Месть

     Описанные ниже события случились в местечке Станиславичи в ту давнюю пору, когда некоторые из тамошних евреев впервые прониклись духом благословенного хасидизма и сплотилилсь вокруг своего первого предводителя раби Шмуэля, недавно скончавшийся сын которого, также по имени Шмуэль, был преемником отца, знаменитым праведником и другом раби Якова, цадика из города Божин. За давностью времен никого из героев тех лет нет в живых, а посему можно абсолютно честно, без суетной лести и напрасной хулы рассказывать эту историю. Поведаший ее Раби Залман, нынешний станиславический цадик, внук раби Шмуэля-старшего, утверждает, что это вовсе и не хасидсакая сказка, а хасидская быль. А кто усомнится в правдивости рассказа, пусть хорошенько задумается о неодолимой власти страстей над душой человеческой.

     Среди немногочисленной паствы раби Шмуэля-старшего два хасида пользовались особым его расположением. Прозывали их Хозяин и Слуга. Хозяин – самый богатый еврей в Станиславичах. Цадик любил его за простоту нрава и очень ценил щедрые пожертвования богача в хасидскую общественную кассу. Слуга подкупал раби глубиной ума, рассудительностью и терпением. Цадик частенько ставил его в пример другим. Таков был первый глава станиславических хасидов раби Шмуэль-старший – искал и находил в людях хорошее.

                ***

     У Хозяина – дом богатый, полная чаша. Правда, детей долго не было, но, слава Богу, услышали на Небесах его молитвы и молитвы раби, что истово просил за своего хасида. И вот, жена Хозяина должна в скором времени разрешиться от бремени. Хозяин – человек без премудростей, с людьми запросто, как говорит о нем раби. Он же – грубиян и невежда, как говорят за его спиной враги и друзья его. К Святым книгам у него любви нет. “На что мне это, коли и без учения у меня сундуки полны добра. Ни отец ни дед мой не тянулись к мелким буковкам, а в делах преуспели. Чем я их хуже?” – говорит он иной раз себе в оправдание. 

     В услужении у Хозяина был Слуга. Любую работу он обязан делать, ни какой прихоти грубого Хозяина и капризной его супруги он не смеет прекословить. Всегда безотказный и неизменно послушный Слуга – слуга в третьем поколении. Отец его служил отцу Хозяина, а дед – деду. Слуга слыл человеком пытливого ума. Только выдастся свободный час – он за Святую книгу, читает при свече. А потом обсуждает с раби. И дивится цадик проницательности своего хасида.   

     “Что толку тебе в твоих познаниях, коли ты был, есть и будешь голодранцем? Мой пример тебе не наука?” – втайне завидуя, кричит Хозяин Слуге. Осмеяние умного – сладкий жребий невежды. Скрывая ненависть в глазах, Слуга молчит, низко опустив голову, и смутное сознание правоты обидчика лишь удваивает бессильный гнев. За правоту же, как известно, надо мстить.

     “Какой ты немощный, целиком вязанку дров не можешь на второй этаж унести, по два-три полена берешь. Смотри, грамотей, как я с этим легко управляюсь! Только из жалости я держу тебя в услужении.” – веселит гостей розовощекий пышуший здоровьем Хозяин, выхватывая поленья из рук обескураженного Слуги. Насмешка оставляет в душе смертельные уколы, если есть в ней хоть капля правды. Знает Слуга, что снося обиду, вызывает новую, да нечего возразить. Пуще всего боится он остаться без места, ведь и у него жена на сносях. Хил, узкоплеч и узкогруд Слуга, но и в слабой груди умещается мятежный дух и сердце гордеца. Ничего не вожделеет он так страстно, как мести обидчику.

                ***

     Родила сына хозяйская жена. Суета и радость в доме. Несть числа приказаниям Хозяина. К вечеру Слуга не держится на ногах от усталости.

     - Отпусти меня домой, Хозяин. Ведь и моя жена рожает, я нужен дома, – взмолился Слуга.
     - И ты сына захотел, лоботряс? Ну–ну, со временем будет моему наследнику человек в услужение. Иди уж, да воспитай из него слугу получше, чем его папаша, – великодушно согласился счастливый отец. К утру и в бедную избу пришла радость – родился сын. “Удивительно похожи между собой младенцы – не отличишь, а судьбы впереди разные.” – размышляет Слуга, разглядывая красное тельце и безволосую головку. “Похожи, очень похожи.” – повторяет он про себя. Словно врезались в мозг эти слова. И молнией блеснула в голове дьявольская мысль о мести. “Нет, нет, это невозможно! Ты хасид, ты правоверный еврей, стыдись!” – говорит он себе. А через минуту помимо воли своей обдумывает план. Он гонит от себя безумную мысль, но не гаснет огонь вожделения. “И я, и отец мой, и дед мой служили этим гнусным самодовольным богатеям. Неужели и сын мой обречен сносить насмешки невежд?” – думает он, утирая слезу и жалобно глядя на спящее в убогой колыбели дитя. “Страшным неискупимым грехом ты погубишь свою душу, негодяй!” – твердит себе Слуга, но уж он не в силах противиться страсти.

     Темной ночью, когда смертельно усталая жена его крепко спит, и младенец замолк в своем уголке, неслышно подкрался Слуга к колыбели, осторожно взял в руки дрогоценный сверток и выскользнул на улицу. Мигом домчался он до дома Хозяина, проник через задний ход в комнату, где спал хозяйский новорожденный сын, убедился, что и там царит тишина, ловко поменял младенцев и вернулся домой.            

     Когда необратимое свершилось, Слуга успокоился и даже повеселел. “Это будет наша с тобой тайна. Только ты и я посвящены в нее. Слышишь, ты, не вздумай проболтаться!” – сказал он, глядя в зеркало и подмигивая самому себе. “Посмотрим, чей сын над чьм сыном будет насмехаться, и кто кому станет прислуживать. И не беспокойся, в себе я уверен, в моем сердце любви хватит на обоих.” – закончил Слуга диалог со своим отражением.

                ***

     Хозяин назвал младенца Дам, а Слуга дал имя ребенку Зар. Беда пришла в дом богача: вскоре после родов скончалась супруга его. И стала жена Слуги кормилицей и Даму и Зару. Молока, слава Богу, малюткам хватало. Выкармливая их, женщина любила обоих. Ну, а Слуга, как известно, большую часть дня проводил на службе в доме Хозяина и поневоле много видел Дама и любил его равно, как и Зара. Горе не смягчило нрав Хозяина. Правда теперь, выслушивая насмешки, Слуга утешался предчуствием скорого торжества.      

     Дам и Зар растут каждый в своем доме. И год за годом впитывают дух дома. Слуга счастлив видеть Зара за книгой и отвечать на вопросы мальца, а Хозяин рад буйным играм Дама и не омрачает нудным учением его привольное детство. “Где твой Зар болтается целыми днями? Завтра приходите на службу вместе. Его долг с детства приучаться к труду. Пусть твой бездельник помогает моему славному мальчику, несчастному сироте.” – как-то сказал Хозяин Слуге. Достойный воспитателя, Дам охотно и бесцеремонно бомбардировал сверстника приказаниями, хоть и ненужными, но приятными для нарождающегося властолюбия. Зар покорно выполнял. “Вот и настало время моего торжества, и долгожданная месть начинает пожинать плоды. Кажется, этого я хотел?” – подумал Слуга.      

     Дни текли своим чередом. Хозяин и Дам командуют, Слуга и Зар выполняют. Как-то прибыл царский гонец из столицы и огласил указ Государя: объявлен военный призыв, и каждый второй юноша обязан идти на войну. Жребий пал на Дама. Богач устроил дело так, что под ружье встал Зар, а не Дам. Глядит Слуга на безутешно плачущую жену свою, и душа его в смятении.

                ***

     Раби любит своего хасида-богача, но есть предел силе цадика. Заболел Хозяин, и врачи единодушны в своем страшном приговоре: “Дни больного сочтены.” Но и на смертном одре Хозяин уязвляет Слугу. Человек с годами не менятся, и время не исцеляет обиды. “Вот умирает злой мой мучитель. Отчего не рад я кончине врага? Вернул ли я ему то зло, что он чинил мне много лет? Успел ли отомстить? Судьба дает мне последний шанс насладиться, причинить ему смертельную муку. Расскажу ему о подмене детей. Отравлю его душу горечью правды: всю жизнь ласкал и любил он презренного отпрыска презренного слуги, а на смерть обрек своего наследника. Жутким станет его последний час.” – так думал Слуга. На сей раз не хватило ему духу, как прежде, на себя одного взвалить все бремя поступка, и решил он спросить совета жены. Но для этого придется раскрыть ей чудовищную тайну, а, стало быть, не миновать тяжкого признания.

     Услыхав историю Дама и Зара, несчастная мать побледнела, как полотно, и без памяти рухнула наземь. Слуга привел жену в чувства и, не давая бедняжке времени оправиться от первого удара, без передышки выпалил ей свой новый проект. Выслушав, она сказала: “Всю жизнь вровень с тобой я терзалась твоими обидами, любезный мой супруг. Но совершенное тобой – ужасно. Неужто не сыт ты бесплодной местью?” Слуга, понурив голову, молчит, а жена его продолжает: “Уйми гордыню и будь благоразумен. Кто лелеет месть, лишь бередит собственные раны. Хозяин должен умереть, не ведая правды. После его смерти все богатство достанется Даму, которому ты и покаешься в содеянном. И он великодушно простит тебя, опьяненный счастливым известием: отец и мать его живы! Он возьмет нас к себе, и будет у нас безбедная и теплая старость. И ежели Господь соизволит вернуть нам любимого Зара живым, то мы и о нем позаботимся. А пойдешь на поводу у мести и откроешься Хозяину, он обезумеет от горя, и, чего доброго, отдаст наследство в чужие руки, за неимением своих. Ведь отлично известно тебе, муженек, как щедр он к раби и всей вашей хасидской общине.” Нехотя, Слуга согласился.

     Свершилась воля Небес, и Хозяин отдал Богу душу. Наследство получил Дам. По скончании траурных дней Слуга – все нутро его трепещет – явился к наследнику со страшным признанием и счастливой вестью.

     - Радуйся, сынок, родители твои живы и мечтают окончить дни свои, живя под одной крышей с тобой, родное наше дитя. – завершил Слуга обращенную к Даму речь.
     - Не знаю как теперь величать, тебя, почтенный, - холодно возразил Дам, - но даже если фантастический твой рассказ правда, не рассчитывай ни жить у меня, ни на долю в наследстве. У меня другие намерения. Я продаю все имущество и уезжаю за границу. – решительно прибавил он.
     - Верить ли мне ушам моим? Как передам я жестокие эти слова твоей матери, Дам? – вскричал Слуга.
     - И остерегаю, тебя, милейший, от огласки, - словно не слыша вопроса отца, продолжал сын, - пойдешь в тюрьму за свое преступление. И на этом прощай. – отчеканил Дам и повернулся к отцу спиной.
     Каких только похвал не возносят благоразумию, но далеко не всегда оно бережет нас от превратностей судьбы.

                ***

     Потрясенный, покинул Слуга богатый дом и вернулся в свое бедное жилище. Собрался с духом и все, как есть, рассказал жене. Бедняжка беззвучно плачет, только плечи вздрагивают. “Зачем я, глупец, спросил твоего совета, женщина? Мы у разбитого корыта. А я вновь посрамлен и вновь не отмщен.” – упрекает он несчастную жену свою.

     Дам продал имущество и уехал, не сказав ни единого слова прощания. Старики остались одни. Но пробился луч счастья сквозь черные тучи горя. Вернулся с войны Зар. Хоть и без ноги, а живой. От казны положен ему пенсион, как ветерану-инвалиду, проливавшему кровь за царя. Пенсион да выручка от огорода, что возле дома, - вот и весь доход на троих. Можно жить скудно, но не тужить, если не поминать прошлого и не загадывать на будущее. Так проходит год, за ним другой. Зар по-прежнему в неведении. Однако, время уподобляет тайну сухому пороху, и страх ее обладателя растет.

     - Послушай, жена! Кровный сын Дам отрекся от нас, а воспитанный нами Зар, хоть и чужой, но верен до конца. Он не посвящен в тайну, и, выходит, мы неблагодарно обманываем его. Разве не заслужил он знать правду? – обратился к жене Слуга.
     - Право, не знаю, милый, - сказала она.
     - Не лучше ли покаяться и очистить душу? – вновь подступает с вопросом муж.
     - Решай сам, дорогой, - отвечает женщина, потупивши взгляд. 
     “Так как же быть? Открыться или нет? В чем меньше греха?” – вновь и вновь спрашивал себя Слуга и не находил ответа.

Книгу сочиненных мною хасидских рассказов и сказок "Поющие золотые птицы" можно КУПИТЬ ЗДЕСЬ:
https://www.lulu.com/shop/search.ep?keyWords=++&type=
(ввести название книги или имя автора Дан Берг)