Глава 6

На палубу корабля ловко забрался человек. Море в тот день пребывало в волнении, поэтому по веревочному трапу взбираться было не просто, однако он сделал это без видимого напряжения. Чувствовалось, что подобные действия приходилось выполнять не раз, и небольшая качка ему не помеха. На палубе он сразу оказался в центре толпы, состоящей из загорелых мужчин, большинство из которых было одето лишь в штаны, да на голове у них были платки, защищавшие их от солнца. В таком окружении совершенно неуместной казалась хрупкая фигура девушки, которая, впрочем, абсолютно терялась среди рослых сильных мужчин.
Как читатель уже догадался, толпа – это команда «Амаденоуса», человек, появившийся на палубе – Питер Гринго, вернувшийся на свой флагманский корабль. Флибустьеры радостно приветствовали своего командира единственным способом, который был им доступен – громкими криками. Все хотели узнать, что делал иабр на аккунтском острове несколько суток и, главное, удалось ли ему добыть жемчуг. На корабле стоял страшный гвалт, однако гневный окрик Типро очень быстро восстановил дисциплину и заставил матросов разойтись по своим местам и заняться непосредственными обязанностями.
- А теперь пройдем в каюту. У меня есть, что вам рассказать, - пригласил Гринго. 
Когда Энни и флибустьеры уселись на сундуках в капитанской каюте, а негр Бенжамин принес напитки: ямайский ром для мужчин и более слабое французское красное вино для девушки, Питер начал рассказывать подробности истории о том, как он в качестве аккунтского гранда был в гостях у губернатора дожа де Сальварила.
- Не ожидал я, что все закончится так быстро и легко. Не нравится мне такое поведение аккунитов, - заметил Типро, когда Гринго закончил. – При всем прочем, доверчивыми дураками они никогда не были, тем более здесь, в Анзоловическом море.
- Это меня тоже беспокоит. Такая операция должна быть по определению сложной и опасной, однако единственной опасностью был захват слабо вооруженного и плохо управляемого в бою корабля, - хмуро согласился Гринго. Затем он рассмеялся. – Не стоит обращать внимание. Просто мы настолько привыкли к опасности, что любое дело, которое проходит легко и заканчивается успехом, вызывает настороженность.
Уверенный тон капитана убедил всех остальных, и они на самом деле принялись подсчитывать долю добычи, которая в итоге придется на каждого члена команды, и обсуждать, на что они ее потратят. Это было любимое дело флибустьеров, когда они с большой добычей в хорошем настроении плывут домой – на Апладио.
Однако, как заметила Энни, успокоив своих людей, сам Питер отнюдь не перестал задумываться над этой проблемой, по-видимому, она все еще мучила его. Он не как не мог понять, почему Аккуния, которая всегда была осторожной, всегда тщательно охраняла свои владения, вдруг изменила своим обычаям. Ситуация не прояснилась и после рассказа дожа де Сальварила. По каким причинам аккунтский герцог отзывал новые мощные корабли, которые были так необходимы в Анзоловическом море для защиты колоний? Данный вопрос очень беспокоил иабра. Питер не мог понять мотивов подобного поведения, однако жизненный опыт и знание людей подсказывали, что Его Высочество вряд ли собирается награждать команды вызванных кораблей за отличную службу.
У Гринго остались невыясненные вопросы, но, чтобы не выпасть из роли осведомленного посланца адмирала, он не мог задать их де Сальварилу.
Обсудив с друзьями успешную операцию, капитан остался в каюте  в одиночестве и занялся письмом адмирала, которое ему удалось хитростью выманить у правителя. Он бы с радостью ознакомился с его содержанием, но боялся возбудить подозрения, поэтому не открыл конверт. Впрочем, как оказалось, это было не письмо адмирала, а письмо самого герцога. Внимательно прочитав его в первый раз, Гринго рассмеялся:
- Надо же, чуть не попались. Как хорошо, что правитель идиот.
В письме герцога сообщалось, что корабль, который доставит данное послание правителя, прибудет один, а корабли охраны чуть позже, сообщались названия всех судов во избежание путаницы, давались подробные инструкции. Но, видимо, дож де Сальварил был настолько деморализован известием о необходимости немедленно переправить жемчуг в Аккунию, да еще таким ненадежным способом, что не обратил ни на что внимания.
Гринго продолжал чтение письма, как вдруг улыбка, все еще блуждавшая по его тонким губам, исчезла, а лицо приобрело вдруг сосредоточенное и беспокойное выражение. Брови его все больше хмурились, он был так погружен в письмо, что не сразу заметил, что дверь каюты приоткрылась.
- Нонак Гринго, - начала Энни, заглянувшая в каюту, но тут же замолчала, испугавшись выражения лица флибустьера, с которым он посмотрел на нее. – Простите, я зайду позже.
- Все в порядке. Я вас слушаю, - улыбнулся Гринго. А затем добавил, что девушка выглядит испуганной. – Не обращайте внимания – я просто обеспокоен сведениями, которые прочитал в письме.
- Нонак Типро попросил меня сказать вам, что он заметил два каких-то корабля на горизонте как раз по тому курсу, которым следует «Амаденоус». Он не знает, стоит ли сообщать команде.
- А почему он не пришел сам?
- Он остался на палубе – следит за судами в подзорную трубу. У него есть основания для беспокойства? – неожиданно спросила Энни.
- К сожалению. Я только что прочитал письмо адмирала к правителю Кринтано. Помимо всего прочего, в нем сообщается, что еще два корабля, задачей который является охрана жемчуга, прибудут несколькими днями позже, чем герцогский посланник. Боюсь, что корабли, которые увидел Типро, идут из Аккунию именно с этой целью. Нам следует немедленно изменить курс и как можно быстрее отправляться на Апладио… А теперь я должен пойти на палубу, если хотите, можете подняться со мной.
Флибустьер быстрыми шагами прошелся по палубе, поднялся на капитанский мостик – ритм его ходьбы больше походил на бег, словно за ним гнались – и подошел к Типро. Тот стоял, одной рукой опершись на борт, другой, держа подзорную трубу, и внимательно вглядывался в горизонт.
- Питер, это большие корабли, большие и мощные корабли, если судить по парусам. Но меня беспокоит, что я не знаю, какой стране они служат, и не знаю чего от них ждать.
- Это аккуниты.
И Гринго пересказал своему другу содержание письма. Рассказал о том, что они чуть не провалили операцию из-за того, что не знали содержания письма адмирала, в котором содержались подробные инструкции: кому следует передать жемчуг, в какие сроки прибудет и отчалит герцогский посланник. Капитан заметил, что им удалось избежать краха из-за того, дож де Сальварил был слишком поражен сведениями о том, что жемчуг необходимо передать в чужие руки. Однако опасность еще не миновала: корабли на горизонте должны были сопровождать ценный груз в Аккунию. Гринго сомневался, что им удастся обмануть и команды кораблей, потому что они, скорее всего, знают свои обязанности препроводить жемчуг в Аккунию.
Значит, есть только два выхода – либо попытаться скрыться, либо сблизиться с кораблями и принять бой. Если вступить в битву так близко от бухты, то это, скорее всего, насторожит и привлечет береговую охрану, а с пятью - шестью кораблями не справиться даже двум флибустьерским судам.
- Попытаемся уйти. Прикажи поменять курс на восток, мы пройдем мимо Триншаро, а затем повернем к Апладио.
- С каких это пор ты уходишь от драки с аккунитами? – возмутился Типро. – Ты не боялся драться один с тремя кораблями и выигрывал почти всегда.
Гринго резко осадил своего друга, – что случалось с ним крайне редко – заметив, что на корабле капитан он, и поэтому все остальные должны не обсуждать приказы, а выполнять их. Типро отошел, пробурчав себе что-то под нос насчет тех пиратов, которые сначала спасают всех девчонок в зоне видимости, а затем ради их душевного спокойствия отказываются от выгодных предприятий. Питер невозмутимо спустился на нижнюю палубу и сам, не дожидаясь пока это сделает Типро, отдал приказ об изменении курса.
Штурман Джерси Анвирф, в отличие от Типро, не задававший вопросов, выполнил приказ. Ветер был благоприятный, поэтому поворот не занял много времени – и вот уже «Амаденоус» и «Итвос», подняв все паруса, мчатся к острову, который для многих изгоев общества стал домом, приютом и убежищем. Теперь уже Питер Гринго стоял на капитанском мостике и с помощью подзорной трубы наблюдал за кораблями. Через пару часов он заметил, что преследователь стали отставать, хотя и старались придерживаться курса «Амаденоуса», видимо эти большие корабли были слишком тяжелыми, чтобы развивать большую скорость и соперничать с одним из самых быстроходных судов среди пиратских.
Следуя намеченным ранее курсом, флибустьерские корабли добрались до Апладио, где немедленно начался кутеж в вечернях, шумные попойки на улицах и бессонные ночи для жителей острова – флибустьеры отмечали удачное предприятие. Авторитет Гринго поднялся на новую высоту, после истории с аккунтским жемчугом об этом капитане стало ходить гораздо больше легенд. Еще бы! Ему удалось захватить без малейшего урона грандиозный запас аккунтским жемчуга с самого большого места его добычи.

- Сегодня отличная погода. Не хотите ли прогуляться по набережной? – спросил Гринго у Энни.
Флибустьеры уже несколько дней находились на Апладио, где чувствовали себя в полной безопасности. Люди Гринго наслаждались обилием хорошей выпивки, большой компанией товарищей и обществом многочисленных девиц – люди Гринго наслаждались жизнью после успешной операции. Весь остров гудел, как впрочем, и всегда, когда на берег сходили команды с кошельками, полными денег. Известно, что у большинства пиратов деньги долго не задерживались, лишь немногие догадывались откладывать их, заботясь о своем будущем, т.к. у большинства флибустьеров не было будущего.
Все это время Питер не сходил с корабля, за исключением дня прибытия, когда он отправился в дом губернатора, что делал каждый раз, возвращаясь на Апладио. Капитан занимался бумагами: смотрел, что надо приобрести для следующего плавания – продовольствие, материалы, боеприпасы, выделял деньги на ремонт корабля, сверялся с отчетами о добыче, которую удалось захватить во время операции, решал вопрос о наборе в команду новых людей.
- Спасибо, но я лучше останусь на корабле.
- Почему? Все время, что мы находимся на острове, вы ни разу не сошли на берег. Не можете же вы сидеть все время в каюте.
Девушка пожала плечами и ответила, что вполне может остаться на корабле. Сказала, что найдет себе какое-нибудь занятие.
- Например, - осведомился капитан. Он лишь саркастически усмехнулся, услышав ответ «Я могу вышивать». Гринго неплохо успел узнать Энни и понимал, что та никогда не возьмет в руки вышивание – она терпеть не могла пяльцы, нитки и иголки.
-  Почему вы не хотите сходить на берег? Чего вы боитесь?
- Если честно, я не хочу встречаться с работорговцами, - последнее слово было произнесено с явным презрением. – После всего, что было…
Питер понимающе кивнул, показывая, что дальнейшие объяснения можно не давать. Теперь он осознал причины нежелания девушки в прекрасный солнечный и тихий день выходить даже на палубу. Признаться, он просто не подумал о том, как будет чувствовать себя девушка, если ей придется столкнуться со своими мучителями. Иабр и сам был рабом на сахарных плантациях Бикдоса, поэтому прекрасно понимал Энни.
- Но прятаться все время внутри корабля нельзя. Вам необходим свет и движение. Я очень вас прошу составить мне компанию в сегодняшней прогулке по набережной.
- Хорошо, - обреченно кивнула девушка, прекрасно зная, что с капитаном невозможно спорить. – Когда уходим?
В ответ Гринго поднялся с сундука, на котором сидел, и протянул Энни руку.
Питер и Энни шли мимо домов, беседуя на различные темы. Впрочем, как только они оказались на более оживленной части улицы, разговаривать стало почти невозможно – каждый встречный приветствовал самого удачливого пирата, а тому приходилось отвечать на поклоны, радостные оклики.
- Простите меня, но я вынужден оставить вас на несколько минут – мне надо увидеть капитана «Эффишнс», – произнес Гринго, остановившись у вечерни «Метре». – Может, вы пойдете со мной?
- А почему вы решили, что найдете его здесь? Насколько я знаю, на Апладио не одна вечерня.
- Да, но такой ужасный шум стоит лишь в одной, - улыбнулся флибустьер. – Здесь никогда не бывает тихо, но если мои ребята сходят на берег после удачного похода… Если честно, я иногда боюсь, как бы они не разнесли всю вечерню, а хозяин не заставил меня все оплачивать.
Питер подал девушке руку, еще раз приглашая пройти с собой, однако она покачала головой и сказала, что лучше подождет здесь. Ей было страшно оставаться одной на улице, но входить помещение, откуда доносились громкие крики пьяных пиратов, шум драки и женский визг, совершенно не хотелось. Энни жалобно попросила своего спутника не задерживаться долго.
Гринго вошел в полутемное помещение вечерни и сразу же увидел большую компанию людей, сидевших за большим столом. Несколько человек лениво переругивались с тремя другими посетителями, поднимая их на смех и явно надеясь на хорошую драку. Однако те, учитывая численный перерыв, пока сдерживались и вели себя осторожно. Среди задиравших был и Типро, чей грубый бас разносился по всей вечерни.
- Сакур, мне надо с тобой поговорить.
Одноглазый моряк встал, и они с Гринго отошли к столику. Он стоял в отдалении от остальных – хозяин вечерни специально поставил его там, если кому-то из посетителей понадобиться поговорить наедине. Столик был маленький – рассчитанный на двух – трех человек; он стоял в углу, поэтому даже когда все остальные места были заполнены, за этим столом можно было говорить спокойно, не боясь, что кто-то подслушает.
- Не знаешь где сейчас Харбин Грат?
- Его ребята пятый день торчат в «Подводных рифах». А где его черти носят мне не известно.
Питер уже собрался уходить, чтобы заглянуть в другую вечерню, однако, Типро не обратил на это внимания и продолжил говорить.
- А ты слышал, что на нас опять открывают охоту? - презрительно усмехнулся он. – Аккуниты готовятся послать за нашими душами своих бравых вояк.
- С чего ты взял подобную чушь?
Задетый за живое неверием капитана, Типро рассказал, что в гавани Апладио сейчас стоит корабль, недавно вернувшийся из открытого моря. Один из матросов рассказал, что недели три назад ими был захвачен аккунтский корвет. Ничего особо ценного они не нашли, поэтому пришлось довольствоваться самим судном. Капитан, когда его с остатками уцелевшей команды загоняли в хлипкую лодку, чтобы потом отправить в открытое море на волю судьбы, кричал что-то насчет того, что всем гнусным пиратам вскоре придет конец. Само собой, никто из не обратил ни малейшего внимания на речи обозленного аккунита. Сейчас тот пират рассказывал эту историю всем желающим позабавиться, изображая искаженное яростью лицо и дрожащий от ненависти голос – большинство слушателей хохотало.
Гринго удивился, услышав подобную новость, и решил, что надо поговорить с кем-то из тех людей. Именно поэтому он спросил Типро, где можно найти того человека, который рассказал эту историю.
- Уил? Он сейчас здесь. Валяется где-то, он перебрал рома – они пили на спор с Тавримом. Уил опьянел уже после половины бутылки.
- А Таврим, как я вижу, до сих пор пьет с вами, - усмехнулся Гринго. – Ладно, когда тот твой Уил очнется, скажи, что я его хочу видеть немедленно.
- Питер, а ты к нам разве не присоединишься? Посиди, пропусти стаканчик – другой.
- Нет уж, благодарю. Я не хочу вместе с вами задохнуться в грязной темной вечерни.
В помещении действительно было очень душно и от винных испарений практически было невозможно дышать, поэтому Гринго предпочел быстрее выбраться на улицу. 

Когда Питер зашел в вечерню, Энни сразу почувствовала себя одиноко и неуютно. Ей совсем не нравилось стоять одной на улице в незнакомом городе, население которого по большей части составляли пираты. Она пыталась подбодрить себя напоминанием о том, что это всего лишь разбойники, отбросы общества, однако это не помогло – от этой мысли становилось еще страшнее. С тех пор как Энни попала на Апладио по вине работорговцев, и ее выкупил Гринго, она всегда оставалась под защитой этого человека; но сейчас - она одна, и девушка чувствовала, что у нее начинается паника. На секунду появилось желание войти в вечерню, чтобы искать защиты у капитана или его людей, но гордость не позволила сделать это.
Как только Энни осталась одна, к ней немедленно подошел какой-то человек. Она испуганно посмотрела на высокого моряка в грубых штанах и простой суконной рубахе. Девушка было уверенна, что раньше его не видела и поэтому не понимала, почему она подошел к ней. В Иабрхерке не было принято разговаривать с незнакомыми людьми, а тем более вот так вызывающе и нагло подойти к человеку на улице. Энни выжидательно смотрела на моряка, не решаясь заговорить первой.
- Привет, крошка, скучаем? – от подобной фразы девушка оторопела. Она забеспокоилась еще больше, поняв, что собеседник пьян: он него исходил сильный запах рома.
Видя, что ему не отвечают, моряк грубо схватил девушку за запястье и потащил за собой:
- Пойдем со мной, лапочка, повеселимся.
- Никуда я с вами не пойду, - возмущенно воскликнула Энни, пытаясь выдернуть свою руку из тисков пирата – его хватка причиняла сильную боль. – Отпустите меня сейчас же!
Последняя фраза явно была лишней: она привела пьяного матроса в ярость, он сильнее сжал запястье, так что Энни вскрикнула. Ей вдруг стала очень страшно, ведь только сейчас до нее дошел смысл – она совершенно беспомощна, находится во власти пьяного человека, и нет совершенно никого, кто бы мог ее помочь – ни Гринго, ни его людей. Среди прохожих она не пыталась найти помощи, так как осознавала, что для них все это – лишь развлечение.
Вдруг на руку пирата, тащившего Энни за собой, со свистом опустилась трость из черного дерева. Он в ярости взревел и резко – насколько позволял выпитый ром – обернулся на своего обидчика. Энни тоже обернулась, но с недоумением. Позади стоял Питер Гринго, по-видимому, только что вышедший из вечерни. Он казался спокойным, однако лицо его, на первый взгляд безмятежное, напоминало застывшую маску. Увидев капитана, матрос немного успокоился – авторитет Гринго был так велик, что пираты были готовы вынести от него даже оскорбление.
- Что случилось? - довольно резко, но без злости спросил пират.
В ответ Питер лишь протянул Энни руку, приглашая уйти – девушка все еще стояла рядом с матросом, хотя ее руку уже отпустили. Не пытаясь возражать, грубиян наблюдал, как девушка уходит вместе с легендарным капитаном. Даже, несмотря на достаточно большое количество выпитого им спиртного, у него хватило ума не пытаться протестовать.
Довольно долго они шли молча, и лишь когда дрожание руки Энни, лежащей на локте Гринго улеглось, он заговорил.
- Вы в порядке?
Девушка кивнула, не уверенная, что сможет ответить обычным тоном.
Они направились в гавань, потому что Энни попросила отвести ее на корабль. Ни за что она бы теперь не осталась в этом городе одна. Когда они оказались на палубе, Энни сразу же ушла в свою каюту и легла на постель прямо в платье. Вопреки ожиданиям, не было слез, она просто лежала на спине, раскинув руки в стороны, и смотрела в потолок; Энни как будто впала в прострацию. Через некоторое время – девушка не могла понять, сколько она пролежала ничком – в каюту постучался капитан. Это привело Энни в чувство: она села, попыталась привести свою одежду и волосы в порядок, и пошла открывать.
- Проходите. Рада вас видеть, - произнесла она, стараясь не показать своей апатии, от которой еще не совсем оправилась.
Однако, казалось,  Гринго все понял; было такое ощущение, что от его взгляда (даже мимолетного) ничего не могло укрыться. Его усмешка и все понимающий, жалеющий взгляд разозлили Энни, и она чуть вздернула подбородок.
- Мне жаль, что вам пришлось…
- Не стоит говорить об этом.  Теперь со мной все в порядке, а я в безопасности. Простите, просто все действительно в порядке, но воспоминания мне неприятны, - желая извиниться за свою резкость, добавила Энни.
- Скоро подадут обед. Присоединитесь ко мне? Правда, никого больше не будет: Типро, Калим, Джерси и Отад на берегу.
Девушка сказала, что с радостью пообедает с капитаном в его каюте.
Во время обеда, который состоял преимущественно из фруктов (в такую жару невозможно было есть тяжелую, жирную пищу) и превосходного легкого вина, Энни и Питер говорили на разные темы, но не возвращались к сегодняшнему происшествию. Вскоре девушка оправилась и стала наслаждаться обедом и беседой с Гринго. По ее просьбе капитан рассказывал разные случаи, о которых он узнал и участниками которых он был сам, после того, как из-за стечения обстоятельств стал флибустьером.
- Однажды чтобы попасть на остров для разведки, пришлось пережить кораблекрушение. Мне было необходимо оказаться на аккунтском острове Порт – Рент и не вызвать подозрений. Тогда я решил изобразить жертву. Мы разбили носовое украшение какого-то аккунтского корабля, оторвали несколько досок и пару фрагментов обшивки борта. Я уцепился за обломок мачты. Было очень правдоподобно: остатки корабля и насквозь сырой измученный человек. Солдаты гарнизона, к которым меня вынес утренний прилив, поверили, что я знатный человек и отвели меня к правителю. В его доме я пролежал пару дней под предлогом слабости – было бы странно, если бы человек, которого выловили из моря после нападения пиратов (а именно так было представлено мое появление на острове) сразу начал осматривать город, интересуясь гаванью, фортом и гарнизоном. А так все случилось в лучшем виде: правитель сам показал мне город, рассказал обо всем, что меня интересовало. Вместе с таким сопровождающим, я мог беспрепятственно осмотреть гарнизон, понаблюдать за фортом. Эти знания очень пригодились мне при нападении на остров – все обошлось малой кровью и для моих людей, и для самих аккунитов. Вы не представляете, какое было лицо у правителя, когда он увидел меня во главе нападавших, и понял, что все они подчиняются мне, - Гринго усмехнулся при воспоминании об этом весьма забавном эпизоде.