Иду вперёд...

«Пиши о том, что хорошо знаешь» — в одном из своих интервью говорила Джеки Коллинз. Накрученные стори — не для меня. Что я знаю лучше всего — наверное себя саму… Себя и свои собственные мысли. «Кто я?» — этот вопрос я задаю себе каждое божье утро, и ответ по мере взросления как-то формируется. Меня называли совершенно по-разному — крошей, малышкой, заей, девочкой, тэнчером, Лоли,  розой, сукой, ТТ-Д, и просто – Таней…  Все эти имена — мои отношения… моя жизнь… Которая складывается как сложный паззл, по кусочкам моих чувств.

***

Когда приходит финал отношений –  двое всегда это чувствуют. Чувствуют так или иначе, отдавая или не отдавая себе  в этом отчет…  Кому-то больно смотреть правде в глаза, кому-то страшно выдать вердикт, кому-то хочется спасти судно, медленно идущее ко дну… Я и смотрела, и выдавала и спасала… Я любила. Теперь я понимаю, что я любила…

Как в песне моей любимой Бутч   – «я по глазам узнаю своих, - рисковое поколенье»… Так и я – всегда чувствовала «своих» мужчин. Импульсами, биотоками, флюидами, - можно назвать это чем угодно. Я чувствовала их покровом кожи, в первые три-пять секунд общения. Я чувствовала их по голосу на другом конце провода. Я чувствовала их по строчкам переписки.  Факт остаётся фактом – я чувствую «своих» и сейчас…

К вопросу о том, - пророчим ли мы своё будущее?

Будучи ещё совсем маленькой, наверное, девочкой пяти - шести лет, я брала в руки обычную белую шариковую ручку, имитируя сигарету, усаживалась нога на ногу и говорила – «когда я вырасту, я буду жить одна, у меня не будет мужа, будет сын и я буду курить…» — за что неизменно получала по губам  от папы. Но, верить или не верить фразе – «устами младенца глаголет истина» -  дело ваше… Однако, почти во всём, за исключением пола ребёнка,  – я попала в точку… Правильно, наверное, папа бил по губам-то, но мало.. Ибо…

…Принимать решение – это, очевидно, самое сложное. Принимать решение за троих — это сложнее сложного. Вынося, как Цезарь, вердикт, опущением пальца вниз, я чувствовала по отношению к тем, кто любил меня всегда – невероятную вину, которая мне казалась, порой, даже  любовью… Это, наверное, как-то объясняется с точки зрения психологии. Для себя я это определяла – «синдромом жалости». У меня бывали долгие периоды осознанного принятия решения, бывали щелчки. Когда – раз, и всё, и мир в ином цвете, реальное осознание того, что нет розовых очков. И считываешь мужчину, в которого была влюблена всего  день назад, как матрицу – вот он повернул голову, вот он улыбается, вот он приближается. Ага.. сейчас будет поцелуй.. ммм… даже вкус поцелуя можно разложить на вкусовые субстанции. Это очень странное  чувство абсолютного  контроля над  ситуацией.  Вот было то самое «междумнойитобой - химия…  у менянатебя – реакция»…  А теперь – нет. И когда говоришь – «нам надо расстаться» - чеканя эту фразу в голове до того, как сказать – любопытно-издевательски ощущаешь волны эмоций мужчины, стоящего/сидящего/лежащего напротив… Это совершенно жутко, когда в животе ухает что-то, огромное, болезненное и режущее,  но ты знаешь, что – можешь сказать, и даже видишь заранее взгляд, и даже знаешь заранее вопрос… На который не хочешь давать ответа.

Выдёргивая по жизни строки понравившихся мне авторов, я своей памятью зацепилась однажды за строки  Коэльо – «Да, жизнь — это безумие. Но великая мудрость воина заключается в том, чтобы верно выбрать себе безумие.» Следуя этой мысли,  далее по тексту ( знающие, поймут ) я неизменно между СТРАХОМ и ЖЕЛАНИЕМ выбираю… Говорить  дальше стоит?! Да… и я без этого — ничто… Мой выбор – желание.

Сорваться ли к мужчине, которого никогда раньше не видела,  в другой город ради 12 часов, проведённых вместе… Броситься ли в пучину неизведанных и запретных чувств к женщине, которая жарко дышит тебе в лицо… Ехать ли ночью в такси на встречу, которую может быть, ждала всю жизнь… Это не важно. Даже, по сути, не важно, — что по итогу…

Сейчас я думаю о том, что мне уже есть что рассказать… И меня это несколько забавляет. Двадцать семь — это много или мало? Джим Моррисон, например, в 27 стал лицом целой эпохи. Я пока ни стала никем — так… «занимаюсь рифмованным джиу-джитсу… ношу мужские парфюмы, мужские майки, мужские джинсы». Один мой друг сказал, что я выполнила свою главную задачу – произвела на свет ребенка, и теперь мне можно думать  о себе. Что ж, в этом есть доля правды…

Моя жажда познания мира не соизмерима с семьёй, со стандартной семьёй… Эта мысль созрела как-то в моей голове сама собой.  Моя главная фобия… или навязчивое явление, которое меня преследует, как главный страх — это огромная комната, комната нереальных размеров с потолком, уходящим в облака, по периметру которой стоят стеллажи, заполненные книгами… И вот то самое — неизведанное, непонятое, неузнанное — всё тут… А я живу, не торопясь узнать больше. Возможно, так и не узнаю даже миллионной доли этой призрачной комнаты. Да, возможно я не лучшая мама и не лучшая жена (была), но — это мой выбор и это мой путь. Это мой путь к себе…

Идеал моих отношений — абсолютная свобода. Всё это сложно объяснить… Но для меня всегда были страшны какие бы то ни было привязки — именно поэтому в своё время я нашла в себе силы — отрубить, отрезать болезненно, горько, кроваво… разорвав все привязки, дабы выйти на свой собственный путь.  Оборачиваясь назад, я вижу, что — ведома… Ведома своими чувствами, своими строками, ведома небом, которое лепит из меня ту самую меня,  идеальную меня: меня-грешницу, меня-любовницу, меня-вспышку… Другой меня быть просто не может. Некий брэнд ТТ-Д, который ко мне прирос, прочно из меня же и прорастает, вот так странно получается. Встречи и расстования делают из меня настоящую меня. И даже когда ( вы будете смеяться)  заканчивается очередной матч с моим самцом в мою пользу, я несколько огорчаюсь, потому что — заканчивается напряг, заканчиваются искры из-под курсора… Вечный бой? Может быть и так… Пока я не вижу даже примерной картины своей жизни в рамках общепринятого стандарта.  Чувства, помноженные на чувства — это то, ради чего стоит жить.

Я верю каждому сказанному мне – «люблю».  Любовь — это не синоним слова — брак и  семья, как показал собственный опыт. Любовь — это и впрямь что-то химическое. Это, когда включаешь «аську» внезапно в 3 ночи и он выходит, и тоже не спит… Пишет – «я в шоке. что происходит?» , а ты знаешь уже – что происходит, отвечаешь – «да вот, что-то не спится…»  Любовь, это когда просыпаешься ночью в гостинице, а он сидит на полу, рядом с твоей постелью, гладит тебя, сонную, и не зная, что ты проснулась, шепчет – «люблю…люблю… люблю…» Любовь, это когда тебя отпускают, потому что — берегут. Отпускают, кромсая себя на части… Любовь, это когда при встрече под ногами пульсирует город… Это когда ты начинаешь говорить, а он заканчивает… Это когда между его пальцами и твоей кожей всегда есть какое-то невидимое, несуществующее, неисчислимое пространство, потому что ты для него — явление и божество… Это когда чувствуешь — на расстоянии, в молчании, в точке — нигде…

А сейчас я явно ощущаю нечто неподвластное мне… То, что снова ведёт мою жизнь куда-то.  Моё умение, выработанное тяжёлой муштрой, — никогда насильно не тянуть на себя ситуацию, — даёт мне удивительный по сути шанс — созерцать свою жизнь как бы со стороны, принимая в ней непосредственное участие… и одновременно являясь её творцом.

Это странное чувство — словно идёшь ранним-ранним утром, морозным и свежим утром, падает снег пушистыми, белыми хлопьями, оседает на проводах, на одежде, на дороге…. Снег уже припорошил всю землю… примерно на два-три сантиметра, и после шагов остаются совершенно девственные следы. Эта дрожащая тишина, чистота и неизведанность дают мне болезненную, но безумно цельную внутреннюю гармонию. На мои плечи спускается благость? Да, не просто надеяться, а — знать…

Иду вперёд…