Голосовые галлюцинации

               
Холода выдались долгими и неуютными - до мозга костей, с издевкой над плотью, да и над душой - тоже. Они погружали в свои владения и душу, и тело. Постоянно зябли руки и ноги, отмирали за ненадобностью пальцы, друзья и подруги, связи и отношения. Тонуса подтянутости не было и в помине. Зима просто напрягала, а не бодрила, как хотелось бы. Был полный нокаут, без малейших шансов - кое-как подняться с плоскости оледенелого ринга. Ступор безысходности и безвременья. Белизна выпавшего снега - для подведения итогов собственных грехов и ошибок. А это состояние не для эпикурейцев, к которым меня почему-то всегда тянуло сутью существования, а вас?
Зима опасна необратимостью. Её разрушение незаметно, но точно: она никогда не попадает пулей в молоко. А бьёт -  всегда в «десятку» - наотмашь и законно чётко, смертельно. Она не даёт промашек. Снайпер со стажем. Как смерть.
Почему-то с детства я помнила самую грустную и холодную сказку о «Снежной Королеве». И вывела для себя одно правило: со временем надо вести себя крайне осторожно, иначе зациклишься на вечности. А вечность - это сползание в оледенение. Всё отмирает, если не сиюминутно. Как - без повода для любви. Значит, бессмысленно. Даже жизнь. Ведь жизнь и есть - самый стоящий повод для любви, не так ли?
 Интересно, нас сотворили - по образу и подобию Его - ещё до времён года? И почему - от многих всю жизнь веет промозглостью? Они, что - все безропотные и надёжные слуги Снежной Королевы?
Так было и в эту зиму: когда не чувствуешь от холода тела, то рассчитываешь хотя бы на душу - очередной миф о самой себе. Она-то вытянет, обласкает, вернёт к существованию на уровне тихой, светлой умиротворённости. Душа - как последняя соломинка - спасала слабостью. А что вы можно предложить этому миру, сильнее слабости? Вот то-то и оно…
Вечер не приносил новых ощущений. Он был предвестником ночи. Казнью, которая в собственном тревожном сне, каждый день убивала накатившиеся страхи и малодушные отчаяния. Снег валил целую неделю. Уже замело всё, что напоминало силуэты потустороннего и сказочного города. Ещё торчали стрелы высоток, но как-то неуверенно и без погружения в бескрайние просторы неба. Да и неба, как такового, уже и не было. Всё перемешалось: явь и заснеженность выпуклостей, округлостей, провокационных провалов и внезапных - не предусмотренных сценарием - курганов и  поэтических холмов.
Хотелось спрятаться в себя - а вдруг поможет? Или заблудиться в чужой - кто больше пригреет - жизни. Это такой древний способ - выживать за чей-то счёт. Когда свои предохранители уже не держат - обморожение.
Звонок грянул внезапно - чувствуете, уже дошла до такого оборота? - раньше бы я на это не рискнула! Даже в сплетнях с подружками, прощающими мне всё.
Я насторожилась: кто бы это мог быть в такое время? - и это, терпеливый мой читатель, не улучшает повествования. Да, ладно - рассказ-то не длинный!
Я научилась оберегать свой доморощенный и выстраданный покой. Зима распихивает нас по тёплым комнатам - склепам, нагружая сплином, что, естественно, к хорошему, мой дорогой читатель, не приводит. А знаменитое - «Печаль моя светла!» - могло быть только у маниакального поэта. Моя печаль - сплошь мутная и червивая - от самокопаний и ёрничаний.
Они - поэты, в целом, не очень здоровые люди! Но жить-то надо со всеми. Вот и живём, с кем не попадя.
Голос - а это звонил телефон - был мужским, тёрпким и нежным. Как спелая айва. И слегка тягучим, как варенье из неё же.
Он был абсолютно мне не знакомым, но таким сладким - смотри всё вышесказанное о варенье из айвы. Я могла поклясться, что не слышала его никогда. Владелец этого насыщенного модуляциями бархатного тембра жил, скорее всего, достаточно долго и интересно, при этом сохраняя неподдельное желание живого общения, особенно, с молодыми женщинами.
- Наверное, вы не туда попали - сказала я - хотя прерывать разговор мне не хотелось. Но таковы правила игры: с не знакомыми - не разговаривать. И кто это придумал? Очередной человеконенавистник, зацикленный на морали и страхе. Этикет - превыше всего. Прокрустово ложе взаимоотношений полов.
- Откуда вы знаете, что не туда? - спрашивал он - почему такая уверенность, что мы не подойдём друг другу? Мы ведь можем и встретиться, если вы захотите. И там - разберёмся, может быть!
- Я не готова ни к встречам, ни к разговорам - сопротивлялась я - я не готова к контактам: могу заморозить любого. Ведь сейчас зима! А я - такая зимняя!
- Давайте я вас отогрею - не унимался собеседник - чай? Кофе? Коньяк? Ром?
Могу - огонь в камине, тёплый шотландский плед - устроит? И свечи - как вам это - канделябры в сто свечей - годится?
- Спасибо, мне уже теплее - я становилась словоохотливее от тембров ночи.
- И кто вас так заморозил? - он был тих и проникновенен, этот нежный голос.
- Зима - я тоже не лгала - я устала бороться с зимой. Она выела меня изнутри.
Я её ненавижу. И она меня. У нас с нею - полное взаимопонимание. 
- А с ней и не надо бороться - говорил голос - с ней надо сосуществовать.
Но не подпускать близко. Снаружи - пожалуйста, а внутрь - ни-ни, дистанция!
- Каждую зиму я старею на сто лет - я жаловалась - и ничего с этим не могу поделать. Уже сформировалась привычка. Даже нравиться стало. Наверное, вас много любило женщин, раз вы - оптимист и приверженец зимы.
- Думаю, что я любил больше. Хотя это не имеет никакого значения. Нужно хоть раз в жизни полюбить, чтобы стать Богом - он был серьёзен. И чтобы узнать, как это - любить. Разговоры здесь ничего не прояснят - всё самому нужно пробовать, пока есть порох в пороховницах.
- Вы им стали - Богом? - иронизировала я - а вот я не смогла, не хватило смелости. Я только верю во Всевышнего, а стать Им - тяжёлое дело!
- Значит, вы всё-таки не любили. Это не перепутаешь ни с чем.
- А кем вы были ещё? - интересовалась я всё больше собеседником.
- Всем понемножку - белым ангелом, рыжей и голодной дворнягой, чужой и неинтересной книжкой, талым снегом, колючим кактусом, вещим сном.
- И каждый раз - с любовью? - меня тянуло на ёрничанье.
- А без любви, я вам скажу по секрету, вообще - делать ничего не стоит. С неё только всё начинается. Начало начал, энергия. А дальше - движение вперёд - он явно знал, о чём идёт речь. И это притягивало магнитом к его загадочному голосу и тонкой сути меня ещё больше.
- Ну, это зависит от спутника - возразила я - можно и назад покатиться.
- От спутника ничего не зависит - голос явно напрягся - любовь - это река. В неё входишь по грудь и плывёшь. Тот, кто плывёт рядом, не может высушить реку или повернуть русло вспять. Он может только плыть. Или не плыть рядом - всё. Сопричастность к чувству любви - а это тоже, поверьте, немало. Она-то тем и хороша, что в любви, как и в жизни - всё зависит от самого человека.
- А, если не плыть, то можно пойти ко дну - не унималась я - утонешь за так.
- А вы разве не тонули? - он говорил честно - я тонул. Но меня спасали. И я спасал, чтобы потом плыть дальше. Но уже иным, совсем иным. Спасённым!
- Вам повезло - я была категоричной - выплывают далеко не все.
- Нет, на самом деле везёт всем. Если тебя впустили в реку любви, то это уже - огромное везение. Правда, часто понимаешь это - потом, когда трудно что-то изменить или исправить, нахлебавшись. Ну, это так, к слову.
- Смотрите, снег кончился - я выглянула в окно - скоро и зима свернёт себе шею. Может, и выживем - на сей раз, как вы думаете? Хотя шансы наши - мизерные. Игры с холодом, как игра со смертью. Ещё никому не удавалось проскочить. Девушка с косой - неумолима. Как сама зима. Выживем ведь, да?
- Как Бог даст - он был ещё в образе - зима в этом году прескверная, многие замёрзли навсегда. Давайте всё-таки встретимся, у вас такой дивный голос!
Его манеру говорить я где-то уже нащупала в своей незавидной памяти, но голос был чужим, неизвестным. Иначе я бы не устояла - это точно.
- Я подумаю - уходила от предложения я - а вы - синоптик?
- Скорее, обогреватель душ. Если захотите, то и тел - шучу - шутки ему явно не удавались. Это точно. Дурной знак - мужчина без чувства юмора.
- А быть рефлектором или чугунным радиатором - это ваша работа? - я была полна неувядающего за зиму  сарказма. Он мне, как говорили всезнающие подружки, к лицу. Прибавляет выразительности и тонкости.
- Призвание, хотя о призвании судят по завершению земного пути - он был грустным - это не мы решаем, а за нас, к сожалению.
- Почему вы так решили? Кто-то сказал? Или сами додумались? - я вопрошала.
- Призвание - скорее, оценка, подведение итогов. А это должны делать другие.
- А самому - нельзя знать, что это было: работа или призвание? - я утомляла собеседника пошлыми вопросами - и сама это чувствовала.
- Догадываться можно - он говорил уверенно - а знать наверняка - нет!  «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать!» - так, по-моему у поэта сказано о всей прожитой жизни, не помните?
И всё-таки мы встретились. Я не смогла удержаться от любопытства, как он выглядит, мой ночной собеседник, сколько ему лет, действительно ли он так загадочен и привлекателен? Чем он берёт своих собеседниц ещё, кроме голоса и манеры разговаривать? Интрига его вкрадчивого, ночного голоса меня застала врасплох. И даже зима не смогла остудить моего нетерпения.
Но каково было моё разочарование, когда на свидание пришёл человек, с которым я когда-то два года встречалась. Знала его - как мне тогда казалось - подноготную, не верила и верила ему одновременно - у женщин такое бывает. Скорее, только такое и бывает. И внешне он - Сомов Петя, тридцати лет отроду, научный сотрудник, разведённый и брошенный многими женщинами - мало чем изменился. Разве что - полысел и потёрся на стыках времени.
- Слушай! - я была возмущена - но по телефону был-то совершенно иной голос.
- Конечно - мой прежний друг сердечный не сопротивлялся и не смущался - правда, здорово? Это японцы, как обычно, впереди планеты всей шагают. Голосовой имитатор - классная вещь. Закладываешь программу в свой телефон,
а он уже начинает валять дурака - хочешь голосом президента: тот же тембр. А хочешь - просто соблазнительным мужским голосом - обольщать, дарить надежду, карать и миловать, топить и спасать, развлекать и завлекать. Они даже просчитали, какие нотки у представителей противоположного пола будут вызывать желание откровения. Или просто - примитивного плотского желания. Достать тебе? Для тебя я - всегда добрый, хоть луну с неба достану. А ты - похорошела и поумнела! Может, попробуем с начала?
- Или с конца!  А тексты к имитатору голоса прилагаются? - я рыдала внутри об утраченной сказке - или ты сам - такой умный? Всё-таки он меня достал.
- Нет, текстов не выдают - он был серьёзен - я просто тебя неплохо знаю. И ты мало изменилась. Предсказуемая, как обычно! Стареешь, душа моя, хотя и мудра, как сова, по-прежнему. Может, попробуем ещё раз, а вдруг - второй раз предлагаю? Ты так же холодна, как и твоя Снежная Королева?
- Никогда, забудь! - это был удар ниже пояса. Я обозлилась - настолько, что и не заметила, как прошла зима. Я уже не боялась холодов. Есть вещи и страшнее - голосовой имитатор, например. Развенчанные иллюзии. Или слово - вечность. Или мужчина, которого нет и быть не может - весь вышел. Голосовая галлюцинация, с тонким вкусом ушедших ошибок и тёрпких разочарований зимнего, свежего на слух и запах, отрезвляющего душу - холода.