Зелёный глаз неизвестной зведы

 - Дрянь! Какая же она всё-таки дрянь! Дешёвка! Привести его к нам в дом. Как пошло - и в её стиле. Неуёмная самка. Это когда-нибудь кончится? - думал Алексей, стоя на своём балконе и глубоко затягиваясь крепкой, разрывающей лёгкие на деструктивные части, плохой сигаретой. Раздражение нарастало. Он плохо владел собой, что бывало крайне редко.
Стоял тёплый, лёгкий и бесшабашный августовский вечер. Прямо над головой у него в фиолетово-синем небе висела яркая, зелёная звезда. Тишина вечера располагала к внутренним переживаниям и светлым воспоминаниям. Недалеко от дома испускал флюиды вечерней свежести древний Голосеевский парк - гордость всего микрорайона стольного града Киева. Но ситуация была совсем иной.
- Таких звёзд не бывает - думал Алексей - зрительная галлюцинация. Какой неестественный цвет - прямо глаз ревности. Как печально кончается лето.
В своё время Алёша где-то вычитал, что у ревности - зелёный оттенок глаз. Наверное, от злобы и бессилия. Этот цвет действительно лучше всего подходил для того состояния, которое нарастало в нём - неуправляемо и мощно.
Он думал, как ему сейчас поступить. Алексей должен был уехать на пару дней в командировку, оповестил об этом Наташку - его беспутную и любимую жену. Командировка сорвалась. Алексей нагрянул домой внезапно - не ждали. Он был на десять лет старше своей легкомысленной жёнушки, прощал ей многое, учил, наставлял, напутствовал - добродушно и незатейливо. Он знал, что у неё постоянно кто-то был ещё, кроме него. Вначале это его раздражало, потом он привык и стал смотреть на все её плотские радости сквозь пальцы. Дело молодое, уймётся! К тому же он помнил одно правило. Чтобы семья была счастливой, кто-то должен раскачивать эту самую лодку благополучия. Алеша не умел и не хотел этим заниматься. Он слишком сильно любил свою женщину. Значит, весь груз колебательных движений, создающий неустойчивость системы, ложился на узкие плечи его любимой жены Наташки.
Но то, что происходило сейчас, превзошло всякие этические нормы супружеского альянса. Алексей кожей чувствовал - рядом с ним, прямо на балконе, среди мешков с картошкой, ящиков с ненужной, старой ветошью и мусором находился мужчина. Он даже приблизительно знал, вернее, догадывался, кто это. Наташин сотрудник, её очередной - не самый удачный на сей раз - любовник, Василий Владимирович Стелюк. Личность крайне  ничтожная, альфонсирующая, завлекающая неудовлетворённых, скучающих баб бредовыми разговорчиками чувственно - эротического характера, смотря при этом на них обожающим - ну, делайте со мной что хотите! - взглядом. Многие ловились на эту дешёвку. Наташа оказалась среди них. Тот слишком долго и пристально ел её жадными, откровенными глазами, сидя напротив молодой и симпатичной женщины за своим компьютером почти восемь часов. Его мало интересовала работа. Просто у Василия Владимировича уже полгода не было интимной жизни - конфликт с женой, застукавшей его на горячем. Нужна была любая женская плоть - срочно!
Алексей прощал Наташе многое - потому, что любил её и потому, что она внимательно и терпеливо растила их родную дочь - Алину, с врождённой патологией слуха, слабого и трепетного подранка. А это занятие требовало полной отдачи, немало Наташиных женских сил, нервов и здоровья. Жена справлялась отменно. Вот только её увлечение мужчинами. Она скучала без посторонних комплиментов, хирела без многочисленных романов, чахла без любовных треугольников, уставала без чувственных скачек и капканов.
- Дура! Какая же она дура! Неужели она не понимает, что он - дядя Вася - опасен. Присмотрелась бы получше, как он смотрит на Алинку. Педофил грёбанный. Ему всё равно, какую дуру обслуживать - лишь бы давали! Сексуально озабоченное чудовище. Таких нужно кастрировать принудительно, ещё в детстве. Убить его, что ли? Сбросить с балкона или размазать по стенке? - нервничал от своих собственных вздорных мыслей Алёша, закуривая очередную сигарету.
Алексей был знаком с Василием Владимировичем - когда-то Наташа приводила его к ним в гости. Оба поняли друг друга сразу - они из разных команд. Алеша умел любить, а дядя Вася - нет. И даже не пытался, ибо не представлял толком, что это такое. Ему - хороший, здоровый секс - особенно с чужими жёнами - заменял всё. И это устраивало Василия Владимировича полностью - никаких обязательств. Он был умён до тошноты и сексуально озабочен до рвоты.
Есть такой тип мужчин, вызывавший у Алексея чувство брезгливости и отторжения. После того, как всё с ними заканчивается, понимаешь, насколько хорош, тонок, толерантен и мил - твой собственный, забытый супруг. Они нужны, как грипп или иная инфекция, для того, чтобы гармонизировать семейные отношения, сделать чей-то брак более прочным, надёжным и многогранным. Ценой себя, неполноценного во всех отношениях.
На кухне Наташа вызывающе гремела посудой, что было для неё не характерно - нервничала. Она металась, как в клетке - ждала развязки.
- Нет, я дам ему уйти также незаметно, как он сюда пришёл - решил окончательно Алексей - я не буду разговаривать на равных с нечистоплотной мразью из заброшенного на балконе мусора и старой, вовремя не выброшенной, ветоши. Если у него хватит смелости, сам отзовётся. Тогда и поговорим, как мужчина с мужчиной - на равных. А разговор давно назрел. Это понимали все.
Алеша вернулся с балкона, зашёл в ванную комнату, включил мощной струёй тёплую воду. Он долго и тщательно мыл руки с детским, земляничным мылом.
- Почти, как Понтий Пилат: умываю руки - с грустью подумал Алексей и улыбнулся той открытой и беспомощной улыбкой, которая когда-то так нравилась Наташке - ох, она и стерва! Как я её люблю. Всегда любил.
Алексей был благороден и великодушен. Но даже это приедается за долгие годы совместного существования. Брак - дело тёмное. Даже для двоих. 
Он слышал сквозь шум бегущей воды, как бесцеремонно щёлкнул дверной замок, жена что-то раздражённо и испуганно шептала в полтона, как захлопнулась входная дверь, как в комнате стало опять привычно тихо, спокойно и уютно.
Алексей в эту священную ночь тщательно и безупречно любил каждую дорогую клеточку Наташкиного молодого, здорового, загоревшего за лето - тела. Она была мягкой, податливой, по-кошачьи гибкой и необычайно прекрасной. Зелёная звезда немигающим глазом сводницы заглядывала к ним в спальню. Муж ласкал её твёрдые, пружинящие под вибрирующим, слегка сухим языком, спелые, как две вишни, тёмные соски. После этих двух точек была найдена и третья - основная - пусковой механизм откровенного блаженства, длящегося вечность. Он пил её горячую, остро пахнущую влагу, зализывая до дыр все её трещинки, впадинки, родинки и милые сердцу морщинки.
Она стонала, извивалась, хотела и не хотела вырваться, что-то причитала на птичьем языке любовных игр, надувала губки, распластывалась во всю свою нагую ширину и вожделенно закрывала огромные, удивительные глаза. По её безупречному - в такое мгновение особенно - телу шла волна мелкой дрожи - как высшая степень экзальтации. Наташа щедро дарила себя мужу - целиком, до конца, до полного растворения. Как, впрочем, дарила себя и любому другому мужчине. Она не различала, кто сейчас с ней. Наташа любила быть любимой - и этого ей было достаточно. А все философии в такие минуты - всё равно ущербны. Иногда Алексею казалось, что она спит не с ним, а с тем, сбежавшим из их уютного, устоявшегося в своих традициях дома - незаметно и трусливо. Но это было на сей раз - абсолютно всё равно. В какой-то степени, он был даже благодарен за эту ночь неудачливому любовнику - вся радость соития, близости, откровения и обладания друг другом досталась ему, Алёше. И кто разберёт этих женщин, что творится у них в душе! Разве что - зелёная звезда. Но она так далека. И так иллюзорна. Как сама жизнь…