Ч. 3. Повелитель драконов. Даркания

ГЛАВА 8

Лин стояла и тоской смотрела на человека, который, привалившись на руль, спал. На заднем сиденье спал его брат и девушка с разноцветными волосами. Ей удалось вытащить сознание парня из потока скольжения и вернуть к жизни, но пробуждать не стала. Пусть он проснется здесь… в своем мире, так, не смотря на оставшиеся воспоминания, у него будет шанс поверить, что пережитые события всего лишь кошмарные видения из-за воздействия болотных газов. Окружающие убедят его в этом.
- Нам надо уходить, - напомнил Ровгар.
- Сейчас…
Она не шелохнулась.
- Он не пропадет.
- Марк выследит его. – Лин в этом даже не сомневалась.

Ровгар молчал, обдумывая вполне очевидные моменты. Человека он практически не знал, но ему вполне хватило того, что он наблюдал изменения в поведении Лин. Взглянул на нее, и заметил подтверждение своим нерадостным мыслям.
- Ты хочешь остаться с ним?
Лин задумалась. Странное ноющее чувство в груди в этом мире называют тоской. Она даже не отрицала, что уже тоскует от расставанья с человеком. Он понравился ей. И ей действительно впервые захотелось побыть здесь и понять мир глазами этого человека.
- У меня больше нет датчика слежения. Это мой шанс проскочить ближе к дому.
- Ты все еще хочешь вернуться домой?
Лин кивнула.
- Мне нужно почувствовать силу моего дома. Изгнание меня убивает.
- Изгнание убивает всех. Уж лучше смерть.
- Ты всегда понимал меня Ровгар, поэтому ты примешь любое мое решение.
- Тебе понадобится моя помощь.
Лин чуть заметно улыбнулась. Ведь Ровгар даже не предлагал пойти с ней, он просто говорил о том, что будет с ней рядом, пока не сочтет, что его помощь больше не понадобится.
- Разве ты не должен вырвать сердце того, кто пленил тебя?
- Тут все сложно.

Ровгар тронул ее за плечо.
- Нам пора…
Они пошли прочь от машины в сторону леса. Им надо было добраться до второго озера до восхода луны и воспользоваться зоной перехода до того как сюда полезут ящеры со своей хозяйкой и наведаются для охоты сакраны.
Лин все-таки обернулась, чтобы еще разок взглянуть на человека. Присмотреться к темноте, выискивая угрозу.
- Он не пропадет.
- Я знаю. – Лин решительно пошла быстрее и чтобы отвлечься от внутренних противоречий, с которыми впервые не справлялась. Заговорила с Ровгаром. - Кстати ты не сказал, как попался.
- Так получилось.
- Получилось? Как получилось, что Повелитель Драконов был на цепях в клетке на рынке рабов в нескольких витках от собственного мира?

Ровгар долго шел молча. Нахмурившись, смотрел под ноги, но Лин так же молча и терпеливо шла рядом, дожидаясь ответа. Они слишком давно знали друг друга, и она чувствовала, что тут кроется какая-то невероятная история. С каждой минутой его упрямого молчания ее любопытство разжигалось сильнее.
- Меня опоили, - сдался Ровгар.
Она не сразу поняла.
- То есть..?
- Мне подмешали яд Андара.
- Ровгар… от него же драконы дохнут…
- Ну, я же не совсем дракон. Было всего несколько капель. Меня только парализовало.
- Андар растет в твоем мире. Я не понимаю, как ты мог не заметить и подпустить врага настолько близко.
Ровгар молчал. Они быстро шли по лесу. До восхода луны оставалось пару часов, а пути еще несколько километров. У обоих не было сил противостоять варварам или ящерам. Лин еще не окрепла после промерзания в предыдущем мире и ее немного бил озноб, а, учитывая отравление Ровгара, ему понадобится еще много времени, чтобы полностью восстановить свои силы. Так что они оба не желали проблем и прочих задержек в этом мире.

Он заметил, что Лин стала улыбаться своим мыслям. Ничего не говорила, шла и чуть заметно улыбалась. Ровгар ждал, что она поделится своей радостью, но она не торопилась, и тогда он спросил:
- Это человек на тебя так повлиял? Ты думаешь, о нем и поэтому улыбаешься?
- Нет. Я думаю о тебе.
- Для меня честь приносить тебе радость.
И тут Лин не выдержала:
- Ровгар тебя опоила дарканка?

Он вновь нахмурился, и от этого его грубое нескладное лицо с крупными чертами стало просто ужасным. Зрачки сузились в вертикальные полоски, и его песочные змеиные глаза сделали его еще больше похожим на чудовище.
Без сомнений она оказалась права! И Лин громко расхохоталась.
- А ты подумала, что меня победил какой-то там героишка? – недовольно прошипел Ровгар.
- Повелителя Драконов опоила дарканка! – не унималась Лин. Ее легкий смех эхом разлетался по всему спящему лесу.
- Озлана оказалась слаба перед давлением моих врагов.

Лин захохотала пуще прежнего.
Ровгар зарычал, сжимая здоровенные кулаки.
- Ты не знаешь всего. Даркания изменилась после твоего последнего визита.
- Прости. – Она заставила себя успокоиться. - Сколько тебя знаю и до сих пор не могу привыкнуть к твоему поведению с дарканками. Ты же Повелитель Драконов старший клана Ровара и наследник каньона Туманов. Ты единственный скользящий даркан познавший тайны множества верхних и нижних миров. И тебя опоила дарканка!!? Да так опоила, что ты утратил собственные силы и тебя как диковинного зверька протащили по мирам, перепродавая, и сочиняя легенды, и выставили посмешищем на рынке рабов.
- И это еще не значит, что я не люблю дарканок.
Едва успокоившись, Лин вновь засмеялась.
- Хочешь, чтобы я засмеялся над тем, что существо подобное тебе было готово отдать свою жизнь за человека?

Смех Лин резко оборвался. Она сурово взглянула на Ровгара.
- Хранителем силы Лобары может стать даже не каждый скользящий из верхних миров, а этот медальон у человека многие годы. Я не знаю как это возможно. Медальон не подвластен Марку, но он найдет человека и когда это случиться медальон попытается защитить хранителя и тогда его силу почувствуют другие. На человека начнется охота. Не мне тебе объяснять, кто пойдет по его следу.
- Тогда почему ты оставляешь его одного?
- Возможно, это случиться новым утром. Возможно, пройдут годы, прежде чем Марк вернется в этот мир. – Она очень надеялась, что Марк позволит давней вражде взять верх, он пойдет по ее следу и оставит человека в покое, тем более что он не слишком уж нарушил закон Паланта. А течение хода времени разных миров очень редко совпадают. Она сможет увести Марка туда, откуда будет невозможно вернуться в мир человека в том же времени и Денис успеет умереть в глубокой счастливой старости. – Я не готова к новой войне. Этот мир почти убил меня.
- Ты еще слаба для глубокого скольжения, и я предлагаю погостить в доме клана Ровара.

Лин задумалась. Нельзя было отрицать, что он всегда был прав.
- А кто там сейчас вместо тебя?
Ровгар молчал. Он просто не знал, кто стал принимать решения всего клана после его внезапного исчезновения. Не знал, сколько циклов прошло в его мире пока сакраны и прочие варвары и торговцы таскали его по мирам. Не смотря на то, что все скользящие сохраняют пространственную и временную ориентацию в голове Ровгара до сих пор была мешанина. Он сник, чувствуя себя унизительно от собственного бессилия.
- Ровгар ты не подумал, что твоей прекрасной Озлане заплатили, или еще хуже она соучастница заговора. После тебя старший по крови Моркан, а он не скрывает своего нетерпения получить наследие каньона Туманов.
- Я думал, - признался он.
- Не уверена, что ему под силу стать Повелителем Драконов, но он очень ждет получить твое наследие. Любой другой едва ты лишился сил – убил бы, а он не взял на себя кровь старшего клана Ровара. Это единственное объяснение, почему после яда Андара ты все еще жив. Ты подумай над этим.
- Я думал.
- И?..
- Я Повелитель Драконов и мое наследие каньон Туманов. И я скользящий, мне открыты верхние и нижние миры. Нельзя идти двумя дорогами разом. Всегда надо выбирать одну и достойно идти по ней.
- Ты отречешься от собственного наследия, чтобы остаться скользящим? Я даже слушать этого не хочу! Это яд Андара повлиял на твой разум.
- Но я не могу изменить свою сущность! – с отчаянием выкрикнул Ровгар.
- Но ты можешь принести мир Даркании! Вы же вымираете!

Они одновременно почувствовали последние минуты перед восходом луны и разногласия сразу были отложены на более удобное время.
- Ты идешь со мной? – спросил Ровгар, не сводя глаз с небосклона.
Сегодня последний день полнолуния, и ее влияние максимально, а значит, зона перехода будет достаточно искажена, чтобы совершить глубокий прыжок и попасть сразу в Дарканию. С убыванием луны зона будет становиться менее податливой, и они могут застрять здесь или в ближайших мирах еще надолго.
- За мной идут паланты. Я могу навлечь неприятности.
- Это не в первый раз, – сказал Ровгар.

******

Пожалуй, это было самым жутким местом на планете, и не только оттого что Бетан видел его последние несколько дней, но и знал, насколько кровавые и безумные события произошли здесь. Он отвернулся от долины заваленной скелетами, и сочувствующе взглянул на напарника, который ко всему относился вполне спокойно. Его нисколько не волновали былые сражения и тем более оставшиеся кости. Бурная ночка с чрезмерными возлияниями и горячими особами сказывалась на нем гораздо сильнее, и Соун с большим трудом доковыляв до места, привалился к валуну и спал уже несколько часов подряд.
- Уже солнце к закату, - скорее сам себе напомнил Бетан.
- Думаешь, действительно проявится? – проворчал, Соун.
- Ведунья еще не разу не ошибалась.
- Старая пердунья твоя ведунья.

Бетан отвесил ему подзатыльник. От шлепка Соун стукнулся головой о камень и тут же окончательно проснулся. 
- За что? – завопил он, потирая затылок.
- Почитай старших.
- Я что сказал неправду?..
Бетон тут же отвесил еще одну оплеуху.
- Благодаря ей ты вырос свободным. К моему большому сожалению, в нашем народе больше нет достойных воинов среди молодых. Захирели все от сытости и лени.
- Считаешь лучше погибнуть?! Здесь столько тел осталось, что их невозможно было хоронить и наши лучшие доблестные воины сгнили в общей куче с этими чудовищами! Это, по-твоему, лучшая учесть?
Бетон не успел ответить. В нескольких метрах за их укрытием застрекотали молнии, разворачивая портал.

*****

Целенаправленное скольжение требовало много внутренних сил. Перемещаясь со скоростью мысли надо находиться внутри портала и неотрывно держаться за зону выхода. Само перемещение занимало считанные секунды, но длину этого адского водоворота иногда можно было бы измерить в межзвездных расстояниях, и на всем его протяжении колоссальная энергия, сохраняющая границы миров всячески пыталась исторгнуть из себя инородную силу.

В этот раз Лин даже не ожидала, что будет так тяжело. Из последних сил, преодолев сопротивление границы мира, она грохнулась на камни Даркании.
Следом появился Ровгар.
- Какая же все-таки это была дыра, - простонала Лин, поднимаясь. – Из нее даже выбраться…
Она осеклась, взглянув на Ровгара. Такого страха в нем еще никогда не было! Лин осмотрелась, и по мере того как ее взгляд перемещался по окрестностям, ее охватывал еще больший ужас. 

Каменистую долину от горизонта до предгорий устилали высушенные временем скелеты драконов. Здесь были сотни тысяч… возможно, тут были все…
- Ты сказал, что Даркания изменилась после моего последнего визита. А насколько она изменилась после твоего последнего визита?
- Я… - Ровгар пошатнулся и упал на колени.
Лин подошла к костям.
- Тут было сражение.
- Но я не понимаю…
- Я думаю, тебе не стоит пока заявлять о своем возвращении. Если народы долин Сажатта все-таки объединились против даркан, то… - она взглянула на Ровгара. Пожалуй, самое страшное для повелителя это видеть свой народ убитым. – Кто-то должен выжить и мы найдем их всех. Я помогу тебе.

Он был так погружен в свое горе, что не слышал Лин. Когда он находился тут в последний раз, Даркания была полностью оправившейся после двух тысяч циклов непрерывной войны между дарканами и народами долин Сажатта. Чтобы уберечь обе стороны от полного уничтожения и разрушения Ровар Повелитель Драконов и наследник каньона Туманов предложил перемирие. Обе стороны долго противились, считая это предательством памяти павших за свободу, но страх перед вымиранием заставил принять вынужденные меры. Тысячу циклов спустя обе стороны просуществовали не нарушая хрупкий мир, и это дало возможность восстановить города и численность. Последние циклы осторожно налаживались отношения между дарканами и народами Сажатта, развивалась торговля. Последний раз, когда Ровгар видел Дарканию населяющие ее народы, думали только о благополучии и мирных взаимоотношениях.

Лин присела рядом, растормошила его.
- Ровгар, сейчас не время скорби.
- Я не слышу их… - его голос оборвался. Он коснулся камней, впитавших кровь драконов. – Я не слышу их…
- Выжившие скрываются. Нам надо уйти от зоны перехода.
Едва Лин это произнесла, как почувствовала опасность. Успела поймать две стрелы, нацеленные точно в их головы. 

*****

Бетон и Соун внимательно прислушивались к разговору. Чужестранка говорила на неизвестном языке, и даже Бетан знаток всех наречий Даркании не смог понять ее. А вот здоровенный тип, скрываемый длинным плащом с капюшоном, говорил на наречии даркан. Не смотря на то, что они общались на разных языках, они хорошо понимали друг друга.
- Кто это? – одними губами прошептал Соун.

Бетан пожал плечами, не сводя взгляда с парочки. Спрашивается, зачем они пожаловали сюда? С миром? С войной? После окончания Последней войны, Ведунья наложила заклятие на это место, чтобы впредь никто не проникал к ним с Иной стороны бытия. С того времени, охранять это место не было надобности, но в последнюю Черную Луну Ведунья предсказала приход того, кто привет за собой Великую Тьму и Разрушение. Даже точно назвала день и солнце. Она не ошиблась.

Бетон терпеливо ждал. Чтобы действовать наверняка надо знать намерения чужестранцев. Мудрость предков хранит сведения, что в этом месте сходились особые силы и не раз с Иной стороны приходили посланники древних Аратан, убить которых считалось страшным проклятьем.

Соуна начинали одолевать сомнения. Если убить их сразу, а потом узнать кто они, старая Ведунья сживет со свету, если узнает, что они прикончили посланников Аратан. Но  может восхвалить все последующие поколения, если узнает, что Соун сам предотвратил великую тьму и разрушение. А может к ним просто подойти и предложить чего-нибудь выпить и съесть, а потом поговорить о деле? В отчаянии он закусил губу.

Но вскоре все сомнения разом исчезли, дарканец упал на колени, касаясь камней руками, они оба увидели на запястье чужестранца знак отличия.
- Э..ээ..это… П-повелитель Драконов, - холодея от ужаса, прошептал Соун. В животе скрутило, и он ощутил, как трусливо обмякли ноги.

В отличие от юного напарника Бетон был воином. Едва узнав врага, он спустил две стрелы разом.
Они видели, как чужестранка поймала стрелы на лету… и исчезла…
- Куда она делать? Видел? Она исчезла,– завопил Соун. – Это Аратаны! Аратаны пришли с Повелителем Драконов! – В панике схватился за голову. Не смотря на молодость и несознательность, даже он понял, что спасения от мести не будет. - Нам конец….
- Аратаны… - признал Бетан.
- Ну, это для кого как, - сказала чужестранка.

Она стояла прямо у них за спиной. В ее руках были те самые стрелы. Они вновь не заметили ее движений. Чужестранка просто исчезла, а спустя мгновение она стояла на том же месте, только стрелы торчали из груди Бетона и Соуна. Охнув, оба рухнули замертво на землю.
Повелитель Драконов подошел к ней и холодно взглянул на два тела.
- Это род Солихона с устья Звенящей, и род Будвока, - сказал Ровгар.
- Будвоки это тот самый лесной народ? – уточнила Лин.

Помнится, они были совершенно диким народом, накрепко засевшим в южной части лесов. Ни письменности, ни культуры. Дикие кровожадные варвары, враждующие со всеми близлежащими поселениями, и не редко прибегавшие к каннибализму. Трудно было связать тот засевший негативный образ с теперешним крепким воином умеющим носить человеческую одежду вместо кожаного тряпья, и стричь волосы. Но ветвистый узор татуировки на лице безоговорочно подтверждал, принадлежность воина к Будвокам, которые с рождения расписывали своих детей как глиняные горшки.
- Я видела миры, в которых требуется не одно тысячелетие, чтобы так преобразиться. Что тут происходит? Ты понимаешь это?
- Да. Народы Сожатта объединись. И я знаю, кто устроил здесь резню.
- Разве она не сдохла? – Лин была крайне удивлена живучестью Ведуньи.
- Те от кого отрекаются Аратаны не подыхают.
Ровгар присел над трупами.
- Не надо. Ты наведешь их на нас.

Лин попыталась предотвратить нелепый ритуал, от которого ее каждый раз подташнивало, но Повелителя Драконов терзала скорбь и месть. Он начал отсчет своих врагов и тут даже уважение к Лин не могло помешать ему.

Она брезгливо отвернулась. Ей приходилось смотреть на разные зверства, но никак не могла равнодушно относиться к тому, что Ровгар выдавил им глаза, а, после вырвал своей когтистой ручищей сердца убитых.

Для народов Сажатта не было страшнее участи, чем отправиться на суд Аратанов без глаз и сердец, ибо свято верили, что Аратаны будут судить их по тому, что они чувствовали и видели за свою жизнь. Лишившись сердец и глаз, они обречены навечно быть под властью Аратана Изгнанника – самого жестокого из всего пантеона. 


******
Сегодня рыбачили весь день, и солнце было уже четверть к горизонту, когда усталые и с большим уловом они подходили к селению. Силан хотел поговорить наедине, и сейчас был самый подходящий момент. Все еще взвешивая свое решение, он посмотрел на идущего рядом парня. С виду высокий, правда, похудевший из-за недавней тяжелой болезни, не смазлив лицом, но и не урод. Быстро всему научился, ладно с умом говорит… да вот только не сдержан в общении со старшими, но видно в его роду воспитывали с другими традициями. Что уж говорить Редлик даже бороды не имел. Прибившись к их дому, как прикормленный и выхоженный щенок, он без особого сопротивления принял их веру и обычаи, отрастил небольшую бородку, старался вести себя, как подобало молодому мужчине в их селении, даже выговор изменился.

Когда Старейшина одобрил присутствие Редлика в семье Силана, он сказал, что волчонок, выращенный в стае собак, останется волчонком, даже если погибнет в схватке, защищая свою собачью стаю. И Силан замечал в парне те самые повадки держащие его чужаком, но, положа руку на сердце, не мог не признаться, что ему нравился Редлик.

Отбросив последние сомнения, Силан сказал:
- Я говорил вчера с сестрой.
- Она твоя сестра, ты с ней все время разговариваешь, - ухмыльнулся Редлик.
- Я же не слепой, я вижу, как она смотрит на тебя и мне известно, что после захода солнца Юлинка бегает к тебе за селение.
- Я не причиню вреда твоей сестре.

Потупив взгляд, он попытался скрыть зардевшее лицо. Они держали в тайне их встречи, и Юлинка все никак не могла найти подходящего случая, чтобы поговорить с братом.
- Она ведь тебе по сердцу, так?
Он кивнул.
- Так?
- Так.
- И что ты по этому поводу думаешь?
Разоблаченный Редлик, растерянно повел плечами.
- Меня волнует то, что ты у нас недавно. Нашли тебя раненного в верховье Звенящей и ты не можешь назвать свой род, свого врага и что случилось с тобой. Не можешь или не хочешь. Я наблюдал за тобой с самого первого дня и не видел в тебе врага. Тебя приняли в селение, и ты благодарно трудишься со всеми, вместе принимаешь участие в празднованиях. Я ничего не имел против тебя, но ты стал встречаться с Юлинкой. А она моя единственная сестра и я не отдам ее первому встречному.
- Я…

Силан жестом попросил его воздержаться от оправданий, поскольку он еще не закончил. Он недовольно сморщился. Пожалуй, ему придется еще долго привыкать к необузданности Редлика, который мог выполнять любую трудную работу как послушный бык, но никак не мог научиться правильно держать разговор со старшими.
- Ты будешь хорошим мужем, доблестным защитником дома и любящим отцом и я отдам тебе Юлинку, но у меня одно условие.

Редлик кивнул соглашаясь.
- Ты должен сказать мне о своем прошлом.
- Я не помню его. Моя жизнь началась с того момента, когда я очнулся в селении.
- Значит, ты должен найти свое прошлое и победить страх, который заставляет тебя бежать от прошлого. Если ты этого не сделаешь сейчас и возьмешь в дом Юлинку, спустя какое-то время прошлое вернется и позовет тебя. И ты уйдешь, оставив мою сестру, а я этого не допущу. Мое условие такого: вначале ты должен обрести себя, а потом после сбора урожая, я назначу день празднования Аратана Валедана для тебя и Юлинки.
Когда Силан замолчал, он спросил:
- Что же мне делать? Я не могу вспомнить, куда мне идти.

Он взглянул на озадаченного Редлика. Было заметно, что тот всячески старался скрыть ликование от согласия Силана на празднование Аратана Валедана. Она уже поставила Редлика в известность, что слово старшего брата будет решающим, и сейчас юноша был готов бросить весь улов и пуститься в припрыжку от счастья к Юлинке.
- Завтра с восходом мы отправимся к Ведунье. Она посмотрит на твое прошлое и укажет путь.
- Но в прошлый раз меня к ней не допустили.
- Ты даже не представляешь, сколько бродяг пытается к ней придти. Она не может поговорить с каждым обо всех трудностях жизни.
- Но…
- Почему ты все время пытаешься перебить старшего?!
Редлик сконфуженно потупился.
- Теперь ты не бродяга, ты будешь мужем моей сестры.
Редлик засиял.

*****
Они были уж возле селения, и сразу заметили толпу собравшихся у дома Старейшины. Селиха вывели под руки его сыновья и усадили перед встревоженными селянами. Старик был на столько стар, что сам уже не помнил, сколько времени живет, высохший и сморщенный он вызывал жалкое тщедушное впечатление, но Редлик часто убеждался, что рассудок его был на удивление ясным и логичным.

Из дома Боролика доносился женский плач.
- Что случилось? – спросил Силан, едва они подошли.
- Сегодня дозорные Соун и Бетон из Будвоков были убиты.
- Это дарканы! – горячо заверил Зидлан.
- Мы не знаем точно, - сказал Боролик. Он был полон скорби за младшего сына, но не собирался ослепленный местью бросаться на поиски даркан.
- Так убивают дарканы.
- Они ушли в каньоны, и у них не было причин возвращаться.

Редлик тревожно всматривался в лица, ища Юлинку. Наконец-то он заметил ее в стороне ото всех. Сидела прямо на земле под деревом, обхватив колени руками и склонив на них голову, смотрела в сторону встревоженных плачущих женщин. Бедняжка из-за своего любящего сердца острее других чувствовала начало всеобщего хаоса.

Хотел подойти к ней, успокоить и, укрывая от жестокости мира в своих объятьях, но увидел в лицах остальных тот же страх и накатывающую панику. На счастье или на беду, он не помнил кровопролитной войны между народами Сожатта и дарканами, а запрет о молчании, наложенный Ведуньей, не позволял ему расспросить подробно, но каждый раз при упоминании даркан в их глазах Редлик видел панический ужас.

Споры и гневные обсуждения могли продолжаться еще долго, но старец поднял руку, и толпа замолчала.
- Мы будем скорбеть за Соуна. Враг опорочил его достойную смерть, но наши молитвы расскажут Аратанам все, что видели его глаза, и что чувствовало его доброе сердце, и тогда Одлан узнает о нем на суде и примет Соуна в свой Дворец Воинов.

Боролик был горд за такую честь, которой удостаивались только доблестные воины.
- Нам не известно кто убил их, - продолжал Селих - но произошло это в день указанный Ведуньей у Врат Иного мира откуда приходят Аратаны. И сегодня лучшие воины народов Сожатта отправятся к ней, поскольку время Великой Тьмы и Разрушения началось.

Старец закашлялся, и сыновья увели его обратно в дом. Толпа молчала, во взглядах скользнула обреченность, и липкий холодный страх подло пополз в душу. Они помнили время последней войны, помнили огненную мощь драконов, выжигающих дотла все на своем пути, и их неустрашимых чудовищ порожденных Аратаном Изгнанником из душ, погибших драконов.

Редлик не знал, какое чудо помогло народам убить большую часть драконов и оттеснить даркан в земли изрезанные скалистыми каньонами. По скупым объяснениям Юлинки он понял, что веками разобщенные и враждующие племена были объединены Ведуньей ради этой войны. Они бились на смерть бок о бок как единый народ против общего врага, но с поля боя племена уносили победу в свои земли, положив конец перемирию.

Долгожданного мира без даркан не получилось и народы продолжали набеги и междоусобные конфликтны вплоть до последнего дня Черной Луны, когда Ведунья предсказала наступление Великой Тьмы и Разрушения. Дурная весть тут же разошлась по племенам, и некоторые народы вновь вернулись к перемирию.

- Утром у Ведуньи соберутся народы. – Сказал Алисан старший сын Селиха. - Пойду я и еще двое. Силан ты останешься. Собери и подготовь людей. Если к нам захотят присоединиться соседние села, не препятствуй. Когда будет известно место битвы, я вышлю гонца, и ты поведешь туда воинов.

Редлик заметил перемену в Силане. Из хозяина дома и рыбака он стал воином. Изменилось все: взгляд, осанка, он уже иначе держался, думал, видел… стал выше, шире, и жестче. Такого Силана  Редлик еще ни разу не замечал, у такого не хватит духу просить младшую сестру в жены, а уж в поединке и вовсе лучше не встречаться.

Он посмотрел на остальных мужчин, и увидел в них ту же перемену. Они словно сбросили маски добродушия и простоты, разом став воинами. И Редлик понял, что завидует их мужеству. Ему самому не помнящему собственной жизни и себя самого никогда не сравниться с их готовностью очертя голову броситься в бой, чтобы защитить свои земли и свои семьи.

Быть может, потому что у него не было семьи и земель, которых он бы защищал?
Юлинка….
Нет, теперь у него тоже есть кого защищать. У него есть Юлинка, его возлюбленная… его жена… мать его будущих детей…

- Я пойду к Ведунье, - решил Боролик и взглянул на собратьев.
Алисан одобрил его. Боролик хоть был не молод, но мудр, знал толк в сражениях и в любых обстоятельствах оставался рассудительным. И ему доверяли другие народы.
- Я иду с вами, - торопливо выдвинул свою кандидатуру Редлик. 

Все, в том числе и Силан, удивленно посмотрели на него. Они не считали его трусом или врагом, но никто не рассчитывал что чужеземец, без рода и прошлого предложит себя как воина в начинающейся войне с врагом, о котором еще ничего не было известно.
- Нет. Тебя я не возьму. – Отказался Алисан.
- Но почему?
- Я не знаю кто ты.
- Разве я хоть кого-то подвел здесь?
- В бою я должен знать, кто стоит рядом со мной. Я знаю каждого из своего рода и многих других родов, даже родов своих врагов. А тебя я не знаю.

Редлик был готов возразить и кинуться с доказательствами, драться он умел не хуже остальных, только Алисан был категорично настроен, и упрямство обоих грозило перерасти в банальную потасовку.
- Я пойду, - вызвался Тудлик, пытаясь смягчить ситуацию. – Я знаю языки народов.
- На том и порешим, – согласился Алисан, – выезжаем с рассветом.
Алисан признавая противника слабым и недостойным честного сражения, отвел от него взгляд и, повернувшись спиной, пошел в дом.
По свойственной ему привычке Редлик попытался возразить их решению, но Силан, придержал его за руку.
- Идем.
- Но… ты слышал?.. Мне здесь до сих пор никто не доверяет. Что бы я не сделал я все равно останусь никем.
- Пока ты не обретешь свое прошлое, никто не будет считать тебя воином, чтобы сражаться рядом. Идем в дом.

Это было просто унизительно!
Мужчины стали расходиться. Им всем просто не было дела до Редлика. Возможно, вернулся их общий враг, значит, Пророчество Конца Света еще может осуществиться.  Кто-то, проходя мимо, невзначай толкнул его плечом и даже не обернулся и не извинился.

Эй! Чуть ли не сбитый Редлик обернулся на наглеца. Здоровенный детина вразвалку шел себе дальше, разговаривая с каким-то мужичком об оружии.
- Пойдем в дом, - сказал Силан, дернув парня за рукав.
- Ты видел? Он даже не извинился за то, что едва не выбил мне плечо.
- Это Рахан, его племянник, приехал недавно погостить. Хороший воин. До тебя просил Юлинку, но она не согласилась.
Вот значит как… соперник….

Словно раскаленным прутом внезапная боль в животе прошила насквозь, и Редлик согнулся пополам. Схватился за Силана, чтобы не свалиться с ног.

Все продолжали расходиться, не обращая внимания на приступ чужака, и если бы он сейчас умер, то утром его бы просто отнесли подальше от селения и оставили на съедение животным. Ведь никто не знал, кто он, какой погребальный обряд требуется совершить и что надо положить в дар его Аратанам, и были ли вообще Аратаны у его народа. Единственными кто проявил к нему заботу, был род Силана, поскольку это Юлинка обнаружила чужака на берегу и по доброте своей заверила братьев в его безобидности. Она самозабвенно ухаживала за ним и бегала к лекарю за травами, чтобы вылечить тяжелую рану чужака. С ее легкой руки его назвали Редлик, что означало «потерянный». Благодаря Юлинке Редлик выжил, но для всех так и остался чужаком.

В глазах потемнело, Редлик глотнул воздуха, но боль внутри зашевелилась с большим остервенением и, застонав, он упал на колени. Силан не смог его удержать. Лишившись чувств от боли, Редлик завалился на траву.

*****
Ровгар шел впереди, погруженный в свои тяжелые размышления и смог преодолеть их только благодаря природному чутью, которое мгновенно уловило звук упавшего тела. Он резко повернулся готовый отразить нападение врага, но увидел в нескольких шагах позади только лежавшую на земле Лин. Он не чувствовал поблизости врага, который мог бы нанести удар и только после он понял, что с ней случилось нечто другое.

Ровгар подбежал к Лин. Перевернул на спину. Ее бил сильный озноб. Зубы стучали от холода. Сведенное судорогой тело приобрело серовато-белый оттенок.
- Сейчас, я помогу тебе. – Он быстро снял с себя плащ и укутал им Лин. Поднял на руки. - Сейчас я отогрею тебя. Потерпи. Слышишь?
Но Лин была уже в шоковом состоянии.

*****
Редлик очнулся от спора. Осмотревшись, он сообразил, что лежит в отведенном ему чулане, где прожил все время, как впервые открыл глаза, а доносившиеся голоса принадлежали Юлинке и Силану. И хотя они пытались говорить в полголоса, сильные эмоции непроизвольно завышали интонации.
- Эти приступы стали гораздо чаще повторяться, и так мучают его, что теперь он дольше не приходит в себя.
- Он крепкий, выживет, – ответил Силан.

Сейчас у него были проблемы поважнее, чем забота о Редлике. Например, новый конфликт с дарканами. Просто его сестренка была слишком уж доброй, и обеспокоенной за любое существо, нуждающееся в помощи. Она частенько проливала слезы по убитым на охоте животным и дрожала от вида разделывания рыбы. Многие из-за этого считали ее слегка умалишенной, но причина крылась в том, что в детстве Юлинка видела, как матушку утащил водный змей и крики о помощи настолько засели в детской памяти, что теперь она никого не может оставить без поддержки. Раньше были подобранные животные и птицы, теперь вот Редлик, который вдобавок оказался не дурным на внешность, мирным характером, да еще стал проявлять ответную заботу о Юлинке. Ведунья сказала, что материнская любовь полностью исчерпает ее потребность в заботе, и Силан в душе надеялся поскорее подыскать сестре достойного мужа. Рассчитывал, что Редлик сможет дать ей счастье в семье и материнстве, но теперь все осложняло убийство дозорных. Может это дарканы, может кто-то хочет, чтобы все думали, что вернулись дарканы. Он ничего не знал наверняка и это его сильно беспокоило.
- Почему вы все так безразличны к нему? Он столько сделал для всех нас.
- Мы приняли его, и с его стороны было бы неразумно оставаться безучастным.
- Зачем ты так говоришь? Он же честен с нами.

Силан заметно устал от этого разговора.
- Болезнь кроется в прошлом и пока Редлик его не найдет, будет мучиться от этих приступов, пока они его не доконают. Хватит об этом. Мне надо к брату Олису, разговор есть. 
- Ты хочешь выпроводить его потому что Редлик мил мне?! – не выдержала Юлинка, кидаясь вдогонку брату. – Тебе никто не по нраву, потому что я твоя единственная сестра!

Равнодушно смотреть в ее глаза полные слез, Силан более не смог.
- Если он успеет обрести свое прошлое к сбору урожая, то я назначу празднование Аратана Валедана для вас обоих. – Она тут же бросилась к брату и обняла за шею. Силан все-таки договорил свое решение: - А не успеет, отдам тебя другому. Вон младший сын Илдана уже давно на тебя заглядывается. Вы выросли вместе, он будет о тебе хорошо заботиться.
- Он успеет, - сияя от счастья, заверила Юлинка.

Силан ушел, и Юлинка вскоре заглянула в чулан, чтобы еще разок удостовериться спит ли ее возлюбленный. Редлик уже шнуровал сапоги.
- Тебе надо еще отдохнуть. Ты пробыл без сознания целые сутки.
- Что?.. сутки…
- Этот приступ ломал тебя дольше прежних. – Она приложила ладонь к его лбу, проверяя температуру. – Ты еще слаб.
- Алисан ушел к Ведунье?

Она кивнула. Ее глазенки округлялись все больше от страшных мыслей, что Редлик покинет ее прямо сейчас.
- Что… что ты делаешь… куда ты собираешься….
- Пойми, я должен поговорить с Ведуньей. Я должен это сделать до того как начнется война. Она скажет, что было в моем прошлом… - ее всхлип и влажные глаза разом оборвали его решительность. Запнувшись, Редлик окончательно растерялся.

В отчаянии Юлинка прижалась к его груди, ухватившись за возлюбленного, которого теряла едва обретя.
Ему было гораздо тяжелее, чем казалось вначале. К чему куда-то бежать и искать призраков прошлого, в любом случае ничего уже не изменить к лучшему. А что если в прошлом были ужасные события. Ведь он едва не умер от тяжелого ранения. Разве возможно быть более счастливым, чем сейчас? Обнимая любимую…

Но Силан прав, и как бы ни было тяжело Редлик должен это сделать для их обоих… для их будущего счастья.
- Если я не вернусь к сбору урожая, сделай все, так как скажет тебе Силан.
- Ты не должен уходить. Мне все равно, что было в твоем прошлом. Мне все равно, какого ты рода и что раньше делал. Мне только важно, что ты любишь меня.

С каждым ее словом, с каждой минутой рядом с ней Редлик понимал, что уйти не хватит сил. Он был готов просто сбежать вместе с Юлинкой и жить подальше от чужих обычаев и правил, разрушающих хрупкое счастье.
- Ты воздух, которым я дышу.

Поцеловав, он решительно отцепил ее руки и ушел, не оборачиваясь, боясь услышать даже собственное сердце кричащее ему «Останься! Вот твое счастье! Останься!».
 
*****
Лин открыла глаза и увидела огонь, горящий в пещере прямо на голых камнях, а по сводам плясали тени. Она лежала завернутая в плащ на руках Ровгара. Чуть повернув голову, взглянула на него. В дьявольском свете огня Повелитель драконов казался настоящим чудовищем. Длинные черные волосы, растрепанные косматой гривой. Тело соткано из невероятной силы мышц, грубая кожа с чешуйчатым рисунком. Из одежды у него были только широкие штаны и плащ (все, что удалось украсть его размера в Нерфе). Лин получала удовольствие, глядя на обнаженный торс существа созданного природой как гибрид, заключивший в себе все лучшее от людей и драконов. Ирония заключалась в том, что народы Сожатта испытывали природный страх пред дарканами, поскольку не могли сравниться с их силой и выносливостью, а по психологии слабых - все, что внушало страх, требовалось уничтожить. Вот они и уничтожали даркан и драконов всеми мыслимыми и немыслимыми способами, слепо и безрассудно ради призрачного ощущения безопасности.

То как противоположно народы и даркане воспринимали мир, отчетливо проглядывалось даже в легендах.

Народы верили, что отвергнутый всеми Изгнанник создал свой народ, чтобы всюду сеять страх и смерть. Он расколол скалу на множество осколков, собрал все души умерших дракон и вдохнул в куски скалы. Так из камня и огненных душ произошли чудовища, жившие в скалах, не горящие в огне и умеющие разговариваться с драконами.

А в летописи даркан написано, что единственная дочь правителя прекрасная Солижан была отдана в залог сотрудничества двух великих родов в войне против драконов. Ее будущим мужем должен был стать уже не молодой Лоуан, имевший громкую славу в военном деле.  Но в ночь празднования Аратана Валедана Солижан бежала от ненавистной ей участи разменной монеты. Она хотела пересечь каньоны и скрыться на землях, в которых над ней не было бы власти предавшего ее рода. Ища ночлег в пещере, она попала к драконам, но вопреки устоявшимся убеждениям, они не сожгли ее, а предложили кров и пищу. Один дракон влюбился в красоту девушки и  выпросил у Аратана Валедана взамен своей долгой жизни жизнь простого смертного мужчины, чтобы прожить короткое смертное время рядом с Солижан. Аратан Валедан исполнил его просьбу и обратил дракона в мужчину, дав ему имя Дардан. Потомство Солижан и Дардана было названо дарканами, которое с тех пор жили бок о бок с драконами. Самый мужественный и доблестный в нескольких поколениях, получал от драконов знак отличия, благодаря которому он мог общаться с ними на равных как когда-то его предок Дракон.

Пророчество Конца Света должно было изменить судьбу Даркании и предотвратить эту катастрофу, но оно лишь окончательно источило мир между народами и дарканами. Оно вновь толкнуло колесо войны, которое уже раздавило миллионы жизней.

- Мой Повелитель драконов, - улыбаясь, прошептала Лин.
Он открыл песчано-желтые драконьи глаза. Его ладонь, которая разом накрыла ее лицо и без труда могла бы раздавить череп, не касаясь, прошла ото лба вдоль тела и будто столкнула прочь невидимое зло. Трудно поверить, что бесстрашные воинственные дарканы вселяющие одним своим видом ужас всем народам Сожатта, могли почитать своих предков и Аратан, обращаясь к ним в молитвах и проявлять нежность к другим.
- Ты вновь говорил с предками обо мне? И что они думают на этот раз?

Когтем поддев прядь каштановых волос он склонился и с нескрываемым наслаждением вдохнул их аромат. Помолчал, глядя на лежащую в его руках Лин, и сказал:
- Ты самая прекрасная.
- Ровгар….
Они так давно знали друг друга, что им уже не было надобности что-либо умалчивать или объяснять.   
Ровар погладил ее по голове, успокаивая тревогу.

Впервые он встретил Лин здесь в Даркании. Заметив ночью огонь, он спустил своего дракона в ущелье. Незнакомка не шелохнулась, когда дракон рядом встал на ноги и издал устрашающий рык. Она сидела у костра и грела руки в самом огне, стараясь перебороть ледяной озноб. Это после Ровгар стал Повелителем драконов, после пришел из Иного мира его онодан, передавший свои знания и ему открылось множество миров. Все было после... и ненависть и одержимость и война без надежды на мир и скольжение по верхним мирам и мирам хаоса. Но в ту ночь Ровгар увидел чужестранку с невероятно синими глазами, спрыгнул со спины дракона, подошел и сел по другую сторону огня. Они сидели молча до самого рассвета, не сводя друг с друга глаз и не проронив ни звука. Ровгар знал, что чужестранка не принадлежит ни одному народу Сожатта, но она и не посланница Аратан, поскольку чувствовал в ней наравне с позитивной энергией бездонную силу хаоса и разрушения. Он был зачарован незнакомкой и напуган.

Скользящие всегда одиночки, всячески избегают огласки и никогда не ищут себе подобных. Ровгар много думал о причине, по которой он с Лин уже столько времени поддерживают отношения, и у него не находилось ответа. Может, они оба были слишком одиноки из-за невозможности поделиться увиденным и пережитым в других мирах со своей семьей, друзьями или просто нечаянно обмолвиться. Может всему виной та ночь в ущелье и синие глаза в отблесках огня. Но до сих пор они были готовы рисковать собой ради другого.
- Пока ты отогревалась, я искал ответ, но не нашел его. 
- А каков вопрос?
- Твой холод. Ты никогда мне не позволяла узнать о нем. Почему?

Лин отвернулась к огню, плотнее укутываясь в плащ и обнимая руку Ровгара.
- Рядом с тобой я просто хотела забыть об этом.
Он знал, что Лин с ним откровенна, но чувствовал ее тревогу гораздо глубже.
- Думаешь, что-то случилось с твоим человеком?
- Да, - сказала она.
- Хочешь вернуться к нему?

Лин молчала, глядя на огонь горящий на камнях. Она даже не знала, почему этот человек ее так затронул. Быть может, это медальон ее притягивает, быть может, она просто устала тенью скользить по мирам без права на собственный дом и семью. Семью?.. Лин печально улыбнулась. А понимает ли она что значит семья? Можно ли назвать семьей тех, кто произвел ее на свет, а потом всячески пытался уничтожить порожденное им чудовище. Можно ли назвать близкими тех, кто расставлял для нее ловушки, загоняя как бешеную собаку? Любил ли тот, кто предал ее? У Лин никогда не было семьи и так сложилось, что потребности в ней уже нет. Человек был чем-то иным для нее. Вот только чем?.. Почему ее мысли раз за разом возвращались к нему, и внутри начинала тянуть тревога.

Внезапно они оба ощутили посторонний взгляд. Насторожившись, они всматривались в проем пещеры. Кто-то смотрел на них, полный ненависти и ужаса. Они расслышали шелест голосов заклинательниц, которые принесли по ветру мысленный образ своей покровительницы.
- Ведунья… - зарычал Ровгар.

Его внутренней силы было достаточно чтобы, ударить по едва заметному очертанию Ведуньи и вышибить дух из заклинательниц. Вскочив на ноги, Ровгар выбежал на край пещеры и его рев полный ярости и скорби накрыл Дарканию предвестием новой войны.


Сила Повелителя Драконов безжалостно ударила по Ведунье, вырывая ее из транса ясновидения и старуха завалилась на руки своих сиделок. Затараторила, задыхаясь от увиденного ужаса: «Великая Тьма и Разрушение, Великая Тьма и Разрушение, Великая Тьма и Разрушение…». Рядом без сознания лежали четыре заклинательницы.

*****
Заплаканная Юлинка вбежала в дом и вся семья, собравшаяся за обсуждениями случившегося убийства дозорных, взглянула на заплаканную девушку. Она бросилась в ноги старшего брата.
- Останови его! Умоляю, останови его!
- Кого? Что случилось? – он поднял сестру с пола. – Объясни.
- Редлик ушел к Ведунье.

Силан нахмурился. Редлик был слишком горяч в решениях, и безрассудная поспешность никогда не нравилась ему.
- Он должен поговорить с Ведуньей, чтобы обрести прошлое и стать твоим мужем.
- Зачем ему прошлое чтобы быть моим мужем? Я люблю его, такого как есть сейчас.
Внезапно донеслось переполненное ярости эхо и, пронизывая ужасом все живое, устремилось прочь в земли народов Сожатта.
- Что это? – испуганно прислушалась Юлинка.

Силан не мог ошибиться. Бледнея, он взглянул на брата. Олис сидел с таким же перекошенным лицом. Женщины, давясь криками и рыданиями, зажали рты, но слезы уже катились по щекам. Захныкали в соседней комнате дети.
В дом ворвался Зидлан.
- Ты слышал?!!
- Да, – признал Силан. Он обвел взглядом присутствующих. Возможно, это был последний шанс увидеть всю семь целиком, и запомнить  всех за секунду до… и теперь, погруженных в отчаяние и ужас.
- Что это? – дрожа, переспросила Юлинка.
- Редлик скоро вернется и будет тебя защищать родная. - Он поцеловал в лоб милую добродушную сестренку, которой видно не суждено растить своих детей в мире.
- Защищать? От кого?
- Повелитель драконов здесь.
Юлинка ухватилась за брата. От страха она даже перестала дрожать.
- Мы же уничтожили его драконов… он приведет Изгнанника…


Учуяв рев Повелителя драконов, конь встал на дыбы и, не удержавшись, Редлик грохнулся на землю. Конь взбрыкнул и тут же помчался обратно в селение.

*****
- Я выжгу их земли дотла! Я собственными руками у всех до единого вырву их черные сердца! Аратан Изгнанник будет строить свой новый замок из их тел! – орал от злости Ровгар мечась по пещере, словно плененный в ярости зверь.

Укутанная плащом, Лин терпеливо пережидала пока буйство Повелителя драконов начнет спадать и он вновь вернется к своему здравому рассудку. Она уже отогрелась, но ей требовалось еще время, чтобы окончательно прийти в себя после столь глубокого скольжения в Дарканию и падения температуры, а, судя по развивающимся событиям, времени наслаждаться местными достопримечательностями у нее не будет.

Всюду в пещере бушевал огонь, берущий силу от ярости Ровгара. Наследие даркан – способность управлять огнем и превосходно развитая телепатия для общения с драконами еще одна причина, по которой народы Сожатта причисляли их к порождениям проклятого всеми Аратана Изгнанника.
- Я отомщу за мой народ! Я полью кровью их детей все вокруг и вырву глаза у каждого! Я испепелю все вокруг, чтобы земля больше никогда не возрождалась там, где они жили. Я уничтожу всех до единого, чтобы Дарканию больше не оскверняло их присутствие!
- Один ты не справишься со всеми народами, - вздохнула Лин.

Она попыталась воззвать к его благоразумию, но видимо было еще рано. Ее замечание только подстегнуло Ровгара. На мгновение задумавшись, он сообразил, что действительно в одиночку не справится, и тут же нашел выход.
- Я вызову Аратана Изгнанника и заключу с ним сделку на любых условиях! Я дам ему столько тел, что ему хватит заново отстроить свое царство!!! Я уничтожу народы! – прорычал он, сжимая кулаки перед ее лицом.
- Ты столько видел миров, а как дитя неразумное до сих пор веришь в Аратан? Ровгар как бы их не назвали непосвященные в скольжение, будь-то Аратаны или боги - без разницы – их просто нет. Все банально. Скользящий нарушил закон Палланта и показал местным аборигенам пару фокусов и те поверили в него как в бога, сочинив красочную легенду. Но Аратан нет. Никто не придет и не поможет нам в наших трудностях. Ровгар не сходи с ума. 

Он упал на колени рядом с Лин, взял ее лицо в ладони и заглянул в безмятежный покой удивительно синих глаз.
- Они уничтожили мой народ, - простонал он.
- Да, - признала Лин.
- И если Аратана Изгнанника нет, то я сам им стану. Я построю свое новое царство из тел народов Сожатта, как они построили свое на костях драконов и даркан.
- Твой народ уже уничтожен. Уничтожение других народов ничего не изменит.
- Но твой народ тоже уничтожен, - прошипел от злости Ровгар. - Ты должна понимать меня!
- Я понимаю тебя и твою боль.
- Но разве ты не хочешь отомстить за свой народ?!
- Я могу уничтожить еще несколько народов или даже целых миров, и меня назовут Аратаном Изгнанником – богом смерти и разрушения, но уже ничто и никто не вернет мой народ.

  Гнев Ровгара иссяк. Он отпустил Лин, и сел рядом. Огонь вокруг утих. Ровгар как скользящий прекрасно понимал, что Лин права и с Аратанами и с нелепостью новой войны, и что сейчас требовалось укрепить положение даркан, а не сломать их окончательно, но Ровгар как Повелитель драконов не мог смириться с предательством и уничтожением сотен тысяч драконов. Он вновь разрывался меж двух истин, и эта внутренняя борьба безжалостно ломала его мятежный дух.
- Я хотел отречься от наследия каньона Туманов и навсегда покинуть Дарканию. Меня останавливал только Моркан. Он был недостоин наследия, хоть и следующий по крови. – Тихо заговорил Ровгар. После огня камни покрывал слой пепла, и он задумчиво когтем выводил древние символы даркан. – Ждал, пока Милдара будет готова принять наследие. Это рушит наш закон преемственности, но из всего своего рода я мог доверить наследие только ей.
- Но она еще очень юна. К тому же ты поставил бы Милдару в центр родового конфликта. – Лин жалобно взглянула на сникшего Повелителя драконов – Тебе совсем не жалко ее?
- Милдара очень сильная. Моей ошибкой было то, что я дал ей возможность взрослеть без забот в тени меня и Моркана, но она более достойна. Мне следовало бы сразу огласить приемника, тогда Моркану не пришлось бы опускаться до предательства. Все было бы иначе… не было бы этой войны…
- Тебе бы стоило меньше уделять внимания скольжению и не бросать свой народ.
- Лин я не могу принадлежать своему народу, я ведь скользящий. Мой онодан говорил, что скользящие рождаются по велению энергии, которая существует за границами миров, и мы как особая раса вне пространства и времени.
- Если бы у тебя не было онодана как у меня, ты был бы более свободен в суждениях, - улыбнулась Лин. - Я слышала, что в одном из верхних миров жил народ вроде ваших Аратан… богов, наделенных колоссальной силой и мудростью. Но они погибли все до единого, а их души разлетелись по мирам и стали заново возрождаться в других видах, наделяя их возможностью скольжения, и познанием тайн, которыми владели сами. Об этом оноданы всегда предпочитают умалчивать, придумывая свои собственные оправданья скольжению.

Ровгар кивнул. 
Говорят, что мир этих существ находился так высоко, что они не имели тел, и существовали как чистая высшая энергия. Они путешествовали… скользили… по всем мирам, и, принимая облик живущих там видов, делились своей мудростью и знанием. Но их истинная сущность была настолько сильна, что могла разрушить одним своим присутствием целый мир. Поэтому они заключали большую часть своей энергии в амулеты, а потом, меняя свой облик, спускались в миры. Когда их мир был уничтожен, все погибли даже те, кто находился за его пределами, но остались амулеты с их силой.

Как появились скользящие, которые существуют до сих пор, пожалуй, никому не известно. Время от времени они рождались в каждом мире и либо становились частью скользящих собратьев, либо уничтожались паллантами.

Амулеты стали символами всех скользящих. Постепенно их стали называть ключами, потому как в них скапливалась память о тех мирах, в которых они побывали и помогали находить нужные зоны выхода. Истинные амулеты были либо потеряны, либо спрятаны. Легенды говорят, что в них до сих пор заключена энергия тех существ. Отчасти это может быть правдой, отчасти эта история изрядно обросла вымыслом.

Ровгару было тяжело это произнести вслух, но, преодолев, он тихо подытожил:
- Скользящие не принадлежат тем мирам, в которых рождаются, и я не принадлежу Даркании.
- Ровгар ты до мозга костей принадлежишь Даркании. И что бы там не говорили легенды, мы принадлежим тем мирам, в которых мы родились.

Ровгар ничего не ответил. Лин облокотилась о его плечо, и они еще долго сидели, думая каждый о своем, пока Повелитель драконов случайно не признался:
- Я думал о временном скольжении. Если попробовать, то можно вернуться назад и предотвратить все.
- Какая чушь, – усмехнулась Лин, - имея способность перемещаться по мирам, непроизвольно начинаешь задумываться о перемещении по мирам во времени. Мне известны только пространственные потоки, которые как паутина оплетают все миры, но временное скольжение… Ровгар нет временных потоков и нет силы, способной толкнуть портал вспять. А если бы и нашлось… то скользящего разорвало бы… и ты представь только, какой хаос повлечет изменение хода событий.
- А сила Лобары? Ведь его медальон у человека…
- Ты хочешь мира Даркании или планируешь поднять миры хаоса еще выше?

Он взглянул на Лин, и почувствовал творившееся сейчас в душе. Естественно, она неоднократно думала о том, как сложилась бы ее судьба и судьбы многих, если изменить всего один злосчастный день в прошлом. В ее руках была сила Лобары, в ее власти была возможность испытать всю мощь истинного амулета и попробовать совершить скольжение в самое начало, чтобы предотвратить гибель миллионов и последующие изменения во многих мирах. Но наравне с этой возможностью существовала угроза еще большего разрушения хрупкого равновесия миров и Лин выбрала собственную вину за миллионы жизней. И Ровгару придется сделать тоже самое - признать себя виновным в уничтожении своего народа.
- Ведунья никогда бы не объединила их вновь на подобную войну, если бы не весть о гибели Повелителя драконов. А я так глупо попался в ловушку.
- Все уже свершилось.
- Я должен возродить свой народ.
- Так займись делом. Собери уцелевших даркан и драконов, и придумай удобный для всех мир. Не стоит оправдывать войны и тотальное уничтожение видов новой идеей о всеобщем мире.

Ровгар стер ладонью начертанные знаки. Решительно поднялся и пошел к выходу.
- Ты куда?
- Я Повелитель драконов! Пора возродить былую мощь даркан.
Лин вздохнула.
- Значит, будет новая война.
- Да!
- Ровгар!
- Мой народ имеет полное право на существование в Даркании. И если народы настолько поглощены и ослеплены собственным страхом перед нами и Пророчеством, то они все умрут.

*****
Редлик очнулся, но, едва пошевелившись, понял, что при падении с лошади выбил плечо. Провалялся без сознания видимо долго, поскольку небо на восходе уже начинало светлеть. Услышав приближающийся топот всадников, Редлик привстал, опираясь на здоровую руку.

Ему не часто удавалось выходить за пределы селения и про остальные народы, населяющие долины Сожатта он знал только по рассказам Юлинки и Силана.  Поэтому когда он увидел трех приближающихся всадников, то первым же делом решил что это кто-то из дружественных народов, спешит к нему на помощь.

Преодолевая страх пред ними, Редлик всячески думал об их благих намерениях. Когда же они были настолько близко, что удалось разглядеть их доспехи, увенчанные шкурами, скальпами и костями, их уродливые маски с развивающейся кроваво-красной гривой, Редлик уже нисколько не сомневался, что эти громадные варвары верхом на черных лохматых верблюдах настроены воинственно. 

Он поднялся на ноги, и, придерживая выбитое плечо, побежал прочь от всадников. Ему вслед раздался устрашающий вой варваров и лязг вырванных из ножен мечей.
Убегать было бесполезно и почти тут же высокие животные, покрытые костяными доспехами с такими же кроваво-красными волосяными хвостами, окружили Редлика.
- Чего вы хотите? – он первым попытался начать переговоры.

Один из варваров издал рев и рубанул мечом. Редлик увернулся.
- Кто вы?! Чего вы хотите?!
Двое раскинули сеть.
- Может, договоримся?.. - Редлик попытался избежать участи рыбы, но сеть разом накрыла его.
Поймав добычу, всадники рванулись с места. Сколько это продолжалось он, не помнил, едва сеть сбила его с ног, он ударился выбитым плечом и потерял сознание.

Преодолевая затягивающую трясину беспамятства и боли, Редлик открыл глаза. Он все еще лежал скрученный сетью как несчастная рыбешка, которую он ловил в реке с Силаном. То мирное беззаботное время, казалось уже призрачным сном. Под ним уже не было плодородной земли долин Сожатта, а только нагретые солнцем серые валуны. Солнце стояло в зените и нещадно мучило его жаждой. Редлик слышал крики и лязг мечей. Чуть повернув голову, ему пришлось вытерпеть новую боль, но зато теперь заметил как Боролик, Алисан, Тудлик и еще с десяток людей пытаются убить последнего всадника. Двое других уже валялись мертвые и обезглавленные. Наконец-то израненный и едва живой всадник пропустил удар Боролика и рухнул замертво с пронзенным сердцем. Алисан отсек врагу голову и только после этого они признали свержение трех чужеземных воинов.

Когда были отсечены головы животных, все окружили сеть.
- Редлик? – Алисан не поверил своим глазам, - Где они тебя поймали? Помогите ему.
Бедолагу тут же принялись выпутывать из сети, дали воды.
- Недалеко от деревни я упал с лошади, а потом они напали.
Боролик заметил выбитое плечо и пока тот жадно пил воду и ничего не подозревал, резко вправил ему сустав. Заорав, Редлик завалился на спину и еще долго не мог оправиться от боли.

******
- Это посланники Аратана Изгнанника, - пояснил Боролик, когда Редлик присел у обезглавленного трупа, - видишь, они увенчаны гривами, впитавшими кровь, которая наполняет реки его царства. Они приходят в наши земли, чтобы убивать всех без разбора. После того как Ведунья наложила печать на врата Иного мира, их набеги прекратились, но раз они вновь тут значит, печать сломана и Аратаны вновь спустили к нам своих посланников.
- Что это значит? – спросил Редлик, не поняв ни слова из услышанного.
- Будет новая война.

Он всего лишь меньше суток покинул селение, а тут такое начинается… посланники Аратан, война… Юлинка наверное места себе не находит от волнения.

Редлик снял устрашающую маску с отрубленной головы всадника. Теперь ему представился отличный шанс увидеть лицо варвара приносящего смерть всюду. У него было человеческое лицо; глаза, нос, рот, резкие скулы, белый цвет кожи, косматые светлые волосы, сплетенные в косы, борода и пять пальцев. Осмотрел даже зубы, но их строение не отличалось от его собственных зубов.
- Они люди, но рожденные в мире хаоса, – сказал он.- Это сакраны.

Услышавший его бормотание Боролик подозрительно повернулся, и, склонившись над задумавшимся пареньком, переспросил:
- Кто?
- Сакраны… - повторил тот, не заметив, как закоренелый вояка сжал рукоятку своего меча.
- Сакраны?
Парень кивнул, внимательнее всматриваясь в маску варвара. Было что-то знакомое в этом злобном изображении лица… эта длинная кровавая грива…
- Эй… - Боролик толкнул задумавшегося паренька, – я спрашиваю, ты встречал их раньше?
Редлик вздрогнул, от наваждения. Взглянул на Боролика и понял, что вояка настроен весьма недоверчиво.
- Я не знаю. Ну, то есть я думаю, что их называют сакраны, но я не помню почему…
- Тогда тебе стоит подумать, мы недалеко от Ведуньи.

Боролика позвали, и он был вынужден оставить парня наедине с его дурными размышлениями.
Взглянув через плечо по сторонам, и убедившись, что он мало кого волнует кроме недоверчивого Боролика, Редлик вернулся к изучению маски. В ней определенно было что-то знакомое, но это «что-то» ускользало каждый раз, как только ему удавалось хоть мало-мальски ухватиться за хвост истины.

Мог ли он пострадать от сакран? Вполне возможно. Рана на животе сталась от режущего предмета… ножа или меча…
Вполне вероятно, что на него напали сакраны. Но зачем? А зачем они напали на него сегодня? Если они и раньше промышляли в здешних краях варварством, значит все возможно.
Мог ли он сам быть сакраном?.. от этого предположения внутри похолодело.
Юлинка как-то призналась ему, что одежду и все, что было при нем, она сразу закопала там же на берегу, поскольку все было незнакомым. Она знала, что в селении с доброй душой никто не воспримет чужака, а тем более в странной одежде.
Могла ли она избавиться от одежды варвара и выдать умирающего сакрана за простого чужеземца? Вполне вероятно. Доброта ее сердца порой затмевала здравый разум и чувство опасности.

Редлик всмотрелся в лицо сакрана. Нет. Между ними слишком мало похожего… но он ведь тоже светлокожий, до болезни наверняка был плотнее…
- Я мог быть, кем угодно… - признался самому себе – но это не значит, что я был чудовищем…
Потакая странному желанию, он перевернул маску и посмотрел на мир через разрезы глаз чудовища…

… песчаная буря и мелькающие в охровом месиве ожесточенные маски сакранов… и… кроваво-красные гривы… 

Шарахнувшись назад от внезапного видения, Редлик в ужасе отбросил маску.

И это не осталось незамеченным…

*****
Торопливое солнце, убегая за горизонт, тащило шлейф своего тепла по высоким острым пикам горной гряды. В его власти оставалось всего несколько минут. По ущелью уже поднимался сырой холодный туман, и надвигающаяся ночь все чаще оглашала свое приближение криками хищников, выбирающихся из своих укрытий в поисках пищи.

Неприступные скалы всем своим видом высказывали враждебность, и всякий кто отважился ступить на склоны либо, обманувшись крепостью камня, срывался в бездонные пропасти, либо сходил с ума, теряя надежду перейти их и взглянуть на сокрытые исполинами тайны. Многие из народов Сожатта до сих пор верили, что горы отчерчивали край мира, а по другую сторону простирались территории Аратан. И что Рокочущая гора, изрыгающая раскаленную плоть земли, поднималась прямо из царства Изгнанника и служила печью для плавления захваченных смертных. Но на самом деле все было гораздо прозаичнее, Рокочущая гора, как и прочие другие, часто проявляла вулканическую активность, а за всем горным хребтом тянулись земли каньонов заселенные драконами, дарканами и прочей живностью нашедшей в столь суровых условиях свое прибежище.

Узкая тропка жалась к отвесному склону и едва различимой ленточкой, вела двух путников, спешащих к гремящему впереди водопаду. За их спинами с севера нагоняла гроза; черные тучи давили своей свирепой массой вершины гор, гнавший их ветер был полон холодной сырости, и вот-вот стена ливня должна была накрыть ущелье.
- Видишь, Изгнанник следует за мной, значит. Он на моей стороне  я исполню задуманное, – сказал Ровгар, после очередного раската грома.

Лин ничего не ответила. Она шла следом за ним. Последние несколько часов, которые они были вынуждены торопиться из-за грозы, она не произнесла ни слова. Ее оставили даже малейшие эмоции. Ни о чем не думала и не о чем не беспокоилась. Ни человек, ни медальон, ни Марк и прочие палланты, ни новая война в Даркании – все покинуло Лин. Возможно, это сказалась усталость от постоянной борьбы и сейчас в присутствии столь же сильного союзника в ней отключились инстинкты обороны и бдительности. Она полностью доверила собственную безопасность Ровгару. Возможно, отразилась тоска по дому, в который она до сих пор не вернулась. Ведь покидая мир людей, Лин была уверена, что с ожиданием покончено. Если бы она вовремя смогла распознать, что сила, которую почувствовала, принадлежала не границам полей (время от времени они испытывают скачки энергии, способные забросить скользящего из низших миров на самые верхние), а медальону, то ее решение бросить убежище было бы не столь опрометчивым. По крайней мере, не так бы обнадеживалась, и не пришлось бы сейчас расстраиваться, признавая, что ненавистное убежище по сравнению с затянувшейся дорогой казалось ей уже менее противным. Скорее всего, Лин согласилась бы вновь запереть себя в той крошечной квартире в потерянной всеми дыре и немного побыть одной в тишине. Выпить горячего сладкого чая на кухне при свете лампы с зеленым смешным абажуром, потом уложить себя в кровать в ворох грелок, посмотреть бестолковый телевизор и уснуть, отгораживая себя от действительности самыми прекрасными воспоминаниями. Одиночество, когда-то доводившее ее до отчаяния, теперь выглядело лишь миром свободы… ее личной свободы, позволявшей Лин оставаться собой. А сейчас вокруг нее творилась история целого мира, но она была заложницей своей собственной силы и страха перед этой силой. Можно было бы утешиться, что она вызволила из плена Ровгара и помогла человеку, но ведь еще не известно какие это принесет последствия. Повелитель драконов жаждет уничтожить народы Сожатта, а сила Лобары способна разрушить целый мир.

Сколько еще должно погибнуть, чтобы понять – дома нет! – упрекнула себя Лин.
Его просто нет. Планета, на которой она когда-то родилась, превратилась в безжизненную глыбу в черноте холодного космоса. Ее мир погиб, когда она была еще маленькой девочкой. А после она жила и скрывалась в стольких мирах, что уже и не вспомнить. Почувствовав силу Лобары, она вновь обманулась ведениями прошлого. Для Лин только теперь стало очевидно: не было ни малейшей возможности попасть в теплый мир, который она назвала бы домом, не было тех, кто ждал бы ее там, и к кому она хотела бы вернуться.
 Лин была всего лишь скользящей вне времени и пространства, как души давно умерших древних существ.

Неожиданно она натолкнулась на спину Ровгара, и озадаченно осмотрелась. Они были уже у самого водопада, и от грохота воды закладывало уши. Горная река в этом месте ущелья вырывалась из холодных глубин скалы и широким потоком падала вниз в ореоле радуг и пенных брызг. Дальше по ущелью ее путь был тихим и кротким под легким убранством тумана.

Повелитель драконов неотрывно смотрел вниз на то, что было сокрыто от посторонних глаз сверкающим ореолом брызг.
- Дозорные. Далековато они забрались. Значит, охраняют все известные им ходы в долину каньонов. – Лин не обладала зрением Ровгара, но не трудно было догадаться, что привело Повелителя драконов в такое бешенство у порога своих земель. – Гроза будет сильной, нас не заметят.

Но он уже не слышал ее слов. Глаза Повелителя драконов горели жаждой крови. Он, не колеблясь, прыгнул вниз на уступ, с него на следующий ниже. Можно было даже позавидовать ревностной страсти к собственному дому и безрассудной, слепой жертвенности ради благополучия своего народа. Что ж у Ровгара еще осталось то, ради чего можно пренебречь собой. И глядя на него сейчас, Лин вспомнила, как человек столь же безрассудно бросал свою жизнь взамен на жизнь брата.

Воспоминание о человеке вновь неприятно сдавило в груди.
Как он там? Как справляется с воспоминаниями о скольжении?
Лин как могла, запутала его память и затерла свой образ, но эта пустота подобно призраку до самой смерти будет стоять за плечами человека. Медальон слишком сильно держит его, и даже Лин было не под силу забрать его у человека.
Как он там? Видел ли его Марк? Почувствовали его другие?
Может быть вернуться? Хотя бы издали посмотреть на человека и убедиться, что медальон сохраняет его жизнь и не влияет на человека.


После известия о недавнем убийстве двух дозорных, в лагерь прибыло пополнение. И теперь двадцать палаток ютились на узкой полоске берега оставшейся между отвесной скалой и гудящим водопадом. Внизу ущелья уже сгустилась вечерняя мгла и, разведя костры, лагерь потихоньку готовился к ночному дежурству.

Вначале все решили, что сорвался камень. Он бухнулся у самой скалы, разметав по сторонам мелкую галку. Зафыркали испуганные лошади, и только гончие псы, которые прибыли с воинами из рода Половича со степных долин, начали злобно рвать на цепи.

Двое дозорных пошли проверить булыжник, а старший лагеря выругавшись на слишком подозрительных животных, попросил успокоить их, пока те не перепугали лошадей. Половичи гораздо больше доверяли своим сородичам и разом спустили псов. Обогнав медлительных дозорных, десяток животных набросился на врага.

Распрямившись, Ровгар схватил первого подскочившего пса за пасть и ударил его о скалу. Гибель вожака нисколько не устрашила остальных, наоборот они напали с большей яростью, но за считанные секунды вся свора была разбита и переломана.

Уже давно никто из присутствующих народов не видел даркан, и сейчас глядя на кровавую расправу они, не шелохнувшись с разинутыми ртами, смотрели на высокое существо, в жилах которого течет кровь драконов. Схватка со сворой нисколько не утомила его, даже не сбилось дыхание и, чувствуя его силу и решительность, никто не хотел умирать следующим.
Первыми спохватились Половичи. Схватив копья и издавая собачье рычание, они бросились на врага с той же свирепостью что и их псы.

Разобщенность испокон веков губила народы Сожатта, и в этот раз, глядя, как расправляется с Половичами дарканин, остальные по-прежнему боролись со своими страхами. Но кто-то заметил на руке врага знак доблести и, преодолевая давящий ужас, выкрикнул:
- Это Повелитель драконов!!!
Если они до сих пор не могли решить, убить ли непрошенного гостя и посмотреть, кто последует за ним и рядом ли его дракон, или попробовать обойтись переговорами, то сейчас сомнения отпали. Схватив оружие, все как один бросились на Повелителя драконов.

Волна силы ударилась о камни, раскрошив их в пыль, смягчив свое падение, Лин тихо приземлилась на ноги. Она промедлила всего на несколько минут, но ее взору уже предстали разорванные трупы, горящие палатки и залитый кровью берег.
- Пощадите… пощадите… - лепетал захлебываясь ужасом и кровью молоденький парнишка. Из его живота торчал обрубок копья, пригвоздивший бедолагу к земле, но он продолжал отчаянно толкаться ногами, пытаясь уползти от надвигающегося Повелителя драконов.
- Кто пощадил мой народ?! – проревел он.
- Я никого не убивал… пощадите… я не убивал… пощадите….

Он вырвал копье из брюха хныкающего юнца, и тот заорал от боли.
- Кто пощадил мой народ?!!
Повелитель драконов замахнулся, чтобы вырвать сердце своего врага, но его рука была остановлена. Он тут же хотел наброситься на нового противника, но его обе руки оказались в железной хватке.
- Ровгар!!! – прокричала ему в лицо Лин. – Это не спасет твой народ!!!
Он даже не сразу узнал синеву ее прожигающего взгляда.
- Хватит смертей!!!

Прейдя в себя, Ровгар увидел собственные окровавленные руки и ужаснулся, как низко мог пасть Повелитель драконов, поддавшись порыву гнева, и насколько несдержанным  его сделала боль оставшаяся там, где доверие и любовь выжгло предательство.
- Это не спасет твой народ… - тихо повторила Лин.
Подавив в себе стон, Ровгар отступил, обвел взглядом уничтоженный лагерь и, прыгнув на скалы, быстро исчез за водопадом.

Стоны юноши и мольбы о пощаде, привлекли внимание Лин. Она не испытывала к нему ни жалости, ни сострадания, даже подумала, что быстрая смерть могла бы облегчить его страдания.  Присела рядом с ним на корточки. Обеими руками он пытался сдержать вытекающую из брюха кровь, словно это могло чем-то помочь. Он был так жалок и нелеп со своими хлюпающими стонами и попытками выжить. Лин улыбнулась.
- Неужели не хочешь к Одлану во Дворец Воинов?

Юноша что-то прохрипел невнятное.
- Правильно. Нет никакого Одлана. И Изгнанника нет. И Аратан ваших тоже нет… – подумав немного Лин добавила, - и Ведунья ваша просто старая выжившая из ума старуха…
Тут ей пришла в голову одна очень не плохая идея….

*****
Ущелье уже полностью погрузилась во тьму ночи, и только тихая поверхность реки отливала серебристым светом двух лун. Не считая грохота водопада, было непривычно тихо, словно животные предпочли покинуть эти места или затаиться на время. Даже лошади тихо и послушно стояли, настороженно вслушиваясь в темноту вокруг. 

Они сильно отклонились от пути только потому, что сокол Следопыта якобы пролетая над ущельем, вернулся тревожным, словно видевшим сражение. Для рода Солихона подобное выглядело вполне глупо, но присоединившиеся к группе Будвоки, доверяли животным не меньше чем Следопыт из рода Белого Волка. Выслушав мнение всех и, подозрительно присмотревшись к соколу, сидевшему на руке Следопыта, Алисан уступил, и вот уже несколько часов группа продвигалась вглубь ущелья к лагерю дозорных.   

Следопыт быстро вернулся. Не в силах больше мучиться в неведении, Алисан пришпорил коня, поспешив ему на встречу.
- Лагерь разбит. Около получаса назад.
- Ловушка?
- Я никого не заметил.
Подумав немного, Алисан рискнул двинуться дальше. Когда они вышли к лагерю, то их взорам предстало место жуткой бойни, освещенное тлеющими пепелищами, а среди трупов сидел только один выживший юноша. Поджав ноги и, обхватив голову руками, он нервно раскачивался вперед-назад, всхлипывая и бормоча что-то нечленораздельное.

Засады здесь не было и, спешившись, Алисан подошел к юноше.
- Что здесь произошло? Как твое имя? Какого ты рода? Ты понимаешь меня?
Ему не ответили. Даже столпившиеся вокруг люди не смогли отвлечь юношу.
- Его народ живет недалеко отсюда в предгорьях. – Пояснил Тудлик. – У них нет своего диалекта, они понимают даже даркан.
При упоминании даркан, бедолага затараторил пуще прежнего, нервно почесывая голову, словно по ней бегали муравьи.

Тогда Алисан присел и тронул его за плечо. Юноша панически завопил, и стал отбиваться, не соображая, что перед ним союзники и опасаться уже некого. Для надежности его быстро связали, окунули в ледяную реку, и только после он пришел в себя. Осмотрелся и немного выпил настоятельно предложенного вина, но потом его снова начало тихо затягивать безумие. Взгляд то и дело останавливался на пустоте, мысли возвращались к пережитому ужасу.

Пока Алисан пытался добиться от юноши хоть каких-то ответов, Редлик заметил порванную на животе одежду и даже сообразил, что это осталось от копья. Он присел и осмотрел живот парня без единого шрама.
- Кто тебя исцелил? – спросил Редлик, повернув голову паренька к себе, чтобы поймать его плавающий безумный взгляд. И в то крошечное мгновение, когда их взгляды столкнулись, он увидел собственное воспоминание… что-то сине-василькового цвета…
- Не встревай в разговор!!! – огрызнулся Алисан, отталкивая наглеца. – Пошел прочь.
- Его кто-то исцелил… - прошептал он, замечая, как надвигающийся приступ начинал размывать очертания отдаленных предметов. – С ним что-то не так… я чувствую…
- С каких пор? Может, тебе просто известны планы даркан?!

Между ними во время встал Боролик, дав возможность Редлику отойти в сторону и исчерпать конфликт. Он сам осмотрел порванную от ранений одежду юноши.   
- На одежде следы от сквозной раны от копья, и порезов, видишь? Он не мог выжить сам.
Все настороженно всмотрелись в перепуганного трясущегося юношу.
- Ее глаза… - шептал он, - ее глаза… они всюду…
- Чьи глаза? – потребовал Алисан.
- Ее глаза в моей голове… вытащите их… вытащите ее глаза… - юноша стал изворачиваться, пытаясь высвободиться из веревок, чтобы выцарапать собственные глаза.
 
Боролик нашел Редлика у скалы. Опираясь о камни, он едва держался на ногах. Бледный, покрытый холодной испариной.
- Опять приступ? – спросил Боролик, протягивая ему воды.
  Редлик отказался. Его внутренности горели огнем и прошлые попытки выпить воды или снадобий Юлинки только усиливали жгучую боль.
- Странно, что ты вообще выжил.

В ответ на такую поддержку он лишь скривился в улыбке.
Боролик кивнул в сторону чокнувшегося паренька.
- Странно, что вы оба живы.
- Я тут ни при чем, – оправдываясь, выговорил Редлик, и его тут же вырвало. 
- Конечно, ты же не чокнулся как он. – Сконфузился от его жалкого вида. – Но ты встречал подобное? Эти твои сакраны. Это наводит на размышления…

Отдышавшись от волны скрутившей боли, Редлик проговорил сквозь зубы:
- Говорю же… я не помню…
- Постарайся вспомнить раньше, чем найдется хоть одно слово против тебя.
- Я не могу вспомнить. Мне кажется, я видел… что-то…
- Тогда сначала говори мне, а уже потом оглашай для остальных. Тут только я могу поручиться за тебя, а остальным ничего не будет стоить отправить тебя к Изгнаннику. Ты понял меня мальчик?

Редлик кивнул. Он был уже согласен на все, только бы оставили в покое.
Взглянул на толпившихся воинов рядом с юношей. Казалось, он  внутренне понимал, что случилось с беднягой, но темнота, отгораживающая его от прошлого, не позволяла пробиться ответам.

В стороне от остальных рядом с лошадью Редлика стоял высокий худощавый человек и кормил животное яблоками. Он достал одно яблоко, разрезал пополам и протянул на ладони половинки животному, потом еще одно яблоко и еще. Вроде бы ничего странного, но карман, из которого незнакомец доставал их не мог вместить такое количество яблок.

Боролик проследил взгляд парня.
- Он из рода Белого волка. Вместе со Следопытом пришел. Не волнуйся у них животные вроде братьев и сестер.
И еще одно яблоко…
А в кармане даже не похоже, чтобы хоть что-то лежало…
Его лицо скрывал высоко поднятый ворот, а белокурые волосы, растрепанные вороньем гнездом были просто седыми как снег.

Неожиданно он повернулся. Посмотрел прямо на Редлика, словно знал, что тот за ним наблюдал и пытался понять, в чем же состоял фокус.
Кто-то проходил мимо с факелом и Редлик заметил, как блеснули глаза незнакомца в отсвете огня. В этом было что-то не человеческое и не настоящее…

Ты не человек… - промелькнуло в пылающей от боли голове, но вновь все оборвалось внезапно.
Новая боль была просто жуткой, словно воткнули раскаленный прут прямо в живот. Пытаясь заткнуть стон кулаком, Редлик прокусил его до крови, но все равно не смог удержать сознание и завалился прямо в небольшую яму с песком.

К ним подошел Юрдал.
- Алисан хочет с тобой поговорить. – Посветил факелом над валявшимся Редликом. – Что это с ним?
- Изгнанник забыл о нем, а Одлану видно не нужен. Вот и мается. Ни живет, ни дохнет…

Тут он заметил нечто действительно подозрительное. Взял факел у Юрдала и сам посветил, где лежал Редлик. Берег вдоль всего ущелья галечный, но именно в этом месте был песок. Боролик растер на пальцах крупнозернистый песок.
- Что это? – к его расследованию присоединился Юрдал. – Это похоже на воронку.
- Какая-то сила раскрошила камни в песок. – Сказал Боролик.
- Драконы? Но их жар не способен на подобное.
- Это не драконы и не дарканы.

Они переглянулись и одновременно подумали об одном и том же…
Посланники Аратан!!!
В бликах факела Боролик разглядел на скале два пятна в виде отпечатка человеческой руки раскаленных докрасна. Но промолчал, не обращая на это внимание Юрдала. Не стоило сейчас делать поспешных выводов и наводить переполох, тем более что именно в этом месте опирался о скалу Редлик.
- Пойдем, надо заняться телами. – Боролик отвернул Юрдала от скалы и направил к лагерю.
- А его оставим так?..
- Оклемается, сам доползет. С ним это не впервые.


*****
За водопадом на высоте боле трехсот метров над берегом была скрыта пещера. Ровгар не стал ждать Лин. Он и не надеялся, что она последует за ним, после подобного кровавого представления. Они слишком долго знали друг друга, чтобы сейчас сомневаться в жестких намерениях Лин любыми способами избежать войны. Скорее всего, она прямиком направится к Ведунье и попытается предотвратить войну с другой стороны. У нее неоспоримые аргументы, против которых Ведунья не смогла бы устоять. Лин легче выставить себя посланницей Аратан и начать самой диктовать условия перемирия, тем самым, подвергнув опасности только себя саму, а не благополучие целого мира.

Повелитель драконов прошел сырой темный тоннель и вышел на другую сторону горы. Его взору предстала бескрайняя долина, изрезанная каньонами, как порванная глубокими трещинами высушенная засухой земля. Горная гряда с ее белоснежными вершинами полностью ограждала долину каньонов от внешнего воздействия, сотворив особый замкнутый мир.

С болью в сердце, окинув взором пустое небо, Повелитель драконов устремил взгляд в самую глубь долины, где от множества горячих водопадов поднимался туман.
- Каньон туманов… - вздохнула Лин. – Я уже забыла, насколько он прекрасен.
Ровгар не отреагировал на ее присутствие. У него не было власти приказывать или просить Лин, он был польщен ее присутствием. Но почему она здесь? Почему следует за ним? Прекрасно понимая, что не в силах изменить его враждебные намерения, все рано она не воспользовалась более выгодным положением с Ведуньей.
- Я хотел бы знать… - не отрывая взгляда от каньона Туманов, спросил Ровгар.
- Необычно видеть пустое небо, - сказала она, избежав ответа. Когда-то здесь парили драконы, изящные и величественные в своем непревзойденном могуществе.

Он взглянул на нее через плечо. Кем она была? Что за сущность скрывалась за ее удивительными синими глазами? Легкий ветер играл с каштановыми волосами, и пряди ниспадали на лицо Лин. Она была намного меньше Ровгара, и рядом с ним выглядела хрупкой и беззащитной. Он ведь даже не знал настоящее ли это тело. Родилась ли она такой или сама приняла этот облик? Все что знал о Лин, это были только слова, ее собственные скупые слова о своей жизни, но недоступные тайны до сих пор скрывали ее настоящую сущность и происхождение. Ровгар чувствовал в ней силу, но понятия не имел предела этих возможностей. Порой ему казалось, что она хранит в себе мудрость всех скользящих и знания всех миров, но в следующий момент он уже видел ее совершенно растерянной как неразумное дитя.
- Лин почему ты со мной? Я не достоин твоего внимания.
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
- Нет, - ответил Повелитель драконов.
- Тогда чего ты хочешь?
- Мира своему народу.
- Ты готов пойти до конца ради этого мира?
- Да. – Ровгар нисколько не сомневался.
- Ты готов приносить жертвы ради мира, но жертвы это ведь тоже вид войны.
- Ты говоришь так, словно можешь принести мир моему народу и народам Сожатта.

Лин только улыбнулась, уведя взгляд в каньоны.
- Тебе известно будущее? – Ровгар отважился открыто спросить.
  Она неопределенно пожала плечами.
- Я всего лишь скользящая мертвая душа древнего существа.
- Во мне то же самое, но это не дает мне силу подобную твоей!
- Это не дает тебе и скорбь подобную моей.

Ровгар вложил в ее руки кинжал, и приставил острие к своему сердцу.
- Забери мою жизнь взамен мира.
- Мне не нужна твоя жизнь. А драконам нужен Повелитель. Они избрали тебя.
- Я не чувствую их больше.
- Может, ты сам боишься почувствовать? Боишься почувствовать в них отражение своего предательства?
Ее слова ударили в самое сердце Повелителя драконов, резко и безжалостно обнажив действительность, от которой он сам так старательно отгораживался.
- Я оставил их… - вслух признал он. - Я предал… они погибли без меня…

Наконец-то мучивший нарыв лопнул, и разлился невыносимой болью, но от признания вины стало легче.
- Да, Ровгар, ты предал драконов из-за любви к простой дарканке. Променял свой народ на внимание одной. Думаешь, твой народ еще нуждается в тебе? Думаешь, драконы, которые оказали тебе честь быть Повелителем, простят тебе это? Ты принес им смерть и вернулся, чтобы принести новую войну, думаешь, они нуждаются в этом?
- Что мне делать?
- Не знаю. Это не мой народ и не мой мир. Не мне решать их судьбу. Вопрос в тебе.

Он коснулся щеки Лин. Грубость получеловеческой кожи не позволяла Ровгару ощутить нежность и бархатистость теплой щеки. Лин доверчиво приласкалась к его ладони.
Чем заслужил он внимание этого существа?
- Я бы умер ради них.
- Тогда умри, – спокойно ответила Лин.
Ладонь Ровгара прошла вдоль ее лица, и он прошептал на своем наречии, но Лин поняла, что это просьба предкам охранять ее жизнь, пока он не присоединится к ним и тогда позаботиться о ней сам. 

Шагнул назад к самому краю и, не сводя взгляда с Лин, раскинул руки и прыгнул за край. Единственный скользящий дарканин наследник каньона Туманов отмеченный знаком доблести Повелитель драконов, без сожаления отдавал Аратанам свою жизнь в залог мира Даркании.

Грозовые тучи стремительно заслонили последние отсветы ушедшего солнца, погружая все под собой во тьму. Разорвав пространство, сверкнула молния, и ливень стеной обрушился на долину каньонов.

Глядя, как падает Повелитель драконов в километровую пропасть заполненную туманом, Лин улыбнулась. Запрокинув голову, подставила лицо дождю и захохотала. И если бы у нее был хоть грамм веры в существование богов, то она бы прокляла их самой страшной клятвой за ту судьбу, которой они прокляли ее саму, и за ту силу, которая навсегда лишила ее жизни. Но Лин знала, что богов создал страх и пороки смертных; из-за одиночества, беззащитности или ненасытности. Ей были чужды страхи смертных, возможно, поэтому вера и надежда давно покинули ее сердце.

Среди раскатов грома раздался хлопок крыльев, и вскоре из черноты пропасти кругами стал подниматься дракон. Его огромные крылья разбивали ливень, и казалось, он плывет в океанской толще. Отсветы молнии отражались на чешуе. Чудовищное и завораживающее зрелище, наводящее ужас на все живое в Даркании. Когда дракон поднялся достаточно высоко, то можно было разглядеть сидящего на его плечах Ровгара.

Древние драконы не признавали ни власти над собой, ни подчинения, ни заботы о низших для них существах. Но когда первенец Солижат и Дардана, случайно оступившись, сорвался в пропасть, его на спину подхватил старый дракон, который, не смотря на получеловеческий облик малыша, все же почувствовал в нем кровь своего старшего сына. С тех пор драконы считали своим долгом подхватить и сопровождать своих собратьев.
- Драконы ждут своего Повелителя, - прошептала Лин, протягивая руку  навстречу Ровгару, который, пролетая мимо, подхватил ее и усадил позади себя. – Ты готов?
- Да, – он похлопал длинную жилистую шею дракона, – Теперь да!

Кому-то приходится умирать лишь однажды, завершив свой жизненный путь, а некоторым приходится умирать не единожды за одну жизнь, чтобы подобно Фениксу возродиться из праха собственных страстей и стать более сильным. Для Лин это было давно известно, и она помогла Ровгару принять собственную смерть, чтобы вернуть Даркании нового Повелителя драконов. Его непризнанное чувство вины только бы сильнее разъедало его изнутри, обращая боль в ненависть и затмевающую жажду мести. Теперь же его гордость была готова встать на колени перед его народом, признавая собственную вину и ища спасения для других.

Лин нарушила закон Палланта, повлияла на судьбу мира, и с восходом солнца законники будут здесь, но это будет новое утро для целого мира, и она не считала что продешевила.


ГЛАВА  9


Они как можно быстрее старались покинуть предгорья, но из-за грозы продолжить путь к селению Ведуньи все равно не получилось. Группа разбила лагерь на берегу реки, той самой, которая сопровождала их всю обратную дрогу из ущелья.

Не проявляя жалости, гроза бушевала несколько часов подряд. Неистовый ветер рвал хлипкие палатки, все больше ожесточаясь от невозможности сорвать их с земли и добраться до людей укрывающихся под ними.

Вскрикнув, Редлик резко проснулся, хватаясь за лежащий под боком кинжал.
- Ты чего? – пробормотал разбуженный Боролик.
Осмотревшись, Редлик перевел дыхание и оттер холодный пот с лица.
- Кошмары.
Хмыкнув, Боролик перевернулся на другой бок и сделал вид, что вновь уснул, но лишь закрыл глаза, и незаметно положил руку на рукоять кинжала. Последнее время у него стали появляться весьма подозрительные мысли относительно Редлика, поэтому он предпочел внимательнее понаблюдать за пареньком.

Сквозь шум грозы Редлик различил жалкое бормотанье юноши, который с наступлением ночи впал в бред и, не затихая, скулил умоляя вытащить из его головы чьи-то глаза.
- Рот ему заткнуть не пробовали? – спросил Редлик, сжимая голову, но пульсирующая боль продолжала бить в виски. 
- Пробовали… – отозвался Боролик, – он тогда выть начинает.
- Кто мог с ним такое сделать?
- Ведунья узнает.
- Она все знает?
- Все о том, что свершилось, что происходит, и чему предначертано сбыться.
- Это она сказала о Конце Света? – осторожно Редлик попытался выведать хоть толику информации о чудовищном дне, когда наступит конец существования Даркании.

Он молчал, все еще присматриваясь к пареньку и решая, стоит ли вообще с ним разговаривать на эту тему. Редлик ждал, глядя на него как мальчишка ожидающий страшной сказки перед сном. Боролик вспомнил Соуна, который каждый вечер вот с такими же круглыми восторженными глазами с замиранием слушал истории деда. 

Встревоженная рана вновь заскулила. Сердце вояки чуть оттаяло, ведь возможно где-то есть семья Редлика, которая считает его мертвым, и общая боль от потери сыновей роднила Боролика с ними.
- «Настанет день, когда солнце взойдет в зенит, и небо будет черным от Великой Тьмы, - неохотно он начал цитировать пророчество. – Избранный тьмой приведет Разрушение и вслед за ними в наш мир войдет Изгнанник». Это было первым, что сказала Ведунья, когда Аратаны привели ее в наш мир. Все что она говорит, сбывается. Изгнанника приведет дарканин, поэтому мы пытались их уничтожить. После войны выжившие даркане исчезли. Мы считали, что они вымерли вместе с драконами, и Пророчество Конца Света утратило свою силу. Но мы ошибались.
- Даркане живы?
- Да.
- Значит, среди них все еще есть тот, кто приведет Изгнанника?
- Возможно.
- Но зачем ему уничтожать собственный мир?
- Чтобы уничтожить нас.
Редлик перевернулся на спину, задумавшись над словами Боролика. Странно все было.
- А из какого рода Ведунья?
- Не из какого, она посланница Аратан, - ответил Боролик, зевая.
- Это она сказала?
Боролик захохотал.
- Парень ты думаешь, что если не помнишь собственный род, то ты тоже посланник Аратан?! – гогоча, выговорил он.

Редлик замялся, почесывая лоб. Чего лукавить, были у него такие мыслишки.
- Ты не можешь творить чудеса. Ты даже как воин в подметки Соуну не годишься.
- Понятно.
Чудеса творить он точно не умеет. Редлик закрыл глаза и постарался уснуть.
Вытащите ее глаза… пощадите меня… они проедают меня… вытащите, умоляю… ее глаза в моей голове…
Редлик открыл глаза. В полуметре от него свод тесной палатки барабанил дождь и рвал ветер.

Это не со мной… - подумалось ему, - этого просто не может быть.
Закрыл глаза и стал отчетливее слышен бред несчастного.
- Этого мира не существует… - простонал он, мучаясь от головной боли.
- Что? – настороженно переспросил Боролик.
Редлик понял, что сказал нечто странное, но решил не объясняться.
- Пойду, выйду.

Вылез из палатки, не дожидаясь комментариев Боролика. Порыв холодного ветра тут же окатил его изрядной порцией воды, но он не вернулся. Запахнув куртку и надвинув капюшон, Редлик кивнул дозорному, охранявшему покой лагеря, и пошел к реке.

Этого мира не существует… и он хотел сбежать от него…
Хотелось оказаться как можно дальше от всех этих людей, собравшихся на пути к Ведунье. Группы в несколько человек, а иногда и десятков встречались им на пути и продолжали путь уже все вместе. Воины самых разных родов и местностей, настолько отличались друг от друга, что их вековая междоусобная война чувствовалась во всем. Многие из последних сил старались не смотреть в сторону своих родовых врагов, кто-то даже держался особняком, но, тем не менее, они все были готовы сражаться бок о бок против даркан. Это в какой-то степени поражало Редлика, и распаляло его любопытство и нетерпение по скорее увидеть злосчастных даркан и всемогущую Ведунью.

У него был отличный шанс наблюдать за воинами и учиться языкам и особенностям боя каждого рода, но Редлик все равно ощущал себя совершенно чужим человеком в их среде.  Никто не внушал ему доверия, и даже Боролик стал подозрительно присматриваться. Почему? Ведь он дружен с Селихом и они все вместе часто рыбачили.

Возможно из-за страха перед этими дарканами? – подумал Редлик – Следопыт заверил, что лагерь дозорных разбит за несколько минут одним из них, но там был кто-то еще… еще с синими глазами… дарканка? Следопыт сказал, что у нее следы женщины.

Мысли непроизвольно вернули Редлика к Юлинке. Разлука с ней становилась самым тяжелым испытанием на прочность. Он безумно тосковал по ее голосу, улыбке, по запаху ее волос. Постоянно перебирал в памяти ее черты и слова. В какие-то моменты Редлик даже признавал, что близок к помешательству от желания прикоснуться к Юлинке. Его стали мучить сны, в которых он подходит к ней со спины, касается плеча, но поворачивается девушка без лица. 

Он шел по берегу, пока не стал доноситься голос сошедшего с ума юноши, и только оставшись в полном одиночестве, Редлик остановился.

Гроза уже утихала, и ливень сменился моросящим дождиком, за ночь уставший буянить ветер скрылся в темнеющем лесу по другую сторону реки. И среди уползающих прочь туч, уже проглядывала луна.

Этого мира не существует… и сейчас ему казалось, что это правда. Скользнули едва уловимые обрывки воспоминаний о такой же водной глади, серебрившейся в лунном свете, о чернеющем лесе и чувство тревоги за кого-то очень дорогого…

Редлик попытался ухватиться за эти воспоминания, но они были секундным ощущением dega vu, которое, смешавшись с тем, что видели сейчас его глаза, исчезло. Он остался один на берегу безмолвной реки в мире, которого он совсем не помнил. Вероятно, будь в нем больше храбрости, он бы упал на колени и от невозможности преодолеть засевшую в голове пустоту, захныкал бы как тот несчастный юноша.

Этого мира не существует…
Я хочу домой… домой…
Редлик услышал всплеск воды. Присмотревшись к реке, заметил что-то плывущее под водой к берегу. На всякий случай он отошел подальше. Вдруг это драконы ли даркане? Может, какой речной народ?.. Абсурд конечно, но Редлик ведь понятия не имел, кто еще мог населять эти земли.

Над поверхностью появилась голова ящера. Следом за ней всплыли еще четыре.
Редлик уже основательно попятился, но бежать не рискнул. Не исключено, что эти животные реагируют на движение, а он явно проиграл бы им в беге.
Почти четырехметровые ящероподобные существа вышли на берег и остановились, прощупывая воздух своими длинными раздвоенными языками.
Редлик затаил дыхание, ощущая как испуганно колотиться в груди сердце.
Постояв в замешательстве секунду, ящеры двинулись прямо на него. И тут Редлик сообразил, что пора бы бежать, но ноги от страха налились свинцом и не двинулись.
Это не со мной…

Боролик от вида ящеров упустил ветку куста, за которым скрывался, и она больно хлестнула его по лицу. Из-за этого он просмотрел момент, когда все началось, но зато потом не мог отвести взгляда и с отвисшей челюстью наблюдал, как паренек неизвестного рода, племени, забывший прошлое и себя расправлялся со зверюгами. Твари были проворные и свирепые, но всякий раз Редлик изворачивался и, ухватившись за голову, незамысловатым движением сломал двоим шеи. Боролик мог побиться об заклад, что их шеи массивнее лошадиных, и свернуть такую сопротивляющуюся силищу не смогли бы всем лагерем!  В какой-то момент Редлика сбили с ног, и он тут же исчез под наскочившими ящерами.

Закусив губу, Боролик ждал, что вот-вот ящеры падут замертво от руки Редлика, но чуда не произошло. Тогда выхватив кинжал, он выскочил из укрытия и бросился на помощь. Допустим, Боролик все меньше испытывал доверия к парню и подозревал его в совершении ужасных поступков в прошлом, и пока не понял насколько ужасных, но как воин он не мог допустить несправедливой гибели. К тому же скорая смерть Редлика оставила бы многие тайны и подозрения неразгаданными, а Боролик ненавидел неопределенность.

Едва он оказался на расстоянии удара, как ящер повернулся к нему, и пасть клацнула зубами, всего лишь чуть промахнувшись. Боролику приходилось сражаться с драконами, он не спасовал и с ящерами. Увернулся и, вонзив кинжал под нижнюю челюсть, проткнул его здоровую башку насквозь. Другой ящер зацепил Боролика хвостом и тот грохнулся на спину, на половину придавленный собственноручно убитой зверюгой. Тварь оказалась настолько тяжелой, что у него не хватило сил спихнуть с себя, а до оставшегося в челюсти кинжала, не дотянуться.

Выругался в адрес Аратан, которые могли бы хоть немного подсобить. Напрягся изо всех сил спихивая ящера, но тут над ним появилась еще одна морда. Длинный язык полоснул по лицу воина. Ящер не спешил нападать, словно сравнивал жертву, обдумывая убивать ли или вернуться за другим, а этот вовсе не нужен.

Боролик сглотнул ком. Язык вновь стегнул его по лицу. Это было для него не мене странно. Не то чтобы он жаждал расстаться с жизнью, но избранность ящеров настораживала.
Они пришли за ним… - пронеслось в голове Боролика в те крошечные мгновения, пока на него смотрел ящер, - им не нужны другие… они пришли за ним…

В этот раз он ничего не просмотрел! Редлик оказался рядом с ящером, схватился руками за пасть и на счет «раз» вырвал ему нижнюю челюсть и свернул остатки головы, словно ребенок, оторвавший крылья у мухи. Горячей кровью обдало лицо Боролика и он злобно выругался. Благодарной радости за спасенную жизнь он не испытал, а наоборот необъяснимый страх сковал его разум. Он с ужасом смотрел, как Редлик спихнул с него ящера и вырвал из его головы кинжал.

Рядом уже лежали трупы остальных зверюг.
- Кто ты? – Боролик вздрогнул от собственного голоса, не ожидая, что подумает вслух.
- Что? – он переспросил не расслышав.
Подошел, протягивая руку Боролику и желая помочь подняться. Но тот не спешил, тревожно взглянув на кинжал и на окровавленные руки паренька.
- Ты следил за мной? – спросил Редлик.
- Я… волновался…
Он поднялся сам. Отражать нападения лучше стоя, хотя после того как он собственными глазами удостоверился в силе Редлика, возможность поединка выглядела нелепой.
- А ты… сильный…
- Это от страха, - улыбнулся Редлик.
Что-то нездоровое показалось Боролику в его улыбке и блеске глаз на запачканном кровью лице.

Спазм боли, согнул парня пополам и, упав на четвереньки, он, стиснув зубы, попытался сдержать боль. Каждый раз это было совершенно внезапно и настолько болезненно, что за все время недуга Редлик так и не смог приготовиться к такой боли.
- Это не нормально. – Сказал Боролик, глядя на мучения парня. – Ты только что убил тварей, которых ни один мой предок в глаза не видел, и тут же подыхаешь от каких-то приступов. Я заметил, что это происходит с тобой каждый раз, когда ты что-то делаешь или говоришь того, что не может быть.
- И что?.. – простонал Редлик, стараясь отдышаться.
- Это не нормально.
- У меня внутри все горит как в аду… - его вырвало, и на этот раз кровью.
- Аду?.. Что это значит?

Боль вонзилась в голову прямо между глаз, и зашевелилась внутри, сминая все в жижу потекшую носом.
- Что значит «аду»? – не унимался распаленный Боролик, нажимая на бедолагу не смотря на хлынувшую носом кровь. – Кто ты? Ты говоришь то, о чем никто не знает. Ты делаешь то, что никто не может делать. Откуда ты? А?! Может, это ты убил дозорных Соуна и Бетана? Это ты убил моего сына?!!
Захлебываясь кровью, Редлик почти не слышал его сквозь оглушающий рев какого-то чудовища. Этот рев крошил его сознание не менее безжалостно, чем приступы. Воспоминания бились и осколками вонзались в его голову.

Всего лишь на одно мгновение он увидел, как коснулся Юлинки и обернулась безликая женщина… она открыла сине-васильковые глаза и посмотрела на него прямым пронзающим безразличием взглядом.
Все вкруг заволокла тьма, и нечто ужасное напирало изнутри хаоса.
- Боже… - простонав, Редлик не выдержал возрастающей боли и потерял сознание.


Уже к утру, когда лагерь собирался в путь, Боролик наконец-то дотащил парня и бросил все еще бессознательное тело в седло. Сказав остальным, что очередной приступ трепал беднягу всю ночь, он быстро собрался и, привязав лошадь с Редликом к своему седлу, отправился вместе с остальными к Ведунье.

На расспросы Алисана о причине его молчания и отстраненности от разговоров, Боролик сослался на усталость. Он никому не мог доверить то, что видели его глаза. Боясь непонимания остальных и их страха на фоне последней жестокой расправы с лагерем, он опасался, что даже Алисан предпочтет вздернуть парня и не мучиться догадками.

Но Боролик не хотел торопиться с выводами. Грядет война. Быть может не менее ужасная, чем последняя война, и не известно, что затевали Аратаны в своей непримиримой вражде друг к другу. Боролик не был провидцем, но он твердо верил, что у каждого своя судьба, и судьба этого парня еще не свершилась.

Промотавшись в седле целый день, Редлик пришел в сознание только к вечеру, и был в таком ужасном самочувствии, что походил на мертвеца с черными кругами под глазами, ввалившимся щеками и болезненной бледности кожи. От воды и малейшей еды на потеху многих его тут же рвало как брюхатую девку, но ему было уже глубоко безразличны толпившиеся рядом воины. Сразу догадавшись, что Боролик ничего никому не сказал, он вообще ни с кем не обмолвился даже словом.

Только заметил, что Седой из рода Белого Волка все время был как-то поблизости. Не напрашивался на общение, не следил и не подслушивал, но Редлик постоянно замечал его неподалеку от себя. Над этим стоило бы задуматься, но в этот раз с пробуждением боль не ушла. Она осталась внутри, и в такт движений лошади колыхалась внутри как вино в кувшине. Редлик с трудом понимал происходящее, но еще больше чем болезненность и потерянность его пугало то, что тьма завладела его прошлым. Те крошечные воспоминания его нескольких месяцев жизни в селе и доме Селиха было уже тяжело вспомнить, они ускользали подобно приснившемуся сну, терявшему свою силу с каждой минутой бодрствования. Редлик держался за образ Юлинки как за последнюю надежду не утратить себя и не умереть, поскольку стал подозревать, что участившиеся приступы и потеря памяти предзнаменовали его скорый конец.

Решил, что всему виной тот рев, который принес с собой тьму. Возможно, он принадлежал врагу из прошлого, и служил верным оружием, прикончившим парня даже спустя время. Все внутри постепенно умирало и погружалось в пустоту. Редлику впервые за ту короткую жизнь, которую помнил, стало действительно страшно. Он чувствовал приближение своей смерти. Порой казалось, что она стоит прямо за его спиной, пристально смотрит на него, и от ее дыхания холодило кожу. Страх становился настолько сильным, что Редлик в такие моменты боялся даже повернуться и посмотреть, кто стоял за его спиной. Быть может это не смерть… быть может он даже узнал бы его…

После захода солнца, когда разбили лагерь на ночлег у края леса, Редлик неотрывно глядя на огонь в костре, признался Боролику.
- Я скоро умру.

Боролик поперхнулся, и подозрительно оглянулся, не мог ли кто услышать, но остальным уже хмельным и сытым воинам не было дела до костерка, за которым предпочли остановиться они двое.
- С чего ты взял что умрешь?
- Боль не уходит. Теперь она горит постоянно.
- Но лекарь тебя осматривал. Заверил, что ты здоров.
- Я почти не помню первые месяцы, когда Юлинка только нашла меня. Я теряю даже эти воспоминания.
- У тебя странный недуг. Завтра утром Алисан отправится в лес к Ведунье. Он возьмет тебя. Она скажет, что с тобой, а пока ты постарайся не помереть. Поешь вот, – он протянул ему плошку с похлебкой.
- Я не могу есть.
- Но ты ничего не ел и не пил со вчерашнего вечера.
- Я бы не хотел, чтобы Юлинка расстроилась из-за меня… - его взгляд наполнился обреченностью и смирением перед скорой смертью.

Боролик плеснул ему в лицо воды, и пока этот недотепа фыркая утирался, стал его отчитывать, за такую слабость характера перед каким-то там недугом. И что Юлинки не достоин такой слабак и мямля.
Когда тот полностью высказался и продолжил хлебать свою похлебку, Редлик улыбнулся и почему-то совсем по-другому посмотрел на этого несговорчивого бородача.
- Почему ты мне помогаешь?
- Хочу попасть к Одлану, - проговорил он с набитым ртом, и надеялся, что парень отстанет от него с подобными вопросами.
- Все хотят к Одлану, но помогаешь мне только ты. Хотя всегда меня недолюбливал.
- Ты мне не жена чтоб тебя любить.
- Я же знаю, что ты думал о моей причастности к смерти Соуна.

Боролику не нравилось, что имя Соуна было произнесено этим человеком. Задержав на парне тяжелый взгляд, он промолчал.
- Да брось, я хочу знать, почему ты со мной таскаешься, – не унимался Редлик. - Ты же мог давно меня выдать, рассказав все Алисану.
- Мне нечего рассказывать.
- Ну, хотя бы про ящеров у реки.
- Мне нечего сказать про ящеров, которых никто кроме меня и тебя в жизни не видел, или тех варваров на черных верблюдах. Я не так глуп. Мне известно, что такие животные вместо лошадей у народов с южных земель, но я никогда не слышал, чтобы их шерсть была черной, как у тех варваров, которые раз за разом появляются из неоткуда и уничтожают селения. Мне нечего сказать о твоей силе, о твоих приступах, о твоем беспамятстве. Но когда я узнаю это и пойму к добру ли или к худу сидит в тебе все это дерьмо, то я обязательно всем все скажу.
- Боишься, что бездоказательно тебя сочтут безумным и осмеют?
- Видишь ли, Редлик, я знаю кто я, кто мои предки. Моя семья и мой род знает, кто я и если они сочтут меня безумным, значит, я таков и есть. А те, кого ты видишь здесь, кто собирается на пути к Ведунье, они не знают меня, и я во многом для них смешон, как и они во многом смешны мне. Для меня и для каждого из них важно мнение только его близких, тех, кого мы защищаем ценой своей жизни.

Он взглянул на Редлика, взгляд того по-прежнему был обращен к огню.
- Я боюсь того, что даже ты не знаешь, кого будешь защищать, когда вернется твое прошлое.
- Я?.. – до этого момента ему казалось, что знал за кого он был готов отдать свою жизнь, кого будет защищать, но сейчас почему-то не смог ответить. Вместо слов, которые он хотел сказать, отозвалась только пустота.

*****
Лин стояла на краю уступа. Носки сапог свисали над бездонной пропастью окутанной ночной прохладой, а впереди до самого горизонта простирался величественный каньон Туманов. В сумрачной мгле расшитой розовыми нитями зари темнели острые скалы, они точно поднявшиеся над облаками исполины, застыли, обратив свои взоры подобно Лин на светлеющую полоску небосклона.

Девственные мгновения нового дня. Все замерло, внимая пробуждающемуся солнцу. Даже звуки множества водопадов на этой высоте доносились тихим шелестом усталой осенней листвы. Тишина. Покой.
Еще не написана история нового дня.
Лин восхищали эти мгновения. Но только здесь в каньоне Туманов над пропастями глубиной более 2000 метров восход солнца был подобен настоящему волшебству.

Даркане строили свои жилища прямо в скалах, вырубая в камне залы невероятной красоты, множество ходов, галерей, комнат, и каждое помещение, предназначенное для жилья, имело выход в город. По всей долине каньонов их было несколько, и в них велась вся общественная жизнедеятельность даркан. Города располагались глубоко внутри гор, сложная система вент каналов и линз приносили солнечный свет и свежий воздух, а непременным украшением служили потоки рек, озера и звенящие водопады. Более крупные, древние города со временем настолько погрузились в недра планеты, что приобрели многоуровневый вид.   

Прошло двое суток с того момента, как дракон принес их сюда в дом Повелителя драконов. Возвращаться с чувством вины всегда тяжело, но Ровгар выдержал это испытание достойно. С первых же минут о его возвращении узнала вся долина Каньонов. В древнем городе Ардук – городе предков – даркане собрались уже спустя пару часов. Еще не зная, что ожидать от Ровгара и как поступить с ним, они все равно ждали появления Повелителя драконов, ждали появления надежды.

Закрывшись в своих городах, и полностью изолировав себя от внешнего мира, даркане превратились в жалкое сборище, пытающееся выжить на рухнувших устоях, анархии и медленном безумии.

Это было очень тяжело; предстать перед своим народом, от которого осталась одна четверть былой численности и не увидеть в глазах оставшейся горстки величие своего происхождения и гордости за свое существование.

Ровгар не произнес ни слова, выйдя в центр площади, чтобы быть доступным взору каждому присутствующему, засучил рукав и кинжалом срезал кусок кожи, на котором был выжжен драконами знак доблести. А потом опустился на колени, положил кинжал перед собой и покорно склонил голову, принимая любой суд своего народа.

Лин не участвовала в действии, оставшись в стороне, она даже не повлияла на решение Ровгара отдать себя на суд даркан. Любой был вправе подойти сейчас и прикончить Повелителя драконов его же кинжалом, тем более что он сам счел себя недостойным дальнейшего существования в том виде, в котором он пребывал до сих пор. Его могли убить и выкинуть в пропасть как виновника всех последних бед, и никто бы не осудил убийцу Повелителя драконов, скорее наоборот – свершилось бы долгожданное отмщение. Возможно, испив кровь врага, они бы, наконец, переступили черту боли и продолжили жить дальше. Лин всматривалась в лица даркан, ожидая убийства Ровгара. Она знала, что не должна вмешиваться, и принять смерть это было его решением, но Лин не чувствовала что готова вот так просто безучастно смотреть и позволить им растерзать друга.

Никто из них не шелохнулся. Ни звука. Ни шороха. Только рокот реки.
С каждой минутой Лин ощущала, как ее решимость ослабевает. Она должна вмешаться. Ровгар не признает себя достойным повелевать народом, он готов к смерти. А народ не готов убивать того, перед кем когда-то испытывал благоговейный трепет, а потом ослепляющую ненависть.

Кровь из раны на руке Ровгара стремительно собиралась в лужу и если уж никто не переломит себя, то потеря крови сама все решит за всех.
Всматриваясь в даркан,  Лин отслеживала того, кто сорвется первым. Сердце колотилось от волнения. Их суровые лица не внушали доверия. Она лихорадочно просчитывала действия каждого из присутствующих и подыскивала кратчайший путь, чтобы вовремя оказаться рядом с другом и вмещаться. Лин ненавидела подобные минуты ожидания. Кто первый не выдержит собственный страх. Кто первый отдастся мести. Кто первый откроет сердце для прощения.

Кто? Кто?! Кто!
В какие-то мгновения ей казалось, что первой сорвется она и не только встанет на защиту Ровгара, но и во всю применит собственные силы, наплевав на все законы Палланта.

Кто же?..
Все началось настолько неожиданно, что Лин едва сдержала испуганный крик и стремление броситься через даркан к Ровгару.
И вот… толпа во всем городе вздрогнула, словно тяжело вздохнула…

Движение возникло всюду разом. На глазах Лин оставшаяся четверть могущественного и воинственного народа опустилась на колени перед Повелителем драконов, признавая его полноправную власть над собой. Захватывающее дух зрелище завершилось и вновь тишина, шумели только воды прозрачной реки, перекатываясь по гладкому руслу вдоль всего города.
Ровгар совсем не ожидал такого исхода и был полностью растерян, но заликовавший народ тут же его окружил. Тут же бросившаяся ему на шею дарканка была Милдара, война и гибель двух старших братьев разом сделали ее взрослой и сильной, готовой двигаться дальше.

Улыбнувшись, Лин отступила в тень и поднялась в комнаты Ровгара. Теперь ей уже не стоит волноваться за друга. Даркане долго и шумно будут праздновать возвращение Повелителя драконов и зарождение новых надежд.


К Лин подошел Ровгар, накинул на плечи длинный плащ на меху, надвинул капюшон и укутал им Лин. То, что она покорно принимала его заботу, изрядно льстило Повелителю драконов, поскольку для него это было сродни знаку доблести, которым его удостоили драконы.  Его рука была заботливо перебинтована, но едва кожа восстановится, там будет новый знак доблести, дающий Ровгару возможность быть равным с драконами. 
- Ты дрожишь.

Они не виделись два дня. Лин никогда не принимала участие в празднованиях даркан, считая себя лишней среди них, но он до последнего момента надеялся увидеть хотя бы издали ее синие глаза. Не смотря на холодность и немногословность Лин, в ней все-таки была какая-то искорка, соприкоснувшись с которой хоть раз, потом оставшуюся жизнь приходится искать ее в окружении. И терзало это наваждение в самой глубине в подсознательных  слоях, отвечающих за безопасность и выживание. Ровгар понял это только теперь в минуты долгожданного единения с народом среди веселья и празднования, чтобы окончательно поверить в благополучный исход ему оказалось необходимо увидеть рядом с собой Лин. Словно одно ее присутствие могло означать безопасность и неоспоримую победу добра над злом. Странно, поскольку всюду появление Лин предзнаменовало скорые проблемы из-за паллантов. Не выдержав дольше, Повелитель драконов оставил свой народ и поднялся к Лин.

- Я ждал тебя. Посылал за тобой. Почему ты не пришла? Ты провела здесь два дня?..
Лин продолжала ловить каждую секунду восходящего солнца. И вот оно уже оторвалось от земли… 
- Тебе это нравится?.. смотреть, как оно поднимается? – тоже любуясь восходом, он с наслаждением вздохнул и произнес: - Сегодня будет великий день для моего народа.

Раз за разом солнце возвращалось в этот мир. Оно одинаково светило всем, кто живет под ним, не смотря на их расовые различия, жизненные приоритеты каждого в отдельности или идеи целых народов. Оно поднимается над землей, чтобы принести надежду. К несчастью жизнь копошащихся под ним существ настолько затягивала суетой и пустыми вымыслами, что очень не многие сохраняли в себе силы хоть раз за свой миг существования поднять голову и увидеть над собой солнце.
- Они уже здесь, - тихо сказала Лин.

Праздность мигом слетела с его лица. Чумной от восторга взгляд вновь приобрел жесткое выражение драконьих глаз.
- Быстро, - сказал он.
Лин грустно улыбнулась. Палланты всегда опережали самих себя. Их можно было бы выделить в особую касту скользящих, более сильных и неуязвимых, более жестоких и не обремененных ни личными, ни физическими привязанностями. Своеобразный дар Палланта позволял им чувствовать нарушения закона даже в близлежащих мирах. Они могли свободно общаться друг с другом, и их телепатия имела самый разнообразный диапазон. Способности палланта зависели от возраста и возможностей скользящего. А такие ублюдки как Марк могли выследить нарушителя всюду, настроившись на волну своей жертвы, чувствовали ее даже у черта за пазухой.

И этим утром они были уже здесь. Их больше обычного.
Ровгар тревожно взглянул на Лин. Теперь было понятно, к чему она готовилась все это время, и какое решение для себя пыталась принять.
- Мне не безразлична твоя судьба, - сказал Ровгар.
- Я должна убить его.
- Его смерть не даст тебе свободы.
- Тогда… больше я не побегу от него.

Глаза Лин ровным счетом уже ничего не выражали, словно пришитые бусинки. Он знал, что это означает, и нахмурился. Прекрасно осознавая, что Марк во много раз превосходил ее по силе и рискнуть биться с ним на смерть чистой воды самоубийство, Лин все же предпочла раз и навсегда выяснить давние отношения.
- Я могу спрятать тебя. Я знаю мир…
- Ровгар, - перебила его Лин, - Я не спасла свой народ, и по моей вине случилось много разрушения, я признаю свою вину перед законом Палланта. Даркания заслуживает мира, и я хочу сражаться за нее как за свой дом, даже если это станет моим последним сражением.

Повелитель драконов опустился на колени и коснулся обеими руками ее ступней, выказывая знак глубокого уважения и почитания.
Это было настолько неожиданно, что Лин даже немного растерялась. Опустилась рядом с ним, пытаясь оторвать его от своих сапог и поднять голову.
- Ровгар… ты же Повелитель драконов… что ты, в самом деле…
- Прошу сохрани себе жизнь. Позволь мне укрыть тебя. Я найду твоего человека и приведу в твое убежище. Вас никто никогда не найдет. Позволь мне…

Лин взяла его лицо в ладони, и заставила посмотреть на нее.
- Андар и впрямь погубил твой разум…
- Позволь мне разделить твою судьбу, как ты разделяешь судьбу моего народа.
- Отныне, - улыбнулась Лин, - твоя судьба это судьба твоего народа. Ты вышел лицом к лицу со своей судьбой и мне давно пора сделать тоже самое.
- Мне не безразлично…
- Знаю.
- Я видел Марка в бою, он сильный. Ты не можешь с ним сразиться в одиночку.
- У нас у каждого есть те сражения, которые мы должна пройти в одиночку.

Ровгар принял ее решение. Милдара вбежала в комнату совсем не в подходящий момент и застала брата у ног чужестранки. Она видела ее раньше рядом с ним, но капюшон и ворот всегда скрывали лицо. Милдаре известно только имя – Лин, и для многих было очевидным влияние Лин на Ровгара, но он никогда не объяснял это и не утруждал себя исповедью их взаимоотношений.

В этот раз чужестранка не успела скрыть свое лицо и Милдара сразу поняла, что она не принадлежит народам Сожатта. А то, что брат – Повелитель драконов, не склоняющийся даже перед драконами – преклонил колени перед чужестранкой, настолько поразило Милдару, что она, оторопев, замерла, окончательно забыв, зачем разыскивала брата.

Лин быстро отвернулась к каньону и виновато зашнуровала впереди ворот, чтобы скрыть свое лицо до самых глаз, надвинула капюшон, и его полупрозрачная кайма окончательно скрыла ее лицо.

В мире где облик скользящих сильно отличался от вида местных, приходилось скрывать свою внешность, чтобы не нарушить закон Палланта и не оставить следов от своего пребывания.

Ровгар поднялся с колен и подошел к сестре.
- Я просил не беспокоить меня. Что случилось?
- Кто она? – прошептала Милдара, не в силах отвести взгляда от чужестранки.
- Это Лин. Ты забыла?

Ровгар под руку отвел сестру в сторону и усадил на стул, но она неловко выворачивая шею, продолжала смотреть на Лин. Тогда он встал так, чтобы отгородить собой Милдару от всего остального. Бедняга еще некоторое время продолжала смотреть в ту же сторону и не сразу поняла, что смотрит уже на брата.
- Кто она… - прошептала она.
- Она уже гостила у нас.
- Почему ты преклонялся перед ней?
- Лин будет сражаться за наш народ.

Ровгар поздно понял, что следовало бы сразу прекратить этот разговор и не объясняться, поскольку в глазах сестры заблестел нездоровый огонек прозрения.
- Посланница Аратан… - заворожено прошептала она.

За спиной он услышал сдавленный сип Лин, уставшей от ограниченного мышления непосвященных в скольжение.
- Она освободила тебя из плена, и теперь будет сражаться на нашей стороне… Аратаны рядом с нами… Ровгар почему ты столько времени скрывал, что она посланница…?
- Все не так…

К ним подошла Лин. Милдара хоть и колебалась, но была уже близка к тому, чтобы упасть к ее ногам с благодарностью за возвращение брата и помощь в войне.
- Я хуже вашего Изгнанника, – жестко сказала Лин.
Ровгар был против ее вмешательства, но понимал, что иного выхода уже нет.
- Что? – Милдара насторожилась, но Лин тут же коснулась ее лба. Вскрикнув от боли, бедняга лишившись чувств, сползла со стула на руки брата.
- Я убрала всего лишь несколько последних минут. – Пояснила Лин, глядя, как Ровгар бережно укладывал сестру на ложе. – Она выросла.
- После сражения она унаследует каньон Туманов. Милдара готова достойно править народом.
- А ты? Все-таки исчезнешь в мирах?
- Возможно, но не сейчас. Я Повелитель драконов. Мне предстоит многое сделать для Даркании, – он заботливо укрыл сестру, - я хочу создать процветающий мир без войн и кровопролития. Мне некуда идти и что-то искать… Даркания мой единственный дом.
- Теперь я спокойна за тебя.

Ровгар вернулся к ней.
- Ты тоже найдешь свой дом.
- Мой дом разрушен.
- Лин дом не там где ты родилась и жила. Дом там, где живут те, кто тебя любит, кто ждет тебя. – Он коснулся ее щеки, и она доверчиво приласкалась. - Ведь нас тянут назад не стены без воспоминаний, а воспоминания связанные с этими стенами.
- Мой Повелитель драконов…

С улицы донесся шорох крыльев дракона. Ровгар выслушал в то, с чем он прилетел, и его выражение лица стало болезненно жестким.
- Он нашел ее, – догадалась Лин. – Хочешь, я пойду с тобой?
- У нас у каждого есть те сражения, которые мы должна пройти в одиночку. – Он повторил ее слова.
Лин отступила в сторону, пропуская Ровгара.
- Я буду ждать тебя здесь. 
Он решительно скрылся за краем уступа. Пожалуй, это было слишком тяжелым сражением для него. Дракон нашел убежище Озланы.

*****

После того как Ровгар исчез, и стремительно накатывающая война была уже неизбежна, Милдара стала искать ответы. Она не брезговала методами для сбора информации, и поиски истины оказались довольно жестоки и кровопролитны, но она все же раскрыла заговор против Повелителя драконов. Озлана из-за которой последнее время Ровгар потерял возможность здраво мыслить на самом деле была влюблена в Моркана и находилась в его полной власти. Они оба решили устранить Повелителя драконов, а мотивацией предательства оказались все те же алчность и тщеславие. Моркан жаждал власти и наследия каньона Туманов, а Озлана всех привилегий его жены. Моркана Милдара отдала на суд драконов и не вдавалась в подробности, каким образом они его растерзали, а вот Озлане удалось скрыться. Из-за войны не было времени и желания гоняться за беглянкой, но после возвращения Повелителя драконов о ней вновь вспомнили, и сегодня утром было найдено ее убежище.

Лин никогда более не спрашивала Рогара про Озлану, никогда более не вдавалась в подробности предательства Повелителя драконов. Солнце еще не взошло к зениту, когда он вернулся в свои покои. Лин сидела на уступе, привалившись спиной к скале, и с наслаждением наблюдала за жизнью долины Каньонов. В синеве неба парили драконы, оживились готовившиеся к сражению даркане.

Спрыгнув с дракона Ровгар, подошел к Лин, и тяжело сел рядом. Она склонила голову ему на плечо, и они оба долго смотрели на долину, не разменивая последние минуты покоя на слова.

Пожалуй, ей совсем не требовалось объяснять то, что Ровгар нашел Озлану в жуткой дыре. К несчастью можно спрятаться от смертного приговора, но невозможно найти убежища от самой себя. Гордая красавица, сводившая с ума даже Повелителя драконов, превратилась в жалкое убогое существо, терзаемое предательством и страхом. Глядя на упавшую к его ногам Озлану, Ровгар увидел все свои иллюзии, которые он взращивал в себе, связывая свою жизнь с ней. Он уже не испытывал к ней ни ненависти, ни любви, ни жалости. Глядя в глаза дарканки ради которой еще недавно был готов принять чащу с ядом, и которая обрекла народ на бойню, он ничего не испытывал кроме пустоты в своем сердце. Он не слышал ее мольбы и клятвы. Еще дорогой сюда Ровгар думал, как поступит, что скажет, был даже готов простить Озлану, но, увидев ее, в нем будто не выдержала и лопнула пружина, которая держала его с самого первого мгновения, как он пришел в сознание в мире хаоса и понял, что предан.

Все закончилось. Он вернулся в начало.
Повелитель драконов опустился к валявшейся у его ног дарканки. Раскаявшись, она рыдала, целовала его ноги и руки, вымаливая прощения и заверяя в любви.

Он не слышал ее слов. В нем была тишина и пустота.
Провел рукой по ее растрепанным неухоженным волосам. Озлана замолчала, всхлипывая, в ее глазах блеснула надежда.

Быстрый удар в грудь и Повелитель драконов вырвал сердце Озланы. Она лишь охнула и обмякла у его ног. Сердце продолжалось биться в ладони, пока он не сжал его и бросил остатки рядом с ней.

Все закончилось. Ему не стало легче, но все закончилось.
Идя к выходу, Ровгар услышал голос, который все же пробился через пустоту. Остановившись, он прислушался. Это был плачь ребенка. Вернувшись, отыскал в ворохе тряпья плачущего ребенка. На его шее был медальон, который Ровгар когда-то подарил Озлане в знак признания чувств к ней.
- Вот значит как… - прошептал Ровгар, глядя на своего наследника.

Выйдя на улицу с наследником на руках, Ровгар нисколько не колебался в дальнейших действиях. Возможно, беззащитность малыша должна была что-то всколыхнуть в нем, никто из даркан не признал бы в нем сына предательницы и род Ровара должным образом принялся бы за воспитание наследника. Но Повелитель драконов отдал право решать дальнейшую судьбу малыша драконам. Так велел древний обычай всех Повелителей.

Он занес наследника за край уступа и, взглянув на плод роковой любви, увидел свои глаза. Ровгар разжал руки. Ребенок полетел в пропасть, не проронив ни звука, приняв свою судьбу.

Молодой дракон должен был подхватить ребенка на спину и тем самым связать свою дальнейшую жизнь с судьбой наследника. Но готовы ли драконы оставить свою скорбь по погибшим на войне собратьям и признать в малыше предательницы сына Повелителя драконов. Этого никто не знал даже Ровгар…

Родившись от безумной любви в паутине лжи и предательств, этот малыш ни в чем не виновен, но был обречен стать началом нового мира в Даркании.

Ровгар вернулся домой и провел оставшееся время перед сражением рядом с Лин, любуясь долиной с высоты Пика Хранителей наследия каньона Туманов. Очнувшись словно ото сна похожего на провал в забытье от измучивших размышлений, Ровгару впервые было легко и спокойно.


ГЛАВА  10

С самого утра у предгорья стояли племена, готовые к началу новой войны. Все складывалось, как предсказала Ведунья: в день и час на тех заросших вереском холмах, что простирались впереди, и служили границей долин Сожжата и владений даркан появится тот, кто приведет Изгнанника. Здесь должно развернуться кровопролитное сражение за право дальнейшего существования. Близился роковой час… воины ждали сражения… и было гнусно признавать в этот величайший день, что с каждой минутой зад у Редлика все больше ныл от седла. Он уже не раз думал спешиться и хоть немного постоять, размяться, поскольку пока начнется заварушка боец из него выйдет еще хуже, чем сейчас. 

Он постарался отвлечься мыслями, но в уставшей отяжелевшей голове крутилось не многое, быть может, поэтому все вокруг казалось ему абсурдом.
Это потому, что я ничего не помню, - уверял себя Редлик. Он не представлял образ даркан, не помнил последней войны, не проникся Аратанами и не жил в страхе перед Пророчеством Конца Света, которое вот-вот начнет осуществляться. Дар предвиденья представлялся для него всего лишь возможностью видеть фрагменты будущего. И размышляя над событиями последних дней, Редлика начинала волновать некая неразрешимая дилемма: спровоцирован ли словами Ведуньи исход этих дней или судьба каждого прописана уже задолго до его рождения. Ведь если бы она не назвала место и время, не собралось бы тут столько воинов, чтобы сражаться и погибать. Что являлось причиной, а что следствием. И если бы Ведунья не собрала народы на ту войну против даркан, то быть может кто-то бы не настолько разозлился и не вызвал бы сюда Изгнанника. Или конец света случился бы гораздо раньше? И что, в конце концов, представляет из себя этот Изгнанник!!!
Голова кругом!

Солнце было высоко в зените. Прикрывая ладонью глаза, Редлик взглянул на вершину хребта, но вновь свет резанул по глазам и, сморщившись, он зажмурился, стараясь выждать, пока пройдет боль.
Боролик посмотрел на согнувшегося в седле парня.
- Ты как?   
Тот мотнул головой.
- Что опять?..
- Глаза режет, - поморгав, и стерпев мигрень, Редлик выпрямился.
- Ты жутко выглядишь.

Он криво усмехнулся. Чтобы избавить себя от расспросов Боролика Редлик оглянулся на окружающих всадников. Невдалеке заметил Седого из рода Белого Волка, по другую сторону здоровяк Рахан отхлебнул воды и протянул соседу. Какое-то паскудное недоверчивое чувство грызло каждый раз, когда он замечал эту парочку. Впрочем, если присмотреться Редлик бы выделил еще с десяток таких же подозрительных типов.

Силан привел несколько сотен воинов из соседних селений и долгожданную весточку от Юлинки. Редлик непроизвольно коснулся висевшего на шее кулона. Он был очень дорог Юлинке как память оставшаяся от матери, и она с ним не расставалась. Когда мольбы взять ее с собой не размягчили сердце брата, она переоделась в мужскую одежду и, нагнав остальных далеко от селения, выдала себя за воина. Но ее быстро уличили во лжи, Силан долго разговаривать не стал, приставив к ней двух провожатых, отправил сестру обратно в селение. Отчаявшись увидеть возлюбленного, Юлинка взяла с брата клятву, что он отыщет Редлика, передаст ему кулон, и будет охранять его жизнь, как охранял бы жизнь ее мужа, а не чужака.

При первом же взгляде на Редлика Силан отметил сильное ухудшение его здоровья, и как бы ни было прискорбно, но он подумал, что парень не переживет сражение. Пытался отправить его домой в селение, хотя подозревал, что обратную дорогу он тоже не осилит. Все время Силан держался с ним рядом, но вид чахнущего на глазах парня сильно удручал его, поскольку его ненаглядной единственной сестре не суждено выйти за возлюбленного.
На все расспросы Боролик лишь пожал плечами и сослался на последний приступ, который до сих пор не отпускал парня. 

Редлик не признался Силану, что почти ничего не помнит о жизни в селении, но красный матовый камушек, оплетенный кожаным шнурком, стал для него крошечным лазом в прошлое. Теперь с ним была частичка Юлинки, как доказательство ее любви, и доказательство его жизни. Странно, почему-то только ощутив потерю, начинаешь судорожно хвататься за утраченное, но… поздно. Редлик очень боялся, что настанет момент, когда все перестанет для него иметь какое-либо значение и пустота поглотит его окончательно. Каждый раз, когда эти мысли ломали его, он сжимал кулон Юлинки и с жадностью перебирал в памяти то не многое, что осталось.
- Я вот думаю, поправиться ли Ведунья, - вздохнул Боролик. – Ты хоть ее видел. А я еще мальцом… отец брал меня с собой… - и он замолчал, вспомнив драгоценные мгновения из детства.
- Древняя старушка.

*****

На самом деле Редлик был весьма расстроен встречей с Ведуньей. Алисан взял его вместе с пареньком, которого они нашли в ущелье. Деревня Ведуньи находилась в сердце непроходимой чащи, словно пряталась от посторонних зевак и добираться туда, не смотря на постоянный поток страждущих, оказалось довольно сложно. Оставив коней, оружие и взяв только воду и подношения благодарности Ведуньи, они втроем пешком продвигались через полутемную чащу несколько часов, пока не вышли на поляну с небольшими срубами. Дом Ведуньи тяжело было не узнать. Он был увешан лентами, дарами и расписан именами тех, кто приходил просить о помощи.

Пришедшие тихо и мирно тянулись длинной очередью к дому, оставляли подношения на длинном столе во дворе и так же тихо и мирно рассеивались после встречи с Ведуньей, унося ее откровения во все уголки Даркании.

Алисан вошел первым, ведя за собой спутанного юношу, потом переступил порог Редлик. Внутри толпилась уйма народу, душно, и пахло потом. Алисан протиснулся через сени в небольшой зал, тоже заполненный представителями многих родов собравшихся на войну. У окна в резном кресле сидела старая сморщенная и высушенная временем старушка. Расшитое узорами убранство делало ее дряхлый вид еще более убогим и жалким. Она сидела с закрытыми глазами и умиротворенно шамкала беззубым ртом.

Четыре женщины, как потом пояснил Алисан, были заклинательницами и ученицами Ведуньи. Они с ног до головы были покрыты расшитым одеянием, скрывающим их лица и фигуры.

Зрелище было совершенно не тем, что вырисовывалось в воображении Редлика по рассказам окружающих. Он был готов увидеть все что угодно, но только не ветхую старушку, в которой чудом теплилась жизнь. В какой-то момент ожидания чего-то неведомого, он даже попятился, желая покинуть убогое представление, но за спиной плотно стояли воины. Растолкать их он не отважился и взмолился к терпению, чтобы дождаться чудес провидицы.

Старушка молчала и, кажется, мирно дремала, не обращая внимания на страждущих ее откровений.
Одна из заклинательниц жестом поманила к себе Алисана. Редлик обратил внимание, что ее кисть была разрисована узорами, не ставившими даже клочка чистой кожи.

Алисан подвел паренька и, толкнув под колено бедолагу, заставил его опуститься на колени у ног Ведуньи. Он сначала захныкал, потом стал поскуливать точно обиженный щенок, но после подзатыльника Алисана заткнулся. Старушка даже не отреагировала. Присутствующие затихли. Им уже было известно, что юноша - единственный выживший в ущелье, и все понимали, что это не случайное стечение обстоятельств или милость врага. В нем была скрыта тайна, и только Ведунья могла разгадать ее. Но она продолжала бесхитростно дремать, шамкая ртом.

Одна из заклинательниц взяла трясущуюся руку старушки и сама положила ее на голову юноши. Он к этому времени тихо и покорно сидел, разглядывая блестящие камушки на подоле Ведуньи. 

В первые секунды оглушающей тишины ничего не произошло. Но вдруг одухотворенное старостью лицо Ведуньи исказилось ужасом. Закричав, она завалилась на руки заклинательниц и забилась в конвульсиях.

Все было настолько неожиданно, что Алисан не успел помешать, юноши вырвать из его голенища кинжал и пырнуть им прямо себе в глаз. С нанизанной на кинжал головой бедолага издал нечто вроде смешка, завалился на спину и, дернувшись, помер.

Едва он испустил дух под шоковое молчание публики, как приступ Ведуньи прекратился. Женщины вновь усадили старушку в кресло. Утерли ей слюни и поправили одеяние. 

Редлик нервно хохотнул.
Но тут Ведунья заговорила молодым сильным голосом:
- Имя ему будет Великая Тьма, поскольку призовет тьму, и она поглотит солнечный свет. Имя ей дано Разрушение, поскольку сила сокрытая в ней несет печать падения мира. Откроется око Аратан и спустится Изгнанник, смешивая небо и землю. И навсегда перевернется мир, погружаясь в вечную тьму Царства Изгнанника. Готовьтесь дети мои, ибо час пришествия Изгнанника настал.

Носом старухи потекла струйка крови. Она открыла синие глаза… синие почти неестественно васильковые глаза. Из этого дряхлого разваливающегося тела смотрело молодое и сильное существо.

Заклинательницы встревожено переглянулись. Что-то пошло не так как обычно. Они чувствовали, что считанное послание из головы юноши, разрушало Ведунью. Обычно она позволяет им видеть ее видения, но в этот раз Ведунья не допустила их к посланию. Эти видения дались ей слишком тяжело, но говорила она совершенно о другом. Заклинательницам удалось распознать лишь чужеродную силу, которая вонзалась в Ведунью, выжигая в ней остатки жизненной силы. Если бы юноша не прикончил себя, то у них был бы шанс понять, кто это сделал и как спасти Ведунью, а теперь им осталось только с ужасом наблюдать.

Редлик чувствовал, как все загорелось внутри. Вот уж не хватало грохнуться тут на глазах у всех и опозориться. Прямо за спиной заметил Седого… какой-то нехороший у него был взгляд. Он явно знал гораздо больше о происходящем, так как в отличие от остальных уже отлично представлял, что последует дальше.

Неожиданно Седой перевел взгляд на него, поспешно отвернувшись, Редлик заметил, что сине-васильковые глаза Ведуньи тоже смотрели прямо на него.

Жар ударил в лицо парня, сделав пунцовым. Стало слишком тесно и душно, но не было шансов выбраться на улицу, не привлекая к себе еще большего внимания. И Редлик остался.
- Великая Тьма и Разрушение вернулись в наши земли, чтобы навсегда изменить наш мир. С ними придет Изгнанник. У самого подножья проклятых гор я вижу землю уже не способную вобрать в себя море крови.   
- Мы победим их? – кто-то осторожно спросил из толпы.
- Страшитесь Изгнанника. Его руки ненасытны и безжалостны. Я вижу… вижу…

Сине-васильковые глаза прожигали Редлика, он чувствовал, как горячая кровь разливается по его внутренностям и заполняет рот. Он оттер лившийся по лицу пот.
Ведуньи становилось все хуже. Она завалилась на руки заклинательниц и лишилась чувств.
Вот, пожалуй, и все. Едва старушка отключилась, ее прислужницы вывели всех гостей из дома. Алисан ушел к вождям на совет перед боем, а он тут же был встречен Бороликом, но, отмолчавшись на все его расспросы, доковылял до своей палатки и рухнул без памяти.


*****
И оставаясь верными пророчествам Ведуньи, воины собрались у подножия гор, чтобы сразиться с Великой Тьмой и не позволить впустить Изгнанника.
- Ведунья умерла, - сказал Редлик. 
- Не говори так. Она не может умереть, - возразил Боролик.
- Она что бессмертная?
- Она не может умереть. – Упрямо повторил Боролик, не желая допускать мысли о смерти Великой Матери всех народов Сожатта.
- Бессмертных нет.
- Аратаны бессмертны. А Ведунья посланница Аратан.
- Она видела все, что здесь сегодня произойдет. Наверное, видела это всю свою сознательную жизнь, поэтому так ненавидела даркан, и решила что, уничтожив их, она избавится от пришествия Изгнанника.
- Да она всегда предсказывала Конец Света, пришествие Изгнанника, наступление царства хаоса, поэтому она и Ведунья, что ей открыто будущее.

Вот уж не знаешь что лучше… - усмехнулся Редлик – не знать прошлое или знать будущее.
- Наверное, страшно знать будущее и не иметь возможности его изменить. Мучилась и вероятно немного тронулась умом от страха и бессилия, - задумчиво пробубнил Редлик. – Может она правда хотела предотвратить хаос… но юноша, которого мы ей привели ее убил.
- Что?!!
- Он принес ей весть от той кого называют - Разрушение. А она оставила в его голове смерть для Ведуньи. Я уж не знаю, как это возможно… может она тоже из Аратан, но поверь мне все именно так.
- Что???
- Таков конец. Великая Тьма и Разрушение навсегда изменят Дарканию. И Изгнанник не заставит себя ждать.

Боролик схватился за меч.
- И ты ничего не сделаешь, - он повернулся к нему. Ошарашенный Боролик не узнал Редлика. Его лицо и глаза ничего не выражали, точно все внутри умерло и иное существо, заняв тело парня, бездушно созерцало мир вокруг. – Все, что было ранее, прекратит существовать, когда солнце взойдет к зениту. Старушка была права - это будет новый мир… если он будет…
Боролик зашептал Глас к защитникам.
- Аратан нет. Есть только мы.

Их разговор прервал чей-то крик и несколько тысяч воинов повернули свои взоры к вершине холма. Там стояли две фигуры. Высокий и крепкий даркнец и кто-то сокрытый плащом.
Наступила тишина, и каждый ощутил страх перед лицом грядущей бойни, перед свершением пророчества Конца Света.

Всюду в толпе Редлик заметил людей смотрящих не на врага, а именно на него. Они следили за ним. За каждым его движение. За каждой мыслью. Некоторых Редлик узнал… и среди них Седой. Многих других ему приходилось видеть в числе воинов, которые шли вместе с ними к Ведунье. Кого-то он видел даже в ее доме. А вон тот здоровяк, который смотрел зверем, кажется, был рядом с ним все это время… и называл себя Рахан и они даже знакомы… кажется, он даже знает его настоящее имя…

- Смотри… - проговорил Боролик.
Редлик вновь взглянул на холмы.
- Это женщина… - еще меньше веря своим глазам, выдавил вояка.

Ветер развивал ее темные волосы.
Редлик сжал в кулаке кулон Юлинки.
- «Имя ему будет Велика Тьма, поскольку призовет тьму, и она поглотит солнечный свет. Имя ей дано Разрушение, поскольку сила сокрытая в ней несет печать падения мира...»

Вот оно… пророчество…
Седой, Рахан и другие «темные лошадки» с каждой минутой оказывались все ближе к Редлику, но он даже не замечал их движений. Он успевал только моргнуть, как они словно сжимали вокруг него кольцо.

Что они задумали?..
Боль становилась сильнее. То ли они чувствовали нечто внутри парня, то ли это нечто чувствовало их и безжалостнее жгло Редлика, пытаясь добиться каких-то действий. Он пытался понять, чего от него ждут, но ускользающих секунд было недостаточно.
- Я не выдержу этого, - простонал Редлик, зажимая голову. Боль колоколом ударялась в черепушку и казалось, что мозги потихоньку огненной струйкой потекли из ушей. – Пожалуйста, прекрати это…
- Что с тобой? – забеспокоился Боролик. – Тебе плохо?
- Прекрати…

Дарканин поднял руку к небу, и оглушающий рев Повелителя драконов содрогнулось пространство.
Редлик узнал рев. Он преследовал его с самого первого мгновения, как открыл глаза в доме Силана. Чудовищная сила этого голоса разрушила все воспоминания о Юлинке, всю его жизнь. Он точно свирепый зверь, еще более озлобленный заточением вырывался из глубины мрака и отравляя Редлика своей яростью и мощью. 
- Это Повелитель драконов…
- Да, - его расслышал Боролик, - Изгнанник вернул свое отродье из мира хаоса.

Лошадь тревожно дернулась и, не удержавшись, Редлик упал. Седой с остальными был уже в нескольких метрах от него. Боль, выжигая внутренности, теперь выворачивала наизнанку сознание, словно чужой разум вторгался в голову Редлика, неся с собой ужас разрушения и дыхание смерти. От боли он захрипел.
- Хватит… - простонал он, задыхаясь от боли. – Останови… это…

В глазах метешило, но, вглядываясь сквозь боль в темнеющую высь, Редлик понял, что это были драконы… Великая тьма, призванная Повелителем драконов и заслоняющая собой яркую лазурь неба.
Вот что видела Ведунья! Не зная имен и лиц, она толковала откровения будущего в силу своего изможденного даром воображения.

*****

Глядя на собравшихся в долине воинов, складывалось впечатление, что внизу копошатся бесчисленные муравьи.
- Как же они вас ненавидят, - вздохнула Лин, тоскливо глядя на народы Сожатта.
- Да… много их осталось с прошлого раза…
Лин подставила лицо жарким лучам солнца. На высоком ярко-голубом небе ни облачка. Тихо. Тепло.
Сейчас бы полежать где-нибудь в травке, погреться на солнышке. Такой прекрасный день и надо портить его глупыми междоусобными распрями… как же хочется просто полежать и погреться…
- Ну вот, наконец-то здесь все закончилось, – вздохнула она - Ведунья мертва.

Повелитель драконов совершенно не ожидал такого поворота событий и озадаченно уставился на Лин.
- Ты же знал, что она из моего мира. Он намного выше твоего и убить Ведунью могла только я.
- Что же ты…
Это был конец! Катастрофа! Добровольное подписание смертного приговора. И если раньше у Лин был шанс, то теперь… Ровгар боялся даже подумать. Что могут сделать палланты за подобное вмешательство скользящего в ход истории всей Даркании.

Это конец!!!
- Когда мой мир погибал, энергия порталов нарушалась, и все кто попадал под их притяжение, затягивался в другие миры. Валегиан понятия не имела, куда и каким образом попала, но скольжение изменило ее биополе, наделив возможностью предвиденья. Когда палланты пришли изъять ее из мира Даркании, она мало еще что понимала. Случайно соприкоснувшись с одним из них на площади, она увидела смерть, которую несут в себе палланты, и решила, что они пришли убить ее. Валегиан не нашла иного выхода для себя как прокричать на многолюдной площади пророчество Конца Света и разом связать себя с судьбой народов Сожатта. После такого палланты не рискнули изымать, ведь это могло повлечь непредсказуемые последствия.  Я часто думала, имело бы силу это пророчество, если бы они изъяли Валергиан. Но, к сожалению уже не узнаю ответа.
- Ты никогда не говорила.

Лин сдвинула капюшон, позволяя ветру растрепать ее волосы. Прекрасный денек!
Пора было завершить эпоху Ведуньи с ее пророчествами. И сегодня когда солнце взошло в зенит, Даркания освободилась от безумия и страха.

Разве что драконы, поднятые по призыву Повелителя драконов, надвигались с гор Даркании черным занавесом, нагнетая в душах народов Сожатта страх и панику.
Будет славная битва… если она будет…

- Я много чего не говорю.
- Это ведь тот щенок, которого ты вырвала из моих рук. – Догадался Ровгар. – Через него ты убила Ведунью. Но почему сейчас?!
- Теперь судьбу Даркании решать тебе. Хочешь крови сожги их всех здесь. Хочешь мира, начти все заново.
- Ты сошла с ума…
- Не исключено… - беспечно улыбнувшись, произнесла она. 
- Там в низу я насчитал два десятка паллантов! Ты знаешь, что это значит? Знаешь, что я за всю свою жизнь никогда не встречал больше четырех одновременно?! А здесь два десятка лучших из них! – последнее он произнес громко и с расстановкой, чтобы вбить смысл в эту дуреху.
- Всего то…
- Ни я, ни мой народ, ни драконы, ни народы Сожатта все вместе взятые не смогут тебя защитить или это тоже часть твоего плана?!!
- Это конец Ровгар.

Раздираемый злостью и бессилием изменить что-либо Ровгар зарычал.
- Не вмешивайся, прошу, ради нашей дружбы. Ты должен возродить Дарканию. Ты не должен позволить междоусобице и страху разрушить этот мир.
- Я знал, что ты не допустишь войны, – заскрежетал сквозь зубы Ровгар – но если бы я знал, как ты это сделаешь… я бы убил твоего человека. Разорвал бы его на части вот этими руками…

Он сжал здоровенные кулачищи перед лицом Лин. Это была бы достойная расправа над Лин. Странным образом, но этот чудаковатый человек сыграл, сам того не зная очень важную роль в судьбе Лин. Ровгар это понимал, быть может, намного глубже, чем предполагала Лин.

Но сделал бы? Когда стоишь одной ногой во мраке, страх навсегда потерять себя, заставляет придумывать и цепляться за нелепые мелочи, превращая их в самое важное, чтобы жить ради них и бороться из последних сил. Ровгар отдал бы жизнь, чтобы не дать силе хаоса полностью поглотить душу Лин, превратив ее в бесчувственное и безжалостное чудовище.
И если это человек… то пусть будет человек…
Она улыбнулась, но взгляд по-прежнему оставался безразличным.

Ровгар почувствовал раньше, чем увидел, как в долине несколько тысяч живых душ застыли, точно окаменевшие истуканы. Даже драконы замерли в небе, и причина, по которой они недвижимые не падали вниз, стала для него самым страшным предзнаменованием… пришествия Изгнанника…
- Ты видишь это?… - произнес Ровгар.
- Да, - подтвердила его подозрения Лин.
- Сила Лобары …
- Да. Медальон, в котором храниться сила древнего существа здесь… в Даркании. 
- Тогда ты должна знать, что Хардэк жив, и он ищет медальон. Думаю, он уже почувствовал его силу и вот-вот будет здесь.
- Я знаю.
- Откуда?
- Вера в Аратан или прочих богов очень опасна. Особенно когда не знаешь правды и ищешь защиты от собственных страхов и беззащитности. В глубинах души порой рождаются самые страшные чудовища. Такие как даркане якобы рожденные огнем драконов. Такие как Изгнанник.
- Ведунья все это время видела Хардэка? Хочешь сказать, что все вплоть до этого момента было предрешено задолго до того, как ты увидела меня в Нерфе?
- Я не знаю.
- Лин!!!
- Я не знаю! – в ответ она тоже закричала, но времени не было для обвинений и дознаний. – Я не знаю Ровгар. Мне не известно будущее. Но я знаю лишь то, что мой человек там… внизу и я намерена забрать его.
- Не смей спускаться. Это ловушка.
- Я знаю.
- Нет! – он придержал ее за руку – Ты же знаешь, они здесь из-за тебя. Им плевать на человека, но теперь он подпадает под их закон. Палланты не выпустят из рук медальон Лобары. 
- Это мой человек.
- Ты выберешь себе хоть сотню, но позже. – Его начинало раздражать ее упрямство. - Уходи. Как только ты уйдешь, они заберут человека и уйдут, отводя от Даркании Хардэка. Уходи. Умоляю. Ради моего народа. 

Но Ровгар увидел в ней все, что не сказала Лин. Отпустил ее руку.
- Будь быстрее ветра. Да сохранят твою жизнь великие воины Даркании.
- Береги свой мир Повелитель драконов, - прошептала Лин.
Она уже нисколько не волновалась за Ровгара, он станет мудрым правителем, который принесет мир обоим сторонам, измученным войной.

*****

В небе над долиной с жутким треском распахнулся портал. Молнии паутиной разошлись по небу. Поднялся сильный ветер,  и стремительно собирающиеся тучи, начали погружать мир в сумрак.

Лин бежала вниз с холма. Вглядываясь в воинов, она без труда различила всех скользящих. Они не шелохнулись, сливаясь с остальными. Ждали, подпуская ближе.
Как она поступит с ними? Как они намерены поступить с ней?
Где-то здесь Марк.
И человек! Ее человек!

Знала ли Валегиан смысл своих видений или они так, и оставались для нее ужасающими мгновениями далекого будущего? Но знание будущего не несет добра или зла. Не избавляет от конфликтов и войн, не одаривает счастьем. Завладев разумом одного, Знание Будущего подобно заразе расползается, разрастаясь в тотальную пандемию, и несет только безумие, страх и отчаяние.

Лин нисколько не задумывалась, что изменилось не будь тут Ведуньи, и был ли вообще шанс изменить происходящее сейчас. Все, что было в ее силах, так это вернуть Даркании Повелителя драконов, а вместе с ним вернуть символ доблести и мужества, вернуть надежду на будущее и положить конец вражде. 

И сейчас пробегая мимо остолбеневших воинов, ее душа была спокойна как никогда. За долгое время Лин совершила нечто действительно хорошее и значимое, и теперь напоследок ей стоило позаботиться о своем человеке.

Почему он стал так важен для нее? Почему?
Первый ураганный столб ударился в землю, разметав воинов. Следом из портала спустились точно щупальца гигантского осьминога еще три смерча, и принялись шарить по долине, отыскивая заветный медальон.

Она была уже близко от человека. Миновала нескольких скользящих. Они впустили ее в ловушку, как птичку, прилетевшую на корм. Значит основной Ловец впереди.
Пока воины не двигались у нее было преимущество, но Хардэк не брал в расчет угодивших под ноги, и все кто попадал под смерчи - погибал.
«Отпусти их - произнесла она, обращаясь к человеку – отпусти людей, дай им шанс спастись. Ты слышишь меня?»
«Кто ты?..» – осторожно отозвался человек.
«Просто верь мне. Не бойся».
«Что происходит?»
«Отпусти людей. Они не поймут, что происходит, просто отпусти, пусть спасутся».
«Я не понимаю…»
«Отпусти людей!!!»

Лин сама ворвалась в его сознание, заставляя медальон переключиться на нее. Сработало! Оцепенение сошло с людей. Сражаться со стихией было бесполезно, и воины ринулись врассыпную, спасаясь от ревущих смерчей.

Паника! Бегство! Лошади. Сотни людей. Тысячи людей, запертые холмами в долине, едва умещавшей их количество. Все охваченные страхом перед адскими жерновами смерти.
Кто-то сбивал Лин с ног, падала, на кого-то наскакивала она, теряя ориентацию и положение человека в этом месиве. Он не двигался! Так, по крайней мере, она быстро находила его и продолжала пробиваться сквозь хаос, но человек становился слишком уязвимым для Хардэка.

Почему он не убегает вместе с остальными? Быть может, связан или ранен? Палланты не позволили бы приманке убегать.
Некоторые скользящие остались верны своему закону, и сражались с Хардэком, защищая народы Сожатта. Но самые сильные из них все еще ждали… подпуская Лин ближе.

Ей бы только добраться… только бы успеть!
Хардэк почувствовал местоположение медальона и смерчи, сжимая круг поиска, ринулись к цели. Скользящие ставили защитные энергетические щиты, закрывая людей. Но этого было все равно недостаточно. Все живое, попадая под свирепствующую силу Хардэка, разом уничтожалось.

Только бы успеть!
Лин даже не думала оглядываться. За ее спиной ревел столб смерча, разметая в ошметки попадающихся воинов и лошадей… он нагонял…
Внезапно с неба обрушился дракон, схватив Лин, он метнулся вперед, опережая стихию. На его спине сидел Ровгар. Он все-таки не смог оставаться в стороне.

Драконы, хватая всех без разбора, уносили даже всадников вместе с лошадьми, вырывая их прямо из-под пляшущих в адском танце ураганов.
С высоты Лин заметила человека. Он лежал на траве, как эпилептик бился в судорогах, лицо залито кровью. Руки судорожно рвали одежду на животе.

Что с моим человеком!?
Краем глаза она видела, как к нему движутся скользящие.
Как они быстры! Откуда они? Я не встречала таких раньше…
Дракон вырвал у Хардэка всего несколько секунд, и бросил Лин прямо перед человеком. Ровгар не мог унести их обоих, не мог позволить Хардэку преследовать вожделенный медальон. Его мощь и без того разрушала Дарканию, а последующие природные катастрофы еще долго будут отзываться страшным эхом его вторжения.

Лин упала, перекатившись, вскочила на ноги. Оставалось только взять человека и прыгнуть в портал. Бедолага по-прежнему бился на земле.
Все смерчи собрались вокруг медальона Лобары. Ветер сбивал с ног. Прямо над ними ревела бездна портала. Молнии били в землю, выжигая твердь.

На оставшимся пятачке больше никого не осталось и Лин метнулась вперед на опережение Хардэка, но внезапно прямо пред ней оказался высокий худощавый скользящий. Седой как первый снег и с таким же холодным взглядом.
Не побрезговали… даже высшая каста паллантов снизошла на ее отлов… какая честь…
- Ах, ты… - Лин все же не успела… вот значит, как… поймали на живца…

Седой выбросил вперед руки, ударяя ее молниями. 
Прожигающая боль и Лин подбросило вверх. Стена пыли предшествующая надвигающемуся урагану поглотила то не многое, что успела разглядеть Лин сквозь вспыхнувшие в глазах искорки – это был ее человек.

А потом резкий толчок и железные тиски сомкнулись на ее талии. Она камнем упала вниз, но не ударилась, а повисла, словно зажатая подмышкой плюшевая игрушка.

Лин дернулась, но удар Седого был слишком силен, внутри все горело, она чувствовала, как кровь застилает ей глаза и мешает дышать.

- Мой человек…
За секунду до того, как лапы Хардэка сомкнулись, здоровяк скользящий с Лин подмышкой шарахнул вперед, подхватил человека и тут же буквально провалился сквозь землю, скрывшись в портале.




Конец третьей части.
01.08 - 04.01.2009 г.

Продолжение следует…