готовые к «работе» телескопические дубинки… Андрей уже был Готов к «продолжению банкета», ожидая его в боевой стойке, когда из бассейна раздался голос Кабана:
- Тормози, братва! Боцман, Клещ! Всё нищак! Это Витязь!.. Вылезти помогите!
«Вот ты нашёл приключения на свою жопу, Филин…» – подумал Андрей.
Да оно и понятно – что Боцман, что Клещ, занимали те же «должности», что и Кабан, только при других авторитетах. Боцман ходил под Стасом, а Клещ был главным экзекутором у Пупы. Причём, если Боцман, как и Кабан, был в своём прошлом спортсмен, то Клещ был зэчара с опытом, отсидевший за убийство, «мясник» на их языке… Эти «бригадиры» ещё до недавнего времени слыли в Одессе лютыми врагами и встречались исключительно на «стрелках» и «разборках»…
«Не иначе ты, Андрей Ляксеич, нечаянно влез в делёж Одессы! Ай, как плохо!» – Мысли беспорядочно толпились в его голове.
Пока Андрей, никогда не доверявший этой публике, продолжал в своей стойке ожидать «Вторую часть Марлизонского Балета», из бассейна общими усилиями достали Кабана. И тот, шумно отдувавшийся и сплёвывавший воду, вновь приблизился к Филину:
- Вот и познакомились! – Он опять протянул свою клешню для рукопожатия. – Молодца! Держи «краба»!
Андрей не двинулся с места, ожидая очередного подвоха уже от троих. Особенно настораживало в этой компании присутствие Клеща – кто-кто, а он-то всегда мог поступить «не по-спортивному» и ударить в спину…
- Да ладно тебе, Витязь! Я уже и так понял, что братва не просто так о тебе базарила… Таким слухам оказывается можно доверять. – Он стал отряхивать от воды свой «Карденовский лапсердак». – Давай к нам! За нашу поляну!
- Слушай, Игорь. Если ты слышал обо мне, то должен был слышать и другое – я с вами никогда за одним столом не пил и пить не буду. Это принципиально!
Клещ остро взглянул на Андрея:
- Ты чё, братэла, обидеть нас хочешь? А не пожалеешь потом?
- А ты, и твои товарищи, здесь не причём! Просто Вы из другого мира, который мне не нужен… Я слышал, про каждого из вас, и у меня нет никакого желания услышать чего-то лишнего под водочку, чтобы потом не волноваться – «меньше знаешь – крепче спишь»!..
- Умный? – Опять подал голос Клещ.
- Ум – он в другом, а это, просто богатый опыт…
- Ну, и хер с ним, бродяги! – Заключил Боцман. – Пусть валит к своему бару…
«Братаны» вернулись к своему столику, обсуждая что-то по дороге, а Андрей к своим креветкам, соскучившимся по своему едоку…
- Вот это да-а!.. – Протянул Серёга-бармен. – А я уж думал…
- А ты не думай.
- А ты – мужик!.. – Шепнула из-за спины Лана, «притёршись» к плечу Андрея крупными, твёрдыми от возбуждения сосками. – У меня аж трусы от возбуждения намокли…
- Или от страха?
- …Пойдём в мою каюту, а? Ну, пожалуйста…
Андрей бросил на девушку беглый взгляд и… Просунул свою руку подмышку так, чтобы достать её грудь… Грудь действительно была хороша – упругая, высокая, размером с маленькую дыньку и, мощно возбудившимся твёрдым соском…
- Ум-м-м-м! – Тихо простонала Лана.
- И это всё, что я могу для тебя сделать! Сейчас… И давай закроем эту тему пожалуйста!.. Сходи-ка, вон, лучше к клиентам, отвлекись…
Девушка, не сказав ни слова, направилась к столику, активно зазывавших её, «братанов», где ей тут же и влезли «клешнёй» под юбчонку со стороны спины…
- Ну, ты даёшь! – Проговорил ещё раз Сергей.
- Не мужское это дело – давать!
- Ты хоть знаешь кто они?
- Уже познакомились…
- И ты всегда так?
- Что?
- По грани ходишь! Ты что, и в правду их не боишься?
- Нет! – Отрезал Андрей.
- По максимуму живёшь… – Вынес своё резюме Сергей. – Уважаю! Только… Долго ли так протянешь?.. И Ланку понимаю!.. Ты – это что-то!.. Настоящий action! Ей под Такого лечь – всю жизни потом будет что вспомнить! Ты ж, наверняка, и баб пялишь по-максимуму!
- Как умею…
- А Ланка тебя всё же поимеет – я, не я буду! До конца рейса ещё двое с половиной суток… Я её такой ещё не видел – ты и не сделал-то пока ничего, ну за сиську разок поймал, а она уже обкончалась вся!..
- Время покажет…
- Ты это… – Серёга вдруг заговорщицки заговорил в самое ухо Андрея. – Если захочешь её – забирай… Хоть на сутки! Я и сам справлюсь. А нет, так девок из ресторана попрошу. Они, конечно не Кошка, но дело знают, да и «капустки подрубить» в довесок к ЧМПшной зарплатке – им за счастье – мы это практикуем иногда… Когда роботы много… Кхм…
- Серёга! Да вы тут все больные! На голову! – Андрей улыбнулся своей грустной улыбкой. – И на другое место… Только о нём и думаете!
- Мы тут о работе и об «заработать» думаем! Но!.. – Сергей поднял указательный палец. – И нам ничего человеческого не чуждо!.. Я и сам не деревянный Буратина и тёлок люблю, пожалуй, больше денег… Потому, неверное, и не «приподнялся» ещё – всё на них запускаю… И Ланку потому понимаю! Мы с ней друзья… Хотя… Если бы вдруг психанула и дала – я, конечно же, долго не думал бы! Кошка – она вон, какой кусочек сладенький!..
- Вот и жили бы с ней тёплой дружной семьёй.
- Я не офицер-спецназовец – и это главная, не преодолимая причина!.. Хотя… И здесь, на палубе иногда приходится как на войне пока судовая охрана не прибежит… Тут, Андрюха, пацаны из «братвы» такие кренделя иногда «пишут», по своей сухопутной памяти, что только успевай отмахиваться… Но, боевого прошлого у меня за спиной нет. И из наград навешивают только «фонари» на морде…
- Точно больные! – Решил Андрей. – Только об одном и думаете!
- А ничего в этом плохого нет! – Бросила возвращавшаяся из «похода к клиентам» Лана, задев, ненавязчиво и как-бы мимоходом, своим бедром Андрея, «просачиваясь» за барную стойку. – Нормальный, животный инстинкт продолжения рода – женщина хочет иметь, на старости лет, сына-защитника, который, как и его затерявшийся в пучине лет папашка, был бы такой же жёсткий, бескомпромиссный и смелый… Только мы, люди, от этого инстинкта, мы ещё и удовольствие получаем. Чего плохого-то? Не понимаю!
- Ладно… Я тебе потом объясню. Если сложится… Иди-ка, вон, лучше «братков» обслужи, а то они тебя глазами уже во все места трахнуть успели.
- Это их проблемы. – Фыркнула девушка абсолютно по-кошачьи. – Им, кроме как глазами, ничего большего не светит!
- Ну-ну…
- А с тобой хоть сейчас!
- Договорились же – тема закрыта!
- Так же, как и она. – Лана погладила юбку в области лобка. – Закрыта… Открыта…
- Слушай, уйди-ка ты, от греха подальше!
Девушка загадочно улыбнулась и, подхватив поднос, бросила на ходу:
- Ага-а! Занервничал! Значит, будешь мой или я в мужиках уже ничего не понимаю!..
И, грациозно покачивая бёдрами, удалилась к «бычьему» столику, где ей незамедлительно опять влезли под юбку.
- Зараза!
- Зато умная, красивая и очень целеустремлённая! – Прокомментировал Сергей. – Да я бы на твоём месте уже давно «сломался»! Часа два назад, не меньше!..
- Поэтому ты не намоём месте, а там, где есть…
Вот тут Сергей взглянул на Филина с начавшим пробуждаться пониманием:
- А ты стратег!
- Я, Серёга, просто опытный офицер!.. А бабы… К ним нужно относиться как к «духам»…
- Ты чё такое понёс, Андрей? К девкам, как к врагам?.. Ты давно был у психиатра?!
- Занервничал… Ты не боись, пацан – это просто аналогия… Я их всех люблю, вернее Готов «любить»… А про то, что «как к духам», так это просто, как пять пальцев… Узнай противника – это раз! Пойми, чего он хочет и к чему Готовится – это два! Сделай так, чтобы он занервничал, то есть выведи из душевного равновесия – три! Заставь его своими действиями начать играть по ТВОИМ правилам, втяни его в эту «игру» – четыре! А когда он уже втянулся, отрежь ему пути к отступлению и бери голыми руками – и пять! Всё просто и всё на счёт пять! Вот так! Учись, юноша!..
- Ну… – Сергей смотрел на Андрея заворожённым взглядом. – Ну!.. Ну, бля!!!
- Не с конём разговариваешь!
- Ну, ты, бля, даёшь! Кутузов!
- И опять ошибка, Серёга. Кутузов этот метод уже только использовал. И успешно, надо сказать, потому, что был талантливым и смышлёным учеником. А вот придумал всё Это, и не проиграл ни одного сражения наш Великий Александр – Александр Васильевич Суворов…
- Офуеть нужно!..
- Уверен!
- Нет. Но, можно – однозначно!
- Ну-ну… Так что так у нас с «выпить»?
Ответить Сергей не успел – за него ответила, вновь появившаяся у стойки, Лана:
- А хочешь?
- Почему нет?
- Серый, плесни-ка ему «Black Horse», так, нежадно!
- Думаешь, он в коня превратится?
- А что, было бы не плохо! – Картинно задумалась девушка. – А «по-конски», так совсем хорошо!..
- Слышь-ка, Серёга, а она на мазохистка, Кошка твоя?
- Она нормальная – Ответила за своего «босса» Лана. – Просто ей мужика надо… И не проблема бы: что, в самом деле, мужиков что ли мало? Вон, те же «братки» слюни пустили!.. А тот, которого она сама хочет, отморозился, типа девственник…
- Слушай, Лана! – Андрей вспылил неожиданно, даже ля самого себя. – Ты классная деваха, что и говорить – сама знаешь! Только ты ошиблась, когда подумала, что любой мужик немедленно достанет свой «агрегат» только при одном лишь о нём упоминании. Пусть даже и такой конфеткой, как ты. Я ТЕБЯ НЕ ХОЧУ! По крайней мере сейчас…
- Ну и дурак! – Вот теперь она обиделась по-настоящему. – Даже не догадываешься, что теряешь!
- Ланка! А давай я тебе помогу, раз твой кавалер отказывает! – Попробовал судьбу Сергей.
- Сережа, мы же с тобой это уже обсуждали! Ты хороший мальчик, хозяин «бизнеса», но… Я тебе не дам! И ты знаешь почему.
- Но я же не виноват, что служил поваром! Повара тоже мужчины! И многие, кстати сказать, от них тащатся, от поваров-то!
- Но не я! Остынь, Серый, знаешь, ведь, что ничего не выйдет, ну не дам я тебе!
- Ладно, ребята. – Вмешался в перепалку Андрей. – Не ссортесь. Не стоит Оно того! Вы же друзья!
«Барменские души» как-то одновременно замолкли и уставились на Филина, слушая его тираду.
- …А друзья друг друга не трахают – это же, как самого себя…
Повисла недолгая пауза – ребята переваривали сказанное Андреем.
- Во завернул-то, а! Сам-то понял, что сказал? – Тихо проговорила Лана.
- Наверное… – Ответил за Филина Сергей. – И… Скорее всего, он именно та и живёт… Кошка, слушай, неужели такие есть ещё, а? Он же не «рисуется» – он так думает! И самое уникальное то, что он в это верит!!! В дружбу мужика с бабой без постели! Его же людям за деньги показывать можно, как реликт пуританства!.. Андрюха, ты не инопланетянин? Ты откуда к нам выпал?
- Из Армии. – Тихо ответил Андрей, пристально посмотрев на девушку. – Из настоящей РУССКОЙ АРМИИ… Где офицерские честь и слово весили порой больше, чем жизнь…
- Полный ****ец! – Серёга смотрел на Филина каким-то странным взглядом. – Пьёт как конь и не пьянеет, валяет воровских бугров и не боится последствий!..
- Хочет трахаться! – Подхватила Лана. – Но не клюёт на «клеящую» его красивую девушку потому, что не хочет изменять жене-по****ушке! Не боится, заметь, а именно не хочет!
Андрей резко вскинул голову, желая жестко урезонить, наконец, девушку, но тут же и остыл:
- А с чего это ты взяла, что я трахаться хочу?
- А ты на штаны свои посмотри! – Она попросту ткнула пальцем. – ЭТО даже слепому за десять метров видно!
Андрей только сейчас ощутил мощнейший, железобетонный «столбняк» и тяжесть в низу живота.
«Вот же ****ская природа! – Подумал Андрей, заливаясь густой красой стыда. – И ни хрена сделать нельзя – вот что обидно!».
Это было самой большой и страшной тайной Филина, которую он скрывал ото всех всю свою жизнь. Она, эта «тайна за семью печатями» была большим Табу для всех абсолютно!..
А всё было просто.
После очередного, «неслабого» стресса, когда все эмоции на пределе, ему, Филину, нужна была женщина. Для Того самого… До боли в животе и мошонке… И всё это проходило, когда ему удавалось до женщины добраться. В смысле не «столбняк» проходил, здесь-то как раз всё было в полном порядке, проходили боли и нервное напряжение… Видимо жили в его организме дикие гормоны древних викингов-завоевателей (кто там это знать может?), захватывавших в яростном напоре страны, и насиловавших женщин рядом с, ещё не остывшими, трупами их мужей… Он всегда стыдился этого, потому и скрывал…
- …Ко всему этому набору ещё и стыдится своей природы! Уникум!!!
Она прикоснулась кончиками пальцев к, успевшей за день стать колючей, щеке Андрея, но что тот резко дёрнул головой.
- Не буду я к тебе больше приставать, не переживай. – Теперь она погладила его щёку ладонью. – Просто хочется дотронутся к мужчине, выпавшего к нами из времени Пьера Безухова и Натки Ростовой… Может больше и не доведётся никогда больше…
- Точно! – Сергей вдруг хлопнул себя по лбу. – Ай, молодца, Кошка, ай молодца! А я-то всё голову ломаю, кого он мне напоминает! Вояка без страха и упрёка, и джентльмен – гусар, он и есть гусар!
- Ребята, а знаете, что сейчас вам ответила бы вам Фаина Раневская? – Улыбнулся Андрей.
- ?
- «Пионеры, идите в жопу!»…
…Синее море и голубое небо уже давно потемнели, сгустились, слившись в единую, чёрную массу, и только яркие, и какие-то, по особенному, крупные звёзды давали смутное представление о том, что и где находится не самом деле… Да ещё белые буруны, если хорошо присмотреться, свесившись головой вниз через перила ограждения, в кильватерной струе «Трамвайчика», намекали своим тихим плеском на то, что вокруг море… И ветерок. Лёгкий ночной бриз, своим довольно свежим дыханием напоминал о том, что до лета всё же ещё далековато, хоть и приближался «Шостакович» к Босфору и тёплым водам Мраморного и, дальше, Средиземного моря… Ночная морская романтика! Вот и повыносили пассажиры свои тела на уютные палубы. А затем, насладившись ей, потянулись в кают-компанию, где вовсю старался какой-то черняво-кудрявый «тамадун»-затейник, «с пеной у рта» нахваливая выбор «временных жителей» «Трамвайчика», обративших свои пути в сторону «Земли Обетованной», а не, скажем, в Германию, Штаты или, того хуже, к «кингурятникам»… Андрей в пол-уха слушал его тирады, доносившиеся из открытой двери кают-компании на палубу к бару, и чему-то грустно улыбался. Так, чтобы никто не видел его горького сарказма…

* * *
31 декабря 2004 г. 11.00...
Канун Нового Года.
...«Ну, что закончился год? – Филин сидел за клавиатурой своего компьютера и вглядывался в мерцающий экран монитора, словно надеялся разглядеть в его глубинах свое будущее. – И какой он был для тебя, Капитан? Высокосный-то?»
Андрей задумался на долгих двадцать минут, вспоминая.
«А что? Грех жаловаться! В Одессу сумел вырваться! Семь лет небыл!.. Встретил и... Кажется, полюбил Котёнка. Я её так назвал сам – Иришка. Ирина Бокова... Я тогда, в летней Одессе, помнится, сказал, хорошо, мол, что не Набокова. Мы тогда, оба изнемогая от бешеного желания, оформляли документы в гостиницу «Пассаж», чтобы провести вместе свою самую первую ночь... Всего-то неделю были вместе... А вот зацепило!.. Крепко! Знают эти бабы, наверное, что-то такое про жизнь, чего нам, кобелям не дано... Ну, да!!! Москвичка коренная, родни, знакомых, немерянно. Две квартиры... В Москве!.. А ведь фигня всё это. Не нужно этого ничего! МИ-ШУ-РА!!! Я в родной Одессе жить хочу! И в ней начать встречать Зрелость, а потом и Старость и... Её, Костлявую... Филин родился в этом, благословенном Богом, городе, и крылья свои сложит в нём, хоть и пометало его по миру, не дай Бог каждому... И Котёнка из Московии сюда перетащу... (Эта история – совершенно другой «роман»... Иришка, кстати, придумала, неверняка и сама-то не поняла этого, совершенно новый жанр – SMS-роман!!! Это что-то совершенно непостижимое человеческим умом! Мы даже трахаемся виртуально... Полный дурдом!.. Но! Этот роман я всё же напишу!..). Мечты-мечты... Ну, и самое главное! Я, наконец-то, еду! Еду в Одессу, домой! Всё! Домой!!!»
Андрей перекрестился в третий раз.
«Да... Пришёл наконец-то к этому. И слава Господу! А малыши мои... Ну, что... Машенька прожила в Израиле уже почти 10 лет, выросла здесь, даже по-русски уже не чисто говорит – настоящий израильский ребёнок. Для неё Родина – Израиль. А Одесса... Для неё Мама останется всего лишь местом рождения и не более того. А жаль! Хотя... Если она всё же решит (она у меня Девушка уже, со своими мыслями и пониманием жизни, да и характером!) приехать ко мне, то... Этот день станет настоящим праздником для моей души!!! А Максимушка... Вот его-то я заберу! Сын! Мой, родной и любимый. Но и не это даже самое главное! Он мой! По характеру! И ведь, если подумать, ему всего-то два года от роду, а уже имеет его, свой характер! Маленький свинтус! Ах, как же мне тяжело от него уезжать! Он, поросёнок, всё отлично знает и понимает! Когда прихожу к нему он тут же объявляет всем: «Это моя папа!». И тут же без перехода уже ко мне: «Люцьки!» и на руки лезет! Он уже начал говорить! Правда, пока, в основном, щебечет на каком-то, только ему понятном языке, но когда я с ним гуляю он очень требовательно заявляет: «Моле, там!» и тянет за палец в сторону моря. Вот он где, настоящий одессит, хоть и ролился здесь, в Израиле!.. Боже! Помоги мне в трудах моих тяжких! Сделай так, чтобы моё сердце не разорвалось от боли и тоски! Дай мне сил, Господи! Сделай так, чтобы не опустились руки мои, ведь мне в моей жизни ещё нужно поднять и поставить на ноги моих любимых малышей! Молю тебя, Господи, о милости твоей, на тебя уповаю! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, яви нам милость свою и благодать! Ныне, и присно, и во веки веков! Аминь!»...
Филин перекрестился на стогий Святой Лик и прочитал эту, свою, пусть и не правильную, но такую искреннюю молитву. И если бы сейчас кто-нибудь услышал эту молитву, то наверняка понял бы что Это идёт откуда-то изнутри, из самой глубины. Да и не молитвой Это было скорее всего, а криком, сумасшедшим воплем о помощи из потрёпанной, но такой тонкой и ранимой души Андрея...
«...Ну, что, Андрюха, хороший был год, душой не покривить! Ты выполнил всю свою «программу минимум»! Выполнил! Даже более того! Значит, и проводить его нужно достойно! Будем веселиться? Будем!!! И пусть Новый Год будет не менее удачным! Тем более что жить тебе, Филин, в Одессе! Да, совсем теперь уже скоро – 11 января. Этот день станет днём твоего возвращения! Домой!.. А сегодня... Сегодня гулять и водку пить! И пусть всем повезёт, пусть всем этот год принесёт счастья и радости, здоровья и денег побольше, исполнения самых сокровенных желаний и много-много удачи!..»
Андрей улыбнулся своим мыслям и, «не откладывая в долгий ящик», стал собираться. Собираться в старый, добрый ресторан «Версаль», где пел его товарищ и земляк-одессит Генка Калюжный. Филину просто больше некуда, да и не к кому, было пойти – замкнуто жил Андрей, особенно последние полгода, после поездки в Одессу. Но! Генка был тем единственным человеком, который понимал, хоть и очень по-своему, Филина, и он тоже скучал по Одессе и... Они вдвоём иногда попросту напивались до изумления, иногда, даже бывало, не сказав за целый вечер ни слова! А ещё... Геннадий Калюжный, 1969 года рождения, свою срочную службу отслужил в оркестре и побывал... В Кабуле и Степанакерте! Вот так-то!.. Не просто земляк, а ещё и «братишка»!..
Собраться для Андрея, практически всю свою жизнь только тем и занимавшегося, что вскакивал по тревоге или «экстренному сбору», не стало чем-то необычным или сложным – он всегда умел носить что камуфляж, что «венчально-погребальный» (с какого-то времени он стал так шутить...) строгий чёрный костюм и:
«Ну! Пошли, что ли, Капитан, водку пить и «беспорядок нарушать»?..»
И закрыл за собой дверь своей малюсенькой комнатушки, в которой он холостяковал последних пять месяцев...
* * *
22 апреля 1995 г. «Трамвайчик».
Первая ночь...
...Андрей в полной темноте лежал на койке в своей каюте и слушал мирное, ровное сопение Машеньки, своей дочурки-карапуза, и, беспокойно ворочавшегося с бока на бок, её незаменимого охранника Дана. И ждал Анну...
«Половина четвёртого уже! – Зло заметил Андрей, взглянув на фосфорицирующий циферблат своих стареньких, но таких надёжных, «Командирских». И уже был почти уверен в том, где же задержалась его «милая жёнушка». – Где ж тебя носит?!. А где? Себе-то самому не ври! Наверняка того носатого «воробушка» «пожалела и приласкала»!.. Да и хрен бы с ним! Только ты, Анюта, в своих постельных развлечениях совсем о дочери забыла! А вот этого я тебе прощать не буду – это уже перебор, дорогуша!..»
В этот-то момент она и вернулась...
Анна, думая видимо, что муж уже давно спит, паталась попасть «домой» тихо... То есть, абсолютно тихо, прокравшись в каюту аки тать в ночи! Но вот Дан!.. Не зря Филин тратил на него время, таская на все, возможные и невозможные, собачьи курсы и школы. Данчик, или Дада, как его называла Машенька, вырос настоящим телохранителем...
Андрей, обладавший тренированным зрением ещё со времён Отряда, увидил в кромешной темноте как его верный и умный пёс резко поднял голову, лежавшую до этого на коврике, и насторожил уши. Это был знак! Знак того, что кто-то стоит за дверью. За их дверью!.. Именно стоит и прислушивается, потому, что, сновавшие до етого по каридору их палубы беспокойные пассажиры, вызывали у пса только недовольное, тихое ворчание...
«Ну-ну, родная! Заходи! – Мысль злобной змеёй укусила мозг Филина. – Только... Почему крадёшься? Значит скрыть что-то хочешь? Время, когда венулась? Почему?..»
Тихий щелчок дверного замка, едва-едва нарушил тишину и подбросил на ноги Дана... Дверь. Она отворилась всего-то на 3-4 сантиметра, пропуская в каюту тоненький лучик тусклого света из каридора.
- Тихо, Дан!
Этих двух слов было достаточно, чтобы Андрей понял – Анна пьяна «в дрезину».
Ну, и Дан, конечно же, тоже. Он вообще «на дух» не переносил пьяных (и прощал это состояние только Андрею). Верный пёс махнул несколько раз своим куцым хвостиком и, учуяв, видимо, плотный водочный перегар, заворчал недовольно, как отец на загулявшую дочь, укладываясь на свое место.
Аня медленно, на резкие движения она уже была не способна, «вплыла» в каюту и закрыла дверь. Следующим, что она стала делать... «Расчехлять знамя»... Она разделась. Полностью... При этом каждую свою вещи она подносила к носу, принюхиваясь. Это действо заняло около десяти минут – нужно было ещё каким-то образом поддерживать равновесие, не наступить на Дана и, самое главное(!), не нашуметь... Затем она наощупь двинулась к двери в душ. Через несколько секунд там, в этой кабинке, зажёгся тусклый «ночничок» и послышался, едва уловимый ухом, плеск воды.
«Очень интересно! И чем же ты там занимаешься, жёнушка любимая? Неужели попартизанить потянуло?» – Подумал Андрей и бесшумно поднялся со своей койки.
Абсолютно голая Аня стояла около умывальника и, поставив одну ногу на унитаз, подмывалась, влючив воду так, чтобы это было тихой тоненькой струйкой. В тесной кабинке душа стоял плотный, терпкий запах, который исходит от любой женщины после... Ну, да! Того самого!..
- Правильно, молодец! – Прошептал Андрей жене в самое ухо.
- Ик-х!!! – Она дёрнулась от испуга всем телом и попыталась повернуться к своему мужу лицом, заняв, при этом, более приличную позу.
- ...Гигиена после смачного траха – залог здоровья! Кто его знает, чё там у этого красавца на фую «намотано», а у тебя семья... – Филин надёжно удерживал её ногу на унитазе, а втрой рукой теребил мокрую «причёску» жениного лобка. – Дочка маленькая... Муж...
- Пусти... – Аня, будучи «сильно нетрезвой», всё же поняла, что попалась и теперь жалобно просила, пытаясь «надавить на слезу». – Я не виновата – это всё коньяк...
- Одно не понятно! Насколько мне доводилось видеть... Даже самая законченная ****ь, возвращаясь с «охоты», первым делом подходит к соему ребёнку... Чё ж ты к Маське-то не подошла, а? И голова за поебеньками небось не болела, как она там спит? Ты что ж, скотинка, хуже ****и?..
Андрей развернул жену лицом к себе и... (Уж будем снисходительны к этому парню, видившему на войне смерть без прикрас. Который сам не раз умирал, а потому напрочь потерял нормальное, человеческое отношение к жизни человеческой... Он её просто не ценил и не боялся потерять... Так же относился и к другим... А самым страшным грехом для этого двадцатисемилетнего пенсионера было предательство. В любом его проявлении!..). Запустив одну руку в её огромную и пышную послё «химии» причёску, резко, за волосы, запрокинул женину голову назад... Вторая его рука, нагло раздвинув плотно сжатые, к тому моменту, бёдра, ринулась на исследования самых потаённых и укромных женских секретов (секретов ли?).
- Отпусти. – Анна смотрела в налитые бешенстом глаза Андрея и трусила по-настоящему. – Пожалуйста...
- У-у, милая моя! – Филин запустил свой палец в... Ну туда, короче говоря, куда природой положено запусать совершенно иную часть мужского организма... – Да ты, родная, даже и не кончила ни разу. Не говоря уже об оргазме... Я дурак или в жизни ничего не понимаю? Объясни! На кой хер тогда под чужого мужика ложиться? Рисковать, зная своего «больного на голову» мужа, быть, по меньшей мере, избитой до потери пульса и, возможно, ногами? На хрена?! Ты чё, мазохистка?!.
- Пожалуйста...
- Ты, скотинка ****ская, не ответила своему мужу на поставленный им вопрос! – Андрей начинал терять контроль над собой. – А он, тупой солдафон, ведь ты меня так называла, хочет понять одну простую вещь. Просто понять! Почему мать его дочери, его жена, у которой между ног зачесалось, пришла не к ниму, а нашла для Этого какого-то «левого» фуфлыжника, которого этот её муж сейчас найдёт и кончит, чтоб больше никогда и никому не паскудил?!. Почему так? Ты же, наверное, даже и не почувствовала ничего...
За, почти, пять лет совместной жизни с Анной, Филин изучил её женскую физиологию как... Ну, скажем, как свою ширинку!.. Короче говоря, после Того Как, запустив свои «шаловливые пальчику» к Анне, он мог с большой уверенностью сказать поимела его жена удовольствие, называемое «Мистер ОРГАЗМ», или нет (А чего скрывать-то? Как и любой другой, нормальный мужик, Андрей не всегда был Готов к её ласкам... Чай не трахальная машина, а живой человек...)... И это «исследование» было самым верным – её «губки» (те, которые ниже лобка) набухали как слива, или нет, и это её состояние держалось несколько часов...
- Мамочка!.. – Прошептала Анна.
- А не при чём здесь Маргарита Борисовна! – Филин удерживал свою падшую жену теперь только на Том пальце, который был в ней. – Это ты, половинка моя родная, так сама всё сделала! А могла бы и ко мне прийти... А веришь, что я сейчас возьму и порву тебя в куски... Потом ебарька твоего найду... А в конце и сам заборт прыгну – чтоб вам там, с тучки, обидно небыло... Хочешь?!
- Андрюша, пожалуйста!.. Ну, хочешь...
Она опустилась на колени и стала сттягивать с Андрея трусы.
- Нет! Не хочу!
Он всё же не удержался... Нет, Андрей её не ударил! (Хотя очень этого хотелось!!!). Он просто отпихнул её от себя ногой, как сделал бы это с приблудной шавкой...
- Гадина!.. Я на Это кого другого найду! На Кавазе, чтобы перехватить тост говорят «Алаверды!»... Так вот, алаверды тебе, сучка... Иди к дочери, скотинка! И бойся!.. Приду, будешь не с ней – за борт «прыгнешь» до «исторической Родины» своей недоехав! Не испытывай Судьбу, не стоит – не в первый раз прощаю, могу и не сдержаться!.. Мня знаешь...
- Андрюша...
- Сегодня, для тебя, я – Андрей Алексеевич! И подмойся толком чтоб не воняло... Сука!..
Он как был, так и ушёл в спортивном костютме.
Ушёл... А куда? А куда ещё было идти?.. В бар конечно же... Хоть  было уже почти под утро...
...Серёга с Ланой ещё трудились...
- Вот это номер! – Сергей обрадовался появлению Филина, и обрадовался искренне. – Чё? Не спится?
Андрей кивнул угрюмо. Да он наверняка и не слышал в тот момент вопроса, полностью уйдя в свои мысли.
- Выпить хочешь?
- Я всё в каюте оставил. Пустой! Практически нищий. Как церковноя мышь!
- Я тебе налью! Можно? – Лана спрашивала разрешения не и своего Босса, а у Андрея.
И он поднял на неё свой взгляд:
- Слыш-ка, Серый, а ведь ты был прав. Она действительно умна. Не другим чета... Как думаешь, ведь повезёт тому мужику, которому она в жёны достанется, а? Понимает сказанное «в лёт»... Да и фигурка у тётки очень даже не плоха! 90-60-90 небось?
- 94-67-97... – Произнесла девушка автоматически, и тут же зарделась как полковое знамя.
- Гитара испанская. Вижу-вижу...
- Вот мне бы так повезло, так не хочет же!..
Андрей кивнул согласно:
- Про то, как гусары пьют, я уже говорил. И за чей счёт. Помнишь?
Лана послушно кивнула своей головкой.
- Так вот это не шутка была и не поза перед девкой покрасоваться – я и правда так живу... Хочешь верь, хочешь нет...
- Андрюха! – Сергей нашёл, как оказалось, Соломоново решение. – Слушай! Мы сегодня «капустки нарубили» – дай Бог чтоб так каждый рейс! За первый вечер сделали норматив за целый рейс! Представляешь?! И всё с тоей подачи!
- Не понял!
- А не каждый день доводится видеть как крутые «быки» вверх ногами в бассейн летают! Вот народ и потянулся!
- Мне-то что до этого, Серёга? Заработал? И слава Богу...
- Ты не понял, капитан... Я к чему всё это... Сам выпить хочу! За удачу! Вот... Не самому же бухать, в самом-то деле – у меня Кошка работает с дипломом психиатра, в миг «разберёт на запчасти»...
- Так и бухнул бы с ней.
- Хорошее предложение!.. Только в этом деле: во-первых – мужик нужен, настоящий, чтобы пить умел, а Ланка на эту роль никак не тянет; а во-вторых – нужен третий...
- А «в-третьих»?
- Ну, чё прицепился?! Мне что, нельзя нармального пацана водонькой угостить, в самом деле?! Тем более что и бегать за «горючим» никуда не надо – всё под рукой!
- Ладно, бородяга, Морской Волк, уговорил... – Филин улыбнулся широкой, искренней улыбкой. – Психологи, мать вашу!.. Только одно условие!
- Вещай мне, «Гусарское Радио»! – Сергей уже разливал «Smirnoff №27» в три рюмки.
- Бухать будем в сауне! И спитяга сквозь поры выйдет. Да и согреться не мешало бы... Знобит что-то...
- И я пойду с вами! – Это было уже не просьбой, а костатацией факта...
Филин ещё раз взглянул на Лану:
- Ну, чё? Впустим в узкий мужской колектив женскую особь?
- Давай попробуем, капитан... – Сергей с неподдельным интерсом смотрел на «свою» Кошку. – Глаз порадует... Не поверишь, но я её «без купальника» ещё не видел... Да и водки мужикам нальёт. Если что...
Филин улыбнулся ещё раз:
- Ладно... Жопа с дипломом! Ты нашла способ... Только предупреждаю сразу! Будешь нагло приставать – вылетишь из сауны быстрее чем пробка из шампанского! Отведаешь армейских поджопников и совесть не шелохнётся – не до «вас» сегодня...
- Знаю... Поняла уже, что не до «нас»... В это время суток... А не нагло можно?
И тут Андрей засмеялся. Впервые за этот вечер! Искренне и, по-настоящему, весело:
- Вот же зараза! Ты её где откопал, Серый?
- А она сама откопалась! Даже уже и не помню откуда взялась. Просто пришла и сказала, что будет у меня работать! И всё! Представляешь?
- Его и уговаривать не нужно было. – Девушка погладила Сергея по голове. – Стоило только сесть напротив и ненавязчиво показать кружевные трусики под мини... И всё, Готов к употреблению... Аж слюнки пустил...
- Ты понял, Андрюха, как она к своему хозяину относится? Никакого уважения!
- Идёмте уже в сауну! «Хозяин»... Я Кошка! Сам так назвал, а у нас, кошачьих, хозяевов не может быть по определению! Ты же не Куклачёв!.. Ну, что, идёте? Хоть посмотрите на красивую женскую попочку... А хорошо вести себя будете, так и погладить её удасться... – Лана, всего-то одним пальчиком, «ковырялась» в коротком, Филиновском «ёжике».
- Stand up! – Вдруг рявкнул Филин и ребята дествительно вскочили со своих стульев. – Закрывай, Серый, свою богодельню и догоняй!
И тут же к Ланке:
- А ты, женщина, идёшь со мной прямо сейчас! Не хрена тебе тут колбаситься! Сделаешь массаж, нальёшь водки и присмотришь за температурой в парилке! Задачи ясны?!
- Так точно! – Вскинулся автоматически, Сергей. И тут же спохватившись. – Ну, бля!.. Во даёт офицерня!.. Коша, ты его слушайся! А я скоро...
- А его можно не слушаться? Тут же наряд на кухню получишь! – Улыбнулась девушка каким-то своим мыслям. – Да и не хочется почему-то...
Она резко развернулась к Андрею и приложила ладонь к виску:
- Я вся ваша, капитан!
- К пустой башке руку не прикладывают... – Филин ответил автоматически... И тут же спохватился, улыбнувшись. – Иди в жопу!.. В сауну, шагом марш!!!
- Есть!
Лана чётко развернулась «через левое плечо» (что было удивительно для женщины) и, «уцепив» в свои ладони бутылку холодной водки и две(!) рюмки, отправлась к двери корабельной сауны, которая была тут же, на палубе...
Выпив последнюю рюмку с Сергеем и выслушав «свежий» анекдот, Андрей двинулся вслед за девушкой спустя десять минут…
«Та-ак… Раздеваться придётся чуть ли не на палубе… – Подумал наш герой, взглянув на термометр, находившийся в предбаннике и показывавший температуру внутри парилки. – Сто десять! Вот же зараза! Натопила как у рогатого в котле!»…
- Е-ге-ге-й! – Позвал Андрей в полумраке. – Ты где, мазохистка?! Ты чё тут устроила, а? В такой жарильне всё мясо от костей отвалится!
В ответ Филину была непробиваемая тишина.
- Ну, ладно… – Проворчал Андрей беззлобно, улыбаясь в усы. – Ты пока попрячься от меня немного, а я за то время попарюсь спокойно… А то ведь не успокоишься же, мерзавская девчонка!.. Трахнуть ей меня занеможило!..
Филин сбросил свою немногочисленную одежду и направился прямым ходом в парилку.
Он лукавил немного. 110 – это была самая, что ни на есть обычная для него температура. Да и сама по себе сауна была обычным местом отдыха и расслабления не только для него, а и для всей его группы с незапамятных времён – это было доброй традицией, пойти в сауну всем скопом после удачного возвращения в Отряд. Бывало, и до 130 градусов доводили, так, что нательные крестики обжигали как на инквизиторской пытке… Только вот… Никогда на этот отдых они не брали с собой дам. Не до них было ребятам, вернувшимся из очередного пекла. Хотя… Как знать? Может, кто из них и «баловал» таким вот способом, только, обсуждать свои сексуальные победы в их узком братстве, было не принято…
Андрей нераздумывая влез на верхнюю полку сауны и, подстелив под себя белоснежную простынь, чтобы не обжечься об раскалённое дерево, улёгся на живот.
«Вот он – кайф! Ум-м-м!.. – Всклоченные всеми сегодняшними событиям нервы Филина дали именно ту реакцию, которая происходила с ним в сауне и раньше, в Отряде – он стал засыпать. – Только бы разбудила вовремя… А то ведь зажарюсь до хрустящей корки…»
Сколько времени он провёл в парилке, Филин не помнил – сморило нашего вояку. Хотя, если честно, он и не спал в полном смысле этого слова – так, обычная для человека его профессии полудрёма, некое пограничное состояние между сном и бодрствованием. Эдакое, медитативное состояние, когда абсолютно расслабленное человеческое тело в один миг, в долю секунды Готово взвиться отпущенной пружиной…
И только одно, где-то на самых задворках сознания, беспокоило Филина – его «страшная тайна», которая благодаря Лане стала секретом Полишинеля…
Возбуждение не проходило.
Отъезд… Стычка с Кабаном. Андрей измаялся весь, дожидаясь Анну в каюте, да только… Анна сама подлила масла в костёр, бушевавший в его душе… И теперь… Теперь его тело элементарно болело. И боль эта была вязкой и противной. Да если бы только боль! Но ведь… Один из органов его тела, который живёт как правило по своим законам и понятиям (как говаривал Медведь: «У меня своя голова, у него своя!»), и до этого находился в «очень приподнятом состоянии», а с того самого момента, как Андрей влез на полок, «вся кровь из организма отхлынула именно туда»… Так, по крайней мере, ему сейчас казалось… И небыло никаких сил со всем этим бороться. Потому, поворочавшись пару минут, Филин нашёл какое-то положение, придавил вздыбившийся и Готовый лопнуть от возбуждения орган всем телом, да так и затих, надеясь, что Лана не придёт ещё хотя бы минут двадцать. А там… Может и пройдёт всё, оставляя на память о себе только тягучую боль внизу живота…
Надежды, надежды… Многим ли надеждам нашим суждено сбыться?..
…- Ты что, Андрюша, абсолютно жаропрочный?
Он ощутил прикосновение нежных пальцев на своих ягодицах и упругой женской груди, а то, что это была именно грудь, он ни на секунду не сомневался, к, закаменелой грудами мышц, спине.
- …И тебе ни капельки не жарко?
- Отойди. – Филин прошептал едва слышно.
- Что, Андрюша? Я не расслышала. – Девушка очень медленно стала делать знаменитый таиландский массаж.
- Отойди от меня, пожалуйста. – Сказал он немного громче. – Не нужно этого делать – мне и так тяжело себя… Набрось на меня простынь и выйди! Дай мне встать! Пожалуйста…
- Что же ты упрямый-то такой, а? – Лана стала немного настойчивее.
- Это ты упрямая! – Проговорил Андрей устало. – Забыла, что обещал выгнать поджопниками за приставания? Хочешь убедиться, что именно так и сделаю? Голяком ведь на палубу выскочишь… Иди лучше водочки холодной нам налей, а я сейчас… Хорошо?
- Ну… Ладно! Я тебя там подожду. Только ты сам не задерживайся – я уже соскучилась одна!
Лана, поднявшись с полка, специально явила глазам Филина своё тело. И неторопливо, давая Андрею оценить эти, почти совершенные формы, и потрепав пальчиками его короткий, мокрый «ёжик», грациознейшим образом, покачивая бёдрами «выплыла» из парилки в предбанник к столу и бассейну.
«От же зараза красивая! Да ещё и с утончённым чувством юмора и соблазна! – Андрей усмехался, разглядывая упругий «тыл» удаляющейся девушки. – Это ж надо было додуматься до такого!»
Он был удивлён, и не мудрено. Повидав и «пообщавшись» с достаточным количеством женщин на своём веку, этому вояке Такого видеть не доводилось – лобок Ланы был выбрит в форме сердечка и выкрашен в ярко, огненно рыжий цвет! Эдакое маленькое красное сердечко на самой… Кхм-м… Такие дела… Попросив «руки и сердца», «претендент» на оные попадал в очень двусмысленную ситуацию, сам того не подозревая!
…- А вот и ты! – Произнесла Лана навстречу появившемуся из парилки Филину немного разочарованно, глядя на простыню, обёрнутую вокруг его тела на манер римской тоги. – Давай, ныряй в бассейн, охладись, а потом мы с тобой по рюмашке махнём!
Абсолютно не стесняясь, а скорее даже красуясь своим обнажённым телом, девушка вела себя абсолютно непринуждённо в «костюме Евы». Хотя… Андрей подметил одну маленькую деталь… Яркий румянец на щеках Ланы.
«Стесняется всё же и пытается это скрыть? Или ей уже так приспичило, что аж кровь в голову ударила? Как мне в…»
- Что-то Серёги долго нет… – Подумал он вслух. – Чё он там? Не знаешь?
- Знаю, конечно! Он не придёт.
- Не понял?
- А чё ему с нами? Только слюной исходить да завидовать? Он себе нашёл там одну… Совсем малолетка, а туда же – мусчинку хочет! С родителями на ПМЖ едет… Рюмашку коньячку приняла и в трусишках зачесалось. А Серёга не откажет!..
- Так он с самого начала не собирался?! Ну, погодите, барменские ваши души! Я вам за это отомщу!
И с плеском вошёл в прозрачно-голубую, холодную воду бассейна.
Ах, какое это было блаженство! Распаренное до неимоверной температуры тело медленно охлаждалось, и эта естественная процедура очищала мозг Филина от напряжения, а его тело от твёрдокаменного состояния. Казалось, что выйди сейчас на палубу, взмахни руками, и полетишь рядышком с судом на параллельных курсах. Лёгкость неимоверная и чистота!..
- Выпьешь со мной, капитан?
Лана сидела ни низком бортике бассейна и поплёскивала в воде своими ногами. Она уже некоторое время сидела именно так – две рюмки в руках и жадные глаза, жаждущей «общения» с мужчиной, женщины.
- Давай! – Андрей подплыл к девушке и протянул руку.
- Э не, не так! – Хитро вскрикнула Лана.
И проделала следующие действия. Подняла рюмочки вверх на недосягаемую для Андрея высоту. Чокнула их там друг о дружку и, произнеся: «За любовь!», отправила содержимое одной из рюмок в свой соблазнительный ротик. Облизнула острым язычком свои пухлые губки. И… Зажала вторую рюмочку между ног, благо рюмки были на высоких ножках, возле самого «сердца»… И выгнувшись по-кошачьи, наклонилась вперёд, к Андрею:
- А вот теперь пей!
Это было абсолютно откровенной, неприкрытой провокацией. И Лана даже не пыталась этого скрыть, поставив Филина в жестокую вилку: или-или! И ни единого шанса на третий, компромиссный вариант. И хитрющие, со скачущими внутри чёртиками радости и азарта, зелёные глазищи, в упор гладящие на Андрея.
Ну и что оставалось делать нашему прожжённому вояке? Не отступать же, в самом деле! Да и не привык он этого делать. От него ждали действий! И Филин стал действовать.
Понимая всю бесполезность этого, Андрей попытался всё же вытащить рюмочку из бархатных, но таких крепких «тисков». При этой беспомощной попытке его пальцы проскользнули между стеклом рюмочки и мокрыми и немного колючими кудряшками Ланиного «сердечка».
- О-о!!! Мужчина! Да у вас очень шаловливые пальчики!.. – Комментировала эта лиса действия Андрея. – Слегка на наглость смахивает!
Тогда Андрей попытался высвободить свою водку более радикальным способом, разведя двумя руками колени. И эта попытка потерпела сокрушительное поражение.
- А вот это совсем уж не по-джентльменски! – Комментарии его действий продолжались. – Разводить обнажённой женщине ноги в стороны, ни разу до этого её не поцеловав?! Мужчина, ваше имя, не поручик ли Ржевский? И почему это вы так уверены в том, что ваша девушка Готова вот так просто, за «здорово живёшь», для вас ножки раздвинуть, а?..
- Ну, ладно! – Вот теперь-то эта «игра» затянула в себя и Андрея. – Сама напросилась, теперь держись!
Андрей встал в воде вплотную к Лане, так что её плотно сжатые колени упёрлись в его грудь, и пропустил обе свои ладони под упругие, округлые ягодицы девушки. Та же, ещё ничего не понимая и даже не догадываясь о том, что придумал Андрей, интуитивно положила свои ладони на его плечи. Именно это Филину и было нужно.
- Я просто хочу выпить именно эту рюмку…
Уткнувшись носом в рыжее Ланино «сердце», Андрей прильнул губами к тонкому стеклу рюмки и… Очень медленно, так, чтобы не расплескать из хрупкой «тары» водку, и не уронить её «обрамление», оторвал девичью попку своими ладонями от кафеля бассейна и поднял на уровень своего роста… Понять что чувствовала Лана в этот момент невозможно, но… Она даже не пыталась дёргаться в этих сильных руках. Она попросту смирно дождалась, пока Андрей допьёт всё же свою водку.
А потом… Когда стало понятно, что рюмка уже пуста и Андрей Готов опустить соблазнительные ягодицы обратно на бортик, она…
Лана не позволила этого сделать самым простым и бесхитростным способом… В этот самый момент она всё же развелела свои ножки. Не очень широко, но достаточно для того, чтобы тут же охватить ими торс Филина. Андрей всё же попался! В этот, такой соблазнительный в другое время, женский капкан.
- Такого решения даже я не ожидала! – Прошептала Лана в его ухо. – Думала, будешь языком работать…
Она плотно прижала голову Андрея к себе, уткнув его нос в ложбинку между грудей, и стала медленно, всем телом соскальзывать вниз…
- Слушай, Лан… – Андрей ощутил каждой клеточкой своего вздыбленного органа, как мягкая, разгорячённая женская плоть коснулась его в самой вершине и замерла в ожидании. – На кой тебе это надо? Зачем? Для коллекции? Хочешь пополнить мной свою галерею побед над Спецназом?
- У-ух-м-м!.. Дура-ак… Какой же ты дурак! – Полупрошептала-полупростонала девушка. – Просто дурак! Повернись!..
- Зачем?
- Повернись спиной к ступенькам… Скорее!
Он понял, чего хотела Лана только тогда, когда она за его спиной схватилась руками за хромированную перекладину лесенки, спускавшейся в бассейн:
«Ей нужна была опора!»
- Молодец, капитан… – Теперь она говорила так, словно вот-вот задохнётся от приступа астмы. – Послушный мальчик!.. И я тебя поймала!.. А теперь… Ты мой!
Она стала очень медленно опускаться вниз.
- Стой! Подожди!
Для Андрея это не было безвыходной ситуацией. Выход был (единственный, к сожалению, такой, чтобы «не ударить лицом в грязь») – тот, который ему предложили. И ещё был жуткий цейтнот. Ему, Андрею, просто не оставили времени для раздумий – действовать нужно было просто «здесь и сейчас». Прямо сейчас!
И он решился, наконец:
- Хочешь меня?
- Как только увидела!..
- И не передумаешь?
- Не надейся!
- А если я буду сопротивляться?
- Всё-равно трахну! Найду способ и трахну! Я тебя…
- Ошибка…
- Не поняла?
- Запомни, если до сих пор не знаешь – это полезно! Не мужское это дело – давать, и не женское – трахать!..
Говоря этот короткий спич, он нежно провёл руками по Ланиной груди, животу, погладил такие соблазнительные ягодицы и остановился на талии. Остро взглянул в расширенные от желания зрачки девушки и… Крепко сжав ладонями её податливую талию, резко дёрнул её тело вниз… Лана была, как рыба на крючок, элементарно насажена на ожидавший её (её ли?) «стальной крюк»… По самое его основание…
- А! А-а-а-а! А-а-ах, как хо-ро-шо-о! – Она элементарным образом задохнулась от неожиданности и сладострастия. – Ты меня чуть не разорва-ал пополам!.. Ох! Как глубоко!!!
Она не могла двигаться так, как это делают все и всегда, по крайней мере, в тот, первый момент. Тогда, в те первые секунды, а может минуты, она против всякой логики пыталась «насадиться» на этот крюк всё глубже и глубже:
- Ты мне матку порвёшь! А! А-ах-х!!! – Шептала она на ухо Филина и всё сильнее прижималась к нему.
- Остановись!
- Не могу! Не хочу!!! Так сладко!.. Хоть один раз трахнуться так, чтобы аж гланды оборвало! А-а-ах-ха!!! Ещ-щё-о-о!!!
И замерла в самой нижней точке этого «пути», на самом последнем миллиметре… Дальше ей пришлось бы вминаться в живот Андрея.
Её напряжение было таким сильным, что мышцы рук, ног, спины упругие, но, тем не менее, женские, мягкие, превратились в окаменелые бугры, и только едва уловимая дрожь выдавало в Лане живую девушку, а не Кореатиду. Но… Самое необычное происходило в другом месте. Ниже… Там, где сейчас они слились в единое целое, как то изначально и придумала Матушка Природа для мужчины и женщины. Где-то внутри самой девушки…
Прошло около минуты после того, как Лана застыла, вобрав в себя Филина до самого последнего миллиметра, и Андрей почувствовал, что теперь-то он был в самом настоящем капкане! Его «дружок», проникший в жаркое, жаждущее, женское лоно через считанные секунды попал в тиски! Разгорячённые бешенным желание мощные тиски. Самый родной и нежнооберегаемый любым мужчиной орган был схвачен у самого своего основания. И Андрей чувствовал что вырваться, высвободиться нет никакой возможности. И речь не шла ни о каких бы то ни было «возвратно-поступательных», естественных в Такой ситуации, движениях.
Это было необычно и странно. Более чем!..
Он попытался, было, «подёргаться» немного, но… Почувствовал как его всасывает. Всасывает!!! Всё глубже и глубже. Ему даже показалось на секунду, что под водой послышалось едва уловимое ухом почмокивание… И Андрей сдался. И стал ждать, что его «пленитель» предложит ему «на завтрак»…
А дальше…
Дальше началось нечто, не разгаданное Андреем и до сегодняшнего дня. А потому и вспоминаемое, не иначе как восьмое Чудо Света …
Он поначалу и не сообразил-то ничего. Но, прислушавшись внимательно к своим ощущениям, понял, что… Его доят! Его доили самым натуральным образом так, как доили бы в деревне корову. Тот, кто наблюдал это дёйство хоть раз, тот понимает, о чём идёт речь. Для тех же, кто всю свою жизнь провёл в городе, для «детей асфальта», всё происходящее с ним в тот момент можно (хотя это будет жалкая подобия истины), описать так…
В тот самый момент, когда Филин почувствовал своим напряжённым до безобразия мужественным органом, что его засасывает в себя женская разгорячённая плоть и затих, ожидая продолжения, именно в тот самый момент… Да-да, именно в ту секунду, он почувствовал, что его строптивый орган схвачен! Было полное ощущение того, что Андрею одели кольцо на… Под самое основание. Причем размеров на пять меньше, чем то, что «требовалось». Это живое колечко обволакивало и пульсировало и… Андрей рос, становился больше внутри девушки. Вот тут-то и началось то самое священнодействие…
«Колечко» вдруг, каким-то самым неимоверным способом двинулось вдоль мужского достоинства куда-то внутрь, вглубь Ланиного организма, прошло всю его длину до самого последнего миллиметра, остановившись у вершины, сузилось до таких размеров, что Андрей даже дёрнулся поначалу от неожиданности (казалось, кто-то ущипнул его внутри девушки), и отправилось в обратный путь, к основанию!.. На весь путь туда и назад «колечку» понадобилось около десяти секунд!
Это соитие было настолько необычным, что на несколько первых минут Филин элементарно потерял дар речи. Но не утратил наблюдательности. Каково же было его изумление, когда он понял, что тело Ланы оставалось неподвижным! Она всё так же, закаменев, напоминала живое изваяние! А «колечко»-то в это время двигалось!!! Оно дви-га-лось! Двигалось!!! При неподвижном женском теле! И темп этого движения постепенно нарастал!
Андрея доили! Да и не это было странно. Странное состояло в том, что Андрей не понимал, как с ним это делали! Хотя, действие это доставляло ему сказочное, неземное наслаждение.
- Как ты это делаешь? – Андрей был не в состоянии говорить, он только прохрипел. – Лан! Скажи! Как? Как ты это делаешь?
- Нравится? – Голос её странным образом изменился, «осел» немного, и теперь это было грудное хрипловатое сопрано. – А не хотел! Отказывался! Не знал, от чего отказываешься? Но теперь-то ты меня не забудешь!
А дальше… Дальше была феерия. Андрею казалось, что внутри Ланы поселился некто, схватил его за… И стал делать это как-будто какой-то невидимой рукой. Как это проделывал бы озабоченный онанист…
И темп нарастал. Нарастал!
«Колечко» двигалось, ускоряя темп, вызывая дрожь сладострастия у Филина, и наконец-то добилось своего. Андрей взорвался! Взорвался внутри Ланы! Да так, что звёздочки в глазах, спазм в горле и судорога в ягодицах. Это было неповторимо! До стона!
- Ум-м-ма-а! Х-ха-а-а! – Простонал Филин и в один миг потерял силы.
Он казался себе воздушным шариком, из которого вдруг выпустили весь воздух. Это большое, видавшее виды тело было опустошено. Словно небольшую лужицу вычерпали ведром до самого дна!..
Потребовалось не менее пяти минут, чтобы Филин пришёл в себя.
За это время Лана выбралась из бассейна и шатающейся походкой, уставшего от тяжёлой работы человека, подошла к низкому столику. Вернулась с двумя полными рюмками к Андрею. И абсолютно не стесняясь любопытного мужского взгляда, уселась «по-турецки» перед самым лицом нашего героя:
- Устал?
- Вот это да-а! Как это? Как ты это сделала?
- Это мой маленький секрет. – Хитро улыбнулась девушка. – Выпей лучше – восстанови силы.
Андрей послушно выпил водку и отставил ей в сторонку.
- Лан, как?
- Вот прицепился! – Она продолжала всё так же хитро улыбаться. – Это чисто женский секрет!
- Расскажи! Ведь я же с тебя не слезу!
- А вот это было бы здорово! Сил-то хватит? Я ненасытная…
Теперь Филину отступать было поздно – Рубикон был перейдён.
Он погладил бархатистые Ланины бёдра, потеребил коротенькие кудряшки её «рыжего сердца», Лана при этом откинулась назад, опираясь на локти, и:
- Слушай, пойдем в парилку – что-то я продрог немного в бассейне…
- Идём. – Легко согласилась девушка и вскочила на ноги. – Заодно и попаримся…
…Лана, вошедшая в парилку сауны первой, нагнулась «неосторожно», расстилая на полках простыни. А может, она сделала это специально?..
- Избушка-избушка, повернись к лесу передом, ко мне задом и немного нагнись. – Тихо проговорил Андрей, в один миг, «воспрявший духом» от такого зрелища.
- Что? Я не расслышала.
Филин притянул к себе девушку за талию и плотно прижался к её ягодицам:
- Я хотел сказать тебе, что ошибался… – Он нежно, но и довольно сильно мял ладонями бархатные бёдра.
- В чём?
- В том, что женщина не может трахнуть мужика. Может, оказывается!
- А ты не верил… Ты ещё многого про женщин не знаешь…
- Только вот и ты про спецназ многого не знаешь. Проигрывать не в наших привычках!..
Он немного погнул её спину, отклонился немного сам и… Мощно, «с хрустом» вошёл в ненасытное девичье лоно… И не давая её опомниться, погнал свой локомотив в оптимальном, среднем темпе, надёжно удерживая Лану за талию.
- Вот так-так-так! – Приговаривал он, мощно потея от своей «работы» при температуре в 110 градусов. – И без всех этих хитрых штучек твоих, а тоже не плохо, а!
- Да, да, да! Ещё! Быстрей! Да, да-а-а-а!
В гости в дом Мистера Большой Оргазм, они ворвались одновременно…
А потом они ещё долго, не замечая сумасшедшей сухой жары финской сауны, валялись на полках парилки и приходили в себя. И сердца их колотились в бешеном темпе.
- Конь!.. Настоящий коняга племенной. – Обессиленная девушка едва могла говорить.
Да и Андрей чувствовал себя не лучше:
- Вот это было что-то… А ты от меня не отвертишься, Лан!
- О чём это ты?
- Я хочу знать, как ты это делала! Там, в бассейне…
- Да ладно тебе, Андрюш… Понравилось и ладно. Смотришь, ещё раз в сауну сходим, а? В женщине должна быть загадка! И чем больше, тем лучше!..
- А вот возьму и не приду больше! Ладно… Колись давай! Я про такое даже и не слышал никогда!
- А никому не расскажешь?
- Не в моих правилах трепаться, Лан…
- А для чего ж тебе тогда моя тайна?
- Для себя! Просто знать хочу, как женщина может мужика трахать.
Лана, лежавшая всё это время на животе, приподнялась на локтях и внимательно, изучающее посмотрела на Андрея.
- Никто об этом не знает, Андрей!
- И не будет знать! – Горячась, заверил её Филин.
- И делала я это в жизни всего два раза… Второй с тобой сегодня.
- Врёшь ведь!
- Нет. Первый раз был шесть лет назад… Я тогда влюбилась в одного… Дурочка двадцатилетняя!.. Ну, и решила удивить, наслаждение мусчинке доставить…
- И что?
- А он сказал после всего, что такое может только проститутка, а он никогда «до меня» с ****ями не трахался и «теперь жалеет», что не делал этого раньше…
- Ну, и козлина! – Не сдержался Андрей.
- Я ему тоже так сказала! Я же не проститутка!!! Потому больше никогда и никому это умение не показывала… Кроме тебя…
- Чем же я это заслужил?
- А вёл себя не обычно.
- Да обычно, как всегда.
- Нет, капитан, не обычно. – Он погладила ладошкой колючую щёку Филина. – Вы, мужики, все одинаковые. Даже офицеры. Как только понимаете, что есть неслабый шанс на бабу влезть и потереться с ней пупками, то никогда этот шанс не упустите! Никто и никогда! А ты вот другой… Я уже и так и этак, аж «сок» пустила, а ты всё никак. Спасибо, Серёга помог. А я ему… С той сыкушкой малолетней… Да-а! Не уломала бы я тебя, если бы не перехитрила… Ну, и в сердце что-то… В общем я это сделала. От души! Тебе понравилось?
- Ещё бы?
- Ну, вот и прекрасно.
- А как?
- Не отвертеться от тебя, да? Ладно! – Лана поднялась и отворила дверь парилки. – Пойдём, покажу кое-что… Да и выходить отсюда пора, а то зажаримся до хрустящей корки…
* * *
Её «большая тайна».
…Усевшись за низкий столик, они махнули ещё по одной рюмахе водки, и Андрей вопрошающе уставился на Лану.
- Ладно… Слушай, пиявка!
Она медленно, даже как-то задумчиво разлила по пустым рюмочкам остатки водки. Затем потянулась всем телом в сторону своей одежды, лежавшей аккуратной стопочкой на пустовавшем кресле. Поискала что-то рукой в этом «ворохе», да так и осталась лежать на кушетке, только немного изменив позу перевернувшись на спину. В её ладошке появилось нечто блестящее. Присмотревшись немного, Филин узнал эти предметы. Да! Эти блестящие, металлические шарики были ему знакомы. И не менее десяти лет… Это были именно те, китайские «поющие» шарики . Они также, как и те, которые были в сумке Филина мелодично позванивали, но… Были в половину меньше размером, с грецкий орех примерно. Как если бы они были «детские»…
- Можно? – Андрей протянул, было руку.
- Не сейчас. Позже… – Ответила Лана и стала очень умело крутить шарики в своей ладони. – Или тебе уже не интересна моя тайна?
- Рассказывай!
- Ну, вот… Я немного издалека начну. Ага? Ты никуда не торопишься? – Она вопросительно посмотрела на Андрея.
Филин взглянул на свои часы:
- 5.00… Маська будет спать ещё часа три… Дана вывести на прогулку тоже примерно в это же время… А благоверная… Так она после вчерашнего проснётся только к обеду и как всегда ни хрена не будет помнить, скотинка.
- Весёлая у тебя семейная жизнь.
- Какая есть… Да и виноват я перед ней…  Так что, рассказывать-то будешь?
- Слушай… Я с десяти лет занимаюсь хатха-йога…
- Ого!
- Не перебивай теперь!.. Ну, вот значит… А в четырнадцать увлеклась японской культурой. Даже язык учу уже двенадцатый год! Нравятся они мне, япошки узкоглазые…
- И что, можешь разговаривать? – Удивление Андрея было искренним.
- Общения нет, а так… Так ты будешь слушать или нет?
- Буду-буду! Рассказывай!
- Ещё раз перебьешь, будешь оштрафован! – Лана хитро улыбнулась.
- Я весь – внимание!
- Так вот… У меня есть старший брат. У нас четырнадцать лет разницы – ему уже сорок. Он на сухогрузе старпомом плавает. Вот… Десять лет назад мне попала в руки одна книга о японской культуре. Историческая… Там очень много всего есть: и про самураев, и про культуру чаепития, искусство экибана… И про гейш… – Произнеся это слово, она загадочно стрельнула глазами, пытаясь, видимо, сообразить понимает ли Филин о чём, или вернее о ком идёт речь.
Андрей понимал, потому что сам увлекался всем восточным с раннего детства. И ещё. Он видел в глазах девушки ожидание. Ожидание вопроса.
- Кхм-м… Интересный поворот… Я немного знаю японскую историю, правда не специально изучал, а так, «постольку – поскольку» – меня больше Тибет интересует… Так я слышал, что гейши – это…
- Проститутки?
Андрей согласно кивнул головой.
- Вообще-то… Если честно… – Лана немного запнулась. – То так оно и есть… Но, во всё этом есть одно огромное «Но!».
- Даже так? А я не вдавался в подробности.
- Это потому, что ты не женщина!.. И я тебе немного расскажу про гейш…
- Всегда интересно узнать что-то новое…
- В Японии до сегодняшнего дня существуют школы гейш. Причём все эти школы имеют свою историю. Такая школа считается престижной, если её история насчитывает не менее пятидесяти лет. А есть школы и с четырёхсотлетней историей. Да-да!
Она заметила скептический взгляд.
- Хочешь – верь, хочешь – не верь!!!
- Верю я, не кипятись.
- Так вот… Девочка попадает в школу гейш ещё в семи-, восьмилетнем возрасте… А иногда и пять-шесть лет…
- Её что, с такого возраста Готовят в проститутки?! Ни хрена себе!
- И не просто Готовят – это тяжелейший, изнурительный труд! Ты себе не представляешь, какое количество наук должна изучить настоящая гейша! Какое количество секретов и хитростей есть в её арсенале! А какое количество книг она должна прочесть просто уму не постижимо!.. Вообще, в Японии самыми умными и разносторонне образованными женщинами считаются именно гейши!
- Что-то я уже ничего не понимаю…
- В этом и есть вся прелесть! – Глаза Ланы горели огнём азарта, и было видно, что вся эта японщина ей действительно нравится. – Искусство гейши – это действительно искусство!..
- И ты хочешь сказать…
- Я знаю твой вопрос… Да – это стоило и стоит очень дорого. И если отцу девочки удавалось всё же уговорить хозяйку школы взять свою дочь на обучение, то: во-первых – это считалось огромной удачей, а во-вторых – последующие десять лет на эту девочку трудилась вся семья, ну, или восемь, если девчонка была умницей.
- А для чего?
- Для чего? Чтобы обеспечить свою старость, или хорошее будущее, если это братья-сёстры… Общение с настоящей гейшей – занятие оч-чень дорогостоящее!.. Как правило, японская семья, живущая за счёт гейши-дочери, живёт очень безбедно.
- Ни хрена не понимаю!
- Да просто всё! Самураям, японской военной знати, необходимо было не просто потрахаться после похода, а ещё и получить от этого процесса духовное и физическое наслаждение. И они были Готовы платить за это, и платить дорого, не вдаваясь в подробности о том, сколько золотых монет находится в его кошельке – в следующем походе заработает… Простым солдатам такое общение было недоступно. Так и пошло…
- Этих узкоглазых не поймёшь!
- Эти вояки, огрубевшие на войне, хотели настоящей утончённости. Представляешь? Вот трахаешь ты бабу, а она тебе при этом стихи читает, представляешь?
- Не-а!
- А до этого… Представь только! Лёгкая музыка, вкусная еда, настоящее тёплое саке… И всё это тебе подаёт безумно красивая молодая временная рабыня, которая Готова выполнить для тебя абсолютно всё, что ты только пожелаешь, и ты это знаешь! И при всём при этом, она тебя искупает как ребёнка, споёт песню, почитает стихи, а, в конце концов, ещё и трахнет тебя изысканно, так, как ты этого не делал никогда в жизни…
- Так… Начинаю что-то понимать…
- Пока ещё нет… Вот теперь самое главное… Игорь, мой брат, привёз мне книгу из Японии «Секрет искусства гейши». Матюгался, правда, но отказать младшей сестричке никогда не мог… А началось всё очень банально… Мне тогда шестнадцать было… Выпили на каком-то дне рождении. Там целая компания одноклассников гуляла… Ну, меня один и завалил в постель… А я ещё девочкой была… Ну, вот… Я пыталась подмахивать как могла, только мне было очень больно и «Портвейн» в башке плескался… В общем… Когда утром проснулась, случайно услышала, как он с мальчишками впечатлениями делился: «Бревно, голимое! Никакого кайфа! Целку сбил, а так… Что доску с дыркой пялил!..». – Было видно, что это признание даётся ей с огромным трудом. – Вот тогда я и обиделась. На всех мужиков!.. И решила для себя, пока не научусь трахаться по-настоящему, никому не дам! Стала про это искать и читать всяческую литературу… А потом узнала про гейш…
- Вот так всегда бывает – один урод может испортить человеку всю жизнь!
- А я ему даже благодарна теперь!..
- Ну, а что гейши?
- В этих школах девочек дефларируют в первую неделю пребывания…
- Мать твою!
- Да-да… А потом учат всяческим премудростям, одной из которых и есть вот эти поющие шарики…
- Я опять ни хрена не понимаю, Лана.
- Для того чтобы влагалище гейши всю её жизнь было упругим, его необходимо тренировать. Вернее его мышцы… Ну, примерно как вы, мужики тренируете свои. Только мужчины накачивают то, что видно не вооружённым глазом, а гейша… Для этого и используются эти шарики. С самого детства…
- Ты хочешь сказать… – А вот про это Филин слышал, только никогда не верил в то, что такое возможно.
- …С начала используют маленькие, размером примерно, как крупная вишня, костяные шарики… – Лана увлеклась и теперь уже не замечала иронии. – Потом, со временем, шарики увеличиваются, и превращаются в настоящие «поющие» металлические. Вот такие, как эти…
- И что с ними надо…
- Всё очень просто! На первый взгляд… А на самом деле это великий труд…
Дальше началось что-то невообразимое.
Лана широко развела ноги и, не задумываясь ни на секунду, вложила один из шариков в… Кхм-м… В себя, короче говоря…
Обалдевший от увиденного, Андрей смотрел во все глаза! А посмотреть, надо признаться было на что…
- Искусство заключается в том, чтобы суметь «прокатить» шарик до самого конца вагины и обратно… Это очень сложно, Андрюша, почти невозможно. Обычная женщина не умеет пользоваться мышцами своего влагалища – они у неё «мёртвые»… А шарик просто так не прокатить. Вот и весь секрет. Каждодневные, многочасовые тренировки с шариком стимулируют и накачивают не только их, но и мышцы малого таза, матки… Да и просто стимулируют кровообращение. Ни одна гейша никогда не болела гинекологией…
Говоря всё это, Лана проделывала перед Андреем именно то, о чём говорила… «Поющий» шарик время от времени выныривал из женских недр, показывал свой блестящий бочок и снова прятался внутри… И зрелище это было магическое и завораживающее. Странно, но в этот самый момент Андрея абсолютно не привлекал вид пухлых Ланиных губок, скрытых в другое время плотно сжатыми бёдрами. Вернее привлекал, но только в купе с блестящим шариком! Всё это было немыслимо и необъяснимо!
А Лана продолжала между тем:
- Но и это ещё не всё! Главное искусство заключается в другом…
Она поднялась с кушетки и подошла к Андрею. Вплотную!
- …Вот, возьми. – Девушка протянула на ладошке второй шарик. – Как думаешь, сколько он весит?
- Грамм пятьдесят, может быть… – Андрей подбросил этот шарик на ладони и ощутил его тяжесть. – И что?
- Семьдесят пять. И самое сложное для гейши – это проделывать вот что…
Она опять вложила тот, первый шарик в… Туда же… Да так и осталась стоять перед Андреем. В полуметре от его лица…
- Для нетренированных мышц – это невозможно – он действительно тяжёлый! Но сложнее всего удержать шарик в себе стоя вот так.
При этих словах Лана расставила ноги на ширину плеч.
- Вот, смотри. Сейчас я расслаблюсь.
И тут же шарик с глухим стуком ударился о пол, выскользнув из девушки. Она нагнулась за ним, затем протянула руку к бутылке с минеральной водой и обмыла ею свой «тренажёр».
- …А теперь я сделаю так…
Она опять водворила шарик на своё место, а вслед за ним… Вложила и второй… Вложила!.. Как?! Она взяла Филина за запястье и притянула его ладонь со вторым шариком к себе…
Это Филин вложил второй шарик… При этом у него сложилось полное впечатление того, что с его руки какое-то фантастическое животное попросту съело корм!
- Ну, как? – Лана улыбалась, наблюдая сверху реакцию Андрея.
- Офуеть можно!!!
- Ещё как! – Подтвердила Лана, и совершенно обычной походкой направилась к бассейну. А затем так же спокойно вернулась к Андрею. – Нравится походка?
- Слушай… Я не видел в твоих карманах даже намёка на что-то подобное китайским шарикам… Ты хочешь сказать, что всё это время они были…
- Да-да! – Улыбнулась девушка. – В ней! Где же ещё?!
- Сто пятьдесят грамм железа ты таскаешь в… Кхм-м!.. М-да-а!.. И они ни разу не вывались?!
- Я могу так ходить больше суток! Такие дела, капитан… А ещё… Есть ещё один маленький секрет. Секрет завоевания мужчины. Вот, слушай…
При этих словах она вынула один из шариков и притянула к своему плоскому животу голову Андрея. И прижала её ухом к своему «рыжему сердечку». А Филин… Он повинуясь каким-то неведомым чувствам, закрыл глаза и… Услышал… Шарик, внутри Ланы, пел! «Поющий» китайский шарик внутри девушки издавал мелодичный звон! Он в ней ПЕЛ!!!
И это уже было выше человеческого понимания…
А дальше… Дальше Лана уложила на кушетку «поверженного» Филина и «подоила» его во второй раз…
* * *
8 ноября 1995 г. Больница «Шаар а-Эмек ».
г. Афула. Израиль...
* * *
Огромный «Mercedes SEL 600» мчался по встречной полосе магистрали, отчаянно гудя клаксоном и мигая фарами встречным автомобилям. Мужчина, сидевший за рулём этого «парохода» и так отчаянно ведший его к цели, был миллионером, известным всему Израилю, благо, 70 процентов всех грузопассажирских перевозок этой маленькой страны принадлежало именно ему. Имя Орен Лейбович было действительно Имя…
А на шикарной белой коже заднего сидения этого лимузина, в полукоматозном состоянии, окровавленный, практически без лица, со сломанными рёбрами и ногами сидел Андрей… Именно сидел!.. Ему было хреново. Если честно, то так хреново в последний раз ему было почти пять лет назад, тогда, в январе 1991, когда он на своём БТРе подорвался на противотанковом фугасе уже в самом конце тяжелейшего рейда по скалам Карабаха. Хотя, если уж быть до конца честным, как раз в тот-то момент ему было хорошо – эйфория состояния полёта. Хреново ему было позже, когда Филин, удивляя всех своих эскулапов, вышел из четырёхдневной комы после тяжелейшей контузии и ощутил, что половина костей его организма переломано … Примерно то же самое состояние он испытывал и сейчас. «По-горячке» он ещё не понял того, насколько плохи его дела, а потому, будучи в сознании, пытался на этом «диване» сидеть, изгваздав, при этом шикарную белую кожу лимузина своей кровью…
- Хаке, хаке, мотык шели! Од кама дакот баим ле хэдэр миюн! Игие бэсэдэр! Аколь игие бэсэдэр! Аль тидаг!..  – Хотя, перепуганным был как раз именно он, его хозяин, Орен Лейбович…
* * *
…Тогда, в апреле 1995 года, а точнее сказать 25 его числа, Филин, спустившийся с борта Трамвайчика со всей своей семьёй, повинуясь, накатившему на него внезапно мощному желанию обернуться (Тут надо оговориться. Андрей жил по принципу «Никогда не оглядываться на свои шаги – пройденное Уже пройдено, иди дальше»…) и вопреки своему характеру, бросил прощальный взгляд на это большое, белоснежное пассажирское судно…
«Шостакович» стоял кормой к пирсу, откинув на него свою заднюю аппарель, давая возможность новоприбывшим «израильтянам» выгрузить из своих огромных недр своё барахлишко, «нажитое тяжёлым, непосильным трудом»… Суета. Муравейник людской. Трудились абсолютно все, а особенно команда Трамвайчика, стараясь как можно скорее «очистить» судно… Делом были заняты абсолютно все. Кроме…
На корме, опираясь на перила прогулочной палубы, стояла Лана…
У Андрея, за те годы, которые он прожил на войнах, выработался устойчивый рефлекс разведчика-диверсанта – он всегда(!) чувствовал на себе взгляд, буде кто-то на него смотрел, скрывая то или нет. Даже если его разглядывали через оптический прицел… Вот и сейчас…Он обернулся резко, точно зная, вернее чувствуя, откуда на него смотрят.
Лана. Одесская гейша. Кошка…
Она не потупила своего взгляда, не отвела глаза в сторону. Она, отключившись от всеобщей суеты, просто стояла и смотрела на «своего» мужчину с высоты прогулочной палубы. Коротюсенькая, «на два пальца от подбородка», плиссированная юбчонка «солнце-клёш», развивавшаяся под лёгкими дуновениями припортового ветерка на этих точёных бёдрах, служила мощным провокационным фактором для всего мужского поголовья Трамвайчика, открывая, раз за разом, ослепительные ракурсы на женское тело. И мужики, совершившие алию  со своими семьями, задрав головы и разинув рты, начинали задумываться о том «а не погорячились ли они, уехав из Одессы?».
А ей было плевать на них на всех! И это было видно по взгляду: «Пусть смотрят и ослепнут от красоты!». На каждого из них, и на всех вместе взятых! Она смотрела на Андрея… И он, встретившись с этим взглядом, полным грусти и какой-то невысказанной надежды. И улыбнулся одними уголками рта, скрывая свою улыбку в усах. Но… Кошка её увидела, эту улыбку. Или Андрею так только показалось? Только…
Она раскрыла свой кулачок и прокатала на нём «поющий шарик»… Ах, как он блеснул под этим южным солнцем!.. А правой рукой… Нет, она не помахала Филину, прощаясь, она сделала по-другому – Лана помахала ему на прощание одними пальчиками, так, как если бы перебирала струны гитары…
…- Ну! И шо ты застрял, как запор в жопе?! Так и будем тут торчать посреди порта или пойдём уже на таможню? Вон, весь пароход уже там, только мы стоим как полудурки! – У Анны вдруг появилась жажда деятельность, видно и впрямь она «восходила» на «землю обетованную»…
Эх, знать бы тогда Филину, как ему придётся встретиться с Ланой в следующий раз… Что эту «гейшу» придётся, вместе с другими бедолагами, вытаскивать из «пиратского» плена, когда Нигерийские «борцы за свободу» взяли на абордаж мирное, пассажирское судно и увели в джунгли полтора десятка заложников. Что его всю жизнь будет мучить совесть и невысказанная тоска, а скорее стыд, за «невыполненное» задание. Что единственным, погибшим заложником после тяжелейшего, изнурительного более, чем двухсоткилометрового марша по африканской саване станет именно она, Кошка… И не важно то, что Филина, к тому времени, самого несли на носилках уже четвёртые сутки. То, что он, истекающий кровью и отравленный укусом местного ползучего гада, периодически терявший сознание и начинавший бредить, сам не знал того, дотащат ли его до спасительных легионовских винтокрылых стрекоз или бросят в саване по законам Легионовских спецов: «Пусть умрёт один, чем все…»… Он был командиром группы, совершавшей спасательную операцию… Эх, знать бы всё это раньше! ..


* * *
«Если не знаешь, что делать – делай шаг вперёд…» (Морихей Уэсиба).
25 апреля 1995 г. – 8 ноября 1995 г. Израиль…
Будни…
Хотя, нет. Это были не будни!
Назвать то, что происходило буднями, не хватает совести – это был настоящий, без прикрас и скидок на возраст и заслуги, экзамен на выживание (и надо сказать, что многие этого экзамена не выдерживали и возвращались через полгода обратно к старому, привычному для них укладу, плюнув на эфемерные перспективы «сладкой жизни за границей»). И хоть у Анны, к тому времени вся родня, даже самая дальняя, относилась к «гордой когорте эмигрантов», но, даже и она к августу запричитала и стала намекать Андрею на то, что может быть… А Филину нужен был ещё год. Хотя бы год…
И Филин тянул… Как тогда, в 88-м, чтобы получить такой желанный Свой Краповый Берет… И он опять учился выживать. Хотя сейчас ему было куда как сложнее – там, в родном «Витязе», он учился «быть настоящим солдатом», офицером, а за его спиной стояла его группа – группа настоящих, прожжённых Псов Войны, его Братья по оружию, которые всегда были Готовы поправить или помочь, опираясь на свой бесценный опыт... И там, в Отряде, все они учились воевать и выживать. На войне… Теперь ему было гораздо сложнее. За спиной небыло никого. Никого!.. Кто мог бы помочь и поправить… Там, за спиной, были абсолютно не подГотовленные к суровым будням жена со слегка расстроенной психикой на сексуальной почве и четырёхлетняя дочка-карапуз… Ну, и ещё, пенсионеры – тесть с тёщей, да её старшая сестра Лена – тридцатичетырёхлетняя девочка, всё ещё ищущая своего принца-миллионера на розовом «Кадиллаке» и свято верящая в то, что именно за ней именно такой и должен приехать… И здесь, в Израиле, небыло войны! (Вся та партизанщина со стороны арабов Андреем не воспринималась как боевые действия – эта «вялотекущая война» дело рук спецслужб, а уж никак не войскового спецназа… Хотя… Израильтяне, «не проигравшие ни одну из своих войн», чем они искренне гордились, ни «шестидневную»(!), ни «трёхдневную»(!), с фанатичностью гордились своей армией и её «боевыми действиями»)… Филин пытался выживать в абсолютно нестандартной для его понимания обстановке – один и нельзя стрелять. Да ещё три семьи на шее – своя, её родители, и Лена со своими альфонсами (принцы на розовых лимузинах выжидали, что же из всего этого получится, попивая не торопясь «Martell», в своих трёхэтажных халупах на Багамских островах или в Майями)… В общем, было весело! Особенно после того, как ему кто-то шепнул на ухо, что гражданства Израиля можно ждать не пару-тройку месяцев, как ему сказали в МИДе, а пару-тройку лет. Да ещё и познакомили с семьёй пенсионеров, дожидавшихся того гражданства уже полтора года, к тому времени…
А он…
Сцепив зубы до круглых желваков на скулах и предоставив право «жевать сопли» по поводу махровой бюрократии, ставящей препоны «истинным евреям в своей же стране», своим «близким», пошёл работать на стройку. Класть плитку в строящихся фешенебельных виллах. Помощником мастера…
«Принеси, подай, почухай, иди на хер – не мешай!»…
* * *
…- Ты там умер или «балбеса» дрочишь?! А? Ты где, военный?!
Его «мастером» был мужичок лет сорока, или около того, «совершивший алию» пять лет назад в 90-м и, всеобщее на пятом году эмиграции явление, возомнивший о себе, что он уже об этом явлении всё знает, а главное многого достиг, и люто ненавидевший всех гоев , заполонивших «историческую Родину». А, скорее всего за то, что этот «мастер» отсидел в своё время «пятёрочку» по линии ОБХСС , будучи начальником отдела сбыта, стройтреста где-то на Донбассе.
- Вёдра несу… – Прохрипел Андрей ссохшимся от жары ртом.
На дворе стоял июль и температура воздуха зашкаливала иногда за 35.
…Работа Андрея состояла в том… Да и нечего перечислять! Замесить раствор на двоих мастеров – их, кладущих плитку, было действительно двое, а это – корыто, вёдер на пятнадцать раствора, стоявшее во дворе и расходовавшееся в течение получаса или меньше (а наносить для раствора песок, предварительно его просеяв, цемент – мешок на два ведра, воду – из соседнего крана метров за 200?)… И по два ведра – больше рук природа не дала, к сожалению – выволочить всё это добро на третий этаж строящейся виллы, да там, по коридорам… Да ещё плитку «мастерам» поднести… Плитку клали на пол, 25х25 – пачка из десяти половых плиток весила около семи «кэгэ». А что такое для двух мастеров десять плиток? 3-4 минуты работы?.. Андрей подносил сразу по 5-6 пачек, надрываясь, но, пытаясь выиграть хоть немного времени. Да только… Ему, никогда не имевшему дело со стройкой, приходилось туго (если учесть, что всегда и везде на одного мастера работало двое подсобных. Двое! На одного!.. Его «мастера», «настоящие евреи», получив этот подряд, экономили три(!) зарплаты, решив, наверное, что «этот гой и сам справится»)…
- Шевели копытами, орёл! – Развернув пальцы «веером», пропел второй мастер. – Давай, «цветной », маслай на благо моей Родины!..
Этот второй «мастеровой» тоже был «бывшим», только, не в пример первому сидел дольше на пару лет, по более «тяжёлым» статьям, да и раз на «пару» больше… Это был маститый вор. Правда, Вором он не стал. Так, Козырной Фраер, в лучшем случае, судя по наколкам – одним из предметов, изучаемых Филином в Отряде, были воровские наколки и те значения, которые они несли. Ведь не секрет, что по наколкам настоящего «зэка» можно прочитать всю его биографию тому человеку, кто в этом понимает… ЭТОТ хоть и работал, как вол здесь, в Израиле, но свою «отрицаловку » так и не забыл и раз за разом пытался показать кто здесь «смотрящий »…
Вот уже два месяца Андрей трудился на этой работе и всё это время он глухо накапливал в себе злость на этих деятелей.
«Мастера», то ли не замечая этого от расслабленности – все «левые хвосты», по которым их могли бы «закрыть» всё те же «цветные», остались там, на «доисторической Родине» пять лет назад, толи от чего другого, просто-напросто тупо и грязно «доставали» Филина своими придирками и издёвками. Но хуже всего было другое – они платили ему зарплату. Платили… Вот-вот, со дня на день, «завтра, завтра, не сегодня»… Закончился уже и второй месяц, а деньги Андрея так и оставались «виртуальными» – они есть, но их нет – некая нематериальная субстанция…
Филин начинал понемногу закипать.
Он, конечно же, понимал, что находится в другой, чужой и чуждой ему стране, что он и его семья, до того самого момента, пока им не предоставят гражданства, находятся здесь на «птичьих правах» – они даже не эмигранты – они «невозвращенцы». Их могли выбросить из страны в любой момент. А тут как тут, словно грибы после дождя в близком Подмосковье, возникали разномастные деятели, Готовые взять на работу Таких, начавших было отчаиваться, «новых израильтян», попользоваться их умом, а скорее просто руками, а потом просто взять, да и выбросить их «на помойку» не заплатив ни копейки…
Он, Филин, дошёл до точки кипения… И теперь просто ждал момента, сам того ещё не понимая…
…- И давай, давай! Перебирай копытами повеселее! Мы уже и пожрать успели, а ты всё лазишь где-то! – Второй «мастер» дыхнул на Андрея свежим перегаром. – Мы тебе платим за работу, а не за халтуру! ****ячить надо, а не клювом щёлкать!..
- Кстати о зарплате. – Андрей успел поставить на пол полные вёдра и взять в руки точно такие же пустые. Пластиковые. – Когда я получу свои деньги? Вы должны мне уже за два месяца.
- А ты их заработал, фуфел? – Этот «бывалый зечара» всегда приходил в бешенство при упоминании о том, что он кому-то, что-то должен. – С такой «шестёркой» даже мы хер чё получим! Это ты нам должен за то, что не ****ячишь как положено, а гуляешь тут!
Кровавая пелена ярости закрыла на миг и «мастеров», и стройку, и весь остальной мир. Филина просто-напросто «накрыло» её волной. Да так, что хрустнули суставы на кулаках и крупные желваки исказили лицо нашего воина.
Он только крепче сжал ручку ведра и глухо прорычал:
- Мне семью кормить нечем… Мы уже две недели сидим на одном хлебе… А дочка ребёнок ещё совсем – только четыре года, с половиной… Заплатите мне то, что я успел заработать!
- А я срать хотел на твои проблемы, фуфел!!! Давай, врубай пропеллер в жопе и ****уй за раствором! И вообще! Закрой вафельницу – твой номер «Шесть»! А бабло получишь, когда я решу, что тебе что-то положено! Понял, баран?!.
Это было ошибкой. Роковой…
Не меняя выражения лица и интонации в голосе, Филин приГотовился к бою:
- Бараны в поле травку щиплют!.. И фуфел здесь только один – ты! – Андрей незаметно для такого неопытного «взгляда» принял боевую стойку шидо-дачи. – И «хвост » ты поднял только потому, что уверен в том, что все твои «партачки » здесь никто прочитать не сможет… Да, чушкарёк? Шестерить-то, активно, приходилось на киче  или пасивненьким был «петушком»?..
- Ты-ы-ы, с-сука ментовская!!! – «Мастер» задохнулся от негодования и полез в задний карман своих джинсов, где находилось «жало » зоновской работы и которым тот очень гордился. – Распишу как падлу!!!
И бросился в атаку на Филина, мастерски управляясь с ножом. Эту атаку, этот настоящий фехтовальный выпад пенсионер «Витязя», прошедший во главе группы разведчиков-диверсанов три «горячие точки», а попросту три войны, оценил по достоинству:
«Красиво… И эффективно! Если не быть Готовым и не знать противоядие под названием САКОНБ , спасибо Брату! Где ты, дорогой мой инструктор, мой сумасшедший грузин с бешеным нравом, где ты Кахабер Сабиашвили, Каха и попросту «Брат». – Мысль падающей кометой понеслась в голове Андрея. – А ведь не новичок этот «синий» с железкой управляться – опасный, скотиняка! И навыки не зоновские – те «обратный хват» не знают! Похоже что-то испанское… Тигр на правой лопатке наколот, значит «Не знает пощады», а под шортами, на бедре, кинжал, обвитый змеёй – сидел за убийство… Но, всё-равно – «петух»… Ну, давай, мразь, попробуй ещё разок и я тебя успокою…»…
Всё это только описывается долго да читается не быстро, а на самом деле…
Убивать Андрея никто конечно же не собирался (что, после такого оскорбления считалось в воровской братии абсолютно «по понятиям» и даже приветствовалось в их кругу – слова «мент», «сука », «козёл », «крыса » и «питух» смывались с обидчика кровью) – не та страна – здесь, в Израиле за это сажали пожизненно и, как это ни странно, следователи почти всегда доискивались до истины случившегося. «Мастер» хотел именно «расписать» ножом лицо Филина, преподав урок… А на стройке чего не бывает – кто из окна вывалится, на кого острый, железный профиль упадёт «совершенно случайно» да и рассечёт, ненароком, пол-лица…
Всё произошло в доли секунды.
Руки Филина были по-прежнему заняты пустыми ведрами, и он не стал терять времени на то, чтобы их освободить – по первым двум «кошачьим» шагам в свою сторону стало понятно, что именно эти доли секунд и могут решить вопрос о его вынужденной «пластической операции»…
Высоко поднятое колено и маховое движение голени сделали две абсолютно важные вещи – проносной, скользящий удар стального жала был резко остановлен, а после этого кисть нападавшего «мастера» жёстко зафиксировалась под мощным давлением коленного сустава Филина. Дальше… Дальше, по всем канонам рукопашного боя нужно было выводить противника в глубокий нокдаун ударом в подчелюстную кость и «пеленать» пока тот находится в состоянии грога… Но ведь руки-то заняты вёдрами!..
Пластиковые, на семь литров, они по весу, да и по «поражающей способности» не идут, конечно же, ни в какое сравнение с обычными, металлическими, но… Если в них таскают строительный раствор и пренебрегают споласкиванием в конце дня, за ненадобностью сей процедуры, то…
Два пластиковых цилиндра с каким-то неимоверно жутким грохотом влетели «по ушам» «мастера». Филин напоминал в этот момент журавля – стоя на одной ноге (вторая мощными тисками надёжно удерживала под коленным суставом воровской нож), он взмахнул «крыльями» и долбанул ими агрессора… И агрессор, обмяк, хрюкнув носом и расставшись с ушными «барабанными» перепонками.
А помощь уже спешила. Жаль, не Филину…
«Первый» «мастер», повинуясь зоновским законам, ринулся на помощь своему поверженному «товарищу».
«Ну, ты-то, «тюфяк» куда прёшь, или «бабулек» отдавать жалко?»
Второй противник бойцом небыл никогда.
Обратить его «на путь истинный» стоило двух пощёчин по жировым складкам, лежавшим на плечах, которые и щеками-то не назовёшь. Вёдрами… Ну, да… С левой, потом с правой. Наотмашь… Башка «мастера» мотнулась в одну, потом в другую сторону и… Агрессор «ушёл глубоко в себя»…
А оглядывать «поле боя», тем не менее, времени не было – «синий» уже успел оклематься, встать на ноги и даже прихватить с собой с пола обрезок водопроводной трубы, метра на полтола длиной… Он ничего не слышал и Филин мог в этом поклясться – из обоих ушей тоненькими струйками вытекала ярко-алая кровь, но врождённая видимо, ненависть ко всему живому и «поруганная воровская честь» гнали своего хозяина к мести… И «мастер» набегая, так ему казалось, видимо, потому что контузия средней тяжести имела место быть, взмахнул своим оружием… И ударил! В пустоту…
Поднырнув под удар, Филин оказался за его спиной и с отвращением к самому себе (нападать на деморализованного противника ему не позволяла честь офицера-спецназовца) понял, что этого «кадра» придётся «работать» по-настоящему…
Хотя, нет… Этот «кадр» не был всё же ни опытным афганским «духом», ни вооружённым до зубов боевиком. Это был обыкновенный зэк… И бить его нужно было соответственно моменту…
Ведро, с остаткам раствора, само собой оделось на голову «мастера», превратив его в жалкое подобие рыцаря. Филин даже не думал – всё происходило на уровне рефлекса. И самое странное то, что Андрей контролировал этот рефлекс…
Агрессор был ослеплён, а значит, на короткий промежуток времени деморализован. Не воспользоваться ситуацией, самим же и созданной, было бы глупо и не профессионально.
…Филин, не мудрствуя лукаво, просто грохнул своим кулаком по замызганному раствором пластиковому донышку. От души, надо сказать, грохнул, от обиды и, всплывшей из далёких глубин души, злости. Хотя, если честно, в последний момент сдержал всё же руку. И правильно сделал. Этот «пенсионер» таким ударом ещё в Отряде ломал три красных кирпича в стопке – стандартное упражнение…
И «мастер» увял…
Филин только успел подхватить это тело под руки, заметив, как после удара по «каске» ноги «рыцаря» резко согнулись в коленках и он всем корпусом стал медленно заваливаться на бок… Оберегать целостность шкуры своего «мастера» у Филина небыло никакого желания, поэтому он не стал его укладывать, попросту придержал немного за жёсткую ткань рубашки, и когда «тело» приняло по отношению к полу наклон в сорок пять градусов разжал пальцы:
«Жестковато приземление… Да и хер с ним! – Ненависть к этим скотам клокотала в душе Андрея, словно лава в вулкане. – Теперь, бля, возиться придётся! Только я не слезу! Мрази тюремные! За каждую минуту рассчитаются – я не я буду!»
Надо сказать, что «накрыло» Филина не просто так. Буквально сегодня утром к «мастерам» приезжал хозяин виллы, заказчик то бишь, и рассчитался за уже проделанную работу. А сделано было за два месяца примерно, да и не примерно, а точно(!), две трети всего метража, то есть второй и третий этажи, по шестьсот квадратов полов на каждом, не считая четырёх санузлов с «джакузями» и прочими фуями… Короче говоря, хозяин отстегнул «мастерам» «кирпич» денег и Андрей это видел. А ещё он видел то, что довольно внушительная часть из этого «кирпича» была сложена пополам и перекочевала в нагрудный карман рубашки первого «мастера». И последнее… Филину никогда даже и не пришла бы в голову мысль взять не своё.
Он стал жёстко, наотмашь, хлестать ладонями по жирным щекам «мастера», пытаясь привести его в чувства. И этот, титанический, поистине, труд принёс результат спустя несколько минут.
- М-м-мы-ы-ы! – Замычал «работодатель» приходя в себя.
- Не мычи, скотина жирная! – Филин ещё не успокоился и продолжал свирепеть. – Открой буркалы , гад!
Но «мастер» почему-то не торопился этого делать.
И это было последнеё каплей:
- Смотреть на меня!!!
Этот бешеный рёв раненого гиппопотама заставил жирдяя не только открыть глаза, но и даже сесть, оперевшись спиной о грубый бетон стены.
- Чего орёшь?.. – Промямлил он с испугом.
- Захлопни пасть, паскуда – ворона влетит! И слушать меня!
Приказание было немедленно исполнено, ибо вид налившихся кровью глаз и сжатые до хруста в суставах кулаки Филина не предвещали ничего хорошего.
- Ты, гнида, должен мне денег за два месяца работы! – Он не спрашивал, а констатировал факт.
- Да-да, конечно!..
- Я сказал, пасть захлопни! – И не сильно ткнул «мастера» в подбородок боксёрским апперкотом.
Не сильно… Только вот беда – нижняя губа его «оппонента» почему-то «прыгнула» вверх в самый неподходящий момент и попала как раз между принудительно сомкнутыми челюстями. И так же, принудительно, но совершенно случайно была прокушена насквозь.
- Вот видишь, жирный, до чего доводит непослушание?
Филин смотрел прямо в переносицу «мастера». А тот боялся пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы утереть кровавую юшку со своего бульдожьего лица.
- Ты мне должен за два месяца работы! И сейчас платишь полагающиеся мне деньги!
С этими словами Филин, одним резким движением, оборвал нагрудный карман с рубашки «мастера». Затем, не торопясь, отсчитал из пачки банкнот положенную сумму.
- И, ведь, ты меня увольняешь? Так?
«Мастер» был ни жив, ни мёртв и молчал «как рыба об лёд», опасаясь получить ещё одну плюху.
- Я задал тебе вопрос, гнида жирная! – Филин опять рассвирепел, глядя на, в один миг потерявшего всю свою спесь, «мастерового». – Так?!
- Та-ак… И-ик!!!
- И платишь мне месячное выходное пособие! Так?!
- И-ик, и-ик, так! И-ик!..
- Чё ж ты ляхи-то обосрал так сильно, аж икота пробила? Бери бабки в руки и отсчитывай «выходное» сам, и водички попей родной, а то, глядишь, заикаешь тут пол-Израиля с перепугу! Мусчина-а…
«Мастер» самолично трясущимися руками отсчитал третью месячную зарплату и протянул деньги Андрею.
- Вот и рассчитались. – Андрей спрятал деньги в задний карман потрепанных джинсов. – Бывай здоров, жидёнок… И мой тебе совет, так, бесплатно: никогда не обижай незнакомых людей, а может стать обидно и больно, за бесцельно прожитые годы!..
…А через два дня семья Андрея получила по почте извещение о том, что им необходимо прийти в местное отделение Министерства Внутренних Дел («Мисрад Опним». Так это звучит на иврите), где им и вручили самые важные для любого израильтянина документы – «теудат зеуты» т.е. паспорта. С этого дня, 2 августа 1995 года, на трёх израильтян стало больше…
* * *
…А в середине августа семейство Проценко получило направление на бесплатное обучение в ульпане , дело со всех сторон нужное и полезное – без языка в чужой стране твой максимум, кем бы ты ни был – грязная, чёрная работа где-нибудь на стройке или посудомойщиком в дешёвой забегаловке. Для этого ли стоило получать два высших образования?!.
Правда Филин свободно общался на английском, но… Ещё за полгода до их внезапного отъезда, родители Ани уже из Израиля утверждали по телефону, что там, мол, все поголовно владеют двумя-тремя языками и уж английским, в обязательном порядке!.. Всё встало на свои места тогда, когда пришлось столкнуться на практике. Большая и откровенная брехня! Или огромное желание оправдаться перед самими собой тем, кто ехал «за лучшей жизнью» к своим соплеменникам. А раз ты сюда так рвался, то они и должны, да просто обязаны, оправдывать твои мечты, твои соплеменники по крови! Ведь они избранные(?) , а потому должны быть лучше других!..
На деле же всё гораздо прозаичнее и более уныло, чем даже в покинутой Родине – «Не обязательное среднее образование» по закону! Человек, получивший багрут , уже считается очень умным! И не потому, что такое сложное обучение или экзамены (кстати говоря, детишки, начавшие учится в нашей средней школе, там, как правило, стоят в первых рядах учеников и имеют средний балл выше 80, по 100-бальной системе оценок), а потому, что им дали возможность жить в «демократическом государстве» – что хочу, то ворочу… О каком уж тут всеобщем знании английского может идти речь?! Но это так – небольшое отступление от нашего повествования…
Аня «пыхтела» над выданными учебниками, зубрила слова и фразы и было для неё всё это в диковинку – будучи твёрдой троечницей в школе, такой же твёрдой троечницей она оставалась и в институте все три курса, пока её отец возил в Одессу балыки и что там ещё… А когда перевелась на заочный по декрету, то и вовсе забыла что такое учиться. И её диплом инжинера-холодильщика был, в сущности, третьим дипломом Филина – факультеты у них были разные – «Холодильная техника» у Андрея, «Криогенные установки» у Анны… Филину же в этой школе было откровенно скучно – язык довольно примитивен и, имея опыт изучения одного языка , выучить иврит довольно просто. Вот и пошёл он искать себе, а больше для «поддержания штанов всей семьи», работу. И опять на стройку. А куда ж ещё?..
С 8.00 до 11.00 – ульпан. С 11.00 до 23.00 – работа… Чернорабочим. Выносить строительный мусор и т.д. – в Афуле заканчивалось строительство огромного, четырёхэтажного супермаркета (1 этаж – это около 5 метров высоты!) – Орен Лейбович строил для себя «небольшой магазинчик»…
Домой Андрей приходил в таком состоянии, что… Да что и говорить! Он искренне завидовал тем неграм, которые трудились на маисовых плантациях в южных Североамериканских штатах в конце прошлого века…
За два месяца с Андреем произошли отчаянные перемены, и очень сильно притупился инстинкт самосохранения, что, в общем-то, было странно и противоречило всему тому, чему его учили в армии. А сводилось это «Всё» к умению выжить в самой поганой ситуации…
…8 ноября 1995 года…
Израиль уже четвёртый день находился в трауре по застреленному каким-то сумасшедшим ультраправым ортодоксом Ицхаку Рабину. Это было событием номер Один для всех евреев, надеявшихся, что именно он, Ицхак Рабин, будучи премьер-министром, наконец-то начнёт договариваться о чём-то с Арафатом, главой самопровозглашённой Палестины… А тут такой облом! Оказалось, что в среде «мирных» евреев есть и такие, которые Готовы застрелить главу государства, получить два пожизненных заключения, но ни о чём не болтать с арабами. Парадокс, да и только!
И, казалось бы, как это событие могло повлиять на жизнь, в общем-то, аполитичного Филина? Не вообще, жизнь в целом, а сейчас, в частности. А вот оказалось, что может! Да ещё не просто влиять, а смертельно опасно…
…Все вокруг словно посходили с ума, доказывая, друг другу правильность или нет того, что случилось. И не просто доказывая, а с пеной у рта, а иногда и с натуральным мордобоем, круша чем попало свои братские горбоносые рожи и выдёргивая пучками такие же братские кудри с макушек. Гвалт и «вонь» стояли по стране такие, что впору было закупать пачками «Тампакс», да и использовать его, не по прямому назначению, а в уши и ноздри. И, главное, «местные» пытались вовлечь в свои споры «олим хадашим» , справедливо считая, что им тоже должно быть не всё равно.
Филин же хотел одного – чтобы его не трогали и давали возможность зарабатывать для семьи те крохи, которые и мог заработать эмигрант на первых порах…
…- Ма ата хошев, Андрэ? Тагид ляну маше-у! Ми цодэк бэ сипур шеляну?! – Орал в лицо Филина прораб, вот уже который день, споривший с другим, таким же марокканцем. – Ата мавин бихляль ма ани шоэль отха ?
А что было ответить Андрею? Тот запас слов, который давали в ульпанах, никак не соответствовал минимальным потребностям в быту, а уж тем более в спорах.
- Эйзэ хаморим баим ляну ба Арэц!!! Лех, лех лаавод, хамор !
- Сам ты, ишак с грязной мордой! – Бурчал Филин и отправлялся за очередной порцией тяжёлых предметов…
…В тот день прораб поставил его на уборку задних коридоров на втором этаже. В отместку за «тупость», не иначе.
Этаж этот закончили давно, не менее полугода назад, да и «потянули» здание выше. А сам этаж, особенно его технические, задние коридоры, превратились за это время в строительный общественный туалет. Типа сортир… Причём никаких букв, ни «Мэ», ни «Жо», тут видно небыло. Тут вообще ничего небыло видно – срали где попало и предпочитали это делать в полной темноте. Так, видимо, совесть меньше мучает. Потому, что не видит, что жопа делает.
- Титарген ле бэнадам эт зэ, шэ маком а зоти, маком авода шелё! – Обратился он к своему «приближённому» Бен-Циону. – Ад а соф а-йом у царих лесадер кан! Никайон бэ коль а кома! Тагид лё – ху ахраи аль а сэдэр! Бэсэдэр ?
Бен-Цион («Сын Сиона»(!) и не иначе), а в своём родном Мариуполе попросту Семён был таким же, прожившим в Израиле пять лет (а значит практически «всю» жизнь) и понявший суть «алии», как и его, Филина, бывшие мастера по вилле. С появлением на стройке нескольких новых работников, он стал «Старшим рабочим», ну, примерно, как в армии ефрейтор – «старший солдат»… И страшно гордился тем, что прораб не может объясниться без него с такими, как Андрей. Это было «огромное» повышение!..
- Иванта, Андрэ? – Произнёс прораб, дождавшись окончания монолога местного переводчика, хреновенького надо сказать переводчика. – Татхиль лаавод! Эйн ляну зман!
(Все последующие диалоги автор будет писать на родном нам с вами, Великом и Могучем языке, дабы упростить понимание и не отвлекаться на бесчисленные сноски).
И с чувством исполненного долга стал медленно удаляться. Медленно, потому что быстро тут идти было невозможно, если конечно не хотел вляпаться по самые уши в застарелое или свеженькое дерьмецо. Насрано было от всей широты доброй еврейской души! На этом «минном поле» Филин гарантировал неминуемый подрыв любому многоопытному сапёру.
- Не понял! – Произнёс Андрей.
- Шо ты не понял? – Взбеленился вдруг «Сын Сиона», он же Сёма. – До вечера всё очистить должен! Шо, совсем тупой?!
Горячая волна обиды ударила в голову Андрея, и он схватил «ефрейтора» за футболку. Двумя пальцами, потому что на большее ему не позволило чувство брезгливости – вся одежда «ефрейтора» выглядела так, словно в ней уже кто-то один раз умер.
- Ты у стоматолога давно был? – Спросил он тихо.
- Позавчера. Мост ставил.
- Значит, к кому обратиться знаешь, если придётся?
- А шо?
- А то, что если ты, гнида, если ещё раз на меня пасть откроешь, то тут же и отправишься по знакомому адресу! You anderstand, my grand friend?
- А шо я такого сказал? – Заполошно «затрепыхался» Сын. – Я ничего!
- А теперь объясни мне, чем я должен чистить эту вонючую парашу от исходящих из вас последствий, куда выбрасывать и вообще… Тут бульдозером неделю выгребать – на совесть срали! Что и говорить!.. Лопату давай, придурок!
- Нет у меня лопаты!.. Вон большой кусок фанеры лежит. Его возьми вместо «инструмента»…
- А выносить куда? Через лобби первого этажа?
- Боже упаси!!! – Вскинулся «ефрейтор». – Там Лейбович может появиться, а ты с говном!
- Ну, и как всё это будет тогда?
- Вот, в шахту будешь сбрасывать!
Сын ткнул пальцем куда-то в сторону.
Филину пришлось напрячь своё тренированное зрение, чтобы заметить на тёмной, неосвещённой стене ещё более тёмное пятно.
- Чё это за дыра?
- Здесь будет технический лифт.
- Вот так ни фуя себе! – Андрей был поражён этой поистине преступной беспечностью. – А если бы я решил о стену опереться?! Или кто другой?! Тут же лететь башкой вниз метров десять!
- Двенадцать… Там ещё паркинг делают. – Уточнил «ефрейтор».
- М-да!.. Такого рас****яйства я даже на самых заброшенных полигонах в армии не встречал! – Филин во все глаза смотрел на зияющий темнотой провал. – Где жрут, там срут, да ещё и рискуют с голой жопой в шахту свалиться! Я сплю?
- Ладно. Хорош стоять. Бери фанеру и греби всё в дыру. Убирать всё-равно надо кому-то, вот тебя за тем сюда и поставили…
И Филин начал процесс… Не самый приятный, надо сказать. Особенно для человека, знавшего в армии не уборку территории, а боевые операции. Занятие это было тяжёлым больше психологически – убирать чужое дерьмо! Какой же нормальный человек на это пойдёт без внутреннего ропота?! Если только он не прошёл горнило Советской армии… А Филин был именно таким. И уговаривал он себя только тем, что, мол, в Училище ему приходилось примерно так же не сладко…
* * *
Андрей, надо сказать откровенно, в бытность свою, был не самым лучшим курсантом. То есть, он был круглым отличником, что касалось учёбы, но… Но! Всё, что касалось дисциплины… Тут ему тоже почти небыло равных! Ну, разве что ещё несколько его друзей – Колька Соя, два Андрея, Макшинов и Макшенинов и Коля Бондарь. Их так и называли – «Три плюс Два», как старый фильм… Эти «пятеро смелых» были самыми законченными «залётчиками» на всём своём курсе и до выпуска и лейтенантских погон из них сумели добраться только двое – Филин и Колька Соя… Остальные были отчислены в разные года, за неуспеваемость, нарушение воинской дисциплины и другие дела.
Николай же, надо сказать средненький троечник, сразу после выпуска попал служить, в виде наказания, надо понимать, в «ЗакВО» (Закавказский Военный Округ), в славный город Степанакерт… Правда сразу же на капитанскую должность «начальник разведки мотострелкового батальона». И так бы ему и служить, но… Через год армяне с азербайджанцами начали делить крохотный Нагорный Карабах. Делить жёстко и беспощадно… В 1993-м Филин случайно столкнулся в знаменитом на весь свет одесском Горсаду с майором Соя, «пригнавшем» на ремонтный завод разбитую технику полковой разведки из Карабаха… Ох, и посидели же они тогда за парой бутылок водки!.. Колька, рас****яйский курсант, а уже майор(!) и «нач. разведки полка», отсвечивал тогда орденскими планками на кителе и Филин понимал, что служба его другу досталась «сладкая» – «За службу… », такой же, как и у его, Филина, Медведя, «Знамя » и две «Отваги » просто так не давали никогда, и Андрей это знал, как никто другой! И это был офицер не какого-то там спецназа, а обычной «пехтуры»!..
В следующий раз Филин встретил своего курсантского друга уже в 2005 году. На «Доске Почёта» родного Училища, да и не Училища уже, а Института Сухопутных Войск… Встретил… «Подполковник Соя Н.И. 1967 – 1999г.г. Герой России. Выпускник 1988 года. Геройски погиб при выполнении служебного долга в Чечне, спасая товарищей. Звания удостоен посмертно.»…
Вот так. Мелкий, щуплый, Колька всегда в их компании был заводилой и генератором идей. Организатором, всегда, Филин. А исполнителями Андрюхи с Коляном. И если они и попадались под чей-либо начальственный глаз, то только издалека. Но уж и «трахал» их родной комбат Луговой тоже только всех вместе. Потому что делать те «гадости», на которых «засвечивалась» их курсантская «годичка » могли из всего дивизиона, т.е. курса, только они. Так и «носили их в зубах» все четыре курса все офицеры-преподователи. Сначала они были Сопляками, потом Младшими, Почтишниками, а в конце Кабанами. Эволюция в армии… Короче говоря, обалдуями они были ещё теми…
Прости меня, мой дорогой читатель, за это отступление. Но, а как без него? И мы ещё когда-нибудь повспоминаем вместе о тех весёлых и гусарски-разухабистых годах…
* * *
…Выгребать застарелое говно было не просто. Да просто тяжело, что и говорить! Тяжёл был не сам процесс, а тот аккомпанемент запахов, который сопровождал всё это действо. Но ведь наш, русский солдат всегда отличался от других чем? Правильно! Находчивостью и смекалкой! А Филин был им от плоти и от крови… Отодрав от своей футболки узкую полоску, он соорудил из неё два маленьких кляпа, да и воткнул их в ноздри…
Процесс шёл. Медленно, но уверено и неизбежно.
Ближайшие, к лифтовой шахте, 10-15 метров Филин очистил за несколько первых часов. А вот дальше… Дальше в таком говняном деле пришлось включать мозги – старый и извечный русский вопрос «Что делать, и кто виноват?». Ну, кто виноват было понятно, а вот что делать? Это уже серьёзнее… Прогулявшись по этажу, Андрей нашёл картонный короб размером в два из-под телевизора и понял, что это именно то, что было нужно. Целлофановой плёнки здесь были не просто километры, а десятки оных. А что ещё надо? Большой кусок старой фанеры есть? Есть! Вот тебе и лопата! Тачка чтобы всю эту срань вывозить? Тоже есть – картонный короб! Одноразовый? А вот вигвам, то есть фиг вам! А плёнка-то на что? Пару метров. Устелил короб и вперёд, говенцо собирать, что насрано квадратно гнездовым способом… Подтащил к провалу смердящий картон, опрокинул его на бок, концы целлофана к кулак, выволок и вниз сбросил… Ерунда!
Проблема нарисовалась к обеду.
Чистить от полугодичных похождений проходилось не только коридор, но и все те помещения, которые выходили в него тылами.
Пустой короб свободно проходил туда пустым. А вот обратно… Обратно было сложнее. И тяжелее. По весу…
Андрей прорезал для рук две дырки в картоне и волок эту «тачку» за собой… Застревал в дверных проёмах, напрягал тело, выдёргивал ящик в коридор, подтаскивал к лифтовому провалу, опрокидывал, вытаскивал, сбрасывал… Тащил, опрокидывал, вытаскивал, сбрасывал… Сбрасывал… Сбрасывал… Сбрасывал…
Ядовитые аммиачные испарения от застарелого, и не очень, дерьма выедали глаза и отравляли лёгкие и гортань, а Филин, с заведённостью робота всё грузил и грузил. У него была цель – вернуться. И эта работа была тем путём, пусть не самым лёгким и приятным, но путём в родную Одессу…
Где-то около обеда, вернее обеденного времени, Андрей закончил чистить очередной «магазин» и стал вытаскивать свой короб в коридор. А короб не шёл. Тяжёл был, зараза. Перестарался Андрюха… Застряла картонка в дверном поёме намертво – ни туда, ни сюда. Толкал, с душераздирающим криком, стеночки к середине пригибал – всё по фигу! Ноль!.. Андрей перелез через смердящий ящик, взялся за прорезанные в картоне ручки и…
- А-а-а-а-а-а!
Он напрягся и потянул так, как «в последний раз»…
И ящик не выдержал!.. Вернее картон… Вернее его ручки…
Треск. Огромное облегчение. Бег спиной вперёд и… Полёт… Полёт… Полёт…
Полёт…
«Сын Сиона» показал только одну шахту, и где ж было знать Филину, что в десяти метрах есть точно такая же, вторая… Шахта грузового лифта двенадцати метров в глубину…
«Штурмовое десантирование! Стандартная, штатная высота… Ну, немного выше… Метров на пять… Пошла спецура!!!» – эта мысль пронеслась в башке Филина в четверть первой секунды полёта.
А дальше включился наработанный годами рефлекс.
Да уж! Сколько их было на веку Филина этих прыжков! На лес, на воду, на скалы при сильном ветре, ночные, дневные, с реактивного «Ильюшина», несущегося со скоростью 950 кэмэ в час или с «вертушки», гасящей купол мощным потоком воздуха от пропеллера… 457 прыжков!.. Филин уже и не задумывался над своими действиями в воздухе – всё происходило на «автопилоте», само собой.
Поджал ноги к груди, сгруппировался, перевернулся лицом вниз, чтобы купол выходил не из-под тебя, а сверху, со спины... Руки на груди на лямках, ноги вместе, жди удара по яйцам вместе с хлопком раскрывшегося шёлка… А нет – значит перехлёст строп! Тогда выхватывай «стропорез », режь «основной», переворот на спину и «выбрасывай» «запасной», что на груди… Рефлексы, рефлексы… Жаль только, что его «матрас» остался в той, другой жизни…
Филину не хватило пространства и высоты…
Переворачиваясь, он зацепил лицом за грубый бетон стенки. Жёстко зацепил. Так, что его развернуло в обратную сторону… И уже когда он, перевернувшись всё же, увидел стремительно надвигающиеся на него куски бетона и обрезки труб, сделать что-либо было поздно…
«****ец! Отлетался Филин!» – это была последняя мысль перед встречей с землёй…
Штурмовое десантирование – это всё же нечто другое, хотя и высота почти такая же. Там, когда ты выпрыгиваешь с несущегося вертолёта, огромное значение имеет простая сила инерции. Ты падаешь по касательной к земле! И даже если не случится небольшого спуска или кустика, то всё равно! В тот самый момент, когда твой ботинок коснулся земли-матушки, кувырок через плечо, а то иногда и два-три, и всё! Ты словно мячик! Вскочил и вперёд!
В шахте Филин падал отвесно…
Удар о землю был такой силы, что поднявшееся облако пыли на две минуты полностью скрыло от других рабочих нашего героя. Да они просто и не поняли поначалу, что же это к ним прилетело!
Отключившееся, было, сознание Филина, тут же и вернулось, не оставило своего хозяина на произвол судьбы. Только, вот… Случилась метаморфоза. Это его сознание вернуло Андрея во времени на несколько лет назад, в Отряд, в Армию, на войну…
«Жив?.. Жив! Поломался? Кажется не страшно… – Мысли, загнанным табуном бились внутри черепной коробки Филина. – Отползай, лейтенант! Отползай!!! Засекут «духи», добьют на хер! Вон туда, за камень! Вперёд, вперёд, мать твою! Слабак!!!»
- У-м-м-м! – Боль была такой резкой и сильной, что не застонать он просто не смог.
«Молчать! Засекут – добьют!!! Молчать!!! Ползи, вперёд, вон за тот валун! Быстрее! Ты же Краповый, мать твою! Пять минут, потом придёт группа! Медведь, Слон, Тюлень, Брат, Мулла… Тебе надо только пять минут!»
И он пополз. Медленно. Оставляя на обломках кирпичей и какого-то мусора ярко-алую красную полоску… Зажав в разбитом кулаке сломанный, толстый черенок лопаты, словно это была его старенькая, проверенная СВД … А к нему уже бежали со всех сторон люди. И Филин видел их смуглые, восточные лица.
«Нашли, суки! Душарики-лошарики! Ну-ну! Давай, шакалы, подходи по одному! Просто так всё равно не дамся! Суки!!!»
- С-суки-и!!! – Заорал он, что было сил, хотя сил оставалось совсем мало. – Шурави  сраные! Давай, духи, попробуй меня на зуб!
- Все назад!!! – Этот голос, словно гром с ясного израильского неба обрушился на перепуганных рабочих. – Я сам!
- Назад! – Прохрипел Андрей из последних сил.
- Бача, бача ! Не стреляй! Это я! Своего сержанта не узнал?! – К Андрею медленно подходил высокий крепко сбитый парень с родной, славянской внешностью.
- Стас… – Только и сумел произнести Филин. – Почему один? Где группа?
- На подходе, командир, сейчас все здесь будут! – И развернувшись всем корпусом, крикнул в толпу. – Воды! Быстро ведро воды сюда!!! У него шок!..
Со Станиславом Фридманом они познакомились месяц назад и тут же сошлись – были общие воспоминания. Стас прошёл горнило Кандагара в составе бригады спецназа ВДВ, той самой бригады, с командиром, которой довелось познакомиться и Филину. Полтора года срочной службы. Старший сержант запаса с двумя медалями «За Отвагу»... Именно он, Стасик, и понял сразу, что произошло с мозгами Андрея, именно он оказал первую помощь, и именно он донёс его на своих руках до шикарного белого лимузина Лейбовича…
А потом была та сумасшедшая гонка в больницу.
Был приёмный покой и совершенно обалдевшие от увиденного круглые глаза молоденьких медсестёр. Была Аня, примчавшаяся в больницу вместе с Машенькой после телефонного звонка. И была Машенька, которая только и переспрашивала Андрея по-детски:
- Папа, а ты не умрёшь? Мама! А папа не умрёт, а?
- Не умру, Солнышко моё, не умру! Не бойся… – Хрипел Андрей, хотя абсолютно не был уверен в своём ответе. – Мы же с тобой ещё в «Сафари» не ездили! Как же мне можно умереть?
- Хорошо! Только… Ты правда не умрёшь?..
А потом были две операции…
Рёбра срослись, лицо Филина зажило, а вот колено… То колено, в которое угодил осколок ещё в 89-м, в Афгане, на перевале около Газни. Это колено пострадало в этот раз сильнее всего. Сустав попросту лопнул. Вот его-то и «собирали в кучу» израильские хирурги…
А потом были три месяца в инвалидной коляске. Негнущаяся нога… Сумасшедшие, иступлённые упражнения, до кровавой пелены в глазах, чтобы эта нога всё же стала работать… Инвалидность в 40%... Презрительные взгляды жены на эти титанические потуги. И… Полное восстановление. Ну, или не совсем полное, но достаточное для того, чтобы в конце января уже 96-го, Филин сумел устроиться рабочим на завод. Это была его, по-настоящему, первая серьёзная работа в Израиле. И благодаря именно ей он тогда сумел купить хорошую, новую машину «FIAT-Brava» и трёхкомнатную квартиру с двумя земельными участками… Всё это было немного позже.
Так прошёл его первый год эмиграции.
И потекли дни… И пошёл второй год… Быт засасывал…
Машенька подрастала. У неё появлялись какие-то свои новые детские интересы – дочка Филина познавала свой мир. А он… Ну, что он? Он тогда только-только начинал заболевать ностальгией. Постоянно звонил родителям. Раз в месяц Медведю и Монаху с вопросом: «Может уже пора возвращаться?». И получал отказ: «Сиди пока! Волна ещё не прошла.»… И он полностью ушёл в работу и интересы дочурки – в своих шесть лет она уже умела читать по слогам, понимала, как узнать время по часам и умела считать несложные числа…
С Анной не ладилось. Причём уже давно. И отношения их становились с каждым днём всё хуже и хуже. Уже несколько раз в случайных разговорах со случайными людьми ему пришлось услышать о том, что, мол, есть такая «тёлка» фуем озабоченная, которая даёт всем подряд и в любое время. Ему даже предлагали с ней познакомить!..
«Ну и пусть! – Думал про себя Андрей. – Пока не поймал на «горячем» – всё это только пустой трёп! И специально ловить не буду – противно! Пусть будет, как будет! Будет дурой – значит ей не повезло!..»
А в мае 1997 Филина призвали на армейскую комиссию…

* * *
10 мая 1997 г. – 8 марта 1998 г.
«You’re in the army now!».
…«Теперь ты в армии!». Кто не знает эту песню от «Status Kwo»?..
В Израиле служили все, за редким исключением – самая милитаризованная страна в мире.
Андрей, по возрасту, должен был проходить милуим . Это что-то типа наших «скачек» для приписников. Но у него уже была пожизненная инвалидность, заработанная в Израиле, а потому – медкомиссия.
Наверное, именно этот день, 10 мая 1997 года, и стал тем, очередным большим поворотом в жизни Филина. Кто знает, может, именно тогда он и совершил огромную глупость, показав все свои документы – офицерскую книжку, послужной список и наградные документы?.. Да только… Кто бы мог знать, как он уже успел устать от монотонной, ежедневной работы на химзаводе, где изо дня в день происходило одно и то же, и каждый следующий день был похож на предыдущий!
…Председатель медкомиссии очень долго и очень пристально рассматривал бумаги Андрея, в которых чёрным по белому была описана его «история болезни» после «ныряния» в шахту и с огромным недоверием посматривал на его ногу. Ну, не могла его канцелярская душа смириться с тем, что этот молодой, крепкий, пышущий здоровьем человек мог быть инвалидом. Он всё сопел и кряхтел, пытаясь к чему-нибудь придраться.
А рядом с ним сидел, сурового вида, полковник и с таким же суровым видом вчитывался в, переведённые на иврит, армейские документы Филина. И удивление его угадывалось в наморщенной до неприличного состояния бритой голове. О том, какие войска может представлять этот «полкан» Андрей знал – наслышан был за два года.
- Ну, что ж, Андрей. – Председатель всё же решился на «роды». – Мы видим ваши документы, подтверждающие инвалидность… И, хоть, глядя на вас нужно быть ненормальным, что бы в неё поверить, но… Закон – есть закон! С медицинской точки зрения – вы для армии не интересны!
В этот момент и «прорезался» «полкан», прокашлявшись в кулак.
- Ты хочешь что-то сказать, Моше?
- Да! – Отрубил полковник и обратился к Андрею. – Вы знаете, Андрей, какую службу я представляю?
- Догадываюсь. – Усмехнулся Филин.
- Хорошо! Без догадок. Я полковник ШАБАКа …
- Я так и думал…
- …И в мою работу входит так же и призыв новых репатриантов в боевые войска…
- Я инвалид. – За два года в Израиле, Филин приобрёл стойкое неприятие местной армии: «Детский сад надел панамку!» или «Хапай мешки – вокзал отходит!».
- Я уже видел ваши документы… И успел прочитать в них, что инвалидом вы стали ещё семь лет назад… Это так?
Ответом было молчание.
- А ещё я увидел в ваших документах то, что вы имеете большой опыт службы в боевых условиях. В спецподразделении… Вы были офицером?
Андрей уже начал жалеть о том, что показал все эти бумаги.
- Молчите?.. Ну, что ж… Говорить не обязательно – ваши документы говорят сами за себя… И мы будем проверять и проверять всё то, что здесь написано!.. Для чего вы приехали в Израиль? – Последний вопрос прозвучал как выстрел.
- С семьёй.
- Это мы знаем! Для чего? И почему? И почему вас вообще оттуда выпустили? Или ваш Кей Джи Би (КГБ, в смысле) настолько не профессионален, что выпустил из виду ваше военное прошлое?
- На Украине нет КГБ! У нас СБУ. И я в ней не служил!
- Это мы проверим! «У нас!»… И проверим, ту ли цель вы преследовали, пересекая границу Израиля!
- Ваше право…
- Да! Наше право и наша обязанность!
- Я уже могу идти домой?
«Полкан» пристально смотрел на Филина и что-то для себя решал:
- Хорошо. Идите. И будьте Готовы к тому, что нам с вами придётся встретиться ещё раз. А может быть и не один! До свиданья!..
Настроение было окончательно испорчено.
На всю ближайшую неделю.
А потом всё стало понемногу забываться – Монах в очередном телефонном разговоре дал, наконец-то(!), своё «Добро!». Путь в Одессу был открыт!.. Ехать Андрей решил вдвоём с Машенькой в июле, и именно 6-го его числа – 8 июля был Синичкин день  и не поздравить её он просто не мог, тем более что это было в его силах…
Заботы, приобретение билетов, получение дарконов .
Неприятный разговор с «полканом» забылся, отошёл на задний план.
И вспомнился 30 июня, когда Андре вернулся домой после работы и застал на столе повестку в призывную комиссию. А через час зазвонил телефон.
- Да!
- Здравствуйте! Это Проценко Андрей?
- Да! – Он уже узнал этот голос, но решил пока не подавать вида.
- Вас беспокоит полковник Моше Леви.
- Я не знаю такого человека.
- Знаете, Андрей! Мы встречались с вами на медкомиссии…
Дальше юлить было бессмысленно:
- Слушаю вас, полковник.
- Вы получили повестку на призывной пункт?
- Да, сегодня.
- Вы завтра выходной, поэтому я жду вас к 11.00. Мне хотелось бы побеседовать с вами до вашей поездки в Одессу.
- Откуда вы знаете, что я выходной? И что я собираюсь… – И осёкся резко, только сейчас сообразив, с кем разговаривает.
Самодовольная ухмылка «полкана» была видна даже сквозь телефонную трубку:
- Вы поняли, наконец, какую службу я представляю?
- Хорошо, я приеду…
- В 11.00! Жду вас! – И дал отбой…
…Входил в кабинет полковника Андрей с опаской: «Кто их знает, что они там наковыряли, чурки горбоносые!».
- Можно?
- Да-да! Пожалуйста! – Полковник весь так и светился от каких-то, переполнявших его засекреченную душу, мыслей. – Присаживайтесь!
- Спасибо. – Филин уселся на жёсткий стул и приГотовился к, как видно, неприятному разговору.
Предчувствия его не обманули.
- Ну, что ж, господин Проценко, давайте побеседуем! – «Полкан» совсем по-русски потер руки. – Что ж! Мы проверили ту информацию, которую вы нам предоставили. И ещё кое-что, из того, о чём вы говорить не пожелали…
Андрей сидел как изваяние с каменным лицом. Он ждал продолжения.
И это молчание, видимо, немного обескуражило полковника.
- У вас крепкая нервная система, должен заметить! А ведь уволили вас из армии именно в связи с этим: «Реактивная психика, склонность к суицидальным действиям, неадекватная оценка опасности…». – Зачитал он из какой-то бумажки. – Думаю, что ваши врачи несколько поторопились с такими категоричными выводами… Хотя… Думаю, что «вьетнамский синдром» налицо. Знаете такой термин в психиатрии?
- И что?
Филин стал исподволь осматриваться и, как бы ненароком взял со стола карандаш. И этот его демарш не остался незамеченным.
- Не надо, Андрей. – Полковник был абсолютно спокоен. Как кобра пред прыжком. – Положите карандаш на место, пожалуйста. Я всё про вас знаю. Или почти всё… А уж о вашей подГотовке офицера русского спецназа и подавно! Моё убийство обойдётся вам в два пожизненных заключения – я, всё же, старший офицер Службы Безопасности при исполнении служебных обязанностей… Подумайте о дочке и пожилых родителях на Украине. Положите карандаш!
Остро отточенный карандаш медленно вернулся к своим собратьям.
- Хорошо… – Он вздохнул с видимым облегчением. – А теперь поговорим.
А Филин продолжал буравить взглядом его переносицу. И ждал развязки разговора.
- Мы выяснили всё, что касается вашей службы в Советском спецназе… – На это заявление Андрей только улыбнулся и «полкан» заторопился. – Ну, может быть не всё, но достаточно, чтобы понять, что вы прошли очень серьёзную и суровую армейскую школу – два боевых ордена, две медали, два ранения и тяжёлая контузия, и пенсия к двадцати трём годам – это, знаете ли, впечатляет!.. Потом. Довольно успешный бизнесмен – свой ресторан, респектабельное место, Торговый Дом. Вы даже начинали деловые отношения с некоторыми израильскими бизнесменами. И успешно начинали, надо сказать!.. И вдруг всё бросили и как-то уж очень скоропалительно приехали к нам. Гражданство попросили уже здесь… Работали на стройках, на самых черновых работах… На бегство похоже, а? Так от кого вы бежали с Украины – от рэкета или от властей?
- Вы не знаете?
- От кого вы бежали?
- Почему я приехал со своей семьёй на «историческую Родину» моей жены?!.
Полковник улыбнулся, и улыбнулся Андрей. Они поняли друг друга. Эта, довольно простая ловушка была рассчитана на проверку сообразительности, но коварства, от этого, в ней не становилось меньше. Разведка боем. Только она ничего не дала.
«У него ничего нет! – Понял Андрей. – Всё на уровне догадок и предположений! Он, конечно же, знает кто я, но и не более! Значит, ещё побарахтаемся, капитан – не на чём меня зацепить – перед ними я чист!».
- Ладно, господин капитан, мы поняли друг друга.
И только в этот момент Андрей понял, что полковник улыбается иезуитской улыбкой палача-инквизитора.
«Улыбка крокодила».
- Мы дадим вам возможность навестить родителей, а их, в свою очередь побаловать общением с единственной внучкой. Но при одном условии!..
А вот это уже было «тепло».
- …Вы вернётесь в Израиль с дочерью в строгом соответствии с купленными вами билетами и полученной визой!
- ???
- Мы знаем, как вы рвётесь обратно в Одессу, мы знаем так же, о ваших сложных отношениях с женой…
- Это моё личное дело!
- Не совсем… Вы, Андрей, ведь не еврей?
- А-а! Вот в чём дело! Но я гражданин Израиля!
- Но не еврей! А вот жена ваша – еврейка! И ваша дочь Мария, которой вы даже сменили имя на истинно израильское – Далия, тоже еврейка и несовершеннолетняя гражданка Израиля! Вы ведь знаете, что у евреев национальность передаётся по матери?
- К чему вы ведёте?
- К тому, что Государство Израиль очень трепетно относится к своим гражданам!.. Если вы, капитан, решите вдруг не возвращаться, то мы будем вынуждены обратиться в Интерпол по факту киднеппинга в отношении Далии Проценко. А внимание ваших спецслужб обратим на странное стечение фактов вокруг ресторана «Белый Парус» и его хозяина, а так же повальный отстрел местных мафиози и поспешный отъезд всей вашей семьи!.. Это только догадки, признаюсь, но факт изнасилования Анны зафиксирован официально, так же как и смерть вашего сослуживца Марата Тукаева. И все эти события произошли в один день!.. Вся ваша предыдущая жизнь в армии навевает на определённые размышления… А мораторий на смертную казнь Украина пока ещё, кажется не принимала…
- Падла! – Прошептал Андрей.
То, что произошло дальше имело для Филина эффект разорвавшейся оборонительной гранаты Ф-1 в закрытом помещении:
- Ну, не такая уж и большая, Андрей. Просто ты нам нужен. Работа у нас такая… – «Полкан» говорил на чистейшем русском языке, да ещё и с хохляцким акцентом. – И не пялься на меня с таким бараньим видом – я тоже оттуда, из Запорожья. Только проехал тридцать лет назад, в 68-ом.
- Ясно… Ну, и чего тебе от меня надо?
- Знания!
- Какие? Я же не штабным секретчиком был, а боевым офицером!
- Ты будешь работать инструктором в нашем «Сайерет Маткаль » – это некое подобие вашего «Вымпела». Подпишешь контракт, и будешь работать. Потренируешь, жизни поучишь… У нас есть очень хорошие кадры! Передай им свой опыт воспитания настоящего спецназовца. ПодГотовишь одну группу, которые в последствии станут инструкторами и всё!.. Год. Один год! И получишь все социальные льГоты. Точно такие же, какие получают наши офицеры в боевых войсках. И станешь пенсионером Израильской армии – это лично я тебе обещаю! А это очень хороший статус в нашей стране! Ну?! Согласен?
- А не боишься, что не тому учить буду?
- Возможно… Посмотрим! Ну, так что? Согласен? Это хорошее предложение! Тем более что никаких секретов от тебя не требуют – просто продолжишь делать то, что умеешь. Согласен?
- А у меня есть выбор?
- Ты сам волен, решать свою судьбу…
- Ладно. Вернусь из Одессы, а там посмотрим. Может, и пошлю вас всех на хер!..
- Может быть, может быть…
6 июля небольшой «Boing-727» авиакомпании «Эль-Аль» взлетел из аэропорта им. Бен-Гуриона и направился через море в Одессу. На его борту, в мягких креслах сидели Филин с дочерью…
* * *
Сказать, что это месячное «возвращение» Филина в Одессу прошло как один день – не сказать ничего!..
Маленькая Машенька была полностью предоставлена своим дедушке с бабушкой, которые в ней души не чаяли и потакали абсолютно всем её детским капризам (надо сказать, что они после этого её приезда «заболели» внучкой ещё сильнее – Маша не наглела и точно, совершенно не по-детски, соизмеряла свои желания с возможностями «стариков»), а Андрей…
Когда, в один из самых первых дней они сидели втроём – Монах, Медведь и он сам, Филин – в одной из саун…
- Ну, чё, командир? – Игорёк уза заметно «поддал газу». – Вызываем пацанов?! По экстренной!
- Не надо, Игорь. Не сейчас…
- Да чё там!.. Эй, братан! – Игорь позвал банщика. – Ну-ка, резко телефон мне! И это… Девок нам сюда закажи! У меня брат вернулся – два года не виделись!!!
Телефонная трубка как по мановению руки Дэвида Коперфильда, или Амаяка Акопяна, появилась в руке Медведя, и он стал тыкать в её кнопки.
- Игорёк, подожди! Не дёргай пацанов!
- Да ладно! Щас объявлю «Три тройки» – завтра все здесь будут!.. Алло!!! Это кто?.. Галка?.. Привет! Это Игорь Барзов, из Одессы!.. Слушай, благоверная жена своего мужа, Мишку дай-ка мне к телефону!
- Отставить, старший прапорщик!!! – Рявкнул Андрей.
Игорь соляным столбом застыл над телефоном, пытаясь одновременно понять Филина и услышать далёкий ответ:
- Ладно. Ничего… Скажи Доку – я звонил, хотел узнать как ваши дела…Да ничего не хотел, Галюся! Просто поболтать с братишкой… Ладно! Всё, отбой! – И уставился на Андрея.
- Что?!
- Не понял!!! Объяснить не хочешь? Ты чё, братишек своих видеть не хочешь?!
Медведь обиделся и не по-пьяному – хмель куда-то улетучился из этого большого человека в одну секунду.
- Разброд и шатания… Помнится, в былые времена от командира ЭТОЙ группы объяснений его действий не требовали!.. Бардак – одним словом! – Подал голос Монах.
Андрей поднял вверх указательный палец, а затем направил его на Монаха:
- Вот! Колька понимает, а ты, Игорёк, дорогой мой «старший прапорщик запаса» и боевой брат – нет!
- Так он – полковник! «Гэбэшник»! И на службе до сих пор! А я простой армейский «кусок», да ещё и пенсионер! Ему по должности много знать положено!
- Не такой уж ты и «простой кусок», Игорь!.. А вот приказы раньше никогда не нарушал и объяснений не просил! Стареешь? – Монах приобнял его за огромные плечи.
- Так, сколько лет-то после армии прошло? Семь! Расслабился… Андрюха! Командир! В чём дело?
Филину горько давались эти слова, но он их произнёс:
- Не надо никого собирать – пацаны поймут… Я приехал только на месяц…
- Чё, сладко стало на чужбине? Квартирка, машинка? Обжидиться успел, корешки пустил?!
- Дурак ты, Барзов Игорь!!! – Сплюнул в сердцах Монах.
- А чё тогда?!
- Прихватили меня, Игорёк… Крепко прихватили! За самые яйца! Местный ГБ… Если не вернусь – Интерпол искать будет… За кражу несовершеннолетней гражданки Израиля Проценко Далии… Киднеппинг!..
- Не понял! Она ж твоя дочка!
- ШАБАК – штука серьёзная… – Подал голос Монах. – А полковника Леви мы знаем не первый год…
- Так ты знал?! – Вскинулся Андрей.
- Знал. Но притормозить информацию не мог – не моя сфера влияния… Скажи спасибо, что у меня в том отделе ещё есть «свои» люди – закамуфлировали тебя, как могли… Сейчас же время «открытых забрал», мать его за ногу!!! Любые секреты отдают в обмен на лояльность Запада…
- Вы, бля!!! Я чё тут, бараном среди вас сидеть должен?! Андрюха, Колян! Мне уже не доверяете?!
- Ша, взгрелся!!! – Опять рявкнул Андрей на Медведя. – Тут такая фигня, Игорёк… Я должен вернуться вовремя. С дочкой… А потом тренировать их «типа спецназ». Год. Это год, Игорь… Потом меня отпустят и я приеду насовсем… Ещё один год!..
- И ты веришь в эту сказку?
- Мне не оставили выбора… Или всплывёт вся та история с Арсеном…
- Суки!
- Работа такая… – Улыбнулся Монах каким-то своим мыслям.
Друзья переглянулись и вдруг… Начали смеяться!..
- Все вы, «гэбьё», во всём мире одинаковые! – Орал Игорь.
- Точно! – Держался за живот Андрей. – Они человека без вазелина «пользуют», чтоб прочувствовал всю серьёзность процесса…
- Это вы зря! – Николай уже утирал слёзы. – Иногда и с вазелином! Чтобы человечек вдруг с фуя не соскочил по-дурному… Тебя-то именно так и оттрахали! Мягко и надёжно!.. Но до гланд достали!..
- Не-а! Глубже! Аж до мозжечка засадили!!!
- Ладно… – Медведь всегда первым приходил в себя. – Чё делать будешь, командир? Предавать Родину или поиграешь в ковбоев?
Вот тут-то и выстрелил в Филина абсолютно трезвый взгляд полковника СБУ, его «должника» , Кольки Караманова. Он тоже хотел это знать. С профессиональной точки зрения…
- В ковбоев…
- Хорошо!.. – Вздохнул облегчённо Монах.
- Ладно, пацаны. Потом всё обсудим… Игорёк! Так что там у нас по программе?
- Тёлки!
- А надо?
- А давай на них посмотрим сначала, а потом решим! Ага?..
- А жёны?
- А минет, в крайнем случае – это не измена, а снятие напряжения – медицинская процедура, полезная для психики!
- Где-то я уже это слышал… – Произнёс Филин, вспоминая Трамвайчик и «гейшу».
- Это житейская мудрость, командир!.. Эй, братан! Ну, чё там у нас с дамами? Прибыли уже или мне придётся занервничать?
- Всё Готово, все Готовы! – «Зашуршал» банщик. – Ждём!
- Так не хер больше ждать! Поехали!..
В предбанник вплыли восемь, восемь(!), совершенно удивительных по красоте и формам девушек в полупрозрачных, кисейных простынях и расселись за столом, «окружая» троих друзей. Вместе с ними занял место за столом и банщик, облачённый в такой же прозрачный нарядец…
- Перебор? – Спросил озадаченно Андрей.
- Есть немного… – Подтвердил Монах.
А Медведь, как и прежде в таких делах взял инициативу в свои руки – тут он был спец высшей пробы:
- Та-ак! Хороший цветник – одни розочки!.. А тебе, халдей, чё тут надо?
- Так, может… Я подумал… Такие мужчины…
- Ты шёл бы отсюда от греха подальше!.. А то не ровен час кого бить придётся… А то, что ты подумал – ты не прав! Очень не прав!!! Мы только по бабам! Лесбияны мы! Ясно?!!
Банщик робко кивнул своей головешкой.
- А ясно, так вали отсюда – «петушки» в другом месте тусуются! Тебе понятно?
- Да-а…
- Так пошёл на фуй отсюда!!! – Это был тот, старый, настоящий, бешеный рёв прапорщика Барзова…
И пошло действо…
Андрей, плывший на парах выпитого алкоголя не помнил как зовут их нимф, но, где-то подспудно, понимал, что они не простые «ночные бабочки», а некие, обладающие «дорогостоящими» мужьями и дико изголодавшиеся по сексу, дамы… Кое кого из них он встречал позже случайно, издали, когда они, так же грациозно, выплывали из шикарных лимузинов в виду шикарных офисов…
А в тот день…
В общем… Всё было очень здорово!.. Более чем!!!
Выпивка. Парилка. Джакузи с холодной водой. Потом с тёплой. Массаж. Лёгкий отдых. И… Всё с самого начала… И все эти «перемещения» сопровождались постоянными, нескончаемыми телодвижениями троих друзей и постоянной сменой их партнёрш… Нимфы устроили настоящую карусель! Видимо, не в первый раз… Есть, что вспомнить!..
…8 июля Андрей поздравил с Днём Рождения Синичку…
Она не знала о его приезде. И это было главное!
Звонил Татьяне Игорь:
- Привет!
- Привет… А это кто?
- Это Игорь Барзов! Ну, Медведь, который! Не помнишь?
- Нет…
- Не важно!.. Мне Андрюха из Израиля прислал посылочку для тебя к дню Рождения. Андрея-то помнишь?
- Конечно!!! Где, когда?!
- Это я тебя хотел спросить.
- Завтра! С 12.00 у меня будет обеденный перерыв…
- Где?
- Где?.. Может, в «Пассаже»? Там кафе есть.
- Договорились! Мы будем!
- Кто это мы?
- Я! С посылкой…
Кто приехал на встречу с Синичкой, надеюсь понятно…
Этот день был Днём её Рождения. Двадцатипятилетия… «Четвертачок»!..
Синичка потащила его тогда к себе домой, где собрались все, кого она хотела тогда видеть. Родственники, друзья и…
…- Давайте выпьем за совместное счастье моей Танюши и Димочки! – Вещала раз за разом её мать.
И Андрей вышел покурить на балкон, не выдержав…
Таня появилась через две минуты.
- Ты чего выскочил?
Его немного колотило.
- Танюш… Я чего-то про тебя не знаю?
- Ну, не надо так…
- Кто такой Дима? Вы планируете семью? Что я здесь сегодня делаю?!
- Андрюша!..
- Я спросил?! Я же тебе не муж! Ты мне не изменяешь! Я просто хочу понять, что я здесь, сегодня делаю! Ты хоть понимаешь, что я выгляжу полным придурком в этой компании? Тебе было достаточно поговорить со мной ещё в «Пассаже» и всё! Ведь ты мне ничем не обязана! Я могу понять… Молоденькая девочка, не дура… Два года ты не могла быть монахиней – пацанов вокруг просто море! Да и жизнь личную пора уже устраивать… На кой хер ты меня сюда притащила?!! Почему не сказала о нём ещё там?
- Я так захотела!
- Зачем?!! Мне нужно кому-то, что-то доказать?! Зачем, Синица?
- Я так решила… Я вышла бы за него замуж через месяц… Но… Я его не люблю… И приехал ты…
- Ты многого не знаешь, Танюш! Мне надо вернуться туда…
- Мне всё равно… И это теперь не важно!
- А что тогда важно?
- А то, что ты помнишь, что есть Синичкин День и ты приехал! Ко мне приехал!
- Но… Ведь ты с ним спишь… И, как я понимаю, не в первый день… И даже не месяц… Вы уже давно семья, хоть и живёте без «официального разрешения».
- Тебя беспокоит чужая сперма, мною впитанная за эти два года? Но я же действительно не монашка, в конце концов!
- Не говори глупости – мы взрослые люди!
- Тогда что?
- Неопределённость!.. Я думал… Ты же сама, сколько лет хотела, чтобы я развёлся с Анной! А теперь… Дима… Чувствую, что тебя надо было забыть и не теребить своё либидо… Ошибка!
- Дурак! Дурак! Я тебя хотела всё это время! Хо-те-ла!!! А Димочка…
- «Димочка»!
- Боже! Вразуми его!.. Какой же ты дурак!!!
- Наверное… Слушай, Синица! Я сегодня уйду…
- Не уходи, пожалуйста!!!
- Не перебивай! Я уйду. Телефон родителей ты знаешь. Позвонишь, когда и если решишь, что я тебе всё же нужен… Или не позвонишь… А теперь иди к своим гостям, а то некрасиво получается. Добро?
- А ты?
- А я уйду тихонечко. По-английски… Иди, Танюш, иди…
Она позвонила Андрею на следующий день, вечером и сообщила, что отправила Диму восвояси. Навсегда!..
Тот июль…
Тёплое, бархатное Одесское лето. Тёплое, бархатное Одесское море. Тёплая, бархатная и страстная Синичка… И мчащееся со скоростью курьерского поезда время. Как быстро оно закончилось тогда!!!
3 августа Филин с дочерью возвращался обратно. В Израиль.
«Ладно! Ещё один год. Только один! А может и меньше, если меня всё же не станут терпеть в армии. Полковник Леви, конечно же, умён и хитёр, аки змей, но и я не баран! Устрою пацанятам настоящий «курс молодого бойца», они и скиснут! И всё будет по-честному! Пусть они от меня избавятся!.. А там и с Анной решу вопрос… И домой! Один только год всего-то и остался!..»
Эх, знать бы тогда Филину, что именно в этот день и начался, по-настоящему, его «полёт за моря», и что в следующий раз ему доведётся ступить на асфальт родной Одессы ровно через семь(!) лет, 6 июля в 2004 году. Знать бы!.. Может и рискнул бы он тогда не возвращаться… Да только… Нам не суждено предвидеть своего будущего…
Филин летел за моря с надеждой и верой…
* * *
…Первый двухмесячный курс «Горно-альпийской подГотовки» его «мальчики» всё же вытащили. Хотя… Филин, надо отдать ему должное, вымотал им все жилы, преследуя единственную цель – его должны были выбросить из армии. И хотя он и продолжал во всем, что касалось его курсантов, жить по принципу «Делай как я!», и делал это честно, но перебор в нагрузках всё же был! Ему и самому было тяжело от того темпа и тех нагрузок, которые сам же и начал, но природное упрямство и опыт Крапового Берета, а главное гордость, не давали ему отступить.
За эти два месяца его группа курсантов уменьшилась ровно вдвое, и к октябрю их осталось шестнадцать. А Филин продолжал «естественный» отбор. И когда кто-то из его подопечных заявлял, что этого, мол, он сделать не может, потому что это вообще не возможно, Андрей отвечал всегда одно и тоже:
- Но ведь я могу! И делаю! Значит, возможно! Надо только захотеть по-настоящему!..
В середине октября его группу решили проверить в боевых действиях.
Тогда Израиль ещё не вывел свои войска из Ливана, и курсантов Андрея временно приписали к десантной бригаде «Голани», стоявшей на, печально знаменитых Голанских Высотах.
Будущие инструктора израильского спецназа должны были показать высокому начальству, чему их учит русский пенсионер-инвалид, и чему же они сумели научиться сами. Группа ходила на боевые задания, устраивая снайперские засады…
Две недели прошли достаточно спокойно.
…30 октября. Ночь. 2.30…
…Группа лежала в засаде уже больше четырёх часов, и Андрей дал разрешение на отдых – по оперативным данным их «клиенты» должны были появиться только к утру.
На снайперских точках остались бдить четверо курсантов, ещё столько же расползлись по сторонам в боевое охранение, остальные же улеглись тут же, на небольшой полянке. А Филин, нацепив на голову наушники рации, и стал медленно вращать ручку настройки, пытаясь, не столько прослушать эфир, сколько убить какую-то непонятную дрожь во всем теле. Он пытался обмануть себя, уговаривая тем, что устал, мол, но… Он точно знал, что с ним происходит. Это было и раньше… Ещё тогда, в Отряде. Предчувствия! Он всегда предчувствовал то, что должно было произойти. И Готовился к этому… Их, разведчиков-диверсантов учили верить в свои предчувствия, потому, что они не просто плод напряжённо работающего мозга, а продолжение опыта. И никто и никогда не спрашивал, и уж тем более не смеялся, если командир вдруг менял маршрут и уводил группу в другую сторону. Или поднимал людей из засады… Иногда он и сам толком не мог объяснить этого, но всегда оказывался прав, в конце концов. Почему? Да потому, что на войне особенно обостряются все чувства и восприятия, а если ты ещё и многоопытный профессионал… Что-то увидели твои глаза, что-то услышали уши – твоё сознание ещё и не сообразило в чём дело, а мозг, работающий на рефлексах, уже выдал команду «Опасность!»… И настоящие профи никогда не игнорировали свои предчувствия – они очень внимательно к ним прислушивались и пытались понять, если было время…
Сегодня это время было. И какая-то глухая, необъяснимая тревога…
Радиостанция была нового поколения. Цифровая. Дуплексная, позволявшая вести сеанс связи, в режиме обычного разговора не дёргаясь с тангетой микрофона.
Андрей медленно вращал ручку настройки, а на небольшом, светящемся табло вспыхивали красные циферки, показывавшие длину волны. Эфир был достаточно пуст – понятное дело, ночь. И вдруг…
- …Вышел на позицию, Четвёртый! – Прошептал наушник на арабском языке, но с жутким русским акцентом.
- Принял тебя, Горе! – С точно таким же акцентом ответил «Четвёртый». – Когда будешь Готов?
- Через 30 минут.
- Ты вышел с опережением, Горе! Затихни сейчас!..
«Не может быть!!! – Этот короткий радиообмен неизвестных кувалдой ударил по мозгу Филина. – Этого просто не может быть!!! Горе?! Горе где-то здесь и пытается говорить по-арабски?! Бред! Это полный бред!!!»
Теперь он понял причину своей необъяснимой тревоги. Но… Что делать? Делать-то что?
И Андрей решился. Испытать свою судьбу…
- Горе, ответь Филину! – Прошептал он по-русски.
Тяжёлая, вязкая тишина в наушниках длилась минуты три. Андрею же они показались вечностью.
- Горе на приёме… Ты кто, Филин?
- «555. Сова»  помнишь?
- Ты?! – «Задохнулось» радио. – Переходи на «запасную» !
Перенастроить радиостанцию заняло несколько секунд.
- Филин для Горе!
- Горе на приёме! Здорово, капитан!
- Здорово прапорщик!
- Не ожидал! С 91-го ничего о тебе не слышал! Знаю только, что списали тебя после того похода.
- Списали… Ты как?
- Служу ещё.
- А тут как?
- Инструктирую… «Гуманитарная помощь»…
- Ясно.
- А ты?
- Аналогично…
- Слушай, Андрей… Это ты на высотке в лесочке?
- Я, Вадим…
- ****ский папа!..
- Ты чего, Горе?
- Тебя подставили, капитан. Мы постоянно эту высотку «окучиваем»… Уходи оттуда!
- Сколько у меня времени?
- Четверть часа – «трубачи» уже на позициях, а я корректирую…
- Понял, Вадим. Спасибо!.. Задира тоже тут?
- Клима списали в 96-м. Получил под Гудермесом… Он уже больше года, как в «Дикие гуси» подался. Даже не знаю где он сейчас… Всё, Филин, уходи! Конец связи!
- Спасибо, Горе! Удачи, «кусок»! Отбой!
Через две минуты Андрей, соблюдая максимальную маскировку, уводил своих курсантов. А ещё через десять минут та высотка, на которой ему было приказано организовать снайперскую засаду, была обстреляна из миномётов…
Группе курсантов, показавшим своё «мастерство» в боевой обстановке, зачли курс «Горно-альпийской подГотовки» на «отлично» и вернули на родную базу. А Андрею предоставили неожиданный для него самого трёхдневный отпуск домой…
* * *
1 ноября…
Филин добрался до Афулы только к полуночи. На «перекладных» километров двести пятьдесят, не меньше.
Ночи уже не были такими жаркими, как летом и приятная прохлада, здесь на севере Израиля, нежно ласкала лицо Андрея, а едва ощутимый ветерок напоминал, что начался последний месяц осени.
От широкого шоссе, где он сошёл с автобуса, до дома нужно было пройти километра два, петляя по кривым улочкам. Рейсовые автобусы уже не ходили, и Андрей бодро шагал к своей судьбе…
«Стоп! Не понял!»
Около его дома стоял припаркованный беленький «Renault-Megane». И, в общем-то, небыло ничего необычного в этой машине, кроме… Номер! Этот номер Андрей знал. Знал уже больше года. Шалва Бадалов, дагестанец из Дербента, «горский еврей» (Андрею всегда хотелось узнать, когда же «родилась» такая национальность), работал тогда вместе с Андреем на химзаводе, как и его родной брат Исай. Они вместе заказывали свои машины, и почти вместе получали. А потом вместе «обмывали» их, соорудив отличный шашлык у Андрея дома, на участке. (Квартиру Андрей купил в трёхэтажном доме «на земле»)… А потом Шалва долго ещё говорил Андрею о том, какая у него красивая жена и как он ему завидует… Теперь знакомый «Megane» стоял около его дома…
«Ну, вот… Кажется и закончилась моя семейная жизнь…» – Подумал Андрей, а ноги уже сами понесли своего хозяина в обход, к сеточке-«рабице» ограждающей его задний участок. Разведчик-диверсант…
Перебраться через эту смешную преграду было делом одного прыжка. Правда, для потенциальных воров была ещё одна преграда, куда как серьёзнее – верный и преданный Дан. Он свободно разгуливал по этому дворику с таким грозно-серьёзным видом, что двери можно было вообще не закрывать, что, собственно и делалось. Пёс вскинулся, было, и резко стартанул со своего места, но через пару прыжков весело закрутился около ног – домой вернулся хозяин! И всё это происходило в полной тишине – Дан вообще был собачьим молчуном.
- Иди на место, Данчик – не до тебя сейчас! – Андрей потрепал полосатую холку и подтолкнул пса к подстилке.
Через дверь, охраняемую Даном, можно было попасть в кухню, а уж оттуда, понятное дело, дальше. Дальше Андрей не пошёл, потому что…
Действо, происходившее в салоне его дома, отлично наблюдалось и из кухни…
Филин тихо присел на краешек стула за кухонным столом. Затем, оглядевшись, пододвинул поближе к себе специальную деревянную подставочку для ножей. Их там было двенадцать. Шесть обычных, столовых, и шесть побольше, для разделки мяса, рыбы…
А в салоне, тем временем…
Работающий телевизор освещал своим неверным, мерцающим светом стены и большое, стоявшее спинкой к кухне, кресло, на котором происходила «битва Титанов»…
Голый Шалва, уцепившись руками за что-то, находящееся в районе его собственного таза, совершал широкие, мощные движении «лыжника на лыжне». И сомневаться в его действиях не приходилось потому, что как раз оттуда, из-за спинки кресла доносились стоны Анны:
- А-ах!!! А-а-а-а!!! Ах! Ах! Ах!!! Ещё! Ещё!!! А-а-а!
- Двигайся!!! Двигайся, сука драная! – Прорычал Шалва и схватился, как видно, покрепче. – Ну! Давай! Давай!!!
- Ещё! Ещё!!! – Блажила жена, словно её пытали. – Глубже! Глубже хочу! А-а-а!!!
То, что произошло на дальше, решило судьбу семьи Филина окончательно.
- Будет тебе глубже, ****ь русская! Вставай, сука! Теперь садись на него! Быстро!
Рывком за волосы, он разогнул Анну и толкнул к спинке кресла. И она стала делать что-то, пока непонятное, невидимое для Андрея. Анна, опираясь обеими руками в кресло, положила свои ноги на мягкие подлокотники и стала как-то странно садиться вниз, словно ей что-то мешало, и она искала удобное положение. И тут между её грудей над спинкой кресла появилась ещё одна курчавая мужская голова.
- А-ай! А-а-ах-ха! Исай, ты такой большой!!! Ах-ха-а!!!
- Давай, давай, сука!!! Насаживайся, ****ь!!!
- О-о-ох!!!
- Глубже хотела, да? – Прорычал Шалва. – Сейчас будет глубже!!! Я тебе сейчас жопу рвать буду!!! ****ина!
Он примостился к её тылу и… Стал опять изображать лыжника. С хорошей амплитудой…
Что-то случилось с головой Андрея, потому что в тот момент его воспалённый мозг отключил слух. Видимо, защитная реакция… Он сидел в кухне в полной темноте и смотрел. Смотрел как два «хачика» одновременно трахают его жену. Да не просто трахают, а хотят её унизить, втоптать в грязь, поиздевавшись над податливым женским телом. А она им потакает и, скорее всего, ей это нравится. Не впервой, видать… Андрей вошёл в ступор. Глубокий, тяжёлый ступор. И «вернулся» только тогда, когда это бесконечное действо закончилось. «Скульптура в стиле Дали» развалилась на отдельные составляющие, а к Андрею вернулся слух.
- Ну, что, соска, тебе понравилось? – «Промурлыкал» удовлетворённый Шалва.
- Главное нам понравилось! – Ответил за неё Исай. – Я так каждый день Готов!
- А мы и будем каждый день! Правда? Что молчишь, по****ушка? Тебя мужчина спрашивает?
- Она от кайфа отойти не может! Ха-ха-ха!!! – Засмеялся Исай. – Иди, сука, воды мне принеси! Пить хочу! И подмойся – воняешь!
Аня поднялась с ковра и пьяной походкой направилась в кухню.
Она открыла дверцу холодильника, чтобы достать бутылку минералки и тут, включилась маленькая лампочка, обитавшая в его прохладных недрах, и осветила Андрея. Анна дёрнулась так, словно увидела восставшего из могилы мертвеца и застыла, как изваяние.
«Хореографическая картинка «Девушка с бутылкой». – Подумал Андрей и улыбнулся.
Странно, наверное, улыбнулся, потому что Аня начала трястись как от холодного, пронизывающего ветра и совершенно круглыми глазами смотрела на стол, где стройным рядочком лежали пять больших кухонных ножей, а пятый совершал странные круговые движения в пальцах мужа.
Филин остановил мелькавшую сталь и приложил лезвие к вытянутым губам. Анна поняла и кивнула головой. Он сделал лёгкий взмах свободной ладонью в сторону холодильника, а ножом ткнул в сторону небольшого закутка между холодильником и мойкой – излюбленное место Машеньки, когда она пряталась играя. Девушка закрыла дверцу и забилась в этот уголок.
- Зови. – Прошептал Андрей.
Но она его услышала и кивнула головой:
- Ма… Кхм-м… Мальчики… – Позвала она срывающимся от страха голосом. – Мальчики! Идите сюда!
- Что? – Раздалось из комнаты.
- Идите сюда!
- Да ты не просто ****ь – ты извращенка! На столе захотела, да? Ладно!!! Я тебе сейчас гланды через жопу вырву! Идём, брат, эта сука на столе ебстись хочет!
- Иди, Шалва, начинай… Я чуть позже помогу тебе, ха-ха-ха!
- Ну! Где ты спряталась, сука? Смотри, какой красавец к тебе пришёл!
Попадая из света в темноту, и наоборот, человек три-четыре секунды ничего не видит. Вот точно так же и Шалма был ослеплён темнотой кухни, а потому, не долго думая, нащупал выключатель и на стене зажглась небольшая бра. Зажав кулаке довольно внушительный напрягшийся «агрегат», он тупо уставился на Андрея… «Агрегат» стал стремительно терять свою внушительность и резко «пошёл вниз», синхронно с отвисающей челюстью.
- Я здесь. – Тихо проговорил Филин и метнул огромный нож.
О том, как Андрей метает ножи, да и всё остальное острое, Шалва знал не понаслышке, потому сам же его и вынудил своими насмешками и издёвками показать своё умение. Как и любой другой «гордый сын гор», Шалва был хвастлив до неприличия, а особенно в том, что он хоть немного умел. А нож метать он умел немного, через «пень-колоду». Вот и вывел Андрея один раз на спор, а потом резко зауважал, когда вилка и два ножа с глухим стуком воткнулись в центр мишени – пикового туза, приклеенного к фанерному листу…
Шалва упал на четвереньки, а нож глубоко вошёл в дверной косяк над его головой. Нет, убивать его Филин не собирался и ожидал именно эту реакцию, потому и бросал нож в район пупка. И если бы Шалва не среагировал… То что же… Его оправдал бы любой суд – двое крепких мужчин, извращённая форма, состояние аффекта… В этот момент мозг Филина включился и заработал как робот, боевая машина – расчётливо, холодно и отстранённо – в его доме были враги…
- Зови брата! – Сказал он в полголоса и взял со стола второй нож.
- Нэ-э… – Шалва замотал головой, аки оглушённый кувалдой бык.
Да он и самом деле был оглушён. Страхом.
- Зови, гнида горбоносая! – Произнёс страшным шёпотом Андрей.
- Исай, Исай, ты где?! Иди сюда!
- Вот сука! Одного ей мало… Иду!
Звуки, нёсшееся всё это время из телевизора сыграли с Исаем дурную шутку – он попросту не слышал того, что всё это время происходило в кухне. Потому ввалился в неё, ничего не подозревая.
Первое, что он увидел – голую волосатую задницу своего брата, стоящего на полу в позе «Оленя, пьющего воду из ручья».
- Не понял, э! Кто тут кого раком ставит?!
- Я. – Сказал без эмоций Андрей и метнул второй нож.
И всё повторилось. Исай бросился на четвереньки, а нож в глухим стуком и резким дребезжанием вошёл в дерево косяка в сантиметре от своего брата-близнеца…
- Развлекаетесь? Ну-ну… Рожи в пол и руки за спину! Быстро!!! – Это был не крик. Не крик человека… Это был рев раненного ягуара.
Так быстро братья никогда в жизни, наверное, не выполняли приказаний.
- Значит, групповушку любите, дети гор? – Филин говорил медленно и в полголоса, от чего производил ещё более жуткое впечатление. – Козоёбы… Да так, чтоб во все дыры? Молодцы, молодцы… Ну, вот сейчас и попробуем. Да, Шалва или ты вообще халва?
- Нэ-э…
- Молчать, падаль!.. Вот сейчас мы тебя, дорогой, целкости и лишим… Только пялить тебя будет твой брат – я такой секс не люблю…
- Так не говори, да! – Поднял голову Шалва.
- Рыло в землю!!! – Рыкнул Филин и метнул в дверь третий нож.
- Ну, что, Изя? Давай, погладь братца по его «волшебному очку».
- Нэ буду!!!
- Ты, ишак вонючий, даже не представляешь, как ты ошибаешься!.. Мне сейчас ничего не стоит вызвать сюда полицию по поводу извращённого группового изнасилования моей жены, а её вот. – Андрей ткнул ножом в сторону жены. – Отправить на медкомиссию… А «петушиная» статья – она во всём мире «петушиная»… И харить вас там, козлов горных, будут все кому не лень… Или замочу вас обоих сейчас, будучи в состоянии аффекта по тому же поводу…
Исай безумными от страха глазами смотрел на Филина.
- Ты чё, пидор, не видишь, что я невменяемый!!! Рыло в землю!!! – И опять в квартире Филина рычал ягуар.
И ещё один нож на половину лезвия вошёл в дерево двери.
- Давай, козоёб, погладь братика по попке – пусть ему приятно станет.
- Нэ делай так, да! Нэ нада! Как брата прошу!
- Я тебе не брат, падла!!! Твой брат рядом с тобой стоит раком и ждёт, когда ты его оттрахаешь в жопу, как мою жену!.. А потом он тебя!.. И если трепать языками не будете, то никто и не узнает… А вам, глядишь, и понравится – будете потом друг друга по-семейному, по-братски… Начинай, пидор, не дразни судьбу!!!
И Исай стал дрожащей рукой гладить по напрягшемуся заду своего брата.
Филин сидел и смотрел, сузив глаза, на эту омерзительную картину, а за холодильником сидела на полу совершенно голая Анна и глазами, полными ужаса смотрела то на него, то на Исая. Она видела с боку что-то, чего не мог наблюдать Андрей.
- Ну-ка, Изя, приподнимись-ка!
Исай оторвал руку от пола, оставаясь на коленях, и очень медленно разогнулся.
- Посмотри-ка, Шалва!!! Да он тебя хочет больше, чем бабу!.. Он тебя, наверное, уже давно хотел, только не признавался!.. Вот такие вы все, козоёбы, козлоёбы – родному брату засадить Готов, чтобы свою вонючую шкурку спасти…
Шалма с ненавистью уставился на огромный, вздыбившийся «агрегат» своего брата, нервно подрагивавший у самого его лица. «Прибор», надо сказать, был выдающихся размеров. А Исай плакал.
- Ну, вот! – Продолжил экзекуцию Филин. – Все Готовы… Давай, Изя, заходи к нему сзади… Сейчас натрахаешься! А ты, халва, давай «булки» свои разведи ручками пошире, а то братишка смазочку забыл, а на сухую у тебя жопа треснет! Давай!!! А потом ты его…
- Нэ-э-эт! – Прокричал Шалма, как загнанный зверь.
И…
Под ним стало расплываться вонючее жёлтое пятно…
- Вот видишь, Аннушка, жёнушка моя родная, под какую мразь ты ложилась, и кого ты, дорогуша, считала, наверное, настоящими мусчинками?.. Один Готов родного брата «опустить» от страха, второй, от того же страха, обосцался!.. Размер фуя, солнышко мое дорогое – это ещё не размер мужественности! Запомни это на всю жизни – авось пригодится…
Анна, сидя на полу кухни, рыдала взахлёб.
- Так, братья кролики-педики, пять секунд вам исчезнуть из моего дома… Я уже не могу больше сдерживать свои желания! А они у меня есть!!! – Андрей облизал языком лезвие огромного, устрашающих размеров, поварского ножа. – Не успеете – я не виноват… Время пошло!!!
Через шесть секунд за окном квакнула сигнализацией машина, взревел двигатель и раздался резкий свист резины по асфальту – Шалва стартанул не хуже Михаэля Шумахера.
- …И что мне с тобой сейчас сделать? Сама скажи! Жена…
- Прости меня, пожалуйста!..
- Ну, уж не-ет!.. Я, всё же, себя ещё уважаю! И мне надоело быть клоуном в городе! Я долго терпел и не желал верить! Хотя и знал… Прощения не будет – это конец!.. Я спрашиваю, что мне с тобой сейчас сделать! Просто морду набить, изуродовать, как Бог черепаху или покалечить на всю оставшуюся жизнь? Что?!
- Не надо!!! Пожалуйста… У нас же дочка!
- И скажи спасибо, что она есть!.. Прибери весь этот бардак! И быстро – я спать хочу!.. И за ёбарями своими подотри!..
Анна попыталась, было завернуться в халатик, но:
- Э нет, родная! Так не получится! Раз уж ты двоих чужих мужиков не стеснялась, то уж меня, родного мужа, тоже не надо! Так всё уберёшь!..
Это было жестоко. Человек, каким бы сильным он ни был, без одежды при свете чувствует себя абсолютно, то есть совершенно, незащищённым и униженным под чужими взглядами. Если он, конечно же, не нудист или эксгибиционист. Этот психологический пресс бывает иногда потяжелее пресса физического, ибо уничтожается человеческое «я».
И плачущей Анне ничего не оставалось, как начать наводить в доме порядок голяком…
- А теперь пошла вон! – Сказал Андрей, дождавшись окончания уборки.
- Что?
- А сказал тебе вон отсюда!
- Куда же я пойду? Два часа ночи!
- Мне всё равно! Хоть к братьям, хоть к подружкам, а можешь к Лене или родителям.
- Хорошо… – И направилась, было, в спальню.
Но Андрей её остановил:
- Сейчас! Прямо так, голой! Вон!
- Андрюшенька, пожалуйста! – Она опять разрыдалась. – Не надо так! Пожалуйста! Не позорь меня! До родителей пять километров идти…
- Ты, сука драная, сама себя опозорила, дальше некуда, когда с половиной Афулы перетрахалась! А далеко, так для тебя это не беда – остановишь любую машину, подмахнёшь, отсосёшь – через пять минут будешь на месте!.. Ключи оставь! Завтра придёшь за своими тряпками…
- Андрюша, не надо-о-о!
Филин был непреклонен, как гранитный утёс. И он открыл входную дверь:
 - Пошла на фуй из моей жизни, сука!..
* * *
…Через два дня Филин вернулся из опустошённой, и ставшей сразу какой-то чужой и не уютной квартиры в «родной» Афуле, на базу к курсантам, чтобы продолжить нести свой крест…
Нужно было начинать новый курс «Пустыня».
Пустыня…
Андрей всегда помнил своего боевого побратима Абдулло Эргашалиева, «Муллу», настоящего таджикского аборигена и профессионала-разведчика самой высокой пробы, бессменного следопыта его группы и инструктора по выживанию «в экстремальных условиях». Мулла… Это он, невысокий, кривоногий таджик учил выживать весь «Витязь», а в виде «халтуры» был полноправным членом группы Филина. И бессменным её проводником. Горы, а особенно пустыня, были его стихией, его домом. Когда-то, на одном из привалов, Бай сказал Андрею по секрету, что Абдулло в их родном Пяндже с самого детства называли «Ирбисом ». Барсом Абдулло и был, на самом деле… И всё то, чему научился Филин, он был обязан именно этому, родному до боли, маленькому таджику. Хотя, конечно же, не только ему – Филин учился у всех своих Псов Войны…
…Пустыня Негев, конечно же, не песчаный Регистан или, даже, Каракумы. Израильская пустыня Негев – пустыня каменистая, а значит более «населённая» и «заселённая». Здесь намного проще найти что и кого съесть… Если знать, конечно, и уметь…
- Так, господа курсанты, всем внимание!.. – Филин был угрюм и зол.
Они находились на военной базе, неподалёку от какого-то махонького городка, вернее, поселения, которое, собственно, и охранял армейский батальон .
- Вы уже успели за этих три дня здесь обжиться, познакомиться с некоторыми солдатами, а особенно с солдатками… – На это замечание несколько взглядов опустились к земле, что не осталось незамеченным. – А кое-кто, как я понимаю, более чем близко…
- Гы-ыгы-гы! – Из строя раздались негромкие смешки.
- Отставить смехуёчки! – Рявкнул Андрей. – Дали вам, «спецназовцам», и, слава Богу – будет девкам что вспомнить и внукам рассказать… На этом ваши похождения с поебеньками закончились!.. Начинаем курс «Пустыня»…
Андрей посмотрел на свои старенькие, но такие надёжные и безотказные «Командирские»:
- Сейчас 14.00. На сборы, слёзные прощания и на потрахаться, кто успеет – три часа. В 16.57 вся группа стоит здесь в полной экипировке в строю. В 17.00 начинается курс… Будете учиться выживать в пустыне. И не только выживать, но и, сохраняя боеспособность, выполнять боевые задачи!.. А задача у нас с вами довольно проста – совершить марш-бросок по пустыне и через неделю постучать в ворота базы в городе Йерухам.
- Это же больше двухсот километров! – Раздался встревоженный возглас из строя.
 - И что?!. – Филин резко повернулся «на голос». – Может вам будет проще на машине подъехать?
Сегодня Андрей был не Филином, а, скорее, Коршуном:
- Кто желает ехать в Йерухам на машине, может выйти из строя – из таких делать инструкторов для «Сайерет Миткаль» – только зря время тратить!.. На марше нянчиться с отставшими времени не будет. Минута на размышления! Время пошло…
 Из строя вышли двое. Как раз те, что «более чем близко познакомились с местными солдатками».
- Как всегда… Бабы в армии – служба кончилась… – Произнёс по-русски Филин.
- А можно на иврите?
- Я сказал, что командованию будет доложено, о вашем добровольном отказе продолжать курс… Вы свободны!.. Оставшиеся курсанты Готовят экипировку, оружие и боекомплект.
- А еда?
- А еду найдём на марше – у нас курс по выживанию, а не прогулка! Ещё вопросы? Вопросов нет! Разойдись!..
А в 16.30 Андрей «имел удовольствие» наблюдать, как один из его курсантов у ворот базы «принял из рук в руки» большую, фирменную коробку местной пиццы от посыльного.
«Какие же вы, дети капиталистической демократии, предсказуемые!.. Ах, как я именно этого ждал! Спасибо! Теперь вы у меня будете жрать такое, о чём и подумать не могли! Долбоюноши! И совесть моя будет чиста!»…
…Первый привал-ночёвку Филин устроил через шесть часов, и после сорока километров – «свежие» после отдыха на базе, да по ночному холодку курсанты должны(!) были смочь преодолеть треть всего марша…
- Отдыхать… – Произнёс Филин.
Группа повалилась с ног.
«Военные!.. И они будут кого-то инструктировать!.. Детишки с большими фуями…»
- Рами! – Филин обратился к своему «заму», именно тому, кто и получал пиццу. – Организовать боевое охранение. Смена каждые два часа. Огня не разжигать – мы «на вражеской территории, возможны мобильные патрули». Такая вводная… Служим как «большие»… Кто хочет есть, пусть воды попьёт – завтра утром будем еду искать… Это всё. Ясно?
Молчаливый «зам» кивнул головой и исчез в темноте…
Ночь прошла спокойно. А на утро…
Такие голодные взгляды Филину были знакомы давно. Ещё со времён «его Армии»…
«Мальчики» не «жевали» уже больше двенадцати часов. И всё это после выматывающего все жилы, многокилометрового марша с грузом полной экипировки за плечами, а это по 35-40 «кэгэ» «на нос»… Нужно было искать провизию. И искать срочно…
…- Ты смотри! – Произнёс Андрей задумчиво и ни к кому, не обращаясь, выковыривая из-под камня «случайно» замеченную смятую коробку от пиццы. – А считается, что здесь цивилизация остановилась пару веков назад… Чудеса?
Курсанты едва не давились слюной, глядя на этот кусок картона.
 - Так! Галь и Нир идут на разведку местности. – Двое крепких парней поднялись со своих мест. – Задача – обнаружение наличия вражеских патрулей.
- Ясно. – Буркнул Нир.
Этот парень нравился Филину. «Из этого может быть толк – полное подобие моего Ганса! Снайпер, каких поискать, хороший «рукопашник», спокойный и расчётливый. Настоящий боевой робот. Без страха и упрёка».
- И Нир! Сейчас 7.00. Жду результаты разведки в 9.00. На обратном пути поймаете мне две змеи – их тут море.
- Живых?
- Как сумеете… Но лучше живых.
- Ясно.
- Это всё! Пошли! – Андрей посмотрел на удаляющиеся фигуры.
«Бля! А ведь научил я их чему-то, вон как идут! Почти как мои… – Подумал Филин, глядя вслед удаляющимся фигурам разведчиков. – И ведь тянут как мулы все мои заморочки! Ну-ну…».
- Рами!
- Я!
- Спокойнее – мы на «боевой работе»… Остальные чистят оружие и, это самое главное, уничтожают следы присутствия группы.
- Будет сделано!
«Ну-ну, любитель пиццы, как-то ты запоёшь через парочку часов!».
Разведка вернулась в 9.20.
- Вы просрочили время! – Филин был строг и суров. – За двадцать минут в боевой обстановке могут произойти необратимые и непоправимые последствия. А главное – не в вашу пользу!!! Разведка – это не только ползание на брюхе и добывание информации! Разведка – это авангард, это глаза и уши всей группы, которые дают информацию мозгу, в данной ситуации мне – командиру! А главное – в чётко установленные временные сроки…
- Мы ловили змей по вашему приказу.
- И это не оправдание!.. Поймали?
- Поймали… Вот!
Он протянул Филину две форменные рубашки, связанные узлом.
Андрей развязал один из «мешков».
- И за этим безобидным удавом вы гонялись полдня?
- За вторым… Этот-то сразу попался. Хотя тоже резвый, скотина…
- Держи!
По подрагивающим пальцам и резкой бледности в лице, Андрей понял, что его «зам» Рами панически боится ползающих рептилий!.. На этом он и решил сыграть дальше…
- Держи! А я на второго посмотрю. – И впихнул удава в руки Рами.
Дальше было серьёзнее.
Из развязанной рубашки буквально выпрыгнула толстенная, в полруки, разъярённая змея. И это был не безобидный пустынный удав, а ядовитая «нехаш» – разновидность среднеазиатской эфы… Серьёзный и смертельно опасный противник.
«Закамуфлированная» под пустынный ландшафт, полутораметровая змея сразу же стала в стойку. И это было экзаменом. Для Андрея…
Видимо долго её гоняли Нир с Галем, и раздраконили до безобразия…
И Филин «включился».
Благо, школа Муллы въелась не просто в подсознание, а в подкорку мозга…
«Как же вы её поймали?» – подумал Филин, а наработанные рефлексы уже давали работу телу.
Он сорвал с себя рубашку и намотал на правую руку одним большим коконом. И пошёл на змеиного врага…
Качнул «маятник », и… Подставил руку, вспомнив рассказ Медведя о том, как «брал» среднеазиатскую кобру Бах… И змея, повинуясь природным рефлексам, вцепилась ядовитыми клыками в ткань камуфлированной рубашки. Правда, Филин не рассчитал, всё же, немного скорость и ярость «нехаша», и это чуть-чуть не стало трагедией. Но… Полковник Леви знал, всё же, на что способен Андрей, делая ему «предложение, от которого тот не смог отказаться»… Андрею пришлось немного отступить от первоначального плана, потому что ядовитая гадина абсолютно не собиралась уползать восвояси, как это заложено природой – она атаковала! И Филину пришлось «воевать» по-настоящему. И вспомнить всё, чему учил Мулла… А когда плоская, треугольная голова сомкнула челюсти на плотной ткани, Филин в полной мере прочувствовал мощь этой рептилии… Но… Хорош бы он был, если бы отступил! Стальные пальцы поймали извивающееся тело позади головы, и Андрей резко дёрнул… Треск разрываемой ткани, и противный хруст сломанной кости известили курсантов о том, что их инструктор победил в этой опаснейшей схватке.
- Вот так!.. – Филин утирал пот со лба и смотрел на грозно шипевшего гада в его руке. – Теперь она не опасна… Нир, как вы её поймали?
- Не знаю… Само получилось…
- Ты в змеях разбираешься?
- Нет. Не люблю я их.
- Ясно… Потом будете изучать – ты с Галем подвергли свои жизни реальной опасности! Ну, теперь это уже не важно… Так! Все ко мне!
Группа собралась около Филина, усевшись на камни полукругом.
- У кого удав? – Он «забыл» кому передал первую рептилию.
- У меня!
Рами вышел к Андрею, неся на вытянутой руке удава.
- Отлично! Значит, с тебя и начнём «учиться выживать»…
Курсанты смотрели на своего инструктора «во все глаза», а Филин продолжал свою школу:
- Группа «Сайерет Миткаль» – это группа специального назначения, предназначенная для выполнения боевых задач по всему миру. Вам это известно! И никто не может знать в каком месте земного шара эти задачи выполнять придётся, и какие будут условия! Поэтому вы, будущие инструктора, должны уметь научить солдат выживать в любых условиях, а для этого… Всё это вы должны уметь сами! Это ясно всем, надеюсь?
Кивки четырнадцати голов были тому подтверждением.
- Отлично!.. Вот это. – Филин приподнял руку, в которой продолжала извиваться змея. – В условиях пустыни может вас, и напоить и накормить. Причём, и это самое важное, это носитель белка, а белок для солдата – это жизнь! Поэтому, если повезло и вы сумели её поймать и при этом сами не погибнуть, то считайте, что двое суток жизни вам уже обеспечены… А действовать нужно примерно так…
Не спеша, так, чтобы все увидели и прочувствовали его действия до глубины души, Андрей вынул из ножен большой боевой универсальный нож и, приложив змею к камню, одним движением отсёк ей голову.
- Сначала нужно утолить жажду. – Комментировал он свои действия. – А для этого необходимо сильно пережать пальцами её единственную артерию. Вот так!.. А потом…
Филин приподнял бившееся в смертельной агонии змеиное тело над своей головой и слегка разжал пальцы… Тугая струя крови ударила в лицо и Андрей подставил под неё свой открытый рот… И пил, пил солоноватую, вязкую кровь…
- В змее такого размера около полулитра крови – этого достаточно, чтобы утолить любую жажду.
Его ученики сидели как каменные изваяния, оцепенев от увиденного.
- Теперь нужно утолить голод. Вот так…
Филин чулком содрал кожу с мёртвой змеи, отбросил её в сторону и стал кусать ещё теплое мясо.
- По вкусу змеиное мясо похоже на куриное. Ну, может быть, немного жёстче…
Он намеренно дал «насладится» всем процессом, обалдевшим курсантам и:
- Есть вопросы?
- А можно мясо зажарить?
- Можно… Но! Во-первых: жареное мясо теряет до 80 процентов своих полезных для организма качеств и только создаёт иллюзию насыщения. А во-вторых: а если боевая обстановка не даёт вам такой возможности? Ведь вы служите не в штурмовом отряде – ваша специфика – засады!.. Ещё вопросы?
Больше вопросов небыло.
- Хорошо!.. Значит так… Рами! Ты самый опытный во всей группе, сержант… Ты и начнёшь… – Филин видел его, округлившиеся от ужаса предстоящего, глаза.
- Почему я?!
- Потому, что ты мой «зам» и потому, что это приказ!
- Я не хочу! Я не голоден!
- Конечно, не голоден! Сожрать в одиночку такую здоровенную пиццу – это ещё суметь надо! Как ты только не лопнул, удивляюсь?
Тринадцать пар голодных глаз с ненавистью уставились на сержанта.
- Ты, сержант, уже один раз нарушил мой приказ, когда взял её на марш. Теперь хочешь это сделать во второй раз? Хочешь попасть под военный трибунал? Этот курс приравнен к боевым условиям! В Русской армии за отказ выполнять приказ в боевых условиях наказывали на месте…
- Но мы в Израильской армии!
- Но я – русский! И я твой командир здесь и сейчас! И ты выполнишь мой приказ или я применю силу!
- Я буду жаловаться…
- Отлично! Но это будет потом, а сейчас ты будешь жрать то же, что и я!
И сержанту ничего не оставалось, как повиноваться.
Он обезглавил удава и преподнёс его к своему лицу, а когда струя крови ударила в его открытый рот… Вот тут он и сломался. В самом прямом смысле. Пополам!.. Рами облевал остатками пиццы всё ближайшее пространство…
…На базу в Йерухаме группа вышла вовремя, да и было бы странно, если бы этого не случилось – во главе группы шёл Филин. В тот же день они на специальном автобусе благополучно вернулись на свою основную базу продолжать обучение премудростям настоящего спецназовца…
А через день Андрея вызвали в штаб.
В одном из кабинетов его ждал хмурый полковник Моше Леви.
- На вас поступила жалоба…
- Я даже знаю от кого.
- …Сержант Рами Гольдберг утверждает в ней, что его инструктор используя своё служебное положение, унижал его достоинство, угрожал физической расправой и вообще, постоянно насаждал мнение о том, что русская армия лучше армии Израиля, что противоречит принципам демократического общества – каждый имеет право на личное мнение и свободу слова. – Полковник отложил в сторону листок бумаги. – И что прикажешь делать с этим говном?
- Что хочешь… Я добился выполнения своего приказа и не более того. Вы хотели узнать, какую подГотовку проходят в нашем, русском спецназе и я только-только начал показывать какие-то серьёзные вещи.
- И что ты хочешь сказать? Где результаты?
- Для того, чтобы получить Краповый Берет необходимо пройти стандартный курс обучения – это 7-8 месяцев. То же самое, насколько мне известно, и во Французском иностранном Легионе и в Форт-Брегге у американских Зелёных Беретов. И ни в одном из этих мест никогда не поднимался вопрос о «демократическом обществе»! И если по поводу России ещё можно поспорить, то по поводу Франции и, уж тем более, США вопрос о том демократическое ли это государство не стоит. В армии нет, и не может быть демократии по определению! В армии есть приказ и командир, который его отдал! В подразделениях специального назначения нет даже солдат, в прямом смысле этого слова, Там есть только боевые роботы, машины для убийства! И это правильно – в боевой обстановке командир должен быть уверен в том, что его приказ будет выполнен до последней запятой без вопросов, иначе от этой демократии могут погибнуть люди! И если ваши курсанты это понять, не Готовы, то я зря теряю время – из них никогда не получится настоящих спецназовцев! Тем более инструкторов!
- Вы так считаете?
- Я в этом уверен!
Полковник задумался на долгих пять минут, и Андрей не стал ему мешать.
- Ну, что ж… Возможно вы и правы… У каждого свое понимание армии и дисциплины в ней… Ваше отличается от нашего. А делать из Израильской армии Русскую вам не позволят никогда… Да и нет в этом необходимости…
- И что теперь?
- Мы прервём ваш контракт… Сколько вы прослужили инструктором?
- Три месяца. И несколько дней…
- Хорошо. С курсом по горной подГотовке вы справились не плохо… Ну, что ж… Вы получите премию в размере одного месячного оклада. И… Желаю удачи на земле Израиля!
- И я свободен от всех обязательств по отношению к Вашей службе?
Полковник улыбнулся и заговорил по-русски:
- Ты был нужен нашей службе только в качестве инструктора. В любом ином качестве – ты, бывший капитан, нам не интересен! Живи и радуйся!.. Ну, что, сумел вывернуться?
- У меня были прекрасные учителя… А уметь выворачиваться из поганых ситуаций – это и есть спецназ…
- Да уж! Тут ты прав… Желаю удачи! И мой тебе добрый совет – забудь всё, что видел и знаешь! Иначе…
* * *
…Андрей вернулся в Афулу, а через неделю, 1 декабря, переехал за 70 километров в Натанию, на съёмную квартиру. Переехал в никуда, в пустоту. И ему было всё равно, лишь бы подальше от ненавистного ему места.
А ещё через неделю, 7 декабря, в День Рождения Анны, они официально развелись.
Филин остался один в чужой стране. Без семьи, родственников, друзей и, даже, без верного, преданного Дана – он оставил всё…
И, конечно же, он мог бы именно тогда, и вернуться в Одессу, но… Нужно было платить назначенные судом алименты на Машеньку – это, во-первых. А во-вторых… Вернуться вот так, «с голым задом», к стареющим родителям-пенсионерам после трёх лет эмиграции ему попросту не позволила совесть…
Денег, полученных от армии, хватило на то, чтобы оплатить за три месяца вперёд съём квартиры, да, невесть откуда появившиеся, Анины долги…
Круг замкнулся, и все пришлось начинать с самого начала…
Новый 1998 год и своё тридцатилетие Андрей встретил в полном одиночестве с бутылкой дешёвого сухого вина и маленьким кусочком такой же дешёвой пиццы – на этот новогодний «стол» ушли последние копейки. Он начал голодать… А до зарплаты нужно было прожить ещё две недели…
И опять стройка.
Не самое это лёгкое занятие укладывать стоянки и тротуары специальным кирпичом. Особенно если ты этот кирпич только подносишь… Двести пятьдесят – двести семьдесят квадратных метров уложенных кирпичей за день – это 25-27 тонн… Андрей возвращался в свою убогую коморку поздно вечером и валился от усталости. А затем пил горький чай (на сахар денег небыло) и начинал медитировать. Пытаясь обмануть свой организм, он уговаривал самого себя, что сыт и счастлив…
За два дня до зарплаты он прямо на работе потерял сознание. В больницу на «амбулансе» вместе с ним поехал и хозяин – русский парень, бравший строительные подряды для своей бригады.
…- Ну, что у него, доктор?
- Голодный обморок. Ваш рабочий голодает! Вы не знали?!
- Ты когда ел в последний раз? – Спросил Андрея обалдевший от услышанного Борис.
- На Новый Год…
- Бля! Вот же идиот! А почему мне не сказал, денег не попросил?!
- Зарплаты ждал…
- Я такого придурка ещё в своей жизни не встречал?!
- Ну, значит, уже встретил…
- Так! – Борис достал большой, толстый кошелёк и стал отсчитывать купюры. – Я обычно чеком плачу зарплату, наличку не даю, но здесь такой случай… Вот! Здесь за декабрь и за половину января, включая сегодняшний день. И это… Мне в бригаде камикадзе не нужны… Поедешь прямо домой и ищи себе другую работу…
Потом был завод по производству туалетной бумаги…
А в конце февраля произошла встреча, которая решила судьбу Филина окончательно.
День был выходной и по-израильски тёплый. Андрей сидел за столиком открытого кафе и медленно, со смаком потягивал из большой кружки пиво «Tuborg», когда прямо перед ним остановился молодой мужчина в военной форме Французского Легиона. Собственно он догадался об этом по красно-бело-синему триколору французского флага, нашитому на камуфлированной рубашке.
- Андрюха? Ты?
Что-то очень знакомое было в лице этого, широко улыбавшегося, парня, но память Филина отказывалась помогать своему хозяину. Андрей жёстко потёр ладонью лоб и… Словно включился в голове какой-то рубильник:
- Серёга! Ёжик!
- Бродяга! Узнал!
Они обнялись и уселись за столик.
С Сергеем Палием они учились в Училище в одной батарее, но в разных взводах. А кличка Ёж за ним закрепилась за ершистый характер.
- Ну, рассказывай! – Принялся расспрашивать Андрей. – Что ты? Где? Как?
- После училища послужил всего год. В Германии. В 89-м нас вывели. Я написал рапорт и уволился из армии. А в 90-м, приехал сюда на ПМЖ…
- Ты ж не еврей!
- Да и ты тоже! «Жена еврейка – это не роскошь, а средство передвижения!..». – Он поднял указательный палец вверх и весело засмеялся. – Пару лет помаслал на стройках страны, развёлся и в начале 92-го плюнул на всё и рванул в Легион. Там наших офицеров с руками и ногами «отрывают» – до 30 процентов личного состава наши! Ну и вот!.. Отслужил два трёхгодичных контракта, деньгу скопил и уволился. У меня есть небольшой домик около Марселя, в самом Марселе небольшой бар. И зовут меня теперь не Сергей Палий, а Жак Рано. Такие дела…
- А здесь зачем?
- Хочу родителей к себе забрать.
- А дети?
- А вот детей, Андрюха, у меня нет. Но скоро будет! Я там уже и жениться успел… Ну, а ты как?
Через час Сергей знал всю историю Филина.
- …Слушай! А ты-то сам не хочешь в Легионе себя попробовать?
- А не поздно по годам?
- До тридцати пяти – запросто! А я бы тебе подмогнул бы немного – сержант Рано не самый последний человек, я тебя уверяю!
Раздумывал Филин не долго:
- А знаешь что, Ёжик! А давай! Терять нечего!..
…8 марта 1998 года Филин занял кресло в самолёте, совершавшего рейс Тель-Авив – Марсель. За спиной оставались три года мытарств и разочарований. А впереди… Впереди его ждала работа, по крайней мере, в которой он был профессионалом. Филин был и оставался настоящим ремесленником войны…











Часть вторая.
«Дикие гуси»…

Мои друзья начальники, а мне не повезло –
Который год скитаюсь с автоматом.
Такое вот суровое мужское ремесло –
Аты-баты, аты-баты.

Афганистан, Абхазия, чужая мне земля,
Оставили на сердце боль утраты…
За всех, кого не вывел из-под шквального огня –
Аты-баты, аты-баты…

Жена моя, красавица, оставила меня.
Она была ни в чём не виновата –
Ни дома, ни пристанища. Какая уж тут семья?
Аты-баты, аты-баты…

Служил я не за звания и не за ордена –
Не по душе мне звёздочки по блату!
Но звёзды капитанские я выслужил сполна!
Аты-баты, аты-баты!!!

* * *
Всё, что происходило с нашим героем, начиная с этого дня, может показаться абсолютной сказкой или, по крайней мере, художественным вымыслом автора. И ты, дорогой мой читатель, конечно же, волен в своих суждениях, но… Автор этой книги, уверяю тебя, не конъюнктурщик, который пишет свою книгу, ради книги! Ваш покорный слуга описывает жизнь, очень не простую жизнь, надо сказать, пока ещё молодого, но уже такого многоопытного человека. И ты станешь первым, кто узнает эту правду! Ведь не зря же мать Филина, уже пожилая женщина, «мама Аня», бросила ему фразу, когда они вместе праздновали Женский День 8 марта, но уже в 2005 году и в Одессе: «Господи! Сыночка! Что же с тобой было? Я же, ведь, про тебя ничего не знаю!»… А он ответил ей тогда: «А зачем? Было и было… Я теперь здесь, в Одессе, рядом с тобой! Иришка, вот рядом! Посмотри, Ма, какая невестка у тебя будет! А всё остальное – уже не важно! И давай не будем ворошить прошлое – лучше радоваться настоящему!..». И, кажется, именно после этого разговора Андрея со своей матерью, его Иринка окончательно поверила в то, что те его, худосочные рассказы о своей жизни, которые она успела услышать и есть правда…
Ну, что, тебе ещё интересно? Видимо да, если ты читаешь эти строки.
Тогда… Поехали!
Впереди у нас с тобой семь лет жизни Пса Войны – Филина…
* * *
Весна 1998 г. Абажёль…
…Абажёль. Маленький городок на юге Франции.
Бытует мнение, что Французский Иностранный Легион, вернее его штаб-квартира, базируется где-то на юге, не далеко от Марселя. Филин думал точно так же. Это огромное заблуждение. Где находится Главная Штаб-квартира Легиона, знает лишь небольшой круг штабных офицеров. Верховное Командование, естественно в столице, в Париже. А если, буде, какая-то крупномасштабная операция требует присутствия Большого чина – разворачивается походный штаб в стране «присутствия». А «присутствуют» легионеры в 28 странах мира. А может и больше…
Абажёль…
Крохотный городок, затерянный на просторах Французской Ривьеры. Так, ничего особенного на карте – как и многие другие, провинциальные городки с населением до 15000… Если не знать, что…
…В этот огромный учебный центр и привёз нового кандидата в легионовское братство сержант-пенсионер Жак Рано:
- Ну, вот, Андрюха! Мы на месте. – Произнёс он, приближаясь к шлагбауму КПП…
Ёж, вернее сержант Рано , видимо, действительно пользовался здесь не малым авторитетом и имел довольно большой вес, офицер всё же. Он совершенно спокойно переговорил с таким же сержантом, видимо «дежурным по КПП» в тот день, затем куда-то позвонил и через двадцать минут их принял на свой камуфлированный борт армейский джип. И они отправились куда-то, вглубь этой закрытой территории…
…- Так, Андрюха! – Сергей в задумчивости потёр нос, когда они через двадцать минут остановились около какого-то серого двухэтажного здания в центре военного городка. – Тебе придётся подождать здесь немного – таковы правила… Но я постараюсь всё по-быстрому уладить! Ты, главное, не волнуйся и ни о чём не думай! Я скоро!
Здание оказалось местной гауптвахтой с камерами-одиночками. Обыкновенная армейская тюрьма.
Ожидания Филина растянулись на три часа.
«Во, бля, попал! Сам в тюрягу приехал! Дела-а…»
Не знал тогда Андрей, да и не мог знать, что он действительно очень обязан Сергею – всего-то три часа! Обычно ожидания своей «участи» растягивались на несколько дней, а то и недель – местная контрразведка должна была со всех сторон проверить претендента. И хоть Легион – единственная в мире «организация», которая не выдаёт Интерполу даже убийц, но… Легиону никогда не нужны были террористы! И если выяснялось, что претендент имеет к этому какое-либо отношение – его передавали именно туда, в Интерпол…
Филин уже задремал, было, растянувшись во весь рост на жёсткой лавочке, когда дверь его «одиночки» с грохотом отворилась и, стоявший на пороге солдат бросил фразу по-французски. Андрей не знал французского, но понял, что от него хотели по энергичным жестам: убирайся, мол! Ну, что ж, второго приглашения не потребовалось, и его под конвоем сопроводили в штаб.
В кабинете с довольно спартанским, даже аскетичным убранством, находились кроме Сергея ещё двое военных.
- Good day, mister Prozenko! – Фамилия говорившему далась с трудом.
- Здравствуйте… – Почему он тогда ответил по-русски, осталось загадкой по сей день. Ведь мог же ответить и на английском, но…
- Хорошо. Будем говорить по-русски, пока… – Произнёс офицер. – Хотя, вот сержант утверждает, что вы свободно владеете не только английским, но и ивритом, что интересно само по себе – израильтян здесь крайне мало!.. Владеете ещё какими-то языками?
Филин пожал плечами:
- Славянскими почти всеми. Фарси… – На это замечание офицер удивлённо поднял брови. – Понимаю румынский и итальянский. Немного латышский и немецкий. Но немецкий плохо…
Этим ответом был удивлён не только офицер, но и его друг Ёжик.
- И откуда у вас такие широкие познания, ведь вы не языковед по образованию? – Офицер заговорил на прекрасном чешском языке.
- Жизнь заставила… – Усмехнулся Андрей и ответил на предложенном ему языке. – Так же, наверное, как одного чеха, говорящего свободно ещё, как минимум, на двух языках…
Офицер оценил шутку и вернулся к русскому языку:
- Здесь, для командования, нет чехов, русских или аргентинцев – в Легионе служат французы. Сержант Рано тому яркий пример!.. Я майор Брожек – начальник отдела службы контрразведки по работе с кандидатами в Легион… Нам удалось кое-что проверить из той информации, которую доложил о вас сержант – у нас, знаете ли, очень большие возможности… Ваш боевой опыт службы в элитном, надо признать, спецподразделении Союза, будет вам большим подспорьем. О ваших семейных проблемах мы тоже узнали… Но вы не рассказали сержанту о том, что вы инвалид! – Серёга поднял на Филина вопрошающий взгляд. – Да-да, Жак! Твой друг – инвалид! Причём дважды!
- Ты же говорил, что уволился! Я думал, что как я!
- Уволили, после контузии в Карабахе…
И гордо подняв голову, обратился к майору:
- Я не инвалид! – Бросил Андрей. А что ему было терять? – Вернее инвалид только по бумагам, официально! Я в отличной форме, можете проверить!
- Обязательно проверим!..
- Не зря же не посмотрели на это, когда брали инструктором в Израиле…
- Нам известен и этот факт вашей биографии… Это ж как же нужно было кому-то насолить, чтобы вольнонаёмного инструктора уволили с формулировкой «за дискриминацию прав человека в учебном подразделении и насаждение руссицизма», а Рано?.. Это в спецназе-то! Идиоты! Они ему в ноги кланяться должны, а его увольняют! Правда с «выходным пособием» значит претензий не имеют… Так, господин Проценко?
Филин молчал.
- Ладно! Не отвечать – ваше право!.. Ну, что ж… Вас рекомендовал сержант Рано, и не доверять этому офицеру у меня нет оснований. Сегодня вы отправитесь на медицинское освидетельствование – посмотрим, что скажут наши эскулапы. Затем вы сдадите нормативы по физподГотовке, если сдадите… Заниматься вами на этом этапе будет сержант Дворжецки. Он же станет вашим непосредственным командиром, если вы нам подойдёте. Ну, что, познакомьтесь что-ли?
Андрей повернулся к третьему офицеру и протянул руку:
- Андрей.
Ответного рукопожатия не последовало.
- Франтишек! – Щёлкнул каблуками сержант.
«Пшек чёртов! И за что только нас так эти поляки не любят?!»
Врачебная комиссия вынесла очень расплывчатый вердикт: «50 на 50».
Всё должен был решить тест по физподГотовке.
Но, что такое для такого опытного и тренированного человека «пробежать три километра за время, меньшее тринадцати минут, подтянуться пятнадцать раз и отжаться от пола не меньше пятидесяти»? Филин даже не вспотел толком. К вечеру этого дня Андрей был зачислен курсантом в учебное подразделение, возглавляемое «старшим инструктором» сержантом Дворжецки…
* * *
…Назвать обучением то, что стало происходить с этого дня с Филином довольно сложно. В учебных подразделениях Легиона существует практика поточного обучения, то есть каждый из курсантов начинает свою личную учёбу тогда, когда попал в Легион. В одном таком подразделении могут обучаться курсанты и на 7-8 месяце учёбы и на 2-3 дне. И такая практика оправдывает себя на все 100 процентов – те, кто выдержал бешеные нагрузки, не отсеялся и перевалил за полгода, становились почти гарантированными легионерами и «помощниками» инструкторов – французская форма «дедовщины». А новичкам ничего не оставалось, как тянуться за «бывалыми». Только… Попадали сюда разные люди, со всего света. И далеко не все из них были в прошлом своём военными… Крепкие, здоровые парни иногда не имели ни малейшего представления об армии…
В группе Андрея было двадцать три курсанта. Четверо из них уже успели окончить весь восьмимесячный курс, и со дня на день ждали экзамена. Примерно такого же, как на Краповый Берет. Остальные же были около полугода и меньше. Филин был самым «молодым» и, естественно, «удостоился» всеобщего «пристального» внимания. И был наказан сержантом Дворжецки на следующий же день трёхчасовым стоянием по стойке «Смирно!» «на посту» около бочки с дерьмом…
…В расположение своей группы, в свой первый день, Андрей попал уже к вечеру.
Армейские казармы. Они, наверное, одинаковы во всех армиях мира – панцирные кровати, тумбочки и неистребимый, впитанный этими стенами за многие годы и поколения солдат, крепкий запах мужского пота…
Навстречу «новичку» с ближайшей койки поднялся высокий молодой атлет под два метра ростом с голым торсом и, поигрывая огромными бицепсами, уставился на Андрея. Но Филин попросту обошёл его сбоку и направился к свободной коечке, бросив мимолётный взгляд на большую синюю татуировку на всё плечо.
«Хорош, Илюша Муромец! И наколочка значимая! «СКВО» – это Северокавказский Военный Округ. «1995-1997» – года службы – понятное дело… А вот ниже – интереснее. «Небо ошибок не прощает!» и парашютик – известное во всей Армии «клеймо» ВДВ. А ещё ниже – «ДШБр» – десантно-штурмовая бригада. И… След от ранения на вылет в предплечье… Паренёк «чеченец» не иначе… Только «зелёный» ещё совсем, а значит без мозгов и будет «быковать», не иначе…» – Провёл свой экспресс-анализ Андрей и как ни в чём не бывало стал снимать новенькую форменную рубашку – в казарме было жарко и душно, да и на всякий случай…
«Может, почтёт мои «татушки», да и передумает…»
«Мальчик» конечно же, прочёл и обрадовался, что появилась возможность «пообщаться» на русском языке:
- Оп-па-лю-ли! – Воскликнул он. – Ещё одного землячка принесло!
Он, словно большая Белая акула, стал кружить вокруг своей жертвы, выжидая удобного момента для атаки:
- И какого красного перца тебя сюда припёрло, дедушка? Ты хоть в армии-то служил?
Филин не спеша, стянул через голову зелёную майку и, как бы случайно, повернулся к гиганту левым плечом, показывая свой «шеврон» и «Special Forces» над ним. А потом дал полюбоваться тем «ледовым побоищем», которое осталось на его теле на память о годах в Отряде… Парень, как видно, понимал толк в ранениях, потому что, увидев «исполосованный» военными «отметинами» торс Филина, немного опешил. Но на них уже смотрела вся группа и… «Тяжеловоз» закусил удила:
- Чё это за спецназ такой, что позволяет в себя столько раз попадать? Да ещё и ножами резать? Фуфло какое-то, а не спецназ! А может, это ты сам себе наковырял втихаря, для солидности, а?
Это было обидно слышать. Очень обидно! Тем более обидно от человека, который и сам побывал на войне.
- Я, дорогой ты мой Илюша Муромец, носил погоны и Краповый Берет и с «духами» за Речкой воевал ещё тогда, когда ты в третьем классе «пары» получал за плохое поведение. Тебе придётся извиниться или я тебя по попке отшлёпаю при народе…
- Краповый?! А я тебе не верю! – Рявкнул гигант и ударил.
Это был отличный, боковой свинг. Настоящий классический боксёрский удар! И попадись Филин под него – карьера легионера была бы закончена. Но… Андрей ждал этот удар. Ждал и не пропустил. Вернее, пропустил…У себя над головой… И тут же, не теряя момента, резко и очень сильно ударил ребром ладони по правой почке… От резкой боли, богатырь крутнулся юлой и оказался лицом к лицу с Филином, Готовым к последнему удару.
«Его надо добивать прямо сейчас – через две минуты отойдёт от шока и озвереет».
- Слушаться надо старших!..
Он мощно забодал своим лбом нос противника и, немного отступив, ударил несильно открытой ладонью снизу вверх под левую грудь гиганта, сбивая сердечный ритм. Парень рухнул, как подкошенный.
- …А особенно незнакомых! Иначе можно найти большие неприятности на свою «накачанную» жопу!..
Андрей бормотал негромко ещё что-то, склонившись над поверженным противником, а его руки уже делали прямой массаж сердца. После этого удара – человек может умереть от острого приступа аритмии… Парень оказался крепким и через несколько минут открыл глаза.
- Цо тут трапелось? – Раздался голос сержанта Дворжецки за спиной Филина.
- Поспорили немного о родах войск… – Ответил Андрей.
- Завтра будете наказаны, а сейчас доставите больного в медсанчасть. Выполнять!
- Есть…
Стоять «на часах» по стойке «Смирно!» радом с двухсотлитровой бочкой, наполненной до самых краёв свежим дерьмом – занятие далеко не из самых приятных. Жуткая вонь и назойливые зелёные мухи, пытающиеся влезть к тебе в нос и, уж обязательно(!), в глаза…
Такому наказанию подвергаются только закоренелые бунтари, «оппозиционеры» или «анархисты». Да-да! Такие в Легионе тоже есть! Но, встать в оппозицию или удариться в анархизм могут себе позволить только тот, кто за многие годы службы в Легионе приобрёл такой опыт, что стал «почти незаменимым» и командование ему и его профессионализму доверяет настолько, что не считает разумным его увольнение, предвидя будущие задачи. Для курсантов же такое наказание отсутствовало – их попросту отчисляли и отправляли восвояси…
…«Часовой» на этом посту стоял в полной парадной форме при всех орденах и прочих регалиях, а главное в Берете(!)… И стоять, надо заметить, в таком виде на всеобщем обозрении, да в виду штаба, не просто физически тяжело, но ещё и очень стыдно и обидно… Всё это Андрей узнал и понял на личном опыте гораздо позже, а в тот день… Он никак не мог понять тех недоумённых (не насмешливых, а именно недоумённых!) взглядов, которые бросали на него проходившие мимо легионеры, ведь Берета на нём небыло – курсанты носят, камуфлированные кепи…
А после «экзекуции» состоялся «разговор» с майором Брожеком.
…- Вы очень интересно начинаете свою карьеру во Французском Легионе, месье Проценко! Вы ещё даже не курсант, а уже успели «постоять у бочки»!.. И, должен вам заметить – это очень «почётное» наказание!.. За что вас наказал ваш инструктор именно таким образом?
- Я не инструктор и не командир группы!
- Месье майор…
- Что?
- В конце каждой фразы вы должны добавлять «месье майор» – вы во французской армии. И прошу этого не забывать!!!
- Да, месье майор!!! – Гаркнул во всё горло Андрей.
- М-м-да… Предвижу, что вы частенько будете «проводить» время «у бочки»… При условии, конечно, что вы вообще станете членом нашего братства… Так почему вас наказали именно Таким образом?
- Не могу знать, месье майор! Спросите сержанта Дворжецки, месье майор! – Андрей чеканил каждое слово.
- Хорошо, вы правы… Сержант!
В дверь майорского кабинета вошёл Франтишек.
- Я хотел бы получить объяснения ваших действий, сержант, в отношении человека, не ставшего легионером.
- Мы войска…
- Какими войсками являются подразделения Легиона, я, сержант, знаю не хуже вас! Полагаю, даже лучше, за двенадцать-то лет… Конкретно! За что и почему?!
- Да, месье майор!.. Курсант Мороз прошёл полный курс подГотовки и Готовился к ближайшему экзамену. Должен заметить, что в моей группе это самый сильный и явный претендент. Думаю, один из самых сильных за последний год… Владение рукопашным боем, выносливость, сила, умение ориентироваться на незнакомой местности, знание топографии, радиодела, разведки и маскировки. Он всего-то несколько месяцев до прибытия к нам уволился из русской армии, провоевав в Чечении полтора года. Он ещё не потерял тот боевой кураж… Я Готовился рекомендовать его на «капрала» – один из лучших курсантов… А кроме того, возраст! И соответствующее ему здоровье…
- Понятно! Не понятно другое! Как вот этот… – Майор ткнул пальцем в сторону Филина. – Пенсионер-инвалид сумел уложить к медикам такого «золотого» курсанта?
- Я видел весь бой, месье майор…
- Что с вашим Морозом?
- С ним всё в порядке, но…
- Продолжайте!
- Медицина дала заключение, что… – Сержант замялся немного и взглянул на Андрея. – В общем, он больше никогда не сможет продолжать служить – сердце этого парня больше никогда окончательно не восстановится… По сути – он инвалид, которому никогда больше нельзя поднимать более пяти килограмм – гарантированная «острая сердечная недостаточность» и…
- Ясно…
- Я наблюдал непосредственно всю эту схватку, месье майор…
- И что? Из «опытности» и «молодости» победила?..
- «Опытность»… – Подтвердил сержант. – И… Я не стал отчислять Проценко потому, месье майор, что мы о нём ничего не знаем!..
- Даже так!?
Две пары глаз стали буравить тело Филина.
- Что такое мы не знаем из вашей биографии, господин Проценко? И чего от вас ещё ждать? Говори, капитан-пенсионер, говори сейчас! Пока не поздно…
- Я немного в детстве занимался восточными единоборствами…
- Какими именно?
- Айкидо и айки-джитсу.
- Последнее, на сколько я знаю, очень закрытое, боевое искусство… И в какой степени?
- «Чёрный пояс», Первый дан…
- Ага!.. Теперь всё понятно… Что ещё?
- Будо…
- Владение восточным холодным оружием… Нунчаку, сюрикены, тройные цепы, шесты и прочее? – Перевёл майор.
Филин кивнул согласно.
- Степень?
- Тоже «чёрный»…
- И это, не считая всего того, чему тебя успели научить в Армии?
- Да, месье майор…
- Что-то проясняется… Что ещё?
- Не знаю, месье майор!
Майор посмотрел на сержанта, а тот в ответ просто пожал плечами, мол, вы старший офицер, вам и знать, что спрашивать…
- Как у тебя со стрельбой?
- Учился немого до Училища…
- Немного? Что-то я перестаю тебе верить, месье Анри! До какой степени немного?!
- Ну… Я – «Мастер спорта СССР».
- Из какого оружия?
- После Училища – любого…
- Та-ак!.. Мастер-рукопашник и мастер-стрелок в одном лице… И офицер элитного спецназа… Хороший набор!.. И твоя армейская специальность?..
- Снайпер.
- Ну – это было предсказуемо! – Произнёс майор. – Твоя должность?
Ответом на этот вопрос был тяжёлый взгляд Филина.
- Никто не будет ничего выяснять! Для вашего бывшего командования вы останетесь чисты, как младенец! Просто нам интересно было бы узнать ваш уровень подГотовки к армейской жизни.
«Нет. Они не будут ковырять дальше. – Подумал Филин. – Да и не откопают ничего…».
- Командир развед-диверсионной группы… Афганистан, Приднестровье, Абхазия, Нагорный Карабах…
- Та-а-ак!.. – Пробормотал майор. – Вам ясно, сержант?
- Только теперь, месье майор…
- И мне тоже… Только теперь…
- Был разжалован до звания «старший лейтенант» за «неуставные отношения с вышестоящими начальниками»… Восстановлен в звании при увольнении.
- А это как?
- Набил морду генералу и сорвал с него погоны…
- Оч-чень значимый факт!.. Сержант! Твоё мнение – я что-то растерялся немного…
- Я тоже, месье майор…
- Хорошо! – Принял всё же решение майор. – Мы будем очень пристально наблюдать за вашим обучением – это-то я вам обещаю! И если сложится ситуация, подобная с Морозом – вы будете отчислены! Бунтари от самого начала нам не нужны – мы, всё же, армия!.. А дальше… Кто знает? Есть у нас один батальон «диссидентов»… Серьёзные парни с серьёзным командиром… Но – это пока не для вас…
Этот тяжёлый разговор закончился для Андрея через два часа и он, не задумываясь ни на секунду, отправился в медсанчасть к своему «богатырю».
- Привет, Илюша!
- Привет… – Пробурчал тихо поверженный гигант.
- Ты как? Как себя чувствуешь?
- Как-будто по мне БМДшка  прошлась, а потом развернулась… Как там тогда, в Грозном… На площади «Минутка»…
- Прости меня, братишка…
- Да, ладно… Проехали…Всё  равно я давно «списанный»…
- Хлебнул немного?
- Немного… «Молодым» попал. К самому началу… Полтора года… Почти всю Первую Чеченскую…
- Кем был-то, братишка?
- Отдельный разведбат …
- Штурмовой бригады?!
- 31-ой Гвардейской…
- Ульяновская, значит… Ясно… Знаю я там кое-кого, и саму бригаду знаю… Видел «плюху» имеешь. Отблагодарили?
- «Мужества»… (В смысле новый Российский орден «Мужества», по достоинству равен ордену «Красной Звезды»).
- За ранение?
- И за него тоже… «Летёху» там выволок, совсем «зелёного»…
- Понятно… Лейтенант, конечно, тоже что-то получил?
- Героя России! Хороший пацан! Наш!!! Он на той долбаной площади сутки полежал! Три ранения – в ногу, руку, и в грудь на вылет, а отстреливался всё время! С ним ещё один офицер был. Наш, майор-разведчик… Они там, в воронке, сутки просидели… Оба раненые были… Так майор выполз к нам и поднял всю разведку за «летёхой»… Он тоже Героя России получил…
- История… Ты зла-то на меня не держи…
- Да чё там!.. Ты где служил-то?
- В Красной Армии… Капитан…  Шестой отряд специального назначения «Витязь».
- Бля… А чё сразу не сказал?!
- А тебе можно было что-то сказать? Да и говорил я, братишка…
- Да мало ли!.. В ВДВ тоже дают Краповые Береты… Особенно в последнее время…
- Но, я же «дедушка» – сам сказал.
- Дедушка… А меня инвалидом сделал…
-  Прости меня…
- Да ладно… Чего уж теперь… Домой поеду…
- А ты откуда сам-то?
- Белгород-Днестровский.
- Одесский?!
- Он!
- А я коренной одессит!
- Во дела-то!!! Во жизнь заворачивает!!!
- Как же ты в Российскую армию попал?
- А брат у меня старший в Воронеже живёт. Я и школу там заканчивал… А родители наши в Белгороде на Днестре… Туда и вернусь.
- Моим привет передашь?
- Без вопросов, капитан!
- Тебя как зовут-то, братишка?
- Смеяться, будешь!
- Да ладно! Говори уж…
- Илья Мороз…
Филин широко улыбнулся:
- Это и правда забавно… Значит я не ошибся с самого начала – Илюша!.. Ну, а я Андрей.
- Запомню… На всю жизнь!..
- Ты сам виноват…
- Знаю!!! Ладно… Иди, капитан…
- Будь здоров, Илья! Будь здоров, богатырь! И… Рук не опускать – это приказ!!! Сердце – это мышца. Его тоже можно накачать!.. Разведка! Тебя как звали на «боевых»?
- Так и звали – «Мороз»… Я был «старшим разведчиком».
- «Старшина»?
- Так точно!
- Я тебя буду помнить, Мороз!
- И я тебя, Капитан…
- И… Прости меня, Илюша… Братишка… Будь здоров, богатырь! – Филин потрепал растроганного Илью по короткому «ёжику» и ушёл…
* * *
…- Присаживайтесь, господин Проценко!
Через три недели «обучения» сержант Дворжецки приказал Андрею прекратить практические занятия по стрелковой подГотовке и рукопашному бою и «засадил» на неделю за парту – изучать карты африканских государств… 10 апреля ему передали через посыльного приказ явиться в штаб к командиру учебного батальона…
В кабинете находились трое: сержант Дворжецки, майор Брожек и, незнакомый пока Андрею, полковник.
- Присаживайтесь, месье курсант – это приказ! – Полковник был строг.
- Да, месье полковник! – Отозвался по-уставному Андрей и опустился на жёсткий стул.
- Я – полковник Мюррей, командир учебного батальона! Вас я ещё не знаю, но наслышан, от сержанта и майора… И, кстати, имел удовольствие наблюдать вас в «почётном карауле» у бочки… Нам предстоит длинный разговор, и результатом его должно стать решение… Ваше решение, месье курсант! От которого будет завесить ваша дальнейшая судьба и, может быть, карьера в Легионе… А пока ответьте на один вопрос…
- Да, месье полковник!
- Сегодня вы звонили в Россию. Куда и зачем?
Филин едва заметно улыбнулся, и глаза его потеплели:
- Сегодня День Рождения моей матери. Ей сегодня шестьдесят… Юбилей…
- Кхы-кхы-м-м… – Прокашлялись одновременно и смущённо Дворжецки и Брожек.
- Кхы-м. – Не отстал от них и Мюррей. – М-да!.. Уважительная причина… Поздравляю!
- Благодарю!
- Вы сообщили ей, где находитесь?
- Мама знает, что я живу в Натании и работаю на заводе… Достаточно было ей нервничать ещё тогда, по поводу ещё Той Армии…
- Ну, что ж! Разумно, разумно…
Полковник встал из-за своего стола и жестом пресёк попытку подняться всех остальных. Он стал в задумчивости мерить шагами свой кабинет.
- Скажите, курсант, как вы видите своё будущее? Вы планируете сделать карьеру на службе в Легионе? Начинать в тридцать лет – это… Хотя, судя по отзывам ваших непосредственных начальников, ваших данных вполне достаточно для того, чтобы через десять-двенадцать лет занять моё место… Так как?
- Я никогда не был карьеристом, месье полковник – это обязывает! А я всегда хотел иметь возможность сказать человеку в лицо, что он подонок, если он того заслуживает, пусть даже он намного выше меня по званию. Было дело, сорвал с одного генерала погоны и набил морду … И я не амбициозен, месье полковник!
- Ну, что ж… Именно этого ответа я от вас и ожидал, судя по докладам сержанта Дворжецки!.. Он же, кстати, и рекомендовал вас на «капрала». И его поддержал майор Брожек… Я полагаюсь на их мнение – это проверенные и опытные офицеры. Сегодня же нашьёте «капральскую» нашивку!
- Благодарю, месье полковник! – Вскочил со стула Андрей.
- Сядьте, месье капрал! Это ещё не всё…
Полковник опять заходил по своему кабинету.
- Скажите, капрал… Вам нужны деньги?
- Не понимаю, месье полковник!
- Вы знаете, какое денежное довольствие получают легионеры?
- Да.
- И оно вас устраивает?
Андрей не ожидал такого поворота и потому задумался:
- Ну… Пятьсот долларов, которые получают курсанты – это, конечно меньше, чем я зарабатывал в Израиле… Но я слышал, что после экзамена легионеры получают вдвое больше! А если «получить» службу в стране «присутствия», то – это втрое. Это уже кое-что! Сколько получают офицеры, я не знаю.
- Как «капрал», вы будете зарабатывать около тысячи… Всё остальное – соответственно сказанной вами же формуле.
- Отлично! – Не сдержался Андрей.
- У вас пожилые родители, и дочь в Израиле. Вы считаете, что этих денег достаточно, чтобы обеспечить им достойную старость, а дочери – обеспеченное будущее?
- Нет, конечно, месье полковник… Если бы я был один, а так… Но, вы сами сказали, что у меня хорошие перспективы. Возможно, через какое-то время я и сумею осуществить свои мечты…
- Значит, вас, месье капрал, интересует карьера на службе в Легионе только в контексте с деньгами?
- Это очень утрированно!
- Но это так! Причём, из того, что я услышал, я делаю вывод, что лично вас деньги не интересуют?
- Мне много не надо.
- Русский офицер!.. Удивительные люди!.. Хорошо, капрал! Скажите, хотели бы вы получать, ну, скажем, вдвое, а то и втрое, больше от той суммы, которая следует из «вашей формулы»?
- А на какой срок я должен «жениться на Легионе»?
Все присутствующие улыбнулись.
- Чувствуется «школа»… Существуют два вида контрактов – на три года и на пять лет. Первый вариант – тот, о котором мы говорили только что, но с некоторыми существенными оговорками, и второй – обычный, стандартный.
В этот момент в голове Филина «включилась» простая арифметика:
«…Даже, если по шесть «штук» в месяц – за год это семьдесят две. А на выходе из контракта – больше двухсот!.. А по второму варианту – за год тридцать шесть, а в конце – около ста восьмидесяти. Тоже не плохо, но меньше и на два года больше… Разница в тридцать «штук» и два года. И это по-минимуму! Не-е! Не пойдёт – здоровье уже не то!..»
- А что это за оговорки?
Все трое многозначительно переглянулись.
- И это тоже был ожидаемый ответ… – Произнёс полковник Мюррей. – Хорошо! Перейдём к самой главной части нашего разговора! Ради этого, собственно, все здесь и собрались… Вы слышали когда-нибудь выражение «Дикие гуси» в приложении к армии?
- Наёмники… – Ответил Филин. – Военные профи без национальности, страха и упрёка…
- Знаете!.. В Легионе существует батальон наших собственных «организованных» «Диких гусей»… Командует им бригадный генерал Жерарди…
- Генерал командует батальоном?!.
- Это очень заслуженный человек, боевой генерал, легенда всего Легиона! Он вырос до «генерала» с самых низов! Тридцать лет в «Диких гусях»!.. В своих пятьдесят он ещё очень многим молодым может дать фору!..
- Дела…
- Тем гонорарам, которые получают Наши «Дикие гуси», они обязаны лично Жерарди… Но… Они адекватны тому риску, которому подвергаются эти парни – Легион не всегда может афишировать свои действия для мировой общественности… Вы понимаете?
- Не впервой…
- Официально – они не легионеры… Потому, этой когортой и командует генерал… И они лишены почти всех Наших привилегий и социальных защит…
- И что?
- Если вы будете ранены, лечиться вам, капрал, придётся за свой счёт – вы не существуете для Нас! Но… Если вам придётся, всё же, покинуть армию по состоянию здоровья в следствии выполнения определённого задания, а не по окончании контракта, то вы перейдёте в статус «пенсионер Легиона» – это, смею вас уверить, очень серьёзно и значительно… Если же вы погибните на задании – вы человек военный и должны понимать, что такой риск в нашей с вами профессии присутствует всегда…
Андрей кивнул согласно.
- …На этот случай существует определённая процедура… Вы будете похоронены в той стране и в том месте, которое вы, капрал, укажете в Своём Контракте – это гарантирует Легион… Кроме того! Легион гарантирует вашим наследникам, имена, которых вы так же укажете в Контракте, получение единовременной денежной компенсации в размере пяти Ваших годовых окладов… В процентном соотношении, естественно, по отношению к каждому из «наследников» – этим занимается наша юридическая служба… Это и есть те «оговорки», о которых я говорил ранее… Батальон – наша «пятая колонна», которой нет в природе Французской армии, но… Легион очень ценит достойных солдат… Кстати! Ваш друг, сержант Рано, служил именно там…
- Ясно… Я согласен!
- Вы твёрдо обдумали своё решение?
- Да, месье полковник!
- Хорошо, капрал… Завтра вы познакомитесь с генералом – он желает знать лично каждого, из своих «птичек»… А теперь. Вы свободны, капрал!
- Да, месье полковник!..
С этого дня капрал Проценко стал Soldier of fortune, «Солдат удачи», «Дикий гусь»…
* * *
«Попрощаться» с Франтишеком Дворжецки Андрею так и не удалось по одной простой причине – сержант тоже служил у Жерарди… Уже три года… Весь Контракт… И это именно он «сосватал» Филина к генералу-легенде, усмотрев своим «набитым» глазом… Ну, что он там усмотрел покрыто мраком тайны, конечно, но слово «бывшего майора Войска Польского» в «прошлой жизни» имело свой вес…
И… Именно с этого дня Франтишек, в моменты приветствии, стал подавать Андрею свою руку…
…Дальнейшее обучение Филина было на порядок «серьёзнее»… В какие-то моменты ему казалось, что он вернулся к своим старым инструкторам в Отряде. А кое-что, для него было, и вовсе, внове… И много тяжелее… Особенно «спецполоса препятствий» и изучение карт…
«Эту полосу придумали для «Ван-Даммов» и «Лунгренов», бля!». – «Пыхтел» Андрей, выбиваясь из последних сил, но… Ни разу не «выскочил» за установленные нормативы.
Другое дело были стрельба и рукопашный бой – тут Филин был «на своём коне»…
Время шло быстро… Намного быстрее, чем оно текло на «гражданке»… Парадокс! Но!.. Ничего необычного! В любой армии, всегда, совмещались две несовместимые вещи – пространство и время – «от казармы до обеда», «от обеда до казармы»…
…29 мая Филина вызвали в штаб батальона к генералу Жерарди.
Всего второй раз он переступал порог этого кабинета и чувствовал, надо признаться, какой-то животный страх…
Бригадный генерал Жерарди.
Чем-то магически-неуловимым, но он напоминал Андрею его «Батю», полковника, командира Отряда… Такой же мощный, суровый и непреклонный, тоже абсолютно седой, но… Главное – это глаза! Глаза человека знавшего, видевшего что-то такое, что и делало его боевым генералом… Они действительно были похожи, видимо, профессия, и груз ответственности накладывают на лица людей свой отпечаток…
Да. Глаза генерала Жерарди.
Он оказался одним из тех немногих людей, чей взгляд Филин выдержать не мог. Ни в первый раз, и никогда позже…
- Прошу разрешения, мон жэнэраль! – Андрей постучал в дверь кабинета.
- Входите, капрал!
В кабинете присутствовали сержант Дворжецки и какой-то капитан, под погоном, которого красовался Берет светло-серого цвета.
«Белый Берет… – Подумал тогда Филин. – Этот капитан не наш , не легионер – значит, меня вызвали к генералу не для очередного «раздолбона». Это уже хорошо!»
Филин стоял по стойке «Смирно!» посреди генеральского кабинета, а в голове его продолжала работать «счётная машина», оценивающая, по давно сложившейся привычке, окружающую обстановку, и «шансы на выживание в этой обстановке».
«Очередным наказанием не грозит – Жерарди никогда «не выносит сор из избы», значит, есть «работа». Ну, вот и отлично! Будет время «развеяться» где-нибудь… В Кении, скажем, на сафари…»
- Присаживайтесь, капрал! – Произнёс Жерарди и улыбнулся. Как-то странно улыбнулся. – У нас тут появилась «возможность» отправить одного из наших лучших «Гусят» на небольшое сафари в Африку. Сержант рекомендовал вас, месье Проценко…
«Точно, бля, владеет телепатией! – Опешил от услышанного, Филин. –  «Прогулка»… Мать твою, капитан! Сам накликал…»
- Кстати, капрал… – Генерал задумался на секунду и продолжил. – У Нас бытует некая практика… Очень многие, по разным соображениям меняют своё имя на французское… Ваша фамилия, капрал, звучит несколько, кхм-м… Необычно для француза… Я рекомендовал бы вам воспользоваться предоставляемой возможностью и обрести новое имя, более удобоваримое для французского уха.
- Я не задумывался над этим, мон жэнэраль! – Ответил Андрей. – Но Готов последовать вашему совету. Если это поможет делу…
- Это поможет простоте общения – а значит делу! Как вы отнесётесь к имени Alen Ferry?
- Это что-то означает?
- Нет. Хотя…Это некий французский вариант от латинского «Ferrum».
- «Железо»?
- Почему нет, капрал? Думаю, вы сумеете соответствовать.
- Мне всё равно, мон жэнэраль… Пусть будет Ален Ферри… Хотя моё имя Андрей и логичнее было бы Анри… Ну, да это не столь важно!
- Хорошо, капрал! Этот вопрос вы решите в рабочем порядке позже, под патронажем сержанта, а сейчас прейдём к делу!.. Капитан! Попрошу вас довести до моих офицеров суть дела.
- Да, месье генерал! – «Пришлый» капитан поднялся со своего места и подошёл к большой карте, висевшей на стене. – Господа офицеры! Сержант, капрал!.. Нам с вами предстоит очень ответственная и сложная миссия – спасательная операция…
То, о чём говорил Белый Берет, было неожиданным не только для Андрея, но и для сержанта Дворжецки.
- …Несколько дней назад в Гвинейском заливе в нейтральных водах было подвергнуто нападению, «пиратскому» нападению, пассажирское судно, шедшее под португальским флагом. – Капитан был очень серьёзен, даже суров. – Это судно было зафрахтовано Португалией в России, для совершения дорогостоящих туристических круизов из Европы в Индию и Таиланд…
Что-то щёлкнуло в голове Филина, словно невидимый электромонтёр, сидёвший доселе внутри его мозга тихо, включил большой рубильник, и заработала, завращала свои шестерёнки машина, вырабатывающая Тревогу и Плохие Предчувствия:
- Прошу прощения, месье капитан! Как называется это судно?
Белый Берет взглянул вопрошающе на генерала и, получив в ответ кивок головы:
- «Сота Рюштявелли»… – Произнёс он на французский лад.
- «Шота Руставели»… – Поправил задумчиво Андрей, тревога нарастала с сумасшедшей скоростью. – Порт приписки – Одесса. ЧМП … Это не Россия, месье капитан – это Украина.
- Возможно, капрал, но судно уже около десяти лет ходит под португальским флагом, так что такие ошибки возможны…
- Кхм-кхм! – Прокашлялся Жерарди.
- Прошу прощения, месье генерал! – Живо отреагировал капитан и продолжил. – …Так вот, господа офицеры! Ситуация следующая… Экипаж судна смешанный, есть в его составе так же и ваши соотечественники, месье капрал. Что же касается пассажиров, то это абсолютно разномастная публика со всей Европы, но достаточно состоятельная – круиз до Таиланда довольно дорогостоящее развлечение, а именно этот рейс они и совершали. Во время захвата судна погибло шесть человек, члены команды. В том числе трое французов, двое португальцев и болгарин… Капитан судна француз, и именно поэтому он обратился не только в свою Компанию, но и к правительству Франции за помощью. По счастливой случайности в Гвинейском заливе находится на боевом патрулировании авианосец Французских Военно-морских Сил – это очень неспокойный район, который и прибыл к месту нападения спустя пять с половиной часов. Слишком поздно, к сожалению – «пираты» к тому времени скрылись…
- Где сейчас находится «Шота Руставели», месье капитан? – Голова Филина Готова была разорваться на сотни, тысячи мелких осколков от «рокота» тревожного набата, который «звонил» во всю мощь.
- Судно было отконвоировано в порт Лагос, где и находится, до сей минуты. Капитан шестой день производит на судне возможный в такой ситуации ремонт и ждёт прибытия самолётом новых членов команды – его Компания не заинтересована в оплате неустоек пассажирам, поэтому круиз будет продолжен…
- Чем же мы можем помочь?
- «Пиратами», месье капрал, были захвачены заложники… Девятнадцать человек… По большей части – это молодые, преуспевающие бизнесмены, но среди них есть и шесть членов экипажа – молодые девушки-стюардессы. Ваши соотечественницы…
«Кошка!!!». – Взорвалось в голове Филина.
- Кошка… – Прошептал он тихо.
Почему Андрею в тот момент пришла в голову эта мысль, он так никогда и не понял. Но именно она и оказалась правильной, к сожалению…
- Вы что-то сказали, капрал?
- Нет, простите, месье капитан… Я весь – внимание!
- Да! Так вот, господа офицеры!.. В этом регионе, я имею виду Гвинейский залив, существует только одна, так называемая, «горячая точка»…
- Нигерия. – Подал голос сержант Дворжецки.
- Вы правы, месье сержант – это действительно Нигерия. – Подтвердил его догадку капитан. – И именно поэтому судно отконвоировано в самый крупный Нигерийский порт – Лагос международный перевалочный пункт и он, по крайней мере, охраняется правительственными войсками достаточно надёжно… Хотя… Что значит «надёжно» в государстве, которое уже столько лет находится в состоянии гражданской войны?.. Официально правительство Нигерии не просило помощи у ООН по поводу урегулирования своего давнишнего внутреннего конфликта, но Лагос – это огромный «перекрёсток» в Атлантике, поэтому в Гвинейском заливе постоянно присутствуют боевые корабли НАТО. В данный момент этим кораблём оказался французский авианосец…
- Общая диспозиция сил, я думаю, нам ясна, месье капитан. Стратегия, так сказать… – Произнёс генерал Жерарди. – Теперь хотелось бы, чтобы вы пояснили моим людям Тактику. И попросил бы быть вас максимально откровенным, капитан – вы наверняка слышали кто такой «Дикий Гусь Жерарди», а раз так, то знаете и то, что я никогда не пошлю своих людей в заведомую мясорубку, не понимая полностью их миссии! И раз уж вам пришлось за помощью обратиться ко мне, то…
- Я понял, месье генерал… – Белый Берет на секунду стушевался, было, но тут же взял себя в руки и продолжил. – Наша проблема заключается в наших «связанных руках»… Официально мы не имеем права проводить какие-либо военные или, как в данном случае, спасательные операции силами военных на территории Нигерии – это будет расценено как вооружённое вторжение или экспансия… Правительство этого государства поддерживает негласную политику невмешательства в действия повстанцев-революционеров. А те, в свою очередь, только декларируют свою нетерпимость к этому правительству словесно, но не предпринимают никаких активных действий для того, чтобы его свергнуть. Хотя… Существуют достоверные данные о том, что армия повстанцев примерно в полтора раза превышает армию правительственную…
- Та-ак!.. – Проговорил генерал, и взглянул на Андрея и Франтишека. – Что-то начинает проясняться…
А те, совершенно не сговариваясь, повторили жест современных тинэйджеров – сержант подставил ладонь, а капрал шлёпнул по ней сверху своей!.. «Есть работа!» – в смысле… Наверное именно в тот момент Филин и понял, кто такой Франтишек. Как там было у Маугли? «Мы с тобой одной крови – ты и я!»?..
Этот жест не остался незамеченный, конечно же(!), генералом и он скупо улыбнулся – он тоже был с ними «одной крови»…
- Хорошо, капитан… – Жерарди взял инициативу в свои руки по праву старшинства. – Из всего вами вышесказанного следует понимать то, что наше правительство заинтересовано в проведении некой, тайной спецоперации по освобождению заложников, в которой не было бы официально «замешано» правительство Франции. Я прав?
- Кхм-м… – Капитан стушевался, и это было видно – он не привык брать «быка за рога» таким прямым текстом. – Да, месье генерал… В распоряжении группы или групп, которые будут совершать эту миссию будут возможности нашего авианесущего крейсера, а они не малые! И… Группа военно-морского спецназа, которую буду возглавлять лично я! В полном распоряжении!.. И дело тут не в званиях, месье генерал! В заложниках оказался племянник оч-чень высокопоставленных людей!.. И… Это не моя просьба! Лучше для всех не выяснять ни чьих имён…
- Опять какое-то личное говно!.. – Не сдержался Жерарди и со всего маху хрястнул ладонью по столу. – Ладно! Что ещё, капитан?
- Вашим людям, месье генерал, необходимо прибыть в Абуджу тайно и…
- Абуджа находится на удалении более пятисот километров от побережья и подконтрольна повстанцам! У вас есть конкретные предложения по поводу интрадиции моих людей в этот город?!
- Командование понимает, что официальная столица Нигерии Абуджа находится под контролем повстанческих сил, и то, что она находится на значительном удалении от фактической столицы Нигерии Лагоса… Месье, генерал… Именно поэтому мы и обратились к Вам… И надеемся на профессионализм и высокую выучку ваших «гусей»…
- Ясно, капитан! Хорошо! Можете доложить своему командованию о том, что мои люди будут Готовы через четверо суток…
- Да, месье генерал!
- Разработку всей операции я поручу своему штабу. По вопросам контактирования с моими людьми ваше командование будет информировано.
- Да, месье генерал!
- Теперь, капитан, вы можете возвращаться к своим людям. Далее эта спасательная операция переходит ко мне!
- Да, месье генерал!..















Часть третья.
«Кошка» или Нигерийское Сафари…

* * *
Июнь 1998 г. Спасательная операция.
В Абуджу, столицу Нигерии, спасателей генерала Жерарди отправлять не стали. Таково было решение штаба – «гусям» там попросту нечего было делать – не известно уж, из каких источников, но стало известно, что «штаб» повстанческих «пиратов» базируется в прибрежных джунглях Нигера. А если уж ещё точнее то, в излучине впадавшей в огромный и широкий Нигер более скромной по размерам реки Бенуэ, бравшей своё начало где-то в соседнем Камеруне в скалистых отрогах Адамавуа.
Спасательная операция разрабатывалась с учётом того, что «Революционная Армия» повстанцев успела к тому времени выдвинуть ультиматум, официальному правительству Нигерии, потребовав его отставки в обмен на жизни заложников…
Штабу Жерарди пришлось принимать в расчёт не только жестокость и фанатизм революционеров, известные чуть ли не половине мира, но так же и их высокую военную выучку, и опыт, а главное хитрость и коварство. Поэтому было принято решение расценивать эту операцию как боевые действия, тем более что и природа никак не способствовала её облегчению.
Да что там! Кишащий свирепыми и прожорливыми сородичами динозавров (в смысле крокодилами) Нигер, в который по весне не решаются входить даже местные аборигены. Совершенно непролазные прибрежные джунгли, которые ещё более опасны, чем река оттого, что от травы до самых верхних зелёных ярусов населены самыми разнообразными насекомыми, ползучими и млекопитающими гадами, у которых тоже сезон спаривания, а потому особо кровожадная агрессивность – того и гляди, выскочишь ненароком на какую-нибудь «объясняющуюся в любви» парочку леопардов, или заденешь своей дурной башкой свисающий с ветки хвост какого-нибудь серо-буро-малинового аспида, укус, которого, даёт человеку шанс спасти свою жизнь в течение всего-то одного часа, а потом можно спасти только душу, прочитав молитву… Да плюс, ко всему к этому, сама Природа!.. Нигерия – практически экваториальная страна. Ну, подумаешь – всего-то пятьсот «кэмэ» или «четыре градуса широты» к северу от Экватора! В июне – это 45-50 по Цельсию… Да влажность в джунглях до 95 процентов… Миазмы испарений гниющей флоры… Да ко всем «радостям» нехватка кислорода  – вот он, величественно возвышается над всей этой красотой «четырёхтысячник » вулкан Камерун, а дальше тянутся нескончаемой грядой скалы Адамавуа. В общем…
«Прогулочка» «гусям» предстояла серьёзная, что и говорить. И поэтому провести её решили двумя группами. Первую, основную, в составе пятнадцати «гусей» возглавил сержант Франтишек Дворжецки, или, по старой, укоренившейся традиции, Скорпион. Вторую же, вспомогательную снайперскую группу прикрытия (постоять на «стрёме» с оптическим прицелом пока «взрослые дяди» сделают дело) общим числом в шесть бойцов возглавил капрал Андрей Проценко… Вернее, теперь уже Ален Ферри, или Кондор. (Это, конечно же, звучало довольно помпезно, но «окрестил» его опять же сам генерал Жерарди… И… Этот пернатый в природе тоже был хищником… Андрей даже посмеялся, было, в душе: «Вот филин и вырос до большущего кондора! М-да… Всё повторяется. Ну-ну… Придётся соответствовать…»).
Ну, а прибыли… Да уж! Прибыли! Одно название…
На авианосец их всех доставили спасательным катером, подобрав в нейтральных водах после высотного десантирования с огромного «транспортника», С-17, «Herckules» («Геркулес»). Крейсер к тому времени дрейфовал по краю территориальных вод Нигерии на траверзе порта Лагос. Ну, и, естественно, что прибытие групп «диких гусей» осталось незамеченным для катеров пограничной охраны – нейтральные воды не их сфера влияния. Ну, дальше…
А дальше… Дальше началась настолько запутанная совместная игра двух спецслужб, что Андрей , не посвящённый в их кулуарные махинации назвал Все Эти «Телодвижения», не мудрствуя лукаво – «Это просто песня, бля!»…
Представитель нигерийской стороны сообщил буквально следующее:
- Нашему правительству известно то, что в числе заложников находится родственник одного из очень высокопоставленных лиц вашего государства, а так же и то, что для проведения операции по их освобождению вами задействованы лучшие силы Французского Легиона. Но, есть одно большое «Но!»… Наше правительство тоже неоднородно и, к сожалению, по поводу захваченных заложников получило поддержку мнение оппозиции, а оно таково – «у государства Нигерия достаточно своих сил, чтобы обеспечить освобождение захваченных революционерами людей, без привлечения спецподразделений со стороны»…
- Это, какими же надо быть амбициозными придурками, чтобы не понимать того, что такая задача им не по силам – на своих местах усидеть бы!.. – Произнёс в сердцах Жерарди.
Генерал посчитал, что эта операция настолько непроста, что координирование и командование группами он должен взять на себя лично. А может быть, ему просто захотелось в очередной раз впрыснуть в свои вены добрую порцию адреналина? Кто знает об том? Да и по совести сказать, кому как не старому «Дикому Гусю Жерарди» было командовать своими питомцами в этой ситуации?
- …Так что же вы предлагаете, господин полковник? – Обратился он к представителю Нигерийской Национальной Безопасности.
- Наша служба, так же как и пограничная, не относятся к оппозиции. В отличие от министра Обороны, к сожалению… Поэтому… Если в одну из ближайших ночей в наши территориальные воды войдут несколько лёгких катеров типа «Зодиак »… Ну, скажем три… И обменяются при этом условными сигналами с патрульными катерами, то… – Нигерийский полковник не пользовался чёткими определениями, как и все контрразведчики всего мира, наверное, но говорил так «прозрачно», что лишних вопросов задавать небыло необходимости. – Морские пограничники «не заметят» того, что эти катера войдут в устье Нигера, а в случае необходимости и сопроводят… А пограничники сухопутные «не найдут» некую тайную базу, если необходимость в таковой появится…
- Ясно! Это немного облегчит миссию моих людей! – Произнёс генерал.
- Должен сообщить вам ещё некоторые подробности, господин генерал… Наш Министр Обороны находится в глубокой оппозиции к Премьер-министру – генерал уже давно мечтает сам встать во главе правительства… Но в его министерстве всё далеко не так спокойно, как ему того хотелось бы… Командующий сухопутными войсками – его племянник…
- Пехота будет против нас… – Произнёс с пониманием Жерарди.
- Да, господин генерал. Далее… Тоже самое можно сказать и о командующем Военно-Морскими Силами – тот зять…
- Значит и моряки тоже…
- Не все! Есть ещё и Речной Флот, а это четыре флотилии по десятку патрульных катеров и канонерок. Не Бог весть что, конечно, но командор, возглавляющий речников, был разжалован министром из адмиралов и понижен в должности – нужно было освобождать место зятю…
- А вот это, полковник, хорошая новость – мои «птички», насколько я в курсе операции, будут действовать на реках, в основном. И если ваш речной Посейдон…
- Наш речной Посейдон не будет вас замечать, предоставив вам возможность решать свои проблемы самим…
- И на том спасибо.
- И последний, не маловажный момент! Полковник, командующий Противовоздушной Обороной, очень хочет получить «генерала», наконец-то, и уйти на генеральскую же, пенсию. Но! Этот человек большую часть жизни отдал армии и, как это не странно, сохранил некое подобие офицерской чести… В общем… Если некие вертолёты, без опознавательных знаков(!), не заметят радары моряков, то радары ПВО будут «слепы». Если же полковнику зададут из министерства вопрос о том, знает ли он о нарушителях – он вас «увидит» и «отдаст»…
- Ясно!..
- Ну, и моя служба… В полном вашем распоряжении! Буде, помощь наша потребуется…
- Спасибо, полковник! – Произнёс Жерарди. – Вы, поверьте на слово боевому генералу, очень помогли нам, предоставив эту информацию.
- Я патриот своей страны и своего народа. И именно поэтому я не имею ни малейшего желания, чтобы вследствие чьих либо политических ошибок, замешанных на амбициозности и глупости, в Нигерию были направлены «Голубые Каски » – мы предпочитаем сами решать свои проблемы… А кто такой Жерарди я помню ещё по Конго… Правда тогда это был «майор Жерарди»…
При этих словах ноздри генерала стали хищно раздуваться, а глаза сузились до «щелок» – видимо, было, что вспомнить про «ту» Конго, ещё не развалившуюся на две: «просто» Конго, и Демократическую Республику Конго…
- Хорошо, полковник! Мы поняли друг друга!.. Благодарю за помощь!..

* * *
…Тёмная, «хоть глаз выколи!», экваториальная ночь (обычная для этих широт) скрывала даже буруны на воде, оставляемые тремя чёрными, как вороново крыло, надувными «Зодиаками». Эти три, даже не сказать катера, а просто тени на воде(!), фантома несли на своих «спинах» физическое воплощение надежд заложников на освобождение. И не просто физическое, а абсолютно профессиональное и бескомпромиссное! И для этого «воплощения» просто по определению не существовало возможности другого исхода миссии – в операцию шли «Дикие Гуси» генерала Жерарди!..
В точке «рандеву» был дан оговоренный световой сигнал патрульному пограничному кораблю. Тонким, «карандашным», узконаправленным фонарём синего цвета… Пароль приняли, отсемафорили в ответ и… Взбурлив винтами чёрную воду залива, пограничный корабль ушёл нести свою службу дальше, развернувшись, при этом к «теням» своей широкой жопой… В смысле кормой…
Три «Зодиака» бодро, с какой-то неотвратимостью – «светиться» на воде залива небыло ни времени, ни смысла – а главное скрытно, приближались к устью Нигера. Время интрадиции групп на территорию выбрали не случайно – всё же профи такого уровня знают своё дело. А всё очень просто . Океан даёт побережьям, которые он омывает, приливы и отливы. Причём очень мощные!..
Отлив… Подарок для спецназа, вторгающегося на сушу с воды! Если правильно его использовать!..  Атлантический отлив в Гвинейском заливе – это около двухсот метров голого, без кустов годных для засад и заранее расставленных минных полей, белого песка (этот песок, белый(!) – остатки коралловых отложений). Есть, где сориентироваться и перегруппироваться… А уже через пару-тройку часов океанский прилив скроет любые, даже самые нарочитые следы… Природный плацдарм, скупо говоря…
Группе Скорпиона (Франтишек был старшим по званию и опыту?..) высадка была не нужна – до какого-то времени им необходимо было быть «водоплавающими»… Именно поэтому, ощетинившиеся стволами «Зодиаки», стремительно миновали прибрежную зону и, войдя в устье реки, резко сбавив ход, стали пробираться вглубь Африки…
Двадцать один человек. Человек?.. Скорее двадцать один робот…
Эти лица были суровы и целенаправленны… Кондор, конечно же, не мог видеть своего лица (нет, маленькие зеркальца у них, конечно же, были у каждого, для выполнения спецприёмов), но очень «подозревал», что выглядит со стороны точно так же…
И ещё… Андрюху поразила до корней волос сама системы маскировки. (Надо оговориться в том, что его служба в Отряде не подразумевала, сама по себе, сокрытие «национальной» принадлежности – Та маскировка имела некий иной смысл…). Здесь и сейчас было нечто иное… «Гуси» стали маскироваться ещё до погрузки в «Геркулес» – установка штаба была предельно проста: «Ни в коем случае не дать противнику определить национальную принадлежность спасателей!», так как это может привести к международному скандалу. Каждому предоставили возможность подобрать для себя оружие и экипировку в соответствии со своими привычками и личными симпатиями…
Кондор был одет в стандартный натовский камуфляж и «берцы» английских десантников из эластичной, толстой кожи и на толстой же, каучуковой подошве (он никогда не был фанатичным славянофилом, а потому выбирал свою экипировку исходя, только лишь, из соображений удобства и практичности в боевой обстановке). А вот разгрузочный жилет, как и старенький РД , он взял родные, от советского ВПК.
С оружием же пришлось немного «повозится».
Его снайперская группа из шести человек (а именно эту, снайперскую функцию, она и должна была выполнять) состояла из двоих снайперов, один из которых, естественно сам Кондор, двоих разведчиков-корректировщиков и двоих стрелков-охранников. Собственно, эти шестеро тоже делились на две группы. И их огневая мощь должна была соответствовать задаче. Андрей «пошёл по проторенной тропе», как сделал это ещё в 88-м, собираясь в «командировку» в Афган. Практически все «революционеры», во всём мире, пользовались, в основном, Советским оружием – АКМ, СВД, АПС (автомат – это понятно, Снайперская Винтовка Драгунова, и старый добрый Автоматический Пистолет Стечкина), и куча боеприпасов, чуть ли не под каждым кустом… Ну, автомат ему был не нужен, пока… А вот по поводу остального у него со Скорпионом разгорелась настоящая баталия – Франтишек был фанатичным приверженцем, почти адептом, американского и немецкого оружия. Они почти полдня с пеной у рта проспорили о выборе Кондора, и он настоял всё же на своём. Правда, с некоторыми нюансами – это была не СВД, а её более новая, младшая «сестра» СВДС, чему Андрей был даже рад. СВДС – это та же «Драгуновка», только «Усовершенствованная» и модернизированная, с системой бесшумной и беспламенной стрельбы, чего небыло на её предшественнице и складывающимся прикладом. А прицел на неё установили английский, двадцатикратный(!) с просветлённой оптикой и антибликовым покрытием. И это было просто отлично! Блик солнца, отбрасываемый от линзы оптического прицела сослужил дурную, смертельную службу не одному опытнейшему снайперу, потому, что абсолютно всего в динамике боя предугадать невозможно, особенно солнце, внезапно выглянувшее из-за тучки… А вот от старого, надёжного, и такого грозного, «Стечкина» Кондора отговорить не смог никто. Его обойма на двадцать тяжёлых, девятимиллиметровых патронов давала этому патриарху огромное преимущество перед всеми остальными. Как и возможность вести стрельбу не только одиночными выстрелами, но и очередями. А если пристегнуть к рукоять пластиковую кобуру, то уже получался лёгкий автомат… Ну, и уж на всякий случай, Андрей положил в нагрудный карман своего жилета самую «младшую сестричку» из фамилии «Beretta» – изящный пистолетик с обоймой на восемь патронов и калибром 7.65 – как «последний аргумент», если случится… С ножом было немного сложнее, но и тут долгих раздумий небыло. Кондор, конечно же предпочёл бы проверенный НРС-2, но… Из всего выбора «в глаз упал» бельгийский «Komando», который был, по сути, «Боевым ножом Боуи», но очень усовершенствованный и «доведённый» почти до идеала – это было произведение искусства боевого холодного оружия. А в потайной кармашек улёгся маленький, неказистый, но такой родной и незаменимый «Леший-2». Какими путями эта, секретная, кстати говоря, по сей день, разработка советского ВПК попала в Легион, было покрыто тайной. Но, факт – здесь толком пользоваться этим ножом не умел никто! А в «Витязе» это было стандартное вооружение любой диверсионной группы – «нож выживания»! На его восьми лезвиях уместилось всё, что нужно настоящему диверсанту. Даже компасная градуировка!.. Ну, и ещё… Настоящая, бразильская мачете. Другие вооружались почти по такому же принципу…
…И вот они, мрачные, сосредоточенные и целеустремлённые сидели, пригнувшись, на покатых бортах «Зодиака», ожидая встречи с неизвестностью… Кондор всматривался до боли в глазах в, надвигающиеся неотвратимой стеной, африканские джунгли, поглядывал исподволь на своих бойцов и думал: «Ну, чё, капитан, тряхнём стариной? Только бы «старина» не отвалился – с последней, подобной работёнки семь с половиной лет прошло, а это в нашем деле срок! И не малый… Парнишки-то твои, вон, все «молодняк», а опыту не занимать… Ладно! На хер эти мысли!!! Дело надо делать – там простые люди «парятся»… И ещё, возможно, Кошка… Хорошая баба, что и говорить! Вот найду, достану из джунглей, и женюсь на ней! А чего?! И плевать на все разговоры! Да!».
И Кондор улыбнулся…
* * *
Первые сутки их миссии прошли относительно спокойно. Хотя, был один момент, когда пришлось немного понервничать. На рассвете, когда все три катера причалили к недружелюбному берегу на днёвку, пройдя по реке что-то около пятидесяти километров, пришёл сигнал тревоги от сторожевого дозора, выдвинутого на пятьсот метров вперёд от лагеря. Каждый знал, что ему нужно делать – всё же здесь были собраны настоящие профи – поэтому, круговая оборона была занята быстро, без суеты и спешки. «Гуси» залегли за ранее выбранными укрытиями и замерли, а Скорпион и Кондор «приросли» к наглазниками своих биноклей. Через две минуты над гладкой поверхности Нигера стал раздаваться довольно громкий стрёкот старенького двигателя, и появилась допотопная патрульная канонерка .
Они переглянулись с пониманием, и Франтишек рукой подал бойцам сигнал «Себя не раскрывать! Огонь не открывать! Соблюдать маскировку! Полное внимание!» – о том, что Речной Флот Намибии находится в статусе союзника, рядовые бойцы группы не знали – обычная практика в любой армии, когда каждый знает только свою задачу…
Патрульная посудина шла по реке медленно и солидно, а из крохотной рубки время от времени поблёскивали на раннем солнце линзы обычного, да и откуда же было бы взять простым африканским морякам современные технологии(?), бинокля – офицер, не иначе, в дополнение к штатным наблюдателям, самолично осматривал берега. И он-то как раз и заметил один, небрежно замаскированный «Зодиак» – «солнечные зайцы», отбрасываемые его биноклем, «зависли» на полторы минуты в направлении «гусей»… И… Канонерка величаво проследовала дальше, «без пыли и шума». А через полчаса Скорпионом был назначен «вечный маскировальщик» – именно тот, кто набрасывал масксеть на обнаруженный «Зодиак» и не закрепил её на дне, а просто подоткнул под днище. Теперь этот провинившийся «гусь» будет «тренироваться» в настоящей, боевой обстановке до самого окончания миссии, а после неё отстоит на «посту у бочки» несколько часов, если выживет, конечно – профи не имеет права на такие ошибки, потому что они могут стоить жизни всей группе…
…А ещё через сутки «гуси» рассыпались на две автономные группы, как то и было задумано с самого начала. Скорпион повёл свои два катера выше по течению, а Кондор начал пеший путь, притопив катер в надёжно замаскированном и обозначенном месте – к предполагаемому месту базы «пиратов», а значит и предполагаемого места содержания захваченных заложников, основная и вспомогательная группы должны были выйти с разных сторон…
Скорпион, следуя течению Нигера, удалялся от этой базы к западу и должен был организовать свою собственную, скрытую базу где-то в месте слияния с Бенуэ. Туда же должны были быть выведены и спасённые заложники. В больших, прорезиненных мешках покоились, до времени, две большие резиновые лодки на десять человек экипажа, в которых и предполагалось эвакуировать спасённых, отбуксировав их «Зодиаками» в Гвинейский залив к авианосцу. Правда, его группе тоже было необходимо продираться через джунгли пару-тройку десятков километров – ближе подходить по воде было чрезвычайно опасно, но это было всё же меньше того, что ожидало Кондора и его подопечных…
А протопать по непролазным джунглям им предстояло более семидесяти километров. «Протопать»!.. Хорошая намечалась прогулочка… Хотя… Ему ли, Филину, было сетовать на тяжесть и «несправедливость» задания?!. С ним были очень неплохие бойцы и выбирал он их сам.
«Хорошие ребята. – Думал Андрей-Ален, продираясь сквозь джунгли к основной цели операции. – Молодые, правда. Может выдержки не хватить в пиковой ситуации – их «боевой» опыт, всего-то составляет тренировки на полигонах, в основном… Но профи отличные! Вот хотя бы Джамп!». Кондор посмотрел в короткостриженый затылок единственного в его группе японца.
Кито «Джамп». Японец. В группу Кондора он попал за фантастическое владение не только своим телом, но и всем тем разнообразнейшим оружием, которое традиционно приписывается к восточным боевым искусствам. Шутка ли сказать, но этот маленький японец в свои двадцать два уже девятнадцать лет занимался именно этим делом и был Мастером, гордо носившим четвёртый дан, в Будо(!!!). Владел искусством!.. Возможно именно из-за того, что по семейной традиции состоял в японских триадах, в клане «Тигров» (о чём очень красноречиво говорила его цветная татуировка во всё тело), и Готовился стать штатным палачом клана. Чего, собственно говоря, и не скрывал. Единственное, чего не знал никто, так это то, почему он бросил свои Острова, и бежал в Легион… А имя «Джамп» родилось не от Japan, что было бы естественно, а от Jamp (Прыжок по-русски) – Кито на тренировках напоминал неуловимый, прыгающий мячик… Джамп в группу Кондора был включён как стрелок-охранник и штатный радист. Кроме родного, мог довольно сносно общаться по-английски…
«Или Гот… Смешной он немного, этот Мартин! Носится со своей маниакальной идеей, о том что его немецкие крови берут начало ещё от древних воюющих кочевников – Готтов… Ну и пусть его! Главное то, что он мастер своего дела и по-немецки флегматичен…»
Мартин «Гот». Немец. Этот двадцатичетырёхлетний парень был настоящим Голиафом – 2.10 роста и 130 кэгэ тренированных, стальных, молодых мышц! И мощь! Кондор видел, как этот «мальчуган» свернул в петлю стальной лом, руками! Андрей подумал ещё тогда, что по силе он мог бы сравниться не только с Медведем, но даже, наверное, и с Бандерой!.. И ещё. Гот хоть и уступал всем остальным в стрельбе и рукопашке, но зато обладал уникальнейшим глазомером – на сложном рельефе, при слепящем солнце он мог без приборов определить дальность до цели с погрешностью до полуметра(!). Удивительные глаза! В группе он был разведчиком-корректировщиком Кондора. А кроме немецкого владел английским и испанским.
«Правда, есть у меня и «тёртые» «мальчики». С такими работать спокойно. Ну… Не так спокойно, конечно, как с мой старой группой в Отряде, но… Надёжно, во всяком случае. Взять, хотя бы Збигнева. Опытный и хорошо обученный стрелок…»
Збигнев «Вайпер» (Viper – в переводе на русский – «Гадюка»), прошедший в непонятно каком качестве все перипетии Югославской войны, будучи при этом польским офицером-десантником… Майор Войска Польского, как и Скорпион. Молодой – всего-то двадцать семь, но опытный и надёжный. Но… Главное, и это сыграло главенствующую роль для Андрея, которому дали возможность отбирать бойцов в свою группу самому, Вайпер, несмотря на свои довольно малые габариты – 169 см и 70 кэгэ – обладал слоновьей выносливостью и хорошей стрелковой подГотовкой. При этом свободно, как на родном польском, общался по-французски, по-английски и по-русски(!). В группе Кондора Збигнев был вторым снайпером.
«…Классный парниша, что и говорить! Юморной… Даже на одесские анекдоты реагирует правильно – смеётся именно там, где это правильно… А уж мишени кладёт!.. Правда… Видно, что учил его снайперскому делу не наш Бык – класс не тот, но учили правильно, с пониманием… Молодец Франтишек, что посоветовал к своему землячку присмотреться… Или, вот, Паша… Уж где этого жука по жизни тёрло вообще загадка истории…»
Павел «Стар». Это сложилось от английского Star («Звезда», в смысле). На что он немного обижался, но деваться-то было некуда – прилипло. «Какая из меня Звезда, на хрен?! Я чё, самый необычный?! Ну, послужил немного и чё?..» Немного!.. Ровесник Кондора, майор Старков сумел выжить в Афгане, Фергане и Северной Осетии, будучи командиром разведчиков артиллерийского полка. Но это уже в конце. А в начале, в Кандагаре – взводный «развед-Ванька» гаубичного дивизиона, легендарных за Речкой, Д-30 … Паша имел две боевых награды и огромнейший опыт… В группе Кондора «Стар» был, и это естественно – уж кому, если не ему, разведчиком-корректировщиком. Общался Стар в Легионе сугубо на родном, русском языке, хотя довольно сносно владел английским.
«…Хорошие «мальчики», правильные, а главное хорошие бойцы. Не зря же они к Жерарди попали… Как там в этом старом фильме говорил капитан Титаренко: «Споёмся на виражах!»?.. Споемся, конечно! А как же?! Не «ложить» же их здесь, посреди Африки, да и сами они этого сделать не позволят… Разве что только за «Грандом» присмотреть придётся – совсем юн паренёк… И как он только попал в Легион, а особенно к Жерарди, абсолютно непонятно… Хотя… Цепкий и сильный. Может и выйдет толк…»
Алексей «Гранд». Самый юный и совершенно «безопытный» из всей команды Кондора. Отдал свой «долг» Родине, отслужив свою «срочную» службу на Таджикской границе. «Погранец», который отхлебнул от Армии свой, «малый» кусок… «Малой» Родиной Лёшки был затерянный в Сибирских просторах городишко Горно-Алтайск. И именно это и привлекло Кондора. Два года выискивания следов нарушителей на КСП в сложных, высокогорных условиях – это раз. Родной для него Алтайский край, хотя это, конечно же, не африканские джунгли, но всё же лес, да плюс к тому горные условия существования (от самого рождения и до Горного Бадахшана на службе)… Этот паренёк был абсолютно универсален в боевом применении… А если учесть, что он имел в своём активе двух «Мастеров» – Мастер Спорта по «современному десятиборью» (что включает в себя кроме легкоатлетических дисциплин ещё и стрельбу(!), плавание и ещё что-то) и Мастера Спорта по стендовой стрельбе?.. Хороший набор?.. Вот именно так и думал Кондор, понимая, что в «гуси», попадают не простые мальчики… Лёшка был прям, как  телеграфный столб и «чужие» языки ему не давались. Абсолютно!.. Поэтому-то, (наверное, поэтому, ибо крепок был «мальчиша» – 190 сэмэ и 100 кэгэ) и общались с этим «мальчиком» на его родном, русском языке, не предлагая французский. А на кой, спрашивается, красный перец, ему это было нужно?.. Лёшка видел своими глазами стычку Андрея с Ильёй. Видел, оценил и понял, что «мышечная масса» ещё не даёт особенных преимуществ для победы… И всё время старался на татами встать в спарринг с Андреем и, хоть и «получить пилюлей», но чему-то научиться… А когда представилась возможность заработать денег… Гарантированно, а главное под командой настоящего профи – Лёшка, что называется, «смотрел в рот» Филина… Большой мальчик не отказался. А Кондор, который Филин, «скушал» такого бойца не вдаваясь в глубинные подробности…
Так и сложился этот конгломерат молодости и опытности, безудержной силы и разумного расчёта, и ещё чего-то, из чего рождается настоящая, боевая команда единомышленников. Боевая группа… Команда Кондора: Джамп, Гот, Вайпер, Стар и Гранд. Команда…

* * *
…Кондор вёл свою группу на северо-восток параллельно берегу извивающегося Нигера к речному перекрёстку, где не очень широкая Бенуэ, словно донор отдаёт свою голубую кровь, вливаясь в этот мощный поток. Вёл так, чтобы речная водная гладь не исчезала из поля зрения. Метрах в сорока-пятидесяти, примерно, от мутной, илистой воды. Это был, наверное, самый тяжёлый путь, но Кондор избрал его не зря. И всё было не просто! (Это если вы подумали, что дальше прозвучит та же банальная фраза). Нет не просто! Но умно и хитро с точки зрения военного опыта. И опыта не его, не Кондора. Такой способ передвижения подсказал ему Стар:
- Ты это, командир… Не ходи далеко в джунгли… – Павел почти по-старчески пожевал губами в раздумьях. – Вдоль воды надо идти. Точно тебе говорю! Только не по самому краю берега, а пару-тройку десятков метров отойдя – во-первых, на закуску к кракоёбам не попадём…
- Это понятно – не стоять в зоне броска крокодила – первая мера предосторожности… Что ещё, Стар, слушаю?
- Я полтора года в Сомали оттрубил, в Джибути, пока к Жерарди попал… Короче… По этой «зелёнке» здесь, в этой долбаной Африке, просто так никто не бродит. Разве что по оч-чень большой необходимости… Когда деваться некуда!..
- Что, и так бывает?
- По-разному бывает, капитан… – Павел замялся на секунду. – Ты это… Послушай, что говорю… Я из всей нашей шараги единственный знаю эти, бля, местные условия…
- Паша. Ты скажи, что хочешь и знаешь… А мы посмотрим, как оно там будет дальше…
- Да-да… Посмотрим, Ален… Так вот, капитан…
- Я – капрал, Паша. Капрал… Капитан – это в прошлой жизни. Так же, как и твой «майор», рядовой Стар. Такие дела… А вот от умного совета я никогда не отказывался, потому и выжил, наверное, во всех говнотёрках… Так что ты хотел сказать, Стар?
- Тут такое дело, кап… Капрал!.. Двигаясь вдалеке от реки, мы имеем полный шанс, влететь в хорошо организованную засаду.
- Поясни, Паша. И поясни, почему мы не имеем того же шанса, двигаясь вдоль течения?
- Ладно. Местные «революционеры» не любят воды…
- А как же «пираты»?
- И они тоже! Это их промысел всего лишь связан с водой, но… Они такие же «сухопутные», как и все остальные… Короче! Они намного более вольГотно чувствуют себя в дебрях, чем в прибрежных кустах – это раз!
- А два?
- Два – это то, что и ты сам никогда не окопался бы в редких, прибрежных кустиках, имея за спиной реку, а значит – засаду без надёжного тыла! А что главное в деле засадников ты и сам знаешь, Кондор…
- Иметь надёжные пути отхода – это «Азбука» диверсанта… – Проговорил в раздумьях Андрей.
- Правильно понимаешь, командир! – Улыбнулся бывший майор. – А отсюда вывод?..
- М-да… Вывод напрашивается сам собой. – Произнёс Кондор, внимательно оглядываясь. – Если не лезть на звериные тропы, ведущие к водопою – к воде, ведь не только антилопы ходят, но и пумы-ягуары, да и крокодилы ждут свой обед именно возле них, то можно избежать неприятных встреч с местной фауной…
Во время этого задумчивого монолога Стар согласно кивал головой.
- А если не углубляться в дебри, то можно избежать «пиратских» засад… Я тебя правильно понял, Паша?
- «В яблочко»!
- Но, тут есть ещё одно немаловажное «Но» – дозоры и посты.
- Всё правильно, Ален. И дозоры, и посты на реке должны быть обязательно! Иначе местный Речной Флот уже давным-давно их прижал бы…
- Так! Стар, Джамп – в головной дозор. Старший Стар. Особое внимание на прибрежные кусты! При обнаружении «пиратов» докладывать немедленно. И не трогать их, Джамп! У них могут быть радиостанции и почасовой доклад обстановки. Не ответят своим – считай, имеем погоню на хвосте. Повторяю! Ни в коем случае не пытаться онулировать обнаруженные дозоры и посты «пиратов», разве что при прямом столкновении. А главное – немедленно докладывать! Немедленно!!! Ясно?
- Да, месье капрал! – Ответил Стар.
- Вперёд! Удаление сто метров. Радиостанции работают только на приём! Полная тишина в радиоэфире, пользуемся оговоренной сигнальной системой. Пошли!
Две небольшие камуфлированными фигуры тенями скрылись в ближайших кустах.
- Гот в конец колонны – удаление пятьдесят метров!
- Да, месье капрал! – Прогудел огромный немец и подхватил в руки тяжёлый М-62, одновременно устремляя свой пронзительный взгляд в хвост (а точнее хвостик) их небольшой колонны.
- Открой глаза и уши, Мартин – было бы обидно получить засаду за спиной…
Гот улыбнулся своей странной улыбкой и тоже растворился в зелёной паутине джунглей.
- Вайпер, Гранд, движемся колонной. Гранд – головной, я – замыкающий. Уши торчком, полное внимание! Пошли, парни!
И ничего странного небыло в такой расстановке сил. Это был всего лишь опыт, опыт и опыт… Стар – разведчик от Бога, да и вообще, опытный солдат, и Джамп – мистер «Тихая Смерть». Кому, как не им красться впереди всех? Гот – разведчик, отягощённый мощным пулемётом. Ему идти, конечно же, в арьергарде. Ну и основные силы снайперской группы – два опытных снайпера и Гранд с таким же, как у Гота, М-62…
Это и было начало той сумасшедшей и абсолютно необъяснимой ни с военной, ни с человеческой точки зрения спасательной операции…

* * *
Всё тот же июнь 1998 г. Африканская «Школа выживания».
Джунгли Нигерии…
С чем можно сравнить это явление природы? Да пожалуй, ни с чем…
С вьетнамскими или лаосскими? Там ведь тоже буйство природы. Но… В юго-восточной Азии – это, либо горы, либо болото. Ядовитые миазмы от гниющих деревьев и множество ядовитых змей… Амазонские? Почти всё то же самое – нависающие зелёным потолком кроны огромных деревьев-исполинов, болота, испарения которых зависают под теми кронами, не имея возможности подняться выше, и создают удивительно-уникальный вонючий туман, и богатейшая, хищная фауна, представители, которой стоят в очередь, чтобы отпробовоть тебя на клык… Нет, всё это хоть и похоже, но… Не то!
Центральноафриканские джунгли…
Здесь, в непосредственной близости к Экватору, и в ближайшем соседстве с южной Сахарой гниющие болота –  явление если и не уникальное, то уж наверняка очень редкое.
Весна здесь – это сезон муссонных дождей. Когда оживает вся природа, зеленеет и расцветает таким буйством красочных цветов, что передать словами о том, как выглядит эта земная радуга, не хватает никаких слов! Это зрелище потрясает воображение!.. Точно так же, пёстро и нарядно, выглядит всё живое население этих мест. Настоящий, большой праздник Матушки-Природы!..
Но…
Проходит всего-то месяц-полтора и солнце, такое жаркое в этих широтах, сжигает все эти краски. Знаете, как это бывает, когда пройтись зажжённой паяльной лампой по красивой, лакированной поверхности шикарной «иномарочки»? Не знаете?! Ну-у-у!!! Весь её шик-блеск облазит, обгорает и на свет Божий вылазит такое же обыкновенное, чёрное железо, которое ничем не отличается от железа родного «Запорожца». Такова «се ля ви» (в смысле «жизнь»), как говорят истинные «лягушатники»…
М-да…
Африка к концу мая превращается из большой, красивой и разноцветной клумбы в нечто бежево-серо-унылое с жидким от жары воздухом, который, кажется, можно просто взять и налить в бутылку. Бр-р-р!!!
Хотя… Не всё так постно и уныло.
Наверняка каждый из нас знает или хотя бы представляет себе из прочитанных книжек, что же такое есть оазис в Аравийской пустыне. Так вот, и в африканской сельве есть похожие оазисы. А еще, в Жёлтой Жаркой Африке текут, особенно в близи побережий Атлантического и Индийского океанов, несколько довольно крупных рек, Замбези, например, Конго или всё тот же Нигер, оставивший в душах «диких гусей» Кондора самые гадкие воспоминания…

…- В Жёлтой, жаркой Африке, в центральной её части
как-то, вдруг, внепланово случилося несчастье –
слон сказал, не разобрав: «Видно быть потопу!»,
в общем, так – один жираф влюбился в антилопу!

- Ты чё там бормочешь, Кондор? – поинтересовался шёпотом Гранд на небольшом привале.
- Молодо – зелено… – Усмехнулся в ответ Стар. – Как скажешь, командир?
В ответ Кондор только кивнул головой, вновь погружаясь в свои тяжёлые мысли.
- Наш капрал, он же капитан, он же наш командир, мой большой и юный друг Гранд, очень уважает Владимира Семёныча, как и я… – Стал наставительным шёпотом пояснять Стар. – И когда он его вспоминает, а тем более вслух, означать это может только одно – зреет какой-то план. И, скорее всего, совершенно сумасшедшего содержания – была у меня возможность посмотреть на его решения в Абажёле… А ты-то поди и не знаешь даже кто такой Владимир Семёныч, а Гранд?
- Поэт какой-то, наверное?
- И поэт, и певец, и композитор, и актёр каких поискать! Высоцкий это! Владимир Семёнович Высоцкий! Тёмная твоя душа!
- А-а! Ну, знаю, конечно! – Стал оправдываться Гранд. – Только…
Стар, прекратил наметившиеся было словопрения, подняв руку и повернулся к Алену, вглядываясь в его глаза:
- Ну, так что? Я прав насчёт плана, капитан?
- Я капрал… – Поправил его машинально Кондор. – Плана пока нет…
- Пока…
- Но есть мысли, майор.
- Я рядовой, командир. – И широко улыбнулся.
- Вася Тёркин – это нам пригодится… – Ален улыбнулся в ответ. – Ладно, Паша, проехали… Давай, зови к нам нашу Гадюку – устроим Малый Военный совет.
- Вайпер в боковом дозоре.
- Лёша, смени Збигнева на посту. – Кондор обратился к Гранду. – А его ко мне. И без лишней суеты – время нас хоть и поджимает, но…
- Скрытность важнее! – Продолжил Алексей и нырнул в густую африканскую зелень.
- Хороший мальчуган – тихо ходит… – Прокомментировал перемещения Гранда бывший майор. – Глядишь, из него через пару-тройку заданий настоящий боец получится…
- Да, хороший парень. Может быть толк…
- Если выживет в этот раз…
Кондор внимательно посмотрел на своего солдата:
- Слушай, майор… – И поднял руку, останавливая открывшего, было, рот Стара. – Бывших среди нас не бывает – сам-то меня «Капитаном» зовёшь!
И, получив согласный кивок головы, продолжил:
- Ты ведь не совсем простой майор, а? Вернее не совсем артиллерист?
- С чего это ты взял, капитан?
- Я сам из «Одесской артухи» вышел и в этом деле что-то да понимаю…
- Вот! – Стар поднял указательный палец. – Вот это то самое «То», чего я не знал.
- Так что, майор?
- …А я-то думаю: «Откуда «краповая» спецура знает такие узкоспециальные артиллерийские термины как «отклонение на деривацию» или «выстрел и количество порохового заряда к нему», неужели им так это нужно?».
- Паша?!
- Не делай брови «домиком», капитан, не надо… Я в «гусях» уже два года и у меня есть оч-чень неплохие знакомства в нашем «отделе кадров» – это тебе на вопрос, откуда я знаю – познакомился с твоим досье … Надо же ведь, в конце концов, знать какой у тебя командир и под чьими знамёнами он тебя ведёт! Впечатляет, что и сказать!..
- Ну, под чьими знамёнами – понятно… Непонятно только откуда они всё раскопали – закрытая информация!..
- Раскопали… Они теперь почти всё могут – Союза нет, Комитет канул в Лету. Теперь там все и всё могут продать, был бы покупатель…
- Ты не ответил, майор. Я ведь тоже познакомился с твоим досье…
- Немудрено…
- Ты «трудился» там же, где и я. Ну, или почти там же… Выжить сумел, а это огромный показатель, согласись. Ты мой ровесник – я капитан, ты майор!.. Ну, так что? Будешь продолжать целку корчить или расколешься? Паша, мне надо знать на кого рассчитывать в этой операции, а за кем присматривать.
- Ну, за кем присматривать понятно… – Стар потёр кончик носа. – Ладно, кэп!..
Кондор посмотрел на часы. С момента ухода Гранда прошло ровно четыре минуты – значит, на рассказ Стару оставалось примерно столько же или меньше.
- Успею. – Павел прикрыл своей ладонью циферблат на руке Кондора. – Слушай, раз припёр к стенке… Только без подробностей! Так, «июньские тезисы»…
Стар задумался и глаза его немного затянуло эдакой поволокой воспоминаний:
- В 87-ом «прикончил» Московскую «Общагу» , факультет разведки – я ведь на полгода тебя постарше буду, капитан… И должен был тогда остаться лейтенант Старков служить в Генштабе(!), но… Shersher la femme, как говорят французы. (Выражение «шерше ла фам» надеюсь переводить не нужно?)…
- Ясно… Как всегда…
- Как всегда… Папа, генерал-полковник, имел на счёт своего блондинистого чада малость другие планы, а тут фуеголовый лейтенантик, молодой да ранний… А чадо-то уже с пузиком! И, что самое обидное, аборт делать не хочет, а хочет замуж за летёху!.. Ну, папка в порыве праведных чувств и отправил его в наказание за Речку. Благо зятёк несостоявшийся в его, хоть и не прямом, но подчинении…
- Знакомая ***ня…
- Ага… «Зятёк», отслужив в артдивизионе, вернулся только вместе с Громовым в 89-ом, через мост в Термезе… Старлеем на майорской должности…
- Круто тебя!..
- …Дальше – больше!.. – Павел пожевал губы. – Увидел сына в первый раз и так меня «распёрло», что… В общем… Соорудили второго… А «тестюшка», узнав о таком «вероломном вторжении» в границы «своего» государства, сослал несостоявшегося зятя в ТуркВО… В 92-ом, уже после распада СэСээРа, и после бравой службы в ЗакВО, боевого капитана направили в Академию на учёбу… Отучился, получил «майора»… Все два года приходилось «партизанить» с женой – не хотел генерал себе Такого зятя… А в 94-ем, при родах моя Светланка умерла – сердце не выдержало… Третий сынишка так и не родился…
- Во, бля! Повернулось-то как! – Не смог сдержаться Ален.
- Повернулось… Похоронил их как положено… А через неделю получил направление в Таджикистан, «комроты»…
- Майора, после Академии на капитанскую должность?!
- …Ну, и написал рапорт об увольнении… Летом 95-го уволили… Вот такие дела, капитан.
- Круто тебя!.. А дальше?
- Помыкался немного и подался в Легион. А что делать – тестюшка считает во всём виноватым только меня. Чуть не преследовать начал… К сыновьям на пушечный выстрел не подпускал! Скотина жирная!.. Вот такая у меня история, Андрюха…
- Иконостас -то имеешь?
- Зачем тебе?
- Знать хочу…
- Квалификацию? Ну-ну… – Павел опять пожевал губами. Видать привычка такая. – Ладно… «Красная Звезда» и «Отвага» за Афган, вторая «Звезда» за Фергану, «Боевое Красное Знамя» за Цхинвали, ну и за полгода в Таджикистане успел «За заслуги перед Отечеством» прихватить – эта медалюшка уже российская…
- Вот теперь всё понятно, Паша…
- Что тебе понятно я не знаю, но давай-ка, командир, заканчивать эти сопли. Слышь, как к нам наша Гадюка крадётся? Через пару секунд заявится.
- Он не плохой солдат, Паша. – Грустно проговорил Кондор, и грусть ту могли понять только эти двое. –
 И тоже майор в «прошлой» жизни. Правда, Войска Польского, но…
- Опыта бы ему нашего, да побольше – цены б небыло…
- Он в Югославии отметился… И тоже наш – из разведки…
- Только ходить, тихо, так и не научился!
- Не придирайся, майор! Нормально… А чего не знает или не умеет – научим. Так?
- Дзень добже, панове! – Прошептал над ухом Кондора зелёный куст и замолчал, в ожидании произведённого эффекта.
Кондор, не меняя позы, сделал один единственный жест – посмотрел на свои старенькие, тертые, но такие надёжные «Командирские»:
- Добже зробив, пан Гадуш … Алеж останнех твоих пунч сотён метрив я вже не мав спокою – колыж, мовем, Гадуш зъявется?
Выслушав эту фразу, Вайпер буквально сник.
- На якей мове пан мавет бажание вешти приватну мову?
- Пше праше, панове! Вельми пониже перепрашу мовить по-русску.
- Тогда так, Збигнев – никаких польских «дзе», «пше», «бже» и тому подобное – учиться, так учиться! Согласен, пан Гадуш?
- Вельми перепраше в блаГотне, пан коммандер! Спасибо большое, и прошу прощения за са-мо-на-де-ян-ность. Фу-уф! Вельми важели ешчь словенци!.. Солдат Гадуш весь во внимании, пан капрал…
- Добро… – Ален опустил взгляд к земле и, подумав несколько секунд, произнёс. – Слово «солдат», Збигнев оно универсальное, но в русском языке ударение делают на букве «а», а не как в польском на «о». Так же, как и в слове «прошу» – не на «о», а на второй слог. Ясно?
- Так точно, пан коммандер! – (Вся эта беседа с ликбезом по русскому языку велась на еле слышном шёпоте). – Солдат Вайпер прыбув за вашим приказом! (Имеется ввиду «по приказу», но… Этому, страстно желавшему изучить русский язык поляку, Андрей прощал на протяжении семи лет и большие ошибки, и не только в языке – Збигнев в какой-то из моментов стал его амулетом…).
- Закончили сопли!..
Кондор, в один миг, как и в бытность свою Филином, стал серьёзен и собран – впереди группы «лежала» задача. А он, уже «старый», прожжённый волк оперативной разведки, мучался от каких-то поганых предчувствий… Смешно? Наверное! Только… Что такое есть предчувствие у профессионального разведчика? Это – продолжение его опыта! Интуиция, если хотите… А попросту говоря – у Кондора ныла задница от ощущения того, что впереди их ждёт большая, непредвиденная никем «жопа»…
- Так, хлопаки , мне всё здесь не нравится!.. Что-то не так, а понять не могу… Мысли есть, панове?
- Перепрашем словенце, ешле будзем дозволенце.
- Значит, общаемся по-польски?
- Пше праше… Прошу извенить!.. – Исправился Вайпер и продолжил. – Я имею такое же ощущение, пан капрал. Двигаясь так же и дальше, мы имеем полную возможность, выпасть из ситуации…
- Поясни!
- Мы не контролируем реку, а значит, можем пропустить место стоянки «морских злодиев», углубляясь в джунгли… Ежли операция по освобождению мамет успех у Скорпиона, то мы – я и пан коммандер как снайперисты не пригодимся и просто возвернёмся на базу. А ежли мамет буть, не дай Иезус, проблемы? Ежле наше верховенство не всё знамет? Хлопаки лягут это ладно – все знали, цо таке ешчь служба у пана Жерарди – гарматне мясенце… Так ведь и те лягут, за которыми нас сюда заслали! Тогда долго будут спрашивать, где была группа снайперистов!..
- Правильно, Збигнев! Паша, ты что скажешь?
- А чё базарить просто так? Понятно же ведь! Не просто же так ты нас тут собрал! Аксакалов…
- Предложения?!
- Я предлагаю рисковать.
- Конкретнее, майор.
- Знов перепраше пана капрала. Инч майор?
- Не ты, Збигнев… Я слушаю, Паша.
- Идти нужно, прижимаясь к самой реке…
- Крокодилы?..
- А и хрен с ними, капитан! «Откроем» глаза и уши вот и всё. Не мне тебе рассказывать, братишка, как там, за Речкой «ходили», а «духи» это тебе не крокодил – похитрее зелёного были… Да к тому же эти монстрики нам ещё и помогут.
- Як нам может помоч та пся крев?! Матка Боска! Пан Стар болен?
- Поясни Збигневу, Паша, потому что я, кажется, понимаю, о чём ты говоришь.
- Ситуация такая. – Стар задумался ненадолго, формируя свою мысль. – Мы ползаем по этой фуевой «зелёнке» уже четвёртые сутки…
- Цо есть «Зельёнка»? – Прервал его Вайпер.
Стар улыбнулся и взглянул на Кондора. Ален тоже улыбался, правда, одними глазами.
- «Зелёнка», Збигнев – это то, где мы с тобой сейчас находимся – лес, кустарник, джунгли, то есть… Любая зелёная растительность, где может припрятаться тот, на кого ты «охотишься», или он на тебя... Понимаешь?
Вайпер кивнул в ответ.
- Отлично!.. Так вот. Четвёртые сутки, из которых трое в «автономке». Судя по карте. – Он ткнул указательным пальцем в карту Кондора. – Мы вышли на предполагаемый рубеж, но тут образовалось одно «но»…
- ??? – Збигнев поднял брови.
- Слышишь шум?
- Конечно! То есть река.
- Да – это Бенуэ… Только не такая, как предполагали наши командиры – здесь она уже горная, с порогами и сильным течением – мы слишком высоко забрались. А что это значит?
- Цо?
- Это значит только то, что мы, с подачи штабных грамотеев, здорово промахнулись. Морские «пираты» уж никак не будут ходить по горным рекам – их катера для этого не приспособлены. Этим шакалам нужна «глубокая вода»!..
- А-х-ха-а! – Протянул Вайпер и стукнул себя по лбу кулаком. – Ступень (по-польски, да с у дарением на «у» – это означает «придурок» или что-то в этом роде)!.. Я понял!.. Но теперь мы в выгоде?
- Точно! Выгода, правда, относительная, но она нам на руку – с этой стороны нас могут и не ждать.
- Так! – Дальше развивать мысль бывшего майора взялся Кондор. – Будем использовать чужую ошибку по максимуму. Авось и получится из всего этого «дело»…
- Русский «авось»?
- А у нас, пан Гадуш, почти всё и почти всегда на нём и держится… Стар! Давай Гота ко мне. Резко!
- Есть! – Совсем «по-старинке» последовал ответ и Стар растворился в ближайших кустах.
- Слухай на мене, пан майор.
Вайпер как-то в одну секунду преобразился, и стало понятно, что этот «пшек» давно привык к армии и знает, что такое постановка задачи – опыт, есть опыт.
- Ты второй снайпер в группе, Збигнев. И, почти наверняка, знаешь, что такое «работать» в автономном режиме.
- То есть так.
- …Сейчас мы случайно попали в такую ситуацию, что не использовать её было бы просто непростительно.
- Так, пан коммандер!
- …Значит, действуем так – разведка реки и подходов и…
- Пунч каманды йдет по однем бреге, а пунч по втором. Так?
- Так, Збигнев… Мы будем возвращаться по течению этой Бенуэ, и смотреть во все глаза…
- Бардзо добже!
В этот момент справа от Кондора кусты прошептали по-английски:
- Гот прибыл по приказу, месье капрал!
- Хорошо… Слушай свою задачу, Мартин. Выдвигаешься к реке. Разведка подступов в течение трёх часов. Потом доклад. Обратить внимание на возможность скрытого форсирования. Себя не обнаруживать ни в коем случае! В экстренной ситуации связь оговоренными звуковыми сигналами. И маскировка в первую очередь!.. Задача?
- Ясно, месье капрал!
- Вперёд!.. Вайпер.
- Я, пан коммандер!
- Смени Кито в арьергарде – ему уже давно пора отдохнуть, а ты посмотришь там, своим снайперским глазом за нашим «хвостом», может, и приметишь чего, не дай Бог…
- Ешть, месье капрал!
- С Богом, майор!..
Через секунду Кондор остался наедине со своими мыслями. Нелёгкими мыслями о том, как спасти заложников и сохранить свою маленькую группу живой и, по возможности, здоровой…
* * *
…День уже начал клониться к завершению своего пути, когда со стороны реки донёсся до слуха Кондора клёкот болотной птицы.
«Гот увидел что-то или просто сообщает о том, что Готов к докладу. – Подумал Ален и выдвинулся к его «лёжке». – Повезло мне с ним, с этим фрицем, что и говорить – такого «глазастого» разведчика даже в Отряде было бы трудно сыскать».
Кондор нашёл своего разведчика в трёхстах метрах от места их днёвки.
«Грамотно маскируется немчик! – Похвалил он мысленно. – А главное – слушать и видеть умеет! Зелен, конечно, для таких забав, но меня слышит и хоть не видит, но уже напрягся. Молодцом, Гот, молодцом!»
- Слушаю, Мартин. – Ален специально дал себя обнаружить и приблизился к Готу, не торопясь, но и не теряя лишнего времени.
- Докладываю, месье капрал!.. Спустился по реке приблизительно на два километра…
- Так!..
- …Метрах в восьмистах от нас пороги заканчиваются небольшим водопадом, а дальше идёт «чистая и спокойная вода»…
- Что значит «небольшой водопад»?
- Восемь с половиной метров. Ничего серьёзного…
«Педант глазастый. – Улыбнулся мысленно Кондор. – Восемь с половиной! И не сантиметр в сторону!»
- Понятно. А «чистая вода»?
- Под водопадом небольшое озерцо – так, блюдце кофейное, а дальше спокойное, медленное течение со скрытыми берегами – сплошь джунгли.
- Понятно, Мартин.
- Водопад охраняется.
Этим сообщением, сказанным как бы вскользь, Гот в один миг разрушил до основания наметившуюся, было, идиллию.
- Говори!
- В сорока метрах ниже водопада оборудована позиция для одного дозорного. Грамотно оборудована и замаскирована. Дозорный с радиостанцией…
- Слышал?
- Станция работает «на приём» – слышал потрескивания и шумы эфира.
- Что ещё?
- Дозорный «смотрит» в нашу сторону, но ждут не нас. Думаю – он здесь находится на всякий случай, по старой привычке, и уже успел устать и расслабиться от службы.
- Откуда такие выводы, Гот?
- Он поёт.
- ??? – Кондор только поднял брови от удивления.
- Да он поёт. И кажется по-русски…
- Воспроизвести сможешь?
- Русский – тяжёлый язык. – Немец наморщил лоб. – Э-э… На недьелка да втарова…
- Я уеду в Комарово… – Продолжил фразу Кондор. – Вызывай сюда Стара, Мартин. Срочно! И не шуметь! На брюхе давай. Вайперу передашь приказ выдвигаться ко мне со всеми остальными. И полная тишина! Ясно?!
- Да, месье капрал!
- Давай, Гот. Десять минут… А тут полежу, послушаю…
Гот уполз выполнять приказ, а Кондор стал вслушиваться в звуки Африканских джунглей.
Справа от него шумели и бурлили речные пороги, а, всё ещё горная здесь, река постукивала, перетаскивая своим течением с места на место небольшие, прибрежные камешки. Впереди, только теперь, слышался Алену шум падающей воды. Хотя, если сказать по правде, он его слышал и раньше, только думал, что пороги становятся круче, а течение быстрее, как это бывает частенько у Кавказских речух, но уж никак он не мог предположить впереди водопад. И только теперь он сообразил, что могут означать микроскопическая водная пыль, которая висела белёсой кисеёй над самой травой. Да и вообще – вся «зелёнка» здесь была более яркой, сочной и развесистой, чем в отдалении от реки – безжалостное экваториальное солнышко уже вовсю трудилось, сжигая, сводя «на нет» усилия Весны…
«Век живи – век учись… – Подумал Кондор, только теперь оценивая свои наблюдения. – И дураком помрёшь! Как говорит всю жизнь мой батя… Лопухнулся ты, Андрюха, а ещё опытный разведчик называется! Не сообразить сразу, что впереди водопад! Хотя… С другой стороны… Когда ты вообще водопад живьём видел? Только в телевизоре, да и то не часто… Мотай на ус и больше доверяй своим подчинённым, капитан! Они хоть и молодые, но в «гуси» за «здорово живёшь» никого не берут – на собственной шкуре испробовал!.. Учись доверять – одно дело делаем…»
- Стар прибыл, капитан. – Прошептали кусты над ухом Кондора.
- Уже знаешь?
- Что? Гот только передал твой приказ выдвигаться к тебе в срочном порядке… Мог бы и по рации вызвать… Хотя… Какая тут, в жопу, рация ? Это я неподумавши ляпнул… – Кондор только хмыкнул – ещё в самом начале их «автономки» он категорически приказал «Рации работают только в импульсном режиме, и только на приём» – вдруг какой-нибудь «радиолюбитель» захочет побаловать на шкале настройки, да и выхватит из эфира их болтовню, тогда всей операции конец! А заложникам, так в первую очередь! – Так в чём дело, командир?
- Мартин.
- Я здесь, месье капрал.
- Вижу… И слышу… Расскажи Стару всё то, что рассказал мне. И не растягивай слишком долго – говори только суть…
…- Угу-м… И что же это у нас тут за любитель Игорёхи Скляра образовался, а? Как думаешь, капитан?
- Жду твоего мнения, Паша…
- Наш – определённо…
- Это мы уже знаем.
- Наш с тобой ровесник. Плюс минус год-полтора от силы.
- «Комарово»?
- Точно, кэп!.. И из «гусей», но не наших…
- Тоже понятно!
- …А раз не из наших, тогда это должен быть тёртый «мальчик».
- Да уж, майор… Попасть мимо Легиона в Африку!.. Кадровый, «афганец»?
- Определённо… И не ниже «капитана»… Дела-а…
- С «братишкой» воевать не хотелось бы – свой всё же… Как думаешь?
- Думаю – он с нами тоже воевать не намерен…
- «Комарово» в дозоре?.. Я уже думал об этом, Паша… А если бы в группе небыло ни одного русского?
- А вот это тоже «запятая» – он знает, что в Легионе тридцать процентов наших…
- Будем брать… – Кондор принял решение. – Мы вдвоём – других к этому «дозорному» подпускать нельзя.
- Я – «за», капитан…
- Коммандеру группы никак не можна ийть! – Подал голос Вайпер. – На то ешчь други вуйки – стрелки!
Кондор обернулся к этому горячему поляку и посмотрел в самые зрачки:
- Ты прав, Збигнев… Конечно прав!..
Обращение по имени к своему подчиненному в боевой обстановке предполагает уже нечто другое, чем просто подчинение приказу – здесь начинают рождаться более тонкие доверительные отношения – так рождается боевое братство. А если, к тому же, командир ещё и объясняет свои действия (что в любой армии мира считается нонсенсом по уставу, но, тем не менее, имеет место сплошь и рядом), то солдат невольно чувствует себя виновным в непонимании и проникается ещё большим доверием. Суровая проза войны… Хотя… В этот раз Кондор сделал это не специально, а скорее по старой привычке, сложившейся ещё в бытность его в «Витязе» – все тринадцать человек его отдельной РДГ были «сверчками» и, по большей части, сами учили своего командира премудростям службы «на пике»…
- Только, вот в чём закавыка… Этот дозорный знает, скорее всего, что мы здесь и почти наверняка видел Гота…
Кондор намеренно перешёл на английский язык, для того, чтобы его понимали почти все (за исключением Гранда, не знавшего никаких языков, кроме родного русского). А потому и заметил движение Мартина, дёрнувшего головой в возмущении.
- Да, Гот! Я почти уверен в этом!.. Да… Он пел старенькую русскую песенку для нас, предполагая, что найдутся и земляки – это первое. А второе – он, думается мне, специально дал нам понять, что «ломать» его не следует… И есть третий момент – если бы среди нас не обнаружилось ни одного русского, он просто поднял бы тревогу. Это ясно?
Вайпер кивнул головой.
- Если этот дозорный именно таков, как мы предположили со Старом, то взять его будет совсем непросто, а уж не «своим» он просто не дастся – либо положит всех, либо сам ляжет. «Школа» у нас после Афгана другая, а там офицеры попадали в плен только в бессознательном состоянии, да и то крайне редко – всё-равно не жилец, да ещё и издеваться будут изощрённо… Вон, у Стара спроси – он не даст соврать…
Бывший майор-разведчик только кивнул головой.
- Russian crazy soldiers. – С истинно самурайским спокойствием произнёс Кито.
- То есть так, панове!.. Вы все болезны тем Афганистаном… А ежли мамет место западенца?
- Если это засада, Збигнев, тогда ты, как второй снайпер в группе Кондора и как бывший майор, примешь командование и будешь продолжать спасательную операцию! Ясно?
- Crazys. – Вынес сой вердикт и Гот.
- Ну и ладно! – Согласился Стар. – Не впервой…
- Займёте позиции, и будете прикрывать – нам нужен этот «язык»… Расставляй людей, пся крев! – Ален улыбнулся, пытаясь приподнять настроение Вайперу, а сам уже накачивал себя мысленно на предстоящий демарш. – Пока не вернусь – ты «пан коммандер».
- Будже зробим! – Улыбнулся в ответ неугомонный поляк. – Алеж… Бардзо прашем на возвернення пана Кондора!..
- То так и будет, пан Вайпер!..
…Проползти по-пластунски триста метров в джунглях – надо иметь недюжинную силу воли. И дело даже не в несусветной растительной паутине, которая буквально засасывает такого «пластуна» в свои объятия ничуть не слабее хорошей сибирской трясины – это-то, как раз, ерунда! Ну «побарахтаешься» ты в этой травке не десять минут, а, скажем, сорок. Дело в другом – в «местных жителях». А их, как оказалось, здесь, в самом «нижнем ярусе» превеликое множество… И все с какой-то «безбашенной» агрессией относятся к такому, несанкционированному вторжению в свои пенаты. И каждая, даже самая мелкая шмакодявка рассматривает твой нос, губы или глаз, не говоря уже просто о коже – тут раздолье для более крупных жителей, как нечто, безоговорочно желающее накормить её ненасытную утробу. И лезут же, заразы, толпами и в ноздри, и в рот, и в глаза… Вот где настоящий полигон для воспитания в спецназовском разведчике силы воли. Нет, не стерпеть всё это – это-то как раз фигня! Не чихнуть на весь лес, поперхнуться какой-то наглой гадостью и не зайтись кашлем, или просто не начать матюгаться на пол-Африки – вот в чём проблема!..
Кондор решал проблему координально. Когда начинал чувствовать, что рот уже полон всяческой кровососущей мерзостью, он попросту растирал всё это месиво языком по нёбу и глотал: «Нормальный, живой протеин – меньше НЗ израсходую»… Тех, что «собирали дружескую вечеринку» в носу попросту давил, сжимая ноздри пальцами и наблюдая, как из носа вытекает кроваво-коричневая, с останками тиранов, густая сопля… А глаза, и того проще – протирал кулаком, размазывая насосавшихся его кровью гадёнышей по своему лицу…
Это был его, Кондора, самый первый раз, когда триста метров до будущего «языка» показались ему трёхкилометровым участком «спецполосы препятствий». Самый первый!.. Знал бы он тогда, что это просто детский лепет на лужайке, по сравнению с тем, что пришлось пройти потом, не материл бы на все коленца такую «мягкую» Африку…
…«Так. Ну, вот и наш дозорный… – Произнёс мысленно Кондор, разглядывая предполагаемую цель своего ползучего «путешествия». – Посмотрим, что же ты за гусь…»
Ален улыбнулся своему невольному каламбуру. Действительно получилось очень двусмысленно – с одной стороны, так по-русски обращаются к неизвестному тебе человеку, пытаясь, понять кто он такой, а с другой стороны… К такой «дикий гусь» известно любому военному человеку…
«…Постарше меня будет. Лет тридцать пять, не меньше – значит, точно за Речкой побывал… И наверняка в разведке – что-то слышит, но спокоен и уверен в себе, хоть и напрягся. С первого раза и не заметишь, хотя и не маскируется специально, а мог бы. Значит? Ждёт нас!.. А пушечку свою держит, всё же, под рукой, да и всё остальное... – Андрей рассмотрел американскую М-16 и несколько лёгких наступательных гранат, типа наших РГД-5, лежавших в непосредственной близости на траве. – А ведь этот дядя и пальнёт, не задумываясь, причём, скорее всего, по-македонски – от бедра, да на звук… Школа, чувствуется, есть… Его бы отвлечь на секунду! Может Стар что придумает?! Ему-то «прыгать» совсем не с руки – прямо на ствол и приземлится. Ну же, Паша! Время жмёт!..»
Кондор лежал в трёх метрах за спиной дозорного, немного сместившись к его левой руке. (На 210 градусов, как сказал бы человек военный).
И это тоже была маленькая военная хитрость, которую он проделывал, не задумываясь, на одном рефлексе, единожды и навсегда вбитым в его подсознание инструкторами Отряда. Да просто всё до безобразия, только люди гражданские на такие вещи никогда не обращают внимания – им не приходится выживать, используя доли секунд. Опытный солдат, конечно же, может стрелять равноценно с обеих рук, но… Всё же более привычно с правой – левшей, как известно, много меньше. И если у него всего одна «пушка», то хвататься он за неё будет именно правой рукой. И если на такого вояку попробовать напасть внезапно с правой стороны, то есть хороший шанс нарваться на отточенную годами реакцию и пулю в брюхе – 50 на 50. А вот если слева, то ему ещё надо время развернуться – полсекунды или даже целая, за которую ты уже приземлишься на его голову – тут уж 80 на 20, никак не меньше! Нет, бывают, конечно же, и исключения, но… Разведчик на то и разведчик, а уж тем более диверсант(!), что бы ни бросаться сломя голову, а потерпеть ещё десяток минут кровососущих гадов, но сообразить, что же за «крендель» попался на твоём пути.
В этот момент где-то впереди, что-то щёлкнуло, едва слышно, и высоко в кронах деревьев зашлись многоголосым криком местные мартышки.
- Хаи-хаи-хи-и-хай! Ха-а-ха-и-и-хи-ха-а! – Джунгли наполнились невообразимым шумом и сумятицей бегства и паники на «верхнем этаже».
И дозорный, непроизвольно, бросил взгляд именно туда, в кроны деревьев – непростительная ошибка для настоящего профи.
- Хе-ек!!! – Кондор вылетел из своего укрытия, словно выброшенный из катапульты и приземлился коленями на чужую грудную клетку.
Надо отдать должное – дозорный тоже сумел среагировать, перевернуться на спину и выставить колено. На которое Кондор и «вошёл» своими, кхм-м… Всем весом, короче говоря…
- Бля-я! – Тихо взвыл дозорный.
- Бля не бля, а варежку не раскрывай, придурок! – Стар сноровисто и умело «пеленал» противника, пока Кондор хватал ртом воздух.
А пленный в это время тихо постанывал:
- Ребро сломал, бля – это точно! А может и два!.. Чё не могли какой-то «маяк» кинуть! ****ство, мать твою!
- Ага, могли! Ум-м-ф!.. – Простонал в ответ Ален, сжимая обеими руками своё «хозяйство». – А ты вот так просто взял и поверил, да? И не шмальнул бы на полрожка, и гранатку бы не кинул?!
- Обязательно шмальнул бы! А как иначе?!
- Фу-у-ф!!! Все яйца отбил! – Прокомментировал Кондор свои ощущения. – Теперь всё – «прощайте девки, здравствуй импотенция»!
- Дети есть?
- Ну?
- Тогда не страшно! – Улыбнулся пленённый.
- Ладно! Всё!.. Ты кто такой, военный, и чё так далеко от Родины делаешь?
- А вы?
- А по репе, да с оттягом? – Приблизился Стар. – Совсем нюх потерял, братишка, или с мозгами поссорился?! Отвечай!
- «Братишка»? – Экс-дозорный был не на шутку ошарашен услышанным словом. – За Речкой бывали?! Где?! Когда?!
- Нет уж, дорогой – это я тебя спрашиваю, пока командир в себя приходит! И не буди во мне «тёмную сторону» – озверею!..
- 85-тый – 87-ой. Газни, Калат…
Услышав эти слова, Кондор резко пришёл в себя и приблизился к своему пленнику:
- Конкретнее!
- Старший прапорщик запаса Городецкий. «Аквариум», «водолаз», 116 отряд …
Стар и Кондор переглянулись с пониманием.
- Промахнулись… – Сказал Андрей.
- Во как! А что ж ты, проф, себя спеленать позволил? – Задал вопрос экс-майор.
- Вас ждал… А в чём промахнулись-то, а, пацаны?
- А мы прикидывали, что ты «кадровый».
- А я и есть кадровый. – Улыбнулся пленный. – Только полунедоофицер…
- Ясно… – Произнёс Кондор и посуровел лицом – сантименты «тёплой встречи» откладывались. – Докладывай, «кусок», чё здесь толокся в «лёжке» и кого ждал?
«Старший прапор» замялся на секунду:
- Ладно… Только… А если вы не «братишки», а левые «братки», каких сейчас немало? Не скажу ведь ничего, а?.. Хотя, «кусок», «лёжка»… Вы кто, пацаны? Обозначились бы хоть, а то неудобно, в самом деле!..
Кондор взглянул на своего напарника и кивнул головой – они-то поняли уже вдвоём давно, что этот «дядя» такой же, как и они, заплутавший по жизни «гусь».
- Кхм… Майор запаса Старков. За Речкой «старлей». 56-я гвардейская артбригада, нач. разведки дивизиона. Позывной – «Жук».
- Слышали о тебе! Д-30? Джелалабад?
- Он…
- Ясно… А?..
- Капитан. Запаса, естественно… 6-ой отряд специального назначения МО…
- «Витязь»? О-ого! Коллега… Но вы же там не стояли – так, наскоками «трудились». Хотя, ваши наскоки… А где, когда?
- 88-ой… Под вывод… Газни, Кандагар, Чаман… Потом назад… Позывной – «Филин».
- А я и о тебе слышал, капитан.
- Тебя там уже не было, прапор, и слышать обо мне ты не мог!
- Слышал! Я тебе говорю! Со мной здесь ещё один парится из наших, из «братишек». Тоже капитан. Он и порассказал немного о Филине… Из спецуры ВэДэВэшной… Он про тебя не только про Афган рассказал, а про другие «походы» – ты личность известная…
- Как его зовут? – Кондор подался всем телом вперёд.
- Клим.
- Клим Белоконь? «Задира»?!
- Точно… Знаешь его?
- Дела-а…
- А тебя-то, самого, как звать-величать? – Стар заметил смятение командира и решил разрядить обстановку.
- Павел.
- О как! Так ты тёзка?! А в «Аквариуме»?
- Как и сейчас – «Гром».
- Почему так?
- Штатный сапёр-разведчик…
- Ясно! Громыхалкин, значит?!.
- Пятнадцать лет уже…
- Где сейчас Задира, прапорщик? – «Включился» Кондор. – И вообще! Давай-ка, выкладывай всё по порядку, но в темпе! Кто, что, где, как?
- Есть! – Совсем как в старые времена ответил пленный. – Значит так…
Павел задумался ненадолго и продолжил рассказ:
- Я у этих «революционеров» уже год. Попытался, было, в Легион попасть к французам, но… Возрастные ограничения не пустили – тридцать пять это предел… Дома, в Туле, никого не осталось, если не считать сестрички двоюродной… Так что делать мне там особо-то и нечего… А эти мартышки мне платят по три «косых» баксов в месяц. Инструктор я у них, видишь ли, по минно-взрывному делу…
- И на кой тебе столько денег, тёзка? Вечеринки с местными мартышками устраивать?
- Если на местных «мартышек» всё тратить, то нужно иметь полтора десятка фуёв.
- Как это?
- А они здесь для «революционеров» всё бесплатно делают. А уж если и всучишь пятёрку баксов, то они за эти деньги для тебя с самой высокой пальмы спрыгнут не задумываясь – рабынями себя считают, у очень доброго хозяина. Выпивка тоже «на шару» – местные очень уважают своих «партизан»…
- Ну, и?
- Оставляю себе немного, так, на всякий случай, а две с половиной племяшкам отправляю… Своих-то детей у меня нет, там… Две куколки семилетние, близняшки… Тула – город хоть и небольшой и не слишком дорогой, но девчонок поднимать надо. Вот я их и поддерживаю, как умею…
- М-мда… Ясно… – Произнёс задумчиво Кондор. – А Задира?
- Клим здесь позже меня, всего полгода. Тоже инструктор, по организации спецопераций.
- Ну, это-то, как раз, и понятно. Как он?
- Хреново, Филин… Тоскует пацан, всё друзей вспоминает. Тебя, вот, ещё Медведя какого-то, Горе, ещё кого-то… Водку даже не жрёт, как все, а так, очень понемногу. По «мартышкам» не бегает – они к нему сами, в очередь становятся, а он их «на фуй» посылает! В общем… Впал кэп в глубокий депресняк… Хотя инструктор он, конечно же, классный, что и говорить!
- Клим… Так! Это понятно… Кто мы и зачем здесь понимаешь?
- Да уж не мудрено… Спасательная операция? – Он посмотрел на Алена. – Только маловато вас будет…
- А нас не мало… Что скажешь по делу, прапор?
- Я был категорически против, за это и сижу здесь, на самом дальнем посту… В виде наказания…
- А Задира?
- Как и я! Только у него выбора небыло – такая операция его епархия… Вот он её и соорудил так, чтобы люди, по возможности, не пострадали – эти черножопые вообще с начала собирались то «корыто» утопить, в назидание…
- Поподробнее о людях, Паша – нам их вытаскивать.
Бывший прапорщик как-то весь подобрался в один миг:
- Докладываю… «Революционеры» считают их своим самым большим козырем, но… Макаки – они хоть и люди, но всё равно макаки!.. – Бросил в сердцах прапорщик. – Хреново им, капитан, очень хреново!.. Мужиков в яме держат… Да там и мужиков-то нет – одни стариканы да тинэйджеры. А баб… Им же, скотам, белого человека унизить – кайф несусветный, а тут ещё и девки белые… Короче, хреново им всем…
- Как их вытащить, тёзка? – Стар не мог сдержать своих эмоций и влез в разговор. – Как?! Так, чтобы без потерь – им и так уже на полжизни отвалило…
- А знаете, братишки, просто!
- Говори, Паша, говори в темпе – их же, наверное, прямо сейчас!.. Пока мы тут лясы точим!
- Станцию видишь? – Пленный кивнул на свою радиостанцию.
Аппарат был довольно «древний» и очень знакомый. Стар, бросив беглый взгляд на это «чудо» военной техники, кивнул и тут же сообразил:
- Тональный сигнал?
- Знаешь…
- Так, прапорщик! – Кондор посмотрел на свои часы и сделал нетерпеливый жест. – Один вопрос!
- Слушаю, кэп!
- Ты с нами или нам придётся…
- Таскать за собой пленного в такой операции не с руки. – Продолжил экс-дозорный с пониманием. – И за спиной оставлять глупо… Так? Так! Понимаю, чего уж там – сам не один год в этой упряжке… А ведь мог бы и не спрашивать, у «братишки»-то!..
- Обязан, сам знаешь!
- Да уж знаю… Берёшь в группу ещё одного бойца, а, Краповый? Или мне самому к побережью выбираться придётся?
Кондор взглянул на Стара и тот понял его сомнения:
- А как же твои племяшки-близняшки? Так и бросишь кучу ежемесячного американского «бабла»? И жаба не задавит?
- А земля, майор, она же имеет форму чемодана… – Улыбнулся Гром. – Мало ли мест есть, где мои знания приспособить к делу можно?.. Чай, не оставлю малышню голодной-то! А с совестью дружить надо – «чтобы небыло обидно и больно…»
- «…За бесцельно прожитые годы…». – Улыбнулся в ответ Стар. – Ну, чё, кэп? Ставим на «временное довольствие» «куска»?
- Принят!.. – Кивнул Кондор. – А теперь, Гром, давай полную диспозицию. И время, время!..
- Есть!.. Значит так!.. Людей макаки держат в яме, правда, только мужиков, яма у самой реки. С бабами посложнее – большой тростниковый шалаш, размером с нашу взводную ПОБ-30 … Они у самого лагеря находятся – черножопым обслуга, видишь ли, просто необходима. Так что, они «под рукой».
- Хреново… – Произнёс задумчиво Кондор. – Вытаскивать заложников из двух мест…
- Да уж – работа усложняется… – Согласился Стар.
- Можно упростить. Они всех сами в одну кучу соберут. – Выдал новый член их команды.
В ответ на эту фразу оба легионера так и впились взглядами в бывшего прапорщика.
- Просто всё, пацаны. – Заторопился Гром. – Станция…
- Ты имеешь ввиду сигнал? – Переспросил Стар.
- Точно! Они очень не хотят потерять этих заложников «за здорово живёшь», а поэтому… При поступлении «тревожного сигнала» они все грузятся в плоскодонный катер и отправляются вверх по реке…
- То есть… В твою сторону?
- Ага, в мою…
- А дальше?
- До водопада… И дальше вдоль реки пешком… Потом не знаю – может в Абуджу, а может просто в саванну… Возможно там где-то есть ещё один лагерь – не знаю.
- А ты?
- А что я? Перебросят трос и всех делов! Им же проводник нужен.
- Перебросят? Бросать трос на сорок метров? У вас там что, сплошные Илюши Муромцы?
- Илюш нет… Но, есть арбалетчики. У них там вообще, кого только нет!.. Со всего мира спецов своего дела собрано!..
- А если трос не бросят? – Усомнился Кондор.
- Бросят, Филин, бросят!.. Воюют-то здесь давно – чего только небыло!.. Мины сплошь понатыканы, а какие они и где стоят, уже и не помнит никто. Им без меня вверх по реке соваться никак нельзя – себе дороже…
- А вот это уже – дело!
- Ага, дело… Дальше… В катере будет человек десять-двенадцать «конвоиров», все «гуси» – это «пиратская» гвардия… Все опытные до жопы! «Заслуженные отбросы» армий мира. Даже один «вьетнамский» «зелёный берет» есть – мужику за полтинник, а всё воюет!.. Короче! Охрана ещё та!..
- Ясно! Разберёмся… – Тихо проговорил Кондор, углубившись в свои мысли. – Сколько отсюда до лагеря? И какой ход катера?
- Километров полста… А катер обычный – корыто натуральное! Да ещё больше взвода на борту, в общей сложности!.. Как говорят «мореманы» до десяти узлов в час – это предел.
- Значит, идти будут по двенадцать-пятнадцать кэмэ в час…
- Где-то так.
- Ясно… Как их поднять «на крыло»?
- Я – четвёртый пост… – Ответил, не задумываясь, Гром. – Четыре «тона» и один длинный – это если совсем «пик». Так же и с других, по номерам.
- А если не «пик»?
- Четыре тона и ждать ответа с «базы» – обязательно свяжутся. Там с этим строго – сидит один человечек на связи и постоянно слушает.
- Как можно выйти на Задиру, прапор?
И тут Павел Городецкий улыбнулся во все тридцать два зуба:
- Четыре «тона»…
- Не понял!
- А он в виде наказания и сидит на станции… Меня сюда, а его на агрегат – инструктор он, видишь ли, по «спецоперациям» – хоть и в немилости, а далеко от себя не отпускают…
- Хо-ро-ш-шо… – Протянул Кондор и задумался.
Какие мысли вертелись в тот момент в голове Андрея знал только он, но раздумья его затянулись на долгих четверть часа…
- Джамп…
- Я, месье капрал!
- Сообщение Первому…
- До планового сеанса связи ещё пять часов, месье капрал.
Кондор бросил взгляд на свои «Командирские» – 14.28…
- Готовить сообщение Первому, солдат!..
- Есть, месье капрал! – Кито завозился около радиостанции.
- Гром…
- Я!
- Четыре тона…
- Сейчас?!
- Сейчас, кусок, сейчас!
Бывший прапорщик замешкался, немного опешив от такого нестандартного решения и взглянул вопросительно на Стара, мол, «Что делать?!». И получил в ответ кивок головы. И нажал четыре раза на маленькую, чёрную кнопочку…
А через несколько секунд последовал ответ:
- Что случилось, «четвёртый»?
Голос был искажён эфирными помехами, но такой родной и узнаваемый и… Кондор не сдержался и схватил микрофон:
- «Четвёртый» на связи!.. Задира, ответь Филину!..
Станция молчала не меньше минуты:
- Не понял! Повтори, четвёртый!!!
- Филин на связи! Переходи на запасную, Клим. Две минуты!..
О частоте запасного канала связи, помнил каждый, кто когда-либо сталкивался с группой Филина, помнил на всю оставшуюся жизнь …
А ещё через две минуты на их «старой» запасной радиоволне прозвучало:
- Задира Филину…
- На приёме Филин…
И молчание… Пять минут полного молчания!
- Филин!
- На приёме!
- Хайзулла?
- Жив наш чайханщик. «Герой». Уже «полкан»…
- Мусса?
- А этот гад «вышак» схлопотал. Ещё в 91-ом…
- Горе?
- А этого, нашего с тобой общего «куска», я встретил на ливанско-израильской границе год назад… Чуть не положили друг друга… Клим! Это я – Филин…
- Андрюха… – И такой тоской повеяло из радиоэфира! – Здесь?!.
- И сейчас! – Продолжил Андрей.
- Зачем?
- Людей вынимать…
И опять станция замолчала на долгие три минуты:
- Ну, оно и понятно – ты не ты был бы…
- Клим…
- Молчи, Филин! Слушай и молчи!.. Достали, суки!.. Так, кэп! Я что-то придумаю… Через полчаса даёшь четыре «тона» и…
- Один длинный …
- Гром?
- С нами!
- И Задира!!!
- Добро, Клим!
- Постараюсь взять на борт по-минимуму…
- Не твоя забота, капитан! Главное всех людей собрать!
- Хоп?!! – И это бала последняя проверка.
- Хоп , братишка!..
Кондор отложил в сторону потёртую тангету и посмотрел, с вопросом во взгляде, на Стара и Грома. А те сидели, сжавшись, словно две мышки под веником…
- Ну, ты, бля, капитан и даёшь!.. – Прорезался Стар.
- «Витязи»… – Прокомментировал Гром.
- Задира не «Витязь»… Просто служили параллельно – классный пацан… И командир!!! «Обеспечивал» меня не один раз – жизнь военная… Джамп! – Кондор всегда оставался командиром, вне зависимости от «соплей». – Кодируй сообщение Первому!
- Да, месье капрал! – Японец принапрягся над клавиатурой станции.
- «Кондор Первому! Имею возможность освобождения «цели». Работа группы Скорпиона не будет иметь успеха! Считаю правильным и необходимым перенацелить операцию на себя. Кондор». Передавай!
Джамп заколдовал над радиостанцией, и через считанные минуты кодированное сообщение ушло куда-то в космос, для того, чтобы через миг, или немного больше, его принял «гусь Жерарди»…
А ещё через две минуты генерал вышел в эфир. На пусть, хоть и не суперкодированной, но, всё же радиосвязи – это говорило и многом:
- Кондор, Пауку !
- На приёме!
- Детали?!
- Имею двоих союзников…
- Гарантии?!
- Сто! – Ответил Кондор, не задумываясь.
- Уверен?
- Это «мои», мон женераль! Ещё из той жизни…
И опять пауза на две минуты. Сколько их уже было за последние полчаса!
- Кондор!..
- Паук!!! Это мои парни!..
- Хорошо… Что по Скорпиону?
- Как только они начнут людей вывезут. Проверено!..
- Мысли?!
- Операция отвлечения группой Скорпиона на первой стадии…
- У тебя всего шесть человек, мальчик…
- Уже восемь, Паук… И каких!
- Хочешь по русском обычаю взять всё на себя!
- Да, мон женераль!
И ответ последовал:
- Добро… Дай отсчёт!
- Встречу «гостей» часа через четыре… Лучше бы, конечно под сумерки, а там разберёмся… Скорпион должен начать в 16.00… Но не штурм, а имитацию, Паук. Но хорошую имитацию! Скорпион должен «связать» пиратов по рукам и ногам часов на пять-шесть – нам нужна будет эта фора!
- Принято!.. – Отозвался прожжённый «гусь». – Кондор!..
- На приёме!
- Если ты это сделаешь…
- Да, мон женераль!.. Конец связи!
- Принято!.. 16.00 – отсчёт. Конец связи!..
Мокрую от пота тангету принял в свои руки Джамп.
- Сам-то понял, что сделал сейчас? – Вопрос Стара прозвучал как продолжение радиоэфира.
- Разбирать потом будем… Если повезёт… Вайпер, Стар, Джамп! К переправе Готовиться! Десять минут!
- Да, месье капрал!
- Гот, Гранд, Гром! Готовить позицию! Прикрывать переправу!.. Встретим гостей со всеми почестями с двух берегов… Спустимся метров на сто и… Вопросы?
И опять он был не Кондором, а Филином – человек, знающий цену не только жизни, но и смерти… И опять в его подчинении были люди, за которых он был в ответе не только перед ними самими, а главное, перед собственной совестью – они ему доверяли, и доверие это он никак не мог уронить – мужики доверяли Филину собственные жизни. Как это уже было не в первый раз…
…Переправа второго снайпера со своим прикрытием заняла полтора часа. Вайперу, Стару и Кито пришлось вернуться к водопаду и, перебросив тонкий линь на дерево, свисавшее над самой водой на другом берегу, переправляться по самому краю низвергающейся вниз воды. Более безопасного способа переправы они не нашли – плавсредства у Грома небыло, а переплывать сорок метров на виду у местных крокодилов… «Гуси» хоть и отчаянные парни, но становиться добровольным завтраком никому, почему-то, не хотелось. И Ален принял единственно верное решение о переправе над самим водопадом, тем более, что там, наверху, река была значительно уже. А уж перебросить верёвку на дерево, растущее всего-то в пятнадцати метрах у Стара не вызвало ни малейших усилий.
В 15.55 обе половинки группы Кондора оказались на одном предполагаемом рубеже, только в сорока метрах друг от друга – их разделяла Бенуэ. Теперь оставалось только ждать.
Последних пять минут до времени «Ч», за которые Кондор ещё имел возможность дать «Отбой!» своему совершенно безумному плану. Но он, предварительно согласовав план нападения на катер «пиратов» с Вайпером, теперь был, казалось, абсолютно спокоен и уверен в себе, наполняя такими же уверенностью и спокойствием сердца всей своей группы. Они смотрели на своего капрала, и Ален знал это. И ни один мускул не дрогнул предательски на его лице, а вот внутри… Внутри него бушевала буря сомнений и он исподволь, лишь чуть-чуть скосив глаза, поглядывал на секундную стрелку «Командирских», желая сейчас только одного: ускорить её бег. Чтобы закончилось, наконец-то эти последние, томительные минуты:
«…Сумеет ли Задира взять на катер всех заложников? А если не? Если кого-то забудет? Тогда придётся возвращаться в этот долбанный лагерь, да ещё и с толпой гражданских неумех. Вот будет весело-то!.. А забрать мы обязаны всех – кто такой этот племянник «большого» человека из правительства нам так и не сказали… Сумеет ли Гром провести нас, а в первую очередь всё тех же гражданских, через заминированные джунгли? А потом, когда и если всё пройдет, как задумано? Как будем выводить их к побережью? Лодками, что у Скорпиона в запасе не получится это понятно – к реке нас уже не пустят… И будут гнать как зайцев либо в горы к Абудже, либо в саванну пред светлы очи Красного Солнышка, да без запаса воды. Туда, где нас, скованных гражданскими, уже можно будет взять почти наверняка, используя технику. Правда, какая у них там техника?! Но даже старенький и потрепанный «Land Rover Defender» катится по пустыне быстрее, чем переступают ноги… Просить у Паука вертолёт для эвакуации? Таких больших транспортников на взвод народу у него нет, а если «Cheenuk», то их должно быть не меньше трёх – а это уже вторжение в воздушное пространство независимого государства! Тогда вся секретность нашей операции псу под хвост!.. Выводить людей через горную цепь в Камерун? А кто знает, нужны им эти проблемы или нет? И как бы то там ни было – это уже тоже вторжение и Паук на это точно не пойдёт!.. И что мы имеем? Фигню, товарищ капитан, он же месье капрал… Тебе, брат Андрюха, придётся что-то самому придумывать, и придумывать в темпе – время ждать не будет!.. А если Скорпиону вообще не удастся сковать «пиратов», что маловероятно, но возможно? Тогда мы все будем одной огромной чёрной, негритянской жопе!.. Ладно! Прорвёмся! Вон Монаха через весь Афган протащили, но вывели ведь! И здесь получится!..»
Секундная стрелка его часов завершила, наконец-то свой последний оборот и Кондор легонько толкнул в плечо нового члена своей команды. Гром взглянул на своего нового командира, кивнул головой и послал условный сигнал о нападении. «Четыре коротких и один длинный» тон в ту же секунду оповестили Задиру о начале операции…
А Ален, тем временем, приподнял правую руку, сжал ладонь в кулак, а затем двумя пальцами дал сигнал к началу движения всей группы. Всё верно, именно таков и был его план – спуститься вниз по Бенуэ примерно на полкилометра, метров шестьсот и затаиться в прибрежных кустах. Кондор хотел иметь небольшое пространство для манёвра – пропустить катер с заложниками мимо себя и ударить с тыла, приперев его к водопаду и отрезая путь к отступлению.
Правда, был риск, и не малый, быть зажатыми в «клещи» самим, если что-то пойдёт не так у сержанта Франтишека или Задира не знает всего, что предусмотрено «пиратами» на случай экстренной эвакуации. И это могло стать для солдат Кондора, да и заложников, проблемой, смертельной проблемой – два катера набитые под завязку вооружёнными до зубов наёмниками им было не «потянуть», и это было ясно. Но, таков уж был этот капрал – взявшись один раз за дело, доводил его до конца…
17.50. Засада…
Через неполных два часа почти неподвижного лежания, чья-то рука легко коснулась плеча Алена, и он обернулся. Рядом с ним лежал Гранд:
- Там наш «новенький» имеет какую-то информацию, месье капрал! – Прошептал боец.
- Давай его сюда, Лёша. Только!..
Ещё через три минуты над ухом Кондора засопел Гром:
- Принимаю какое-то сообщение от Задиры.
- Какое, прапор?!
- Не могу понять – сообщение идёт на «морзянке» и только цифры… Наверное, это лично для тебя, кэп – такого кода я не знаю.
- Как давно?
- Минут пять уже, или шесть…
- Хорошо… Говори цифры.
Гром прижал поплотнее к голове наушник радиостанции и стал шептать:
- Шесть-два-ноль, девять-один-два, девять-четыре-четыре, пять-семь-ноль, три-девять-один,  два-пять-восемь, три-три-три, Точка, два-два-семь, четыре-девять-один, шесть-один-три, шесть-девять-ноль, Точка. – Пробубнил на одном дыхании бывший «водолаз». – Дальше идёт повтор, кэп – он повторяет это уже в восьмой раз, но сначала ждёт секунд тридцать.
- Ясно… Молодец, Клим! Сработал как и всегда – «на большой»… Передавай, Паша: «Один-один-один, пять-семь-три, четыре-четыре-один, три-три-три, Точка». – Произнёс Кондор, и стал наблюдать за тем, как сноровисто передал его новый соратник сообщение для Задиры используя кнопку тонального сигнала. – Работаешь?..
- На Вашей старой волне – никто ничего не услышит.
- Добро…
- Так что это…
Кондор поднял правый кулак, затянутый в чёрную кожаную велосипедную перчатку (это такая, без пальцев), так, что бы этот «маяк» могли видеть и те, кто ушёл на другой берег с Вайпером и стал подавать какие-то сигналы. Всё это было очень похоже на язык глухонемых и продлилось не более десяти секунд. И как ни старался Гром понять из всего «этого» хоть что-нибудь, ничего не вышло. Но он заметил, как разгладились морщины на посуровевших, было, лицах Гранда и Гота, а сам Кондор, даже улыбнулся краешком рта.
- Ни хрена не понял! Ты уж поясни мне, командир, если в команду взял! Иначе я «вываливаюсь»?!
- Примерно через два часа, как мы и рассчитывали, катер будет у водопада. – Произнёс без предисловий капрал. – Все заложники на борту. Охрана – десять человек. Вооружение – автоматы, два пулемёта на носу и корме, ручные гранаты у каждого. Клим «сидит на рации» у заднего борта и контролирует всех.
- Это всё? Слушай, кэп… Я передал тебе от Задиры одиннадцать «сложных групп », а то, что ты сообщил сейчас, тянет максимум на восемь. А остальное?
- Я должен тебе докладывать обо всём, сер «бывший старший прапорщик ГРУ»?!! А может ты «казачок засланный»?! Или забыли, что такое есть Устав и субординация?!! – Рявкнул Кондор в четверть голоса и страшно зыркнул глазами.
Не сговариваясь, Гранд и Гот зажали экс-прапорщика своими телами с двух сторон и… Острое, как бритва, четырёхгранное лезвие «финки» стало выковыривать из его правого уха забравшуюся туда гусеницу. А с левой стороны Гранд стал ненавязчиво подрезать ноГоть большого пальца огромным десантным «родственником ножа Боуи», красноречиво посматривая на пальцы «новичка»…
- Не надо!.. – Произнёс спокойно Гром. – Я – свой!.. Расслабился немного здесь, у «макак»… Я с вами!.. А те «казачки» – не моя специфика. Не тому меня учили, капитан – я «водолаз», а не «краб »…
Ален долгих две минуты всматривался в лицо бывшего прапорщика, словно пытался понять его сокровенные мысли и, наконец, мотнул головой. Гот и Гранд исчезли так же неуловимо, как и появились.
- Хорошие мальчики! – Прокомментировал Гром.
- Ага, хорошие… – Подтвердил Кондор. – А главное – молодые, «безбашенные» и многое умеют – повоевать им, видишь ли, любимое занятие. Отморозки, одним словом…
- Да понял я уже, кэп…
- А Задира… Да… Там было ещё несколько слов, но – это личная просьба…
- Многое вместе прошли… Слышал…
- Много, Павел. Очень много… И я ему, можно сказать, «два раза должен»!.. Поэтому он и попросил, если всё пойдёт через жопу, сообщить родным в Воронеж… Мать у него там… И сестра… Адрес оставил…
Гром как-то вдруг посуровел лицом:
- Прости, кэп… Подумалось дурное… Сам за Речкой потрудился… А вы ещё и вместе… Тут, в этой ****ской Африке уже сам себе верить перестаёшь! Прости, Андрюха, не со зла я – привык уже среди этих макак черножопых никому не доверять…
- Проехали… – Буркнул Кондор, вернувшись к своим мыслям.
- Проехали… – Согласился экс-«водолаз». – Что дальше, командир?
- Дальше… Дальше воевать будем, прапор… И, думается мне, очень серьёзно воевать… А главное, аккуратно – мы не имеем права потерять ни одного гражданского.
- Сложно… Кто его знает, какое у них состояние?! А нам, как я понимаю, ещё пешака по этой грёбаной Африке чесать и чесать!.. Кто-то может и не дотянуть – не военные…
- Ни одного, Паша! Ни одного!.. Это главное в нашем задании, да и во всей операции!
- «Буратинка» в толпе, а вы его не знаете?.. – Догадался Гром.
- Гром. Ты прослужил в «Аквариуме» какой-то кусок времени и должен был привыкнуть к тому, что рядовые члены команды всей задачи операции не знают, а главное – не задают глупых вопросов… Иначе… Ты знаешь, мой Гот – мастер в обращении с холодным оружием… И второго шанса я тебе не дам – нет времени и не тот случай…
Бывший прапорщик только улыбнулся уголком рта под суровым взглядом Кондора:
- Приказания, командир?
- Сидеть тихо, слушать Задиру и не высовываться, когда начнётся!
- Обижаешь…
- Я сказал – «Не высовываться!»… Команда слажена, а тебе нас всех ещё через мины выводить… Мы-то и сами справимся, но с тобой полегче, да и побыстрее будет – какое-то количество «подарков», небось, сам и ставил?
- Много… – Согласился Павел. – А ещё больше ученички мои расстарались…
- Задача ясна, товарищ прапорщик?! – Кондор вдруг рявкнул во весь голос.
И с Громом произошла неожиданная метаморфоза – этот прожжённый Пёс Войны вдруг как-то подтянулся, собрался весь, даже стройнее стал (на сколько это было возможно лёжа на земле) и помолодел лицом:
- Так точно, товарищ капитан! – Гаркнул в ответ и…
Это было правильный ход, родившийся где-то на задворках подсознания. Кондор понял и осознал Это только много позже, когда у него появилось на такие вещи время – этому дядюгану, протратившему практически всю свою сознательную жизнь на Армию, нужен был… Да! Именно так! Ему нужен был настоящий, наш, советский («СОВЕТСКИЙ», а не иначе!) офицер, который смог бы взять на себя обязанности «Командира»… Гром много лет, после своего списания, искал ситуацию и Командира…
- Ша-а! – Кондор всё же оставался одесситом, и дух этот не смогли выветрить никакие «ветры перемен». – Тихо ша сидеть мне, кусок! И соблюдать мне «тихо»…
- Сам-то понял?..
- Потом… Всё потом, Павел… И понимать, и оценивать!.. Если выскочим из этой жопы… Сейчас – работаем…
В эту-то минуту и пришло самое неожиданное:
- Кондор Кито! – Прохрипел наушник.
- Принимаю.
- На связи Первый, переключаю…
Эта внеплановая связь со стороны командования не сулила ничего хорошего.
- Первый Кондору. – Прохрипел наушник твёрдым голосом Жерарди.
- Кондор на связи!..
- Отменяю операцию!.. Как слышал, Кондор?
- Кондор на приёме! Прошу уточнить, Паук!
- Паук даёт «три единицы»… Сворачиваемся!
Этот приказ был шоком для Кондора:
- Паук, я не понял, Паук!!! А как же люди?! Они уже на подходе – через час встречу!..
- Рандеву отменяю!.. У Скорпиона возникли проблемы с «пиратами»…
- Какие проблемы, Первый?!
- Это профи, Кондор… Все!.. «Гуси»… Он отсёк их, но ненадолго… У тебя будет максимум полчаса, капрал… С гражданскими по джунглям… Тебя достанут максимум через час… По сообщению Скорпиона – до пятидесяти «единиц»… Капрал, я отменяю операцию – это слишком опасно!..
- Принял…
- Паук Кондору!
- На приёме!
- Капрал! Я отменяю Эту операцию!
Японец специально переключил связь так, чтобы разговор с генералом могли слышать все бойцы группы… И Андрей посмотрел на лица своих бойцов…
Гот невозмутимо водил своей «финкой» по маленькому оселку, доводя её лезвие до состояния бритвы.
Гранд вообще ничего не понял из разговора и продолжал наблюдать за рекой.
Вайпер… Этот понял абсолютно всё. И оценил абсолютно всё, но… Збигнев, как оказалось потом, был, по жизни, Авантюрист с большой буквы, и поэтому… Он просто-напросто перетирал фланелевой салфеткой каждый патрон своей новомодной американской снайперской F-83, разрядив этот агрегат и разложив весь её арсенал на плащ-накидке, патрон к патрону.
Стар… Вот где был настоящий старый вояка! Он смотрел в сторону Кондора с немым требованием, а его горящие глаза жаждали схватки!..
Джамп… Рыбка в мутной воде… Но! Именно он, радист группы сделал так, чтобы решение командира было известно каждому члену группы и при этом… Он, так же как и Гот, оттачивал лезвия. Да, именно лезвия, потому что этот «мутный» японец  носил с собой на задания целый арсенал холодного оружия, иногда весьма странного для европейского восприятия, но всегда стопроцентно эффективного…
Реакцию этих троих Кондор отследил с помощью мощного бинокля. Оставался только новый член группы – Гром.
«Ну, что, Ляксеич? Рискнём? – Борьба с самим собой заняла у Кондора ровно минуту. – Рискнём!!! «Если не мы, то кто?» вспомним старый отрядный девиз, а как же иначе? Ну… Поехали!.. Только бы Гром не подвёл…»
- Вас не слышу, Первый!
- Ты мне это говно брось, капрал – мы через спутник говорим, а тут сбоев не бывает!
В этот момент Ален и ощутил на себе испытывающие взгляды своих бойцов. Каждый из них сейчас ждал его решения, и это был экзамен, большой экзамен на доверие и прочность.
- Да, мон женераль… – Ответил Кондор.
- Жду подтверждения, Кондор!
- Продолжаю операцию, Первый!
Далее последовала минутная пауза.
- Это неподчинение приказу, Кондор!
- Да, Паук! Я понимаю!
- И последствия?..
- Да, Первый!!! Продолжаю операцию – «чистых» надо вынимать!..
- Лично буду свидетельствовать в трибунале, капрал! Спайдер не прощает неподчинения!!!
- Я должен их вытащить, Паук! Должен!!! – И тут Ален сбавил тон и заговорил спокойным голосом. – Мы вытащим этих «чистых», мон женераль… И не важно какой ценой… Я буду делать свою старую работу, Паук, и вам меня не остановить… И плевать на всё!!! Только помогите, если сможете, когда попросим…
- Ты будешь наказан, капрал! Очень строго наказан! А если потеряешь хоть одного гражданского, то тебе лучше всего будет застрелиться самому иначе я, Паук, лично найду тебя, в любой, даже самой далёкой и
 маленькой дыре, и пристрелю как бешеного койота! Ты понял меня, Кондор?!
- Понял, мон женераль! Кондор продолжает операцию…
- Упрямый сукин сын! – Проворчал в эфире голос Жерарди. – Ладно!.. Удачи вам, сынок! Конец связи!
Андрей, совершенно обессиленный этим разговором, посмотрел на своих бойцов и заметил, произошедшие с ними, перемены – они улыбались. Оказывается эти суровые, словно вытесанные из камня, лица умели и такое! Они все до одного улыбались!!! Правда, это были странные улыбки – как-будто улыбнулись вдруг пять гранитных глыб, но… Именно эта несусветная странность и подтверждала правоту принятого Кондором решения. И они признали в этом капрале «Своего Командира», наконец-то…

* * *
Всё тот же июнь 1998 г.
Встречи… Встречи…
…19.40.
Они были похожи на застывшие мраморные изваяния, которые, по прихотливому замыслу странного скульптора, уложили в странные позы, да и определили им место в Нигерийских джунглях…
Хотя, нет. Они небыли похожи на скульптуры. Бойцы Кондора были похожи скорее на неподвижные, замшелые, поросшие кустами кочки. Очень опасные для их «дичи» кочки, ощетинившиеся смертоносными стволами.
Подходил к концу четвёртый час неподвижного ожидания, когда…
«Комары к вечеру? – Задал себе вопрос Андрей и, скосив губу, дунул легонько на свою бровь. – Нет, не похоже… Москиты жрали весь день, но так назойливо не жужжали. А комаров-то и не видно вовсе… Ну, что? Дождались? Однако с опережением графика идут! Торопятся!»
Кондор очень медленно повернул голову в сторону экс-прапорщика (любое резкое движение даже в самых густых зарослях заметно опытному глазу так же, как и в степи) и так же медленно указал пальцем на ухо – «Слушать!». Было видно, что Тандер стал внимательно прислушиваться и… Кивнул головой, уловив, наконец-то, едва уловимое жужжание.
Андрей приподнял вопросительно бровь и «стрельнул» взглядом на часы. Это-то и понятно – в расчётном времени у любого спецназа учитываются даже секунды(!), ведь бой из засады, если это не киношный бой, а настоящий, длится, максимум, «на два автоматных рожка». А уж двадцать минут…
Хотя, если честно, Кондор немного «нагонял изжоги» новому члену команды, вгоняя его таким примитивным образом в боевой транс – звук над водой, и это известно любому мало-мальски опытному человеку, распространяется очень далеко.
«Судя по звуку, катер километрах в двух-двух с половиной – есть ещё минут десять. – Кондор включил свой «Falkon» на режим симплексной связи. – Так что всё в порядке. А «водолаз» пусть понервничает – будет больше стараться».
- All attention! Readiness ten minutes!  – Произнёс Андрей в маленький микрофончик, соединённый с наушником.
За половину группы отвечал Вайпер, потому и ответ последовал только один, хотя слышал командира каждый из бойцов:
- Мамем…
Вот теперь-то и начиналось «самое интересное».
Кондора начала бить лёгкая «колотушка», как это бывало и всегда, когда в его вены вливалось огромное количество адреналина в предчувствии схватки…
Приближалось время «Ч», а значит – последние минуты ожидания…
…Жужжание катерного мотора стало уже не просто угадываемым, а даже навязчивым. В полукилометре от их засады уже был виден и сам катер, семиметровая плоскодонная посудина с довольно высокими бортами и, даже, рулевой рубкой ближе к баку и неким подобием палубы около кормы , на которой и восседал Задира, водрузив на свою голову древние наушники. Когда…
В нескольких сантиметрах над ухом Кондора раздалось условное:
- Ч-ч!
Гот привлекал внимание Алена и одновременно смотрел куда-то, совершенно не в сторону катера. Он глазел на реку, на траверзе «лёжки» Вайпера.
«Ёп-п твою мать!!!» – Проорал мысленно Андрей, проследив взгляд «своего немца».
Андрей точно знал, где находится его второй снайпер, да и вся «его» группа – а то он и командир, хотя, заметить его было невозможно – имели место огромный опыт и школа маскировки, но!..
Истинную Природу обмануть человеческими ухищрениями невозможно – не те мы уже, не «дети Природы»… В двадцати метрах, по водной глади… На Вайпера шла «торпеда»… Нет, этого крокодила видно небыло, конечно. Но над поверхностью воды, всего-то в двух сантиметрах, торчали два «перископа». А, примерно, метрах в четырёх за ними шли лёгкие круговороты – рептилия работала хвостом…
«Пшек, мать твою! Обернись! Тебя сейчас жрать будут!»
Но… Вайпер уже был «заряжен» на цель и не видел ничего. Тоже самое происходило с Кито и Старом – «цель операции» была в непосредственной близости и надвигалась неотвратимо.
«Вот так срываются самые продуманные операции…». – Подумал Кондор, разворачивая ствол своей СВДС.
- Буря!
- Я!
- Прямо сейчас!!! Задире «три тройки»! Резко!!!
А сам…
Припав глазом к окуляру оптического прицела, выцелил на водной глади «перископы», и…
«Ну… С Богом, капитан!.. Мама, не горюй!!!»
Модернизированная «Драгуновка» пукнула очень тихо и почти без отдачи…
Катер с заложниками находился метрах в стапятидесяти от засады, когда в водах Бенуэ что-то резко забурлило и на поверхность всплыло агонизирующее брюхо здоровенного крокодила, лапами кверху…
И понеслась… «Звезда» по кочкам…
Рулевой, стоявший в «рубке», что-то резко гаркнул и, стоявшие вдоль бортов «пираты» взяли оружие «на изГотовку»…
- Go… – Прошептал Андрей, словно прокричал.
Всё произошло настолько тихо и быстро, что никто ничего не успел – заложники закричать, а «пираты» использовать по назначению своё оружие…
Первым свалился «рулевой», получив в одну секунду две пули Кондора – в глаз и в лоб (по старой привычке). Одновременно с ним сник у аппарели крупнокалиберного зенитного пулемёта второй – сработал Вайпер.
«Молодец пшек! – Мысли Кондора неслись табуном, а его палец раз за разам нажимал на спусковой крючок. – Гансу моему он, конечно же, не ровня, а вот с Баем мог бы потягаться…»
…С того самого момента, когда здоровенная крокодилообразная рептилия перевернулась в водах Бенуэ брюхом кверху, поражённая пулей Кондора прошло не более тридцати «тихих» секунд, валивших намертво черномазых революционеров, когда… И у Задиры не выдержали нервы…
- Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Старенький, но такой надёжный АКС, объявившийся в руках Задиры, очередью в полрожка скосил с палубы оставшихся троих «пиратов», а сам Клим бросился к рулевому колесу.
И бросил неуправляемый катер вправо…
Благо, что посудина была плоскодонная, приспособленная к речным условиям – катер со всего маху въехал в берег, а Задира, следуя законам физики, со всего маху налетел грудью на штурвал…
А дальше…
Дальше началась совершенно киношная пауза. По всем правилам жанра…
Через полминуты после этого жёстко причаливания катера, на его корму выбрался Задира.
Что говорить?! Клим знал правила спецназа не понаслышке… Знал, что находится под прицелом, минимум, двух снайперов… Он знал всё…
«Ну, братишка, что скажешь?! – Андрей рассматривал знакомое, родное до боли, лицо через сетку своей оптики. – Давай! Скажи, что «чисто»!».
Ему было тяжело. Тяжело – не то слово!!! Они встречались в последний раз в ещё на стыке 90-го и 91-го… Семь лет… «Задира»… Клим Белоконь…
«Чем ты стал, братишка, за эти годы? Кто ты сейчас?! Семь лет прошло!.. Тот ли ты бесшабашный капитан-десантник, или успел скурвиться за годы?.. Ну! Давай!!! Скажи по-нашему!!!»
А Задира…
Он попросту стал разговаривать с африканскими прибрежными кустами старыми, афганскими знаками:
- большой палец левой руки вверх и, сразу, себя за горло – «Я свой!».
- раскрытая правая пятерня, кулак, затем два пальца и опять кулак, и ладонь, опущенная горизонтально – «Десять «единиц» «двухсотые»».
И опять – «Я свой!»…
- Буря. – Шепнул Кондор.
- Я.
- «Машинку» знаешь? – Андрей кивнул на свою СВДС.
- Было дело…
- Я иду… В случае… Командование принимает Вайпер… Вопросы?
- Нет…
Андрей достал из кобуры свой многоопытный АПС и…
Почему Задира направил катер именно к этому берегу объяснить было невозможно, но… Он угадал… Из джунглей вышла закамуфлированная фигура…
- Филин! – Узнать Андрея было сложно – всё лицо «гуся» было изукрашено спецгримом, но…
- Клим…
- Я!
- Здравствуй, кэп…
- И тебе… Кэп!
Они стояли в метре друг от друга. И оценивали…
- Ну, чё, братишка, постарел я мало-мало?
Кондор ступил на палубу и протянул левую руку:
- Привет, братишка!..
Задира сграбастал в охапки Кондора:
- Вот и ты, Филин!.. А «Степаныча» спрячь – не скурвился я, нет!..
Андрей очень внимательно посмотрел в глаза своего старого боевого товарища, словно рентгеном просвечивал его мозг:
- Как же ты, офицер-спецназовец, орденоносец, в такую жопу влезть умудрился? А, Клим?!
- Длинная история… – Задира смотрел на Филина и не прятал взгляда. – Потом расскажу. Если случится…
- Расскажешь…– Кондор уже успел принять решение.
Времени, судя по информации генерала, было в обрез, и Ален не стал медлить – операция спасения началась.
- Viper! – Вызвал он своего «второго» по оперативной связи.
- Yes!
- To look at the river!
- Yes!
- Star and Jump – rears!
- Yes! – Последовал ответ.
- Gotha – to people on a boat!
- Yes mister kommander! – И огромный куст отделился от своих собратьев, ступив на борт катера.
- Гранд.
- Я!
- Смотреть подступы… И Тандер на тебе.
- Принял!
- Мне тоже не доверяешь, кэп? – Спросил Задира с грустью в голосе.
- Ты знаешь наши правила, Клим! – Кондор опять стал Тем Филином – жёстким и бескомпромиссным. – Ты был Там! Добровольно и за баксы! Ты – «дикий гусь»! И операцию захвата разработал ты!.. Ты привёл заложников – да! Но… Доверие! Знаешь сам – единожды обгадившись… Короче!!! Если ты тот Задира, которого я знал когда-то… В общем – время покажет!..
- Ясно, кэп! – У Клима в голосе небыло и намёка на обиду. – Ты прав – я знаю Наши правила! И время покажет… Что я делаю сейчас, Филин?
- Как у тебя с Английским?
- На уровне – пять лет болтаюсь…
- Хорошо… Будешь помогать выводить людей на берег. Поступаешь под команду вон того «малыша». – Кондор кивнул головой в сторону Гота. – Времени очень мало, Клим! Очень мало!.. Организовать нужно всё без суеты и шума! Женщин на борту много?
- Шестеро.
- Плохо…
- Они все наши, русские – я договорюсь, Филин!
- Добро! Бабы поступают под твою опеку… И вот ещё что… Филином меня знаешь только ты – здесь я Кондор. И капрал.
- Принято!
- Ну, вот и ладушки! – Произнёс Андрей как-то совершенно миролюбиво и вдруг взорвался. – Go-go-go!!!
Задира сорвался со своего места как ошпаренный и бросился к Готу, который уже поднимал со скамеечек свежеосвобождённых заложников.
…Люди выглядели не ахти. Хреново, если уж быть до конца точным.  Казалось, что ими прожито «в гостях» у нигерийских повстанцев не десяток дней, а, по меньшей мере, полгода. Но, что самое странное, хуже-то выглядели именно мужчины со своими потухшими взглядами и сгорбленными фигурами. А вот женщины… Все в светло-голубой униформе, возрастом примерно от 25 до 40 лет, все они были хоть и «помяты» изрядно, но держались бодро, а шесть пар таких разных глаз словно кричали одно и то же: «Я знала, что всё будет хорошо!». Вот уж, во истину, русские женщины!..
Кондор наблюдал за этими людьми и «рожал» в голове план дальнейших действий, понимая, что о том, чтобы оторваться от «хвоста» не может быть и речи – спасённые были измотаны и очень уж явно неприспособленны к таким прогулкам по джунглям.
Высадка освобождённых заложников на берег, тем временем прошла на удивление тихо и быстро, под чутким руководством Гота. Этот двухметровый исполин всем своим видом внушал уверенность и надежду на благополучный исход.
…- Буря. – Позвал Андрей тихо бывшего прапорщика.
- Я!
- По какому, говоришь, берегу была запланирована эвакуация заложников?
- По противоположному, командир.
- Отлично. – Он совсем уж как-то по-старчески пожевал губами. – Значит… Так и пойдём…
- Совсем сбрендил, командир?! – Буря ничего не понял и заволновался. – Да нас с таким прицепом в два счёта достанут! Как пить дать…
И резко замолк, получив от Задиры тычок локтём под ребро. Клим наверняка знал, что планы, рождённые в голове Филина, ещё ни разу не дали сбоя – очень уж тот нестандартно мыслил.
- Гот. Отгони катер обратно, метров на триста, найди место и замаскируй. Через полчаса это должен быть куст.
- Понял. – Прогудел немец и бросился к катеру.
- Вайпер! – Продолжил развивать свою мысль капрал уже в микрофон «Фалькона».
- Я, пан коммандер!
- Збигнев, нам нужно выиграть время.
- Цо пан капрал бажает от пшека?
Андрей улыбнулся невольно и продолжил:
- Ты, Стар и Джамп, не оставляя следов, возвращаетесь не траверз лёжки Тандера.
- Дале?
- А оттуда имитируете проход стада слонов…
- Розумею! Йдем вдоль реки, так?
- Так, Збигнев, так… Тяните эту волынку сколько сможете. Потом переправляетесь на наш берег и «растворяетесь». Ясно?
- Так точно, пан капрал!
- Вы вернётесь к водопаду, Гадуш, и переправитесь ещё раз. И будете искать нас. К водопаду вернуться к 5.00 утра! Вопросы?
- Не мамем!
- Тогда… С Богом!
Он отключил радиостанцию и взглянул на обалдевших новоиспечённых членов команды.
- Ну, чё, гвардия? Чё рты разинули? Поднимаем людей и вниз по течению к месту, где Гот катер прячет. На цыпочках!
- Во даёт! Совсем чумовой! – Пробурчал Буря и скрылся в кустах, следом Задирой.
Это замечание бывшего прапорщика «Аквариума» было понятно и объяснимо, потому что решиться на такую «тонкую игру» с опытным противником мог редкий командир.
А план Кондора был прост и одновременно чрезвычайно сложен.
Группе было жизненно необходимо отыграть у преследователей несколько часов. А как это сделать, когда у тебя за спиной почти два десятка измождённых пленников, которые уже успели полностью переложить на твои плечи все заботы по своему спасению?
Вот и родился этот сумасшедший план.
«Первую скрипку» здесь должны были сыграть Вайпер, Стар и Джамп.
На джунгли стремительно падали тропические сумерки и именно их-то и должны были использовать бойцы Кондора. «Потянуть» за собой преследователей, создавая иллюзию того, что всё идёт именно по Их первоначальному плану, и заложников ведёт по джунглям именно «бывший прапорщик». Словом, на группу Вайпера ложилась задача создать у боевиков иллюзию того, что здесь, вдалеке от «пиратского» лагеря всё идёт по их правилам и усыпить, до времени, их же бдительность.
Дальше? Дальше сложнее… Збигнев, Павел и Кито должны были переть как три танка по джунглям примерно часов пять, создавая впечатление того, что по этим дебрям прошло три десятка человек – в темноте не особенно-то и разберёшься. А вот на рассвете, кто-то из «макак» обязательно заподозрит неладное… К этому времени группа Вайпера должна переправиться через бурные пороги уже почти горной Бенуэ и «сбросить концы в воду» – «раствориться» в джунглях так, чтобы ни одна собака не нашла! И против всякой военной логики, вернуться к самому началу своего пути, к водопаду, переправиться по-тихому, и уж после этого присоединиться к Кондору. Сложно? В чём смысл такой «бессмысленной ходьбы»? Для этого надо понимать логику человека, посвятившего себя войне. И не просто человека военного, а именно разведчика-диверсанта…
Разведчик-следопыт… Такой боец, поняв, вдруг, что его «водят на поводке», станет искать следы. Следы своих заложников – это козырная карта, с помощью которой можно диктовать свои условия. И он никогда не пойдёт по той тропе, по которой пришёл сюда, понимая при этом, что его банально «обули в калоши». Следопыт будет рыть носом землю на другом берегу и… Будет вынужден возвращаться к исходной точке, ничего не найдя. То есть – к водопаду… И ещё дальше, пока не найдёт место «причаливания» катера… Проделать всё это ночью, в африканских джунглях полных ночными плотоядными тварями по меньшей мере не умно… Да и не видно ни хрена! Значит «хвост» Кондора вернётся к месту их теперешнего пребывания не раньше полудня, а то и того позже, если успокоенные боевики решат устроить привал ещё тогда, ночью, топая по следам Вайпера… И им придётся поморщить мозги и побегать в разные стороны в поисках следов, на что уйдёт ещё пара-тройка часов… Да и какой разведчик поверит в то, что тот путь который он проделал ещё только вчера вечером со всей своей толпой и есть Тот, единственно верный?! Чтобы поступить так, нужно быть уже не просто разведчиком-следопытом – нужно быть профессиональным, с «поехавшей крышей», диверсантом!..
Кондор «запускал» впереди себя свой же «хвост», чтобы тот «пробил лыжню» и тем же самым, маскируя свое направление – боевиков ожидалось никак не меньше двух десятков, то есть то же количество, вытаптывавших африканские джунгли, ног. В таких условиях не сумеет «сработать» ни один следопыт, если он не ясновидящий, конечно. Короче говоря! Суть этих «заячьих» петляний по нигерийским зарослям заключалось в том, чтобы протоптать себе тропу для освобождённых заложников чужими ногами, сбить с толку преследователей и тем самым выиграть время. По самым скромным подсчётам, Андрей рассчитывал отыграть у преследователей не менее полусуток, а если повезёт, то и больше – с такой форой во времени уже можно было «побрыкаться»…
Вот таков был план Кондора. Сложный и нестандартный, всё больше заключавшийся в «конном варианте», то бишь, в силе ног Вайпера и его группы – им-то было сложнее всего, и ответственность на этих бойцов ложилась огромадная. Вот такие маневры… Но! Андрей всегда помнил слова своего первого учителя по разведке и тактике ещё в Училище, подполковника Ечина: «Война – фуйня, сынки! Главное – маневры!!! Так учил ещё великий полководец, князь Александр Суворов!..».
В этом-то и был весь Филин…
…Освобождённые вели себя на удивление тихо и смирно, выполняя требования бойцов, и обстоятельство это наводило Кондора на очень тревожные мысли:
«Погано всё это, капитан! Очень погано! Они всей толпой дружно ввалились в шоковое состояние, точнее в ступор, а как выходить будут – это ещё не известно. Хорошо, если тихо, а если у кого нервишки слабоваты? Особенно у женщин! Массовой истерикой попахивает, с воплями на пол-Африки и биением голов о стволы деревьев, а нам всем этот «концерт» совершенно ни к чему! Во, бля, говно-то какое!»
Мысли думались, а тело, словно робот, делало своё дело.
Спустя двадцать минут весь этот «обоз» достиг места, напротив которого, на берегу, Гот замаскировал катер. Замаскировал незатейливо, но надёжно – загнал посудину под ветви чего-то, очень напоминавшего нашу плакучую иву, набросил крепкий альпинистский репшнур на верхние ветки, да и притянул к земле. Катер оказался, словно за густой зелёной шторой. Оставалось только набросать вокруг немного полусгнивших веток, в виде последнего штриха, и всё – девственная природа.
Но это было не всё. Догадливый немец успел сделать ещё кое-что – метрах в семидесяти от воды он отыскал довольно просторную и скрытую со всех сторон кустами, полянку, и…
- Катер замаскирован, командир. – Доложил он Кондору. – Место выбрано…
Ален взглянул на аккуратный ряд оружия и амуниции, оставшееся от «пиратов» и, даже, «разнокалиберные» военные ботинки и «комки», которые были хоть и мокрые, но уже без пятен крови – Мартин успел всё это хозяйство прополоскать в мутной воде – и вопросительно поднял брови.
- Четыре М-16 старого образца, два «Томпсона» в отличном состоянии, два «Скорпиона » тоже ничего, один «Калашников» и старенький, родной MG-62 – это из среднего. – Начал свой доклад немец. – Из лёгкого. Пять «Берет» «длинная девятка», один «Глок-19», два FN (то есть «Парабеллум»), один «Вальтер» РР-88, есть даже один древний «Дерринджер»… Я такой впервые «живьём» вижу – думал, что их и нет уже. И вот, Кондор, это тебе лично. Красивая машинка – мощная и надёжная…
На огромной ладони Гота матово поблёскивал его «земляк» – новенький, девятимиллиметровый «SigZauer», с «магазином» на семнадцать патронов.
- «Макаки», а умные, а Мартин? – Произнёс задумчиво Кондор.
- Умные. «Томпсоны» и «Скорпионы» работают теми же 9-тимиллиметровыми натовскими патронами, что и все пистолеты…
- М-да… Умные. – Кондор посмотрел искоса на расположившихся, на поляне заложников. – Что ещё?
- Есть отличные боевые ножи и десять мачете. Ну, и «карманная артиллерия» – двенадцать наступательных гранат…
- Ясно… Амуниция?
- Такое впечатление, командир, что они не нигерийские повстанцы, а войсковой спецназ…
- Без эмоций, Гот – на них нет времени!
- Десяток боевых американских разгрузочных жилетов, тех, что «Зелёные Береты» носят. Обувь и камуфляжи оттуда же, из Форт-Брегга… И ещё. Нам повезло – все «пираты» были малорослыми, так что… «Берцы» максимум 42-го размера, «комки» – 48-го. Могут пригодиться. Это все, месье капрал!
- Молодец, Мартин. Хорошо потрудился. – Ален взглянул в уставшие глаза своего разведчика, и в его голове молнией мелькнула мысль: «Тебе бы поспать часок… Нет, нельзя пока, наследник Готов. Пока Збигнев с пацанами не вернётся – нельзя!..». – Занимай позицию на реке, Гот, и раскрой глаза и уши – «хвост» уже на подходе.
- Да, командир!
- Гранд! – Теперь нужно было утрясти ещё одну проблему и ни секунды передышки. – Как люди?
- Пришибленные все какие-то! Даже не спросили ни разу кто мы такие!
- Фуёво… Задиру ко мне!
- Кого?
- Того, кто нам отдал этих людей! И вот ещё что, Лёха… Что-то тут не так – не должны они себя так вести… Смотри за ними в оба! Наметится истерика – сразу бей в лобешник! Потом всё объясним и извинимся, а пока…
- Понял, командир…
- Давай. Задиру сюда!
Спасённые действительно выглядели как-то не так, ненормально и Андрей это видел. Какие-то потухшие глаза у всех и согбённые спины…
- Я здесь, командир.
- Так, Клим. Один вопрос к тебе. Что делали с людьми? Что происходит?
Задира замялся на секунду:
- Шуганули их крепко, Андрюха. Я ничего не мог сделать – это старый проверенный способ этих «революционеров», бля! Воспитательный, так сказать, поцесс… Суки драные, мать их!!!
- Без эмоций, капитан! Ты же офицером спецназа был! Доложи по делу!
- Чх-хм-м… – Задира прокашлялся и собрался. – Их заставили смотреть на казнь якобы заложника. Был там мужичок один, наёмник-албанец… Его на бабках прокинуть решили, он в джунгли и подался, послав, предварительно, при людях командира «пиратов» вместе с их революцией на известные «весёлые буквы»… Достали через пару дней и вернули в лагерь… «Промурыжили» в яме недели три, а там… Короче, этих заложников взяли.
- Дальше понятно – наёмника выдали за беглого заложника и показали, что будет с теми, кто попытается свалить. Так?
- Так.
- Что смотрели?
- Подвесили над водой метрах в двух и брюхо подпороли, чтобы кровь капала… Крокодилий банкет с картинным выпрыгиванием из воды… Его живьём по кускам сожрали… Зрелище, бля!!! Даже мои нервы затрепыхались… Ёпт-тыть!.. «Духи» отдыхают!
- Ясно… Теперь ясно… Теперь будем лечить… Узнай-ка, капитан, кто из мужиков служил в армии и знаком с оружием… И ещё… Пришли-ка ко мне одну из наших спасённых. Найди, кто побойчее. Ведь есть такая? Вот её и давай сюда! Вопросы?
- Никак нет!
- Давай!
Через минуту к Кондору подошла…
Андрей узнал её только сейчас. Но узнал сразу! Всё та же грация в походке, те же точёные ноги и фигура, лицо, слегка испуганные, но всё равно решительные зелёные глаза и голос, с лёгкой хрипотцой:
- Вы звали меня? – Спросила она по-английски.
Волна трёхгодичных воспоминаний накатила на Филина с такой силой, что он испугался:
«Господи! Кошка! Вот и ты… А я, ведь, из-за тебя влез эту авантюру!.. Расцвела-то как! Ух, ты, зараза!.. Гейша, одесского разлива!..»
И Кондор, пряча лицо, отвернулся к реке, словно был чрезвычайно чем-то озабочен, хотя, именно так оно и было на самом деле:
- Ваши мужчины, девушка, по счастью одеты во всё тёмное, не бросающееся в глаза. – Ответил он, и тоже по-английски. – А вот вы… Вы все должны переодеться в камуфлированную одежду, иначе ваше спасение станет чрезвычайно тяжёлой процедурой… Поможете? Вы ведь своих подруг знаете лучше нас?
- Хорошо… Я попробую…
- Идите, помогите им. Всё должно быть тихо и быстро… И… Вот ещё что… Ваше, женское бельё, оно ведь всё с резиночками, так?
- Так…
- Нам всем придётся долго идти по джунглям… Идти на полном пределе сил! А значит интенсивно потеть и… Короче! Если кто-то этими тряпками разотрёт себе «хитрые» места в кровь – это может стать причиной гибели всех… Это ясно?
- Бельё надо снять?
Кондор кивнул головой, не оборачиваясь.
Она обернулась медленно. Посмотрела на кучу стиранного Готом камуфляжа и на своих напарниц по несчастью. И решившись на что-то, подошла к самой взрослой из своих подруг.
- Ира. Ириш! – Произнесла она по-русски. – Слышишь меня?
- Чё те, Коша?
Лана присела на корточки и прошептала в самое ухо:
- Мы сейчас будем переодеваться.
- Во что?
- Вот в этот мусор. – Ткнула она пальцем в груду камуфлированных тряпок.
- Но оно же с этих!..
- Я знаю! Так надо, Ириш!
- А ты?
- И я!
Она, ничуть не смущаясь, стала снимать с себя форменное платье.
К своим тридцати это тело «доросло» до настоящего совершенства…
Светло-коричневый загар покрывал равномерным покрывалом бархатистую кожу, которая обтягивала тело, толи идеальной женщины, толи грациозной пантеры… Она не красовалась – она попросту переодевалась… Ничуть не смущаясь, она бросила на траву форменное платье, затем… В общем всё, что на ней было и стала перебирать лежавшие на траве «комки», просто нагнувшись!..
Шоковая терапия это называется, вот как! Мужик – он так устроен. Он живёт двойной жизнью: одна – мозгами (при условии, что они есть, конечно), а вторая – тоже головой… Только той, второй головой, которая до поры покоится в штанах и всегда поднимает «нос» при виде обнажённой женщины. И забывает, при этом, все свои печали. Такова природа… Увы нам, увы!..
«Вот же зараза! – Думал Кондор, глядя на это представление. – Психотерапевт! Мать твою!!! Но… Это на руку!.. Спасибо, Кошка! Сочтёмся! Потом, если случится…»
Абсолютно голая Лана, под обалдевшими взглядами своих подруг и «пассажиров», выбрала себе новую «шкуру» и стала примерять «берцы», выхватив из кучи самые большие. Она сидела на брошенном платье и пихала в ботинки пучки травы.
- Большие. – Бормотала она себе под нос. – У меня «сороковый», а эти – «сорок два»… З-зараза!!!
- Лан, ты чё?
- Вы чё тут расселись, коровы?! – «Взорвалась» вдруг, Кошка, и это тоже было элементом «шоковой терапии». – А ну быстро все переоделись, сучки драные! Или хотите, бля, по джунглям как мишени бегать?! И всё, всё с себя долой! А то порастираете свои манды самых ушей… Все тряпки вон!!!
Это подействовало словно выстрел, а сама Кошка уже стояла подбоченясь, одетая так, словно только что закончились съёмки какого-нибудь голливудского блокбастера, женского боевика от Френсиса Копполы.
И ещё четыре совершенно обнажённые, стройные женские тела замелькали перед глазами мужчин. Кроме одной…
- А ты чего?! – Лана нависла над самой молоденькой девушкой.
Она сидела на траве, «скукожившись» всем телом, как печёное яблоко.
- Я не могу…
- А я могу, бля?! А ну встала, сучка малолетняя, и вперёд переодеваться!
- Коша, я не могу… – Что-то с этой девчонкой было не так.
Лана присела около неё на корточки и взяла заплаканное лицо в сои ладони:
- Светик, это надо сделать!.. Ну, чего ты?
- Это же с этих… И… У меня это… Ну, начались…
Коша резко обернулась к Кондору и бросила:
- Командир, мне нужна вата!
Андрей расстегнул нарукавный карман и бросил Лане пакет первой помощи.
- А ну, отвернули рожи все! – Гаркнула в сердцах Кошка на глазевших  мужиков. – Голых девок никогда не видали?!
Спустя две минуты шесть форменных платьев запихнули в старый потрёпанный рюкзак и отложили в сторону, за ненадобностью. Туда же последовали и форменные остроносые туфельки на тонких каблучках.
- Мы Готовы, Андрюша. – Произнесла Лана вполголоса, приблизившись к Кондору.
- Узнала…
- Ещё когда ты только-только на катер поднимался… А потом уж и совсем убедилась – таким сычом серьёзным мог быть только ты, Филин.
- Я теперь Кондор, Лана, и зовут меня Ален. Привыкай…
- Да мне по фигу!
- Ну, и ладно… А за помощь спасибо. Потом сочтёмся…
- Если удастся…
- Мы вас вытащим, Кошка! Ты только помоги мне.
- Чем?! Что я могу?!
- Думаю, можешь. Ты кем на «калоше» ходила?
- По образованию – психолог для пассажиров.
- О! – Андрей поднял кверху указательный палец. – А говоришь… Ну-ка, в темпе, экспресс-портреты присутствующих. Психологические, понятное дело. Три минуты, Лана!
- Три минуты… – Она задумалась. – Все подавлены увиденным. Я, в том числе… Мужики держаться, более или менее – бизнесмены, а в бизнесе нервы нужны крепкие. Девчонки… Ну, их я возьму на себя!
- Добро… Французов много?
- Шестеро. Три итальянца, пара немцев, англичанин и израильтянин. Последние четверо наши – эмигранты.
- Совсем «хорошо»… Что ещё, Лана? Кто-то вёл себя странно, говорил лишнее?
- Да, в общем-то нет… Хотя… Во-он тот паренёк. – Она ткнула указательным пальцем в сторону молодого парня, ничем не отличавшегося от остальных «мужиков». – Итальянец французского происхождения, как выяснилось, всё под меня подкатывался… Ещё во время рейса. Говорил, мол, что если я захочу, то заберёт меня с собой, во Францию. Почему во Францию я так и не поняла! Что, мол, у него такая солидная семья, что мы не будем ни в чём и никогда нуждаться… Балабол, короче говоря. Итальяшка с роднёй во Франции… Белиберда, одним словом! Просто трахнуть захотел симпатичную русскую бабёнку, вот и все дела не иначе!
- Может быть, Кошка, может быть… – Ответил Андрей задумчиво, а сам в это время:
«Вот ты и засветился, племянник «космонавта»! – Всё его нутро просто орало от возбуждения и азарта предстоящей схватки. – Вот и молодец!!! Отлично, Филин! Теперь есть хоть какая-то ясность, а главное, понятно из-за кого затеяли весь этот сыр-бор… Теперь этого племянника надо среди нас замаскировать ненавязчиво, да и поручить его… Да тому же Готу!.. Так! Замаскировать…»
Взгляд капрала упёрся в четыре невостребованных комплекта «обмундирования» для беглецов и решение пришло само собой:
- Как его зовут, говоришь?
- Говорил Жан-Люк.
- Давай-ка ты этого Люка переодень, как и своих девчонок, а то он в своей «гавайке» среди этой зелени на тропического попугая похож, а я не капитан Флинт, чтобы попугая на плече таскать…
- Ты «капитан Филин»!
- …Да и во-он тех, троих тоже. Сумеешь?
- Пф-фы-ф! – Девушка фыркнула в кошачьем возмущении и отошла.
Через три минуты ещё четыре комплекта гражданской одежды отправились в старый рюкзак.
- Задира! – Позвал Андрей полушёпотом.
- Я!
- Как люди?
- После такого экваториального стриптиза?!. Огурцы!.. Во дала девка! Ты её на это как уговорил, а?
- Слова надо знать… Что с оружием?
- В армии служили все, пользоваться, хоть как-то, хоть «в ту сторону», умеют.
- Добро… Стрелковое и мачете мужикам раздай, лёгкое и ножи – девкам… Разберёшься, короче – не в первый раз «замужем»! Действуй, Климыч – у нас четверть часа остаётся, по-максимуму! И уложи их в «круговую», на всякий случай… Пошёл!
- Принял!
Возня с позвякиванием металла за спиной Кондора продлилась ещё минут пять и, наконец-то, всё стихло.
Джунгли проглотили в свою зелёную утробу тех, кому ещё только предстояло от этой утробы спастись. Они ещё даже не догадывались, что им всем придётся пройти и испытать. Не догадывались об этом и «гуси» Кондора, но они, по крайней мере, имели соответствующую подГотовку и психологический настрой – «Мы знали, на что шли!»…

* * *

21 октября 2005 г. День рождения Максима (маленького Филина).

…Закончился третий месяц с того дня, когда Андрей вернулся в Москву из своей поездки в Израиль. Вернулся к своему вновь обретённому счастью с именем Иришка. Вернулся, чтобы строить, наконец-то, своё гнездо. Филин, одинокий, по своей такой непростой жизни, волк, Пёс Войны, «Дикий Гусь», да мало ли ещё, сколько эпитетов можно придумать или вспомнить для нашего прожжённого воина (?!), был влюблён. Влюблён по-настоящему! Как в самый первый раз! Когда в чреслах пятнадцати-шестнадцатилетнего юноши гормоны не дают покоя ни днём, ни ночью… Как в тот самый первый раз, когда ночные поллюции от сладострастных мыслей забивают в юной головке абсолютно все мысли, кроме тех, которые имеют прямое отношение к девичьей физиологии ниже уровня ключиц, в основном… Но к этому, бешенному желанию Этой женщины приложилось ещё кое-что… В свои приближающиеся 29 лет она была мудра, как кобра, умна, как столетняя сова, и хитра, как росомаха… И сексуальна и похотлива, как кошка…Что ещё нужно почти сорокалетнему, вояке, видавшему и испытавшему такое, что!.. Что ещё нужно такому мужику, чтобы встретить, наближающуюся как локомотив, старость?!. Конечно, много чего, но!.. Есть самое первое и основное! Свой дом! Гнездо!.. И Филин трудился над этой своей идеей-«фикс» как сумасшедший!.. А что касается старой арабской поговорки, что «настоящий мужчина должен за свою жизнь посадить дерево, построить дом и вырастить сына», то… Деревьев Андреем было насажено превеликое множество – любил он это дело. Дом? Строился. По край ней мере пока финансово… А вот вырастить сына… Это была его боль и мука. Пытка инквизиторская, не иначе!..
…Гудки в телефонной трубке звучали очень долго и уже почти безнадёжно, когда где-то там, в далёкой теперь стране сняли трубку:
- Алё?.. – Прозвучал ленивый и уже пьяный голос Лины.
- Привет.
- Привет. – Совершенно, без каких-либо эмоций ответила Филину женщина, родившая ему сына.
- Как дела?
- Ничего.
- С именинником тебя.
- И тебя.
- Где сын? Что делает?
- Орёт! – Лина как это и было всегда ни с того, ни с сего срывалась на крик.
- Почему?
- А я знаю?! Хер его разберешь! Такой же придурок, как и ты – то всё нормально, то реветь белугой! Яблочко от яблони…
- По телефону уже умеет говорить?
Этот вопрос Андрей задал не случайно – ещё в июле его сынишка, Максимка, уже довольно бойко щебетал в свои неполных три года, а вот по телефону… Он прикладывал трубку к своему ушку и просто слушал. Слушал, не отвечая… Просто слушал, что ему скажут…
- Умеет!
- Дай мне его.
- Максим! Максим!!! – Услышал Андрей в телефонной трубке. – Иди! Папа твой звонит…
И, буквально, через несколько секунд:
- Э-э-ве-э-ве! Ва-у-ва-а! – Раздался в телефонной трубке детский рёв.
- Максик! Максимочка!!! Максик!!! Не плачь!
- Ва-а-ва-а! Ва-а-а! Ва-а!
- Сына, мой, сын! Не плачь! Не плачь, сына!!! Это папка твой!
- Па-а-ва-а-а!
- Господи! – Произнёс Филин в сердцах. – Что же это?!
И тут он услышал в трубке отдалённый голос Лины:
- А ну, перестань орать, придурок! С папой хочешь поговорить?
- Ва-а-а!
- Тогда перестань орать!!!
- Алло! Алло!!! – Прокричал в телефон Андрей.
- Не ори и ты тоже! – Ответила Лина. – Сейчас…
- Алло!
- Папа-а?!
- Да, сына! Это папа!
- Пап-па-а! – Он ещё всхлипывал.
- Максик мой! Как ты?
- Лялясё.
- А в садике.
- И в сядике ляляшсё.
- У тебя сегодня День Рождения, Максик!
- Мне далили падальки!
- А какие, сынок?
- Басёй и маненький.
- Тебе понравились подарки?
- Дя!
- А чего же ты плачешь, Максик?
- Хасю к папе-е! – Малыш опять начал плакать.
- Я приеду, Максик! Я приеду, сына!!! Очень скоро приеду!
- Хасю к папе-е-е-е!
Максим опять плакал. Плакал в голос так, как это делают все трёхлетние дети, когда у них отнимают любимую игрушку.
- Не плачь, сына, не плачь! Ты же мужчина?
- Дя-а!
- Мужчины не плачут, Максимушка – это не красиво! Плачут только девочки! Ты же мужчина!
- Дя-а-а!.. Хасю к папе-е-е-е-е!!!
«Господи! Господи, ты же есть! Помоги мне перенести это!..»
- Алло!
- Да! – Ответил Андрей.
- Все! Он у****ил в свою комнату…
- Как он? Не болеет?
- Нормально.
- Ты это…
- Ну, чё ещё?!
- Пенсия моя будет через неделю…
- Я ничего не!..
- Да погоди ты, бля! – Филин начинал терять терпение на нервной почве. – Не надо ничего! Ты это… Пенсия моя придёт когда, возьми все деньги… Купи Максику что необходимо и игрушку какую-нибудь, побольше… Скажи папа прислал… Хорошо?
- Ладно…
- Лина! Сделай это, пожалуйста!!!
- Ладно! Хорошо…
- Я тебя прошу! Сама знаешь – я никого, ни о чём не прошу!!!
- Ладно…
- Как вы?
- Так!.. Ну, всё! Пока! – В трубке раздались короткие гудки отбоя.
- Пока… – Филин аккуратно положил трубку на аппарат и посмотрел на свою Иришку.
Она всё это время сидела рядом и, приложившись ухом к трубке, слушала весь разговор с Израилем.
- А у неё такой, ты знаешь, довольно милый, спокойный голос.
Андрей посмотрел на свою Любовь с лёгким осуждением:
- Милый. – Согласился он, кивнув головой. – Только этим милым голоском говорились, и говорятся до сих пор такие гадости, что её хочется просто разорвать, как вонючую тряпку! Ты не заметила?..
А потом, ночью, Филин плакал. Плакал тихо, по-мужски. Без соплей и всхлипов. Он просто лежал в полной темноте на спине и смотрел в потолок. Вспоминал, рисовал своего Максимку, и из глаз его текли слёзы. Скупые слёзы обожжённого боями воина.
«Я заберу тебя, Максик! Заберу!!! Пока не знаю, как, но заберу!!! Дам ей денег, отсужу, или просто украду, но!!! Но-о-о!!! Ты будешь со мной, сынишка! Сын мой! Моя надежда и опора, дай-то Бог, в старости! Ты, Максим Андреевич, будешь со мной!!! Или я не Краповый, или я не «Гусь Жерарди»? Я – не я буду!!! И моих Краповых подключу, и «гусей», поди, Франтишек не откажет в праведном деле!.. Ты будешь со мной, Макс! Клянусь!.. ».
Он плакал тихо. И только он сам знал, как ему хотелось орать во всё горло сейчас, в День Рождения, в день трёхлетия его сына. Его Максимки…
Его Иришка поняла, что происходит с Андреем только тогда, когда в своих ночных ласках провела ладонью по его лицу… Такие редкие слёзы Филина остались на её ладони напоминанием того, что и «бесчувственные камни»  могут плакать…
…А через неделю, даже меньше, 25 октября, Андрей сорвался…
Тяжёлая, изнуряющая работа. Постоянный моральный прессинг со стороны заказчика, хозяина коттеджа…
В общем, Филин устал. Измочалился, до невозможности, что называется, да, плюс, постоянные, ежесекундные мысли о Максимке… Довели до… Непьющий, уже категорически, водку, он купил три литра крепкого, 12-тиградусного пива, да и всосал их на голодный желудок…
Бедная Иришка… Она-то, как раз, и оказалось тем Человечищем, который не просто знал и понимал его мытарства душевные, но… Она-то и приняла на себя весь удар той невысказанной боли, которая рвалась из Андрея наружу… Кошмар! Ужас и кошмар!!! Вспоминать не хочется…
…А на следующий день пошёл первый снег. И Андрею стало легче…
Не душевно, нет – физически. Все те дыры, которые «наковыряли» в нём за многие годы афганские «духи», таджикские наркобароны … Да мало ли бы их, тех, которые всяко-разно пытались «удвухсотить» почти легендарного Филина?.. И попадали в него, было дело чего скрывать, чай не Бетмен, кто пулькой, кто ножичком… А вот теперь, когда он решил, всё же, жить «как все нормальные люди», вот тут-то и разболелось помотавшееся по миру, да по войнам, тело, вывалившееся из того ритма постоянной войны, которое оно само себе задало ещё тогда, в 1988 году… Болело всё… И не мудрено, после четырёх клинических смертей и шести, или семи (кто уж сейчас вспомнит-то точное их число) контузий… А он просто молчал. Скрипел зубами и пёр, как танк на свои трудности:
«Фигня! Давай, держись ты, трижды капитан! Держись Ляксеич!!! Ты здесь ещё нужен! Наверное… Детишкам своим, да Иришке, наверное…»
Андрею стало легче. Физически…
Но душа…
«Снег! Снег, Андрюха!!! Вот она, белая пороша!.. Десять лет мечтал его увидеть… Это, наверное, Снегурка плачет, не иначе!.. Снег! А мои поросята его даже и не знают. Хотя… Машенька может помнить – ей тогда, в 95-м, было уже четыре годика и она каталась на санках… И смеялась во весь голос от удовольствия… Теперь ей уже почти пятнадцать… Помнит ли? Как наш Данчик, запряжённый в санки, пёр по снегу вдоль по улице во все свои четыре ноги, а Андрей не мог их догнать, а прохожие ухохатывальсь, мол, упряжная собака… Помнит ли?.. – Мысли терзали его душу, а он сам «терзал» своё тело. – А Макс?!. Он-то снег вообще не видел! А ему, я знаю, понравилось бы! Ведь это же красиво!.. Мягкие, «белые мухи»… Максик мой, Машенька! Когда-нибудь будем все вместе встречать настоящую зиму, со снегом и морозом, а не дождями и промозглой слякотью! Будем! Я уверен! Уверен!!! И так будет!..»
Этот сильный человек имел своё большое «слабое место», огромную брешь в той броне, которой и был его характер и воля. И брешь эта имела своё имя – Максим… Ради этого маленького человечка, но уже такого, настоящего мужичка, он Готов был на всё…
 «…Господи Иисусе Христе, милостивый, милосердный! Молю тебя, Господи, услышь меня, раба твоего грешного Андрея! Помоги мне, Господи в трудах и помыслах моих! Помоги детям моим, родителям, помоги любимой моей, рабе Божьей Ирине Боковой. Дай мне силы физические и душевные, Господи всемогущий, чтобы мог нести Крест свой! И пусть сбудется всё, что я задумал, Господи! Помоги мне в трудах моих и пусть мне помогают все, кто может мне помочь, Господи всемогущий, ибо ты видишь, что не для себя я прошу, а для родных и близких мне людей! Молю тебя, Боже, на тебя уповаю! На милость твою, и благодать, Господи Всемогущий! Яви нам милость свою и благодать, спаси и сохрани нас грешных рабов твоих! Ныне, и присно, и вовеки веков! Аминь!»…
* * *
Там же… «Прогулка в Неизвестность» или «Великое Противостояние»…
…20.40.
…Ночь навалилась на джунгли внезапно, без вечерних сумерек, как это и бывает всегда в этих, южных широтах.
Запели, затрещали в темноте букашки, начиная свою, такую опасную, ночную жизнь. Зашевелились, зашибуршали ближние и дальние кусты – того и смотри, уткнешься в мокрый, сопящий, вынюхивающий для себя ужин, нос леопарда или пантеры. Или он уткнётся в тебя… Захлопали в листве, на «втором этаже» «зелёнки», крылья ночных пернатых охотников, которые тоже успели проголодаться за долгий, экваториальный день. И вышли поохотиться на мелких, и не очень, грызунов и иже с ними… Да и те, которые «иже с ними», те, которые не то что бегают по земле нашей грешной, а даже и не ходят, а так, переползают… Их таких, переползающих, вообще преобладающее большинство! И подавляющее большинство из них сами по себе хищники! Хищники плотоядные, которые совершенно безбоязненно могут пойти и на человека… Ночь в африканских джунглях состояние повышенной активности и спать себе дороже – того и гляди, станешь чьим-то ужином… А уж тем более, если ты здесь чужак, в этих дебрях! Твоя самая большая и важная задача – «глаза, как блюдца и ушки на макушке»! Иначе пойдёшь на закуску местным аборигенам от Фауны… Короче говоря – эти развлечения для любителей ну очень уж острых ощущений! Даже «гуси» Кондора пребывали в большем «напряге», чем днём… Нормальное животное состояние организма в джунглях – если не съел ты, то сожрут тебя. И сожрут обязательно! И даже не сомневайся, что тебе будет скидка, как в супермаркете! Не будет! Ты – еда! Или «не еда», если сумеешь за себя постоять… «Такова жизнь» – вещают франки…
…20.42…
Андрей напрягся, ещё не понимая от чего. Что-то изменилось в «окружающее его среде»… Но что?!.
- Кондор, внимание! – Прозвучало в наушниках.
«Ах ты ушасто-глазастый фриц! Услышал таки!.. Молодцом! А ведь не спишь уже вторые сутки! Боец!.. Ладно, потом посчитаемся…»
- Принял, Гот!.. Всем!!! Радиомолчание!!! Рации – на приёме! Готовность – «раз»!!! Делай как я! Конец связи!
Теперь начиналось «самое интересное»…
…20.48…
Катер «пиратов» шёл ходко, но очень тихо.
«Кэмэ до сорока в час делают. – Подумал Кондор, наблюдая за посудиной. – При такой скорости любой подвесной (двигатель, в смысле) будет рычать как в жопу раненая рысь! Дела!!! Большой океанский катер на водомётах? Как наши, на «Зодиаках» для скрытого перемещения? Хорошо живут «макаки» – такой катерок, не меньше, чем на «пол-лимона» американских тугиков потянет! Если не больше!.. Твари черномазые!!! Ну, да ничего! Плывите, мрази – не долго вам осталось!..»
Он наблюдал свой «хвост» и думал…
Наблюдал!
Нет, не так! Андрей видел над поверхностью воды только белые буруны и, почти неуловимый для глаза, силуэт двадцатиметрового(!) катера. И лёгкое жужжание водомётов…
Африканское полнолуние. Нет, он не такое как в России! Когда видно всё, почти как днём. Нет! Здесь всё совсем по-другому. Луна, такая огромная здесь, особенно в полнолуние, которая, кажется, прямо сейчас упадёт, как яблоко, тебе на темечко, совершенно не даёт света. Просто совсем не даёт! Висит себе такая фара у тебя над головой, а толку от неё, как от козла молока… Южные широты – они не наши, северные… Вот и не видно ни хрена под этой «люстрой», хоть и светит она во все свои «мегаватты»…
Катер «пиратов» шёл по водам Бенуэ как-то уж очень целенаправленно и неотвратимо. Настолько неотвратимо, что казалось, они точно знают все замыслы Кондора. И эти, кажущиеся со стороны, знание и хозяйская уверенность вызывало в сердцах бойцов лёгкий холодок. Где-то в самых отдалённых уголках. Что же было говорить о тех несчастных, напуганных до смерти и только что освобождённых заложниках, которые и армии-то, как таковой, толком не нюхали? А женщины?!.
«Мудак! Бля!!! Мудак ты, капитан! – Заволновался, вдруг, Андрей мысленно. – Поторопился ты оружие раздать, поторопился! А ну как сейчас у кого-то нервы не сдюжат, да и пальнёт сдуру? Тогда всё… Все тут ляжем и гавкнуть не успеем. Болван ты Андрюха, ой болван! Господи, пронеси!..»
Пронесло…
Бывшие пленники сидели настолько тихо и недвижимо, что Андрею привиделись камни за спиной. Базальтовые валуны, которые имели душу – он всем своим естеством ощущал волны страха, которые накатывали сзади. Цунами страха!..
Пираты прошло мимо в полнейшей тишине и скрылись за ближайшим изгибом реки.
- Фф-ф-фу-у… – Сквозь едва приоткрытые губы Кондор «спустил пар» и оглянулся назад.
Темень была такая, что подойди, кто и ткни пальцем в глаз – останешься одноглазым, так и не узнав кого же за такое счастье необходимо отблагодарить. Кромешная тьма. Какая-то неестественно чёрная. Но… Кондора не зря в бытность его офицерствования в «Витязе» называли Филином – это было его время суток, время его диверсантской жизнедеятельности. Странное дело, но его «глазной аппарат» был абсолютно приспособлен к такому, ночному функционированию. Нет, Андрей не был ни кошачьим, ни пернатым мутантом – в эти сказки пусть верят компьютерные тинэйджеры, если им так хочется. Не был он и Бэтменом. Филин, попросту, был очень прилежным и талантливым учеником своих многоопытных и весьма заслуженных инструкторов, который любое знание или опыт «старших» откладывал в свою личную «копилку». И пользовался теми знаниями, когда случалось…
В ближайшей перспективе Кондора, метрах в пятнадцати слева и сзади маячили белыми плошками огромно-выпяченные глаза Гранда – это было его первое боевое задание и настоящего, смертельно опасного противника на таком расстоянии он видел впервые. Андрей медленно поднял правую руку и начал «распальцовку» – так наши, русские пацаны, успевшие отхлебнуть немного от новорусской действительности, называли принятые в Легионе пальцевые жесты и команды, которые идут в ход, когда введён режим радиомолчания.
«Внимание!»
«Внимание!» – последовал ответ Гранда.
«Готовность номер один!»
И опять последовал ответ о принятии команды.
«Готовность к маршу – пятнадцать минут. При столкновении – огонь только по моей команде! Делай как я!»
«Принял!»
«Начинаю отсчёт! Всем полное внимание!»
Андрей знал, что все его «телодвижения» наблюдали и «новоприбывшие» Буря и Задира, а потому  был спокоен – эти вояки, посвятившие всю свою сознательную, взрослую жизнь войне не могли, да просто не имели права, ошибиться. Они, выходец из «Аквариумного» спецназа и офицер-спецназовец ВДВшный, были его, Кондора, неожиданной «пятой колонной», и надежды возлагались на них не малые…
…21.10…
Кондор позволил себе пошевелиться и оглянуться. Ничего не изменилось – тишина, а значит и их «режим секретности», соблюдалась абсолютная.
«Отлично! – Подумал Андрей. – Ну, что? Начнём помолясь?»
И опять пошла «распальцовка»…
Через две минуты, сопровождаемые невыносимыми для слуха разведчика-диверсанта шумами сломанных веток и громогласного шуршания травы, на его плечо легла ладонь. Это был Клим.
«Ну?!» – Мотнул он головой.
- Пока норма. – Ответил Андрей скупо. – Начинаем движение в 21.30 – дадим «макакам» время отбежать от речухи. За полчаса они километра на полтора по «тропинке Вайпера» пройти сумеют, никак не меньше.
- А если дозор у катера оставят?
- Не думаю… Не с руки им оставлять лишний «ствол». Да и не останется никто – на хер надо! Вот ты бы остался?
- На хер надо, на ночь глядя! – Подтвердил Задира.
- Вот и я о том же… Подойдём на вёслах, без шума. Тут метров шестьсот будет, или поболе, да против течения, да двадцать пять рыл на борту, а это, как-никак, две тонны веса по-минимуму – к 22.00 только и управимся. Самое оно по плану… Хотя…
- Чё задумался, детина? – Прошептал Задира.
- Вспомнил слова своего преподавателя по тактике и разведке ещё в училище. Был такой, подполковник Шутко…
- И?
- «Если у тебя всё идёт по плану – значит, противник знает твои планы. Если по твоему плану всё идёт «без сучка, без задоринки» – значит, противник Готовит засаду. Будь осторожен и доверяй только тем, кто проверен!..»
- Та-ак… – Прошептал Клим. – Проверенных у тебя только двое… Я и Паша сюда никак не попадаем… Пока…
- Пока, капитан… Прости. Я знаю и помню – обязан тебе дважды… Но, это было давно, в той, «прошлой жизни»… А сейчас у меня за спиной девятнадцать «пиджаков», за которых я в ответе… И зовут меня теперь не так как тогда, и звание моё другое… Прости, Клим, но моё доверие, к вам с «куском», придётся зарабатывать заново… А ему, попросту впервые, а это, ты знаешь, Клим – дело не лёгкое… Прости уж, старого Крапового…
- Ладно… Я знаю правила этой игры, Филин. Или как ты теперь, Кондор? Старая гвардия не подведёт!
- На то и надеюсь, Клим… Как люди?
- Напуганы до смерти. Как бы кого «медвежья болезнь» не прихватила с перепугу – нам эти следы совсем ни к чему!
- Вот и проведи инструктаж с «салабонами», разведка! Поясни что и как. Чтобы потом по их бумажкам, да говёным кучам наш «хвостик» не шёл как по проспекту. Тебе и карты в «грабли», капитан!
- Понято! Можно исполнять?
- Свободен! Десять минут тебе, Задира, на всё, про всё. Показать и научить!
- Есть! – И он уполз в ближайшие кусты.
«Всё… Начали! С Богом, Филин. И пусть у нас всё получится, потому что иначе нельзя… Потому, что за твоей спиной люди, которые надеются и ждут спасения. А ты дал им надежду! Назвался груздём, вот и полезай в…»
…21.30…
…Задира не подвёл Кондора – все освобождённые заложники находились в приподнятом расположении духа. Что он им говорил, Андрей не знал, но видел, что люди ему поверили, а это главное. Спасать человека, который уже не надеется спастись, и опустил руки, и спасать того, кто активно, даже пусть и по-дилетантски, тебе помогает – разные вещи.
Гот поднял свою зелёную штору, скрывавшую катер и попытался было столкнуть с борта в воду голые тела «пиратов», но Кондор становил его жестом. А дальше… Дальше в течение трёх минут вся эта гоп-компания, как сказали бы в Одессе, погрузилась на борт – женщины пофыркали немного по-кошачьи по поводу «охладевших» «макак», мужчины взялись за три пары вёсел и они отчалили в путь, к своему окончательному спасению…
…22.00…
Гребли на удивление тихо и целенаправленно, чем не просто удивили, а даже порадовали душу «старого» разведчика. И причалили именно в том месте, где Кондор и планировал.
Высадка на темный, незнакомый берег тоже не отняла лишнего времени, и тут прорезался Тандер:
- Слушай, командир, ведь катер тут оставлять никак нельзя!
- Знаю! – Мрачно отрезал Андрей. – Сам над этим последние полчаса мозги ломаю!
Филин действительно не знал, как увести катер от места высадки так, чтобы эти манипуляции не просчитали «пираты» и, тем самым, отняли такие драгоценные минуты. Да и в самом деле! Отправить Гранда? Неопытен парень! Пока туда, пока вернётся к водопаду да переправится на их берег – не меньше двух часов потеряет. Ведь ночь на дворе, экваториальная ночь в джунглях. А будет торопиться, того и гляди, вообще сгинет – самое время для больших и клыкастых охотников до свежатинки… Гота? Этот смог бы, конечно, но оголять группу, оставляя её без такого разведчика, да, к тому же, пулемётчика, капрал попросту не имел права. Задира или Буря? Эти тоже смогли бы, но… Андрей страховался и не хотел оставлять их без присмотра даже на несколько минут. Пока… А самому попросту нельзя – командир должен командовать и находить решения в безвыходных ситуациях – на то он и командир…
- Давай я сделаю! – Прошептал бывший «водолаз».
Кондор остро взглянул в глаза этого прожжённого вояки:
- Докладывай!
- Отойду от берега на середину, заклиню руль и пущу по течению. Катерок через полчасика и «причалит» за поворотом в аккурат около того места, где нам Задира людишек и отдал.
- А сам?
- А сам аккуратненько спущусь с бортика в водичку и, тихонечко так, лёгким брасом, через пяток минут буду здесь. – Ухмыльнулся Павел.
Андрей смотрел в глаза бывшего прапорщика и гадал: толи он не понимает по-настоящему всей опасности, толи смел до безобразия, толи тихий идиот. А понять это было жизненно необходимо, и понять прямо сейчас:
- А зубатые?
- Я же тебе говорил: «Тихонечко!»… Эти твари по ночам не охотятся потому, что не видят почти ни хрена. Спят они! Тут главное их не разбудить и все дела!
Оценка услышанного заняла около полуминуты и Андрей решился:
- Ну, смотри, прапорщик! Ты сам это…
- Сам, сам, капитан! А ты возьми-ка свою СВДСку, привинти на неё «ночничок », да подстрахуй меня, на всякий случай. Да и себя тоже…
- Действуй, Буря. А под «двухсотых» по «подарочку» заложи, не поленись – не помешает.
- Это уж как водится! – Белозубо улыбнулся Павел и отправился к катеру.
- Он не подведёт, Андрюха. – Зашептал над ухом Кондора Задира. – Правильный мужик. Наш!
- Посмотрим… – Ответил Андрей, занимая удобную позицию для стрельбы из своей винтовки. – Я его не знаю, Клим. Вот и проверим на деле…
В зелёном свете инфракрасного прицела ночного видения, прильнувший к нему, не только глазом, но и, казалось, всем своим естеством Филин, отлеживал все манипуляции, производимые экс-прапорщиком могущественного ГРУ на борту катера.
Несколько натужных взмахов вёсел (могучий Гот хоть и оттолкнул посудину от берега, но вывести на стремнину такую «калошу» в одиночку, да на вёслах – задачка под силу человеку с Готом силами и равному, если не более…) и катер стал медленно удаляться от «лёжки» Кондора.
«Ведь вот возьмёт сейчас, этот «кусок», заведёт движок на катере, да ещё пару-тройку «светлячков» в небо запустит и всё… Тогда всё! Вайпер успеет прибыть только тогда, когда крокодайлы (это от английского crokodile) лупоглазые уже наши трупики обглодать успеют. А то и вообще, не найдёт ничего, или в засаду «впрыгнет»… ****ство! ****ство же это, натуральное ****ство!!! – Кондор уже выдавил слабину на спусковом крючке. Оставалось только дожать, всего-то в полмиллиметра… – Всё… Упокой Боже душу раба твоего Павла… Клим за него поручился… А вот кто поручится за самого Задиру, через столько-то лет?..»
- Подожди, прошу! – На плечо Андрея легла ладонь его древнего друга. – Подожди, Краповый капитан… Пашка – наш мужик! Да и времени прошло всего-то две-три минуты! Подожди ещё немного, Андрюха! Прошу! Ведь ты же мне должен! Я, я за не го ручаюсь, я!!!
- Два раза, Клим – я помню. – Ответил Кондор, не отрываясь от своей винтовки. – Я два раза должен тебе жизнью… Только… А кто поручится за тебя, братишка? Кто в этой ****ской Африке поручится за то, что бывший капитан вэдэвэшного спецназа Клим Белоконь, остался тем же Задирой, которым его знал Филин с осени 88-го, по зиму 91-го? Кто, Клим?!
- Меняю! Этих два раза, меняю на шесть минут времени для Пашки – по три минуты за раз!
Кондор, не меняя положения, скосил глаза на Задиру:
- Ты его, сколько знаешь, капитан?
- То моя забота, Филин! Главное – я ему верю!!!
Филин вздохнул тяжело:
- Ждём шесть минут!
- Спасибо… И от него спасибо! Я этого не забуду… Никогда…
- Это правильно, десантура… Ты был спецом и настоящим «профом» в той, прошлой жизни, в приснопочившем ЭСЭСЭРе. Да и, судя по твоим делам, не потерял эти качества до сих пор… А настоящий «проф» помнит всё и всегда – на том держится его опыт… И если «наш» «водолаз» всё сделает как надо… Я сам ему скажу, что он тебе обязан. За этот раз… Хотя… Кто его знает, нужна ли она ему, его жизнь…
Всё это Кондор произнёс громким шёпотом, ни на секунду не отрываясь от прицела, и незаметно для Задиры, вынул свой «Командо» из ножен на разгрузочном жилете.
Он, бедняга, дошёл уже до такого «градуса кипения», что Готов был перегрызть горло любому, кто сейчас встал бы между ним и спасением людей… И, если бы, не дай Бог, случилось бы так, что Клим попытался бы ему помешать, то… Боевой нож нашёл бы свою жертву…
«Я их спасу!.. Сам здесь лягу, в этих вонючих джунглях, но их спасу! И никто мне не помешает! Никто!!! Даже Клим…»
…В видоискателе ночного прицела Кондора, тем временем, стало происходить нечто… Что заставило Андрея считать:
«…Восемьдесят два, восемьдесят три… Сто пятнадцать, сто шестнадцать… Двести два, двести три…»
Кондор считал секунды. Те триста шестьдесят секунд жизни Бури, которые он ему пообещал… Пообещал Задире… Это было тяжело, ибо дав слово, Андрей поставил под удар всех своих «подопечных»…
А на катере…
Зеленоватый силуэт Бури сначала мощно трудился на вёслах. (Мощный тепловизор на прицеле Кондора не скрывал от своего хозяина ничего). Затем… Он престал над ними трудиться, (над вёслами, в смысле), и стал передвигаться по палубе… Ярко-зелёный силуэт «прапорщика» стал перемещаться медленно, по полметра, наклоняясь, каждый раз, над очередным тёмно-зелёным пятном, производя какие-то манипуляции и передвигаясь далее…
«Трупы минирует «кусяра»… – Догадался Филин, отсчитывая секунды его жизни. – Ну-ну…»
А вот когда этот ярко-зелёный фантом заколдовал над катерным мотором!.. Вот тогда-то Кондор и напрягся:
«Ну что, Буря? Дашь мне повод?!. На кой хер ты к мотору-то полез?.. Двести пятьдесят три, двести пятьдесят четыре… Торопись, прапор, торопись! У тебя есть ещё полторы минуты…»
А бывший ГРУшник , тем временем, отвалил от кормы, лёгким шагом перебрался на нос катера, медленно относимого течением, и… Махнув приветственно рукой в сторону Андрея, стал медленно, словно с турника, спускаться с высокого борта катера в тёмные воды Бенуэ… Прямо туда, где жили ровесники динозавров…
«Бля! Бля!!! А ведь он сделал!.. Сделал гадёныш!»
Теперь Филин наблюдал не за возникающей над водой головой бывшего прапорщика, мерным брассом гребущего к берегу, а за тем, чтобы к нему не «присоседился» какой-нибудь пятиметровый крокодильчик предпенсионного возраста страдающий бессонницей…
…- Наше вам, с кисточкой. – Произнёс шёпотом Буря, выползая на берег.
- Двести двадцать два… – Ответил Филин.
- Не понял, командир!
Бывший прапорщик дышал тяжело но, достаточно размеренно. Всё же «школа» давала о себе знать…
- Я тебе потом объясню, Паша… – «Влез» в разговор Задира.
- Да… Потом… – Выдохнул Кондор и поставил свою СВДСку на предохранитель. – А теперь… Слушаю сюда, «кусок»!.. «Имена» наши зарабатываются – ты-то это знаешь, как никто…
- Знаю, ком!
- Не будешь ты Бурей, не твоё это имя!
- Тогда окрести! – Улыбнулся Павел.
- Waterman.
- «Водяной»?!.
- Или «Лодочник», в другом смысле. Но я имел ввиду Водяной.
- Ну… Прикольно… А чё, здорово!!!
- Это ещё не всё…
Кондор был суров лицом, но душа его пела – сейчас он «приобрёл» в свою группу не просто профессионального солдата, отдавшего полжизни своей профессии – он приобрёл «крестника»!.. Эх! Понимал бы кто, что такое значит, в армии приобрести «крёстного» или «крестника»!.. Это уже намного ближе, чем просто сослуживцы или, даже, друзья... Это… Это даже больше, чем семья!!! И… Человек, предавший своего «крёстного» или «крестника» становился «Меченым»… Он становился, попросту, изгоем… И если он продолжал свой путь в армии, то только на другом континенте и в другом полушарии – в близлежащем зарубежье «ловить» ему было нечего – соседствующие страны, а соответственно, дружащие между собой, не армии, а офицеры, такого «кадра» попросту «сгноили бы в казематах»… Рука руку моет…
- Твой код в эфире «222».
- «Три двойки». Хорошо, ком… А почему так?
- Будет время, Паша, поясню… А пока… Вон, Климу спасибо обозначь – это ты ему обязан, а не мне… Всё понял?
- Есть предполиженьице одно, но… Нет.
- Ну, и ладно… Потом… Если представится…
- Представится, дай-то Бог!..
- Время?
- 22.20. – Ответил Задира.
-  Пора… Снимаемся!..  Ну, что, с Богом?!. Гот!
- Коммандер!
- Головной дозор… Разведка… Двести метров… Связь по оговоренной системе сигнализации… – Проговорил Кондор в микрофон своей рации.
- Принял, месье коммандер.
- Гранд.
- Я!
- Идёшь в «хвосте» с Водяным…
- Принял!
- Слушать! И прибирать за «пиджаками» – нам не нужны «быстрые хвосты».
- Есть!
- Тебе не надо объяснять, разведка, как следопыты ходят по следам?
- Не надо, командир.
- Водяной старший.
- Есть!
Теперь Кондор обернулся к Задире:
- Твой левый фланг, Клим.
- Есть!
- Отставить «Есть!»! – Андрей придвинулся к самому лицу своего старого друга и зашипел, словно потревоженная гюрза. – Отставить «Есть!», Клим!.. Это нас с тобой будут «есть», если профукаем момент!.. Не надо мне здесь твоё «Есть!», на хер не надо!!! Потому, что мы с тобой пойдём в самых «добрых и безопасных» местах… И если вскочим в засаду, мочить будут этих, гражданских… И нас с тобой в кучу с ними… Ты рад, Клима?
- А чё?.. Хоть старое вспомню… Поехали, что ли?
- Поехали…
Кондор встал и вскинул на плечо свою винтовку:
- Поехали… Всем внимание! Занять позиции по расписанию… Начинаем движение… Вперёд, поехали!!!
И сам себе:
«Ну, с Богом, капитан!»…
* * *
Всё там же – июнь 1998. Нигерия, Африка… Скитания… Начало…
…Марш по пересечённой местности, ночью – занятие не из самых приятных, интересных, и уж, тем более, лёгких. Да чего там?! Это противное, тяжёлое и муторное занятие. И никакой романтики в этом «занимательном» занятии нет. При условии, что это, всего лишь, учебная задача на родном полигоне. При условии…
А если… Ты в чужой стране, на вражеской территории берёшь на себя труд спасти полтора десятка людей, которые в своей жизни, по большому счёту, ничего тяжелее ложки и не поднимали-то никогда, да среди них шесть женщин… И всё эта толпа не имеет ни малейшего представления о таких военных премудростях, как маскировка или, просто, «тихий шаг в лесу ». Когда они уже смотрят тебе в рот и ждут спасения, а тебе кажется, что они специально шумят и привлекают внимание погони. Когда он спотыкаются и падают. Громко переговариваются… Да мало ли?!
А если вокруг тебя не просто лес, а африканские джунгли? Если у очень многих ядовитых, или попросту плотоядных, тварей в самом разгаре сезон спаривания, а значит самки, в другое время опасные також, сейчас стали опасны смертельно… И ночь – их время…
Кондор физически чувствовал, как седеет ежесекундно. Но… Он продолжал «свой путь» уже просто из упрямства:
«На башке волос нет – сбрито всё наголо. Вот будет прикол-то, когда сниму перед девкой труханы, а фуй седой окажется! Ха-х-ха-хха-а!!! Фуёвый аксакал, бля!..»
…23.25.
Они добрались, наконец-то, до того места, где начали свой путь по джунглям их преследователи около двух с половиной часов назад.
«Пятьсот метров в час… – Констатировал факт Ален и ужаснулся. – С такой скоростью, даже если идти без привала, мы сумеем пройти за ночь километра три с половиной, от силы четыре! Нас «достанут» к полудню, самое позднее… М-мда!..»
И ему пришлось импровизировать на ходу:
- Вайпер? – Шепнул оп в микрофончик миниатюрной радиостанции.
- Я-х-х! – Поляк дышал тяжело, но ответил бодро.
«Трудятся пацаны! Молодец, пшек!»:
- Четыре!
- Принял!
Кондор, на всякой случай, отдал приказ перейти на запасную волну, которая была занесена в микроэлектронную память их раций.
- Обстановка?
- Бардзо добже!
- Детали?
- «Хвост» ночует, мы идём. Видим их.
- Как?
- Они отбёгли от водоспада десянч киломерив и встали на  ночный спочин пунч часа поверне. Бачим костровище. Это не вуйки! Або не мамет там справжнйого вуйки и за нами побегли дурни, або пучувают на себе пановами месц! (Они отбежали от водопада десять километров и встали на ночёвку полчаса назад. Видим костёр. Это не солдаты! Или нет там настоящего солдата и за нами пошли дураки, или чувствую себя хозяевами этих мест!).
- Понятно. Как вы их видите?
- На заплечах! Пенчь-шешч километрив. С горбика бачим! (За спиной! Пять-шесть километров. Видим с холма!).
- Отлично! Продолжать движение, Збигнев. Всё по плану!
- Ешч!
- …Гот! Гранд! Все ко мне!
- Принято!
- Клим!
- Я!
- Привал… Усади людей. Как положено усади!.. Ту девчонку оставляй за старшего – она справится на привале, и ко мне – будет военный совет.
- Е-эсть… – Произнёс удивлённо Задира и отправился к «своим» подопечным.
23.30… Военный совет.
…- Так, бойцы! – Взгляд Кондора был устремлён мимо Гота, присевшего на корточки напротив, куда-то в бесконечность. – Мы со своим «обозом» за два с половиной часа сумели пройти около километра, или немного более… По докладу Вайпера, «пираты» успели за это время пройти более десяти, встать на ночёвку и разжечь костёр…
- Здорово идут! – Грустно восхитился Водяной. – Раз в десять быстрее нашего… У них там тоже есть «профы», надо понимать…
- Что делать будем, господа наёмнички? Такими темпами…
- Нас достанут через двенадцать часов максимум… – Подал голос Задира.
- Правильно… Предложения?
- Топать быстрее надо! – «Вставил» Гранд, и смутился под взглядами четырёх.
«М-мда… Хороший парень, хороший солдат… Но тактик – никакой!.. Не быть ему никогда даже капралом – дай-то Бог, чтобы вообще выжил в этой передряге… Совсем зелёный…»
- Ясно… Что ещё? – Кондор спрашивал совета у Совета, хотя, как это бывало и раньше, ответ на сложившуюся ситуацию у него уже созрел.
- Идём до утра… После восхода я остаюсь в засаде. Встречаю Вайпера, Стара и Джампа и начинаем отходить за вами, прикрывая тыл… Понадобится – встретим «хвост» в засаде… – Прогудел Гот.
«Смелый ты, Мартин! Видать и в самом деле потомок племени короля Аттилы… Опытный – понимает ситуацию. Смелый… Но смелый глупо. Далеко ему до Бандеры, ох, как далеко!..»
- Клим?
- «Обоз»…
- Знаю! Время, кэп!
- Отвалить бы, по-тихому, от «тропинки» в сторону… Метров на пятьсот-шестьсот! Да и идти параллельным курсом… Пусть поищут!
- «Обоз», Задира, «обоз»… Водяной?
- Идти дальше, как и шли.
А вот этот ответ Филина заинтересовал:
- Подробнее, Паша!
- А чё?!. Лёшка, вон, правильно сказал. – Он кивнул в сторону Гранда. – Топать, просто, быстрее надо…
- Есть мысли?
- Ну, в общем… Надо сменить диспозицию…
Филин кивнул, соглашаясь – сам-то он уже давно понял, как следует действовать дальше, но хотел, чтобы это поняли и его подчинённые. И прониклись…
- …Я в авангарде… Вести буду быстро, но осторожно… Кто его знает, кэп, а вдруг у них есть умник, который поставит пару-тройку растяжек, на всякий случай… Или минёшек-противопешек – и безопасность соблюсти, и сразу же быть в курсе, если «хвостик» объявится… Я бы поставил.
- Дальше?
- Один пулемёт в арьергард, второй на фланге, причём на левом фланге – если и будет засада, то нас будут прижимать к реке, отсекая от «зелёнки»… Там негде спрятаться, а если повезёт кому в первоначальном «замесе», то и убежать… Да и вообще – на кой хрен надо кому по «зелёнке» бегать?! А так – прижал к речке и дави пока «сок» не закапает… Такие «мясорубки», они же классика засад…
- Принято.
- Ну, и командир в центре с «обозом» – и поддержит их морально и… Только командир знает всю задачу, а потому он должен выжить в любой ситуации – это классика спецопераций… Мне ли тебе…
- Ясно!..
- Клим? Что скажешь?
- Толково…
- Толково… – Подтвердил Андрей. – А теперь детально! Группа, слушай приказ!
Даже сидя они как-то подтянулись, словно сели по стойке «Смирно!».
- Водяной. Головной дозор… Разведка, ты умеешь ходить правильно и опыту тебе не занимать, как я понял… Но на тебе не только это!
- Понимаю, кэп…
- Ты начинаешь работать, как это и предполагалось с самого начала у «макак», только теперь для нас всех – разминирование.
- Сделаем.
- Хорошо, Павел… Они, эти «пиджаки», теперь зависят от тебя… Удаление сто метров. Не торопись, но и не задерживайся…
- Конфуций: «Поспешай, не торопясь…».
Филин улыбнулся уголками глаз:
- Поспешай, не торопясь, Водяной. Именно так!.. Вперёд, прапор, начало движения группы через две минуты.
- Есть! – Бросил он и испарился среди листвы.
- Гот!
- Мон, коммандер?!
- Пойдёшь замыкающим. Надеюсь на твои знаменитые глаза и уши – ты должен будешь убирать все следы после группы и слушать джунгли за всю группу… Отставание пятьдесят метров. Вперёд!
- Да, месье капрал! – Гот, польщённый доверием, отправился в противоположную сторону от Водяного.
- Гранд!
- Я!
- Лёша… Отдашь пулемёт Задире, а сам возьмёшь что-то из пиратского арсенала. Твоё место – правый фланг, ближе к реке. И без ложных обид, солдат! – Кондор заметил, как поскучнел лицом его боец. – Это твоё первое задание, а Задира именно в таком говне варится уже двенадцать лет – у него опыту поболе будет. Так?
- Ну-у…
- Не понял, солдат!? – Рявкнул Кондор. – Командир задал тебе вопрос, солдат! Так?!
- Так точно, месье капрал!
- Ну, вот и ладушки… За нашей спиной люди, Лёша, и они надеются на нас… И я не имею морального права… Да и твой фланг тоже не подарок – крокодилы дремать не будут, когда жрать захотят… Всё ясно?
- Ясно, месье коммандер…
- Вперёд!
Теперь он обернулся к своему старому другу.
- Всё понятно, Филин! – Опередил его Задира. – И это… Спасибо.
- За то, что поставил на самое опасное место?
- За доверие, Андрюха! За доверие… А я, знаешь… Короче, Краповый, ты не пожалеешь!..
- Полста метров, кэп… – Этому-то вояке пояснять его действия нужды небыло.
- Есть! – Ответил Клим и скрылся в кустах, вскинув на плечо тяжёлый пулемёт.
«Вот так, Филин… Теперь с «пиджаками» разобраться…»
Он встал с, приютившей его на время, коряги и направился к своему такому тяжеловесному «обозу».
Они сидели тихо, но были «на нервах». Кондор это понят тогда, когда, появившись из зарослей, услышал щелчок снятого предохранителя.
- Отставить!
- Андрей! Ну, слава Богу! – Откуда-то сбоку донёсся возглас Кошки.
- Лана. Иди сюда!
Кошка возникла в его поле зрения тотчас же.
- Как они?
- Кто как… Но, в общем, не плохо. Только страшно очень!
- Ясно… Поднимай людей, Коша – выдвигаемся через минуту… Я иду с вами. Впереди… Предупреди всех, чтобы смотрели во все глаза за мной – командовать буду руками. Для начала тебе надо усвоить несколько простых команд, а потом само пойдёт: «рука вверх, кулак» – «Внимание!» – это значит, что все замерли и опустились на одно колено, «ладонь книзу» – лечь, где стояли и не дышать, «мах ладонью вперёд» – «Продолжать движение!» в направлении моих пальцев… Всё понятно?
- Угу… – Девушка усиленно запоминала значение команд.
- Ладно, Коша… Оно на практике быстрее запоминается… Всё! Иди! Полминуты вам на сборы… И смотреть на меня! Теперь, чтобы выжить, вы становитесь войсковым подразделением и поступаете под мою команду! А ты, будешь моим замом… На всё время этой прогулочки! Иди, «замкомвзвода», Готовь людей!
Девушка поднялась и направилась в самую гущу «новобранцев»…
* * *
…5. 45…
…Уже стало достаточно светло, для того, чтобы различать, не напрягая зрение, близлежащие кусты и деревья. Уже прошло время, когда нужно было бы опасаться нападения, или просто укуса из темноты. Уже…
«…Так! Надо бы привал объявить! Люди, вон, совсем из сил выбились за ночь. Да и ночка была, надо сказать!.. А они молодцом, держаться! – Филин пока ещё думал, а его рука уже подала сигнал «Внимание!». – На страхе, не иначе!.. Ну, что там?»
Сигнал «Внимание!» Кондор подал, не следуя своим мыслям и планам, а потому, что впереди затрещал «сверчок». Сверчок в Африканских джунглях! Да и вообще, на рассвете сверчки не трут свои крылышки да же на своей «исторической родине» в России – Водяной подавал сигнал опасности. На него-то и среагировал Андрей, и усадил группу вторым сигналом.
А потом запела цикада: «Вызываю командира на рандеву!».
…- Проблемы? – Спросил Андрей, пройдя ускоренным шагом сто метров.
- У нас всех… – Ответил Водяной, почти невозмутимо.
- Показывай.
Кондор почему-то был уверен, что бывший прапорщик вызывает его не «на поболтать».
Они стояли у погасшего, но ещё хранившего тепло, костра.
«А ведь мы молодцы! Пройти ночью по джунглям, да с толпой неприспособленных к таким переходам людей – это результат!..»
- Во-он там, кэп.
Водяной указал пальцем куда-то, в сторону. Сторону, в которую уходили следы его, Кондора, бойцов, прошедших здесь много ранее. Сторону, куда вели следы, преследовавших их «пиратов». В сторону, куда предстояло идти и им.
И Андрей стал всматриваться. Но… Так ничего подозрительного и не увидел.
- Паша. Не до шуток!.. Я ничего не вижу. Да и не должен – на это есть ты! Докладывай!
Ни тени злорадства. Лицо Водяного наоборот, посуровело ещё больше:
- Хреново, командир… А если я «загнусь» ненароком? Как идти по джунглям будете? Хреново!.. Ладно… Вон на ту лиану посмотри повнимательней…
Прямо над проложенной Вайпером тропой свисала не очень толстая, сантиметра в два в диаметре, лиана. Свисала как-то неправильно, примерно на уровне пупка человека со средним ростом. И, в общем-то, ничего бы и небыло в этом странного, если бы не экс-прапорщик…
- Интересно… – Произнёс Кондор и стал вглядываться внимательнее.
«…А висит она и в самом деле неправильно… Переступить не получится – высоко. Под ней – низковато будет, с нашими рюкзаками и вовсе не пролезть… Збигнев бы её срубил однозначно, тем более, что шли они в очень высоком темпе и обращать внимание на «левые» лианы попросту не стали бы… А она всё же висит. Над самой «тропой»…»
- Ерунда какая-то, Паша… – Проговорил Кондор, не обращаясь собственно, к нему непосредственно – это было обращение к самому себе скорее. – Полная фигня… Вайпер специально тянул за собой «хвост»… Он не оставил бы этот «канат» вот так, поперёк раком…
- А он его и не оставил, кэп…
Теперь Кондор сосредоточенно смотрел на своего проводника.
- Твой поляк её срубил, как положено, и пошёл дальше… А потом её приспособили на место заново… С сюрпризом…
- Показывай!
Водяной придвинулся к большому, толстому стволу и подставил ладони «лодочкой», приглашая Кондора поставить в эту лодочку свою ногу:
- Сам смотри, чай не мальчик…
На высоте, примерно трёх метров, висело странное сооружение, в котором многоопытный Филин не сразу-то и признал мину-ловушку. Всё выглядело довольно безобидно. На первый взгляд… Но… Из пяти пустых, связанных в единый пучок, консервных банок, напоминавших по форме высокий стакан, выглядывали гранатные запалы, которые, в свою очередь были соединены одной, тонкой леской… На расстоянии четырёх метров, на соседнем стволе такого же африканского исполина, висело точно такое же «сооружение». И леса проходила внутри стебля лианы. Вот и весь механизм. Всё очень просто, до смешного! Разруби её или пригни к земле и рванёт тут же – весит лиана всё же не мало и поэтому её подвязали к ветвям травяным канатиком, а приподнимешь – эффект тот же – канатик рвётся, ловушка взрывается. Хитро, дёшево и со вкусом!..
- Ну, как? Нравится?
- Нет, Паша, не правится… Совсем не нравится! Мысли есть?
Водяной задумался на долгих десять секунд:
- Два варианта. Первый – здесь всегда минируют место ночёвки. Так на всякий случай – обычная практика… Кажется мне, что это именно так. Второй – твои маневры расшифровали и не «купились»… Тогда хреново будет.
- И?!
- Не знаю, кэп! Не знаю!.. Десять жестянок – десять человек. Тут всё сходится…
- Что не сходится, разведка?!
- «Яблочко» в каждой, вот что не сходится! – Прапорщик психовал, и это было заметно.
- Спокойно! Спокойно, Паша! Ты же «старый пёс войны»!.. Спокойно!.. Ну! Ты как?
- Норма, Кондор…
- А теперь соберись и продолжай. Это важно, разведка. И ты сам знаешь насколько!
Водяной с силой потёр лоб:
- Ну… Десять «яблок»… Им до Абуджи идти километров около трёхсот… А места здесь… В общем, всяко случается… Много племён, которые теперь и сами стали «революционерами»… В общем… «Стандартная экипировка «пирата», кроме личного стрелкового оружия – три гранаты. Оставлять треть «ручной артиллерии» отряда непонятно где, когда впереди ещё столько километров?.. Вот в чём нестыковочка получается, капитан.
- Та-ак… Ладно! Поморщим мысли. Потом! А сейчас надо эту ловушечку разобрать. Паша?
- Два помощника надо, кэп. Тут чуть дёрнись – всё сразу и рванёт. Мастер ставил… Я даже знаю кто! Бля! Научил на свою голову! Мой ученик – молодой, да ранний…
- Один.
- Что?
- Я сказал: «Один». Я буду помогать тебе! Без ансамбля, сам, бля, один, бля – больше некому, прапор!
- И я!
Этот голос прозвучал из-за спины Филина, словно выстрел из засады.
- Назад! – Рявкнул Кондор. – Назад! Я сказал!
- Не получится, Андрюша – я не твоя подчинённая, я гражданский человек!
- Лана, не надо! Иди, лучше, к людям, помоги им… Мы справимся сами.
- Ты сказал, что надо два помощника? – Кошка, игнорируя Филина, обратилась к Водяному.
Во дилемма, а?!!
Водяной смотрел на эту красивую женщину и не знал что сказать.
- Мне нужны два помощника, девушка… Только они должны быть, военными людьми. И не просто военными! Они должны иметь офицерское звание и спецподГотовку. – Вывалил он последний аргумент.
- Отлично! – Как-то уж очень просто согласилась Кошка и лукаво улыбнулась. – Я – врач по образованию – значит, имею спецподГотовку. К тому же – я «старший лейтенант запаса»! Или вы уже забыли, что все наши врачи военнообязанные?
- Отставить! – Рявкнул Андрей.
- Потом отставим! – Так же резко ответила она. – А сейчас я, как офицер, принимаю участие в нашем спасении. Ясно?!
И это была уже не женщина, а фурия, желающая захватить свою добычу.
- Стоять рядом со мной и не дышать! – Сдался Кондор через несколько секунд раздумья. – И не думать!!! Ты – робот! Дёрнешься или чихнёшь – все к Всевышнему улетим…
- Командуй, Андрюша…
- Прапор?
- Ладно… – Водяной нехотя согласился. – Хотя… В нашем деле баба как и на корабле – к беде… Значится так… Встали у стволов, по обеим сторонам! Приподняли на пять миллиметров лиану и «засохли» – это ваша работа… И это… Не дёргайтесь… Пожалуйста… Мне тоже ещё пожить охота… Во! Поэтом стал! Бля, на хрен! Пушкин, мать твою!.. Ну?! Начали, помолясь?
В этот самый момент Андрею стало по-настоящему страшно. Да! Именно страшно!.. За эту девчонку, пока ещё, которая возомнила о себе, что она уже оч-чень многоопытная и ещё больше многознающая «офицер». ****ство! Бля, мать твою через коромысло!!!
Филин встал у ствола радом с Водяным, отправив Кошку на другую сторону тропинки, словно этих четыре метра могли бы ей чем-то помочь, ошибись Павел ненароком. Хотя…
«Подопру лианку плечиком, да и встану к прапору лицом. Хоть одна рука будет свободной – помогу, чем смогу… А если, вдруг, и рванёт эта «хлопушечка», то основное железо через меня пойдёт… Авось и пролетит мимо Кошки… Сколько таких случаев было? Да не счесть! Стоит боец в эпицентре взрыва, а отделывается только контузией…»
И манёвр этот не остался незамеченным:
- Зря, командир. – Сказал Водяной. – Хотя… Правильно! Наверное… Я бы тоже так, если бы… Хорошая девка, правильная и с характером. Наших кровей!..
- Работай, Паша. Нет времени на сопли. Потом устроим разбор полётов! Если случится… Работай, сапёр…
Водяной молча обернулся к смертоносному сюрпризу и… Полностью ушёл в магию разминирования:
- Hola, la muchacha-bella … Ну, привет, милашка… Давай-ка пообщаемся, дорогуша…
Его руки, словно зажившие в этот момент своей, отдельной жизнью, а особенно его пальцы, были похожи на маленьких паучков, дружно охвативших свою жертву со всех сторон. А его язык… Его язык комментировал едва слышно всё то, что делали эти паучки. И комментарии эти были весьма своеобразны:
- Вот я тебя сейчас по попке поглажу… Ух ты, какая у тебя красивая попка! Гладенькая!.. Ну, что, сладкая моя, будем раздеваться? Согласна? Ну, вот и отлично!.. Вот и отлично, красавица моя…
Прошло долгих три минуты, показавшиеся Кондору вечностью, пока Павел не обернулся к своему командиру:
- Кэп. Смотри сюда. – Он протянул к Кондору раскрытую ладонь, в которой поблёскивало маленькое колечко. – Классная штучка?
- И что это? – Обильные капли пота полноводными реками струились по лицу Андрея.
- Хитрая маленькая ****юлинка, из-за которой минуту назад все мы могли отправиться в полёт... – Он поднёс ладонь к своему лицу и сдунул с кольца несуществующие пылинки. – Молодчина, Стефан! Просто молодец!
Глаза Водяного горели лихорадочным светом:
- Ай, какой молодец! Далеко пойдёт, кэп! Если мы его не остановим!.. Болгарин... Из Албании. Албанец, болгарского происхождения, короче... Бля!.. Молодой – лет 19-20, но сволочь та ещё! Экстремист херов! Его Интерпол ищет, как активного участника террористической организации, а он здесь спрятался. Полгода уже... Самое хреновое, кэп, то, что эта малолетняя сволочь получает кайф от процесса убийства, но ещё хреновее то, что он легко и быстро самообучается! Робот какой-то, бля на фуй!..
- И какого ты так раскипятился посреди работы, Паша?
- Я эту падлу научил, конечно же, многому за шесть месяцев... Но ставить контрольный детонатор на обычную растяжку!.. Этому я его не учил, Андрюха! Понимаешь теперь?
- Понимаю.
Андрей действительно понял, что теперь им придётся не просто идти по джунглям, пытаясь спастись, теперь им придётся так всматриваться себе под ноги, что впору вываливаться глазам.
- Спокойнее, прапорщик. Спокойно! Тихо! Только тихо! Про своего ученичка позже расскажешь... – Прошептал Андрей в самое лицо Павла. – Продолжаем... Что теперь?
- Теперь? Теперь самое противное, командир. Теперь ты должен превратиться в мраморного атланта и держать это «небо» чтобы не случилось. Сдохнуть, но держать! Миллиметр в миллиметр! Если и в самом деле сдохнуть не хочешь... А пойду к нашей кариатиде...
- Паша!
- А я с самого начала сказал тебе: «Зря!». – И исчез из поля зрения Андрея.
«Миллиметр в миллиметр!..»
Эта навязчивая мысль сожгла всё нутро Кондора.
«Бля! Прапорщик, сука! Делай своё дело, гад! Прошу тебя!»
Андрей стоял, словно каменное изваяние снедаемый непосильным желанием повернуться и посмотреть себе за спину. Туда, где сейчас можно сказать решалась судьба всего их похода...
- Всё. – Где-то за спиной Кондора прохрипел Водяной через долгие минуты ожидания. – Всё, ребятки... Можете бросать этот канат, на хрен... Молодцы!.. Спасибо вам, что выдержали! И «атланты», и «кариатиды»...
И тут...
Ствол поддерживаемой Андреем лианы резко бросило в сторону, а за спиной раздался шлепок мощной пощёчины.
Так резко Филин оборачивался всего несколько раз в своей жизни.
Картинка была что надо.
Водяной, потирая рукой уже пунцового цвета щёку, рассматривал абсолютно идентичное первому, второе блестящее колечко...
А Лана... О, нет!!! Это уже была совсем не та Лана!.. И не Кошка! Хотя кошачье в ней всё же осталось – это была разъярённая пантера, или пума, или львица... Хотя, скорее, всё же пантера... В общем, не важно! Это была совсем не домашняя кошка!.. Раздувающие, трепещущие от гнева ноздри, от него же позеленевшие до изумрудного цвета глаза, и поза... Толи из кунг-фу, толи из сито-рю, но... Да нет! Это была какая-то кошачья стихия, Готовая в любой миг бросится на своего врага и рвать его зубами, когтями, рвать, рвать...
- Что?! – Рявкнул Филин.
- Он! – Лана кивнула в сторону Водяного.
Кровь ударила в голову Филина от дурных предчувствий, и он вплотную придвинулся к «прапорщику»:
- Что?!! Отвечать!!!
- Да ни чего, кэп. Просто спасибо девушке сказал...
- Он меня по жопе гладил!!!
- И всё?
- А этого мало, по-твоему?!
«Ну, слава Богу! А я-то уж подумал...»
Резкий апперкот влетел в подбородок Водяного словно из ниоткуда, и Павел, не устояв на ногах, рухнул всем телом на задницу...
- Хорошая ****юля! – Павел мотнул головой, отгоняя «золотых мух». – Давненько такой не прилетало! Как конь лягнул!..
- Ещё раз себе позволишь – расстреляю перед строем!
- Это всех касается, кэп, или только её?..
Андрей просил мимолётный взгляд на Кошку:
- И её тоже!
- Понято... А ты сам-то удержался бы? – Водяной улыбнулся белозубо, абсолютно голливудской улыбкой «во все тридцать два», и повернул голову к девушке.
Тропическая жара и влажность, да ещё, наложившееся на них, нервное напряжение превратили Лану в...
Казалось, что она, возбуждённая до нервной горячки и пропотевшая до последней клеточки организма, только что вышла из воды. Волосы красивыми, короткими, мокрыми локонами похожими на змей Горгоны окружали её лицо. Совершенно мокрая. То есть абсолютно, до последней ниточки!.. Высокая грудь с большой амплитудой вздымается от частого дыхания. А прилипшая к телу камуфлированная футболка не только не скрывает, а ещё больше подчёркивает большие маслины возбуждённых сосков... И так далее, и тому подобное... Фурия во плоти!!!
- Коша. Всё кончилось! Иди, приведи себя в порядок. Он больше не будет. – Произнёс Андрей, чувствуя, как в его штанах зашевелился «большой удав».
Она фыркнула совершенно по-кошачьи и, резко развернувшись, отправилась в лагерь.
- М-да...
- Вот и я не удержался...
- Проехали, прапор.
И тут ожил наушник Кондора:
- Кондор, ответь Вайперу!
- На приёме, пан Гадуш!
- Вижу вас! Мы на подходе.
- Отлично, Збигнев! Гот вас встретит!
- Принял!
- Ну, слава Всевышнему! Они оторвались, прапор! Сейчас будут здесь!
- Слава яйцам! Это хорошая новость, кэп!
- Да, Паша. Это действительно хорошо!..

* * *
13 декабря 2005 г. День апостола Андрея Первозванного. Москва…
…Время.
Как быстро всё же бежит время! Кажется, ещё только вчера Филин мучался от сжигавшей всё его нутро ностальгии. Сжигавшей таким адским пламенем, что… Что слов таких не найти!.. Он попросту с ума сходил, а его душа рвалась на части: с одной стороны был, уже пытавшийся что-то говорить двухлетний Максимка и такая уже взрослая в свои почти четырнадцать лет Машенька, а с другой Родители, живущие в такой далёкой Одессе, сама Одесса – родная и неповторимая, и… Иришка… Его, наконец-то, нашедшаяся Половинка. Вот так…
И он всё же уехал. Нет, не плюнул на всё, а сделал так, как должен был и как мог…
Год. С того времени прошёл уже почти целый год.
И это был хороший год. Один из самых лучших годов в его такой беспокойной жизни. Спокойный год… Он начал учиться жить на гражданке. Так, как это делают все. В 37 лет он начал учиться жить правильно. Хотя… АндреЙ всегда жил правильно. Как ему казалось…
Ему было очень сложно сдерживать свой характер. Он боролся с самим собой, пытался сдерживаться в присутствии своей Иришечки в тех ситуациях, в которых в бытность свою уже давно бил наглецу морду. И она его понимала. Хотя… Не всегда у него это получалось… Один раз, уже в сентябре, он всё же «пощупал лицо» пьяному соседу, который, с дуру не иначе, рискнул в его присутствии назвать его Большую Любовь проституткой… Филина тогда с большим трудом сумели оторвать от этого придурка. Потом была ночь, проведенная в «обезьяннике» местного РОВД, объяснения с «участковым» майором и… Всё! Районных милиционеров, видимо, удовлетворили слова, сказанные «краповым», орденоносным пенсионером ВС. Так всё и сошло «на нет».
И работа.
Филин вил гнездо. Вил упорно и целенаправленно. Носил в клюве «веточки» и был счастлив оттого, что его Половинка была довольна… И лишь изредка, когда он возвращался с работы «почти никакой», лишь тогда он позволял себе попросить Иришку растереть его больное, дважды собранное врачами заново, колено какой-нибудь обезболивающей мазью, которая совершенно не помогала. Ему помогало другое – нежные, мягкие, чуткие Иришкины руки. Он кряхтел, пыхтел, матюгался сквозь зубы, во сне стонал, а на утро собирался со скрежетом зубовным, и опять ехал на работу за «веточками» для своего гнезда…
Так прошёл этот 2005 год. Хороший год, что и говорить! Хороший и добрый! Всё строилось почти так, как то и планировал Филин. Почти – это, конечно же, не «стопроцентно», но… Андрей лелеял надежду, что все будет хорошо.
«Дай нам с Иришечкой, Боже, чтобы небыло хуже! А то, что есть – с тем справимся!».
Они собирались. Ровно через десять дней они собирались ехать в Одессу к родителям Андрея. Они, уже такие старенькие, и вместе с тем такие молодые(!), ждали к себе Андрея и Ирину на Новый Год (и День Рождения Филина!). И уже были счастливы от осознания того, что их сын нашёл, наконец-то, свою семью, свою Половинку, что он счастлив и, самое главное, что он уже не на войне. Святая простота! Филин не мог не воевать! И вся его теперешняя гражданская жизнь и была войной. Войной за выживание в огромном городе. В огромном мегаполисе, который, словно магнит, тянул к себе всех, кроме Андрея – ему нужна была Одесса… Он уже и забыл, когда в последний раз встречал Новый Год и свой День рождения здесь, в родном городе, в кругу семьи. Хотя, это не правда – последним таким годом был злополучный 1995-й… А пока… Пока, ещё, минимум полтора года он был ВЫНУЖДЕН оставаться здесь, в Москве – его Иришке нужно было доучиться в институте.
И он выживал…
Когда-то, несколько лет назад, в легионовском клубе он смотрел фильм, название, которого уже и не вспомнить, и запомнил одну мощную фразу: «В жизни есть две вещи имеющие бесконечность: Вселенная и Борьба за выживание. Хотя… Насчёт первого я не уверен…».
И его уже успели узнать и оценить его характер, очень жёсткий, но справедливый. И он, Филин, уже успел здесь, в Москве, получить «своё имя». Теперь, в кулуарах московских строек его называли Капитан…
Судьба… Вечный Капитан и вечный пилигрим…
* * *
Лето 1998. Спасательная операция. Нигерия… «…На северо-восток!..»
…- Вайпер!
Филин прошептал в микрофон своей рации, но ему самому показалось, что он орал во всё горло. Да, в общем-то, небыло в том ничего мудрёного – нервы. Нервы у Андрея начинали понемногу сдавать. Сказывалось нечеловеческое нервное напряжение и необычная для нашего вояки ситуация. Да и вообще, вся эта ситуация …
- Слухаю Кондора!
- Жду тебя, Гадуш.
- Пунч секунда, коммандер!
Это был, конечно же, не один момент, но через секунд десять-двенадцать к «обезвреженной» лиане вышел с, поистине голливудской улыбкой, Збигнев.
- Разрешите доложить про сповненне порученне, пан капрал! – Он залихватски приложил открытую ладонь к несуществующему берету и стал «Во фрунт».
Вайпер чувствовал себя героем, да, собственно, и был им.
- Ладно, пан Гадуш, ты – молодец! – Улыбнулся Кондор и обнял своего солдата. – Молодчина, пшек! Вы все молодцы!.. Теперь будем думать, как нам всем воспользоваться тем временем, которое ты с ребятами нам подарили. Стар! Подойди! Джамп! Смени Гота в дозоре – я его жду через минуту!
- Есть! – Сказал куст в пяти метрах от Кондора и придвинулся к поляне, материализуясь в Стара.
- Есть! – Откликнулся куст, стоявший немного подальше, и двинулся к поляне с заложниками.
- Всё видишь, пан капрал? – Удивился немного Вайпер.
- Просто стараюсь не терять квалификации, солдат… Давай, в трёх словах! Как было? Как прошло?
- Ничёго неможливого… Эти макаки не очень-то умные, пан капрал…
- Хочешь сказать, что нас не найдут?
- Знайдут – как пить дать знайдут! – Вайпер потянулся, как кот на солнцепёке. – Шпека неможлива починается…
- Да… Жарковато будет сегодня… Когда нас найдут, Збигнев?
- Знайдут… Но искать будут долго.
- Сколько!
- Часов десять… Не меньше! Нет у них там настоящего следопыта или охотника – так, по вершкам нахапались, а соображать не можуть и не вмеють…
- А теперь подробно и без этих твоих штучек, пан бывший майор! Я жду, солдат, развёрнутого донесения о результатах разведки!
Они, конечно же, были молодцы. Да просто супер-молодцы! Но до окончания всей этой, тоже «супер», авантюрной операции, которую затеял Кондор, было ещё, ой как далеко! А потому Андрей был серьёзен и собран. Улетучилось игривое настроение и у Вайпера:
- Добже… Всю ночь мы шли в среднем темпе, даже ниже среднего – рассчитывали, что нас догонят, а потом мы потянем их дале, но на «отрыве».
- Тебе было приказано имитировать проход гражданских!
- То так… А вдруг как там оказался бы кто-то с хорошей военной подГотовкой? Имитация прошла бы первых два-три часа, а потом…
- Решил взять огонь на себя, Гадуш?
- По-иншему тебе бы людей не вывести было…
- Прав… Спасибо, Збигнев… – Этот поляк действительно сильно подставлялся, найдись у «пиратов» толковый следопыт. – А за нарушения приказа и самовольное трактование поставленной командиром задачи будете наказаны по возвращению!..
- Есть, пан капрал! – Белозубо улыбнулся Вайпер.
- Дальше.
- Дали… Когда они стали на ночь, я понял – то не вуйки. Ни маскировки, ни охранения, ни даже ночных постов! Мы втроем могли позбавиться от того «хвоста» за десянч минут.
Кондор взглянул на Стара и тот кивнул головой:
- Правильно, кэп – это я не позволил сотворить такую глупость. Даже пришлось немного помять нашего Вайпера… Так, не сильно… – Он взглянул на свой кулак.
- То ешчь ерунда!.. А для чёго нам тот «хвост» я так и не мамю тямы!
- У них наверняка есть радиосвязь, Вайпер. Так?
- Так.
- Потеря заложников, вернее одного заложника, с помощью которого из Абуджи пытались диктовать свои условия, для «революционеров» было бы очень большой потерей, на которую они никогда не пошли бы. Это понятно?
Вайпер кивнул головой:
- Пока живы «пираты» – они наши «хозяева» и за нас отвечают. А если на отзовутся по радио – за нами будут охотится все джунгли…
- А говоришь, что не понимаешь!..
- То так – не понимал…
И тут Андрей понял, что эти двое чего-то не договаривают:
- Ну! – Он грозно набычился и навис взглядом над Вайпером.
- Подождали их немного на том бережке… – Подал голос Стар.
- Солдат! – Рявкнул Кондор.
- Ну, чё?.. Проверились ещё раз, как они следы «читают» – так, детлошня черномазая!..
- Сидели в засаде и ждали, пока вам на голову наступят. Так?
- Так они же, как выяснилось, в разведке ни хера не рубят! Может штурмовики из них и не плохие, а вот…
Кондор укоризненно покачал головой и со стоном спрятал своё лицо в ладони:
- Боже мой!.. Ну, ладно, Джамп – молодой ещё, в «войнушку» поиграть хочется. А вы-то?! Два взрослых человека, опытные, мать вашу! Оба майоры, хоть и разных армий, за плечами хрен знает сколько чего… А как дети малые, бля, честное слово! Что, в «рэмбы» поиграть захотелось, фуеплёты чёртовы?! Долбоюноши! А про людей забыли?! Здесь не казино в Абажёле и вся эта история не азартная игра – здесь ставкой жизнь не только наша, но и ни в чём не повинных гражданских людей! Бля, на фуй!
И вся злость, вдруг пошла на убыль. Они, конечно, рисковали, и в первую очередь своими головами, но добытые сведения о преследователях того стояли:
- Вайпер.
- Я, месье капрал. – От польского акцента не осталось и следа.
- Стар.
- Я, месье капрал. – Павел почему-то ответил по-французски.
- По возвращении на «зимние квартиры» будете наказаны «несением караула у бочки», за невыполнение приказа. Доложите о вынесенном взыскании сержанту Дворжецки.
- Есть! – Ответили провинившиеся в унисон и почему-то заулыбались.
- Что ещё?
- По следам они идут очень медленно. – Продолжил Вайпер. – Подолгу ищут направление. После засады мы их догнали, обошли и провели ниже водоспада до катера… Потом вернулись на наш берег, а они ещё только-только начали шуровать вокруг катера. А потом двое и вовсе на катер полезли без проверки… Выбух слыхали?
- Да, я слышал отдалённый взрыв за нашими спинами. – Подтвердил Кондор. – И был почти уверен, что это на катере…
- Короче говоря, пан капрал, в результате рейда выяснилось, что наши преследователи действительно только «пираты» и не более того. Эдакая «морская пехота» – джунгли для них место непривычное и незнакомое.
- Это хорошо – значит, мы с ними сей час почти на равных, учитывая наш «обоз»… Только не обольщайтесь, господа офицеры – они могут вызвать в подмогу настоящих «лесных» профи, вот тогда нам станет очень кисло!
Трое слушателей, ибо Гот вот уже, как несколько минут сидел в сторонке, но в непосредственной близости, согласно кивнули головами.
- Мартин. – Кондор переключил своё внимание на немца. – Минута времени! Давай-ка сюда Задиру, Водяного и ту девушку, самую боевую – будет большой «военный совет»…
- Да, коммандер! – Произнёс Гот и двинулся за остальными «членами военного совета».
…- Ну, вот, господа военные и не очень, ситуация следующая… – Проговорил Андрей, когда все были собраны у «обезвреженной лианы».
Говорил он по-английски, для того, чтобы все присутствующие понимали без дополнительного перевода:
- …За нашими спинами прочно висит «хвост», состоящий из довольно профессионально подГотовленных и вооружённых до зубов наёмников. Обозлённых потерей своих заложников, боем в лагере, а теперь ещё и потерей двух своих сотоварищей по мерзостям, благодаря Водяному…
Бывший ГРУшник только улыбнулся уголками глаз, а Кондор продолжил:
- Надеяться на добродушие этих парней не приходится – это понятно… Исходя из результатов резведрейда группы Вайпера стало ясно, что джунгли, всё же, не их стихия – эти парни не имеют надлежащих навыков и настоящего проводника-следопыта…
- Пока не имеют. – Подал голос Задира.
- Да, Клим, пока не имеют… И когда он у них может появиться не знает никто, даже они. И, думается мне, они теперь начнут рвать жилы, догоняя нас, но поймут что их «провели по кругу за нос» только тогда, когда во второй раз появятся здесь, на своей же прошлой ночёвке.
- Да, уж… Вляпавшись в такую историю, любой идиот понял бы, что против него действуют не самые худшие профи своего дела. А отсюда вывод – вызвать более профессиональное подкрепление. И это абсолютно логично. – Гот произнёс едва ли не самую длинную свою фразу за всё это время.
- Мартин прав… Отсюда следует следующий, самый простой и логичный вывод, господа. – Кондор в очередной раз обвёл взглядом присутствующих. – У нас есть небольшая фора во времени – этих 10-12 километров в джунглях, которые разделяют нас и водопад, а теперь, я думаю, уже меньше – это не более пяти-шести часов. За это время мы должны убраться отсюда – это понятно, но и придумать какой-то ход, неординарный ход (!), чтобы эту фору во времени если и не увеличить, то хотя бы сохранить… Такая диспозиция, господа. Прошу высказываться.
Молчание длилось не более двух-трёх минут.
- Уходить от реки в джунгли теперь не имеет смысла. – Задира тёр ладонью левый висок – явный признак напряжённой умственной работы. – Нас найдут. Максимум через сутки. Или двое… На «Карлсонов», как я понимаю, особой надежды нет. Или я не прав?
- Прав, Клим.
- Вот и я говорю… Значит и «отрываться» от нашего «хвоста» со всей этой «обозной когортой» придётся рассчитывая только на свои силы… – Он хрустнул костяшками пальцев. – Хреново, Филин! Очень хреново! Впору самим захватывать заложников и идти под «щитом».
- Это значит, Задира – потерять время на засаду, на встречный бой – это два, и три – ещё не известно, есть ли в команде пиратов настолько ценный человек и как его узнать. Да и для кого ценный?! Не пойдёт, кэп – это херня!
- Да я и сам знаю!.. Только пока в котелок ничего другого не приходит…
- Ясно… Кто ещё?
- Командир. – Подал голос Стар. – А если взять парочку MG, благо они есть, да и встретить наш «хвостик», а? А людей увести… Ну, сколько их там сейчас будет, до десятка стволов? Тридцать секунд «работы» из двух-то стволов!.. Отсечём «хвост» и вперёд! А?!
- М-да… «Штурмовик» ты и есть, майор… «Штурмовик»…
- А чё плохо? Разом все проблемы решим!
- Плохо, Паша! Очень плохо! Просто хреново до невозможности! – Кондор едва улыбнулся. – Ты привык действовать и мыслить как «штурмовик» – на «Ура!» и в штыковую… А здесь надо думать. Думать и действовать как диверсант – тихо и без лишних эксцессов… Такие дела.
- Тогда, кэп, у меня нет…
- Без обид, майор – нам людей спасать. Да и себя за одно… А твой план… А если среди этих пиратов и в самом деле есть «ценный»? Ведь не могли же доверить такое «серьёзное дело» простому человеку… А потом рация. Как часто у пиратов сеансы связи? И ещё куча нюансов… А поиметь себе на закорках настоящих профи что-то не очень хочется…
- Ну, в общем, да… И что делать, командир?!
- Кто ещё хочет сказать? Только два варианта засад уже было – засада не годится!
- Може…
- Что, Збигнев, что скажешь?
- Та то я так… Мышлю…
- Говори, пан пшек – время не ждёт!
- Я зостанусь тута…
- Хочешь стать «Божественным Ветром» ?
- Не-е-е! – Усмехнулся Вайпер. – То для дурней!
- Тогда что, Гадуш?
- Зроблю гнездище и почекаю тех вуйков.
- А дальше-то что, пан майор?!
- По-перво – знечтожу з рушницы радио, по-друге – бойких вуйков, два-три…
- Вайпер, мать твою! Говори так, чтобы тебя понимали все, а не только я!
- Будет зробить, пан коммандер! – Улыбнулся поляк и перешёл на английский. – Организую «лёжку» и дождусь наших преследователей. Потом пойдёт моя работа: во-первых – уничтожаю радиостанцию, во-вторых – выбиваю пару-тройку самых активных боевиков…
- А дальше? – Задал закономерный вопрос Водяной.
- На круг пиратов останется половина – человек пять-шесть. Без связи! Если захотят, повоевать я потяну их за собой – буду отстреливать по одному. Оговорим место встречи и…
- Не пойдёт.
- Правильно, прапор – этот план хорош, но не пойдёт.
- Почему, коммандер?
- А если существуют запланированные, почасовые сеансы связи? О том, что на базу пиратов было совершено нападение и заложники «ушли» наверняка уже известно. И чем нам грозит их невыход на связь. Если такой имеет место быть?
- Да уж понятно чем… – Вайпер «сдулся», словно воздушный шарик.
- Такие дела…
- Тут, Збигнев, личный героизм не пройдёт – тут надо трудиться в команде, всем вместе… У кого ещё есть мысли?
- Да, уже и нет, пожалуй. – Подал голос Водяной.
- Ты можешь что-то предложить, прапорщик?
- Думал, что могу... Думал... Если минировать свою тропу, то... Но, в конце концов, это тоже может привести к вызову дополнительных сил.
- Может.
- И что тогда? Тупик, командир?
- Нет. Ты же уважаешь Конфуция.
- И что с того?
- Как там у него?.. – Андрей потёр лоб. – «Если возникла безвыходная ситуация не смущайся и не робей. Если выхода нет – значит, ты о нём попросту ничего не знаешь!»... Думать надо, господа, думать...
- Да уж, думать! – Впервые произнесла Кошка. – Тут практически как шахматах – настоящий эндшпиль! Поторопишься и поступишь опрометчиво – получишь мат, и долго ждать нельзя – цейтнот времени... А делать что-то жизненно необходимо!
- Да, Лана, необходимо...
Кондор был сосредоточен – опять, как и раньше на его плечи ложилось бремя принятия решения, и всей ответственности, если решение это будет неверным...
Молчание затянулось на долгих пять минут, а в воздухе, как перед настоящей грозой в средней полосе России, витали сгустки энергии – «военный совет», каждый из его членов, не терял времени даром, а думал, пытаясь найти тот самый, единственно верный выход из ситуации.
- Так, господа! – Кондор хлопнул ладонями по коленям. – Не знаю, что из этого получится, но... Делать нечего и других вариантов, как я понимаю, не родилось... Попробуем науку психологию использовать. Сыграем на противоречии.
- А если немного попроще, кэп? – Спросил Задира за всех.
- Мы пойдём на северо-восток...
- Куда-куда?! – Вскинулись разом Стар и Вайпер.
А Гот в своей, почти невозмутимой манере прогудел где-то над ухом:
- Уходить в глубь страны к Камерунскому плато?.. Командир знает, что делает, надеюсь...
- Они уже потеряли уйму времени на преследование призрака. Пробежали по джунглям несколько десятков километров и вернулись к исходной точке. Теперь им пришлось начинать всё с начала – с водопада. Да ещё и потери в этой «скачке» у них образовались. Через какое-то время они вернутся сюда, на место своей первой ночёвки и поймут, что сутки бегали по кругу. Что дальше? Кто из вас, окажись в подобной ситуации, тупо стал бы идти по следу, зная о том, что есть полный шанс пробежаться по этому кругу во второй раз?
- Я бы не стал – не совсем же я идиот! – Отозвался Стар.
- Да и никто не стал бы! – Подтвердил Водяной.
- Вот с этого такта мы и сыграем... Человек, более или менее профессионал в военном деле, наверняка стал бы искать подвох, а такой человек в этой команде наверняка есть, ведь, кто-то же их ведёт, в самом деле!
- Есть такой. – Угрюмо произнёс Задира и взглянул на Водяного. – Сволочь та ещё... Дослужился до полковника у себя на родине. Уж и не знаю как!.. Поучаствовал во всём говне, которое было за последние годы в Европе – в Югославии за сербов, в Черногории на Балканах за мусульман. А после того, как подался к албанцам, объявлен своей родиной в розыск в Интерпол. Он  мусульманин по вере, Любомир Полянски, полковник Специальных Морских Сил Войска Польского, морпех, а точнее боевой пловец, если по-нашему. Уроженец Кракова. Пользуется непререкаемым авторитетом, даже у своих боссов...
- Матка Боска! – Вайпер спрятал лицо в ладонях. – Поляк! Родина чекает героев, а жёны народят дураков! Пся крев!!!
- Бывает, Збигнев. – Клим потрепал поникшего поляка по плечу. – Сволочей везде хватает... Да... Его все зовут Корсаром. Очень серьёзный типок – очень жёсткий и опытный. И хороший боец – этого не отнять...
- Это надо было доложить в самом начале, капитан! – Рявкнул Андрей.
Да даже и не рявкнул, а так, заметил... Но интонация этого замечания была такова, что Клим, повинуясь наработанному за многие годы рефлексу, вскочил и вытянулся по стойке «Смирно!» так, как если бы сейчас перед ним был Министр Обороны.
- Сядь! Не позорься... Не вовремя сейчас... – И опять капралу пришлось тереть лоб ладонью. – Полезная информация. И своевременная... Значит я прав, наверное – время покажет. Но к воде нам дорога заказана!.. Продолжим!.. Пойдём по тропе, проложенной Вайпером, и форсируем Бенуэ в том же месте. Дальше... Дальше будем идти вдоль Камерунского плато на северо-восток, то есть в противоположном направлении. Маскируя следы по-максимуму. Попробуем оторваться...
- Найдут нас, кэп. – Стар был серьёзен, как никогда. – Не такой он придурок, как кажется, этот Корсар.
- Конечно найдут!.. Потому с этого самого места пустим ложный след. Такой, как бы это сказать, ненавязчивый, чтобы его ещё найти надо было вначале. Эдакий, небрежно, но довольно умело замаскированный... И с сюрпризами! С теми, которые можно обезвредить. Но не все, чтобы и потери были, во времени и людях... Надеюсь, что такой манёвр и поведение преследуемых убедит твоего Любомира в том, что он идёт по настоящему следу… Это твоя работа, Водяной...
- Да уж понятное дело, командир. А кому ж ещё?! Сделаю! – Збигнев был серьёзен, как никогда.
- Пойдёте вдвоём...
- Не доверяешь, ком?
- Отставить сопли!!! Я, капитан спецназа, всегда жил по принципу: «Возвращаются все!». Да и в автономку в одиночку не ходят, сам знаешь...
- Я пойду вторым! – Гукнул Гот.
- Да, Мартин, о тебе я и думал... Вот такой план, господа военные... Вам, Паша, трое суток. Потом оторвётесь, и на пятые сутки мы вас будем ждать вот здесь. – Кондор показал точку на карте. – Это около семидесяти километров отсюда, а для вас, Водяной, Гот – вдвое больше… Семьдесят два часа вы должны будете тянуть «хвост» за собой. Тянуть так, чтобы они за вами шли и думали, что находят замаскированные следы. А потом оторваться… Оторваться так, чтобы мы о «пиратах» больше не слышали до самого момента эвакуации. Это сложно!
- Справимся!
- Будем надеяться... Ну, вот и всё, господа... Приступим помолясь!..

* * *
19 января 2006 г. Москва. «Крещенские морозы».
... Минус 39 по Цельсию – это действительно очень холодно. Не просто холодно – это просто ЖОПА!!!
…Ещё несколько дней назад температура не опускалась ниже минус 17 – стояла обычная Московская зима. Андрею было прохладно, но не так, чтобы очень. Они с Иришкой только-только вернулись из Одессы, встретив на родине Андрея Новый 2006 год. И оба были очень довольны этой поездкой: Андрей, потому что последний Новый год в Одессе он встречал в 95-ом – одиннадцать лет назад(!), а Иришка, потому что это было что-то новое – первый Новый год вне Москвы… Рождество Христово они встретили уже в Москве – этот мегаполис никого не ждёт, как известно. И уже в канун Старого Нового года нашему Капитану предложили довольно выгодный контракт на отделочные работы, а затем и второй. И он опять включился, влез по уши в работу…
…- Андрюш, ну хватит уже. – Ирина втирала в его многострадальное колено какую-то обезболивающую «супермазь», и глаза её были полны боли. – Хватит себя гробить на самом деле! Ну, что, весь смысл жизни в этих деньгах проклятых?! Отдохни. Подлечись. Вон, книгу свою совсем забросил за работой. Посиди дома, попиши. У тебя хорошо получается. А деньги… Заработаем как-нибудь…
- Солнышко моё. – Он улыбнулся. Для неё по большей части – всё его тело болело и ныло как никогда. – И как ты себе это представляешь? Ты будешь трудиться, а я книгу писать? И жить на шее и за счёт своей молодой жены? Уж не списала ли ты меня в отряд старых пердунов, а?
Нет. Эта женщина в свои 29 лет была не только красива, но и мудра:
- А ты и есть старый пердун!
- Это почему же?!
- А они входят в этот клуб с момента своей пенсии. А ты на пенсии уже пятнадцать лет – это в первый раз! И второй уже больше пяти. Так что ты, дорогой мой Бегемот, Дважды Старый Пердун! Вот так! Так что лежи и не дёргайся!
- Я?!! Дважды?!!
Андрей вскочил на постели в показном гневе, схватил в охапку свою Любовь и жёстко заборол, подмяв под себя:
- Да я, Дважды Пердун, с тобой ещё троих детей сделаю!!! – Он бесцеремонно стягивал с Иришки пижаму. – Бойся, женщина!!!
- Ой, боюсь-боюсь-боюсь!!! – Она хихикала и отбивалась. – Ой, напали на меня пенсионеры!.. Ой, мамочки родные!!! Ой, хоть бы и в самом деле родить от этого Бегемота маленького Бегемотика!!!
- Троих!
- Сразу!!!
Капитан приподнял голову от душистых Иришкиных волос:
- Обалдела совсем?! Тут одного бы родить и поднять на ноги!
- А-а-а! Струсил спецназ!!! Струсил!!!
- Кто? Я?!!
- Ты, ты, ты!!! Струсил! И не можешь уже наверняка! Всё только грозишься: «Я, да я!»… А троих сразу – это ещё уметь надо! Тут ювелирная работа нужна, тонкая! А ты? Всё вперёд, всё нахрапом!
- Ну, держись, противная девчонка! – Он окончательно сломил её «сопротивление» и «взял крепость штурмом». – Я тебе сейчас докажу, что спецназ – это, таки, Спецназ!..
А через долгий час, они лежали под тёплым одеялом умиротворённые и удовлетворённые:
- Андрюш? – Ирина потянулась всем телом и Филин ещё раз понял, как он был прав, называя её Кися – настоящая кошка(!). – А ты завтра оденься потеплее. Ага? Слышал, до 39 мороза обещали?
- Ладно. Не волнуйся, Кисёнок – оденусь.
Он включил громкость в телевизоре и замер, закаменев лицом.
«… Новый президент Боливии Эве Маралес совершает свое турне по странам Латинской Америки и намеревается продлить свой вояж по странам Евросоюза. Этот очень необычный, эпатажный человек совершенно не похож ни на одного из известных лидеров государства. Маралез долгое время считался одним из самых крупных в Латинской Америке плантаторов коки. Мы не берёмся утверждать правильность данных слухов, но, Боливия находится в самом благоприятном для этого растения регионе, и… Соседствует с Колумбией – всемирно признанным поставщиком кокаина…»
- Андрюш, что там? Ты чё услышал – напрягся весь…
- Подожди, Кись! Подожди!!! Дай послушать!
«…Маралез путешествует по миру, совершенно не походя на облик новоизбранного президента. Его верхней одеждой является не обычный костюм – вместо пиджака он носит пёстрый, красный в белую полоску, свитер из шерсти ламы. Подвох заключается в том, что любимым лакомством этого красивого высокогорного животного являются листья коки…»
- Сука!..
- Ты чё, Андрюш?
- Дела-а… Гадство, ****ь!!!
- Ты чё разозлился, а?
- Та-а!!! Дела давно минувших дней, бля!..
Она нависла над лежавшим Филином и упёрлась в его грудь локтями:
- Так! А ну, колись, давай, быстро!!!
- Да-а, было дело…
- Ну же!
- В 2000-ом ездил в Боливию…
- Ездил?..
- В командировку…
- Ну да?! От Легиона?!
- От Легиона…
- Знаю я уже эти твои командировки, Андрюш. И?!. Он был твоей целью?
- Не он. Энрике – младший брат. Самый младший…
- А их сколько?
- Пятеро – Гомес, Эвио, Алесандро, Владимир и Энрике.
- Не понятно где здесь Эве и кто такой Владимир?
- Эве – по-испански, с местным диалектом, Эвио. А Владимир – это в честь Ленина – там это очень распространено…
- И что?
- В «бароны» подались только двое из всей семьи – Эвио и Энрике. Остальные борцы за свободу Латинской Америки. Последователи Эрнесто Че Гивара… Они вполне приличные революционеры и изгои своей семьи…
- А дальше?
- Я «работал» Энрике – до Эвио даже Нам не добраться было, да и не нацеливали на него… Я сработал… Как и всегда… Немного лоханулся – не учёл уровень охраны. Там, Кисуль, такие спецы!.. Поймали меня, короче… Гота своего потерял – он у меня вторым номером был… Заколбасили имени не спросив… Твари!..
- Ты в плену был?!
- Неделю… Энрике уже небыло… Всем заправлял его начальник охраны полковник Мучо Гонсалес, по кличке Кайман. Всё Эвио ждали – не знали как со мной поступить… В выгребной яме держали… Потом меня мой Франтишек вытащил – спецоперацию спасения организовали… Я за это капитана получил, а Франтишек – подполковника…
- Расскажи, Андрюш, а? Только подробно, хорошо?
- Нет, Кисуль! Я лучше напишу.
- А скоро? Мне очень интересно!
- Скоро, Ириш, скоро… Может быть…

* * *
Июль 1998. Африка. «На северо-восток!..»
…- Джамп!
- Слушаю, месье капрал!
- Связь с Пауком, срочно!
- Есть! – Кито склонился над радиостанцией.
- Что-то мы давненько с генералом не общались…
Сидевший, рядом с Кондором Стар, только хмыкнул.
- Готово!
Андрей приложил к горлу ларингофоны переговорного устройства, протянутого Джампом, и заговорил:
- Кондор вызывает Паука! Кондор вызывает Паука!
- Паук на связи! – Прозвучал в наушниках хриплый голос Жерарди. – Слушаю тебя Кондор! Почему не выходили на связь более суток?! Что с заложниками?
- С нами.
Ответ генерала последовал через долгих десять секунд:
- Хорошо… В каком они состоянии, Кондор?
- Среднее. Над их моральным духом потрудились, с местным колоритом… Но среди них оказался человек, которого я давно знаю. С высоким боевым духом!.. Он нам очень помогает – свой среди своих…
- Девушка небось?
- Так точно, из экипажа.
- Ты «опасный человек», Кондор!.. Группа?
- На 100 – работаем!
- План?!
- Иду вдоль Камерунского плато к озеру Чад…
- Авантюра! Смертельная!!!
- Другого решения нет – вы знаете условия и у меня «хвост» в 12 часах…
- «Хвост» от Франтишека?
- Он…
- Говно! Полное говно!!! Другого решения нет? Ты уверен?
- Первый у «хвоста» опытный человек – Первый Коммандер (Капитан первого ранга – по-русски, или полковник у всех остальных, кроме французов и итальянцев), «родственник» «заокеанских Котиков». Имя Корсар, фамилия…
- Я знаю – Любомир Полянски…
- Так точно.
- Я читал его досье ещё четыре года назад… Плохой противник, Кондор. Очень плохой! Он умеет мыслить и принимать решения. Нестандартно… Ты хорошо обдумал свой план, Кондор?
- Да, Спайдер… Корсар «висит на спине»… Вы знаете местные условия, Спайдер… К побережью с «обозом» я идти не могу…
- Есть решение?
- Основная группа идёт к Чаду… Водяной и Гот «аккуратно потянут» «хвост» на запад, оторвутся и выйдут на «точку рандеву»…
- Матерь Божья, Кондор! Это!.. Большей авантюры не совершал даже я!.. Люди выдержат?
- Да!
- Кто такой этот Водяной, капрал?
- Очень опытный сапёр-разведчик, служивший некогда в ГРУ, мон женераль.
- Ты сокращаешь свою группу на треть!
- Нет, мон женераль.
- Не понимаю?!
- У меня появился резерв из двух единиц.
- Ты совсем сошёл с ума, капрал?!! Ты не можешь быть уверенным в этих партизанах до конца!!!
- Докладываю! Это – мои люди, Паук! Я с ними ещё в 88-ом «работал», когда только начинал. Они уже тогда служили! И учили меня… Водяной и Задира. Я за них ручаюсь, как за себя!..
- Десять лет прошло, Кондор…
- Уже проверил… Они с нами! Буду рекомендовать их перед вами в «гуси»…
- Время покажет – это твоё решение… Какая требуется помощь, капрал?
- Не могу сказать, Паук… Просто нас всех надо вынимать отсюда…
- Принято… За семьдесят два часа вы пройдёте километров пятьдесят?
- Точка «рандеву» с Водяным – семьдесят два…
- Километр в час в джунглях… Много… Дальше вы выходите из джунглей в саванну…
- Так точно.
- Скорпион идёт за тобой, Кондор.
- Прошу уточнений!
- Вы оба – ренегаты-убийцы!.. Анархисты!!! Этот поляк отказался от эвакуации!.. И наплевал на приказы Паука – на мои приказы!.. Он ведёт свою группу вдоль Бенуэ на северо-восток…
- Где сейчас Скорпион?!
- Судя по последним данным – в шестидесяти километрах от тебя. Это двое суток… Но ждать ты не можешь…
- Так точно, не могу, мон женераль… Он далеко – нас могут достать раньше…
- Хорошо, капрал. Иди по маршруту и… Выводи людей… Назначаю тебя старшим этой операции раз так сложилось… Скорпиона нацеливаю на твою «точку рандеву» с Водяным…
- Он не успеет, Паук!!! За пять суток почти сто тридцать километров по джунглям? Он не успеет – это точно!
- Успеет… А если и нет, то будет в зоне твоего «Фалькона» наверняка – будешь направлять его действия по ходу операции.
- Да, мон женераль.
- Удачи тебе, сынок… Конец связи!
- Ну, вот теперь и Паук дал своё добро… – Проговорил Андрей негромко, ни к кому не обращаясь.
- Последний вопрос, Филин, и «поехали» по маршруту. – Задира уже был Готов отправляться в дорогу. – На кой хрен нам это озеро Чад? Мы уходим от побережья на полтысячи кэмэ. Или нет? А дальше-то что?
- Во-первых, кэп – мы выйдем из джунглей в саванну. Там, конечно, нас ловить проще, но мы выходим на оперативный простор – нам идти легче, а при случае и круговую оборону организовать, а «макакам» соорудить засаду на порядок сложнее. Во-вторых – они не ждут от нас такого прикола и поэтому не сообразят сразу нашего маневра. Они не полные придурки и понимают, что мы пришли со стороны побережья, следовательно, и возвращаться нам туда же, по логике спасательных операций. Поэтому и ждать нас они будут именно там, а на «сообразить и понять» куда мы делись, а главное, среагировать и перенацелиться уйдёт время, которое нам сейчас очень необходимо.
- Это понятно. А дальше что?
- …И в-третьих, Клим. – Андрей поднялся и вскинул на плечо свою винтовку. – Озеро Чад – озеро пограничное. Это четыре государства – Нигерия, Нигер, Камерун и Чад. Камерун – государство нейтральное и, если уж и не будет помогать, то и мешать, наверняка, тоже. Нигер и Чад – друзья. А Чад ещё и «страна присутствия» Легиона. Если нам удастся добраться до Нджамены, то нас эвакуируют на нашу самую большую базу в Африке – на берег Аденского залива в Джибути…
- В Сомали?
- В Сомали. – Подтвердил Кондор. – А что, плохо?
- Да, так. – Ответил неопределённо Задира и пожал плечами.
- Всё ясно?
- Так точно, командир!
- Тогда… Приступить к движению.
- Погнали наши городских…
- Погнали, кэп!
Кондор стоял на окраине поляны и наблюдал, как вытягивался его «отряд» в сторону гор:
«Должно получится, кэп. Должно! Сложно? Очень! С таким-то «довеском» – это тебе не подГотовленных бойцов прогнать по маршруту, здесь гражданские «пиджаки», здесь не только их физические данные учитывать надо, но и моральный дух, а их «поплющить» успели так, что дай Боже!.. Ничего, справимся!..»
Он обернулся почти на сто восемьдесят градусов и взглянул на Вайпера и Гота, которые томились, в ожидании его команды:
«А ведь ты их отправляешь почти на стопроцентную смерть, капрал… А эти ребята отнюдь не «пушечное мясо»… Справятся? Должны – Мартин уже успел послужить в Легионе, ну, а уж о Павле и говорить не приходится – здесь главную скрипку сыграет его опыт… Эх! Сюда бы сейчас пару-тройку моих пацанов… Где же вы сейчас, Мулла, Бай, Кабарда, Брат, Бандера, Бульба, Док, Индеец, Медведь? Где вы, братья мои?!.  М-да… Ну, да Бог не выдаст – свинья не съест! Прорвёмся!..»
- Готовы, парни?
- Как всегда.
- Да, мон коммандер!
- Гот! Ты идёшь как «глаза и огневая поддержка». Всё остальное сделает Водяной – это его бенефис.
- Ясно. – Прогудел большой немец.
- «Первый номер» – Водяной! А твоя задача, Мартин – помогать ему во всём. Тогда выскочите из этой мясорубки… Ясно?
- Так точно, месье капрал! Я всё понимаю, Кондор…
- Вот и отлично… – Кондор взглянул в голубые глаза Мартина и обернулся. – Прапорщик.
- Бывший. – Водяной выступил вперёд.
- Не важно… Паша… Тяни их за собой сколько сможешь. – Они говорили по-русски. – И береги этого немца – он «правильный пацан»…
- Да уж, вижу…
- Если почувствуешь, что насели плотно – уходите. – Теперь Андрей говорил по-английски. – Здесь геройство не требуется. В столкновение не вступать, бой не принимать. Уходить тихо, без следов! И это – приказ!
- Ясно.
- За нами идёт Скорпион со своими ребятами. Он пока далеко – 60 кэмэ. Но, он идёт на точку нашей встречи. Так что проверяйтесь по радио. – Кондор снял свою минирацию и отдал её Водяному.
- Есть!
- В «точке» жду вас через семьдесят два часа, парни. Ждать буду два часа и не больше! Так что…
- Не беспокойся – найдём мы вас. – Ответил Водяной без тени улыбки.
- Знаю! Только… Если что-то пойдёт не так – идите на Нджамену…
- В Чад?
- Да, «кусок» – там одна из наших баз и туда идёт весь отряд с «обозом».
- Я-асно… Сделаем!
- Ну, вот и всё… С Богом, парни! Вперёд!
- Да, мон коммандер! – Рявкнул Гот и вскинул тяжёлый пулемёт на плечо.
- Удачи, кэп! – Улыбнулся Водяной. – Береги людей! И себя… До встречи!
Крохотный отряд из двух человек отправился в свой нелёгкий путь, мелькнув широкими спинами среди Нигерийских джунглей…
«С Богом, парни… – Думал Андрей, глядя им в след. – Удачи вам, и возвращайтесь!..»
* * *
… «Точка рандеву». Полдень. Спустя 72 часа.

- Скорпион Кондору… Скорпион Кондору… – Колдовал Андрей над микрофоном своей рации.
Они пришли на точку встречи. Весь его отряд. Вернее «обоз» – отряд прошёл бы этот путь легче.
И было тяжело! Тяжело… Тяжело было идти даже подГотовленным бойцам. В джунглях, где влажность до ста процентов… При околоэкваторной температуре, добегающей до «полсотни»… Им было тяжело пройти этих семьдесят два кэмэ. По двадцать четыре  километра в сутки. Двадцать четыре!!! В непроходимых джунглях! Нонсенс!!! Но они это сделали…
Весь этот путь Филин шёл первым. Это было против всех армейских канонов. Командир – персона наиболее охраняемая, а потому всегда идёт в середине основной группы… Но… Он так решил… Потому, что единственным опытным человеком, понимающим в разминировании, был он сам, ибо Водяной выполнял свою задачу… Своим «вторым номером» он назначил Задиру… Нет. Конечно, и Вайпер, и Стар, и Джамп, и даже юный Гранд могли бы быть «вторым», но… Клим Белоконь был «проверенным воспоминанием из прошлой жизни»… И это «воспоминание» сумело сохранить свою былую форму. Кому же ещё было идти на «острие бритвы», как не этим двоим?!. Два «бывших» капитана, два друга ушли в головной разведдозор, чтобы вывести весь «отряд»… А старшим в «обозе» был назначен «бывший» майор Стар… И она оправдала себя, эта тактика – четыре «растяжки»… Всего-то четыре на семьдесят два километра! Но они были!.. И они могли бы сыграть свою роковую роль – оборонительная граната с разогнутыми усиками чеки и проволокой или леской, пропущенной сквозь кольцо и прикрепленной к стволу дерева или куста в нескольких метрах, это та же противопехотная мина, которая… Сколько же было у Филина таких воспоминаний, когда недели, а иногда и месяцы, титанических усилий перечёркивала одна единственная «противопехотка»…
Они, этих два «кэпа», прорубались в африканских дебрях, вытаскивая заложников из-под зелёного свода на свет Божий, забирая на восток, ближе к Камерунскому плато и, в конце концов, у них это получилось. И двое старых друзей радовались, как дети. Радовались тому, что им удалось…
А как же, наверное, было тяжело всем тем, другим, которые никогда в своей жизни даже и не догадывались о том, что в этой жизни надо уметь «ещё и выживать»? Всем этим гражданским, абсолютно, то есть совершенно(!!!), неподГотовленным к таким испытаниям людям… Как же было тяжело его «обозу»?!. Но они тоже прониклись… Прониклись тем, что эта маленькая кучка военных профессионалов пытается их спасти. Изо всех сил… По-честному… И помогали, как могли…
И сколько было за этих долгих семьдесят два часа ситуаций, когда от непоправимой беды их выручали умение и выдержка бойцов Кондора, а иногда и попросту Удача. Взять хотя бы ту вторую растяжку, которую они разминировали на второе утро…
…Обильный пот заливал глаза Андрею, но он упорно удерживал пальцами, Готовую в любую секунду соскочить, чеку гранаты.
- Давай, Клим! – Прохрипел он сквозь зубы. – Давай, бля! Ищи её, с-суку!
Всё произошло менее трёх минут назад в 5.30 утра.
А два часа назад, в 3.45 утра, когда чернильная, африканская ночь уже начала понемногу превращаться в тёмно-серую, Кондор объявил привал всему отряду. И не из тактических соображений, а потому, что у людей попросту не осталось сил. Для того чтобы выиграть ещё немного времени капрал гнал свой отряд без остановки весь день и почти всю ночь – почти шестнадцать часов к ряду. Он и ещё, наверное, смог бы идти до полудня или дольше, но в его наушнике прохрипел голос Стара:
- Кондор.
- На приёме.
- Это Стар… Пора делать привал…
- Что-то случилось?
- Пока ещё нет, слава Богу, но мы идём уже шестнадцать часов, без передышки… Мне бы всё ничего, но вот наши «пиджаки», особенно девки…
- Что?
- Падают. Последние полчаса они падают через каждые пять-шесть метров, кэп… Не Готовы они к таким прогулкам. Как бы не «потерять» кого…
- Принял. – Он остановился сам, и отсемафорил Задире, а потом посмотрел на свои «Командирские» и заговорил в микрофон своего «Фалькона». – Всем! Привал. Отдыхать до 5.30… Вайпер!
- На приёме!
- Слушай, майор… Надо организовать «круговую».
- Ясно, пан капрал…
- Идёшь в дозор в арьергарде. До 4.30. Потом тебя сменит Стар.
- Есть, пан капрал!
- Есть!
- С севера в дозор заступит Кондор… В 4.30 его сменит Задира. Вопросы?
- Так точно, месье капрал! – Раздался голос Джампа в наушнике.
- Слушаю, солдат.
- Прошу разрешения заступить в дозор с севера! Командир, вы шестнадцать часов шли в головном дозоре с Задирой! Завтра, наверняка, всё повториться… А мы с Грандом устали меньше. Разрешите?!
- Отставить, солдат! Отдыхай, Кито! Спасибо… Отбой!
- Хороший «молодняк» у тебя, Андрюха. – Прокомментировал Задира.
- Хороший. – Согласился Кондор. – Отдыхай, братишка…
В 5.30 был подъём, всё, как и наметил Андрей. Не учёл он только одного…
- Ну что, кэп, поехали дальше? – Задира уже успел надеть рюкзак и вскинул на плечо старенький АКМ-47. – Пора в путь дорожку!..
Он успел сделать полтора десятка шагов, когда…
Андрей шёл вслед за ним в трёх мерах, и именно это обстоятельство и спасло всех.
- З-з-зынь-ь!!! – Что-то со звоном порванной струны лопнуло под ногой Клима.
- Л-ложись!!! – И бросился мощным прыжком вперёд.
Нет. Это было отнюдь не геройство – сработал простейший инстинкт самосохранения, усугублённый опытом. Каким-то чудом Филин заметил, что туго натянутая проволока удерживала… Довольно увесистую деревянную колоду, которая теперь и летела вниз с веток. И поблёскивала двумя тонкими проводками, уходящими в листву. Ближайший к Андрею уже почти, было, натянулся, да и второй был на грани… Простейшая мина ловушка, но, по-африкански коварная – освобождаешь натянутую проволоку и… Вроде бы всё, ан нет! Она удерживает всего-то груз… Груз идёт вниз и взводит настоящую мину. Или две. Или три… Да сколько угодно!.. Здесь было всего две…
Кондор каким-то невероятным прыжком бросился к тому месту, где у основания дерева в траве блеснула проволока, и сумел дотянуться, схватить пальцами уже почти полностью натянувшуюся проволоку. До взрыва оставалось буквально два сантиметра… А потом был рывок и…
- Клим! Бля, ищи её! Ищи вторую!
Срезать колоду было нельзя – она потянула бы к взрыву вторую мину.
- Ищи, мать твою, Клим! Я не удержу долго!
И это было так. Тонкая проволока уже успела изрезать в кровь его пальцы, но Андрей держал, сцепив зубы так, что едва не обсыпалась эмаль. Держал, моля всех всевышних о том, чтобы Задира поскорее нашёл вторую мину. И проклинал всё на свете одновременно.
- Ищи… Ищи, братка… Ищи, потому, что я уже почти дошёл… Давай, Клим, давай!!! – Хрипел Андрей, от усилий уже не могущий говорить даже громким шёпотом. – Давай, кэп!!!
- Держи, Андрюха! Мать твою за ногу!.. Я сейчас! Сейчас я!..
Задира, словно троллейбус, держась рукой за натянутую проволоку, «ушёл» в кусты и тут же остановился:
- Есть! Есть, братишка! Держись – это простое «яблочко» – я сейчас!
Он уже наклонился и заколдовал что-то над миной-ловушкой, а Андрей понял, в какую-то секунду, что Клим не успеет – у Андрея попросту не хватит сил удержать те миллиметры одной рукой. Сил действительно не хватало – тонкая, медная проволока уже успела распороть до кости пальцы, а дотянуться до гранаты второй рукой не катастрофически не хватало времени – тяжёлый рюкзак, повинуясь законам физики, соскочил по инерции с плеча и привалил правую руку. И не поделать ничего – нет времени и для маневра всего-то пара миллиметров…
- Клим! – Прохрипел Филин, чувствуя, что пальцы сводит судорога, и они теряют силу. – Клим!
- Всё, братка! Иду к тебе, держись!!!
- Ложись!!! Лежать, десант!!!
И в эту секунду пришло необычайное, неземное облегчение и натяжение проволоки ослабело настолько, что она провисла:
- А чё там «Ложись!»? Иди, давай, разминируй командира!
В двух метрах от кондора возвышалась человеческая глыба, носившая позывной Гранд. Алексей стоял посредине этой злосчастной полянки и держал в руках… Колоду! Он её попросту обнял, как «самую родную» да и приподнял сантиметров на двадцать. Да так и стоял с ней, обнявшись…
- Ну, чё замер?! Давай, да побыстрее – чай не пять кило…
Откусить проволоку и «освободить» Кондора заняло у Клима не более трёх секунд. И тут же с глухим стуком полетела на землю деревянная колода-«взрыватель».
- Ф-фу-уф-ф! – Громко выдохнул Гранд. – Тяжела минёшка… Как ты её держал-то одними пальцами, командир?
- Да так уж… На матёрых словах…
Андрей поднял к своему лицу скрюченные судорогой, окровавленные, изрезанные пальцы:
- Хорошо – левая…
- Подожди, братка! – К нему бросился Клим. – Подожди секунду!
Он вытащил из нарукавного кармана СИП (то биш «Специальный индивидуальный пакет (первой помощи)») и стал накладывать витки бинта на, обильно кровоточащие, пальцы своего друга:
- Прости, Андрюха! Бля буду – не видел я эту растяжку-суку! Не заметил! Твою мать!.. А ведь все лечь могли – грамотная минка, бля. Осколочные гранатки, типа нашей Ф-1 с разлётом в двести метров, да дуплетом в радиусе десяти метров… Каша была бы гарантированная... Как же это я так? А, спец? Я ж тоже в «спецах» «ходил»! А, Андрюха?!
После пережитых треволнений, Андрей находился в том состоянии, которое боксёры называют «грога», и соображал как-то вяло… Но, тем не менее, ясно:
- Устал ты, кэп… Просто устал… Да и вы, «спецы» от ВДВ, не то что мы, «Краповые»… Вы же штурмовики, а мы…
- Эт-точно… – Согласился Задира.
- Идёшь в основной группе. Со мной Гранд…
- Не обижай меня, командир – такой лажи больше не будет!
- Клим. – Андрей взглянул на своего боевого побратима. – Не разочаровывай меня – ты же кадровый офицер и сам всё знаешь…
- Знаю… Усталость и «замыленный глаз»… И выполнение задачи… Гранд шёл в «обозе» – теперь его время тащить на себе отряд в дозоре… Бля!!!
- И это приказ, Задира – это приказ…
- Есть, кэп!
- Есть, командир! – Гранд был «на подъёме» оттого, что его наконец-то «пропустили вперёд»…
Ближе к вечеру всё того же второго дня этого безумного марша Гранду опять представилась возможность отличиться. Теперь уже благодаря своим, заложенным в него с детства как будущему охотнику, знаниям повадок хищной фауны…
…Они опять шли целый день. Нашему Филину пришлось разминировать ещё одну растяжку, правда она была установлена и замаскирована совершенно по-дилетантски, не чета той, второй, но она, всё же «имела место быть», как говорят англичане. А когда ярко-синее, раскалённое, африканское небо стало понемногу сереть, а безумно-яркий солнечный диск приобрёл оранжево-красный оттенок и уже вот-вот собирался уйти на ночной покой, уступив место такой же безумно огромной и яркой луне, Андрей почувствовал, что смертельно устал. Практически без отдыха, на пределе физических (знающие люди понимают, как это сложно вести свой отряд в головном дозоре по местности, с которой знаком только по карте, по азимуту, и уж тем более почти двое суток к ряду!) и, почти на срыве, моральных сил. Андрей ощущал полное опустошение.
Припав на одно колено, и подав сигнал «Всем стой!», он склонил голову над картой, пытаясь разглядеть что-то в серых сумерках и сориентироваться, когда на его плечо легла тяжёлая ладонь Гранда и неумолимая сила стала давить тело Кондора к земле:
- Не шевелись, командир! – Раздался взволнованный шёпот в наушнике. – Замри!
И тут же Алексей спонтанно взял командование отрядом на себя:
- Всем замереть! Соблюдать полную тишину! Готовность к бою «Номер один!»!
Он очень плавно, медленно опустился на колено. На полшага впереди Андрея…
- Гранд? – Кондор так же медленно и плавно поднял голову и посмотрел на своего солдата.
Он не был удивлён. Как говорится: «И на старуху бывает проруха…», а уж с устатку-то каких только глупостей не случалось! Поэтому-то и родилась такая привычка – полное доверие любому члену боевой группы, а, следовательно, и полное подчинение, если таковые условия диктует ситуация.
- На «триста»  в кустах… Только тихо и плавно! – Последовал ответ в наушнике.
Кондор скосил взгляд влево, туда, куда указывал Гранд и… Оцепенел…
Теперь и ему стало понятно поведение Алексея…
Это были настолько, уже, привычные и, уже успевшие «достать до изжоги», обыденные хитросплетения лиан, кустов, буйной зелени и ещё чего-то – обычная зелёная стена. «Зелёнка»… И из этой стены…
Нет! У вашего покорного слуги просто не хватит слов описать те ощущения, которые посетили Филина в этот момент!..
Это были два огромнейших куста, стоящих друг от друга в непосредственной близости. Так близко, что их ветви сплелись в единое целое. И из этого смешения листьев и веток…
Как много вы знаете о повадках представителей кошачьих? Думаете достаточно?! Глубокая, а иногда и смертельно опасная ошибка! Эти… Кошки, бля!..
На полянку, метров в шесть-семь в диаметре, медленно и грациозно «выплыло» тело здоровенного леопарда… От Кондора и Гранда их отделяли считанные метры… Именно в эти секунды Андрей и понял, почему Алексей, этот «неоперившийся птенец», попал в отряд Паука… Гранд медленно, почти невесомо, занёс правую руку назад, на «семьдесят», и, нащупав рукоятку, высвободил свой боевой нож из ножен. Да так и остался в этом положении…
«Ах ты, бесёнок в омуте! – Мелькнула молния мысли в мозгу Кондора. – Достал нож, а руку оставил за спиной! Теперь тебе и замахиваться-то не надо – сразу на «полный рычаг» сработаешь при фронтальной атаке!.. Ах, ты засранец малолетний! Ну-ну!.. И командира прикрыл!..»
Производя движения со своим ножом, Гранд совсем немного сместился вправо и, как бы, ненавязчиво на половину корпуса перекрыл Кондора.
Котяра фыркнул недовольно, встряхнул передней лапой и… Подняв хвост, брызнул на ближайшее дерево аммиачно-вонючей струёй… И презрительно, с неким, природным превосходством, взглянув на этих «млекопитающих», вальяжно продефилировал несколько метров по прогалине, проломился в плотную стену кустов и исчез в джунглях на «пятнадцать градусов»…
- Отбой… – Прошептал Гранд в наушники своих собратьев через десять минут ожидания.
- Спасибо. – Кондор был немногословен.
- Не за что, ком.
- Есть за что! И это будет отмечено в моём рапорте в самом конце…
- Это моя служба…
- Правильно!!! Именно это и есть твоя служба, Лёша…
- Так точно, мон коммандер!
- Всё! Закончили… Отдыхай.
Дальше, до самой «точки рандеву» с Водяным, вторым дозорным шёл Джамп…
…Кстати и этому, по-восточному спокойному, японцу удалось проявить себя с наилучшей стороны, предоставив возможность Кондору лицезреть молниеносную реакцию и хладнокровие в смертельно опасной ситуации…
Это случилось уже на третий день их марша к «точке встречи». За два часа до этого самого места…
* * *
…«Black mamba». «Чёрная мамба», в переводе на русский. Слышали, небось? А если нет, то тогда…
Есть такая змейка ядонесущая. «Чёрная мамба». Ареал обитания – саванна центральной Африки. С виду – абсолютно ничем не примечательная рептилия, каких, на нашем шарике Земля превеликое множество. Ну, ядовитая, ну, змея, и что с того?! Их специально обучали не просто избегать таких «ранений», но ещё и охотится на этих ровесников динозавров. Подумаешь, большое дело!.. А уж у Филина-то такого опыта было сверх всяких норм – спасибо его таджику, Абдулло Эргашалиеву, который Мулла и потомственный змеелов в Бог знает каком поколении, а по совместительству со службой в группе Андрея, ещё и инструктор по выживанию в Отряде… Бояться ядовитых змей было не в привычках и не в воспитании элитных бойцов. Но…
Этот «шланг» особый.
Местные жители эту змею называют Blonde Death – «Рыжая смерть». Да-да! Она рыжая, вернее, светло-песочного цвета с редкими, едва различимыми чёрными пятнышками – идеальная маскировка в песочно-каменистой саванне с редкой растительностью. И, понятное дело, возникает закономерный вопрос – «почему «Чёрная мамба?». Всё очень просто… Пасть этой гадины не розовая или ярко-красная, как у всех её близких сородичей, а абсолютно чёрная…
Эту змею называют в серпентарийных кулуарах Змеиным Гепардом. И это абсолютно соответствует действительности! Гепард, самый быстрый и молниеносный хищник не только в саванне, но и, вообще, среди всех четвероногих существ, могущий развить скорость до 110 кэмэ в час… Эта змея может передвигаться со скоростью до 50 кэмэ!!! Нонсенс, но это именно так!.. И ещё… У всех разновидностей кобр, каковых немало, опасная зона для удара абсолютно пропорциональна высоте поднятой головы. А голову она может поднять на одну треть длины своего тела и, это-то и является секретом индийских факиров, бесстрашно манипулирующих ядовитыми гадами – кобра может «выстрелить» только на размер «плеча». А вот Мамба – создание уникальное… Строение её скелета таково, что она, будучи длинной метра в два, может «встать в стойку» на полтора метра! Но, и это не самое уникальное!.. Мамба может охотится на птиц. На пролетающих мимо неё птиц!!! Мамба – единственная ныне существующая змея, которая может «выстрелить» своим телом! Выстрелить до десяти метров!!! И поймать летящую птицу!.. Живой, совершенный в своей неотвратимости ПЗРК, вернее Самодвижущийся Зенитно-ракетный Комплекс, СЗРК… Но самое страшное её оружие – её яд. Самый мощный из всех, ныне существующих природных биологических ядов. И это – неоспоримый факт. Укус индийской Очковой кобры человек «держит» до суток и более если не бежать и не нервничать, то бишь не повышая кровоток – это для сравнения. Пятнадцать миллиграммов яда Чёрной Мамбы при укусе, в любую из конечностей, приводят человека к смерти через двадцать минут, максимум полчаса если тут же не ввести противоядие и не попытаться «слить» из места укуса зараженную кровь. Если же укус придётся в область сердца или лицо… Пять минут – это максимум… И это пятнадцать миллиграмм, всего-то!!! Мамба же при одном укусе выделяет от ста двадцати до ста пятидесяти миллиграмм… Этого количества совершенно реально хватило бы, чтобы умертвить бегемота или слона, если бы эта гадина на них охотилась…
Вот вам и вся песня. Чёрная Мамба – совершенное, созданное Матушкой Природой, безжалостное и неотвратимое оружие. Биологический киборг-убийца без страха и упрёка…
* * *
…10.10 утра, за пять километров от «точки рандеву».
Ещё с ночи непроходимые джунгли поредели и стали похожи на обычный лес средней полосы России. Идти стало намного легче. Но и намного опаснее. В джунглях, при внезапном нападении, есть возможность спрятаться в кустах, по крайней мере, и если не убежать как трусливый заяц, то есть возможность достойно встретить противника. Здесь же, сложнее. В обычном лесу, который просматривается вдоль и поперёк больше, чем на «полкило» спрятаться на порядок труднее – это понятно любому «пиджаку» и без спецподГотовки. В общем, уставшему до нельзя Кондору пришлось взять себя в ежовые рукавицы и напрячь все свои инстинкты и рефлексы до состояния натянутой струны. К утру они стали постепенно вытягиваться в редколесье, где кроны деревьев уже не нависали над отрядом сплошным зелёным потолком, и прогалины и полянки становились всё больше и больше, да и количество их увеличилось многократно.
«Похоже, через пару-тройку часов совсем из «зелёнки» выйдем…» – Подумал Андрей.
- Скоро в саванну выйдем, месье капрал. – Его наушник проговорил голосом Джампа.
- Читаешь мысли, солдат… Да, похоже на то. До места встречи ещё два часа и километров пять-шесть. – Кондор размышлял вслух. – Если всё будет хорошо – мы будем ждать наших два часа, потом пойдём дальше. Если всё будет хорошо…
- Или придётся уходить очень быстро… А люди устали…
- Правильно, Кито. – У Кондора от усталости уже и язык еле ворочался. – Всем! Привал… Всем отдыхать, кроме боевого охранения. Продолжать движение в 11.00… Приём!
- Есть!
- Принял.
- Понятно!
- Есть, командир!
Ответы в наушнике радиостанции пролетели со скоростью автоматной очереди.
- Вот и ладушки… – Прошептал Андрей. – Джамп.
- Да, мон коммандер!
- Я сейчас разминирую растяжечку и лягу поспать немного – совсем устал… В 10.55 разбудишь меня.
- Так точно! А какую растяжечку?
- Ты, Кито, не дёргайся сейчас особенно… Ты её переступил. Не задел – повезло… А я только сейчас заметил. Не дёргайся, солдат.
Джамп застыл как изваяние и, повернув голову, скосил взгляд за своё плечо. За его спиной, в полуметре от ног, в траве поблёскивала темно-зелёная рыбацкая леска с редкими капельками росы… Последний «привет» из «зелёнки» – в пятидесяти метрах от этого места заканчивалось и редколесье, дальше шли кустарники – начиналась саванна.
- Я сейчас, солдат. – Вставать на ноги у Кондора сил уже оставалось, и он подполз к опасному сюрпризу «по-пластунски». – Сейчас… Сниму её, заразу, и «отбой»… Ты только не нервничай и не бойся…
- Да, мон капрал. – Прошептал японец.
- Ну, вот и хорошо…
Все самые паскудные неприятности, как известно, приходят в самый неподходящий момент. Хотя… А какие моменты подходящие для пакостей?!.
Это была итальянская «лягушка». Андрей уже взялся пальцами за колечко чеки противопехотной осколочной мины и стал просовывать в маленькую проушину запасную чеку от обычной гранаты, чтобы снять напряжение с взведённой чеки и привести мину в режим «хранения и перемещения», когда…
- Тихо, командир! Не шевелиться! – Прошептал Кито.
Он только поднял свой взгляд от натянутой лесы и тут же увидел это… Совершенное в своей смертоносности тело…
В пяти метрах от него, а от Джампа, соответственно на метр ближе, «стоял в стойке африканский суслик». Суслик!.. Не самая большая, метра в два, или немного больше, светло бежевая змея поднялась над травой примерно на метр и осязала воздух своим раздвоенным язычком. Её мощное, толщиной с мужское предплечье, упругое тело слегка подрагивало от напряжения – раздражённая, агрессивная рептилия была в раздумьях – в её «радиусе поражения» было две цели, и она решала нелёгкую задачу «Кто первый?».
«Достанет, сука…» – Мысли Андрея текли ровно и неторопливо. Кондор погрузился в Нирвану и теперь только ждал этой атаки, не пытаясь сопротивляться – мозг старого бойца оценил ситуацию как безнадёжную… Он, словно в кинотеатре, мог наблюдать всё происходящее как зритель. Он даже видел самого себя… Оставалось только дождаться развязки в этом сюрреалистичном триллере.
«Жаль… Сдохнуть от укуса Мамбы… Жаль…»
Змея всё же выбрала жертву после «долгих раздумий»…
Эта рептилия перед своим знаменитым броском немного «приседает» всем телом к земле для того, чтобы потом «выстрелить» собой…
Как при замедленной съёмке Кондор видел всё происходящее «кадр» за «кадром»… Двадцать четыре кадра в секунду…
Вот очень медленно и очень грациозно змея «присела» к земле сантиметров на тридцать… Вот она вздрогнула всем телом и «включила» свою «катапульту»… Вот полутораметровое тело, вытянувшись в смертоносное копьё, летит с разинутой чёрной пастью в полуметре над землёй, нацелившись ядонесущими зубами в лицо Кондора… Вот…
«****ец, братишка!..»
Но глаза он так и не закрыл, толи от страха, толи от наступившего ступора…
Вот… Джамп отбрасывает левую ногу далеко назад, и глубоко приседает на правую, принимая боевую стойку, которую Андрей помнит ещё с детства – Кёкутсу-дачи («Летящий дракон»)… Вот Джамп плавно «перётёк» в Шидо-дачи… Вот его правая рука нырнула к рукояти мачете, висящей на левом боку… Вот блеснуло в воздухе её широкое, отточенное до состояния бритвы, лезвие. Снизу вверх, совершая полный круг – Кито бил широким махом, снизу вверх, против всех известных канонов и правил «сабельного боя»… Бил целенаправленно и со знанием дела… Мастерским знанием и умением!..
Вот агонизирующая голова Чёрной Мамбы, отрубленная от тела, шлёпнулась в траву перед лицом Кондора… И вот опять Джамп, застывший с высоко поднятой мачете, зажатой в напряжённой руке в какой-то странной стойке, название, которой Андрей не знал, «фиксируя результат» на бесконечные пять секунд…
«Всё, кино кончилось…»
Да, кино действительно кончилось. Хотя… А было ли вообще кино?
Бросок Чёрной Мамбы – это, как утверждают зоологи, три десятых секунды! Три десятых! Секунды!..
В этот самый момент Кондор вставил чеку в свободную проушину мины и упал лицом в свои ладони.
«****ец… Приехали!.. Надо отдыхать, иначе всех подведу, как говорит моя матушка «под монастырь срать»… Отдыхать. – Мысли ворочались в голове Кондора, словно неповоротливые бегемоты в бассейне зоопарка, медленно и лениво. – А япошка-то мой! Молодца-а!.. Теперь понятно! Теперь становится всё понятно!.. Эх, ты! Камандыр, в штанах дыр! Ити-т твою мать, Филин!!!»
Он вспомнил, как Кито уходил из кинозала в Абажёле, когда «крутили» фильмы с Джеки Чаном или Брюсом Ли, или им подобным. Он вспомнил, какая играла на лице Кито снисходительная улыбка, когда ему приходилось (в добровольно-принудительном порядке, такое есть и в Легионе!) такие фильмы смотреть. И как был серьёзен и напряжён этот японец, когда смотрел фильмы со Стивеном Сигалом, Боло Янгом или Марком Докаскосом… А ещё он вспомнил в этот момент кое-что из истории национальных японских единоборств…
- Молодец, солдат… – Андрей безвольно перевернулся с живота на спину и раскинул в стороны руки. – Будо? Хотя, нет… Нинзю-цу?
- Боевое искусство ниндзя утеряно, коммандер.
- Ты это расскажи своей тёлке, которую будешь трахать после того, как мы вернёмся с этой операции, а мне не надо – я тоже кое-что могу в ваших национальных единоборствах… Айкидо, айки-джитсу – «чёрный», первый дан…
- Ну, да?! – В этом возгласе сквозило не только удивлённое уважение, но и лёгкий сарказм. – Хотя… Да! Я слышал…
- Так что, солдат? Будо или…
Джамп как-то очень строго, как учитель на ученика, взглянул на Кондора:
- У нас не принято ни задавать, ни отвечать на такие вопросы.
- Ты сейчас не «у вас», боец! И я, твой командир, имею полное право знать, на что способен мой солдат! Я вижу, что на многое… Но… Так что?
- Будо и «Или»… – Прошептал Джамп так тихо, словно боялся, что его кто-то услышит и осудит.
- Как глубоко, Кито?
- Я из старинного рода самураев. Такидзиро…
- Подожди. Что-то я слышал про эту фамилию…
- Не удивительно, месье капрал… Мой прадед – Ониси Такидзиро.
- Вице-адмирал японского императорского флота, который в 1944 создал отряд первых камикадзе?!.
- Да – это был он… Он был настоящим самураем – когда была подписана капитуляция Японии, он приехал к себе домой и сделал харакири – настоящий самурай либо победитель, либо мёртвый… Другого не дано…
- Но, ведь, ты, Кито…
- Я, Кондор, трус и изгой своей семьи… Меня с самого детства учили быть самураем. Мой отец… Когда стало известно, что я связан с «Триадой» мне было двадцать. Семья потребовала от меня извинений… А я сбежал в Легион… Я трус… Ты когда-нибудь слышал, как самураи приносят свои извинения?
- Харакири?
- Харакири – это если ты уже сумел проявить себя, как самурай… А для женщин и несовершеннолетних существует сеппуку…
- Никогда не слышал такого слова, Джамп.
- Это, в общем-то, тоже самое, только… Самурай – мужчина сильный духом – это воин! И уйти из жизни он должен достойно, и самостоятельно… Женщина и ребёнок – слабые, поэтому при совершении ритуала сеппуку у них должен быть помощник.
- Помощник умереть?
- Да. Достаточно себя слегка оцарапать и всё – ритуал соблюдён. Остальное сделает помощник.
- Не понимаю.
- Помощник стоит за спиной с занесённым мечём. Хорошая катана в умелых руках способна перерубить ствол дерева в руку толщиной, а уж шею…
- Ты хороший солдат, Кито. И ты только что спас жизнь своему командиру, не задумываясь о своей… Ты настоящий самурай, Джамп – это я тебе говорю!..
- Спасибо…
- А теперь, солдат, приГотовь-ка завтрак из своей добычи – в ней килограмма три-четыре мяса будет. Полезного мяса!..
- Да, мон коммандер! Так точно!
Дальше продолжать разговор у Филина сил не осталось от навалившейся на не го неимоверной усталости – он заснул там, где лежал…

* * *
…- Скорпион Кондору! Скорпион Кондору!
Прошло уже сорок минут этого безуспешного бреда:
- Скорпион, ответь Кондору! Кондор вызывает Скорпиона!.. Бля!!! Мать твою, пшек! Ты где, зараза, бля!!! Отвечай! Отвечай, сука!!! – Этот громкий шёпот, полный ненависти и злобы пропитал своими флюидами все ближайшие деревья и кусты. – С-сука! С-сука, бля! Где же ты лазишь, бля?!. Гот, ответь Кондору! Гот Кондору!!! Гот Кондору!!! И эти, бля, пропали! Гот, Водяной, отвечайте Кондору, бля, мать вашу за ногу! Сколько вас ещё ждать?!. Где вас искать, солдаты?.. Бля! Бля!! Бля!!!
Филин бил кулаком дерево. Бил со всей мочи. Как говорят в Одессе: «Со всей дури!»…
Филин сорвался.
Да… Железный спецназовец сорвался… Нервы… Его нервы истрепались до состояния мочалки.
- Не надо, братишка… Не бей дерево – оно не виновато. – Широкая ладонь Стара легла на плечо Филина. – Значит у парней пошло что-то не так. Может мы чего-то не учли, не рассчитали силы…
- Я не учёл!!! – Кондор одним рывком сбросил ладонь со своего плеча. – Это я не учёл, майор!!!
- Не торопись…
- Отставить!.. Отставить, Паша… Если Гота и Водяного «удвухсотят» – я себе никогда не прощу, бля…
- Они не мальчики сопливые, капитан – эти парни знали, на что шли с самого начала…
- И ты считаешь, что это оправдание моему долбоебизму и самонадеянности?!
- Это…
И ожила рация:
- Гот вызывает Кондора! Гот вызывает Кондора!
Андрей только взглянул на неё слегка недоумённо и:
- Кондор на приёме!
- Гот и Водяной в «семи штрихах от точки» (в семи километрах от точки встречи). Тянем «хвост». Отрубить не удалось… В зелени геометрия изменилась – встретили челноков. Готовы на следующую спираль. (В джунглях соотношение сил изменилось – натолкнулись на патруль. Готовы продолжить отвлекающие маневры). Как меня слышно, Кондор?
- Где твой хвост, Гот?
- В трёх часах… Упрямые, макаки!.. Да и удвоилось их…
- Принято! Жди…
Андрей задумался:
«В трёх часах от парней. Гот и Водяной пройдут свои семь кэмэ за полчаса, максимум – сорок минут. Если «макаки» идут тем же темпом – значит между нами «тридцатник», а, скорее всего меньше… Хитрили-мудрили, ни хера так и не выдурили… Форы во времени нет, как и в самом начале… Вся стаяла… Даже матюгаться не хочется… Бля! Стратег фуев!!! Тебе не людьми командовать, а гусей пасти!..»
- Отставить новую спираль, Гот! – Филин ненавидел себя. И весь мир. – Жду на точке.
- Водяного поцарапали… – Выдал следующую новость Мартин.
- Передвигаться может?!
- Ноги целы – идёт… Плечо на вылет. Много крови потерял, но держится пока… Крепкий мужик…
- Мартин. У вас есть час… Успеете?
- Да.
- Конец связи…
Андрей посмотрел на Стара:
- Что, майор?
- Сниматься надо, кэп. Прямо сейчас! На сколько у «аквалангиста» хватит сил, никто не знает, а за нами люди…
- А этих двоих бросить?
- Не бросить! Не бросить!!! – Стар заговорил с горячностью. – Пусть тянут вверх, в горы! И подключи Генерала, чтобы их вытаскивали!.. А как по-другому, а?!! Как?!! У нас два десятка «пиджаков» на спине!!!
- Каком к верху! – Рявкнул Филин. – Они вдвое нашего протопали этих «пиджаков» спасая! И что теперь, мне надо их бросить? Ты за кого меня держишь, бывший майор?!
- Всё! Проехали!.. – Павел потупил взгляд. – Это я так, с дуру… Наверное жить захотелось… Во, бля!!! Сколько всего отхавал по этим «точкам», а теперь, вдруг, заопасался… Полное говно!!! Не суди, кэп – это просто минутная слабость…
- Пойдёшь в «обозе». – Капрал был жёсток и жесток. – Я тебя, рядовой Стар, сейчас не слышал! Но запомнил то, что не слышал… Принимай команду «пиджаков» – отныне отвечаешь за них не только головой, но и яйцами!.. И не дай тебе Бог, братишка, потерять хоть одного из них – лично расстреляю, перед строем…
- Есть!
- Гранда ко мне вместо себя! Марш!!!
И опять ожила рация:
- Кондор Скорпиону! Кондор Скорпиону!
- Слушаю Кондор!
- Дзень добже, хлопак! (Добрый день, парень!).
- Дзень добже, пан вояк. (Добрый день, господин военный.) – Сказать, что Андрей был рад этому сообщению – не сказать ничего. – Ты иде?
Весь последующий диалог шёл на польском языке:
- Йду, капрал.
- Удаление?
- Дистанция связи.
«Пятнадцать, максимум двадцать километров – здесь гряда экранирует».
- Принято… Слушай меня!
- Теперь ты командуешь операцией, капрал…
- Два моих «карандаша» идут к «точке» после маневра отвлечения. Один из них «меченый»… Зигзаг не удался – они тянут за собой «хвост»…
- Где «хвост»? – Франтишек умел сразу «включаться» в ситуацию.
- В трёх с половиной-четырёх часах от «точки», по левому берегу на 200-210 от тебя.
- Принял… Попытаюсь организовать встречу, капрал… И это… – Было слышно, как этот, тёртый со всех сторон, сержант замялся. – Уходи, Кондор… Выводи «пиджаков»… Мы справимся… И парней твоих подберём! Уходи!
- Я понял тебя, Франтишек. Только я никого и никогда не бросал! Дождусь парней, а там… Постарайся отрубить этот «хвостик», сержант – надоел он мне до нельзя…
- Принято, мон коммандер! Удачи, Кондор!..
* * *
…Скорпион со своими бойцами не успел – местные революционеры были всё же местными аборигенами, по большей части и передвигались они здесь, понятное дело, более уверенно и свободно. А ещё их гнал вперёд первобытный охотничий азарт – «пираты» жаждали заполучить в свои руки приз, который у них так нагло и самоуверенно выхватили. Месть – один из самых серьёзных возбудителей нервной системы, особенно если она первобытная… Но и это-то ладно – с этим можно бороться. Хреново было то, что эти «макаки» умели пользоваться современными средствами связи, и таковые у них были, как оказалось, в достаточном количестве. А ещё у них были интернациональные инструктора-наёмники, стоявшие во главе… Гот и Водяной, так уж сложилось, напоролись на лесной патруль, а те сообщили об этой встрече в Абуджу. И понеслась карусель погони, теперь уже, куда как, более серьёзной…
Кондор дождался, всё же, Гота и Водяного. Хотя уже и начал нервничать – бойцы не вложились в график и опоздали на четверть часа.
Они, словно призраки вынырнули из чащи кустов. Перемазанные в грязи, в ободранных камуфляжах. Мартин изображал из себя вьючного верблюда – на одном плече тяжёлый пулемёт, на другом, потерявший сознание, Водяной.
Он прямо так, как был, стал докладывать Кондору:
- Месье капрал! Рядовые Гот и Водяной вернулись после проведения отвлекающего маневра. Задание не выполнено. Разрешите получить замечание! – Было видно, что этот могучий немец смертельно устал.
- Потом. Потом разбираться будем! Что с Водяным? Жив?
Гранд и Стар помогли уложить Павла на траву. Мартин уселся тут же, вытянув натруженные ноги.
- Жив… Только хреново ему совсем – много крови потерял. Последних полчаса уже сам идти не мог, а десять минут назад совсем отключился.
- Хреново. Надо двигаться. – Поговорил Андрей.
- Я сейчас, коммандер, я сейчас… – Мартин зашевелился чтобы подняться, но как-то очень вяло и даже неуклюже – словно маленький ребёнок, который только-только научился ходить.
- Посиди, Гот… Паша, организуй носилки для тёзки! Три минуты! – Кондор обратился к Стару. – Давай – времени совсем нет!
Двое метнулись куда-то в сторону, Андрей опять вернулся к Готу:
- У тебя есть три минуты, Мартин, отдохнуть и рассказать что случилось.
- Да, я понял… Это случилось вчера около одиннадцати утра… Мы уже с рассвета начали двигаться к точке встречи. «Хвост» мы запутали и были уверенны в том, что пока они сообразят, в чём дело, мы уже будем в Нджамене все вместе… А тут… Откуда они там взялись я так и не понял!.. Мы вывалились из кустов прямо на поляну… Кругом заросли никаких тропинок, а на поляне два «Дефендера» (имеется в виду «Land Rover «Defender», самый популярный и надёжный джип в африканской саванне вот уже три десятка лет) и полтора десятка «макак». И нас, скорее всего, ждали – они шарахнули залпом из всех стволов. Водяного именно тогда и зацепило. Пришлось принять бой, месье капрал… Нам удалось уйти только после того, как я из своего пулемёта прошил очередью бензобак одного из джипов – машина взорвалась, накрыла пару-тройку своих же «макак», а мы под шумок…
- Дела-а… – Протянул Андрей.
- Но для нашего хвоста работа сильно облегчилась.
- Да это понятно, Гот.
- Носилки Готовы, кэп. – Доложил Стар. – Можем выдвигаться.
- Добро! Начинаем движение! – Он помог подняться Мартину. – Порядок движения тот же… Вайпер, Гранд – головной дозор. Я и Джамп – в арьергарде. Остальные с людьми. Стар!
- Я!
- Пусть Водяного несут «пиджаки», а вы втроём – Гот, Задира и ты, обеспечите их безопасность. Может в «обозе» найдётся кто-то, кто сможет оказать помощь Павлу. Спроси у Ланы, она должна знать.
- Есть!
- Тогда – подъём и поехали!
Цепочка отряда стала медленно вытягиваться по направлению к недалёкой гряде, за которой и начиналось, собственно Камерунское плато. До гряды, такой казалось близкой, было никак не меньше пятнадцати кэмэ, а возможно и все двадцать – в раскалённом до полужидкого состояния обжигающем воздухе определить расстояние более или менее точно было почти невозможно. В этом раскалённом мареве только знаменитый глаз Гота работал, как точнейший, выверенный нивелир:
- Восемнадцать кило топать. – Прогудел он за спиной Кондора. – По такой жаре да с Водяным на носилках у нашего «обоза» на это уйдёт часов пять. Плохо…
- Что ты ещё не доложил Гот?
- Не успел!.. У нашего хвоста есть миномёты.
- Миномёты?
- Ну, или один миномёт.
- Откуда информация?
- Слышали.
- ???
- Когда мы с Водяным сумели уйти из той ловушки… Часа через четыре… Они засыпали джунгли минами. По нашему следу…
- Какая «труба» сумел определить?
- Думаю, лёгкий, сорокамиллиметровый, ротный…
- Миномёт у «хвоста»? И они всё это время тащили его за собой? – Андрей с сомнением взглянул на своего немца. – Мало вероятно, Гот.
- Тогда всё ещё хуже – к ним успело добраться подкрепление…
- А вот это действительно похоже на правду. И это полное говно, наследник Атиллы!
- Да уж, месье капрал, если они сумели подтянуть подкрепление за это время – дело плохо.
- Всем «Стоп!» одну минуту! Вайпер! – Сказал он в микрофон рации.
- На связи!
- Гранда с пулемётом к обозу!
- Есть!
- Стар!
- На приёме!
- Передашь Гранду М-16, примешь пулемёт и передашь мне. Выполнять! – Сказал он и рванул к обозу. – Будем усиливать тылы.
- Точнее – сжимать «булки»…
- Всем! Слушай мою команду! – Ровно через минуту голос Кондора прозвучал в наушниках. – Продолжить движение! Увеличить темп вдвое! Стар, Задира!
- На приёме!
- Это в первую очередь касается «обоза»! Не знаю как, хоть поджопниками, но заставьте их идти быстрее – у нас, кажется, образовались крупные неприятности… – Последние слова Андрей произнёс вполголоса, но его услышали.
- Есть, командир!
- Вайпер! Максимальное внимание!
- Ешч! Будем зробить!
- Гот! Идёшь спиной вперёд! Я прикрываю. Смотреть «во все глаза», Мартин!
- Так точно! – Отозвался немец.
- Вот и ладушки. – Прошептал Филин и вдруг взорвался. – Go! Go!! Go, platoon!
Весь отряд заметно прибавил в темпе и лёгкой рысью прошёл мимо, лежавшего под небольшим кустом, Андрея. Он проверил пулемёт Гранда, затем свою СВДС и стал ждать, выцеливая далёкую кромку леса.
Гот, этот огромный немец, был уже в двухстах метрах. Кондор наблюдал за своим солдатом и, уже в который, раз благодарил всех святых за то, что Мартин попал именно в его команду. Гот шёл профессионально, «глазами назад». Ну, не в буквальном смысле, конечно, но из десяти шагов, он половину и в самом деле шёл спиной вперёд. При этом умудрялся мастерски маскироваться и даже «качать маятник».
«Молодец! Молодчина, Мартин!» – Подумал Андрей.
Он следил за передвижениями немца в оптический прицел своей винтовки:
«Мастер! Профи! – Гот постоянно вываливался из сетки прицела, а это означало, что подстрелить его было бы крайне не просто. – Такой огромный, а как движется! Думается, даже Быку в такого попасть было бы сложно. Хотя… Бык, конечно, попал бы… Ладно… Но ты молодчина, сын Атиллы…»
- Гот, внимание! Замри!
Далёкая кромка леса начала преподносить неприятные сюрпризы. Примерно в двух с половиной километрах от того места, где отряд Кондора вышел из зарослей в саванну три часа назад… Из леса выполз большой грузовик, древний «Студебекер», сопровождаемый, таким же потрёпанным, «Дефендером».
«А вот и «хвост». Догнали суки…»
- Скорпион Кондору!
- На приёме, Кондор!
- Ты где, сержант?!
- Выходим на «точку» – в одном штрихе.
- Медленно!
- Уже ускорились. «Карандаши» на пределе.
- Понятно.
Кондор задумался – ситуация складывалась крайне хреново, а Скорпион не успевал. Совсем не успевал! Теперь рассчитывать проходилось только на себя – «Студебекер» остановился и один из «революционеров», встав в кузове в полный рост, смотрел в бинокль в сторону гряды.
Обернувшись, Андрей увидел (или догадался?) мелькающие среди редких кустов и колючек камуфлированные спины своего отряда.
- Франтишек.
- Я, пан капрал!
- Из «зелёнки» выползли две «коробочки», по нашу душу. Не меньше «пачки (взвода) карандашей».
- Матка Боска!
- Они усилены «карманными трубами» (лёгкими миномётами)… Я тяну к гряде, сержант, но мне надо ещё два часа. Как минимум – в обозе тяжёлый «трёхсотый».
- Где «хвост», коммандер? – Теперь в голосе сержанта небыло ни тени иронии.
- У кромки «зелёнки». От места нашего выхода в «трёх штрихах». До меня не более четырёх, сержант. Эти суки сели на колёса… Четыре «кило» по саванне…
- Кондор, дай мне полчаса. Продержись, капрал! – Дальнейшие команды, которые услышал Андрей в наушнике, к нему уже не относились. – All attention! The opponent at the rate of movement! We begin! Forward! More quickly!!!. (Всем внимание! Противник по курсу движения! Начинаем! Вперёд! Быстрей!!!).
«Давай, Франтишек, помоги нам… Вытягивай ситуёвину на себя, дорогой мой сержант! А мы тут пока в «войнушку» поиграем…»
- Гот.
- Я, мон коммандер.
- Видишь «хвост»?
- Наблюдаю.
- ПриГотовь свою «машинку» и замри! Если выстрелишь без моего приказа – пойдёшь под трибунал.
- Да, месье капрал.
- Хорошо… Вспомню молодость, пробую поработать втихаря…
- Вайпер на связи. – Прорезалась рация.
- Слушаю! – Андрей уже знал, что скажет этот поляк.
- Я повернусь, Кондор, у две пукалки сподручне.
- Отставить! Ты ведёшь отряд! До моего возвращения – принимаешь командование! Как понял?
- То не право!
- Как понял приказ, солдат?!
- Ешч… Конец связи.
- Вот и отлично… Ну, что, Гот, повоюем?
- Так точно, месье капрал!
Грузовик «революционеров» сдвинулся с места, направляясь в сторону недалёкой горной гряды, нещадно пыля. Их, всё же, заметили. Или, может, просто двинулись на удачу? Главное было то, что преследователи приближались.
«Ну, что, «макаки», проверим вашу соображалку? Для начала…»
Андрей замер, затаил дыхание и, «вспомнив молодость», поймал промежуток, между ударами сердца:
- Пук! – Модернизированная СВДС почти не делала отдачи.
Этот, самый первый, выстрел был очень важен – если прицелиться правильно, то есть шанс создать впечатление у ездоков «Студера», что они попросту наехали на что-то острое или колючее. А такого «чего-то» в саванне вагон и маленькая тележка. Андрей дождался, пока расстояние до грузовика сократилось до километра и выцелил левое колесо.
Да, это было далековато для его СВДСки, сюда бы сейчас запрещённую ООН «ВСК-74» с её 12.7 миллиметрами, но… Филин надеялся только на прекрасную «Цейсовскую» оптику с её 20-кратным увеличением, и ещё немного на свой снайперский опыт…
Почему он прицелился и выстрелил именно так, сам Кондор сообразил только по прошествии нескольких месяцев, а в тот момент… Он попросту действовал, как робот-компьютер, отыскавший наилучший ход и давший команду операционной системе… Шлёп в большое крутящееся колесо… только не сбоку, а в торец шины!..
«Студер» как-то неуклюже присел передком и резко вильнул в левую сторону. И, о счастье, со всего маху влетел в глубокую яму! По самый мост!
«Вот и ладушки…»
Сидевшие в кузове камуфлированные вояки, резко рванули со своих лавочек вперёд к кабине – сила инерции, знаете ли – и образовали маленькую такую давку. Голова-жопа, рука-жопа-голова… А гвалт при этом подняли такой, что Кондор слышал отдельные слова, и всё больше матёрые...
«По самые медебейцалы! – Усмехнулся Филин. – Не иначе кому-то коки отдавили! Ха-ха три раза…»
Он оказался прав. По истечении нескольких минут полного бардака в кузове, высокий, камуфлированный военный всё же соизволил вынести своё поджарое тело из стоявшего поодаль джипа и несколькими гортанными репликами внёс в этот бедлам хоть какой-то порядок. Этот типаж только один раз махнул рукой и толпа «военных» превратилась в военных.
«Ах, какой занятный парень нарисовался! – Андрей выцелил его в «сетке» и стал разглядывать, нежно поглаживая спусковой крючок. – Ты смотри! И даже не негритос! Вполне европейская физия… И уверенный такой, до невозможности! А ведь эти макаки не все подчиняются тебе напрямую, надо понимать… Да ты здесь в авторитете, парниша! Уж не славный ли ты польский полковник Любомир, он же Корсар, а?.. А может приласкать тебя, дорогуша, раз и навсегда?..»
Нет, нельзя было этого делать, и Андрей это понимал. Хотя… Душа его протестовала против такого решения и указательный палец правой руки, похоже, начинал жить собственной жизнью, идущей в разрез с командами мозга.
«Нельзя! Пока нельзя! Спокойно! – Уговаривал себя Филин несколько секунд, а потом предъявил последний аргумент «против». – Да и далеко! Ты на «кило» никогда не работал с такой «машинкой», не тянет она на такие расстояния. А то, что в «баллон» попал, так это случай… А здесь «мазать» нельзя – здесь надо валить на «глушняк» иначе он раненый нам такую жопу организует, что!..»
Из кузова поверженного грузовика, тем временем, «десантировались» в пыль слегка помятые «революционеры» и выволокли двоих, по всему видать, помятых основательно – а нефига сидеть у кабины и руководить – сержант в группе должен быть у самого борта и десантироваться первым, таковы нормы войны. Но, видать, не их войны… Судя по бестолковости передвижений даже под суровым взором белокурого военного, «макаки» лишились младшего комсостава, что было весьма на руку Кондору…
Они сгрудились бестолковой, неорганизованной толпой около «морды» «Студера» и стали довольно энергично, всё больше руками выражать своё мнение по поводу происшедшего. И всё больше по «морде» водилы…
- Гот.
- На приёме!
- Наблюдаешь?
- Сто!
- Отходим… Я прямо за спиной. Удаление – двести. Отходим гусеницей на пятьдесят . Пошёл!
- Есть!
Мартину предстояло преодолеть триста метров в, скажем так, редкокустарной и насквозь просматриваемой местности при полной возможности того, что «белокурый военный» станет пристально обозревать окрестности, не поверив в то, что водила грузовика элементарно лоханулся на дороге. 50 на 50…
Около поверженного грузовика, тем временем, разыгралось некое действо…
Из кабины выволокли худосочного закамуфлированного негритоса и стали элементарно мутузить. Всем личным составом… Рыл двадцать, не меньше…
«Если даже по одному разу каждый угадает…» – Кондор, благодаря прицелу, почти, что сам участвовал.
В вакханалию вмешался сухопарый блондин. Было видно, что он рявкнул что-то от всего сердца и, не прилагая усилий, одной рукой, за шиворот, восстановил водиле status kwo, утвердив его на ногах… Похлопал намного по чёрным щекам лопатообразной ладонью и… Водила, выудив из недр кузова обычную лопату, стал вызволять авто из плена… Толпа «военных» ему помогала… Комментируя и указывая пальцами, где и как надо копать… Бардак, короче говоря!
«А ведь эти хмыри нас гоняют по джунглям уже вторую неделю! Бля!!! Мы что, им подобные?! Ну, уж не-ет… Не пойдёт оно…»
- Гот на позиции. – Приговорил наушник.
Это означало то, что немец уже успел преодолеть свои триста метров, и теперь была очередь Кондора:
- Принял. Внимание! Я иду…
Сто метров… Это много, или мало?.. Гуляя по бульвару – это несколько, в общем-то, мгновений, а для разведчика, уползающего от «хвоста» – это целая вечность… А если так отходить придётся километров пять-шесть? А если больше?.. Сколько вечностей проживёт за эти минуты или часы настоящий диверсант? А потом говорят, что ты выглядишь лет на восемь-десять старше своего возраста… Да и слава Богу, что всего-то на столько-то!..
Он преодолел эту стометровку за две минуты. Где ползком, где на карачках, а где позволяли редкие кустики и вовсе бегом, пригнувшись к земле всем корпусом.
Следующие две минуты Кондор «активно отдыхал»: выцеливал преследователей и прикрывал отход Гота. И с тем и с другим был относительный порядок. Уже порядком, подуставший Гот всё же тянул свою солдатскую лямку как конь-тяжеловес, хотя и проклинал, (Андрей видел в свой прицел шевелящиеся губы немца), видимо, всех святых. У «революционеров» тоже были видны подвижки – сухопарый блондин навёл относительный порядок в их «стройных рядах», организовав некое подобие круговой обороны.
«Анархисты-пофуисты, бля! Ну-ну…» – В прицельной сетке Кондора туда сюда бродили черномазые «военные», покуривая сигареты и попивая, скорее всего, пиво, лишь изредка останавливаясь на отведённых им точках, и только один из них занимался по-настоящему полезным делом – водила откапывал колесо грузовика.
И следующие две минуты ракообразного передвижения. И ещё две. И ещё… Через десять минут они удалились от «хвоста» на двести пятьдесят метров…
- Кондор Скорпиону! – Прошептал наушник.
- Принимаю.
- Вижу твоих «туристов». Удаление – полтора. Могу принять (в смысле отвлечь на себя). Мои действия?
- Принял. Жди! – А вот это уже немного радовало. – Вайпер Кондору!
- Слухаю!
- Где «пассажиры»?
- Йдут ходко! Вже мамут буть коло горба!
- Не понял? Что значит: «Должны быть?!» – Прорычал Андрей.
- Их ведёт Стар. – Теперь в голосе Збигнева не осталось и тени акцента. – Хорошо ведёт! Да они и сами понимают…
- Где находится мой солдат Вайпер?!
- Я в двух штрихах за вашей спиной. Наблюдаю вас и «макак». Прикрываю отход…
- Тебе было приказано вести отряд, солдат! По окончании операции пойдёте под трибунал за невыполнение приказа в боевой обстановке!
- А и халера з ним, пан капрал! А своёго командира из солдатом у Войске Польском не хиблять… То так…
Этот поляк знал кодекс офицерской чести, и что такое значит: «Из боя возвращаются все!..»
- Скорпион!
- Я слышал… Добже, Гадуш, младец! Дуже добже!.. Апосля праци пшыдеш до мэнэ за карой!.. Я бардзо хочу розумет твои словенцы и прычи поруха пшыказу коммандера! (После работы придёшь ко мне за наказанием!.. Я очень хочу понять твои слова и причины нарушения приказа командира!).
- Отставить, Скорпион! Слушай приказ!
- Да, месье коммандер! – Отозвался сержант.
- Можешь «убить» «колёса»?
- Сто!
И это было правдой. В группе сержанта был уникальный снайпер, Виктор Попа (с ударением на последнюю букву и не склоняется). Бывший капитан ещё «Каскада-4» (Последний из всех «Каскадов» бывших в Афгане)!.. Этот парниша отслужил штатным снайпером в офицерской группе два срока в Афгане (четыре года!)… Суровый, как скала! Видать не мало прошёл мужичок… А с Филином они сошлись ближе всех потому, что… Старший прапорщик Островский, в узких кругах попросту Бык, был их общим учителем в таком тонком, снайперском деле… В разные годы, правда, но… А какая разница? Бык – это… Ну, короче, учиться у этого человека своей профессии было, примерно, как учится у академика Королёва… Любой ученик и того и другого рано или поздно становился в своём деле если и не академиком, то уж профессором наверняка… А тут такая встреча!.. «Рабочий» позывной Питон, Виктор пронёс с собой через все свои «тернии к звёздам», и был списан эскулапами в звании… «Дважды Капитана»… Как и Филин, он кому-то, очень не тому и очень не вовремя сделал «массаж лица»… Звание вернули на «дембель» – история Филина повторялась почти, что до последней запятой, только фамилии разнились…
- Питон!
- Братишка? – Они с Андреем только так и общались – «Братишка».
- «Коробочки»?
- Наблюдаю.
- Сделать сможешь?
Дальность до «революционных» средств передвижения от группы Скорпиона была не менее двух километров. Это очень далеко. Даже для суперпрофи в снайперском деле. Что называется – «Глаз не достаёт»… Но у Питона был самый современный «Ил Эмфилд» – тяжёлая винтовочка 12,7 калибра, для «работы» на дальние расстояния. До «трёх тысяч»… Правда… «Работать» с такой «гаубицей» мог редкий человек с огромным опытом – на «полкило»-то и то не каждый сработает, а тут…
- Сделаю, братка.
- Скорпион!
- На приёме!
- Обратный отсчёт – шесть минут. Питон работает «коробочки». Твоя задача – беспокоящий огнь и отходишь в «зелёнку». Дальше по обстановке как сложится – или тянешь на себя на 160 от «обоза», или мочишь «хвост» по полной программе. Вопросы?
- Принято!
- Начали!
Шесть минут – это еще сто пятьдесят метров для Гота и Кондора…
Через сто пятьдесят метров (нормальный временной промежуток для человека военного!) старенький «Дефендер» вдруг превратился в такой компактный огненный шарик – единственная «мобильная единица». И в ту же секунду застрочили автоматы и штурмовые винтовки отряда Скорпиона. Сержант Дворжецки самым банальным образом развернул свой отряд в стометровую цепь.
«Браво, Питон-братка!»
«Революционеры» в одну секунду рассосались по близлежащим кустикам – блондинистый командир, всё же, знал своё дело…
События развивались, как это было ни странно, по плану Андрея. Хотя… «Срубить» древний «Студер» у Питона не удалось – дизельный он, а соляра от искры не… Бак проковырял – горючка ушла в землю, а дальше… «Макаки» извлекли из кузова два миномёта и установили их в направлении Скорпиона…
- Скорпион, «трубачи»!
- Вижу! Уходи, Кондор – дальше мы! – Рявкнул Франтишек и дальше уже непосредственно по делу. – Питон! «Оркестр» – твоя забота!
- Я их отсюда не вижу, ком! Кусты мешают!
- Хапай свою пукалку и ийдь куды хтеш, алэж то твои клиенты – мы прикроем твою шпину. – Сержант Дворжецки переходил на свой родной польский только в секунды волнения.
- Принял! Не подстрелите Попу!
- Ийдь-ийдь, вуйко з Полоныны!..
- Гот, Вайпер! «Номер два». – Это уже был Андрей, который, дабы не мешать Скорпиону, приказал перейти на запасную волну.
- На приёме Гот! – Последовал ответ через десять секунд.
- Меняем «сетку». Гусеница на «двести» (теперь разрыв между ними должен был составлять двести метров, следовательно, и «бежать» предстояло каждому по четыреста – восемь минут – для боя это целая вечность).
- Месье, коммандер!.. – Гот попытался возмутиться.
Он-то прекрасно понимал, что затеял его командир. А собственно говоря, что особенного? Просто Филин решил лично наблюдать за развитием событий, а те восемь минут, которые он выдурил лично для себя (а это, как уже говорилось выше – целая вечность), так что бы он был бы за командир, если бы не знал, как идёт его операция?
- Вперёд! – Рявкнул Кондор.
Исполнительный немец не стал вступать в дискуссии, попросту начал выполнять свои обязанности разведчика арьергарда – стал, как и раньше перемещаться в сторону Кондора «глазами вперёд», «качая маятник» и искусно маскируясь.
…А тем временем с «хвостом» разбирались парни Скорпиона.
«Блин горелый! – Маялся Филин, наблюдая происходящее в оптику своей винтовки. – А ведь я из них «стрелочников» сделал! Только бы этот «локомотив» по их головам не прокатился!.. Мать твою за ногу!!!»
…С обоих флангов «скорпионовой» цепи басовито и, как-то очень неотвратимо, стучали тяжёлые FN-62М – на два километра они, понятное дело, прицельно стрелять не могли, но!.. Это была их дальность – всё же 12.7 мэмэ калибр серьёзный, внушающий уважение. Этими же миллиметрами в Афгане «духи» свивали наши «вертушки», нашими же ДШК. Благо, что та война продлилась не на столько, что бы продажные воротилы от военных успели бы продать большое количество «Утёсов», пришедших им на смену – тогда эта война была бы проиграна с великим позором и огромными потерями. Представляете себе крупнокалиберный пулемёт, со скорострельностью до 1000 выстрелов в минуту, на котором установлен восьмикратный оптический прицел с пробивной способностью, как у малой пушки и прицельной дальностью свыше двух «кило»?! Сейчас Андрей пожалел, что в арсенале всей этой спасательной операции небыло ни одного «Утёса»…
Тем временем миномётчики изГотовились на позициях и приступили к делу.
«Ах, как они классно работают, эти черномазые! Ах, как классно! Где же Питом, бля?! Если так пойдёт и дальше, то через пять минут от бойцов Скорпиона останутся одни лохмотья!..»
Два миномётных расчёта, эти четверо, работали как единый отлаженный агрегат. Первый выплёвывал небольшие, похожие по размеру на огурцы, мины с частотой в три секунды – подающий и заряжающий трудились на два поршня в двигателе. Второй расчёт трудился точно так же, но свои мины они выплёвывали в промежутках, между выстрелами первого расчёта… за первую минуту они засыпали цепь Скорпиона не менее, чем тридцатью осколочными минами. И хоть они и были малого калибра, но их осколки от этого были не менее смертоносными… Шапки взрывов вздымались в непосредственной близости от цепи бойцов Франтишека с полутора-двухсекундными перерывами, на давая поднять головы. Хотя «скорпионы», тем не менее, зло огрызались по всему фронту, и тяжёлые пулемёты, собирали свою, хоть и не богатую, но жатву…
«Хреново! Ай, как хреново-то всё!»
- Питон! Братишка! – Андрей не выдержал.
- Двадцать секунд! – Ответил снайпер.
- Они засыпают вас минами! – И Кондор принял решение. – «Трубачей» сработаю сам! Питон возвращается!
- Капрал! – Это был рёв Франтишека Дворжецки.
- Отставить, сержант! Я ближе и мне легче их достать! Питон, отходить! Скорпион! Через три минуты сворачиваешься и… Тянешь их за собой. Как понял?!
- Ешчь!.. То не право, пан коммандер!
- Потом будем разбираться в правоте! Начало отхода – «Два!».
- Зрозумев!
- Удачи, братишка! – Прорезался Питон.
- Всем нам!..
Кондор выждал ещё полминуты и тщательно прицелился. В ящик с минами… Надо было создать впечатление, что какая-то шальная пуля прилетела именно сюда. Случайная, шальная пуля…
- «Два!» – Шепнул он в микрофон и выстрелил.
СВДСка легонько толкнула его в плёчо, и почти сразу расположение «революционеров» окуталось клубами дыма вперемешку с какими-то щепами и ошмётками, а до Андрея донёсся «гу-ух» взрыва. «Дымовая завеса» пыли и осколков накрыла «макак» с головой…
- Гот!
- Я!
- Отходим!
- Прикрываю.
- Вот и ладушки…
Воспользовавшись образовавшимся бедламом в стане «революционеров», Андрей, пригибаясь и вертясь, словно юла побежал в направлении своего, уходившего к плато, отряда. Через несколько минут к нему присоединился Гот, который бежал параллельным курсом в пятидесяти метрах. И опять им повезло… Перестрелка и взрывы напугали местных, «саваннских» жителей – откуда-то справа в сторону плато також, нёсся потревоженный бело-полосатый табун – африканские лошадки, зебры, то бишь, на подсознательном уровне не любят шума. А тут уж так пошумели двуногие, что…
- Гот?!
- Вижу!
- Вайпер?!
- Також! Подвезло!
Им действительно повезло самым нелепым и непредвиденным способом, а лучшей маскировки придумать было трудно, да и не возможно, наверное. Представьте себе в бежево-песочной саванне такое большое, чёрно-белое, скачущее со всех копыт пятно. Яркое пятно, надо сказать! «И что?», скажете вы. Да то! Даже если у «макак» и нашёлся бы человек с железными нервами, то что привлекло бы его внимание в первую очередь несущийся галопом табун зебр или едва различимые в своих «Пустынях» Кондор и Гот, которые, к тому же, ещё и маскируются по-максимуму? Правильно! Их и так-то рассмотреть не просто, а тут такой «отвлекающий фактор». На этих лошадок и смотреть-то больно – всё рябит и мелькает – идеальная маскировка!..
- Мартин! На полусогнутых, бегом! Пока шанс рядом бежит! Go! Go!
- Yes, my kommander! Yes...
Немец  понёсся так, словно ему в задницу влили литр скипидара.
«Тише! Тише, придурок – ты же уже зебр обгоняешь!» – Ухмыльнулся Филин.
- Гадуш! – Андрей начал понемногу задыхаться на бегу – не иначе на нервной почве.
- Тут!
- Ты где?
- На 0 от тебе, пенч-«кило». Шмотри, не спшиступи на мене – мамеш кревну зобиду! (Вайпер залёг и замаскировался где-то среди редких кустарников в полукилометре от Андрея, прямо «по курсу»).
- Переживёшь, обидчивый ты наш!
У них, даже в такой ситуации, ещё находились силы на шутки и дружеские подначивания. Военные профи… Что ещё сказать?..
Пять минут сумасшедшей скачки, ибо бегом это не назовёшь. Они бежали и перепрыгивали нередкие ямы, ничем не отличаясь от тех же зебр – всё бежало и подпрыгивало в едином ритме.
Задыхающийся Кондор плюхнулся всем телом в небольшую вымоину:
- Гадуш!
- На проволоке!
- Троллейбус, бля, польский… Отходишь!
- Вже!
Метрах в восьмидесяти впереди приподнялся реденький кустик и резво так стал передвигаться в сторону Андрея.
- Гот!
- Я!
- За Вайпером! Вперёд!
Какое там было Филину наблюдать! Усталость и нервы делали своё дело… Пулемёт лежал рядом, словно дохлый червяк… СВДС плотно прилипла своим телом к промокшему насквозь «комку»… Филин… Этот, единственный из них троих, пытался что-то делать – он смотрел в сторону далёкой кромки джунглей. «Изображение» слегка «плыло», но он всё же узрел, что бой, вернее уже перестрелка, стала смещаться в сторону «зелёнки». Скорпион сумел, всё же вытянуть «хвост» на себя.
«Хорошо, сержант. Молодцом!»
- Скорпион?
- На связи! – Голос сержанта заглушали звуки выстрелов.
- Тянешь?
- То так.
- Тяни до темноты. Потом отрывайся и иди оговоренным маршрутом.
- Ешчь!
- Удачи…
«Ну? Вперёд?»
Он подхватил пулемёт и медленно так, вразвалочку, совсем как старик, припустил тяжёлой трусцой вслед за уходящим отрядом – командир не имеет ни морального, ни физического права «уехать в Сочи» , если он настоящий командир…
Они, то биш, Вайпер, Гот и Кондор, стали догонять свой отряд только тогда, когда до плато оставалось не более полукилометра.
Казавшаяся такой несерьёзной, обычной «столовой» горой, теперь, вблизи, она нависала над головами пятидесятиметровой громадиной. Практически отвесная, она давила на психику и не внушала своим видом ни оптимизма, ни энтузиазма. Обходить? А куда? В какую сторону? Влево? Да, может быть – в «обозримом будущем», то биш в трёх-четырёх километрах был виден конец этой стены, далее огромный, на четверть горизонта просвет, и, следующее плато. Идти в эту сторону? А что там? Плато, наверняка, закругляется и идёт дальше на север. Идти вдоль этой стенки – значит, обречь себя на близкую погоню, и, хрен его знает какой конец. Здесь единственным спасением от «хвоста на колёсах» было лезть вверх – пересечь саванну до второго плато не реально (кэмэ тридцать будет, никак не меньше) да и не нужно – их путь не северо-восток, а не на запад… Направо? Вернёшься к самому началу этого «марша», потому что «их» плато было «отрыжкой»  горной цепи Адамуа. Идти в нейтральный Камерун, в планы Кондора не входило – кто знает, какие отношения между их властями и нигерийскими «революционерами»?..

В жёлтой жаркой Африке
В центральной её части,
Как-то вдруг, вне графика,
Случилося несчастье –
Слон сказал, не разобрав:
«Видно, быть потопу…»

Андрей смотрел на надвигавшуюся на них стену, на солнце, которое уже зацепилось своим краем за каменный палец на вершине и понимал, что… Надо идти… Вверх. Вверх, на плато… И другого выхода нет!..
- Стар! – Шепнул он устало в свой микрофон.
- На приёме!
- Люди?
- Идут, но тяжело – не их «прогулка».
- Мы на подходе.
- Наблюдаю.
- Отлично. Рандеву у стены через пять минут. Организовать привал людям, огня не разжигать. Всё по полной программе… И всех «гусей» ко мне – будем думать…
Арьергард нагнал свой отряд уже у самой стены.
- Всё в норме, кэп. – Стар стоял перед Кондором, слегка покачиваясь – уводить от погони толпу совершенно к этому не приспособленную – тоже труд не из самых лёгких.
- Хорошо, Паша… – Андрей присел на большой камень. – Охранение?
- Джамп – справа, Гранд – слева.
- Мы – с тыла… Хорошо…
- «Пиджаки» – в мочалку. – Сообщил положение вещей Стар. – Есть кадры в возрасте – как бы их «Кондратий» не хватил с таким темпом. Как думаешь, командир?
- Не хватит! А хватит, так после всего – они же жить хотят, а особенно сейчас… Отставить лирику! Как Водяной?
- Пришёл в себя. Даже пытается что-то делать! Но слабый…
- Понятно… – Усталость усталостью, а «трудиться» предстояло ещё, ой, как тяжело. – Слушаю мысли по нашей диспозиции!
- Надо… – Вайпер подал голос, но Кондор поднял сжатый кулак вверх – сигнал «Внимание!».
- Скорпион Кондору! Скорпион Кондору!
В ответ было только шипение и потрескивание радиоэфира – сержант был вне досягаемости «Фалькона», а значит, у Андрея была фора в двадцать километров, как минимум.
- Слушаю! – Он посмотрел прямо в глаза Збигнева.
- Подниматься надо, пан капрал. – Провинившийся Вайпер опустил глаза долу.
- Кто ещё? – Андрей был суров, как сфинкс.
В суровом молчании каждый член «военного совета» кивнул головой в согласии – каждый из них был опытным воином и каждый понимал, что это единственный выход.
- Хорошо… Слушай приказ!
Сидевшие вокруг Кондора бойцы, подтянулись, приняв сидячую позу «Смирно!».
- Стар – комендант «обоза».
- Есть!
- Гот обеспечивает тыл до моего приказа!
- Есть!
- Подниматься будешь самым последним, Мартин.
- Понятное дело, месье капрал… Сделаем!..
- Клим.
- Я!
Андрей посмотрел своему старому товарищу прямо в глаза:
- Ты, кажется, если не мне изменяет память, служил в бригаде спецназначения ВДВ?
- Так точно.
- «Горно-альпийской» бригаде, комроты разведки?
- Я понял, братишка… Я сделаю…
- Задира.
- Я!
- Ты понял, что от тебя требуется? А главное зависит…

Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так.
Если сразу не разберёшь
Плох он или хорош.
Парня в горы тяни, рискни,
Не бросай одного его –
Там он в связке одной с тобой,
Там поймёшь кто такой…
- Не парься, кэп – я всё сделаю как надо…
- Посмотрим…  Вопросы?
- Я? – подал голос Вайпер.
- Сменишь Джампа на фланге! Джамп идёт страхующим у Задиры. Ещё вопросы?
Ответом было суровое молчание.
- Хорошо… Слушай порядок движения!.. Задира идёт на стенку, Джамп – страхующий… Дальше поднимаем пять «пиджаков», лучше девушек, и Водяного… За ними пойдёт Стар. Дальше – поднимаем остальных «пиджаков»… Кондор, Гранд, Вайпер по одному. Гот поднимается последним по моему приказу…
Согласием было молчание – приказы не обсуждаются, да и расстановка сил была разумной.
- Ещё вопросы?!
Ответа не последовало.
Кондор кивнул головой:
- Занять позиции, согласно расписанию. Клим, останься!
Бойцы ушли к отряду Готовиться и Готовить, а двое старых друзей остались с глазу на глаз:
- Не доверяешь, кэп?
- Я, братка, сейчас самому себе не доверяю! Такие дела… Мне этих гражданских из этой жопы вытащить надо, и без потерь – всех живых и относительно здоровых…
- В слепую трудишься, значит… Кого выводишь – не знаешь, а значит надо вывести всех…
- Клима! Кто бы из них кем бы ни был – все остальные тоже люди… Так?
- Так-так! Не дави!.. – Задира потёр лицо ладонью. – Да и какая разница?! «Пиджаков» вытаскивать надо по любому – какая разница «Кто есть Whu»… Я сделаю, братишка, не сомневайся…
- Я не сомневаюсь… Наши репшнуры имеют тридцать метров, Клим. До «площадки» два броска. Тебе надо будет найти площадку где-нибудь посредине, иначе…
- Будь спок, кэп – в горах абсолютных стен не бывает…
- Тогда поехали… Вперёд, братишка!..
Весь «военный совет» отобрал у отряда четыре минуты…

* * *
The Death is not the end …

…Его ловкая фигура довольно споро поднималась по стене, задерживаясь на отдельных точках лишь для того, чтобы слегка провентилировать натруженные лёгкие, сделав несколько глубоких вздохов, рассмотреть очередную и дать Джампу возможность догнать себя. Задира «шёл» на стену  настолько профессионально и красиво, что Филин даже засмотрелся:
«Вот же порося! Стрелок «горно-альпийский»!.. Старая армейская школа! Если в России до сих пор всё ещё Готовят таких «кадров», то не всё потеряно… Климка, свинтус, только не разбейся! Осторожнее! Не надо ничего никому доказывать! Просто сделай свою работу на 100, и всё! Я тебе потом «Спасибо!» скажу, братка. Если выживем и людей выведем…»
- Задира, стоять! – Рявкнул Филин.
Клим только что схватился за, казавшийся таким надёжным, каменный выступ, и благо, что он не успел перенести на него тяжесть своего тела – камешек, размером с арбуз, легко отошёл от стены и провалился вниз, а сам скалолаз повис на второй руке.
- Держись!
Клим его не слышал – не до того было, но он сделал то, что всегда делает настоящий спортсмен-альпинист даже если висит над пропастью – он прокричал для своего страхующего:
- Камень!!!
Джамп «влип» всем телом в стену и тяжёлый камень пролетел в нескольких сантиметрах от его головы.
- Камень!!! – Продублировал сигнал об опасности ловкий японец.
Гранитный осколок опал у подножья и не откатился… Он попросту влип своим весом в твёрдую иссушенную землю… Вошёл, как в масло…
А сам Задира, пока падал «голыш», сумел найти точку новую опоры и зафиксироваться.
- Клим, остановись! – Андрей заговорил в микрофон. – Передохни немного – есть время.
- Не мешай, кэп! – Было слышно, что дыхание у Задиры немного сбилось. Да оно и понятно – опыт, конечно, не пропьёшь, но вот возраст уходит, а если уходит ещё и без постоянной практики… – Немного осталось…
«Площадку нашёл! Молодца, братишка!»
Андрей смотрел на своего «первопроходца» во все глаза.
Задира подтянулся, забросил правую ногу куда-то вверх, изогнувшись так, что… Йоги отдыхают!.. А через секунду уже поднялся в полный рост, утвердившись на, невидимой Кондору, площадке обеими ногами и стал подтягивать к себе, шедшего следом за ним, Джампа. Через минуту уже и Кито стоял рядом.
- Обстановка?
Кондору не терпелось получить информацию – подъем, Задиры на двадцатиметровую высоту занял сорок минут. Время уходило, как вода в песок, и это лишь первая половина пути, а была ещё и вторая… Потом предстояло поднимать весь «обоз» (самая тяжёлая часть этого штурма), а это никак не меньше двух часов. А может и больше. Почти наверняка больше!.. И делать это в темноте было бы, по меньшей мере, неразумно и опасно – у подножья плато уже лежала глубокая, густая вечерняя тень, а солнце уже успело найти себе место для ночного отдыха и неотвратимо падало за горизонт.
- Есть площадка!
- Детали?!
- Мы на карнизе два метра в ширину. Есть, где закрепиться. На запад – метрах в семидесяти сходит на 0. На восток – в сорока метрах вижу большую площадку. Со стандартную «хрущобу » по площади – всех разместим. И козырёк идёт дальше и вверх. Конца не вижу. Можно подниматься!
- Отлично, Клим! Готовь «конец», будем подниматься.
В этот момент у Андрея родился новый план. Вернее некоторые изменения к первоначальному:
- Стар!
- На связи!
- Ту девушку ко мне, ну самую активную!
- Есть!
Через минуту Лана устало присела на большой валун в непосредственной близости от Андрея:
- Да, Андрюша? Ты меня звал? Я тебя слушаю.
- Коша.
Он смотрел на красивую женщину, он хотел её, как и тогда, три года назад, но не мог себе это позволить. А она понимала, что этот грубый мужик её хочет, да она и сама его хотела… Шла немая дуэль… Но времени на такие игры у них небыло…
- Да, Андрюша?
- Найди среди «твоих» мужиков кого-то, кто имеет хоть какой-то опыт в альпинистской подГотовке. Может, служил где… Это очень важно, Коша! Очень!.. И дай мне его через две минуты на разговор… Всё. Иди…
- Это всё?..
- Всё. Пока… – Он взглянул ей прямо в зрачки.
И девушка поняла:
- Хорошо, Филин. Я найду такого «дядю»… Только…
- Лана. Все «только» у нас с тобой будут позже – обещаю…
- Тебя, командир, за язык никто не тянул… – Девушка «плавно» удалилась в сторону «обоза».
Даже будучи уставшей, до невозможности, она не теряла природного шарма, грации и сумасшедшей сексуальности.
- Шамати ми бахура шеляну, рав-серен, ше царих леха мишеу микцои бэ гивати, вэ аса ширут цваи. Ани яхоль лаазор леха бэ машеу ? – Перед Андреем возник мужчина средних лет, говоривший на иврите с явным русским акцентом.
- Правильно слышал. И давай-ка говорить на родном языке – так будет проще.
- Оу кей! Так я правильно её понял? – Мужчина заговорил на русском.
- Абсолютно! Нам всем нужна помощь профессионалов… Вы кто?
- Барух Пери.
- Ясно… А раньше?
- Борис Перепёлкин.
- Тоже ясно… Профи в горах? Служили в армии?
- Из семь офицера-пограничника. Родился в Душанбе. В горы хожу с детства – Мастер Спорта. Правда – это было очень давно… Срочную тянул в Ишкишиме – я, как и мой папа, тоже «зелёный», только я служил в пограничном спецназе. 1980 – 1982… Воинская профессия – пулемётчик. Могу пригодится?
- А «ба арец » как попал?
- В 85-ом, весной, отец погиб при переходе банды «духов». Он тогда уже был подполковником, начштаба Пянджского погранотряда… Мать решила, что нам в Таджикистане больше делать нечего, и в Союзе тоже… К зиме и уехали…
- Понятно…
«Ишкишим… Горный Бадахшан… – Задумался Филин. – Знакомые места … Мужичок-то служил в самые непростые годы и «духов» афганских перевидал никак не меньше чем те, кто «за Речкой» «трудился»… Пограничный спецназ?.. Хорошая школа!..»
И он принял решение:
- Надо подняться на карниз, тебе помогут, Барух, и обеспечить подъём всего «обоза». Сделаешь?
- Если надо.
- Надо, Боря, надо!
- Сделаем! Без проблем! – Мужчина даже приосанился.
- Тогда. Начали – времени нет!
Бывший пограничник, слегка погрузневший на гражданке, правда, споро и со знанием дела приступил к «своей работе».
- Джамп, Задира, страхуете «пиджака» на подъёме! Дальше – Задира ищет, Джамп и «пиджак» – работаете по плану. Как поняли?
- Принято!
- Добро… Начали!
Бывший пограничник, с помощью Кито и Клима, был поднят на карниз за четыре минуты. А дальше все занялись своими делами. Кто-то поднимал гражданских на скалу, кто-то страховал, кто-то прикрывал весь отряд, а кто-то уходил в разведку дальнейшего пути… Через полтора часа изнурительной работы весь отряд Кондора уже был на каменной «хрущовской» площадке в двадцати метрах от подножья плато. В двадцати вертикальных метрах!.. Теперь бы передохнуть всем, но… Кондор решил не расслабляться и идти дальше вверх. Если, конечно, Задире удастся в этих сумерках найти более или менее безопасный путь. Лезть в горы ночь… Андрей, конечно же, не стал рисковать чужой человеческой жизнью, но надеялся, всё же, что времени отыскать путь на вершину плато хватит…
19.50. Глубокие сумерки.
- Кэп!
Уставший голос Задиры прозвучал в наушнике через час и сорок минут, тогда, когда Филин уже стал привыкать к мысли, что ночевать придётся на скальном козырьке.
- Слушаю!
- Я нашёл…
- Ориентируй, Клим – времени совсем нет!
- Дальше по карнизу, от площадки метрах в девяноста-ста есть место… – Было слышно, как Задира выплёвывает слова через силу – «задохнулся» парень – он вот-вот Готов был «выплюнуть» свои лёгкие. – Козырёк идёт в гору, так что природа нам «подарила» не меньше десяти метров.
- И на том спасибо…
- Ага… Карниз, вообще-то, всё время вверх идёт, Андрюха, если по нему пройтись, то глядишь, можно, со временем, и на плато подняться…
- И?
- Козырёк идёт очень полого. Если и есть выход наверх, то в паре километров. И ещё… Он сужается. За тем местом, что я нашёл, ещё метров двадцать и… Там даже толстый архар не пройдёт – только худосочный! Карнизик сантиметров в тридцать шириной на высоте в тридцать метров… Мы-то может ещё и прошли бы… Эта тропинка никак не для нашего «обоза», братишка.
- Ясно, Клим. Будем подниматься, если вариантов нет… Как мы найдём это место?
- Там твой япошка на карнизе «конец» сторожит. Мимо не пройдёте…
- Ты что, один полез на скалу?! Без страхующего?!
- Ага, братка.
- Бля! Придурок! Будешь наказан за неоправданный риск!!!
- А вот это дудки, командир! Я вне штатного расписания твоей группы, я просто помогаю – вольнонаёмный доброволец! И напрямую, братишка, я тебе не подчинён! Я пошёл один просто потому, что  я так решил. Так что…
- Тогда просто получишь по рылу, «доброволец», когда поднимусь! Мать твою!..
- А вот это – запросто! Даже рад буду вспомнить старые времена, «Красная Шапочка»!
- Ну, ладно! Держись, «Голубой»! – Улыбнулся Андрей, вспоминая их с Климом знакомство в дождливом Кабуле осенью 88-го. Ох, и помяли же они тогда друг другу физиономии, доказывая, кто круче – разведчики-диверсанты ОСН «Витязь» или спецназ ВДВ !..
- Стар! Ко мне! – Кондор стоял на тропе за пределами площадки. – И девушку захвати с собой.
О том, какую девушку нужно было «захватить» с собой уже вопросов не возникало – Кошка была в обозе признанным лидером среди гражданских.
- Да, ком! – Они возникли перед Андреем через полминуты.
- Как люди? – Вопрос был к обоим.
- Жопа! – Лаконично оценил ситуацию Павел.
- Плохо, Андрюша – устали все… Да и ты тоже уже в «мочалку»…
- Есть немного… Отставить лирику! – Он как-то вдруг устыдился своей слабости. – Мы все должны подняться наверх. Сейчас! Задира нашёл «дорогу»… Поднимемся, и будем отдыхать, до рассвета… Задача ясна?
- Люди – никакие. – Подтвердил слова Кошки Стар. – Может, лучше устроить ночёвку на площадке? А утром…
- Утром мы пойдём дальше по маршруту, Стар. И на плато больше возможностей для маневра, чем на этой этажерке. Будем подниматься!
- Есть!
- Ясно… – Вздохнула Лана.
- Готовьте людей, если ясно… И поаккуратнее, ребята – я понимаю, что у них уже силы на нуле, но это надо сделать. И сделать именно сегодня и сейчас. Идите. Выдвигаемся через пять минут – время не ждёт.
- Слиха?! – Вдруг из-за спины Стара «выплыл» Барух-верхолаз.
- Да! Я слушаю!
- Ани яхоль ледабер элеха бе иврит?
- Бли баайя. – Ответил Кондор слегка заинтригованный.
- Бэседер… Хашавти кан… Ата юдеа квар микцоа шели бэ цава, нахон?
- Кэн.
- Ани роце лишаэр бэ маком алия шеляну им нешек шель германит шельха. Ани яхоль лисгор алия а-ба шель коль а-квуца.
- Иванта ма амарта ли ахшав? Ибадета мацав згирут?
- Лё, рав! Лё ибадити, аваль… Пашут роце лаазор  бэ машу ле кулям!
- Авода а-зоти – авода шель хаялим-микцоим!
- Гам ани гаити хаяль! Вэ гам гаити микцои!
- Од тагид ли акшав, ше ярата бэ мэа ахуз. – Усмехнулся Кондор.
- Аль тицхок! – Обиделся Барух. – Ярати бээмэт тов мэод – ми мэа, осити бе маатара тешим ве арба-тешим ве хамеш аль а-матаим мэтрим! Коль ярим ле «тапуах»!
- Эйн ли зман лицхок, адони!
- Ани лё цохек! Ве роце каха – роце ляазор!
- Бэседер… Ани оев… Им роце – ше игие каха…
- Тода! Мамаш тода!!!
Стар и Кошка смотрели на них во все глаза, пытаясь понять хоть что-то.
- Я поняла только слово «метры».
- Вы о чём сейчас тарабанили, кэп? – Стар был прост как ломик.
- Я буду помогать. – Сказал Барух.
- Только пулемёт возьмёшь другой, у Гранда.
- Не понял???
- Потом, Паша…
- Сейчас! – Набычился Стар. – Я – комендант «обоза», ты сам меня назначил! И я, как комендант, хочу знать, кому отдаю оружие! Или я его не отдам! И ты знаешь, капитан, что я прав! Тут жизни людей на кону, не говоря уже о наших!
- Борис «оттянул» «срочную» в Ишкишимском погранотряде. В «зелёной спецуре». «Восемьдесят – восемьдесят два». «Машинист». Говорит, что из РПК на «двухсотке» в «ростовой» делал «девяносто пять» из «ста». «Горную» – мы уже видели… Предложил освободить Гота и прикрывать подъём с карниза. Что ещё?
- Во как!.. – Стар потёр ладонью свой «ёжик» на голове. – Тогда – ладно…
- Спасибо! – Произнёс Барух и отошёл в сторону «обоза».
- Нам сейчас для быстрого подъёма необходим «мощный кран»…
- Мартин и Лёха… Да – эти двое и «бэтээр» на шнуре в гору вытянут…
- Правильно понимаешь, майор…
- Дела-а… – Стар обернулся и направился к «обозу».
- Готовьте людей. – Это относилось и к Кошке…
- Вайпер! Прикрываешь отход вместе с «зелёным».
- Есть!
- Гранд!
- Я!
- Оставишь свою «машинку» и рысью к Джампу!
- Принял!
- Гот! Поднимаешься вслед за Грандом! Будете вместе тянуть обоз вверх! Нам всем сейчас нужны ваши руки, Мартин.
- Есть!
- Задира?
- На связи!
- Что у нас сверху?
- Сплошная «зеленка».
- Ясно… Как только Гранд будет наверху – идёшь на рекогносцировку. Мне нужно место для ночёвки.
- Сделаем…
- Добро… Всем! Заняли места согласно штатному расписанию! Начинаем движение! Go!..
21.30. Ночёвка.
…- Давай, Збигнев. Поднимайся. Теперь твой черёд.
- Поднимайся ты, командир, а я пойду последним. Да и сделали мы уже «это» – весь обоз на вершине.
- Правило разведчика-диверсанта знаешь?
- То яке?
- «Дело сделано только тогда, когда лично доложил о выполнении задания!» И ни секундой раньше, Збигнев!!! Сколько было таких случаев, что уже в расположении своих разведчика настигала пуля только что проснувшегося снайпера или осколок случайно залетевшей, на твоё несчастье, мины… Наше дело будет сделано тогда, когда мы «пиджаков» высадим из «пропеллера» в Абажёле, или, в крайнем случае, на базу в Сицилии!.. Так что… Вперёд, солдат! Вернее, вверх…
Последним на вершину плато Гот и Гранд «выдернули» Кондора.
Они его действительно Выдернули! Эти две пары мощных рук работали в едином ритме, да так мощно, что Андрей, обвязавшись альпинистской обвязкой на карнизе и подав сигнал Готовности, не успевал перебирать руками и ногами по движущейся мимо него стене. Командира, словно ведро виды из колодца, вытащили на двадцатиметровую высоту за одну минуту…
- Фу-уф! От же, бля засранцы, ит-ти-ить вашу мать! Что, соскучились? – Незлобно выругался Кондор в улыбающиеся лица Гота и Гранда.
- Есть немного! – Гаркнул Алексей.
- Я те щас устрою весёлую жизнь! Только передохну немного…
Он сидел на скальной кромке, свесив ноги вниз, в пропасть и смотрел сверху в саванну, которую им пришлось пересечь. Хотя… Если уж быть абсолютно точным, он смотрел вниз в чернильную темноту – в это время суток здесь, в этих широтах, уже стояла глубокая ночь:
«Пятьдесят метров, за три с половиной часа! Даже больше… Но эти метры того стоят!.. Теперь можно отдохнуть до утра всем… И на том спасибо!..»
- Скорпион Кондору! – Зашептал он в микрофон. – Скорпион Кондору?!
Ответом было безмолвное потрескивание радиоэфира – группа сержанта Дворжецки ушла из зоны действия «Фалькона», а значит, у Кондора была фора в двадцать километров, минимум, и пятьдесят метров почти отвесной стены.
Поднимаясь на ноги, он невольно закряхтел, словно древний старикан.
- Лагерь разбили? – Он обратился к своим богатырям.
- Yes, ser! – «Гавкнули» они «дуплетом» и почему-то в американском стиле.
- Ведите!
Место, которое нашёл Задира для ночёвки, находилось метрах в ста пятидесяти от места подъёма отряда. Удивительно, но в густейших, стоявших сплошной стеной, джунглях, он сумел разыскать большую, да просто огромную, по местным меркам, поляну – здесь можно было разместить не одну, а десяток таких групп – чудо природы, не иначе.
Андрей остановился на краю «зелёнки» и «обозрел полководческим взором» открывшуюся картину.
Лагерь был разбит грамотно, с учётом прожитого опыта – Стар «не даром жевал свой хлеб». «Ночёвка» была максимально смещена к дальней, от края пропасти, кромке площадки, люди ютились практически у самых деревьев. Между ними и Кондором было, по меньшей мере, пятнадцать метров открытой поверхности. Горело два костерка. Таких, знаете ли, аккуратных, абсолютно спецназовских костерка – вкопанные в иссушённую землю сантиметров на сорок-пятьдесят. Такой костерок увидеть со стороны практически невозможно, разве что с вертолёта, да и то почти вертикально, а тепло полезное, «для согреться» и «для пожрать сГотовить» на все сто. Короче, правильный такой, костерок, когда уходишь от преследования, а согреться и пожрать горяченького хочется…
«Молодца, майор… А вот охранение не того… Расслабились… Или устали…» – Краем глаза Кондор узрел шевеление кустов справа.
- Стар!
- На приёме.
- Почему боковое охранение «гуляет», комендант?
- Я…
В диалог вмешался Задира:
- Охранение в норме, братишка – слева Вайпер, справа твой «доброволец» с «машинкой», на Джампа ты чуть-чуть не наступил… А справа – это я кустиками шебуршу, тебя привлекаю…
- Джамп?!
- Я, мон коммандер! – В метре от Андрея, прямо из земли «встала на дыбы» муравьиная куча и улыбнулась по-японски белозубо.
- Неси службу. – Одобрил Кондор устало.
Куча приняла первоначальные формы.
Ещё несколько шагов, и Кондор присел у ближайшего костерка. Ах, сколько же точно таких же огнищ довелось ему разводить в своей, такой неустроенной жизни… Протянул руки над пышущей жаром ямкой, и… «Почувствовал себя человеком»…
- Паша. – Опять шепнул он в микрофон.
Но ответ последовал уже не в эфире, а над самым ухом:
- Я, ком.
- Как люди? – Андрей спросил через плечо.
- Дрова…
- Ясно… Как «трёхсотый»?
- А вон он, тёзка, колдует что-то уже…
Кондор направился к, сидевшему особняком, поодаль от лагеря Водяному.
- Здорово, кэп. – Водяной среагировал сразу.
- Привет, «кусок». Как оно?
- Ничё, норма! Давно не виделись – трое суток, почитай…
- Ну, да… Что за конструёвина, Паша? Над чем колдуешь?
Водяной производил пальцами своей уцелевшей, правой руки какие-то манипуляции в небольшой куче гранат и противопехотных мин и манипуляции эти, напоминали Андрею осьминога – левая «клешня» Водяного была плотно прибинтована к груди.
- Да так… Супризец для черножопых небольшой… Часа через два «прикончу». Если дашь человечка, то и установлю за часок…
- Дам… Как сам-то?
- Нечто среднее между «Фуёво!» и «Очень Фуёво!», но жить можно…
- Ага! Было бы с кем… – Поддержал шутку Павла Филин. – А точнее? Нам ещё идти до озера километров под сотню, и на всё про всё двое суток. Потянешь?
- А куда я на фуй денусь, капитан?!
- Тебя почти двенадцать часов несли…
- Старею, бля… Раньше такие царапины почти и не чувствовал… И что?! Не потяну, так останусь прикрывать! Не впервой, чай…
- Уже бывало?
- Угу, бывало… – Гукнул сапёр, не отрываясь от своего занятия. И заговорил, вдруг. – Бывало… За Речкой… Меня тогда тоже «поцарапали», только в ноги… Мы тогда в «глубинке» были в «свободном полёте»… Ну, и повезло – инструктора-«янкеса» прихватили. А за нами всех «собак» спустили – америкашка-то полковником каким-то оказался… Мы его намного южнее взяли, у пакистосов из-под Пешавара… Ну и тянули через горы на Джелалабад. Прихватили нас… Я остался… А как с простреленными ногами?!. Потом… Три месяца плена… Оклемался, пацанят поднял и «рванули»… Из девяти только четверо к нашим вышли… Потом ещё четыре месяца мне «особисты» «кишки мотали»… Но, ничего – парнишки своё слово сказали, мол, не завербованный – свидетели… Я только потом узнал, от командира, что к Герою представляли. Посмертно… А тут фуйня такая – живой, да ещё и в плену побывал… Так на «нет» и сошло… Как всегда: мёртвый – Герой, живой – говно…
- Ладно, «кусок»… – Вздохнул Филин. – Я такое тоже проходил – не тебе одному отвесило… Не о том сейчас речь!..
- Я своё дело сделаю, не парься!
- Ладно… Колдуй…
Андрей поднялся, потянулся устало, и вышел на центр свободной площадки:
- Клим!
- А здесь я! – Задира вынырнул из ближайшего куста.
- Ты как? Устал малёхо?
- Норма. Более или менее…
- Тогда, «голубой» капитан, я сейчас намерен набить тебе рыло! За нарушение воинской дисциплины – наказание неизбежно, «десант»!
Клим улыбнулся:
- Давай, «Шапочка»! А то что-то мне несколько последних месяцев «сойтись в лобовую» не с кем – одни фуфлыжники вокруг… А «так тоскуют руки по штурвалу»… Разомнём косточки?
- К тому и веду…
- Дуэль, значит?
Задира стал срывать с себя амуницию и камуфляжную куртку.
- Дуэль. – Подтвердил Филин.
Раздевался он значительно медленнее и более устало.
- Э-э! Пацаны! – Голос Стара прозвучал не в эфире, а в реальности. – Я вам дам сейчас дуэль, бля!!! Совсем охренели?! А ну, отставить, капитаны!!!
- Ты, Паша, майором был в прошлой жизни. – Усмехнулся Филин. – А сейчас ты просто солдат. И это тебе «Отставить!».
- Тогда так! – Стар видел, что этих двоих уже не остановить – они уже, полуголые до пояса, поигрывали мышцами, разогревая тела к будущей схватке. – Я – секундант, или рефери, мне пофигу! Бой идёт пока кто-то не плюхнется на задницу, или я вас расстреляю как саботажников операции! И отбросили ножи! Рубитесь в чистой «рукопашке»! Всё!!!
Филин и Задира улыбнулись в молчаливом согласии и приступили к «делу»…
В ближайшее, а оно находилось метрах в десяти, дерево одновременно, с препротивнейшим визгодребезгом, воткнулись «Коммандос» Кондора и НРС-2 Задиры.
- Где достал-то «пёрышко», кэп? – Андрей, успевший оценить холодное оружие своего друга в долю секунды – силуэт старого, проверенного НРСа (нож разведчика, стреляющий, второй модификации – отличнейшее оружие, а главное: не единожды проверенное!) невозможно было спутать ни с чем иным – уже пошёл мелкими, приставными шажками по воображаемому кругу. – На местных заводах таких не делают!
- Я тебе его потом покажу, кэп! – Задира тоже уже был Готов к рукопашной, качая маятник по системе Кадочникова. – С собой провёз… Он именной. Генерал Лебедь лично вручал! Давно… Ещё за Речкой…
- Ясно… – Проговорил Филин и вдруг «взорвался». – Т-тэ-э!
Конечно же, это было полной провокацией. «Тэ!!!» – такой же боевой клич в восточных единоборствах, как и «Киай!!!». И тот и другой произносится мощным криком на выдохе при нанесении удара – мощнейший выброс энергии! (Смотрите старые фильмы с участием Брюса Ли). Только сейчас Андрей атаковать не собирался – он попросту проводил «разведку боем» …
«На уровне, Климка! – Пронеслась в мозгу Филина «молния». – Не успел жирком заплыть…»
Задира среагировал молниеносно, низко присев и сместившись вправо, уходя с линии предполагаемой атаки. И улыбнулся Андрею:
- Провокатор, бля! – Он, имевший немалый боевой опыт, понял «прикол» Филина. – Ну-ну…
А дальше пошла немилосердная «рубка». Жёсткая. По-настоящему Мужская… Этим тридцатилетним «пенсионерам от Армии» уже давненько нужно было «разрядиться слегка», поразмяв конечности, да только, что у того, что у другого небыло такой возможности. А накопившуюся нервную энергию слить было попросту необходимо. Ну не «прохожих» же, в самом деле!!! Вот мужички и стали «колбасить» друг друга по-дружески, используя всё своё умение в этом, «зубодробильном» деле… И никто из них не опустился до «бросания песка в глаза» или «отгрызания уха». «Братишки», как в старые, добрые времена, вели свой бой по-джентльменски – только руки и ноги… И никто не желал плюхнуться первым задницей в пыль, ибо дальнейшего продолжения и «реабилитации» не последовало бы – Стар, «нарисовавший» на своём лице злобную морду Терминатора, отслеживал «телодвижения» «вьюношей» стволом своей М-16, как дирижерской палочкой…
Уставший физически и истощённый морально «Краповый», бывший «чёрный пояс» и, давно не имевший практики, «Голубой» и тоже подуставший  «кадочниковест» в своих потугах были теперь практически равны… И дубасили друг друга технично, планомерно и немилосердно. Руки-ноги мелькали, словно крылья мельницы при штормовом ветре!.. И, надо сказать честно, «десант», хоть и не совсем обычный, а «спец», всё же уступал… Нет! Не явно!!! Спецназ ВДВ – страшная сила!.. Только… Они штурмовики «плоть от плоти, кровь от крови», а «Краповые»… В общем Андрей планомерно и неотвратимо шел к тому, что бы «набить морду за неповиновение» Климу. И никто из них не дал ни единого повода Стару, для того, чтобы остановить это сумасшедшее «кумитэ» – и Клим, и Андрей знали толк в «рукопашке»…
И удары увесистые, без намёка на снисхождение, получали оба в полной мере! И уже была пущена «первая» кровь, и вторая, и третья… Филин всё чаще «хлюпал» разбитым, обильно кровоточащим и заливающим красным обнажённую грудь, носом, а Задира резкими движениями руки смахивал с левого глаза крупные алые капли – бровь была рассечена немилосердно… И уже начинал «сдавать позиции»… И быть бы ему битым по-настоящему, как тогда, в Кабуле, десять лет назад, но… Не судьба, как говорится…
Их «рубка» длилась очень долго… По меркам рукопашного боя. Минуты полторы, может две… Пока в лагере «пиджаков» кое-кто не сумел сообразить, что же всё таки происходит…
- Придурки!!! Вы чё творите, бля?!!
Отвлекающий фактор…
Филин только на долю секунды скосил взгляд в сторону бегущей к ним фигурки Кошки… И… Маваши-гери прилетел к нему с полной силой… Да, что и говорить – этот удар ногой в голову, сбоку, на полном махе в ВДВ отрабатывали специально и целенаправленно.
Он только и успел, что увидеть «летевший» в его голову с огромной скоростью рифлёный каблук, и… Яркий, жёлто-оранжевый взрыв в мозгу…
…- Андрюша! Андрюш!!! – Этот знакомый голос давил на мозг.
- Братишка! Бля!!! Фо, фуйня-то какая!!! Ты чё, а?!! Ты чё, братка?!!
- А ну, пошёл назад!.. Лечь на землю! Руки-ноги в стороны! Двинешься – застрелю!!!
Всё это месиво возгласов и звуков перемешалось в воспалённом мозгу Андрея и не давало покоя… Не давало до такой степени, что он открыл глаза… Лана стояла над лежащим на земле Задирой и уже почти была Готова выстрелить из своей «Береты».
- Отставить! – Прохрипел Андрей.
- О! Братишка в себя пришёл!!!
Только и успел произнести Клим и тут же зарылся лицом в пыль – Кошка выстрелила и девятимиллиметровая пуля подняла пыльный фонтанчик в считанных сантиметрах от его головы.
- Коша! Оставь его – всё по-честному…
- По-честному?! По-честному, бля?!! – Она швырнула пистолет прямо в пыль и бросилась к Андрею. – Да он тебя чуть не убил! Тоже мне, друг! А кто нас всех отсюда выводить будет, а?! Он?!! Да я ему даже свой использованный «Тампакс» выбросить не доверю!!! Подонок! Мразь последняя!!! Скотина!
- Коша, тише. Успокойся. Всё ведь хорошо?
- Ага, хорошо… Лучше некуда
Её гнев уже начал идти на убыль. А что у женщин следует за гневом, как правило? Правильно! Слёзы!.. Только Лана была редким представителем «женского населения» – она не впадала в непредсказуемую истерику.
- Всё, Котёнок, всё! – Он обнимал вздрагивающие плечи и пытался, одновременно, сориентироваться в пространстве – что-то мешало. – Ничего страшного не случилось. Ну, побуцкались немного, ну и что? На вам же, бабам, в конце концов, друг дружке морды бить! Так или нет? Развлекаемся мы так! Вот и все дела…
- Да в п….де я видела такие развлекалки!
- Хорошо, хоть не на фую! – Улыбнулся Андрей.
Лана уже успела немного успокоиться:
- На фую я вижу немного иные вещи, Капитан… Совсем иные… Ты как?..
- Ты как, братишка? – Над лежащим навзничь Филином возникло озабоченное лицо Задиры.
- Норма…
- Какая, в жопе, норма?! – Кошка опять «оскалилась и зашипела» на Клима. – Ты на него посмотри, придурок, бля!!! Ты чего натворил здесь?!
Андрей мотнул головой, пытаясь согнать пелену с глаз и она отозвалась тупой, тягучей болью, как-будто с тяжёлого будуна. Тогда он попробовал сделать то же самое, но уже рукой и нащупал на левой половине своего лица огромную шишку, которая пульсировала острой болью. Стало понятно происходящее – левый глаз уже успел заплыть так, что превратился в узкую, слезоточивую щёлочку.
«М-да… Не вовремя это. Не вовремя!..»
- От же, придурки, бля! – К Филину успел подскочить Стар. – Сам себе сотворил контузию средней тяжести!.. Ты как, командир?
- Нормально, Паша, нормально… Всё! Всем отдыхать и нести службу, кому положено… Всё…
Он поднялся сам и поднял свою, лежавшую неподалёку, экипировку, и медленно, словно уставший от жизни столетний старик направился в дальние кусты – Андрею было жизненно необходимо отдохнуть. От всего и от всех… А главное – попытаться хоть как-то восстановить силы, потому что впереди его ждали около сотни километров нелёгкого марша по саване во главе отряда неподГотовленных «пиджаков». Он отошёл от опушки вглубь «зелёнки» метров пятьдесят-семьдесят и опустился на травяной ковёр около мощного ствола какого-то местного исполина.
Африканская ночь уже полностью вступила в свои права. Началась ночная жизнь: в кронах деревьев что-то похрустывало и попискивало, в траве что-то пощёлкивало, а иногда и почавкивало – жизнь шла своим чередом – кто-то искал себе ужин, а кто-то пытался им не сталь, кому-то везло, а кому не очень. И всем им было абсолютно наплевать на то, что полтора десятка двуногих вот уже третью неделю пытаются спастись. Что здесь особенного? Обыденность! Здесь каждую секунду кто-то пытается спастись, и кто-то охотится…
Филин сидел, опершись спиной о тёплый, шершавый ствол и пытался разглядеть сквозь густую листву единственным глазом, ибо второй уже полностью заплыл после схватки с Климом, такие большие и яркие в этих африканских широтах звёзды. И, это было странно и необъяснимо, но в сплошном зелёном потолке ему удалось, всё же, отыскать довольно большую проплешину, сквозь которую ему улыбнулась полнолицая, пухлощекая, желтая луна в обрамлении крупных бриллиантов звёзд. Ночное светило словно в окошко заглянуло к Андрею… И вспомнил он старенькую, давно забытую песню группы «Воскресенье», вернее, Константина Никольского. И запел её тихо, почти «про себя»:

Бури и метели, землю одолели
Птицы белые мои к солнцу улетели.
По затерянным следам
Поспешите в край далёкий,
В край далёкий, в путь не лёгкий,
К светлым солнечным годам.

Отыщите мою радость,
Что за горем затерялась,
Принесите песню мне
О родившейся весне.

Разыщите лучик, что закрыли тучи,
И родник живой воды напоит сады.
Отыщите в тишине
Голос ласковый, любимый,
Рук тепло, дающих силы,
Взгляд её верните мне.

Принесите мне веселье
Горных рек и рек весенних,
Жар людских сердец согретых
Вольных странствий тёплым ветром.

Попросите небо не темнеть от гнева,
Попросите у полей мирного раздолья.
Попросите у лесов
Чистых звонких голосов,
Чтоб сказать о том, как труден
Путь души, спешащей к людям.

Отыщите острова,
Где зелёная трава,
В ней живут любви и мира
Позабытые слова…

…У сильного Филина наступил кризис. Даже не так. Андрей впал в глухую, тягучую депрессию. Хотя именно он всегда утверждал, что: «Депрессия – болезнь слабаков и неудачников! И ещё, бездельников!». Его, правда, уже посещала эта гадость тогда, восемь лет назад, в сентябре 90-го на плато, близ аула Мадагиз в Нагорном Карабахе. Когда из его, вновьсозданного развед-диверсионного отряда «Сова» по вине бестолкового старого генерала осталось в живых четырнадцать человек – все его многоопытные «старики», да и те поголовно раненые, а двадцать шесть «зелёных» пацанов сложили головы. Когда они похоронили их всех в трёх Братских могилах, будучи не в силах вынести тела к своим, и давали тот Безмолвный салют … Тогда, так же как и сейчас, Андрею хотелось умереть. Нет! Не за понюшку табаку, конечно, а отомстив!.. Но, всё же умереть. Чтобы не смотреть в, полные укора и обвинения, материнские глаза… Тогда, восемь лет назад, он был силён и… Бессилен что-либо изменить – не спросив его, за него всё решили… Дела давно минувших дней, приданья старины глубокой…
Сегодня же Андрей понимал, что «его» спасательная операция на 95 процентов обречена на провал… И не его была в том вина, и никого другого! Просто… Оно всегда так бывает – «просто!»… Кто-то из штабных не учёл какой-то мелочи, чего-то недодумал, не предусмотрел… А в итоге – «революционеры» оказались намного проворнее, намного более организованные, а главное – намного более умнее и профессиональнее, благодаря тем инструкторам, о которых «штабники» и слыхом не слыхивали… А расхлёбывать заваренную кашу приходилось, как и всегда это было раньше, простым труженикам войны. И их неудача – была только их неудачей, а удача – заслуга всего командования…
А факты оставались фактами – их «хвост» плотно висел на хвосте (простите за тавтологию) и небыло никакой гарантии того, что Скорпион со своими бойцами сумеет его обвести вокруг пальца. И впереди, к конечной точке их одиссеи озеру Чад, лежало ещё, по меньшей мере, сотня километров по африканской полупустыне, саване то биш… И «нести на себе» этот «обоз» предстояло им, шестерым, хотя теперь уже восьмерым, профи от армии… И эта мнимая безысходность давила на Андрея неподъёмным грузом… Толи устал Филин, толи начал стареть… Кто знает?..
В эти минуты ему хотелось попросту отключиться от всего и побыть наедине с самим собой. И не знать никого, и не слышать…
Желанию сбыться было не суждено:
- Андрюша?
- Что тебе, Лана? – У него не оставалось сил даже на то, чтобы повернуть в сторону девушки.
Она сама вплыла в его поле зрения:
- Болит? – Кошка потрогала опухшую половину лица Филина пушечками пальцев.
- Нет. – Андрей поморщился от боли. – Не болит.
- Устал?
- Есть немного, Коша.
- Я хочу тебе помочь, капитан.
- А сможешь?..
- Смогу! Я теперь всё смогу!
Она поднялась во весь рост над Филином, медленно расстегнула и сняла с себя камуфлированную рубашку с чужого плеча, качнув, непроизвольно, тугими овалами груди, и отбросила её в сторону. Через минуту та же участь постигла и всю остальную одежду… Лана стояла в лунном мерцающем свете и была невыносимо похожа на воинствующую амазонку, или, скорее, Валькирию. И всем своим телом выражала необъяснимый и странный, для этой абсолютно раскомплексованной девушки, парадокс – она хотела, чтобы Андрей видел и любовался её телом и… Стеснялась этого!!! Абсолютная «Оторва», умелый и умный провокатор, и мощнейший раздражитель для мужского поголовья из всего «того», что довелось за свою жизнь наблюдать Андрею, она, вдруг, застеснялась!..
- Ты чего вдруг замялась, Одесская Гейша? – Улыбнулся он девичьей нерешительности. – Помнится три года назад ты сделала всё, чтобы получить своё… А сейчас? Повзрослела или «партнёр» не того?..
Но улыбка, даже, скорее, полуулыбка, быстро убежала с этого обезображенного лица:
- Да оно и правильно… Какое сейчас, на хрен, «любовь-морковь». – Он вздохнул и лёг навзничь на травяной ковёр. – Казановы отменяются – людей спасать надо. И тебя в том числе, Кошка…
- Make love – not war !
Девушка присела над Филином и завозилась с пуговицами его одежды.
- Ух, ты! Сильно!.. Сама придумала?
- Это название песни, Андрюша. У кого-то из монстров «Havy Metal», кажется «Heloween» или ещё какой-то хрени. – Её пальцы становились всё проворнее и проворнее.
- А мне всегда больше нравился старый, добрый Hard… «Скорпы» (в смысле группа «Skorpions»)… И если уж на то пошло, то лучше уж пусть будет так – Still love in you …
- Заткнись, капитан!
Так и не справившись с пуговицами на манжетах рукавов, она перевернула его со спины на живот и с силой рванула куртку на себя… Испревшие в африканской влажности, усугублённой потом, нитки, которыми прошивалась форма Филина, не выдержали напора женщины и… В руках девушки оказалась не рубашка, а жилетка…
- А из брюк ты теперь сделаешь шорты?
- Нет! Я их распущу по швам, если ты не перестанешь лежать бревном!  – Она держала в руке «Коммандос» Филина.
Впервые в жизни Андрей обратил внимание на то, что этот огромный нож имеет действительно устрашающие фирмы. Особенно в руках Этой женщины…
Да только… У него действительно не осталось сил:
- Единственное, что могу гарантировать, так это не мешать. Да и не смогу… – Филин поднял руки, на которых лианами свисали вывернутые на изнанку, оборванные рукава.
- Только попробуй! – Кошка потрясла ножом перед лицом Андрея и с силой воткнула его в ствол дерева. – «Не буди спящую собаку!» – сказал Виля Шекспир!
- Вы же Кошка, мадмуазель! – Он был уже практически «разоблачён» этой девушкой.
- Тем более!!!
Она отбросила далеко в сторону его брюки и…
- Три года… Три года, Андрюша! – Лана с какой-то сумасшедшей отречённостью целовала опухшее, деформированное лицо Филина, его исшрамленное, продырявленное некогда тело. – Я тебя ждала… Знаю, что не поверишь! Но я ждала!!! Я знала, что встретимся…
Она оседлала голого, лежавшего навзничь, уставшего от всего, полумолодого, а вернее, довольно сильно потрёпанного жизнью мужика, и всё шептала в его глухое после контузии ухо:
- Ты – скотина, капитан!!! Я же после того рейса ни с кем и ни разу так и не спала! А думаешь, не хотелось?! Ещё как!.. Да и мужички у меня до тебя бывали помощнее… А ты, сволочь, даже телефона не оставил! Ну, хотя бы в Одессе!.. Я бы не докучала. Нет! Просто знала бы, что…
- Что, Коша?
- То-о!!! – Её понесло, и теперь она стала похожа на ту, трёхлетней давности, Кошку. – Кошка всегда и везде гуляет сама по себе! Вот Кошка и влюбилась в чумовую птицу Филина!.. Мать твою!
Она впилась в губы Андрея долгим и страстным поцелуем, от которого он задохнулся.
- За тебя всё делать надо! Ты бабу-то и трахнуть не умеешь толком, благо, что Господь даровал тебе «агрегат» даже не средних размеров, а поболе… Мало того! Ты даже целоваться по-людски не умеешь – сопишь и пырхаешь. Ты как девок-то в юности кадрил, а? Для женщины самое первое интимное – это поцелуй…
- Я их не кадрил, Кош… Они сами… А соплю, потому, что нос уже четыре раза ломаный – мне дышать нечем…
- Ну, и не дыши. Я за тебя подышу… Я за тебя сама всё сделаю! Давай, Андрюша, как в последний раз, а?!.
Легко сказать «Не дыши!». Особенно когда над тобой, на тебе, восседает разгорячённая желанием, влюблённая в тебя же женщина! И не просто женщина, а Женщина! Обладающая острым, тонким умом, мастерством японской гейши, умопомрачительных форм телом и потрясающей природной грацией!.. Эх, Лана!..
Чего скрывать? Андрей не позволял себе думать о ней с самого первого момента встречи ещё тогда, на катере (теперь казалось, что это было не двадцать дней, а двадцать лет назад) – забот у Кондора было предостаточно – он попросту «отключил» ту, чувственную часть мозга, которая отвечала за личные эмоции… Он нашёл в себе силы для этого. Но как было отключить заложенные Матушкой Природой инстинкты продолжения рода человеческого у своего тела? Вот это-то, как раз, было Андрею не под силу. И всякий раз, после стресса, а в этой одиссее их хватало более чем, как только он видел идущую Кошку, ему приходилось поворачиваться спиной к своим бойцам и кое-как поправлять брюки (тут надо вспомнить о его психофизиологических особенностях!)… Филина надо понять и простить! Ему действительно была необходима женщина. Любая! Хоть какая! И пусть даже в погонах и на работе , но женщина…
«Потом, братишка Филин, потом. Мне теперь уже «бонус» полагается, если не посадят. Возьму двух «лейтенантов» и трое суток буду их «мочалить», мать их!..»…
Не мог он сейчас позволить себе расслабиться и влезть в «медовую ловушку». Хотел, но не мог!.. Не мог себе позволить…
Кошка всё сделала за него сама. Как и тогда в 95-м на Трамвайчике «Одесса-Хайфа»…
Эта удивительна девушка, очень тонко чувствовала и знала, что нужно Андрею именно в этот момент. Зря, что ли, имела диплом врача-психиатра?!. Да и… Влюблённая женщина всегда Готова на всё, и не нужны ей никакие дипломы – она сердцем знает…
3.17 утра.
…Четыре, с лишним, часа «реабилитационной разгрузки» не прибавили Кондору физических сил, скорее отняли оставшиеся, но в мозгах просветлело. Настолько, что он уже почти полтора часа не мог уснуть.
Уставшая и удовлетворённая Кошка мирно посапывала во сне, положив голову на плечо Андрея и обнимая его и руками и ногами. Прижавшись к Филину всем телом, она так и заснула, ни мало не озаботившись тем, чтобы хоть как-то накрыться. Это сделал Андрей, накрыв это шикарное тело камуфляжной курткой.
Девушка мирно спала на его плече, а Филин абсолютно бездумно смотрел в «зелёное окно» на луну…
…Всё случилось именно под утро, когда солнце только-только проснулось и ещё не почистило зубы… Так, как, наверное, и должно было случиться с тем, кто на время расслабился в джунглях…
Где-то слева, со стороны Кошки, послышалось шуршание травы и тихое, злобное шипение…
Скосив взгляд, Андрей стал высматривать, теперь уже своего, противника, пытаясь не нарушить сон женщины, спавшей на его груди.
«Поспать, конечно же, не дадут, суки, бля… – Подумал Филин. – Ага!.. Вот ты, «красавица», и показалась. Не Мамба – и то хорошо… Только этот «шланг» мы с инструкторами «не проходили»…  Странная какая-то змейка, яркая, пятнистая… Слишком яркая!.. А нас учили, что в джунглях все маскируются… А башка-то треугольная!.. Первый признак ядовитости… И настроена, надо сказать, что-то слишком «по-революционному»… Спокойно! Спокойно, Филин!!! Они, мрази, это чувствуют и реагируют сразу и резко… Может, ещё, мимо проползёт!..»
Мимо не проползло…
Змея явно охотилась в эти предрассветные часы, и понимала, конечно же (если так можно сказать о заложенном Природой инстинкте), что эта добыча ей не по зубам. По габаритам, конечно, и не более – яда в её зубах, как и у всех местных гадов, наверняка, хватило бы и на слона… Все ядовитые рептилии никогда и ни за что не нападут на «добычу» явно превышающую способности переваривания её желудка – смысла нет. Да и не в этом дело. Просто Природа-матушка позаботилась о том, чтобы сохранялся некий, пусть и зыбкий, баланс… И правило природное диктовало этим ровесникам динозавров свои условия – они трусливы. Да-да!!! Трусливы!.. Любая, ядовитозубая рептилия уползёт в кусты, в траву, в чащу, подальше от потревожившего её, если только он, этот, не будет её преследовать… Но существует и змеиный «спецназ», который всегда Готов к схватке и пойдёт по своему пути напролом. Мексиканская Красная кобра (плюющаяся ядом на полтора-два метра), среднеазиатский щитомордник (ближайший родственник американской гремучей змеи), «гремучая змейка», та же Чёрная Мамба, амазонский Красный Аспид, ну, и ещё кое-какие… Не даром в Афгане бойцы любой «спецуры» (общевойсковики в этих тонкостях никогда и ничего не понимали – они попросту их боялись) так уважали гюрзу и так же «резко отрицательно» реагировали на встречи с ней – эта гадина атаковала иногда даже в самых безобидных для неё ситуациях…
«А ведь «шланг» ползти дальше не хочет, братишка. – Мысли в голове Филина бились, словно воробей в клетке. – Вон, на дыбки уже встала, зараза… И настроение её мне что-то не того!.. Совсем не нравится!..»
Яркая, вся в жёлто-красных пятнах с такими же полосами, рептилия свернула своё тело кольцами в метре от Андрея, и стала в стойку на пример кобры. Покачиваясь маятником из стороны в сторону, она издавала злобное шипение и уже начала делать ложные «выбросы» своей треугольной головой в сторону «противника».
«Слушай, змейка, ползи-ка ты дальше, а!» – Филин был «скован» спящей женщиной. Скован по рукам и ногам…
Эта её «разведка боем» была понятна и, в общем-то логична… Змея подтянула свои кольца ещё ближе и… В её гадких, или гадских, намерения уже небыло сомнений – она будет атаковать. И хоть вокруг было довольно много пространства, чтобы проползти мимо, но… Видимо, Андрей и Лана перегородили её личный, змеиный «хайвэй»…
Под злобное, уже почти истеричное шипение Андрей очень медленно, миллиметр за миллиметром стал сдвигать свою правую руку в сторону, туда, где лежали ножны с его мачете. Медленно, микрон за микроном, чтобы не потревожить ни змею, ни Кошку, в течение долгих трёх минут его, взмокшая от волнения, ладонь преодолевала расстояние в полметра… И только тогда, когда его пальцы-пауки нащупали и обхватили рукоять, Андрей немного успокоился и обрёл чувство уверенности – в его руках, как и всегда раньше, было оружие…
- Джамп. – Произнёс Андрей полушёпотом.
- На приёме! – Ответил голос японца в наушнике.
- У меня проблема, Кито. – Прошептал Андрей ещё тише.
- Я уже бегу!
- Нет! Тихо и очень медленно – я эту «проблему» не знаю, но чувствую, что она опасна не менее Мамбы. Только тихо!
- Понял…
- Я тоже иду, ком! – Прорезался голос Стара – их «Фальконы» работали на одной волне для всей группы.
- Держись, братка! – Задира тоже услышал «крик о помощи». – Я уже «на крыле»!..
«Братья… – Подумал Кондор под истеричное, теперь уже, шипение змеи. – Так всегда было – они успевали…»
Его новые боевые братья шли на помощь своему командиру, и это было очень по-военному, по-мужски, но…
Рептилия не дала им времени.
Змея атаковала по-настоящему именно в ту секунду, когда Задира произнёс последнее своё слово в микрофон «Фалькона».
Филин каким-то шестым чувством понял, что целью гадины был совершенно не он, а безмятежно спящая на его плече Лана. Это тело источало на все джунгли спокойствие и умиротворение – самая сладкая и безобидная жертва…
Змея как-то, едва уловимо, подтянула кольца своего тела почти в притык к спящим и встала в стойку.
«****ец, Андрюха…» – Подумал Кондор и…
Он подставил свою руку под ядовитые зубы и со всего маху рубанул мачете через тело Кошки…
«Достала, сука!.. Бля!.. Но и я её, кажется, достал…»
Андрей почувствовал на своём левом предплечье мощный, почти собачий, укус.
- Ты чего, Андрюша?
От резкого движения Лана проснулась и уставилась своими зелёными глазами на «свои мечту».
- Ничего, Коша! Ничего…
- Ба-ля! Ба-ля-а! Твою мать! – Раздался возглас Стара, сопровождаемый немилосердным топотом ног.
- Вот это!.. Ну, ты дал, братан!
- Плохо! Очень плохо!!! – Кито первый бросился к Андрею.
- Вы чего, мужики? – Сонная Лана смотрела на спецназовцев.
- Да так… Мы тут в «войнушку» играем… – Пробурчал Стар. – Делать больше не хрен… Ты ему теперь жизнишкой своей обязана, мамзель!.. Назад обернись – сама всё увидишь! Чё зря языком молоть?!
- И жопу прикрой! – Рявкнул Клим вслед порывистому движению Ланы. – А то так и тянет по ней пинков-поджопников надавать! Эх, бля, Андрюха! Альтруист, мать твою!
Но Кошка уже не реагировала на замечания и высказывания в свой адрес. С широко открытыми от животного ужаса глазами она смотрела на бешенные предсмертные конвульсии обезглавленного яркого «шланга». Если бы в тот момент в том месте появился бы хоть один, хоть самый захудалый психиатр, с оч-чень маленьким стажем работы, то и тот смог бы с уверенностью утверждать, что этот открытый в немом крике рот, широко раскрытые глаза, вообще весь этот, нашедший на девушку, ступор и есть классический пример животного страха жертвы перед охотником. И был бы прав.
А дальше началось непредсказуемое (Хотя… Как сказать. Ведь это тоже известно, что некоторые в момент неконтролируемого страха «прячут голову в песок» и «будь, что будет!», а некоторые получают в кровь мощную дозу адреналина и прут на свой страх, как танк на стену. Храбрость человеческая напрямую зависит от внутренних химических прочесов, и это общеизвестный, в медицинских кругах, факт)…
Кошка схватила, лежавшую около её бедра, окровавленную мачете и, стоя на коленях, стала двумя руками со всего маху рубить уже почившую уже в бозе змею. И делала это с такой частотой и остервенением, что теперь уже и сама ввела в состояние ступора видавших виды Стара, Задиру и Кито. И только на Андрея это действо не произвело должного впечатления – он физически ощущал, как змеиный яд проникает в его кровь секунда за секундой.
- Хватит. – Сказал он негромко, но его голос потонул в потоке грязных ругательств Ланы. – Хватит! Стоять!!!
И этот, уже почти звериный, рык не произвёл должного действа.
- Паша, Клим! Уберите её отсюда!
Стар и Задира бросились, было, к девушке, но та с остервенением махнула мачете перед их лицами:
- Назад, ублюдки фуевы! – Пена летела изо рта Кошки. – Порублю на винегрет, на фуй!!!
Она была неуправляема.
- Стар, Задира! Убрать её! – Андрей понимал, что происходит с девушкой, но счёт шёл даже не на минуты, и миндальничать было некогда. – Паша! Под свою «опеку»! У девки истерика! И очень не вовремя… Успокоить! По роже надавай, трахни – не знаю! Убирай её отсюда! Сейчас!!!
Приказ был выполнен ровно через две секунды. Стар попросту смёл воинствующую фурию словно торнадо, ляпнул по раскрасневшимся щекам пару-тройку увесистых пощёчин, и, забросив на плечо, обмякшее но продолжавшее слабо брыкаться голое тело Ланы понёс её в сторону основного бивака, умудрившись прихватить, по дороге, всю её одежду и, даже, кое-как прикрыть её наГоту.
Филин проводил их взглядом и обратился к, склонившемуся над его левой рукой Джампу:
- Что? – Какая-то неземная лёгкость вливалась в его тело и лень – лень было попросту вспоминать буквы, но то, что говорить.
- Плохо, коммандер! Оч-чень плохо!!!
- Хуже смерти? Ну, это ты врёшь, узкоглазый! – Его сознание уже начинало понемногу давать сбои. – Я с той стороны уже трижды возвращался – там не страшно…
- Андрюха! – В «воду» Филина «вплыл» голос Задиры. – Ты меня видишь?
- Говори.
- Слушай меня, пока не «отъехал», братка! – Лицо Клима вплотную приблизилось к Андрею. – Фуёвый гад тебя куснул – знаю я таких, видел. Местные аборигены её боятся как огня! ****ство!.. При укусе этого гада срочно нужно делать полное переливание крови, иначе хана. В течении двух-трёх суток… А ты, придурок, её бошку отрубил тогда, когда она тебя достала… Как теперь всё Это из тебя вынимать, а?! Чем колоть чтоб «ласты не завернул»?!! Филин, бля!!! Ну, ты и отморозил, капитан!!!
- Обрадовал благодетель… – Андрей пытался напрячь всю свою волю и сфокусировать взгляд. – Джамп. Что скажешь, япоша?
- Очень плохо, Кондор. – Самурай был, как и всегда немногословен.
- Ладно…
Филин напрягся и с огромным трудом выпрямился. Теперь он сидел, опёршись на ствол дерева.
- Что-то придумаем…
Мутным взглядом он всё же сумел увидеть источник острой боли – в его левом предплечье, примерно посредине пути от кисти к локтю, застряла ядовитыми зубами обрубленная треугольная голова.
«Во, фуйня-то какая! – Затуманенный ядом мозг Кондора, словно зависший от перегрузки процессор компьютера, выдавал всё же кое-какую информацию. – Ладно, месье капрал, поборемся мало-мало, ежли силов хватит…»
Слегка повернувшись всем телом к укушенной руке, он словно в тумане, перебросил через себя свою «ватную» правую руку, вырывая из плоти уже мёртвую, но всё ещё не менее ядовитую, змеиную голову.
- У-уф-ф!!! – Выдохнули одновременно Задира и Джамп.
- Держи, братишка! – Кондор протянул свою «добычу» не Климу, а Кито. – Крепко держи! И сохрани её для меня. На добрую память…
Оба бойца уставились на филинов трофей, и тот, воспользовавшись моментом, достал из ножен дрожащей рукой свой здоровенный «Коммандос».
- Переливания не будет. – Пробормотал он тихо. – Будет спускание… Хе-ек! Хе-ек! Хе-ек!..
К тому моменту, когда навалившийся всем телом, Джамп вырвал из окаменевших пальцев капрала боевой нож, тот успел рубануть по своей руке пять раз. Кровь, брызнувшая в лицо японца небольшим тёмно-бурым фонтаном из развернувшихся цветками рубленых ран, совершенно изменила лицо Джампа и выражение его глаз – они горели откуда-то из глубины странным, неистовым светом.
- Ты чё сотворил, придурок?! – Задира схватил своего старого друга за грудки. – Ты чё сделал, мудачина?!!
- Хорошо… – Джамп был невозмутим. – Это хорошо!
- Чё хорошо, бля?! Чё хорошо?!!
- Грязная кровь частично уйдёт… Прижжём раны – это тоже поможет… Разжигай огонь! – Теперь приказывал Джамп – штатный, не только радист, но и доктор группы. – И мне нужно дерьмо.
- Не понял?!
- И я?! – Радом опять возник Стар.
- Где Коша? Как она, Паш? – Прошептал Филин.
- В порядке твоя Пантера! В полном! «Бой»-баба – истерика закончилась, так она меня всего искусала! Орёт: «Пустите к Филину или всех перемочу!»… Её сейчас Водяной с Грандом охаживают, как могут – одна причина, что «кусок» «трёхсотый», а то бы…
- Добро… – Обессиленный Кондор склонил голову на плечо и «ушёл глубоко в себя», потеряв сознание.
- Я не понял про говно, Джамп?! – Рявкнул Стар.
- Это важнейшая часть лечения! В наших условиях… Мне ещё в детстве отец рассказывал, а отцу ещё мой дед, а ему его дед, а деду моего деда его дед…
- Ясно!!! Не тяни кота за яйца!!!
- Так всегда лечились самураи от ранений, если до ближайшего селения было далеко…
- Я тебя убью сейчас!!!
Невозмутимый японец продолжал свой монолог, ничуть не обращая внимания на двух возбуждённых русских:
- Они мазали раны своим дерьмом. Прилетали мухи и откладывали яйца. Из этих яиц вылуплялись личинки…
- Черви?!
- Личинки!.. Которые должны чем-то питаться…
- И эта мерзота будет жрать моего друга?! – Нервы у Задиры не выдержали, и он взвился на ноги. – Черви будут жрать живого Филина?!!
- Черви будут питаться только мёртвой плотью, Задира. – Кито взглянул Климу прямо в глаза. – Это самая древняя дезинфекция ран… Самая древняя!..
- Он прав, Клим. – Подал голос Стар. – Я тоже о таком слышал… Правда не верил никогда…
- Сыворотку!
- Что?
- Сы-во-рот-ку!!! – Японец нервничал. – Ему надо вколоть сыворотку! С момента укуса прошло минут пять-семь – это уже критическое время. И, думаю, два тюбика сразу… Доставайте свои ИПП!!!
В предплечье Филины впились две иглы. Затем кто-то стал прижигать раскалённым на огне металлом раскрывшиеся страшными, алыми цветками большие порезы на руке… Всё это действо не вызвало уже у Андрея никаких эмоций – уходящее и возвращающееся его сознание уже не реагировало на такие простейшие раздражители, как боль… Тело было словно резиновое и чужое. Он словно наблюдал манипуляции над собой со стороны…
- Его надо вернуть в сознание, Стар. – Кито всё колдовал над поверженным командиром.
- Ага… Щас!.. Попробуем, бля!..
Он поднёс к носу Филины открытое горлышко своей фляги.
- М-м-м! – Капрал зашевелился и открыл глаза. – М-м… Ты чё дразнишься?.. Лучше бы выпит дал…
- О-о!!! Это по-нашему!!! Да ты настоящий алкоголик, товарищ Филин! Спиртягу-то сразу унюхал!!!
- Угу, унюхаешь тут. – Очень тихо простонал Филин. – Ну, что намудрили, эскулапы, мать вашу? Руку резать не будете?
- Ага, будем! – Грустно улыбнулся Задира. – По шею...
- Они собрались тебя говном обмазать. – Возбуждённый голос Кошки раздался вдруг над его ухом. – Я слышала!
- Гранд! В чём дело! – Прохрипела рация, возмущённым голосом Стара. – Девку на месте удержать не можешь?
- Девку могу! Только нормальную! – Оправдался Гранд. – Но, мне такую не поручали! А дрессировать диких пантер меня не учили!!!
- Так! Все слушать меня! – В голосе девушки звучал металл.
Она уже успела одеться в свой камуфляж и теперь возвышалась над Филином, встав в полный рост, во всей своей полупервобытной красоте. Девушка стояла прямо над Андреем, и он, совершенно обессиленный, только и мог, что наблюдать за ней с «нижнего ракурса».
Ноги на ширине плеч. Вздымающаяся в возбуждении грудь. Левая рука упирается в бедро, правая нервно подрагивает где-то внутри расстёгнутой кабуры пистолета...
- Лечить Филина варварскими методами я не позволю! А кто попытается – расстреляю, как бешенного пса! Благо у нас достаточно современных медикаментов и препаратов… И вообще! Слушай мою команду!
- Интересно!.. – Хмыкнул Стар.
- Я, Светлана Беликова, действующий(!) старший лейтенант медицинской службы, позывной Кошка, как старший по званию и единственный офицер принимаю командование спасательной операцией на себя!
- Послушай, милая девочка. – Улыбнулся Стар. – Здесь есть два майора, капитан, старший прапорщик, и капитан Филин, хоть и тяжёлый «трёхсотый», но пока ещё живой командир группы...
- Бывшие! – Рявкнула она в ответ. – Все бывшие! Ясно?!
- Давай-ка дослушаем её, Паш... – Вздохнул Андрей. – Формально она права...
- Ну-ну...
Лана опустилась на одно колено и положила подрагивающие пальцы на лоб Филина:
- Своим замом назначаю Збигнева «Вайпера»... Вторым – Павла «Стара». – Это уже было сказано в микрофон его «Фалькона».
- Ничего не меняется... И, слава Богу! – Стар не мог удержаться от комментария происходящего, настолько вся эта ситуация была сюрреалистична. – Но Кондор жив ещё пока, и в сознании!..
Девушка наклонилась над лицом Андрея:
- Слышишь меня, Андрюша?
- Да...
- Как ты себя чувствуешь?
- Фу... М-м-м... Бл... Евато. – Он всё понимал, но ватный, «чужой» язык никак не желал подчиниться своему хозяину.
- Ещё вопросы?! – Это уже было обращено к команде.
- Капрал в ауте... – Прохрипела рация голосом Вайпера. – Слухаю приказы од нового коммандера!
Эта фраза «Второго номера» Кондора перевесила чашу весов.
- Гот слушает Кошку… – Хрипнул наушник голосом большого немца.
- Гранд на приёме. – Отозвался Алексей.
Дальше пришла очередь присутствующих:
- Слушаю Джамп. – Японец приложил свою правую ладонь к груди и склонил голову.
- Ладно, раз все. – Стар покачал головой в сожалении. – Стар Готов!
- Я «неформал» в группе Филина. – Подал голос Задира. – Но привык «играть» в команде... Слушаю приказания, командир!
- А Водяной? – Она подняла глаза на Клима.
- Лёхе деваться некуда... Да и не привык он...
- Хорошо... – Она вздохнула с облегчением. – Теперь так!..
Повинуясь вбитым голову рефлексам, все бойцы группы незаметно подтянулись.
- Снимаемся через четверть часа...
- Кош... Военные говорят определённо... – Пробормотал Андрей, наблюдавший, словно издалека за всем этим действом. – Надо называть конкретное время, иначе...
- Хорошо. – Она погладила его по лбу. – Успокойся... Я научусь!.. Снимаемся через пятнадцать минут!
Все её «подчинённые» мысленно, а кто и явно, улыбнулись.
- Збигнев!
- Вайпер, пше праше. На приёме!
Теперь они все учили своего нового командира быть таковым.
- Да-да... Вайпер... Пойдёте впереди всех с Лё... Кх-м... С Грандом.
- В головном дозоре.
- Да! И так, чтобы...
- Двеншти метров. На расстоянии визуального контакта...
- Правильно!.. Гот...
- Я в арьергарде. Прикрываю отход. Сто метров...
- Да, Мартин, правильно... Кито и Стар...
- Боковые дозоры. – Продолжил Павел.
- Задира и Водяной...
- Следуем с людьми в головном отряде, контролируем моральное состояние людей и состояние раненых, и силовая поддержка командира...
- Спасибо... Спасибо вам всем, мальчики!.. Помогите мне, ведь это всем нам надо!.. И это... Не надо говорить по рации...
- Все работают в визуальном контакте! Соблюдать радиомолчание! Кито, станцию только на приём! – «Перевёл» на военный язык последний приказ Вайпер.
- Спасибо...
Лана только сейчас начала понимать, что «командир» – это тоже профессия. И не самая лёгкая...
Но Кошка обучалась невероятно быстро:
- Стар. Андрея надо на чём-то нести – самому ему идти...
Дальше говорить было не обязательно:
- Джамп. – Только и произнёс Стар и кивнул головой.
И две камуфлированные тени скрылись в сильно поредевших мангровых зарослях.
- Молодец...
- Что, Андрюша? – Она склонилась над самыми губами Андрея.
- Жми, Кош... Хорошо получается... Ты – молодца... – Сил на большее не хватило.
- Я всё сделаю, Андрюш! Я тебя вытащу и вылечу! А потом возьму в мужья...
Последнюю фразу Андрей уже не расслышал. Девушка говорила ещё что-то, но уплывающее сознание закрутило Филина в своём цветном водовороте и затянуло куда-то очень глубоко, в свой омут... Он ещё еле-еле чувствовал на своём лице прикосновения её нежных пальцев. Он ещё еле-еле слышал окружающие его звуки. Но... Контролировать происходящее уже было выше его сил – мощные щупальца небытия уже оплели его мозг и утягивали всё глубже и глубже в свою чёрно-синюю бездну...

* * *
2 июля 1998 г. Африка. Нигерия.
«У кошки девять жизней»...
...Он очнулся как-то рывком. Резко и непредсказуемо. Просто вышел из глубокого небытия и попытался осознать окружающее, не открывая глаз, которое, судя по окружающим шумам, не предвещало ничего радостного.
Шумов небыло… Стояла вязкая, тягучая и какая-то нереальная тишина. Не пели птицы, никто не шуршал в траве. Природа замерла, как это бывало перед страшной летней грозой в далёкой средней полосе России. Вязкая, противная трясина… И запах иссушенной солнцем, истосковавшейся по настоящему дождю, травы, пряный, терпкий и сухой…
И всё же тишина не была абсолютной. Что-то, что до боли, до ломоты в зубах знакомое нарушало этот вакуум. И это «что-то» было где-то совсем радом:
- Щёлк… Щёлк… Щёлк… Щёлк…
Щелчки повторялись с заметным постоянством. Металлические щелчки!..
И Филин открыл глаза.
И… Нет, он не ошибся.
Над головой зеленели, хотя, вернее сказать, пытались всё ещё зеленеть, маленькие, полупожухлые от солнца листочки баобаба, чье мощное ствол-тело возносило их куда-то вверх, бросая благодатную тень на усушенную солнцем землю. Скосив глаза, Андрей увидел в нескольких метрах от себя довольно густую стену каких-то полутораметровых жёлто-серо-бежевых колючих кустов и Задиру… Клим сосредоточенно снаряжал патронами магазины от М-16:
- Щёлк… Щёлк… Щёлк… Щёлк…
- Клим. – Прохрипел Филин.
Старый друг среагировал в ту же секунду, словно ждал именно этого момента:
- Привет, братишка! – Прошептал он и приложил к потрескавшимся губам Андрея горлышко армейской фляги.
Тёплая, почти горячая, со странным тухло-химическим запахом, вода влилась в иссушённое горло, словно живительный родник и принесла неземное облегчение:
- Что у нас?
- Швах (так говорят немцы, когда дела – дрянь), почти!
- Давай, братка, кратко, но содержательно, а то у меня пока ещё все мозги набекрень.
- Ты уже трое суток в полном ауте…
- Фуёво…
- Слава Богу, что сейчас оклемался!..
- Люди?
- Это в норме! Все прониклись ситуёвиной до самого донышка – бегут, как молодые сайгаки! Но организованно и с соблюдением дисциплины – тут спасибо нашей «старой» Кошке (звание «старший лейтенант» во все времена на армейском сленге звучало просто «старый»…), поклон до земли от всех, не меньше! Её заслуга!
- Подробнее, Клим.
- А просто всё! – Он улыбнулся каким-то своим мыслям или воспоминаниям. – Когда ты в отруб ушёл, в обозе буза пошла. Мол, ****арики теперь всем без командира. А главное мужики бузу подняли, наши-то девчонки молодцом держались… Так вот. «Старая» выхватила из толпы самого ****обола, французик оказался, истеричка, бля, да и отвалила ему ****юлей при народе! На троих хватило бы! Гранд попытался вписаться, типа защитить людей – молодой, придурок, что с него взять, так и сам огрёб по самое «не балуйся». – Задира улыбнулся ещё шире. – До сих пор вся рожа в синяках и царапинах! Ох, она ему и дала-а!.. Ему так ещё ни одна баба не давала!.. Короче! Молодца наша «старая», молодца! Я б на такой женился, ей Богу!
- Занято место, Клим…
- Так всегда, бля! – С «деланным сердцем» он ударил кулаком в сухую землю. – Ищешь-ищешь, а как найдёшь что-то стоящее, так она либо командирская уже, либо другова жена! И куда бедному пенсионеру-десантнику податься?!.
- Судьба, братишка, судьба! Не там ищешь!..
- Да ладно! Шучу я. Её и так уже все за твою жену приняли и «расписали»…
- Посмотрим… Что ещё? Кто ведёт группу?
- Формальное командование, с твоей подачи, за Кошкой, по факту – Вайпер и Стар.
- Хорошо. Что ещё? Почему сидим как мыши?
- Днёвка…
Что-то в этом ответе Филину не понравилось, и он спросил жёстче:
- Капитан?!
- Нас гонят, Андрюха. – Задира отвёл взгляд и стал снаряжать новый магазин. – Гонят жёстко… Вторые сутки по четыре-пять стычек… Пока отбиваемся… Этот их Корсар, мать его, понял, что Скорпион со своей группой – это группа прикрытия… Ба-лядь!!!
- Что ещё?
- На Скорпиона он теперь почти не реагирует, разве что когда они совсем наседают и сковывают боем – эта падла поняла, скорее всего, где заложники и куда мы их «тянем»… Хреновые дела, короче…
- Потери?
- У Скорпиона шестеро лёгких «трёхсотых» – почти половина… Да и он сам, на сколько я понял…
- У нас?
- Стара достали… Под ключицу на вылет… Держится пока, старый вояка, но ранение хреновенькое…
- Кто ещё?!
- Остальное – мелочи… Готу камнями руки и лицо посекло, он теперь без одного уха… Гранду осколок из задницы кусень мяса вырвал, в пол-ладони. Он теперь с набитой мордой и порванной жопой…
- Осколок?
- А наш «хвостик» с «ручной артиллерией» – пара ротных миномётов и «сигар » до жопы.
- Ясно… Где мы, Клим?
- До оговоренного места эвакуации километрах в сорока-пятидесяти – сутки пути по-максимуму…
- Но пройти их нам не дадут. Так?
- А чё там юлить, братишка? Этого только наша «старая» не понимает и надеется!.. Сожрут нас по дороге – к гадалке не ходить!
- Сколько у Корсара людей?
- На сегодня примерно два полных взвода.
- Шестьдесят… – Андрей закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Где Кошка?
- Она трое суток, как настоящий «спец»… Спит.
- Дай станцию…
Задира заботливо надел на голову Андрея переговорное устройство «Фалькона» и включил станцию на рабочий режим.
- Кондор на приёме. – Только и сказал он в микрофон.
И тут же началось что-то несусветное:
- Дзень добже, братка! Вайпер слухае старого коммандера! Матка Боска!!!
- Den guten Tag! Гот рад слушать!
- Стар на приёме! С возвращением, ком!
- Джамп желает здоровья! Слушаю приказания!
- Слава Богу!.. Гранд на приёме!
- Иезус Мария!!! Будь здрав, пан капрал! – Последний отзыв принадлежал никому иному, как сержанту Дворжецки.
- Скорпион Кондору!
- На приёме!
- Ориентируй по месту, Франтишек!
- Я в семи штрихах от тебя, на сто восемьдесят. Кусаю «хвост».
Андрей понял, что сержант со своей группой довольно далеко, а между ними, в этом семикилометровом промежутке находится довольно многочисленный и хорошо вооружённый противник. И особой помощи от Скорпиона ждать не приходится.
- Понял тебя, Скорпион. Держись! И держи «хвост» как можешь… Джамп!
- На приёме!
- Ко мне! Готовь сеанс связи!
Японец появился перед, лежащим на импровизированных носилках, Кондором через несколько секунд.
- Связь со Спайдером! – Потребовал Андрей.
Кито поколдовал несколько секунд над радиостанцией и протянул переговорное устройство:
- Готово!
- Кондор вызывает Спайдера! Спайдер Кондору!
- Спайдер на приёме! Рад тебя слышать, Кондор!
- Мне нужна помощь!
- Конкретика?!
- Я в полусотне штрихах от «точки». Скорпион блокирован. В противовесе до двух пачек «карандашей» с «трубами» и «сигарами». Имею «меченых».
- Сколько?
- У меня четверо. У Скорпиона – шестеро… При таком раскладе могу потерять «обоз»…
- Предложения?
- Максимально приблизить «точку» по оговоренному маршруту.
- Я не могу дать приказ «стрекозам» пересечь «канаву» (в смысле границу Нигерии и Чада)!
- Тогда мы все здесь и останемся, Паук – Корсар вычислил план операции и уйти нам не даст…
В эфире повисла гнетущая тишина. Андрей ждал решения генерала.
- Хорошо, Кондор! – Жерарди всё же решился, вопреки приказам вышестоящих генералов. – Я подниму «стрекоз» через семь часов – ровно в 19.00. До «канавы» им лёту около часа. Затем они пойдут по твоему маршруту в обратном направлении…
- Спасибо, мон женераль!
- Подожди, капрал! – Рявкнул Жерарди. – «Стрекозы» войдут в «улей» не далее, чем на пятнадцать штрихов, или мы все поимеем грандиозный международный скандал!.. Ждать они будут не более трёх минут… У тебя, капрал, есть восемь часов, около сорока «штрихов», «обоз», десяток «меченых» и очень цепкий «хвост»… Справишься?
- А у меня есть выбор?
- Нет!
- Я постараюсь справиться, Паук.
- Удачи, сынок! Конец связи!
- Отбой. – Андрей перевёл озабоченный взгляд на Задиру. – Ясно?
- Ясно, а чё там? – Улыбнулся невесело Клим. – Паук твой может и хороший мужик, не спорю, но генерал! – Он выставил указательный палец кверху, а затем продолжил своё занятие с патронами и магазинами. – А генерал, как известно, лицо политически подневольное! Что с него возьмёшь? Помог, как смог, и на том спасибо… А дальше, ребятки, как в старые, добрые времена…
- «Попала собака в колесо – пищи, но беги»… – Проговорил задумчиво Андрей.
- Во-во!
- Всем внимание!
Теперь Кондор был всё тем же командиром. И хоть тяжёлым, ещё не ходячим «трёхсотым», но с освободившимся от вязкой мути мозгом и жёстким характером.
- Я, Кондор, принимаю командование!.. Скорпион!
- На приёме!
- Питон жив ещё?
- В порядке!
- Слышу тебя, братишка! – Подал в наушниках голос снайпер.
- Отлично!.. Выдвигаешься прямо сейчас на «полтора кило» на двадцать градусов по азимуту движения. Работаешь тихо с прикрытием. Задача – максимально «укоротить хвост», когда его поднимет Скорпион.
- Ясно!
- Тогда вперёд, резко! – Андрей вытер со лба обильные капли пота, всё же его «ранение» очень весомо давало о себе знать, и продолжил инструктаж. – Вайпер!
- Слухаю, пан капрал!
- Твоя точка – «полтора кило» на двести градусов по азимуту движения. Задача та же – максимальный урон «хвоста».
- Зробим!
- Маскировка по максимуму, Гадуш! Работаешь в паре с Грандом!
- Есть! – Отозвался Алексей.
- У вас есть десять минут, Збигнев. Потом догоняешь отряд. Ясно?
- То так!
- Тогда вперёд!.. Главные цели – командный состав и, по возможности, Корсар – он цель «номер раз»!.. Скорпион! Начинаешь беспокоить «хвост» после подтверждения по связи, что наши «кукушки» Готовы к работе… И пытаешься нагнать меня. У тебя не очень много времени будет. Тебе всё ясно, сержант?
Для человека, посвятившего свою жизнь армии, для офицера, который не «паркетный», а настоящий, боевой, маневр этот был абсолютно понятен, и хоть и опасен весьма, но, скорее всего, единственно правильный. Кондор организовывал настоящую охоту, он пытался превратиться из дичи в охотника… Питон со своим «вторым номером», и Вайпер с Готом выдвигались, каждые со своих сторон, на встречу с «революционерами». Не совсем, правда, на встречу, а как бы охватывая противника с обоих флангов. Это была очень тонкая, стратегическая игра, которая могла родиться только в воспалённом мозгу – любой отряд, который попадает в «клещи», в засаду под перекрёстный огонь двух снайперских пар, расположенных на сто восемьдесят градусов друг от друга, рискует в этом месте полностью и остаться… И ни один, даже пусть самый ни на есть «Суворов», никогда не сообразит в какую сторону направить огонь своих подчинённых в первую очередь. Не говоря уж о Корсаре и его «бабуинах»… Делом же Скорпиона, было расшевелить преследователей и «поднять на крыло», как куропаток… «Тонким местом» во всём этом плане было время – Кондор давал Вайперу только десять минут, а дальше… Збигневу и Мартину придётся догонять отряд Кондора, догонять скрытно, который, к тому времени, как надеялся Андрей, сумеет преодолеть километра четыре-пять. Не самая простая задача в боевых условиях… Питону же, нужно попросту дождаться свой отряд, всё это время отстреливая «цели» и пронимать огонь на себя, буде в рядах «гамадрилов» окажется более или менее глазастый и сведущий в снайперском деле индивидуум… В общем, эти четверо уходили в короткое «одиночное плавание» без какой-либо гарантии на возвращение. А Кондор, бросая их в мясорубку, думал только о спасении недавних заложников и надеялся, что девчонка Фортуна не повернётся к его парням жопой. И, видит Бог, если бы был в силах, то пошёл бы вместо Вайпера, предоставив ему командовать группой!..
- Опасно маневрируешь, капрал! Можем потерять снайперские пары на этих «клещах»… Но и другого варианта сам не вижу… Всё ясно!
- Действуй!.. Стар, Гот – головной дозор, Джамп – в арьергарде, Задира – двести метров слева, Водяной – двести метров справа! Всем ясна диспозиция?
- Кто будет работать в «обозе» и на прикрытии командира, кэп? – Подал голос Стар.
- Справимся силами добровольцев, майор. Есть Борис, он же из наших братишек, Паша, и есть Кошка, а она, сам знаешь… Всем занять места согласно боевому расписанию! ПриГотовиться к движению! Начинаем через пять минут! Конец связи!
Окружающие Филина колючие заросли пришли в лёгкое движение – бойцы занимали свои места в предстоящем марш-броска по саванне.
- Клим. – Позвал Филин негромко.
- Что, братишка? – Задира уже был Готов отправиться занимать своё место в установленном Филином боевом расчёте.
- Пришли ко мне Кошку. Сейчас.
- Добро, ком. Бу сделано. – И исчез из его поля зрения.
Андрей лежал навзничь на импровизированных носилках и был не в силах двинуть ни рукой ни ногой – эти пять минут отняли начавшие, было, возвращаться силы.
- Андрюша! – Перед ним возникло взволнованное лицо Кошки.
- Привет, принцесса…
- Привет… Как ты?
- Нормально… Бывало и хуже…
- В твоём положении, капитан, хуже – это когда совсем уже никак!
- И так тоже уже бывало… – Он вымученно улыбнулся. – Я как большой, старый кот, а у кошек, как известно, девять жизней. У меня ещё пять в запасе…
Она смотрела на своего мужчину огромными глазами и… Наверное, удивлялась. Только вот, знать бы ещё чему… Она просто удивлялась этому человеку:
- М-да-а… Этого неандертальца заставляют жить только животные инстинкты. – «Констатировала» факт девушка. – Война, жажда быть лидером и продолжение рода… А ещё у этого индивидуума есть такое достижение человеческой эволюции, как совесть!.. Ты уникум или у тебя в друзьях имеются ещё парочка таких же мужских особей этого вымершего уже давно вида? А то у меня есть несколько скучающих подруг…
- Есть… Полтора десятка… Мы снимаемся, Кош. Выход лагеря через три минуты.
- Ты опять стал командиром пока я спала?
- «Если не я, то кто» – это девиз Краповых, Лан… Да и не женское это дело, небось сама убедилась.
- Да уж… И что?
- Командиру не обязательно бегать среди подчинённых с кривым револьвером наперевес. Его прямая обязанность думать и принимать решения, желательно правильные, чтобы люди не пострадали и задачу выполнить. А этим можно заниматься и лёжа.
- Понятно. – Вздохнула обречённо девушка. – Покомандовала и хватит, уступи место – «Щорс под красным знаменем раненый идёт»…
И столько в этой фразе было толи подлинной, толи наигранной обиды, что Андрей невольно улыбнулся:
- Коша, не дуйся. Оно конечно, покомандовать крутыми мужиками для любой женщины – бальзам на сердце, только не та у нас ситуация сейчас. Люди могут погибнуть… Давай-ка будем каждый своим делом: я – воевать, ты – лечить. Ага?
- Да я и сама знаю, что не справляюсь. – она опять погладила его по головы. – Только очень хотелось!
- Ну, вот и ладушки… А теперь займёмся делом. – Он с трудом поднял руку и посмотрел на часы. – Стар?
- Готов к движению!
- Водяной, Задира, Гранд?
- Готов!
- Готов!
- Готов!
- Вайпер?
- В пути! Будем зГотовем после ещё десяньч хвилин.
- Принял. Питон?
- Аналогично! Десять минут!
- Скорпион?
- Готовность «номер раз». Жду подтверждения «кукушек».
- Принял! Хорошо!.. Слушай мою команду! Группа Кондора – вперёд! Скорпион – согласно расписанию! Начали!..
Довольно крепкие руки ухватились за жерди, между которыми была намертво приторочена армейская плащ-палатка, и вознесли эти импровизированные носилки вместе с Филином на полтора метра над землёй, и он понял, а скорее почувствовал, что концы этих жердей легли на четыре мужских плеча.
«Молодец, Кошка! Ай, молодец! Четверых паникёров к делу приспособила! Зря, что ли, психиатр? Понимает, жопа, что ничто так не отвлекает от паники, как тяжёлый физический труд, бля!..»
- Спасибо, господа… – Произнёс Андрей, обращаясь к своим «санитарам». – Только в таком положении – мы хорошая групповая мишень для снайпера, а быть ею, почему-то, не очень хочется… Опускайте-ка вы носилки, берите их в руки, господа, и вперёд, пригибаясь к самой земле…
Тот же день… 19.55.
…- Суки… – Шептал Филин. – Суки, бля!.. Достали!..
Все восемь часов отряд Кондора шёл на пределе физических и моральных, это больше относилось к «обозу», сил – Кошка, выполнила приказание Филина и объявила в «обозе» о том, где и когда их будут ждать (или не будут!) вертолёты… Трудились, что называется «на износ»… Через час после начала движения их догнали Вайпер и Гот. Догнали… Благодаря этому немецкому мастодонту!.. Збигнев был ранен, и ранен серьёзно. Палившие во все стороны «макаки» даже не догадывались о том, что одна их случайных пуль-дур ударила снайпера в бедро и застряла в малом тазу… Збигнев «отработал», несмотря не тяжёлое ранение, отмеренные ему Кондором десять минут и приказал Готу отходить… «Спецназ своих не бросает» – этот девиз, который живёт во всех армиях мира, всегда вселял в бойцов «уверенность в завтрашнем дне»… И хоть у «Диких гусей» есть ещё один принцип – «Лучше один, чем все!», но… Немец-диссидент пошёл по первому, самому сложному пути – он взвалил на своё плечо раненного товарища, на второе его винтовку и свой пулемёт и дал волю ногам… Гот пёр на себе больше сотни килограмм почти восемь километров… Что ещё сказать? Спасибо, Мартин? И, ах, как этого «спасибо» мало!..
Этот большой, немецкий «гоблин» (в хорошем смысле!) просто положил рядом с Кондором свою «ношу», сказал:
- Приказание выполнено, месье коммандер! Вайпер «сработал» пять «макак»…
Сделал несколько мощных глотков из фляги и:
- Ну, я пошёл Гранда менять…
Подхватил свой пулемёт и исчез из поля зрения…
«М-да… Рождает ещё наследников Атиллы земля немецкая!..» – Только и успел подумать Андрей.
Збигнев был в сознании, но… Теперь стал очередной заботой Кошки – перевязка, уколы, носилки…
- Ты как?
- Терпимо… – Ответил Андрею поляк.
Но, было абсолютно очевидно, что нетерпимо…
Дальше началось настоящее светопреставление.
Основательно «пощипанные» «кукушками» – Питон, как выяснилось позже, «приземлил» одиннадцать(!) революционеров – «макаки», ведомые Корсаром, наседали на пятки отряда Филина с таким фанатизмом, что Андрей даже успел засомневаться в том, что всё эта затея «выгорит»! Не известно, какие стимулы вели этих придурков на пулемёты Гота и Гранда, но они с тупым упорством всё лезли и лезли вперёд… Не обращая никакого внимания на основательно беспокоящую их с тыла группу сержанта Дворжецки…
В 18.20, после изнуряющего, тридцатикилометрового «бегства» к границе, отряд Кондора нагнала группа Скорпиона.
- Дзень добже, пан коммандер!
Сержант Дворжецки склонился над носилками Кондора:
- Как пан себе почувает?
- В общем – говняно, сержант, а так – нормально…
- И то ты так и мовев команды, як падишах из сносок (с носилок)?!
Сержант был крайне взволнован! Это его качество было широко известно – взволнованный Скорпион начинал говорить по-польски, или с очень грубым акцентом.
- Пока не совсем плохо получалось, Скорп…
- То так… Цо на дальнемше?
- Ничего не меняется! Если ты это имел ввиду…
- То так! Я так мышлив – маметь гору на замешчь пораненного командира! Я зшибся?
- Ты ошибся майор – эта операция моя!
- Сержант, пше праше!
- Нет! Майор! Я сказал… – Выдохнул в лицо своему бывшему инструктору Андрей. – Или забыл уже?!. «Бывших» офицеров не бывает, Франтишек! Ни у нас, ни у вас… Согласен?!
- Так буде, пан капитан! – Улыбнулся польщённый Скорпион. – Цо дале робим, пан коммандер?
- Выскакивать надо!
Эта фраза, да и весь предыдущий диалог, сопровождалась непрерывным грохотом автоматов и разрывами мин.
- То здраво! Алеж як то зробить – як пшымають до земли як залёжным прессом, Анжей (Это хорошо! Только как это сделать – когда жмут к земле, как железным прессом, Андрей).
«Тебя признали, Ляксеич. – Пронеслась в мозгу молния. – Ты уже Анжей…»
- Как Питон?
- А цо ему зробится?
- Питон Кондору? – Рявкнул в микрофон Андрей.
- Принимаю!
- Обстановка?
- Работаю… Очень вязко… Мне бы ещё кого, «глазастого»…
- Принято…
Кондор взглянул в самую глубину глаз Скорпиона:
- Всем, кто меня слышит! – Кондор перешёл на английский. – Слушай приказ! Я Кондор! Командиром операции назначаю Скорпиона! Движение по заданному маршруту согласно боевому расписанию! Каждый боец берёт под свою личную опеку одного гражданского!.. Парни! До точки эвакуации семь-восемь километров и меньше получаса времени – ждать нас не будут… Жизни этих «пиджаков» зависят теперь только от вас… Кондор остаётся на прикрытии отхода отряда. Вопросы?
- Питон остаётся!.. Я с тобой, братишка!!!
- Гот с месье капралом остаётся!
- Мартин! Отставить!
- Нет! Тебя, Кондор, кому-то ещё выволакивать нужно!!! Я остаюсь!
- Мы будем отходить к точке встречи все вместе, капрал! – Гаркнул Скорпион.
- Нет, сержант, не выйдет, и ты это знаешь! В командование операцией ты вступаешь только после исполнения приказа действующего командира, а значит – моего приказа! Устав не забыл ещё, надеюсь? – Эта улыбка Кондора могла бы послужить истинным эталоном для любого голливудского актёра, пытающегося сыграть роль «народного мстителя». – Уводи людей, Франтишек. До «точки» не так-то уж и далеко, да и время есть, хоть и в обрез… А мы тут втроём в «войну» с «макаками» поиграем…
- Дурень, матка Боска! Дурень!!!
- Давай, майор, действуй!..
20.20…
…- Ы-ы-х-х!!! Ы-ы-х-х! – Вырывались натужные вздохи из горла Гота.
Мартин уже бежал по пыльной саванне, не пригибаясь и не обращая внимания на жужжавшие в непосредственной близости пули и осколки мин. Он, словно запряжённый в упряжку мерин-тяжеловес, тянул свою поклажу к спасительному вертолёту. Эти носилки Андрей не забудет, наверное, никогда!.. Они с Питоном отстреливали свои цели, сдерживая погоню, до последнего момента, а потом, когда в наушниках прозвучало такое долгожданное: «Воздух вызывает Кондора! Вижу вас! Сажусь!»… «Воздух» видел отряд, который вёл Скорпион… До этих же, троих, было не меньше полутора километров, которые ещё предстояло преодолеть…
- Вью-у, вью-у, вью-у-у. – Визжали пули вокруг.
- И-йю-у-у-у. – Пели мины, выпущенные из миномёта «революционеров».
И взрывались с какой-то неотвратимостью:
- Б-б-ба-ах-х! Б-б-ба-ах-х!..
- Ы-ы-х-х! Ы-ы-х-хы!
Гот бежал так, как не бегал ни один чемпион мира по бегу, волоча за собой носилки, на которых полусидевший Кондор раз за разом стрелял в сторону преследователей.
- Давай, Мартин! Давай!!! Вытягивай нас отсюда!!!
- Ы-х-х! Ы-ы-х-х!
- П-пук-х! – Плевала смертоносными пулями винтовка Андрея. – П-пук-х…
Где-то рядом мелькнула тень и Филин сообразил, что его собрат по оружию Питон не остался лежать где-то в этой жёлтой саванне, а тоже выбрался.
Они приближались к вертолётам, вокруг которых раз за разом росли фонтаны минных разрывов.
- Скорпион Кондору! – Проорал Андрей.
- Вижу вас, Кондор!
- Загрузиться успели?!
- Успели-успели, капрал!!! Давай, жми, уже не много осталось!
Теперь стрелять Андрею приходилось с паузой в две-три секунды – сильно поредевший, но не мене смертоносный отряд «революционеров» наседал с остервенением, понимая, что добыча вот-вот может упорхнуть на винтокрылых птицах.
- Улетайте, Скорпион! – Филин кожей чувствовал, что им не хватает самой малости, двух-трёх минут, сорока-пятидесяти метров. – Поднимай «стрекозы».
- Ну, уж, нет, капрал!!! Теперь мы отсюда улетим все вместе!..
- Ы-ых!!! Ы-ых!!! – Всё громче стонал Гот, волочивший за собой носилки с Кондором.
И в этот момент Андрей увидел, или почувствовал, что такие близкие преследователи будто натолкнувшись на невидимую стену, как-то дрогнули в нерешительности, а некоторые даже залегли в реденькие кустики…
Филин откинулся всем телом назад, на носилки, и взглянул через плечо. И увидел, что все, кто мог держать оружие в его отряде стояли большим полукругом около двух, бешено вращающих лопастями, «Чинуков» и палили из всех стволов в сторону преследовавших… Далее стрелять ему уже небыло никакого смысла – все те, кого он прикрывал всё это время, теперь прикрывали его Кондора…
Оставалась ещё минута, тридцать секунд, пятнадцать… Волочившиеся по земле «ручки» носилок подхватили мощные руки Гранда и Филин перестал ощущать своим телом все кочки и ямки африканской земли… Десять секунд, пять… В поле зрения вплыли бешено вращающиеся над головой лопасти вертолёта и в лицо ударил мощный поток воздуха…
- Принимай!!! – Мощно выдохнул над головой Гот и носилки оказались в чреве стальной машины.
- Всем на борт! – Услышал Кондор в наушнике приказ Скорпиона. – Взлетаем, маэстро! Огонь из всех стволов! Огонь!!!
Грохот стоял такой, что у Андрея не какое-то мгновение заложило уши. Он огляделся и увидел лежавшую навзничь на железном полу вертолёта рядом с его носилками Лану… Она была очень бледная, недвижимая и смотрела огромными глазами прямо в лицо Андрея.
- Что? – Филина уже осенила жуткая догадка, но он не хотел в это верить.
- Осколок. – Проговорил Джамп и покачал в глубоком сожалении головой. – В спину, под левую лопатку…
И откуда только взялись силы у Кондора, не известно!.. Он приподнялся на локтях и переполз к девушке:
- Коша! Кошечка, моя! Ты чего?!
Он положил её голову себе на грудь и гладил непослушные волосы:
- Котёночек! Ну, скажи что-то!
Никто не осмеливался придвинуться к этим двоим.
- Андрюша. – Прошептала Лана. – Хорошо, что ты вернулся… А я, дура, боялась, что больше тебя не увижу… Боже, как больно!..
- Тише! Тише, Котёнок! Тебя вылечат! Обещаю! Только потерпи немного. Потерпи, Ланочка!
- Холодно… – Она закрыла глаза.
- Не спи! Не спи, девочка моя! – Он хлестал ладонями по молочно белым, обескровленным щекам. – Не спать!!!
Кошка снова открыла глаза:
- Я так люблю тебя, Андрюша… – Она еле шевелила губами. – Я так хотела родить от тебя…
- Ещё всё впереди, девочка моя! Мы ещё с тобой в Одессе настоящую свадьбу отгрохаем! Ты молодец! Ты выползешь! Ты же Кошка!!! А у кошки девять жизней!!!
- Уже нет… Это ты Большой Кот, а я просто девушка…
Из уголка её рта выкатилась маленькая, скупая капелька крови, а глаза превратились в огромные бездонные озёра…
- Лана! Ла-на!!! Кошка, моя!!!
Филин смотрел в омут этих бездонных озёр и не хотел верить в случившееся:
- Почему ты?! Почему именно ты?! Господи-и!!! – Он выдернул из кабуры забытый пистолет и приставил его к своему лбу.
Дальше он ничего не успел сделать. Скорпион вырвал из руки, уже Готового выстрелить Кондора, пистолет:
- Не надо! Ей этим не поможешь уже…
Франтишек нежно провёл ладонью по лицу мёртвой девушки, навсегда закрывая её глаза:
- Надо жить дальше, капрал… И помнить…
А Андрей  выл. Выл молча! От душивших его, бессилия и отчаяния…
- А-а-а! – Это всё на что его хватило сейчас. – А-а-а!!! Гос-спо-ди-и-и!.. А-а-а-а!!!
А через час, или больше, всё в том же брюхе вертолёта, когда он всё же сумел немного совладать с самим собой… В мозгу Филина пульсировала одна мысль:
«Прощай, Кошка! Ланочка!!! Светлана Беликова, «старший лейтенант медслужбы»… Это я во всём виноват! Только я!!! Прости меня, если сможешь… И жди… Я вернусь к тебе моя «одесская гейша», обязательно… И нам будет хорошо вместе!.. Я знаю…»…

* * * * *
Эпилог.
21 июня 2006 г. Москва.

…Повзрослевший с того времени на целых восемь лет Филин, теперь уже окончательно отошедший от трудов ратных благодаря своей Иришке, сидел около мерцавшего экрана своего компьютера и ему было невыносимо грустно.
«Вот и всё… Я, наверное, специально затягивал написание этой книги… Наверное… Очень тяжело… Никак не мог заставить себя проститься с этими воспоминаниями… Да и не возможно до конца, до каждой мелочи рассказать всю эту Нигерийскую эпопею. А если и возможно, то рассказ закончится лет через двадцать, никак не меньше!.. Да и чувство вины за потерянную жизнь… Так нелепо потерянную уже в самом конце, наверное, никогда не даст покоя… Эх, Кошка!.. Да и не закончилась эта история тогда, там, в этом вертолёте… Было ещё два мучительных месяца лечения. Сначала на базе Легиона на Корсике, а затем в Израиле, в знаменитом медицинском центре имени Ицхака Рабина – спасибо Баруху, который взял на себя половину оплаты… Были безрезультатные поиски работы, крохотная, два на два бедненькая съёмная квартирка… И был тот ночной телефонный звонок…»
Сентябрь 1998 г.
…Звонок его мобильника был настойчив и Андрею всё же пришлось ответить:
- Два часа ночи, бля! – Пробурчал он зло и надавил пальцем кнопку. – Слушаю!
- Господин Ферри? – Проговорила трубка незнакомым женским голосом.
- Фуери! – Рявкнул Андрей в ответ. – Сколько времени? И куда вы звоните? И какого хера вам не спится?
- Но!..
- Не знаю никакого Пери-Мери и знать не хочу! И вообще у меня не приёмные часы, тётя!
Он хряпнул телефоном о прикроватную тумбочку и поплёлся в крохотную душевую. Стояла почти сорокоградусная жара и он подспудно был благодарен этой дуре, ошибшейся номером среди ночи, иначе он так и мучался бы от вязкой и липкой духоты в своей крохотной съёмной комнатушке и обливался бы до самого утра таким же притивно-липким потом. И фамилия Ферри ему ничего не сказала, хотя это и была его, лично его новая фамилия, о которой пока ещё небыло известно в Израиле – маленький, большой секрет…
- А-а! А-а-ха-а-ха!!! – Покряхтел он под ледяными струями, физически ощущая, как охлаждается его тело и приходит облегчение. – Ка-а-йф!!!
Из душа его выдернул всё тот же настойчивый телефонный звонок.
- Да! – Рявкнул он теперь уже разозлившись не на шутку.
- Кондор Спайдеру! – Проговорил телефон знакомым до боли голосом.
Уже и так охлажденного душем Андрея словно окатили ушатом холодной воды:
- На приёме… – Пробормотал он.
- Это хорошо! – Андрей почти увидел, как улыбнулся генерал. – Как здоровье, сынок?
- Вы ведь знаете как моё здоровье если звоните мне в это время, месье генерал.
- Знаю. И ещё знаю, что ты сидишь без работы в крохотной квартирке… Это так?
- Да, мон женераль… Вы правы!
- Твоя группа соскучилась без своего командира, Кондор…
- Как они, месье Жерарди?
- Уже все в строю… Скорпион получил за ту операцию чин лейтенанта и медаль «За воинскую доблесть»…
- Я рад за Франтишека… А остальные?
- Те же медали получили другие: Стар, Гранд, Джамп, Питон…
- А?
- Вайпер за полученное ранение и заслуги в ходе операции получил чин капрала и медаль «За мужество на поле боя» третьей степени, Гот – чин капрала и медаль «Замужество на поле боя» второй степени, за спасение командира.
- Правильно, мон женераль! Они молодцы и настоящие солдаты!..
- И ещё, Кондор. – Генерал вздохнул. – Та девушка, Светлана Беликова…
Боль опять полоснула ножом по сердцу и навалилась тоска.
- Она тоже награждена медалью «За мужество на поле боя» второй степени, посмертно… И внесена в Почётные списки Легионеров… Её родители теперь пожизненно будут получать её пенсию, как члены семьи погибшего Легионера… Жаль, что у такой девушки небыло детей…
- Она хотела родить моего ребёнка…
- М-да… Судьба… Силами Легиона мы через наше, французское посольство в Украине поставили ей памятник. В городе Одессе, на Та-йи-ров-ском, так кажется, кладбище.
- На Таировском… Спасибо…
- Тебе пора возвращаться Кондор.
- Нет. Не могу!
- Ты должен, солдат! – Генерал заговорил жёстче. – Лейтенант Дворжецки переведён на должность инструктора по спецоперациям, а его боевая группа, группа Скорпиона, теперь стала группой сержанта Ферри.
- Капрала, мон женераль.
- Капрал Ален Ферри, позывной Кондор, за проявленное мужество в ходе операции по освобождению заложников, и за успешное её проведение повышен до чина сержанта и награждён медалью «Ордена Святого Георга» с мечами». Поздравляю, сынок – это очень высокая награда и получают её единицы. Я получил её после семнадцати лет службы в Легионе, будучи в чине полковника… Ты мне нужен, Кондор! И хватит распускать розовые сопли – ты же солдат, а на войне бывают потери…
- Я не могу, Паук… Я не вернусь…
- Вернёшься, сынок. Я знаю!.. Ты такой же, как я, Кондор! Я тоже всю жизни проклинаю войну, и всю жизнь к ней возвращаюсь… Ты не можешь без армии, а армия не может без таких, как ты, сержант… И ты знаешь, что я прав! Даю тебе ещё месяц, Кондор! Конец связи! – В трубке пошли сигналы отбоя – генерал отключился.
Да! «Гусь Жерарди», этот старый вояка, был прав – Андрей не мог без армии! Он просто не знал чем себя занять в чужой и чуждой ему стране… Ровно через месяц сержант Ферри вновь появился на центральном КПП в маленьком французском городишке Абажёль…
…«…И опять тебя понесло по военным кочкам, Андрюха. И не остановиться было, не выскочить – «попала собака в колесо – пищи, но беги»… Прав был Спайдер тогда, и спасибо ему! Если бы не тот ночной телефонный звонок, кто знает что бы со мной было! Я тогда уже почти дошёл до того, чтобы наложить на себя руки, думал, что меня забыли и бросили… Легион никого не бросает – этого я тогда ещё не знал… А Кошка… Я помню её до сих пор, эту удивительную девушку… И каждый раз, когда буду попадать в Одессу, буду приходить на Таировское кладбище к ней в гости – 3 участок, 6 линия, место номер 1302 – и говорить: «Привет, Коша!»… Потому, что нельзя иначе! Потому, что благодаря ей, наверное, я всё ещё живу! И помню!!! Потому, что от ушедших от нас людей только и остаётся, что светлая память о них!..»
Андрей задумался ненадолго.
«…Вот теперь всё!.. Закончилась Нигерийская эпопея… Как говорят на востоке «Слабые остаются, а сильные идут дальше»! Что ж, будем жить и идти дальше. Потому впереди было ещё очень много»…
Москва.
Июнь 2006 год.