Тарелка креветок

День… именно день… уже не утро – начался с того, что Он проспал. Испуганно моргая на будильник, он пытался вспомнить, куда он опоздал. Он не завёл будильник вечером, забыл. Этим обычно занималась Она, делала как некий ритуал. И заводить перед сном механический... именно механический будильник - Ей нравилось. Но в ту субботу Она ушла… ушла окончательно. Они оба пришли к выводу, что хватит портить нервы друг другу. За два года – они так и не смогли притереться… Возраст и укоренившиеся привычки одиночек не давали им нанести последний штрих в картине полной идиллии семейной жизни. Ну и конечно не хватало детей – этих маленьких, крепких болтиков, что так крепко стягивают между собой немолодых уже женщин и мужчин…
Тонким поскуливанием, или скорее посвистыванием, напомнил о себе пёс. О Боже!... Он же пропустил время гуляния! И весьма прилично пропустил! Пёс был не Его. Он давно не заводил дома живность – некому было за ней ухаживать. Пса подбросила Ему мать, уехав погостить на недельку к школьной подруге в другой город. Пёс был педантом, предпочитая гулять в одно и тоже время, мало того, он был ещё умен и хитёр. Вот и сейчас, разбудив обожаемого хозяина тихим посвистом, он предусмотрительно спрятался под диван. А в прихожей - благоухала на всю квартиру аккуратная кучка. После того, как отшумела вода и стихла ругань, хитрая бестия выбрался из-под дивана, и страдальчески заглядывая в глаза хозяина, принялся насвистывать свой неприхотливый мотив.
Вопрос «Что ты хочешь? Ну что тебе от меня надо?» прояснил требования пса… Тот прямой наводкой отправился на кухню и сел там у заветного белого урчащего ящика.
Кормить его пришлось мясом, так как кашу он ел – только приготовленную женскими руками.
Он вздохнул… А женщина ушла… Вспомнил, как тепло и уютно было на кухне, когда Она готовила. Набив желудок, пёс решил напомнить, что ещё не был на прогулке, и вот уже от входной двери разнеслись его трели. Пришлось идти с ним на улицу. Отметив пару кустов, пес засёк старого помойного кота и, невзирая на окрики хозяина, погнал старика вкруг помойки, а так как ближайшей к коту вертикальной и достаточно высокой единицей был хозяин пса, кот через секунду оказался у него на плечах, из мстительности по пути выдрав когтями клок из штанины спасителя. Чувство ненависти к кошачьим не ушло, но чуть притупилось, когда кот с отчаянным мявом полетел в мусорный контейнер. Брюки были безнадёжно испорчены. Дома перепало и собаке – пес был отправлен в ссылку на коврик у входной двери... На выход - оставался костюм… если б не одна проблема. Нужный галстук висел внутри шкафа, да так плотно намотан, что был смят. Не беда… 10 минут на поиск гладильной доски, 5минут на поиск утюга, 15 на поиск марли – марли не нашлось. В момент разглаживания складок зазвонил мобильный телефон в кармане, после первых слов, как назло, зазвонил городской… Забытый утюг молча и злорадно плавил галстук. В этот раз ругаться было не на кого. Форма одежды опять сменилась - на ещё более демократичную, нежели вначале: джинсы, сорочка, джемпер. Ну вот опять проблема… некому нежно провести ладонью по щеке, напомнив, что не брит. Новая потеря времени. А надо было успеть в паспортный стол. Пора… замена паспорта - 45 лет.
Был женат - неудачно, развод, детей нет. Во всяком случае, о потомстве не ведал. Жил один. Женщины приходили, женщины уходили… ни одна не задерживалась больше полугода. Нет, Он их не гнал, но и не звал назад. Эта была первая, что продержалась целых два года. Он настолько привык к Ней, что с трудом засыпал, не чувствуя боком Её ровное дыхание ночью. Целую неделю ловил себя каждое утро на том, что проснувшись, ещё с закрытыми глазами, тянулся в Её сторону. Но там было пусто. Было пусто уже неделю. Целую неделю.
Конечно, в паспортный стол Он опоздал. Сегодня был последний день, когда Он мог успеть обойтись без наказания. Теперь грозил штраф. Но приятно грело сердце мысль о том, ради чего Он начал прихорашиваться. Эта встреча… Он долго ждал её. Его признали… признали равным. Пусть пока на уровне самодеятельности. В конкурс «Медиа России» входило много тем: по литературе и музыке, по изобразительному искусству, видео и фото. Объединяло эти разные направления творчества одно – компьютер и Интернет. Сегодня как раз должно было пройти награждение финалистов по всем номинациям. Он тоже выкладывал свои работы на конкурс – они имели успех, неплохие отзывы. У Него даже зашлось сердце, когда Он зачитывал Ей приглашение на финал конкурса. Ей эта блажь не нравилась, как не нравился и Интернет. Всё, что не приносит пользу и прибыль семье – Она считала блажью. Она не любила позировать, хотя и была красива, а Её фигуре могли бы позавидовать и девочки. Не любила, когда созвонившись с очередной моделью, он выезжал на природу или, выклянчив у знакомых студию на час-два, спешил туда. Ревновала откровенно. После первого раза, когда он предложил съездить с ним на сессию, пришлось долго успокаивать девочку и успокаиваться самому. Съемка сорвалась. С тех пор с собой Он Её не брал. Она иногда жаловалась Ему, что если бы ни Интернет, ни телефоны, ни фотография не существовали – они прекрасно ладили бы друг с другом. И даже почти бы достигли той идиллии, о которой как то говорили в первые месяцы совместной жизни… А так… Ей был непонятен его мир… Ему не нравился Её… На том они и разбежались.
На улице дул холодный пронизывающий ветер. По пыльному асфальту едва заметно переползали хилые волны мелких кристалликов льда. Эта зима была почти бесснежной, не зима, а так… грязь пыль и лёд
Старенький Фольксваген-пассат не завелся ни с первого, ни со второго раза, до десятого не дотянул аккумулятор – сел. Ехать на автобусе до метро, да плюс 11 станций и две пересадки… Он не успевал. Пнув в колесо коварный Пассат, до этого служивший ему безотказно верой и правдой, пошел на проспект – ловить такси.
Из тех машин, что стояли у обочины, цены были названы заоблачные, поэтому, дождавшись горячего кавказца в насквозь промороженной шестёрке, Он сел в авто не рассуждая. Через пять минут Он уже об этом жалел. Стало ясно, что кавказец не имеет ни малейшего понятия о том, что существуют какие-то там правила дорожного движения. А если судить по тому, в какие щели между автомобилями тот пытался порой втиснуть свою многострадальную шестёрку, до неё он явно управлял чем-то не шире велосипеда. Двадцать минут пути растянулись в целую рискованную эпопею аварийных ситуаций и неоправданных рисков, зато позволили выиграть время. Вот уже виднеется здание Дворца культуры, в котором с минуты на минуту начнется процедура награждения. В этот момент гордый южанин не включая указателя поворота, перестраивается вправо подставляя борт и тут же, неотвратимо, как от Немезиды, получает удар в переднюю пассажирскую дверь от идущей за ним Ауди. Почему-то Немезида, в виде расфуфыренной красотки выйдя из Ауди, тут же набрасывается с руганью на пассажира. Он не стал её слушать, перелез через водительское сидение и, оставив джигита ей на растерзание, последние восемьсот метров преодолел волчьей рысью.
По анонсу к встрече вход был заявлен, как свободный, Но охранники и понятия не имели, что за мероприятие проходит в их ДК. Наконец, отдышавшись и с трудом, наводящими вопросами добившись от охраны толковых, подтверждающих, что Он попал по адресу - ответов, разделся в жалком подобии гардероба и прошел в зал.
По ушам колошматила музыка, все суетились, и это больше напоминало муравейник после грабительского набега кабанов, нежели собрание художников, композиторов и поэтов.
Ответственного за встречу фотографов Он знал в лицо. Однако вычленить его в этой толпе было делом нереальным. Проскользнув на улицу позвонить, Он обнаружил, что бестолковые охранники на входе, увидев у Него отсутствие бейджа, назад пускать его не желают, не смотря на то, что вышел он всего пять минут назад. Становилось совсем уж паршиво. На упитанных церберов подействовал номерок из гардероба. Звонок – не сдвинул Его ни на йоту в поиске. Фотографов в зале было много, но те – работали и по определению не могли быть коллегами, которые сегодня должны были сами стать мишенями для объективов, хотя свою камеру он всё же прихватил с собой. Вот только беда случилась за день до этого, подготавливая камеру, для съёмки этого мероприятия Он обнаружил, что неисправна вспышка… На замену – не хватило ни времени, ни денег. И сейчас он даже стеснялся вытащить камеру из сумки.
Пошел на ресепшен. Бойкие девицы, регистрировавшие прибывших, хором вытаращили на него ярко накрашенные глазки, наконец, одна из них, изобразив тяжелую мозговую деятельность, вспомнила название Его темы – в конкурсе и попросила подождать в сторонке. Через 15 минут о Нем благополучно забыли, новый заход к столикам, но просвещённой среди них уже не было. И вот теперь, вместо того, чтобы, прикладываясь к халявным напиткам, вести беседу с коллегами, Он нарезал круги по залу в отчаянных попытках углядеть знакомое лицо. Наконец проснулся телефон в кармане Он получил исчерпывающие указание – где искать своих. Вот и первое знакомое лицо – администратор проекта. Давно знакомый, талантливый художник, мастер широкого профиля. Фото на портале и живой человек имели только общее лицо – все остальные представления о нем были прямой противоположностью реальному человеку. Ростом ниже среднего, кругленький и подвижный, как капля ртути живчик. Лысый, но остатки волос собраны в седой хвост на затылке. Рядом с ним двое незнакомых мужчин… Представились, оказалось он знает обоих, но никогда не видел даже на фото (есть одна особенность у фотографов – не любят сниматься). Работы одного из них Он оценивал очень высоко, работали в одном стиле, с работами другого сталкивался меньше, но знал его по грамотным, доброжелательным рецензиям. Работы другого, как раз и попали в свежий, глянцевый альбом – «Российские фотолюбители». Оба были без камер. Предложил пойти к фуршетному столу. Один приехал сюда сразу после работы на машине и потому был «Непьющимсегодня», другой хоть и готов был поддержать компанию, но фуршет уже закончился и столики с напитками опустели, и оба бармена в ответ на вопрошающий взгляд развели руками. Потенциально пьющие вернулись к столику с альбомами.
Старший всё время куда-то исчезал… Как гном, он мгновенно растворялся среди кучек гостей. Разговор с коллегами получился немного скомканным. Он почувствовал себя неудобно, мало того, Он совершенно не помнил по именам тех, кто стоял сейчас рядом с ним… Помнил только «ники».
«Непьющийсегодня» проходил на Интернет-портале под ником – «Болтун», а «Сегодняпьющий» - как «Флагман». Практически все фотографии в альбомах были знакомы по Интернету и обсуждению уже не подлежали.
Было тоскливо, как на чужом празднике. Вспомнилось, как на совершеннолетие Он пригласил двух одноклассников, с которыми проучился до 7 го класса, а потом семья переехала в другой район. Одноклассники, почувствовав себя чужими в этой компании, ухватили тарелку с креветками и ушли в уголок, откуда докушав креветки, испарились, не дожидаясь конца. Сейчас Он получал свою «тарелку креветок»…
На подиуме оживилось… Вышла пара, начавшая с подхватом зачитывать по шпаргалкам какой-то текст. На фоне громкой музыки и гама в зале – слышно было плохо, но зато до смеха напоминало плохо срежиссированный утренник в детском саду, когда мальчик ждёт, переминаясь с ножки на ножку, заветного слова в конце реплики девочки, чтобы сказать свою, и наоборот.
Неуловимый Админ благополучно прятался в толпе, «Болтун» уехал домой, «Флагман» - явно скучая, сетовал на краткость фуршета. С трудом пробились к бару. «Флагман» замялся, неверные течения бытовых морей вынесли его на житейские мели. Он предложил угостить напарника. Мгновенно выяснилось, что оба они «терпеть не могут» - вискарь, во всех его ипостасях… От демонстративности такого обоюдного заявления оба рассмеялись и это сгладило неудобство одного, что он пьёт за чужой счет, и дискомфорт, который чувствовал Он, почти физически ощущая стеснение коллеги. Водка пролетела внутрь под смешки и улыбки, мягкая, как взаимоотношения.
Домой он уехал один. Вагон метро с одного конца был пуст, были свободными все сидячие места, а пассажиры жались в противоположном конце. Женщины, старательно прикрывающие платочками носы и морщившиеся мужчины, старались даже не смотреть в другой конец вагона, где парочка бомжей, то ли пыталась заняться любовью, то ли пыталась получше устроиться на ночлег, копошась, как две дворняги на коротких картонках на снегу. На первой же станции, почти все вышли из вагона. Пытаясь продышаться от долгой задержки дыхания, Он не перешел попросту в другой вагон и теперь, сев в следующий поезд - вспомнил, что забыл посмотреть на надпись на головном вагоне, только тогда, когда перед глазами замелькало название станции другой ветки метро. Вернулся. Дождался своего поезда.
На выходе из метро спугнул в подземном переходе парочку молоденьких милиционеров, обчищавших пьяного. В отместку они устроили ему процедуру проверки документов и унизительное ощупывание-обыск. Негатива за день накопилось столько, что он уже почти не обратил на это внимание. Чертыхаясь, побрел дальше к дому, с тоской понимая, что сейчас еще придется выгуливать собаку, даже если она уже решила все свои проблемы в прихожей. Поднялся наверх, вот уже и родная улица. Пройти полтора квартала и повернуть во двор.
Вдруг улица, фонари, рекламные щиты – всё закружилось и поплыло куда-то вниз, последнее, что попалось на глаза, было что-то жирно-желто-полосатое, как перекормленная оса и писк был у неё жирно-басовитый.
Когда он пришел в себя, рядом стояли два молоденьких мента в растерянности. А он никак не мог понять, чего они от него хотят… чертовски болела голова, а неумолчный звон не давал расслышать разбегающиеся как тараканы слова. Происшедшее, как раз касалось их непосредственных обязанностей и тут они спасовали. Наконец понял, чего от него хотят: - не видел ли он, кто унёс его сумку и куда… Какие памятливые… Про сумку не забыли, хотя при досмотре в неё не заглядывали… Лучше бы заглянули… может, тогда до дома проводили бы, завистливо перешептываясь за спиной.… Две штуки зелени, как корова языком… Жалко было всё… и объектив, и камеру, и фотографии, что не успел слить. На которых была Она… последние фотки…И себя, было жалко. Жалко было и неудавшийся союз, только он наконец-то прикипел к женщине.
Надо же было в трехстах метрах от дома, да на той самой ледяной дорожке, по которой, тряхнув стариной, проскользил всего сутки назад, а сегодня забыл, не заметил, не обратил внимания. Результат беспечности – падение, удар затылком об лед, потеря сознания. Как долго он лежал – об этом говорил только холод, сковавший тело… Как назло, рядом оказался нечистый душой человек, прихвативший сумку с камерой, воспользовавшись беспомощностью упавшего. Через некоторое время он обнаружит там хорошую добычу, но лишь при условии, что ничего не разбилось в падении. Эта мысль, чуть смягчила горечь потери. Проклиная всё и вся, обругав растерянных ментят, что даже не помогли ему подняться со льда, как последнему бомжу и... продолжил движение к конечной цели.
Выйдя из лифта на своём этаже, он уже утирал бегущие помимо воли слёзы из глаз, … и чуть ли не поскуливая от жалости к себе – открыл дверь… она была закрыта только на нижний замок. На кухне горел свет, собака лениво тявкнула за прикрытой дверью спальни. А в доме было, так тепло и комплектно, что вся череда сегодняшних неприятностей отошла на задний план. Из спальни доносились голоса ненавистного латиноамериканского сериала, но сегодня они были такими родными… Потому, что на кухне шкворчала в сковороде его любимая картошка на сале…



Ломовой извозчик